– Эй! – окликнул его второй, – Гизо просил, чтобы не портили товар.
– Ничего с ней не будет. Разом больше – разом меньше! – убежденно ответил Утюг, приступая к задуманному.
Елена не сопротивлялась насилию. У нее на это не было не физических, ни моральных сил.
– Отпустите меня, – жалобно попросила она его, когда он закончил.
– Экая ты дура! – в голосе бандита не было злости или жестокости. Только удивление. – Мы тебя через всю страну протащили и сейчас отпустим? – Утюг разговаривал с Прохоровой, как с непонятливым маленьким ребенком.
Надежды на то, что ее отпустят, конечно, у Елены не было никакой. Просьба сама сорвалась с ее губ. И все же, получив отказ, она разревелась.
Страшно хотелось пить. Прохорова сказала о том старшему. Худощавый мужчина молча полез в салон и вытащил двухлитровую бутылку с минералкой. Лена торопливо открутила пробку и жадно принялась глотать колющую горло воду. Желудок тут же скрутило, и ее вырвало.
– Пей еще, – покосившись на нее, посоветовал Утюг, – пусть организм промоет.
Девушка последовала совету.
– Долго ждать? – глядя на часы, недовольно спросил насиловавший ее бандит.
– Минут через пятнадцать подъедут, – в свою очередь ответил второй, посмотрев на время.
Лена уже неторопливо отпивала нарзан небольшими глотками, и ей казалось, что ничего вкуснее этой воды с шипящими пузырьками ей в жизни не приходилось пить.
Она осторожно осмотрелась, боясь, что ее опять засунут в багажник. Но пара, привезшая ее сюда, похоже, больше не собиралась делать этого. Напротив, они предложили ей сесть в салон. Лена робко попросила разрешения еще немного постоять на свежем воздухе.
– Оно и правильно, – сразу согласился с ней старший, которого Утюг называл Демьянычем, – просвежись как следует, продышись.
Дорога бежала среди высоких гор, поросших негустым леском. Лена никогда раньше не видела ничего подобного, и если бы не пережитый ужас и мысли о предстоящем не менее страшном будущем, скорее всего, залюбовалась бы окружающим ее пейзажем.
Стоял пасмурный день, и величественных вершин видно не было. Лес, поднимающийся вверх, плавно уходил в туман. Впереди виднелись очертания высоких сопок, но, скрытые белесой пеленой, они казались какими-то нереальными, словно нарисованными на холсте по странному капризу неизвестного художника.
Дорога, покрытая асфальтом, метров через сто круто поворачивала направо, оставляя в стороне гряду камней величиной с собачью конуру. Булыжники громоздились в кучи или лежали по одному среди более мелких собратьев.
Вечер это был или утро, Лена определить не смогла.
Странное затишье властвовало вокруг. Туман спокойно висел над землей, не нарушаемый ни малейшим движением воздуха. Не слышно было ни гомона птиц, ни журчания воды.
Первым, кому надоело безмолвие природы, оказался Утюг.
Бормоча что-то себе под нос, он открыл дверцу «жигуленка», и вскоре оттуда понеслись звуки блатных аккордов. Хриповатый голос, певший о заснеженной колымской зиме, словно бросал вызов тяжелому безмолвию.
Демьяныч поморщился, но ничего не сказал. Вздохнул, словно вспоминая о чем-то своем, и полез в карман за сигаретами.
Закурив, он жестом предложил пачку девушке. Та взяла сигарету. Руки мелко и противно дрожали.
– Она сейчас опять блевать будет, – со знанием дела просветил подельника Утюг.
После нескольких затяжек Лену действительно снова начало мутить.
– Ничего, пусть, – спокойно сказал второй и, уже обращаясь к Прохоровой, добавил: – Ты минералкой промой желудок как следует. Потом легче будет. Поесть захочешь.
Неожиданно насторожившись, Демьяныч приказал напарнику:
– Ну-ка убери музыку.
Тот послушно полез в салон, и песня оборвалась.
Теперь уже явственно послышался звук мотора автомобиля, и через некоторое время из-за поворота вывернула новехонькая темная иномарка. Не доезжая метров десяти до ожидавших, как видно, именно ее Демьяныча с Утюгом, зарубежное чудо-юдо остановилось.
Навстречу «жигуленку» не спеша двинулись трое мужчин, весело разговаривая на своем языке. Одного из них Лена знала – это был Гизо, который определил ее дальнейшую судьбу.
– Как она? – кивнул он в сторону девушки.
– Нормально, – ответил Демьяныч.
– Заберите ее, – распорядился кавказец, и двое его земляков увели Прохорову к своей машине.
Лена с ужасом подумала, что ее сейчас снова запихнут в багажник, но ничего подобного не случилось. Девушку посадили на заднее сиденье. Один джигит расположился рядом с ней, второй уселся на место водителя. Вскоре вернулся Гизо и коротко распорядился:
– Поехали!
Дорога петляла по ущелью. Все трое некоторое время хранили молчание, затем тот, что сидел рядом с Леной, спросил что-то на своем языке. Получив ответ, он обратился к Прохоровой:
– Ти есть хотишь? – говорил он, в отличие от своего товарища, с ужасным акцентом.
– Да, – подумав, ответила та.
Как только тошнота прошла, Елена ощутила страшный, просто зверский голод.
– Потерпи, скоро приедем.
Действительно, свернув на боковую развилку, они проехали не больше двух километров и остановились перед довольно ветхим одноэтажным строением. Водитель нажал на сигнал, и где-то позади дома тотчас усердно загавкал пес.
Вскоре появился хозяин, пожилой толстый мужчина с подобострастной улыбкой на бородатом лице.
– Здравствуйте, дорогие! – поприветствовал он не спеша вылезающих и потягивающихся мужчин, одаряя всех по очереди легким поклоном.
– Накорми ее, – распорядился Гизо, – потом нам чего-нибудь приготовь.
– Все сделаю, – вновь закивал хозяин.
Гизо добавил несколько фраз на родном языке. Пожилой кавказец покосился на Прохорову и что-то переспросил его. Тот резко ответил ему, и остальные рассмеялись.
Толстяк, взяв Лену под локоть, отвел ее за дом, где на цепи сидел здоровенный лохматый кобель.
– Смотри, – кивнув на него, сказал он девушке, – он у меня волков на части рвет. Если бежать вздумаешь, я сам искать тебя не пойду – его спущу. Поняла?
Лена лишь устало кивнула. О побеге сейчас она даже и не думала.
– Вот и хорошо, – удовлетворенный ее ответом, старик улыбнулся, обнажив желтые зубы. – Идем, я тебе кушать дам.
