Райкина Мария. Москва закулисная - 2

   - Однажды, когда у нас было двенадцать котят, мы с женой попробовали это. Я ждал ее за забором, физиономию не показывал, только котят передавал, которые грелись у меня за пазухой. Но она оказалась горе-продавец: всех даром раздала.
   - Представляю, как бойко пошла бы торговля, если бы с котятами стоял Адъютант его превосходительства... Налетели бы, а потом рассказывали знакомым, как покупали котят у популярного артиста.
   - Ну, так мы иногда и пристраиваем животных. Так сказать, экс-плуатируем популярность. Я лучше потрясающую историю расскажу про свою собаку Кузю. В семьдесят шестом году я неожиданно для всех и для самого себя получил роль царя Федора. Мне надо было ввестись в готовый спектакль за восемь дней. Сроки нечеловеческие. В то время я жил на Петровке. Вот сижу дома на диване, поджав ноги, и учу сто страниц стихотворного текста. Учу, смотрю в окно, снова учу. Я даже не обедал. Но время пошло к закату. Чувствую, что текст идет, но души в нем нет, что-то не зацепилось. И вдруг я увидел, что напротив лежит Кузя, моя собака, и смотрит на меня. Я в тот момент даже не сообразил, что за весь день не вывел его, бедного, не покормил...
   - А ты знаешь, что такое царь? - произношу текст, глядя Кузе в глаза, ничего уже не соображая.
   - А... ты знаешь...
   Он встал, подошел ко мне, положил морду на колени.
   - Ты помнишь батюшку-царя?
   И Кузя завилял хвостом. Когда я закончил эту сцену, понял, что нашел нужную интонацию. И вот с тех пор я знаю точно, что он мне подарил эту сцену, а может быть, и решение всей роли.
   - Наша беседа похожа на старую интермедию, когда встречаются две старушки: "У тебя Барсик колбасу жреть?" Про грустное, то есть про колбасу, не будем. Скажите, вы дрессируете свою животину?
   - Нет, я не дрессирую. Они живут не собачьей, а человечьей жизнью. И иногда лучше, чем я. На самом деле я всю жизнь мечтал о породистой собаке типа овчарки. И только я решал брать породистую, как жена мне приносила маленькую дворняжку. Наконец в прошлом году она мне подарила кавказскую овчарку. Голубую, представляете?! Фантастика, это необъяснимо. Назвали мы ее Лушкой. Она у нас прожила четыре месяца... Погибла... Отравили на Патриарших. Рассыпали какую-то гадость против собак, она и... Как-то этот породистый подарок у меня не прижился.
   - История грустная, но семейка у вас веселая, Юрий Мефодьевич. Жена вам дарит собак. А вы ей - кошек?
   - Жена у меня - большая оригиналка. Она может подарить такое... Когда я снялся в "Адъютанте" (это был мой первый самый большой гонорар), я скопил пятьсот рублей и очень на них рассчитывал. Вдруг жена позвонила мне на съемки.
   - Я купила тебе подарок. Юра, ты стоишь?
   - Стою.
   - Сядь. Я купила тебе рояль.
   В общем, все эти деньги она грохнула на инструмент.
   - А вы играете? Не знала.
   - Я - нет. Но это - память после "Адъютанта". И вот мы, когда переезжали с квартиры на квартиру, таскали за собой по всей Москве этот рояль. Теперь у нас их целых два. Дети-то у нас музыканты, и мы мучаемся с двумя роялями.
   - Два рояля, три собаки, четыре кошки... Не много ли на душу населения?
   - Да нет. Прежде было все нормально. Сейчас - непросто. Кормить трудновато стало.
   - А какого цвета глаза у вашей жены?
   - Карие.
   - Согласно американскому тесту, человек, ответивший на этот вопрос не задумываясь, принадлежит к числу семьянинов-паинек. И вы производите впечатление человека с благополучной личной жизнью. Я ошибаюсь?
