Но при этом есть еще люди, как индивиды и личности, со своими интересами, со своими личными целями и установками, со своими ориентациями, со своей культурой, со своей большей или меньшей принадлежностью к семье, происходящие из разных слоев, имеющие разное образование. А кроме того, эти люди еще организуются в группы, и поэтому получается, что организация «живет» — я бы сказал «паразитирует», но слово это резкое, и оно может вызвать негативное отношение, и поэтому я говорю, что организация «живет», — на группах и на индивидах-личностях, или на коллективах, разбитых на группы, и на индивидах-личностях.
   Маркс считал групповые отношения создающими человеческую сущность. А труд — дословно его слова — «потребляет человека, но никогда в человеке ничего не создает». А человека, его сущностные силы создают занятия политикой, искусством и наукой, но наукой не в нашем современном смысле, когда это форма производства, а наукой как свободным занятием.
   Именно здесь, в группах, в клубе, мы вступаем в отношения друг с другом — дискуссионные, политические, согласия и несогласия — по отношению к структурам производства.

Группа и организация

   Организации не имеют саморазвития. Их могут развивать только люди. Организации окостеневают, заходят в тупик, становятся неадекватными ситуации. Люди должны выйти из них и начать их перестраивать. Поэтому самое главное, определяющее пути развития — это область групповых отношений. А организации — промышленные, производственные, другие — имеют только одну цель: обеспечить наилучшую организацию производства. Но не жизни.
   У человека не может быть такой цели — трудиться; я вот такую резкую вещь говорю. Такой цели у человека быть не может в принципе. Поскольку это бессодержательно.
   В чем сегодня прелесть организационно-управленческого труда? В том, что там личное, групповое действие и труд практически могут совпадать. Я не говорю — совпадают, но могут совпадать. Это сегодня такое место и такой способ жизни и работы людей, где они выступают фактически как носители общественного сознания, где они могут мыслить, ставить цели и задачи и их реализовывать. И поэтому их индивидуальное и их личное могут совпадать.

Личность и организация

   У нас есть индивид-личность. Он начинает вхождение в группу. И вот теперь он сталкивается с организацией и начинает очень сложным образом к ней относиться. Тут с большой остротой встает проблема личности и организации, организации и личности. Он должен занять определенное место и стать «винтиком» в этой организации, но не просто «винтиком» —мы же рассматриваем вступление в должность начальника. Он еще имеет право и обязан противопоставить себя организации. И в этом смысле начальник — совершенно особое место и особая позиция.
   Он обязан быть противостоящим организации. Даже если он ее создавал.
   Вообще эта оппозиция — личность и организация — является одной из основных социокультурных оппозиций нашего времени. Сама по себе она сложилась где-то «в районе» XIII—XIV вв. Современное понятие о личности складывается как раз в это время в итальянских городах. Оно теснейшим образом связано с борьбой партий во Флоренции и с существованием князя как формальной власти (реальной власти он не имел).
   Личность начинает формироваться только в оппозиции к организации. Парадоксальная вещь. Вы можете быть личностью, если вы противостоите организации, отделяете ее от себя. И наоборот, чтобы быть человеком организации, вы должны от своих личностных качеств, и даже от личности, отказаться. И поэтому люди в организации, преследующие интересы организации, должны быть все одинаковые, неразличимые.
   В XX в. в качестве важнейшей встает проблема: как при дальнейшем развитии организации суметь сохранить личность при потере многих факторов индивидуальности? Мы приходим к совершенно новому отношению между организацией и личностью как таковой. Не между организацией и человеком, а между организацией и личностью, потому что человек живет всегда в организации и вне организации человека вообще быть не может, человеческого общества быть не может — ни производства, ни клуба, ничего. Так что не между человеком
   и организацией существует диссонанс, противоречие, а между личностью и организацией. Больше того, личность и развивается только в оппозиции к организации, как право и возможность человека выйти из организации в клуб и там противостоять организации в поисках своих, свободных решений, как право положить свою жизнь в этой оппозиции. Потому что тот, кто противостоит организации, всегда должен твердо знать, что бить его будут без пощады.
   Образцом личности в новой истории становится Джордано Бруно. Кардинал говорит: «Признай только, что ты можешь быть не прав» — не говори, что ты не прав, скажи только, что ты можешь быть не прав! А он отказывается. А так как они с этим кардиналом друзья, они учились вместе, тот ему говорит: «Что ты делаешь? От тебя просят такую малую вещь — и ты останешься жить». А он говорит: «Нет, я пойду на костер, чтобы доказать, что я прав». А что это за догматизм такой? Что это значит, что он прав? Дело не в этом — он демонстрирует свои качества личности.
   Еще пример — Сократ. Он так надоел своими вопросами афинянам, что его приговорили выпить чашку цикуты. Его ученики собрали 30 талантов золота, чтобы он бежал. А он говорит: «Я не глупец, а философ, я ищу не выгоды, а истины. Я выпью эту цикуту, чтобы всегда вспоминали этих афинян как плохих людей, совершивших преступление по отношению к личности».

