Страница:
Выяснить вопрос было не так и сложно.
– Ты со второго курса? – спросил Ратилов охранника, проходя мимо.
– С первого, – машинально ответил тот.
– Ну и как?
– Нормально…
Видимо, разговаривать с новичками охраннику было запрещено, он поздно хватился и, чтобы не продолжать разговор, круто развернулся и шагнул в свою будку. Станислав успел прочитать на его спине надпись: «Охранное предприятие «Тор». С мифологией древних скандинавов, если уж пришлось с ней столкнуться в образе «Вальгаллы», Ратилов подробно познакомился накануне операции. Он хорошо помнил, что могучий Тор был старшим сыном верховного бога скандинавского пантеона Одина. И еще пришлось убедиться, что сами организаторы школы, если охранное предприятие «Тор» имеет к ним отношение, эту мифологию знают плохо. Тор слишком мало подходил к роли охранника. Он был могуч и бесстрашен, но совершенно безрассуден. Следовательно, охранник из него получился бы никакой. И если местные охранники сильно уважают Тора, то работать против них, как решил Ратилов, можно с превеликим удовольствием.
Во дворе, сразу за будкой, стояли два черных внедорожника «Тойота Лендкрузер». Когда Станислав пришел сюда, машин было три. Он еще тогда запомнил номера, сейчас себя проверил. Машины те самые, только одна уехала. Логичным было предположить, что принадлежат они руководству школы «Вальгалла» – Максимычу и Базуке. Выйдя за ворота, Ратилов увидел и третью машину. Стекла у внедорожника были тонированы только на задних дверцах, и с близкого расстояния он заметил за рулем и на правом пассажирском сиденье еще двух членов приемной комиссии, которые на «вводной лекции» не присутствовали. Но, видимо, они тоже будут что-то преподавать.
Оглянувшись и осмотревшись, Станислав пошел к трамвайной остановке. Ехать ему было недалеко, всего две остановки. Можно было бы и пешком добраться, однако в такую жару промышленный город к прогулкам не располагал. Официально старший лейтенант снял квартиру у товарища детства. В действительности этот товарищ вместе с семьей каждое лето живет в деревне, и Макиавелли без труда удалось уговорить его предоставить квартиру на какое-то время Станиславу. В дополнение существовала еще одна квартира. Эта принадлежала даже не местному управлению ФСБ, поскольку об использовании служебной квартиры мог бы узнать «крот», а расположенному в городе разведцентру ГРУ. И даже сам капитан Маковеев не предполагал, что у его товарища детства есть запасное жилье, про которое даже он ничего не знает. Там, на той квартире, старший лейтенант оставил кое-что из спецтехники, которая может пригодиться ему в ходе операции. Спецтехника тоже была выделена со складов ГРУ, а не ФСБ, поскольку все любят собственное оружие. Но на той квартире появляться разрешено было только в случае крайней необходимости. Например, если бы пришлось залечь на дно. А такой вариант развития событий тоже полностью исключить было нельзя.
Трамвай был почти пустой, но садиться в душном вагоне не хотелось, и Станислав встал неподалеку от задней площадки второго вагона, взялся за неприятно теплый поручень и нечаянно посмотрел через плечо. На улице было мало транспорта, и потому черный внедорожник «Тойота Лендкрузер», что ехал позади двух других машин на неприлично низкой для себя скорости, сразу бросился в глаза. Стекла бликовали на закатном солнце, вследствие чего невозможно было различить ни водителя, ни пассажиров. Единственное, что удалось рассмотреть, – пассажир на переднем пассажирском сиденье, обернувшись, что-то говорит сидящему сзади него человеку. Машина была похожа на те, что он только что видел во дворе «Вальгаллы». Но номер «Лендкрузера» Ратилов рассмотреть не мог из-за идущих впереди машин. Причин рассматривать эту машину у него не было. Ну, поехали люди после «вводной лекции», если, конечно, это они и есть, куда-то. И что в этом странного? А скорость водитель держит по своему вкусу.
Стас отвернулся, стал смотреть в другое окно и увидел, как внедорожник все же обогнал и другие машины, и трамвай и быстро уехал вперед. Сейчас уже была возможность посмотреть на номер. Это действительно была машина из школы «Вальгалла»…
Глава 2
1
2
– Ты со второго курса? – спросил Ратилов охранника, проходя мимо.
– С первого, – машинально ответил тот.
– Ну и как?
– Нормально…
Видимо, разговаривать с новичками охраннику было запрещено, он поздно хватился и, чтобы не продолжать разговор, круто развернулся и шагнул в свою будку. Станислав успел прочитать на его спине надпись: «Охранное предприятие «Тор». С мифологией древних скандинавов, если уж пришлось с ней столкнуться в образе «Вальгаллы», Ратилов подробно познакомился накануне операции. Он хорошо помнил, что могучий Тор был старшим сыном верховного бога скандинавского пантеона Одина. И еще пришлось убедиться, что сами организаторы школы, если охранное предприятие «Тор» имеет к ним отношение, эту мифологию знают плохо. Тор слишком мало подходил к роли охранника. Он был могуч и бесстрашен, но совершенно безрассуден. Следовательно, охранник из него получился бы никакой. И если местные охранники сильно уважают Тора, то работать против них, как решил Ратилов, можно с превеликим удовольствием.
Во дворе, сразу за будкой, стояли два черных внедорожника «Тойота Лендкрузер». Когда Станислав пришел сюда, машин было три. Он еще тогда запомнил номера, сейчас себя проверил. Машины те самые, только одна уехала. Логичным было предположить, что принадлежат они руководству школы «Вальгалла» – Максимычу и Базуке. Выйдя за ворота, Ратилов увидел и третью машину. Стекла у внедорожника были тонированы только на задних дверцах, и с близкого расстояния он заметил за рулем и на правом пассажирском сиденье еще двух членов приемной комиссии, которые на «вводной лекции» не присутствовали. Но, видимо, они тоже будут что-то преподавать.
