Робертс Нора. Подсказка для спящей красавицы

   – Каждые семь лет жители города – умные, добрые, склонные к самоанализу, – убивают друг друга и самих себя. Делают такое, что в другое время им даже в голову бы не пришло.
   – Думаешь, это нечто вроде инфекции? – спросил Фокс. – И ты тоже можешь заразиться и причинить кому-нибудь вред? Одному из нас?
   – Откуда нам знать, есть ли у меня иммунитет? А у Сибил и Куин? Может быть, благодаря нашему происхождению мы более уязвимы, чем другие?
   – Хороший вопрос, – произнесла Куин. – Неприятный, но хороший.
   – Неубедительно. – Фокс повернулся к Лейле, и их взгляды встретились. – Все произошло не так, как планировал Лазарус Твисс, потому что Джайлз Дент подготовился к встрече с ним. Не позволил присутствовать при родах Эстер, не позволил обзавестись другим потомством, и кровь демона разбавилась. Вы не те, кого он рассчитывал получить. И у нас есть все основания полагать, что на этот раз именно вы должны обеспечить нам с Кэлом и Гейджем преимущество. Ты боишься демона и того, что внутри тебя? Вспомни: Твисс тоже боится тебя и твоего дара. В противном случае, зачем ему пугать тебя?
   – Достойный ответ. – Куин погладила руку Кэла.
   – Идем дальше, – продолжил Фокс. – Дело не только в иммунитете против силы, толкающей людей к насилию, к ненормальному поведению. Дело в том, что, объединившись, мы, обладатели этого иммунитета, этой силы, способны покончить с демоном раз и навсегда.
   Лейла пристально вглядывалась в лицо Фокса.
   – Ты в это веришь?
   Он открыл было рот, чтобы ответить, потом взял ее за руку и удержал, когда она попыталась вырваться.
   – Вот ты и скажи.
   Лейла пыталась – Фокс видел, чувствовал – сопротивляться той связи, которая образовалась между ними. Ему пришлось сдерживать себя, чтобы не торопить события, и он просто открыл для нее свои мысли. Потом почувствовал щелчок и стал ждать.
   – Ты веришь, – медленно произнесла Лейла. – Ты… представляешь нас в виде шести волокон, сплетенных в одну веревку.
   – На которой мы повесим Твисса.
   – Ты их так любишь. Это…
   – Ага… – теперь уже сам Фокс вырвал руку, обеспокоенный и смущенный тем, что она увидела больше, чем он ожидал, проникла глубже. – Ну вот, мы и разобрались. Теперь я хочу еще пива.
   Он направился на кухню, а когда отвернулся от холодильника с бутылкой пива в руке, на пороге появилась Лейла.
   – Прости. Я не хотела…
   – Ерунда. Ничего страшного.
   – Нет. Я… как будто была у тебя в голове или в сердце и почувствовала силу твоей привязанности к Гейджу и Кэлу. Ты не об этом меня просил, и я вторглась туда без разрешения.
   – Послушай, это довольно сложный процесс. Я открылся больше, чем следовало, поскольку думал, что так тебе будет легче. На самом деле тебе потребовалось меньше помощи, чем я думал. Или ты думала.
   – Ошибаешься. Мне нужна помощь. Ты должен меня научить. – Она подошла к окну и стала вглядываться в темноту. – Гейдж прав. Если я не справлюсь со своей проблемой, она станет общей. И если я хочу использовать свои способности, то должна научиться управлять ими, чтобы без нужды не залезать в головы людей.
   – Завтра же и начнем.
   – Я буду готова, – кивнула Лейла и повернулась к нему. – Скажешь остальным, что я пошла наверх? Сегодня был необычный день.
   – Конечно.
   Она постояла немного, молча глядя на Фокса.
   – Я вот что хочу сказать. Прости, если тебя это смущает, но редкий человек способен на такую глубокую любовь, как ты. Кэлу и Гейджу повезло, что у них такой друг. Даже завидно.
   – Я твой друг, Лейла.
   – Надеюсь. Спокойной ночи.
