Сергей Бакшеев
Шпион из-под воды

   Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
 
   ©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

1. Семь месяцев до основных событий

   Субботний январский день выдался ясным, морозным и безветренным. Под ногами сухо поскрипывал выпавший накануне снег. Военный прокурор, полковник Петр Васильевич Заколов, пребывал в благодушном, если не сказать, лирическом настроении. Он убедил жену оставить на время домашние хлопоты ради неспешной прогулки вдоль высокого берега замерзшего озера Балхаш. После дерганой служебной недели полковнику хотелось на свежую голову проанализировать подозрительные факты, имевшие место в последнее время на военном полигоне.
   Воспользовавшись благоприятной погодой, более дюжины рыбаков склонились над лунками на крепком льду озера. Большинство были одеты в армейские тулупы, бушлаты и валенки, и только военные летчики выделялись меховыми куртками, кожаными штанами и унтами. Рядом с наиболее удачливыми рыбаками на заснеженном льду блестели крупные тушки сазанов и судаков. Бескрайняя белая поверхность искрилась в лучах полуденного солнца.
   – Посмотри, какая красота. Нам надо чаще выходить из дома. Мороз и солнце, голубое небо и белый простор, – бодро вещал полковник и активно жестикулировал растопыренными ладонями.
   – Летом лучше, – скептически отвечала супруга, кутаясь в воротник из чернобурки. Она по-хозяйски прикидывала, если прогулка затянется, то запланированную стирку придется отложить на завтра.
   Нарастающий аэродинамический свист отвлек полковника от беседы с женой. Придерживая каракулевую папаху, он посмотрел вверх. Со стороны испытательного полигона на озеро неестественно медленно пикировал истребитель МИГ-21. Его двигатель не работал, а треугольное крыло заваливалось набок. Самолет резко терял высоту, устремляясь острым носом прямо на рыбаков. Те не обращали внимания на тихий гул над головой, небо над городом постоянно бороздили военные самолеты. Неуправляемая боевая машина устрашающе приближалась. Вот-вот должна была произойти ужасная катастрофа.
   Что с летчиком? Почему он не пытается спасти самолет?
   Истребитель накренился, кончик крыла снес макушку высокого дерева. МИГ-21, блеснув фюзеляжем, с тонким свистом пронесся в трех метрах над полковником. Женщина испуганно прижалась к мужу и беспомощно взвизгнула, а прокурор отчетливо разглядел пустую кабину пилота, оснащенную дополнительным оборудованием. Это самолет-мишень, потерявший управление, понял он. Однако спокойнее ему не стало. Никто не сможет отвести мертвый истребитель от скопления людей.
   Самолет гулко грохнулся в озеро рядом с рыбаками, пробил носом толстый лед, на мгновение застрял в нем и ухнул под воду. Одновременно с тараном избыточное давление воды выплеснуло из окружающих лунок многометровые фонтаны. Ледяные гейзеры холодными щупальцами накрыли рыбаков. Тем, кто особенно бдительно следил за леской, водяной удар пришелся прямо в лицо. Безжалостные струи опрокинули их на спину. Ошарашенные мокрые люди пялились на вздыбленные куски льда, между которыми исчез хвост истребителя.
   По счастью сверхзвуковой самолет-мишень никого не задел. Обледеневшие с ног до головы фигуры рыбаков, хрустя ледяной коркой, поплелись на берег. Прокурор понял, что его выходные закончились. Предстояло расследование новой катастрофы военной техники, очередной в цепи странных случайностей последнего времени. Не слишком ли много совпадений? Проницательного полковника не покидала мысль, что за трагическими событиями может стоять не слепой случай, а умный коварный режиссер.
   Озабоченное выражение лица военного прокурора не укрылось от напряженных глаз, следивших издалека сквозь мощный бинокль. Торжествующая улыбка сменилась беспокойством. Наблюдатель уважал умных противников. Это повышало собственную самооценку. Особенно после их физического устранения.