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОРГАНИЗАЦИИ, РУКОВОДСТВА И УПРАВЛЕНИЯ

   Организация, руководство и управление возникают в человеческом обществе изначально, и вне этого человеческое общество невозможно. Однако они не сразу стали предметом специального, тем более научного, изучения — организаторы, руководители и управляющие накапливали свой опыт работы индивидуально. И изучать ОРУ начинают лишь где-то в 60-х годах прошлого века, поскольку класс организаторов, руководителей и управляющих становится массовым. Он начинает профессионализироваться, и работа организаторов, руководителей и управляющих делается предметом специального изучения. Это изучение идет по двум линиям.
   Первая — теория менеджмента, как она чаще всего называется в Штатах.
   Вторая — кибернетика, которая появилась в 1948 г. как естественно-натуральная дисциплина об управлении.

Менеджмент

   Что различает или противопоставляет эти два направления? Теория менеджмента с самого начала была направлена на деятельность менеджеров — руководителей, организаторов, управляющих. Поэтому там все исследования носили с самого начала откровенно деятельностный характер, деятельностный и технический. Методологи и теоретики менеджмента постоянно ставят вопрос: как правильно действовать, что должен (именно такая модальность — должен) делать менеджер для того, чтобы достигать своих целей, делать работу своего предприятия эффективной? Результатом такого анализа должны быть правила эффективной работы, правила эффективной организации, эффективного управления.

Кибернетика

   В кибернетике, наоборот, господствует натуральное направление. В 1948 г. Н. Винер написал книгу «Кибернетика, или Управление и связь в животном и машине». Он стремился выделить процессы управления, и этот процессуальный подход противопоставлялся им деятельностному. В кибернетике обсуждается и анализируется не деятельность управления, а именно процессы, и считается, что эти процессы существуют сами по себе, безотносительно к человеческой деятельности.
   В кибернетике было введено простое представление об управлении: есть управляющая система, есть управляемая система, есть так называемая прямая связь, т.е. собственно управление, и «обратная» связь (схема 6).
   В этой схеме не фиксированы цели. Попробуйте, глядя на эту схему, сказать, кто управляет, а кто управляем: прямая и обратная связи симметричны, и в структуре объекта разница между управляющей и управляемой системами не зафиксирована.
   Более того, здесь предполагается, что управляемый объект всегда дает обратную связь на управляющую систему. Идея родилась из схемы регулятора — простейшей схемы регулятора Уатта. Но когда начали распространять эту схему на все объекты, то фактически за этим стояла идея, что управляемый объект всегда посылает обратную связь: вы на него воздействуете, а он посылает обратную связь. Но можно спросить, опираясь на обыденный опыт: всегда ли, когда вы управляете объектом, он дает обратный сигнал?

Естественное и искусственное

   И третий момент. Не были учтены различия между естественным и искусственным, натуральным и техническим.
   Понятия и категории естественного и искусственного являются важнейшими для XX в. Они и раньше были очень значимыми, но сегодня масса сложнейших переворотов строится на этих понятиях.
   Вот смотрите. Кусочек мела спокойно лежит на столе. Теперь я его беру, могу бросить его в открытую форточку, могу разжать пальцы, и он начнет падать. Как будут описывать эти процессы человек практики и человек науки? Они будут описывать их принципиально по-разному.
   Человек практики скажет: «Лежал мел на столе, потом я его взял и бросил; мел летит потому, что я его бросил» или, «Мел начал падать потому, что я его сначала держал, а потом разжал пальцы и держать перестал».
   Что скажет человек науки? Он скажет; «Все то, что сказал человек практики, — это ерунда. Если мел летит, то он летит не потому, что человек его бросил, а по законам природы. Поскольку есть закон инерции, закон притяжения и закон сопротивления среды. И поэтому вся кривая его полета определяется сложением трех законов. Более того, вот вы говорите, что он лежал на столе. Так он не лежал, а летел с постоянной скоростью».
   Человека науки вообще не интересует, что мы делаем. Он строит свою картину мира в абстракции от человеческой деятельности. Он видит природу, в которой все предметы, или объекты, живут по своим естественным, натуральным законам.
   А что происходит в нашем реальном мире? В нашем реальном мире никогда нет объектов природы, а есть объекты нашей практической деятельности: мы берем мел, чтобы писать им, мы перерабатываем лес, или мы лес сажаем, ставим плотину. Мы перерабатываем одно в другое, один материал в другой материал.
   Любой предмет есть всегда одновременно и предмет нашей человеческой деятельности, и объект природы. И в этом смысле он всегда не натуральный, не естественный объект, а кентавр-объект, искусственно-естественный. Он и технический — реализующий человеческую мысль, созданный за счет человеческого искусства, т.е. искусственный, — и природный.
   Таким образом, традиционная научная точка зрения, рассматривающая окружающий мир как живущий по законам природы, является односторонней абстракцией. Но и чисто технический подход, когда мы рассматриваем все объекты как создаваемые, творимые нами, точно так же является односторонним подходом. Нужно взять то и другое вместе, в «склейке» одного с другим.

