Назаров вздохнул:
– Эх, Александр Петрович, Александр Петрович, да она и так ими переполнена. Неужели вы не чувствуете тревоги, которая висит в воздухе? Неужели вы не ощущаете напряжения и непонятной тоски?.. А ведь это все из-за нас, из-за неприкаянных душ. Сколько убитых, о которых ничего не знают их собственные дети, сколько таких детей, сколько умерших – пусть даже и естественной смертью! – стариков, забытых и заброшенных! И как правило, за каждым из них целая цепочка неприкаянных. Сколько их прошло за эти тысячелетия по Земле?! Вы правы: планета переполнена ими и шагу ступить негде… И вы думаете, это может продолжаться бесконечно? Человечество будет плодить беспамятство и спокойно продолжать развиваться дальше? Нет, уже сейчас на каждого живущего давит груз неприкаянных душ… Рано или поздно Земля не выдержит этой тяжести. Вот тогда и наступит то, о чем говорится в Апокалипсисе… А вы имеете возможность избавить мир сразу от двух таких неприкаянных. Так не берите же грех на душу! – Последние слова Назаров почти выкрикнул.
– Не орите на меня, – сказал Калинов. – Тоже мне, нашел козла отпущения!.. Если все так, как ты рассказываешь, то почему другие Забытые не убивают своих детей, как собираешься это сделать ты? Почему они не облегчают Землю от неприкаянных?
– С чего ты решил, что не облегчают? – Назаров тоже перешел на «ты».
– Еще как облегчают! Разве мало происходит таинственных смертей и непонятных исчезновений?.. Но души всего лишь продолжение их бывших носителей. И как не каждый человек способен убить своего ребенка, так и не каждая душа может совершить такой поступок. Для этого требуется быть сильным. Многие предпочитают освобождению вечную неприкаянность. Это гораздо легче, чем пережить несколько неприятных мгновений!
– Вот то-то и оно! – сказал Калинов. – Ты не ищешь легких путей и готов пережить несколько неприятных мгновений, правда? – Он фыркнул. – Конечно, ты ведь и при жизни думал в первую очередь о своих удобствах. Таким остался и после смерти… Ты верно сказал: души лишь продолжение бывших носителей. И видимо, большинство готово нести свой тяжкий крест за те грехи, что совершены при жизни. Их я понимаю. Тебя же – нет. И нечего пугать меня Апокалипсисом! Если Господь существует, он сделал эту неприкаянность Забытых их очищением, а очищенный рано или поздно должен обрести покой. Господь милосерден…
– Господь не существует, – сказал устало Назаров. – Это сказочка для дураков… Есть только дух человеческий. А он судит и его судят не по Боговым законам, по человечьим!
– Может, ты и прав, – сказал Калинов. – Может, Господь и не существует. Но люди придумали его не от дурости… Господь – тот самый идеал, человек, которым люди стремились поверять свои поступки и на которого они в конце концов стали бы походить, если бы не были так слабы. Но за слабость ненавидеть нельзя, за слабость можно только жалеть…
– Стало быть, ты и меня должен жалеть!
– А я и жалею, – сказал Калинов. – Ты хочешь выглядеть сильным, но в силе этой ты слаб. Ты считаешь, что пережить несколько неприятных мгновений убийства своего сына – это проявление силы. Черта с два! Вечно нести свой тяжкий крест – вот проявление силы… Избавиться же от него – лишь слабость. Потому я и жалею тебя.
И тут Назаров снова упал перед ним на колени.
– Отдай мне сына, – взмолился он. – Раз ты меня жалеешь, пожалей до конца. Освободи меня от этого груза и подумай о Земле. – В голосе его зазвучала угроза. – О Земле подумай. Апокалипсис – не метафора, он вполне реален.
– Нет, – сказал Калинов. – Я не отдам тебе Игоря. И не потому, что ненавижу тебя. И не потому, что жалею… Все гораздо проще… Ты тут многое мне рассказал. И все вроде бы складно, да не совсем. Ты много говорил о духе человека, и я бы поверил, если бы все ограничивалось только духом. Но в событиях последней недели слишком много материального. Я НЕ ВЕРЮ тебе. Не верю, что ты не имеешь информации о друзьях Игоря. Не верю, что ты не способен был убить меня, когда я выдавал себя за твоего сына. Не верю, что исключительно происками духа можно объяснить аварию с грузовиком, в которой погиб один из друзей Игоря. Наконец, я ни в коей мере не верю, что это дух забрался ко мне в постель.
