Я искал эту неизвестную величину, туза, который нежданно обернется козырным, неприметную малость, которую все мы проглядели и которая, однако, сулит последствия необычайной важности,- искал и не находил. А может быть, я все-таки ошибаюсь. Может быть, ее и нет, этой спасительной неизвестной величины. Просто мы попали в капкан и обречены, и надеяться не на что. Я вышел из дому и побрел по улице. Идти никуда не хочется, но надо: может, от ходьбы, от вечерней свежести прояснится голова. За полквартала от дома я услыхал постукивание. Оно как-будто приближалось, а вскоре я различил какой-то белый ореол, который словно бы подскакивал в такт этому мерному стуку. Я остановился и смотрел, не понимая, а постукивание и вздрагивающий белый круг все приближались. Еще минута - и я понял: навстречу, в ореоле снежно-белых волос, шла миссис Тайлер, опираясь на неизменную палку. - Добрый вечер, миссис Тайлер,- сказал я как мог тихо и ласково, чтоб не испугать старуху. Она остановилась, повернулась ко мне. - Это Брэдшоу, да? Я плохо вижу, но я узнала тебя по голосу. - Да, это я. Поздно вы гуляете, миссис Тайлер. - Я шла к тебе, да только прошла мимо твоего дома. Забывчива стала, вот и прошла мимо. А потом вспомнила и повернула обратно. - Что я могу для вас сделать? - Так ведь все говорят, ты видел Таппера. Даже погостил у него. - Это верно,- признался я. Меня даже в пот бросило, я со страхом ждал следующего вопроса. Она придвинулась ближе, закинула голову, всмотрелась мне в лицо. - А правда, что у него там хорошая служба? - Да,- сказал я,- очень хорошая. - И начальство ему доверяет? - Да, так я понял. Я бы сказал, ему доверен немаловажный пост. - Он что-нибудь говорил обо мне? - Да,- солгал я.- Он про вас спрашивал. Сказал, что все хотел вам написать, да уж очень занят. - Бедный мальчик, он всегда был не мастер писать. А выглядит он хорошо? - Очень хорошо. - Я понимаю, он на дипломатической службе. Кто бы подумал, что он станет дипломатом. По совести сказать, неспокойно мне за него было. И понапрасну беспокоилась, глупая старуха - ведь правда? - Да, конечно,- сказал я.- Он вполне преуспевает. - А когда он собирается домой, не говорил? - Пока не собирается. По-видимому, он очень занят. - Ну что ж,- весело сказала миссис Тайлер.- Теперь мне незачем его искать. Можно и отдохнуть. Не надо выбегать каждый час на улицу смотреть, не идет ли он. Она повернулась и пошла было прочь. Миссис Тайлер,- сказал я,- позвольте, я вас провожу. Становится темно. - Да что ты! - возразила она.- Зачем меня провожать? Я ничего не боюсь. Раз я знаю, что Таппер жив и здоров и хорошо устроился, мне теперь ничего не страшно. Я стоял и смотрел ей вслед, белый ореол ее волос мелькал в темноте, постукивала палка; длинной, извилистой тропой брела она в мире своих грез. Что ж, так лучше. Хорошо, что она может из грубой реальности создать для себя что-то причудливое и отрадное. Я стоял и смотрел ей вслед, пока она не скрылась за углом и стук палки не заглох в отдалении, потом повернулся и пошел в город. В торговом квартале горели фонари, но огни в магазинах уже погасли - тревожный знак, ведь обычно почти все они торгуют до девяти. А сейчас даже №Веселая берлога¤ и кинотеатр - и те закрыты. В муниципалитете горел свет, у входа слонялись несколько человек. Видно, прием больных подходит к концу. Любопытно, что думает обо всем этом доктор Фабиан. Уж наверно, старика возмущает и ужасает такое неслыханное врачевание, хоть оно его же первого исцелило. Поглядел я, поглядел, засунул руки глубоко в карманы и поплелся по улице, сам не зная куда и зачем. Что делать, куда девать себя в такой вот вечер? Сидеть дома, уставясь на мерцающий экран телевизора? Уединиться с бутылкой и