Боец аккуратно поставил коробочку на пол и осторожно нажал на внутренней стороне крышки маленькую кнопку. Мухи синхронно дернулись и снова замерли. Диверсант снял шлем, открыл в его затылочной части лючок, щелкнул в нем микровыключателем, взяв управление старшей мухой по кличке «Нюрка». Затем снова одел шлем на голову, вытянул из-под козырька очки, пристроил их поудобнее и пошевелил шлем руками. Резко дернул головой, кибермухи разом рванули прочь из коробочки, взвились под потолок, дали там круг и гудящим роем помчались в трубу. Он рулил старшей движениями головы и глазных яблок, но как только впереди показался выход в пещеру, немедленно разорвал связь во избежание демаскировки. Мухи самостоятельно растянулись в цепь еще на подлете, а в пещере сразу разошлись в стороны, к полу, кто под потолок. На единичную муху не обращал внимания ни один строгг, а они стремительно носились по пещере, пролезая во все углы и закоулки, оставаясь незамеченными системами обнаружения. Через пять минут, мухи начали по одной подлетать к старшей для слива информации. Перетрогав усиками всех своих девятерых товарок, верная Нюрка сорвалась со стены вражеской башни и понеслась обратно, к засевшему в глубине туннеля хозяину. Подлетев к командиру, она спикировала ему на затылок шлема, нырнула в специальный разъем и ткнулась усиками в контакты. Гоблин щелкнул пальцами, и остальные диверсанты потянули из своих шлемов соединительные шнуры. Лютый вытащил из рюкзака общий разъем, воткнул в него свой штекер, дал подключиться остальным и воткнул разъем в шлем Гоблину. Закончив слив добытых разведданных, Нюрка вынырнула из гнезда и помчалась нести службу дальше, а диверсанты приступили к просмотру доставленной информации. Стало быть, они вышли на что-то важное. Их глазам предстала приземистая, округлая башня, стоявшая в середине очередной гигантской пещеры. Все стены и потолок пещеры были облицованы металлом, причем крайне основательно и добросовестно. Ни щелей, ни шероховатостей, ни растений, даже вездесущих тараканов было не видно. Башня была сложена из огромных, тщательно обтесанных каменных блоков, что само по себе уже было необычно, потому что все постройки возводились строггами из обычного бетона. Похоже, объект важнейший.
– Ты смотри, как качественно построено!
– Ага. Старались, сволочи. Высотой примерно метров пятнадцать будет, да?
– Там внизу экрана для полудурков, написано – четырнадцать. Ты чо, баран, дальтоник что ли?
– Камеры наблюдения кто-нибудь видит?
– Ни одной не видно.
– Что-то они тут совсем расслабились.
– Да ладно – расслабились. Небось заминировали все от души.
– Ага, глянь, часовые только по тропинкам ходят. Точно, заминировано все.
– Окон нет вообще. Камеры должны быть, просто спрятаны хорошо.
– Ворота в башню одни. Поднимаются вверх, не створчатые. Хорошо заклиниваться должны.
– Нам бы их открыть, дурко, а тебе бы только чужое добро портить.
– Понизу семь часовых, на крыше башни еще один пост.
– Турели?
– Море. От двух полков отбиться можно. Что это у них здесь такое?
– Пульт управления, ясен пень.
– А может, это просто будка трансформаторная?
– Выключите этому идиоту обзор и заклейте скотчем рот.
– Может, отсюда генератор отключить сможем?
– Исключено. Его нельзя выключить.
– Нюрку внутрь запулить можно?
– Не думаю. Там, похоже, шлюз, а окон нет. Только если что-нибудь внутрь проезжать будет, тогда моя проскочить.
– Вход в пещеру только один.
– А вон те ворота в правой стене?
– Наверно, это выход к генератору Смотри, створки такие здоровенные что танками не растащишь... Механизм должен быть будь здоров.
– А если там еще какие блокировки хитрые? Или заминировано все как следует?
– Вы чо, не видите, что на них этот череп ушастый нарисован? За воротами – объект государственной важности! Надо взрывать.
– Тихо. Смотрите над воротами. Солдаты замолчали. Над огромными серыми плитами, на острых металлических прутьях были насажены пять изуродованных до неузнаваемости человеческих голов.
– Кто это?...
– Самый левый – Бес. Остальных не узнать.
– Стало быть – «Кришна»...
Солдаты замолчали. В войска брали только тех, кто родился и вырос планетах с повышенной гравитации, потому что только они могли выносить те запредельные нагрузки, которые выставляла служба. Бес был родом со Страха, планеты с высшим индексом враждебности среды обитания и тройной силой тяжести. Он был настолько чудовищно силен, что на спор рвал пальцами металлические монеты, заплетал в косы ножки казарменных коек и даже имел в спортзале личную, особо крепкую грушу, потому что обычные лопались и разлетались в клочья от его первого же удара. Группа «Кришна», которой он командовал, была одной из самых лучших. За спиной у Гоблина кто-то тихо выл. Завыл так по-звериному страшно что у опытных диверсантов под шлемами встали дыбом волосы. Кабан – понял старший. Бес был у него первым сержантом, почти родным отцом. Да-а, подумал Гоблин, вот и поспорили на стакан красного... Если даже Бес не прошел... Но тут же прогнал от себя дурные мысли и начал думать о деле.
– Коба, брось. Мертвых не вернешь, а дело надо сделать.
– Если мы туда пролезем.. – медленно сказал Демон.
– Как?
– Слушать сюда! – рыкнул Гоблин. – Времени до пуска генератора у нас осталось ровно час. Мне так представляется, что объект серьезный и смена часовых должна проходить не раз в два часа, а, скорее всего, каждый час. Я так понимаю, что караулка у них не здесь, по крайней мере, не в этой башне. А значит, смену должны приводить или привозить. Если повезет, ждать осталось недолго. Чтобы поменять верхнего, они обязательно должны открыть ворота в башню. А если на тачке прикатят – тут уж нам сам бог велел вписаться в прибывающую партию.
– А если разводящий пешком припрется?
– Я уже позвонил им в караулку и дал команду выслать для тебя лично ландо на конной тяге и резиновом ходу. Так, сейчас организованно отваливаем немного назад и ждем смену караула. Если в течение получаса никто не появится – начинаем штурм.
