Робертс Нора. На берегу

   – Ладно. – Дрю решительно сунула ладонь под собачью челюсть и приподняла морду. – Пожалуй, ты вполне дружелюбен.
   Она почесала пса и умудрилась сделать еще один шаг, когда из-за дома вылетел мальчик. Несмотря на большую пластмассовую саблю в руке, он явно отступал.
   Мальчик спрятался за ней и выдохнул:
   – Лучше бегите!
   Дрю успела краем глаза заметить какое-то быстрое движение, и в то же мгновение на нее обрушилась струя холодной воды. От неожиданности Дрю раскрыла рот, но не смогла выдавить ни звука.
   – Ой-ой, – пробормотал мальчик за ее спиной.
   И удрал с поля боя.
   Зато появился Сет с водяным ружьем в руке и с мокрыми волосами.
   – О, черт!
   Дрю беспомощно посмотрела на себя. Красная блузка и темно-синие брюки промокли насквозь. Вода не пощадила и лицо. То есть время, потраченное на макияж, пропало впустую.
   Дрю подняла глаза и тут же, словно обжегшись, отвела взгляд, – уж слишком Сет был похож на человека, с трудом сдерживающего смех.
   – Вы чокнутый?
   – Простите. Правда, мне очень жаль… – Сет с трудом сглотнул, понимая, что, если смех вырвется наружу, с ним покончено. – Простите, – выдавил он, подходя к ней. – Я гнался за Джейком; маленький негодяй облил меня. Вы попали под перекрестный огонь… – Сет умудрился обаятельно улыбнуться и вытащил из заднего кармана джинсов бандану. – Это доказывает, что на войне не бывает нейтральных наблюдателей.
   – Это доказывает, – процедила Дрю сквозь зубы, – что среди мужчин встречаются идиоты, которым нельзя доверить детскую игрушку!
   – Берегитесь. Это суперавтомат-5000. – Сет поднял оружие, заметил грозный блеск в ее глазах и тут же опустил. – В любом случае, мне действительно очень жаль. Как насчет пива?
   – Можете взять свое пиво и свой суперавтомат-5000, после чего…
   – Сет! – Из-за дома выбежала Анна и, увидев промокшую девушку, тяжело вздохнула. – Ты идиот.
   Сет мысленно поклялся отомстить Джейку.
   – Анна, мы просто…
   – Заткнись. – Анна ткнула в него пальцем, другой рукой обняла Дрю за плечи. – Приношу свои извинения за глупых детей. Бедняжка! Пойдемте в дом и найдем вам сухую одежду.
   – Нет-нет, я только…
   – Я настаиваю, – прервала Анна, подталкивая ее к парадной двери. – Ну и приветствие! Я могла бы сказать, что обычно у нас не такой сумасшедший дом, но тогда я бы солгала.
   Анна умела мастерски пресекать попытки к бегству и, крепко обнимая Дрю, провела ее на второй этаж.
   – Сегодня у нас немного безумнее, чем обычно, поскольку вся банда здесь. Семейный праздник в честь возвращения Сета. Парни собираются варить крабов. Вы остаетесь.
   – Я не могу так бесцеремонно вторгаться… – Гнев Дрю быстро превращался в смущение. – Я просто заехала передать Сету ключ от кладовки. Я не должна была…
   – Переоденетесь в сухое, поедите, выпьете вина, – радушно перебила Анна. – Джинсы Кевина вам подойдут. – Она вытащила голубую хлопчатобумажную блузку из шкафа. – Пойду попробую найти джинсы в черной дыре его комнаты.
   – Это просто немного воды. Вы должны вернуться к семье, а мне пора ехать.
   – Милая, вы промокли насквозь и дрожите. Быстро снимайте мокрые вещи, бросим их в сушку. Я вернусь через минуту. – Анна вышла из спальни.
   Когда эта женщина заходила в цветочный магазин, она не казалась такой… командиршей. Интересно, кому-нибудь когда-нибудь удавалось ее переспорить?
   Однако Дрю действительно дрожала от холода, и ей пришлось капитулировать. Она сняла мокрую блузку и, тихо вздохнув, бюстгальтер. Дрю уже застегивала сухую блузку, когда вернулась Анна.
   – Победа! – Она протянула Дрю джинсы «Левис». – Блузка подошла?
   – Да, отлично. Спасибо.
   – Когда переоденетесь, отнесите мокрые вещи на кухню. – Анна направилась к двери, обернулась. – И добро пожаловать в бедлам, Дрю.
