Страница:
Единственное, что ему понравилось из изобретений земноводных (в смысле, водящихся на Земле), так это «шаровой душ». На зашедшего в душевую кабинку человека обрушиваются тонкие упругие струи, бьющие с потолка, из стен, из пола. Возникает иллюзия, что ты в толще кипящей от ярости волны и вода норовит вгрызться в тело, просочиться сквозь кожу внутрь. Каким-то непонятным образом душ отслеживает местонахождение лица и оберегает его от прямых водяных атак (а то ведь и захлебнуться недолго), но все остальное тело одновременно и моется, и массируется, и подкармливается некими хитрыми косметическими добавками. Рассольников даже подумывал расстаться с чем-нибудь не очень ценным из своей личной коллекции и привезти такую вот кабинку себе в дом.
На мгновение струи опали. Платон увидел, как раскрылась дверца и Джарита, уже без платья, проскользнула внутрь.
— О боже, неужели это я сделала?! — в ужасе воскликнула она, увидев руки археолога. Девушка упала на колени и стала покрывать ссадины поцелуями. - Прости меня, милый, прости, пожалуйста…
Внезапно Атлантида ощутил, что жалость девушки стала изливаться ему совсем не на руки. Платон понял, что ни в какой музей сегодня не попадет.
ГЛАВА 2
При взгляде на Теплера Вайта возникало ощущение, что его всю жизнь кормили только гормонами. Ростом он превосходил археолога почти на голову, был в полтора раза шире в плечах, имел весомое, беззастенчиво выпяченное вперед брюшко и безразмерные щеки. Его толстые пальцы украшало несколько простеньких золотых печаток с различными драгоценными камнями и без, а также массивный платиновый парольный декодер для доступа к банковским счетам. Штука, стоящая примерно половину орбитального катера, - и при том совершенно ненужная, поскольку обычный процессорный браслет легко мог выполнять те же самые функции. Но самым поразительным оказался костюм. «Известный коллекционер» и «знаток истории средних веков» напялил на себя самый настоящий бархатный пурпуан! И не просто пурпуан, а с золотыми пуговицами!
Возможно, большинство спешивших пройти через главный зал людей и думали, что круглый, как мыльный пузырь, мужчина одет всего лишь в бархатную куртку, но Рассольников достаточно разбирался в истории, чтобы отличить средневековый пурпуан от техногенной «косухи» или раннекомпьютерной «ветровки». Разумеется, из-под пурпуана выглядывала белая льняная камиза, застегнутая на горле деревянными пуговицами.
«Если он не обошелся без золотых застежек, то деревянные заказал как минимум из сандала», -решил Рассольников.
От общепринятых в средние века толстых шерстяных колготок Теплер почему-то отказался в пользу широких шаровар, прикрепленных, впрочем, к нижнему краю пурпуана тонкой шелковой шнуровкой — как и положено.
— Это ты, что ли, Атлантида? — остановился толстяк напротив археолога.
— Я попрошу мне не тыкать, - сухо отрезал Платон. - Мы с вами воздухом из одного загубника не дышали. Я, между прочим, дворянин в седьмом поколении, поэтому, обращаясь ко мне, потрудитесь добавлять «сэр»!
— Только не забывайте, что это я вас нанял, а не вы меня, - гулким басом пророкотал миллионер. - И в таком случае тоже говорите мне «сэр»!
У Рассольникова пропало всякое желание улетать. Он представил себе, что как минимум два месяца будет вынужден каждый день встречаться с этим боровом, и говорить ему «сэр», и дышать одним воздухом, и пользоваться одной сантехникой, и пить одну воду… Но он уже успел сдать свой нехитрый багаж, надавать обещаний Пикко и расстаться с цепкой, как леконский шестилапый койот, Джаритой. Девушка непременно желала отправиться с ним на край света, и только ссылки на Теплера, договор и один-единственный существующий билет помогли Атлантиде вернуть свободу. Засветись он в университете снова хоть на секунду — и обычным рейсом на Гею-Квадрус ему придется возвращаться в теплой компании.
Во взгляде Теплера, которым тот окинул белоснежный костюм Рассольникова, особо задержавшись на цветке кактуса и изящной тросточке, радости тоже не читалось. Скорее всего, миллионер прикидывал, не стоит ли ему вернуть билеты в кассу и задержаться для поисков другого проводника. Правда, багаж он тоже успел сдать, а время для двухмесячной отлучки наверняка выкраивал в своем графике из купюр большого достоинства.
— Посадочный челнок ожидает Платона Рассольникова в семнадцатой камере, - неожиданно сообщил голос диспетчера.
— А почему меня? — удивился Платон.
— Если деньги вы тратите на себя, их нельзя списать с налогов, - презрительно приподняв верхнюю губу, пояснил Теплер Вайт, - а если их тратит на себя нанятый вами человек, то можно. Идемте на посадку… сэр.
Платон мысленно улыбнулся. Он понял, что Вайт тоже лишил себя возможности дать обратный ход. Что же, тогда прокатимся на личном миллионерском челноке, посмотрим, как живут земные богатей.
— Благодарю за приглашение… сэр.
Челнок оказался не вылизанной и отлакированной каплей, как ожидал Рассольников, а изрядно обшарпанным грубым ромбом, огнезащитное покрытие которого местами выгорело до такой степени, что наружу торчали ветвистые термические волокна. Археолог даже . приостановился, с изумлением оглянувшись на миллионера:
— Как вы летаете на таком лохматье? — Он на мгновение запнулся, но все-таки добавил; —Сэр Теплер…
— Не знаю, - пожал плечами тот. - Это не мое, это с «Ягеля». Раз служба космопорта пропустила, значит, безопасен… сэр.
— С какого «Ягеля»? —с подозрением поинтересовался археолог. - На пассажирских кораблях челноки минимум на сорок человек рассчитаны, а этот максимум на четыре, сэр.
— Так «Ягель» — транспортник, сэр. С Грина. Я снял на нем две каюты.
— На транспортнике? — Атлантида перевел взгляд на потрепанный челнок и понял, что влип куда сильнее, чем ожидал. - А почему не на обычном, рейсовом, сэр? Они же вдвое быстрее летают!
