Страница:
Мои попытки добиться каких-либо объяснений по поводу произошедших в выходные инцидентов тоже ни к чему не привели.
- Я не располагаю информацией о факте судебного иска поданного на нашу компанию кем-либо из клиентов.
- В таком случае у вас очень плохо работает юридический отдел.
- Отнюдь. У нас очень хорошо работает юридический отдел. Ни одно обвинение против нас пока не было поддержано судом. - Николай Алексеевич улыбнулся, глядя на меня своими честными голубыми глазами. - Ни одно, несмотря на все усилия Диптаунской Службы Надзора. Честно говоря, ваша активность начинает подозрительно напоминать давление...
Он многозначительно замолчал. Пауза. Обычное дело. Я все ждал когда он перейдет к намекам и угрозам.
- Это все очень интересно, Николай.
- Что именно вас так заинтересовало?
- То, что вы похоже ни черта не знаете о том, что происходит в ваших филиалах...
- Вот что, Дмитрий, - он встал и наклонился вперед, оперевшись руками о стол. - Я буду с вами разговаривать только когда появятся серьезные на то основания. Нынешние ваши обвинения смехотворны и не подтверждены документами. Сейчас прошу меня извинить.
Он думал, что уел меня. Было ясно, как божий день, что разговаривать с ним бесполезно. Мелкая сошка, может быть чуть старше меня, а иначе бы не взбеленился, когда я назвал его просто по имени. Скорее всего, он на самом деле ни черта не знал о происходящем. И сейчас у меня никак не получится залезть повыше на эту гору мусора, чтобы встретиться с теми, кто стоит на самом верху и имеет представление о том, что происходит. У меня просто нет достаточных на то оснований.
Я попрощался. Немедленно вызванный сопровождающий проводил меня до самого выхода, наверное, чтобы быть уверенным, что я не суну свой любопытный нос куда не следует.
Мне совсем не нравилась ситуация складывающаяся вокруг этой компании. Вроде бы ничего особенного мы не нашли, но у меня было дурное предчувствие, вроде того, что бывает у человека ждущего возле кабинета безымянного доктора. Я стоял перед дверью, но понятия не имел какие неприятности ждут меня за ней. Никто не удосужился сказать мне об этом и таблички на двери тоже не было, так что придется выяснять самому во что мы вляпались на этот раз. Опухоль ли это мозга или обычная простуда?
- Приятель, закурить не найдется? - спросил я у охранника.
Он смерил меня тяжелым взглядом, но сигарету все-таки дал. "Malboro" - авангард ракового корпуса смерти. Парень изнывал от скуки. На его месте я бы просто свихнулся.
14
15
16
- Я не располагаю информацией о факте судебного иска поданного на нашу компанию кем-либо из клиентов.
- В таком случае у вас очень плохо работает юридический отдел.
- Отнюдь. У нас очень хорошо работает юридический отдел. Ни одно обвинение против нас пока не было поддержано судом. - Николай Алексеевич улыбнулся, глядя на меня своими честными голубыми глазами. - Ни одно, несмотря на все усилия Диптаунской Службы Надзора. Честно говоря, ваша активность начинает подозрительно напоминать давление...
Он многозначительно замолчал. Пауза. Обычное дело. Я все ждал когда он перейдет к намекам и угрозам.
- Это все очень интересно, Николай.
- Что именно вас так заинтересовало?
- То, что вы похоже ни черта не знаете о том, что происходит в ваших филиалах...
- Вот что, Дмитрий, - он встал и наклонился вперед, оперевшись руками о стол. - Я буду с вами разговаривать только когда появятся серьезные на то основания. Нынешние ваши обвинения смехотворны и не подтверждены документами. Сейчас прошу меня извинить.
Он думал, что уел меня. Было ясно, как божий день, что разговаривать с ним бесполезно. Мелкая сошка, может быть чуть старше меня, а иначе бы не взбеленился, когда я назвал его просто по имени. Скорее всего, он на самом деле ни черта не знал о происходящем. И сейчас у меня никак не получится залезть повыше на эту гору мусора, чтобы встретиться с теми, кто стоит на самом верху и имеет представление о том, что происходит. У меня просто нет достаточных на то оснований.
Я попрощался. Немедленно вызванный сопровождающий проводил меня до самого выхода, наверное, чтобы быть уверенным, что я не суну свой любопытный нос куда не следует.
Мне совсем не нравилась ситуация складывающаяся вокруг этой компании. Вроде бы ничего особенного мы не нашли, но у меня было дурное предчувствие, вроде того, что бывает у человека ждущего возле кабинета безымянного доктора. Я стоял перед дверью, но понятия не имел какие неприятности ждут меня за ней. Никто не удосужился сказать мне об этом и таблички на двери тоже не было, так что придется выяснять самому во что мы вляпались на этот раз. Опухоль ли это мозга или обычная простуда?
- Приятель, закурить не найдется? - спросил я у охранника.
Он смерил меня тяжелым взглядом, но сигарету все-таки дал. "Malboro" - авангард ракового корпуса смерти. Парень изнывал от скуки. На его месте я бы просто свихнулся.
14
Время поджимало. Иногда его так много, что кажется оно никогда не кончится, но потом всегда оказывается, что его почти не осталось и все гадаешь куда же оно делось.
Вика раздраженно помотала головой и выругалась. Она проверила почту. Проверила пейджер. Проверила доски объявлений. Все тщетно. Майкл не желал идти на контакт. Его можно было понять, но и он должен был понимать, что в его положении упираться бессмысленно. Иногда люди бывают столь глупы и упрямы, что просто диву даешься.
Да, первое испытание прошло гладко, как по маслу. Она и не сомневалась в успехе, но проверить все-таки стоило. Проверила. А дальше что?
Подойдя к окну она клацнула щеколдой и привычно потянула за отполированную сотнями прикосновений ручку. Холодный ком осеннего воздуха словно нехотя перевалил через подоконник, просочился в комнату, обхватил ее влажными пальцами, обжигая кожу прикосновениями.
Вика пошарила по подоконнику, отыскав завалявшуюся пачку сигарет, подкурила, истратив четыре ломкие спички и затянулась глядя на ночное небо. Оно было не черным, а темно-синим, каким бывает промозглыми октябрьскими ночами, затянутое набрякшими свинцовыми подушками застывших кучевых облаков, сквозь разрывы в которых то тут, то там проглядывают ледяные осколки звезд.
