– Как поживаешь, малыш?
– Прекрасно, Райан. А как ты?
– Замечательно. Ты кого-то ждешь? Ужинаешь здесь?
– Нет, просто зашла купить еды домой и решила выпить немного вина. Сегодня день выдался очень утомительный. А ты?
– Я размышляю – брать пиццу или нет? Вот допью пиво и решу.
– А как Джил?
– Джил? – переспросил он со смехом. – Марта, с Джил у нас все давно кончено.
– Ох, прости, пожалуйста, – смутилась она. – Я не знала.
– Все в порядке. Ты вовсе не обязана быть в курсе любовной жизни старого бойфренда. Уже год прошел.
– Уже год? А с кем ты сейчас?
– Кстати, сейчас я совершенно свободен. – Он присел на соседний стул. – Решил взять тайм-аут.
– Неужели правда ни с кем не встречаешься? – удивилась она. Райан, как правило, встречался сразу с несколькими девушками.
– Кажется, я уже староват для прежних игр – да и подустал от холостяцкой жизни. Наверное, насытился ею сполна. Хотелось бы чего-то другого. Более прочного. Стабильного.
– Правда? – спросила она недоверчиво, облокачиваясь на стол.
Он заглянул в кружку и беззвучно рассмеялся:
– Правда. Может быть, я наконец-то вырос. В тридцать один год уже пора бы. А ты как думаешь?
– Пожалуй, так же. Вот только именно от тебя я не ожидала услышать что-то подобное.
– Я это заслужил. Кстати, я просил у тебя прощения за прошлое? Если нет, то…
– Не стоит. Все это было уже так давно.
– Как твоя семья? – спросил он.
Она отвела взгляд.
– Замечательно. Все просто замечательно.
Они снова встретились глазами, и он произнес:
– Звучит здорово. Но что-то не так, да? Какие-то неприятности?
– Нет, пустяки, – заверила она. – Не стоит и говорить об этом.
– Ну, давай поговорим о другом. Видела кого-нибудь в последнее время?
Марта поняла, что он имеет в виду их прежнюю компанию.
Она рассказала, как они с Джо устроили вечеринку, и кто был там, и как она обедала с девочками, но мысленно неудержимо возвращалась в прошлое. Райан был ее первой любовью. Старше ее на два года, первый спортсмен школы. Красивый, остроумный, веселый ловелас. Переменчивый, непредсказуемый в своих увлечениях. Она влюбилась в него в пятнадцать лет, и следующие пять лет они то сходились, то расставались на продолжительный срок, в течение которого он в очередной раз похищал чью-то невинность. Но месяцев через шесть – восемь он возвращался назад – кающийся, полный сожалений и по-прежнему неотразимый. И она не могла устоять. Дальше следовали очередные несколько месяцев блаженства, затем все повторялось – он отвлекался на другую девушку. И когда Марте стукнуло двадцать, она вдруг поняла, что с нее хватит, и не пустила его обратно. Но на самом деле так никогда и не преодолела до конца свои чувства к нему…
Интересно, что Джо и Райан не имели схожих недостатков. Джо был верным семьянином, он даже на флирт не был способен. Оба недурны собой, хотя и совсем разного типа. Когда Райан улыбался, на щеках у него появлялись ямочки, а глаза опасно мерцали, так что девушки все поголовно приходили в возбуждение. Если Джо (вымытый, конечно) выглядел классно и мужественно, то Райан смотрелся скорее как модель. У Джо было сильное загорелое тело, стальные бицепсы, узкая талия, в форменной, обтягивающей торс футболке он выглядел настолько потрясающе, что у женщин подгибались колени. Райан имел легкий, добродушный характер, но способен был смотреть вам прямо в глаза и с улыбкой, от которой таяло сердце, беззастенчиво лгать. Джо обладал южным типом мужской красоты, почти черными глазами, мог вспылить из-за пустяков, но был честнейшим из известных Марте людей.
Они беседовали минут сорок, потом Марта заказала две пиццы навынос, а Райан – второе пиво. Он открыл бумажник и достал визитку. Райан работал в местной компании кабельного телевидения, куда пришел сразу после колледжа. Сейчас он был директором – «белый воротничок», с хорошим доходом. Он протянул ей карточку.
– Это мой рабочий и мобильный. Если захочешь поговорить, позвони. Мне кажется, тебя что-то гнетет.
– Послушай, – сказала она, – одно дело – встретиться случайно, другое – позвонить. Я замужем.