   Очень похоже, подумала та. В открытое окно врывались крики, смех и громкая музыка, словно на заднем дворе Куинов веселилась половина населения Сент-Кристофера.
   Однако когда Дрю выглянула в окно, оказалось, что весь шум Куины производят без посторонней помощи. По двору носились разновозрастные и разнополые тинейджеры и две, нет, три собаки. Нет, четыре. Огромный ретривер выскочил из воды и помчался по лужайке, энергично отряхиваясь и стараясь обрызгать как можно больше людей.
   Мальчишка, из-за которого пострадала Дрю, занимался тем же самым. Судя по его виду, Сету удалось с ним расквитаться.
   К причалу были привязаны лодки, что объясняло несоответствие числа машин на аллее числу участников пикника. Куины – морские волки.
   И еще они очень шумные, мокрые и неугомонные. Сцена внизу даже отдаленно не напоминала родительские приемы или семейные встречи на свежем воздухе. Там музыка была классической и приглушенной, разговоры – учтивыми, а столы педантично накрыты в соответствии с какой-нибудь изысканной темой. Мать Дрю была асом тематических приемов и умела точно формулировать свои желания поставщикам еды. Дрю не очень представляла, как общаться – даже недолго – в таком хаосе, но удрать было бы невежливо.
   Мальчик Кевин был явно выше нее. Пришлось пару раз закатать потрепанные штанины.
   Дрю посмотрела в зеркало в прелестной деревянной раме, висевшее над комодом, и со вздохом принялась стирать салфеткой черные потеки туши под глазами. Затем она взяла свои мокрые вещи и спустилась вниз.
   В гостиной стояло пианино, на вид очень старое и ухоженное. Красные лилии, купленные Сетом, красовались в хрустальной вазе на пианино и благоухали на весь дом. Диван казался новым, ковер – старым. Настоящая семейная комната, подумала Дрю. Яркие расцветки, уютные подушки, цветы, свечи. Даже валяющиеся клочки собачьей шерсти не портили впечатление. Тут и там виднелись фотографии в разномастных рамках. Никаких намеков на упорядоченность, что, пожалуй, и составляло основное очарование этой комнаты.
   На стенах висели картины – морские пейзажи, городские пейзажи, натюрморты, – явно принадлежащие кисти Сета. Однако внимание Дрю привлек очаровательный карандашный набросок.
   Большой белый дом, обрамленный деревьями и водой. Родной дом. Рисунок задел ее самую чувствительную струну, разбудил дремлющую тоску.
   Дрю подошла поближе, изучила тщательно выведенную подпись в нижнем углу. Так аккуратно мог расписаться только ребенок, поняла она прежде, чем увидела дату.
   Да, маленький мальчик нарисовал свой родной дом. Ему хватило таланта и проницательности, чтобы передать карандашом ценность этого понятия, его тепло и стабильность.
   Дрю не могла больше злиться на него. Он может быть идиотом с огромным водяным ружьем, но он добрый человек. И если искусство – отражение личности художника, он необыкновенный человек.
   Ориентируясь на звук голосов, Дрю прошла на кухню. Еще один семейный центр притяжения. Корабль, управляемый женщиной, серьезно относящейся к приготовлению пищи. Длинные рабочие столы, ослепительно белые с веселой красной отделкой, заставлены блюдами и мисками с едой.
   Сет и Анна стояли, едва не соприкасаясь головами, Сет обнимал Анну за плечи. Анна распаковывала очередное блюдо.
   Любовь. Дрю чувствовала поток любви, исходящий от них, стихийный, уверенный поток. Снаружи не утихал гомон, люди входили и выходили через кухонную дверь, но эти двое оставались маленьким островком любви, родственных уз, всегда так привлекавших ее.
   Расчувствовавшись, Дрю улыбалась, глядя на них…
   От огромного холодильника с очередным блюдом в руках отошла женщина, видимо, Грейс.
   – О, Дрю! Давайте сюда ваши вещи.
   Грейс отставила блюдо, Анна и Сет обернулись, и Дрю пригасила свою улыбку до вежливой. Пусть художнику удалось смягчить ее сердце, но идиот так легко не отделается.
   – Спасибо. Вообще-то они лишь влажные. Больше всего досталось блузке…
   – Больше всего досталось мне. – Сет сделал шаг к Дрю. – Мне очень жаль. Не пойму, как принял вас за подростка…
   Ее взгляд смог бы с десяти шагов заморозить пруд.