— Каюта на транспортном корабле стоит почти вдвое дешевле, сэр. Да и внимания к себе привлечем меньше.
Почему-то именно насчет «дешевле» Атлантида и ожидал услышать. Он поколебался еще несколько мгновений, почти готовый вернуться в объятия Джариты, но в последний момент все-таки предпочел челнок — запрыгнул к нему на крышу и провалился вперед ногами в узкий люк. Адаптивное кресло плотно обняло тело, однако голова и ноги все-таки ощутимо уперлись в края противоперегрузочного ложа. Археолог вспомнил габариты Вайта и мстительно улыбнулся.
«Ягель» оказался самым настоящим крупнотоннажным транспортом. То есть не тягачом, который один иди вместе с однотипными кораблями цепляет крупную автономную «баржу» с грузом, доставляет к нужной звездной системе, бросает и перецепляется к другой «барже», не дожидаясь разгрузки-погрузки. Нет, это был самый настоящий корабль огромных размеров с трюмами, единым корпусом и системой капсулированных выносных реакторов — прямо океанский корабль докомпьютерной эпохи.
Челнок воткнулся транспорту куда-то в корму, мелко задрожал, словно стряхивая усталость, и затих. Атлантида вылез из кресла и оказался в светлом и широком, но уж очень низком, отсеке. Рядом уже нетерпеливо подпрыгивал пилот незамысловатого посадочного кораблика — ростом едва до плеча Платону, с огромными черными глазами и длинной, острой, симпатичной мордочкой, покрытой короткой коричневой шерстью. Голову пилота украшали короткие, сантиметров десять, раздваивающиеся рожки, между которыми белело овальное пятнышко. Остальное тело закрывал банальный комбинезон, склеенный из разноцветных элементов примерно одного тона. По всей видимости, или представители этой расы не различали цветов, или у них были очень странные представления о красоте.
— Пи-пи пии, пи пи-и, - дернул мордочкой вверх пилот.
Атлантида отряхнул пиджак, поправил цветок в петлице, потом расстегнулся и тихонько постучал по надетой на ремень, рядом с пряжкой, бежевой пластине полилингвиста:
— Эй, проснись, работать пора.
— Задайте языки общения или продолжайте говорить несколько минут, чтобы прибор произвел настройку автоматически, - откликнулась пластина.
— Основной язык: Земля-русский, воспринимаемый — Грин-олимы. - Археолог не очень доверял автонастройкам прибора.
— Вас понял, приступаю к работе.
— Пи-пи пии, пи пи-и, - повторил, дождавшись окончания манипуляций, рогатый пилот.
— Помогите обрести свободу своему секретарю, - посоветовал переводчик.
— Вот как? — обрадовался Атлантида. - Так этот жмот зарегистрировался моим секретарем? Ну, я ему работу обеспечу.
Рассольников склонился над открытым люком. Широкоплечий Вайт нервно дергался из стороны в сторону, не в силах вытащить из-под себя руки.
— Ну и как вам путешествие по сниженным ценам, сэр Теплер? — не удержался от ехидства археолог.
—Узкие… блин... -пробурчал крайне смущенный миллионер.
— В таких случаях принято было говорить «блин горелый», - поправил его Атлантида, взял тросточку в зубы, опустил руки в люк, зацепил Вайта за плечи и напрягся, вырывая его из объятий кресла. Поначалу казалось, что толстяк засел в кресле намертво, но после нескольких рывков его тело поддалось. Миллионер сдвинулся немного вверх, выпростал руки и, опершись ими о комингс люка, выбрался наружу.
— Спасибо, сэр Платон, - тяжело дыша, кивнул Вайт.
— Не стоит, - небрежно махнул рукой Рассольников. - У нас четыре недели полета впереди, еще наблагодаритесь.
Вайт, отдышавшись, поднялся на ноги, заставив малютку-олима с испуганным писком шарахнуться в сторону, - и гулко стукнулся головой о потолок.
— Ничего страшного, - прокомментировал Атлантида, - зато путешествие обойдется вдвое дешевле. Теплер громко скрипнул зубами, но ни слова не сказал.
— Ни, пи, пи-пи-пи, - торопливо заговорил рогатый пилот.
— Через двадцать минут рождается подготовка к вылету, - расшифровал поясной переводчик. -Нужно быстро перемещаться в кабину управления космическим кораблем и заполнять собой кресла тяжелые.
— Какие кресла? — простонал Вайт, массируя себе затылок. - Только в постель!
— Мне очень жаль вас огорчать, сэр Теплер, - лучезарно улыбнулся Атлантида, - но на «грузовиках», в отличие от пассажирских кораблей, нет избыточной мощности на реакторах, поэтому искусственную гравитацию на время разгонов и торможений приходится отключать. В кровати вас просто раздавит, сэр.
Вайт хмуро покосился на археолога, но отвечать не стал. Олим приглашающе пискнул и засеменил вперед, показывая дорогу. Земляне торопливо пошли следом за ним.
Рубка оказалась недалеко. Полтора десятка мониторов и пультов, за которыми сидели космонавты с планеты Грин. Платон обратил внимание на то, что большинство из них имели не простенькие раздвоенные рога, как у пилота челнока, а высокие, ветвистые. Наверное, пассажиров доставила на борт женщина.
— Пи-пи, - указала олимка (или олимиха?) на два ряда кресел, которые стояли вдоль стены, и торопливо заняла место за одним из пультов.
В некоторых из кресел сидели олимы, внимательно наблюдая за подготовкой к старту, но большинство сидений оставались свободными.
— Прямо зрительный зал на борту, - хмыкнул Атлантида. - Какое кресло вам больше нравится, сэр Теплер?
— Какая разница, сэр Платон? — отмахнулся миллионер и рухнул в ближайшее. Кресло издало, жалобный хруст, но выдержало.
Археолог сел в соседнее, откинул голову на подголовник. Верхний край кресла упирался ему точно в основание черепа. Атлантида чертыхнулся, вскочил, нашел регулировку, выдвинул подголовник до упора вверх, снова сел. В новом положении затылок получил какую-никакую опору, хотя и не очень удобную — верхний край подголовника доставал до середины головы. Рассольников покосился на Вайта и увидел, что у того мыслящий орган находится и вовсе на весу.
