Страница:
Дрейк чуть оценивающе скользнул взглядом по моей фигуре, губы изогнулись в улыбке, едва-едва приоткрывающей кончики острых клыков.
– Как сказал однажды Джер, правда в другом контексте и по другому поводу – «мальчик, девочка… какая на хрен разница?». И в ряде обстоятельств, как показала практика, разницы действительно никакой. Разве что мужчины постфактум горюют гораздо сильнее. Хотя, конечно, кто как. Рога женам я ставил гораздо реже, чем мужьям, но иногда приходилось… когда жены особенно приедались. В длинной жизни свои минусы – надоесть со временем может что угодно и кто угодно. – Он прищурился так, что нельзя было точно определить, куда именно он смотрит, но догадаться в общем-то было несложно.
– Н-да, могу только тебе посочувствовать, – вздохнула я, с подчеркнутым сожалением похлопывая вампира по плечу. – Все же лично мне проще уступить мужчину другой женщине, нежели другому мужчине, – самооценка страдает меньше. Но, честно говоря, не ожидала от тебя такой откровенности. И извиняюсь за ту шуточку при первой нашей встрече, не думала, что угадаю…
– Надеюсь, теперь и мои извинения будут приняты? – подмигнул мне Дрейк, ловя мою ладонь и поглаживая ее пальцами. Или это должна была быть ласка? Ладонь у Дрейка была сухой, прохладной и какой-то неживой. Я торопливо убрала руку, борясь с навязчивым желанием обтереть ее о простыню. – Тем более если ты рассуждала о слухах, они ведь тоже должны были ходить. Тихо, конечно. Не переубиваешь же всех шутников на дуэлях. Хотя отсутствие безуспешных попыток само по себе достаточно. Конечно, мужчина – плохая замена женщине, но иногда это лучший способ показать, кто и где главный.
– Спасибо, что напомнил, что секс для тебя – это очень хороший способ утвердить свое главенство, а то я начала этот факт уже подзабывать, – улыбнулась я, подхватывая свой бокал с пола и ополовинивая его одним махом. В желудке приятно потеплело, а голова будто стала чуточку легче. Да и вампир рядом уже не так раздражал и нервировал. – Сердиться на тебя уже даже и не хочется, если честно. Так что извинения приняты, все в порядке. Мир, дружба… и вино. Наливай.
– Прошу. – Он вновь наполнил мой «шарик», на этот раз гораздо аккуратнее. – Но ты мои слова несколько неправильно поняла. Секс – это не инструмент давления, а способ подарить и получить море наслаждения, расслабиться, скинуть нервное напряжение. То, что его можно использовать как инструмент для достижения той или иной цели, остается лишь на совести и морали достигающего. – Его пальцы снова скользнули к моему запястью, и на этот раз они оказались по-человечески теплыми. – Тем более что, увы, в некоторых дворцовых интригах он становится необходимым. Леди, простите, предпочту лишний раз не ругаться, но вы поняли, да?
– Ага, поняла. Ты только определись, я для тебя на «ты» или на «вы», а то ты скачешь с одного обращения на другое, а это несколько… нервирует. С другой стороны, мне в общем-то все равно. У меня уже возникло стойкое ощущение, что я могу тебе быть кем угодно – соратником, собутыльником или же просто язвой в общении, но не любовницей. Так что не стоит оправдываться относительно твоих предпочтений и пристрастий, это твое личное дело.
«О да, ты удивительно прямолинейна. Обломала все надежды высокопоставленного вампира. Не стыдно, а?» – чуточку злорадно пробурчал Фэй. Я еле заметно улыбнулась.
Ничуть. По мне так лучше сразу объяснить прямым текстом, что здесь ему ничего не светит.
«Не хочу тебя разочаровывать, но, по-моему, на таких мужчин, как Дрейк, которые привыкли получать все желаемое независимо от того, сколько времени, сил и средств на это уйдет, слово «нет» действует как некий неприличный символ, продемонстрированный троллю».
– Лесс, с одной стороны, я тебя уважаю. Очень. С другой стороны, на «ты» мы уже перешли, тем более что я старше. Поэтому мне сложно остановиться на одном обращении. Что же касается второй половины твоего воззвания… У меня появляется нескромный вопрос – почему?
– Ответ простой до неприличия: а не хочется. – Я подняла свой бокал, легонечко ударяя им о бокал Дрейка. – Я тебя тоже уважаю. Поэтому предлагаю выпить за уважение, желательно до дна.
Вампир тост поддержал, махом выпил бокал, после чего задал еще один вопрос, который только подтвердил догадку Фэя насчет отказа и неприличного символа.
– То есть если захочется, то моя кандидатура подойдет? Запомним. – Он чуть иронично улыбнулся.
– Дрейк, только не обижайся, но ты в общем-то труп. Аж тысячелетней давности. А поскольку некрофилией я не страдаю ни в каком виде, то можешь считать это личным предубеждением. Быть любовницей трупа мне не захочется. В этом Джерайн предпочтительней тебя. У меня нет подобных предрассудков даже относительно д’эссайна, а уж в том, что он живой, теплый и не зависит от солярных циклов, даже сомнений не возникает. – На этот раз разливать пришлось мне, поскольку Дрейку таки пришлось в изумлении ловить свою челюсть, которая упорно не хотела закрываться, демонстрируя отменного качества зубы.
«Демонстрация человечности налицо, – хмыкнул браслет. – Вампиры с момента обращения учатся скрывать свои эмоции, потому что так принято, а еще потому, что с каменным лицом среди вампиров живется легче. Потому с возрастом демонстрировать эмоции все труднее, приходится делать усилие, почти так же, как раньше, когда требовалось все время носить маску вместо лица».
То есть Дрейк хочет показать свое доверие?
«Не совсем. Скорее, хочет тебя в чем-то убедить, а с живым лицом это сделать куда как легче, чем с нейтральной, не меняющейся маской».
– Лесс, я одного не понимаю: если я теплый, дышу, разговариваю, могу пить, отправлять естественные потребности организма и размножаться, то каким местом я труп?! – После некоторого замешательства вампира все-таки прорвало на это почти горестное воззвание. Я пожала плечами – не все коту масленица.
«Я же говорил, – усмехнулся Фэй, – когда он реагирует эмоционально, он вызывает больший интерес к своим словам, они кажутся более искренними и правдивыми».
То есть это все – игра на публику?
«Не знаю. И никто, кроме Дрейка, не знает. Даже, как мне кажется, мой создатель».