   Она ушла, а Фокс еще долго стоял, внушая себе, что нужно оставаться ее другом. Тем, кто будет рядом с ней, когда она захочет.

3

   Во сне лето было в самом разгаре. Жара сдавливала его своими потными руками, выжимая силы, словно воду из тряпки. В лесу деревья покрылись густой зеленой листвой, но солнце пробивалось сквозь нее, как жалящие глаза лучи лазера. На колючих кустах зрели ягоды, дикие лилии цвели каким-то сверхъестественным оранжевым цветом.
   Он знал, куда идти. Фокс никогда не терялся среди этих деревьев и тропинок. Мать называла это сенсорной памятью. Или воспоминаниями о прежней жизни.
   Он любил лесную тишину и покой – тихое жужжание насекомых, слабый шорох, издаваемый лапками белок и кроликов, мелодичные трели птиц, у которых в этот летний день не было других забот, кроме как порхать и петь.
   Да, ему была знакома эта дорога, эти звуки и даже запахи, пропитывающие воздух в разные времена года, потому что он приходил сюда жарким летом, буйной весной, свежей осенью и суровой зимой. Поэтому Фокс сразу заметил внезапный порыв холодного ветра, от которого по спине побежали мурашки, заметил изменение света, какой-то сероватый оттенок, который не объяснишь закрывшим солнце облаком. И узнал тихое рычание, раздававшееся спереди и сзади, со всех сторон.
   Фокс приближался к пруду Эстер.
   Страх не отступал. Он струйками стекал по коже, словно пот, заставлял убыстрять шаг. Оружия у Фокса не было, и во сне он не удивлялся, почему пришел сюда один. Когда деревья – теперь уже без листьев – начали кровоточить, он продолжал идти. Кровь не настоящая; это порождение страха.
   Остановился он только тогда, когда увидел женщину. Она стояла спиной к нему, у маленького темного пруда. Потом нагнулась и стала собирать камни, складывая их в карманы.
   Эстер. Эстер Дейл. Во сне Фокс окликнул ее, хотя знал, что девушка обречена. Он не мог перенестись назад на несколько столетий и помешать ей утопиться. Но стоять и смотреть, как она готовится это сделать, он тоже не мог.
   Поэтому он бросился к пруду, выкрикивая ее имя. Рычание превратилось в какое-то жуткое, булькающее хихиканье.
   – Не надо, не надо. Ты не виновата. Ты ни в чем не виновата.
   Женщина повернулась и посмотрела ему в глаза. Не Эстер, а Лейла. Слезы горьким ручьем текли по ее белому как мел лицу.
   – Я не могу остановиться. Я не хочу умирать. Помоги мне. Ты мне поможешь?
   Он побежал к ней, но тропинка растягивалась и удлинялась, а хихиканье становилось все громче. Лейла протянула к нему руки в последней мольбе, затем упала в воду и исчезла.
   Фокс прыгнул в пруд. Вода была обжигающе холодной. Он нырнул к самому дну и искал ее до тех пор, пока не кончился воздух в легких. Теперь в лесу бушевала гроза, с раскатами грома и багровыми молниями, от которых вспыхивали целые деревья. Он снова нырнул, мысленно повторяя имя Лейлы.
   Потом увидел ее и погрузился глубже.
   Их глаза снова встретились, и она опять протянула к нему руки.
   Лейла обняла его и поцеловала холодными, как вода, губами. Утащила на дно.
   Фокс проснулся от нехватки воздуха. Горло горело огнем, в груди пульсировала боль. Он с трудом нащупал выключатель и сел на край кровати, пытаясь отдышаться.
   Не в лесу и не в пруду, убеждал себя Фокс, а в собственной постели, в своей квартире. Прижав ладони к глазам, он напоминал себе, что пора бы уже привыкнуть к ночным кошмарам, которые мучили его, Кэла и Гейджа каждые семь лет с тех пор, как им исполнилось десять. И еще пора привыкнуть, что часть сна он забирает с собой.
   Холод не отпускал – кожа покрылась мурашками. Во рту сохранялся металлический привкус воды из пруда. Иллюзия, убеждал себя Фокс. Такая же, как кровоточащие деревья и огонь, который не оставляет ожогов. Еще одна гадкая шутка демона ада. Ничего страшного.