Оглянувшись и осмотревшись, Станислав пошел к трамвайной остановке. Ехать ему было недалеко, всего две остановки. Можно было бы и пешком добраться, однако в такую жару промышленный город к прогулкам не располагал. Официально старший лейтенант снял квартиру у товарища детства. В действительности этот товарищ вместе с семьей каждое лето живет в деревне, и Макиавелли без труда удалось уговорить его предоставить квартиру на какое-то время Станиславу. В дополнение существовала еще одна квартира. Эта принадлежала даже не местному управлению ФСБ, поскольку об использовании служебной квартиры мог бы узнать «крот», а расположенному в городе разведцентру ГРУ. И даже сам капитан Маковеев не предполагал, что у его товарища детства есть запасное жилье, про которое даже он ничего не знает. Там, на той квартире, старший лейтенант оставил кое-что из спецтехники, которая может пригодиться ему в ходе операции. Спецтехника тоже была выделена со складов ГРУ, а не ФСБ, поскольку все любят собственное оружие. Но на той квартире появляться разрешено было только в случае крайней необходимости. Например, если бы пришлось залечь на дно. А такой вариант развития событий тоже полностью исключить было нельзя.
Трамвай был почти пустой, но садиться в душном вагоне не хотелось, и Станислав встал неподалеку от задней площадки второго вагона, взялся за неприятно теплый поручень и нечаянно посмотрел через плечо. На улице было мало транспорта, и потому черный внедорожник «Тойота Лендкрузер», что ехал позади двух других машин на неприлично низкой для себя скорости, сразу бросился в глаза. Стекла бликовали на закатном солнце, вследствие чего невозможно было различить ни водителя, ни пассажиров. Единственное, что удалось рассмотреть, – пассажир на переднем пассажирском сиденье, обернувшись, что-то говорит сидящему сзади него человеку. Машина была похожа на те, что он только что видел во дворе «Вальгаллы». Но номер «Лендкрузера» Ратилов рассмотреть не мог из-за идущих впереди машин. Причин рассматривать эту машину у него не было. Ну, поехали люди после «вводной лекции», если, конечно, это они и есть, куда-то. И что в этом странного? А скорость водитель держит по своему вкусу.
Стас отвернулся, стал смотреть в другое окно и увидел, как внедорожник все же обогнал и другие машины, и трамвай и быстро уехал вперед. Сейчас уже была возможность посмотреть на номер. Это действительно была машина из школы «Вальгалла»…
Глава 2
1
От трамвайной остановки до дома, где устроился Станислав, было метров четыреста. Было жарко. Это как-то расслабляло и мешало сохранять привычную сосредоточенность. Тем не менее, войдя во двор и увидев все ту же машину в другом конце двора, Станислав собрался. Но и откровенного внимания своего к внедорожнику не выказал. Он вошел в подъезд и из подъездного окна стал рассматривать машину. На передних сиденьях, надо полагать, сидели те самые люди, что и раньше – члены приемной комиссии. Только теперь задняя дверца открылась, из машины вышел человек и направился в сторону подъезда, в который только что вошел Станислав. «Тойота» же поехала в противоположную подъезду сторону.
Это было более чем странно.
Старший лейтенант поднялся еще на этаж и продолжал рассматривать двор из подъездного окна. Окна квартиры выходили на противоположную сторону, и наблюдать оттуда возможности не было. Человек неторопливо приближался к подъезду. И, когда подошел, Станислав, к своему удивлению, разглядел парня кавказских кровей. Это как-то не вязалось с пламенной речью майора Базуки и с той политикой, которую, как показалось, ведут в школе. Тем не менее это было реальностью. И человек этот шел в подъезд явно по следам Станислава.
Квартира, выделенная Ратилову, была на четвертом этаже. Он поднялся еще на один лестничный пролет и остановился у окна, решив подождать и посмотреть, что будет дальше. Он отчетливо слышал легкие шаги на лестнице. Шаги приближались и замерли на четвертом этаже. Судя по звуку, можно было подумать, что как раз перед дверью Ратилова. Старший лейтенант неслышно шагнул в сторону, чтобы выглянуть из-за лестницы. Так и оказалось. Человек стоял перед его дверью, но не спешил звонить. Он стоял спиной к старшему лейтенанту, и это позволило сдвинуться еще дальше и даже неслышно шагнуть на ступеньку ниже. А этот шаг, в свою очередь, дал возможность увидеть, как человек переложил пистолет с глушителем из подмышечной кобуры под брючный ремень за спину и чем-то слегка позвенел в руках. А потом склонился над замком. Стало понятно, что человек подбирает отмычку. Пора было действовать.
Скрадывая звук шагов, Станислав стал спускаться по лестнице. Сердце его билось чуть более учащенно, чем в обыденной обстановке, но не настолько, чтобы стук сердца отдавался в ушах. С началом действий, как обычно бывает, полностью прошло волнение. А человек так увлекся замком, что не почувствовал движения у себя за спиной. Но замок был простой и для человека, умеющего работать с отмычками, преградой стать не мог. Дверь подалась и чуть-чуть приоткрылась. Не оборачиваясь, человек протянул руку за спину и хотел взяться за рукоятку пистолета, но старший лейтенант легко захватил кисть, вывернул сустав, сам вытащил пистолет и легким толчком, не выпуская руку, заставил гостя открыть дверь пошире – собственным лбом. При этом оба не издавали ни звука. И только в квартире, в тесной прихожей, Станислав подтолкнул человека в сторону кухни и прижал лицом к стене.
– Чай будешь? – спросил при этом невозмутимо.
– Только руку, сука, отпусти – узнаешь… – пригрозил гость.
– Я слишком уважаю собак, чтобы сказать, что сука – это твоя мать, – ответил старший лейтенант и сжал пальцы, потому что незнакомец яростно пытался вырвать свою кисть из его руки.
Беседа не получалась, и потому Станислав, пользуясь тем, что он ростом ниже гостя на целых полголовы, ударил основанием ладони в затылок снизу, впечатав пришельца носом в стену. Это было, наверное, больно, поскольку нос у любого человека – место чувствительное, однако непрошеный гость боли не почувствовал, потому что резкий удар в затылок сразу лишил его сознания и заставил сползти по стене на пол. Связать его было нечем. Но на ручке шкафа в прихожей висел хозяйский галстук. Вот его Ратилов и использовал в качестве веревки, а сам прошел на кухню и поставил на плиту чайник. В жаркую погоду зеленый чай поднимал тонус и давал возможность легче переносить капризы погоды. Не успел закипеть чайник, как в коридорчике между прихожей и кухней послышалось сопение. Но гость не стонал и не шумел так, чтобы привлечь внимание соседей. И непонятно было, ради себя или ради старшего лейтенанта он проявлял такое терпение.
