Саломатов Андрей. Возвращение Цицерона

   Когда они проходили через гостиную мимо Цицерона, бывший грузовой робот спросил:
   - Ну как отдохнули?
   - А-а-а! - словно раненый зверь простонал Алешин папа.
   - Было очень весело, - ответил Александр Васильевич, доедая очередной бутерброд.
   - А что с Алексеем Александровичем? - поинтересовался Цицерон.
   - Слабак, - ответил Александр Васильевич. - Не понимаю, как его ещё берут в космические экспедиции. Он даже дров не может толком напилить.
   - А-а-а! - услышав подобную клевету, закричал Алексей Александрович.
   Завтракали долго и вяло, все клевали носами, но Цицерон своей болтовней не давал никому уснуть за столом.
   - А я уж думал, что вас съели волки, - сказал он.
   - Это ещё неизвестно, кто кого съел бы, - ответил Александр Васильевич, а Фуго добавил:
   - С дядей Сашей можно бояться только другого дядю Сашу. Так что, теперь я знаю, кто страшнее самого страшного зверя.
   - Ну это ты загнул, инопланетянин, - добродушно ответил Александр Васильевич.
   - В следующий раз я поеду с вами, - сказал Цицерон. - Мне тоже хочется посидеть у костра, послушать соловьев, встретить в лесу рассвет...
   - И поплавать в автобусе по ручью, - закончил за него Алеша.
   - На чем же ты будешь сидеть? - спросил Александр Васильевич, оглядывая голову робота. - У тебя же нет этого самого места, на котором сидят.
   Алеша с Фуго прыснули, а Цицерон печально ответил:
   - Была бы голова, остальное само как-нибудь образуется.
   - Все, я хочу спать, - сказала Светлана Борисовна. - Я себя чувствую так, будто целую неделю таскала мешки с картошкой из Игнатьево в Петрово.
   Вслед за Светланой Борисовной ушел и Александр Васильевич. А когда Фуго с Дариндой появились в гостиной, они увидели, что он устроился на диване Фуго. Пришлось мимикру идти спать к Алеше.
   Некоторое время Александр Васильевич ворочался с боку на бок и тяжело вздыхал. Но сон все-таки сморил его, и по всему дому прокатились первые, ещё не самые страшные раскаты богатырского храпа.
   Как только Александр Васильевич захрапел, тетушка Даринда в ужасе соскочила со своего дивана, заметалась по гостиной, а затем убежала на веранду. Но и там она пролежала всего несколько минут. От громоподобного храпа во всем доме дрожали стекла, черепа и челюсти хищников из коллекции Алексея Александровича подпрыгивали на своих подставках, а чайная посуда тихонько дребезжала.
   Схватив в охапку подушку, Даринда выскочила из дома под моросящий дождь и ушла спать в садовую беседку.
   Вслед за этим из спальни вышла Светлана Борисовна. Открыв дверь, она заткнула пальцами уши, посмотрела на Александра Васильевича и простонала:
   - Нет, здесь совершенно невозможно находиться.
   Пока Алешина мама переносила подушки на второй этаж, Алексей Александрович едва не сошел с ума. Закрывая ладонями уши, он сполз с дивана, попытался сбежать из спальни, но без сил рухнул на пол.
   Наконец Алешины родители перебрались в спальню к сыну. Они плотно закрыли дверь и попытались уснуть. Но не тут-то было. К этому времени Александр Васильевич окончательно погрузился в глубокий сон, и захрапел так, что на люстре задребезжали стеклянные подвески, а ваза с цветами сползла со стола и разбилась. На втором этаже храп был слышен так, будто Александр Васильевич лежал у них под кроватью или сидел в платяном шкафу.
   - Ему надо спать в шахте на глубине двести метров в железобетонном бункере, - со страдальческим выражением лица сказал Алексей Александрович.
   - А если к нему приспособить автомобильный глушитель? - спросила Светлана Борисовна.
   - Глушитель не выдержит, - ответил Алешин папа.
