— Дравиг, несколько десятков кораблей, способных взять на борт тысячи пауков, не могли исчезнуть бесследно! Мы прошли вдоль всего побережья от Дельты до Провинции, и не встретили следов ни одного крушения. Корабли целы! Где они могут быть?
Разгорячившись в споре, Найл уже забыл, что был противником военного похода на город — теперь он искал любую возможность это нападение осуществить.
— Дравиг, давай считать, что корабли прибыли к Дельте. Нас они не нашли, мысленный контакт установить не смогли. Что они будут делать?
— Разойдутся вдоль побережья, и станут искать, на тот случай, если мы вышли к морю в другом месте.
— Они не могут разойтись, — поправил Дравига Шабр. — На кораблях всего два смертоносца. Один оставался с флотом, когда все пауки ушли на битву, а второго прислали из города, с приказом отправляться в Дельту. Если корабли разойдутся слишком далеко, они потеряют друг с другом связь.
— Значит, они плавают все вместе, одной эскадрой, — подвел итог правитель. Если они верны долгу, то продолжают нас искать. Где?
— Сюда они точно не поплывут, — предположил Шабр, — они знали, что мы уходим из города в другом направлении. Возможно, они решили, что мы ушли еще дальше, за Дельту, и ждут там.
— Но нас там нет, — напомнил Найл.
— Смертоносцы понадеются, что город устоял, и из него никому не пришлось убегать. Они вернутся к устью реки, поднимутся по ней немного вверх по течению и попытаются установить мысленный контакт со Смертоносцем-Повелителем. Он им, естественно, не ответит. Флот развернется и пойдет назад, за Дельту. Шабр излучал свою мысль спокойно и уверенно, осознавая, что нашел верный ответ. Корабли должны курсировать вдоль побережья от устья реки и на несколько дней пути за Дельту, в надежде или найти нас, или установить контакт со Смертоносцем-Повелителем.
— Ты хочешь сказать, Посланник, что у нас будет свой большой флот? — Юлук, имея опыт мысленного общения с пауками-подростками, смогла понять, о чем говорит правитель со взрослыми смертоносцами. — И мы сможем перевезти всех людей и пауков прямо к городу?
— Забудь про местных селян, — покачал головой Найл. — Они миролюбивы и совершенно безоружны. Действовать придется только нам, братьям по плоти и смертоносцам Провинции.
— Но ведь ты сам… — растерялась девушка.
— Сам, сам, — улыбнулся Посланник. Все это я говорил сам. Но не забудь: на протяжении последних сотен лет смертоносцы ни разу не вступали в сражения с людьми, и тем не менее смогли сделать их своими рабами. Секрет прост: собравшиеся в отряд люди почти всегда оказываются сильнее отряда пауков, но один смертоносец почти всегда способен справиться с одним человеком. Восьмилапые подсылали в города и поселки лазутчиков, а потом годами и десятилетиями ждали случая, когда смогут неожиданно ворваться внутрь и парализовать людей поодиночке. Мы поступим точно так же: тайно, в темноте подплывем на кораблях, высадимся прямо в центре, у моста, пауки разбегутся по городу, поодиночке парализуют ночные патрули, потом ворвутся в казармы, дворцы и караульные помещения и парализуют спящих там воинов своим ядом. К утру город будет наш.
— Парализующая воля действует не на всех, — напомнил советник Борк. Всегда находятся люди, которым удается выстоять и начать сражаться. А один-единственный болезненно раненый паук способен загубить атаку на все поселение.
— Значит, сражаться не надо, — пожал плечами Найл. — Если вражеский воин устоял перед парализующим ударом, от него следует держаться на безопасном расстоянии и натягивать паутины поперек дороги, чтобы помешать ему убежать и поднять тревогу. Преследовать, обгонять, пугать, вынуждать останавливаться и готовиться защищаться и — натягивать вокруг паутину. Нефтис, Сидония, Юлук, я — мы разобьем братьев на группы по десять человек. Мы будем прибегать на помощь и захватывать таких «устойчивых» врагов с помощью копий. Один против десяти — им не поможет никакое металлическое оружие и доспехи. — Раньше мы так никогда не поступали, — оживленно зашевелились все трое смертоносцев. — Эта тактика действительно может принести успех.
— Но у людей есть дурная привычка, — добавил советник, — они выставляют вокруг своих поселений посты, караулы. Им всегда удается поднять тревогу раньше времени и приготовиться к обороне.
— Это еще что, — усмехнулся Найл. — Ты помнишь Тройлека, Дравиг?
— Именно он почувствовал мои мысли за три дня пути, — хмуро ответил седой паук, — разгадал наши планы и раскрыл засаду.
— Чего же в этом хорошего? — не понял советник Борк.
— Райя видела, что подобные «сторожевые» пауки есть при каждом карауле вокруг города. Восьмилапые прощупывают местность вокруг, стараясь почувствовать враждебные мысли крадущегося врага. Я совершенно уверен — пока эти пауки спокойны, бдительность у людей отсутствует полностью. Они не заметят нас, пока мы не наступим им на ноги.