– В постель обычно забирается тот, кого там ждешь! – с сарказмом сказал Назаров, по-прежнему стоя на коленях. – Что ж, значит, наш с тобой разговор не получился.
Он вдруг исчез. Не испарился и не растаял, просто в одно мгновение его не стало. И стены камеры вдруг поплыли, покоробились, с хлюпаньем и чмоканьем стали оседать, словно были изготовлены из замороженного и сейчас интенсивно таящего сиропа. А когда начал прогибаться потолок, в памяти Калинова вдруг всплыло Абсолютно Чуждое Существо, всплыла встреча с ним. И он понял, что и тот разговор и явление к нему души Назарова – звенья одной цепи событий. И раз неизвестным силам, выступающим против него и Игоря, снова не удалось добиться своей цели – значит, надо ждать продолжения. Цепочка лжи не оборвется на разговоре с Назаровым (теперь Калинов уже начал сомневаться, была ли это в самом деле душа; может, снова какая-нибудь чертовщина вроде наведенной галлюцинации или голограммы), она неизбежно будет продолжена. И лучше бы всего встретить это продолжение свободным, соответствующим образом вооруженным и готовым на любые провокации.
Стены и потолок продолжали оплывать и оседать, камера словно схлопывалась. Так, наверное, схлопывается при рождении Черная Дыра… Калинов лег на койку и закрыл глаза, чтобы не видеть надвигающийся на него, но по-прежнему светящийся потолок…
На этот раз он сознания не потерял. И не забыл ничего из состоявшихся ранее бесед. Когда койка перестала под ним выгибаться, когда прекратилось вокруг хлюпанье и чмоканье, он немедленно открыл глаза.
На этот раз он лежал на полу, но спине было не жестко – наверное, пол был покрыт ковром. Он взглянул по сторонам. Помещение походило на его любимый кабинет. Такой же стол, на столе – тейлор. Перед столом несколько кресел для посетителей. На полу – действительно, ковер. И даже рисунок ковра такой же, как в его кабинете. Вот только окон не было, и потому помещение чем-то напоминало схлопнувшуюся несколько секунд назад камеру.
– Все-таки нам пришлось встретиться, – сказал знакомый голос.
Калинов повернул голову. Возле двери стоял он сам, Калинов, но не нынешний, а тот, первый, почетный член, лауреат, кавалер и прочая и прочая и прочая…
– Вставай, присаживайся. Нам есть о чем поговорить.
Он прошел к столу. Калинов сел по-турецки и с удивлением проводил старика глазами.
– Не удивляйся. Я – Суть того человека, что существовал в твоем теле когда-то… На полу сидеть неудобно, садись в кресло!
Калинов поднялся. Ноги были на удивление послушны. Он подошел к столу и сел напротив старика.
– Не удивляйся, – повторил Калинов/Суть. – Все, что тебя здесь окружает, на самом деле не существует. Все это ты видишь только для того, чтобы чувствовать себя в более или менее привычной обстановке. Вроде как на Земле… К сожалению, не могу предложить тебе промочить горло.
– А я что, не на Земле? – спросил Калинов хрипло.
– Не на Земле, – сказал Калинов/Суть, – но пусть тебя это не беспокоит. Ты все поймешь. Постепенно. Хотя времени у нас не так уж много, точнее, У ТЕБЯ времени немного… Поэтому я объясню тебе смысл происходящего. Мне помогут другие. Если будут возникать вопросы – задавай.
– Снова ложь?
– Ты имеешь в виду беседы с Абсолютно Чуждым Существом и Забытым?.. Видишь ли, мы обязаны были попробовать побеседовать с тобой, не раскрывая всей правды. Была надежда, что необычность происходящего выбьет тебя из колеи и лишит – хотя бы временно – умения мыслить логически… Должен признаться, я ошибся: вернувшаяся молодость не изменила тебя в худшую сторону – во всяком случае, в отношении логики мышления… Одним словом, мы будем рассказывать, а верить или нет – твое дело.
– Кто это – вы? – спросил Калинов. – Я никак не могу получить ответ на этот вопрос, хоть и задавал его уже много раз.
– Мы – Сути… Я уже сказал: ты все поймешь постепенно. Так что пока не перебивай, я начинаю.