   Он встал, вышел из спальни, пересек гостиную и отправился на кухню. Достал из холодильника бутылку холодной воды и залпом выпил половину.
   Раздался телефонный звонок, и тревога мгновенно вернулась. На дисплее высветился номер Лейлы.
   – Что случилось?
   – Ты в порядке. – В трубке послышался вздох облегчения. – Ты в порядке?
   – А что со мной может случиться?
   – Я… Господи, три часа утра. Прости. Приступ паники. Я тебя разбудила. Прости.
   – Ты меня не разбудила. Что со мной могло случиться, Лейла?
   – Это был просто сон. Не стоило тебе звонить.
   – Мы с тобой были у пруда Эстер.
   Она помолчала.
   – Я тебя убила.
   – Как адвокат защиты я обязан предупредить, что предъявить обвинение будет довольно трудно, поскольку жертва жива и здорова и в данный момент находится на собственной кухне.
   – Фокс…
   – Это был сон. Плохой, но всего лишь сон. Демон использует твои слабости, Лейла. – И мои, понял Фокс. Ведь он хотел спасти девушку. – Я могу приехать. Мы…
   – Нет, нет. Я и так чувствую себя глупо из-за этого звонка. Знаешь, все было таким реальным.
   – Знаю.
   – Я ни о чем не думала, просто схватила телефон. Ну вот, уже немного успокоилась, завтра нам нужно это обсудить.
   – Обязательно. Постарайся хоть немного поспать.
   – Ты тоже. Знаешь, Фокс, я очень рада, что не утопила тебя в пруду Эстер.
   – А я просто счастлив. Спокойной ночи.
   Фокс взял бутылку и вернулся в спальню. Подошел к окну, которое выходило на улицу. Холлоу был тих и неподвижен, как на фотографии. Все застыло. Люди, которых он любил, спокойно спали в своих постелях.
   Он стоял, словно часовой на посту, и думал о том поцелуе, холодном, как могила. Но таком соблазнительном.
   – Еще какие-нибудь подробности помнишь? – Лейла пила кофе, а Сибил записывала рассказ о ее сне.
   – Кажется, все.
   – Ладно. – Сибил откинулась на спинку стула, постучала карандашом по столу. – Похоже, вам с Фоксом снился один и тот же сон. Интересно посмотреть, в точности ли они совпадают и какие детали отличаются.
   – Интересно.
   – И полезно. Могла бы меня разбудить. Мы все знаем, какими бывают эти кошмары.
   – Поговорив с Фоксом, я успокоилась. В конце концов, он жив. – Лейла криво улыбнулась: – Кроме того, мне не нужен психотерапевт, чтобы понять: сон стал следствием нашего вчерашнего разговора. Моего страха причинить вред кому-то из вас.
   – Особенно Фоксу.
   – Возможно. Я теперь работаю у него. Ты, я и Куин – все мы… одного поля ягоды. За вас я не волновалась. Расскажи Куин про сон.
   – Как только она вернется с пробежки. Наверное, потащила с собой Кэла и на обратном пути уговорит его выпить кофе. Я расскажу им обоим, а потом кто-нибудь просветит Гейджа. Вчера вечером он был немного грубоват.
   – Точно.
   – Тебе это было нужно.
   – Наверное. – Хныкать и обижаться нет смысла, решила Лейла. – Хочу у тебя кое-что спросить. Вам с Гейджем тоже придется объединить усилия. Как это будет?
   – Вот тогда и посмотрим. Надеюсь, мы сможем обойтись без крови.
   – Тебе виднее. Пойду наверх. Пора одеваться и идти на работу.
   – Подвезти?
   – Нет, спасибо. Мне полезно прогуляться.
   Лейла не торопилась. Элис Хоубейкер за всем проследит, и ей самой будет почти нечего делать. В присутствии Элис не стоит обсуждать с Фоксом их общий сон. Да и для урока по совершенствованию своего дара и контроля над ним время не самое подходящее.
