Роллингз Лайза. Безумная страсть

   – Руку даю на отсечение, что это снотворное, – сказала Мэри, с трудом подавляя зевоту. – И довольно сильное. Спокойной ночи, Вик.
   Вик взглянул на почти безжизненное тело внезапно замолчавшей Мэри и усмехнулся своим мыслям. Он аккуратно поставил стакан рядом с графином и снова засунул пузырек в карман пиджака. Все еще улыбаясь, Вик вышел из комнаты, тихо притворив за собой дверь и заперев ее на ключ.

5

   Все места были заняты. Все до единого. И, хотя этот театр никогда не мог бы пожаловаться на то, что не пользуется популярностью у публики, сегодняшний аншлаг превзошел самые радужные ожидания.
   В зале было оживленно и шумно. Разодетые в пух и прах женщины и галантные мужчины рассаживались по своим местам. Люк протиснулся к своему креслу. Он не очень любил театр, но сегодня не мог не прийти – все его коллеги были заядлыми театралами. Однако никого из своих знакомых он не увидел, как ни всматривался в лица окружающих его людей. Впрочем, в этом городе он поселился недавно и не успел еще завести достаточного количества приятелей, чтобы случайно сталкиваться с ними в битком набитом театре. И вдруг взгляд Люка упал на коренастую мужскую фигуру, и он тут же узнал этого человека. И даже вспомнил его имя. Сердце Люка отчаянно забилось.
   Если здесь есть этот, то наверняка недалеко и второй, подумал он с волнением.
   Коренастый мужчина сел, и Люк, не сводивший с него взгляда, удовлетворенно закивал. Да, второй тоже был здесь.
   – Прекрасные места, – произнес Док.
   – Естественно, – сказал Вик. – У нас всегда лучшие места. Однако я предпочел бы сидеть на балконе.
   – Глупости, – ответил Док. – Оттуда можно следить за действием только в бинокль. А с моим зрением это затруднительно. Я вообще хотел бы смотреть спектакль, находясь на сцене. – Он хихикнул.
   – Уверен, она могла бы это устроить, – совершенно серьезно ответил Вик.
   Он никак не мог усесться удобнее. Кресло казалось ему слишком тесным, к тому же его не покидало ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Но вычислить наблюдателя среди нескольких тысяч людей не представлялось возможным.
   – Кто еще участвует в спектакле? – спросил Док, обращаясь преимущественно к самому себе и разворачивая программку. – Ты смотри, одни знаменитости!
   – Я и забыл, что ты давно перестал следить за тем, что происходит в мире. – Вик широко зевнул, даже не потрудившись прикрыть рот ладонью. – В этом театре всегда играют только выдающиеся актеры.
   – Сколько будет длиться спектакль?
   – Около трех часов. В антракте можно проведать ее за кулисами.
   – Не стоит, – ответил Док. – Нужно поберечь ее нервы.
   – Думаешь, там есть что беречь? – фыркнул Вик, но тут же замолчал, так как в зале приглушили свет, что означало начало спектакля.
   Только в этот момент Люк перестал наблюдать за Виком и Доком.
   Ничего, подумал он, теперь мне будет намного проще.
 
   – Ты была просто великолепна, Мэри! – Док уже не меньше минуты тряс ее руку и никак не мог остановиться. – Ты играла как никогда!
   – У меня и было ощущение, что я никогда не играла до сегодняшнего дня, – сказала Мэри.
   Она взглянула на свое отражение в зеркале, висевшем на стене, и увидела, что ее щеки пылают от радостного волнения.
   Давно уже я так великолепно себя не ощущала! – подумала Мэри.
   – А ты что скажешь, Вик? – спросила она.
   – Учитывая то, что я был на всех репетициях… Короче, ничего нового для меня.
   Ее губы скривились, а великолепное настроение начало таять как дым.
   – Ну-ну, Вик, не будь таким злюкой, – поспешил вмешаться Док. – Мэри, ты произвела фурор! После того как ты три года не появлялась на сцене, твой сегодняшний дебют поразил всех.
   В дверь гримерной постучали.
   – Это наверняка журналисты, – заволновалась Мэри. – Ах, не оставляйте меня, – добавила она шепотом, хотя маловероятно было, что Док и Вик куда-нибудь испарятся. Мэри и так с огромным трудом удалось убедить Вика оставить ее без присмотра хотя бы на время спектакля.
   Она подошла к двери и распахнула ее. Первое, что увидела Мэри, – букет цветов, за ним еще один и еще, и еще… Море цветов, море букетов и море людей, которые ей протягивали их. Мэри улыбнулась и глубоко вдохнула воздух. Сумасшествие начиналось…
 