— Эй, сэр Теплер, поднимите подголовник, а то вам на старте мозги оторвет.
— Не поднимается, сэр Платон, - пожаловался миллионер.
– Как это — не поднимается?! — Атлантида вскочил, нажал на регулировочный рычаг соседнего кресла. И правда — все регулировки находились в максимальном положении. Ну, не рассчитывали олимские конструкторы на таких рослых седоков!
— Эй, кто тут командир?! — выпрямился археолог. - Сделайте что-нибудь! А то ваш богатый пассажир старта не переживет.
— Пи! Пи! — Самый рогатый из олимов громко запищал, размахивая копытцами.
— Четыре минуты до начала разгона, - любезно перевел полилингвист.
— Четыре?—археолог метнулся к своему креслу, сел и торопливо пристегнул ремни.
— Пи-пи пи, пи!!! — на все голоса пищали члены команды.
— Прощайте, сэр Теплер, - участливо кивнул Атлантида.
Но тут один из олимов сорвался с кресла, подскочил к шкафчику, распахнул дверцу, рывком сорвал ее с петель, подбежал к Вайту, подсунул ее миллионеру под спину, так что часть дверцы выступала над слишком коротким подголовником, и метнулся назад, за пульт.
— Неудобно, - заворочался толстяк. - Спину режет.
— Пи-и-и-и!!! — завопил в этот миг рогатый, мониторы полыхнули оранжевым, и щеки Вайта мгновенно сползли на затылок. Полет начался.
Ускорение продолжалось двенадцать минут при четырех «g». За это время у Атлантиды совершенно онемел затылок, а у Теплера сползли к спинке не только щеки, но и все остальные рыхлости тела, отчего спереди он стал походить на олимпийского атлета. Правда, бодрости спортивная внешность ему отнюдь не добавила. После окончания разгона, переключения в режим растянутого дискретного перехода и активации искусственной силы тяжести миллионер даже не шелохнулся.
— Как вы себя чувствуете, сэр? — Атлантида расстегнул ремни и подошел к напарнику.
— Спасибо, сэр, очень плохо, - простонал в ответ Вайт. - Вы не поможете мне встать?
— Ничего не поделаешь, сэр Теплер, - протянул руку Рассольников, - За все приходится платить. Или деньгами, или своей шкурой.
То, насколько близки оказались его слова к истине, археолог понял только после того, как толстяк поднялся и повернулся к нему спиной: глубоко вдавленная в тело бархатная куртка во всех мельчайших деталях сохранила силуэт дверцы — ребра жесткости, обломки петель, замок вместе с язычками и скважинами.
— Я хочу в постель, - угрюмо прорычал миллионер. - Кто-нибудь покажет мне мою каюту или нет?
Жилая палуба располагалась двумя этажами выше служебной, и добираться до нее пришлось по аварийному трапу — в кабину лифта Вайт просто не влез. По счастью, каюты были сделаны с достаточным запасом вместимости. Они представляли собой комнаты три на шесть, с двухметровыми потолками, самыми настоящими иллюминаторами, туалетом и умывальником с одним краном — горячая вода в списке удобств не значилась. Душевые в каютах отсутствовали. Как, впрочем, и на всей жилой палубе — любовью к водным процедурам олимы явно не отличались. Габариты койки позволяли спать лежа — если предварительно согнуть ноги в коленях. В противоположном от кровати углу стоял желтоватый стержень объемки.
— Спасибо. - Атлантида с трудом подавил желание благодарно почесать сопровождавшую их олимку между рогов, улыбнулся Вайту и закрыл дверь.
Наконец-то можно спокойно развалиться, задрав ноги, и ни о чем не думать. Неторопливо посасывать текилу и смотреть какую-нибудь ерунду. Больше всего Атлантида любил научно-популярные фильмы по истории и мистические триллеры… Впрочем, особой разницы между этими жанрами фантастики уловить обычно не удавалось.
Как и всякий нормальный человек, первым делом археолог пожелал найти бар. Искал над постелью, возле шкафа, рядом с умывальником и даже вокруг иллюминатора. Ничего. Ни холодильника, ни бара, ни ящика с бутылками, ни даже простого стакана. Вообще ничего! Создавалось ощущение, что олимы пьют только воду из-под крана. По счастью, багаж Атлантиды не потерялся, а в нем всегда имелся аварийный запас из двух бутылок. Археолог откупорил одну, сделал большой глоток, после чего извлек вешалку, повесил на ней в шкафу свой безупречно-белый пиджак, рядом перекинул через планку брюки. Потом с чистой совестью упал на кровать, глотнул из горлышка текилы и громко приказал:
— Включить объемный проектор! Архив фильмотеки!
Противоположный угол каюты исчез, вместо него появился покрытый множеством цветов зеленый луг, на заднем плане шелестел высокий кустарник, да несколько стройных деревьев, похожих на пирамидальные тополя, врезались высоко в изумрудное небо. На фоне всего этого повисли стандартные риски с надписями. Вот только ни единой знакомой буквы Атлантида не разглядел.
— Э-э… что-нибудь историческое, - распорядился он.
Возник длинный список названий, и археолог наугад приказал:
— Седьмой сверху.
В углу каюты образовалась мастерская. Под негромкое пение обнаженный до пояса серый в яблоках олим с одним обломанным рогом вытачивал что-то над верстаком. Объемка хорошо показывала, как косточки раздвоенного копыта расходились, чтобы ухватить нужный предмет, плотно сходились, зажимая инструменты с короткими плоскими рукоятями. Олим пел и работал, пел и работал… Работал и пел… Через четверть часа сюжет надоел Атлантиде. Возможно, в углу происходило нечто сакрально-эпохальное, например, престарелый олим из собственного рога вытачивал рукоять к сыновьему мечу или украшение на свадьбу дочери, но легенды этой планеты археолог знал слабо, а из объемки ни единого слова пока не прозвучало. И даже половина перелившейся из бутылки в желудок текилы не смогла сделать фильм интереснее.
— Хватит! — не выдержал Рассольников. - Покажи-ка лучше какую-нибудь порнуху!
