2. Давайте начнем с первого контакта терапевта с одним из членов семьи. Вероятнее всего, это будет телефонный звонок. Во время первого разговора терапевт сосредотачивается на четырех моментах:
   а) Он попробует выяснить состав семьи Джонс.
   - Сколько братьев и сестер у вашего сына Джонни? Если есть братья и сестры, то сколько им лет? Живет ли бабушка ребенка в двух шагах от вашего дома? Если да, то насколько большое участие она принимает в семейной жизни? Насколько сильно она влияет на семейную жизнь супружеской пары? Не появился ли в семье недавно еще один член (например, новорожденный ребенок)?
   - Или, наоборот, кто-то недавно переехал и отделился от семьи? Если да, то кто? Дедушка? Жильцы?
   б) Терапевт попробует узнать возраст разных членов семьи, потому что эта информация подскажет ему, какой зрелости можно ожидать у каждого из членов семьи. Это также подскажет ему, например, какую нагрузку несут супруги как родители.
   - Сколько лет Мэри и ее мужу, Джо - двадцать с чем-то, тридцать с чем-то, пятьдесят с чем-то? Это молодая семья или старая?
   - Сколько лет Джонни? На какой он ступени взросления? (Быть может, терапевт не узнает всю эту информацию во время первого разговора, но он держит эти вопросы в уме, когда он говорит с Мэри Джонс по телефону.)
   в) Терапевт знакомит Мэри Джонс с семейным подходом к терапии, и объясняет ей важность участия ее мужа в терапии.
   г) Вначале он говорит с Мэри о ней самой и о Джо как о родителях Джонни, а не как о супругах друг другу. Таким образом, он временно присоединяется к их концентрации на Джонни как на проблеме, как на "причине, по которой мы обратились за помощью".
   д) Теперь вам предлагается пример первого контакта по телефону:
   Клиент: С вами говорит Мэри Джонс. Мне порекомендовали пройти семейную терапию, и я решила обратиться к вам за помощью.
   Терапевт: Как вам кажется, в чем именно проблема? С чем вы хотите поработать?
   К: Вы знаете, у нас проблемы с нашим мальчиком, Джонни. У него плохо дела идут в школе. На самом деле он не был уж очень трудным ребенком до недавнего времени. Может быть, его новый учитель слишком на него давит. Я не знаю. Он себя плохо ведет в школе, на него идут жалобы. Учителя говорят, что он стал какой-то нервный, напряженный, и мне тоже так кажется...
   Т: Ясно. Учителя жалуются на поведение Джонни в школе. Он напряжен. В чем у него это проявляется? На что именно жалуются учителя?
   К: Ну-у, он много безобразничает, его трудно угомонить, они говорят, что с Джонни трудно совладать. Я этого не понимаю. Откровенно говоря, я ума не приложу, что делать. Ваня не говорит мне, что не так, и я подумала, может быть, вы сможете...если мы с мужем что-то делаем не так...
   Т: Кажется, что положение вещей не такое, как вам хотелось бы. Мы можем вместе разобраться в этом, посмотреть, как так получается, и попробовать лучше понять это.
   К: Вы знаете, мы сделали, все, что могли. Мы давали Джонни все, что ребенку может хотеться.
   Т: Я уверен, что у вас все это вызывает замешательство, и вы стараетесь понять, в чем дело. Как вы уже знаете, мы работаем с семьями, и я думаю, что лучше всего нам встретиться сначала с вами и вашим мужем. Я думаю, это наилучший вариант. Вы взрослые в этой семье. Расскажите мне, кто еще есть в вашей семье?
   К: Ну, Джонни и Пэтти. И мой муж Джо, и я. Нас всего четверо.
   Т: Вас всего четверо. Вашего мужа зовут Джо. А сколько лет Джонни? Сколько Пэтти?
   К: Джонни десять, а Пэтти скоро будет семь.
   Т: Джонни десять, Пэтти почти семь. Есть ли еще кто-то в вашей семье?
   К: Нет.
   Т: Хорошо, как я уже говорила, мы работаем со всей семьей. Так что лучше всего нам начать с двух взрослых. Я буду рада записать вас и вашего мужа на прием. А позднее мы решим, когда пригласить и детей.
   К: Но... я... знаете... я не уверена Джо может ... Я не уверена, что он захочет. Я его пока не спрашивала, но он...