– Теплый ты только потому, что напитался кровью. Сердце у тебя бьется из-за того, что ты приказал ему биться. Если оно вдруг остановится, тебе это не принесет каких-то особо значимых неудобств. Дышишь ты только потому, что иначе не получится разговаривать. Днем ты не просто спишь – ты умираешь, и где бродит то, что называется душой, – никому не известно. Тебе, полагаю, в том числе. Ты умер тысячу лет назад, Дрейк. Я видела новообращенных вампиров. Это ходячие мертвецы, особенно до того, как успеют напитаться кровью. Когда-то и ты был таким же, как они. Трупом. И каким бы живым ты ни выглядел сейчас, трупом ты и останешься. – Я развела руками, едва не расплескав вино из бокала на лежанку. – Возможно, я не слишком хорошо знаю физиологию, но то, что ты не живой, – факт, не подлежащий сомнению.
– С точки зрения медицины, я вполне живой. Просто мой организм работает по другим принципам, чем твой или, к примеру, Джеров. И я не понимаю, что позволяет тебе именовать меня трупом, кроме одного печального инцидента тысячелетней давности. Тем более что я во многом превосхожу тех, кого ты считаешь «живыми».
– Вот только не надо говорить о превосходстве вампиров, ладно? И вообще, давай спишем мою точку зрения на личные предрассудки – можем это назвать и так – и закроем тему, ладно? – Я улыбнулась и отхлебнула из бокала. – Да ты пей, что толку изображать из себя изваяние?
– Я-то пью, только создается у меня ощущение, что ты недоливаешь. – Дрейк отпил из своего бокала, отнял у меня бутылку и наполнил «шарики» до краев, после чего посмотрел ее на свет и отставил в сторону. Стук в дверь совпал по времени с тем, как Дрейк встал за добавкой.
– Кого там еще крайн принес?
Дверь открылась, и внутрь вошел Джерайн, обозревший обстановку и нарочито небрежно толкнул створку так, что на этот раз дверь не просто прилипла к косяку, а захлопнулась с довольно громким стуком.
– Мне сказали, что вы оба тут. И чем вы занимаетесь после ваших затворничеств?
– Напиваемся, – мило улыбнулся Дрейк. – Присоединишься?
– Ладно. – Д’эссайн плюхнулся рядом со мной, принимая пузатый бокал из рук Дрейка. – Лесс, твое здоровье.
– Что ж вы так стремитесь оба за мое здоровье-то выпить? Как говорится, умирать молодым глупо, а здоровым обидно. Кстати, Джерайн, тут к тебе назрел вопрос как к ученому. Вампиры – они живые или таки нежить? А то мы по этому поводу никак с Дрейком к одному выводу прийти не можем.
Я передвинулась так, чтобы лежащий на боку д’эссайн послужил мне в качестве подушки. Н-да, находиться на перине стало на порядок приятнее.
– Это как посмотреть, Лесс. Строго говоря… Хотя нет, тут строго говорить сложно. Просто до сих пор не было дано никакого строгого определения, по которому живой отличается от мертвого. Тебе пример: Фэй – живой?
– Нет, он разумный. А это немного другое. И вообще, это я к чему спросила. Я тут Дрейку уже минут десять объясняю, что спать с ним не буду потому, что он труп, а некрофилией я не увлекаюсь, а он утверждает, что вампиры живее всех живых. – Я прикрыла глаза, делая вид, что пьяная я ровно настолько, чтобы говорить все, что думаю, невзирая на приличия и этикет. – Так что скажешь? Если долго не распространяться на тему определений и научных подходов?
– Я скажу, что если он поднимет эту тему по факту моего нахождения рядом, то он все-таки труп, что бы ни говорил, и чего бы мне это ни стоило. Теперь можем перейти и к другой теме. – В ответ на реплику Джера вампир улыбнулся уже чуть снисходительно. – Дрейк, подливай.
– Сделано. – Капитан чаролета задумчиво посмотрел на бочонок. – Как думаете, а его мы выпьем?
Количество задумчиво-оценивающих взглядов увеличилось на два. Первой высказалась я:
– Выпить-то мы его выпьем, только что после этого с нами будет?
– Норма, – отметил Джер. – Только до туалета бежать… Или тут и удобства поблизости предусмотрены? – Вампир кивнул. – Тогда норма. Лесс, считай, что эта та же спотыкаловка, только разбавленная.
– Спать я свалюсь гор-р-раздо раньше, чем этот бочонок кончится, я почти двое суток не спала. Так что допивать его вы будете без меня. Я согласна даже полежать на кроватке прямо здесь, но только если вы не будете орать песни у меня над ухом.
– Не будем, не будем. Лесс, ты только того… Вроде как не стесняйся, отрывайся и вообще отдыхай. После суток работы – полезно.
– Джер, я ей об этом битых полчаса говорил. С трудом поддалась на уговоры. Смочила губы – и уползла читать книжки!
– Не сутки, а двое, – вздохнула я, залпом допивая бокал и с резким металлическим звоном ставя его на пол. К счастью, посуда у Дрейка тут вся была небьющаяся. По крайней мере, расквасить бокал из нержавеющего стального сплава – это постараться надо. А еще – то ли Фэй опять халявил, то ли вино у Дрейка было каким-то особенным, но во всем теле начала проявляться некая подозрительная легкость, да и танцевать что-то захотелось.
«Открою тебе тайну: выпить полбутылки крепленого вина на почти голодный желудок… Тут даже я не в силах помочь ввиду сложности поставленной задачи. К тому же заметь, голова у тебя соображает ясно», – занудно проскрипел браслет, обиженно умолкая. Искренне надеюсь, что надолго.
– Дрейк, – окликнула я вампира, как раз собирающегося подлить мне вина в опустевший бокал. – А у тебя здесь всегда музыка такая заунывная, или есть репертуар повеселее? Ты меня расслабить или усыпить хочешь?
– А ты разве не расслабиться хотела? – Дрейк чуть склонил голову и прищурился. – Есть и что-нибудь побыстрее, и что-нибудь повеселее… – Он зевнул и потянулся. – Все для счастья и удовольствия леди. Только скажи, тебе чего хочется?
– Мне? – Я улыбнулась и легонько потерлась щекой о плечо д’эссайна, обтянутое белой хлопковой тканью рубашки. – Всего лишь станцевать еще раз со своим потенциальным мужем. – Последнее слово я выделила голосом, чуть прикрывая глаза и легонько щекоча кончиками пальцев «обратную ладонь» Джерайна.
– О, тогда действительно стоит что-нибудь побыстрее… И как можно более огненное, дорогая. – Д’эссайн обнял меня под грудью, одновременно с тем сжимая мою ладонь в своей. – Мне нравится танцевать с тобой. Очень…
– Подозреваю, что тебе нравится со мной не только… танцевать, – улыбнулась я, выжидающе глядя на вампира. Стоит все же показать Дрейку, что мы с Джером… да, можно сказать, что пара, и третий лишний совсем не будет желанным запасным. – Так что? Дрейк, в твоей музыкальной коллекции есть симфония тени и пламени? Или нам следует удалиться на приватный танец?