Анатолия долго убеждать не придется, в этом Вика была уверена, а вот в том, что ей удалось убедить саму себя - не очень. Сколько времени она потратила на все это? Если начать отсчет с ломкого, еще почти неосознанного ощущения, что где-то в глубине была допущена ошибка, то лет шесть наверное. Начиная же с первых, неумелых еще набросков плана предстоящей работы по исправлению этой ошибки, можно сократить срок почти вдвое. Считай так или иначе, три года или шесть - все равно слишком много. На что ушло все это время? На никому в общем-то не нужную работу ради идеи, от которой большинство походя отмахнется, как от очередного бреда. И все для того, чтобы сделать то, что это самое большинство никогда не поддержит и не оценит.
Потерянные годы, упущенные возможности. Скучная, монотонная работа, мизерная зарплата, ни семьи, ни друзей, одна пустота и осенний холод вокруг, сигаретный дым, да тучи на ночном небе. И еще глубина - уже не гордая и свободная, как раньше, а холодная, неприветливая, раскрашенная, пошлая, банальная и скучная, словно шлюха на Тверском.
Конечно, еще не поздно. Все можно исправить. Забыть про Башню и то, что там хранится, сменить работу на более престижную, расширить диптаунскую гостиницу, завести новых подруг и друзей, найти кого-нибудь не слишком уродливого и прижимистого и, конечно, достаточно глупого, чтобы можно было его охмурить, благо такие никогда не переведутся. И будут у них дети и будет он ее любить до конца дней своих, погуливая, конечно, иногда налево - ну так кто же не без греха, но потом раскаиваясь, возвращаясь и задабривая купленными в киоске на углу приторно пахнущими букетами красных словно кровь роз и крохотными флаконами безумно дорогих французских духов. И все будет как у людей, как у всех, так как и надо жить, если есть хоть немного ума в голове, хоть немного хваленой женской житейской расчетливости, ведь не ушел еще поезд, можно вскочить на подножку и отправиться туда, где уже давно пребывают все ее школьные подруги - в теплые края плюшевого семейного уюта, в болото из которого выбраться уже не удастся, что впрочем не страшно, потому что и выбираться-то не захочется, да только вот это уже пострашнее, что не захочется.
Пройдет год, потом еще один и еще несколько и когда-нибудь подойдя к раскрытому окну она, постаревшая и обрюзгшая, будет вот так же стоять и курить высохшую сигарету, размышляя на что потрачены прошедшие годы. Постоит, подумает, щелчком отправит окурок в ночную тьму и вернется в спальню, к устало храпящему мужу, к беспокойно бормочущим во сне детям. Можно, конечно, и в бизнес-вумен записаться, есть же и такой клуб: носиться по улицам на белоснежном мерсе, заключать какие-то контракты, зарабатывать сумасшедшие деньги, снимать на одну ночь понравившихся мужиков (а почему бы и нет?), но все равно ведь сюда вернешься - к этому окну, к сигарете, к тоскливой октябрьской ночи.
Сколько ангелов поместится на кончике иглы? Сколько наших иллюзий умирает за те три-четыре минуты, что тлеет сигарета?
Вика усмехнулась, щелкнув пальцами выбросила окурок в ночную тьму и, выпив несколько глотков холодного чая, вернулась за свой ноутбук. Как ни крути, а ей пора в глубину. Выбросить шесть лет жизни? Это можно. Но гораздо интереснее посмотреть хватит ли у нее духа дойти до конца.
Посмотрим? Посмотрим.
Вика раздраженно помотала головой и выругалась. Она проверила почту. Проверила пейджер. Проверила доски объявлений. Все тщетно. Майкл не желал идти на контакт. Его можно было понять, но и он должен был понимать, что в его положении упираться бессмысленно. Иногда люди бывают столь глупы и упрямы, что просто диву даешься.
Да, первое испытание прошло гладко, как по маслу. Она и не сомневалась в успехе, но проверить все-таки стоило. Проверила. А дальше что?
Подойдя к окну она клацнула щеколдой и привычно потянула за отполированную сотнями прикосновений ручку. Холодный ком осеннего воздуха словно нехотя перевалил через подоконник, просочился в комнату, обхватил ее влажными пальцами, обжигая кожу прикосновениями.
Вика пошарила по подоконнику, отыскав завалявшуюся пачку сигарет, подкурила, истратив четыре ломкие спички и затянулась глядя на ночное небо. Оно было не черным, а темно-синим, каким бывает промозглыми октябрьскими ночами, затянутое набрякшими свинцовыми подушками застывших кучевых облаков, сквозь разрывы в которых то тут, то там проглядывают ледяные осколки звезд.
Анатолия долго убеждать не придется, в этом Вика была уверена, а вот в том, что ей удалось убедить саму себя - не очень. Сколько времени она потратила на все это? Если начать отсчет с ломкого, еще почти неосознанного ощущения, что где-то в глубине была допущена ошибка, то лет шесть наверное. Начиная же с первых, неумелых еще набросков плана предстоящей работы по исправлению этой ошибки, можно сократить срок почти вдвое. Считай так или иначе, три года или шесть - все равно слишком много. На что ушло все это время? На никому в общем-то не нужную работу ради идеи, от которой большинство походя отмахнется, как от очередного бреда. И все для того, чтобы сделать то, что это самое большинство никогда не поддержит и не оценит.
Потерянные годы, упущенные возможности. Скучная, монотонная работа, мизерная зарплата, ни семьи, ни друзей, одна пустота и осенний холод вокруг, сигаретный дым, да тучи на ночном небе. И еще глубина - уже не гордая и свободная, как раньше, а холодная, неприветливая, раскрашенная, пошлая, банальная и скучная, словно шлюха на Тверском.
Конечно, еще не поздно. Все можно исправить. Забыть про Башню и то, что там хранится, сменить работу на более престижную, расширить диптаунскую гостиницу, завести новых подруг и друзей, найти кого-нибудь не слишком уродливого и прижимистого и, конечно, достаточно глупого, чтобы можно было его охмурить, благо такие никогда не переведутся. И будут у них дети и будет он ее любить до конца дней своих, погуливая, конечно, иногда налево - ну так кто же не без греха, но потом раскаиваясь, возвращаясь и задабривая купленными в киоске на углу приторно пахнущими букетами красных словно кровь роз и крохотными флаконами безумно дорогих французских духов. И все будет как у людей, как у всех, так как и надо жить, если есть хоть немного ума в голове, хоть немного хваленой женской житейской расчетливости, ведь не ушел еще поезд, можно вскочить на подножку и отправиться туда, где уже давно пребывают все ее школьные подруги - в теплые края плюшевого семейного уюта, в болото из которого выбраться уже не удастся, что впрочем не страшно, потому что и выбираться-то не захочется, да только вот это уже пострашнее, что не захочется.
