Страница:
Переходя на «вы», Александр несколько смягчил тон, ожидая ответной реакции от депутата. И он ее дождался. Глаза народного избранника загорелись праведным гневом, вылившимся на голову коллеги, познакомившего его с несчастной девушкой.
Онищенко проговорил много нелестного в его адрес. Что касается второго участника ночного разговора, подслушанного фотографом, тот только пожимал плечами.
Марков коротко кивнул Евгению, как бы говоря, что разговор окончен. Большего от основательно вспотевшего здоровяка-депутата добиться было нельзя.
– На прощание скажу вам, что лучше всего вам будет позвонить по этому телефону и рассказать все то, что изложили нам, подполковнику Горюнову. А вот чего я не советую вам делать, так это звонить Штыку и сообщать о нашем визите. Это может стоить вам жизни. И помните, что я вам сказал насчет газет и телевидения. – Закончив наставление, Марков поднялся со стула, коротко бросил Евгению: – Пошли!
– Помните, вы обещали ничего никому не говорить! – робко то ли спросил, то ли потребовал от уходящего Онищенко.
– Ничего подобного я не обещал, – отрезал Александр, – я обещал вам обратное: что если бы вы оказались глупее, чем есть на самом дела, то мы, наоборот, напечатали бы в газете и сообщили Лимону-старшему о вашем пьяном разгуле в ту памятную для вас ночь.
– Но вы… – Петр Егорович поднялся из-за стола, молитвенно сложив руки.
– Лимону я звонить не буду, а насчет остального в основном зависит от тебя. Понял? Ну вот и отлично. Пошли отсюда, – опять бросил он Евгению и вышел за дверь, больше не обращая внимания на хозяина кабинета. Его товарищ последовал за ним, оставив подавленного чиновника наедине с самим собой.
Отдышавшись и вытерев платком потную лысину, он нажал селектор, вызвав секретаршу.
– Да, Петр Егорович, – робко спросила та, прикрыв за собой дверь.
– Меня сегодня ни для кого нет! – рявкнул он, и испуганная девушка, пробормотав повторно: «Да, Петр Егорович», выскочила за дверь.
Оставшись один, Онищенко достал из холодильника, встроенного за шкафом, початую бутылку водки, налил стакан и выпил его как воду. Выдохнул, скривив рот. После этой процедуры он поискал глазами, чем бы закусить, и не найдя, вновь открыл холодильник. Достал полуторалитровую пластмассовую бутылку с кока-колой и запил прямо из горлышка. Поставив ее на стол, рядом с остатками водки, Онищенко снова уселся на свое место. Давая выход эмоциям, со всего маху саданул кулаком по столу. Затем схватился обеими руками за голову, раскачивая ею из стороны в сторону.
Когда они покинули желто-коричневое здание, в котором размещалось районное управление по делам государственного имущества, оба невольно улыбнулись. Закуривая, мужчины остановились на крыльце.
– Дай мне твою трубку, – глубоко затягиваясь, попросил журналиста Марков.
– Лере хочешь позвонить? – передавая ему телефон, спросил Соколов.
– И ей тоже, – по своему обыкновению усмехнувшись, ответил его товарищ.
– Кому же еще? – полюбопытствовал журналист.
– Как ты думаешь, что сейчас этот гребаный петух делать будет? – вместо ответа, повернувшись к журналисту и весело глядя на него, спросил бывший офицер угрозыска.
– Ну, не знаю, отходить от общения с тобой будет.
– Я тебе скажу, что он делать будет, – ткнув трубкой в грудь Евгения, Марков принялся предрекать действия народного избранника. – Во-первых, действительно успокоится. А во-вторых, когда у него это получится, он бросится звонить владельцу «100 удовольствий», плюнув на все мои советы.
– Почему? – заинтересовавшись, задал еще один вопрос Соколов.
– Потому что Штыка он сейчас боится меньше, чем нас. Он видит в нем пока сообщника, который до этого уже один раз помог ему выпутаться из дерьмового положения, а мы вроде как опять хотим его туда засунуть. Думать логически он не будет. В этом я уверен на сто процентов. А едва он расскажет Штыку о нашем визите, как тот скорее всего примет решение избавиться и от нас, и от Онищенко. Он для Штыка такая же угроза, как и тот для него. Чуешь?
– Чую, – понятливо кивнул головой журналист.
– Наша задача – этого не допустить. И единственный способ, который я вижу, так это известить Антона Петровича о местонахождении интересующей его личности, то бишь Онищенко Петра Егоровича.
После столь подробного объяснения он набрал служебный номер подполковника. Трубку долго никто не брал.
– Вот невезуха! – в сердцах Марков прибавил к своей реплике еще крепкое выражение, затем опять набрал номер. Результат оказался тот же. – Ладно, что делать! Не охранять же его до вечера! – передавая трубку владельцу, Александр не спеша спустился со ступенек и зашагал к машине. Соколов не отставал.
– Куда теперь? – поинтересовался он у Маркова, севшего на свое место за руль.
Поедем полюбуемся на тот склад продовольственных товаров, за который так рьяно сражался Штык. Чует мое сердечко, не просто так пер он на народного избранника, как танк на вражеский окоп.
Лихо крутанув баранку, он выехал на мост через железнодорожный переезд, и они покатили в сторону Елшанки, где и находился вышеозначенный объект.
– Смотри, как ты думаешь: что это такое? – Марков-старший кивнул в сторону приземистого сооружения, недавно выкрашенного в желтый цвет. Двухэтажное здание было обнесено бетонным забором, по верхнему краю которого в два ряда бежала колючая проволока.
– Даже и не знаю, что сказать, – задумчиво покачал головой Евгений, – больше всего на армейскую гауптвахту похоже.
– Точно, – подтвердил бывший капитан милиции, – пойдем знакомиться.
Он решительно направился к скучающему охраннику. Через сетку было видно, что габаритному мужику вовсе не до них. Он со своим товарищем играл в нарды.
– Вы не подскажете, где здесь оптовая база? Тут где-то продовольствие должны продавать. Вот, сказали ваш адрес, – простодушно-наивным тоном поинтересовался Марков.
– Ничем здесь не торгуют! Склад тут! – окинув недружелюбным взглядом непрошеных гостей, ответил бугай, вставая со своего ящика, который он приспособил под стул.
«Удивительно, – невольно мелькнула у Соколова в голове мысль, – как он не развалится под такой тушей?» Вслух же он сказал:
– Извините, а поблизости нигде оптовки нет?
– Не знаю, – отрезал угрюмый тип, поглядывая с неприязнью на обоих мужчин. Потом демонстративно повернулся к ним спиной, показывая, что разговор окончен.