Ратилов не спешил выйти к нему. Успел дождаться, когда чайник закипит, и даже умудрился заварить чай. И только после этого шагнул за угол, чтобы посмотреть на гостя. Тот уже поднялся на колени, но руки были предельно сильно стянуты за спиной в районе локтей, и это вызывало неудобство и стеснение в каждом движении.
– Так чай ты, значит, не хочешь… – не предложил, а просто констатировал факт Ратилов. – Это твоя беда, а не моя, не обессудь уж. За шиворот тебе его лить я тоже не буду. Чай жалко. Но простой кипяток могу, я не жадный. Хочешь?
– С-сука… – прошипел непрошеный гость.
Кажется, он не знал других слов. И за незнание языка тут же получил удар ногой в подбородок. В результате оказалось, что человек совершенно напрасно тратил силы, пытаясь встать. Удар снова уложил его на пол.
– Если нужна будет подушка, попросишь. – Ратилов, в свою очередь, совершенно напрасно потратил слова, потому что гость его уже не слышал.
Лежал он без сознания еще около десятка минут. Старшему лейтенанту этого времени вполне хватило, чтобы выпить чашку чая.
– Чай уже остыл, потому не предлагаю… – сказал он, вновь появившись в коридоре.
Пленник опять поднялся на колени, пытаясь пошевелить челюстью, но она, похоже, была сломана.
– Так-то лучше, – одобрил Стас временное, как он надеялся, молчание. – А то называешь себя кинологом и ничего другого знать не хочешь.
– Какое кино? – не понял гость.
– Цветное, судя по твоему внешнему виду. Боюсь, вид тебе придется еще подпортить, чтобы вежливости научить. Или будешь без этого говорить?
– Ты чего до меня докопался? – вдруг взревел пленник. – Что тебе надо?
– Вот ничего себе… – улыбнулся Ратилов. – Я до него докопался… Он, понимаешь, приходит ко мне, взламывает дверь, размахивает пистолетом, да еще с глушителем, а потом говорит, что я до него докопался. Так ты скоро договоришься, что это я к тебе пришел с пистолетом, что я отмычками на весь подъезд гремел и обещал все двери вскрыть… Это я спрашиваю, что тебе надо? Это я спрашиваю уже в который раз, зачем ты ко мне пожаловал? Чай попить?
– Что ты пристал с чаем? Что тебе надо? – твердил свое гость. – Пристал тут… Вызывай милицию, и все…
– Хочешь легко отделаться? – улыбнулся старший лейтенант. – Не получится. А ментов я сам не люблю и предпочитаю обходиться без них.
Гость, кажется, сообразил, что его радужные надежды на скорую встречу с ментами не сбудутся и на уютную камеру с бесплатной баландой ему в ближайшем будущем надеяться не стоит.
– Так расскажешь ты мне или нет, зачем ты сюда пришел? – спросил Ратилов, начиная сердиться.
– Расскажу, – честно признался пленник. – Если отпустишь, расскажу…
– Не-ет… Так ни в какие ворота не влезет. Сначала рассказывай, а потом уже будем смотреть, стоит ли тебя, дружище, отпускать. Может, правда, лучше ментам сдать? Я, честно говоря, еще не решил окончательно. В худшем случае я тебя с балкона выброшу. Пока будут разбираться, с какого балкона ты упал, я уже далеко буду. Рассказывай и старайся говорить обо всем подробно. Это в твоих же интересах.
Пленник продолжал молчать.
– Ну…
– Что?
– Рассказывай.
– Что рассказывать? Спрашивай.
– Ты, ко всему прочему, еще и тупой… Ладно, буду спрашивать. – Станислав залез в карман джинсовой рубашки своего гостя и вытащил документы. – Гражданин Азербайджана. Это хуже. Значит, ты иностранец. Ладно. Что тебе нужно здесь было? Зачем ты пришел?
– Убить хозяина, – равнодушно проговорил незнакомец. Правда, играть интонациями пленнику не позволяла сломанная челюсть, и говорить он старался, не раскрывая рта.
– Меня, значит?
– Кажется, тебя.
– Тебе за это заплатили?
– Нет. Ты организовал убийство моих земляков. Я должен за них отомстить.
– Я организовал убийство твоих земляков? И когда это было? И где?
– Чуть больше месяца тому назад.
– Я в Челубеевск приехал вчера. Девять лет здесь не был. Правда, один раз пять лет назад проездом на два дня заглядывал. Так что я никак не мог организовать это убийство. И ты, ничего про меня не зная, хотел убить ни в чем не повинного человека? Нет, падения с четвертого этажа для тебя мало. Тебя нужно минимум с седьмого сбрасывать…
– Дом шестиэтажный, – возразил гость.
– На один этаж можно и подбросить, – не согласился Ратилов.
– Я тяжелый. – Гость, как оказалось, был просто упрям.
Но Станислава его упрямство не смутило.
– Это неважно. Две гранаты под задницу – и подлетишь, как птичка.
– Мне подполковник Вальцеферов сказал. Он мент и точно знает, что это ты.
– Врет он. Но этому менту какая-то выгода от моей смерти есть. Не могу, правда, сказать какая…
– Он уверял, что с твоей подачи перестреляли моих братьев.
– И он тебя сразу привез сюда?
– Привез и показал. Показал, когда ты пришел, а потом уехал. И пистолет дал. Пистолет я вернуть должен, иначе плохо мне придется.
– Тебе заплатили?
– Нет. Это я ему заплатил пять тысяч баксов, чтобы он сказал, кто расстрелял моих братьев.
– Умный мент, умеет делишки обделывать. Но пистолет ты ему все равно не отдашь.
– Убьешь меня?
– Не знаю.
– Тогда он меня убьет.