Пройдет год, потом еще один и еще несколько и когда-нибудь подойдя к раскрытому окну она, постаревшая и обрюзгшая, будет вот так же стоять и курить высохшую сигарету, размышляя на что потрачены прошедшие годы. Постоит, подумает, щелчком отправит окурок в ночную тьму и вернется в спальню, к устало храпящему мужу, к беспокойно бормочущим во сне детям. Можно, конечно, и в бизнес-вумен записаться, есть же и такой клуб: носиться по улицам на белоснежном мерсе, заключать какие-то контракты, зарабатывать сумасшедшие деньги, снимать на одну ночь понравившихся мужиков (а почему бы и нет?), но все равно ведь сюда вернешься - к этому окну, к сигарете, к тоскливой октябрьской ночи.
Сколько ангелов поместится на кончике иглы? Сколько наших иллюзий умирает за те три-четыре минуты, что тлеет сигарета?
Вика усмехнулась, щелкнув пальцами выбросила окурок в ночную тьму и, выпив несколько глотков холодного чая, вернулась за свой ноутбук. Как ни крути, а ей пора в глубину. Выбросить шесть лет жизни? Это можно. Но гораздо интереснее посмотреть хватит ли у нее духа дойти до конца.
Посмотрим? Посмотрим.
15
Глубина живет по своим собственным законам. Здесь нет смены дня и ночи, а времена года не имеют никакого значения. Для людей приходящих сюда летняя жара, осенняя сырость и зимние морозы значат не так много. Мир вокруг застыл в какой-то миг между днем и ночью, да таким и остался. Повелители Диптауна величественным жестом остановили здесь время. Осознание того, что люди обладают подобной мощью порой пугает. Не стоит задумываться об этом слишком часто, слишком легко сойти с ума. В Диптауне полно психов утративших ориентиры, заблудившихся в этом городе, переставших разделять реальность и вымысел. Такое может случиться с каждым из нас и это приводит меня в ужас. Поэтому я, как и все прочие, стараюсь выбросить подобные мысли из своей головы. Прячу голову в песок, как какой-нибудь долбанный австралийский страус.
- Пива?
- Да. - Пауза. - Спасибо.
Приветливый парень, сидящий рядом со мной, загадочно улыбнулся и чему-то кивнул. Должно быть мне, а может быть своим мыслям.
Пиво в заиндевевшей жестяной банке холодное, как кровь убийцы.
- Смотри-ка, вот еще один.
На деревянную сцену неторопливо поднимался рыжебородый мужчина в неуместном смокинге. Если он и волнуется перед публичным выступлением, то не очень сильно. Я видел людей, которые просто цепенеют в подобных ситуациях. Судя по жидким аплодисментам и приветственным выкрикам он здесь не впервые.
- Добрый день всем. Для тех, кто меня не знает представлюсь. Скирдюк Константин Алексеевич, полупрофессиональный, - в этом месте мужчина усмехнулся, словно пошутил, - художник. Сегодня я пришел, чтобы представить вам свои новые работы...
Публика внимает, впрочем, не очень внимательно. Кто-то разговаривает вполголоса, кто-то отходит к ярко раскрашенному киоску, чтобы купить спиртного, а стайка девушек в задних рядах отчаянно флиртует с молодыми людьми. Те распинаются, демонстрируя остроумие и нарисованные мускулы. Я улыбаюсь.
В этом саду, напоминающем скорее не слишком ухоженный парк, подобные представления не редкость. Люди выходят на сцену и демонстрируют плоды своих увлечений: показывают картины, поют песни, читают стихи и так далее. Глубина привлекает творческих людей. Готов побиться об заклад, что каждый второй из здесь присутствующих порой баловался подобными вещами.
- Не слишком впечатляет, - замечает угостивший меня парень.
Я делаю еще глоток, рассматривая представленные полотна. По большей части это какие-то фантасмагорические сюжеты. Орды призраков, бредущих по улицам Диптауна - из этого могла бы получиться неплохая обложка для фантастической книги или компакт-диска. "Пожар в Диптауне" выглядит более впечатляюще: оранжевые, красные и багровые языки пламени облизывают небоскреб "Майкрософта", черный дым поднимается к серым небесам жирными клубами.
- Не думаю, что это будет так выглядеть, - я отхлебнул пива. - Пожары - это только разновидность спецэффектов. Если бы я собирался стереть этот город, то действовал бы иначе.
- Ага. Просто стираешь файлы и все перестает существовать, - согласился мой собеседник. - Быстро, чисто и просто. Ты часто здесь бываешь?
- Нет. Работа, то да се... Я заглядывал сюда раньше пару раз. Из любопытства. Неплохое место, чтобы отдохнуть. Сегодня выдался тяжелый день.
- А сам не?.. - парень лениво мотнул головой в сторону сцены.
- Не мой профиль, но когда-то играл в школьных спектаклях, - я невольно улыбаюсь. - С тех пор меня зовут Лир.
- Рэндом.
Это имя мне ни о чем не говорит. Диптаун велик, действительно чертовски велик и человек, знаменитый на одном его конце, может быть совершенно никому не известен на другом. Новички часто теряются здесь, не знают куда им пойти, но потом круг их интересов сужается или, вернее, - определяется, когда они вписываются в соответствующую тусовку и оседают там, редко заглядывая куда-либо еще.
Рэндом выглядел достаточно уверенным и расслабленным, как старожил, и я решил, что он просто не из моей тусовки. Если у меня конечно, можно отнести к какой-нибудь тусовке в чем лично я не уверен.
- А ты сам занимался чем-нибудь?
- Написал пару рассказов, - Рэндом насмешливо фыркнул. - Чистой воды графоманство.
- И?..
- Не-а... Бросил. Это ни к чему не ведет. Таких как я здесь десятки тысяч, так что сейчас я предпочитаю тратить время на чтение хороших книг, вместо того чтобы писать дрянные.
Что же, надо признать, что немногие настолько смелы, чтобы посмотреть на такие вещи реально. Большинство числит себя в непризнанных гениях. Я пожал плечами и допил пиво.