Калинов/Суть замолк, посидел немного, как видно собираясь с мыслями, и заговорил:
– Тебе известно такое понятие как метаморфизм. Тебе известно, что оно довольно широко распространено в биосфере Земли.
Калинов кивнул. Калинов/Суть продолжал:
– Все дело в том, что человек – как носитель Разума – отнюдь не является высшим звеном. Напротив – это всего-навсего начальная стадия в цепи метаморфных превращений. Своего рода головастик или личинка… Наверное, это не очень лестно для самолюбия homo sapiens, но такова истина. Фактически жизнь индивидуума – лишь этап зарождения и, фигурально выражаясь, внутриутробного развития следующей стадии носителя Разума. Мы называем следующую стадию словом «Суть». Стадия эта, в свою очередь, также не является окончательной, и в следующей точке метаморфного превращения возникает нечто, которое мы называем словом «Суперсуть» и имеем о нем такое же представление, какое вы, люди, имеете о нас, – то есть практически не знаем ничего. Известно лишь, что, в отличие от первого метаморфоза, в котором своего рода заготовкой, из коей возникает Суть, является – за редким исключением – один человек, второй метаморфоз происходит с целым сообществом Сутей, в результате чего наблюдается непостижимый для нашего понимания качественный скачок возможностей Разума. Является ли Суперсуть окончательной стадией развития Разума, нам неизвестно. В принципе, цепочка метаморфных превращений может быть бесконечной, как бесконечна Вселенная, однако все дальнейшие стадии, включая и Суперсуть, – выше нашего понимания… На мой взгляд, я пока не сказал ничего такого, чего бы не мог постичь человек.
Калинов недоверчиво улыбнулся и кивнул.
– Теперь вернемся к Сутям, – продолжал Калинов/Суть. – Грубо говоря, Суть можно назвать своего рода симбионтом человеческого тела, что, впрочем, далеко от истины, ибо симбиоз – явление, присущее организмам, а Суть организмом не является.
– Я думаю, у людей есть понятие для Сути, – сказал Калинов. – Душа…
– Совершенно справедливо, хотя и не совсем точно, потому что Суть все же более широкое понятие, чем душа, включающее в себя не только внутренний мир человека… Я продолжаю. Таким образом, человек представляет собой систему, объединяющую в себе тело и Суть, однако, если тело, в котором отсутствует Суть, – всего лишь несколько десятков килограммов плоти, в которой в лучшем случае еле теплятся биологические процессы, а чаще и вообще мертвой, то Суть без тела – это уже следующая стадия Разума. Отсюда ты понимаешь, что точкой метаморфного превращения «Человек – Суть» является смерть человеческого тела.
– И отлетела душа раба Божьего, – проговорил Калинов с грустной улыбкой.
Калинов/Суть пристально посмотрел на него и продолжал:
– После этого «отлета души» и начинает существовать собственно Суть – ментальное образование, не связанное бренной плотью. – Калинов/Суть вдруг всплыл над креслом, но, увидев испуганный взгляд собеседника, сделал вид, будто спохватился, и вернулся обратно. – Извини… Теперь рассмотрим, что происходит, когда Суть освобождается от умершего человеческого тела… Суть покидает Землю и попадает в область существования Сутей, которую – по аналогии с био-, ноо – и прочими сферами – мы с тобой назовем спиритосферой, поскольку эта область ментальной оболочкой окружает Землю. Здесь Суть в процессе своего развития приобретает определенные качества, позволяющие сообществу Сутей превратиться в конце концов в Суперсуть. Между спиритосферой и Сутями в человеческих оболочках существуют определенные связи, которые проявляются в спиритических сеансах, снах и других областях человеческого функционирования.
– Например, у прорицателей и экстрасенсов, – сказал Калинов.
– Совершенно верно. Я очень рад, что ты в своей второй жизни не деградировал. Это дает нам возможность надеяться, что когда-нибудь к нам придет Суть весьма высокого качества… – Калинов/Суть улыбнулся. – Однако эти связи не означают, что спиритосфера пытается как-то воздействовать на жизнь человека. Мы совершенно не заинтересованы в таком воздействии, ибо жизнь человека определенным образом отражается на определенных качествах ментального симбионта, а спиритосфере необходимы самые различные составляющие…
– Однако, – прервал Калинов, – в настоящий момент происходит именно такое воздействие. Я имею в виду нашу с тобой беседу и происшедшие до нее события.
– Ты прав. – Калинов/Суть медленно кивнул. – Однако в данном случае мы не могли поступить иначе, а почему – ты поймешь из дальнейшего моего рассказа.