– И как полезем, камрад?
– Я вот что думаю: раз есть пост наверху, значит, на крыше есть и дверка, а за ней – лестница вниз. Дверь не должна быть особо укрепленной, оттуда никого не ждут. Кстати, туда же и Нюрку надо подогнать.
– Хм... Предлагаю отловить летуна, – сказал Крюгер. – Эти козлы где ни попадя под потолком болтаются, никто на них внимания не обращает. Снять с него...
– Шкуру?! – обрадовался Гастелло. – Чур моя!
– Нет, шкуру снимем потом, а сперва – джэтпак. На нем можно на башню залететь.
– Да он же тебя даже от пола не оторвет!
– Меня не надо отрывать, я сам кого хочешь оторву. Вон, курортника пошлем.
Стоявший рядом Пушистый похлопал Угрюмого по плечу:
– А что, похож! Чистый монстр! Правда, летун, конечно, посимпатичнее будет, так что надо тебе хотя бы губы покрасить.
– Ты-то красавец, мать твою... – обозлился Угрюмый. – Придурок белобрысый!
– Пушистый, – сказал Гоблин, – летун – за тобой.
– Где я его вам возьму?! Рожу, что ли?!
– Если не поймаешь – родишь, – Гоблин прищурился. – Угадай с трех раз – от кого.
– Давайте еще кого-нибудь мне в пару! Они же злобные, как черти! Плюс, летают демоны!
– Ага-а! – злорадно сказал Угрюмый. – Как метлой мести – так это ты один, как монстров бить – дайте помощника. Ладно, я сам с тобой схожу, с таким симпатичным.
– Угрюмый, ты как? – спросил Гоблин. – Совершишь инспекционный облет?
– Ну, я даже не знаю... – Угрюмый посмотрел на часы и вздохнул. – Да куда ж я денусь!
– Правильно. Давайте, дуйте оба и по быстрому. Меня одно волнует: туннель вон какой широченный. Как бы они на танке не приперлись...
Бурча про себя самые грязные ругательства, Пушистый быстро полз на четвереньках, Угрюмый не отставал. Когда они добрались до последней обойденной ими пещеры, Пушистый снял свой рюкзак и вытащил из него разобранный арбалет. Пока Угрюмый подползал к решетке – выглядывал наружу, арбалет был собран и приведен в состояние боевой готовности. Диверсант вытащил крепкую металлическую стрелу, пристегнул к ее хвосту тонкий прочный шнур, уперся ногами в тугой композитный лук, двумя руками с трудом натянул тетиву, взял арбалет поудобнее и подполз к приятелю. Угрюмый молча подломил решетку и немного отогнул ее верхний край. Пушистый приподнялся и пристроил арбалет к образовавшейся щели. Внизу никого не было видно, только одинокий летун медленно двигался вдоль противоположной стены, метрах в ста от притаившейся в трубе засады. Повезло, однако. Летун закончил осмотр вентиляционных решеток на той стороне и полетел к ним, на ходу подняв на лоб очки и протирая рукой глаз. Он пролетел уже примерно половину пути, когда тщательно прицелившийся Пушистый плавно нажал на спуск. Тренькнула тетива, и стрела со свистом рванулась из ложа. Летун обернулся на шум, и в тот же миг матово-черная зазубренная смерть стремительно нырнула ему прямо в глаз, прошила мозги и намертво впилась в заднюю стенку черепа. Монстр судорожно дернулся и разом обмяк. Голова его запрокинулась, бессильно повисли обмякшие руки, и только лишившийся хозяина хвост отчаянно захлестал по ногам. Турбина начала заметно сбавлять обороты.
– Тащи!!! – они в четыре руки принялись рывками выбирать шнур, быстро подтаскивая загарпуненного в башню летуна. Загибая решетку внутрь, Угрюмый рванул ее на себя. Раз, второй – Пушистый втащил монстра в трубу, выключил турбину и ловко, по паучьи, поволок добычу вглубь. Угрюмый быстро разогнул решетку, приладил края так, чтобы снаружи поломка не сильно бросалась в глаза, и отступил следом. Отбежав метров на тридцать, они принялись отстегивать джэтпак и сдирать с трупа одежду. Форма летунов была соткана и пошита из крепчайшего материала, в точности повторявшего фактуру и расцветку их собственных шкур.
Сами же шкуры видом напоминали змеиные, такие же гладкие и узорчатые, но вдобавок еще и с шикарным отливом. Из-за этой схожести постоянно возникали всякие непонятности: шкуру уже содрали, или придется еще с парнем поработать? Вообще же с тех пор, как среди бойцов пошло поветрие на обтяжку этими шкурами дембельских альбомов, бытие летунов на Строггосе стало смертельно опасным. Если рядовой пехотинец-строгг, попав в плен, имел хоть какой-то шанс добраться живым до фильтрационного лагеря, то летуны не попадали туда никогда.
Они быстро содрали комбез с мертвого монстра, при этом оставив упругий, мускулистый хвост внутри хвостовой части. Летуны кое в чем были похожи на земных рептилий и точно так же отбрасывали хвосты в случае опасности. Сам хвост служил монстру в полете идеальным рулем и балансиром, позволяя выполнять в воздухе самые сложные пируэты. Бесхвостому человеку управляться с турбиной было гораздо труднее, однако Угрюмый эту науку превзошел и достиг отличных результатов.
– Эх, Гаса нет! – хихикнул Угрюмый. – Он бы пацана этого не упустил, враз бы освежевал и шкурку к делу пристроил!
Пушистый молча отстегнул карабин от кольца на торце стрелы, аккуратно смотал шнур и спрятал его в кармашек рюкзака. Потом ухватился за древко, уперся оскалившемуся трупу в лоб ногой, напрягся, с трудом выдернул застрявшую во вражеском черепе стрелу, тщательно вытер ее об покойничка и тоже заботливо спрятал в рюкзак.
– Все в дом, все в дом, Пушистый! Запасливый ты наш.
– Да уж в отличие от тебя, голодранца, без трусов не бегаю! – огрызнулся Пушистый.