   Она несколько часов поработает, выполнит поручения Элис. Чтобы войти в рабочий ритм, достаточно нескольких дней. Если у нее возникнет интерес или желание научиться управлять адвокатской конторой, то практика Фокса – это как раз то, что нужно.
   Но, скорее всего, через несколько недель она будет смертельно скучать.
   Хотя это не главное, напомнила себе Лейла, направляясь в сторону площади. Главное – помочь Фоксу, заработать денег и чем-то занять себя.
   На площади Лейла остановилась. И еще кое-что. Она проверила себя и поняла, что способна смотреть на разбитые или заколоченные окна и может без содрогания думать о том, что тут произошло вчера. Она сделает все возможное, чтобы остановить зло.
   Лейла свернула на Мейн-стрит и пошла к конторе Фокса, которая находилась в нескольких кварталах от площади.
   Красивый город – если забыть о том, что происходит здесь каждые семь лет. Симпатичные старинные дома на Мейн-стрит, милые маленькие магазинчики. Вокруг кипела жизнь – насколько это возможно в маленьких городках. Знакомые лица спешащих по делам или стоящих в очереди у банкомата людей.
   Какой-то особый уют.
   Лейле нравились широкие крылечки с навесами, аккуратные палисадники и мощенные плиткой тротуары. Приятное, спокойное место, по крайней мере, внешне, и не слишком похожее на открытку, что вызывало бы раздражение.
   К ритму маленького города она тоже быстро привыкла. Люди здесь передвигались пешком, останавливались, чтобы перекинуться несколькими фразами с соседями или друзьями. Если перейти через дорогу и заглянуть в «Ма Пантри», к ней обратятся по имени, спросят, как дела.
   Пройдя полквартала, Лейла остановилась перед маленькой сувенирной лавкой, где покупала разные мелочи для дома. Хозяйка стояла на тротуаре и смотрела на разбитые витрины. Когда она повернулась, Лейла увидела в ее глазах слезы.
   – Простите. – Лейла подошла к женщине. – Могу ли я…
   Хозяйка покачала головой.
   – Это всего лишь стекло, правда? Всего лишь стекло и вещи. Много разбитых вещей. Парочка проклятых птиц ворвалась внутрь и переколотила половину товара. Как будто специально. Как пьяные на вечеринке.
   – Мне очень жаль.
   – Я все уговариваю себя, что получу страховку. Что мистер Хоукинс вставит стекла. Он хороший домовладелец, и стекла вставят быстро. Но ничего не помогает.
   – Я бы тоже очень расстроилась. – Лейла положила ей руку на плечо. – У вас такие красивые вещицы.
   – Теперь их разбили. Семь лет назад ватага мальчишек – мы так думаем – ворвалась в магазин и тоже все перевернула вверх дном. Они разбили товар, исписали стены непристойностями. Трудно было все восстановить, но мы справились. Не знаю, хватит ли у нас духу еще раз начать все сначала. Не знаю, хватит ли духу. – Женщина вернулась к магазину и скрылась за разбитой витриной.
   Не просто разбитые стекла и безделушки, подумала Лейла, продолжив путь. Разбитые мечты. Один-единственный акт вандализма может принести столько вреда.
   С тяжелым сердцем она вошла в приемную. За столом сидела миссис Хоубейкер; ее пальцы бегали по клавиатуре.
   – Доброе утро! – Она перестала печатать и улыбнулась Лейле: – Прекрасно выглядишь.
   – Спасибо. – Лейла сняла куртку и повесила в шкаф в прихожей. – Нью-йоркская подруга упаковала мою одежду и переслала сюда. Может, сварить кофе или у вас есть другие поручения?
   – Фокс просил вас зайти к нему, когда появитесь. До встречи с клиентом у него около получаса, так что поторопитесь.
   – Хорошо.
   – Через день я ухожу. Не забудьте напомнить Фоксу, что утром ему нужно в суд. У него в календаре отмечено, и я отправила ему записку, но в конце дня все равно лучше напомнить.
   – Конечно.