— Но как вы обманете самих пауков? Найл положил надкусанную грушу обратно на тарелку, подошел к Дравигу и уселся у старого воина прямо между ног, перед самой мордой.
— Ты помнишь Скорбо, мой друг? — спросил правитель.
— Да, Посланник.
— Ведь это именно я нашел его тогда на улице. Была ночь. В безмолвной тишине падал снег — единственный случай в моей памяти, когда в городе шел снег. Я проснулся от холода, выглянул в окно и поразился этому чуду, потом быстро спустился вниз и вышел на улицу. Сперва я долго баловался — давил снег в руках, лепил фигурки, просто сжимал и смотрел, как он тает. Потом прогулялся по площади, слушая как он хрустит под ногами, и вдруг заметил медленно двигающееся темное пятно. Это и был Скорбо, тяжело раненый, уже умирающий. Только благодаря снегу удалось так быстро найти тот дом и тот дворик, куда его заманили, чтобы уничтожить. С тех пор мне никак не давала покоя одна мысль: Скорбо прополз почти три сотни шагов в направлении дворца. Скорбо пытался перед смертью что-то мне сказать. Скорбо был жив и он был в сознании! Почему же он не позвал на помощь, а полз к дворцу, теряя последние силы? Почему ни один из ближайших пауков не ощутил волны боли, когда по панцирю Скорбо ударила макушка пальмы?
— Наверное, Маг знал какой-то секрет, как помешать смертоносцу позвать на помощь, и воспользовался им, чтобы обезопасить своих слуг.
— Да, — кивнул Найл, — получается, Маг знал, каким образом не дать мысленным вибрациям вырваться из головы находящегося в сознании паука, как не дать уйти в окружающий мир ни единому сигналу: ни боли, ни крику о помощи, ни обычным мыслям — ничему.
— Знай мы эту тайну, мы смогли бы незаметно подойти к постам пришельцев вплотную, — сделал вполне понятный вывод старый смертоносец.
— А вот последние десять дней меня мучает другой вопрос, — продолжил исповедоваться правитель. Почему Дарующая Дыхание, Пребывающая в Прошлом, Настоящем и Будущем, Великая, Бессмертная и Всемогущая, почему знающая все Магиня была так уверена, что спустя месяц мы увидимся с нею вновь? Настолько уверена, что уже отдала приказ встретить меня у границы и проводить к ней в комплекс! Знамение для нас, не так ли?! Сдается мне, Дравиг, знает она эту тайну старого Мага, знает, и совершенно уверена, что тайна сия нам понадобится. Наша прекрасная, хитрая, нежная и коварная, наша великолепная принцесса Мерлью ждет, когда мы сами придем к ней и попросим отдать этот секрет. Тогда она сможет назначить за него любую цену, которую только пожелает.
Разгорячившись в споре, Найл уже забыл, что был противником военного похода на город — теперь он искал любую возможность это нападение осуществить.
— Дравиг, давай считать, что корабли прибыли к Дельте. Нас они не нашли, мысленный контакт установить не смогли. Что они будут делать?
— Разойдутся вдоль побережья, и станут искать, на тот случай, если мы вышли к морю в другом месте.
— Они не могут разойтись, — поправил Дравига Шабр. — На кораблях всего два смертоносца. Один оставался с флотом, когда все пауки ушли на битву, а второго прислали из города, с приказом отправляться в Дельту. Если корабли разойдутся слишком далеко, они потеряют друг с другом связь.
— Значит, они плавают все вместе, одной эскадрой, — подвел итог правитель. Если они верны долгу, то продолжают нас искать. Где?
— Сюда они точно не поплывут, — предположил Шабр, — они знали, что мы уходим из города в другом направлении. Возможно, они решили, что мы ушли еще дальше, за Дельту, и ждут там.
— Но нас там нет, — напомнил Найл.
— Смертоносцы понадеются, что город устоял, и из него никому не пришлось убегать. Они вернутся к устью реки, поднимутся по ней немного вверх по течению и попытаются установить мысленный контакт со Смертоносцем-Повелителем. Он им, естественно, не ответит. Флот развернется и пойдет назад, за Дельту. Шабр излучал свою мысль спокойно и уверенно, осознавая, что нашел верный ответ. Корабли должны курсировать вдоль побережья от устья реки и на несколько дней пути за Дельту, в надежде или найти нас, или установить контакт со Смертоносцем-Повелителем.
— Ты хочешь сказать, Посланник, что у нас будет свой большой флот? — Юлук, имея опыт мысленного общения с пауками-подростками, смогла понять, о чем говорит правитель со взрослыми смертоносцами. — И мы сможем перевезти всех людей и пауков прямо к городу?
— Забудь про местных селян, — покачал головой Найл. — Они миролюбивы и совершенно безоружны. Действовать придется только нам, братьям по плоти и смертоносцам Провинции.
— Но ведь ты сам… — растерялась девушка.
