Михаил Серегин
 
ДМБ: Большие маневры

 

Глава 1

 
Сор из избы
 
   Горячая каша медленно стекала по стенкам желудка, укладывалась ровными слоями и готовилась к плавному переходу в двенадцатиперстную кишку - в отдельном батальоне закончился завтрак.
   Простаков вышел на улицу, оглядел свысока своих подданных и пригласил отдельный взвод химзащиты построиться, дабы последовать на утренний развод. Приглашение сопровождалось легкими ударами огромного кулака в бок, не слишком громким матом и выдергиванием изо рта недокуренных сигареток.
   Сегодня им ничего необычного услышать на разводе не удалось. Как и запланировано, весь взвод отправляется на занятия по теоретической подготовке. Рассевшись в кубрике на табуретки и прислонив головы к койкам или же уткнувшись в собственные ладони, бойцы приготовились добросовестно спать в сидячем положении в течение двух с половиной часов.
   Ведущий занятия лейтенант Мудрецкий также был склонен раскрыть перед собой один из учебников химических войск и ткнуться в него лбом, потому как со вчерашнего вечера остались не только воспоминания, но еще и плохое самочувствие вследствие невероятного количества выжранного спиртного.
   Через час тихого дрема младший сержант Простаков, почесав огромный затылок пальцами размером с сосиску, ткнул в бок своего мелкого кореша Валетова и поделился с ним скучностью проходящего мероприятия. Сидящий за «давидом» и «голиафом» механик-водитель ефрейтор Резинкин увидел, как перед ним колышется огромная туша, и поспешил ее успокоить, хлопая по спине:
   - Спать, Леха, спать. Еще даже не полдень, давай спать.
   Младший сержант обернулся на окошко и увидел там лучики летнего июльского солнышка.
   - Лето, - протянул Леха. - А у нас в Сибири сейчас комаров полно. Слышь, Фрол?
   Простаков одним пальцем потыкал меж ребер Валетова, тот только отмахнулся во сне.
   - Ой, что-то скучно мне. - Здоровый парнище глядел на сослуживцев. Все без исключения спали, кубрик напоминал поле битвы с полегшими на нем бойцами. Мудрецкий не отставал от подчиненных. Простакову хотелось развлечений. После завтрака уровень глюкозы в крови повысился и требовалось куда-то деть накопившуюся энергию, а между тем по плану занятия должны были идти еще полтора часа - он не вынесет! А-а-а!!! Леха снова было попытался разбудить Фрола, но тот ни в какую.
   Мыслишка, пришедшая младшему сержанту на ум, не могла понравиться Валетову изначально, но кто же его будет спрашивать, раз он так сладко спит?
   Простаков встал, осторожно поднял с табурета Фрола и на руках понес его в сортир. Проходя мимо своих товарищей, Леха пытался никого не задеть болтающимися в воздухе сапогами Валетова. Он аккуратно обогнул всех спящих, и оставалось только пронести тело между косяком и головой лейтенанта Мудрецкого. У Лехи получилось почти все, оценку за артистичность он заработал бы «6.0», если бы не досадный момент: каблук сапога проехался по свободному от кепки темечку лейтенанта. Леха по-быстренькому исчез в коридоре, а Мудрецкий резко поднял голову и оглядел личный состав:
   - Что такое? - И снова долбанулся лбом о раскрытую книгу.
   Притопав в туалет, Леха поставил спящего Валетова на подоконник аккурат перед открытым окном - плохо только, что этаж в казарме первый. Фрол стоял и спал. Ему снилось, будто он неожиданно, вместо того чтобы залезть на маленькую, ладненькую девчоночку, плюнул на нее и начал подниматься по лестнице, ведущей на вышку бассейна. И самое неприятное - ему предстояло с этой вышки прыгнуть. Вот он забирается все выше, подходит к самому краю и смотрит вниз с десятиметровой высоты.