Они быстро свернули трофеи и заторопились обратно. Встретивший их Гоблин одобрительно кивнул, Угрюмый тут же снял шлем и принялся скидывать свои шмотки.
– Угрюмский, не переживай, «тропиканосы» я для тебя сохраню! – успокаивал его Крюгер, аккуратно складывая «шорты» по швам. – Если чего случится – отдам в школу, пусть ребятишки организуют музей боевой славы, выставят на стенде экспонат: «Трофейные боевые штаны ветерана вооруженных сил».
– Ты, главное, на себя их не напяливай, не то растянешь вещь музейную.
Угрюмый разделся догола и принялся натягивать трофейный комбинезон. Летун был телом жидковат, и переоблачиться оказалось совсем непросто.
Комбез плотно облепил все тело, Угрюмый разом стал похож на мерзкого змееподобного монстра. Диверсант осторожно напялил на голову тесную шапочку, составлявшую единое целое с комбинезоном и покрутил головой. Турбина управлялась именно через этот чепчик наклонами и поворотами головы. Смывая вонючие слюни летуна, Крюгер облил водой из фляжки резиновую грушу на длинном поводке. Сжимая ее зубами, монстры регулировали скорость полета. Управление было достаточно необычным и сложным, но Угрюмый рулил виртуозно.
Диверсант резко завилял задом, прилаживая к своему копчику откинутый хвост. В кость упирался какой-то хрящ, пришлось опять все снимать, подрезать и одевать заново. Напялив комбинезон, он снова повертелся, проверяя удобство. Хвост продолжал жить своей собственной жизнью, судорожно извиваясь и подергиваясь, но на этот раз прилегал как надо.
– А как ты рулить-то без хвоста будешь, Угрюмский? – заботливо спросил Крюгер.
– Ну, я даже не знаю... – ответил не учуявший подвоха боец. – Вообще, конечно, неудобно.
– А давай мы в хвост, прямо в хрящ, шомпол воткнем!
– Я сейчас тебе самому в гудок кое-чего покруче воткну!
– Крюгер, не зли его, – сказал Гоблин.
– Так я ж специально! – страстно воскликнул Крюгер. – Сейчас шомпол пристроим, раздраконим Угрюмого, и в пещере он вообще как тигра хвостом себя по бокам хлестать будет! Чисто гордый летун!
– Мои действия? – спросил Угрюмый, застегивая передний шов комбинезона летуна на специальную застежку и аккуратно распихивая по карманам зловещего вида инструменты своего непростого военного ремесла.
– По обстановке, – Гоблин поплевал на ладони, присел на корточки и начал возить ладонями по полу. – Покружи туда-сюда, потом, как бы невзначай, подрули к часовому на башне и эта... тово! – Гоблин подмигнул, встал и принялся натирать физиономию бойца собранной с пола грязью. – Главное – внутрь один не лезь, не справишься. Готовься нас встречать! Как макияж, Кабан?
– Чистый змей! – усмехнулся сержант. – И скин шикарный!
Кабан поднял с пола турбину, Угрюмый повернулся спиной, ловко подсел, просунул руки в лямки и, щелкая пряжками, начал прилаживать широкие ремни подвесной системы.
– Давай, сокол ты наш, – хлопнул бойца по плечу Гоблин.
Угрюмый кивнул, засунул в рот резиновую грушу, надел скрывающую не измазанную нижнюю половину лица маску, напялил очки и запустил турбину. Он пару раз двинул челюстями, двигатель взвыл, и с пола поднялись тучи пыли. Маленький диверсант оторвался от земли, взбрыкнул ногами, пристраивая ремни поудобнее, взял из рук Демона гипербластер, покачался, поднялся к потолку и плавно двинулся в сторону выхода, бубня себе под нос песенку.
– Так, всем зашухериться! – подал команду Гоблин, и диверсанты как призраки растворились в темноте.
Угрюмый гордо вплыл в пещеру, сразу поднялся к потолку и двинулся вдоль стены, как это обычно делали настоящие летуны. Он держал голову прямо, имитируя безразличие к происходящему внизу, при этом отчаянно скосив вбок глаза. Пол пещеры был необычный, земляной, только кое-где расчерченный узкими, висящими над грунтом концентрическими и радиальными металлическими дорожками, по которым прохаживались часовые. Сверху дорожки были похожи на подставку для кастрюли. В земле мины, даже к бабке не ходи, подумал Угрюмый.
Разгуливающие понизу строгги на него даже не посмотрели, мерно расхаживая по узким дорожкам вокруг башни. Ты смотри, никому до меня дела нету, во как они тут службу несут... Уровень бдительности неуклонно стремится к нулю. Сейчас накажем.
А часовой смотрел на него, не отрываясь. Блин, да что же это такое?! Нигде нет покоя! Часовой почесал репу, дернул плечом и лениво отвернулся.
Ну, сволочь, держись... Я тебе сейчас покажу, мразюга, как ветерану нервы трепать! Так, стрелять нельзя, нож мне из такого положения тоже не метнуть... Угрюмый повесил гипербластер на шею, сунул руку в карман и извлек оттуда свою любимую удавочку. Взявшись поудобнее за обрезиненные ручки, он пару раз дернул проволоку на растяг, проверяя ее на крепость.
Крыша башни представляла собой круглую площадку диаметром метров двадцати, по периметру окруженную бортиком высотой около метра. В сторону входа в пещеру смотрел спаренный крупнокалиберный пулемет, а рядом торчала стрела лебедки. В самой середине площадки находился открытый железный люк, из которого торчала металлическая лестница. Рядом как обычно, стояла пара ящиков. Прав был Гоблин, – подумал Угрюмым и прибавил ходу.
Строгг, крепкий мужик неопределенного возраста, не оборачиваясь, шагал по периметру площадки вдоль бортика и диверсант плавно зашел ему со спины, стараясь при этом держаться так, чтобы с земли его не было видно. Тот самый часовой, что так пристально разглядывал его две минуты назад, даже не обернулся на шум турбины. И тогда Угрюмый рывком подлетел к нему сзади, набросил на шею стальную петлю и резко развел руки в стороны.