   - В общем, правильное у вас впечатление. Я, наверное, благополучен.
   - Я это к чему... Как вы играете в таком случае неудачника в любви, сломанного человека - дядю Ваню? ("Дядя Ваня" - спектакль Малого театра 1993 года. - М.Р.)
   - Я все беру от сердца. У меня тоже не все идет гладко. Было много неудач, срывов. Потом, для меня дядя Ваня - живой мертвец. Он как бы ходит, кушает, говорит, водку пьет, но... он мертвец. Я таких встречал. Наша профессия подглядывать.
   Вот недаром моя жизнь прошла с животными. Пусть с маленькими, не породистыми, но... Тут я прихожу после спектакля домой и спрашиваю: "Гуляли Ласку?" Мне отвечают: "Через полчаса пойдем". Я говорю дочке: "Вот у тебя есть возможность в любое время сходить туда, куда ты хочешь, - а собака может жить только по твоему расписанию". Поэтому я могу куда-то не зайти, не сесть за стол, а пойти с собакой. Она, я думаю, это понимает и ценит.
   Когда мы обучаем студентов на первом курсе, мы их приучаем к жалости и переживанию. "Представьте, - говорим, - что вы кормите кошечку, собачку". То есть вызываем у человека эмоции, сострадание.
   - У современного поколения, которое выбирает только "пепси", разве можно такими ассоциациями выдавить слезу?
   - Можно. Собака никогда не укусит человека, который идет к ней с лаской, добром. И мне жалко тех, которые кричат: "Уберите от ребенка собаку, она грязная!" Ребенок слышит это, у него вырабатывается комплекс, и это он уже переносит на других людей. Потом вырастает такое...
   - Психологи уверены, что когда человек темам "человеческим" предпочитает "собачьи", много возится с животными, это значит: он не доверяет людям. А вы?..
   - Я имею основания многим не доверять. И кто-то, кстати, правильно сказал: "Чем больше я делаю добра, тем больше получаю зла". Слишком мало остается тех, кто не предал.
   - Вы догадываетесь, какой вопрос я сейчас задам?
   - Да, меня предавали. И продолжают предавать. Так или иначе это происходит. Сначала я очень болезненно реагировал на такие случаи, но с годами все же приходит, мудрость... И я не то что успокоился, но понял: наверное, так устроен человек. В конце концов, говорю я себе, меня же не отравили. Однако все же больно.
   Жалко мне их всех. Вот у животных, у собак такого быть не может.
   - А не было желания на все плюнуть и уйти, хоть даже в собачью стаю?
   - Понимаете, собаки, как и люди, уходят в стаю не от хорошей жизни. Вот, помню, два года назад я был за городом и пошел в магазин. В узком переулочке я увидел штук пять собак. Они стояли, сбившись в стайку, и смотрели на меня. А я-то знаю, что отступать назад нельзя - бросятся. "Может, я куплю им пожрать, жалко все же", - думал я, продолжая идти на собак. Одна из них, очевидно, вожак, отделилась и пошла ко мне. Я не ах какой смелый, но не испугался, потому что я кусаный-перекусаный. Обнюхал меня вожак - а от меня чем пахнет? Собаками же. И они меня пропустили. Не знаю, пропустили бы меня люди.
   - Честно говоря, Юрий Мефодьевич, из нашего разговора я могу сделать невеселый вывод: вы разочаровались в человеческой породе. Да или нет?
   - Да, я стал разочаровываться. Но попадаю, скажем, в самую за-штатную больницу и встречаю таких бескорыстных, порядочных людей: врачей, медсестер, которые получают копейки. Во всех профессиях бывают потрясающие люди. Мой сосед по даче - плотник. Таких людей не бывает. Ну не бывает! Ему памятник надо ставить, а он зубы себе вставить не может...