Объекты управленческой деятельности

   Сама идея управления, обратите внимание, построена на этой «двусторонности» объекта. Если бы объект жил только по своим законам, безотносительно к человеческой деятельности, управление было бы невозможным. Если бы объекты были только искусственными и мы могли бы их передвигать, как стулья, то управление было бы ненужным. Сама идея управления, как мы чуть дальше увидим, возникает из того, что объекты «двойные».
   В эпоху Возрождения мир рассматривался как мир технических объектов, объектов нашей деятельности. Леонардо да Винчи четко реализовал эту позицию, он был инженер-конструктор до мозга костей. Потом, с XVII в., начинается расцвет науки, и мы начинаем на все смотреть как на «природу».
   Тут есть одна смешная вещь. Наука и законы природы понадобились людям для того, чтобы заменить Бога и апелляцию к Богу. Мы к науке сейчас апеллируем точно так же, как раньше к Богу. Бог дал — Бог взял. Наука свои законы определила, все происходит по законам — значит, мы ни над чем не властны и ни в чем не виноваты, все происходит по науке. В этой роли она и выступает прежде всего.
   Поэтому всякий объект есть объект деятельности. Вообще когда мы говорим «объект», то это означает, что нечто принадлежит деятельности, именно деятельность очерчивает границы объекта. Сам по себе объект границ не имеет. Вот вы приходите в лес — это бесконечность. Отсюда абстракция, что материя бесконечна в пространстве и во времени. Это значит, что границ у нее как таковой нет. А откуда возникают границы? Границы возникают, когда человек себе надел отрезает и распахивает его под пшеницу или картошку. Или когда он строит колодец или дом проектирует. Объекты «вырезает» практика, в самой природе нет объектов. Объект есть объект нашего действия.
   Но внутри объекта есть материя, материал. И вот этот материал — обратите внимание, как я говорю, — «живет» не только по законам деятельности, но еще и по своим собственным, материальным законам. И отсюда возникает необходимость двух взглядов.

Искусственно—естественные и естественно-искусственные объекты

   Вот мел — типичный естественно-искусственный объект. Это объект нашей деятельности, и поэтому я могу вслед за известным психологом сказать, что мел хочет, чтобы им писали. Он имеет назначение. И сделан он, кстати, так, чтобы его удобно было взять. Стул хочет, чтобы на него сели, папироса хочет, чтобы ее выкурили, пирожное хочет, чтобы его съели. А кроме того, они имеют еще материал, и этот материал может сгнить, может разрушиться, взорваться и т.д. — там происходят свои процессы.
   Поэтому, когда я говорю, что это искусственно-естественные объекты, я этим хочу сказать, что они живут по законам двух типов. С одной стороны, объект живет по законам человеческой деятельности. Здесь объект может быть материалом (это функциональное определение) или продуктом (тоже функциональное определение), средством, объектом изучения и т.д., и т.п. — когда мы произносим эти слова, мы всегда фиксируем функцию этого сгустка материала в нашей деятельности. А с другой стороны, он еще живет по своим законам, по законам природы. И между законами природы и законами деятельности, в которые мы его «вкладываем», должны быть определенные соответствия или несоответствия, определенные отношения. И поэтому каждый раз проблема состоит в том, чтобы «ухватить» соответствующий материал, вставить на определенное функциональное место в структуре деятельности.