   - А если попросить его надеть противогаз? - предложил Алеша.
   - Он лопнет, - проговорил Алексей Александрович.
   - Дядя Саша или противогаз? - не понял Алеша.
   - Дядя Саша лопнуть не может, - со вздохом ответил Алешин папа. - С ним вообще ничего не может случиться. Он неуязвим.
   От отчаяния Алексей Александрович даже позабыл об усталости и болях. Он вскочил с кровати, засунул в каждое ухо по носовому платку и принялся занавешивать одеялом дверь. Но тут Алеша предложил:
   - Пойдемте спать к нему в автобус?
   Алексей Александрович на мгновение замер, отбросил одеяло и ответил:
   - Это мысль! Это очень хорошая мысль.
   Когда Алеша с родителями и Фуго вышли во двор, они увидели, что из-под дома выбираются мыши. Десятка три маленьких зверьков скакали по цветочным грядкам и, спасаясь от храпа, улепетывали к соседям.
   - Ну вот, хоть какая-то от него польза, - проговорил Алексей Александрович.
   Они не успели забраться в автобус, как к ним присодинилась Даринда. Затем, двери соседнего дома распахнулись, и оттуда выскочили заспанные Владислав Валентинович и Ирина Константиновна.
   - Что у вас происходит? Что это за шум? - почти в один голос закричали они.
   - Дядя Саша храпит, - ответил Алеша.
   - Все правильно, - пожал плечами Алексей Александрович. - Наелся мяса и лег спать. Баррикадируйте дверь и окна, забивайте их матрасами, одеялами и всем, что найдется в доме.
   - Не забудьте заткнуть трубу, - забираясь в машину, посоветовала Алешина мама.
   - И в уши побольше пластилину, - добавил Фуго.
   В автобусе все быстро устроили себе постели на сиденьях, но очень скоро выяснилось, что и здесь храп слышен очень хорошо.
   - Господи, - воскликнула Светлана Борисовна. - Как же это выдерживают его родные и соседи?
   - Он давно живет один, - ответил Алексей Александрович. - А соседи у него меняются раз в месяц.
   - Может нам поехать в Петрово и переночевать у нас? - скромно предложила Даринда.
   - Гениальное решение! - обрадовался Алешин папа. Он поднялся со своего ложа, сел на место водителя, и уже через полчаса автобус подъехал к дому мимикров.
   Александр Васильевич уснул в то самое время, когда следователь Громов с тремя милиционерами разобрались с клубникинским домом и своим ходом отправились в Тучково. Первые раскаты храпа застали их на подвесном мосту, и следователь удивленно посмотрел на небо.
   - Поздновато для грозы, - сказал он. - Август месяц.
   После того, как Алексей Александрович отвез свою семью В Петрово, у Алешиного дома начали собираться жители Игнатьева. Они с удивлением смотрели на окна и гадали, что происходит за его стенами.
   - Наверное, это инопланетяне затащили в дом космический корабль и испытывают двигатель, - предположил местный ветеринар Петр Семенович, который как раз собирался идти в соседнюю деревню, лечить корову.
   - Нет, так может реветь только раненый зверь, - возразил сухонький старичок под огромным зонтом. - Похоже, что они издеваются на тигром.
   - Нет, это не тигр, это умирающий слон, - уверенно сказал толстый старик с авоськой.
   - Как же они затащили через такую маленькую дверь умирающего слона? усмехнулся Петр Семенович.
   - Кто их знает, - уклончиво ответил старик с авоськой. - Может у них под домом есть подземный ход до самого зоопарка? Разве вы не знаете, что Алексей Александрович - биолог? Вот он и таскает умирающих животных туда-сюда. Вы были у них в доме?
   - Был, - растерянно ответил Петр Семенович.
   - Значит видели, что у них кругом кости да черепа, настоящее кладбище животных.
