Раджниш Бхагаван. Истина суфиев

   Пусть ваше собственное осознание определяет ваш стиль жизни, вашу структуру жизни. Не позволяйте определять ее никому другому Это грех — позволять кому-то другому ее определять Почему это грех? — потому что вас никогда в ней не будет. Вы так и останетесь поверхностными, это будет лицемерием.
 
    Четвертый вопрос:
    Любимый Ошо, в отличие от Яшодхары, Шила сообщила мне, что она не сойдет сума, если я ее покину и не скажу ей — когда бы я ее ни покинул.
 
   Чинмайя, Яшодхара не была моей саньясинкой. А Шила саньясинка. Так что учти: не покидай ее, надеясь, что она станет скорбеть или сойдет с ума. Если ты ее покинешь, то это будет праздником. Светлым праздником! Великим праздником! Так что нет смысла ее покидать.
 
    Пятый вопрос:
    Существует ли какая-то связь между пониманием и энергией?
 
   Сантош, да, существует большая связь. На самом деле, и связью-то назвать ее будет неверно — потому что энергия — это и есть понимание. Это не две сущности.
   Какой энергией является понимание? Энергия становится пониманием, когда она не занята. Когда энергия занята, она остается невежеством, она остается бессознательностью.
   Например, ваша сексуальная энергия занята женщиной или мужчиной. И она останется невежеством — потому что энергия сосредоточена на объекте, она устремляется вовне, она экстравертна. Если энергия свободна от объекта, куда ей устремляться? Она начнет впадать в субъект, в ваш внутренний источник. А энергия, впадающая обратно в источник, становится пониманием, становится осознанием.
   Я не отговариваю от секса. Нет. Но пусть секс будет больше субъективным, чем объективным явлением. Таково различие между сексом и любовью. Любовь субъективна, а секс объективен.
   Вы начинаете интересоваться женщиной или мужчиной как объектом. И рано или поздно этому интересу придет конец, ведь стоит только вам поэксплуатировать объект, как ничего больше не останется. И вы уже готовы перейти к кому-то еще. Да, женщина кажется красивой, но как долго может она казаться красивой?
   Объект есть объект. Она для вас еще не личность Она лишь красивый объект. А это унизительно. Вы низводите душу до объекта, субъект до объекта. Вы пытаетесь эксплуатировать, вы превращаете ее в средство. Ваша энергия останется невежественной. И вы будете переходить от одной женщины к другой, а ваша энергия так и останется в круге. Она никогда не вернется домой.
   Любовь же означает, что вы интересуетесь женщиной или мужчиной не как объектом. На самом деле, вы здесь не для того, чтобы ее эксплуатировать. На самом деле, вы здесь не для того, чтобы что-то от нее получить. Напротив: вы так полны энергией, что вам хотелось бы отдать ей свою энергию. Любовь отдает. А секс стремится только получать.
   Когда любовь отдает, она остается субъективной она остается укорененной в самом человеке. Любящие помогают друг другу все больше и больше становиться самими собой. Любящие помогают друг другу не пропадать, а становиться подлинными индивидуальностями. Любящие помогают друг другу быть центрированными. Любовь есть уважение, благоговение, преклонение. Это не эксплуатация. Любовь есть понимание. Ведь энергия, не занятая объектом, остается свободной и ни к чему не привязанной. А это приносит трансформацию. Она накапливается внутри вас.
   И помните: точно так же, как она случается в мире физики, она случается и в мире метафизики. После определенного количества энергии... происходит качественное изменение. Качественное изменение есть не что иное, как количественное изменение.