В углу не появилось ни единого названия.
— А эротику? А секс-учебу? Стриптиз?.. Мелодраму?! —отчаивался пассажир, глядя в пустой объем. - Что, даже мелодрамы нет? Ну, вы, ребята, пуритане! А просто романтическое кино?
Романтических фильмов в архиве космического транспортника также не содержалось. С досады Платон осушил бутылку до конца и взялся за вторую.
— Так, а исторические фильмы с путешествиями и сражениями есть? О! — Рассольников уже не ожидал положительного ответа, и появившийся список его несказанно обрадовал. - Третий сверху!
В углу появились заросли кустарника. По узкой тропинке шло полтора десятка олимов, одетых в грубо-тканые куртки, длинные шаровары. Многие были опоясаны ремнями, с которых свисали некие странные предметы. Археолог хлебнул текилы и сосредоточился, ожидая развития событий.
Олимы шли через кустарник, время от времени поворачивая головы и прихватывая губами листву вместе с тонкими веточками. Жевали, потом снова срывали и снова жевали. Жевали, срывали, срывали, жевали…
— Та-а-ак, - через десять минут не выдержал Атлантида. - А детективы в архиве есть? Пятый снизу.
На зеленой полянке лежало двое олимов. Они фыркали, катались с боку на бок, цапая ртом густую траву и тщательно ее пережевывая. Время от времени ложились на живот и ели траву прямо перед собой.
— Что-нибудь из жанра кошмаров, - попросил Рассольников, с ужасом обнаружив, что и от второй бутылки осталась всего лишь половина.
В углу двое олимов, одетых в бежевые пятнистые комбинезоны, внимательно разглядывали растение с шевелящимися листьями. Вот один из них откусил от листа и тщательно прожевал, затем то же самое проделал второй.
— А фантастика в архиве есть? — Платон сломался на пятой минуте. - Десятый сверху.
Опять появились до боли знакомые заросли кустарника, опять сквозь них пробирались, объедая окружающую листву, полтора десятка олимов. Вот только одеты они были теперь не в тканые куртки, а в блестящие металлизированные комбинезоны.
Атлантида допил текилу, запустил пустой бутылкой в угол и с головой накрылся одеялом.
Утро принесло ощущение бодрости и легкого голода. Рассольников рывком откинул в сторону одеяло, вскочил на ноги, помахал руками, разгоняя кровь, ополоснул лицо под краном. Насущных потребностей в зеркалах обитатели планеты Грин, видимо, не испытывали, так что таковые в каюте отсутствовали. Немного покривлявшись перед иллюминатором, археолог нашел-таки положение, в котором смог худо-бедно оценить свою внешность. Прическа за ночь не растрепалась, рубашку он извлек из багажа свежую, а что во лбу звезда горит — так это только в одном положении. Если немного сдвинуться, она начинает сверкать вместо левого глаза.
Атлантида накинул пиджак, освежил цветок кактуса и вышел в коридор.
Теперь предстояло составить план действий на время путешествия. В списке его обычных развлечений на первом месте стояла текила, на втором — объемка, а на третьем—женщины. Еще ему нравилась умная беседа, но таковая получалась только с опытными историками, а из историков на борту находился он один. Разумеется, можно было попытаться завлечь кого-нибудь из милых олимочек рассказами о своих путешествиях, но вот только эти очаровательные космонавт-ки вызывали у него желание почесать им за ушком или между раздвоенных рожков — и ничего более. На роль женщин они явно не тянули. Объемку вчера он успел освоить до полного желудочного отторжения. Короче говоря, оставалось только одно спасение — текила. Причем, насколько он помнил условия договора, этим живительным напитком его должен был обеспечить заказчик. Теплер Вайт.
Атлантида вежливо постучал в дверь соседней каюты:
— Вы позволите, сэр? — Он распахнул дверь и вошел внутрь.
Первое, что Рассольников увидел, это обломки кровати, раскиданные по каюте. Второе — разложенные в углу постельные принадлежности.
— Если вы произнесете хоть слово, сэр Платон, - угрюмо предупредил сидящий на импровизированном ложе толстяк, - я ударю вас по голове.
— Извините, - кивнул археолог и отступил обратно в коридор, где схватился за живот и тихо сполз по стенке. Если уж он был вынужден спать скорчившись, то каково пришлось миллионеру, с его ростом и комплекцией! Жаль, Рассольников не видел, как под этим жмотом, решившим сэкономить на билетах, рассыпается хрупкая олимовская коечка!
Однако смех смехом, а дела делами. Придя в себя, Атлантида снова постучал в дверь каюты:
— Вы не подскажете, сколько дней продлится путешествие на этой колымаге, сэр Теплер?
— Двадцать четыре, - поморщился Вайт. Все эти двадцать четыре дня ему предстояло спать в углу, как домашней собачонке, и ходить, склонив голову, чтобы не биться ею о потолок.
— Насколько я помню условия нашего договора, сэр Теплер, - не удержался от улыбки археолог, - вы обязаны все это время обеспечивать меня едой и выпивкой.
— Так в чем проблема? — не ощутил подтекста миллионер. - Берите все, что хотите, в здешнем буфете, сэр Платон, а сумму расходов пусть поставят в счет.
— Простите, сэр, - на этот раз Платону было не до улыбок, - а где вы слышали про буфеты на коммерческих транспортниках? Вы вообще задавались вопросом, что собираетесь есть на борту?
— Ну, кухня здесь в любом случае быть должна, - не очень уверенно ответил Вайт.
— Железная логика, сэр Тэплер! — со злостью проговорил Рассольников. - А если эти разумные косули только сеном и мхом питаются, вы что делать станете? Травку жевать? Или кого-нибудь из экипажа пристукнете и шашлык над костром зажарите? Вы хоть поинтересовались, что они едят, когда каюты снимали?
На мгновение струи опали. Платон увидел, как раскрылась дверца и Джарита, уже без платья, проскользнула внутрь.
— О боже, неужели это я сделала?! — в ужасе воскликнула она, увидев руки археолога. Девушка упала на колени и стала покрывать ссадины поцелуями. - Прости меня, милый, прости, пожалуйста…
Внезапно Атлантида ощутил, что жалость девушки стала изливаться ему совсем не на руки. Платон понял, что ни в какой музей сегодня не попадет.