– Знаю, – сказал он. – Но я хороший друг. Без шуток, Марта, в наших отношениях не все ладилось, но мы сумели остаться друзьями. И если что не так, мы можем друг на друга рассчитывать.
– Да, но… – И замолчала, потому что не знала, как отказаться, не обижая его.
Он всегда умел ее уговорить, и она уступала, забывая о благоразумии. Кое-чего она желала даже сильнее, чем достучаться до Джо, убедить его исправиться, чтобы снова вернулась любовь, – это чтобы Райан в свое время не оказался таким безответственным повесой. И сейчас, когда она чувствовала себя обиженной и уязвленной, это была опасная мысль.
Он накрыл ее руку ладонью.
– Марта, ты очень много для меня значишь. И всегда значила, тебе это известно. Ты не представляешь, как часто я жалел, что не встретил тебя попозже, когда немного повзрослел и перестал быть безмозглым шалопаем. Наши отношения не длились бы так долго, если бы между нами не было особенной близости. Может быть, сейчас я смогу отчасти загладить свою вину, став твоим другом? И если тебе захочется поделиться…
– Не думаю, что это стоит делать. – Но она все же сунула визитку в сумочку. – Все равно, спасибо за предложение. И желаю тебе найти то, что ты так долго ищешь.
Наконец принесли пиццу, Марта заплатила и уже хотела встать, но он притянул ее за руку к себе и поцеловал в щеку. По ее телу пробежала волна желания. Боже, до чего ей снова хотелось быть любимой!
– Если даже новой встречи не получится, я все равно очень рад был тебя увидеть. Кстати, ты выглядишь просто фантастически. И как тебе удается? Другие стареют, ты же все молодеешь.
Врешь ты все, хотела сказать она. Сам-то он нисколько не утратил былой привлекательности.
– Спасибо, – произнесла Марта вслух. – Береги себя.
Она поехала домой. Еще не было шести, когда она поставила машину в гараж. Она отсутствовала почти два часа, но мобильник в ее сумочке ни разу не затренькал. Надвигались летние сумерки, и она скоро поняла, почему в окнах не горит свет. Джо и Джейсон спали рядышком на диване в гостиной. Джо лежал на спине – небритый, непомывшийся, не переодевшийся в мало-мальски приличную одежду. А Джейсон по своей всегдашней привычке спал на животе.
Марта включила свет в кухне. Здесь ничего не изменилось. Она положила пиццу на стол, бросила сумочку и покупки на кресло и принялась за уборку. Посудомоечная машина, которую она запустила перед тем, как уйти на встречу с подругами, была полна чистых тарелок, которые Джо не удосужился вынуть. Она достала их, перезагрузила машину грязными и принялась вытирать столешницы, собирать мусор, и жгучие слезы обиды капали ей на руки.
Это было не впервые – первая опухоль появилась у нее в двадцать пять лет, в правой груди, и первая операция не помогла, потому что внезапно обнаружились метастазы, затронувшие лимфоузлы. Ей сделали одну за другой три операции и, наконец, удалили молочную железу полностью. Тогда Марк и бросил ее. Правда, он любезно дождался, пока она закончит лучевую и химиотерапию и немного окрепнет. Бет так и не знала точно, рак, тошнота, страх или ее искалеченное тело послужило причиной ухода. Не то чтобы у нее была пышная грудь, так, маленькие грушки.
И вот все снова повторялось с левой грудью.
Она многое знала о докторе Паттерсоне и остановилась именно на нем. Ему было под пятьдесят, он имел жену и двоих детей подросткового возраста, на фотографии приятно улыбался, а его репутация как онколога сделала его таким популярным, что попасть к нему на прием представлялось делом нелегким. Но Бет сама была врач, ей было достаточно только позвонить, представиться, и ее тотчас записали.
Впервые попав в его кабинет, она еще раз убедилась, как мало говорят о человеке фотографии. У него оказались густые русые волосы, рост не меньше метра восьмидесяти и ямочка на щеке. Он протянул руку:
– Доктор Хэлсли, очень приятно познакомиться. Прошу вас, садитесь. – И, подождав, пока она усядется, сел сам.
– Здравствуйте, доктор Паттерсон, – кивнула она.
Он положил руки на ее открытую больничную карту.
– Как я вижу, вы тоже занимались на подготовительных курсах Южно-Калифорнийского университета. Вы родом из Сакраменто?
– Я там выросла, – ответила она.