– А ты его не можешь?
– Его помощники меня знают. Все равно достанут.
– Значит, ты должен был просто застрелить меня? Или имитировать ограбление?
– Мне сказали: убей, а потом, когда стемнеет, с часу ночи до двух часов, выбрось труп с балкона на газон. Там его подберут и увезут.
Станислав прошелся по коридору – туда и обратно. Так ему лучше думалось. А подумать было над чем. Потом налил себе чашку уже почти остывшего чая, выпил и посмотрел на своего пленника.
– Ты давно сотрудничаешь с подполковником Вальцеферовым?
– Ты меня убьешь?
– Я еще не принял решение. Ты мне не нравишься, но это не повод, чтобы убивать. В отличие от тебя с твоим подполковником я не такой кровожадный. Но я задал тебе вопрос. С подполковником давно сотрудничаешь?
– Несколько раз он меня просил кое-какие его дела уладить. Я улаживал.
Станислав сел за стол и выпил еще одну чашку остывшего чая. Из-за стола ему хорошо был виден пленник. Рассматривал его старший лейтенант долго. Рассматривал и раздумывал. Ему претило просто вот так убивать человека, даже если тот пришел убить его. Не мог старший лейтенант убить человека, который лежал в коридоре со связанными руками. Но и отпускать его было опасно. Опасно не только для него самого, но и для других, которых его гость может убить. Киллеры редко меняют профессию.
– И как так получилось, что ты стал на мента работать? – спросил Ратилов, выискивая повод, чтобы принять решение.
– Просто. Подрался, изуродовал двух парней, менты сцапали. Тут один мент помог дело замять. И даже взял не много. Потом тягать начал.
– Обычное дело, – согласился Ратилов. – Вальцеферов?
– Нет, другой. Посерьезнее в должности…
– А что домой не уехал? Здесь как живешь?
– Дома я в розыске. Здесь проще прожить. Временная регистрация. Мой мент помогает продлить. И даже на работу меня устроил, чтобы не светиться безработным.
– А Вальцеферов что? Как он тебя запряг?
– Думаю, мой мент сдал в аренду.
– Платит твой мент хорошо?
– А тебе какая разница? Мои деньги – это мои деньги.
– Может, я тоже хочу подработать. Тебя вот осилил. И покрепче парней осиливал.
– Плохо платит. Жадный. Его так и зовут – Скряга. Считает, я много не стою.
– А ты много стоишь? – усмехнулся старший лейтенант, памятуя, как легко справился с наемным убийцей, действовавшим примитивно и до безобразия непрофессионально.
– Я голыми руками убить могу. Без всяких пистолетов.
– Большой специалист по «рукопашке»?
– Хороший специалист. Я в профессиональных боях без правил выступал. И сейчас бы выступал, да язва замучила, удары держать трудно. И не знаешь, когда прихватит.
– Теперь еще и челюсть… – сказал старший лейтенант.
– Что – челюсть?
– Сам не чувствуешь, что она у тебя сломана? После переломов заново будет ломаться легко. С боями ты навсегда попрощался.
– Я с ними попрощался давно.
– Плохую замену нашел.
– Замена меня кормит. И жене с детьми кое-что послать могу.
О том, что у его жертв тоже могут остаться жены и дети, Станислав напоминать не стал. Он уже принял решение. Человек, заявляющий, что умеет убивать руками, не захочет уйти просто так, оставив кому-то свой пистолет. Чужой то есть пистолет, за который ему отвечать придется. И старший лейтенант был готов к дальнейшему развитию событий. Только противник его не знал об этой готовности.
– Ладно, корми и дальше жену и детей, если тебе твой подполковник разрешит жить, – сказал Ратилов, положил пистолет на кухонный стол и подошел к своему гостю.
Это было более чем странно.
Старший лейтенант поднялся еще на этаж и продолжал рассматривать двор из подъездного окна. Окна квартиры выходили на противоположную сторону, и наблюдать оттуда возможности не было. Человек неторопливо приближался к подъезду. И, когда подошел, Станислав, к своему удивлению, разглядел парня кавказских кровей. Это как-то не вязалось с пламенной речью майора Базуки и с той политикой, которую, как показалось, ведут в школе. Тем не менее это было реальностью. И человек этот шел в подъезд явно по следам Станислава.
Квартира, выделенная Ратилову, была на четвертом этаже. Он поднялся еще на один лестничный пролет и остановился у окна, решив подождать и посмотреть, что будет дальше. Он отчетливо слышал легкие шаги на лестнице. Шаги приближались и замерли на четвертом этаже. Судя по звуку, можно было подумать, что как раз перед дверью Ратилова. Старший лейтенант неслышно шагнул в сторону, чтобы выглянуть из-за лестницы. Так и оказалось. Человек стоял перед его дверью, но не спешил звонить. Он стоял спиной к старшему лейтенанту, и это позволило сдвинуться еще дальше и даже неслышно шагнуть на ступеньку ниже. А этот шаг, в свою очередь, дал возможность увидеть, как человек переложил пистолет с глушителем из подмышечной кобуры под брючный ремень за спину и чем-то слегка позвенел в руках. А потом склонился над замком. Стало понятно, что человек подбирает отмычку. Пора было действовать.
Скрадывая звук шагов, Станислав стал спускаться по лестнице. Сердце его билось чуть более учащенно, чем в обыденной обстановке, но не настолько, чтобы стук сердца отдавался в ушах. С началом действий, как обычно бывает, полностью прошло волнение. А человек так увлекся замком, что не почувствовал движения у себя за спиной. Но замок был простой и для человека, умеющего работать с отмычками, преградой стать не мог. Дверь подалась и чуть-чуть приоткрылась. Не оборачиваясь, человек протянул руку за спину и хотел взяться за рукоятку пистолета, но старший лейтенант легко захватил кисть, вывернул сустав, сам вытащил пистолет и легким толчком, не выпуская руку, заставил гостя открыть дверь пошире – собственным лбом. При этом оба не издавали ни звука. И только в квартире, в тесной прихожей, Станислав подтолкнул человека в сторону кухни и прижал лицом к стене.
– Чай будешь? – спросил при этом невозмутимо.