2. Два дня спустя

   Начальник «советского отдела» ЦРУ Майк Уэст направлялся в кабинет директора Управления внешней разведки Джеймса Макферсона в приподнятом настроении. Ему было чем порадовать босса. Майк всегда ассоциировал себя с бегуном на длинные дистанции. Ему претил скоропалительный успех выскочек. Только многолетний планомерный труд, в представлениях Майка, способен привести к действительно выдающемуся результату. Как при размещении личного капитала Уэст предпочитал надежные долгосрочные программы, так и на службе он зачастую предпринимал действия, которые могли принести весьма смутный эффект в отдаленном будущем. Но руководство любой организации больше всего ценит тех, кто дает мгновенный результат, пусть даже не особо яркий и значительный. Поэтому продвижение Майка по служебной лестнице шло с большим скрипом. Его боссы часто были моложе его. Однако сейчас располневший и полысевший Майк ощущал себя на коне. Его необычные усилия пятилетней давности были полностью вознаграждены.
   Майк Уэст вальяжно улыбнулся секретарше директора, сделал ей фривольный комплимент, смело ощупав взглядом пышный бюст под тонкой блузкой, и небрежно кивнул в сторону кабинета босса:
   – Я к Джеймсу.
   – Он вас ждет, мистер Уэст. – Губастая секретарша одарила пожилого начальника отдела благожелательной улыбкой. Она чувствовала настроение босса и догадывалась, что сегодня ему принесли хорошие новости.
   Майк разгладил разросшиеся седые брови, торчащие над дужками старомодных очков в тонкой позолоченной оправе, и прошел через узкий тамбур в один из самых важных кабинетов наиболее влиятельной разведки мира. Директор Управления сидел во главе Т-образного стола, заставленного всевозможными средствами связи, и просматривал бумаги из тонкой кожаной папки. Уэст поприветствовал босса и замер в нерешительности между длинным столом и мягкими креслами в углу. В зависимости от того, куда ему предложат сесть, можно угадать характер предстоящей беседы.
   Джеймс Макферсон оторвался от бумаг, расплылся в голливудской улыбке и указал на кресла. Значит, разговор будет носить неформальный характер. Это подтвердил и приказ секретарше. Макферсон ткнул палец в селектор и, не дожидаясь ответа, продиктовал:
   – Два кофе без кофеина, пожалуйста.
   Начальник отдела дождался, когда подтянутый моложавый директор Управления, неизменно выглядевший так, будто только что вернулся из парикмахерского салона, плюхнулся в кожаное кресло, и только после этого сам опустился в соседнее, отделенное от боса низким стеклянным столиком.
   – Докладывай, Майк, – шевельнул пальцами босс.
   Уэст, только и ждавший этого момента, решил начать с главного.
   – Испытания русскими зенитно-ракетного комплекса С-300 полностью провалились. Наш агент Игла сумел испортить систему наведения. Все ракеты прошли мимо целей. По нашим оценкам это затормозит реализацию проекта еще на год.
   – Отличная работа, Майк. Надеюсь, за это время наши ученые-остолопы продвинутся в разработке системы «Пэтриот». Пока они безнадежно отстают от русских, а миллионы долларов исчезают в их лабораториях со скоростью Карибских ураганов.
   Секретарша принесла кофе. Перед директором Управления она наклонилась гораздо ниже, чем перед начальником отдела. Майк прикоснулся платком к вспотевшей лысине и подумал, если он успел разглядеть модель ее бюстгальтера, то, что же наблюдает босс.
   Когда пьянящий источник французского парфюма, покачивая бедрами, удалился, директор продолжил:
   – Майк, а что с проектной документацией по С-300? Ее удастся похитить?
   – Это сложный вопрос, Джеймс. Все разработки русскими ведутся в Москве, в центральном конструкторском бюро «Алмаз». Это строго охраняемый научный центр. А наш агент действует на главном испытательном полигоне министерства обороны, расположенном на озере Балхаш.
   – Байкал?
   – Нет, Балхаш. Это в Казахстане. Там безлюдная степь, удобно для испытаний.
   Директор Управления внешней разведки часто путал названия стран и географических мест, но это не считалось недостатком. Ведь даже президент страны не отличался подобной грамотностью.
   – Агент Игла, – Макферсон задумчиво размешал сахар. – Это тот самый, кого мы завербовали по твоей инициативе?
   – Да, – охотно подтвердил Майк.
   – Помнится, мало кто верил в твою затею. И обошлась Игла нам недорого.
   – Правильные вложения принесли высокие проценты.
   – Несомненно. Нюх тебя не подвел.