   Т: Мне нужно узнать точку зрения вашего мужа, и только он может ее объяснить. У него есть важная информация, которая поможет нам лучше понять, что происходит. Очень важно встретиться с вами обоими. Скажите своему мужу, что семья не семья без присутствия и отца, и матери. Очень важно, чтобы он смог поучаствовать и помочь в нашей работе.
   К: Хорошо, я ему это скажу. Но я не знаю. Он довольно... он не очень симпатизирует... он не проявляет большого желания...
   Т: Скажите своему мужу, что мы нуждаемся в его содействии. Нам необходимо знать его собственный взгляд на ситуацию, как взрослого мужчины вашей семьи. Нам нужна вся информация, какую мы только можем получить, и вклад отца здесь очень важен. Только он сам может высказать свою точку зрения. Никто не может дать вместо него то, что он может дать.
   К: Ладно, я постараюсь. Когда вы сможете принять нас?
   Джо придет на встречу с вами вместе с женой. При подобном подходе муж, в своей роли отца, редко отказывается участвовать в терапии. Подобный подход терапевта также придает мужу новый вес и уважение в глазах жены.
   3. Во время первого интервью с семьей, терапевт начнет с вопросов о том, чего семья хочет и ожидает от терапии.
   а) Терапевт спросит каждого из присутствующих, выражая эти идеи своими словами:
   "Из-за чего вы решили обратиться ко мне?"
   "Какие у вас ожидания от предстоящей встречи?"
   "К чему вы надеетесь прийти в результате нашей совместной
   работы?"
   б) После этого терапевт объяснит природу семейной терапии. Он может сказать:
   "Члены семьи действуют по правилам, о которых они могут даже не знать. Я хочу понять, какие правила есть в вашей семье, как она устроена".
   "Каждому члену семьи нужно как-то реагировать, когда он видит боль у любого другого члена семьи. Мне нужно узнать, что делает каждый из вас".
   "Ни один человек изнутри себя не может представить себе общую картину того, что происходит в его семье, потому что он ограничен лишь своей точкой зрения. Когда все собираются вместе, можно яснее представить себе общую картину. Каждый член семьи может сделать уникальный вклад, который никто не может сделать вместо него".
   в) После этого терапевт задает определенные вопросы каждому из членов семьи по очереди, выясняя симптом и его значение:
   "Скажите мне, что вы считаете болью вашей семьи?"
   "При всякой проблеме есть какая-то боль. Вы не можете сказать мне, в чем эта боль?"
   "Что "болит" у этой семьи?"
   Любой подобный вопрос передает идею, что именно в семье в целом есть боль. Тогда мы начинаем концентрироваться уже не на "выделенном пациенте", а на семье в целом. Каждый из членов семьи имеет возможность сам определить для себя проблемную область семейной жизни.
   г) Обычно родители отвечают, что проблема в выделенном пациенте, и тогда терапевт ненадолго ориентируется на то, что родители считают проблемой:
   "Когда вы впервые заметили этот симптом (поведение)?"
   "Говорили ли вы об этом друг с другом (муж и жена)?"
   "Какие шаги вы предприняли, чтобы постараться облегчить это?"
   "Что произошло в результате этих попыток?"
   Эти вопросы позволяют родителям показать свое искреннее замешательство и рассказать, как они старались быть хорошими родителями. Эти вопросы помогают терапевту провести свои первые наблюдения многих важных закономерностей: Кто говорит за кого? Кто задает правила семьи? Кто составляет планы? Кто исполняет эти планы? Насколько члены семьи общаются об этих планах? Кто говорит больше всех? Кто говорит меньше всех? Каковы общие темп и тональность семейного общения? Насколько семейное общение ясное и прямое? Как эта семья реагирует на кризис? В какой области поведения проявляется симптом (интеллектуальной, телесной, эмоциональной, социальной)? При каких обстоятельствах возник симптом впервые? Сколько времени прошло, прежде чем симптом как следует заметили? Кого (или что) обвинили за существование симптома (соседей, учителей, Бога, наследственность)? Какое назначение исполняет этот симптом в семье?
   е) Терапевт уменьшает угрозу обвинения, подчеркивая идею замешательства и идею положительных намерений:
   "Наверное, это вызвало у вас замешательство, ведь вы сделали все эти вещи, и все равно не получилось так, как вы надеялись".