Маркову с журналистом ничего не оставалось, как отправиться восвояси. Они уже подошли к «жигуленку», как услышали приближающийся звук грузового автомобиля. Этот звук заставил обернуться обоих товарищей. Здоровая «Колхида», поднимая клубы пыли, мчалась по направлению к таинственному складу. У ворот водитель притормозил и дважды коротко просигналил. Бугаи откатились в сторону, пропуская машину во двор. Едва задние колеса миновали черту пробега нижних роликов длинной створки ворот, как та тут же начала путь в обратном направлении, будто охранник опасался, что кто-нибудь еще вместе с тяжелой машиной следом ворвется на территорию вверенного его бдению объекта. Мужчины еще раз переглянулись, сели в «жигуленок» и отправились в центр города.
– Куда теперь? – спросил старшего товарища журналист.
– Я, наверное, заеду к Горюнову, а ты поезжай-ка к себе в редакцию. Готовься спокойно к командировке.
На том они и порешили.
Лере надоело предаваться ничегонеделанию, и она отправилась на стоянку узнать судьбу своего автомобиля, оставленного ею на стоянке недалеко от дома. Свою собственность Валерия нашла в полной сохранности и порядке. Заплатив сонному сторожу, она с удовольствием уселась на водительское сиденье и завела двигатель. Как часто с ней случалось, неожиданно пришла идея, требующая немедленного воплощения в жизнь. Она завела двигатель и, вырулив со стоянки, направилась в сторону моста через Волгу.
Штык метался по кабинету, не находя себе места. Любой, кто хорошо знал Альберта Викторовича, сразу бы сказал, что он в бешенстве.
– Ты понимаешь, что это значит?! – рычал он на своего зама, а тот стоял по стойке «смирно», боясь шелохнуться.
– Фотографа ты упустил – раз, проститутку до сих пор не нашел – два.
В душе Толян возмутился: Валерией Марковой шеф занимался сам, но вслух говорить этого не стал.
– Слушай, что ты сейчас сделаешь, – уперев в бывшего боксера тяжелый взгляд, медленно произнес Штык. – Ты сейчас позвонишь Онищенко и скажешь, что мы вычислили его визитеров. Скажешь, что надо приехать к нам, опознать их – те или не те. Спокойно говори, не спугни его! Мне нужно, чтобы он сюда обязательно приехал. Все, свободен! Да, ты знаешь, что там у Сазана?
– В больнице лежит, – доложил Анатолий, – почти при смерти.
– Кретин ты! – беззлобно обозвал подчиненного Штык. – Надо, чтобы он лежал не в больнице, а в могиле! Ты понял?
– Понял, – подобострастно глядя на шефа и уже в дверях круто развернувшись, ответил зам.
– Груз пришел? – уже спокойным тоном спросил Альберт Викторович бывшего боксера.
– Да, мне совсем недавно отзвонили.
– Ну, хоть что-то, слава богу, нормально сделать сумели, – проворчал он, мрачно поглядывая на торчащего в дверях молодого мужчину, – все, свободен!
Как только тот закрыл за собой дверь, он набрал номер.
– Владлен Маркович? – Губы Альберта Викторовича растянула резиновая улыбка. Глаза же его совсем не улыбались, а, как две испуганные мыши, шныряли взад-вперед. – Как ваше драгоценное?.. Да, все сделал. Сегодня-завтра обработаем, и вперед в путь-дорогу! Хорошо, хорошо, непременно…
Сложив трубку сотового, он облегченно вздохнул.
– Рашид Зарифович, дорогой! Рад тебя слышать! – Владлен Маркович развалился в шезлонге, разговаривая с абонентом. Свободной рукой он отрывал от большой кисти спелые виноградины и не спеша поедал их. – Как наши дела?
Он внимательно выслушал собеседника, потом заметил:
– Да, я знаю. Мне только недавно он звонил из Тарасова. Да, я очень недоволен им. Я ошибся с этим человеком. Когда вернусь, будем менять его. Больше товара через него не отправляй. С западными коллегами я свяжусь! Всего хорошего и тебе, мой друг!
Разговаривая со своим дагестанским партнером, он не сказал самого главного: через своего поверенного, находящегося в настоящее время в поволжском городе, он уже узнал, что Штыком серьезно заинтересовалась Федеральная служба. В тот миг, как только ему доложили об этом, он и вынес приговор сыну своего давнишнего знакомого.
Лера неслась по Покровску. Машина хорошо слушалась руля. Валерия сбавила скорость, вглядываясь в незнакомые окрестности.
«Вроде вот этот переулок!» – неуверенно подумала девушка, размышляя, следует ей поворачивать налево или нет.
«Была не была!» – Лера крутанула руль и въехала в узкий проулок, лоб в лоб чуть не столкнувшись с «девяткой». Последовал рассерженный гудок водителя, требовавшего освободить дорогу. Черты водителя показались ей знакомыми, и, вместо того чтобы сдать назад, Маркова выскочила из авто и замахала ему руками. Тот тоже узнал девушку и вышел из свой машины.
– Привет, – Лера улыбнулась племяннику Сазана.
– Какими судьбами, – выходя из машины, спросил он, впрочем, удивленным парень не выглядел.
– Решила проведать твоего дядю, – призналась Валерия. – Как он?
– Пока без сознания, – вздохнул парень, – я сейчас как раз к нему. Поехали вместе, – предложил он.
Валерия сдала назад и, пристроившись за «девяткой», проехала центр и свернула на улицу, ведущую к областной больнице. Вскоре они, поставив машины на стоянку, направились к одному из корпусов, в котором и находилось хирургическое отделение, где лежал после операции Сазан.
– Смотри! – Юрий дернул Валерию за рукав, оглянувшись назад на шум подъезжающей машины. Маркова резко обернулась. Стальной седан парковался к больничной стоянке. Следом за ним – красная «девятка», которая чуть не сшибла ее на углу собственного дома.
– Быстрее! – скомандовал он девушке, бросившись к первому же из корпусов. Маркова, стараясь не отставать, бросилась следом. На углу она оглянулась и увидела, как из машины Толяна вышли сам хозяин и еще два человека. Из «девятки» выбралось еще четверо.
«Семеро», – мелькнуло в голове у Валерии. В это время Юра дернул девушку за руку, поторапливая следовать за ним.
– Их семь человек! – глядя круглыми от испуга глазами, выпалила Лера.
– Ничего, пока они искать будут! – выглядывая из-за угла, попытался приободрить ее парень, сам между тем не больно веря в то, что говорил: «шестерки» Штыка прямиком направились к нужному корпусу.