   Макферсон отхлебнул кофе. Уэст из вежливости тоже пригубил дрянную коричневую жидкость. Что за времена пошли, думал он. Кофе без кофеина, пиво без алкоголя и секретарши, напичканные силиконом. Майк Уэст с большим удовольствием выкурил бы сигару, чтобы разбавить концентрированное облако духов, но в кабинете босса, помешанного на здоровом образе жизни, не было даже пепельницы.
   Майк помял сигару в кармане пиджака, тяжело вздохнул и спросил:
   – Джеймс, а так ли нам важно, получить точные чертежи русских? Я, прежде всего, нацеливал наших агентов на создание аварийных ситуаций, организацию неполадок, уничтожение опытных образцов. Ты говорил, что главное – затянуть время. Ведь наши ученые вот-вот разработают ракеты, которые будут гораздо эффективнее русских образцов.
   – Тут ты ошибаешься, Майк. Ракеты – это то немногое, что русские делают лучше всех в мире. Ты знаком с заявленными характеристиками С-300?
   – Поражение шести аэродинамических целей одновременно в диапазоне от двадцати метров до тридцати километров, двигающихся со скоростью до трех тысяч метров в секунду.
   – Да-да. В этот диапазон попадают все наши самолеты и крылатые ракеты, которые пентагоновские стратеги до сих пор считали неуязвимыми. Ты забыл еще упомянуть, что С-300 – это мобильная установка на колесах, которая проедет по любой проселочной дороге, захватывает цели в радиусе ста километров и мгновенно приводится в действие.
   – Но пока русские не достигли заявленных показателей.
   – Я хочу, чтобы «пока» превратилось в «никогда»! – воскликнул Джеймс. – И знаешь, почему?
   Очередная фраза готова была вырваться из уст возбужденного директора, и Майк Уэст скромно промолчал, изобразив густыми бровями повышенное внимание.
   – Потому что возможности нашей будущей хваленой «Пэтриот» хуже существующих опытных образцов С-300.
   – Есть время всё поправить.
   – Я тебе скажу больше, – разошелся Макферсон. – На прошлой неделе я был на совещании министра обороны с вице-президентом. Так вот, согласно оценкам экспертов, в ближайшие двадцать-тридцать лет никто не рискнет применять ядерное оружие. И все войны будут вестись в первую очередь с воздуха. Побеждать будет тот, кто обеспечит господство в небе. А если русские оснастят свою армию достаточным количеством С-300, то воевать с ними никто не решится.
   – А у нас есть такое желание? – усомнился Майк.
   – Кто знает, кто знает. Сильные часто побеждают слабых, не прибегая к кровавой драке. Мы должны быть сильнее русских во всем! Тем более в средствах поражения.
   – Прикажете активизировать работы по хищению документации зенитно-ракетного комплекса русских?
   – Задача максимум – такая: добыть документацию, уничтожить опытные образцы, а также физически устранить главного конструктора и ведущих разработчиков.
   – Но это смахивает на спецоперацию, – развел толстые руки Уэст.
   – Даю санкцию на любые действия, – жестко заявил босс.
   – Если мы шлепнем ученых, поднимется большая шумиха.
   – Безопасность страны важнее! – рубанул ладонью директор Управления, запальчиво выдав свою коронную фразу.
   Майк попытался зайти с другой стороны:
   – Джеймс, нам потребуется значительное время на подготовку. Я уж не говорю о том, что научный центр находится в Москве, а испытания проходят на полигоне в Казахстане. Это всё равно, что действовать одновременно в Вашингтоне и Неваде.
   Директор откинулся на спинку кресла и немного умерил пыл.
   – Майк, я понимаю, что задача сложная. Мы попробуем ее упростить. Вот, что я предлагаю. Наши высокопоставленные политики заявят о планах модернизации наступательной авиации и усилении американского военного присутствия в приграничных с СССР странах. Одновременно по разведывательным каналам мы усилим видимую суету вокруг ЦКБ «Алмаз» в Москве. Пусть думают, что наш агент там. Русские будут вынуждены активизировать работы по С-300, и для повышения секретности переместят основных разработчиков на военный полигон.
   Макферсон замолчал в ожидании реакции. Уэст был вынужден похвалить босса:
   – Неплохо задумано.
   – А на полигоне их будет ждать наш агент Игла, – закончил мысль директор.
   – При реализации такого плана агенту не удастся остаться не засвеченным. Будем обеспечивать эвакуацию?