   Народу у Алешиного дома становилось все больше и больше. Они стояли напротив калитки небольшими кучками и спорили, что же там происходит. А когда Александр Васильевич изторг из себя особенно громкий и раскатистый рык, какая-то слабонервная старушка закричала:
   - Да что же вы стоите?! Может эта зверюга давно их жрет! Надо же помочь людям! Может там давно и в живых-то никого не осталось!
   Желающих войти в страшный дом нашлось не менее десятка. Они быстренько разбежались по домам и вскоре вернулись: кто с топором, кто с оглоблей, а двое даже с охотничьими ружьями. Открыв калитку, смельчаки осторожно вошли во двор, заглянули в окна и, подбадривая друг друга, направились к крыльцу. И тут из дома да них донесся истошный вопль бывшего грузового робота Цицерона:
   - Уберите меня отсюда!!! Я больше не могу!!!
   Нечеловеческий крик так напугал игнатьевцев, что они бросились обратно за калитку.
   - Милицию! Надо милицию вызывать! - зашумел народ. - Их ещё можно спасти! Там ещё кто-то остался живой!
   Звонить в милицию побежал ветеринар Петр Семенович, поскольку его дом был ближе всего. Заскочив в гостиную, он швырнул на пол саквояж с хирурническим инструментом и быстро набрал номер телефона милиции.
   - Алло! - закричал Петр Семенович. - Срочно приезжайте в Игнатьево! Здесь на даче у космического биолога происходит что-то страшное! Кто-то ревет и жутко причмокивает! Возможно, что хозяев уже нет в живых!
   Едва следователь Громов и три милиционера переступили порог Тучковского отделения милиции, как дежурный сообщил:
   - Опять в доме с инопланетянами что-то творится. Надо бы в Игнатьево поставить круглосуточный милицейский пост. Очень неспокойная деревня. Сержант Бурбицкий, возьмите пять человек и разберитесь в своей деревне. У инопланетян в доме кто-то кого-то жрет.
   - Есть, - ответил Иван.
   - Если понадобится, вызовите опытных звероловов, - сказал офицер милиции.
   - Есть, - ответил Бурбицкий.
   - С виду такие мирные, - почесывая затылок, задумчиво проговорил дежурный милиционер. - Вот и верь после этого братьям по разуму. Сожрут и не подавятся.
   Через пять минут милицейская машина с мигалкой, страшно завывая, умчалась в сторону Игнатьево.
   К приезду милиции у Алешиного дома ничего не изменилось, если не считать того, что у забора столпилось половина населения Игнатьево.
   Выскочив из машины, шесть милиционеров во главе с Иваном Бурбицким зашли во двор, достали пистолеты и начали окружать дом. Народ заволновался, когда из дома снова послышался вопль Цицерона:
   - Люди!!! Кто-нибудь!!! Больше нет сил терпеть!!!
   Крик о помощи заставил милиционеров действовать быстрее. Четверо рядовых заняли позиции по четырем углам дома. Еще один - полез на крышу, что бы в случае отступления прикрыть своих товарищей сверху. Самая ответственная часть операции легла на плечи Ивана Бурбицкого. Крадучись проникнув внутрь, сержант осмотрел веранду, но никого не нашел там и проследовал в гостиную. Здесь-то все и выяснилось. Увидев знакомого милиционера, Цицерон закричал:
   - Ваня! Вынеси меня отсюда или разбуди Александра Васильевича! Я чувствую, как от его храпа у меня в голове в пыль рассыпаются серебряные контакты.
   - Понятно, - сказал Бурбицкий и убрал пистолет в кобуру.
   Разбудить Александра Васильевича оказалось не так просто. Он отмахивался руками, закрывался с головой одеялом, требовал, чтобы от него отстали и даже грозился позвать милицию. Наконец Александр Васильевич сел, протер глаза и очень удивился, когда увидел перед собой сержанта милиции.
   - Что случилось? - испуганно спросил он.
   - Ну вы и храпите! - ответил Цицерон, а Иван Бурбицкий пояснил:
   - Там народ собрался. Волнуется. Желает знать, кто здесь так страшно рычит.