   По ее наблюдениям, размышляла Лейла, идя по коридору, Фокс не был таким забывчивым и рассеянным, каким его считала Элис. Раздвижная дверь в кабинет была открыта, и Лейла собиралась постучать по косяку, но в удивлении замерла на пороге.
   Фокс стоял у окна позади письменного стола, одетый в джинсы и рубашку навыпуск – сегодня не нужно в суд, – и жонглировал тремя красными шариками. Ноги слегка расставлены, лицо абсолютно спокойное, тигриные глаза следят за руками, которые ловят и подбрасывают шарики.
   – Ты умеешь жонглировать.
   Она сбила его с ритма, но Фокс сумел поймать два шарика в одну руку и один в другую, не дав им разлететься по комнате.
   – Да. Помогает думать.
   – Ты умеешь жонглировать, – в изумлении повторила Лейла.
   Она редко так улыбалась, и Фокс принялся снова подбрасывать и ловить шарики.
   – Главное – правильно рассчитать время.
   Лейла рассмеялась, и он стал подбрасывать шарики выше, поворачиваясь на триста шестьдесят градусов, пока они летели.
   – Три или даже четыре предмета одинакового размера и веса – это не так уж трудно. Я собираюсь усложнить задачу и жонглировать разными. Это просто для размышлений.
   – Для размышлений, – повторила она, и Фокс снова поймал шарики.
   – Да. – Шарики полетели в ящик письменного стола. – Помогает прочистить мозги, когда я… – Он посмотрел на Лейлу. – Ух ты. Выглядишь… отлично.
   – Спасибо. – Лейла надела юбку и короткий жакет и теперь размышляла, не слишком ли это шикарный наряд для ее скромной должности. – Я получила свой гардероб, и поскольку он тут… Ты хотел меня видеть.
   – Я? Точно, – вспомнил Фокс. – Погоди. – Он закрыл дверь. – Хочешь что-нибудь?
   – Нет.
   Приведенный в порядок с помощью жонглирования мозг снова затуманился, и виноваты в этом были ноги Лейлы. Фокс шагнул к холодильнику и достал банку колы.
   – Я подумал, раз сегодня утром у нас есть немного свободного времени, нужно сравнить наши сны. Присядем.
   Лейла выбрала один из стульев, предназначенных для клиентов, Фокс сел на другой.
   – Ты первый, – предложила она.
   Закончив рассказ, Фокс встал и извлек из холодильника банку диетической пепси-колы, вложил в руку Лейлы и снова сел. Она молча смотрела на банку.
   – Ты такое пьешь, да? Видел у тебя в холодильнике.
   – Да. Спасибо.
   – Стакан нужен?
   Она покачала головой. Заботливость Фокса почему-то удивила ее.
   – Ты держишь у себя и диетический спрайт для Элис?
   – Конечно. А что?
   – Ничего, – задумчиво пробормотала Лейла и сделала глоток из банки. – Я тоже была в лесу. Правда, не совсем одна. Я была в голове Эстер – или она в моей. Трудно сказать. Я… никогда не была беременной, и детей у меня нет, но мое тело изменилось. – Она засомневалась, но потом решила, что если смогла рассказать подробности Сибил, то расскажет и Фоксу. – Грудь у меня увеличилась, и я понимала, знала, что кормлю ребенка. Это как с изнасилованием. Примерно такое же ощущение. Я знала, куда иду.
   Она снова умолкла и посмотрела в лицо Фоксу. Лейла подумала, что он не только слышит каждое слово, но и понимает, что за ними стоит.
   – Я плохо ориентировалась в том лесу, была там всего один раз, но понимала, где я, знала, что направляюсь к пруду. И знала зачем. Я не хотела идти. Не хотела, но не могла остановиться. Не могла остановить ее. Я кричала, потому что не хотела умирать, но Эстер хотела. Она больше не могла этого выносить.
   – Чего?
   – Эстер все помнила. Помнила изнасилование, помнила свои чувства и то, что было внутри ее. Она помнила, Фокс, ночь на поляне. Демон… управлял Эстер, заставил обвинить Джайлза Дента в изнасиловании, назвать его и Энн Хоукинс колдунами, и Эстер думала, что они мертвы. Она не могла жить с такой виной. Он приказал ей бежать.