Они влетели в здание, захлопнув за собой входную дверь.
Юра задержался и заложил ее деревянной перекладиной, стоящей в углу специально для этой цели.
– Куда, куда без халатов! – тоскливо закричала вслед им пухлощекая медсестра, безуспешно пытаясь преградить дорогу. Она было бросилась вслед за ними, но в это время во входную дверь забарабанили со страшной силой, грозясь высадить ее совсем.
Между тем Юра, не останавливаясь, понесся наверх по лестнице. Маркова, ловя воздух открытым ртом, следом за ним прыгала по ступенькам.
На третьем этаже племянник и телохранитель Сазана остановился и, переводя дыхание, дождался, пока девушка догонит его.
– Вы куда? Остановитесь! – дежурная по этажу тоже попыталась их остановить.
– Милицию вызывай. Там внизу бандиты, дверь выламывают! – отталкивая ее в сторону, в лицо женщине прокричал племянник Сазонова.
Валерий Сазонов занимал отдельную палату рядом с реанимацией. Один из бойцов его бригады дежурил в коридоре. Еще один, раненный в руку в перестрелке во дворе, лежал в палате напротив. Сейчас тот, что нес дежурство, вскочил и кинулся навстречу бывшему десантнику-афганцу.
– Скорее хирурга! – задыхаясь, приказал тот, – надо увозить Сазана отсюда!
– Его нет! Он только что домой уехал! – встревоженно доложил боец.
– Врача любого! – заорал на него Юра, затем развернулся к Валерии: – Давай быстро за мной, в палату.
Сазонов лежал на кровати-каталке под системой.
– Бери со стороны головы! – живо распорядился Юрок, Лера бросилась к изголовью.
– Покатили!
Они выкатили каталку из палаты в тот момент, когда двое бойцов под предводительством Толяна появились перед дежурной по этажу, которая тянула из кабинета с надписью «дежурный врач» мужчину средних лет с мефистофельской бородкой и большущими очками на носу. Следом за нерешительно ступающим врачом парень, дежуривший у палаты Сазана, подталкивал Юрия в спину. На эту группу и налетел Толян вместе с подручными.
Сестра, увидев такое количество людей, прорывающихся на ее этаж без халатов и сменной обуви, инстинктивно попыталась преградить им путь, но была сметена в сторону.
Врач, попробовавший возмутиться таким хамским поведением вторгшихся в его владение молодых людей, получил короткий удар в солнечное сплетение и согнулся пополам. Второй удар снизу в челюсть отправил его в нокаут.
Лишь Юрин приятель один из этой троицы оказался на что-то пригодным. Он словно вырос перед ничего не ожидающим Толяном и со всего маху саданул его в подбородок кулаком. Но последний не был новичком в кулачных потехах. Все-таки в общей сложности Анатолий провел на ринге лет десять. Боксером высокого класса он не стал. Как говаривал его тренер, тому виной была ленца и нежелание работать головой. Но годы тренировки не прошли даром. В последний миг он успел чуть повернуть голову, и удар получился по большей части скользящим. Но он все же заставил бывшего боксера отлететь на пару шагов назад. Один из его бойцов быстро сунул руку под майку за спину. Беспал не стал ждать, пока тот вытащит пистолет и, недолго думая, выдернул свой. Они выстрелили почти одновременно, только у телохранителя Сазонова это получилось чуть-чуть быстрее. Да и результат был лучше. Пуля противника ушла в потолок, его же самого отбросило обратно к лестничному проходу, – выстрел Юриного приятеля был более точен. Толян, оклемавшийся от удара, быстро скрылся за дверным косяком. Второй бандит спрятался на другой стороне. На лестничном пролете появились еще двое. Они недоуменно глянули на сползавшего по стенке приятеля и, увидев напротив человека с пистолетом в руке, резво отпрянули назад.
Вся сцена продолжалась не более пяти-десяти секунд, и Лера увидела эту картину перед тем, как они с Юрием успели свернуть за угол и по переходу с максимальной скоростью, на которую была способна каталка, не рискуя опрокинуться, покатили ее в другой коридор.
Навстречу им попался встревоженный стрельбой охранник: здоровяк в камуфляже, глаза его выдавали крайнюю степень удивления.
– Что случилось? – останавливая Леру, спросил он молодых людей. – Я вроде как выстрелы слышал.
– Там, – махнул рукой Юрок в сторону хирургического отделения, – террористы пытаются штурмовать больницу! Ментов вызывай, пока они весь персонал в заложники не взяли!
Глаза секьюрити округлились еще больше, рот самопроизвольно раскрылся, и здоровяк тяжело, как нагруженный бомбовоз на взлете, набирая скорость, побежал в сторону хирургического отделения. Оттуда снова раздались выстрелы, вскрик, потом еще выстрелы и топот бегущих ног.
– Быстрее, – опять торопил сазоновский племянник. – Беспала, кажется, замочили!
После перехода он резко затормозил каталку и повернул в широкий коридор направо. В это время как раз остановился лифт, и из него вышли две женщины в халатах, недоуменно глядя на человека в каталке под системой и на двух сопровождающих: парня и девушку, своей одеждой нарушающих всю санитарию больницы.
– Вы кто такие и что делаете? – изумленно выдохнула старшая из них, обращаясь к Марковой и Юрию.
– Некогда объяснять! – Парень отпихнул их и закатил каталку в лифт.
– Постойте, молодые люди! – требовательно заверещала все та же женщина и заскочила в кабину, еле успев. Створки закрылись тотчас за ней.
Юрка, не думая, нажал на последний этаж. Едва лифт тронулся, пассажиры услышали, как кто-то от души саданул по дверце ногой с той стороны. Женщина-врач, оставшаяся перед закрывшимися створками, могла бы поведать коллеге, что, как только дверцы за двумя неизвестными с каталкой сомкнулись, из-за угла выскочили три парня. У двух в руках были пистолеты, третий держался за плечо и ругался на чем свет стоит. Самый здоровый, первым подбежавший к лифту, со всего маху со злости саданул по нему ногой.
– Ты – наверх, ты – вниз! – распорядился он, – а сам развернулся к оцепеневшей от ужаса женщине, вцепился ей в горло свободной рукой и притиснул к стене.
– Как из здания выйти? Живо говори! – прошипел он ей в лицо.
– Вон по той лестнице, вниз! – замахала она рукой в нужном направлении.
– Выход один? Говори быстрей. – Толян надавил жертве на горло, заставив захрипеть, затем отпустил ее. Молодая женщина бессильно скользнула на пол. Испугавшись, что она вырубится, не ответив на его вопрос, помощник Штыка подхватил ее свободной рукой за талию.
