Страница:
§ 2. Нефтепроводы: описание и статус
Анализ вопроса о транспортировке нефти посредством системы нефтепроводов был бы неполным без анализа вопроса о сути и статусе самих нефтепроводов. Такой анализ позволит также достичь лучшего понимания отношений по транспортировке нефти посредством системы нефтепроводов.
Магистральный нефтепровод – понятие собирательное. Наиболее полное определение магистрального нефтепровода содержится в СНиП 02.05.06–85[30]. Здесь перечислены объекты, составляющие магистральный трубопровод (нефтепровод и газопровод)[31].
Такими объектами в том числе являются:
трубопровод (от места выхода с промысла подготовленной к дальнему транспорту товарной продукции) с ответвлениями и лупингами;
установки электрохимической защиты трубопроводов от коррозии, линии и сооружения технологической связи;
линии электропередачи, предназначенные для обслуживания трубопроводов;
емкости для хранения и разгазирования конденсата, земляные амбары для аварийного выпуска нефти, нефтепродуктов, конденсата и сжиженных углеводородов;
здания и сооружения линейной службы эксплуатации трубопроводов;
постоянные дороги и вертолетные площадки, расположенные вдоль трассы трубопровода, и подъезды к ним, опознавательные и сигнальные знаки местонахождения трубопроводов;
головные и промежуточные перекачивающие и наливные насосные станции, резервуарные парки;
пункты подогрева нефти и нефтепродуктов.
Как видно из приведенного выше перечня, магистральный нефтепровод представляет собой сложный комплексный механизм, помимо самой «трубы» включающий целый ряд объектов, обеспечивающих безопасное и эффективное транспортирование углеводородного сырья. Следовательно, для целей гражданского оборота магистральный трубопровод следует рассматривать как предприятие, имущественный комплекс, используемый для осуществления предпринимательской деятельности.
Таким образом, нефтепроводы следует отнести к категории недвижимых вещей по двум основаниям. Во-первых, в соответствии со ст. 132 ГК РФ[32] предприятие в целом как имущественный комплекс признается недвижимостью. Во-вторых, нефтепроводы подпадают под определение недвижимости, приведенное в ст. 130 ГК РФ, поскольку являются объектами, прочно связанными с землей, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно. Статья 274 ГК РФ косвенно относит трубопроводы к недвижимому имуществу, предусматривая установление сервитута для обеспечения прокладки трубопроводов. Как известно, по общему правилу, сервитут может устанавливаться исключительно по требованию собственника недвижимого имущества.
Статус трубопроводов как недвижимого имущества находит подтверждение также в Указе Президента РФ от 5 мая 1999 г. № 544. В данном указе идет речь о необходимости провести регистрацию прав на газопроводы, переданные государством в РАО «Газпром», на основании п. 2 ст. 22 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»[33].
Признание магистральных нефтепроводов недвижимой вещью влечет ряд серьезных последствий, связанных с регистрацией прав и сделок, возникающих и совершаемых в отношении магистрального нефтепровода. Прежде всего, должно быть зарегистрировано право собственности на уже существующую систему нефтепроводов. Кто же является собственником этой системы?
В соответствии со ст. 71 Конституции РФ в ведении Российской Федерации находится федеральный транспорт. В данное понятие включается и трубопроводный транспорт. Это подтверждается п. 4.4 постановления Верховного Совета РФ от 27 декабря 1991 г. «О разграничении государственной собственности в Российской Федерации на федеральную собственность, государственную собственность республик в составе Российской Федерации, краев, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга и муниципальную собственность», в соответствии с которым «…предприятия и объекты… трубопроводного транспорта находятся в исключительной федеральной собственности поскольку входят в группу объектов отраслей, обеспечивающих жизнедеятельность народного хозяйства России в целом и развитие других отраслей народного хозяйства», а «. управление и распоряжение объектами федеральной собственности, за исключением случаев, предусмотренных законодательными актами Российской Федерации, осуществляет Правительство Российской Федерации»[34] (п. 15).
Следует признать, что единственным собственником всей существующей системы магистральных трубопроводов в соответствии с российским законодательством является только Российская Федерация.
Этот вывод подтверждается также отношением самого государства к магистральным нефтепроводам, о котором можно судить по нормативным актам Правительства РФ. В этих актах государство относится к магистральным нефтепроводам как собственник. В качестве примера можно привести постановление Правительства РФ от 21 декабря 1994 г. № 1412[35], в соответствии с которым часть нефтепровода, входящего в систему магистральных нефтепроводов, подлежит передаче Каспийскому Трубопроводному Консорциуму в качестве вклада Российской Федерации в этот проект. Кроме того, решение вопроса о доступе к системе магистральных нефтепроводов принимает правительственная комиссия, представляющая интересы государства.