Категория природы

   Сама категория природы была разработана в XVII в. Три человека особенно поработали: это Фрэнсис Бэкон, написавший в 1620 г. знаменитую работу «Новый Органон», это Галилео Галилей, построивший новую науку — механику, и Рене Декарт, который построил новую методологию научного исследования и как приложение к ней дал три науки, в том числе аналитическую геометрию.
   Бэкон построил понятие природы, Галилей дал образцы закономерного описания. Они как бы вынимали этот кусочек, который я очертил, клали его сам по себе и искали его законы.
   Законы имеют — это очень важно — только объекты природы. А объекты природы, как мы теперь хорошо знаем, — это всегда идеальные объекты: тяжелая точка, абсолютно жесткая конструкция, абсолютно твердое тело, движение в безвоздушном пространстве, т.е. чистое, абстрактное движение. И наука всегда описывает только идеальные объекты, которые она считает объектами природы. Мы затем в практике используем это как законы жизни нашего материала. А объекты мы создаем за счет конструкций.
   Был поставлен вопрос: имеют ли объекты деятельности законы? Они законов не имеют. Деятельность может иметь законы — изменения, развития и т.д., — а объекты деятельности законам не подчиняются, поскольку мы их конструируем или задаем.

Типы объектов

   И вот поэтому с XIX в. все объекты начали делить на два типа: объекты целевые, или телеологические, и объекты причинно обусловленные, детерминированные. И начали четко различать два вопроса: «почему?» и «зачем?».
   Вот, например, дом — имеет законы? Почему окна прямоугольные, а не круглые? Или почему машина имеет такую форму? Потому что их так сконструировали!
   Если мы спрашиваем, почему пылесос вот такой, то он такой потому, что у нас есть цели, и пылесос мы используем в определенном назначении. Как работает конструктор? Он начинает с функций, назначения, а потом под эти функции создает конструкцию, их обеспечивающую.
   Нет сегодня никаких наук, которые помогали бы инженеру соединять его конструктивную, техническую точку зрения с природной, естественной. Это всегда дело его таланта и интуиции. План связи искусственного и естественного до сих пор остается открытым.

ТИПОЛОГИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ОРГАНИЗАЦИИ, РУКОВОДСТВА И УПРАВЛЕНИЯ

   Когда мы начинаем рассматривать человеческую деятельность, то первое, что мы можем зафиксировать, — это разнообразие типов человеческой деятельности. Причем это разнообразие типов, с одной стороны, фиксируется в типологии деятельности, а с другой — отражается в характере наших профессий: инженер делает инженерную работу, строитель строит, педагог преподает и т.д. И есть типология разных видов деятельности. Причем типология может строиться по разным основаниям, но нам сейчас важна только идея типов.
   И нас дальше должны интересовать, во-первых, сопоставительные характеристики организации, руководства и управления и, во-вторых, их противопоставительные характеристики по отношению к другим разнообразным деятельностям.

Организация

   Организация является по сути дела конструктивной работой, материалом которой становятся люди. При этом слово «организация» употребляется в двух смыслах: организация как деятельность организовывания и организация как результат этой работы.
   При организовывании мы собираем нечто. Давайте посмотрим на конструирование. У нас должны быть какие-то конструктивные элементы, конструктор с набором элементов, и мы должны, с одной стороны, определенным образом собрать эти элементы и с другой — установить между ними те или иные связи и отношения. Когда мы проделываем такую работу, то мы накладываем определенную организационную форму на эти элементы. Мы можем производить организацию за счет состыковки их друг с другом, а можем еще задавать специально связи, скреплять их тем или иным способом. И когда мы проделали такую работу по объединению элементов и установлению между ними определенных отношений и связей, мы эту работу прекращаем, и дальше организованное нами целое может начать жить по своим законам. Но его жизнь по своим законам уже не принадлежит организационной работе, работа по организовыванию состоит только в том, что мы набираем определенные элементы, собираем их и устанавливаем между ними определенные отношения и связи.
   Организатор обращается к определенному набору элементов, собирает элементы определенного типа и вида в определенных количествах, объединяет их и задает между ними определенные отношения и связи. Когда он это сделал и таким образом создал структуру организации — а структура и задается расположением элементов и типом связей и отношений, — он отходит на задний план, и эта вещь может либо остаться мертвой, либо начать жить по своим законам. Причем здесь все совершенно одинаково: конструируем ли мы станок, машину, или мы строим атомную станцию. Но когда вы конструируете станок, он либо заработает, либо, как это часто бывает, не заработает. Так же и организация.
   Дальше организация будет функционировать либо безотносительно к целям организатора, безотносительно к тому, что он заложил и предусмотрел в ней, либо соответственно его целям. И будет ли он «владеть» ее дальнейшим функционированием или ее жизнь будет происходить безотносительно к нему, вопреки его планам, этот вопрос непосредственно к организационной работе не относится. Организационная работа ограничивается выбором элементов, сборкой их и заданием определенных отношений и связей.