медленно, но верно напиваться? Отыскать приятеля или соседа, охочего до пустопорожних разговоров, и судить и рядить с ним все о том же, толочь воду в ступе? Или просто забиться в угол потемнее и покорно ждать, что будет дальше? Я добрел до перекрестка; на улице, что уходила вправо, горел на тротуаре яркий прямоугольник: из какой-то витрины падал свет. Что за притча? А, понятно, это редакция нашей №Трибюн¤, должно быть, там сидит Джо Эванс и разговаривает по телефону; наверно, ему звонят из Ассошиэйтед Пресс или из №Нью-Йорк таймс¤ и других газет и требуют самых наиновейших новостей. У Джо сейчас хлопот по горло, мешать ему не надо, но, может, он не будет против, если я на минутку загляну. Джо и впрямь говорил по телефону, он сгорбился за письменным столом, прижимая трубку к уху. Закрывая за собою дверь, я легонько стукнул ею, Эванс поднял голову и увидел меня. - Одну минуту,- сказал он в трубку и протянул ее мне. - Джо, что стряслось? - спросил я. Потому что явно что-то стряслось. Лицо у Джо было ошеломленное, он уставился на меня расширенными, невидящими глазами. На лбу проступали капельки пота и скатывались до бровей. - Это Элф,- еле выговорил он непослушными губами. - Элф,- сказал я в трубку, все еще не сводя глаз с Джо Эванса. Лицо у Джо такое, словно его только что ударили по голове чем-то большим и очень тяжелым. - Брэд! - закричал Элф.- Брэд, это ты? - Ну да, я. - Где ж ты был? Я сколько времени тебя разыскиваю. Звонил по телефону - никто не подходит... - А что случилось, Элф? Ты, главное, не волнуйся. - Ладно, постараюсь не волноваться. Постараюсь поспокойнее. Очень мне не понравился его тон. Сразу слышно - человек здорово напуган и пытается подавить страх. - Ну, рассказывай,- поторопил я. - Насилу добрался до Элмора. Дороги забиты - жуть! Ты сроду такого не видал, что тут творится на дорогах. Всюду военные патрули, заставы... - Но ты все-таки добрался. Ты мне и раньше говорил, что едешь в Элмор. - Ну да, все-таки добрался. По радио услыхал про ту делегацию, которая ездила разговаривать с тобой. Сенатор, генерал и прочие. А когда попал в Элмор, слышу, они остановились в этой... как ее, черт... в №Кукурузе¤, что ли... забыл, как называется. В общем, я подумал - не мешает им знать, что делается у нас в штате Миссисипи. Может, тогда они лучше разберутся, что к чему. И пошел в эту самую гостиницу к сенатору... думал, сумею с ним поговорить. А там сумасшедший дом. Народу кругом - не протолкнешься, полиция сбилась с ног, старается навести порядок. Репортеров - туча, кто с блокнотом, кто с микрофоном, кто с телекамерой... в общем, к сенатору я так и не пробился. Но с одним человеком я все-таки поговорил. В газетах были фотографии, и я его узнал. Дэйвенпорт его фамилия. - Биолог,- сказал я. - Ну, да. Ученый. Я припер его к стенке и объясняю - мне, мол, непременно надо видеть сенатора. Толку от него было чуть. По-моему, он даже не слыхал, что я ему говорил. Смотрю, он какой-то перевернутый, белый как полотно и пот с него ручьями. Может, вам нездоровится, спрашиваю, может, я могу вам чем-нибудь помочь? Тут он мне все и выложил. Наверно, у него просто с языка сорвалось. Может, он после и пожалел, что проболтался. Но он был до черта зол, вот и не стерпел, в ту минуту ему было на все наплевать. Понимаешь, он был прямо вне себя. В жизни я такого не видал. Вцепился в меня, держит за отвороты пиджака, придвинулся нос к носу, спешит, захлебывается словами, чуть ли не пена изо рта. Если б его совсем не перевернуло, он бы нипочем ни стал так разговаривать, не такой он человек. - Ну что ты тянешь! - взмолился я.