– Есть. – Вампир демонстративно щелкнул пальцами, и под первые звуки музыки Джерайн скользнул вверх с постели, попутно поднимая меня, ставя на ноги и вместе с тем лаская незаметными движениями, от которых я пробовала увернуться, впрочем, не слишком успешно. Как сказал бы Фэй, мое тело лучше меня знает, что ему требуется.
Танцевать с Джером – это все равно что плясать с тенью. Кажется, что он отстает на полтакта, на полдвижения – и вместе с тем остается моим продолжением, которое не может ни сфальшивить, ни сбиться. Я выхватила клинки раньше, чем д’эссайн успел среагировать, инстинктивно отшатнуться, и на его чудесной белоснежной рубашке появилось два косых разреза, весьма пикантно приоткрывающих грудь. По-моему, задумку Джер уловил и, судя по широкой ухмылке, оценил и принял как должное. Потому что теперь он кружился вокруг меня безоружный, стараясь уклониться от сверкающих клинков, серебристыми сполохами разрезающих воздух и рубашку, которая меньше чем через минуту стала напоминать ворох невесть как скрепленных между собой лоскутков. Момент, когда остатки рубашки все же бесшумно соскользнули с плеч Джерайна на пол, весьма удачно совпал с последним аккордом музыки.
Я остановилась, почти не запыхавшись, и с удовлетворением разглядывала свою работу. Всего один-единственный крошечный порез оставил мой клинок – точно над сердцем, и сейчас уже не понять, специально это было сделано или же все-таки случайно. Д’эссайн изящно поклонился, кончиками пальцев стирая капельки крови с уже затянувшегося пореза, и взглянул на меня сквозь растрепавшиеся темно-красные волосы. Взгляд хищника, узревшего добычу и уже разгоряченного краткой погоней и первой пролитой кровью. Пугающий и одновременно притягательный взгляд, который красноречивей любых слов.
– С меня запасная рубашка, – выдохнула я, опуская оружие.
– Запасных рубашек тут и так завались, – шумно выдохнул вампир. Кажется, он таки пропустил несколько последних вдохов. – Вы так красиво танцевали, что мне захотелось присоединиться. Вы не будете против? – Он занес руку, будто для щелчка, а взгляд его восхищенно метался между мной и Джером, будто не зная, на ком приятнее остановиться.
– Я так поняла, что тебе способ раздевания, принятый у сидхийских Танцующих, понравился? Ты бы видел, как мой учитель с помощью клинка срезал со своей наложницы одежду, состоящую из серебряных цепочек. Вот это – действительно красиво. Я не уверена, что сумела бы повторить подобное, даже будучи совершенно трезвой, а на пьяную голову даже и пытаться не стоит, – усмехнулась я, прокручивая квэли в ладонях.
«Что-то мне подсказывает, что к сидхийским девушкам-Танцующим Дрейк будет искать мирный подход. Вампиры уважают эстетическую сторону подобного мастерства», – хмыкнул Фэй, забыв про свои обиды. Жаль, теперь станет встревать с комментариями к месту, да и не к месту тоже.
– О да. Изумительное искусство, – протянул вампир, плавно поднимаясь с матраса и окончательно сосредотачивая свое внимание на мне. – Жаль, что подобные демонстрации обычно приватны.
– Не представляешь насколько. За стенами Столицы такое вряд ли удастся увидеть, а уж поучаствовать – тем более. Я так понимаю, эту чудесную шелковую рубашку тебе совершенно не жаль?
– Знала бы ты, сколько сотен подобных рубашек пылится в моих многочисленных гардеробах! Нисколько не жалко. – Вампир шагнул вперед, одновременно взмахом руки заставляя звучать музыку под потолком, только на этот раз не такую резкую и отрывистую. Если для нас с Джерайном звучала песня огня и теней из чередующихся быстрых и медленных тактов, то для своего танца капитан чаролета выбрал переливчатую плавную мелодию, в которой шелест бегущей воды перемежался со звоном падающих на камень льдинок.
Дрейк двигался так, словно состоял из текучей ртути: легко уклонялся от моих клинков, не столько танцуя, сколько примеряясь к моим движениям. Вот уж действительно редкая возможность узнать, на что я способна с клинками в руках, не рискуя при этом ни жизнью, ни взаимоотношениями. Развлечение ради дополнительных сведений.
Мне удалось достать вампира только дважды. В первый раз клинок почти срезал левый рукав чуть выше локтя, во второй рассек рубашку поперек груди так, что стал виден бледный подтянутый живот.
– Красиво. – Вампир продолжал двигаться все так же медленно, то ускоряясь, то замедляясь, но все равно недостаточно, чтобы я смогла его зацепить. – Даже очень. Изумительная пластика движений. Да, думаю, зрелище с раздеваемой женщиной должно смотреться вообще потрясающе.
– В чем вопрос – смотри, запоминай. Потом найди женщину с достаточно крепкими нервами и доверием к твоему мастерству – и вперед. – Я скользнула к Дрейку, почти дотянувшись до него кончиком квэли, но тот вновь увернулся, проворачиваясь на носках и пропуская меня пробежаться почти до стола, уставленного вином и закусками. Подозреваю, что он успел уловить только дуновение воздуха и шелест лезвия рядом с ухом.
Я остановилась и, опустив оружие, спокойно подошла к вампиру.
– Расправь плечи, – посоветовала я.
Дрейк послушался.
Разрезанная на три части шелковая рубашка еще соскальзывала по рукам вампира на пол, когда квэли вернулись на привычное место у меня за спиной, а я уселась на покинутую лежанку, допивая вино из бокала и чуть улыбаясь. Джерайн устроился позади, прижимая меня к обнаженному торсу, в то время как капитан чаролета что-то усердно обдумывал, пощипывая кончиками пальцев нижнюю губу. Внезапно Дрейк рассмеялся и, подойдя к столику, наполнил металлический «шарик» почти до краев и осушил его одним махом.
– Красиво. Право слово, даже оригинально. Нужно будет взять на вооружение. – Он широко улыбнулся, демонстрируя вырастающие и втягивающиеся, будто у ядовитой змеи, клыки. Я пожала плечами, сцеживая зевок в кулак и с трудом удерживаясь, чтобы не потереть слипающиеся глаза. Спать хотелось просто нещадно, и демонстрация оригинальных способностей вампира уже не впечатляла.