- А эту картину я назвал "Лабиринт Смерти", - торжественно произносит рыжебородый художник. - Многим из вас известна легенда о Дайвере и Неудачнике, но для тех, кто не знаком с ней, я позволю себе кратко изложить ее суть. Однажды, еще на заре существования глубины...
На картине ужасающая смесь из черного, зеленого и красного, вихрь, пожирающий пространство игрового полигона и хлыст-молния, которым человек с перекошенным от ненависти лицом хлещет глубину.
- Ублюдок все переврал. Я слышал, что все было совсем не так и не очень уж давно.
- Я знаю не меньше шестнадцати вариантов этой легенды, - вставил Рэндом. - И раз от раза мотивация героев меняется с одной на прямо противоположную. Одни говорят, что дайвер пришел в "Лабиринт", чтобы вытащить оттуда человека, который по каким-то причинам не мог выйти из глубины сам. Другие утверждают, что дайвера наняло руководство игры, чтобы захватить какого-то, как они его называют Неудачника, который был не человеком, а кем-то или чем-то рожденным в самой глубине. А кое-кто рассказывает о том, что этот дайвер, как и большинство из них, сошел с ума и вознамерился уничтожить глубину с помощью вируса, но игрок по имени Неудачник старался ему в этом помешать. О деталях я уже и не говорю. - Он махнул рукой. - Версий сколько хочешь, верь в любую.
- Меня тогда еще не было в глубине, - скупо проронил я.
- Меня тоже. Немного опоздал и сейчас жалею.
- Да? Чисто академический интерес или как?
- Я - собиратель историй. Это что-то вроде хобби. Собираю разные байки. Дайвер и Неудачник, Потерявшийся Юзер, Белый Человек, Исчезнувший Квартал, Магазинчик Грез, ну и все эти случаи явления глубины в образе девушки.
- Зачем тебе это?
- Интересно.
Поразмыслив, я не могу с этим не согласиться. Глубина появилась сравнительно недавно, но у нее уже есть и свои мифы и свои легенды. Их мало кто изучал. О подобных вещах редко пишут даже в желтой прессе, будь то "Шелуха", "Птичка Кар-Кар" или "Свободная Глубина". Все на уровне слухов, все передается устно. Фольклор. Сказки народностей глубины. Шутка.
- И какая же самая последняя байка из тех, что ты слышал?
- А ты угощаешь?
Пиво в обмен на историю - это вполне законная просьба. В конце концов он тратит свои сбережения и время на то, чтобы услышать и узнать как можно больше. Я прикидываю, пытаясь припомнить состояние своего счета. Сколько у меня еще там? Сколько до ближайшей получки? Сколько нужно будет отложить на оплату квартиры, телефона и услуг провайдера?.. Обычные житейские мелочи. Кое-кто не часто вспоминает о подобном, но при моей зарплате приходится считать.
- Пиво?
- Хорошеепиво.
Разумеется, разумеется. Это влетит в копеечку, хотя все равно будет дешевле, чем в реале.
- Я поставлю тебе пиво.
Компанию, сидевшую позади нас заинтересовал наш разговор. Художник на сцене монотонно повествует о своем жизненном и творческом пути. Большую часть зрителей это не интересует, но некоторые задают вопросы. Скорее всего его знакомые, пытающиеся проявить хотя бы вежливый интерес.
- А о чем будет история? - наклонившись к нам спрашивает смуглый парень с пижонской серьгой-коммуникатором в правом ухе. - Я готов войти в долю, но только если это действительно что-то интересное.
- История свежая, хотя и не очень длинная, - предупреждает Рэндом. - Об одном странном диптаунском клубе.
- Не реклама? - подозрительно нахмурилась миниатюрная девушка в платье цвета морской волны. - Ты случайно не спамер?
Рэндом усмехнулся, отрицательно покачал головой и слегка развел руки в стороны, как бы демонстрируя отсутствие оружия - спамерского софта. Я решил, что у него есть чувство юмора, хоть и довольно специфическое.
- Лады, я в доле. Кто-нибудь знает, где поблизости есть хорошее пиво?
- Тут недалеко. Сходим вместе, - предложил смуглый.
- Давай, - согласился я.
- Я с вами, - вызвался еще один парнишка, довольно мрачного вида. - Хочу чего-нибудь покрепче.
Девушки не изъявляют желания прогуляться, так что мы отправляемся втроем. По пути я выясняю, что смуглого пижона зовут Виктор Кривцов, а ипохондрика - Анатолий.
- У меня полностью оплаченный доступ, - объясняет Кривцов. - Я работаю админом в якутской администрации. Поддерживаю диптаунское представительство.
- О! И как?
- Да вроде нормально. На жизнь хватает.
Президент совсем не чурается глубины, с удовольствием проводит здесь пресс-конференции, встречи, общается с избирателями, словом, изображает из себя прогрессивного и идущего в ногу со временем политического деятеля. Неплохой пиаровский прием, да и к тому же куда дешевле и безопаснее личных поездок по стране. Конечно, это тут же вошло в моду и у губернаторов. Как и плаванье. Наш президент обожает плавать и о его личных спортивных достижениях трубят все телеканалы.
Мы прошли по парковой аллее до самого выхода, миновали хилое рекламное агентство, отделение региональной страховой компании и офис почтовой компании. Окраина Диптауна - не очень колоритное место. Весь путь занял у нас минут пятнадцать.
Заведение, к которому привел нас Виктор, называлось "Ubik". Неоновая вывеска подмигивала нам, издавая легкое гудение. Или жужжание. Я затруднился сказать, было ли это сделано специально или просто следовало подправить скрипт. Могло быть и так, и эдак.
Владелец бара явно напрашивался на неприятности. Оно смахивало на католическую церковь с рядами длинных лавок, простыми деревянными столами и древним органом у стены. Я уловил сладковатый аромат цветов, пыли, тлена и обрадовался тому, что вместо ожидаемого гроба увидел простую стойку бара.
- Привет, Дик! - бросил Кривцов. - Смотрю ты по-прежнему процветаешь?
Он явно преувеличил. Посетителей тут было негусто. У меня возникло ощущение, что это заведение занимается делами существенно отличающимися от тех, что были задекларированы в договоре на приобретение земельного участка в Диптауне. Пришлось напомнить себе, что я не на работе.
- Процветаю? Эти чертовы TLOSовцы мне прохода не дают, - стоящий за стойкой бородатый человек смачно сплюнул на пол. - И дня не проходит, чтобы не заявились и не устроили какую-нибудь дерьмовую подлянку.
