Страница:
Похоже, зря Степан подозревал девушку в убийстве. Она хоть и немного, как бы сказать, того, со сдвигом, но только лишь таскается по всяким там колдунам и зубрит всевозможные волшебные слова. А убийство… Для него нужно в медицине сведущим быть и знать все об используемом препарате. Ну а коли сам не знаешь, проще найти того, кто все объяснит, а потом купить необходимое и применить в действии. Только я сомневаюсь, что какая-то из колдуний, к которым наведывалась Лера, могла дать ей что-то такое, что имело свойство убивать. Они ведь хоть и называют себя колдуньями, а наверняка люди здравомыслящие, и им свобода дорога. Нет, магия тут ни при чем. К такому выводу я в конце концов пришла, наблюдая за Лерой Крапивиной.
Выбросив в окно пакетик из-под сока, который только что выпила, я несколько минут подумала над тем, что делать дальше. Таскаться за Валерией по всяким колдовским «явкам» мне уже надоело. К тому же занятие это было глупым и нелепым, поскольку все равно ни к чему не приведет. Нужно было действовать. И действовать так, чтобы был какой-то результат.
«По-моему, пора обратить внимание на поступки, на нечто реальное, а не на чары злых сил, – выдала подсказку моя интуиция. – То есть сначала вообще нужно доказать, что в тот роковой день хоть что-то было передано Валерией Насте. А сделать это можно, лишь разузнав, встречались ли девушки в течение дня. Пожалуй, стоит побывать на работе Журавлевой и порасспросить ее коллег, не навещал ли кто убитую. Вполне возможно, окажется, что презенты ей передавали совершенно иные люди, а вовсе не Лера. Их и буду искать».
Порадовавшись собственному решению, я завела машину и, на ходу заглянув в блокнот, повела ее к месту работы Анастасии Журавлевой. Это была весьма крупная компания по производству и распространению различных марок сигарет. Ни одни из них я лично никогда не курила, но, как и большинство коренных тарасовцев, хорошо знала о самой фирме и ее заводах. Еще бы не знать, если именно они загрязняют воздух всего Трубного района и окутывают все вокруг себя густым, тяжелым дымом. Название же у такой вредно-промышленной компании было самое безупречное – «Облачко». Прямо хоть плачь, хоть смейся.
Без происшествий и довольно быстро добравшись до главного офиса компании, я припарковала машину на стоянке и направилась к дверям. Возле них, как и в любом другом предприятии и организации, меня ожидала встреча с охранником. Маленький, чуть ли не на две головы ниже меня паренек с совершенно лысой головой и глупыми глазками, но зато в соответствующей форме преградил мне дорогу и сурово произнес сакраментальный вопрос:
– Ваш пропуск?
– У меня его нет, – глядя сверху вниз, ответила я и полезла доставать свое липовое ментовское удостоверение, которым неоднократно успешно пользовалась. Вернее, оно было просто просроченным, оставшимся у меня еще с тех времен, когда я работала в прокуратуре, но сути дела это не меняло – «корочки» меня частенько выручали.
– В таком случае, я не могу вас пропустить, – грозным, на его взгляд, тоном выдал охранник.
– Придется, – улыбнулась я пареньку в ответ и сунула ему под нос добытое из сумочки удостоверение. – Я веду расследование смерти вашего работника и должна опросить ее коллег.
– Вы это… подождите пока тут, – поняв, кто перед ним, торопливо произнес парень и моментально исчез за дверью.
«И зачем только этих охранников вообще у дверей ставят? – вздохнув, подумала я. – Все равно они ничего не делают, да еще и начальство все время от работы отвлекают. Вот сейчас, например, этот олух понесся спрашивать совета: пускать или не пускать? Сам-то он этого решить не в состоянии. Э-э-х, лучше бы бабушку-вахтершу какую тут посадили, и то сложнее попасть посторонним было бы».
Пока я так вздыхала, вновь появился охранник и сообщил, что пройти я все же могу, но только сначала должна зайти к руководству.
«Ну, естественно, – подумала я, усмехнувшись, – оно же в первую очередь должно знать все сплетни и новости. Ладно, загляну, порадую директоров или их заместителей».