   Не, он не будет, он не сможет! Да на фиг это надо, лучше проснуться! Нет, проснуться, однозначно проснуться!
   И в этот момент Простаков, сволочь, орет Валетову прямо в ухо:
   - А-а-а!
   Фрол вздрагивает, просыпается и одновременно падает с вышки вниз, сила тяжести тянет его с подоконника первого этажа… Но крепкая рука поднимает его вверх и держит на весу в воздухе. Он болтает ногами, не в силах понять, что же случилось, - яркое солнце бьет ему в заспанные глаза. Он понимает, что не упал ни с койки, ни со стула, но в то же время потерял под собой всякую опору.
   - А! Суки! А! Охерели все, гады ползучие! - орет Фрол, не понимая, откуда в казарме зелень на деревьях и вид их медсанчасти вместо потолка. Наконец он соображает, что над ним издевается здоровый его приятель, поворачивает голову, несмотря на то что его держат за шкирку, как щенка, и требует, чтобы его обратно втащили в окно и позволили пойти отлить, иначе сейчас он замарает собственные штаны и оросит внутренним миром казенные окрестности, включая младшего сержанта.
   Простаков затащил мелкого обратно в туалет, прислонился к стене и стал ржать как ненормальный. Валетов, злой и перепуганный, доведенный до состояния кипения, не принимая в расчет ни собственную массу, которая раза в три меньше, ни возможную силу удара, наклонил башку вперед и, словно козел, разбежался и со всего маху боднул Леху в живот. От неожиданности Простаков охнул и согнулся пополам, а Валетов отошел в сторону и залыбился. Не упуская возможности двинуть ему еще раз, тем более здоровый в кои-то веки подставил свой затылок, Фрол пошарил глазами по полупустому сортиру и не смог найти ничего тяжелого, для того чтобы огреть детину, дабы тот запомнил раз и навсегда, что над маленькими издеваться нехорошо.
   Леха продолжал стоять, согнувшись и обняв живот, но Фрол уже злорадно подумал, что заставил-таки гиганта испытать боль. А тот возьми да и хи-хи, хи-хи, хи-хи, хи-хи! Разогнулся и снова продолжил свое ржание, по-детски показывая пальцем на мелкого.
   Фрол в ярости вылетел из туалета, а Леха снова прислонился к стене и продолжил реготать в одиночку. Он хохотал так, что от наслаждения закрыл глаза. Кто-то вошел в туалет, но ему на это было наплевать - он испытывал кайф от проделанного. И когда в следующее мгновение что-то вновь ударило ему в живот, он почувствовал офигительнейшую боль. На этот раз Леха согнулся пополам. Его глаза не то что резко открылись, они выставились вперед, как у сваренного рака. Стоящий со шваброй в руке Валетов, как видно, ткнувший его торцом черенка, перехватил покинувшую Леху улыбку и с наслаждением глядел на муки гиганта. Тот был не в силах броситься на Фрола и придушить его, так как боль в животе заставляла сгибаться снова и снова. Валетов опять увидел здоровый, массивный затылок.
   «Да чего ему будет-то?!» - мелькнуло в башке Фрола, и он с радостью опустил черенок швабры на голову Простакова. Послышался треск. У Валетова от страха подогнулись колени - неужели череп проломил? В следующее мгновение полшвабры отлетело в угол сортира, а оглушенный Простаков растянулся на сыром и грязноватом кафельном полу.
 