   – Мне не нравится в этом отеле, – сказала Мэри, внимательно рассматривая цветочки на дешевых обоях. – Не понимаю, почему мы должны жить в этом свинарнике, если у нас хватит денег на то, чтобы снять люкс в самом шикарном отеле?
   – Потому что я так решил, – заявил Вик. – Будь твоя воля, ты бы сняла целый особняк.
   – И что в этом плохого? Я могу себе это позволить.
   – Зато я не могу. Мне и так приходится отбивать тебя от назойливых репортеров. Не нужно тебе все время быть на виду.
   Мэри пожала плечами и плюхнулась на кровать, которая оказалась до неприличия жесткой.
   – Мне нравится внимание, – сказала она. – Я еще не успела устать от журналистов.
   – Так, может, не стоит ждать, когда ты свалишься от усталости?
   – И еще, – добавила Мэри, – мне надоело жить в отелях. С тех пор как умерла моя бабушка, мне постоянно приходится переезжать с места на место.
   – Твой дядя предлагал тебе переселиться к нему.
   – Мы поубиваем друг друга через полчаса.
   – Тогда не ной, что у тебя нет собственного дома.
   – Но я хочу собственный дом!
   Вик иронически посмотрел на Мэри.
   – Тогда купи, – предложил он, – если ты такая богатая.
   Мэри поджала губы. В последнее время ей было все труднее и труднее сдерживать себя. Страшно надоело притворяться. Она была актрисой, но играла не только на сцене, ей приходилось лицедействовать постоянно: с того времени как просыпалась утром и до момента, как она засыпала.
   Сколько же можно?! – вздохнула про себя Мэри. Когда же я наконец смогу быть собой?!
   Вик осмотрел номер, заглянул в ванную комнату, пошарил под кроватью и только после того, как убедился, что никто из журналистов не подкарауливает Мэри, пожелал ей спокойной ночи.
   – Завтра у тебя тяжелый день, – на прощание сказал он.
   – А когда мне было легко?
   Вик запер ее, и Мэри широко улыбнулась. Договориться с портье насчет того, чтобы тот дал ей еще один ключ от номера, не составило труда. Он смотрел на нее так, будто она была богиней, сошедшей с небес. Поклонение человека, совершенно не знающего ее, забавляло Мэри. Она воспользовалась тем, что Вик занят разговором по телефону, и состроила глазки портье.
   – Я страшно забывчивая, Рональд, – сказала она, прочтя имя на бейдже. – Сто раз уже теряла ключи. Не могли ли вы дать мне дополнительный? Я оставлю его у себя в номере на самом видном месте, чтобы не быть такой рассеянной, как обычно.
   – Вообще-то так не полагается, – сказал Рональд, жутко смущаясь. – Но, думаю, для вас можно сделать исключение.
   Он не мог знать, что ключ от номера Мэри заберет Вик, а она сама окажется запертой и полностью зависимой от воли своего кузена. А Мэри не собиралась быть зависимой!
   Подожду немного, а потом выскользну из отеля и погуляю по городу, решила она, нельзя же все время сидеть взаперти. А ходить под конвоем мне надоело!
   Через полтора часа, когда уже почти стемнело, Мэри тихонько отперла дверь, выглянула в коридор и, убедившись, что Вика поблизости нет, прошмыгнула к лестнице и почти бегом спустилась вниз.
   – Не люблю лифты, – пояснила Мэри перепуганному Рональду, с которым столкнулась в холле. – У меня к вам просьба, – добавила она и, увидев в глазах портье готовность сделать для нее что угодно, продолжила: – Никому не говорите, что видели меня сегодня вечером. Понимаете, очень хочется иногда отдохнуть от всеобщего внимания. А мой телохранитель обязан следовать за мной по пятам. Вы когда-нибудь чувствовали себя собачкой, которую выгуливают на коротком поводке? А вот я себя так частенько ощущаю. Поэтому иногда я сбегаю ото всех. Понятно?
   Рональд кивнул.
   – Разумеется, я никому не скажу, что вы ушли. Только будьте осторожны, не гуляйте одна.
   – А кто сказал, что я буду одна? – Мэри подмигнула ему. – Спасибо, Рональд! Вы душка!