   – Давайте порешим, что я оказалась не в то время и не в том месте, и покончим с этим.
   – Нет, место очень правильное было. – Сет поднес к губам ее руку, по его мнению, чарующим жестом. И, черт побери, он не ошибался. – И очень правильное время.
   Кухонная дверь распахнулась, пропустив Джейка.
   – Сет, крабы готовы! Тащи во двор свою задницу. Папа велел.
   – Джейк!
   Тот взглянул на мать, невинно хлопая ресницами.
   – Я всего лишь посыльный. Мы умираем с голоду.
   – Держи. – Анна сунула ему в руки блюдо, а в рот – фаршированное яйцо. – Неси. Потом возвращайся, дверью не хлопай и извинись перед Дрю.
   Джейк заурчал с набитым ртом и исчез за дверью.
   – Он не виноват, – заступилась за парня Дрю.
   – Виноват. Если не в этом, то обязательно в чем-нибудь другом. Хотите вина?
   – Да, спасибо. – Сбежать явно не удастся. И, если честно, ее заинтересовала семья, живущая в доме, нарисованном юным художником. – Я могу чем-нибудь помочь?
   – Берите что угодно и несите во двор. Пора кормить голодный народ.
   Дрю взяла миску капустного салата, Сет схватил какое-то блюдо и распахнул перед ней дверь.
   Когда дверь захлопнулась, Анна подмигнула Грейс.
   – Они здорово смотрятся вместе.
   – Согласна. Дрю мне нравится. – Грейс и Анна подошли к застекленной двери. – Она всегда поначалу немного сдержанна, а потом оживляется… или расслабляется. И очень красивая, правда? И такая… изысканная.
   – Деньги обычно способствуют изысканности. Ей неловко, но если наша банда ее не растормошит, это не удастся никому. Сет очень увлечен.
   – Я заметила. – Грейс повернулась к Анне. – Полагаю, нам следует побольше разузнать о ней.
   – Ты угадала мои мысли, – сказала Анна.

* * *

   Братья Куин, признала Дрю, незаурядные представители сильной половины человечества. Все вместе они просто ошеломляли. Несмотря на отсутствие кровного родства, они были неуловимо похожи: высокие, длинноногие, красивые и очень мужественные.
   Квартет, собравшийся вокруг огромного дымящегося котла, излучал мужественность, как другие мужчины – аромат лосьона после бритья. Дрю ни на секунду не усомнилась в том, что братья прекрасно это сознают.
   Они были тем, чем были, и им это чертовски нравилось.
   Как женщина, Дрю находила подобное мужское самодовольство привлекательным. Она уважала уверенность и здоровое самомнение. По просьбе Анны она несла великолепной четверке холодное пиво и, обходя выложенную кирпичом яму с котлом, услышала несколько реплик:
   – Придурок считает себя Горацио, блин, Хорнблауэром! – Возглас Кэма.
   – Больше похож на капитана, блин, Кида. – Бормотание Этана.
   – Он может быть кем хочет, пока выкладывает баксы. – Замечание Филипа, сопровождаемое пожатием плеч. – Мы и раньше строили лодки для придурков, и будем строить дальше.
   – Что один придурок, что… – Сет осекся, заметив Дрю.
   Она и глазом не моргнула.
   – Джентльмены, холодное пиво для горячей работы!
   – Спасибо. – Филип взял у нее бутылки. – Слышал, вы сегодня уже охладились разок?
   – Незапланированно. – Освободившись от бутылок, Дрю поднесла к губам свой бокал, отпила чуть-чуть. – Однако суперавтомату-5000 я предпочитаю этот метод. – Не обращая внимания на Сета, она посмотрела на Этана и указала на котел: – Это вы их поймали?
   – Да, мы с Диком. – Этан ухмыльнулся, услышав покашливание Сета. – Художника брали для балласта. Натер мозоли на своих изнеженных ладошках.
   – Пара дней на верфи закалит его, – задумчиво сказал Кэм. – Хотя он всегда был слабоват.
   – Вы просто пытаетесь раздразнить меня, чтобы я сделал всю грязную работу. – Сет глотнул пива. – Мечтать не вредно.
   – Хилый, – заметил Филип, – но умный. Никогда за словом в карман не лез.
   – Я хотела бы заглянуть к вам как-нибудь, познакомиться с вашей работой, – сказала Дрю.