   Но возвращаясь к разговору, думается, что во многом виноваты мы, взрослые: мы не учили молодежь так, как собаки учат своих щенков. Я, помню, ругался на свою Ласку, глядя, как она обращается с маленькой Жучкой: "Что ты мучаешь и терзаешь ее?" Я не понимал, что она ее таким образом учила защищаться - и научила. Наша задача - научить детей не огрызаться; научить тому лучшему, что есть в русском характере: доброте к ближнему...
   - Не укради...
   - Ну, с этим у нас всегда трудно было. А теперь у детей появилось чувство легкости заработка. Стекла у машин протирают! Но это - не заработок, а прикрытая милостыня. Может, это старческое брюзжание - то, что я говорю. А может - человеческая боль: мне все же хотелось бы, чтобы моя внучка жила в нормальном, цивилизованном обществе.
   - Интересно, думал ли мальчик из Читы, приехавший в столицу поступать в театральное училище, что он станет командиром большого и не очень-то поворотливого корабля под названием "Малый театр"?
   - Не думал, честное слово. Я очень хотел сниматься в кино - и еще чтобы меня узнавали на улице. Но никогда не думал, что придется сидеть в этом кабинете.
   - И что у вас будет собачья жизнь - в смысле окружения...
   - В смысле окружения - я не возражаю. Но я бы не сказал, что у меня собачья жизнь. Вот если бы вы меня спросили: "А хотел бы я прожить свою жизнь сначала, какой она была?"
   - Таких вопросов я не задаю.
   - Но я себе задаю. Я хотел бы прожить и испытать все то, что со мной было. Я не хотел бы огибать углы. Иногда проходил тараном и набивал шишки. Разбивал в кровь нос... Все было. Понимаете, все было. Но все это мое.
   Для настоящей доброты солидная родословная и спортивные достижения - не аргумент. Наоборот, иногда неказистость и беспородность животных выявляют лучшие качества в человеке. Пример тому - красивая актриса Театра Сатиры Валентина Шарыкина. Похоже, все бродячие собаки прознали про это, и с тех пор вот уже много лет
   Пани Зося живет
   в собачьей стае
   Щенок за бутылку
   Собачьи бои на актерской площади
   Инвалид из Можайска
   Актриса Театра Сатиры Шарыкина, известная в народе как гранд кокет из "Кабачка "13 стульев"" пани Зося, на скромной актерской жилплощади соседствует с пятью собаками, одной крольчихой и одним попугаем женского рода. Почти все собаки подобраны на улице.
   - Первую мне подарили как пуделя, - рассказывает актриса. - Однако из него выросло нечто черное, беспородное и бесхвостое. Ну, не выгонять же из дома.
   Бесхвостое создание демонстрировало новым хозяевам собачью преданность и недюжинный ум. Очевидно, за это пес получил имя известного литературного персонажа - Артемон. Во всяком случае, он был так же умен и талантлив, как пудели из рассказа Ку-прина и сказки Толстого. Не прошло и года, как к Артемону присоединится Чарли, из жалости купленный у алкаша на Птичьем рынке. Обеспокоенная ростом собачьего семейства, актриса сперва хотела предложить его соседям. А те резонно рассудили: "Старый, никому не нужный". Ненужным он был для всех, но не для семейства Шарыкиных.
   Со временем из голодного и облезлого заморыша вырос настоящий боец и охотник. К тому же - верный друг.
   - Стоит какому-нибудь псу начать лаять на Артемона, Чарли бросается в битву за него.
   На этом собачьи приключения семьи Шарыкиных не закончились. Бог любит троицу, и еще ровно через год он послал им Кузьку. Холодным зимним вечером его подобрал у метро "Аэропорт" муж актрисы Юрий Иванович. Кузьма, еще не названный к тому времени Кузьмой, имел жалкий вид: волочил заднюю лапу и отсвечивал ввалившимися боками. И, разумеется, тоже был обласкан и показан всем врачам.
   Но Кузьма внес разлад в собачью идиллию. Он не поладил с Чарли, и время от времени маленькая квартирка становилась ареной собачьих боев. Противники успокаивались только тогда, когда их разводили по разным комнатам.