   Например, если вы нагреете воду до ста градусов, она начнет испаряться. Вплоть до девяноста девяти градусов она не испарялась; она все еще оставалась водой — горячей, но все-таки водой. Но после ста градусов она испаряется — это больше уже не вода. Она изменила свою форму. Произошла трансформация.
   Это именно так и происходит: когда ваша энергия накапливается и вы не растрачиваете ее на объекты... А люди действительно растрачивают ее на объекты. Кого-то интересуют деньги — и он вкладывает всю свою энергию в деньги. Разумеется, он накапливает много денег, однако в этом накоплении сам он умирает, рассеивается, опустошается, становится нищим. Деньги копятся и копятся, а он становится все более и более нищим. Кто-то вкладывает свою энергию в политику во власть. Становится премьер-министром, но глубоко внутри он нищий. Быть может, самый нищий в стране...
   Если вы вкладываете свою энергию в объекты, вы будете жить жизнью непонимания, неосознавания. Не вкладывайте свою энергию в объекты. Пусть энергия впадает в ваше бытие. Пусть она накапливается. Пусть ваша жизнь станет большим резервуаром. Пусть ваша энергия пребывает здесь без всякой занятости. И в определенной точке... прыжок, квантовый скачок, трансформация. И энергия начинает светиться, превращается в осознание, становится пониманием.
   Ты спрашиваешь, Сантош: Существует ли какая-то связь между пониманием и энергией?
   Да, существует. Именно энергия становится пониманием. Поэтому когда вы истощаете запасы энергии, вы начинаете терять свое понимание. Когда вы устаете, ваша способность понимания уменьшается. Вы сами с этим сталкивались. Утром ваша способность понимания более свежая, чем вечером. Утром вы более понимающие, более сострадательные, более любящие, чем вечером.
   Вам доводилось наблюдать? — нищие приходят просить милостыню утром. Они понимают психологию. Кто подаст им вечером? Люди к этому времени так раздражены, так недовольны жизнью. А утром после долгого ночного отдыха и глубокого сна энергия свежа — она накапливалась восемь часов. И у них больше понимания, больше сострадания, больше любви, больше сочувствия. И становится возможным уговорить их что-нибудь подать. У них что-то есть, и они могут подать. Но к вечеру у них уже ничего не остается; они утратили все, что у них было. Они смертельно устали.
   Дети лучше понимают — доводилось вам это наблюдать или нет? — чем старики. Старики становятся очень и очень твердыми, жесткими, хитрыми. Всю свою жизнь они имели дело с объектами. Все старики становятся Маккиавеллами. А вот юные дети невинны, доверчивы, они ближе к Будде. Почему? — они переполнены энергией.
   Дети так быстро всему учатся. Почему? Есть энергия и, следовательно, есть способность понимания. Чем старше вы становитесь, тем труднее вам учиться. Говорят, что старого пса труднее обучить новым трюкам. Почему? Так не должно быть, пес ведь знает так много трюков, он может выучить и еще несколько. Ему должно легче это даваться, ведь он так многому обучен. Он так долго занимался обучением, что сможет легче обучиться чему-то еще. Но это не так.
   Дети быстро учатся. Если ребенок рождается в городе, где говорят на пяти языках, он начинает изучать все пять языков, и он начинает владеть всеми пятью языками. Все они становятся его родными языками. Ребенок обладает бесконечной способностью к обучению. А причина только одна: его все еще переполняет энергия. Вскоре она рассеется в жизни.
   Человек медитации становится человеком понимания, потому что его энергия накапливается. Он не растрачивает ее впустую. Его не интересуют пустяки: он вообще не вкладывает свою энергию в мелочи. Поэтому, когда приходит время отдавать, ему есть что отдать.
   Энергия есть понимание. Сознавайте ее и пользуйтесь своей энергией очень сознательно, пользуйтесь своей энергией так, чтобы вы не просто растрачивали ее.
 