   Кэм наклонил к ней голову:
   – Любите лодки?
   – Да, люблю.
   – Мы могли бы отправиться на морскую прогулку, – предложил Сет.
   Дрю одарила его испепеляющим взглядом.
   – Мечтать не вредно, – сказала она и неторопливо отошла.
   – Класс, – высказался Филип.
   – Хорошая девушка, – сказал Этан, помешивая содержимое котла.
   – Горячая, – заметил Кэм. – Очень, очень горячая.
   – Хочешь охладиться? С удовольствием воткну в твою задницу суперавтомат-5000, – предложил Сет.
   Филип посмотрел вслед Сету, покинувшему поле боя, и хмыкнул.
   – В ближайшее время наш парень потратит на цветы кучу денег.
   – У этого цветочка весьма длинные стебли, – заметил Кэм.
   – Настороженные глаза. – Поймав вопросительный взгляд Кэма, Этан передернул плечами – традиционный жест Куинов. – Она следит за всем и вся, включая Сета, и держит дистанцию. Не из-за застенчивости – она не застенчивая. Она осторожная.
   – Она из мира больших денег и политики, – сказал Филип, разглядывая свою бутылку. – Привыкла к осторожности.
   – Странно, что она обосновалась в таком местечке, как Сент-Крис, вам не кажется? – Кэм считал, что характер человека выплавляется в семье; в семье, в которой родился, или в семье, которую создал сам, и он задался вопросом, как семья повлияла на Дрю.
 
   Дрю не собиралась оставаться в гостях больше часа. Дань вежливости, пока сушится ее одежда. Но незаметно она втянулась в разговор с Эмили о Нью-Йорке, а потом увлеклась беседой с Анной о садоводстве. А потом обнаружила общих вашингтонских знакомых с Сибил и Филипом.
   Еда оказалась изумительной. В ответ на похвалу картофельного салата Грэйс предложила рецепт, и Дрю не осмелилась признаться, что не умеет готовить.
   Вокруг бушевали споры о бейсболе, моде, видеоиграх. Одновременно обсуждалось не меньше полудюжины тем. Дрю быстро поняла, что это просто иной вид общения, нежели тот, к которому она привыкла.
   Собаки подкрадывались к столу, но им строго приказывали убраться, обычно после того, как кто-нибудь совал еду в собачью пасть.
   Дрю чувствовала себя вполне свободно. Недаром ее муштровали с раннего детства. Она знала, что и как сказать в любой ситуации, могла поддержать разговор и о лодках, и о бейсболе, о еде и о музыке, об искусстве и о путешествиях, даже когда окружающие перепрыгивали с одной темы на другую.
   Она выпила второй бокал вина и задержалась гораздо дольше, чем намеревалась. Не потому, что не могла найти вежливый предлог, чтобы удалиться, а потому, что Куины ей понравились. Ей нравились и вызывали зависть тесные дружеские отношения этой многочисленной семьи. Несмотря на явные различия – могут ли сестры быть менее похожими, чем острая на язык, обожающая спорт Обри и эфемерная балерина Эмили? – все члены семьи были связаны неразрывными узами. Как отдельные кусочки одной большой яркой картины-загадки, решила Дрю. Семьи – включая ее собственную – всегда оставались для нее загадкой.
   Однако Дрю не исключала, что и в многоцветной, счастливой семейной картине Куинов есть свои тени и полутона.
   Как во всех других семьях.
   Как в мужчинах.
   Дрю повернула голову и посмотрела Сету прямо в глаза. Она чувствовала его пристальный взгляд почти все время с того момента, как они сели за стол. О, надо отдать ему должное, он умело поддерживал общую беседу и иногда полностью дарил свое внимание кому-нибудь другому, но его взгляд, прямой взгляд ярко-синих глаз все время возвращался к ней. Дрю чувствовала этот взгляд всей кожей, однако упрямо пыталась не обращать внимания, не поддаваться волнению.
   – Здесь хорошее вечернее освещение, – заметил Сет, загребая на вилку итальянский салат и продолжая сверлить Дрю взглядом. – Мы можем поработать на природе. У вас есть платье с длинной пышной юбкой? Без рукавов и без бретелек, чтобы показать плечи. У вас отличные, сильные плечи, – добавил он, не забывая о спагетти. – Прекрасно сочетаются с лицом.