***
 
   В то время как перепуганный Валетов прыскал в лицо водой отключившемуся в сортире Лехе, командир отдельного мотострелкового батальона подполковник Стойлохряков сидел в своем собственном кабинете, разложив на столе карту окрестностей, и внимательно выслушивал по телефону указания генерал-лейтенанта из Самары. Из штаба округа сообщали пренеприятнейшее известие: меньше чем через месяц по плану состоится приезд гостей из стран, некогда считавшихся у нас вероятными противниками. Блок НАТО на самарских просторах будут представлять, по данным округа, французы, англичане и немцы.
   «Данный визит - шаг скорее политический, нежели профессиональный, так как участвовать в учениях будут четыре взвода, каждый представляет соответственно одну страну, а командует всем этим… - Стойлохряков подумал о слове „сброд“, но решил себя поправить и согласился с определением „ансамбль“, - некий американский полковник Тод Мартин от НАТО, а принимающую сторону в поле возглавляет подполковник Стойлохряков.
   Генерал-лейтенант Лычко больше никакой информации сообщить не мог, но гарантировал на сто процентов, что взвод с российской стороны подполковник должен суметь укомплектовать из собственных людей.
   - Да вы что?! Извините, товарищ генерал, сорвалось. У меня ведь одни дебилы! Опозоримся ведь.
   - Так по всей России, - не поддержал комбата высокий чин. - Я хотел сказать, что лучше вашего батальона мне не найти. Тем более что все решено наверху.
   - А чем заниматься будут? - Стойлохряков поглядел тоскливо на опустевшую примерно с полчаса назад чашку. Когда-то там был крепкий чай.
   - Учения какие-то, - буркнул Лычко. - Пока не могу тебе ничего сообщить, так что готовь универсальную команду. Вместе с натовцами приедут члены из Москвы, вот они все и определят. А если мне что-то станет известно, то я тебе сообщу в обязательном порядке, но вряд ли раньше, чем за неделю, появится какая-либо определенная информация.
   - Да как же так? Мы же принимающая сторона, мы что, определиться с программой не можем?! - возмутился комбат.
   - В Москве что-то мудят, откуда я знаю, - огрызнулся Лычко. - Ты давай вот конкретным вопросом занимайся, чтобы там у тебя на территории все было чики-чики! Чистота. Порядок. Срач убирай.
   - Мы это дерьмо не устраивали, пусть летуны разгребают!
   - У летунов программа плотная. И как ты себе представляешь их копающимися в дерьме?
   - Так, значит, пехотинцев, в дерьме копающихся, можно представить?
   - Ты давай не выступай! - Лычко повысил голос. - Ты всего-навсего кто? Комбат. Вот и оставайся комбатом и не лезь своим рылом в фарфоровые миски. Метафора. Я сегодня в ударе, - генерал-лейтенант повесил трубку, а Стойлохряков подошел и посмотрел на плац, где проходили запланированные занятия.
 