Представляется в связи с этим, что отсутствуют основания для утверждения о принадлежности системы магистральных нефтепроводов какой-либо частной компании, пусть даже и эксплуатирующей ее на основании соответствующих правительственных актов[36].
Магистральный нефтепровод – понятие собирательное. Наиболее полное определение магистрального нефтепровода содержится в СНиП 02.05.06–85[30]. Здесь перечислены объекты, составляющие магистральный трубопровод (нефтепровод и газопровод)[31].
Такими объектами в том числе являются:
трубопровод (от места выхода с промысла подготовленной к дальнему транспорту товарной продукции) с ответвлениями и лупингами;
установки электрохимической защиты трубопроводов от коррозии, линии и сооружения технологической связи;
линии электропередачи, предназначенные для обслуживания трубопроводов;
емкости для хранения и разгазирования конденсата, земляные амбары для аварийного выпуска нефти, нефтепродуктов, конденсата и сжиженных углеводородов;
здания и сооружения линейной службы эксплуатации трубопроводов;
постоянные дороги и вертолетные площадки, расположенные вдоль трассы трубопровода, и подъезды к ним, опознавательные и сигнальные знаки местонахождения трубопроводов;
головные и промежуточные перекачивающие и наливные насосные станции, резервуарные парки;
пункты подогрева нефти и нефтепродуктов.
Как видно из приведенного выше перечня, магистральный нефтепровод представляет собой сложный комплексный механизм, помимо самой «трубы» включающий целый ряд объектов, обеспечивающих безопасное и эффективное транспортирование углеводородного сырья. Следовательно, для целей гражданского оборота магистральный трубопровод следует рассматривать как предприятие, имущественный комплекс, используемый для осуществления предпринимательской деятельности.
Таким образом, нефтепроводы следует отнести к категории недвижимых вещей по двум основаниям. Во-первых, в соответствии со ст. 132 ГК РФ[32] предприятие в целом как имущественный комплекс признается недвижимостью. Во-вторых, нефтепроводы подпадают под определение недвижимости, приведенное в ст. 130 ГК РФ, поскольку являются объектами, прочно связанными с землей, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно. Статья 274 ГК РФ косвенно относит трубопроводы к недвижимому имуществу, предусматривая установление сервитута для обеспечения прокладки трубопроводов. Как известно, по общему правилу, сервитут может устанавливаться исключительно по требованию собственника недвижимого имущества.
Статус трубопроводов как недвижимого имущества находит подтверждение также в Указе Президента РФ от 5 мая 1999 г. № 544. В данном указе идет речь о необходимости провести регистрацию прав на газопроводы, переданные государством в РАО «Газпром», на основании п. 2 ст. 22 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»[33].
Признание магистральных нефтепроводов недвижимой вещью влечет ряд серьезных последствий, связанных с регистрацией прав и сделок, возникающих и совершаемых в отношении магистрального нефтепровода. Прежде всего, должно быть зарегистрировано право собственности на уже существующую систему нефтепроводов. Кто же является собственником этой системы?
В соответствии со ст. 71 Конституции РФ в ведении Российской Федерации находится федеральный транспорт. В данное понятие включается и трубопроводный транспорт. Это подтверждается п. 4.4 постановления Верховного Совета РФ от 27 декабря 1991 г. «О разграничении государственной собственности в Российской Федерации на федеральную собственность, государственную собственность республик в составе Российской Федерации, краев, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга и муниципальную собственность», в соответствии с которым «…предприятия и объекты… трубопроводного транспорта находятся в исключительной федеральной собственности поскольку входят в группу объектов отраслей, обеспечивающих жизнедеятельность народного хозяйства России в целом и развитие других отраслей народного хозяйства», а «. управление и распоряжение объектами федеральной собственности, за исключением случаев, предусмотренных законодательными актами Российской Федерации, осуществляет Правительство Российской Федерации»[34] (п. 15).
Следует признать, что единственным собственником всей существующей системы магистральных трубопроводов в соответствии с российским законодательством является только Российская Федерация.