— Сам, сам, — улыбнулся Посланник. Все это я говорил сам. Но не забудь: на протяжении последних сотен лет смертоносцы ни разу не вступали в сражения с людьми, и тем не менее смогли сделать их своими рабами. Секрет прост: собравшиеся в отряд люди почти всегда оказываются сильнее отряда пауков, но один смертоносец почти всегда способен справиться с одним человеком. Восьмилапые подсылали в города и поселки лазутчиков, а потом годами и десятилетиями ждали случая, когда смогут неожиданно ворваться внутрь и парализовать людей поодиночке. Мы поступим точно так же: тайно, в темноте подплывем на кораблях, высадимся прямо в центре, у моста, пауки разбегутся по городу, поодиночке парализуют ночные патрули, потом ворвутся в казармы, дворцы и караульные помещения и парализуют спящих там воинов своим ядом. К утру город будет наш.
— Парализующая воля действует не на всех, — напомнил советник Борк. Всегда находятся люди, которым удается выстоять и начать сражаться. А один-единственный болезненно раненый паук способен загубить атаку на все поселение.
— Значит, сражаться не надо, — пожал плечами Найл. — Если вражеский воин устоял перед парализующим ударом, от него следует держаться на безопасном расстоянии и натягивать паутины поперек дороги, чтобы помешать ему убежать и поднять тревогу. Преследовать, обгонять, пугать, вынуждать останавливаться и готовиться защищаться и — натягивать вокруг паутину. Нефтис, Сидония, Юлук, я — мы разобьем братьев на группы по десять человек. Мы будем прибегать на помощь и захватывать таких «устойчивых» врагов с помощью копий. Один против десяти — им не поможет никакое металлическое оружие и доспехи. — Раньше мы так никогда не поступали, — оживленно зашевелились все трое смертоносцев. — Эта тактика действительно может принести успех.
— Но у людей есть дурная привычка, — добавил советник, — они выставляют вокруг своих поселений посты, караулы. Им всегда удается поднять тревогу раньше времени и приготовиться к обороне.
— Это еще что, — усмехнулся Найл. — Ты помнишь Тройлека, Дравиг?
— Именно он почувствовал мои мысли за три дня пути, — хмуро ответил седой паук, — разгадал наши планы и раскрыл засаду.
— Чего же в этом хорошего? — не понял советник Борк.
— Райя видела, что подобные «сторожевые» пауки есть при каждом карауле вокруг города. Восьмилапые прощупывают местность вокруг, стараясь почувствовать враждебные мысли крадущегося врага. Я совершенно уверен — пока эти пауки спокойны, бдительность у людей отсутствует полностью. Они не заметят нас, пока мы не наступим им на ноги.
— Но как вы обманете самих пауков? Найл положил надкусанную грушу обратно на тарелку, подошел к Дравигу и уселся у старого воина прямо между ног, перед самой мордой.
— Ты помнишь Скорбо, мой друг? — спросил правитель.
— Да, Посланник.
— Ведь это именно я нашел его тогда на улице. Была ночь. В безмолвной тишине падал снег — единственный случай в моей памяти, когда в городе шел снег. Я проснулся от холода, выглянул в окно и поразился этому чуду, потом быстро спустился вниз и вышел на улицу. Сперва я долго баловался — давил снег в руках, лепил фигурки, просто сжимал и смотрел, как он тает. Потом прогулялся по площади, слушая как он хрустит под ногами, и вдруг заметил медленно двигающееся темное пятно. Это и был Скорбо, тяжело раненый, уже умирающий. Только благодаря снегу удалось так быстро найти тот дом и тот дворик, куда его заманили, чтобы уничтожить. С тех пор мне никак не давала покоя одна мысль: Скорбо прополз почти три сотни шагов в направлении дворца. Скорбо пытался перед смертью что-то мне сказать. Скорбо был жив и он был в сознании! Почему же он не позвал на помощь, а полз к дворцу, теряя последние силы? Почему ни один из ближайших пауков не ощутил волны боли, когда по панцирю Скорбо ударила макушка пальмы?
— Наверное, Маг знал какой-то секрет, как помешать смертоносцу позвать на помощь, и воспользовался им, чтобы обезопасить своих слуг.
— Да, — кивнул Найл, — получается, Маг знал, каким образом не дать мысленным вибрациям вырваться из головы находящегося в сознании паука, как не дать уйти в окружающий мир ни единому сигналу: ни боли, ни крику о помощи, ни обычным мыслям — ничему.
— Знай мы эту тайну, мы смогли бы незаметно подойти к постам пришельцев вплотную, — сделал вполне понятный вывод старый смертоносец.
— А вот последние десять дней меня мучает другой вопрос, — продолжил исповедоваться правитель. Почему Дарующая Дыхание, Пребывающая в Прошлом, Настоящем и Будущем, Великая, Бессмертная и Всемогущая, почему знающая все Магиня была так уверена, что спустя месяц мы увидимся с нею вновь? Настолько уверена, что уже отдала приказ встретить меня у границы и проводить к ней в комплекс! Знамение для нас, не так ли?! Сдается мне, Дравиг, знает она эту тайну старого Мага, знает, и совершенно уверена, что тайна сия нам понадобится. Наша прекрасная, хитрая, нежная и коварная, наша великолепная принцесса Мерлью ждет, когда мы сами придем к ней и попросим отдать этот секрет. Тогда она сможет назначить за него любую цену, которую только пожелает.