- Объясни толком! - Да, я забыл сказать: тут как раз объявили про летающее блюдце, которое ты с собой приволок. Радио только о том и трещит. Как эта штука выслеживает запасы урана и прочего. Ну вот, я стал говорить этому биологу, для чего мне надо повидать сенатора, и про лабораторию в Гринбрайере. Вот тут-то он и вцепился в меня, чтобы я не удрал, и давай выкладывать. Мол, это условие, которое выставили пришельцы, чтоб мы раскидали ядерные завесы,- это гроб, хуже некуда. Мол, Пентагон решил, что эти пришельцы нам угрожают и надо их остановить. - Элф...- пролепетал я. У меня подкосились ноги, я уже понимал, что будет дальше. - Мол, надо их остановить, пока они не захватили большей территории, а для этого есть только одно средство - сбросить на Милвил водородную бомбу. Элф задохнулся и умолк. Я молчал. Просто не мог выговорить ни слова, будто меня расшиб паралич. Мне вспомнилось, какое лицо было у генерала во время нашего разговора нынче утром, и как сенатор сказал мне: №Мы вынуждены на вас положиться, друг мой. Мы в ваших руках¤. - Брэд! - с тревогой позвал Элф.- Алло, Брэд! Ты слушаешь? - Да,- сказал я,- слушаю. - Дэйвенпорт сказал - как бы из-за этого нового способа выслеживать ядерные запасы военная братия не кинулась нажимать кнопки... мол, они сообразят только что надо действовать поскорей, а то никакого оружия не останется. Он сказал - это все равно, как будто идет человек с ружьем в руках, а навстречу дикий зверь. Без крайности убивать зверя неохота, а может, зверь еще вильнет в сторону и стрелять не придется. Ну, а допустим, человек знает, что через две минуты останется без ружья: оно рассыплется, пропадет, мало ли... тогда волей-неволей пойдешь на риск и выстрелишь, пока ружье еще не пропало. Придется убить зверя, пока ружье еще у тебя в руках. - Значит, теперь Молвил и есть дикий зверь,- сказал я ровным голосом, я и не думал, что сумею говорить так спокойно. - Не Милвил, Брэд. Просто... - Ну, конечно, не Милвил. Ты это скажи людям, когда на них сбросят бомбу. - Этот Дэйвенпорт прямо не в себе. Он не имел права мне ничего говорить... - А по-твоему, он точно все знает? Утром они с генералом крепко поспорили. - По-моему, он знает куда больше, чем успел мне сказать. Он говорил минуты две, а потом прикусил язык. Видно, спохватился, что не имеет права болтать. Но он вот на чем помешался. Он думает, военных может остановить только одно: гласность. Общественное мнение. Мол, если про этот их план узнает много народу, поднимется такая буря, что они не посмеют ничего сделать. Во- первых, люди возмутятся, это же гнусное, хладнокровное убийство, а главное, все равны пришельцам - тут кому угодно обрадуешься, лишь бы они покончили с этой проклятой бомбой. Ну, и твой биолог хочет раскрыть секрет. Он так прямо не сказал, но, видно, он о том и хлопочет. Я уверен, он подкинет эту новость кому-нибудь из газетчиков. У меня все перевернулось внутри, задрожали колени. Я прижался покрепче к столу, чтобы не упасть. - Это безумие, весь Милвил сорвется с цепи. Я же утром просил генерала... - Как - просил генерала! Черт подери, неужели ты знал?! - Конечно, знал. То есть не знал, что они на это пойдут. Просто - что есть у них такая мысль. - И ты никому ни слова не сказал?! - А кому говорить? Чего бы я добился? И потом, это ж не было твердо решено. Так - предположение... на самый крайний случай. Погубить триста человек, зато спасти три миллиарда... - А ты сам?! И все твои друзья?! - Ну, а что было делать, Элф. Что бы ты сделал на моем месте? Раззвонил бы по всему Милвилу - и чтоб все посходили с ума? - Не знаю,- сказал Элф.