– Да пожалуйста, мне не жалко. Это так, с одной стороны развлечение, с другой – позволяет поддерживать себя в форме, особенно когда со всех сторон наваливается мирная и сытая жизнь.
– До мирной и сытой жизни нужно еще дожить. – Дрейк пожал плечами, а руки Джера вдруг показались очень горячими. – И сделать это будет нелегко – отточить такое потрясающее искусство…
– Господа, не знаю насчет вас, но на свой счет я не особо надеюсь, если честно. – Я сняла перевязь с клинками и положила их на пол рядом с периной так, чтобы можно было дотянуться при необходимости, затем поудобнее улеглась рядом с д’эссайном, воспользовавшись его рукой как подушкой. – Дрейк, я тебя поздравляю, споить ты меня все-таки не споил, но выспаться, похоже, заставишь…
– Конечно, заставлю. Думаю, нам всем отдохнуть не помешает. – Он вытянулся на соседней перине, рассеянно глядя в потолок. – Право слово, мне кажется, что ты слишком мало выпила.
– Тьфу на тебя, Дрейк, лучше бы сам отдохнул, – пробормотала я, закрывая глаза и искренне жалея, что не додумалась захватить с собой плащ – конечно, Джер у меня за спиной согревал, как хорошая печка, но укрытой мне было бы значительно уютнее. – Потом уже может и не получиться… надо же напоследок… перед тем как будет совсем уж не до отдыха…
– Попробую. – Он еле слышно вздохнул. – А времени для отдыха, по крайней мере у вас, достаточно…
Джер же прижал меня к себе, будто пытаясь отгородить от мира, тихонько прошептал на ухо:
– Расслабься. Все будет хорошо.
– Джер… непременно – будет. – В полусне я нащупала его странную семипалую ладонь и легонько сжала. – У тебя – будет. Чего бы мне это ни стоило, но ты переживешь эту заварушку. Даже если ради этого придется перевернуть вверх дном всю сидхийскую Столицу и перетряхнуть слежавшиеся правила и устои.
Ты будешь жить, потому что за тобой – будущее твоего народа.
Он тихо усмехнулся и сжал мою ладонь:
– А я просто не дам тебе умереть. Что бы ни случилось.
Удивительное дело, но я ему поверила.
Глава 2
Джерайн Тень
Если верить моим внутренним часам и остаткам алкоголя в крови, то проснулся я далеко за полдень. Еще не открывая глаз, понял, что же смущало меня во время моего не очень спокойного сна. Лесс каким-то образом умудрилась оказаться позади меня, прижимаясь ко мне так сильно, что, будь я человеком, не обошлось бы без помятых костей. Самым обидным было отнюдь не то, что я не почувствовал, когда мы поменялись местами, а то, что мне очень хотелось самому прижиматься к этой своевольной сидхе, даже сквозь сон демонстрируя ей, насколько велико мое желание быть с ней.
Я успел соскучиться по ее телу и ее запаху, пусть даже мы не виделись всего пару суток, а наслаждался я ею всего два раза. Целых два раза… Так много для двух одиночеств, встретившихся через века после своего появления на свет. Так мало для смертников, дышащих одним воздухом, проводящих время вместе, но не имеющих одиночества на двоих. Я хочу Лесс. Я хочу, чтобы она жила. Я сделаю все, чтобы Эрин не потеряла свою мать. И это мое слово.
Я проснулся окончательно, когда почувствовал, что вампир находится примерно в том же положении, в котором засыпал я, удерживая лишь минимальную дистанцию, которую можно было бы назвать приличной. При этом поза его содержала и намек на потенциальное продолжение. Даже забавно, право слово. Интересно, с чего моего нестареющего друга пробило на такое проявление чувств?
Я очень медленно приподнялся на локте так, чтобы ненароком не разбудить Лесс, и посмотрел назад. Дрейк спал на одном из томов «Жасминовой ветви». Да уж, теперь его состояние мне кажется чуть более ясным. Интересно, что же ему приснилось на такой «подушке»? Или он перепутал свои пределы и вместо того, чтобы напиться и расслабиться – напился и забылся? Не знаю.
Собственно, в этот момент вампир и проснулся. Я почувствовал это по изменению ритма его дыхания: из поверхностного и редкого, почти несуществующего, оно стало более уверенным, участилось. Затем вампир открыл глаза, видимо, отвечая для себя на вопрос: «Где я?» Потом, как и я, приподнялся на локте, встретился со мной глазами на мгновение и с неприкрытым удивлением уставился на Лесс.
Во сне сидхе выглядела совершенно беззащитной и милой. Расслабленной. Под нашими взглядами она чуть шевельнула кончиком носа, будто бы принюхиваясь, сильнее обхватила меня, но спала все так же крепко, чувствуя себя в совершенной безопасности. Дрейк смотрел на Лесс с непонятной мне смесью удивления и восхищения и вдруг мягко поцеловал ее в основание шеи и отстранился раньше, чем я успел как-либо ему помешать.
Сидхе же банально проигнорировала такое вмешательство в свое личное пространство, только заерзала, вжимая голову в плечи и утыкаясь носом мне в бок, совершенно не желая просыпаться. Похоже, что двое суток затворничества она действительно над чем-то упорно работала. Вот только над чем может работать Танцующая в запертой наглухо каюте без каких-либо инструментов? Писать завещание? Надеюсь, что нет.
Быть может, она расскажет мне в тот счастливый момент, когда мы окажемся наедине? Хотя я предпочел бы заниматься чем-нибудь более приятным, чем пустые расспросы. Захочет – расскажет сама. Время медленно течет сквозь пальцы, как песок, и пока оно не утекло все, стоит воспользоваться им в полной мере.
Дрейк сдвинулся еще ненамного, позволяя мне разглядеть обложку той «Ветви», на которой он спал. Хех, можно было догадаться – сидхе плюс «измененные» люди. Кстати, почитать будет интересно, ибо даст шанс узнать, что конкретно хотел освежить в памяти вампир. Дрейк плавным движением сел и удивленно провел кончиками пальцев по щеке Лесс. Я смог повторить это движение, вкладывая в него мое желание, лишь секундой позже – даже у моей гибкости есть свои пределы.
На этот раз сидхе все-таки проснулась. Причем стоило ей сонно потянуться и начать открывать глаза, как мы оба отпрянули. На всякий случай. Потом переглянулись и понимающе улыбнулись. Лесс же сонно моргнула и спросила:
– Господа, я что, правда такая страшная поутру? Чего вы от меня шарахаетесь?
– Ты как всегда очаровательна. Это самое обычное опасение, вызванное тем, что будить девушку утром может быть чревато ее расстройством, переходящим в тяжкие телесные повреждения у будившего, – отметил я.
Она медленно села, глядя на меня сквозь шлейф распущенных, спутавшихся после сна волос.