    Шестой вопрос:
    Что такое эго ?
 
   Это ложная сущность. Ее нет. В мире существует два больших недоразумения. Одно — эго, другое — смерть. Этих двух вещей не существует. И они не отделены, они связаны друг с другом. Это две стороны одной медали, два аспекта одной неистины.
   Если у вас имеется эго, тогда вы будете бояться смерти, и тогда смерть просто обязана будет прийти — ведь вы же цепляетесь за ложное. Как долго можете вы за него цепляться? Рано или поздно вы должны будете увидеть, что оно ложно. Вы можете продолжать избегать, вы можете продолжать все откладывать да откладывать, но не вечно.
   Смерть — это смерть эго. А эго — это не самое важное. Поэтому человек, который освобождается от эго, освобождается и от смерти. И тогда уже становится некому умирать.
   Эго похоже на большую волну в океане, верящую, что «я — это я, и я отделена от океана». Таково эго. Вскоре эта большая волна исчезнет в океане. И тогда она почувствует смерть. И даже когда она еще здесь и, взметнувшись высоко к небу танцует танец, перешептывается с ветром, вступает в диалог с солнцем, здесь все же будет присутствовать страх, что рано или поздно ей предстоит умереть. Потому что другие волны умирают! А ведь какую-то секунду тому назад они были живы.
   Ты живешь среди людей, которые умирают, то и дело умирают, один за другим. Колокол звонит по тебе. Не посылай кого-то спрашивать, по ком звонит колокол — он звонит по тебе. Всякий раз, когда кто-то умирает, смерть его приносит в дом истину, что и тебе предстоит умереть. Но почему кто-то умер? Почему же? Потому что волна верила, что она отделена от океана. Если бы волна знала, что «я не отделена от океана», где была бы смерть? Эта волна стала бы суфием. Эта волна стала бы Буддой. Если бы эта волна знала, что «я не отделена от океана. Я и есть океан. Со хум — я здесь», тогда не было бы смерти.
   Эго — это ложная сущность. Оно нужно — точно так же, как нужно твое имя. Твое имя — ложная сущность. Все рождаются без имени. Но нам приходится давать определенное имя, иначе жить в мире будет невозможно: как его называть? Как к нему обращаться? Как ему послать письмо? Как дать ему денег или занять у него денег? Как привлечь его к суду? Это будет невозможно, если все будут безымянными. Это будет полнейшим хаосом! Этот мир не сможет существовать; это будет уже какой-то совсем другой мир.
   И будет очень трудно разобраться, кто твоя жена, кто твой сын и кто твой муж. Во всем будет царить хаос. Имена необходимы, ярлыки необходимы. Но они ложны. Они выгодны, но они не истинны. Когда вы даете ребенку имя, вы даете имя безымянному.
   Точно так же обстоит дело с эго. Если имя нужно для того, чтобы им пользовались другие, то эго нужно для того, чтобы им пользовался ты. Тебе придется говорить «я». Тебе придется говорить: «Я хочу пить». Все дело в том, что есть жажда. Но если ты подойдешь и ни с того ни с сего объявишь в мире: «Есть жажда!», то придется очень туга кто хочет пить? Где эта жажда? И тебе приходится говорить «Я хочу пить». Это «я хочу пить» просто выгодно. Ведь все, что на самом деле есть — это жажда, голод, любовь. Эти вещи истинны, а «я» нужно лишь для того, чтобы управлять своей жизнью.
   Если ты это понимаешь, тогда нет проблем. Ты можешь его использовать и знать, что ты не отделен от существования. Я тоже использую слово «я», Будда использует его, Кришна использует его, Христос использует его. Его нельзя отбросить. Да и не нужно! Просто ты должен понять, в чем дело: это слово выгодно, полезно в повседневной жизни, однако не имеет экзистенциального статуса.
   Не будь одурачен этим словом. Не начинай верить, что это слово — реальность. А между тем это случается. Я слышал, что Шарль де Голль был большим эгоистом, какими, впрочем, и должны быть политики.
   Эта история рассказана о нем:
   Однажды зимней ночью, когда он уже ушел в отставку, его жена покрылась мурашками и произнесла: «Боже мой, какой холод».
   С мягкой уступчивостью де Голль ответил: «В постели, мадам, можешь называть меня и Шарлем».