- На мой взгляд у вас должны быть большие неприятности с христианами, - заметил я.
Темно-зеленые глаза хозяина ощупали меня с ног до головы. Дик воинственно вздернул заросший подбородок.
- Ты христианин, сынок?
На вид ему было около пятидесяти и я не думал, что это просто скин. В глубине трудно что-то утверждать с уверенностью, но мало-помалу накапливаешь определенный опыт и учишься прислушиваться к своим ощущениям. Мои в данный момент утверждали, что возраст человека с которым я говорю примерно соответствует избранному им облику.
- Нет. Я не христианин. Никогда особо не интересовался религией.
- Да насрать мне какую религию ты исповедуешь! Веди себя здесь прилично и все будет в порядке. Понял?
Я проглотил язвительный ответ и молча кивнул. И в самом деле, я здесь не для того, чтобы напрашиваться на неприятности.
- Вот и хорошо. У меня и без того полно проблем, так что не заставляй меня разбираться еще и с тобой. Ты слышишь, пацан? Позавчера подваливают ко мне эти засранцы из "TLOS" и давай толкать свои поганые проповеди...
Хозяин каркал, словно гребаная стая ворон на кладбище. Сектанты из TLOS предлагали ему вступить в свои ряды. Глядя на декор нетрудно было догадаться почему. Их религия густо замешана на смеси псевдохристианских догм, метафизике и легендах глубины. Они верят в то, что переход людей к существованию в виде программ не только возможен, но и закономерен. Следующий этап эволюции. Я может и согласился бы с ними, вот только их малопонятные божества, как и в большинстве других религий, не отличаются милосердием. Все мы порой грешим и геенна огненная не кажется мне таким уж привлекательным финалом существования, а уж картины вечных страданий, что ждут нечестивцев, по рассказам сектантов TLOS способны заставить кричать от ночных кошмаров.
Кривцов сочувственно кивал, пряча усмешку. Я решил, что выслушал достаточно жалоб на сегодня и подошел к хмурому Анатолию рассматривающему затейливый витраж. Это было еще хуже, чем "Лабиринт Смерти" и картина пожара в Диптауне.
- Уродливое зрелище, - заметил я подумав.
- Это не самое худшее, что может случиться. - Мой мрачный собеседник задумчиво качал головой. Он выглядел не очень хорошо, возможно, был чем-то болен или просто до полусмерти устал. Я решил, что это в любом случае не мое дело. - Далеко не самое худшее.
Витраж мог бы называться "Виртуальный Апокалипсис". Подобных химер я не видел с той поры, как мне попался в руки сборник репродукций Босха. Вот кого наверняка мучили кошмары. Некоторое время я рассматривал весь этот ужас.
- Что же может быть хуже этого?
- А ты выйди на улицу и оглянись! - резко выпалил, словно отрубил, Анатолий.
Мне совсем не понравился его тон. Немногие разговаривали со мной подобным тоном после того, как я окончил университет. Дело, как вы понимаете, не в том, что я получил диплом, а скорее в то, что сменил круг общения и пыжившиеся от гордости преподаватели перестали действовать мне на нервы.
- Я делаю это каждый день.
- И что ты видишь?
В голосе Анатолий звучала неприкрытая издевка.
- Виртуальный город. Глубину, - я пожал плечами. - Не знаю о чем ты.
- Присмотрись повнимательнее.
Попробовать еще раз? Угадай, что имеет в виду твой угрюмый собеседник. Меня начала занимать эта игра. Полагаю отчасти из-за моего упрямства, а отчасти из-за того, что пренебрежительное отношение меня задевает больше, чем что-либо другое.
- Небоскребы, магазины, офисы... Здания. Небо над головой. Деревья. Рекламные щиты у дороги.
- Ага. А как же люди?
- Что?
- В твоем городе не нашлось места для людей, - Анатолий неожиданно резко повернулся и посмотрел мне в глаза. - Совсемне нашлось.
Поймал меня. Я было засмеялся, но этот смех застрял в горле. Этот человек был чертовски, просто смертельно серьезен. Такой взгляд, думаю, бывает у людей, готовых взорвать ко всем чертям небоскреб только для того, чтобы продемонстрировать всему миру свои намерения. И при этом они без колебаний останутся дежурить возле машины адской машинки, чтобы убедиться, что все пройдет как надо. А потом - отправятся прямиком в Ад, упиваясь осознанием того, что выполнили свой долг до конца. Тысяча лет на костре - слишком малый срок, чтобы переубедить фанатика.
- Пошли, - сказал подошедший Кривцов. Он тащил два средних размеров ящика без наклеек и маркировок. Внутри ящиков что-то позвякивало. - Нас ребята ждут.
Я надеялся, что он взял не только пиво. Мне хотелось, как следует надраться. Я не из тех, кто спокойно смотрит на рушащиеся небоскребы и людей, которые их взрывают. Наверное, это искусственно привитая масс-медиа реакция, но все равно не могу.
- Пива?
- Да. - Пауза. - Спасибо.
Приветливый парень, сидящий рядом со мной, загадочно улыбнулся и чему-то кивнул. Должно быть мне, а может быть своим мыслям.
Пиво в заиндевевшей жестяной банке холодное, как кровь убийцы.
- Смотри-ка, вот еще один.
На деревянную сцену неторопливо поднимался рыжебородый мужчина в неуместном смокинге. Если он и волнуется перед публичным выступлением, то не очень сильно. Я видел людей, которые просто цепенеют в подобных ситуациях. Судя по жидким аплодисментам и приветственным выкрикам он здесь не впервые.
- Добрый день всем. Для тех, кто меня не знает представлюсь. Скирдюк Константин Алексеевич, полупрофессиональный, - в этом месте мужчина усмехнулся, словно пошутил, - художник. Сегодня я пришел, чтобы представить вам свои новые работы...
Публика внимает, впрочем, не очень внимательно. Кто-то разговаривает вполголоса, кто-то отходит к ярко раскрашенному киоску, чтобы купить спиртного, а стайка девушек в задних рядах отчаянно флиртует с молодыми людьми. Те распинаются, демонстрируя остроумие и нарисованные мускулы. Я улыбаюсь.
В этом саду, напоминающем скорее не слишком ухоженный парк, подобные представления не редкость. Люди выходят на сцену и демонстрируют плоды своих увлечений: показывают картины, поют песни, читают стихи и так далее. Глубина привлекает творческих людей. Готов побиться об заклад, что каждый второй из здесь присутствующих порой баловался подобными вещами.