   Летом того же года, когда к дому прибился Кузька, у актрисы появился Гаврила, похожий на белоснежного песца, но не песец. Красивого собачонка Шарыкина сначала пристроила в хорошие руки. Но в "руках" он страшно выл, и его выставили за несносность характера. На самом деле характер у Гаврилы был покладистый, он просто тосковал, потому и выл.
   Может, артистка Шарыкина сидит без работы, и разведение животных в особо крупных размерах - попытка заполнить профессиональную пустоту?
   "Отнюдь, - уверяют в театре. - Пани Зося, может быть, больше всех из старой гвардии востребована в театре". Она - Анна Андреевна в новой версии "Ревизора", Чебоксарова в "Бешеных деньгах", Мать в детективе "Восемь любящих женщин". Неожиданно для всех обнаружила невероятное сходство с Мерилин Монро и поет шлягеры голливудской звезды в мюзикле "Секретарши". Она вообще шикарно поет, но, как это часто бывает в театре, до возможностей актеров режиссерам мало дела.
   Но если в театре артист себе не хозяин, то в собственном доме ему никто не помешает проявить себя в полной мере. В своем доме Валентина Шарыкина хозяйка целой собачьей стаи.
   - А роли они не мешают учить?
   - Нет, что вы. Они клубочком свернутся рядом и слушают. Я даже иногда общаюсь с ними, как с партнерами. Собаки мои тогда пугаются, ушки поднимают...
   - А, как собаки уживаются все в доме?
   - Живут потрясающе. Встречаются по утрам - целуются. Даже Кузя с Чарли, если в настроении. Когда не ругаются - в доме тихо. Ругаются - все по стенкам стоят.
   - А как размещаются?
   - Две собаки спят в моей комнате. Две - с мужем. А Кузьма обосновался в коридоре.
   Мысль об элементарных бытовых неудобствах для собачников давно неактуальна. Любой дискомфорт компенсируется радостью общения с животными.
   И как только в доме установилась стабильность и все, в том числе соседи, смирились с мыслью, что четыре собаки - это предел, как в доме появился еще один жилец. Пройти в Можайске мимо него мог только равнодушный. У пса красивого каштанового окраса была перебита лапа. Она кровоточила, гноилась. Рыночные торговцы, знающие цену жестокому миру, подкармливали беднягу, но этим их сердобольность ограничивалась. Шарыкинское сердце не выдержало, и Рыжий так был окрещен можайский инвалид - поселился в квартире на "Аэропорте". Он оказался невероятным добряком, поладил со всеми собаками. Единственное - ему пришлось ампутировать лапу. Теперь Рыжий скачет на трех, часто падает, но, как утверждает хозяйка, отлежавшись, снова бежит за своей стаей.
   Казалось бы, собачий коллектив был укомплектован. Но все та же коллективная агрессия по-своему откорректировала ситуацию. Дети, родителей которых следовало бы хорошенько выпороть, во дворе сначала повесили кошку, а потом камнями начали обстреливать ни в чем не повинного щенка. Когда тот уже истекал кровью, его подобрал муж актрисы. Нового жильца окрестили Малыш и выходили, как всех его предшественников. А в 2000 году к дому прибилось еще одно грязное немытое существо, прозванное Чукчей, впоследствии ставшее просто Чуком.
   - Валентина Дмитриевна, вы отдаете себе отчет в том, что всех бездомных собак осчастливить нельзя?
   - Да, я все понимаю. Но как оставить на улице истекающую кровью собаку? Вы смогли бы? Мы обратились в специальную службу, через которую распространили информацию о двух последних собаках. Надеемся, что кто-то их захочет взять. Что нам позвонят.
   - А если не позвонят?
   - Ну не выкидывать же их на улицу. Разве что вместе с нами.
   Жизнь семьи полностью подчинена собачьим интересам. Муж актрисы даже оставил инженерную должность и летом пребывает со всеми собаками на даче. Делает запасы на зиму, лечит своих питомцев...