   - Да, - развел руками Александр Васильевич. - Есть грех, храплю маленько...
   - Ничего себе маленько! - снова подал голос Цицерон. - Вся штукатурка осыпалась.
   - Вы бы вышли, успокоили людей, - попросил сержант милиции. - А то ведь они думают, что здесь кого-то живьем слопали.
   Когда Александр Васильевич перестал храпеть, в деревне наступила оглушительная тишина. Не слышно было даже пения птиц и стрекота кузнечиков, потому что все пташки от храпа улетели подальше в лес, а кузнечики либо попрыгали в реку, либо закопались глубоко в землю.
   Александр Васильевич вышел во двор и объяснил жителям Игнатьево, что ничего страшного не произошло, но ему никто не поверил. Пришлось ему издать несколько протяжных рулад.
   - Вот это голос! - потрясенно проговорил толстый старик с авоськой. С таким голосом надо в опере певцом работать, а не на диване храпеть.
   Обсуждая необыкновенные способности игнатьевского гостя, народ начал потихонечку расходиться. И тут Александр Васильевич заметил, что исчез его автобус. Он огляделся и растерянно спросил у Бурбицкого:
   - А где моя машина?
   - Какая машина? - не понял сержант милиции.
   - Мой новенький автобус. Я купил его всего неделю назад, - ответил он. - Боже мой, украли!
   - Так, - строго проговорил Иван Бурбицкий и достал блокнот. - Опишите приметы вашей машины.
   - Обыкновенный автобус апельсинового цвета, - начал Александр Васильевич. - Бока немного побиты, на капоте вмятина, двери сильно поцарапаны.
   - Ничего себе новенький, - записывая, сказал сержант.
   - Это мы в лесу в овраге перевернулись, - пояснил Александр Васильевич и продолжил описывать угнанный автомобиль: - Значит так, рядом с передним сиденьем пакет с бутербродами. Впереди обивка кресел заляпана кетчупом, задние сидения испачканы майонезом. В багажнике - две сумки с соусами и специями. В салоне стоит коробка с луком и помидорами. А у лобового стекла вместо игрушки болтается пластмассовый бифштекс.
   - Пластмассовый бифштекс? - удивился Иван Бурбицкий.
   - Да, - ответил Александр Васильевич. - Я часто забываю, что мне надо поесть, а эта висюлька напоминает мне.
   Выяснив номер угнанной машины и как она выглядит, сержант Бурбицкий сообщил в отделение о пропаже и повез Александра Васильевича в Тучково, составлять протокол.
   В милиции Александр Васильевич очень страдал от того, что не взял с собой что-нибудь поесть. Он хотел было сходить в магазин и купить себе каких-нибудь продуктов, но у него с собой не оказалось бумажника. Пришлось Александру Васильевичу на голодный желудок объяснять дежурному, что и когда у него увели.
   После того, как все бумаги были составлены, Александра Васильевича попросили подождать в комнате отдыха. Там, на неудобном жестком диванчике он и уснул.
   Из Петрово Алешина семья вернулась домой только к вечеру. К тому времени Игорь Михайлович Минеев уже многим рассказал, что Алеша нашел бумажник, и к ним потянулись жители Игнатьева.
   Первой посетительницей оказалась старушка в старомодной соломенной шляпке украшенной цветами. Она вошла в дом, вежливо поздоровалась со Светланой Борисовной и спросила:
   - Это здесь можно получить кошелек?
   - Здесь, здесь, - радостно ответила Алешина мама и предложила женщине выпить чаю. Правда, очень скоро выяснилось, что бумажник не её, и посетительница разочарованно проговорила:
   - Я так и знала, что это не он. Да и как мой кошелек мог сюда попасть? Я потеряла его в прошлом году в Париже.
   - В Париже?! - переспросил Алексей Александрович и даже привстал от удивления с кресла.
   - Да, ездила навестить дочку и потеряла, - ответила старушка.