Удавка, называвшаяся по имени изобретшего ее хирурга «пила Джигли», была изготовлена из стальной проволоки с напыленной алмазно крошкой и вообще-то предназначалась для ампутации конечностей в условиях полевых госпиталей. На вооружении разведывательно-диверсионных частей она состояла с незапамятных времен и успешно применялась против любого врага, у которого была шея.
Во, блин, какой сочный пацан попопался! Руки обезглавленного туловища все пытались что-то нащупать и схватить на том месте, где только что была голова. Угрюмый сжал челюсти, отпрянул в сторону и слегонца двинул строггу коленкой под зад. Тело рухнуло на пол, забилось в предсмертных конвульсиях, шкрябая по полу ногтями, судорожно суча ногами, мерзко хрипя, булькая перерезанным горлом и заливая все вокруг оранжевой кровью.
Угрюмый, усыпляя бдительность коварных строггов, заложил по пещере полный круг. А когда один из них зашел за будку, при этом башня закрыла его от остальных, диверсант коршуном спикировал ему на загривок. Снова алмазная проволока врезалась в шею, и через пару секунд еще одно туловище осталось без головы. Кровь пульсирующей струей ударила в сарай, и Угрюмый отскочил в сторону, чтобы не перемазаться. Блин, опять спелый персик попался! Чем они их тут кормят, интересно? Эвон, какая жизнь полнокровная! Диверсант как ни в чем не бывало взлетел к погодку и решительно направился к следующей жертве. Надо быстрее, пока не сообразили...
Тем временем Гоблин наплевав на маскировку, несколько раз включил прямую связь с Нюркой и, не заметив никакой реакции со стороны противника, взял управление насекомыми на себя. Все мухи сбились в кучу и бросились в морду ближайшему от Угрюмого строггу.
Угрюмый все мгновенно понял и поддал газку. Строгг замахал руками перед физиономией, пытаясь отогнать назойливых насекомых. Налетевший сзади диверсант отработанным движением накинул ему на шею удавку, уперся коленями в спину и, зверски ощерив под маской зубы, рывком обезглавил.
Гоблин, глядя на потешно отскочившую голову, заулыбался по-змеиному, и в этот момент услышал шаги в туннеле.
– Лютый! – зашипел он. – Прекратить!
– Кабан, Крюгер, Тарзан! Силу тока – на максимум! – скомандовал Лютый. – Вперед!
Четыре диверсанта уже занимали позиции с интервалом метров в десять, прячась за ребрами металлической обшивки по одной стороне туннеля и под потолком. Крюгер пробежал вперед, поставил на полу три мины и тоже притаился. Строгги валили стадом, не таясь и чувствуя себя полными хозяевами подземелий. До подхода было еще метров сто, и бойцы замерли.
Шаги громко лязгали по металлу. Ганнеры – сообразили все разом. Усиливают охрану, значит, пронюхали и ждут. Лязг усиливался, и через минуту грохот наполнил весь туннель. Его услышал даже круживший в пещере Угрюмый и похолодел. Смена караула, ничего я не успел... Внизу на дорожках строгги начали гортанно перекрикиваться и потянулись к входу в пещеру, навстречу смене.
Засевший под потолком Лютый видел, как внизу вразвалку прошел первый строгг, по всей видимости, разводящий. За ним вразброд шагали железной поступью не менее десяти тяжеловооруженных монстров в экзо-скелетах. Экзоскелет представлял собой «наружный скелет», некое подобие робота, внутри которого спокойно размещался специально обученный и подготовленный строгг. Подготовка заключалась в прямом вживлении в двигательные центры мозга специальных шунтов, позволявших напрямую подключаться к бортовому процессору и управлять механизмами как собственными руками и ногами.
Снабженный массой гидравлических сервоприводов и квазимышц, закованный в экзоскелет монстр мог очень быстро передвигаться и совершать гигантские прыжки, при этом неся на себе невероятное количество боеприпасов и сразу два вида оружия – пулемет и гранатомет. Вдобавок скелет имел очень высокую степень защиты и поэтому убить его владельца было совсем не просто. Ганнеров было не так много, и службу они несли только на самых ответственных участках.
Монстры о чем-то переговаривались и время от времени дружно хором выкрикивали какое-то слово. Блин, как дети на прогулке, – подумал Кабан. Слово это понял только Гоблин, а уж он-то о монстрах как о детях не думал, потому как слово, которое они выкрикивали, было словом «смерть». По наши души идут.
Лютый смотрел вниз и считал. Считая разводящего, их шло одиннадцать штук. Когда внизу прошел последний ганнер, Лютый мягко спрыгнул вниз и сразу выстрелил в железную спину из рэйлгана. Тугая голубая спираль ударила монстру в середину широченной спины, снаряд прошил его насквозь и ушел в стену далеко впереди. Ганнер молча упал ничком, как карандаш, схватившись за шедшего впереди и увлекая его за собой на пол, но звука падения было уже не слышно из-за открывшейся стрельбы.
Практически одновременно с выстрелом Лютого с быстротой змеиной головы из темноты вынырнула мускулистая рука Крюгера с двустволкой и уперла стволы прямо в ухо строггу. Выстрел в упор неизменно дает превосходный результат: шедшему впереди разводящему дуплетом снесло половину черепа. Изуродованное тело отшвырнуло к противоположной стене, а Крюгер, мгновенно передернув затвор, боком выпал на пол и выстрелил снизу вверх в монстра шедшего следом. Два усиленных заряда кубической картечи личного изготовления опрокинули ганнера на шедших сзади, после чего, по разумению Крюгера, в туннеле должна была начаться кровавая куча-мала. Однако падавшего подхватили могучие металлические руки, силу которых в сотню раз увеличивали сервоприводы, и швырнули его вперед как нашкодившего кота. Третий раз Крюгер выстрелить не смог, он только успел вывернуться из-под железных ног рванувших вперед монстров. Стоявшие между ним и Лютым Кабан с Тарзаном успели выстрелить всего по два раза, после чего стрельбу пришлось прекратить, из-за боязни попасть друг в друга.
Отшвырнув сбитого дуплетом с ног товарища, пятеро уцелевших ганнеров плечом к плечу ломанулись вперед, к пещере, а последний развернулся и низко пригибаясь,гигантскими прыжками бросился назад. На полу осталось лежать четверо.