   "Мы все просто люди. Мы делаем все, что в наших силах. Делаем лучшее, что можем. Наверное, это озадачило вас, когда вы вкладываете столько усилий, и все равно все не так, как хотелось бы".
   ж) Дальше терапевт перебрасывает мост к началу исследования семейных отношений. Он может сказать:
   "Все это звучит так, как будто вы все чувствуете замешательство, и вам непонятно, как возникла эта трудность".
   "Когда-то никто в этой комнате друг друга не знал. Быть может это время теперь трудно вспомнить, и может показаться, будто вы всегда знали друг друга. Это не так. Вы собрались вместе один за другим. При появлении каждого нового человека в семье, остальным нужно было выработать свои способы того, как освободить место для новенького".
   "Теперь давайте посмотрим, кто те люди, из которых состоит эта семья".
   Составление семейной хроники
   Вирджиния Сатир
   1. Почти всегда я начинаю семейную терапию (и даже супружескую терапию) процессом составления "семейной хроники" или истории. Многие терапевты удивляются, почему я это делаю.
   а) Побуждает ли такой процесс терапевта выяснить, что пациент хочет ему сказать, или вместо этого подсказывает пациенту, что хочет знать терапевт?
   б) Вследствие этого, не нарушает ли такой процесс наших представлений о "самоопределении"?
   в) Не делает ли такой подход терапевта слишком активным в структурировании терапевтического процесса?
   2. С тех пор как терапевты стали заниматься семейной терапией, представления о том, насколько терапевт должен быть активен и как сильно он должен структурировать терапию, радикальным образом изменились.
   а) Терапевты-новички в семейной терапии постоянно обнаруживали, что если в сеансах семейной терапии они не вмешиваются и не проявляют постоянной активности, то семья непременно превращает терапевта в "докучливую муху", или в "одного из членов семьи", или в "мячик от пинг-понга".
   б) Хотя различные терапевты в разной степени структурируют свое вмешательство, все семейные терапевты вскоре осознают, что если они хотят активно содействовать изменению, они не могут оставаться пассивными.
   3. Я рекомендую семейному терапевту не только вмешиваться в сеансы семейной терапии, но также структурировать по крайней мере два первых сеанса составлением семейной хронологии. Я рекомендую это по следующим причинам:
   а) Семейный терапевт приступает к сеансу, мало зная или ничего не зная о семье.
   - Он может знать, кто "выделенный пациент" и какие симптомы он проявляет, но это обычно все, что он знает. Поэтому он должен найти указание к пониманию симптома.
   - Он может знать, что в супружеском отношении существует трудность, но ему надо найти указание на то, как она проявляется. Он должен знать, как супруги пытались справиться с их проблемами.
   - Он может знать, что оба супруга действуют по "образцам" (того, что они видели в отношениях своих родителей), но он должен выяснить, как эти образцы повлияли на ожидания каждого из супругов, что значит, быть супругом, и что значит быть родителем.
   б) Семейный терапевт приступает к сеансу, зная, что у семьи была какая-то история, но это обычно и все, что он знает.
   - Каждая семья, как группа прошла через множество совместно пережитых событий. Некоторые события (смерть, рождение детей, болезни, географические перемещения, смены работы) происходят почти во всех семьях.
   - Некоторые события прежде всего касаются супругов, и лишь косвенно детей. (Дети, может быть, еще не родились, или были слишком малы, чтобы вполне осознать, какое событие произошло у их родителей. Они могли только ощутить у родителей отчуждение, рассеянность, беспокойство или раздражение).
   - Терапевт может извлечь пользу из ответов почти на все его вопросы.
   в) Члены семьи приступают к терапии с немалым страхом. Структурирующая помощь терапевта уменьшает угрозу. Он говорит: "Я отвечаю за все, что здесь произойдет. Я прослежу, чтобы здесь не случилась никакая катастрофа".
   - Все члены семьи испытывают сильнейшее скрытое чувство вины в том, что их дела пришли в расстройство (если даже они открыто винят в этом выделенного пациента или другого супруга).
   - Родители должны в особенности чувствовать, что они не лучшим образом выполняли родительскую роль. Они должны говорить терапевту: "Вот почему я это делал. Вот что со мной случилось".