- Не слишком впечатляет, - замечает угостивший меня парень.
Я делаю еще глоток, рассматривая представленные полотна. По большей части это какие-то фантасмагорические сюжеты. Орды призраков, бредущих по улицам Диптауна - из этого могла бы получиться неплохая обложка для фантастической книги или компакт-диска. "Пожар в Диптауне" выглядит более впечатляюще: оранжевые, красные и багровые языки пламени облизывают небоскреб "Майкрософта", черный дым поднимается к серым небесам жирными клубами.
- Не думаю, что это будет так выглядеть, - я отхлебнул пива. - Пожары - это только разновидность спецэффектов. Если бы я собирался стереть этот город, то действовал бы иначе.
- Ага. Просто стираешь файлы и все перестает существовать, - согласился мой собеседник. - Быстро, чисто и просто. Ты часто здесь бываешь?
- Нет. Работа, то да се... Я заглядывал сюда раньше пару раз. Из любопытства. Неплохое место, чтобы отдохнуть. Сегодня выдался тяжелый день.
- А сам не?.. - парень лениво мотнул головой в сторону сцены.
- Не мой профиль, но когда-то играл в школьных спектаклях, - я невольно улыбаюсь. - С тех пор меня зовут Лир.
- Рэндом.
Это имя мне ни о чем не говорит. Диптаун велик, действительно чертовски велик и человек, знаменитый на одном его конце, может быть совершенно никому не известен на другом. Новички часто теряются здесь, не знают куда им пойти, но потом круг их интересов сужается или, вернее, - определяется, когда они вписываются в соответствующую тусовку и оседают там, редко заглядывая куда-либо еще.
Рэндом выглядел достаточно уверенным и расслабленным, как старожил, и я решил, что он просто не из моей тусовки. Если у меня конечно, можно отнести к какой-нибудь тусовке в чем лично я не уверен.
- А ты сам занимался чем-нибудь?
- Написал пару рассказов, - Рэндом насмешливо фыркнул. - Чистой воды графоманство.
- И?..
- Не-а... Бросил. Это ни к чему не ведет. Таких как я здесь десятки тысяч, так что сейчас я предпочитаю тратить время на чтение хороших книг, вместо того чтобы писать дрянные.
Что же, надо признать, что немногие настолько смелы, чтобы посмотреть на такие вещи реально. Большинство числит себя в непризнанных гениях. Я пожал плечами и допил пиво.
- А эту картину я назвал "Лабиринт Смерти", - торжественно произносит рыжебородый художник. - Многим из вас известна легенда о Дайвере и Неудачнике, но для тех, кто не знаком с ней, я позволю себе кратко изложить ее суть. Однажды, еще на заре существования глубины...
На картине ужасающая смесь из черного, зеленого и красного, вихрь, пожирающий пространство игрового полигона и хлыст-молния, которым человек с перекошенным от ненависти лицом хлещет глубину.
- Ублюдок все переврал. Я слышал, что все было совсем не так и не очень уж давно.
- Я знаю не меньше шестнадцати вариантов этой легенды, - вставил Рэндом. - И раз от раза мотивация героев меняется с одной на прямо противоположную. Одни говорят, что дайвер пришел в "Лабиринт", чтобы вытащить оттуда человека, который по каким-то причинам не мог выйти из глубины сам. Другие утверждают, что дайвера наняло руководство игры, чтобы захватить какого-то, как они его называют Неудачника, который был не человеком, а кем-то или чем-то рожденным в самой глубине. А кое-кто рассказывает о том, что этот дайвер, как и большинство из них, сошел с ума и вознамерился уничтожить глубину с помощью вируса, но игрок по имени Неудачник старался ему в этом помешать. О деталях я уже и не говорю. - Он махнул рукой. - Версий сколько хочешь, верь в любую.
- Меня тогда еще не было в глубине, - скупо проронил я.
- Меня тоже. Немного опоздал и сейчас жалею.
- Да? Чисто академический интерес или как?
- Я - собиратель историй. Это что-то вроде хобби. Собираю разные байки. Дайвер и Неудачник, Потерявшийся Юзер, Белый Человек, Исчезнувший Квартал, Магазинчик Грез, ну и все эти случаи явления глубины в образе девушки.
- Зачем тебе это?
- Интересно.
Поразмыслив, я не могу с этим не согласиться. Глубина появилась сравнительно недавно, но у нее уже есть и свои мифы и свои легенды. Их мало кто изучал. О подобных вещах редко пишут даже в желтой прессе, будь то "Шелуха", "Птичка Кар-Кар" или "Свободная Глубина". Все на уровне слухов, все передается устно. Фольклор. Сказки народностей глубины. Шутка.
- И какая же самая последняя байка из тех, что ты слышал?
- А ты угощаешь?
Пиво в обмен на историю - это вполне законная просьба. В конце концов он тратит свои сбережения и время на то, чтобы услышать и узнать как можно больше. Я прикидываю, пытаясь припомнить состояние своего счета. Сколько у меня еще там? Сколько до ближайшей получки? Сколько нужно будет отложить на оплату квартиры, телефона и услуг провайдера?.. Обычные житейские мелочи. Кое-кто не часто вспоминает о подобном, но при моей зарплате приходится считать.
- Пиво?
- Хорошеепиво.
Разумеется, разумеется. Это влетит в копеечку, хотя все равно будет дешевле, чем в реале.
- Я поставлю тебе пиво.
Компанию, сидевшую позади нас заинтересовал наш разговор. Художник на сцене монотонно повествует о своем жизненном и творческом пути. Большую часть зрителей это не интересует, но некоторые задают вопросы. Скорее всего его знакомые, пытающиеся проявить хотя бы вежливый интерес.
- А о чем будет история? - наклонившись к нам спрашивает смуглый парень с пижонской серьгой-коммуникатором в правом ухе. - Я готов войти в долю, но только если это действительно что-то интересное.
- История свежая, хотя и не очень длинная, - предупреждает Рэндом. - Об одном странном диптаунском клубе.
- Не реклама? - подозрительно нахмурилась миниатюрная девушка в платье цвета морской волны. - Ты случайно не спамер?
Рэндом усмехнулся, отрицательно покачал головой и слегка развел руки в стороны, как бы демонстрируя отсутствие оружия - спамерского софта. Я решил, что у него есть чувство юмора, хоть и довольно специфическое.
- Лады, я в доле. Кто-нибудь знает, где поблизости есть хорошее пиво?