– Ты смотри, как качественно построено!
– Ага. Старались, сволочи. Высотой примерно метров пятнадцать будет, да?
– Там внизу экрана для полудурков, написано – четырнадцать. Ты чо, баран, дальтоник что ли?
– Камеры наблюдения кто-нибудь видит?
– Ни одной не видно.
– Что-то они тут совсем расслабились.
– Да ладно – расслабились. Небось заминировали все от души.
– Ага, глянь, часовые только по тропинкам ходят. Точно, заминировано все.
– Окон нет вообще. Камеры должны быть, просто спрятаны хорошо.
– Ворота в башню одни. Поднимаются вверх, не створчатые. Хорошо заклиниваться должны.
– Нам бы их открыть, дурко, а тебе бы только чужое добро портить.
– Понизу семь часовых, на крыше башни еще один пост.
– Турели?
– Море. От двух полков отбиться можно. Что это у них здесь такое?
– Пульт управления, ясен пень.
– А может, это просто будка трансформаторная?
– Выключите этому идиоту обзор и заклейте скотчем рот.
– Может, отсюда генератор отключить сможем?
– Исключено. Его нельзя выключить.
– Нюрку внутрь запулить можно?
– Не думаю. Там, похоже, шлюз, а окон нет. Только если что-нибудь внутрь проезжать будет, тогда моя проскочить.
– Вход в пещеру только один.
– А вон те ворота в правой стене?
– Наверно, это выход к генератору Смотри, створки такие здоровенные что танками не растащишь... Механизм должен быть будь здоров.
– А если там еще какие блокировки хитрые? Или заминировано все как следует?
– Вы чо, не видите, что на них этот череп ушастый нарисован? За воротами – объект государственной важности! Надо взрывать.
– Тихо. Смотрите над воротами. Солдаты замолчали. Над огромными серыми плитами, на острых металлических прутьях были насажены пять изуродованных до неузнаваемости человеческих голов.
– Кто это?...
– Самый левый – Бес. Остальных не узнать.
– Стало быть – «Кришна»...
Солдаты замолчали. В войска брали только тех, кто родился и вырос планетах с повышенной гравитации, потому что только они могли выносить те запредельные нагрузки, которые выставляла служба. Бес был родом со Страха, планеты с высшим индексом враждебности среды обитания и тройной силой тяжести. Он был настолько чудовищно силен, что на спор рвал пальцами металлические монеты, заплетал в косы ножки казарменных коек и даже имел в спортзале личную, особо крепкую грушу, потому что обычные лопались и разлетались в клочья от его первого же удара. Группа «Кришна», которой он командовал, была одной из самых лучших. За спиной у Гоблина кто-то тихо выл. Завыл так по-звериному страшно что у опытных диверсантов под шлемами встали дыбом волосы. Кабан – понял старший. Бес был у него первым сержантом, почти родным отцом. Да-а, подумал Гоблин, вот и поспорили на стакан красного... Если даже Бес не прошел... Но тут же прогнал от себя дурные мысли и начал думать о деле.
– Коба, брось. Мертвых не вернешь, а дело надо сделать.
– Если мы туда пролезем.. – медленно сказал Демон.
– Как?
– Слушать сюда! – рыкнул Гоблин. – Времени до пуска генератора у нас осталось ровно час. Мне так представляется, что объект серьезный и смена часовых должна проходить не раз в два часа, а, скорее всего, каждый час. Я так понимаю, что караулка у них не здесь, по крайней мере, не в этой башне. А значит, смену должны приводить или привозить. Если повезет, ждать осталось недолго. Чтобы поменять верхнего, они обязательно должны открыть ворота в башню. А если на тачке прикатят – тут уж нам сам бог велел вписаться в прибывающую партию.
– А если разводящий пешком припрется?
– Я уже позвонил им в караулку и дал команду выслать для тебя лично ландо на конной тяге и резиновом ходу. Так, сейчас организованно отваливаем немного назад и ждем смену караула. Если в течение получаса никто не появится – начинаем штурм.
– И как полезем, камрад?
– Я вот что думаю: раз есть пост наверху, значит, на крыше есть и дверка, а за ней – лестница вниз. Дверь не должна быть особо укрепленной, оттуда никого не ждут. Кстати, туда же и Нюрку надо подогнать.
– Хм... Предлагаю отловить летуна, – сказал Крюгер. – Эти козлы где ни попадя под потолком болтаются, никто на них внимания не обращает. Снять с него...
– Шкуру?! – обрадовался Гастелло. – Чур моя!
– Нет, шкуру снимем потом, а сперва – джэтпак. На нем можно на башню залететь.
– Да он же тебя даже от пола не оторвет!
– Меня не надо отрывать, я сам кого хочешь оторву. Вон, курортника пошлем.
Стоявший рядом Пушистый похлопал Угрюмого по плечу:
– А что, похож! Чистый монстр! Правда, летун, конечно, посимпатичнее будет, так что надо тебе хотя бы губы покрасить.
– Ты-то красавец, мать твою... – обозлился Угрюмый. – Придурок белобрысый!
– Пушистый, – сказал Гоблин, – летун – за тобой.
– Где я его вам возьму?! Рожу, что ли?!
– Если не поймаешь – родишь, – Гоблин прищурился. – Угадай с трех раз – от кого.
– Давайте еще кого-нибудь мне в пару! Они же злобные, как черти! Плюс, летают демоны!
– Ага-а! – злорадно сказал Угрюмый. – Как метлой мести – так это ты один, как монстров бить – дайте помощника. Ладно, я сам с тобой схожу, с таким симпатичным.
– Угрюмый, ты как? – спросил Гоблин. – Совершишь инспекционный облет?
– Ну, я даже не знаю... – Угрюмый посмотрел на часы и вздохнул. – Да куда ж я денусь!
– Правильно. Давайте, дуйте оба и по быстрому. Меня одно волнует: туннель вон какой широченный. Как бы они на танке не приперлись...