Уплетая довольно вкусное густое варево, Прохорова подумала о том, куда же ее забросила судьба. Все говорило за то, что она где-то на Кавказе, но где именно – она не имела ни малейшего представления.
Потом хозяин дома отвел ее в небольшую пристройку, очень сильно напоминавшую простой чулан, и, бросив здоровый тулуп, сказал: «Спи!», закрыл за собой дверь на ключ и ушел.
Лена тотчас забылась тревожным, болезненным сном.
Марта сидела, привязанная к стулу, и смотрела на Элен ненавидящим взглядом.
Та оставалась невозмутимой, усевшись в кресло напротив и обдумывая, с чего начать разговор.
Пленница все же доставила им несколько неприятных минут. Каким-то образом ей удалось развязаться, и едва Джим с Элен вошли в комнату, Марта бросилась на них, как разъяренная тигрица. Ренни схлопотал по челюсти и теперь с хмурым видом косился на пленницу.
Выстоять против Элен у нее не было ни малейшего шанса, и та двумя быстрыми ударами успокоила противника.
– Кто тебя нанял и зачем? – спокойным голосом задала Гюрза первый вопрос.
– Да пошла ты!.. – так примерно можно было перевести с немецкого, на котором шел разговор, ответ пленницы.
– Я могу тебя просто убить, или он… – Элен кивнула на присутствующего Ренни, – сдаст полиции. Я думаю, у них будет много вопросов к тебе.
– Тебя саму ищет полиция! – расхохотавшись, выплюнула Марта.
После ее слов Джим бросил на Гюрзу вопросительный взгляд. Та оставила его без ответа и подошла к связанной. Марта с видимой опаской наблюдала за ее движением.
Гюрза сжала двумя пальцами запястье пленницы, и та заверещала дурным голосом от боли. Развязывать языки не желающим говорить ее тоже обучили хорошо.
– За полчаса я сделаю из тебя калеку, – все тем же спокойным тоном доверительно сообщила она пленнице.
– Соболев тебя убьет! – отдышавшись, произнесла та сквозь навернувшиеся на глаза от боли слезы.
Как поняла Элен, речь шла о мужчине, по всей видимости, отдыхавшем сейчас на больничной кровати. Она с удовольствием сообщила об этом своей подопечной.
– Телефон отключен, о том, что мы здесь, не знает никто, – подумав, добавила она, внимательно наблюдая за реакцией связанной.
Та молча поджала губы. Элен опять не спеша направилась к женщине, встречавшей ее приближение с откровенным страхом.
Ее вопль снова прорезал тишину ночи, закончившись судорожными всхлипами.
– Можешь орать сколько угодно, до поселка довольно далеко, – сообщила Гюрза, когда женщина пришла в себя.
– Прекрати, пожалуйста! – взмолился Ренни. – Я не могу всего этого вынести!
– Она же тебя хотела убить! Не успей я вовремя, твой труп сейчас лежал бы на дороге.
– Это она хотела тебя убить! – подала голос Марта.
Ренни в который раз за вечер уставился на Элен с немым вопросом во взгляде. И в который раз Элен проигнорировала его. Вместо ответа она сама попросила его:
– Я видела на кухне у тебя большой мясной нож. Принеси его, пожалуйста!
– Зачем? – тупо переспросил Ренни, удивленно уставившись на Элен.
– Да надоело уговаривать эту тупую дрянь. Отрежу ей уши, может, она разговорчивей станет, – задумчиво, все тем же убивающим спокойным голосом ответила Элен.
В глазах Джима мелькнул неподдельный ужас. Он даже рот открыл от страха. Элен повернулась к пленнице спиной и подмигнула ему. Тот немного успокоился и, пробурчав что-то себе под нос, отправился вниз.
Пленница была едва жива от страха.
– Сейчас он вернется, – мечтательно проговорила Элен, не сводя со своей жертвы немигающего плотоядного взгляда.
– Не нужно, – хрипло произнесла та, – я все расскажу. Спрашивай!
– Вот и умница. Не вздумай врать, а то действительно придется попортить твою внешность, – пригрозила напоследок Элен и приступила к допросу.
Джим, вернувшийся с огромным тесаком для разделки мяса, вызвал новую волну ужаса у пленницы. Элен успокоила ее, отобрав нож у Ренни и положив его подальше на стол.
Через час беседы куски мозаики стали складываться в более-менее единое целое. И все же некоторые факты пока не находили своего объяснения.
Пленница сообщила ей, что работала вместе с Соболевым в Берлине. Ни о какой организации Марта не знала. Патрон неделю назад сказал ей, что получил заказ на очень выгодное дело: нужно убрать двух человек и обставить это все как автомобильную аварию. Спустя некоторое время им заплатили аванс, и они позавчера приехали в этот город. Здесь их встретил Виктор и объяснил, кто будет их жертвами. Кроме него, Соболев еще с кем-то разговаривал. С кем – она не знала. Полицейские, вместе с которыми она захватила Элен, пришли по команде Виктора. Что с ним сейчас и где он – она сама не знает и ее это меньше всего волнует. Тогда вычислил Гюрзу именно Вик – он предположил, где она может находиться, и оказался прав. Ни с какими местными бандитами они не связаны и работали всегда только вдвоем.
Элен задумалась. Если предположить, что слова пленницы – правда, то отсюда вытекают две вещи. Первое: Соболев знал несомненно гораздо больше своей напарницы, и второе: нападение на дороге на них с Виктором устроил кто-то третий. Этот третий должен был быть хорошо осведомлен о их местонахождении.
– Что ты сделаешь со мной? – спросила Гюрзу Марта.
– Ты мне не нужна, – спокойно ответила она, продолжая обдумывать положение, в котором оказалась.
Та поняла ее слова по-своему и задергалась что было сил.
– Успокойся, я имела в виду то, что не собираюсь убивать тебя, – криво усмехнулась Элен. – Но вот те, кто вас нанял, обязательно это сделают.
– Почему ты так говоришь?
– Потому что я это знаю, – спокойно ответила ей Элен, вставая с кресла. – Пока я развязывать тебя не стану, но утром поговорим, и, возможно, у нас появится даже совместный интерес в этом деле.
Провожаемые недоверчивым взглядом связанной женщины, они с Ренни покинули комнату. Последний захватил принесенный ранее тесак и закрыл дверь, тщательно два раза повернув ключ в скважине. Решетка на окне не дала пленнице убежать еще в прошлый раз, когда ей удалось развязать руки.
Джим снова наполнил рюмки. Похоже, спиртное ему сегодня было действительно необходимо. Он вопросительно посмотрел на Элен и единым махом принял порцию. Сделав несколько шагов по комнате, он вернулся к столу и вновь наполнил рюмку. Подумав, отправил ее вслед за предыдущей.