***
 
   - До-о-о-о, - протянул Валетов и пощелкал в воздухе пальцами, - Резина, тебе не кажется, что что-то не то?
   Маленький Фрол заложил руки за спину и прохаживался по кубрику от двери до окна и обратно.
   - До-о-о-о, - снова протянул он. - Чего-то не хватает, как-то мелодия не идет.
   - Да, - соглашался Резинкин, - не катит.
   - Мне не нравится, - пробурчал Простаков, сидя на койке с головой, обмотанной мокрым полотенцем. - Валетов, ты придурок, ты мне чуть башку не проломил.
   - Да ты не сердись, - суетился мелкий, пытаясь хоть каким-либо образом поднять настроение обидевшемуся Лехе.
   - Я ведь над тобой просто прикололся, а ты вот мне дубьем по голове! - продолжал бурчать Леха.
   - Да ладно, сейчас смотри как весело будет! До-о-о-о, - снова протянул Валетов, подбежал и пнул сапогом в бок стоящего в упоре лежа Ларева, - давай говори мне: «До-о-о-о»!
   Фрол поставил сапог между лопаток бойца и надавил вниз, после чего тот шлепнулся мордой об пол. Присутствующие и не участвующие в шоу заржали.
   Семеро молодых были поставлены в упор лежа, причем все сделано было по науке: первым, отвечающим за ноту «до», стоит самый крупный боец, за ним идет помельче, потом еще мельче и еще мельче.
   - Ре-е-е-е, - пропел Валетов и точно так же поставил сапог между лопаток Саше Кислому, и тот следом за Ларевым брыкнулся в пол. - Во! Понимаешь, музыка! Леха, музыка!
   Леха продолжал раскачивать башкой:
   - А чего это их семеро?
   Валетов подошел.
   - Ну как же ты не знаешь, нот-то семь! Для того чтобы какую-нибудь мелодию сбацать, надо семь нот.
   - Всего семь? А-а, ну да. Давай мелодию.
   - Так, товарищи бойцы, запоминаем, - «дирижер» прохаживался перед «оркестром», - все в упоре лежа. Кислый отжал меха наверх, Ларев поднялся…
   Утоптанные вниз бойцы вновь обозначили готовность к воспроизведению музыки для обиженного товарища младшего сержанта Простакова. Валетов зачитал программу:
   - Ми-ми-до-фа-ре-ми. Запомнили, уроды? Поехали!
   И началась музыка! Боец, обозначавший нужную ноту, после хлопка дирижера сгибал локти и целовал пол с необходимой и требуемой Валетовым интонацией. После чего по казарме разносилась мелодия, состоящая из разрывающихся с начищенным полом засосов:
   - Мня, мня, мня-мня.
   Валетов ходил недовольный:
   - Фа! Ну ты чего отстаешь! Из темпа выбиваешься, надо интенсивней локти сгибать! И чмок, чмок звонче! Я ничего не слышу, а товарищ младший сержант, он вообще как не в театре находится! В чем дело, я не понимаю? Поехали еще раз. Ми-ми-до, фа-ре-ми, ля-фа-соль, соль-ля-си. Что здесь непонятного?
   Бойцы сгибали локти и звонко целовали пол, что не могло не доставить удовольствия самому «дирижеру». Он повернулся и озабоченно поглядел на основного зрителя, для которого и было в быстром темпе организовано это представление.
   - Ну как? - выжидающе спросил Валетов, представляя, как за обедом очень даже возможно его моська по самые уши войдет или в горячие щи, или кашу в том случае, если ему не удастся в первую половину дня задобрить младшего сержанта. Он тоже слегка пошутит. Но тогда над Валетовым будут ржать все, а сейчас еще не поздно попытаться загладить собственную вину.
   Стоящий на входе билетер очень поздно подал команду «шухер», и застроенные в упоре лежа семь «нот» не успели подняться и принять безучастный вид. На пороге появился Мудрецкий.
   - Что, занятия по физкультуре? - Юра ввалился в кубрик. - Простаков, что с башкой?
   Спустя год службы Юра уже был не тем Юрой, который приехал в Чернодырье отбывать два года повинности в звании лейтенанта. Время даром не прошло и для него, и сейчас он спокойно мог разговаривать на солдатском и всем понятном языке. На вопрос Леха не ответил. Мудрецкий заулыбался:
   - Сам себе минет делал - коленями башку прищемил, да? Свело судорогой?
   Ржали все. Леха лупал глазами:
   - Товарищ лейтенант, чего это такое?
   - Секс это, - огорченный тем, что шутка не могла дойти до широких масс по причине полнейшего незнания ими спецтерминов, пробурчал лейтенант, подцепил ближайший к нему табурет и уселся на него. - В общем так, бойцы, готовьтесь в поход, я только что от Стойлохрякова. Резинкин, бегом в парк за «шишигой»! Сейчас нам дадут сопровождающего и поедем на место.
   - Опять работа? - догадался Валетов и, пребывая в дикой огорчительности, с разбегу плюхнулся в койку. Пружины жалобно скрипнули, передавая мрачное настроение и остальным бойцам.