- Сам не знаю, что бы я сделал. - Слушай, Элф, а сенатор сейчас где? В гостинице? - Думаю, там. Ты хочешь ему позвонить, Брэд? - Не знаю, будет ли толк. Но, может, стоит попробовать. - Тогда я кладу трубку. Вот что, Брэд... - Да? - Счастливо тебе... То есть... о, черт! Просто - желаю успеха! - Спасибо, Элф. В трубке щелкнуло - он дал отбой, теперь я слышал только гудение. У меня так затряслись руки, что я и не пытался опустить трубку на рычаг, а осторожно положил ее прямо на стол. Джо Эванс смотрел на меня в упор. - Так ты знал,- сказал он.- Все время знал. Я покачал головой. - Что они на это пойдут - не знал. Генерал обмолвился об этом как о последнем средстве, на самый крайний случай. И Дэйвенпорт на него накинулся... Я не договорил, я уже и не помнил, что хотел сказать. Слова теряли всякий смысл. Джо все не сводил с меня глаз. И вдруг меня взорвало. - Не мог я никому сказать, черт возьми! - заорал я. - Я попросил генерала, если уж ему придется на это пойти, так чтоб без предупреждения. Чтоб нам ничего не знать заранее. Просто вспышка - и все, мы бы, наверно, ее и не увидели. Ну, погибли бы, но одна смерть куда ни шло. А так умираешь тысячу раз... Джо взялся за телефон. - Попробую дозвониться до сенатора,- сказал он. Я сел. Пусто внутри. Точно меня выпотрошили. Джо говорит по телефону, а я не разбираю слов, будто на несколько минут создал отдельный крохотный мирок для себя одного (видно, в обычном мире, среди людей, мне уже нет места) и укрылся в нем, как укрываешься с головой одеялом. Худо мне, тошно, и зол я, и мысли путаются. ...Джо мне что-то говорил, а я даже не замечал этого, только под самый конец спохватился: - Что? Что такое? - Я заказал междугородный разговор. Нас соединят. Я кивнул. - Я объяснил, что дело очень важное. - Не знаю...- сказал я. - То есть как? Конечно же, это... - Не знаю, что тут может поправить сенатор. Не знаю, что изменится, если мы с ним и поговорим - я, ты, кто угодно. - Сенатор Гиббс - человек влиятельный,- сказал Джо. И он очень любит это показывать. Некоторое время мы сидели молча и ждали звонка. Что скажет сенатор? Что он знает о нашей судьбе? - А как быть, если никто за нас не вступится? Если никто не станет за нас драться? - вновь заговорил Джо. - Ну, а что мы можем? Бежать - и то нельзя. Никуда не денешься. Сиди и жди, пока в тебя трахнут,- очень удобная мишень. - Когда в Милвиле узнают... - Узнают из последних известий, как только это просочится. Если просочится. Телевидение и радио мигом сообщат, а все милвилцы прилипли к приемникам. - Может, кто-нибудь нажмет на Дэйвенпорта и заставит его прикусить язык. Я покачал головой. - Утром он был зол, как черт. Так и накинулся на генерала. А кто из них был прав? Да разве за такой короткий срок разберешься, кто прав, а кто нет? Издавна люди воевали с вредными жучками и саранчой, со всевозможными врагами урожая, со всякими сорняками. Воевали, как могли. Истребляли и уничтожали, как могли. Приходилось всегда быть настороже, чуть зазевался - и сорные травы тебя одолеют. Разрастутся в каждом углу, под заборами, среди живых изгородей, на пустырях. Они нигде не пропадут. В засуху гибнут злаки, чахнет кукуруза, а сорные травы, упорные и выносливые, знай растут и зеленеют. И вот появляется новая вредоносная трава, выходец из иного времени; быть может, она способна не только заглушить, вытеснить пшеницу с кукурузой, но и уничтожить человечество. Если так, остается одно: воевать с нею, бороться всеми средствами, как с любым зловредным сорняком. Ну, а если это не простой сорняк, а особенный, на редкость живучий? Если он отлично изучил и людей, и растения - и эти познания и способность применяться к любым условиям помогают ему выжить, как бы ожесточенно ни боролись с ним люди? Если его ничем другим не возьмешь, кроме высокой радиоактивности? Ведь именно так решена была задача, поставленная в той странной лаборатории в штате Миссисипи. И если задача решается