Этот вывод подтверждается также отношением самого государства к магистральным нефтепроводам, о котором можно судить по нормативным актам Правительства РФ. В этих актах государство относится к магистральным нефтепроводам как собственник. В качестве примера можно привести постановление Правительства РФ от 21 декабря 1994 г. № 1412[35], в соответствии с которым часть нефтепровода, входящего в систему магистральных нефтепроводов, подлежит передаче Каспийскому Трубопроводному Консорциуму в качестве вклада Российской Федерации в этот проект. Кроме того, решение вопроса о доступе к системе магистральных нефтепроводов принимает правительственная комиссия, представляющая интересы государства.
Представляется в связи с этим, что отсутствуют основания для утверждения о принадлежности системы магистральных нефтепроводов какой-либо частной компании, пусть даже и эксплуатирующей ее на основании соответствующих правительственных актов[36].
§ 3. Особенности права собственности на нефть, транспортируемую посредством системы нефтепроводов
В свете описанных выше этапов процесса транспортировки нефти посредством системы нефтепроводов можно выделить и проанализировать следующие состояния, определяющие принадлежность транспортируемой нефти:
до момента сдачи нефти транспортирующей организации и закачки нефти отправителя в систему нефтепроводов;
по завершении процесса транспортировки с момента передачи нефти получателю; и
с момента закачки в систему нефтепроводов и на протяжении процесса транспортировки.
В первой ситуации, а равно во второй ситуации, представляется, особых сложностей не возникает: право собственности на нефть, предполагаемую отправителем к транспортировке (передача в систему нефтепроводов), а равно переданную получателю по завершении процесса транспортировки, принадлежит самому отправителю (или, соответственно, получателю)[37].
В данном случае не возникает коллизии с теми выводами, которые мы сделали в предыдущей главе о возможных объектах вещных прав вообще и права собственности в частности. По общему правилу объектом вещных прав является индивидуально-определенная вещь (к которым невозможно отнести «нефть вообще», поскольку таковая, несомненно, является вещью, определенной родовыми признаками). Тем не менее невозможно не отметить, что это свойство вещи, как и другие – делимость, потребляемость и пр., – определяется не столько физическими качествами вещи, сколько экономическими и юридическими признаками. Так, одна и та же вещь может обладать и не обладать признаками индивидуально определенной в зависимости от конкретной юридической ситуации. Например, 100 тонн нефти сами по себе не являются индивидуально определенной вещью и не могут быть объектом вещного права. Но если эти 100 тонн нефти, обладающие присущими только им свойствами, помещены в известное хранилище (цистерна или подводящий трубопровод), вещное право на них уже возникает[38]. Кроме того, нефть, добываемая из различных месторождений, характеризуется своими собственными, присущими только ей и определяющими ее как субстанцию признаками, интересующими получателя.
Таким образом, с учетом сделанной нами оговорки можно сделать вывод о том, что право собственности на нефть, передаваемую отправителем в систему нефтепроводов, принадлежит отправителю до момента такой передачи, а право собственности на нефть, получаемую «на выходе», – ее получателю (на практике – самому отправителю) с момента передачи этой нефти транспортирующей организацией.
Более интересный вопрос возникает в третьей ситуации: происходит ли что-либо с правом собственности на нефть, переданную в систему нефтепроводов, или оно все также принадлежит отправителю?
В отличие от первой и второй ситуаций в данном случае решение вопроса о праве собственности на нефть далеко не так однозначно. Связано это с тем, что, как было описано выше, с момента передачи некоего индивидуализированного объема нефти в систему нефтепроводов эта нефть де-индивидуализируется (в юридическом смысле), т. е. перестает существовать в качестве той субстанции, каковой она являлась ранее. Можно даже отметить, что имеет место «гибель» этой нефти, характеризующейся определенными признаками и свойствами (одновременно с этим происходит возникновение новой вещи, с присущими только ей свойствами и особенностями)[39].
Как доктрина права, так и закон (ст. 235 ГК РФ) связывают с таким обстоятельством лишь одно правовое последствие – прекращение права собственности на соответствующую вещь. Как следствие, можно с полным основанием утверждать, что прекращается право собственности отправителя на нефть, переданную им в систему нефтепроводов с момента такой передачи и смешения его нефти с нефтью, находящийся в тот момент в системе.
Представляется, что лишь один аргумент может быть использован для целей оспаривания такой позиции: в соответствии с имеющимися нормативными актами специализированного характера (а равно и типовым договором транспортировки нефти, который заключается АК «Транснефть» с отправителями нефти) как та нефть, что передается отправителем в систему нефтепроводов, так и та смесь, что выдается получателю, соответствуют (или, во всяком случае, должны соответствовать определенному ГОСТу[40]).