   Мудрецкий честно признался в том, что ничего толком не знает, хотя честность его была некристальной. Он знал от комбата о предстоящей возне в грязи. Сопровождающим оказался какой-то капитан в летной форме. Синий цвет настолько контрастировал с пехотными комками, что не обращать внимания на летуна было просто невозможно. На него пялились не только построенные в две шеренги химики, но и все, кто проходил мимо плаца.
   Как выяснилось из скупой речи капитана, им предстояло проехать примерно с час, прежде чем они прибудут на место. Обычно товарищам солдатам такого и не говорили, сажали в кузов - и вперед. Скажут вылазь - вылезут, скажут не вылазь - не вылезут. А здесь даже время обозначили. Сразу чувствуется, войска интеллигентные, все образованные, видать. Что ни говори - авиация! Ему еще осталось только координаты назвать.
   «Шишига» добросовестно выполнила свою работу, ни разу нигде не заглохнув, а если бы такое случилось, то Мудрецкому пришлось бы взять в руки клизму и обратиться с ней на пару к некоторым частям тела ефрейтора Резинкина, и химвзвод все одно прибыл бы на место. Когда люди вылезли из кузова, их лица наполнились великой скорбью.
   Примерно в двух километрах от точки выброски были видны стоящие рядом «вертушки» на аэродроме, а под ногами у бойцов была земля, пропитанная отработанными маслами и керосином, которые суки-вертолетчики в течение многих лет сбрасывали в яму. Вскоре образовалось озеро, и до сих пор не понятно, как сюда еще добрый человек не бросил горящую спичку.
   - Ну вот, - летун показал объект.
   - Ага, - согласился Мудрецкий, - думаю, что курить тут небезопасно.
   - Целиком и полностью согласен, - капитан расплылся в улыбке. - Ну что, я могу идти? По дороге все рассказал.
   - Да, - Мудрецкий пожал руку, и капитан направился пешочком к аэродрому по накатанной проселочной дороге. Как видно, яму регулярно посещали машины вертолетного полка и продолжали сливать сюда отходы.
   - И что нам делать? - Резинкин подошел по чавкающей под кирзовыми сапогами почве к краю горючего «озера», если так можно называть естественно образовавшуюся впадину, принудительно заполненную отходами нефтяной промышленности. Лужа по площади была не больше баскетбольной площадки, но никто не знал, где у нее дно.
   - Отойди от края! - Мудрецкий вернул Резинкина к машине.
   - Ну и вонища, - брезгливо бросил Фрол и сморщил нос.
   Лейтенант оглядел солдат, стоящих в офигевших позах и разглядывающих то, что им предстояло, судя по приказу Стойлохрякова, уничтожить. За четыре недели химики должны были кровь из носа ликвидировать грязь в районе вертолетного аэродрома. При этом на месте нынешнего нефтяного озерца, содержимое которого частенько гадило местную речушку благодаря идущим дождям, должны были быть разбиты чуть ли не клумбы с розами. Во всяком случае, нагрянувшие в гости «бывшие враги» не должны иметь ни единого шанса догадаться о наличии в окрестностях части экологической каки. А отбросы, вот они, прямо перед глазами, переливаются всеми цветами радуги да еще и воняют!
   После минутного стояния, несмотря на гулявший ветерок и изредка приносивший свежий воздух, Юра почувствовал, как у него начала кружиться голова. То же самое явно происходило и с остальными. Заставив людей погрузиться в кузов, Мудрецкий велел Резинкину отъехать от лужи на километр, после чего построил личный состав.
   Возмущению народа не было предела. Лейтенанту кричали из строя в нарушение всех воинских уставов:
   - Как же так, что же мы будем ладонями, что ли, черпать?
   - Куда это все уносить?
   - Что, на месте поджечь? - Реплики неслись одна за другой.
   - Смирно! - рявкнул Мудрецкий, сам еще плохо себе представляя, каким же образом ликвидировать объемный срач, оставшийся еще с застойных времен, возраст которого исчислялся явно не одним десятком лет. - Хорошо, хоть тут не воняет, да? - лейтенант кисло улыбнулся и, поглядев на часы, прикинул, что если они задержатся здесь больше, чем на час, то прозевают обед, а это никак невозможно. Вывод напрашивался следующий: немного отдохнуть и обратно. Людей кормить, самому похавать.
   Что-то больно быстро хочет комбат порядок-то навести. Юра разрешил народу рассесться в тенечке растущих неподалеку посадок, а сам пошел в кабину, выгнал оттуда Резинкина и завалился спать, повесив наблюдение за диким личным составом на младшего сержанта Простакова.
 