   Люди могут начать верить. И тогда вы наделяете это слово реальностью, которой не существует, которой оно не обладает.
   Шотландцы Мак-Грегоры все как один были рослыми, сильными деревенскими жителями. Им были известны окрестные дебри, но они не очень-то разбирались в премудростях цивилизации. Но когда возникла проблема, связанная с уважением их прав на землю, глава клана, известный как Мак-Грегор, был послан в Эдинбургский университет за адвокатом.
   По сравнению с этим представителем клана городской законник выглядел бледно, однако он имел хороший опыт, что им и было нужно, и поэтому был щедро задобрен и приглашен на пышный обед Мак-Грегоров. Когда законовед вошел в огромный обеденный зал, ему указали на конец стола, сплошь заставленного яствами.
   Однако юрист, отнюдь не жаждавший занять место хозяина во главе стола, сказал: «О сэр, я не осмелюсь сесть на стул самого Мак-Грегора».
   «Нет, осмелитесь, — уверенно сказал Мак-Грегор, — потому что он сам попросил вас это сделать».
   Оглянувшись на высоченных сыновей, стоявших поблизости, юрист попятился еще дальше со словами: «Только Мак-Грегору подобает сидеть во главе стола».
   Мак-Грегор от души расхохотался и, хлопнув адвоката по спине, сказал: «Сиди где тебе говорят, глупый маленький человечек, потому что, где бы ни сидел Мак-Грегор, глава стола будет там».
   Эго — это всего-навсего вера в свою особость, вера в самого себя — и вера эта от начала до конца ложная и совершенно не основанная на истине.
   Меня нет. Тебя нет. Есть один только Бог. Пойми это, и тогда пользуйся на здоровье этим словом. Но тогда это будет всего лишь слово. Слово, не обозначающее никакой реальности. Есть только единое. Многое — это видимость. Многое ложно. Ложность заключается во множестве и множественности. Истина же заключается в едином.
    Любимый Ошо, я не в состоянии смотреть в ваши глаза. Как только я вас вижу, мои глаза тут же закрываются. Не знаю, что это: малодушие и страх или естественное явление. Пожалуйста, объясните мне, что происходит.
   Аруп, значит, это произошло! Это не что иное, как самая настоящая любовь. Не создавай из этого проблему. Не думай об этом — допусти это. Чем больше ты меня любишь, тем чаще это будет происходить, потому что любовь способна знать даже с закрытыми глазами, любовь способна видеть даже с закрытыми глазами.
   Без любви даже открытые глаза не открыты. А с любовью открыты даже закрытые глаза. Потому что, когда закрываются внешние глаза, открываются глаза внутренние.
   И как долго собираешься ты смотреть на меня открытыми глазами? Рано или поздно тебе придется раствориться во внутреннем.
   Ты удачлив, Аруп, это блаженство. Не создавай из него проблему.
   А ум таков, что беспрестанно создает проблемы даже из блаженства. И если ты создаешь из него проблему, то отыщется множество советчиков. Кто-то скажет: «Это малодушие». Кто-то скажет: «Это страх». А кто-то скажет что-нибудь еще — и тайна этого будет потеряна. А это не что иное, как любовь.
   И это происходит всегда: когда вы любите, даже глаза становятся помехой. Даже взгляд открытых глаз заставляет вас почувствовать дистанцию. А когда глаза закрыты, исчезает всякая дистанция. И тогда между тобой и мной не остается пространства.
   И это будет все чаще и чаще происходить с женщинами. Даже в состоянии обычной любви, находясь в объятиях мужчины, женщина закрывает глаза. Женщины не любители подглядывать эротические сцены. Чего не скажешь про мужчин. Когда мужчина занимается с женщиной любовью, ему хочется посмотреть, что происходит — только тогда он сможет поверить. Взгляд — это вера! Если ему не удается увидеть, он не может поверить. Он хочет, чтобы свет оставался включенным. Но это еще не все: есть такие дураки, которые в своих спальнях держат автоматическую камеру для того, чтобы потом можно было увидеть: «Неужели это и впрямь произошло?»
   Но женщины почти всегда закрывают глаза, потому что закрыть глаза означает выйти за пределы пространства и за пределы времени. И вдруг исчезает внешнее и остается один лишь внутренний мир.
 