   – Кто?
   – Дент. На поляне. Перед тем как начался пожар, он ее пожалел и простил. Приказал бежать. Ей было всего шестнадцать. Все думали, что ребенок от Дента, и жалели ее. Она знала правду, но боялась признаться. Боялась говорить.
   Лейла поежилась. Все вернулось: страх, ужас, отчаяние.
   – Она все время боялась, Фокс, и к тому времени, когда на свет появился ребенок, обезумела от страха, чувства вины и воспоминаний. Я все чувствовала – безумие было у нее внутри, а значит, и во мне тоже. Она хотела положить этому конец. Хотела взять с собой ребенка, но не смогла.
   Фокс смотрел на нее, и в его глазах было сострадание.
   – Она хотела убить младенца?
   Кивнув, Лейла медленно и глубоко вздохнула.
   – Эстер боялась ребенка, ненавидела и в то же время любила. Называла дочь «оно». Я имею в виду…
   – Эстер думала, что ребенок – «оно».
   – Да. Да. Но все равно не могла убить, если бы она убила дочь, меня бы тут не было. Она подарила мне жизнь, пощадив ребенка, а теперь собиралась убить меня, потому что мы с ней были одно. Мы шли к озеру, и если она меня и слышала, то принимала за один из голосов, которые сводили ее с ума. Я не могла заставить ее слушать, заставить ее понять меня. Потом я увидела тебя.
   Лейла умолкла и снова глотнула из банки, чтобы немного успокоиться.
   – Я увидела тебя и подумала: «Слава богу. Слава богу, он здесь». Я чувствовала в своих руках камни, которые собирала Эстер, чувствовала их вес, оттягивающий карманы нашего платья. Я ничего не могла сделать, но надеялась…
   – Что я остановлю Эстер. – И я тоже, подумал Фокс. Я тоже хотел спасти эту девушку.
   – Ты кричал, повторял, что она не виновата. Побежал к ней… ко мне. На мгновение мне показалось, что Эстер тебя слышит. Показалось, что она хочет тебе поверить. А потом мы очутились в воде и стали тонуть. Не знаю, прыгнула ли она или просто упала, но мы ушли под воду. Я приказала себе не паниковать. Успокоиться. Я ведь хорошо плаваю.
   – Капитан школьной команды.
   – Я уже тебе это говорила. – Лейла усмехнулась и снова глотнула из банки. – Я убеждала себя, что смогу выплыть даже с камнями, что я хороший пловец. Но не смогла. И того хуже, даже не пыталась. Вниз меня тянули не только камни.
   – Эстер.
   – Да. Я видела, как ты бросаешься в воду, ныряешь, а потом… – Лейла закрыла глаза и крепко сжала губы.
   – Все хорошо. – Фокс накрыл ее ладонь своей. – С нами все в порядке.
   – Фокс, я не знаю, кто это был, она или я… Не знаю. Мы тебя схватили.
   – Ты меня поцеловала.
   – Мы тебя убили.
   – Да, все закончилось печально, только это иллюзия. Хотя по ощущениям очень похоже на реальность. Тебе пришлось нелегко, но ты смогла проникнуть в сознание Эстер, и теперь мы больше знаем о ней.
   – А почему ты там был?
   – Скорее всего, мы связаны друг с другом, ты и я. У меня уже были общие сны с Кэлом и Гейджем. Примерно то же самое. Только на этот раз связь сильнее. Во сне я видел тебя, Лейла. Не Эстер. Слышал твой голос. И это интересно. Стоит подумать.
   – Снова станешь жонглировать?
   – Не помешает. – Он улыбнулся. – Нам нужно…
   Послышался звонок интеркома.
   – Пришел мистер Эдвардс.
   Фокс поднялся, щелкнул выключателем на столе.
   – Хорошо. Одну минуту. – Он повернулся к Лейле, которая тоже встала. – Нам нужно еще раз все это обсудить. Последний клиент у меня сегодня в…
   – Четыре. Миссис Холидей.
   – Точно. Молодец. Если сегодня вечером ты не занята, после работы можно подняться наверх и поговорить.