Калинов молча пожал плечами, но было видно, что недоверие его быстро испаряется.
– Мы полагаем, – продолжал Калинов/Суть, – что в таких связях проявляется деятельность более высокоразвитых стадий Разума – тех же Суперсутей, скажем, – но смысл этой деятельности нам неведом. Во всяком случае, эти связи происходят не по инициативе спиритосферы… Да и с большинством Сутей, связанных живым человеческим телом, мы не в состоянии установить осознанный обеими сторонами контакт. С тобой можем! – быстро добавил он, увидев, что Калинов собирается возразить.
Тем не менее Калинов не удержался:
– Что же я за персона такая особенная?!
Калинов/Суть улыбнулся:
– Ты персона действительно особенная!.. Дело в том, что иногда – крайне редко! – Суть, развивающийся в человеке, рождает новый Суть, и некоторое время они существуют вместе. Как правило, это приводит к сумасшествию человека-носителя, но в трех случаях – за всю историю человечества! – носитель помолодел и получил возможность прожить вторую жизнь. Первый же Суть покидает обновленное тело в тот момент, когда оно умерло бы, если бы раздвоения не произошло. Третий случай был твоим.
– А два предыдущих?
– Два предыдущих тебе неизвестны. Старики, вернувшиеся в юность, естественно, не распространялись об этом… Так что в летописях информации не найдешь, только в сказках.
– А известны ли причины такого раздвоения?
– Причины связаны с ментальными характеристиками Сутей, проявляющимися на уровне человеческой психики как любовь.
Значит, я не ошибался в своих теориях, подумал Калинов. Вся моя вторая жизнь – это Вита.
– Раздвоение приводит к появлению определенных взаимодействий между двумя Сутями данного человека, – продолжал Калинов/Суть. – В результате таких взаимодействий мы с тобой сейчас и разговариваем.
– Ты хочешь сказать, что здесь лишь моя вторая Суть?!
– Второй Суть, – поправил Калинова собеседник. – Конечно. Тело твое на Земле, где и полагается находиться телу. Но и ты должен будешь вернуться обратно. И так для удержания тебя здесь задействована энергия множества Сутей. Более подробно я не могу объяснить, ты не поймешь.
В твоем языке нет понятий, вспомнил Калинов, но теперь не обиделся. Он знал, что, когда умрет плоть Калинова и он покинет эту плоть, в его языке появятся все необходимые понятия.
– Скажи мне, первая Суть, когда ты покинула мое тело?
На этот раз Калинов/Суть не стал поправлять собрата.
– Незадолго перед рождением твоей дочери, – сказал он. – В одну из ночей, когда молодое тело человека Калинова спало.
– Мне тогда снилось, будто я умер и поднимаюсь куда-то наверх, а тело осталось на постели.
Калинов/Суть покивал:
– Именно так оно и происходило. Наверное, между нами была тогда еще очень прочная связь, потому что мне казалось, что я никак не могу уйти. Но мы отвлеклись… Остановимся теперь на ментальных характеристиках Сутей. Конечно, эти характеристики не имеют никакого отношения к характеристикам материальных тел, таких, к примеру, как масса объекта или плотность газовой среды. Однако параметры этих характеристик оказывают большое влияние на взаимодействие Сутей в спиритосфере друг с другом, а также на взаимодействие Сутей с окружающим миром – я имею в виду космологическое понятие мира, а не так называемый «мир людей»… Эти характеристики на уровне человеческой психики реализуются в виде эмоций и чувств… Повторяю: на уровне человека, у свободных Сутей ни эмоций ни чувств нет, их взаимодействие пока выше твоего понимания. Тем не менее существуют две характеристики, смысл которых в определенной степени может быть тобою понят. Назовем их для определенности Белыми и Черными Нитями. Нити способствуют стабилизации системы пространства-времени, которую земляне обозначают понятиями «окружающий мир» или «космос». Отсутствие Нитей приводит систему в неравновесное состояние со всеми вытекающими отсюда последствиями. Кроме всего прочего, воздействие этих характеристик на мир постоянно, то есть оно вполне наблюдается уже у Сутей, еще связанных человеческим телом. Как у тебя, например… Остается добавить, что на уровне человеческой психики Черные Нити реализуются как память о родителях, а Белые Нити – как желание воспроизвести потомство. Причем память о родителях должна быть памятью о конкретных людях, а желание воспроизвести потомство должно быть реализовано в интимном контакте с лицом противоположного пола, хотя ребенок может еще и не успеть родиться.