    Восьмой вопрос:
    Все мои проблески и озарения происходят, когда я сижу в туалете. Не делает ли это меня дерьмовым учеником?
 
   Кришна, ты такой и есть! Но не волнуйся — это случалось и до тебя с некоторыми в высшей степени великими людьми. У Мартина Бубера первое сатори произошло в туалете. Ты в хорошей компании.
 
    И последний вопрос:
    Я очень расстраиваюсь каждый раз, когда вы говорите, что бизнесмен не может быть религиозным, ведь я же бизнесмен. Неужели у меня нет никакого шанса?
 
   Быть бизнесменом — это одно, а быть в бизнесе — это совсем другое. Ты можешь быть в бизнесе и быть религиозным, но ты не можешь быть бизнесменом и религиозным. Это полярные противоположности. Это не синонимы. Я не говорю, что ты должен отречься от всякого бизнеса, чтобы быть религиозным. Я никогда не бываю сторонником какого бы то ни было отречения. Но когда я говорю, что бизнесмен не может быть религиозным, то имею в виду что-то совсем другое. Я имею в виду психологию — не работу которую ты выполняешь в миру, а психологию, ум.
   Ум бизнесмена всегда торгуется, всегда жаден, всегда думает о выгоде, всегда в будущем, всегда интересуется ерундой, мирскими объектами. Когда я говорю: «Не будь бизнесменом», я имею в виде: «Отбрось эту психологию».
   Ты можешь бросить мир и отправиться в гималайские пещеры — однако это не поможет, потому что мне доводилось видеть великих махатм, отрекшихся от бизнеса, но, несмотря на это, остававшихся бизнесменами. У них та же самая психология. Может, теперь они и не думают в терминах монет этого мира, но они думают в терминах монет мира иного. Может, они и не думают в терминах приобретения большего дома здесь, но они думают в терминах приобретения большего дома в раю. Может, они и не интересуются больше вещами этого мира, но какая разница? Они все еще интересуются вещами, их мотивация — это все-таки мотивация жадности.
   Не будь жадным. Будь щедрым. Не копи — делись. Это и есть настоящее отречение. И тогда живи, где живешь и делай, что делаешь. И не живи для будущего — живи в этом мгновении, для этого мгновения. И тогда ты не будешь бизнесменом. Но ты можешь быть в бизнесе.
   Не расстраивайся. В самом деле, со мной никому не надо расстраиваться. Все, о чем я тебя прошу — это совсем не менять внешнее, а менять внутренние отношения, подходы, взгляды.
   Ринкель все утро напролет пытался встретиться с Саперстейном и Шапиро, главным бухгалтером. Но, когда он спрашивал Саперстейна, секретарша говорила ему, что тот вышел. А когда он спрашивал Шапиро, секретарша говорила ему, что тот очень занят.
   Он возвращался пять раз, пока, наконец, ему все это не надоело. «Что это за бизнес? — раздраженно буркнул он секретарше. — Один партнер все утро отсутствует, а другой по несколько часов загружен делами. Что здесь происходит?»
   «Простите, мистер Ринкель, — извинилась секретарша. — Но, видите ли, когда мистер Саперстейн уходит, он загружает делами мистера Шапиро».
   Таков ум бизнесмена.
   Или помедитируйте над этим:
   Бэнни много лет работал портным. И пришло время, когда ему захотелось уйти на пенсию, однако сбережения его были скудными.
   «Мириам, — пожаловался он своей жене, — я устал. Мне хочется уйти на пенсию, но я не представляю, как мы будем жить на такие деньги».
   «Не волнуйся, — сказала Мириам, — у меня есть много денег». И она протянула ему сберегательную книжку в которой значились регулярные вклады с выросшими процентами за целых сорок лет их совместной жизни.
   «Откуда это?» — удивленно воскликнул Бэнни.
   «Успокойся, — мягко ответила Мириам, — всякий раз на протяжении последних сорока лет, когда мы занимались любовью, я откладывала по пять долларов».
   Бэнни сжал в объятиях свою жену и возбужденно выкрикнул: «О Мириам! Ради Бога, ты должна была мне об этом сказать. Если бы я только знал, я бы препоручил тебе весь свой бизнес».
   Таков ум бизнесмена.
   Будь в бизнесе — это не проблема — но не будь бизнесменом. Думай о более важных вещах. Думай о более высоких вещах. Думай о красоте, любви, истине, Боге. Думай о медитации, сатори. Все это случается лишь тогда, когда ты не жаден. Все это случается лишь тогда, когда ты в этом мгновении, целиком в этом мгновении. Все это случается лишь тогда, когда ты расслаблен и ненапряжен.
   Это и есть то, что я имею в виду, когда говорю «не будь бизнесменом».
 
    И самый-самый последний вопрос:
    Любимый Мастер, спасибо вам.
 
   Гиян Бхакти, это молитва. Это начало настоящей саньясы. Это внутренняя инициация. Когда ты перестаешь думать, ты начинаешь благодарить. А если ты можешь благодарить, то все становится возможным — даже невозможное становится возможным. Если ты можешь благодарить, тогда открываются двери. Они открыты только тем, кто живет в благодарности.
   Бог дает свои ключи только тем, кто благодарен. И ключи Бога остаются недоступными для тех, кто жалуется. А всякое мышление — это вид жалобы.
   Благодарение — это самый прекрасный цветок, вырастающий в душе.
   И, Гиян Бхакти, я наблюдал за тобой... медленно-медленно раскрывается почка. Она становится цветком. Скоро у тебя появятся крылья. Скоро твоя жизнь станет благоуханием. Скоро в тебе расцветет не один цветок, а миллионы цветов.
   Когда расцвел один цветок, знай, что наступила весна.
 