   – Обещай золотые горы и рай земной, – отмахнулся директор, встал и подошел к карте мира, висевшей на стене.
   Майк напрягся. Он хорошо знал привычку босса, отдавать самые неприятные задания спиной к подчиненному.
   – Ты говорил, что мы притормозили русских ученых на целый год? – спросил директор.
   – Это эмоциональная оценка, – осторожно ответил Уэст. – Фанатики от науки иногда творят чудеса.
   – Сейчас, когда русские войска вошли в Афганистан, глобальное противостояние переносится именно туда, – директор Управления ткнул палец в карту. – Мы обязаны сделать всё возможное, чтобы Советы увязли в Афганистане надолго. Этим занимаются все спецслужбы, и агент Игла не должен остаться в стороне. Подключи его временно к нашим афганским проблемам. Когда наш план сработает в Москве, и мы получим информацию о новом цикле испытаний С-300, агент вернется к прежней задаче.
   – И Афганистан, и С-300? – недоверчиво переспросил Майк. Он понимал, что если боссу удастся отличиться по обоим направлениям, Макферсон переместится в еще более высокий кабинет, а ему придется привыкать к новому начальнику.
   – Такое нынче время, – с расстановкой отчеканил директор, по-прежнему глядя на карту.
   – Я полагаю, – осторожно продолжил Уэст, – в этом случае Игле потребуются помощники.
   – Действуй. Можешь использовать любые резервы. – Директор Управления вернулся в свое рабочее кресло, давая понять, что разговор окончен.
   – И еще, – поспешил Уэст. – Игла сообщает, что ему стал мешать военный прокурор полигона. Он что-то разнюхал, и представляет серьезную опасность.
   – В чем же дело? Устраните!
   – Это полковник советской армии.
   Макферсон скривился:
   – Полковник. Эка невидаль… Впрочем, всё должно выглядеть, как несчастный случай. Сделайте это чужими руками. Игла должен быть вне подозрений!
   – Слушаюсь.
   Майк Уэст внутренне усмехнулся. Даже директор Управления внешней разведки не знал, кто скрывается под именем Игла. Вербуя агента, Майк позаботился, чтобы в любых ситуациях подозрения на Иглу падали в последнюю очередь.

3. Москва-Камбала

   Под сводами московского аэропорта Внуково прозвучало необычное объявление о посадке в самолет. Диктор назвала только номер рейса без указания города. Знающие пассажиры, среди которых было много людей в военной форме, раскрыли билеты и сверили цифры. Рядом с указанным номером, пунктом назначения значилась загадочная Камбала. Случайный человек наморщил бы лоб, вспоминая, где находится город с чудным названием. Но его усилия были бы напрасны. Такого населенного пункта в Советском Союзе не существовало. Под этим рыбным словом был зашифрован закрытый военный город Приозерск, находящийся в Казахстане на берегу озера Балхаш. Около секретного города в пустыне Бетпаг-Дала располагались многочисленные площадки центрального испытательного полигона Министерства обороны СССР. Каждая объект имел свой номер и охранялся строже, чем резиденция вождя страны.
   Тихон Заколов, четыре года назад закончивший приозерскую школу, это прекрасно знал. Предъявив посадочный талон, паспорт и направление на практику, он вошел в салон самолета. После третьего курса Тихон перевелся из филиала на космодроме Байконур в московский институт, и сейчас, после окончания четвертого курса, напросился на практику в любимый Приозерск. Там долгое время служили его родители, которые недавно погибли во время отпуска на Кавказе. Тихон рассчитывал забрать семейный архив и попрощаться с городом своей юности.
   Он занял место у прохода в одном из последних рядов пассажирского салона. Около иллюминатора сидел худой светловолосый лейтенант с петлицами войск противовоздушной обороны, который скептически посмотрел на гражданского парня и продолжил наблюдение за летным полем. Кресло между студентом и военным пустовало.
   Отправление затягивалось. Строгая стюардесса о чем-то нервно переговаривалась с аэропортом. Наконец в салон вбежала высокая светло-рыжая девушка в джинсах на широких подтяжках и клетчатой рубашке с подвернутыми рукавами. Ее остроносое лицо выражало такую неподдельную радость, что недовольная стюардесса вымученно улыбнулась и вежливо указала нужное место. Девушка, потряхивая гривой мелких кудряшек, подбежала к Тихону, и ловко протиснулась на свободное кресло. Перед носом опешившего Заколова промелькнула круглая попка, обтянутая голубыми джинсами.