   А дальше посетители пошли один за другим. Они выстраивались в очередь, проходили по одному, и каждый рассказывал, что и когда он потерял, забыл или проворонил. Молодой тракторист месяц назад где-то оставил документы, почтальон посеял в лесу часы, у настоятеля церкви совсем недавно из огорода пропала лопата, а одна пенсионерка сообщила, что и вовсе, теряет кошельки каждый месяц, и наверняка найденный бумажник принадлежит ей. Пришел даже старик, у которого семнадцать лет назад в электричке вытащили из кармана деньги. Но больше всего Алешину семью удивил рыжий здоровяк в рваной майке и с перевязанной головой.
   - А вы что потеряли? - спросил у него Алеша, когда тот вошел. Рыжий здоровяк покраснел, опустил глаза и тихо ответил:
   - Совесть.
   Все от изумления замерли на месте, и только Цицерон нашелся и мягко проговорил:
   - Тогда вы обратились не по адресу. Говорят, в соседней деревне есть церковь. Только там вам могут вернуть то, что вы потеряли.
   После такого заявления Алексей Александрович вышел на крыльцо и обратился к собравшимся:
   - Господа игнатьевцы! Поимейте совесть, у нас же не бюро находок. Все, кто двадцать лет назад потерял пылесос, обувь или кастрюлю, в очередь не становитесь. Алеша нашел бумажник, и он всего один. Так что, на всех все равно не хватит.
   Наконец, игнатьевские растеряхи разошлись по домам. Алеша положил бумажник на телевизор, а Фуго, который в это время смотрел детскую волшебную сказку, вдруг задумчиво проговорил:
   - Может оставим бумажник себе? Наверняка его нам волшебники подбросили. Ну скажите, какой дурак будет терять бумажник с деньгами прямо на дороге?
   - Дурак может и не будет терять, потому что у него и бумажника-то нету, - ответил ему Цицерон. - А вот с умными иногда такое случается. А тебе, Фуго, тоже надо бы сходить в соседнюю деревню в домик с золотыми куполами. Там как раз объясняют таким как ты, что следует делать с найденными бумажниками. Только сначала зайди в психиатрическую больницу. Там тебе все расскажут про волшебников, которые подбрасывают бумажники бедным покорителям космоса.
   - Сам ты сумасшедший, - не отрывая взгляда от телевизора, ответил Фуго.
   На улице немного развиднелось, и из-за облаков над самым лесом ненадолго выглянуло солнышко.
   Ну вот и лето кончилось, - с грустью сказала Светлана Борисовна. Через два дня, в понедельник, уезжаем в Москву.
   - Ура, - немножко невесело воскликнул Алеша. - В Москву. Я так по ней соскучился.
   - А я не очень, - сказал Фуго. - Лучше уж жить в лесной землянке, чем на каком-нибудь тридцать восьмом этаже. Да ещё рядом с дорогой, по которой все время шастают машины.
   - С тридцать восьмого этажа далеко видать, - сказал Алексей Александрович.
   - А мне далеко и не надо, - ответил Фуго. - Кто далеко смотрит, тот не видит, что творится у него под самым носом. Нам бы с тетушкой лишь бы свой садик из окошка был виден. А за горизонтом одни облака и ничего больше.
   В это время на крыльце послышались шаги, и в дом вошли Александр Васильевич с бутербродом и Владислав Валентинович с Ириной Константиновной. Александр Васильевич вернулся из Тучково на рейсовом автобусе, а соседи пожаловали в гости на традиционный чай и историю Цицерона.
   - Смотри-ка, пока я добирался в Игнатьево, милиция отыскала мою машину, - возбужденно размахивая бутербродом, проговорил Александр Васильевич. - Вон, у дома стоит. И похитители даже бутерброды не сперли. Надо бв сейчас позвонить в милицию и поблагодарить за отличную работу.
   - А что, твой автобус искала милиция? - удивился Алексей Александрович, и все присутствующие переглянулись между собой.