   Собаки живут так, как хотят. А актриса живет так, как хочется им. И при этом не считает свою жизнь собачьей.
   - Если я плачу, то черный Тошка подходит, кладет мне лапу на колено и утешает; так ни один человек не пожалеет.
   Таких трогательных историй из жизни актеров-животноводов можно рассказать множество. Наталья Фатеева, Валентина Талызина и многие другие спасли жизнь не одному живому существу.
   А еще говорят, что актер - это эгоистическая профессия.
   В старом русском театре, не избалованном государственной поддержкой, спектакли выпекались как блины на масленицу: новую пьесу начинали репетировать в понедельник, а в субботу и в воскресенье уже давали премьеру. Актерам в месяц приходилось выучивать по 120 листов текста, а в сезон, длившийся полгода, - до 780. Если к этому числу прибавить товарищеские бенефисы, когда за вечер играли аж по две пьесы, то количество текста доходило до тысячи. Такая статистика невероятна для современного актера, который может рассчитывать в лучшем случае на одну роль в сезоне.
   Кто при таких нечеловеческих условиях борьбы за выживание был в театре главным? Его величество... суфлер, который как мышь сидел под сценой, хватал на сквозняках ревматизм и был спасательным кругом для первого любовника, кокетливых инженю и молчаливых статистов. И кто бы мог подумать, что в конце ХХ века театр с легкой беспечно-стью сдаст в музей истории свою главную фигуру. Был ли этот поступок необдуманным и роковым? И что это вообще за люди, которых в глаза и за глаза называли
   Дети подземелья
   Проклятье суфлерского цеха
   Трагик требует: "Громче!"
   Гастролер избил суфлера
   Грибов любил человека из будки
   Ефремов всегда выпутывался сам
   Месть суфлера - Эзоп весь в саже
   Оплатите детский труд
   Время суфлеров - это старинные открытки с выцветшими персонажами. Это черно-белое кино с рвущейся от времени пленкой. Раритет. Антиквариат, который сегодня достать труднее, чем какой-нибудь комод из карельской березы с бронзовыми ручками. Ностальгия по чему-то безвозвратно утерянному с запахом домашнего уюта и тепла.
   В самом деле, что это за человек - суфлер? Если верить киноводевилям нашего времени, то это весьма комичный персонаж - волосы торчат в разные стороны, дешевенький галстук сбился на сторону. Он шипит из своей будки, да так, что шипение слышат не только на сцене, но и зрители богатых первых рядов. Он машет руками. Хватается за голову. И выпучивает глаза, если на сцене стряслось что-то из ряда вон выходящее. Насколько он достоверен - этот образ из цветного кино? Если в нем и есть доля правды, то только минимальная.
   I
   "Это одна из тех обязанностей, которую можно переносить, но не любить", в приступе дурной правды писал суфлер XIX века. А за что, собственно, ее было любить, если условия труда были адские? Вот, скажем, будка суфлера, на экране всегда красивая, как морская раковина. Эта притча во языцех, проклятие суфлерского цеха выглядела так - внизу под сценой устанавливалось сиденье для суфлера, который не был защищен ни от сквозняков, ни от пыли, ни от холода. Прижимистые антрепренеры, как правило, экономили на отоплении и доводили до того, что в гримерных вода замерзала в графинах. Можно только представить, какая холодрыга стояла под сценой. Лето тоже суфлерам медом не казалось. Если верить сообщению проныры-репортера, то в провинциальном городе С. в летнем театре для суфлера "вырыли яму глубокую без деревянных подстилок для ног, без облицованных стенок, и во время дождя он сидел по колено в воде. Этот самый суфлер вынужден был часто переодеваться в сухое платье".
   Как тут было не запить? - спрашивал сам Станиславский, снимая шляпу перед нечеловеческими условиями работы тружеников суфлерского цеха. Поэтому они пили, и пили, как сапожники или извозчики. Но об этом пороке - дальше.