Тем не менее данный аргумент может использоваться лишь для той ситуации, когда в силу особенностей отношений между участниками процесса транспортировки нефти посредством системы нефтепроводов, конкретные характеристики и отличительные особенности нефти не играют для участников процесса транспортировки сущностной роли (когда единственной целью, преследуемой сторонами, является факт получения нового объема нефти в месте, отличном от места передачи изначального объема нефти для транспортировки). Однако и в данном случае можно утверждать, что право собственности на переданную нефть прекращается, поскольку смешение этой изначально индивидуализированной вещи с вещами, определяемыми родовыми признаками, и невозможность ее последующей индивидуализации влечет прекращение права собственности на эту вещь, так как вещное право на вещь, определенную родовыми признаками, невозможно.
Во всех иных случаях названный аргумент является сомнительным по следующим основаниям. Прежде всего, соответствующие ГОСТы (на то время, пока в соответствии с Федеральным законом от 27 декабря 2002 г. № 184-ФЗ «О техническом регулировании» (с изм. и доп.) их место не заняли соответствующие технические стандарты) посвящены лишь регулированию качества соответствующей нефти и не содержат ни требований ко всем компонентам нефти, передаваемой в систему нефтепроводов, ни точных показателей тех составляющих нефти, которые подвергаются регулированию в рамках того или иного ГОСТа (устанавливаются лишь некоторые рамки, в которых должны находиться значения соответствующих компонентов переданной нефти). Таким образом, ГОСТ невозможно определить в качестве акта, который индивидуализирует передаваемую нефть. Кроме того, данные ГОСТы применимы лишь к тем отношениям, которые возникают в связи с транспортировкой нефти посредством системы магистральных нефтепроводов. Тем самым данный аргумент был бы неприменим к абсолютно идентичным по своей сути отношениям, возникающим в связи с транспортировкой нефти посредством системы частных нефтепроводов, а следовательно, не может использоваться как некий «универсальный способ» индивидуализации нефти.
И последнее. Существующее законодательное регулирование не содержит правила, которое бы прямо устанавливало, что транспортируемая нефть определяется этими ГОСТами (иными словами, не имеется законодательного предписания, которое бы установило необходимость использование данных ГОСТов для определения и индивидуализации нефти для целей гражданского оборота, кроме как для целей определения возможности передачи соответствующей нефти в систему магистральных нефтепроводов для целей транспортировки.
В связи с этим можно сделать вывод, что передача нефти отправителем в систему «когерентных» нефтепроводов, влекущая смешение этой нефти с нефтью, уже находящейся в системе, и, таким образом, ее де-индивидуализацию, представляет собой действие, направленное на прекращение права собственности отправителя на переданную нефть и на возникновение иных прав по отношению к участникам процесса транспортировки (в частности, транспортирующей организации) в зависимости от вида отношений, возникающих между отправителем нефти и соответствующими участниками в связи с такой транспортировкой.
до момента сдачи нефти транспортирующей организации и закачки нефти отправителя в систему нефтепроводов;
по завершении процесса транспортировки с момента передачи нефти получателю; и
с момента закачки в систему нефтепроводов и на протяжении процесса транспортировки.
В первой ситуации, а равно во второй ситуации, представляется, особых сложностей не возникает: право собственности на нефть, предполагаемую отправителем к транспортировке (передача в систему нефтепроводов), а равно переданную получателю по завершении процесса транспортировки, принадлежит самому отправителю (или, соответственно, получателю)[37].
В данном случае не возникает коллизии с теми выводами, которые мы сделали в предыдущей главе о возможных объектах вещных прав вообще и права собственности в частности. По общему правилу объектом вещных прав является индивидуально-определенная вещь (к которым невозможно отнести «нефть вообще», поскольку таковая, несомненно, является вещью, определенной родовыми признаками). Тем не менее невозможно не отметить, что это свойство вещи, как и другие – делимость, потребляемость и пр., – определяется не столько физическими качествами вещи, сколько экономическими и юридическими признаками. Так, одна и та же вещь может обладать и не обладать признаками индивидуально определенной в зависимости от конкретной юридической ситуации. Например, 100 тонн нефти сами по себе не являются индивидуально определенной вещью и не могут быть объектом вещного права. Но если эти 100 тонн нефти, обладающие присущими только им свойствами, помещены в известное хранилище (цистерна или подводящий трубопровод), вещное право на них уже возникает[38]. Кроме того, нефть, добываемая из различных месторождений, характеризуется своими собственными, присущими только ей и определяющими ее как субстанцию признаками, интересующими получателя.