– Ну, говори! – цыкнул он еще раз.
– Один, – слабо ответила она, жадно ловя ртом воздух.
Отпустив женщину, тут же скользнувшую по стенке, он ринулся в указанном ею направлении.
Между тем, доехав до шестого этажа, Юра выскочил в открывшиеся створки, бросив на ходу женщинам:
– Держите лифт!
Лера, уже объяснившая ситуацию женщине-врачу, оказавшейся к тому же заведующей невропатологическим отделением, согласно кивнула головой и нажала кнопку «Стоп». Створки застыли в раскрытом положении.
Юрка, прислонившись к косяку, слушал, как по лестнице приближаются топот и сопение. Запыхавшийся бандит влетел на этаж и тут же покатился по полу, нарвавшись на подсечку бывшего афганца. Пистолет отлетел в угол, под батарею. Парень умел падать: кувыркнувшись через плечо, тут же вскочил на ноги и бросился на десантника.
Племянник Сазана хладнокровно встретил его атаку и, увернувшись от прямого удара в лицо, сам сильно ударил в челюсть противника. В последнюю секунду тому удалось уклониться от удара, но это он вынужден был сделать так резко, что невольно потерял равновесие и пошатнулся. Руки его при этом непроизвольно взлетели вверх. Юрий мгновенно воспользовался создавшимся положением, и его левая нога сильным боковым ударом отбросила противника к стенке. Моментально оказавшись сзади подручного Толяна, племянник Сазана со всей силы рванул противника за плечи назад, одновременно подсекая обе ноги. Тот шваркнулся спиной и затылком о бетонный пол этажа и после этого вырубился окончательно. Юра прислушался: погони не было слышно. Он поискал глазами пистолет и, увидев его около батареи отопления, кинулся к нему. Краем глаза успел заметить несколько любопытных, которых успел собрать поединок, продолжавшийся не более десятка секунд. Трое мужчин и одна женщина в больничных халатах, вытаращив глаза, смотрели на него.
Бывший десантник бросился к лифту, дверцы которого держала Валерия. Заскочив, выдохнул:
– Вниз! Жми на третий!
Врач покосилась на пистолет в его руке, подумала, видно сомневаясь, правильно ли она поступает, но все же спросила:
– Куда вы собирались его везти?
– Подальше отсюда! – тяжело дыша, кратко ответил племянник Сазана. – Разве вы не понимаете, что его убьют здесь.
– Больной нетранспортабелен! – категорично заявила врач. – Чудо, что он у вас живой до сих пор! У него же раны от тряски могут вновь открыться. Давайте наверх, мы его в больнице спрячем. А вы, – она в упор посмотрела на молодого человека, – сражайтесь там, если хотите, но только больного я угробить не дам.
Молодой человек растерялся, пораженный таким искренним напором хрупкой женщины. Между тем, не говоря ни слова, она нажала на кнопку пятого этажа, не объясняя никому свои действия, с независимым видом поглядывая на бывшего десантника и Валерию.
Едва двери начали открываться, Юрий метнулся в образовавшийся проем с пистолетом наготове, чем немало напугал пожилого мужчину в белом халате со стетоскопом на шее.
– Федор Михайлович, Федор Михайлович! – увидев его, затараторила женщина-врач. – Помогите нам, пожалуйста, с больным. За ним бандиты какие-то охотятся вроде этого, – она бесцеремонно кивнула в Юркину сторону, – помогите его спрятать, а то они непременно его убьют.
– Вот времена пошли! – заворчал тот, хватаясь за каретку каталки. С поразительной ловкостью управляя столь неуклюжим транспортным средством, врачи быстро покатили его по переходам и в конечном итоге остановились перед дверьми с надписью «перевязочная». Пожилой мужчина, названный Федором Михайловичем, поднял шпингалет, открыл обе створки дверей и закатил туда кровать-каталку. Юра серьезно посмотрел на Маркову:
– Лера! Оставайся с ними. Телефон есть здесь? – спросил он у Федора Михайловича. Тот утвердительно кивнул.
– Попытайтесь милицию вызвать. Охрану местную хотя бы! – теперь телохранитель Сазонова смотрел на врачей, – люди эти очень серьезные. Если они решили моего шефа убрать, то не остановятся до тех пор, пока не добьются своего или пока их не остановят! Я скоро вернусь! – пообещал он и вышел, прикрыв за собой дверь.
Пожилой врач принялся осматривать раненого, а его коллега бросилась к телефону, вызывать милицию. Затем она позвала мужчину к себе.
Одеяло, прикрывавшее неподвижного Валерия Сазонова, сползло с одной стороны, девушка решила поправить его и потянула за угол. Подгибая его, она неожиданно почувствовала, как рука раненого схватила ее за запястье. От испуга Лера чуть не вскрикнула. Глаза Сазонова были открыты. Губы что-то беззвучно шептали. Лера прочитала по ним: «Наклонись!» Окинув быстрым взглядом врачей, занятых у телефона, прильнула ухом к губам раненого.
– Пленка. Где пленка?
– У твоего племянника! – Лера сбивчиво рассказала про депутата Онищенко, убившего брата Лимона-старшего.
– Кто… на пленке? – спросил еле слышно Сазан. – Кто… на пленке?
Дышал он тяжело, чувствовалось, что разговор с Марковой дается ему с трудом.
– Почему Стриж мне ничего не сказала? – просипел он, прикрыв глаза. Лоб его вспотел. Валерия достала из сумочки платок и вытерла тезке пот.
Немного отдохнув, Сазан вновь открыл глаза и зашевелил губами. Лера опять наклонила голову:
– Штык… «Рен-Тар»… фирма тарасовская… – быстро зашептал он.
– Девушка! Что вы делаете! – услышала Лера позади негодующий голос, он и так еле живой!
– Стриж должна была… – тут силы раненого иссякли, и он снова отключился.
– Прекратите немедленно! – врачиха мягко, но властно отстранила девушку, нагнулась, нащупывая пульс на сонной артерии.
Лера не успела сказать ничего в свое оправдание, как в дверь ударили с такой силой, что легкая защелка, на которую была закрыта дверь, не выдержала. Створки разлетелись в разные стороны, с силой хлопнув о стены. Отлетевший шпингалет со звоном запрыгал по полу перевязочного кабинета.
Увидев, кто стоит на пороге, Лера невольно вскрикнула: держась рукой за плечо, там стоял Толян. Рукав короткой светлой рубашки был пропитан кровью.
Пошатываясь, он оперся раненым плечом на косяк и вскрикнул от боли. Выпрямившись, помощник Штыка хищно улыбнулся и, сунув здоровую правую руку за спину, вытащил «ПМ». Взгляд его был обращен на Валерию.
Онищенко проговорил много нелестного в его адрес. Что касается второго участника ночного разговора, подслушанного фотографом, тот только пожимал плечами.
Марков коротко кивнул Евгению, как бы говоря, что разговор окончен. Большего от основательно вспотевшего здоровяка-депутата добиться было нельзя.
– На прощание скажу вам, что лучше всего вам будет позвонить по этому телефону и рассказать все то, что изложили нам, подполковнику Горюнову. А вот чего я не советую вам делать, так это звонить Штыку и сообщать о нашем визите. Это может стоить вам жизни. И помните, что я вам сказал насчет газет и телевидения. – Закончив наставление, Марков поднялся со стула, коротко бросил Евгению: – Пошли!
– Помните, вы обещали ничего никому не говорить! – робко то ли спросил, то ли потребовал от уходящего Онищенко.
– Ничего подобного я не обещал, – отрезал Александр, – я обещал вам обратное: что если бы вы оказались глупее, чем есть на самом дела, то мы, наоборот, напечатали бы в газете и сообщили Лимону-старшему о вашем пьяном разгуле в ту памятную для вас ночь.
– Но вы… – Петр Егорович поднялся из-за стола, молитвенно сложив руки.
– Лимону я звонить не буду, а насчет остального в основном зависит от тебя. Понял? Ну вот и отлично. Пошли отсюда, – опять бросил он Евгению и вышел за дверь, больше не обращая внимания на хозяина кабинета. Его товарищ последовал за ним, оставив подавленного чиновника наедине с самим собой.
Отдышавшись и вытерев платком потную лысину, он нажал селектор, вызвав секретаршу.
– Да, Петр Егорович, – робко спросила та, прикрыв за собой дверь.
– Меня сегодня ни для кого нет! – рявкнул он, и испуганная девушка, пробормотав повторно: «Да, Петр Егорович», выскочила за дверь.
Оставшись один, Онищенко достал из холодильника, встроенного за шкафом, початую бутылку водки, налил стакан и выпил его как воду. Выдохнул, скривив рот. После этой процедуры он поискал глазами, чем бы закусить, и не найдя, вновь открыл холодильник. Достал полуторалитровую пластмассовую бутылку с кока-колой и запил прямо из горлышка. Поставив ее на стол, рядом с остатками водки, Онищенко снова уселся на свое место. Давая выход эмоциям, со всего маху саданул кулаком по столу. Затем схватился обеими руками за голову, раскачивая ею из стороны в сторону.
* * *
Когда они покинули желто-коричневое здание, в котором размещалось районное управление по делам государственного имущества, оба невольно улыбнулись. Закуривая, мужчины остановились на крыльце.
– Дай мне твою трубку, – глубоко затягиваясь, попросил журналиста Марков.
– Лере хочешь позвонить? – передавая ему телефон, спросил Соколов.
– И ей тоже, – по своему обыкновению усмехнувшись, ответил его товарищ.
– Кому же еще? – полюбопытствовал журналист.
– Как ты думаешь, что сейчас этот гребаный петух делать будет? – вместо ответа, повернувшись к журналисту и весело глядя на него, спросил бывший офицер угрозыска.
– Ну, не знаю, отходить от общения с тобой будет.
– Я тебе скажу, что он делать будет, – ткнув трубкой в грудь Евгения, Марков принялся предрекать действия народного избранника. – Во-первых, действительно успокоится. А во-вторых, когда у него это получится, он бросится звонить владельцу «100 удовольствий», плюнув на все мои советы.
– Почему? – заинтересовавшись, задал еще один вопрос Соколов.
– Потому что Штыка он сейчас боится меньше, чем нас. Он видит в нем пока сообщника, который до этого уже один раз помог ему выпутаться из дерьмового положения, а мы вроде как опять хотим его туда засунуть. Думать логически он не будет. В этом я уверен на сто процентов. А едва он расскажет Штыку о нашем визите, как тот скорее всего примет решение избавиться и от нас, и от Онищенко. Он для Штыка такая же угроза, как и тот для него. Чуешь?
– Чую, – понятливо кивнул головой журналист.
– Наша задача – этого не допустить. И единственный способ, который я вижу, так это известить Антона Петровича о местонахождении интересующей его личности, то бишь Онищенко Петра Егоровича.
После столь подробного объяснения он набрал служебный номер подполковника. Трубку долго никто не брал.
– Вот невезуха! – в сердцах Марков прибавил к своей реплике еще крепкое выражение, затем опять набрал номер. Результат оказался тот же. – Ладно, что делать! Не охранять же его до вечера! – передавая трубку владельцу, Александр не спеша спустился со ступенек и зашагал к машине. Соколов не отставал.
– Куда теперь? – поинтересовался он у Маркова, севшего на свое место за руль.
Поедем полюбуемся на тот склад продовольственных товаров, за который так рьяно сражался Штык. Чует мое сердечко, не просто так пер он на народного избранника, как танк на вражеский окоп.
Лихо крутанув баранку, он выехал на мост через железнодорожный переезд, и они покатили в сторону Елшанки, где и находился вышеозначенный объект.
– Смотри, как ты думаешь: что это такое? – Марков-старший кивнул в сторону приземистого сооружения, недавно выкрашенного в желтый цвет. Двухэтажное здание было обнесено бетонным забором, по верхнему краю которого в два ряда бежала колючая проволока.
– Даже и не знаю, что сказать, – задумчиво покачал головой Евгений, – больше всего на армейскую гауптвахту похоже.
– Точно, – подтвердил бывший капитан милиции, – пойдем знакомиться.
Он решительно направился к скучающему охраннику. Через сетку было видно, что габаритному мужику вовсе не до них. Он со своим товарищем играл в нарды.
– Вы не подскажете, где здесь оптовая база? Тут где-то продовольствие должны продавать. Вот, сказали ваш адрес, – простодушно-наивным тоном поинтересовался Марков.
– Ничем здесь не торгуют! Склад тут! – окинув недружелюбным взглядом непрошеных гостей, ответил бугай, вставая со своего ящика, который он приспособил под стул.
«Удивительно, – невольно мелькнула у Соколова в голове мысль, – как он не развалится под такой тушей?» Вслух же он сказал:
– Извините, а поблизости нигде оптовки нет?
– Не знаю, – отрезал угрюмый тип, поглядывая с неприязнью на обоих мужчин. Потом демонстративно повернулся к ним спиной, показывая, что разговор окончен.
Маркову с журналистом ничего не оставалось, как отправиться восвояси. Они уже подошли к «жигуленку», как услышали приближающийся звук грузового автомобиля. Этот звук заставил обернуться обоих товарищей. Здоровая «Колхида», поднимая клубы пыли, мчалась по направлению к таинственному складу. У ворот водитель притормозил и дважды коротко просигналил. Бугаи откатились в сторону, пропуская машину во двор. Едва задние колеса миновали черту пробега нижних роликов длинной створки ворот, как та тут же начала путь в обратном направлении, будто охранник опасался, что кто-нибудь еще вместе с тяжелой машиной следом ворвется на территорию вверенного его бдению объекта. Мужчины еще раз переглянулись, сели в «жигуленок» и отправились в центр города.
– Куда теперь? – спросил старшего товарища журналист.
– Я, наверное, заеду к Горюнову, а ты поезжай-ка к себе в редакцию. Готовься спокойно к командировке.
На том они и порешили.
* * *
Лере надоело предаваться ничегонеделанию, и она отправилась на стоянку узнать судьбу своего автомобиля, оставленного ею на стоянке недалеко от дома. Свою собственность Валерия нашла в полной сохранности и порядке. Заплатив сонному сторожу, она с удовольствием уселась на водительское сиденье и завела двигатель. Как часто с ней случалось, неожиданно пришла идея, требующая немедленного воплощения в жизнь. Она завела двигатель и, вырулив со стоянки, направилась в сторону моста через Волгу.
* * *
Штык метался по кабинету, не находя себе места. Любой, кто хорошо знал Альберта Викторовича, сразу бы сказал, что он в бешенстве.
– Ты понимаешь, что это значит?! – рычал он на своего зама, а тот стоял по стойке «смирно», боясь шелохнуться.
– Фотографа ты упустил – раз, проститутку до сих пор не нашел – два.
В душе Толян возмутился: Валерией Марковой шеф занимался сам, но вслух говорить этого не стал.
– Слушай, что ты сейчас сделаешь, – уперев в бывшего боксера тяжелый взгляд, медленно произнес Штык. – Ты сейчас позвонишь Онищенко и скажешь, что мы вычислили его визитеров. Скажешь, что надо приехать к нам, опознать их – те или не те. Спокойно говори, не спугни его! Мне нужно, чтобы он сюда обязательно приехал. Все, свободен! Да, ты знаешь, что там у Сазана?
– В больнице лежит, – доложил Анатолий, – почти при смерти.
– Кретин ты! – беззлобно обозвал подчиненного Штык. – Надо, чтобы он лежал не в больнице, а в могиле! Ты понял?
– Понял, – подобострастно глядя на шефа и уже в дверях круто развернувшись, ответил зам.
– Груз пришел? – уже спокойным тоном спросил Альберт Викторович бывшего боксера.
– Да, мне совсем недавно отзвонили.
– Ну, хоть что-то, слава богу, нормально сделать сумели, – проворчал он, мрачно поглядывая на торчащего в дверях молодого мужчину, – все, свободен!
Как только тот закрыл за собой дверь, он набрал номер.
– Владлен Маркович? – Губы Альберта Викторовича растянула резиновая улыбка. Глаза же его совсем не улыбались, а, как две испуганные мыши, шныряли взад-вперед. – Как ваше драгоценное?.. Да, все сделал. Сегодня-завтра обработаем, и вперед в путь-дорогу! Хорошо, хорошо, непременно…
Сложив трубку сотового, он облегченно вздохнул.
* * *
– Рашид Зарифович, дорогой! Рад тебя слышать! – Владлен Маркович развалился в шезлонге, разговаривая с абонентом. Свободной рукой он отрывал от большой кисти спелые виноградины и не спеша поедал их. – Как наши дела?
Он внимательно выслушал собеседника, потом заметил:
– Да, я знаю. Мне только недавно он звонил из Тарасова. Да, я очень недоволен им. Я ошибся с этим человеком. Когда вернусь, будем менять его. Больше товара через него не отправляй. С западными коллегами я свяжусь! Всего хорошего и тебе, мой друг!
Разговаривая со своим дагестанским партнером, он не сказал самого главного: через своего поверенного, находящегося в настоящее время в поволжском городе, он уже узнал, что Штыком серьезно заинтересовалась Федеральная служба. В тот миг, как только ему доложили об этом, он и вынес приговор сыну своего давнишнего знакомого.
* * *
Лера неслась по Покровску. Машина хорошо слушалась руля. Валерия сбавила скорость, вглядываясь в незнакомые окрестности.
«Вроде вот этот переулок!» – неуверенно подумала девушка, размышляя, следует ей поворачивать налево или нет.
«Была не была!» – Лера крутанула руль и въехала в узкий проулок, лоб в лоб чуть не столкнувшись с «девяткой». Последовал рассерженный гудок водителя, требовавшего освободить дорогу. Черты водителя показались ей знакомыми, и, вместо того чтобы сдать назад, Маркова выскочила из авто и замахала ему руками. Тот тоже узнал девушку и вышел из свой машины.
– Привет, – Лера улыбнулась племяннику Сазана.
– Какими судьбами, – выходя из машины, спросил он, впрочем, удивленным парень не выглядел.
– Решила проведать твоего дядю, – призналась Валерия. – Как он?
– Пока без сознания, – вздохнул парень, – я сейчас как раз к нему. Поехали вместе, – предложил он.
Валерия сдала назад и, пристроившись за «девяткой», проехала центр и свернула на улицу, ведущую к областной больнице. Вскоре они, поставив машины на стоянку, направились к одному из корпусов, в котором и находилось хирургическое отделение, где лежал после операции Сазан.
– Смотри! – Юрий дернул Валерию за рукав, оглянувшись назад на шум подъезжающей машины. Маркова резко обернулась. Стальной седан парковался к больничной стоянке. Следом за ним – красная «девятка», которая чуть не сшибла ее на углу собственного дома.
– Быстрее! – скомандовал он девушке, бросившись к первому же из корпусов. Маркова, стараясь не отставать, бросилась следом. На углу она оглянулась и увидела, как из машины Толяна вышли сам хозяин и еще два человека. Из «девятки» выбралось еще четверо.
«Семеро», – мелькнуло в голове у Валерии. В это время Юра дернул девушку за руку, поторапливая следовать за ним.
– Их семь человек! – глядя круглыми от испуга глазами, выпалила Лера.
– Ничего, пока они искать будут! – выглядывая из-за угла, попытался приободрить ее парень, сам между тем не больно веря в то, что говорил: «шестерки» Штыка прямиком направились к нужному корпусу.
Они влетели в здание, захлопнув за собой входную дверь.