   – Здрасте, – выдохнула девушка и плюхнулась в кресло. – А меня Ларисой зовут.
   Сияющие голубые глаза дважды хлопнули ресницами, зафиксировав каждого из соседей. На колени она положила холщовую сумку с бахромой, прикрыв удивительно стройные ноги. Если бы Заколов не был погружен в тяжелые раздумья, он бы наверняка постарался понравиться яркой красотке. Однако сейчас его мысли были заняты печальными событиями. Помимо гибели родителей два дня назад ему сообщили о трагедии, произошедшей со школьным другом.
   Первым на приветствие девушки откликнулся лейтенант.
   – Олег… Григорьев. Я в Приозерск лечу. А вы?
   – А я в Саратов! По пути выпрыгну, – засмеялась девушка, сверкая красивыми зубами. – Представляете, я чуть не опоздала. На регистрации предупреждали, что город не объявляют, а я прощелкала. Всё ждала, когда мою рыбу объявят. Так и сидела, пока меня по фамилии не позвали. Ух! Еле успела.
   – Лариса, вы разве не знали, что летите на секретный объект?
   – Еще как знала. Только для меня всё равно, что треска, что карась. Придумают же – Камбала! Это чтобы шпионов запутать?
   – Конечно.
   – Ну, тогда им удалось.
   Девушка опять озорно засмеялась. Григорьев растерянно таращился на нее, не решаясь поддержать смелую шутку. Двигатели взревели. Самолет после короткого разбега резко пошел вверх. «Не иначе, военные летчики управляют», – решил Тихон, ощущая, как тело вдавливается в кресло. Когда самолет набрал высоту, бойкая девушка, щебетавшая о чем-то с лейтенантом, мягко коснулась ладошкой запястья Заколова, наклонилась к нему и спросила:
   – А вы, почему молчите? Вас как зовут?
   – Тихон.
   – Ничего себе! А я думала, это имя только в кино встречается. – Девушка открыто рассматривала сурового соседа со шрамом над губой. – Мне кажется, вы уже бывали в тех краях, куда мы летим.
   – Я жил там несколько лет.
   – Ух, ты! – Девушка заерзала в узком кресле, поворачиваясь к Заколову. – Расскажите мне о городе.
   – Что именно?
   – Вода в озере теплая?
   – Сейчас июль. Вода отличная.
   – А климат?
   – Днем жарко.
   – Это то, что мне надо. И оно действительно большое?
   – Озеро? Как море.
   – Тихон, вы ведете себя, как разведчик на допросе. Каждое слово приходится клещами вытягивать.
   – Странное сравнение.
   – Я во ВГИКе учусь, на актерском. Недавно в фильме снималась, про войну. Партизанку играла, – гордо вздернула носик Лариса.
   – Да-а! – громко удивился лейтенант, пытаясь вернуть внимание девушки. – А как фильм называется?
   – «Отряд в тылу врага». Правда, у меня роль эпизодическая.
   – Обязательно посмотрю.
   – На экране я в телогрейке и в валенках. Фигуры совсем не видно.
   Лариса с горьким вздохом скинула сумочку с колен и оправила джинсы. Оба молодых человека невольно проследили, как ее ладошки прошлись по бедрам и спустились на икры. Зрители фильма многое потеряли, оттого что действие происходит зимой, а не знойным летом, мысленно согласился Тихон.
   Пауза затягивалась. Лейтенант Григорьев сглотнул ком в горле, насилу отвел взгляд и похвастался:
   – А я буду служить на полигоне, где проводятся секретные испытания новейшей военной техники.
   – Знаю.
   – Что вы знаете, Лариса?
   – Про полигон и испытания.
   – Откуда?
   – Я шпионка, – таинственно зашипела она и снова рассмеялась. Ларису никто не поддержал, она обиженно надулась. – Какие вы скучные! – Но не прошло и минуты, как ее настроение вновь переменилось. – У меня отец – главный конструктор. Он уже два месяца в Приозерске. Сделал мне вызов. Говорит, там отдых, как на море.
   – А что он конструирует? – заинтересовался лейтенант.
   – Ракеты какие-то. По самолетам стрелять.