– Если вы не против, я хотел бы побольше узнать о вас, прежде чем мы перейдем к непосредственной причине вашего обращения ко мне.
Причина – это рак, который не могут остановить, подумала она.
– Что именно вас интересует?
– Есть ли у вас братья и сестры? Муж? Живы ли родители?
– Я единственный ребенок, а родители мои, да, живы и, кажется, вполне здоровы. С каждой стороны осталось по бабушке, раньше всех умер один из дедушек – в пятьдесят пять лет, от инфаркта. У бабушки с маминой стороны больше двадцати лет назад тоже находили рак груди, но она выжила, сейчас ей восемьдесят восемь.
Они еще немного поговорили – минут пятнадцать. Он спросил, есть ли у нее муж или друг, и она ответила:
– Он ушел вместе с потерянной грудью.
Еще доктор захотел узнать о ее хобби, чем она занимается для удовольствия, и она засмеялась:
– Я всего год как получила диплом акушера-гинеколога. Вы полагаете, у меня есть время на хобби?
– Первое злокачественное образование появилось у вас довольно рано, – сказал он, не заглядывая в карту. – Несмотря на то что вы и сейчас очень молоды, это все проявление того, первого случая. Рак не распространяется. Но, принимая во внимание ваш возраст и течение болезни, я порекомендовал бы интенсивную терапию. К сожалению, томография выявила несколько сомнительных узлов. Как вы сами считаете – мы можем начать курс лучевой терапии, попробовать химию, а потом посмотрим и решим, будет ли хирургическое вмешательство необходимым?
Она пожала плечами, покачала головой:
– Не имеет значения. Я вовсе не хочу обязательно спасти грудь. Не такая уж она у меня выдающаяся.
– Вы после операции не думали об имплантатах?
– Нет. Не видела смысла.
Он приподнял бровь:
– Ваши близкие поддерживают вас, доктор Хэлсли?
– Если хотите, можете называть меня просто Бет, – сказала она. – Ну конечно. Я работаю в женской больнице, там все очень внимательные. У меня есть подруги, семья. Но я стараюсь смотреть на ситуацию без эмоций, как профессионал.
– Прекрасно, Райан. А как ты?
– Замечательно. Ты кого-то ждешь? Ужинаешь здесь?
– Нет, просто зашла купить еды домой и решила выпить немного вина. Сегодня день выдался очень утомительный. А ты?
– Я размышляю – брать пиццу или нет? Вот допью пиво и решу.
– А как Джил?
– Джил? – переспросил он со смехом. – Марта, с Джил у нас все давно кончено.
– Ох, прости, пожалуйста, – смутилась она. – Я не знала.
– Все в порядке. Ты вовсе не обязана быть в курсе любовной жизни старого бойфренда. Уже год прошел.
– Уже год? А с кем ты сейчас?
– Кстати, сейчас я совершенно свободен. – Он присел на соседний стул. – Решил взять тайм-аут.
– Неужели правда ни с кем не встречаешься? – удивилась она. Райан, как правило, встречался сразу с несколькими девушками.
– Кажется, я уже староват для прежних игр – да и подустал от холостяцкой жизни. Наверное, насытился ею сполна. Хотелось бы чего-то другого. Более прочного. Стабильного.
– Правда? – спросила она недоверчиво, облокачиваясь на стол.
Он заглянул в кружку и беззвучно рассмеялся:
– Правда. Может быть, я наконец-то вырос. В тридцать один год уже пора бы. А ты как думаешь?
– Пожалуй, так же. Вот только именно от тебя я не ожидала услышать что-то подобное.
– Я это заслужил. Кстати, я просил у тебя прощения за прошлое? Если нет, то…
– Не стоит. Все это было уже так давно.
– Как твоя семья? – спросил он.
Она отвела взгляд.
– Замечательно. Все просто замечательно.
Они снова встретились глазами, и он произнес:
– Звучит здорово. Но что-то не так, да? Какие-то неприятности?
– Нет, пустяки, – заверила она. – Не стоит и говорить об этом.
– Ну, давай поговорим о другом. Видела кого-нибудь в последнее время?
Марта поняла, что он имеет в виду их прежнюю компанию.