ГЛАВА 2
«ЯГЕЛЬ»
«Олимы — обитатели планеты Грин. Сами они называют свою планету Силикс, что в переводе на русский язык означает Земля. Эта разумная раса развилась из высших травоядных. Средний рост — около полутора метров, вес — порядка шестидесяти килограммов. Раз в полтора года по земному календарю олим сбрасывает рога. Новые растут на протяжении трех месяцев и все это время насыщены олимофромом (Jolimo frovjc), весьма эффективным и дорогостоящим афрозидиаком. Эта особенность строения организма олимов нередко становится причиной различных преступлений против них.
При лечении олимов нужно помнить, что у них очень быстро возникает привыкание к любым препаратам на основе аспирина. Организм олимов хорошо откликается на лечение антибиотиками, побочных эффектов не отмечено. При содержании в стационаре следует обратить внимание на то, что присутствие в их рационе покрытосеменных растений может вызвать тяжелые отравления. Их следует ограничивать в сахаре, который также нередко становится причиной расстройства пищеварения. Хлебобулочные изделия олимами усваиваются легко. В качестве эффективного анестезирующего средства можно использовать алкоголь, как в чистом виде, так и в виде готовых растворов.
Согласно международным договоренностям, при госпитализации олима, а также в том случае, если к моменту прибытия врача он находится в бессознательном состоянии, представитель медицинского учреждения обязан составить акт осмотра рогов. Документ составляется в произвольной форме».
(Справочник корабельного врача 3118 г. АС&О Русскоязычное издание. Глава 7, § 13)
При взгляде на Теплера Вайта возникало ощущение, что его всю жизнь кормили только гормонами. Ростом он превосходил археолога почти на голову, был в полтора раза шире в плечах, имел весомое, беззастенчиво выпяченное вперед брюшко и безразмерные щеки. Его толстые пальцы украшало несколько простеньких золотых печаток с различными драгоценными камнями и без, а также массивный платиновый парольный декодер для доступа к банковским счетам. Штука, стоящая примерно половину орбитального катера, - и при том совершенно ненужная, поскольку обычный процессорный браслет легко мог выполнять те же самые функции. Но самым поразительным оказался костюм. «Известный коллекционер» и «знаток истории средних веков» напялил на себя самый настоящий бархатный пурпуан! И не просто пурпуан, а с золотыми пуговицами!
Возможно, большинство спешивших пройти через главный зал людей и думали, что круглый, как мыльный пузырь, мужчина одет всего лишь в бархатную куртку, но Рассольников достаточно разбирался в истории, чтобы отличить средневековый пурпуан от техногенной «косухи» или раннекомпьютерной «ветровки». Разумеется, из-под пурпуана выглядывала белая льняная камиза, застегнутая на горле деревянными пуговицами.
«Если он не обошелся без золотых застежек, то деревянные заказал как минимум из сандала», -решил Рассольников.
От общепринятых в средние века толстых шерстяных колготок Теплер почему-то отказался в пользу широких шаровар, прикрепленных, впрочем, к нижнему краю пурпуана тонкой шелковой шнуровкой — как и положено.
— Это ты, что ли, Атлантида? — остановился толстяк напротив археолога.
— Я попрошу мне не тыкать, - сухо отрезал Платон. - Мы с вами воздухом из одного загубника не дышали. Я, между прочим, дворянин в седьмом поколении, поэтому, обращаясь ко мне, потрудитесь добавлять «сэр»!
— Только не забывайте, что это я вас нанял, а не вы меня, - гулким басом пророкотал миллионер. - И в таком случае тоже говорите мне «сэр»!
У Рассольникова пропало всякое желание улетать. Он представил себе, что как минимум два месяца будет вынужден каждый день встречаться с этим боровом, и говорить ему «сэр», и дышать одним воздухом, и пользоваться одной сантехникой, и пить одну воду… Но он уже успел сдать свой нехитрый багаж, надавать обещаний Пикко и расстаться с цепкой, как леконский шестилапый койот, Джаритой. Девушка непременно желала отправиться с ним на край света, и только ссылки на Теплера, договор и один-единственный существующий билет помогли Атлантиде вернуть свободу. Засветись он в университете снова хоть на секунду — и обычным рейсом на Гею-Квадрус ему придется возвращаться в теплой компании.
Во взгляде Теплера, которым тот окинул белоснежный костюм Рассольникова, особо задержавшись на цветке кактуса и изящной тросточке, радости тоже не читалось. Скорее всего, миллионер прикидывал, не стоит ли ему вернуть билеты в кассу и задержаться для поисков другого проводника. Правда, багаж он тоже успел сдать, а время для двухмесячной отлучки наверняка выкраивал в своем графике из купюр большого достоинства.
— Посадочный челнок ожидает Платона Рассольникова в семнадцатой камере, - неожиданно сообщил голос диспетчера.
— А почему меня? — удивился Платон.
— Если деньги вы тратите на себя, их нельзя списать с налогов, - презрительно приподняв верхнюю губу, пояснил Теплер Вайт, - а если их тратит на себя нанятый вами человек, то можно. Идемте на посадку… сэр.
Платон мысленно улыбнулся. Он понял, что Вайт тоже лишил себя возможности дать обратный ход. Что же, тогда прокатимся на личном миллионерском челноке, посмотрим, как живут земные богатей.
— Благодарю за приглашение… сэр.
Челнок оказался не вылизанной и отлакированной каплей, как ожидал Рассольников, а изрядно обшарпанным грубым ромбом, огнезащитное покрытие которого местами выгорело до такой степени, что наружу торчали ветвистые термические волокна. Археолог даже . приостановился, с изумлением оглянувшись на миллионера:
— Как вы летаете на таком лохматье? — Он на мгновение запнулся, но все-таки добавил; —Сэр Теплер…
— Не знаю, - пожал плечами тот. - Это не мое, это с «Ягеля». Раз служба космопорта пропустила, значит, безопасен… сэр.
— С какого «Ягеля»? —с подозрением поинтересовался археолог. - На пассажирских кораблях челноки минимум на сорок человек рассчитаны, а этот максимум на четыре, сэр.