– Как сказал однажды Джер, правда в другом контексте и по другому поводу – «мальчик, девочка… какая на хрен разница?». И в ряде обстоятельств, как показала практика, разницы действительно никакой. Разве что мужчины постфактум горюют гораздо сильнее. Хотя, конечно, кто как. Рога женам я ставил гораздо реже, чем мужьям, но иногда приходилось… когда жены особенно приедались. В длинной жизни свои минусы – надоесть со временем может что угодно и кто угодно. – Он прищурился так, что нельзя было точно определить, куда именно он смотрит, но догадаться в общем-то было несложно.
– Н-да, могу только тебе посочувствовать, – вздохнула я, с подчеркнутым сожалением похлопывая вампира по плечу. – Все же лично мне проще уступить мужчину другой женщине, нежели другому мужчине, – самооценка страдает меньше. Но, честно говоря, не ожидала от тебя такой откровенности. И извиняюсь за ту шуточку при первой нашей встрече, не думала, что угадаю…
– Надеюсь, теперь и мои извинения будут приняты? – подмигнул мне Дрейк, ловя мою ладонь и поглаживая ее пальцами. Или это должна была быть ласка? Ладонь у Дрейка была сухой, прохладной и какой-то неживой. Я торопливо убрала руку, борясь с навязчивым желанием обтереть ее о простыню. – Тем более если ты рассуждала о слухах, они ведь тоже должны были ходить. Тихо, конечно. Не переубиваешь же всех шутников на дуэлях. Хотя отсутствие безуспешных попыток само по себе достаточно. Конечно, мужчина – плохая замена женщине, но иногда это лучший способ показать, кто и где главный.
– Спасибо, что напомнил, что секс для тебя – это очень хороший способ утвердить свое главенство, а то я начала этот факт уже подзабывать, – улыбнулась я, подхватывая свой бокал с пола и ополовинивая его одним махом. В желудке приятно потеплело, а голова будто стала чуточку легче. Да и вампир рядом уже не так раздражал и нервировал. – Сердиться на тебя уже даже и не хочется, если честно. Так что извинения приняты, все в порядке. Мир, дружба… и вино. Наливай.
– Прошу. – Он вновь наполнил мой «шарик», на этот раз гораздо аккуратнее. – Но ты мои слова несколько неправильно поняла. Секс – это не инструмент давления, а способ подарить и получить море наслаждения, расслабиться, скинуть нервное напряжение. То, что его можно использовать как инструмент для достижения той или иной цели, остается лишь на совести и морали достигающего. – Его пальцы снова скользнули к моему запястью, и на этот раз они оказались по-человечески теплыми. – Тем более что, увы, в некоторых дворцовых интригах он становится необходимым. Леди, простите, предпочту лишний раз не ругаться, но вы поняли, да?
– Ага, поняла. Ты только определись, я для тебя на «ты» или на «вы», а то ты скачешь с одного обращения на другое, а это несколько… нервирует. С другой стороны, мне в общем-то все равно. У меня уже возникло стойкое ощущение, что я могу тебе быть кем угодно – соратником, собутыльником или же просто язвой в общении, но не любовницей. Так что не стоит оправдываться относительно твоих предпочтений и пристрастий, это твое личное дело.
«О да, ты удивительно прямолинейна. Обломала все надежды высокопоставленного вампира. Не стыдно, а?» – чуточку злорадно пробурчал Фэй. Я еле заметно улыбнулась.
Ничуть. По мне так лучше сразу объяснить прямым текстом, что здесь ему ничего не светит.
«Не хочу тебя разочаровывать, но, по-моему, на таких мужчин, как Дрейк, которые привыкли получать все желаемое независимо от того, сколько времени, сил и средств на это уйдет, слово «нет» действует как некий неприличный символ, продемонстрированный троллю».
– Лесс, с одной стороны, я тебя уважаю. Очень. С другой стороны, на «ты» мы уже перешли, тем более что я старше. Поэтому мне сложно остановиться на одном обращении. Что же касается второй половины твоего воззвания… У меня появляется нескромный вопрос – почему?
– Ответ простой до неприличия: а не хочется. – Я подняла свой бокал, легонечко ударяя им о бокал Дрейка. – Я тебя тоже уважаю. Поэтому предлагаю выпить за уважение, желательно до дна.
Вампир тост поддержал, махом выпил бокал, после чего задал еще один вопрос, который только подтвердил догадку Фэя насчет отказа и неприличного символа.
– То есть если захочется, то моя кандидатура подойдет? Запомним. – Он чуть иронично улыбнулся.
– Дрейк, только не обижайся, но ты в общем-то труп. Аж тысячелетней давности. А поскольку некрофилией я не страдаю ни в каком виде, то можешь считать это личным предубеждением. Быть любовницей трупа мне не захочется. В этом Джерайн предпочтительней тебя. У меня нет подобных предрассудков даже относительно д’эссайна, а уж в том, что он живой, теплый и не зависит от солярных циклов, даже сомнений не возникает. – На этот раз разливать пришлось мне, поскольку Дрейку таки пришлось в изумлении ловить свою челюсть, которая упорно не хотела закрываться, демонстрируя отменного качества зубы.
«Демонстрация человечности налицо, – хмыкнул браслет. – Вампиры с момента обращения учатся скрывать свои эмоции, потому что так принято, а еще потому, что с каменным лицом среди вампиров живется легче. Потому с возрастом демонстрировать эмоции все труднее, приходится делать усилие, почти так же, как раньше, когда требовалось все время носить маску вместо лица».
То есть Дрейк хочет показать свое доверие?
«Не совсем. Скорее, хочет тебя в чем-то убедить, а с живым лицом это сделать куда как легче, чем с нейтральной, не меняющейся маской».
– Лесс, я одного не понимаю: если я теплый, дышу, разговариваю, могу пить, отправлять естественные потребности организма и размножаться, то каким местом я труп?! – После некоторого замешательства вампира все-таки прорвало на это почти горестное воззвание. Я пожала плечами – не все коту масленица.
«Я же говорил, – усмехнулся Фэй, – когда он реагирует эмоционально, он вызывает больший интерес к своим словам, они кажутся более искренними и правдивыми».
То есть это все – игра на публику?
«Не знаю. И никто, кроме Дрейка, не знает. Даже, как мне кажется, мой создатель».