- Тут недалеко. Сходим вместе, - предложил смуглый.
- Давай, - согласился я.
- Я с вами, - вызвался еще один парнишка, довольно мрачного вида. - Хочу чего-нибудь покрепче.
Девушки не изъявляют желания прогуляться, так что мы отправляемся втроем. По пути я выясняю, что смуглого пижона зовут Виктор Кривцов, а ипохондрика - Анатолий.
- У меня полностью оплаченный доступ, - объясняет Кривцов. - Я работаю админом в якутской администрации. Поддерживаю диптаунское представительство.
- О! И как?
- Да вроде нормально. На жизнь хватает.
Президент совсем не чурается глубины, с удовольствием проводит здесь пресс-конференции, встречи, общается с избирателями, словом, изображает из себя прогрессивного и идущего в ногу со временем политического деятеля. Неплохой пиаровский прием, да и к тому же куда дешевле и безопаснее личных поездок по стране. Конечно, это тут же вошло в моду и у губернаторов. Как и плаванье. Наш президент обожает плавать и о его личных спортивных достижениях трубят все телеканалы.
Мы прошли по парковой аллее до самого выхода, миновали хилое рекламное агентство, отделение региональной страховой компании и офис почтовой компании. Окраина Диптауна - не очень колоритное место. Весь путь занял у нас минут пятнадцать.
Заведение, к которому привел нас Виктор, называлось "Ubik". Неоновая вывеска подмигивала нам, издавая легкое гудение. Или жужжание. Я затруднился сказать, было ли это сделано специально или просто следовало подправить скрипт. Могло быть и так, и эдак.
Владелец бара явно напрашивался на неприятности. Оно смахивало на католическую церковь с рядами длинных лавок, простыми деревянными столами и древним органом у стены. Я уловил сладковатый аромат цветов, пыли, тлена и обрадовался тому, что вместо ожидаемого гроба увидел простую стойку бара.
- Привет, Дик! - бросил Кривцов. - Смотрю ты по-прежнему процветаешь?
Он явно преувеличил. Посетителей тут было негусто. У меня возникло ощущение, что это заведение занимается делами существенно отличающимися от тех, что были задекларированы в договоре на приобретение земельного участка в Диптауне. Пришлось напомнить себе, что я не на работе.
- Процветаю? Эти чертовы TLOSовцы мне прохода не дают, - стоящий за стойкой бородатый человек смачно сплюнул на пол. - И дня не проходит, чтобы не заявились и не устроили какую-нибудь дерьмовую подлянку.
- На мой взгляд у вас должны быть большие неприятности с христианами, - заметил я.
Темно-зеленые глаза хозяина ощупали меня с ног до головы. Дик воинственно вздернул заросший подбородок.
- Ты христианин, сынок?
На вид ему было около пятидесяти и я не думал, что это просто скин. В глубине трудно что-то утверждать с уверенностью, но мало-помалу накапливаешь определенный опыт и учишься прислушиваться к своим ощущениям. Мои в данный момент утверждали, что возраст человека с которым я говорю примерно соответствует избранному им облику.
- Нет. Я не христианин. Никогда особо не интересовался религией.
- Да насрать мне какую религию ты исповедуешь! Веди себя здесь прилично и все будет в порядке. Понял?
Я проглотил язвительный ответ и молча кивнул. И в самом деле, я здесь не для того, чтобы напрашиваться на неприятности.
- Вот и хорошо. У меня и без того полно проблем, так что не заставляй меня разбираться еще и с тобой. Ты слышишь, пацан? Позавчера подваливают ко мне эти засранцы из "TLOS" и давай толкать свои поганые проповеди...
Хозяин каркал, словно гребаная стая ворон на кладбище. Сектанты из TLOS предлагали ему вступить в свои ряды. Глядя на декор нетрудно было догадаться почему. Их религия густо замешана на смеси псевдохристианских догм, метафизике и легендах глубины. Они верят в то, что переход людей к существованию в виде программ не только возможен, но и закономерен. Следующий этап эволюции. Я может и согласился бы с ними, вот только их малопонятные божества, как и в большинстве других религий, не отличаются милосердием. Все мы порой грешим и геенна огненная не кажется мне таким уж привлекательным финалом существования, а уж картины вечных страданий, что ждут нечестивцев, по рассказам сектантов TLOS способны заставить кричать от ночных кошмаров.
Кривцов сочувственно кивал, пряча усмешку. Я решил, что выслушал достаточно жалоб на сегодня и подошел к хмурому Анатолию рассматривающему затейливый витраж. Это было еще хуже, чем "Лабиринт Смерти" и картина пожара в Диптауне.
- Уродливое зрелище, - заметил я подумав.
- Это не самое худшее, что может случиться. - Мой мрачный собеседник задумчиво качал головой. Он выглядел не очень хорошо, возможно, был чем-то болен или просто до полусмерти устал. Я решил, что это в любом случае не мое дело. - Далеко не самое худшее.
Витраж мог бы называться "Виртуальный Апокалипсис". Подобных химер я не видел с той поры, как мне попался в руки сборник репродукций Босха. Вот кого наверняка мучили кошмары. Некоторое время я рассматривал весь этот ужас.
- Что же может быть хуже этого?
- А ты выйди на улицу и оглянись! - резко выпалил, словно отрубил, Анатолий.
Мне совсем не понравился его тон. Немногие разговаривали со мной подобным тоном после того, как я окончил университет. Дело, как вы понимаете, не в том, что я получил диплом, а скорее в то, что сменил круг общения и пыжившиеся от гордости преподаватели перестали действовать мне на нервы.
- Я делаю это каждый день.
- И что ты видишь?
В голосе Анатолий звучала неприкрытая издевка.
- Виртуальный город. Глубину, - я пожал плечами. - Не знаю о чем ты.
- Присмотрись повнимательнее.
Попробовать еще раз? Угадай, что имеет в виду твой угрюмый собеседник. Меня начала занимать эта игра. Полагаю отчасти из-за моего упрямства, а отчасти из-за того, что пренебрежительное отношение меня задевает больше, чем что-либо другое.
- Небоскребы, магазины, офисы... Здания. Небо над головой. Деревья. Рекламные щиты у дороги.
- Ага. А как же люди?
- Что?
- В твоем городе не нашлось места для людей, - Анатолий неожиданно резко повернулся и посмотрел мне в глаза. - Совсемне нашлось.