Юра задержался и заложил ее деревянной перекладиной, стоящей в углу специально для этой цели.
– Куда, куда без халатов! – тоскливо закричала вслед им пухлощекая медсестра, безуспешно пытаясь преградить дорогу. Она было бросилась вслед за ними, но в это время во входную дверь забарабанили со страшной силой, грозясь высадить ее совсем.
Между тем Юра, не останавливаясь, понесся наверх по лестнице. Маркова, ловя воздух открытым ртом, следом за ним прыгала по ступенькам.
На третьем этаже племянник и телохранитель Сазана остановился и, переводя дыхание, дождался, пока девушка догонит его.
– Вы куда? Остановитесь! – дежурная по этажу тоже попыталась их остановить.
– Милицию вызывай. Там внизу бандиты, дверь выламывают! – отталкивая ее в сторону, в лицо женщине прокричал племянник Сазонова.
Валерий Сазонов занимал отдельную палату рядом с реанимацией. Один из бойцов его бригады дежурил в коридоре. Еще один, раненный в руку в перестрелке во дворе, лежал в палате напротив. Сейчас тот, что нес дежурство, вскочил и кинулся навстречу бывшему десантнику-афганцу.
– Скорее хирурга! – задыхаясь, приказал тот, – надо увозить Сазана отсюда!
– Его нет! Он только что домой уехал! – встревоженно доложил боец.
– Врача любого! – заорал на него Юра, затем развернулся к Валерии: – Давай быстро за мной, в палату.
Сазонов лежал на кровати-каталке под системой.
– Бери со стороны головы! – живо распорядился Юрок, Лера бросилась к изголовью.
– Покатили!
Они выкатили каталку из палаты в тот момент, когда двое бойцов под предводительством Толяна появились перед дежурной по этажу, которая тянула из кабинета с надписью «дежурный врач» мужчину средних лет с мефистофельской бородкой и большущими очками на носу. Следом за нерешительно ступающим врачом парень, дежуривший у палаты Сазана, подталкивал Юрия в спину. На эту группу и налетел Толян вместе с подручными.
Сестра, увидев такое количество людей, прорывающихся на ее этаж без халатов и сменной обуви, инстинктивно попыталась преградить им путь, но была сметена в сторону.
Врач, попробовавший возмутиться таким хамским поведением вторгшихся в его владение молодых людей, получил короткий удар в солнечное сплетение и согнулся пополам. Второй удар снизу в челюсть отправил его в нокаут.
Лишь Юрин приятель один из этой троицы оказался на что-то пригодным. Он словно вырос перед ничего не ожидающим Толяном и со всего маху саданул его в подбородок кулаком. Но последний не был новичком в кулачных потехах. Все-таки в общей сложности Анатолий провел на ринге лет десять. Боксером высокого класса он не стал. Как говаривал его тренер, тому виной была ленца и нежелание работать головой. Но годы тренировки не прошли даром. В последний миг он успел чуть повернуть голову, и удар получился по большей части скользящим. Но он все же заставил бывшего боксера отлететь на пару шагов назад. Один из его бойцов быстро сунул руку под майку за спину. Беспал не стал ждать, пока тот вытащит пистолет и, недолго думая, выдернул свой. Они выстрелили почти одновременно, только у телохранителя Сазонова это получилось чуть-чуть быстрее. Да и результат был лучше. Пуля противника ушла в потолок, его же самого отбросило обратно к лестничному проходу, – выстрел Юриного приятеля был более точен. Толян, оклемавшийся от удара, быстро скрылся за дверным косяком. Второй бандит спрятался на другой стороне. На лестничном пролете появились еще двое. Они недоуменно глянули на сползавшего по стенке приятеля и, увидев напротив человека с пистолетом в руке, резво отпрянули назад.
Вся сцена продолжалась не более пяти-десяти секунд, и Лера увидела эту картину перед тем, как они с Юрием успели свернуть за угол и по переходу с максимальной скоростью, на которую была способна каталка, не рискуя опрокинуться, покатили ее в другой коридор.
Навстречу им попался встревоженный стрельбой охранник: здоровяк в камуфляже, глаза его выдавали крайнюю степень удивления.
– Что случилось? – останавливая Леру, спросил он молодых людей. – Я вроде как выстрелы слышал.
– Там, – махнул рукой Юрок в сторону хирургического отделения, – террористы пытаются штурмовать больницу! Ментов вызывай, пока они весь персонал в заложники не взяли!
Глаза секьюрити округлились еще больше, рот самопроизвольно раскрылся, и здоровяк тяжело, как нагруженный бомбовоз на взлете, набирая скорость, побежал в сторону хирургического отделения. Оттуда снова раздались выстрелы, вскрик, потом еще выстрелы и топот бегущих ног.
– Быстрее, – опять торопил сазоновский племянник. – Беспала, кажется, замочили!
После перехода он резко затормозил каталку и повернул в широкий коридор направо. В это время как раз остановился лифт, и из него вышли две женщины в халатах, недоуменно глядя на человека в каталке под системой и на двух сопровождающих: парня и девушку, своей одеждой нарушающих всю санитарию больницы.
– Вы кто такие и что делаете? – изумленно выдохнула старшая из них, обращаясь к Марковой и Юрию.
– Некогда объяснять! – Парень отпихнул их и закатил каталку в лифт.
– Постойте, молодые люди! – требовательно заверещала все та же женщина и заскочила в кабину, еле успев. Створки закрылись тотчас за ней.
Юрка, не думая, нажал на последний этаж. Едва лифт тронулся, пассажиры услышали, как кто-то от души саданул по дверце ногой с той стороны. Женщина-врач, оставшаяся перед закрывшимися створками, могла бы поведать коллеге, что, как только дверцы за двумя неизвестными с каталкой сомкнулись, из-за угла выскочили три парня. У двух в руках были пистолеты, третий держался за плечо и ругался на чем свет стоит. Самый здоровый, первым подбежавший к лифту, со всего маху со злости саданул по нему ногой.
– Ты – наверх, ты – вниз! – распорядился он, – а сам развернулся к оцепеневшей от ужаса женщине, вцепился ей в горло свободной рукой и притиснул к стене.
– Как из здания выйти? Живо говори! – прошипел он ей в лицо.
– Вон по той лестнице, вниз! – замахала она рукой в нужном направлении.
– Выход один? Говори быстрей. – Толян надавил жертве на горло, заставив захрипеть, затем отпустил ее. Молодая женщина бессильно скользнула на пол. Испугавшись, что она вырубится, не ответив на его вопрос, помощник Штыка подхватил ее свободной рукой за талию.
– Ну, говори! – цыкнул он еще раз.