«Похоже на то, что парень решил надраться», – наблюдая за ним, подумала Элен.
Джим перестал маячить и вновь схватился за бутылку.
– Ты не слишком спешишь? – мягко заметила ему Гюрза. – У нас могут быть сегодня еще дела.
Насчет дел Элен наврала. Все, что она узнала, предполагало детальное осмысление. Кроме того, действовать женщина собиралась в одиночку.
– Да пошли вы все, – молодого человека явно прорвало, – с вашими киллерами, организациями, мафией! Почему я должен тебе верить? Ты тоже хотела меня убить!
– Почему ты так решил? – мягко спросила она, внимательно наблюдая за мужчиной.
– Потому! – он опустошил очередную рюмку и плюхнулся в кресло, настороженно глядя на собеседницу.
«Стоп!» – Элен словно осенило.
Она подошла к столу, налив себе и Ренни, протянула ему рюмку и плавным движением опустилась на пушистый ковер у его ног.
– Джим, это правда, что познакомилась я с тобой не случайно, – Гюрза серьезно смотрела прямо в глаза бизнесмену, – но убивать тебя в мои планы не входило, поверь. Моей целью был твой партнер.
– Да! Сначала он, а затем я! Да и зачем было убивать меня, когда достаточно просто запихнуть в каталажку!
Поняв, что сболтнул лишнего, он с испугом смотрел на Гюрзу.
– Джим! – она трясла его за плечи, не отводя от пьяного мужчины требовательного взгляда. – Кто дал тебе информацию? Через кого ты связался с местными бандитами?
– Если не скажу – пытать будешь? Ты, как я вижу, мастер на такие дела! – он был основательно пьян. Неожиданно Ренни вскочил и, схватив бутылку, принялся опустошать ее прямо из горла.
Элен даже не попыталась помешать ему. Она с интересом следила за его реакцией. Тот прикончил коньяк, замахнулся пустой бутылкой в сторону Элен, но не удержал ее, и она глухо стукнулась позади него. Пошатнулся и, скорее всего, упал бы, если бы Элен не подскочила вовремя.
– Пойдем, мой хороший, – ласково промурлыкала она ему, придерживая его за пояс, – тебе нужно поспать.
– А ты м-е-ня не уб-бьешь? – заплетающимся языком пробормотал Джим, обнимая девушку.
– Что ты! Теперь я тебя охранять буду! – Элен сказала сущую правду. Ренни, как никто другой, ей теперь нужен был живым, по крайней мере – утром.
– Ты оч-чень к-красивая! – Они поднимались на второй этаж по лестнице.
– Спасибо, милый. Ты мне тоже очень нравишься!
– Т-ты с-сейчас не уйдешь от меня?
– Конечно, нет!
Они благополучно достигли спальни. Дверь оказалась незапертой, и Элен с Ренни ввалились туда в буквальном смысле. Она пошарила рукой по стене и нашла выключатель. Мягкий свет представил вниманию молодой женщины широченную кровать, на которой легко мог поместиться слон.
Джим рухнул на нее, даже не пытаясь раздеться.
Пришлось ей взять эти труды на себя. Освободив от одежды бесчувственное тело, Элен покинула комнату, прикрыв за собой дверь. На кухне Гюрза сварила себе кофе и, усевшись на невысокий подоконник, принялась размышлять дальше.
Поставив пустую чашку, она отправилась навестить пленницу.
Та встретила ее появление почти спокойно.
– Я тебя сейчас развяжу. Только давай обойдемся без сюрпризов.
– Что тебе от меня нужно? – растирая затекшие руки, спросила Марта.
– Не желаешь навестить своего дружка?
– Зачем тебе он? – Марта недоверчиво смотрела на женщину.
– Хочу кое-что выяснить, – коротко ответила та.
– А почему я тебе должна помогать?
– Потому что те люди, которые наняли вас, теперь постараются его убрать или уже убрали. Затем – твоя очередь. Элен почувствовала, что смогла убедить женщину. Та все еще колебалась, но внутренне согласилась с доводами Гюрзы.
Она включила телефон Марты и протянула той трубку.
– Кто тебя должен ждать у дороги? Позвони и спроси, где Соболев.
Марта покосилась на нее, но, подумав, быстро набрала номер.
– Слушаю, – отозвалась почти тотчас трубка мужским голосом.
– Это Марта, – представилась женщина.
– Марта, ты где? – говоривший заметно волновался. – Что с Ренни?
– Позови моего напарника, – Марта стиснула телефон.
– Что? Соболева с нами нет. Он уехал за той стервой, которую вы днем спеленали. Где ты? – Женщина отключила трубку.
– Теперь тебе ясно?
– Поехали.
Они спустились во двор.
– А где наш джентльмен? – все еще растирая затекшие руки, полюбопытствовала Марта.
– Пьян в стельку. Спит у себя в комнате.
Женщины выгнали машину из гаража, и Марта села за руль. Элен устроилась на заднем сиденье.
– Сначала давай насчет одежды разберемся, – Элен подумала, что соваться в больницу второй раз в наряде проститутки не стоит.
Пришлось заезжать в отель, где остановилась Марта с Соболевым под видом супружеской пары. Джинсы пришлись как раз впору Элен. У запасливой немки нашелся и парик. Бойчек вышла из номера блондинкой в джинсах и рубашке, завязанной снизу на ковбойский манер.
Женщины без приключений добрались до госпиталя. В регистратуре Марта представилась как супруга пострадавшего, и ее заверили, что жизнь последнего в настоящее время находится вне опасности. Правда, состояние хоть и стабильное, но все же тяжелое, так что с посещением лучше пока повременить.
«Жена» записала номер палаты Соболева и покинула больничные покои.
– Кстати, недавно приходил коллега по работе, тоже интересовался состоянием больного.
– Какой коллега? – живо заинтересовалась Марта неожиданным посетителем.
Работник больницы пожал плечами и как мог описал неизвестного.
– Спасибо, – поблагодарила женщина и заторопилась к выходу.
В машине она поделилась новостями с Элен. Женщины пришли к единогласному мнению, что необходимо срочно навестить раненого.
Отогнав подальше машину, они пробрались к черному входу и юркнули в здание. Оказалось, что они попали в больничную прачечную. Лучшего в данных условиях трудно было желать.
Через десять минут две очаровательные докторши подошли к служебному лифту. Судя по тому, как располагались палаты, нужная им находилась на пятом этаже.
Вскоре лифт доставил женщин на этаж. Сориентировались они правильно, и от цели их отделяло не более десятка метров.