так, Цветы могут сделать только один, самый простой вывод. Избавиться от угрозы радиации. А попутно завоевать благодарность и любовь человечества. Допустим, все так и есть. Тогда прав Пентагон. Раздался звонок. Джо снял трубку, протянул мне. Язык не слушался, губы одеревенели. С трудом я выталкивал из себя жесткие, отрывочные слова: - Алло. Слушаю. Это сенатор? - Да. - Говорит Брэдшоу Картер. Из Милвила. Мы сегодня утром разговаривали. У барьера. - Ну конечно, я помню, мистер Картер. Чем могу быть вам полезен? - Дошел слух... - Распространилось множество разных слухов, Картер. До меня тоже их доходит немало. - ...что на Милвил сбросят бомбу. Сегодня утром генерал Биллингс сказал... - Да,- не в меру спокойным тоном произнес сенатор, я тоже это слышал и был весьма встревожен. Но никаких подтверждений не последовало. Это всего лишь слухи. - Попробуйте стать на мое место, сенатор. Вам неприятно это слышать - и только. А нас это кровно касается. - Понимаю,- сказал сенатор. Я так и слышал, как он мысленно спорит сам с собой. - Скажите мне правду,- настаивал я.- Решается наша судьба. - Да, да,- сказал сенатор.- Вы имеете право знать. Этого я не отрицаю. - Так что же происходит? - Достоверно известно только одно. Между атомными державами ведутся совещания на самом высоком уровне. Это условие пришельцев, знаете, для всех - гром среди ясного неба. Разумеется, совещания эти совершенно секретные. И вы, конечно, понимаете... - Ну, ясно,- сказал я.- Обещаю вам... - Да нет, не о том речь. Еще до утра газеты наверняка что-нибудь пронюхают. Но мне все это очень не нравится. Похоже, что там пытаются прийти к какому-то соглашению. Учитывая настроения широких масс, я весьма опасаюсь... - Ох, пожалуйста, сенатор, только без политики! - Прошу извинить. Я не то имел в виду. Не стану от вас скрывать, я крайне обеспокоен. Я стараюсь собрать самые достоверные сведения. - Значит, положение критическое. - Если этот барьер сдвинется еще хотя бы на фут или случится еще что-либо непредвиденное, не исключено, что мы предпримем какие-то шаги в одностороннем порядке. Военные всегда могут заявить, что они действовали в интересах всего человечества, спасали мир от вторжения чуждых сил. Они могут также заявить, что располагают сведениями, которых больше ни у кого нет. Могут объявить эти сведения совершенно секретными и откажутся их огласить. Опубликуют какую-нибудь подходящую версию, а когда дело будет сделано, преспокойно подождут, пока пройдет время и все уляжется. Конечно, скандал будет страшный, но они это перенесут. - А вы сами что думаете? Чья возьмет? - Понятия не имею! - сказал сенатор.- Мне не хватает фактов. Я не знаю, что думают в Пентагоне. Не знаю, какие факты есть у них. Не знаю, что представители генерального штаба сказали президенту. Совершенно неизвестно, как поведут себя Англия, Россия, Франция. На минуту в трубке стало тихо и пусто. Потом сенатор спросил: - Не можете ли вы там, в Милвиле, со своей стороны что-либо предпринять? - Можем обратиться с воззванием,- сказал я.- Ко всем, широко. Через газеты, по радио... Мне показалось - я вижу, как он качает головой. - Это не поможет,- сказал он.- Ведь никому не известно, что происходит у вас, за барьером. Может быть, вы попали под влияние пришельцев. И, спасая себя, готовы погубить все человечество. Конечно, газеты и радио ухватятся за ваше воззвание, поднимут шум, раздуют сенсацию. Но это ни в какой мере не повлияет на решение официальных кругов. Только взбудоражит людей, повсюду в народе еще сильней разгорятся страсти. А волнений сейчас и без того хватает. Нам нужно другое: какие-то бесспорные факты и хоть капля здравого смысла. Он попросту боится, что мы спутаем все карты, вот в чем суть. Хочет, чтоб все было шито-крыто. - И притом, нет достаточно веских доказательств...