***
 
   Проснулся лейтенант от того, что его куда-то тащили за ногу. Окончательно он в себя пришел, когда огромные мощные руки выдернули его из кабины и поставили перед собой.
   - Доброе утро еще раз, - ехидно поздоровался подполковник, разглядывая лицо лейтенанта.
   - Виноват, товарищ подполковник, что-то сморило немного.
   Комбат не стал слушать объяснения и буркнул:
   - Пошли.
   Стойлохряков выехал в поле не на персональном ковре-самолете и не на уазике, он приехал на ЗИЛе, к которому была прицеплена полевая кухня.
   - Загляни в кузов, - приказал комбат. Мудрецкий заглянул. Внутри лежали палатки и запас харчей. - Целый месяц тут будешь жить, - обрадовал подполковник. - Тебе задача - разобраться с озером. Люди должны работать в противогазах, иначе вы тут с ума посходите от вони. Противогазы новые.
   - А как работать-то? - не понимал Мудрецкий.
   - Завтра все узнаешь. Сегодня приеду в восемь часов, наблюдаю разбитый лагерь. Вопросы есть?
   Какие могли быть вопросы? Никаких вопросов у лейтенанта не было.
 
***
 
   День выдался теплым, а ночка оказалась немного прохладной. Валетов, зажатый с одной стороны Простаковым, а с другой - Резинкиным, был повернут и положен на один бок так плотно, что и не повернуться. А внутри палатки какая-то сволочь летала возле уха и постоянно норовила укусить нежного Валетова в щечку. Фрол уже был готов дать твари напиться крови и настраивал себя морально на то, что сейчас ему будет чуточку больно, а затем напившаяся тварь отлетит в сторону и больше никогда к нему не пристанет и даст-таки наконец уснуть.
   Самое интересное, что комар был один. Ведь по ходу дела в природе одним экземпляром ничто не обходится, обязательно где-то есть еще. Валетов наконец заставил себя не махать свободной, не прижатой телом к жидкому матрацу рукой и позволил над собой надругаться. Самое сложное - терпеть вначале, когда эта маленькая гадина села, начала, видимо, на ощупь, не чувствуя, перебирать своим хоботочком, для того чтобы найти местечко получше, и потом только полезла за кровью сквозь кожу.
   Фрол даже сморщился, поскольку началось впрыскивание вещества, предотвращающего свертывание. Насосавшись по полной, тварь аккуратно вынула свой хоботок и отвалила. Валетов выдохнул с облегчением - наконец-то он уснет! И тут снова - зу-зу-зуу!
   - Вампиры! Мать вашу! - далее последовала тихая матерщина, закончившаяся свистом тяжелого сибирского кулака по воздуху.
   Растолкав спящих Резинкина и Простакова в стороны, Фрол перевернулся на другой бок и накрылся одеялом с головой, что уже не однажды предпринимал, но полностью закрыть лицо не удавалось, так как лично его одеяло было зажато телесами Простакова. И пока он его не двинул хорошенько, тот материал не освободил.
   Наконец-то он накрыт с головою! А воздуха вполне достаточно. Фрол улыбнулся сладким мыслям и приготовился спать. И в тот момент, когда он уже видел, как к нему идет голая прекрасная девушка с распущенными русыми волосами, готовая ему отдаться прямо на пляже, в этот самый момент над ухом снова раздалось ненавистное зыканье. Причем комар находился не над одеялом, а под, то есть он успел попасть внутрь в тот самый момент, когда Фрол накидывал тряпицу на себя.
   Кое-как помахав рукой и в надежде на то, что пришиб тварь, Фрол снова пошел навстречу голой девушке, но насекомое, как это следует из биологии, было также женского пола и требовало от него крови.
   - У меня на всех не хватит, - бурчал Валетов.
   И тут он получил в спину:
   - Ты заткнешься или нет? - буркнул Простаков.