Она рассказала, как они с Джо устроили вечеринку, и кто был там, и как она обедала с девочками, но мысленно неудержимо возвращалась в прошлое. Райан был ее первой любовью. Старше ее на два года, первый спортсмен школы. Красивый, остроумный, веселый ловелас. Переменчивый, непредсказуемый в своих увлечениях. Она влюбилась в него в пятнадцать лет, и следующие пять лет они то сходились, то расставались на продолжительный срок, в течение которого он в очередной раз похищал чью-то невинность. Но месяцев через шесть – восемь он возвращался назад – кающийся, полный сожалений и по-прежнему неотразимый. И она не могла устоять. Дальше следовали очередные несколько месяцев блаженства, затем все повторялось – он отвлекался на другую девушку. И когда Марте стукнуло двадцать, она вдруг поняла, что с нее хватит, и не пустила его обратно. Но на самом деле так никогда и не преодолела до конца свои чувства к нему…
Интересно, что Джо и Райан не имели схожих недостатков. Джо был верным семьянином, он даже на флирт не был способен. Оба недурны собой, хотя и совсем разного типа. Когда Райан улыбался, на щеках у него появлялись ямочки, а глаза опасно мерцали, так что девушки все поголовно приходили в возбуждение. Если Джо (вымытый, конечно) выглядел классно и мужественно, то Райан смотрелся скорее как модель. У Джо было сильное загорелое тело, стальные бицепсы, узкая талия, в форменной, обтягивающей торс футболке он выглядел настолько потрясающе, что у женщин подгибались колени. Райан имел легкий, добродушный характер, но способен был смотреть вам прямо в глаза и с улыбкой, от которой таяло сердце, беззастенчиво лгать. Джо обладал южным типом мужской красоты, почти черными глазами, мог вспылить из-за пустяков, но был честнейшим из известных Марте людей.
Они беседовали минут сорок, потом Марта заказала две пиццы навынос, а Райан – второе пиво. Он открыл бумажник и достал визитку. Райан работал в местной компании кабельного телевидения, куда пришел сразу после колледжа. Сейчас он был директором – «белый воротничок», с хорошим доходом. Он протянул ей карточку.
– Это мой рабочий и мобильный. Если захочешь поговорить, позвони. Мне кажется, тебя что-то гнетет.
– Послушай, – сказала она, – одно дело – встретиться случайно, другое – позвонить. Я замужем.
– Знаю, – сказал он. – Но я хороший друг. Без шуток, Марта, в наших отношениях не все ладилось, но мы сумели остаться друзьями. И если что не так, мы можем друг на друга рассчитывать.
– Да, но… – И замолчала, потому что не знала, как отказаться, не обижая его.
Он всегда умел ее уговорить, и она уступала, забывая о благоразумии. Кое-чего она желала даже сильнее, чем достучаться до Джо, убедить его исправиться, чтобы снова вернулась любовь, – это чтобы Райан в свое время не оказался таким безответственным повесой. И сейчас, когда она чувствовала себя обиженной и уязвленной, это была опасная мысль.
Он накрыл ее руку ладонью.
– Марта, ты очень много для меня значишь. И всегда значила, тебе это известно. Ты не представляешь, как часто я жалел, что не встретил тебя попозже, когда немного повзрослел и перестал быть безмозглым шалопаем. Наши отношения не длились бы так долго, если бы между нами не было особенной близости. Может быть, сейчас я смогу отчасти загладить свою вину, став твоим другом? И если тебе захочется поделиться…
– Не думаю, что это стоит делать. – Но она все же сунула визитку в сумочку. – Все равно, спасибо за предложение. И желаю тебе найти то, что ты так долго ищешь.
Наконец принесли пиццу, Марта заплатила и уже хотела встать, но он притянул ее за руку к себе и поцеловал в щеку. По ее телу пробежала волна желания. Боже, до чего ей снова хотелось быть любимой!
– Если даже новой встречи не получится, я все равно очень рад был тебя увидеть. Кстати, ты выглядишь просто фантастически. И как тебе удается? Другие стареют, ты же все молодеешь.
Врешь ты все, хотела сказать она. Сам-то он нисколько не утратил былой привлекательности.
– Спасибо, – произнесла Марта вслух. – Береги себя.
Она поехала домой. Еще не было шести, когда она поставила машину в гараж. Она отсутствовала почти два часа, но мобильник в ее сумочке ни разу не затренькал. Надвигались летние сумерки, и она скоро поняла, почему в окнах не горит свет. Джо и Джейсон спали рядышком на диване в гостиной. Джо лежал на спине – небритый, непомывшийся, не переодевшийся в мало-мальски приличную одежду. А Джейсон по своей всегдашней привычке спал на животе.