   II
   Пока же - о незаменимости на сцене человека в будке. Если кто-то думает, что суфлер сидит под сценой и читает по книжке текст, тот мало что смыслит в искусстве. От суфлера в театре зависело всё и все. Требования к нему предъявлялись строжайшие. По негласной инструкции XIX века - а на суфлеров нигде никого никогда не учили, - он был обязан иметь:
   - хорошее развитие
   - знание языка
   - хорошие память, зрение и слух
   - хладнокровие
   - сильный и звучный голос
   - ясное произношение,
   а также находчивость, любовь к делу, внимание и элементарное понятие о музыке.
   Короче, совсем не простой человек требовался подмосткам. Что интересно, многие суфлеры прошлого имели высшее образование. А вот иностранцев в суфлеры брали неохотно. Почему? Ответ можно найти в истории одного суфлера, поляка по происхождению. В пьесе "Ревизор" он вместо реплики "Держиморда пьян" подсказал артисту "Держиморда пан", что для гоголевского верзилы и мордоворота было явно комплиментом.
   Подавать звук, подсказывая текст, - вот основное искусство суфлера. Дурно владеющие профессией подавали его так, что шепоток слышала публика. Виртуозы своего дела добивались сдавленного звука, как у чревовещателей: он доносился только до артистов, не спускающих глаз с суфлерской будки.
   Звук звуком, но многие артисты считали, что хороший суфлер - этот тот, кто готов выкрутиться из любой критической ситуации. Были такие мастера на русских подмостках, и история донесла до нас их имена. Так, известный суфлер Новицкий во время спектакля сочинял экспромтом в будке целые сцены, чтобы замаскировать какой-нибудь актерский промах и спасти пьесу. Помнят, как актер Л. заболел во время спектакля перед самым выходом. Помощник режиссера побежал под сцену и объявил суфлеру о случившемся. "Спокойно", - сказал г-н Новицкий и провел сцену без действующего лица так гладко, что только когда опустился занавес, актеры заметили, что явление Л. было пропущено.
   Другой известный суфлер, Ананьев, ловко выкрутился на "Грозе" Островского. Актер, игравший Кабанова, почему-то не пришел в театр. Суфлер узнал об этом аккурат перед его выходом на сцену. И Ананьев просуфлировал сцену Кабановой-Кабанова-Катерины-Варвары так, что никто в публике ничего не заподозрил, и среди действующих лиц не произошло ни малейшего замешательства.
   Или бывало так: актер с размаху садился на стул, а тот неожиданно ломался. Суфлер подсказывал исполнителю несколько фраз, и выходило, будто так и задумано у автора.
   III
   И что суфлер получал за свою находчивость и спасение пьесы? Капризы героев-любовников. Издевки от комиков.
   Поди угоди всей труппе, - писал старый суфлер своему приятелю в начале века. - Трагик орет: "Громче!", комик - "Каждое слово подавай!", любовник "Реже!", гранд дама - "Только следи", инженю комик - "Во всю ивановскую, без передышки!", а инженю драматик - "Только первое слово шепотом".
   И это еще цветочки нравов господ артистов.
   Однажды знаменитый гастролер предупредил суфлера: "В диалогах мне подавай все, а в монологах - только следи за мной, иди голова в голову". Во время спектакля суфлер так увлекся игрой знаменитости, что забыл его просьбу следить в монологах за каждым словом. И вот актер произносит: "Я искал его...", - и смотрит на суфлера. Тот в упоении не реагирует. Фраза повторяется - никакой реакции. В третий, в четвертый раз идет "Я искал его..." на разные лады. Наконец суфлер опомнился, но второпях подал не ту реплику. Тогда гастролер медленно, как в рапиде, надвинулся на будку и грозно произнеся "...и наконец нашел", схватил суфлера за волосы и вытащил его из будки.