Управление

   Что такое управление и в каком случае мы осуществляем управление? Можно ли, скажем, управлять стулом? Его можно поставить, можно его двигать, можно его поломать, преобразовать. Это будет определенная практическая, преобразующая деятельность. Но это каждый раз не управление. Теперь более сложный случай — машина. Вот машина стоит, вы на акселератор еще не нажали — можно ли управлять ею? Нельзя. А когда появляется возможность управлять машиной? Когда она поехала. Управление возможно только в отношении объектов, имеющих самодвижение.
   Представим себе ситуацию, когда можно управлять полетом стула. Представьте себе что-то вроде мушкетерского побоища: кто-то бросает стул, и я, вместо того чтобы от него защищаться, направляю его полет несколько в другую сторону. Я осуществил одноразовый, одномоментный акт управления — изменил направление полета стула. В этом смысле я осуществил управление этим процессом. Но смотрите, чем я управлял? Я управлял полетом стула, а не стулом.

Руководство

   Руководство возможно только в рамках организации, в рамках специальных организационных связей. В чем состоит суть руководства? В постановке целей и задач перед другими элементами. Но для того чтобы я мог ставить цели и задачи перед другими элементами — людьми, нужно, чтобы они от своих собственных целей и задач отказались и обязались бы принимать мои цели и задачи. И именно это происходит в рамках организации.
   Организация людей всегда осуществляется таким образом: человек, занимающий определенное место, отказывается тем самым от собственных целей и задач, от собственного самодвижения и обязуется двигаться только в соответствии с этим местом и соответственно тем целям и задачам, которые по каналам организации будут передаваться ему вышестоящими инстанциями.
   Поскольку люди, занимающие свою должность, не всегда сознают, что они должны отказаться от своих целей и задач, и, кроме того, поскольку от людей, отказавшихся от целей и задач, всегда очень мало толку, люди реально от своих целей и задач не отказываются или отказываются в определенных границах. Это игра такая. Они делают вид, что готовы от каких-то своих целей отказаться и какие-то чужие цели и задания принимать, а вот что на самом деле — это еще вопрос. Они могут свои цели временно запрятать, а могут, наоборот, исполнение заданий использовать для достижения своих целей.
   И вот когда начинается самодвижение, руководство становится либо невозможным, либо осуществляется в очень узких границах, и появляется необходимость в управлении. Руководитель не только руководит, но и вынужден управлять, потому что его подчиненные никогда не отказываются от своих целей, от своего самодвижения целиком. А вот когда у них начинается самодвижение, то руководить ими уже не удается. Приходится применять другую технику — технику управления.

Организация, управление и руководство

   Организация есть сбор элементов, объединение их в целое, установление отношений и связей — и все. Управление есть воздействие на движение объектов, изменение траектории этого движения. Управление возможно, только если объект, которым мы управляем, имеет движение, самодвижение. Управление есть использование его самодвижения в целях управляющего, который на это самодвижение опирается. Руководство обязательно предполагает организацию — в современной социологии говорят обычно «формальную организацию», т.е. организацию по местам. Оно возможно только в рамках организационной структуры, пока и поскольку люди эту организационную структуру принимают, т.е. отказываются от собственных целей и задач и берутся выполнять цели и задачи, поставленные перед ними вышестоящими инстанциями.
   Очень часто мы руководим, чтобы управлять, или начинаем управлять, чтобы обеспечить руководство, т.е. принятие цели. Реально в работе это все связано.
   Я все время противопоставляю организацию, руководство и управление другим деятельностям. Каким образом? Я, например, говорю: организация есть то же самое, что конструирование, но только конструирование имеет отношение к нечеловеческим элементам, а организация есть фактически конструирование на уровне людей.
   Можно было бы сказать, что организационная работа и есть конструирование организации. А почему — конструирование? А если я начну работать на уровне проектирования? И буду сначала создавать проект организации, а потом реализовывать его? Такое тоже вполне возможно, и дальше мы будем смотреть, как постепенно, по мере развития оргуправленческой деятельности в нее втягиваются другие деятельности: проектирование, планирование, программирование, прогнозирование.
   И управление оказывается сложной, комплексной и системной (это разные вещи) деятельностью, которая, втягивая в себя все другие деятельности, подчиняет их своей логике, комплексно и системно их организует.