   - По-видимому, семьи воспринимают с симпатией семейную хронологию, касающейся таких вещей, как имена, даты, формальные отношения, переезды, и т.п. При этом задаются вопросы относительно безопасные. Они касаются жизни в том смысле, как семья ее понимает.
   г) Члены семьи приступают к терапии с немалым отчаянием. Структурирующая помощь терапевта пробуждает надежду.
   - Что касается членов семьи, то прошлые события - это часть их самих. И теперь они могут сказать терапевту: "Я существовал". И еще они могут сказать ему: "Я не какой-нибудь сгусток патологии. Мне удалось одолеть много трудностей".
   - Если бы члены семьи знали, какие вопросы надо задавать, они не нуждались бы в терапии. Поэтому терапевт не говорит им: "Скажите мне то, что вы хотите мне сказать". В ответ на это члены семьи попросту сказали бы терапевту то, что они годами говорили самим себе. Вопросы терапевта говорят: "Я знаю, о чем спрашивать. Я сумею все понять. Мы пойдем к определенной цели".
   д) Семейный терапевт знает также, что семья в некоторой степени сосредоточилась на выделенном пациенте, чтобы облегчить супружеские трудности. Он знает также, что семья будет в некоторой степени сопротивляться любому усилию изменить эту сосредоточенность. Семейная хронология - эффективный, не вызывающий испуга способ перейти от концентрации внимания на "больном" или "плохом" члене семьи к концентрации на супружеском отношении.
   е) Семейная хронология служит и другим полезным терапевтическим целям, например, доставляет рамку, в которой может происходить процесс перевоспитания. Как уже было сказано, терапевт служит образцом в своей технике сбора информации и исправления коммуникаций, и его способ постановки вопросов и получения ответов позволяет ему приступить к этому процессу. Вдобавок, в ходе составления хронологии он может ввести в не слишком пугающей форме некоторые основные концепции, с помощью которых он рассчитывает вызвать изменение.
   4. Из семейной хронологии терапевт получает первые указания, насколько нарушено супружеское отношение.
   а) Если, например, отвечая на вопросы терапевта, супруги охотно говорят о трудностях в своем супружеском отношении, то можно предсказать быстрый, благоприятный результат терапии.
   б) Если же, в ходе хронологии, супруги неохотно говорят о супружеском отношении, а настойчиво сосредотачивают внимание на выделенном пациенте и на самих себе в роли родителей "больного" или "плохого" ребенка, то предсказание быстрого, успешного результата терапии не столь надежно.
   в) Если ребенок (выделенный пациент) помогает родителям удерживать внимание на нем самом (как это делают шизофреники и малолетние правонарушители), то перед терапевтом возникает добавочная задача - убедить выделенного пациента, что не опасно говорить о трудностях его родителей, в то же время успокаивая супругов.
   5. Семейная терапия есть, в некотором смысле, вид супружеской терапии, даже если семейный терапевт занимается супругами в их родительских ролях.
   а) При этом подход терапевта к родительской роли зависит от возраста детей. Как я полагаю, родительская роль существует лишь в отношении детей, все еще живущих в семье и несовершеннолетних. Когда ребенку исполняется двадцать один год, с ним надо обращаться как с еще одним взрослым, поскольку это уже действительность, к принятию которой надо подготовить его и его родителей, если они еще не готовы это воспринять.
   б) Семейная терапия должна быть сосредоточена прежде всего на супругах в их супружеской роли, поскольку именно их супружеские трудности помешали им воспринять своего ребенка в соответствии с потребностями его возраста. Они воспитывали его в соответствии со своими собственными потребностями.
   в) Семейная терапия должна быть сосредоточена прежде всего на супругах в их супружеской роли, потому что именно их супружеские трудности острее всего воспринимаются выделенным пациентом и другими детьми в семье, больше всего страдающими от них.
   - Родители, которые не счастливы друг с другом, не могут доставить ребенку ощущение безопасности его домашнего очага.
   - Они не могут также быть для ребенка образцом того, на что похоже удачное, благоприятно сложившееся супружеское отношение.
   6. После того, как терапевт вкратце рассмотрит предложенную ему проблему в том виде, как ее ставит семья, он приступает к хронологии, начиная с супругов.1
   а) Супруги были в начале всего; они были архитекторы семьи.