   Ну как тут было не запить? Провинциальная Россия помнит суфлера экстра-класса г-на Ракитина, который был отчаянным пьяницей. В середине прошлого века он служил в Воронеже у известной антрепренерши К. Она им так дорожила, что даже держала Ракитина в своей квартире, но в передней, так как его нельзя было допускать в комнаты в таком безобразном виде. Ракитин спал на ларе, и когда нужно было идти на спектакль, антрепренерша одевала его в свой салоп и капор и везла под конвоем в театр. Более того, под сценой к нему приставляли рабочего, которому приказывали следить, чтобы суфлер не напился. Свободу он получал только после окончания представления.
   IV
   Милые, чудные, уютные, но безвозвратные подробности далекого прошлого рисуют нам собирательный образ господина суфлера. Но каким он был конкретно? Ясно, что бескорыстным и любящим свое дело до такой степени, что причинял ущерб себе. Например, суфлер К. из Саратова, у которого были редкие зубы, отправляясь на спектакль, каждый раз пломбировал расстояние между зубами гигроскопической ватой. А вот реальная картинка из жизни реально существовавшего суфлера, вышеупомянутого находчивого г-на Ананьева, найденная в архивах известного артиста Самсонова.
   "Шесть часов утра. По улице бежит на базар маленький плотненький господин с русой бородкой. Купил молока, хлеба, десяток яиц, масла и два фунтика говядины.
   Вернулся домой. Квартирка маленькая. Развел керосиновую кухню, надел фартук.
   - Папа, сегодня что же будет? - спрашивает мальчик из кроватки.
   - Яички, душечка, яички.
   - Всмятку?
   - Всмятку.
   - И мне, и Володе?
   - Да, да, да...
   - И Паше, и Володе.
   Жена охает... Больна. Покормил своих мальчиков. В аптеку. Вернулся. Написал несколько писем товарищам, раскиданным по матушке-России. Заклеил несколько афиш в бандероль. На почту. Вернулся обратно. Из карт выстроил домик и Паше, и Володе...
   Глядь на часы. Три четверти десятого. В театр.
   - А, Иван Павлович! Здравствуйте, здравствуйте, - слышится кругом.
   Иван Павлович лезет в суфлерскую будку, зажигает свечу, очень тщательно на ней поправляет ширмочку из картона, вынимает из кармана леденчик, пососал его. Карандаш в руке.
   - Готов?
   - Готов.
   На какой-нибудь реплике запинается актер, сейчас карандашиком - чирк! пометил... Репетиция кончилась. Рюмочка водочки или кружечка пивца. А если еще нет двух часов, то "насчет бильярда".
   Прибежал домой. Опять керосиновая кухня, фартук, стряпня при общем восторге детей. Часок вздремнул... В театр! Спектакль!
   Самсонов в роли - ни в зуб ногой. Киселевский - ни в зуб. Движением головы, пальцем покажет из будки, когда "переходить", когда "уходить"... "Браво! - кричит публика - Самсонова! Киселевского!" Спектакль сошел превосходно. А незаметная машина, которая вертела все дело, ни при чем...
   Скорее домой. Кастрюлечка, керосиновая кухня, и наконец сон, благодатный сон".
   V
   Ну как можно поднять руку на такое существо? Впрочем, среди суфлеров находились отчаянные ребята, и месть их была страшна. Вот лишь один невинный пример, как артист становился игрушкой в руках опытного человека из будки.
   В городе N. один суфлер ухаживал за хорошенькой водевильной актрисой. Она не желала пользоваться его расположением и учила роли.
   - Все равно, сколько ни учите, захочу, так собью вас, - твердил ей воздыхатель.
   - Нет, не собьете.
   - Нет, собью, вот увидите!
   В один из вечеров давали "Горе от ума", где артистка играла Лизу. В заключительном монологе во втором действии суфлер подает Лизе:
   Ну, люди в здешней стороне!
   Она к нему, а он ко мне!
   А я... одна лишь я любви до смерти трушу!