– Теплый ты только потому, что напитался кровью. Сердце у тебя бьется из-за того, что ты приказал ему биться. Если оно вдруг остановится, тебе это не принесет каких-то особо значимых неудобств. Дышишь ты только потому, что иначе не получится разговаривать. Днем ты не просто спишь – ты умираешь, и где бродит то, что называется душой, – никому не известно. Тебе, полагаю, в том числе. Ты умер тысячу лет назад, Дрейк. Я видела новообращенных вампиров. Это ходячие мертвецы, особенно до того, как успеют напитаться кровью. Когда-то и ты был таким же, как они. Трупом. И каким бы живым ты ни выглядел сейчас, трупом ты и останешься. – Я развела руками, едва не расплескав вино из бокала на лежанку. – Возможно, я не слишком хорошо знаю физиологию, но то, что ты не живой, – факт, не подлежащий сомнению.
– С точки зрения медицины, я вполне живой. Просто мой организм работает по другим принципам, чем твой или, к примеру, Джеров. И я не понимаю, что позволяет тебе именовать меня трупом, кроме одного печального инцидента тысячелетней давности. Тем более что я во многом превосхожу тех, кого ты считаешь «живыми».
– Вот только не надо говорить о превосходстве вампиров, ладно? И вообще, давай спишем мою точку зрения на личные предрассудки – можем это назвать и так – и закроем тему, ладно? – Я улыбнулась и отхлебнула из бокала. – Да ты пей, что толку изображать из себя изваяние?
– Я-то пью, только создается у меня ощущение, что ты недоливаешь. – Дрейк отпил из своего бокала, отнял у меня бутылку и наполнил «шарики» до краев, после чего посмотрел ее на свет и отставил в сторону. Стук в дверь совпал по времени с тем, как Дрейк встал за добавкой.
– Кого там еще крайн принес?
Дверь открылась, и внутрь вошел Джерайн, обозревший обстановку и нарочито небрежно толкнул створку так, что на этот раз дверь не просто прилипла к косяку, а захлопнулась с довольно громким стуком.
– Мне сказали, что вы оба тут. И чем вы занимаетесь после ваших затворничеств?
– Напиваемся, – мило улыбнулся Дрейк. – Присоединишься?
– Ладно. – Д’эссайн плюхнулся рядом со мной, принимая пузатый бокал из рук Дрейка. – Лесс, твое здоровье.
– Что ж вы так стремитесь оба за мое здоровье-то выпить? Как говорится, умирать молодым глупо, а здоровым обидно. Кстати, Джерайн, тут к тебе назрел вопрос как к ученому. Вампиры – они живые или таки нежить? А то мы по этому поводу никак с Дрейком к одному выводу прийти не можем.
Я передвинулась так, чтобы лежащий на боку д’эссайн послужил мне в качестве подушки. Н-да, находиться на перине стало на порядок приятнее.
– Это как посмотреть, Лесс. Строго говоря… Хотя нет, тут строго говорить сложно. Просто до сих пор не было дано никакого строгого определения, по которому живой отличается от мертвого. Тебе пример: Фэй – живой?
– Нет, он разумный. А это немного другое. И вообще, это я к чему спросила. Я тут Дрейку уже минут десять объясняю, что спать с ним не буду потому, что он труп, а некрофилией я не увлекаюсь, а он утверждает, что вампиры живее всех живых. – Я прикрыла глаза, делая вид, что пьяная я ровно настолько, чтобы говорить все, что думаю, невзирая на приличия и этикет. – Так что скажешь? Если долго не распространяться на тему определений и научных подходов?
– Я скажу, что если он поднимет эту тему по факту моего нахождения рядом, то он все-таки труп, что бы ни говорил, и чего бы мне это ни стоило. Теперь можем перейти и к другой теме. – В ответ на реплику Джера вампир улыбнулся уже чуть снисходительно. – Дрейк, подливай.
– Сделано. – Капитан чаролета задумчиво посмотрел на бочонок. – Как думаете, а его мы выпьем?
Количество задумчиво-оценивающих взглядов увеличилось на два. Первой высказалась я:
– Выпить-то мы его выпьем, только что после этого с нами будет?
– Норма, – отметил Джер. – Только до туалета бежать… Или тут и удобства поблизости предусмотрены? – Вампир кивнул. – Тогда норма. Лесс, считай, что эта та же спотыкаловка, только разбавленная.
– Спать я свалюсь гор-р-раздо раньше, чем этот бочонок кончится, я почти двое суток не спала. Так что допивать его вы будете без меня. Я согласна даже полежать на кроватке прямо здесь, но только если вы не будете орать песни у меня над ухом.
– Не будем, не будем. Лесс, ты только того… Вроде как не стесняйся, отрывайся и вообще отдыхай. После суток работы – полезно.
– Джер, я ей об этом битых полчаса говорил. С трудом поддалась на уговоры. Смочила губы – и уползла читать книжки!
– Не сутки, а двое, – вздохнула я, залпом допивая бокал и с резким металлическим звоном ставя его на пол. К счастью, посуда у Дрейка тут вся была небьющаяся. По крайней мере, расквасить бокал из нержавеющего стального сплава – это постараться надо. А еще – то ли Фэй опять халявил, то ли вино у Дрейка было каким-то особенным, но во всем теле начала проявляться некая подозрительная легкость, да и танцевать что-то захотелось.
«Открою тебе тайну: выпить полбутылки крепленого вина на почти голодный желудок… Тут даже я не в силах помочь ввиду сложности поставленной задачи. К тому же заметь, голова у тебя соображает ясно», – занудно проскрипел браслет, обиженно умолкая. Искренне надеюсь, что надолго.
– Дрейк, – окликнула я вампира, как раз собирающегося подлить мне вина в опустевший бокал. – А у тебя здесь всегда музыка такая заунывная, или есть репертуар повеселее? Ты меня расслабить или усыпить хочешь?
– А ты разве не расслабиться хотела? – Дрейк чуть склонил голову и прищурился. – Есть и что-нибудь побыстрее, и что-нибудь повеселее… – Он зевнул и потянулся. – Все для счастья и удовольствия леди. Только скажи, тебе чего хочется?
– Мне? – Я улыбнулась и легонько потерлась щекой о плечо д’эссайна, обтянутое белой хлопковой тканью рубашки. – Всего лишь станцевать еще раз со своим потенциальным мужем. – Последнее слово я выделила голосом, чуть прикрывая глаза и легонько щекоча кончиками пальцев «обратную ладонь» Джерайна.
– О, тогда действительно стоит что-нибудь побыстрее… И как можно более огненное, дорогая. – Д’эссайн обнял меня под грудью, одновременно с тем сжимая мою ладонь в своей. – Мне нравится танцевать с тобой. Очень…
– Подозреваю, что тебе нравится со мной не только… танцевать, – улыбнулась я, выжидающе глядя на вампира. Стоит все же показать Дрейку, что мы с Джером… да, можно сказать, что пара, и третий лишний совсем не будет желанным запасным. – Так что? Дрейк, в твоей музыкальной коллекции есть симфония тени и пламени? Или нам следует удалиться на приватный танец?