Бурча про себя самые грязные ругательства, Пушистый быстро полз на четвереньках, Угрюмый не отставал. Когда они добрались до последней обойденной ими пещеры, Пушистый снял свой рюкзак и вытащил из него разобранный арбалет. Пока Угрюмый подползал к решетке – выглядывал наружу, арбалет был собран и приведен в состояние боевой готовности. Диверсант вытащил крепкую металлическую стрелу, пристегнул к ее хвосту тонкий прочный шнур, уперся ногами в тугой композитный лук, двумя руками с трудом натянул тетиву, взял арбалет поудобнее и подполз к приятелю. Угрюмый молча подломил решетку и немного отогнул ее верхний край. Пушистый приподнялся и пристроил арбалет к образовавшейся щели. Внизу никого не было видно, только одинокий летун медленно двигался вдоль противоположной стены, метрах в ста от притаившейся в трубе засады. Повезло, однако. Летун закончил осмотр вентиляционных решеток на той стороне и полетел к ним, на ходу подняв на лоб очки и протирая рукой глаз. Он пролетел уже примерно половину пути, когда тщательно прицелившийся Пушистый плавно нажал на спуск. Тренькнула тетива, и стрела со свистом рванулась из ложа. Летун обернулся на шум, и в тот же миг матово-черная зазубренная смерть стремительно нырнула ему прямо в глаз, прошила мозги и намертво впилась в заднюю стенку черепа. Монстр судорожно дернулся и разом обмяк. Голова его запрокинулась, бессильно повисли обмякшие руки, и только лишившийся хозяина хвост отчаянно захлестал по ногам. Турбина начала заметно сбавлять обороты.
– Тащи!!! – они в четыре руки принялись рывками выбирать шнур, быстро подтаскивая загарпуненного в башню летуна. Загибая решетку внутрь, Угрюмый рванул ее на себя. Раз, второй – Пушистый втащил монстра в трубу, выключил турбину и ловко, по паучьи, поволок добычу вглубь. Угрюмый быстро разогнул решетку, приладил края так, чтобы снаружи поломка не сильно бросалась в глаза, и отступил следом. Отбежав метров на тридцать, они принялись отстегивать джэтпак и сдирать с трупа одежду. Форма летунов была соткана и пошита из крепчайшего материала, в точности повторявшего фактуру и расцветку их собственных шкур.
Сами же шкуры видом напоминали змеиные, такие же гладкие и узорчатые, но вдобавок еще и с шикарным отливом. Из-за этой схожести постоянно возникали всякие непонятности: шкуру уже содрали, или придется еще с парнем поработать? Вообще же с тех пор, как среди бойцов пошло поветрие на обтяжку этими шкурами дембельских альбомов, бытие летунов на Строггосе стало смертельно опасным. Если рядовой пехотинец-строгг, попав в плен, имел хоть какой-то шанс добраться живым до фильтрационного лагеря, то летуны не попадали туда никогда.
Они быстро содрали комбез с мертвого монстра, при этом оставив упругий, мускулистый хвост внутри хвостовой части. Летуны кое в чем были похожи на земных рептилий и точно так же отбрасывали хвосты в случае опасности. Сам хвост служил монстру в полете идеальным рулем и балансиром, позволяя выполнять в воздухе самые сложные пируэты. Бесхвостому человеку управляться с турбиной было гораздо труднее, однако Угрюмый эту науку превзошел и достиг отличных результатов.
– Эх, Гаса нет! – хихикнул Угрюмый. – Он бы пацана этого не упустил, враз бы освежевал и шкурку к делу пристроил!
Пушистый молча отстегнул карабин от кольца на торце стрелы, аккуратно смотал шнур и спрятал его в кармашек рюкзака. Потом ухватился за древко, уперся оскалившемуся трупу в лоб ногой, напрягся, с трудом выдернул застрявшую во вражеском черепе стрелу, тщательно вытер ее об покойничка и тоже заботливо спрятал в рюкзак.
– Все в дом, все в дом, Пушистый! Запасливый ты наш.
– Да уж в отличие от тебя, голодранца, без трусов не бегаю! – огрызнулся Пушистый.
Они быстро свернули трофеи и заторопились обратно. Встретивший их Гоблин одобрительно кивнул, Угрюмый тут же снял шлем и принялся скидывать свои шмотки.
– Угрюмский, не переживай, «тропиканосы» я для тебя сохраню! – успокаивал его Крюгер, аккуратно складывая «шорты» по швам. – Если чего случится – отдам в школу, пусть ребятишки организуют музей боевой славы, выставят на стенде экспонат: «Трофейные боевые штаны ветерана вооруженных сил».
– Ты, главное, на себя их не напяливай, не то растянешь вещь музейную.
Угрюмый разделся догола и принялся натягивать трофейный комбинезон. Летун был телом жидковат, и переоблачиться оказалось совсем непросто.
Комбез плотно облепил все тело, Угрюмый разом стал похож на мерзкого змееподобного монстра. Диверсант осторожно напялил на голову тесную шапочку, составлявшую единое целое с комбинезоном и покрутил головой. Турбина управлялась именно через этот чепчик наклонами и поворотами головы. Смывая вонючие слюни летуна, Крюгер облил водой из фляжки резиновую грушу на длинном поводке. Сжимая ее зубами, монстры регулировали скорость полета. Управление было достаточно необычным и сложным, но Угрюмый рулил виртуозно.
Диверсант резко завилял задом, прилаживая к своему копчику откинутый хвост. В кость упирался какой-то хрящ, пришлось опять все снимать, подрезать и одевать заново. Напялив комбинезон, он снова повертелся, проверяя удобство. Хвост продолжал жить своей собственной жизнью, судорожно извиваясь и подергиваясь, но на этот раз прилегал как надо.
– А как ты рулить-то без хвоста будешь, Угрюмский? – заботливо спросил Крюгер.
– Ну, я даже не знаю... – ответил не учуявший подвоха боец. – Вообще, конечно, неудобно.
– А давай мы в хвост, прямо в хрящ, шомпол воткнем!
– Я сейчас тебе самому в гудок кое-чего покруче воткну!
– Крюгер, не зли его, – сказал Гоблин.
– Так я ж специально! – страстно воскликнул Крюгер. – Сейчас шомпол пристроим, раздраконим Угрюмого, и в пещере он вообще как тигра хвостом себя по бокам хлестать будет! Чисто гордый летун!