— Так «Ягель» — транспортник, сэр. С Грина. Я снял на нем две каюты.
— На транспортнике? — Атлантида перевел взгляд на потрепанный челнок и понял, что влип куда сильнее, чем ожидал. - А почему не на обычном, рейсовом, сэр? Они же вдвое быстрее летают!
— Каюта на транспортном корабле стоит почти вдвое дешевле, сэр. Да и внимания к себе привлечем меньше.
Почему-то именно насчет «дешевле» Атлантида и ожидал услышать. Он поколебался еще несколько мгновений, почти готовый вернуться в объятия Джариты, но в последний момент все-таки предпочел челнок — запрыгнул к нему на крышу и провалился вперед ногами в узкий люк. Адаптивное кресло плотно обняло тело, однако голова и ноги все-таки ощутимо уперлись в края противоперегрузочного ложа. Археолог вспомнил габариты Вайта и мстительно улыбнулся.
«Ягель» оказался самым настоящим крупнотоннажным транспортом. То есть не тягачом, который один иди вместе с однотипными кораблями цепляет крупную автономную «баржу» с грузом, доставляет к нужной звездной системе, бросает и перецепляется к другой «барже», не дожидаясь разгрузки-погрузки. Нет, это был самый настоящий корабль огромных размеров с трюмами, единым корпусом и системой капсулированных выносных реакторов — прямо океанский корабль докомпьютерной эпохи.
Челнок воткнулся транспорту куда-то в корму, мелко задрожал, словно стряхивая усталость, и затих. Атлантида вылез из кресла и оказался в светлом и широком, но уж очень низком, отсеке. Рядом уже нетерпеливо подпрыгивал пилот незамысловатого посадочного кораблика — ростом едва до плеча Платону, с огромными черными глазами и длинной, острой, симпатичной мордочкой, покрытой короткой коричневой шерстью. Голову пилота украшали короткие, сантиметров десять, раздваивающиеся рожки, между которыми белело овальное пятнышко. Остальное тело закрывал банальный комбинезон, склеенный из разноцветных элементов примерно одного тона. По всей видимости, или представители этой расы не различали цветов, или у них были очень странные представления о красоте.
— Пи-пи пии, пи пи-и, - дернул мордочкой вверх пилот.
Атлантида отряхнул пиджак, поправил цветок в петлице, потом расстегнулся и тихонько постучал по надетой на ремень, рядом с пряжкой, бежевой пластине полилингвиста:
— Эй, проснись, работать пора.
— Задайте языки общения или продолжайте говорить несколько минут, чтобы прибор произвел настройку автоматически, - откликнулась пластина.
— Основной язык: Земля-русский, воспринимаемый — Грин-олимы. - Археолог не очень доверял автонастройкам прибора.
— Вас понял, приступаю к работе.
— Пи-пи пии, пи пи-и, - повторил, дождавшись окончания манипуляций, рогатый пилот.
— Помогите обрести свободу своему секретарю, - посоветовал переводчик.
— Вот как? — обрадовался Атлантида. - Так этот жмот зарегистрировался моим секретарем? Ну, я ему работу обеспечу.
Рассольников склонился над открытым люком. Широкоплечий Вайт нервно дергался из стороны в сторону, не в силах вытащить из-под себя руки.
— Ну и как вам путешествие по сниженным ценам, сэр Теплер? — не удержался от ехидства археолог.
—Узкие… блин... -пробурчал крайне смущенный миллионер.
— В таких случаях принято было говорить «блин горелый», - поправил его Атлантида, взял тросточку в зубы, опустил руки в люк, зацепил Вайта за плечи и напрягся, вырывая его из объятий кресла. Поначалу казалось, что толстяк засел в кресле намертво, но после нескольких рывков его тело поддалось. Миллионер сдвинулся немного вверх, выпростал руки и, опершись ими о комингс люка, выбрался наружу.
— Спасибо, сэр Платон, - тяжело дыша, кивнул Вайт.
— Не стоит, - небрежно махнул рукой Рассольников. - У нас четыре недели полета впереди, еще наблагодаритесь.
Вайт, отдышавшись, поднялся на ноги, заставив малютку-олима с испуганным писком шарахнуться в сторону, - и гулко стукнулся головой о потолок.
— Ничего страшного, - прокомментировал Атлантида, - зато путешествие обойдется вдвое дешевле. Теплер громко скрипнул зубами, но ни слова не сказал.
— Ни, пи, пи-пи-пи, - торопливо заговорил рогатый пилот.
— Через двадцать минут рождается подготовка к вылету, - расшифровал поясной переводчик. -Нужно быстро перемещаться в кабину управления космическим кораблем и заполнять собой кресла тяжелые.
— Какие кресла? — простонал Вайт, массируя себе затылок. - Только в постель!
— Мне очень жаль вас огорчать, сэр Теплер, - лучезарно улыбнулся Атлантида, - но на «грузовиках», в отличие от пассажирских кораблей, нет избыточной мощности на реакторах, поэтому искусственную гравитацию на время разгонов и торможений приходится отключать. В кровати вас просто раздавит, сэр.
Вайт хмуро покосился на археолога, но отвечать не стал. Олим приглашающе пискнул и засеменил вперед, показывая дорогу. Земляне торопливо пошли следом за ним.
Рубка оказалась недалеко. Полтора десятка мониторов и пультов, за которыми сидели космонавты с планеты Грин. Платон обратил внимание на то, что большинство из них имели не простенькие раздвоенные рога, как у пилота челнока, а высокие, ветвистые. Наверное, пассажиров доставила на борт женщина.
— Пи-пи, - указала олимка (или олимиха?) на два ряда кресел, которые стояли вдоль стены, и торопливо заняла место за одним из пультов.
В некоторых из кресел сидели олимы, внимательно наблюдая за подготовкой к старту, но большинство сидений оставались свободными.
— Прямо зрительный зал на борту, - хмыкнул Атлантида. - Какое кресло вам больше нравится, сэр Теплер?
— Какая разница, сэр Платон? — отмахнулся миллионер и рухнул в ближайшее. Кресло издало, жалобный хруст, но выдержало.