Таким образом, с учетом сделанной нами оговорки можно сделать вывод о том, что право собственности на нефть, передаваемую отправителем в систему нефтепроводов, принадлежит отправителю до момента такой передачи, а право собственности на нефть, получаемую «на выходе», – ее получателю (на практике – самому отправителю) с момента передачи этой нефти транспортирующей организацией.
Более интересный вопрос возникает в третьей ситуации: происходит ли что-либо с правом собственности на нефть, переданную в систему нефтепроводов, или оно все также принадлежит отправителю?
В отличие от первой и второй ситуаций в данном случае решение вопроса о праве собственности на нефть далеко не так однозначно. Связано это с тем, что, как было описано выше, с момента передачи некоего индивидуализированного объема нефти в систему нефтепроводов эта нефть де-индивидуализируется (в юридическом смысле), т. е. перестает существовать в качестве той субстанции, каковой она являлась ранее. Можно даже отметить, что имеет место «гибель» этой нефти, характеризующейся определенными признаками и свойствами (одновременно с этим происходит возникновение новой вещи, с присущими только ей свойствами и особенностями)[39].
Как доктрина права, так и закон (ст. 235 ГК РФ) связывают с таким обстоятельством лишь одно правовое последствие – прекращение права собственности на соответствующую вещь. Как следствие, можно с полным основанием утверждать, что прекращается право собственности отправителя на нефть, переданную им в систему нефтепроводов с момента такой передачи и смешения его нефти с нефтью, находящийся в тот момент в системе.
Представляется, что лишь один аргумент может быть использован для целей оспаривания такой позиции: в соответствии с имеющимися нормативными актами специализированного характера (а равно и типовым договором транспортировки нефти, который заключается АК «Транснефть» с отправителями нефти) как та нефть, что передается отправителем в систему нефтепроводов, так и та смесь, что выдается получателю, соответствуют (или, во всяком случае, должны соответствовать определенному ГОСТу[40]).
Тем не менее данный аргумент может использоваться лишь для той ситуации, когда в силу особенностей отношений между участниками процесса транспортировки нефти посредством системы нефтепроводов, конкретные характеристики и отличительные особенности нефти не играют для участников процесса транспортировки сущностной роли (когда единственной целью, преследуемой сторонами, является факт получения нового объема нефти в месте, отличном от места передачи изначального объема нефти для транспортировки). Однако и в данном случае можно утверждать, что право собственности на переданную нефть прекращается, поскольку смешение этой изначально индивидуализированной вещи с вещами, определяемыми родовыми признаками, и невозможность ее последующей индивидуализации влечет прекращение права собственности на эту вещь, так как вещное право на вещь, определенную родовыми признаками, невозможно.
Во всех иных случаях названный аргумент является сомнительным по следующим основаниям. Прежде всего, соответствующие ГОСТы (на то время, пока в соответствии с Федеральным законом от 27 декабря 2002 г. № 184-ФЗ «О техническом регулировании» (с изм. и доп.) их место не заняли соответствующие технические стандарты) посвящены лишь регулированию качества соответствующей нефти и не содержат ни требований ко всем компонентам нефти, передаваемой в систему нефтепроводов, ни точных показателей тех составляющих нефти, которые подвергаются регулированию в рамках того или иного ГОСТа (устанавливаются лишь некоторые рамки, в которых должны находиться значения соответствующих компонентов переданной нефти). Таким образом, ГОСТ невозможно определить в качестве акта, который индивидуализирует передаваемую нефть. Кроме того, данные ГОСТы применимы лишь к тем отношениям, которые возникают в связи с транспортировкой нефти посредством системы магистральных нефтепроводов. Тем самым данный аргумент был бы неприменим к абсолютно идентичным по своей сути отношениям, возникающим в связи с транспортировкой нефти посредством системы частных нефтепроводов, а следовательно, не может использоваться как некий «универсальный способ» индивидуализации нефти.
И последнее. Существующее законодательное регулирование не содержит правила, которое бы прямо устанавливало, что транспортируемая нефть определяется этими ГОСТами (иными словами, не имеется законодательного предписания, которое бы установило необходимость использование данных ГОСТов для определения и индивидуализации нефти для целей гражданского оборота, кроме как для целей определения возможности передачи соответствующей нефти в систему магистральных нефтепроводов для целей транспортировки.