– Мои действия? – спросил Угрюмый, застегивая передний шов комбинезона летуна на специальную застежку и аккуратно распихивая по карманам зловещего вида инструменты своего непростого военного ремесла.
– По обстановке, – Гоблин поплевал на ладони, присел на корточки и начал возить ладонями по полу. – Покружи туда-сюда, потом, как бы невзначай, подрули к часовому на башне и эта... тово! – Гоблин подмигнул, встал и принялся натирать физиономию бойца собранной с пола грязью. – Главное – внутрь один не лезь, не справишься. Готовься нас встречать! Как макияж, Кабан?
– Чистый змей! – усмехнулся сержант. – И скин шикарный!
Кабан поднял с пола турбину, Угрюмый повернулся спиной, ловко подсел, просунул руки в лямки и, щелкая пряжками, начал прилаживать широкие ремни подвесной системы.
– Давай, сокол ты наш, – хлопнул бойца по плечу Гоблин.
Угрюмый кивнул, засунул в рот резиновую грушу, надел скрывающую не измазанную нижнюю половину лица маску, напялил очки и запустил турбину. Он пару раз двинул челюстями, двигатель взвыл, и с пола поднялись тучи пыли. Маленький диверсант оторвался от земли, взбрыкнул ногами, пристраивая ремни поудобнее, взял из рук Демона гипербластер, покачался, поднялся к потолку и плавно двинулся в сторону выхода, бубня себе под нос песенку.
Щурясь от летящей пыли, друзья молча смотрели ему вслед. Мысли у них у всех были самые нехорошие.
В лунном сиянии снег серебрится,
Вдоль по дороге троечка мчится...
– Так, всем зашухериться! – подал команду Гоблин, и диверсанты как призраки растворились в темноте.
Угрюмый гордо вплыл в пещеру, сразу поднялся к потолку и двинулся вдоль стены, как это обычно делали настоящие летуны. Он держал голову прямо, имитируя безразличие к происходящему внизу, при этом отчаянно скосив вбок глаза. Пол пещеры был необычный, земляной, только кое-где расчерченный узкими, висящими над грунтом концентрическими и радиальными металлическими дорожками, по которым прохаживались часовые. Сверху дорожки были похожи на подставку для кастрюли. В земле мины, даже к бабке не ходи, подумал Угрюмый.
Разгуливающие понизу строгги на него даже не посмотрели, мерно расхаживая по узким дорожкам вокруг башни. Ты смотри, никому до меня дела нету, во как они тут службу несут... Уровень бдительности неуклонно стремится к нулю. Сейчас накажем.
И только тот, который нес службу на башне, смотрел в его сторону не сводя глаз. Чего он таращится, скотина?! Угрюмый медленно плыл вдоль стены. Может, в шмотках что-то не так? А вдруг этот летун был его корешком? Вдруг он что-то опознал? Блин, еще и хвостяра этот идиотский дергается! Черт, надо подобраться поближе...
Динь-динь-динь, динь-динь-дииь, колокольчик звенит,
Этот звон, этот звон, много мне говорит...
А часовой смотрел на него, не отрываясь. Блин, да что же это такое?! Нигде нет покоя! Часовой почесал репу, дернул плечом и лениво отвернулся.
Ну, сволочь, держись... Я тебе сейчас покажу, мразюга, как ветерану нервы трепать! Так, стрелять нельзя, нож мне из такого положения тоже не метнуть... Угрюмый повесил гипербластер на шею, сунул руку в карман и извлек оттуда свою любимую удавочку. Взявшись поудобнее за обрезиненные ручки, он пару раз дернул проволоку на растяг, проверяя ее на крепость.
Крыша башни представляла собой круглую площадку диаметром метров двадцати, по периметру окруженную бортиком высотой около метра. В сторону входа в пещеру смотрел спаренный крупнокалиберный пулемет, а рядом торчала стрела лебедки. В самой середине площадки находился открытый железный люк, из которого торчала металлическая лестница. Рядом как обычно, стояла пара ящиков. Прав был Гоблин, – подумал Угрюмым и прибавил ходу.
Строгг, крепкий мужик неопределенного возраста, не оборачиваясь, шагал по периметру площадки вдоль бортика и диверсант плавно зашел ему со спины, стараясь при этом держаться так, чтобы с земли его не было видно. Тот самый часовой, что так пристально разглядывал его две минуты назад, даже не обернулся на шум турбины. И тогда Угрюмый рывком подлетел к нему сзади, набросил на шею стальную петлю и резко развел руки в стороны.
Удавка, называвшаяся по имени изобретшего ее хирурга «пила Джигли», была изготовлена из стальной проволоки с напыленной алмазно крошкой и вообще-то предназначалась для ампутации конечностей в условиях полевых госпиталей. На вооружении разведывательно-диверсионных частей она состояла с незапамятных времен и успешно применялась против любого врага, у которого была шея.
Стальная петля бесшумно врезалась в плоть, мгновенно рассекла ее до кости и захлестнулась вокруг позвоночника. Строгг молча выронил попытался схватиться за петлю пальцами. Диверсант потянул сильнее, и голова с тихим хрустом отвалилась от туловища. Кровь забила высоко вверх упругими, отрывистыми толчками. Из перерезанной шеи хлестало как из пожарного гидранта.
Помнишь, товарищ, ранней весною,
Здесь мы гуляли вместе с тобою?
Во, блин, какой сочный пацан попопался! Руки обезглавленного туловища все пытались что-то нащупать и схватить на том месте, где только что была голова. Угрюмый сжал челюсти, отпрянул в сторону и слегонца двинул строггу коленкой под зад. Тело рухнуло на пол, забилось в предсмертных конвульсиях, шкрябая по полу ногтями, судорожно суча ногами, мерзко хрипя, булькая перерезанным горлом и заливая все вокруг оранжевой кровью.
Угрюмый быстро метнулся к ящикамм и с трудом задвинул один из них на открытый люк, уперев его боком в лестницу.
Динь-динь-динь, динь-динь-динь, колокольчик звенел,
Голос твой, голос твой, о любви громко пел...