   - Да пошли вы на хрен! - обиделся на всех дрыхнущих в палатке рядовой и, кое-как поднявшись вместе с одеялом, выбрался на свежий воздух.
   Перед костром, обозначая дневального, сидел Саша Кислый. Молодой упитанный боец встретил появление противного Валетова с негативными эмоциями - он уже представлял себя бегающим, предположим, вокруг костра и изображавшим северного шамана опять для того, чтобы Лехе Простакову, который как раз с Севера, слаще спалось.
   Но ничего такого не последовало. Отлив, Валетов подсел к костру и протянул к нему руки.
   - Загрызли гады, - пожаловался он. - Вот корешам моим, чего им не спать? Тот, который здоровый, он всю жизнь на природе, кулак себе под щеку положит и, как на подушке, будет почивать, понимаешь? Гены у него. А второй - Резина - это ж водила, это ж знать надо. Они вообще спят сидя. Вот ты, - Валетов ткнул Кислого в бок, - вот ты можешь, Кисляк, спать сидя?
   - Могу, - пробормотал толстячок.
   - Ну и дурак, - удар не заставил себя долго ждать. - А я не могу сидя спать, понимаешь? Я в городе вырос. Я хочу хорошую постель, подушку, набитую пером, а не ватой, жрачку хочу в ресторане. Ты был, Кисляк, в ресторане?
   - Был, - проныл Саша.
   - Неужели? - Фрол глядел на пухленькое курносое лицо. - То-то я гляжу, ты раскормленный. А я сколько ни ел в ресторанах, мне так и не удалось поправиться, понимаешь? Тоже гены.
   Дух молчал и лишний раз рот перед дедушкой не разевал.
   - Ну чего ты? - обиделся Валетов. - Ты со мной беседуй. А то ночь идет, а я спать не могу. Ты чего-то должен делать для того, чтобы я наконец устал и пошел баиньки.
   - А чего делать-то? - не понял Кислый.
   - Ну как это чего? - Валетов огляделся. За слабо освещенным пятачком костра была сплошная темнота. - Вот ты анекдоты знаешь?
   - Анекдоты, - провыл Кислый. - Огни.
   - Это чего, анекдот?
   - Да нет, огни!
   Валетов повернул голову туда, куда показывал палец. В районе нефтяного озера на самом деле время от времени можно было наблюдать какие-то проблески. Похоже, кто-то в километре отсюда водил фонариком. Могло такое дело и казаться, но иного объяснения явно имевшему место мерцанию у Валетова не нашлось. Затем засветились два глаза.
   - Машины! - воскликнул Валетов. - Там какие-то козлы! Они что, решили искупаться? Нам потом еще с трупаками возиться! - Фрол даже вскочил с бревна, на котором сидел.
   Фары еще раз сверкнули в темноте и исчезли.
   - Ни фига себе, - не понял Валетов. - Надо с утра глянуть, что за дело такое. Ты раньше не видел? Давно тут сидишь?
   - Нет, только сейчас заметил. - Кислый поднялся следом за дедушкой.
   Валетов чувствовал необычайное возбуждение и подсознательно понимал, что теперь уснуть ему не удастся до самого утра.
   - Может, это диверсанты натовские! - вытаращил он глаза на Кислого. - Ты знаешь, для чего мы это озеро ликвидировать-то будем?
   - Ну, знаю, - промямлил Саша.
   - Ты понимаешь, что у нас тут политическое дело! Если эту грязь увидит НАТО, то лицо нашей Родины будет испачкано этими нефтяными отходами, и все журналы на Западе будут обсирать твою вотчину, товарищ солдат! Поэтому завтра готовься усиленно трудиться.
   - А чего делать-то?
   - Кислый, - не выдержал Валетов, - ты будешь делать то, что тебе велит твоя великая страна, а сейчас следи за порядком. И вот еще что!.. В течение получаса я слышу хлопки, а утром ты мне демонстрируешь сто трупов комаров, и это за то, что они надо мной сегодня глумились. У меня чешется щека, понимаешь? Меня укусили. За один укус рядового Валетова все духи во взводе будут набивать по сто комаров. Иначе несправедливо получается: из меня кровь высасывают, а я остаюсь неотомщенным.