Археолог сел в соседнее, откинул голову на подголовник. Верхний край кресла упирался ему точно в основание черепа. Атлантида чертыхнулся, вскочил, нашел регулировку, выдвинул подголовник до упора вверх, снова сел. В новом положении затылок получил какую-никакую опору, хотя и не очень удобную — верхний край подголовника доставал до середины головы. Рассольников покосился на Вайта и увидел, что у того мыслящий орган находится и вовсе на весу.
— Эй, сэр Теплер, поднимите подголовник, а то вам на старте мозги оторвет.
— Не поднимается, сэр Платон, - пожаловался миллионер.
– Как это — не поднимается?! — Атлантида вскочил, нажал на регулировочный рычаг соседнего кресла. И правда — все регулировки находились в максимальном положении. Ну, не рассчитывали олимские конструкторы на таких рослых седоков!
— Эй, кто тут командир?! — выпрямился археолог. - Сделайте что-нибудь! А то ваш богатый пассажир старта не переживет.
— Пи! Пи! — Самый рогатый из олимов громко запищал, размахивая копытцами.
— Четыре минуты до начала разгона, - любезно перевел полилингвист.
— Четыре?—археолог метнулся к своему креслу, сел и торопливо пристегнул ремни.
— Пи-пи пи, пи!!! — на все голоса пищали члены команды.
— Прощайте, сэр Теплер, - участливо кивнул Атлантида.
Но тут один из олимов сорвался с кресла, подскочил к шкафчику, распахнул дверцу, рывком сорвал ее с петель, подбежал к Вайту, подсунул ее миллионеру под спину, так что часть дверцы выступала над слишком коротким подголовником, и метнулся назад, за пульт.
— Неудобно, - заворочался толстяк. - Спину режет.
— Пи-и-и-и!!! — завопил в этот миг рогатый, мониторы полыхнули оранжевым, и щеки Вайта мгновенно сползли на затылок. Полет начался.
Ускорение продолжалось двенадцать минут при четырех «g». За это время у Атлантиды совершенно онемел затылок, а у Теплера сползли к спинке не только щеки, но и все остальные рыхлости тела, отчего спереди он стал походить на олимпийского атлета. Правда, бодрости спортивная внешность ему отнюдь не добавила. После окончания разгона, переключения в режим растянутого дискретного перехода и активации искусственной силы тяжести миллионер даже не шелохнулся.
— Как вы себя чувствуете, сэр? — Атлантида расстегнул ремни и подошел к напарнику.
— Спасибо, сэр, очень плохо, - простонал в ответ Вайт. - Вы не поможете мне встать?
— Ничего не поделаешь, сэр Теплер, - протянул руку Рассольников, - За все приходится платить. Или деньгами, или своей шкурой.
То, насколько близки оказались его слова к истине, археолог понял только после того, как толстяк поднялся и повернулся к нему спиной: глубоко вдавленная в тело бархатная куртка во всех мельчайших деталях сохранила силуэт дверцы — ребра жесткости, обломки петель, замок вместе с язычками и скважинами.
— Я хочу в постель, - угрюмо прорычал миллионер. - Кто-нибудь покажет мне мою каюту или нет?
Жилая палуба располагалась двумя этажами выше служебной, и добираться до нее пришлось по аварийному трапу — в кабину лифта Вайт просто не влез. По счастью, каюты были сделаны с достаточным запасом вместимости. Они представляли собой комнаты три на шесть, с двухметровыми потолками, самыми настоящими иллюминаторами, туалетом и умывальником с одним краном — горячая вода в списке удобств не значилась. Душевые в каютах отсутствовали. Как, впрочем, и на всей жилой палубе — любовью к водным процедурам олимы явно не отличались. Габариты койки позволяли спать лежа — если предварительно согнуть ноги в коленях. В противоположном от кровати углу стоял желтоватый стержень объемки.
— Спасибо. - Атлантида с трудом подавил желание благодарно почесать сопровождавшую их олимку между рогов, улыбнулся Вайту и закрыл дверь.
Наконец-то можно спокойно развалиться, задрав ноги, и ни о чем не думать. Неторопливо посасывать текилу и смотреть какую-нибудь ерунду. Больше всего Атлантида любил научно-популярные фильмы по истории и мистические триллеры… Впрочем, особой разницы между этими жанрами фантастики уловить обычно не удавалось.
Как и всякий нормальный человек, первым делом археолог пожелал найти бар. Искал над постелью, возле шкафа, рядом с умывальником и даже вокруг иллюминатора. Ничего. Ни холодильника, ни бара, ни ящика с бутылками, ни даже простого стакана. Вообще ничего! Создавалось ощущение, что олимы пьют только воду из-под крана. По счастью, багаж Атлантиды не потерялся, а в нем всегда имелся аварийный запас из двух бутылок. Археолог откупорил одну, сделал большой глоток, после чего извлек вешалку, повесил на ней в шкафу свой безупречно-белый пиджак, рядом перекинул через планку брюки. Потом с чистой совестью упал на кровать, глотнул из горлышка текилы и громко приказал:
— Включить объемный проектор! Архив фильмотеки!
Противоположный угол каюты исчез, вместо него появился покрытый множеством цветов зеленый луг, на заднем плане шелестел высокий кустарник, да несколько стройных деревьев, похожих на пирамидальные тополя, врезались высоко в изумрудное небо. На фоне всего этого повисли стандартные риски с надписями. Вот только ни единой знакомой буквы Атлантида не разглядел.
— Э-э… что-нибудь историческое, - распорядился он.
Возник длинный список названий, и археолог наугад приказал:
— Седьмой сверху.
В углу каюты образовалась мастерская. Под негромкое пение обнаженный до пояса серый в яблоках олим с одним обломанным рогом вытачивал что-то над верстаком. Объемка хорошо показывала, как косточки раздвоенного копыта расходились, чтобы ухватить нужный предмет, плотно сходились, зажимая инструменты с короткими плоскими рукоятями. Олим пел и работал, пел и работал… Работал и пел… Через четверть часа сюжет надоел Атлантиде. Возможно, в углу происходило нечто сакрально-эпохальное, например, престарелый олим из собственного рога вытачивал рукоять к сыновьему мечу или украшение на свадьбу дочери, но легенды этой планеты археолог знал слабо, а из объемки ни единого слова пока не прозвучало. И даже половина перелившейся из бутылки в желудок текилы не смогла сделать фильм интереснее.