   Пора, поняла Лейла.
   – Хорошо.
   Фокс дошел с ней до двери, открыл.
   – Мы могли бы поужинать вместе.
   – Не хочу тебя затруднять.
   – У меня в телефоне забиты номера всех ресторанов, доставляющих еду на дом в радиусе пяти миль.
   – Хорошая идея. – Она слабо улыбнулась.
   Фокс вышел вместе с ней в приемную, где двести двадцать фунтов мистера Эдвардса занимали кресло для посетителей. Обтянутый белой футболкой живот свешивался над ремнем джинсов. На всклокоченной голове сувенирная бейсболка компании «Джон Дир». Он поднялся и пожал протянутую Фоксом руку.
   – Как дела? – спросил Фокс.
   – Это я у вас хотел спросить.
   – Пойдемте в кабинет, мистер Эдвардс. Поговорим.
   Работает на свежем воздухе, решила Лейла, когда Фокс проводил клиента к себе. Фермер, строитель или ландшафтный дизайнер. Чуть за шестьдесят, немного растерян.
   – Что у него за дело, Элис? Можете мне рассказать?
   – Спор из-за земли, – ответила Элис, собирая конверты. – У Тима Эдвардса ферма в нескольких милях южнее города. Застройщики купили соседний участок. В результате топографической съемки у Тима отрезали восемь акров. На них претендует и застройщик, и Тим. Сбегаю на почту.
   – Я могу сама.
   Элис погрозила ей пальцем.
   – Хочешь лишить меня прогулки и свежих сплетен. Я тут оставила заметки по поводу доверенности для Фокса. Может, набросаешь черновик, пока меня не будет?
   Оставшись одна, Лейла принялась за работу. Через десять минут задумалась, почему для изложения простых вещей люди пользуются таким сложным, запутанным языком. Она продиралась сквозь замысловатые фразы документов, отвечала на звонки, назначала встречи. Когда вернулась Элис, задала ей накопившиеся вопросы. Отметила, что вышедший от Фокса Эдвардс выглядел веселее.
   К часу дня она осталась одна и решила распечатать доверенность, которую отредактировала Элис. На второй странице принтер запищал, требуя новый картридж. Лейла пошла к шкафчику в дальнем углу юридической библиотеки, надеясь, что Фокс позаботился о расходных материалах. Коробка обнаружилась на верхней полке.
   Интересно, почему на верхней, удивилась Лейла. И зачем вообще существуют верхние полки, когда на свете не так много людей ростом в шесть футов? Она привстала на цыпочки, вытянулась и с трудом сдвинула угол картонной коробки на край. Затем оперлась другой рукой на нижнюю полку и подвинула картридж еще на дюйм.
   – Пойду, перекушу, – послышался голос Фокса откуда-то сзади. – Если тебе что-нибудь… Эй, давай я достану.
   – Я почти добралась до этой проклятой коробки.
   – Ага, и она грохнется тебе на голову.
   Фокс шагнул вперед, вытянул руки, и в это мгновение Лейла повернулась к нему.
   Они столкнулись. Все исчезло, кроме ее лица, а исходящий от нее аромат опутывал его шелковыми лентами. Взгляд зеленых, как у морской сирены, глаз пьянил и возбуждал. Держи себя в руках, О’Делл, подумал он. А потом совершил ошибку – перевел взгляд на ее губы. И понял, что пропал.
   Наклонившись, Фокс услышал ее тихий вздох. Губы Лейлы раскрылись, и он преодолел последний дюйм. Легкое, словно взмах пера, прикосновение, еще одно. Затем пушистые ресницы опустились, скрывая чарующие глаза, губы прижались к его губам.
   Поцелуй все длился и длился, обволакивая его жаром, пока не осталось единственное желание – с головой окунуться в этот жар. И утонуть.
   С губ Лейлы сорвался тихий стон – Фокс не мог понять, от наслаждения или муки, потому что удары сердца громом отдавались у него в ушах. Но этот звук вернул его к действительности. Прервав поцелуй, он увидел, что буквально втолкнул Лейлу в шкаф.