Неожиданно дверь распахнулась, и оттуда торопливым шагом вышел мужчина, одетый в халат медработника. Окинув спешащих женщин быстрым оценивающим взглядом, он почти бегом направился к лифту.
У Элен сразу возникли нехорошие подозрения, и она бегом бросилась в палату. По всей видимости, такая же догадка пришла одновременно и в голову Марты – она без лишних вопросов кинулась следом за Гюрзой.
Соболев лежал с широко открытыми глазами, и, едва взглянув на него, можно было сразу безошибочно сказать, что человек этот мертв.
Не тратя времени, Элен бросилась следом за недавним посетителем. Но того уже и след простыл. Лифт спускался вниз, о чем свидетельствовал индикатор. Третий, второй… Элен бросилась к лестнице, боясь потерять последнюю надежду. Как сумасшедшая она летела вниз. И все же она успела. Спина таинственного незнакомца маячила впереди по коридору метрах в тридцати. Неожиданно тот оглянулся и, по-видимому, сразу понял, что его раскрыли. Почти бегом он устремился к выходу. Женщины бросились за ним.
Когда Элен выскочила на улицу, она успела заметить, как со стоянки рванул зеленый «Шевроле». Отличное освещение позволило без труда разглядеть его. Марта уже подгоняла машину, позаимствованную у Ренни.
– Гони! – распорядилась Элен, на ходу доставая пистолет.
Лучи фар «Мерседеса» плотно приклеились к заднему бамперу убегавшей машины. Водитель, по всей видимости, отлично знал город и был асом своего дела. Как ни старались удержать его в поле зрения женщины, после очередного поворота «Шевроле» словно растворился в темноте.
Зато повышенное внимание, которое начал проявлять к ним полицейский патруль, вовсе не обрадовало Элен. Вместо игры в догонялки теперь им самим приходилось драпать. К счастью, патруль удалось обмануть, и теперь женщины на всей скорости неслись к загородному домику молодого бизнесмена.
Марта напряженно всматривалась в дорогу, размышляя о своем.
– Теперь ты понимаешь, насколько все серьезно? – осторожно спросила ее Элен.
– Я уезжаю, – заявила та вместо ответа. – Дома они меня не найдут.
Машина свернула влево, до дома бизнесмена осталось совсем немного. Неожиданно лобовое стекло покрылось сетью трещин.
Лена уже неделю жила у Абрека – так то ли в шутку, то ли всерьез звали полного старика-грузина. Постепенно все ее болячки поджили, и былая привлекательность вновь вызывала восхищенные мужские взгляды. Кроме старика, в доме была его жена, хмурая худая женщина немногим моложе самого хозяина. Бандиты, привезшие девушку, часто приезжали, но ночевать никогда не оставались. Прохорову больше никто не трогал. За ней присматривала только жена Абрека. Она постоянно находила какую-нибудь работу, и без дела Лене сидеть не приходилось.
В тот день приехал Гизо с товарищем и привез Лене платье и обувь. Сердце у той сразу защемило. Не просто так решил раскошелиться бандит. Точно, к обеду нагрянули гости. Один из них особенно запомнился Прохоровой. На его очень смуглом лице резко выделялись белки глаз. Он показывал пальцем на Прохорову и довольно скалился. Впрочем, видела его девушка недолго. Мужчины ушли в дом, а старая карга сразу же заставила ее подметать двор.
Гизо вышел из дома, довольно потирая руки.
– Садись в машину! – приказал он, кивнув в сторону иномарки, на которой приехал смуглый. На душе стало паршиво до невозможности. Слезы сами навернулись на глаза.
Незнакомец приказал Лене сесть на заднее сиденье и, когда та замешкалась, неожиданно сильно дернул девушку за руку. При этом благодушное выражение моментально покинуло его лицо, и оно стало злым. Казалось, еще немного, и он начнет бить ее.
– Ты его лучше не зли, – услышала Прохорова голос Гизо.
Девушка покорно села, куда ей было приказано, и навсегда покинула этот дом.
Когда и где они пересекли границу, для Лены до сих пор осталось загадкой. Незнакомец привез ее в большой двухэтажный дом, где несколько человек принялись внимательно ее рассматривать, словно скаковую лошадь на торгах. Разговаривали они на английском и еще каком-то незнакомом Елене языке.
Один из них приказал Прохоровой на кошмарном русском:
– Раздевайся! Мы на тебя посмотреть хотим.
Сказано это было обычным будничным голосом, как, например, просьба подать стакан воды. Внутри Прохоровой что-то сломалось. Весь страх сняла эта обыденная фраза. Тяжелая пепельница полетела в голову предложившему Елене раздеться. Потом была сплошная кутерьма. Лену словно прорвало. Она лягалась, кусалась, орала истошным голосом.
Очнулась она связанной по рукам и ногам, лежащей на соломе. Где-то во дворе слышались оживленные голоса. Говорили не по-русски. Вскоре дверь сарая открыли и ее вытащили во двор. Мужчина лет сорока с видимым интересом и с какой-то живой веселостью разглядывал ее.
– Так это ты драться любишь? – неожиданно спросил он девушку на чистом, почти без малейшего акцента русском языке. Елена проигнорировала его вопрос, гордо отвернув голову.
Мужчина повернулся к смуглому человеку, купившему Прохорову у Гизо, и что-то сказал ему. Рот того моментально расплылся в благодарной улыбке.
Елену запихнули в машину. За темными стеклами она не могла рассмотреть, где ее везут, но ехали в этот раз ужасно долго. Затем ее погрузили на самолет, и, когда тот поднялся в воздух, поджарый мужчина приказал помощникам развязать девушку.
– Лена, хочу тебя предупредить, не нужно никаких фокусов. Я не Осман, бить тебя не буду. Но если ты начнешь раздражать меня, меры воздействия я все же для тебя найду. Сейчас, если хочешь, можешь поесть.
Когда она насытилась, рискнула спросить:
– Куда мы летим?
– Отдыхай. На месте я тебе все объясню, – получила Елена ответ, повергший ее в новое уныние.
«Какая разница, где будет находиться публичный дом, в который меня определят», – с тоской подумала о своей участи Прохорова, нисколько не сомневаясь в конечном итоге путешествия.
Полет продолжался очень долго, с двумя промежуточными посадками для дозаправки. Когда они приземлились в третий раз, главный приказал ей выйти, и Лена, поддерживаемая под руку крепким молодым человеком, оказалась на взлетной полосе. Невдалеке высилось четырехэтажное здание. К нему и направилась вся группа, во главе с худощавым.
Первое, что отметила про себя девушка, – решетки на окнах нижнего этажа, и это обстоятельство не прибавило ей оптимизма.