В связи с этим можно сделать вывод, что передача нефти отправителем в систему «когерентных» нефтепроводов, влекущая смешение этой нефти с нефтью, уже находящейся в системе, и, таким образом, ее де-индивидуализацию, представляет собой действие, направленное на прекращение права собственности отправителя на переданную нефть и на возникновение иных прав по отношению к участникам процесса транспортировки (в частности, транспортирующей организации) в зависимости от вида отношений, возникающих между отправителем нефти и соответствующими участниками в связи с такой транспортировкой.
§ 4. Прекращение права собственности на нефть, транспортируемую посредством системы нефтепроводов
Проанализируем, что происходит в связи с таким исчезновением транспортируемой нефти, и, как следствие, права собственности на нее.
Решение указанной ситуации, которое предлагается в типовом договоре на транспортировку нефти посредством системы магистральных нефтепроводов, заключаемой АК «Транснефть», представляет собой положение, которое закрепляется следующим образом (п. 1.1 типового договора): «Транснефть» обязуется в порядке и на условиях, определенных настоящим договором… оказать грузоотправителю услуги по транспортировке нефти, принадлежащей грузоотправителю на праве собственности или на ином законном основании, в том числе в смеси с нефтью других грузоотправителей.». Таким образом, АК «Транснефть» не придает значения тому факту, что «нефти, принадлежащей грузоотправителю», не существует с момента ее передачи в систему нефтепроводов, как было описано выше. Очевидно, основная причина для такого подхода – непростой характер данного вопросы и неоднозначность последствий того или иного вывода.
Сам типовой договор АК «Транснефть», а равно и закрепляемый им подход, строящийся на принципах договора возмездного оказания услуг, будет подробнее описан далее в соответствующем разделе. Для целей же настоящего раздела отметим, что конструкция типового договора транспортировки нефти не является объемлющей все возможные правовые ситуации, которые могут возникнуть в связи с отношениями по транспортировке нефти посредством системы нефтепроводов[41].
Таким образом, возможными и юридически обоснованными подходами к анализу последствий прекращения права собственности на транспортируемую нефть могут быть следующие:
право собственности отправителя на нефть, переданную им в систему нефтепроводов, прекращается, но возникает имущественное право требования к транспортируещей организации по предоставлении по завершении процесса транспортировки соответствующего объема нефти, хоть и не являющейся непосредственно той нефтью, что была передана отправителем, но отвечающей показателям определенного сторонами процесса транспортировки ГОСТа («механизм оказания услуг»);
право собственности отправителя на нефть, переданную им в систему нефтепроводов, прекращается, а вместо него возникает имущественное право на соответствующую часть (долю) в той самой res sui generis – нефти, находящейся в системе нефтепроводов («механизм общей долевой собственности»);
право собственности на транспортируемую нефть, принадлежавшее отправителю нефти до момента ее передачи в систему нефтепроводов, прекращается, а вместо него возникает обязательственное, по своей сути, право отправителя требовать от транспортирующей организации передать получателю «на выходе» соответствующий эквивалент, при этом право собственности на переданную в систему нефтепроводов нефть (соответственно, и на ту самую res sui generis, которая постоянно существует в системе нефтепроводов и постоянно изменяется) переходит транспортирующей организации («механизм мены»).
Структурировать отношения по транспортировке нефти посредством системы нефтепроводов можно в одной из указанных выше форм, соответствующей сути и типу отношений, возникающих между сторонами в каждом конкретном случае, а также цели, которую стремятся достичь стороны процесса транспортировки в каждом конкретном случае.
Суть и отличительные особенности «механизма оказания услуг» и «механизма мены» более подробно будут изложены при рассмотрении обязательственно-правовых аспектов процесса транспортировки.
Отношения между отправителями нефти, будучи структурированы по принципу данного механизма, представляют собой ничто иное, как отношения сособственников в рамках общей долевой собственности.
В связи с таким толкованием нужно понять, насколько необходимо специальное регулирование отношений между всеми отправителями нефти для целей возникновения юридически действительных отношении общей долевой собственности между ними на транспортируемую нефть или существующего законодательного регулирования достаточно для того, чтобы утверждать, что общая долевая собственность на нефть автоматически возникает с момента передачи нефти в систему нефтепроводов каждым конкретным отправителем. Иными словами, приводит ли автоматически смешение нефти в системе магистральных нефтепроводов к возникновению права общей долевой собственности на смесь у всех соответствующих отправителей?