– Есть. – Вампир демонстративно щелкнул пальцами, и под первые звуки музыки Джерайн скользнул вверх с постели, попутно поднимая меня, ставя на ноги и вместе с тем лаская незаметными движениями, от которых я пробовала увернуться, впрочем, не слишком успешно. Как сказал бы Фэй, мое тело лучше меня знает, что ему требуется.
Танцевать с Джером – это все равно что плясать с тенью. Кажется, что он отстает на полтакта, на полдвижения – и вместе с тем остается моим продолжением, которое не может ни сфальшивить, ни сбиться. Я выхватила клинки раньше, чем д’эссайн успел среагировать, инстинктивно отшатнуться, и на его чудесной белоснежной рубашке появилось два косых разреза, весьма пикантно приоткрывающих грудь. По-моему, задумку Джер уловил и, судя по широкой ухмылке, оценил и принял как должное. Потому что теперь он кружился вокруг меня безоружный, стараясь уклониться от сверкающих клинков, серебристыми сполохами разрезающих воздух и рубашку, которая меньше чем через минуту стала напоминать ворох невесть как скрепленных между собой лоскутков. Момент, когда остатки рубашки все же бесшумно соскользнули с плеч Джерайна на пол, весьма удачно совпал с последним аккордом музыки.
Я остановилась, почти не запыхавшись, и с удовлетворением разглядывала свою работу. Всего один-единственный крошечный порез оставил мой клинок – точно над сердцем, и сейчас уже не понять, специально это было сделано или же все-таки случайно. Д’эссайн изящно поклонился, кончиками пальцев стирая капельки крови с уже затянувшегося пореза, и взглянул на меня сквозь растрепавшиеся темно-красные волосы. Взгляд хищника, узревшего добычу и уже разгоряченного краткой погоней и первой пролитой кровью. Пугающий и одновременно притягательный взгляд, который красноречивей любых слов.
– С меня запасная рубашка, – выдохнула я, опуская оружие.
– Запасных рубашек тут и так завались, – шумно выдохнул вампир. Кажется, он таки пропустил несколько последних вдохов. – Вы так красиво танцевали, что мне захотелось присоединиться. Вы не будете против? – Он занес руку, будто для щелчка, а взгляд его восхищенно метался между мной и Джером, будто не зная, на ком приятнее остановиться.
– Я так поняла, что тебе способ раздевания, принятый у сидхийских Танцующих, понравился? Ты бы видел, как мой учитель с помощью клинка срезал со своей наложницы одежду, состоящую из серебряных цепочек. Вот это – действительно красиво. Я не уверена, что сумела бы повторить подобное, даже будучи совершенно трезвой, а на пьяную голову даже и пытаться не стоит, – усмехнулась я, прокручивая квэли в ладонях.
«Что-то мне подсказывает, что к сидхийским девушкам-Танцующим Дрейк будет искать мирный подход. Вампиры уважают эстетическую сторону подобного мастерства», – хмыкнул Фэй, забыв про свои обиды. Жаль, теперь станет встревать с комментариями к месту, да и не к месту тоже.
– О да. Изумительное искусство, – протянул вампир, плавно поднимаясь с матраса и окончательно сосредотачивая свое внимание на мне. – Жаль, что подобные демонстрации обычно приватны.
– Не представляешь насколько. За стенами Столицы такое вряд ли удастся увидеть, а уж поучаствовать – тем более. Я так понимаю, эту чудесную шелковую рубашку тебе совершенно не жаль?
– Знала бы ты, сколько сотен подобных рубашек пылится в моих многочисленных гардеробах! Нисколько не жалко. – Вампир шагнул вперед, одновременно взмахом руки заставляя звучать музыку под потолком, только на этот раз не такую резкую и отрывистую. Если для нас с Джерайном звучала песня огня и теней из чередующихся быстрых и медленных тактов, то для своего танца капитан чаролета выбрал переливчатую плавную мелодию, в которой шелест бегущей воды перемежался со звоном падающих на камень льдинок.
Дрейк двигался так, словно состоял из текучей ртути: легко уклонялся от моих клинков, не столько танцуя, сколько примеряясь к моим движениям. Вот уж действительно редкая возможность узнать, на что я способна с клинками в руках, не рискуя при этом ни жизнью, ни взаимоотношениями. Развлечение ради дополнительных сведений.
Мне удалось достать вампира только дважды. В первый раз клинок почти срезал левый рукав чуть выше локтя, во второй рассек рубашку поперек груди так, что стал виден бледный подтянутый живот.
– Красиво. – Вампир продолжал двигаться все так же медленно, то ускоряясь, то замедляясь, но все равно недостаточно, чтобы я смогла его зацепить. – Даже очень. Изумительная пластика движений. Да, думаю, зрелище с раздеваемой женщиной должно смотреться вообще потрясающе.
– В чем вопрос – смотри, запоминай. Потом найди женщину с достаточно крепкими нервами и доверием к твоему мастерству – и вперед. – Я скользнула к Дрейку, почти дотянувшись до него кончиком квэли, но тот вновь увернулся, проворачиваясь на носках и пропуская меня пробежаться почти до стола, уставленного вином и закусками. Подозреваю, что он успел уловить только дуновение воздуха и шелест лезвия рядом с ухом.
Я остановилась и, опустив оружие, спокойно подошла к вампиру.
– Расправь плечи, – посоветовала я.
Дрейк послушался.
Разрезанная на три части шелковая рубашка еще соскальзывала по рукам вампира на пол, когда квэли вернулись на привычное место у меня за спиной, а я уселась на покинутую лежанку, допивая вино из бокала и чуть улыбаясь. Джерайн устроился позади, прижимая меня к обнаженному торсу, в то время как капитан чаролета что-то усердно обдумывал, пощипывая кончиками пальцев нижнюю губу. Внезапно Дрейк рассмеялся и, подойдя к столику, наполнил металлический «шарик» почти до краев и осушил его одним махом.
– Красиво. Право слово, даже оригинально. Нужно будет взять на вооружение. – Он широко улыбнулся, демонстрируя вырастающие и втягивающиеся, будто у ядовитой змеи, клыки. Я пожала плечами, сцеживая зевок в кулак и с трудом удерживаясь, чтобы не потереть слипающиеся глаза. Спать хотелось просто нещадно, и демонстрация оригинальных способностей вампира уже не впечатляла.
– Да пожалуйста, мне не жалко. Это так, с одной стороны развлечение, с другой – позволяет поддерживать себя в форме, особенно когда со всех сторон наваливается мирная и сытая жизнь.