   – Наверное, я его увижу. А как его фамилия?
   Но девушка уже повернулась к соседу.
   – Тихон, а вы зачем туда летите?
   – На практику, – ответил Заколов и пояснил: – Научную.
   Это была только одна из причин. Заколов еще весной запланировал встретиться в Приозерске со своим школьным другом Александром Евтушенко. Оба приложили усилия, чтобы получить распределение на практику в научно-исследовательскую часть на знаменитой «сороковке», 40-й площадке военного полигона.
   Также требовалось завершить имущественные дела после смерти родителей. А два дня назад появился еще один серьезный повод для срочной поездки в город детства. Одноклассник Виктор Корольков, служивший рядовым в Афганистане, получил тяжелое ранение и, после ампутации ноги в полевых условиях, был доставлен в Приозерский военный госпиталь. Он лежал в реанимации в бессознательном состоянии. Об этом Заколову сообщила одноклассница Катя Гладкова, работавшая в госпитале медсестрой.
   Тихон извлек из нагрудного кармана последнее письмо Королькова. Торопливый почерк, тетрадная бумага и жесткий текст…
   «Ты узнал то, что не должен был знать. Ты действовал неумело и обнаружил себя. Теперь Ты балансируешь над пропастью, и думаешь, что тебя могут убить. Уверенность в этом беспощадном исходе растет с каждым часом. Надежда тает, гибель приближается. Ты не знаешь лишь одного: кто расправится с тобой – свои или чужие? Ты больше боишься своих».
   Витька писал повесть про Афган. Героя он называл Ты, и трудно было понять, носит ли повесть автобиографический характер или в ней больше выдумки. Главы он поочередно отсылал Заколову, Евтушенко и своей маме. За этим скрывался специальный расчет. Корольков постоянно напоминал, что осенью после дембеля им обязательно придется встретиться, чтобы прочитать историю целиком. Грустная встреча предстояла на несколько месяцев раньше. Чем больше Тихон вчитывался в последнее письмо, тем сильнее в нем зрело убеждение, что свою трагедию Витька предчувствовал.
   – Письмо от любимой девушки? – сунула любопытный носик Лариса.
   Заколов молча убрал тетрадный лист. Обсуждать горе друга с посторонними не хотелось.
   – Какой вы загадочный, – фыркнула девушка.
   С противоположной стороны ее вечно дергал бравый лейтенант. Офицер всеми силами стремился заинтересовать красивую соседку, рассказывал курсантские истории и многозначительно намекал на героическую романтику своей будущей службы. Лариса заразительно смеялась, изредка оборачиваясь к задумчивому Заколову. В такие мгновения ее оценивающий взгляд из-под опущенных ресниц проскальзывал по крепким рукам, развитой груди и мужественному лицу парня.
   В середине полета девушка зашуршала журналом и попыталась организовать совместное разгадывание кроссворда. Заколов молчал. Григорьев морщил лоб и жаловался, что нет вопросов связанных с военной техникой, уж там бы он показал класс. Ниже кроссворда был помещен числовой ребус.
   – Такие задачки не для меня, – махнула пальчиками девушка.
   – Дайте, я попробую, – заявил лейтенант.
   После неудач с кроссвордом ему хотелось продемонстрировать мощь мужского интеллекта. Он шевелил губами, вписывал цифры, порой нервно зачеркивая их. Когда былой энтузиазм иссяк, он нечленораздельно промычал:
   – Кажется, я запутался. – И тут же бодро воскликнул: – Лариса, посмотрите в иллюминатор. Уже видно озеро!
   Девушка с вызовом протянула журнал Тихону.
   – Вы, по-моему, говорили про научную практику.
   Заколов отвлекся от невеселых мыслей, взял журнал, но отказался от протянутой ручки.
   – У меня другого цвета, – пояснил он и сходу поверх черных расставил синие цифры во все клеточки.
   Девушка перевернула страницу, сверилась с ответом и недоверчиво прищурилась.
   – Слишком быстро. Вы уже видели этот журнал.
   – Алиби у меня нет, – развел руками Тихон.
   – Посмотрите, какая красота, – настойчиво звал лейтенант. Ему не терпелось, чтобы девушка склонилась над ним к иллюминатору. Когда она это сделала, он выпятился, стараясь коснуться ее груди, и жадно внюхивался в аромат рыжих волос.