   - Начиная с супругов, терапевт тем самым определяет в начале характер супружеского отношения.
   - Тем самым он помогает ребенку понять своих родителей как людей, живших задолго до его рождения.
   б) Он начинает с супругов, хотя до появления первого ребенка семья еще не существовала, как семья. Если бы он начал с отношений каждого из родителей с ребенком, это значило бы поставить телегу впереди лошади.
   7. Ядро будущей семейной группы начало свое существование, когда супруги впервые узнали друг друга и решили продолжить свое отношение.
   а) На этой стадии начал формироваться основной супружеский гомеостаз (составляющий, по определению, отношение). Поэтому любая хронология должна начинаться с этой первой встречи будущих супругов.
   б) Мужчина и женщина, решившие продолжить отношение, могли затратить некоторое время на его формирование до вступления в брак. Поэтому любая хронология должна покрывать период между их первой встречи и браком.
   в) Мужчина и женщина, ставшие супругами, вероятно некоторое время жили совместно, оставаясь бездетными. Поэтому любая хронология должна покрывать период, предшествующий вступлению супругов в родительскую роль.
   г) Далее, и сами супруги выросли в некоторых семьях. Поэтому любая хронология должна включать некоторую картину их жизни в первоначальном семейном окружении. (Хотя эта информация хронологически предшествует другой, терапевт должен быть ориентирован на настоящее время, и поэтому начинает с периода, когда супруги впервые встретились между собой; он начинает, тем самым, с начала данной семьи).
   8. Прежде чем перейти к самим вопросам, которые может задавать терапевт, и к порядку, в котором он может их задавать, я хотела бы подчеркнуть манеру, дух или стиль, в которой терапевт должен задавать свои вопросы.
   а)Семейный терапевт составляет хронологию семейной жизни непринужденным, но внимательным способом.
   б) Он ведет себя, как если бы он был хроникером семьи, собирающим факты семейной жизни. он делает это в атмосфере исследовательского интереса; семья вместе с ним принимается рисовать картину прошлого. Все члены семьи смогут рассказать свои впечатления о событиях, даже если впечатления одного их них не вяжутся с впечатлениями другого.
   в) Он не ведет себя наподобие регистратора населения, директора похоронного бюро или окружного прокурора, допрашивающего обвиняемого. Он и рассматриваемая семья - это ученые, совместно работающие над определенной задачей. например, терапевт может сказать:
   "И тогда в картину вернулась бабушка, не правда ли? До или после того, как появилась Сюзи?"
   9. Сначала терапевт составляет то, что я называю "списком действующих лиц", как если бы он начинал разбираться в пьесе:
   "Ну вот, чтобы составить об этом более полную картину, скажите мне, из кого состоит ваша семья?"
   "Как зовут ваших детей? Где они теперь? Сколько им лет?"
   Рекомендуется иметь в виду, что в семье могут быть и другие дети, кроме присутствующих в кабинете терапевта.
   10. Если терапевт обнаруживает, что один из супругов или оба ранее уже состояли в браке, он задерживается на этом, спрашивая имена, возраст, место жительства прежних супругов и детей от прежних браков. Он спрашивает также о времени прежнего брака, времени развода или смерти прежнего супруга.
   "Я понимаю. Значит, Вы были раньше женаты (замужем). Таким образом, в эту семью входят некоторые дети от прежнего брака"
   "Когда вы в первый раз женились (вышли замуж)?"
   "Что же привело к разводу?"
   Часто отец, находящийся в кабинете, это в действительности отчим или приемный отец. Указанные вопросы о действующих лицах быстро обнаруживают возможные источники проблем в данной семье.
   11. Терапевт выясняет, живут ли в настоящее время вместе с семьей другие лица, например, зять или теща, тетка, квартиросъемщики, и т.д. он спрашивает также о лицах, уже не живущих с семьей, но в прошлом получавших или доставлявших воспитание, денежную помощь или руководство (попечение).
   "Живут ли с вами теперь какие-нибудь другие люди?"
   "Кто еще в прошлом входил в состав вашей семьи?"
   "Когда вошел в семью каждый из них?"
   "Откуда прибыл каждый из них?"
   "Когда каждый из них покинул семью?"
   "По какой причине он(а) покинул(а) семью?"
   "Куда отбыл каждый из них?"