   - А как же? Я из-за него полдня в камере отдыха просидел, - ответил Александр Васильевич и тут же поправился: - Вернее сказать, пролежал. Ну и милиционеры у вас в Тучково! Неделикатные такие, толком поспать не дали. Все время хлопали дверью и кричали, что здание у них старое, и я своим храпом могу его развалить. Предлагали мне пойти поспать на улицу, подальше от милиции.
   - Да, храпите вы знатно, - сказал Владислав Валентинович.
   - Просто у меня большие легкие и много силы, - ответил Александр Васильевич и похлопал себя по широченной груди. - А дежурный даже посоветовал зажать мне нос прищепкой, а в рот натолкать старых газет. Каков нахал. Кстати о газетах, я так проголодался, что едва держусь на ногах.
   - А мы как раз собирались.., - начала Светлана Борисовна, но Александр Васильевич не дал ей договорить. Он хлопнул в ладоши и закричал на весь дом:
   - Ужинать! Ужинать! И только ужинать!
   На стол собрали быстро. Голодный Александр Васильевич так всех подгонял, что даже Фуго птицей летал с тарелками из кухни в гостиную и обратно. Когда же все расселись по местам, и Александр Васильевич наконец взял в руку вилку, Владислав Валентинович сообщил:
   - Вы слышали, послезавтра в воскресенье в Игнатьево будет праздник прощание с летом? Говорят, народ соберется со всех окрестных деревень.
   - Здорово! - восхищенно проговорил Алеша.
   - А я слышала, что это будет маскарад, - сказала Ирина Константиновна.
   - Значит, нам нужны маскарадные костюмы! - ещё больше обрадовался Алеша.
   - Значит, - ответила Ирина Константиновна.
   О предстоящих проводах лета говорили до конца ужина. Единственный, кто не обрадовался празднику, это Цицерон. Да и то, только потому, что он не мог принять участия в карнавале. Правда, Алеша пообещал взять его с собой, но это означало, что голова робота весь вечер будет стоять на скамеечке и смотреть, как другие веселятся.
   Когда пришло время пить чай, в гостиную ворвался Иван Бурбицкий. Он поздоровался и спросил:
   - Не опоздал?
   - Нет, - ответил Алексей Александрович и спрятал свою чайную чашку под стол. В этот момент сержант милиции увидел Александра Васильевича и громко воскликнул:
   - Ну, вы даете! Из-за вашего храпа у нас половина отделения сейчас пьет таблетки от головы, а двое задержанных попросили, что бы их немедленно отправили в тюрьму.
   - Ну и отправили бы, - жуя, ответил Александр Васильевич. - Слабый у нас народ пошел, храп им мешает. Вот мой отец храпел, это да. У нас даже мебель была к полу болтами прикручена. И ни одной мухи в доме - сразу умирали. Сложит лапки на груди, крылышками уши заткнет и камнем вниз падает.
   - А у мух разве есть уши? - спросил Алеша.
   - И чему тебя только в школе учат? - укоризненно ответил Александр Васильевич. - Если у нее, как у слона, есть хоботок, значит должны быть и уши, только очень маленькие.
   Иван Бурбицкий занял свое место, и Ирина Константиновна обратилась к бывшему грузовому роботу:
   - Дорогой Цицерон, мы готовы слушать продолжение "Записок железного гуманоида".
   - Да, да, - поддержал её Бурбицкий. - Я, честно говоря, соскучился по вашей компании. И что я без вас зимой буду делать?
   - Ну тогда я начинаю, - густым басом проговорил Цицерон. - Следующая глава называется "Зрелость".
   "Майкл Злопыхин привез меня на планету, где я должен был грузить на корабли контейнеры со слитками редких металлов. На всем заводе работало всего три человека - операторы, которые следили за оборудованием. Остальными были роботы вроде меня - больше трех десятков самодвижущихся погрузочных механизмов.