9. Сам себе незнакомец

 
    Рассказывают, что суфийский Мастер Ибрагим бен Адам, сидел однажды на опушке леса, когда с ним поравнялись два странствующих дервиша. Он поприветствовал их, и они разговаривали до темна о духовном.
    С приходом вечера Ибрагим пригласил их в гости разделить с ним трапезу. Они сразу приняли это приглашение, и перед их глазами предстал стол, заставленный изысканными яствами.
    «Как долго ты был дервишем?» — спросил один из них Ибрагима. «Два года», — ответил он.
    «А я следую Суфийскому Пути без малого тридцать лет, и мне еще никогда не доводилось видеть таких способностей, которые ты здесь проявил,» — сказал тот человек.
    Ибрагим ничего не ответил.
    Когда же еда почти закончилась, незнакомец в земной робе вышел на просеку. Он сел и поделился остатками еды.
    И все поняли своим внутренним чувством, что это был Кхидр, бессмертный Проводник всех суфиев. И они стали его ждать, чтобы он поделился с ниш своей мудростью.
    Когда же Кхидр встал, чтобы уйти, он просто сказал: «Вы, два дервиша, дивились, глядя на Ибрагима. Но от чего вы сами отреклись, чтобы следовать по Пути дервиша?
    Вы отказались от надежности и обычной жизни. А Ибрагим бен Адам был могущественным царем и оставил султанское владычество в Балкхе, чтобы стать суфием. Вот почему он значительно вас опередил. К тому же за свои тридцать лет вы получали награды от самого отречения. Это была ваша плата. А он всегда воздерживался от притязаний на какую бы то ни было награду за свою жертву». И в следующее мгновение Кхидр ушел.
 
   Религия — это радикальное изменение видения, а не просто смена взглядов. Это не просто смена идеологии — это изменение самого бытия. Отсюда ее радикальность — радикальность имеет дело с корнями.
   Религия — это не что-то наподобие обновления это разрыв с прошлым, это квантовый скачок. Поэтому она является революцией. Это вообще не эволюция. Вы не можете расти из нерелигиозности в религиозность, не можете вырасти. Это вообще не рост.
   Рост включает в себе еще сохранившееся старое — и дело не только в том, что оно не ушло: оно улучшилось И на этот раз стало более изощренным, более ценным.
   Религия — это обновление. Это смерть! И возрождение.
   Ибрагим был великим царем. Религия пришла к нему как смерть и возрождение. Однажды ночью он ворочался с боку на бок в своей постели — как и подобает богатым людям, царям. Сон никак не шел. Сон — это исключительное право бедняков, привилегия бедняков. Только бедняки могут себе позволить спать. Им не о чем беспокоиться — вот в чем дело.
   А Ибрагим был великим царем. И его неотступно подстерегало тысяча и одна беспокойство. Он страдал от бессонницы годами. Врачи ничем не могли ему помочь. И вдруг он услышал, как кто-то ходит по крыше дворца. Естественно, он испугался. Цари ведь очень пугливые люди. Когда у вас кое-что есть, вы по неволе будете бояться — бояться это потерять. Те же, кто ничего не имеют, могут быть бесстрашными, но как могут быть бесстрашными те, кто имеют? И он испугался, уж не враг ли это, не шпион ли? Он громко закричал «Кто здесь?»
   А этот человек рассмеялся, и смех его напомнил смех сумасшедшего или Будды. Ибо лишь два типа людей способны на такой смех — смех выходящий из самого живота, смех, в котором нет никакой политики, смех, которым нельзя манипулировать, смех, которым нельзя управлять с помощью ума. Смех, что исходит из глубочайшего ядра существа.
   Так способен смеяться или ребенок, или сумасшедший, или Будда. Ибрагим задрожал еще больше. «Кто здесь? — проговорил он — И почему ты смеешься? Отвечай на вопрос: кто ты и что ты здесь делаешь?»
   А незнакомец ответил: «Не беспокойся. Я потерял своего верблюда и теперь ищу его».
   Но ведь верблюды не теряются на крышах дворцов. Откуда им там взяться? «Этот человек, должно быть, сумасшедший, совсем сумасшедший». Ибрагим позвал стражу и приказал ей схватить того человека, но им не удалось его поймать. Они старались изо всех сил, но так и не смогли нигде его обнаружить Он просто исчез. Так же внезапно, как и появился