По общему правилу, установленному ст. 244 ГК РФ, имущество, находящееся в собственности двух или нескольких лиц, принадлежит им на праве общей собственности (п. 1 ст. 244). В силу указанной статьи ГК РФ общая собственность возникает при поступлении в собственность двух или нескольких лиц лишь неделимого имущества либо имущества, не подлежащего разделу в силу закона. Общая собственность на делимые вещи возникает лишь в случаях, предусмотренных законом или договором. Представляется, что последнее правило распространяется на смесь нефти, образующуюся в нефтепроводе, поскольку это вещь делимая (ее раздел возможен без изменения ее назначения). Закон режима общей собственности в этом случае не предусматривает[42].
Тем не менее в пользу данной концепции могут быть приведены следующие аргументы. В соответствии со ст. 218 ГК РФ право собственности на новую вещь, изготовленную или созданную лицом для себя с соблюдением закона и иных правовых актов, приобретается этим лицом. Как было описано выше, в силу особенностей процесса транспортировки, та нефть, вещь особого рода, которая на протяжении всего процесса транспортировки находится в системе нефтепроводов, постоянно изменяется (с каждым добавлением новой нефти, передаваемой очередным отправителем, нефть, в том виде, в котором она существовала «в трубе», перестает существовать, деиндивидуализируется (фактически, гибнет), и вместо нее возникает иная нефть, которая хотя и сходна с предыдущее смесью, на деле представляет собой новую субстанцию). Таким образом, каждую передачу новой нефти в систему нефтепроводов очередным отправителем можно рассматривать в качестве юридического факта, влекущего гибель прежней вещи, но одновременно и создание вещи новой.
Таким образом, все отправители могут быть определены как своего рода создатели такой новой вещи (нефти, находящейся в системе нефтепроводов). Их можно было бы рассматривать в качестве субъектов общей долевой собственности. Однако этому (дополнительно к тому факту, что нефть, находящуюся в системе нефтепроводов, невозможно расценивать как неделимую вещь) препятствует невозможность расценивать действия каждого конкретного отправителя по передаче своей нефти в систему нефтепроводов как действие, направленное на создание этой новой res sui generis, находящейся в системе нефтепроводов, для себя. Более того, каждого конкретного отправителя все остальные отправители заботят лишь постольку, поскольку нефть, ранее принадлежавшая им и переданная в систему, уничтожает ту нефть, что была передана первоначальным отправителем, и является причиной передачи получателю «на выходе» совершенно иной нефти (зачастую отличающейся более худшими показателями, чем имелись у переданной в систему нефти)[43].
Решение указанной ситуации, которое предлагается в типовом договоре на транспортировку нефти посредством системы магистральных нефтепроводов, заключаемой АК «Транснефть», представляет собой положение, которое закрепляется следующим образом (п. 1.1 типового договора): «Транснефть» обязуется в порядке и на условиях, определенных настоящим договором… оказать грузоотправителю услуги по транспортировке нефти, принадлежащей грузоотправителю на праве собственности или на ином законном основании, в том числе в смеси с нефтью других грузоотправителей.». Таким образом, АК «Транснефть» не придает значения тому факту, что «нефти, принадлежащей грузоотправителю», не существует с момента ее передачи в систему нефтепроводов, как было описано выше. Очевидно, основная причина для такого подхода – непростой характер данного вопросы и неоднозначность последствий того или иного вывода.
Сам типовой договор АК «Транснефть», а равно и закрепляемый им подход, строящийся на принципах договора возмездного оказания услуг, будет подробнее описан далее в соответствующем разделе. Для целей же настоящего раздела отметим, что конструкция типового договора транспортировки нефти не является объемлющей все возможные правовые ситуации, которые могут возникнуть в связи с отношениями по транспортировке нефти посредством системы нефтепроводов[41].
Таким образом, возможными и юридически обоснованными подходами к анализу последствий прекращения права собственности на транспортируемую нефть могут быть следующие:
право собственности отправителя на нефть, переданную им в систему нефтепроводов, прекращается, но возникает имущественное право требования к транспортируещей организации по предоставлении по завершении процесса транспортировки соответствующего объема нефти, хоть и не являющейся непосредственно той нефтью, что была передана отправителем, но отвечающей показателям определенного сторонами процесса транспортировки ГОСТа («механизм оказания услуг»);
право собственности отправителя на нефть, переданную им в систему нефтепроводов, прекращается, а вместо него возникает имущественное право на соответствующую часть (долю) в той самой res sui generis – нефти, находящейся в системе нефтепроводов («механизм общей долевой собственности»);
право собственности на транспортируемую нефть, принадлежавшее отправителю нефти до момента ее передачи в систему нефтепроводов, прекращается, а вместо него возникает обязательственное, по своей сути, право отправителя требовать от транспортирующей организации передать получателю «на выходе» соответствующий эквивалент, при этом право собственности на переданную в систему нефтепроводов нефть (соответственно, и на ту самую res sui generis, которая постоянно существует в системе нефтепроводов и постоянно изменяется) переходит транспортирующей организации («механизм мены»).