– Один, – слабо ответила она, жадно ловя ртом воздух.
Отпустив женщину, тут же скользнувшую по стенке, он ринулся в указанном ею направлении.
Между тем, доехав до шестого этажа, Юра выскочил в открывшиеся створки, бросив на ходу женщинам:
– Держите лифт!
Лера, уже объяснившая ситуацию женщине-врачу, оказавшейся к тому же заведующей невропатологическим отделением, согласно кивнула головой и нажала кнопку «Стоп». Створки застыли в раскрытом положении.
Юрка, прислонившись к косяку, слушал, как по лестнице приближаются топот и сопение. Запыхавшийся бандит влетел на этаж и тут же покатился по полу, нарвавшись на подсечку бывшего афганца. Пистолет отлетел в угол, под батарею. Парень умел падать: кувыркнувшись через плечо, тут же вскочил на ноги и бросился на десантника.
Племянник Сазана хладнокровно встретил его атаку и, увернувшись от прямого удара в лицо, сам сильно ударил в челюсть противника. В последнюю секунду тому удалось уклониться от удара, но это он вынужден был сделать так резко, что невольно потерял равновесие и пошатнулся. Руки его при этом непроизвольно взлетели вверх. Юрий мгновенно воспользовался создавшимся положением, и его левая нога сильным боковым ударом отбросила противника к стенке. Моментально оказавшись сзади подручного Толяна, племянник Сазана со всей силы рванул противника за плечи назад, одновременно подсекая обе ноги. Тот шваркнулся спиной и затылком о бетонный пол этажа и после этого вырубился окончательно. Юра прислушался: погони не было слышно. Он поискал глазами пистолет и, увидев его около батареи отопления, кинулся к нему. Краем глаза успел заметить несколько любопытных, которых успел собрать поединок, продолжавшийся не более десятка секунд. Трое мужчин и одна женщина в больничных халатах, вытаращив глаза, смотрели на него.
Бывший десантник бросился к лифту, дверцы которого держала Валерия. Заскочив, выдохнул:
– Вниз! Жми на третий!
Врач покосилась на пистолет в его руке, подумала, видно сомневаясь, правильно ли она поступает, но все же спросила:
– Куда вы собирались его везти?
– Подальше отсюда! – тяжело дыша, кратко ответил племянник Сазана. – Разве вы не понимаете, что его убьют здесь.
– Больной нетранспортабелен! – категорично заявила врач. – Чудо, что он у вас живой до сих пор! У него же раны от тряски могут вновь открыться. Давайте наверх, мы его в больнице спрячем. А вы, – она в упор посмотрела на молодого человека, – сражайтесь там, если хотите, но только больного я угробить не дам.
Молодой человек растерялся, пораженный таким искренним напором хрупкой женщины. Между тем, не говоря ни слова, она нажала на кнопку пятого этажа, не объясняя никому свои действия, с независимым видом поглядывая на бывшего десантника и Валерию.
Едва двери начали открываться, Юрий метнулся в образовавшийся проем с пистолетом наготове, чем немало напугал пожилого мужчину в белом халате со стетоскопом на шее.
– Федор Михайлович, Федор Михайлович! – увидев его, затараторила женщина-врач. – Помогите нам, пожалуйста, с больным. За ним бандиты какие-то охотятся вроде этого, – она бесцеремонно кивнула в Юркину сторону, – помогите его спрятать, а то они непременно его убьют.
– Вот времена пошли! – заворчал тот, хватаясь за каретку каталки. С поразительной ловкостью управляя столь неуклюжим транспортным средством, врачи быстро покатили его по переходам и в конечном итоге остановились перед дверьми с надписью «перевязочная». Пожилой мужчина, названный Федором Михайловичем, поднял шпингалет, открыл обе створки дверей и закатил туда кровать-каталку. Юра серьезно посмотрел на Маркову:
– Лера! Оставайся с ними. Телефон есть здесь? – спросил он у Федора Михайловича. Тот утвердительно кивнул.
– Попытайтесь милицию вызвать. Охрану местную хотя бы! – теперь телохранитель Сазонова смотрел на врачей, – люди эти очень серьезные. Если они решили моего шефа убрать, то не остановятся до тех пор, пока не добьются своего или пока их не остановят! Я скоро вернусь! – пообещал он и вышел, прикрыв за собой дверь.
Пожилой врач принялся осматривать раненого, а его коллега бросилась к телефону, вызывать милицию. Затем она позвала мужчину к себе.
Одеяло, прикрывавшее неподвижного Валерия Сазонова, сползло с одной стороны, девушка решила поправить его и потянула за угол. Подгибая его, она неожиданно почувствовала, как рука раненого схватила ее за запястье. От испуга Лера чуть не вскрикнула. Глаза Сазонова были открыты. Губы что-то беззвучно шептали. Лера прочитала по ним: «Наклонись!» Окинув быстрым взглядом врачей, занятых у телефона, прильнула ухом к губам раненого.
– Пленка. Где пленка?
– У твоего племянника! – Лера сбивчиво рассказала про депутата Онищенко, убившего брата Лимона-старшего.
– Кто… на пленке? – спросил еле слышно Сазан. – Кто… на пленке?
Дышал он тяжело, чувствовалось, что разговор с Марковой дается ему с трудом.
– Почему Стриж мне ничего не сказала? – просипел он, прикрыв глаза. Лоб его вспотел. Валерия достала из сумочки платок и вытерла тезке пот.
Немного отдохнув, Сазан вновь открыл глаза и зашевелил губами. Лера опять наклонила голову:
– Штык… «Рен-Тар»… фирма тарасовская… – быстро зашептал он.
– Девушка! Что вы делаете! – услышала Лера позади негодующий голос, он и так еле живой!
– Стриж должна была… – тут силы раненого иссякли, и он снова отключился.
– Прекратите немедленно! – врачиха мягко, но властно отстранила девушку, нагнулась, нащупывая пульс на сонной артерии.
Лера не успела сказать ничего в свое оправдание, как в дверь ударили с такой силой, что легкая защелка, на которую была закрыта дверь, не выдержала. Створки разлетелись в разные стороны, с силой хлопнув о стены. Отлетевший шпингалет со звоном запрыгал по полу перевязочного кабинета.
Увидев, кто стоит на пороге, Лера невольно вскрикнула: держась рукой за плечо, там стоял Толян. Рукав короткой светлой рубашки был пропитан кровью.
Пошатываясь, он оперся раненым плечом на косяк и вскрикнул от боли. Выпрямившись, помощник Штыка хищно улыбнулся и, сунув здоровую правую руку за спину, вытащил «ПМ». Взгляд его был обращен на Валерию.