– Только руку, сука, отпусти – узнаешь… – пригрозил гость.
– Я слишком уважаю собак, чтобы сказать, что сука – это твоя мать, – ответил старший лейтенант и сжал пальцы, потому что незнакомец яростно пытался вырвать свою кисть из его руки.
Беседа не получалась, и потому Станислав, пользуясь тем, что он ростом ниже гостя на целых полголовы, ударил основанием ладони в затылок снизу, впечатав пришельца носом в стену. Это было, наверное, больно, поскольку нос у любого человека – место чувствительное, однако непрошеный гость боли не почувствовал, потому что резкий удар в затылок сразу лишил его сознания и заставил сползти по стене на пол. Связать его было нечем. Но на ручке шкафа в прихожей висел хозяйский галстук. Вот его Ратилов и использовал в качестве веревки, а сам прошел на кухню и поставил на плиту чайник. В жаркую погоду зеленый чай поднимал тонус и давал возможность легче переносить капризы погоды. Не успел закипеть чайник, как в коридорчике между прихожей и кухней послышалось сопение. Но гость не стонал и не шумел так, чтобы привлечь внимание соседей. И непонятно было, ради себя или ради старшего лейтенанта он проявлял такое терпение.
Ратилов не спешил выйти к нему. Успел дождаться, когда чайник закипит, и даже умудрился заварить чай. И только после этого шагнул за угол, чтобы посмотреть на гостя. Тот уже поднялся на колени, но руки были предельно сильно стянуты за спиной в районе локтей, и это вызывало неудобство и стеснение в каждом движении.
– Так чай ты, значит, не хочешь… – не предложил, а просто констатировал факт Ратилов. – Это твоя беда, а не моя, не обессудь уж. За шиворот тебе его лить я тоже не буду. Чай жалко. Но простой кипяток могу, я не жадный. Хочешь?
– С-сука… – прошипел непрошеный гость.
Кажется, он не знал других слов. И за незнание языка тут же получил удар ногой в подбородок. В результате оказалось, что человек совершенно напрасно тратил силы, пытаясь встать. Удар снова уложил его на пол.
– Если нужна будет подушка, попросишь. – Ратилов, в свою очередь, совершенно напрасно потратил слова, потому что гость его уже не слышал.
Лежал он без сознания еще около десятка минут. Старшему лейтенанту этого времени вполне хватило, чтобы выпить чашку чая.
– Чай уже остыл, потому не предлагаю… – сказал он, вновь появившись в коридоре.
Пленник опять поднялся на колени, пытаясь пошевелить челюстью, но она, похоже, была сломана.
– Так-то лучше, – одобрил Стас временное, как он надеялся, молчание. – А то называешь себя кинологом и ничего другого знать не хочешь.
– Какое кино? – не понял гость.
– Цветное, судя по твоему внешнему виду. Боюсь, вид тебе придется еще подпортить, чтобы вежливости научить. Или будешь без этого говорить?
– Ты чего до меня докопался? – вдруг взревел пленник. – Что тебе надо?
– Вот ничего себе… – улыбнулся Ратилов. – Я до него докопался… Он, понимаешь, приходит ко мне, взламывает дверь, размахивает пистолетом, да еще с глушителем, а потом говорит, что я до него докопался. Так ты скоро договоришься, что это я к тебе пришел с пистолетом, что я отмычками на весь подъезд гремел и обещал все двери вскрыть… Это я спрашиваю, что тебе надо? Это я спрашиваю уже в который раз, зачем ты ко мне пожаловал? Чай попить?
– Что ты пристал с чаем? Что тебе надо? – твердил свое гость. – Пристал тут… Вызывай милицию, и все…
– Хочешь легко отделаться? – улыбнулся старший лейтенант. – Не получится. А ментов я сам не люблю и предпочитаю обходиться без них.
Гость, кажется, сообразил, что его радужные надежды на скорую встречу с ментами не сбудутся и на уютную камеру с бесплатной баландой ему в ближайшем будущем надеяться не стоит.
– Так расскажешь ты мне или нет, зачем ты сюда пришел? – спросил Ратилов, начиная сердиться.
– Расскажу, – честно признался пленник. – Если отпустишь, расскажу…
– Не-ет… Так ни в какие ворота не влезет. Сначала рассказывай, а потом уже будем смотреть, стоит ли тебя, дружище, отпускать. Может, правда, лучше ментам сдать? Я, честно говоря, еще не решил окончательно. В худшем случае я тебя с балкона выброшу. Пока будут разбираться, с какого балкона ты упал, я уже далеко буду. Рассказывай и старайся говорить обо всем подробно. Это в твоих же интересах.
Пленник продолжал молчать.
– Ну…
– Что?
– Рассказывай.
– Что рассказывать? Спрашивай.
– Ты, ко всему прочему, еще и тупой… Ладно, буду спрашивать. – Станислав залез в карман джинсовой рубашки своего гостя и вытащил документы. – Гражданин Азербайджана. Это хуже. Значит, ты иностранец. Ладно. Что тебе нужно здесь было? Зачем ты пришел?
– Убить хозяина, – равнодушно проговорил незнакомец. Правда, играть интонациями пленнику не позволяла сломанная челюсть, и говорить он старался, не раскрывая рта.
– Меня, значит?
– Кажется, тебя.
– Тебе за это заплатили?
– Нет. Ты организовал убийство моих земляков. Я должен за них отомстить.
– Я организовал убийство твоих земляков? И когда это было? И где?
– Чуть больше месяца тому назад.
– Я в Челубеевск приехал вчера. Девять лет здесь не был. Правда, один раз пять лет назад проездом на два дня заглядывал. Так что я никак не мог организовать это убийство. И ты, ничего про меня не зная, хотел убить ни в чем не повинного человека? Нет, падения с четвертого этажа для тебя мало. Тебя нужно минимум с седьмого сбрасывать…
– Дом шестиэтажный, – возразил гость.
– На один этаж можно и подбросить, – не согласился Ратилов.
– Я тяжелый. – Гость, как оказалось, был просто упрям.
Но Станислава его упрямство не смутило.
– Это неважно. Две гранаты под задницу – и подлетишь, как птичка.
– Мне подполковник Вальцеферов сказал. Он мент и точно знает, что это ты.
– Врет он. Но этому менту какая-то выгода от моей смерти есть. Не могу, правда, сказать какая…
– Он уверял, что с твоей подачи перестреляли моих братьев.
– И он тебя сразу привез сюда?
– Привез и показал. Показал, когда ты пришел, а потом уехал. И пистолет дал. Пистолет я вернуть должен, иначе плохо мне придется.
– Тебе заплатили?
– Нет. Это я ему заплатил пять тысяч баксов, чтобы он сказал, кто расстрелял моих братьев.
– Умный мент, умеет делишки обделывать. Но пистолет ты ему все равно не отдашь.
– Убьешь меня?
– Не знаю.
– Тогда он меня убьет.
– А ты его не можешь?
– Его помощники меня знают. Все равно достанут.
– Значит, ты должен был просто застрелить меня? Или имитировать ограбление?
– Мне сказали: убей, а потом, когда стемнеет, с часу ночи до двух часов, выбрось труп с балкона на газон. Там его подберут и увезут.
Станислав прошелся по коридору – туда и обратно. Так ему лучше думалось. А подумать было над чем. Потом налил себе чашку уже почти остывшего чая, выпил и посмотрел на своего пленника.
– Ты давно сотрудничаешь с подполковником Вальцеферовым?
– Ты меня убьешь?
– Я еще не принял решение. Ты мне не нравишься, но это не повод, чтобы убивать. В отличие от тебя с твоим подполковником я не такой кровожадный. Но я задал тебе вопрос. С подполковником давно сотрудничаешь?
– Несколько раз он меня просил кое-какие его дела уладить. Я улаживал.
Станислав сел за стол и выпил еще одну чашку остывшего чая. Из-за стола ему хорошо был виден пленник. Рассматривал его старший лейтенант долго. Рассматривал и раздумывал. Ему претило просто вот так убивать человека, даже если тот пришел убить его. Не мог старший лейтенант убить человека, который лежал в коридоре со связанными руками. Но и отпускать его было опасно. Опасно не только для него самого, но и для других, которых его гость может убить. Киллеры редко меняют профессию.
– И как так получилось, что ты стал на мента работать? – спросил Ратилов, выискивая повод, чтобы принять решение.
– Просто. Подрался, изуродовал двух парней, менты сцапали. Тут один мент помог дело замять. И даже взял не много. Потом тягать начал.
– Обычное дело, – согласился Ратилов. – Вальцеферов?
– Нет, другой. Посерьезнее в должности…
– А что домой не уехал? Здесь как живешь?
– Дома я в розыске. Здесь проще прожить. Временная регистрация. Мой мент помогает продлить. И даже на работу меня устроил, чтобы не светиться безработным.
– А Вальцеферов что? Как он тебя запряг?
– Думаю, мой мент сдал в аренду.
– Платит твой мент хорошо?
– А тебе какая разница? Мои деньги – это мои деньги.
– Может, я тоже хочу подработать. Тебя вот осилил. И покрепче парней осиливал.
– Плохо платит. Жадный. Его так и зовут – Скряга. Считает, я много не стою.
– А ты много стоишь? – усмехнулся старший лейтенант, памятуя, как легко справился с наемным убийцей, действовавшим примитивно и до безобразия непрофессионально.
– Я голыми руками убить могу. Без всяких пистолетов.
– Большой специалист по «рукопашке»?
– Хороший специалист. Я в профессиональных боях без правил выступал. И сейчас бы выступал, да язва замучила, удары держать трудно. И не знаешь, когда прихватит.
– Теперь еще и челюсть… – сказал старший лейтенант.
– Что – челюсть?
– Сам не чувствуешь, что она у тебя сломана? После переломов заново будет ломаться легко. С боями ты навсегда попрощался.
– Я с ними попрощался давно.
– Плохую замену нашел.
– Замена меня кормит. И жене с детьми кое-что послать могу.
О том, что у его жертв тоже могут остаться жены и дети, Станислав напоминать не стал. Он уже принял решение. Человек, заявляющий, что умеет убивать руками, не захочет уйти просто так, оставив кому-то свой пистолет. Чужой то есть пистолет, за который ему отвечать придется. И старший лейтенант был готов к дальнейшему развитию событий. Только противник его не знал об этой готовности.
– Ладно, корми и дальше жену и детей, если тебе твой подполковник разрешит жить, – сказал Ратилов, положил пистолет на кухонный стол и подошел к своему гостю.
2
Развязать галстук оказалось проблемой. Когда связывал, затянул узел и без того туго, а тут еще и гость старался, тужился, чтобы связку ослабить, и только сильнее ее затянул.
– Разрежь… – кривя рот от боли, посоветовал гость.
– Галстук хозяйский. Не могу я хозяйские вещи портить.
– Не твоя квартира? – он проверял правдивость слов Ратилова.
– Я же говорил тебе, что в городе давно не был. Снял на время, пока хозяин в отъезде.
– Сколько платишь?
Станислав легко прочитал суть такого разговора. Вроде бы бытовая тема и не несет в себе никаких осложнений. Потом последует сетование на то, что сам дорого платит, потом еще что-нибудь, и это все подготовка к атаке. Момент расслабления внимания противника создается искусственно. Но старший лейтенант на вопрос умышленно не отреагировал. Пусть гость показывает, что умеет. Ратилов будет показывать, что он умеет.
Долго ждать действий противника не пришлось. Только освободился узел, только Станислав выпрямился, отвернулся и шагнул в сторону кухни, как ощутил у себя за спиной яростное движение. Но он этого ждал и потому резко сместился ко второй стене и в дополнение к этому развернулся в профиль. Освободившийся от пут гость наносил в затылок мае-гери[1]. Старший лейтенант, хотя от удара и ушел, все же выставил блок, который не понадобился. Но он мысленно начал выставлять сэйкен-джодан-ука[2] еще до первого шага в сторону кухни, и потому остановиться было сложно. Кроме того, из блока было удобно наносить уракен-саю-ганмен-учи[3]. Гость как раз «провалился» после промаха и оказался в неустойчивом положении, к тому же в этом положении и защититься было сложно, и потому короткий жесткий удар старшего лейтенанта без помех достал уже сломанную челюсть. Впечатление сложилось такое, что наемный убийца продолжал стонать уже после потери сознания.