Структурировать отношения по транспортировке нефти посредством системы нефтепроводов можно в одной из указанных выше форм, соответствующей сути и типу отношений, возникающих между сторонами в каждом конкретном случае, а также цели, которую стремятся достичь стороны процесса транспортировки в каждом конкретном случае.
Суть и отличительные особенности «механизма оказания услуг» и «механизма мены» более подробно будут изложены при рассмотрении обязательственно-правовых аспектов процесса транспортировки.
«Механизм общей долевой собственности»
Сомнительно (прежде всего в силу институциональных причин), что в рамках механизма общей долевой собственности могут и будут структурироваться отношения по транспортировки нефти посредством системы магистральных нефтепроводов. Однако это не исключает возможности использования данного механизма при транспортировке нефти посредством системы частных нефтепроводов, если такое регулирование отвечает интересам соответствующих сторон (например, в силу заключенного между ними договора простого товарищества, предполагающего передачу транспортируемой нефти в общую собственность).Отношения между отправителями нефти, будучи структурированы по принципу данного механизма, представляют собой ничто иное, как отношения сособственников в рамках общей долевой собственности.
В связи с таким толкованием нужно понять, насколько необходимо специальное регулирование отношений между всеми отправителями нефти для целей возникновения юридически действительных отношении общей долевой собственности между ними на транспортируемую нефть или существующего законодательного регулирования достаточно для того, чтобы утверждать, что общая долевая собственность на нефть автоматически возникает с момента передачи нефти в систему нефтепроводов каждым конкретным отправителем. Иными словами, приводит ли автоматически смешение нефти в системе магистральных нефтепроводов к возникновению права общей долевой собственности на смесь у всех соответствующих отправителей?
По общему правилу, установленному ст. 244 ГК РФ, имущество, находящееся в собственности двух или нескольких лиц, принадлежит им на праве общей собственности (п. 1 ст. 244). В силу указанной статьи ГК РФ общая собственность возникает при поступлении в собственность двух или нескольких лиц лишь неделимого имущества либо имущества, не подлежащего разделу в силу закона. Общая собственность на делимые вещи возникает лишь в случаях, предусмотренных законом или договором. Представляется, что последнее правило распространяется на смесь нефти, образующуюся в нефтепроводе, поскольку это вещь делимая (ее раздел возможен без изменения ее назначения). Закон режима общей собственности в этом случае не предусматривает[42].
Тем не менее в пользу данной концепции могут быть приведены следующие аргументы. В соответствии со ст. 218 ГК РФ право собственности на новую вещь, изготовленную или созданную лицом для себя с соблюдением закона и иных правовых актов, приобретается этим лицом. Как было описано выше, в силу особенностей процесса транспортировки, та нефть, вещь особого рода, которая на протяжении всего процесса транспортировки находится в системе нефтепроводов, постоянно изменяется (с каждым добавлением новой нефти, передаваемой очередным отправителем, нефть, в том виде, в котором она существовала «в трубе», перестает существовать, деиндивидуализируется (фактически, гибнет), и вместо нее возникает иная нефть, которая хотя и сходна с предыдущее смесью, на деле представляет собой новую субстанцию). Таким образом, каждую передачу новой нефти в систему нефтепроводов очередным отправителем можно рассматривать в качестве юридического факта, влекущего гибель прежней вещи, но одновременно и создание вещи новой.
Таким образом, все отправители могут быть определены как своего рода создатели такой новой вещи (нефти, находящейся в системе нефтепроводов). Их можно было бы рассматривать в качестве субъектов общей долевой собственности. Однако этому (дополнительно к тому факту, что нефть, находящуюся в системе нефтепроводов, невозможно расценивать как неделимую вещь) препятствует невозможность расценивать действия каждого конкретного отправителя по передаче своей нефти в систему нефтепроводов как действие, направленное на создание этой новой res sui generis, находящейся в системе нефтепроводов, для себя. Более того, каждого конкретного отправителя все остальные отправители заботят лишь постольку, поскольку нефть, ранее принадлежавшая им и переданная в систему, уничтожает ту нефть, что была передана первоначальным отправителем, и является причиной передачи получателю «на выходе» совершенно иной нефти (зачастую отличающейся более худшими показателями, чем имелись у переданной в систему нефти)[43].