Прохорову проводили в уютную небольшую комнатку.
– Ничего с ней не будет. Разом больше – разом меньше! – убежденно ответил Утюг, приступая к задуманному.
Елена не сопротивлялась насилию. У нее на это не было не физических, ни моральных сил.
– Отпустите меня, – жалобно попросила она его, когда он закончил.
– Экая ты дура! – в голосе бандита не было злости или жестокости. Только удивление. – Мы тебя через всю страну протащили и сейчас отпустим? – Утюг разговаривал с Прохоровой, как с непонятливым маленьким ребенком.
Надежды на то, что ее отпустят, конечно, у Елены не было никакой. Просьба сама сорвалась с ее губ. И все же, получив отказ, она разревелась.
Страшно хотелось пить. Прохорова сказала о том старшему. Худощавый мужчина молча полез в салон и вытащил двухлитровую бутылку с минералкой. Лена торопливо открутила пробку и жадно принялась глотать колющую горло воду. Желудок тут же скрутило, и ее вырвало.
– Пей еще, – покосившись на нее, посоветовал Утюг, – пусть организм промоет.
Девушка последовала совету.
– Долго ждать? – глядя на часы, недовольно спросил насиловавший ее бандит.
– Минут через пятнадцать подъедут, – в свою очередь ответил второй, посмотрев на время.
Лена уже неторопливо отпивала нарзан небольшими глотками, и ей казалось, что ничего вкуснее этой воды с шипящими пузырьками ей в жизни не приходилось пить.
Она осторожно осмотрелась, боясь, что ее опять засунут в багажник. Но пара, привезшая ее сюда, похоже, больше не собиралась делать этого. Напротив, они предложили ей сесть в салон. Лена робко попросила разрешения еще немного постоять на свежем воздухе.
– Оно и правильно, – сразу согласился с ней старший, которого Утюг называл Демьянычем, – просвежись как следует, продышись.
Дорога бежала среди высоких гор, поросших негустым леском. Лена никогда раньше не видела ничего подобного, и если бы не пережитый ужас и мысли о предстоящем не менее страшном будущем, скорее всего, залюбовалась бы окружающим ее пейзажем.
Стоял пасмурный день, и величественных вершин видно не было. Лес, поднимающийся вверх, плавно уходил в туман. Впереди виднелись очертания высоких сопок, но, скрытые белесой пеленой, они казались какими-то нереальными, словно нарисованными на холсте по странному капризу неизвестного художника.
Дорога, покрытая асфальтом, метров через сто круто поворачивала направо, оставляя в стороне гряду камней величиной с собачью конуру. Булыжники громоздились в кучи или лежали по одному среди более мелких собратьев.
Вечер это был или утро, Лена определить не смогла.
Странное затишье властвовало вокруг. Туман спокойно висел над землей, не нарушаемый ни малейшим движением воздуха. Не слышно было ни гомона птиц, ни журчания воды.
Первым, кому надоело безмолвие природы, оказался Утюг.
Бормоча что-то себе под нос, он открыл дверцу «жигуленка», и вскоре оттуда понеслись звуки блатных аккордов. Хриповатый голос, певший о заснеженной колымской зиме, словно бросал вызов тяжелому безмолвию.
Демьяныч поморщился, но ничего не сказал. Вздохнул, словно вспоминая о чем-то своем, и полез в карман за сигаретами.
Закурив, он жестом предложил пачку девушке. Та взяла сигарету. Руки мелко и противно дрожали.
– Она сейчас опять блевать будет, – со знанием дела просветил подельника Утюг.
После нескольких затяжек Лену действительно снова начало мутить.
– Ничего, пусть, – спокойно сказал второй и, уже обращаясь к Прохоровой, добавил: – Ты минералкой промой желудок как следует. Потом легче будет. Поесть захочешь.
Неожиданно насторожившись, Демьяныч приказал напарнику:
– Ну-ка убери музыку.
Тот послушно полез в салон, и песня оборвалась.
Теперь уже явственно послышался звук мотора автомобиля, и через некоторое время из-за поворота вывернула новехонькая темная иномарка. Не доезжая метров десяти до ожидавших, как видно, именно ее Демьяныча с Утюгом, зарубежное чудо-юдо остановилось.
Навстречу «жигуленку» не спеша двинулись трое мужчин, весело разговаривая на своем языке. Одного из них Лена знала – это был Гизо, который определил ее дальнейшую судьбу.
– Как она? – кивнул он в сторону девушки.
– Нормально, – ответил Демьяныч.
– Заберите ее, – распорядился кавказец, и двое его земляков увели Прохорову к своей машине.
Лена с ужасом подумала, что ее сейчас снова запихнут в багажник, но ничего подобного не случилось. Девушку посадили на заднее сиденье. Один джигит расположился рядом с ней, второй уселся на место водителя. Вскоре вернулся Гизо и коротко распорядился:
– Поехали!
Дорога петляла по ущелью. Все трое некоторое время хранили молчание, затем тот, что сидел рядом с Леной, спросил что-то на своем языке. Получив ответ, он обратился к Прохоровой:
– Ти есть хотишь? – говорил он, в отличие от своего товарища, с ужасным акцентом.
– Да, – подумав, ответила та.
Как только тошнота прошла, Елена ощутила страшный, просто зверский голод.
– Потерпи, скоро приедем.
Действительно, свернув на боковую развилку, они проехали не больше двух километров и остановились перед довольно ветхим одноэтажным строением. Водитель нажал на сигнал, и где-то позади дома тотчас усердно загавкал пес.
Вскоре появился хозяин, пожилой толстый мужчина с подобострастной улыбкой на бородатом лице.
– Здравствуйте, дорогие! – поприветствовал он не спеша вылезающих и потягивающихся мужчин, одаряя всех по очереди легким поклоном.
– Накорми ее, – распорядился Гизо, – потом нам чего-нибудь приготовь.
– Все сделаю, – вновь закивал хозяин.
Гизо добавил несколько фраз на родном языке. Пожилой кавказец покосился на Прохорову и что-то переспросил его. Тот резко ответил ему, и остальные рассмеялись.
Толстяк, взяв Лену под локоть, отвел ее за дом, где на цепи сидел здоровенный лохматый кобель.
– Смотри, – кивнув на него, сказал он девушке, – он у меня волков на части рвет. Если бежать вздумаешь, я сам искать тебя не пойду – его спущу. Поняла?
Лена лишь устало кивнула. О побеге сейчас она даже и не думала.
– Вот и хорошо, – удовлетворенный ее ответом, старик улыбнулся, обнажив желтые зубы. – Идем, я тебе кушать дам.