Убивать человека, находящегося в беспомощном положении, было неприятно. Тем не менее убийца свою участь заслужил, и старший лейтенант прекрасно понимал, что, пощади он его снова, тот опять попытается его убить. Иначе его самого убьют по приказанию подполковника Вальцеферова. И потому выход был только один. Станислав наклонился, левой рукой ухватился за подбородок, правой придавил затылок и сделал резкий рывок в левую сторону. Шейный позвонок хрустнул громче, чем только что прозвучал удар…
По большому счету отправлять было еще и нечего, если не считать непредвиденного появления непрофессионального наемного убийцы. Впрочем, ждать от ментов появления профессионала, с точки зрения старшего лейтенанта, не приходилось. Кого они могут привлечь? В лучшем случае уголовников. Но уголовника, даже если он всю жизнь только тем и занимается, что выполняет заказы на убийство, некорректно сравнивать с тщательно и умно подготовленными за счет государства профессионалами, например такими, как офицеры спецназа, будь то спецназ ГРУ, спецназ ВДВ или любой другой спецназ. Самостоятельно достичь соответствующего уровня подготовки невозможно. Но выстрел из-за угла может всегда оказаться неожиданным, и противопоставить этому иногда нечего. Само появление убийцы было уже нонсенсом, поскольку, как считал Ратилов, он еще никак не сумел засветиться и подставиться. И не было причин для его ликвидации. А если и были, то сам главный фигурант этого дела ничего об этом не знал. Кроме того, следовало плотнее заняться подполковником Вальцеферовым. Самостоятельно навести о нем справки и не привлечь к себе внимания было практически невозможно. Если бы не все это, то первый доклад можно было бы и не отправлять. «Вводная лекция», хотя и проводилась на грани статьи по разжиганию межнациональной розни, все же на саму статью не тянула. Там, как уже говорилось, не было откровенных призывов к силовым методам разрешения проблемы. А желание научить людей за себя постоять никак нельзя рассматривать как подобный призыв. Значит, против майора Базуки фактов не было.
Завершив работу, Ратилов, взявшись за одежду и стараясь не прикасаться к открытым участкам кожи, уже покрытым посмертным потом, перенес тело наемного убийцы на балкон. И там заложил половиком, чтобы случайно не увидел кто-нибудь с соседних балконов. Пусть убийца полежит до отведенного времени, когда подполковник Вальцеферов приедет за телом, чтобы подобрать его под балконом. Провонять он еще не успеет, поскольку жара к вечеру начала спадать. А оставлять тело в квартире тоже не хотелось. Да и мало ли кто может заглянуть по необходимости. Сосед, к примеру, за знакомство выпить предложит…
И только после этого старший лейтенант набрал на мобильнике номер, который хорошо запомнил. Он знал, что ему никто не ответит. И не ждал ответа, отключившись от соединения через несколько звонков. Это был просто условный сигнал, что через сорок-пятьдесят минут в тайник будет заложена карта памяти с сообщением. Теперь осталось время принять прохладный душ, чтобы смыть с себя неприятные ощущения, и отправиться к тайнику.
Длинный сквер был вытянут на три квартала и разделялся дорогами. Первая часть сквера, где под памятником воинам-победителям располагался Вечный огонь, была ухожена и вылизана, стилизована под место проведения торжественных мероприятий. Две другие части сквера пребывали еще в своем первозданном виде и представляли собой просто широкую аллею, с двух сторон усаженную большими зарослями кустов сирени и яблонями. Под этими кустами и под яблонями стояли скамейки, где можно было спокойно, вдали от городского шума посидеть тихим вечером и отдохнуть. Третья по счету скамейка имела в чугунной боковине нишу. Просто садишься с краю, предварительно зажав между пальцами пакетик с миниатюрной картой памяти, и меняешь свой пакетик на оставленный в тайнике. В новом пакетике – чистая карта памяти или с инструкциями по дальнейшему поведению.
Убедившись, что за ним никто не наблюдает, старший лейтенант произвел замену карт памяти, на всякий случай посидел еще минут пять, посмотрел на часы и двинулся восвояси. Дело было сделано…
До дороги от дома около сорока метров. Там горели фонари, но они освещали именно дорогу. Без бинокля, когда свет почти во всех окнах погашен, а свет уличных фонарей на эту сторону дома, богатую зеленью, не доходит, рассмотреть что-либо было невозможно. Впрочем, в темноте даже бинокль дал бы мало. Но, по крайней мере, какие-то очертания людей, фигуры выделить было бы реально.
– Разрежь… – кривя рот от боли, посоветовал гость.
– Галстук хозяйский. Не могу я хозяйские вещи портить.
– Не твоя квартира? – он проверял правдивость слов Ратилова.
– Я же говорил тебе, что в городе давно не был. Снял на время, пока хозяин в отъезде.
– Сколько платишь?
Станислав легко прочитал суть такого разговора. Вроде бы бытовая тема и не несет в себе никаких осложнений. Потом последует сетование на то, что сам дорого платит, потом еще что-нибудь, и это все подготовка к атаке. Момент расслабления внимания противника создается искусственно. Но старший лейтенант на вопрос умышленно не отреагировал. Пусть гость показывает, что умеет. Ратилов будет показывать, что он умеет.
Долго ждать действий противника не пришлось. Только освободился узел, только Станислав выпрямился, отвернулся и шагнул в сторону кухни, как ощутил у себя за спиной яростное движение. Но он этого ждал и потому резко сместился ко второй стене и в дополнение к этому развернулся в профиль. Освободившийся от пут гость наносил в затылок мае-гери[1]. Старший лейтенант, хотя от удара и ушел, все же выставил блок, который не понадобился. Но он мысленно начал выставлять сэйкен-джодан-ука[2] еще до первого шага в сторону кухни, и потому остановиться было сложно. Кроме того, из блока было удобно наносить уракен-саю-ганмен-учи[3]. Гость как раз «провалился» после промаха и оказался в неустойчивом положении, к тому же в этом положении и защититься было сложно, и потому короткий жесткий удар старшего лейтенанта без помех достал уже сломанную челюсть. Впечатление сложилось такое, что наемный убийца продолжал стонать уже после потери сознания.
