– Ты опять увернулась? – голос Захара раздавался впереди и в нем читалась нотка недоумения. – Проворна, нечего сказать. Но теперь держись!
Еще одна атака.
– Ты подохнешь, сука! – заревел Захар откуда-то сзади.
Снова атака – стремительная и страшная.
– Я тебя уничтожу, тварь! – полетел мне в лицо очередной вопль.
Еще пять атак я переждала безо всякого урона для себя – пока наконец Захар не понял, в чем дело.
– Ах так, сука? – его голос звучал глухо. – Ты научилась играть по моим правилам? Тогда оставайся здесь и жди пока...
Он не договорил. Меня словно всколыхнул порыв ветра и я почувствовала, что осталась одна в беспросветной пустой темноте.
Несколько секунд я соображала, что бы значило то, что Захар так легко оставил меня в покое, а потом...
Меня неудержимо тянуло вниз.
Голос, лишенный хозяина – последний привет от Захара – долетел до меня:
– Добро пожаловать в Ад, сука! Я открыл ворота и весь этот мир сновидений всосет в себя Адская Бездна. Весь этот мир вместе с тобой!!!
Такого я не могла ожидать. Струи темноты, захватывая меня с собой, устремлялись к низц и закручивались там невероятной воронкой. Меня вдруг обуял страх, какого я не испытывала никогда.
Я рвалась изо всех сил, чтобы освободиться, но мне просто некуда было деваться – все пространство пустой черноты уходило в открытые Захаром ворота и мне ничего не оставалось, как последовать туда же.
Я хотела кричать, но не могла – у меня уже не было голоса. Только мысли остались еще у меня:
– Это конец! Отсюда мне точно не выбраться...
Нестерпимый жар пожирал мой разум, наваливавшиеся сверху слои темноту душили меня и...
– Что это? – успела подумать я, и зазвучавший сверху нежный голос... такой знакомый.
Я поднялась на ноги.
В зале никого, кроме меня не было. Никого, кроме меня, только в моих ушах все еще звучал нежный и такой знакомый голос:
– Держись, сестричка. Я помогу тебе.
Я вдруг ощутила, что плачу – и не могу остановиться. Область сновидений – мир духов, и поэтому помочь мне мог только бестелесный дух. Дух моей погибшей сестры Натальи. Один раз – год назад – она оттащила меня от неминуемой гибели и помогла прогнать Захара из созданного им самим измерения.
Теперь она снова спасла меня.
Я не могла понять – отчего я плачу. Оттого, что все кончилось или от того, что я услышала ее голос – когда уже никогда не рассчитывала услышать.
– Наташа! – закричала я изо всех сил, но, конечно, мне ответило только гулкое эхо, ведь это был мир реальный, куда духам закрыт ход, вопреки многочисленным сказкам о привидениях.
Шатаясь, я направилась к выходу. Судя по всему, рядом не было ни одного человека – Захар ушел со своими людьми, думая, что я навсегда погрузилась в Адскую пучину.
«Даша! – вспомнила я. – И Васик! Они погибли. Они... Или еще не поздно?»
Покинув ресторан, я выбежала на проезжую часть и махнула рукой перед первой же попавшейся мне машиной.
Я побежала.
Толпа громко завыла, когда из подъезда менты вывели двух человек в наручниках. Одного из них – похожего на перекормленную гориллу – я видела впервые, зато второго – знала когда-то под именем Ящер.
У обоих задержанных были разбиты лица, гориллоподобный заметно припадал на одну ногу – я вспомнила, что Захар называл его имя – Моня.
Задержанных погрузили в милицейские машины и скоро во дворе осталась только машина скорой помощи, а через минуту подъехала еще одна.
У меня не было сил протискиваться через толпу, но другого пути – попасть в подъезд – у меня не было. Да там опечатано все... Кровь, трупы...
– Несут, несут!! – зашуршало в толпе и я приподнялась на цыпочки, что рассмотреть, что – несут.
Два толстых санитара с угрюмыми лицами вынесли из подъезда носилки. Лежащее на них тело было с головой закрыто простыней, сплошь покрытой кровавыми пятнами.
У меня подкосились ноги. Земля вдруг крутанулась так резко, что у меня сперло дыхание. Я опустилась на асфальт и закусила зубами кисть руки, чтобы не закричать.