   "Где теперь все эти лица?"
   "Каковы теперь контакты между каждым из этих лиц и каждым из нынешних членов семьи?"
   "Как я понимаю, это все, кто входил или входит теперь в вашу семью".
   Постоянно повторяя представление об "этой семье", терапевт помогает членам семьи (в особенности родителям) сознать, что они в действительности составляют одно целое. Далее, выясняя место пребывания всех членов семьи, терапевт может обнаружить, что дочь находится в ближайшем психиатрическом госпитале, а родители одного из супругов живут тут же за углом. Иными словами, многие не находящиеся в кабинете имеют очень прямое отношение к картине. Терапевт должен о них знать.
   12. Затем терапевт определяет цель терапии, задавая собственное направление:
   "Как вы знаете, мы здесь работаем с семьями. И мы обнаружили, что если у одного из членов семьи есть трудности, то эти трудности некоторым образом разделяют все. Наша цель - найти способы, которые позволяют каждому получать больше удовольствия от семейной жизни. Потому что я уверен, что когда-то у этой семьи дела шли лучше".
   Выражаясь общими словами, терапевт не вызывает ни в ком из членов семьи чувства вины за семейные бедствия. Кроме того, подчеркивая представление об удовольствии как цели терапии, терапевт продолжает уменьшать страх и увеличивать надежду.
   Наконец, говоря о том, что мы обнаружили в семьях, терапевт использует свои специальные знания о семьях, чтобы помочь членам семьи осознать самих себя не очень плохими и безнадежными людьми.
   13. Затем терапевт переходит к супругам как к лидерам семьи:
   "Но ведь вы оба не всегда были родителями. Вы ведь знали друг друга задолго до того, как "этот вот" (выделенный пациент) у вас появился. Скажите, как это у вас получилось, что вы решили пожениться?"
   Перемещаясь в прошлое с целью приблизиться к супружескому отношению, терапевт продолжает снимать ощущение угрозы. Он спрашивает о времени, когда супруги чувствовали себя лучше нынешнего. И, задавая попутные вопросы, терапевт продолжает расширять сведения об их прежних надеждах:
   "Что было в ней такого, что Вы сказали себе: я ее хочу?"
   "Да, но ведь на танцах были и другие девушки. Почему Вы избрали именно эту?"
   14. Терапевт спрашивает, что было сделано, чтобы продолжить отношение:
   "Когда же вы встретились снова? Кто сделала этот важный следующий шаг? Как это получилось?"
   "Так что он Вам позвонил. Что же Вы сделали? Вы рассчитывали, что он позвонит? А чего Вы ожидали от нее?"
   "И что случилось дальше?"
   "Когда вы решили, что хотите продолжить это отношение?"
   "Когда вы заявили окружающим, что серьезно относитесь к вашему знакомству?"
   Обычно оба супруга быстро втягиваются в разговор об этих почти забытых временах. А ребенок, которому предоставляется удобная роль наблюдателя, получает возможность представить себе своих родителей, как людей, живших до него и когда-то более счастливых друг с другом.
   Вопросы об этом времени продолжают также описывать супругов как супругов, а каждого из них - как человека, принявшего решение вступить в брак с другим. Эти вопросы, по-видимому, производят на супругов определенное действие: "Мы были когда-то счастливы. И можем быть снова счастливы". На ребенка эти вопросы действуют также определенным образом: "Мои родители когда-то были счастливы. Может быть, так будет снова".
   15. В течение этой истории о знакомстве и браке терапевт несколько раз обращается к ребенку (то есть к выделенному пациенту), спрашивая его, знает ли он об этом времени в жизни родителей.
   "Трудно, пожалуй, представить себе, что когда-то твои родители не знали друг друга".
   "Ты это знал о твоем папе, что ему пришлось тяжело трудиться, зарабатывать деньги, перед тем как он смог жениться на маме?"
   "А знаешь ли ты, что твоя мама так мало верила в себя, что не представляла себе, как можно на ней жениться?"
   И если даже ребенок отказывается отвечать терапевту, эти вопросы продолжаются. Обращаясь к ребенку перед лицом его родителей ("в сторону"), терапевт получает возможность давать свои интерпретации не только ребенку, но косвенным образом и его родителям. Попутно с составлением хронологии он начинает сообщать им свое мнение об их "ценности".