Марта включила свет в кухне. Здесь ничего не изменилось. Она положила пиццу на стол, бросила сумочку и покупки на кресло и принялась за уборку. Посудомоечная машина, которую она запустила перед тем, как уйти на встречу с подругами, была полна чистых тарелок, которые Джо не удосужился вынуть. Она достала их, перезагрузила машину грязными и принялась вытирать столешницы, собирать мусор, и жгучие слезы обиды капали ей на руки.
* * *
Бет не дежурила сегодня. Она была записана на прием к доктору Джероду Паттерсону, известному и уважаемому в Сан-Франциско онкологу. Она не дежурила и две недели назад, когда Марта и Джо устраивали вечеринку. Тогда она только что сделала пункцию новообразования, обнаруженного в молочной железе. Образование оказалось злокачественным.Это было не впервые – первая опухоль появилась у нее в двадцать пять лет, в правой груди, и первая операция не помогла, потому что внезапно обнаружились метастазы, затронувшие лимфоузлы. Ей сделали одну за другой три операции и, наконец, удалили молочную железу полностью. Тогда Марк и бросил ее. Правда, он любезно дождался, пока она закончит лучевую и химиотерапию и немного окрепнет. Бет так и не знала точно, рак, тошнота, страх или ее искалеченное тело послужило причиной ухода. Не то чтобы у нее была пышная грудь, так, маленькие грушки.
И вот все снова повторялось с левой грудью.
Она многое знала о докторе Паттерсоне и остановилась именно на нем. Ему было под пятьдесят, он имел жену и двоих детей подросткового возраста, на фотографии приятно улыбался, а его репутация как онколога сделала его таким популярным, что попасть к нему на прием представлялось делом нелегким. Но Бет сама была врач, ей было достаточно только позвонить, представиться, и ее тотчас записали.
Впервые попав в его кабинет, она еще раз убедилась, как мало говорят о человеке фотографии. У него оказались густые русые волосы, рост не меньше метра восьмидесяти и ямочка на щеке. Он протянул руку:
– Доктор Хэлсли, очень приятно познакомиться. Прошу вас, садитесь. – И, подождав, пока она усядется, сел сам.
– Здравствуйте, доктор Паттерсон, – кивнула она.
Он положил руки на ее открытую больничную карту.
– Как я вижу, вы тоже занимались на подготовительных курсах Южно-Калифорнийского университета. Вы родом из Сакраменто?
– Я там выросла, – ответила она.
– Если вы не против, я хотел бы побольше узнать о вас, прежде чем мы перейдем к непосредственной причине вашего обращения ко мне.
Причина – это рак, который не могут остановить, подумала она.
– Что именно вас интересует?
– Есть ли у вас братья и сестры? Муж? Живы ли родители?
– Я единственный ребенок, а родители мои, да, живы и, кажется, вполне здоровы. С каждой стороны осталось по бабушке, раньше всех умер один из дедушек – в пятьдесят пять лет, от инфаркта. У бабушки с маминой стороны больше двадцати лет назад тоже находили рак груди, но она выжила, сейчас ей восемьдесят восемь.
Они еще немного поговорили – минут пятнадцать. Он спросил, есть ли у нее муж или друг, и она ответила:
– Он ушел вместе с потерянной грудью.
Еще доктор захотел узнать о ее хобби, чем она занимается для удовольствия, и она засмеялась:
– Я всего год как получила диплом акушера-гинеколога. Вы полагаете, у меня есть время на хобби?
– Первое злокачественное образование появилось у вас довольно рано, – сказал он, не заглядывая в карту. – Несмотря на то что вы и сейчас очень молоды, это все проявление того, первого случая. Рак не распространяется. Но, принимая во внимание ваш возраст и течение болезни, я порекомендовал бы интенсивную терапию. К сожалению, томография выявила несколько сомнительных узлов. Как вы сами считаете – мы можем начать курс лучевой терапии, попробовать химию, а потом посмотрим и решим, будет ли хирургическое вмешательство необходимым?
Она пожала плечами, покачала головой:
– Не имеет значения. Я вовсе не хочу обязательно спасти грудь. Не такая уж она у меня выдающаяся.
– Вы после операции не думали об имплантатах?
– Нет. Не видела смысла.
Он приподнял бровь:
– Ваши близкие поддерживают вас, доктор Хэлсли?
– Если хотите, можете называть меня просто Бет, – сказала она. – Ну конечно. Я работаю в женской больнице, там все очень внимательные. У меня есть подруги, семья. Но я стараюсь смотреть на ситуацию без эмоций, как профессионал.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента