Сергей Алешин. Дышит ночь

Набрали силу к середине лета,
Но нет следа дневной их красоты.
 
 
Безжизненными стали и пустыми,
А их лишили только одного,
Естественности. Почему за ними
Покажется, что всё вокруг мертво?
 

«Как умирал спаситель на кресте…»

 
Как умирал спаситель на кресте,
И принимал за всех людей страданья,
Забрезжил свет в сошедшей темноте,
Но раздавались горькие рыданья.
 
 
Когда художник пишет на холсте,
Иль высекает скульптор изваянье,
Не зная ничего о воздаяньи,
Идут, сбивая руки, к красоте.
 
 
И новые находятся пути,
Их не искали и не замечали,
Покажутся преступными почти,
 
 
Умножив беды, скорби и печали.
Но что томилось долго взаперти
Даёт надежду, что жила вначале.
 

«Я соразмерность не могу найти…»

 
Я соразмерность не могу найти
В стихиях окружающей природы,
В вулкане копит силу взаперти
Расплавленная, горная порода.
 
 
Когда она найдёт себе пути,
Соприкасаясь с ней, вскипают воды,
Меняется движенье небосвода,
И вместо света темнота в чести.
 
 
Что миллионы создавалось лет,
Погублено в короткое мгновенье,
И в результате катастроф и бед
 
 
Навек уходит в тёмное забвенье.
И всё-таки опять родится свет,
Соединяя порванные звенья.
 

«Под чёрным слоем травяного дёрна…»

 
Под чёрным слоем травяного дёрна,
Куда ничей не проникает взор,
В глубины проросли деревьев корни,
Там в темноте нет даже лисьих нор.
 
 
И в вышине, где золотые зёрна
Украсили таинственный простор,
О сколько б ни просили мы: «Отдёрни»,
Никто раскрыть не может плотных штор.
 
 
К высоким тайнам манит, словно к кладам,
И посылаем небесам мольбу.
Но если вдруг случится где-то рядом
 
 
Нам тёмную услышать ворожбу,
Испуганным мы, озираясь взглядам,
Боимся заглянуть в свою судьбу.
 

Светает за моим окном.

«Ночь снова за моим окном пришла…»

 
Ночь снова за моим окном пришла,
Размыла, поглотила силуэты,
Не различаю острого угла,
Не перейти мне площадь, как при свете.
 
 
Легко иду я в середине дня,
Ночь, пощади, прошу, меня не мучай,
Зачем подталкиваешь ты меня
Идти по горной и отвесной круче.
 
 
Плачу, наверно, за привычки те,
Что не хожу я днём там, где откосы,
Вот оттого и жалят в темноте,
Вонзаются в меня слова без спроса.
 

«Разбросаны на небе близко…»

 
Разбросаны на небе близко,
Как капли, звёзды в тишине,
И разлетевшиеся брызги,
Блестят на тёмном полотне.
 
 
Неведомая нам ткачиха
Соткала ткань на много лет,
И звёзды, как живые, тихо
Дрожат в ночи и ждут рассвет.
 
 
Они горят на небосводе,
Но на далёком рубеже
Погаснут рано на восходе,
Как свет на верхнем этаже.
 
 
Когда-то вспышкой искр и света
Взрыв на осколки мир разнёс,
И звёзды сквозь тысячелетья,
Как люди, шлют сигналы SOS.
 

«Силуэт фарфоровых домов…»

 
Силуэт фарфоровых домов
Поднимается косым уступом.
Словно призрак из тревожных снов
В рвении построили мы глупом.
 
 
Окон занавешенных панно,
Каждое скрывает боль и муку.
Мёртвым блеском светится оно,
И наружу не выходят звуки.
 
 
Жёлтое мерцанье фонарей,
Будто взяли улицу под стражу,
Освещенья нет, от них скорей
Стал асфальт похож на грязь и сажу.
 
 
Словно жизни в этом месте нет,
Дальняя, московская округа.
Тусклых фонарей и окон свет,
Как аннигилируют друг друга.
 

«Снова тучи и ветер в стекло…»

 
Снова тучи и ветер в стекло,
И сквозняк моментально простудит,
Это всё не такое и зло,
Посвирепствуют, да и убудут.
 
 
Справедливости нет и следа,
И молва ни за что вдруг осудит,
Не большая и это беда,
По углам позлословят, забудут.
 