- продолжал сенатор. - А вот Дэйвенпорт думает, что есть. - Вы говорили с Дэйвенпортом? - Нет, не говорил,- со спокойной совестью ответил я. - Дэйвенпорт в таких вещах не разбирается. Он - ученый, привык к уединению, вне стен своей лаборатории он теряется... - А мне он понравился. По-моему, у него и голова и сердце на месте. Эх, зря я это сказал: мало того, что сенатор напуган, теперь я его еще и смутил. Я дам вам знать, - сказал он довольно холодно.- Как только сам что-либо узнаю, извещу вас или Джералда. Я сделаю все, что в моих силах. Думаю, что вам не о чем тревожиться. Главное - старайтесь, чтобы барьер не сдвинулся с места, главное - сохраняйте спокойствие. Больше вам ни о чем не надо заботиться. - Ну еще бы, сенатор,- сказал я. Мне стало очень противно. - Спасибо, что позвонили. Я буду поддерживать с вами связь. - До свидания, сенатор. И я положил трубку. Джо смотрел вопросительно. Я покачал головой. - Ничего он не знает и говорить не хочет. Я так понимаю, ничего он и не может. Не в его власти нам помочь. По тротуару простучали шаги, и тотчас дверь распахнулась. Я обернулся - на пороге стоял Хигги Моррис. Надо же, чтобы в такую минуту нелегкая принесла именно его! Он поглядел мне в лицо, перевел глаза на Джо и снова на меня. - Что это с вами, ребята? Я в упор смотрел на него. Хоть бы он убрался отсюда! Да нет, не уйдет... - Надо ему сказать, Брэд,- услышал я голос Джо. - Валяй, говори. Хигги не шелохнулся. Он так и остался у двери и слушал. Джо рассказывает, а Хигги стоит истукан истуканом, глаза остекленели. Ни разу не пошевелился, не перебил ни словом. Наступило долгое молчание. Потом Хигги спросил: - Как ты считаешь, Брэд, могут они учинить над нами такое? - Могут. Они все могут. Если барьер опять двинется с места. Если еще что-нибудь стрясется. Тут его как пружиной подбросило: - Так какого черта мы тут торчим? Надо скорее копать. - Копать? - Ну да. Бомбоубежище. Рабочей силы у нас сколько угодно. В городе полно народу, и все слоняются без дела. Поставим всех на работу. В депо у вокзала есть экскаватор и всякий дорожный инструмент, по Милвилу раскидано десятка полтора грузовиков. Я назначу комиссию, и мы... послушайте, ребята, да что это с вами? - Хигги, ты просто не понял,- почти ласково сказал Джо.- Это ведь не какие- нибудь радиоактивные осадки выпадут, бомбу влепят прямо в нас. Тут никакое убежище не спасет. Такое, чтоб спасло, и за сто лет не построить. - Надо попробовать,- долбил свое Моррис. - Нам не зарыться так глубоко и не построить так прочно, чтоб это убежище выдержало прямое попадание,- сказал я. - А если даже и удалось бы, ведь нужен кислород... - Надо же что-то делать! - заорал Хигги.- Неужели просто сидеть сложа руки? Кой черт, нас же всех убьет! - Да, брат, плохо твое дело,- сказал я. - Слушай, ты...- начал Хигги. - Хватит! - крикнул Джо.- Хватит вам! Может, вы и опротивели друг другу, но действовать надо всем вместе. Выпутаться можно. У нас и правда есть убежище. Я вытаращил глаза - и тут же понял, куда он гнет. - Нет! - закричал я.- Так нельзя. Пока нельзя. Как же ты не понимаешь? Тогда мы загубим всякую надежду на переговоры. Нельзя, чтобы они узнали! - Ставню десять против одного, что они уже знают,- сказал Джо. - Ничего не понимаю! - взмолился Хигги.- Какое у нас убежище, откуда? - Другой мир,- объяснил Джо Эванс.- Смежный мир, тот самый, где побывал Брэд. В крайнем случае мы перейдем туда. Они о нас позаботятся, они нас не выгонят. Будут выращивать для нас еду, найдется распорядитель - приглядит, чтоб мы не болели, и... - Ты кое о чем забываешь.- перебил я.- Мы не знаем, как туда попасть. Было одно такое место в саду, но теперь там все переменилось. Цветов больше нет, одни долларовые кустики. - Пускай распорядитель и Смит нам покажут. Они-то уж наверняка знают дорогу. - Их уже нету,- сказал Хигги.- Они ушли к себе. Больных никого не осталось, и тогда они сказали, что им пора, а если нам понадобится, они опять придут. Я их отвез к твоему дому, Брэд, и они живо отыскали дверь или как это там называется. Просто пошли в сад, раз - и исчезли. - А ты найдешь это место? - спросил Джо. - Да, пожалуй. Я примерно знаю, где это. - Стало быть, надо будет, так найдем,- вслух соображал Джо.- Составим цепь, да поплотнее, плечом к плечу, и двинемся через сад. - Думаешь, это так просто? - сказал я.- Может, там не всегда открыто. - Как так? - Если б этот ход все время был открыт, у нас бы за последние десять лет куча народу без вести пропала,- стал объяснять я.- Там и детишки играют, и взрослые ходят напрямик, кому надо поскорее. Я всегда той дорогой хожу к доктору Фабиану, и не я один, там многие топают взад и вперед. Кто-нибудь уж как пить дать проскочил бы в эту дверь, если бы она всегда была открыта. - Ну, ладно, тогда давайте им позвоним,- предложил Хигги.- Возьмем один из этих телефонов... - Нет,- сказал я.- Просить у них помощи - это только на самый крайний случай. Ведь обратного пути, скорей всего, не будет, мы отколемся от человечества - и конец. - Все лучше, чем помирать,- сказал Хигги. - Не надо кидаться очертя голову,- продолжал я уговаривать их обоих.- Пусть люди сперва сами все обдумают и сообразят. Может, еще ничего и не случится. Нельзя же просить у чужих убежища, покуда мы не знаем точно, что другого выхода нет. Еще есть надежда, что люди и Цветы сумеют договориться. Я знаю, сейчас все это выглядит довольно мрачно, но, если останется малейшая возможность, человечеству никак нельзя отказываться от переговоров. - Какие уж там переговоры, Брэд,- сказал Джо.- Я думаю, эти чужаки никогда всерьез и не собирались с нами договариваться. - А все из-за твоего отца,- вдруг заявил Хигги.- Если б не он, ничего бы этого не случилось. Я чуть было не вспылил, но сдержался. - Все равно случилось бы. Не в Милвиле, так где-нибудь еще. Не сейчас, так немного погодя. - В том-то и соль! - обозлился Хигги.- Уж случилось бы, так не у нас, в Милвиле, а где-нибудь в другом месте. Отвечать было нечего. То есть, конечно, я мог бы ответить, но такого ответа Хигги Моррису не понять. - И вот что, Брэд Картер,- продолжал он.- Мой тебе добрый совет - гляди в оба. Хайрам так и рвется свернуть тебе шею. Думаешь, ты задал ему трепку, так это к лучшему? Совсем наоборот. И в Милвиле хватает горячих голов, которые с ним заодно. Во всем, что у нас тут стряслось, виноваты вы с отцом, вот как они считают. - Послушай, Хигги.- вступился Джо.- Никто не имеет права... - Знаю, что не имеет,- оборвал Хигги.- Но так уж люди настроены. Я постараюсь и впредь блюсти закон и порядок, но ручаться теперь ни за что не могу. Он опять повернулся ко мне: - Моли бога, чтоб эта заваруха улеглась, да поскорее. А если не уляжется, заройся поглубже в какую-нибудь нору и даже носу не высовывай. - Слушай, ты... Я кинулся к нему с кулаками, но Джо выскочил из-за стола. перехватил меня и оттолкнул. - Бросьте вы! - гневно крикнул он.- Мало у нас других забот, надо еще вам сцепиться. - Если слух про бомбу дойдет до наших, я за твою шкуру гроша ломаного не дам, - злобно сказал Хигги. Без тебя тут не обошлось. Люди живо смекнут.. Джо ухватил его и отшвырнул к стене. - Заткнись, не то я сам заткну тебе глотку! Он помахал перед носом у Хигги кулаком, и Хигги заткнулся. - Ладно, Джо,- сказал я,- закон и порядок ты восстановил, все чинно- благородно, так что я тебе больше не нужен.