Калинов вздрогнул:
– Иными словами, состояние каждого человека действительно влияет на равновесие мира. – Он посмотрел на Калинова/Суть с недоверием. – Но тогда Земля давно уже должна, как ты говоришь, «прийти в неравновесное состояние со всеми вытекающими отсюда последствиями».
– Ты прав, – сказал Калинов/Суть. – Должна. Каждый новорожденный ребенок – бомба для Солнечной системы. Но для того и существует спиритосфера, чтобы нейтрализовать негативное воздействие на окружающий мир неразвитых Сутей. Если бы не было спиритосферы, Земля давно бы уже сгорела в огне Сверхновой, в которую превратилось бы Солнце. Или вывалилась бы в Черную Дыру… А скорее всего, просто взорвалась бы.
Калинов ошарашенно молчал. Все, что он только что услышал, казалось невозможным и неправдоподобным, но он сразу поверил, окончательно и бесповоротно. Молчал и Калинов/Суть. Наконец Калинов сказал:
– Значит, жизнь человеческая, с точки зрения Сутей, всего лишь обретение ими Белых и Черных Нитей?!
– Да, хотя и не ограничивается этим процессом. Существуют и другие стороны развития, непосильные для твоего понимания… Вот мы и подходим к проблеме твоего друга Игоря Крылова. К сожалению, хотя и не по его вине, Суть Крылова не обладает Нитями. Пока он находится на Земле, это не имеет никакого значения, спиритосфера блокирует его негативное воздействие на пространство-время. Однако наши возможности сильно ограничиваются расстоянием и распространяются только на сто тысяч километров. Как только Крылов уходит хотя бы к Луне, он становится угрозой своим спутникам, Земле, спиритосфере, а в конечном итоге – Разуму в этом уголке Вселенной. Образно говоря, Крылова можно назвать «обрывающим нити стабильности в Солнечной системе».
– Так неужели же нельзя было предусмотреть угрозу заранее?! – воскликнул Калинов. – Неужели нельзя было повлиять на его родителей, на его воспитательный процесс, на его выбор профессии наконец?!
– Нельзя. Мы не вмешиваемся в дела людей. Они и связанные их телами Сути должны развиваться свободно, безо всякого вмешательства. Это один из законов становления Разума. Вмешательство допустимо только в таких вот сумерэкстремальных случаях, когда появляется угроза всему Разуму окружающего мира. Кроме того, вмешательство должно быть абсолютно минимальным. В данном конкретном случае самым минимальным вмешательством будет смерть человека по имени Игорь Крылов. Освободившийся Суть попадет к нам, и мы займемся дальнейшей его судьбой… Теперь можешь посидеть, осмыслить все услышанное и потом задать вопросы. – Калинов/Суть встал и направился к двери.
Калинов провожал его глазами. Дверь не открылась. Калинов/Суть просто прошел сквозь нее, как нож сквозь масло. Калинов бросился за ним, но его дверь не выпустила. Тогда он заметался по кабинету, натыкаясь на кресла.
Боже мой, думал он. Как же это?! Неужели ведьма Лидия не могла разобраться в отношениях со своим кретином мужем не в ущерб сыну?.. А стерва Аллочка не могла уговорить Игоря на ребенка?.. И не прервались бы нити, связывающие поколения!.. Так нет же, одна думала об уязвленном самолюбии, другой – о жизни без забот, а третья – только о своих вайтлз… Будьте же вы прокляты! Это из-за вас Игорь вырос в мужика, которому лучше всего в одиночестве; это из-за вас не бегают сейчас по Питеру Крылов и Крылова-младшие; это из-за вас Игорю удобнее с сексриплейсером, а не с женщиной в постели… Будьте вы прокляты! Это из-за вас я должен решать проблему, как и друга спасти, и мир не угробить…
Он наткнулся на какой-то острый угол, зашипел от боли и сразу угомонился. Сел в кресло.
Ладно, подумал он, надо успокоиться. И обдумать полученную информацию. И получить новую. Чтобы можно было попытаться найти выход.
Голова была легкой и свежей. Память работала идеально. Он легко вспоминал все, что говорил Калинов/Суть – с точностью до фразы. Он легко вспоминал ответные свои реплики. Он легко понимал, какие следует задавать вопросы, чтобы привести в систему случившееся за последнюю неделю, чтобы связать в одну цепочку все события. И определить свое отношение к происходящему окончательно.