Уплетая довольно вкусное густое варево, Прохорова подумала о том, куда же ее забросила судьба. Все говорило за то, что она где-то на Кавказе, но где именно – она не имела ни малейшего представления.
Потом хозяин дома отвел ее в небольшую пристройку, очень сильно напоминавшую простой чулан, и, бросив здоровый тулуп, сказал: «Спи!», закрыл за собой дверь на ключ и ушел.
Лена тотчас забылась тревожным, болезненным сном.
* * *
Марта сидела, привязанная к стулу, и смотрела на Элен ненавидящим взглядом.
Та оставалась невозмутимой, усевшись в кресло напротив и обдумывая, с чего начать разговор.
Пленница все же доставила им несколько неприятных минут. Каким-то образом ей удалось развязаться, и едва Джим с Элен вошли в комнату, Марта бросилась на них, как разъяренная тигрица. Ренни схлопотал по челюсти и теперь с хмурым видом косился на пленницу.
Выстоять против Элен у нее не было ни малейшего шанса, и та двумя быстрыми ударами успокоила противника.
– Кто тебя нанял и зачем? – спокойным голосом задала Гюрза первый вопрос.
– Да пошла ты!.. – так примерно можно было перевести с немецкого, на котором шел разговор, ответ пленницы.
– Я могу тебя просто убить, или он… – Элен кивнула на присутствующего Ренни, – сдаст полиции. Я думаю, у них будет много вопросов к тебе.
– Тебя саму ищет полиция! – расхохотавшись, выплюнула Марта.
После ее слов Джим бросил на Гюрзу вопросительный взгляд. Та оставила его без ответа и подошла к связанной. Марта с видимой опаской наблюдала за ее движением.
Гюрза сжала двумя пальцами запястье пленницы, и та заверещала дурным голосом от боли. Развязывать языки не желающим говорить ее тоже обучили хорошо.
– За полчаса я сделаю из тебя калеку, – все тем же спокойным тоном доверительно сообщила она пленнице.
– Соболев тебя убьет! – отдышавшись, произнесла та сквозь навернувшиеся на глаза от боли слезы.
Как поняла Элен, речь шла о мужчине, по всей видимости, отдыхавшем сейчас на больничной кровати. Она с удовольствием сообщила об этом своей подопечной.
– Телефон отключен, о том, что мы здесь, не знает никто, – подумав, добавила она, внимательно наблюдая за реакцией связанной.
Та молча поджала губы. Элен опять не спеша направилась к женщине, встречавшей ее приближение с откровенным страхом.
Ее вопль снова прорезал тишину ночи, закончившись судорожными всхлипами.
– Можешь орать сколько угодно, до поселка довольно далеко, – сообщила Гюрза, когда женщина пришла в себя.
– Прекрати, пожалуйста! – взмолился Ренни. – Я не могу всего этого вынести!
– Она же тебя хотела убить! Не успей я вовремя, твой труп сейчас лежал бы на дороге.
– Это она хотела тебя убить! – подала голос Марта.
Ренни в который раз за вечер уставился на Элен с немым вопросом во взгляде. И в который раз Элен проигнорировала его. Вместо ответа она сама попросила его:
– Я видела на кухне у тебя большой мясной нож. Принеси его, пожалуйста!
– Зачем? – тупо переспросил Ренни, удивленно уставившись на Элен.
– Да надоело уговаривать эту тупую дрянь. Отрежу ей уши, может, она разговорчивей станет, – задумчиво, все тем же убивающим спокойным голосом ответила Элен.
В глазах Джима мелькнул неподдельный ужас. Он даже рот открыл от страха. Элен повернулась к пленнице спиной и подмигнула ему. Тот немного успокоился и, пробурчав что-то себе под нос, отправился вниз.
Пленница была едва жива от страха.
– Сейчас он вернется, – мечтательно проговорила Элен, не сводя со своей жертвы немигающего плотоядного взгляда.
– Не нужно, – хрипло произнесла та, – я все расскажу. Спрашивай!
– Вот и умница. Не вздумай врать, а то действительно придется попортить твою внешность, – пригрозила напоследок Элен и приступила к допросу.
Джим, вернувшийся с огромным тесаком для разделки мяса, вызвал новую волну ужаса у пленницы. Элен успокоила ее, отобрав нож у Ренни и положив его подальше на стол.
Через час беседы куски мозаики стали складываться в более-менее единое целое. И все же некоторые факты пока не находили своего объяснения.
Пленница сообщила ей, что работала вместе с Соболевым в Берлине. Ни о какой организации Марта не знала. Патрон неделю назад сказал ей, что получил заказ на очень выгодное дело: нужно убрать двух человек и обставить это все как автомобильную аварию. Спустя некоторое время им заплатили аванс, и они позавчера приехали в этот город. Здесь их встретил Виктор и объяснил, кто будет их жертвами. Кроме него, Соболев еще с кем-то разговаривал. С кем – она не знала. Полицейские, вместе с которыми она захватила Элен, пришли по команде Виктора. Что с ним сейчас и где он – она сама не знает и ее это меньше всего волнует. Тогда вычислил Гюрзу именно Вик – он предположил, где она может находиться, и оказался прав. Ни с какими местными бандитами они не связаны и работали всегда только вдвоем.
Элен задумалась. Если предположить, что слова пленницы – правда, то отсюда вытекают две вещи. Первое: Соболев знал несомненно гораздо больше своей напарницы, и второе: нападение на дороге на них с Виктором устроил кто-то третий. Этот третий должен был быть хорошо осведомлен о их местонахождении.
– Что ты сделаешь со мной? – спросила Гюрзу Марта.
– Ты мне не нужна, – спокойно ответила она, продолжая обдумывать положение, в котором оказалась.
Та поняла ее слова по-своему и задергалась что было сил.
– Успокойся, я имела в виду то, что не собираюсь убивать тебя, – криво усмехнулась Элен. – Но вот те, кто вас нанял, обязательно это сделают.
– Почему ты так говоришь?
– Потому что я это знаю, – спокойно ответила ей Элен, вставая с кресла. – Пока я развязывать тебя не стану, но утром поговорим, и, возможно, у нас появится даже совместный интерес в этом деле.
Провожаемые недоверчивым взглядом связанной женщины, они с Ренни покинули комнату. Последний захватил принесенный ранее тесак и закрыл дверь, тщательно два раза повернув ключ в скважине. Решетка на окне не дала пленнице убежать еще в прошлый раз, когда ей удалось развязать руки.
Джим снова наполнил рюмки. Похоже, спиртное ему сегодня было действительно необходимо. Он вопросительно посмотрел на Элен и единым махом принял порцию. Сделав несколько шагов по комнате, он вернулся к столу и вновь наполнил рюмку. Подумав, отправил ее вслед за предыдущей.
«Похоже на то, что парень решил надраться», – наблюдая за ним, подумала Элен.
Джим перестал маячить и вновь схватился за бутылку.
– Ты не слишком спешишь? – мягко заметила ему Гюрза. – У нас могут быть сегодня еще дела.
Насчет дел Элен наврала. Все, что она узнала, предполагало детальное осмысление. Кроме того, действовать женщина собиралась в одиночку.
– Да пошли вы все, – молодого человека явно прорвало, – с вашими киллерами, организациями, мафией! Почему я должен тебе верить? Ты тоже хотела меня убить!
– Почему ты так решил? – мягко спросила она, внимательно наблюдая за мужчиной.
– Потому! – он опустошил очередную рюмку и плюхнулся в кресло, настороженно глядя на собеседницу.
«Стоп!» – Элен словно осенило.
Она подошла к столу, налив себе и Ренни, протянула ему рюмку и плавным движением опустилась на пушистый ковер у его ног.
– Джим, это правда, что познакомилась я с тобой не случайно, – Гюрза серьезно смотрела прямо в глаза бизнесмену, – но убивать тебя в мои планы не входило, поверь. Моей целью был твой партнер.
– Да! Сначала он, а затем я! Да и зачем было убивать меня, когда достаточно просто запихнуть в каталажку!
Поняв, что сболтнул лишнего, он с испугом смотрел на Гюрзу.
– Джим! – она трясла его за плечи, не отводя от пьяного мужчины требовательного взгляда. – Кто дал тебе информацию? Через кого ты связался с местными бандитами?
– Если не скажу – пытать будешь? Ты, как я вижу, мастер на такие дела! – он был основательно пьян. Неожиданно Ренни вскочил и, схватив бутылку, принялся опустошать ее прямо из горла.
Элен даже не попыталась помешать ему. Она с интересом следила за его реакцией. Тот прикончил коньяк, замахнулся пустой бутылкой в сторону Элен, но не удержал ее, и она глухо стукнулась позади него. Пошатнулся и, скорее всего, упал бы, если бы Элен не подскочила вовремя.
– Пойдем, мой хороший, – ласково промурлыкала она ему, придерживая его за пояс, – тебе нужно поспать.
– А ты м-е-ня не уб-бьешь? – заплетающимся языком пробормотал Джим, обнимая девушку.
– Что ты! Теперь я тебя охранять буду! – Элен сказала сущую правду. Ренни, как никто другой, ей теперь нужен был живым, по крайней мере – утром.
– Ты оч-чень к-красивая! – Они поднимались на второй этаж по лестнице.
– Спасибо, милый. Ты мне тоже очень нравишься!
– Т-ты с-сейчас не уйдешь от меня?
– Конечно, нет!
Они благополучно достигли спальни. Дверь оказалась незапертой, и Элен с Ренни ввалились туда в буквальном смысле. Она пошарила рукой по стене и нашла выключатель. Мягкий свет представил вниманию молодой женщины широченную кровать, на которой легко мог поместиться слон.
Джим рухнул на нее, даже не пытаясь раздеться.
Пришлось ей взять эти труды на себя. Освободив от одежды бесчувственное тело, Элен покинула комнату, прикрыв за собой дверь. На кухне Гюрза сварила себе кофе и, усевшись на невысокий подоконник, принялась размышлять дальше.
Поставив пустую чашку, она отправилась навестить пленницу.
Та встретила ее появление почти спокойно.
– Я тебя сейчас развяжу. Только давай обойдемся без сюрпризов.
– Что тебе от меня нужно? – растирая затекшие руки, спросила Марта.
– Не желаешь навестить своего дружка?
– Зачем тебе он? – Марта недоверчиво смотрела на женщину.
– Хочу кое-что выяснить, – коротко ответила та.
– А почему я тебе должна помогать?
– Потому что те люди, которые наняли вас, теперь постараются его убрать или уже убрали. Затем – твоя очередь. Элен почувствовала, что смогла убедить женщину. Та все еще колебалась, но внутренне согласилась с доводами Гюрзы.
Она включила телефон Марты и протянула той трубку.
– Кто тебя должен ждать у дороги? Позвони и спроси, где Соболев.
Марта покосилась на нее, но, подумав, быстро набрала номер.
– Слушаю, – отозвалась почти тотчас трубка мужским голосом.
– Это Марта, – представилась женщина.
– Марта, ты где? – говоривший заметно волновался. – Что с Ренни?
– Позови моего напарника, – Марта стиснула телефон.
– Что? Соболева с нами нет. Он уехал за той стервой, которую вы днем спеленали. Где ты? – Женщина отключила трубку.
– Теперь тебе ясно?
– Поехали.
Они спустились во двор.
– А где наш джентльмен? – все еще растирая затекшие руки, полюбопытствовала Марта.
– Пьян в стельку. Спит у себя в комнате.
Женщины выгнали машину из гаража, и Марта села за руль. Элен устроилась на заднем сиденье.
– Сначала давай насчет одежды разберемся, – Элен подумала, что соваться в больницу второй раз в наряде проститутки не стоит.
Пришлось заезжать в отель, где остановилась Марта с Соболевым под видом супружеской пары. Джинсы пришлись как раз впору Элен. У запасливой немки нашелся и парик. Бойчек вышла из номера блондинкой в джинсах и рубашке, завязанной снизу на ковбойский манер.
Женщины без приключений добрались до госпиталя. В регистратуре Марта представилась как супруга пострадавшего, и ее заверили, что жизнь последнего в настоящее время находится вне опасности. Правда, состояние хоть и стабильное, но все же тяжелое, так что с посещением лучше пока повременить.
«Жена» записала номер палаты Соболева и покинула больничные покои.
– Кстати, недавно приходил коллега по работе, тоже интересовался состоянием больного.
– Какой коллега? – живо заинтересовалась Марта неожиданным посетителем.
Работник больницы пожал плечами и как мог описал неизвестного.
– Спасибо, – поблагодарила женщина и заторопилась к выходу.
В машине она поделилась новостями с Элен. Женщины пришли к единогласному мнению, что необходимо срочно навестить раненого.
Отогнав подальше машину, они пробрались к черному входу и юркнули в здание. Оказалось, что они попали в больничную прачечную. Лучшего в данных условиях трудно было желать.
Через десять минут две очаровательные докторши подошли к служебному лифту. Судя по тому, как располагались палаты, нужная им находилась на пятом этаже.
Вскоре лифт доставил женщин на этаж. Сориентировались они правильно, и от цели их отделяло не более десятка метров.