   – Мне повезло, не так ли? – Легким взмахом руки Дрю дала понять, что разговор окончен, и повернулась к Сибил. – Мне очень понравилась ваша последняя книга, исследование и примеры динамики смешанных семей. Полагаю, кое-что основано на вашем собственном опыте.
   – От этого невозможно отмахнуться. Я могла бы изучать нашу банду еще пару десятилетий и не испытывать недостатка в материале.
   – Мы все мамины подопытные кролики, – заявила Фиона, ловко выдергивая с блюда очередного краба. – Берегитесь. Еще немного, и Сет нарисует вас голой, а мама проанализирует в книжке.
   – Ну, не знаю. – Обри взмахнула своим бокалом. – Энни Кроуфорд ошивалась здесь несколько месяцев, а Сет так и не нарисовал ее, ни голой, ни в одежде. И Сибил, по-моему, никогда ее не упоминала, если только я не пропустила эссе о месте безмозглых секс-бомбочек в обществе.
   – Она не безмозглая, – заступился Сет.
   – Она называла тебя Сети. «О, Сети, ты вылитый Майкл ди Анджело».
   – Хочешь, чтобы я начал критиковать парней, с которыми ты ошивалась несколько лет назад? Мэтта Фишера, к примеру?
   – Я была юная и легкомысленная.
   – Ага, а теперь ты старая и серьезная. В любом случае, – Сет снова посмотрел в глаза Дрю, – у вас есть такое платье? Длинное, легкое, с маленьким лифом?
   – Нет.
   – Подыщем.
   Дрю допила вино, чуть склонила голову, демонстрируя заинтересованность.
   – Кто-нибудь когда-нибудь отказывался вам позировать?
   – Нет, ни разу.
   – Позвольте мне стать первой.
   – Он все равно добьется своего, – сообщил ей Кэм. – Лучше не сопротивляйтесь. Парень упрям, как мул.
   – И это говорит самый уступчивый, самый благоразумный, самый сговорчивый мужчина в мире, – объявила Анна, вставая из-за стола. – У кого-нибудь осталось место для десерта?
   У них у всех осталось, хотя Дрю не поняла, каким образом. Сама она отбилась от тортов и пирогов, но капитулировала перед горячим шоколадным пирожным с орехами и двойной помадкой, которое сжевала перед тем, как переодеться в собственную одежду. Она сложила одолженные блузку и джинсы, оставила их на кровати, последний раз обвела взглядом уютную спальню и отправилась вниз.
   И замерла в дверном проеме кухни, увидев Анну и Кэма перед раковиной, сплетенных в объятии гораздо более жарком, чем можно было бы ожидать от родителей подростков.
   – Пойдем наверх и запрем дверь, – услышала Дрю слова Кэма и растерялась, не зная, куда девать глаза, заметив, что его широкие ладони по-хозяйски обхватили ягодицы жены. – Никто нас не хватится.
   – Именно это ты сказал после ужина в прошлый День благодарения, – весело заметила Анна, обвивая руками шею Кэма. – Ты ошибся.
   – Фил просто приревновал, потому что не ему первому это пришло в голову.
   – Позже, Куин. Если будешь хорошо себя вести, то, может, я позволю тебе… О, Дрю!
   Судя по их непринужденным улыбкам, из всех троих смутилась только Дрю.
   – Простите. Я хотела поблагодарить вас за гостеприимство. Мне у вас очень понравилось.
   – Отлично! Значит, вы приедете снова. Кэм, скажи, пожалуйста, Сету, что Дрю уезжает.
   И Дрю готова была поклясться, что, прежде чем отпустить мужа, Анна сжала его задницу.
   – Не беспокойтесь. У вас чудесная семья, чудесный дом. Я благодарна за прекрасный день.
   – Я рада, что вы заехали. – Анна быстро взглянула на Кэма, обняла Дрю за плечи и повела к парадной двери.
   – Ах, ключ от кладовки! – Качая головой, Дрю стала копаться в сумочке. – Я совершенно забыла, зачем вообще приехала. Вы передадите его Сету? Пока он может хранить там все, что нужно. Детали мы обсудим позже.
   Анна услышала, как хлопнула кухонная дверь.
   – С тем же успехом вы можете передать ему ключ сами. Приезжайте еще, – сказала она, чмокнув Дрю в щеку.
   – Уже уезжаете? – Немного запыхавшийся Сет догнал Дрю на передней веранде. – Почему бы вам не остаться? Обри набирает команды для софтбола.