Когда он продумал и запомнил последний вопрос, сквозь закрытую дверь вошел Калинов/Суть, словно только и ждал, когда мученик завершит свои мучения.
Калинов/Суть был не один. Вслед за ним появились – один за другим – Андерсон/Суть, Накаяма/Суть, Бойль/Суть, Формен/Суть, Назаров/Суть. Последней вошла сияющая Нора/Суть. Все расселись по-человечески – в кресла. Трое смотрели на Калинова с полнейшим равнодушием, Бойль/Суть и Формен/Суть – с некоторым интересом, а дама – с откровенным любопытством и удовольствием.
– Не обращай внимания, – сказал Калинов/Суть. – Они еще не полностью избавились от человеческого. А этот, – он указал на Нору/Суть, – еще и сексуальности не лишился. Метаморфоз после освобождения от тела продолжается в течение нескольких дней. Послезавтра он на тебя, как женщина на мужчину, уже не посмотрит. Освобожденные Сути не сексуальны, между ними нет половых отличий. Собственно говоря, они и на людей-то непохожи, и отличия их совсем в других характеристиках, пока недоступных твоему пониманию.
Калинов поморщился. Упоминание о непонятливости в присутствии Норы/Суть ему не понравилось.
– Мы готовы к разговору, – сказал Калинов/Суть.
Ну что ж, подумал Калинов, продолжим вечер вопросов и ответов.
– Хорошо, – сказал он. – Я тоже готов. Вот мой первый вопрос… Какое значение для человека имеет возраст тридцать три года?
Еще не закончившие метаморфоз Сути переглянулись, остальные и глазом не моргнули.
– Грамотный вопрос, – сказал Калинов/Суть. – Тридцать три года – это пограничный рубеж для человека, связанный с развитием его Сутя. В результате определенных процессов Суть приобретает такие характеристики, что его дестабилизирующее влияние становится максимальным, а мы теряем возможность освободить его от тела.
– Другими словами, после того, как человеку исполняется тридцать три, вы уже не можете его убить.
– Можно сказать и так, – согласился Калинов/Суть.
– Теперь мне понятна эта спешка!
– Однако ты должен признать, что мы ждем изменений в человеке до последнего. Освобождение Сутя происходит в последние сутки.
– Да, я заметил. Вот только Формен подвел!
– Мой носитель, – сказал Формен/Суть, – оказался, с вашей точки зрения, слабым человеком и решил не дожидаться.
– Нашей инициативы в его освобождении не было, – добавил Калинов/Суть.
– А каким образом происходит это самое, как вы говорите, освобождение?
– Его способен осуществить Суть любого умершего предка освобождаемого Сутя. Тебя и твоего носителя могу освободить и я. Механизм освобождения, как правило, один и тот же.
– К примеру, удар ножом! – Калинов криво усмехнулся. – Или удушение.
– Он посмотрел на Нору/Суть.
– Нет, тело носителя при подобных освобождениях остается неповрежденным. Чаще всего это, выражаясь человеческой терминологией, смерть от разрыва сердца. То, что люди называют «поцелуй Бога». На носителей с крепким сердцем воздействуют характеристикой, реализуемой в психике как страх. Крупным параметром. – Калинов/Суть взглянул на непроницаемые лица Сутей Андерсона и Накаямы.
– Интересно, – сказал Калинов. – Судя по вашим разъяснениям, это налаженная технологическая цепочка.
– Нет, освобождения происходят крайне редко.
– Но эта пятерка космонавтов – не первый случай?
– Нет, конечно. Кроме того, угрозу миру несут иногда не только космонавты.
После этой фразы наступила довольно длительная пауза. Калинов ждал, что объяснение будет продолжено.
– Ну хорошо, – сказал он, поняв, что не дождется. – Вы сказали, тело носителя остается неповрежденным. А как же, в таком случае, с ним? – Калинов кивнул на Бойля/Суть. – От его тела ведь почти ничего не осталось.
– С его носителем ситуация особая. Он покидал планету, а мы не могли этого допустить. Суть не всегда сразу после освобождения уходит в спиритосферу, иногда он некоторое время остается рядом с плотью носителя. Поэтому у нас не было иного выхода: он мог оказаться на Луне, где мы не смогли бы блокировать его воздействие на пространство-время.