Поймал меня. Я было засмеялся, но этот смех застрял в горле. Этот человек был чертовски, просто смертельно серьезен. Такой взгляд, думаю, бывает у людей, готовых взорвать ко всем чертям небоскреб только для того, чтобы продемонстрировать всему миру свои намерения. И при этом они без колебаний останутся дежурить возле машины адской машинки, чтобы убедиться, что все пройдет как надо. А потом - отправятся прямиком в Ад, упиваясь осознанием того, что выполнили свой долг до конца. Тысяча лет на костре - слишком малый срок, чтобы переубедить фанатика.
- Пошли, - сказал подошедший Кривцов. Он тащил два средних размеров ящика без наклеек и маркировок. Внутри ящиков что-то позвякивало. - Нас ребята ждут.
Я надеялся, что он взял не только пиво. Мне хотелось, как следует надраться. Я не из тех, кто спокойно смотрит на рушащиеся небоскребы и людей, которые их взрывают. Наверное, это искусственно привитая масс-медиа реакция, но все равно не могу.
16
- Руки!
Охранник выглядел не столько смущенным, сколько обиженным. Обыск входящих, а точнее - входящих симпатичных девушек, занятие отнюдь не обязательное, но приятное. Мало кто выражал свое недовольство. В конце концов, ведь это всего лишь глубина и здесь всегда можно развлечься простенькой сексуальной игрой.
- Таков порядок.
- Руки убери, придурок! - повторила девушка. - И воспользуйся сканером, он для того здесь и поставлен.
Вика с трудом переносила физический контакт даже в глубине. Прикосновения были ей неприятны.
Коротко стриженный охранник отступил на шаг, опешив, но потом решил не связываться с психопаткой. Сканер, так сканер. Может она из этих повернутых на сексизме американок? Все лучше, чем обвинение в сексуальных домогательствах.
Вика прошла через арку сканера, похожего на те, что установлены в аэропортах. Разработанный в лаборатории старика Касперского прибор не засек ни вирусов, ни троянских коней, ни любого другого вредоносного программного обеспечения. Она чиста.
- Возьмите это и не снимайте, - сказал охранник, протягивая девушке красного цвета значок. - Его надо будет сдать при выходе.
- Это маркер, девочка Вэнди, - шепнул Питер. - Маркер-паркер, вот так.
Вика прицепила значок к блузке. Служба охраны "Новой Рекламной Компании Санкт-Петербурга", конечно, отслеживает перемещения всех посетителей головного диптаунского представительства. После недавнего сбоя в системе меры безопасности только ужесточились, чего и следовало ожидать.
Охранник уже переключил свое внимание на шикарную длинноногую блондинку, чем-то неуловимо напоминающую голливудскую звезду Дженифер Энистон. Блондинка очаровательно улыбалась. Эта была совсем не прочь немного поиграть.
Поднимаясь в лифте на четырнадцатый этаж Вика изучала свое отражение в зеркалах. То, что она видела ее вполне устраивало.
Спокойная, слегка развязная, уверенная в себе хозяйка небольшой гостиницы в Диптауне пришла в компанию, чтобы продлить договор на размещение рекламы. Нужно только чуть подправить прическу, сделать ее короче, в деловом стиле. Сейчас она больше похожа на хозяйку борделя. Впрочем, и это тоже неплохо. Никто не обратит на нее особого внимания.
Несмотря на предлагаемые бонусы Вика никогда не заключала договор сроком больше чем на месяц. Это давало предлог приходить сюда снова и снова. Девушка улыбнулась.
- Четырнадцатый этаж, - произнес приятный женский голос. - Отдел заключения договоров.
Вика прошла по ярко освещенному коридору. Стены отделаны светлым деревом, украшены картинами и ненавязчивыми, в приглушенных тонах, рекламными плакатами компании.
Охранник выглядел не столько смущенным, сколько обиженным. Обыск входящих, а точнее - входящих симпатичных девушек, занятие отнюдь не обязательное, но приятное. Мало кто выражал свое недовольство. В конце концов, ведь это всего лишь глубина и здесь всегда можно развлечься простенькой сексуальной игрой.
- Таков порядок.
- Руки убери, придурок! - повторила девушка. - И воспользуйся сканером, он для того здесь и поставлен.
Вика с трудом переносила физический контакт даже в глубине. Прикосновения были ей неприятны.
Коротко стриженный охранник отступил на шаг, опешив, но потом решил не связываться с психопаткой. Сканер, так сканер. Может она из этих повернутых на сексизме американок? Все лучше, чем обвинение в сексуальных домогательствах.
Вика прошла через арку сканера, похожего на те, что установлены в аэропортах. Разработанный в лаборатории старика Касперского прибор не засек ни вирусов, ни троянских коней, ни любого другого вредоносного программного обеспечения. Она чиста.
- Возьмите это и не снимайте, - сказал охранник, протягивая девушке красного цвета значок. - Его надо будет сдать при выходе.
- Это маркер, девочка Вэнди, - шепнул Питер. - Маркер-паркер, вот так.
Вика прицепила значок к блузке. Служба охраны "Новой Рекламной Компании Санкт-Петербурга", конечно, отслеживает перемещения всех посетителей головного диптаунского представительства. После недавнего сбоя в системе меры безопасности только ужесточились, чего и следовало ожидать.
Охранник уже переключил свое внимание на шикарную длинноногую блондинку, чем-то неуловимо напоминающую голливудскую звезду Дженифер Энистон. Блондинка очаровательно улыбалась. Эта была совсем не прочь немного поиграть.
Поднимаясь в лифте на четырнадцатый этаж Вика изучала свое отражение в зеркалах. То, что она видела ее вполне устраивало.
Спокойная, слегка развязная, уверенная в себе хозяйка небольшой гостиницы в Диптауне пришла в компанию, чтобы продлить договор на размещение рекламы. Нужно только чуть подправить прическу, сделать ее короче, в деловом стиле. Сейчас она больше похожа на хозяйку борделя. Впрочем, и это тоже неплохо. Никто не обратит на нее особого внимания.
Несмотря на предлагаемые бонусы Вика никогда не заключала договор сроком больше чем на месяц. Это давало предлог приходить сюда снова и снова. Девушка улыбнулась.
- Четырнадцатый этаж, - произнес приятный женский голос. - Отдел заключения договоров.
Вика прошла по ярко освещенному коридору. Стены отделаны светлым деревом, украшены картинами и ненавязчивыми, в приглушенных тонах, рекламными плакатами компании.