Убивать человека, находящегося в беспомощном положении, было неприятно. Тем не менее убийца свою участь заслужил, и старший лейтенант прекрасно понимал, что, пощади он его снова, тот опять попытается его убить. Иначе его самого убьют по приказанию подполковника Вальцеферова. И потому выход был только один. Станислав наклонился, левой рукой ухватился за подбородок, правой придавил затылок и сделал резкий рывок в левую сторону. Шейный позвонок хрустнул громче, чем только что прозвучал удар…
* * *
Свой устный доклад о первом дне пребывания в школе «Вальгалла» и предполагаемые собственные действия на нынешнюю ночь Станислав записал на цифровой диктофон в дополнение к уже произведенным записям. Перебросить данные с цифрового диктофона на карту памяти MicroSD – дело одной минуты. Система управления цифровым миниатюрным диктофоном позволяла это сделать одним нажатием кнопки.По большому счету отправлять было еще и нечего, если не считать непредвиденного появления непрофессионального наемного убийцы. Впрочем, ждать от ментов появления профессионала, с точки зрения старшего лейтенанта, не приходилось. Кого они могут привлечь? В лучшем случае уголовников. Но уголовника, даже если он всю жизнь только тем и занимается, что выполняет заказы на убийство, некорректно сравнивать с тщательно и умно подготовленными за счет государства профессионалами, например такими, как офицеры спецназа, будь то спецназ ГРУ, спецназ ВДВ или любой другой спецназ. Самостоятельно достичь соответствующего уровня подготовки невозможно. Но выстрел из-за угла может всегда оказаться неожиданным, и противопоставить этому иногда нечего. Само появление убийцы было уже нонсенсом, поскольку, как считал Ратилов, он еще никак не сумел засветиться и подставиться. И не было причин для его ликвидации. А если и были, то сам главный фигурант этого дела ничего об этом не знал. Кроме того, следовало плотнее заняться подполковником Вальцеферовым. Самостоятельно навести о нем справки и не привлечь к себе внимания было практически невозможно. Если бы не все это, то первый доклад можно было бы и не отправлять. «Вводная лекция», хотя и проводилась на грани статьи по разжиганию межнациональной розни, все же на саму статью не тянула. Там, как уже говорилось, не было откровенных призывов к силовым методам разрешения проблемы. А желание научить людей за себя постоять никак нельзя рассматривать как подобный призыв. Значит, против майора Базуки фактов не было.
Завершив работу, Ратилов, взявшись за одежду и стараясь не прикасаться к открытым участкам кожи, уже покрытым посмертным потом, перенес тело наемного убийцы на балкон. И там заложил половиком, чтобы случайно не увидел кто-нибудь с соседних балконов. Пусть убийца полежит до отведенного времени, когда подполковник Вальцеферов приедет за телом, чтобы подобрать его под балконом. Провонять он еще не успеет, поскольку жара к вечеру начала спадать. А оставлять тело в квартире тоже не хотелось. Да и мало ли кто может заглянуть по необходимости. Сосед, к примеру, за знакомство выпить предложит…
И только после этого старший лейтенант набрал на мобильнике номер, который хорошо запомнил. Он знал, что ему никто не ответит. И не ждал ответа, отключившись от соединения через несколько звонков. Это был просто условный сигнал, что через сорок-пятьдесят минут в тайник будет заложена карта памяти с сообщением. Теперь осталось время принять прохладный душ, чтобы смыть с себя неприятные ощущения, и отправиться к тайнику.
* * *
Тайник специально выбирали по погоде, основываясь на прогнозах метеорологов, не обещавших в ближайшее время похолодания, во время которого прогулки могут выглядеть странными. Но в жаркое время года, тем более в такое аномально жаркое, что выдалось в нынешнем году, выйти на вечернюю прогулку может каждый, и это не вызовет никаких вопросов.Длинный сквер был вытянут на три квартала и разделялся дорогами. Первая часть сквера, где под памятником воинам-победителям располагался Вечный огонь, была ухожена и вылизана, стилизована под место проведения торжественных мероприятий. Две другие части сквера пребывали еще в своем первозданном виде и представляли собой просто широкую аллею, с двух сторон усаженную большими зарослями кустов сирени и яблонями. Под этими кустами и под яблонями стояли скамейки, где можно было спокойно, вдали от городского шума посидеть тихим вечером и отдохнуть. Третья по счету скамейка имела в чугунной боковине нишу. Просто садишься с краю, предварительно зажав между пальцами пакетик с миниатюрной картой памяти, и меняешь свой пакетик на оставленный в тайнике. В новом пакетике – чистая карта памяти или с инструкциями по дальнейшему поведению.
Убедившись, что за ним никто не наблюдает, старший лейтенант произвел замену карт памяти, на всякий случай посидел еще минут пять, посмотрел на часы и двинулся восвояси. Дело было сделано…
* * *
К сожалению, Станислав не имел при себе не только бинокля с прибором ночного видения, но даже и простого бинокля. А понаблюдать за происходящим под балконом было бы неплохо. Хотелось рассмотреть, какую роль играет во всей этой истории подполковник милиции Вальцеферов и кто из двух последних, не представленных курсантам членов приемной комиссии носит эту фамилию. Хотя вполне возможно, что под балконом могут оказаться они оба и еще несколько сотрудников охранного предприятия «Тор». Почему-то подумалось, что школа «Вальгалла» и охранное предприятие, осуществляющее охрану школы, это, по сути своей, одна организация. Или две организации одного подчинения, что скорее всего ближе к истине.До дороги от дома около сорока метров. Там горели фонари, но они освещали именно дорогу. Без бинокля, когда свет почти во всех окнах погашен, а свет уличных фонарей на эту сторону дома, богатую зеленью, не доходит, рассмотреть что-либо было невозможно. Впрочем, в темноте даже бинокль дал бы мало. Но, по крайней мере, какие-то очертания людей, фигуры выделить было бы реально.