– Девушке плохо! – раздался надо мной чей-то голос. – Скорую!
– Да скорая здесь уже! – пробасил кто-то сбоку. – Даже две.
– Я... родственница, – смогла выговорить я, – пропустите.
– Родственница убитого! – загомонила толпа. Меня подняли и под руки провели сквозь толпу. Когда я оказалась возле машины скорой помощи, носилки с окровавленным телом уже были внутри машины.
Впрочем, из подъезда уже выносили другие.
Васика не прикрывали простыней. Одежда на нем был разорвана и во многих местах пропитана кровью. Значит, первое тело, которое вынесли санитары – это Даша?
Не в силах больше сдерживаться, я закричала. Санитары, несущие носилки остановились, а Васик приподнял окровавленную голову и удивленно произнес:
– Ольга...
Вынести начало этого очередного кошмара у меня не было сил.
– Кошмар, – крутил перебинтованной головой Васик, – это ж надо... Даша все еще спала, когда в дверь позвонили. А я готовил на кухне... жрать хотелось невероятно – я же трое суток почти ничего не ел – только пил. Ну, отбиваю я мясо молотком, а тут звонок. Я как был с молотком, так и пошел открывать, – Васик судорожно перевел дух и продолжал, – открываю – на меня бугай кулачищем огромным замахивается, а сзади бугая стоит... ну сама знаешь кто – с пистолетом. Я на Ящера-то засмотрелся, рот открыл, а бугай мне р-раз по морде. Я и на пол. Хорошо, что я быстро из оцепенения вышел – прямо с пол как дал бугаю молотком по ноге. Они с копыт – валяется на полу и орет. А Ящер ко мне подходит и стволом так мне в рожу. Ну все, думаю, конец. И вдруг сзади на него какой-то парень бросается – я этого парня впервые вижу. Парень сбивает Ящера с ног, они катаются по полу и пытаются друг у друга пистолет отобрать. А из спальни вдруг Даша закричала, а бугай поднялся и на меня кинулся! Пока я до молотка дотянулся, он меня так измудохал... Потом он за пистолет, как увидел, что я молоток схватил. Я его за руку укусил, он пистолет выронил. А я его опять молотком и тут выстрел! Потом еще один! Короче, когда менты подоспели тот парень уже мертв был. Ящер ему в трех местах грудь прострелил. И если б я Ящера молотком не вырубил, то он бы всех порешил.
Даша молчала.
Я поднялась с дивана и прошла в комнату, где опер стоял в глубокой задумчивости над пустой пивной бутылкой. Я спросила у него, установили ли личность убитого? Опер на память назвал мне имя и сказал, что хотя никаких документов на теле не было, личность убитого было легко установить, так как сегодня на него пришла ориентировка – это был Руслан Сергеев, два дня назад сбежавший из городской психической клиники, куда попал две недели назад с диагнозом «шизофрения».
– Врачи говорили, что у него навязчивая идея была, – рассказывал опер, – он все хотел какую-то возлюбленную свою отыскать. Все пробирался в кабинет главврача и звонил оттуда по телефону в адресный стол. Очевидно, адрес он нашел, потому что сразу же сбежал – и через несколько часов оказался тут, в этой квартире, где и был застрелен.
«Как причудливо складывается картина, – подумала я, – тот Руслан, несчастный сумасшедший, с детства влюбленный в Дашу, наверное, до самого конца так и не понял, что ему выпала великая честь, о которой каждый влюбленный может только мечать – спасти жизнь своей возлюбленной. Хотя бы ценою своей жизни».
Я вернулась в комнату к Васику и Даше. Васик пытался закурить, но зажигалка выскальзывала из его перебинтованных пальцев. Я подожгла ему сигарету и села рядом.
Даша молчала, смотрела в пол.
– Не разговаривает, – кивнув на нее, проговорил Васик, – врач, который приезжал, сказал, что у нее это... временная ам... ам...
– Амнезия, – подсказала я.
– Точно, – кивнул Васик, – врач сказал, что ей просто нужно несколько дней отдохнуть. Потому что у нее еще и это... крайнее нервное истощение, вот. А я ей завидую, – сказал он вдруг, – потому что она ничего этого помнить не будет. Хотя бы несколько дней. Как вспомню рожу Ящера и ствол, мне сразу плохо становится. Так ты расскажешь, что произошло с тобой?
– Потом, – сказала я, – сейчас у меня еще одна встреча.
– Встреча? – удивился Васик. – С кем?
– Можно мне взять твою машину?
– Конечно, только она у твоего дома стоит. А с кем у тебя встреча-то?
Я не ответила.
Теперь Захару снова придется бежать из страны – менты расколят или Ящера, или этого Моню. А на Захаре, кроме, как минимум, двух убийств и десятка мошеннических сделок, еще по прошлогодним временам висит тяжкий груз.
Ну и черт с ним, с Захаром...
Я добралась до знакомой могильной плиты, уже нагретой вставшим в зенит весенним солнцем, и положила руку на выбитую в камне надпись: «Калинова Наталья Антоновна». Дата рождения... Дата смерти указывала на прошлый год. Моя сестра.
Камень плиты был теплым, но никакого контакта, на который я надеялась, когда ехала сюда, не произошло. Вокруг не было никого, и я с ужасающей отчетливостью вдруг ощутила себя совершенно одной среди пустынного пространства, истыканного каменными крестами и металлическими обелисками.
А в ушах у меня звенели, как закольцованная аудиозапись, слова самого родного для меня человека:
– Держись, сестричка. Я помогу тебе.
Еще одна атака.
– Ты подохнешь, сука! – заревел Захар откуда-то сзади.
Снова атака – стремительная и страшная.
– Я тебя уничтожу, тварь! – полетел мне в лицо очередной вопль.
Еще пять атак я переждала безо всякого урона для себя – пока наконец Захар не понял, в чем дело.
– Ах так, сука? – его голос звучал глухо. – Ты научилась играть по моим правилам? Тогда оставайся здесь и жди пока...
Он не договорил. Меня словно всколыхнул порыв ветра и я почувствовала, что осталась одна в беспросветной пустой темноте.
Несколько секунд я соображала, что бы значило то, что Захар так легко оставил меня в покое, а потом...
* * *
Потом неподвижная до этого темнота пришла в движение. Слоистые клубы мрака тянули облако, в которое превратилось мое тело куда-то вниз. Словно змеиные щупальца вползли в мой мозг и пленили его. Я уже не имела контроля над своим разумом – он подавлялся какой-то чужой силой, тащившей меня – вниз, туда, где заклокотало, открываясь невидимое дно черной пустоты.Меня неудержимо тянуло вниз.
Голос, лишенный хозяина – последний привет от Захара – долетел до меня:
– Добро пожаловать в Ад, сука! Я открыл ворота и весь этот мир сновидений всосет в себя Адская Бездна. Весь этот мир вместе с тобой!!!
Такого я не могла ожидать. Струи темноты, захватывая меня с собой, устремлялись к низц и закручивались там невероятной воронкой. Меня вдруг обуял страх, какого я не испытывала никогда.
Я рвалась изо всех сил, чтобы освободиться, но мне просто некуда было деваться – все пространство пустой черноты уходило в открытые Захаром ворота и мне ничего не оставалось, как последовать туда же.
Я хотела кричать, но не могла – у меня уже не было голоса. Только мысли остались еще у меня:
– Это конец! Отсюда мне точно не выбраться...
Нестерпимый жар пожирал мой разум, наваливавшиеся сверху слои темноту душили меня и...
* * *
...на секунду раньше, чем мне наступил бы конец, я ощутила прохладное прикосновение. Неудержимое движение вниз прекратилось, жар понемногу стал угасать. Еще через секунду я поняла, что меня уносит все дальше и дальше от Адского жерла воронки.– Что это? – успела подумать я, и зазвучавший сверху нежный голос... такой знакомый.
* * *
Я очнулась на полу зала ресторана «Шанхай». Столики и легкие бамбуковые кресла были раскиданы по углам, а бумажные перегородки растерзаны словно сильным ураганом.Я поднялась на ноги.
В зале никого, кроме меня не было. Никого, кроме меня, только в моих ушах все еще звучал нежный и такой знакомый голос:
– Держись, сестричка. Я помогу тебе.
Я вдруг ощутила, что плачу – и не могу остановиться. Область сновидений – мир духов, и поэтому помочь мне мог только бестелесный дух. Дух моей погибшей сестры Натальи. Один раз – год назад – она оттащила меня от неминуемой гибели и помогла прогнать Захара из созданного им самим измерения.
Теперь она снова спасла меня.
Я не могла понять – отчего я плачу. Оттого, что все кончилось или от того, что я услышала ее голос – когда уже никогда не рассчитывала услышать.
– Наташа! – закричала я изо всех сил, но, конечно, мне ответило только гулкое эхо, ведь это был мир реальный, куда духам закрыт ход, вопреки многочисленным сказкам о привидениях.
Шатаясь, я направилась к выходу. Судя по всему, рядом не было ни одного человека – Захар ушел со своими людьми, думая, что я навсегда погрузилась в Адскую пучину.
«Даша! – вспомнила я. – И Васик! Они погибли. Они... Или еще не поздно?»
Покинув ресторан, я выбежала на проезжую часть и махнула рукой перед первой же попавшейся мне машиной.
* * *
У подъезда дома, где жил Васик, стояли две милицейских машины и одна машина скорой помощи. Толпившиеся зрители выкрикивали что-то нестройное.Я побежала.
Толпа громко завыла, когда из подъезда менты вывели двух человек в наручниках. Одного из них – похожего на перекормленную гориллу – я видела впервые, зато второго – знала когда-то под именем Ящер.
У обоих задержанных были разбиты лица, гориллоподобный заметно припадал на одну ногу – я вспомнила, что Захар называл его имя – Моня.
Задержанных погрузили в милицейские машины и скоро во дворе осталась только машина скорой помощи, а через минуту подъехала еще одна.
У меня не было сил протискиваться через толпу, но другого пути – попасть в подъезд – у меня не было. Да там опечатано все... Кровь, трупы...
– Несут, несут!! – зашуршало в толпе и я приподнялась на цыпочки, что рассмотреть, что – несут.
Два толстых санитара с угрюмыми лицами вынесли из подъезда носилки. Лежащее на них тело было с головой закрыто простыней, сплошь покрытой кровавыми пятнами.
У меня подкосились ноги. Земля вдруг крутанулась так резко, что у меня сперло дыхание. Я опустилась на асфальт и закусила зубами кисть руки, чтобы не закричать.
– Девушке плохо! – раздался надо мной чей-то голос. – Скорую!
– Да скорая здесь уже! – пробасил кто-то сбоку. – Даже две.
– Я... родственница, – смогла выговорить я, – пропустите.
– Родственница убитого! – загомонила толпа. Меня подняли и под руки провели сквозь толпу. Когда я оказалась возле машины скорой помощи, носилки с окровавленным телом уже были внутри машины.
Впрочем, из подъезда уже выносили другие.
Васика не прикрывали простыней. Одежда на нем был разорвана и во многих местах пропитана кровью. Значит, первое тело, которое вынесли санитары – это Даша?
Не в силах больше сдерживаться, я закричала. Санитары, несущие носилки остановились, а Васик приподнял окровавленную голову и удивленно произнес:
– Ольга...
Вынести начало этого очередного кошмара у меня не было сил.
* * *
В той комнате, где спала Даша, бродил теперь опер. Даша сидела на диване рядом с Васиком, которому удалось отбиться от врачей и остаться дома вместе с нами. Впрочем, он не так сильно и пострадал – не считая сотрясения мозга и перелома двух ребер, у Васика оказался сломан нос, в двух местах перебита правая бровь и выбито три зуба. Кроме того на правой руке Васика был сломан один палец, а на левой два. Врачи скорой помощи сделали ему все необходимые перевязки и уколы, а я клятвенно пообещала, что через два часа завезу его в больницу сама.– Кошмар, – крутил перебинтованной головой Васик, – это ж надо... Даша все еще спала, когда в дверь позвонили. А я готовил на кухне... жрать хотелось невероятно – я же трое суток почти ничего не ел – только пил. Ну, отбиваю я мясо молотком, а тут звонок. Я как был с молотком, так и пошел открывать, – Васик судорожно перевел дух и продолжал, – открываю – на меня бугай кулачищем огромным замахивается, а сзади бугая стоит... ну сама знаешь кто – с пистолетом. Я на Ящера-то засмотрелся, рот открыл, а бугай мне р-раз по морде. Я и на пол. Хорошо, что я быстро из оцепенения вышел – прямо с пол как дал бугаю молотком по ноге. Они с копыт – валяется на полу и орет. А Ящер ко мне подходит и стволом так мне в рожу. Ну все, думаю, конец. И вдруг сзади на него какой-то парень бросается – я этого парня впервые вижу. Парень сбивает Ящера с ног, они катаются по полу и пытаются друг у друга пистолет отобрать. А из спальни вдруг Даша закричала, а бугай поднялся и на меня кинулся! Пока я до молотка дотянулся, он меня так измудохал... Потом он за пистолет, как увидел, что я молоток схватил. Я его за руку укусил, он пистолет выронил. А я его опять молотком и тут выстрел! Потом еще один! Короче, когда менты подоспели тот парень уже мертв был. Ящер ему в трех местах грудь прострелил. И если б я Ящера молотком не вырубил, то он бы всех порешил.
Даша молчала.
Я поднялась с дивана и прошла в комнату, где опер стоял в глубокой задумчивости над пустой пивной бутылкой. Я спросила у него, установили ли личность убитого? Опер на память назвал мне имя и сказал, что хотя никаких документов на теле не было, личность убитого было легко установить, так как сегодня на него пришла ориентировка – это был Руслан Сергеев, два дня назад сбежавший из городской психической клиники, куда попал две недели назад с диагнозом «шизофрения».
– Врачи говорили, что у него навязчивая идея была, – рассказывал опер, – он все хотел какую-то возлюбленную свою отыскать. Все пробирался в кабинет главврача и звонил оттуда по телефону в адресный стол. Очевидно, адрес он нашел, потому что сразу же сбежал – и через несколько часов оказался тут, в этой квартире, где и был застрелен.
«Как причудливо складывается картина, – подумала я, – тот Руслан, несчастный сумасшедший, с детства влюбленный в Дашу, наверное, до самого конца так и не понял, что ему выпала великая честь, о которой каждый влюбленный может только мечать – спасти жизнь своей возлюбленной. Хотя бы ценою своей жизни».
Я вернулась в комнату к Васику и Даше. Васик пытался закурить, но зажигалка выскальзывала из его перебинтованных пальцев. Я подожгла ему сигарету и села рядом.
Даша молчала, смотрела в пол.
– Не разговаривает, – кивнув на нее, проговорил Васик, – врач, который приезжал, сказал, что у нее это... временная ам... ам...
– Амнезия, – подсказала я.
– Точно, – кивнул Васик, – врач сказал, что ей просто нужно несколько дней отдохнуть. Потому что у нее еще и это... крайнее нервное истощение, вот. А я ей завидую, – сказал он вдруг, – потому что она ничего этого помнить не будет. Хотя бы несколько дней. Как вспомню рожу Ящера и ствол, мне сразу плохо становится. Так ты расскажешь, что произошло с тобой?
– Потом, – сказала я, – сейчас у меня еще одна встреча.
– Встреча? – удивился Васик. – С кем?
– Можно мне взять твою машину?
– Конечно, только она у твоего дома стоит. А с кем у тебя встреча-то?
Я не ответила.
* * *
Через два с половиной часа, я уже выезжала за пределы города Москвы, а еще через час – была на кладбище. Оставив машину Васика за оградой, я побрела между крестов.Теперь Захару снова придется бежать из страны – менты расколят или Ящера, или этого Моню. А на Захаре, кроме, как минимум, двух убийств и десятка мошеннических сделок, еще по прошлогодним временам висит тяжкий груз.
Ну и черт с ним, с Захаром...
Я добралась до знакомой могильной плиты, уже нагретой вставшим в зенит весенним солнцем, и положила руку на выбитую в камне надпись: «Калинова Наталья Антоновна». Дата рождения... Дата смерти указывала на прошлый год. Моя сестра.
Камень плиты был теплым, но никакого контакта, на который я надеялась, когда ехала сюда, не произошло. Вокруг не было никого, и я с ужасающей отчетливостью вдруг ощутила себя совершенно одной среди пустынного пространства, истыканного каменными крестами и металлическими обелисками.
А в ушах у меня звенели, как закольцованная аудиозапись, слова самого родного для меня человека:
– Держись, сестричка. Я помогу тебе.