– До мирной и сытой жизни нужно еще дожить. – Дрейк пожал плечами, а руки Джера вдруг показались очень горячими. – И сделать это будет нелегко – отточить такое потрясающее искусство…
– Господа, не знаю насчет вас, но на свой счет я не особо надеюсь, если честно. – Я сняла перевязь с клинками и положила их на пол рядом с периной так, чтобы можно было дотянуться при необходимости, затем поудобнее улеглась рядом с д’эссайном, воспользовавшись его рукой как подушкой. – Дрейк, я тебя поздравляю, споить ты меня все-таки не споил, но выспаться, похоже, заставишь…
– Конечно, заставлю. Думаю, нам всем отдохнуть не помешает. – Он вытянулся на соседней перине, рассеянно глядя в потолок. – Право слово, мне кажется, что ты слишком мало выпила.
– Тьфу на тебя, Дрейк, лучше бы сам отдохнул, – пробормотала я, закрывая глаза и искренне жалея, что не додумалась захватить с собой плащ – конечно, Джер у меня за спиной согревал, как хорошая печка, но укрытой мне было бы значительно уютнее. – Потом уже может и не получиться… надо же напоследок… перед тем как будет совсем уж не до отдыха…
– Попробую. – Он еле слышно вздохнул. – А времени для отдыха, по крайней мере у вас, достаточно…
Джер же прижал меня к себе, будто пытаясь отгородить от мира, тихонько прошептал на ухо:
– Расслабься. Все будет хорошо.
– Джер… непременно – будет. – В полусне я нащупала его странную семипалую ладонь и легонько сжала. – У тебя – будет. Чего бы мне это ни стоило, но ты переживешь эту заварушку. Даже если ради этого придется перевернуть вверх дном всю сидхийскую Столицу и перетряхнуть слежавшиеся правила и устои.
Ты будешь жить, потому что за тобой – будущее твоего народа.
Он тихо усмехнулся и сжал мою ладонь:
– А я просто не дам тебе умереть. Что бы ни случилось.
Удивительное дело, но я ему поверила.
Глава 2
Маленький пушистый зверек обычно обладает внушительными клыками.
Народная мудрость
Джерайн Тень
Если верить моим внутренним часам и остаткам алкоголя в крови, то проснулся я далеко за полдень. Еще не открывая глаз, понял, что же смущало меня во время моего не очень спокойного сна. Лесс каким-то образом умудрилась оказаться позади меня, прижимаясь ко мне так сильно, что, будь я человеком, не обошлось бы без помятых костей. Самым обидным было отнюдь не то, что я не почувствовал, когда мы поменялись местами, а то, что мне очень хотелось самому прижиматься к этой своевольной сидхе, даже сквозь сон демонстрируя ей, насколько велико мое желание быть с ней.
Я успел соскучиться по ее телу и ее запаху, пусть даже мы не виделись всего пару суток, а наслаждался я ею всего два раза. Целых два раза… Так много для двух одиночеств, встретившихся через века после своего появления на свет. Так мало для смертников, дышащих одним воздухом, проводящих время вместе, но не имеющих одиночества на двоих. Я хочу Лесс. Я хочу, чтобы она жила. Я сделаю все, чтобы Эрин не потеряла свою мать. И это мое слово.
Я проснулся окончательно, когда почувствовал, что вампир находится примерно в том же положении, в котором засыпал я, удерживая лишь минимальную дистанцию, которую можно было бы назвать приличной. При этом поза его содержала и намек на потенциальное продолжение. Даже забавно, право слово. Интересно, с чего моего нестареющего друга пробило на такое проявление чувств?
Я очень медленно приподнялся на локте так, чтобы ненароком не разбудить Лесс, и посмотрел назад. Дрейк спал на одном из томов «Жасминовой ветви». Да уж, теперь его состояние мне кажется чуть более ясным. Интересно, что же ему приснилось на такой «подушке»? Или он перепутал свои пределы и вместо того, чтобы напиться и расслабиться – напился и забылся? Не знаю.
Собственно, в этот момент вампир и проснулся. Я почувствовал это по изменению ритма его дыхания: из поверхностного и редкого, почти несуществующего, оно стало более уверенным, участилось. Затем вампир открыл глаза, видимо, отвечая для себя на вопрос: «Где я?» Потом, как и я, приподнялся на локте, встретился со мной глазами на мгновение и с неприкрытым удивлением уставился на Лесс.
Во сне сидхе выглядела совершенно беззащитной и милой. Расслабленной. Под нашими взглядами она чуть шевельнула кончиком носа, будто бы принюхиваясь, сильнее обхватила меня, но спала все так же крепко, чувствуя себя в совершенной безопасности. Дрейк смотрел на Лесс с непонятной мне смесью удивления и восхищения и вдруг мягко поцеловал ее в основание шеи и отстранился раньше, чем я успел как-либо ему помешать.
Сидхе же банально проигнорировала такое вмешательство в свое личное пространство, только заерзала, вжимая голову в плечи и утыкаясь носом мне в бок, совершенно не желая просыпаться. Похоже, что двое суток затворничества она действительно над чем-то упорно работала. Вот только над чем может работать Танцующая в запертой наглухо каюте без каких-либо инструментов? Писать завещание? Надеюсь, что нет.
Быть может, она расскажет мне в тот счастливый момент, когда мы окажемся наедине? Хотя я предпочел бы заниматься чем-нибудь более приятным, чем пустые расспросы. Захочет – расскажет сама. Время медленно течет сквозь пальцы, как песок, и пока оно не утекло все, стоит воспользоваться им в полной мере.
Дрейк сдвинулся еще ненамного, позволяя мне разглядеть обложку той «Ветви», на которой он спал. Хех, можно было догадаться – сидхе плюс «измененные» люди. Кстати, почитать будет интересно, ибо даст шанс узнать, что конкретно хотел освежить в памяти вампир. Дрейк плавным движением сел и удивленно провел кончиками пальцев по щеке Лесс. Я смог повторить это движение, вкладывая в него мое желание, лишь секундой позже – даже у моей гибкости есть свои пределы.
На этот раз сидхе все-таки проснулась. Причем стоило ей сонно потянуться и начать открывать глаза, как мы оба отпрянули. На всякий случай. Потом переглянулись и понимающе улыбнулись. Лесс же сонно моргнула и спросила:
– Господа, я что, правда такая страшная поутру? Чего вы от меня шарахаетесь?
– Ты как всегда очаровательна. Это самое обычное опасение, вызванное тем, что будить девушку утром может быть чревато ее расстройством, переходящим в тяжкие телесные повреждения у будившего, – отметил я.
Она медленно села, глядя на меня сквозь шлейф распущенных, спутавшихся после сна волос.