 
А бывает, сойдётся, и дни
Все несчастья и бедствия сгрудят,
Хорошо нам известно, они
Горевать ненадолго принудят.
 
 
Отчего ж, где лежит наш транзит,
На рассвете тревога нас будит?
Это зарево в небе грозит,
Что и этого скоро не будет.
 

«Тьма за окном. И мир закрыт…»

 
Тьма за окном. И мир закрыт.
Как будто я лишился крова,
И ночи чёрный антрацит
Вновь превратил меня в слепого.
 
 
Хотя бы маленький просвет,
Ночь для меня соткала саван.
Луны и звёзд на небе нет,
Они забыли эту гавань.
 
 
Когда я ими освещён,
То мёртв всего наполовину.
Но темнота со всех сторон,
А в ней я, словно мир покинул.
 
 
И ничего нет на краю,
Чему я поклонялся прежде,
И в полной темноте смотрю
Вперёд в бессмысленной надежде.
 

«Тяжело, будто в волчьей стае…»

 
Тяжело, будто в волчьей стае,
Мне, прикинувшись волком, жить,
Постоянно клыки обнажая,
Проявлять неуёмную прыть.
 
 
В этом мире покинутом, грешном
Ни в один не поверю завет.
Не хочу объяснений поспешных,
В чём причина тянущихся бед.
 
 
Задыхаюсь, как в душной палате,
Жить, как волк, уже нет моих сил,
Но преследует чьё-то проклятье,
Я его так и не отмолил.
 

«Какая клинопись в высотах…»

 
Какая клинопись в высотах
Начертана, как на доске,
Какие знаки в звёздных сотах
Хранятся в тёмном далеке!
 
 
Не слушая ничьих молений,
Заняв весь мировой помост,
Мчит вихрь безмолвный по Вселенной,
Передвигая гроздья звёзд.
 
 
А на земле, за каждым тыном,
Смешав пространства, времена,
Горят и никогда не стынут
В холодном небе письмена.
 

«Солнце – огненное око…»

 
Солнце – огненное око,
Светит, словно глаз пророка.
Звёзды в небе на холсте —
Капли крови на кресте.
 

«Ночь за мной крадётся, словно рысь…»

 
Ночь за мной крадётся, словно рысь,
На неслышных, мягких, задних лапах,
Звуки жизни следом прервались,
Ночь не любит боязливых, слабых.
 
 
Страх захватит сердце в свой капкан,
Звёзды, как распятье в высь вонзились,
Изучают нас, как чуткий скан,
Гнев ли проявить к нам или милость.
 
 
Вот сейчас на плечи прыгнет мне
И задушит ночь стальным зажимом,
Вязкий воздух душит, как во сне.
Скрыто всё вокруг под тёмным гримом.
 
 
И крадётся следом ночь за мной,
Скрыв до времени повадку рысью,
В темноте натянутой струной —
Ожиданье схватки смерти с жизнью.
 

«Светает за моим окном…»

 
Светает за моим окном.
Пробился первый луч сквозь шторы,
На стену белым лёг пятном,
Заканчивая с ночью споры.
 
 
Пронзает луч наискосок,
Придя сюда из дальних странствий,
Он, как и люди одинок,
Влекут его и нас пространства.
 
 
Жестка подушка под щекой,
Надежда пополам с тревогой,
Свет уничтожил мой покой,
Как я прошу его: «Не трогай!
 
 
Приносишь в душу ты сумбур,
Разрушив мир ночных иллюзий,
Без них он сумеречен, хмур,
Стал, как ненужная обуза».
 
 
Не вижу ночью я границ,
А день кладёт пределы глазу,
Молясь во тьме, могу пасть ниц,
Увидеть мир в огне фантазий.
 
 
Светлеет за моим окном,
Уходит ночь, боясь рассвета,
Сгорит, не опалив огнём,
Пришедший день, не дав ответа.
Надежды вслед за ним истают,
Но за моим окном светает.
 

«Жизнь подведёт свои итоги…»

 
Жизнь подведёт свои итоги,
За всё предъявит строгий счёт,
Как кинолента понемногу
Она передо мной пройдёт.
 
 
Ошибки были за ошибкой,
Несу тяжёлый груз потерь,
И всё же сам себе с улыбкой
Скажу: «Ты в лучшее поверь.
 
 
Не думай, что итог твой жуток,
Что воздух отравила ртуть,
То был всего лишь промежуток,
И путь не пройден. В этом суть.
 
 
Как многим на земле богаты,
Но даже, если мир в пыли,
На небе золотом закаты,
И звёзды близко от земли».
 

«Забудутся места и годы…»

 
Забудутся места и годы,
Где билась жизнь моя, рвалась,
Но, как сейчас, на небосводе
Нетронутая будет вязь.
 
 
Моей не промелькнёт и тени,
Затянут прошлое пески,
Но будут стройные растенья
Из-под земли тянуть ростки.
 
 
И новые придут народы,
Проложат и оставят след,
Весною разольются воды,
И так продлится много лет.
 
 
Там, где преданья будут живы,
Среди камней и забытья,
Смешаются следы чужие,
Но будет пыль в них и моя.
 

Какая ночь зимой!

 
Какая ночь зимой! Блестят
Снега, лежат на елях,
Успели свадебный наряд
Пошить себе из тканей белых.
 
 
Шёл снегопад. Всё, как в чадре.
Просторы, даль ковром покрыты,
И небо в чёрном серебре,
Занесены тропинок нити.
 
 
Поздней утих. Отдал всю мощь.
И выросли на метр сугробы.
Сейчас стоит какая ночь!
От поездов стук лёгкой дроби.
 
 
Какая тишь, и нет ветров.
Им день был отдан невесёлый.
Но, словно из других миров,
Пришла к нам ночь по чьей-то воле.
 
 
И в наступившей тишине
Мне больше ничего не надо,
Какая ночь дана и мне,
И длится после снегопада.
 

Мои звёзды

 
Золотом не станет ртуть,
Не поверю в лженауку,
Слушая про эту муть,
Чувствую тоску и скуку.
 
 
Звёзды – мёртвые тела,
Дыры чёрные меж ними,
Космос – пустота и мгла,
И безжизненные зимы.
 
 
Еле видны в пустоте
В блёклом, тусклом блеске звёзды,
На небесной черноте
Высыпали эти грозди.
 
 
Но в другой посмотришь раз.
Как? Постичь не может разум.
Ртутью были, а сейчас
Превращаются в алмазы.
 

«Свершая путь земной юдоли…»

 
Свершая путь земной юдоли,
Где нет ни вехи, ни следа,
Покорный общей, горькой доле,
Бреду неведомо куда.
 
 
Но там, вдали, где всюду зелень
Растёт в раскидистых садах,
Куда травою путь устелен,
Роса на ней и на плодах,
 
 
Там затеряюсь, позабуду
Про все невзгоды бытия,
Услышать, прикасаясь к чуду,
Смогу моё второе я.
 
 
Оно по частым серым будням
Молчит, продрогшее насквозь,
О, скольким многим, разным судьбам
Узнать его не довелось.
 
 
Но тихо, робко и несмело
Тоскует, видимо, не зря,
И во Вселенной нет предела
Тебе, моё второе я.
 

«Как в ожерелье за звеном звено…»

 
Как в ожерелье за звеном звено,
Идут года, столетья и эпохи,
Что есть и будет, что прошло давно,
Из этого известны только крохи.
 
 
Нерасторжима связь времён, крепка,
Но бьёт по наковальне тяжкий молот,
И цепь оказывается хрупка,
Разбита, и металл размолот.
 
 
Я звенья дней своих не соберу,
Слаб человек, и это непреложно,
Развеялись, как пепел на ветру,
И с вечностью связать их невозможно.
 

«Нельзя природу объяснить…»

 
Нельзя природу объяснить,
В ней что-то изменять негоже.
Событий связанную нить
Мы разорвать уже не сможем.
 
 
И видно это неспроста,
Что клёны осенью прозрачны.
Как изменяются места,
Сезон заканчивая дачный.
 
 
Уходит время в никуда,
И это всё необъяснимо.
Остались в памяти года,
Как чёткий, моментальный снимок.
 
 
Они летят, как журавли.
Как изменяет быстротечность
То, что вблизи и что вдали,
И это составляет вечность.
 

«Разрушенный алтарь заброшен…»

 
Разрушенный алтарь заброшен,
Молитвы больше не звучат,
Нет дела до него прохожим,
Иной глумиться только рад.
 
 
Лишённые его защиты
Отвергли тайну и закон,
Бредём мы, прокляты, забыты,
К другому богу на поклон.
 
 
Но скрыта в зарослях дорога,
Молчат, безмолвны небеса,