Затем подвинул второй вплотную к первому, осторожно подошел к краю крыши и аккуратно глянул через бортик вниз. Далеко внизу, справа, строгг огибал башню и скрывался из виду. Угрюмый добавил оборотов, взлетел с крыши и как ни в чем не бывало снова двинулся вдоль стены, зорко посматривая вниз. Расхаживавшие часовые остановились и начали о чем-то переговариваться. Угрюмый насторожился, приготовившись к самому худшему. Смена идет, что ли? Вообще-то пройти не должна, Гоблин не допустит. Часовые прекратили разговор и снова двинулись по маршрутам.
Запирайте этажи,
Нынче будут грабежи!
Угрюмый, усыпляя бдительность коварных строггов, заложил по пещере полный круг. А когда один из них зашел за будку, при этом башня закрыла его от остальных, диверсант коршуном спикировал ему на загривок. Снова алмазная проволока врезалась в шею, и через пару секунд еще одно туловище осталось без головы. Кровь пульсирующей струей ударила в сарай, и Угрюмый отскочил в сторону, чтобы не перемазаться. Блин, опять спелый персик попался! Чем они их тут кормят, интересно? Эвон, какая жизнь полнокровная! Диверсант как ни в чем не бывало взлетел к погодку и решительно направился к следующей жертве. Надо быстрее, пока не сообразили...
Тем временем Гоблин наплевав на маскировку, несколько раз включил прямую связь с Нюркой и, не заметив никакой реакции со стороны противника, взял управление насекомыми на себя. Все мухи сбились в кучу и бросились в морду ближайшему от Угрюмого строггу.
Угрюмый все мгновенно понял и поддал газку. Строгг замахал руками перед физиономией, пытаясь отогнать назойливых насекомых. Налетевший сзади диверсант отработанным движением накинул ему на шею удавку, уперся коленями в спину и, зверски ощерив под маской зубы, рывком обезглавил.
Гоблин, глядя на потешно отскочившую голову, заулыбался по-змеиному, и в этот момент услышал шаги в туннеле.
– Лютый! – зашипел он. – Прекратить!
– Кабан, Крюгер, Тарзан! Силу тока – на максимум! – скомандовал Лютый. – Вперед!
Четыре диверсанта уже занимали позиции с интервалом метров в десять, прячась за ребрами металлической обшивки по одной стороне туннеля и под потолком. Крюгер пробежал вперед, поставил на полу три мины и тоже притаился. Строгги валили стадом, не таясь и чувствуя себя полными хозяевами подземелий. До подхода было еще метров сто, и бойцы замерли.
Шаги громко лязгали по металлу. Ганнеры – сообразили все разом. Усиливают охрану, значит, пронюхали и ждут. Лязг усиливался, и через минуту грохот наполнил весь туннель. Его услышал даже круживший в пещере Угрюмый и похолодел. Смена караула, ничего я не успел... Внизу на дорожках строгги начали гортанно перекрикиваться и потянулись к входу в пещеру, навстречу смене.
Засевший под потолком Лютый видел, как внизу вразвалку прошел первый строгг, по всей видимости, разводящий. За ним вразброд шагали железной поступью не менее десяти тяжеловооруженных монстров в экзо-скелетах. Экзоскелет представлял собой «наружный скелет», некое подобие робота, внутри которого спокойно размещался специально обученный и подготовленный строгг. Подготовка заключалась в прямом вживлении в двигательные центры мозга специальных шунтов, позволявших напрямую подключаться к бортовому процессору и управлять механизмами как собственными руками и ногами.
Снабженный массой гидравлических сервоприводов и квазимышц, закованный в экзоскелет монстр мог очень быстро передвигаться и совершать гигантские прыжки, при этом неся на себе невероятное количество боеприпасов и сразу два вида оружия – пулемет и гранатомет. Вдобавок скелет имел очень высокую степень защиты и поэтому убить его владельца было совсем не просто. Ганнеров было не так много, и службу они несли только на самых ответственных участках.
Монстры о чем-то переговаривались и время от времени дружно хором выкрикивали какое-то слово. Блин, как дети на прогулке, – подумал Кабан. Слово это понял только Гоблин, а уж он-то о монстрах как о детях не думал, потому как слово, которое они выкрикивали, было словом «смерть». По наши души идут.
Лютый смотрел вниз и считал. Считая разводящего, их шло одиннадцать штук. Когда внизу прошел последний ганнер, Лютый мягко спрыгнул вниз и сразу выстрелил в железную спину из рэйлгана. Тугая голубая спираль ударила монстру в середину широченной спины, снаряд прошил его насквозь и ушел в стену далеко впереди. Ганнер молча упал ничком, как карандаш, схватившись за шедшего впереди и увлекая его за собой на пол, но звука падения было уже не слышно из-за открывшейся стрельбы.
Практически одновременно с выстрелом Лютого с быстротой змеиной головы из темноты вынырнула мускулистая рука Крюгера с двустволкой и уперла стволы прямо в ухо строггу. Выстрел в упор неизменно дает превосходный результат: шедшему впереди разводящему дуплетом снесло половину черепа. Изуродованное тело отшвырнуло к противоположной стене, а Крюгер, мгновенно передернув затвор, боком выпал на пол и выстрелил снизу вверх в монстра шедшего следом. Два усиленных заряда кубической картечи личного изготовления опрокинули ганнера на шедших сзади, после чего, по разумению Крюгера, в туннеле должна была начаться кровавая куча-мала. Однако падавшего подхватили могучие металлические руки, силу которых в сотню раз увеличивали сервоприводы, и швырнули его вперед как нашкодившего кота. Третий раз Крюгер выстрелить не смог, он только успел вывернуться из-под железных ног рванувших вперед монстров. Стоявшие между ним и Лютым Кабан с Тарзаном успели выстрелить всего по два раза, после чего стрельбу пришлось прекратить, из-за боязни попасть друг в друга.
Отшвырнув сбитого дуплетом с ног товарища, пятеро уцелевших ганнеров плечом к плечу ломанулись вперед, к пещере, а последний развернулся и низко пригибаясь,гигантскими прыжками бросился назад. На полу осталось лежать четверо.