Неожиданно дверь распахнулась, и оттуда торопливым шагом вышел мужчина, одетый в халат медработника. Окинув спешащих женщин быстрым оценивающим взглядом, он почти бегом направился к лифту.
У Элен сразу возникли нехорошие подозрения, и она бегом бросилась в палату. По всей видимости, такая же догадка пришла одновременно и в голову Марты – она без лишних вопросов кинулась следом за Гюрзой.
Соболев лежал с широко открытыми глазами, и, едва взглянув на него, можно было сразу безошибочно сказать, что человек этот мертв.
Не тратя времени, Элен бросилась следом за недавним посетителем. Но того уже и след простыл. Лифт спускался вниз, о чем свидетельствовал индикатор. Третий, второй… Элен бросилась к лестнице, боясь потерять последнюю надежду. Как сумасшедшая она летела вниз. И все же она успела. Спина таинственного незнакомца маячила впереди по коридору метрах в тридцати. Неожиданно тот оглянулся и, по-видимому, сразу понял, что его раскрыли. Почти бегом он устремился к выходу. Женщины бросились за ним.
Когда Элен выскочила на улицу, она успела заметить, как со стоянки рванул зеленый «Шевроле». Отличное освещение позволило без труда разглядеть его. Марта уже подгоняла машину, позаимствованную у Ренни.
– Гони! – распорядилась Элен, на ходу доставая пистолет.
Лучи фар «Мерседеса» плотно приклеились к заднему бамперу убегавшей машины. Водитель, по всей видимости, отлично знал город и был асом своего дела. Как ни старались удержать его в поле зрения женщины, после очередного поворота «Шевроле» словно растворился в темноте.
Зато повышенное внимание, которое начал проявлять к ним полицейский патруль, вовсе не обрадовало Элен. Вместо игры в догонялки теперь им самим приходилось драпать. К счастью, патруль удалось обмануть, и теперь женщины на всей скорости неслись к загородному домику молодого бизнесмена.
Марта напряженно всматривалась в дорогу, размышляя о своем.
– Теперь ты понимаешь, насколько все серьезно? – осторожно спросила ее Элен.
– Я уезжаю, – заявила та вместо ответа. – Дома они меня не найдут.
Машина свернула влево, до дома бизнесмена осталось совсем немного. Неожиданно лобовое стекло покрылось сетью трещин.
* * *
Лена уже неделю жила у Абрека – так то ли в шутку, то ли всерьез звали полного старика-грузина. Постепенно все ее болячки поджили, и былая привлекательность вновь вызывала восхищенные мужские взгляды. Кроме старика, в доме была его жена, хмурая худая женщина немногим моложе самого хозяина. Бандиты, привезшие девушку, часто приезжали, но ночевать никогда не оставались. Прохорову больше никто не трогал. За ней присматривала только жена Абрека. Она постоянно находила какую-нибудь работу, и без дела Лене сидеть не приходилось.
В тот день приехал Гизо с товарищем и привез Лене платье и обувь. Сердце у той сразу защемило. Не просто так решил раскошелиться бандит. Точно, к обеду нагрянули гости. Один из них особенно запомнился Прохоровой. На его очень смуглом лице резко выделялись белки глаз. Он показывал пальцем на Прохорову и довольно скалился. Впрочем, видела его девушка недолго. Мужчины ушли в дом, а старая карга сразу же заставила ее подметать двор.
Гизо вышел из дома, довольно потирая руки.
– Садись в машину! – приказал он, кивнув в сторону иномарки, на которой приехал смуглый. На душе стало паршиво до невозможности. Слезы сами навернулись на глаза.
Незнакомец приказал Лене сесть на заднее сиденье и, когда та замешкалась, неожиданно сильно дернул девушку за руку. При этом благодушное выражение моментально покинуло его лицо, и оно стало злым. Казалось, еще немного, и он начнет бить ее.
– Ты его лучше не зли, – услышала Прохорова голос Гизо.
Девушка покорно села, куда ей было приказано, и навсегда покинула этот дом.
Когда и где они пересекли границу, для Лены до сих пор осталось загадкой. Незнакомец привез ее в большой двухэтажный дом, где несколько человек принялись внимательно ее рассматривать, словно скаковую лошадь на торгах. Разговаривали они на английском и еще каком-то незнакомом Елене языке.
Один из них приказал Прохоровой на кошмарном русском:
– Раздевайся! Мы на тебя посмотреть хотим.
Сказано это было обычным будничным голосом, как, например, просьба подать стакан воды. Внутри Прохоровой что-то сломалось. Весь страх сняла эта обыденная фраза. Тяжелая пепельница полетела в голову предложившему Елене раздеться. Потом была сплошная кутерьма. Лену словно прорвало. Она лягалась, кусалась, орала истошным голосом.
Очнулась она связанной по рукам и ногам, лежащей на соломе. Где-то во дворе слышались оживленные голоса. Говорили не по-русски. Вскоре дверь сарая открыли и ее вытащили во двор. Мужчина лет сорока с видимым интересом и с какой-то живой веселостью разглядывал ее.
– Так это ты драться любишь? – неожиданно спросил он девушку на чистом, почти без малейшего акцента русском языке. Елена проигнорировала его вопрос, гордо отвернув голову.
Мужчина повернулся к смуглому человеку, купившему Прохорову у Гизо, и что-то сказал ему. Рот того моментально расплылся в благодарной улыбке.
Елену запихнули в машину. За темными стеклами она не могла рассмотреть, где ее везут, но ехали в этот раз ужасно долго. Затем ее погрузили на самолет, и, когда тот поднялся в воздух, поджарый мужчина приказал помощникам развязать девушку.
– Лена, хочу тебя предупредить, не нужно никаких фокусов. Я не Осман, бить тебя не буду. Но если ты начнешь раздражать меня, меры воздействия я все же для тебя найду. Сейчас, если хочешь, можешь поесть.
Когда она насытилась, рискнула спросить:
– Куда мы летим?
– Отдыхай. На месте я тебе все объясню, – получила Елена ответ, повергший ее в новое уныние.
«Какая разница, где будет находиться публичный дом, в который меня определят», – с тоской подумала о своей участи Прохорова, нисколько не сомневаясь в конечном итоге путешествия.
Полет продолжался очень долго, с двумя промежуточными посадками для дозаправки. Когда они приземлились в третий раз, главный приказал ей выйти, и Лена, поддерживаемая под руку крепким молодым человеком, оказалась на взлетной полосе. Невдалеке высилось четырехэтажное здание. К нему и направилась вся группа, во главе с худощавым.
Первое, что отметила про себя девушка, – решетки на окнах нижнего этажа, и это обстоятельство не прибавило ей оптимизма.
Прохорову проводили в уютную небольшую комнатку.