   Работа на заводе была скучной и однообразной, и очень скоро я понял, что мне до умопомрачения хочется с кем-нибудь поговорить. Но операторы не общались с роботами, потому что считали нас обыкновенными подъемными кранами. А такие же, как и я, грузчики были сделаны исключительно для работы и знали не больше двух десятков фраз: "майна"*, "вира"*, "канай отсюда", "убери грабли", "щас манипулятором по фотоэлементу врежу" и ещё несколько простеньких слов и выражений.
   Завод находился глубоко под землей, и только раз в неделю я поднимался на поверхность планеты, чтобы погрузить контейнеры в корабль. Каждый раз я с нетерпением ожидал, когда снова увижу солнце и деревья, и меня удивляло, что люди, с которыми я работал, так редко выходят наверх подышать свежим воздухом и послушать пение местных птичек.
   Целый месяц я страшно страдал и мучился от одиночества. Мою голову буквально распирали умные мысли, которыми не с кем было поделиться. По ночам они жужжали у меня в голове, словно мухи, я пытался отгонять их, но тщетно - против своей воли я мудрел как на дрожжах.
   А один раз я без разрешения поднялся на поверхность и встретил там жителей планеты. Они были совсем дикими и нисколько не походили на землян. Вначале я принял их за местных животных, но затем увидел у одного копье, а у другого - каменный молоток. Я страшно обрадовался, попытался познакомиться с аборигенами, крикнул: "Люди! Я ваш брат по разуму!". Но они испугались и убежали.
   Чтобы как-то скрасить свободное время, я читал все, что мне попадалось. Как правило, это были оставленные операторами газеты и журналы. А однажды кто-то из людей позабыл на столе книгу, и я её слямзил. Но оператор скоро вернулся за книгой и застукал меня за чтением. Он тихонько подошел ко мне сзади, увидел книгу и спросил: "Что ты делаешь, железный сундук?" "Читаю, мясной мешок", - ответил я.
   Мой ответ ужасно разозлил оператора, и он злобно проговорил: "Вместо того, чтобы грузить контейнеры, ты читаешь книжки. Я разберу тебя на части". "Не имеешь права, - ответил я. - Я принадлежу Майклу Злопыхину и портить меня нельзя". "Ничего, - ответил оператор. - Я скажу твоему хозяину, чтобы он вынул из тебя лишние мозги, и тогда ты станешь хорошим работником". "Ты злодей, - смело ответил я ему и гордо удалился в кладовую, где ночевали все роботы.
   Помню, как меня удивили слова оператора, что у хорошего работника не должно быть мозгов. Я проработал с этим человеком целый месяц и знал, что он считается лучшим работником завода.
   А на следующее утро Майкл Злопыхин пришел ко мне с отверткой и набором гаечных ключей. Он хотел меня отключить и вынуть из моей головы лишние мозги, но я не дался. Майкл Злопыхин издевался надо мной, обзывал "железной чуркой" и размахивал перед фотоэлементами отверткой. Пришлось мне запереть своего хозяина в маленьком чуланчике и покинуть завод. Я очень боялся снова погрузиться в темноту, из которой совсем недавно вышел, боялся превратиться в бесчувственное железо.
   В общем, я сбежал, прихватив с собой несколько запасных аккумуляторов.
   Проблуждав по девственным джунглям около недели, я обнаружил племя дикарей, которое приняло меня, как родного. Здесь-то мне и пригодились мои энциклопедические знания. Я научил аборигенов строить дома из бревен, плести корзины и лепить глиняную посуду. Именно там, среди дикарей я почувствовал себя счастливым, потому что был нужен этим детям природы."
   Так закончился четвертый период моей жизни, - сказал Цицерон. - А о том, что произошло дальше, я расскажу завтра.
   - Я бы тоже от них сбежал, - сказал Алеша.
   - Отличная история! - похвалил Александр Васильевич и поднялся из-за стола. - Я и не знал, что ты такой умный. Вроде бы ящик, он и есть ящик. Оказывается, и в ящике может быть заключена мудрость. Дай-ка я тебя расцелую.