— Хватит! — не выдержал Рассольников. - Покажи-ка лучше какую-нибудь порнуху!
В углу не появилось ни единого названия.
— А эротику? А секс-учебу? Стриптиз?.. Мелодраму?! —отчаивался пассажир, глядя в пустой объем. - Что, даже мелодрамы нет? Ну, вы, ребята, пуритане! А просто романтическое кино?
Романтических фильмов в архиве космического транспортника также не содержалось. С досады Платон осушил бутылку до конца и взялся за вторую.
— Так, а исторические фильмы с путешествиями и сражениями есть? О! — Рассольников уже не ожидал положительного ответа, и появившийся список его несказанно обрадовал. - Третий сверху!
В углу появились заросли кустарника. По узкой тропинке шло полтора десятка олимов, одетых в грубо-тканые куртки, длинные шаровары. Многие были опоясаны ремнями, с которых свисали некие странные предметы. Археолог хлебнул текилы и сосредоточился, ожидая развития событий.
Олимы шли через кустарник, время от времени поворачивая головы и прихватывая губами листву вместе с тонкими веточками. Жевали, потом снова срывали и снова жевали. Жевали, срывали, срывали, жевали…
— Та-а-ак, - через десять минут не выдержал Атлантида. - А детективы в архиве есть? Пятый снизу.
На зеленой полянке лежало двое олимов. Они фыркали, катались с боку на бок, цапая ртом густую траву и тщательно ее пережевывая. Время от времени ложились на живот и ели траву прямо перед собой.
— Что-нибудь из жанра кошмаров, - попросил Рассольников, с ужасом обнаружив, что и от второй бутылки осталась всего лишь половина.
В углу двое олимов, одетых в бежевые пятнистые комбинезоны, внимательно разглядывали растение с шевелящимися листьями. Вот один из них откусил от листа и тщательно прожевал, затем то же самое проделал второй.
— А фантастика в архиве есть? — Платон сломался на пятой минуте. - Десятый сверху.
Опять появились до боли знакомые заросли кустарника, опять сквозь них пробирались, объедая окружающую листву, полтора десятка олимов. Вот только одеты они были теперь не в тканые куртки, а в блестящие металлизированные комбинезоны.
Атлантида допил текилу, запустил пустой бутылкой в угол и с головой накрылся одеялом.
Утро принесло ощущение бодрости и легкого голода. Рассольников рывком откинул в сторону одеяло, вскочил на ноги, помахал руками, разгоняя кровь, ополоснул лицо под краном. Насущных потребностей в зеркалах обитатели планеты Грин, видимо, не испытывали, так что таковые в каюте отсутствовали. Немного покривлявшись перед иллюминатором, археолог нашел-таки положение, в котором смог худо-бедно оценить свою внешность. Прическа за ночь не растрепалась, рубашку он извлек из багажа свежую, а что во лбу звезда горит — так это только в одном положении. Если немного сдвинуться, она начинает сверкать вместо левого глаза.
Атлантида накинул пиджак, освежил цветок кактуса и вышел в коридор.
Теперь предстояло составить план действий на время путешествия. В списке его обычных развлечений на первом месте стояла текила, на втором — объемка, а на третьем—женщины. Еще ему нравилась умная беседа, но таковая получалась только с опытными историками, а из историков на борту находился он один. Разумеется, можно было попытаться завлечь кого-нибудь из милых олимочек рассказами о своих путешествиях, но вот только эти очаровательные космонавт-ки вызывали у него желание почесать им за ушком или между раздвоенных рожков — и ничего более. На роль женщин они явно не тянули. Объемку вчера он успел освоить до полного желудочного отторжения. Короче говоря, оставалось только одно спасение — текила. Причем, насколько он помнил условия договора, этим живительным напитком его должен был обеспечить заказчик. Теплер Вайт.
Атлантида вежливо постучал в дверь соседней каюты:
— Вы позволите, сэр? — Он распахнул дверь и вошел внутрь.
Первое, что Рассольников увидел, это обломки кровати, раскиданные по каюте. Второе — разложенные в углу постельные принадлежности.
— Если вы произнесете хоть слово, сэр Платон, - угрюмо предупредил сидящий на импровизированном ложе толстяк, - я ударю вас по голове.
— Извините, - кивнул археолог и отступил обратно в коридор, где схватился за живот и тихо сполз по стенке. Если уж он был вынужден спать скорчившись, то каково пришлось миллионеру, с его ростом и комплекцией! Жаль, Рассольников не видел, как под этим жмотом, решившим сэкономить на билетах, рассыпается хрупкая олимовская коечка!
Однако смех смехом, а дела делами. Придя в себя, Атлантида снова постучал в дверь каюты:
— Вы не подскажете, сколько дней продлится путешествие на этой колымаге, сэр Теплер?
— Двадцать четыре, - поморщился Вайт. Все эти двадцать четыре дня ему предстояло спать в углу, как домашней собачонке, и ходить, склонив голову, чтобы не биться ею о потолок.
— Насколько я помню условия нашего договора, сэр Теплер, - не удержался от улыбки археолог, - вы обязаны все это время обеспечивать меня едой и выпивкой.
— Так в чем проблема? — не ощутил подтекста миллионер. - Берите все, что хотите, в здешнем буфете, сэр Платон, а сумму расходов пусть поставят в счет.
— Простите, сэр, - на этот раз Платону было не до улыбок, - а где вы слышали про буфеты на коммерческих транспортниках? Вы вообще задавались вопросом, что собираетесь есть на борту?
— Ну, кухня здесь в любом случае быть должна, - не очень уверенно ответил Вайт.
— Железная логика, сэр Тэплер! — со злостью проговорил Рассольников. - А если эти разумные косули только сеном и мхом питаются, вы что делать станете? Травку жевать? Или кого-нибудь из экипажа пристукнете и шашлык над костром зажарите? Вы хоть поинтересовались, что они едят, когда каюты снимали?