Уточнив у стража, как к этому самому начальству дойти, я направилась по выложенному мелким камнем коридору, поднялась по лестнице на второй этаж и постучала в первую дверь слева. Мне почти сразу открыли.
– Это вы из милиции? – полюбопытствовала девица с ужасно ярким макияжем.
– Да, я.
– Заместитель директора вас уже ждет. Проходите, – на одном дыхании выдала все девушка.
Я вошла в приемную, подождала, пока девушка доложит обо мне, и только после окончания обычного ритуала вошла в кабинет заместителя.
– Здравствуйте. Пожалуйста, проходите, – улыбаясь во весь рот, немного наигранно-восторженно произнес мужчина лет тридцати пяти.
Он весь был каким-то напыщенным, ярким. Невольно складывалось впечатление, что он желает всем понравиться, но, как неопытный подросток, немного перебарщивает с этим. Также по лицу этого человека было ясно, что он не очень добр, явно хитер как лис и уж непременно не упустит своей выгоды, если что-то подвернется. Таких людей лично я никогда не любила, но сейчас вынуждена была сделать вид, что невероятно рада знакомству. Так же, во весь рот, улыбаясь, я сказала:
– Прошу извинить меня за беспокойство, но, сами понимаете, работа. Я хотела бы попросить у вас разрешения побеседовать с теми, кто работал рядом с Анастасией Федоровной Журавлевой.
– А что так? – не понял меня заместитель, на столе которого стояла табличка с крупно написанной фамилией, именем и отчеством. Она гласила, что зовут этого павлина Иваном Васильевичем Шлыковым. – С чего бы?
– Понимаете, – стараясь скрыть раздражение, которое возникло у меня при первом же взгляде на этого типа, спокойно начала я, – у экспертов возникло подозрение, что девушка была отравлена. И вот теперь мы пытаемся прояснить, чем именно, а потому я как раз и хотела узнать у ее коллег, что употребляла в пищу во время обеденных перерывов Анастасия.
– А, ясно, – вновь засиял улыбкой заместитель. А потом предложил: – Пожалуй, я лично провожу вас в тот кабинет, что занимала Анастасия Федоровна.
«Чтобы мешаться мне под ногами и подслушивать? – взбунтовалась я про себя. – Ну уж увольте. Сама как-нибудь справлюсь, не маленькая». А вслух сказала:
– Этого не требуется. Понимаете, подобные разговоры требуют спокойной атмосферы, а вы можете немного смутить своих подчиненных. Я бы хотела пойти туда одна. Скажите мне, где это находится?
Мой ответ Шлыкову явно не понравился – я заметила мелькнувшее на его лице недовольство, но потом оно вновь скрылось за маской добродушия. Тогда заместитель сказал:
– Ну, раз так, то пусть с вами пойдет моя секретарша Марина. Она и кабинет покажет, и потом, если что-то вдруг понадобится, прояснит и подскажет. Договорились?
– Хорошо, договорились, – сквозь зубы произнесла я, едва сдерживаясь, чтобы не нагрубить.
Подобное поведение, какое демонстрировал Иван Васильевич Шлыков, более характерно для людей, старающихся «подмылиться» к начальству и зарекомендовать себя как незаменимого помощника и всезнающего коллегу. Но этому-то куда еще лезть, и так уже заместитель? Хотя, наверное, у него доносительство в крови, такие не меняются и после достижения поставленной перед собой цели, на высоких постах.
Покинув кабинет противного во всех отношениях заместителя директора, я дождалась, когда он проинструктирует свою страшненькую секретаршу, и мы с ней вышли из комнаты.
– Нам туда, – указав на лестницу, заметила девушка и стала подниматься первой.
Мне ничего не оставалось, как последовать за ней.
Мы поднялись на третий этаж, прошли до середины коридора и вошли в дверь с табличкой «Менеджеры по продажам». Комната, в которую мы попали, была очень большой. Мебель тут была самая навороченная, компьютеры – также самых последних моделей. Даже картины на стенах и те были не копиями, а настоящими произведениями живописи, хоть и современных художников. Можно было легко предположить, что все это менеджеры заслужили и вполне оправдывают такие расходы.
– Господа, – подняв руку с папкой вверх, громко произнесла приведшая меня сюда секретарша, – можно вас отвлечь на минуточку? Тут из милиции пришли…
Из-за компьютеров тут же повысовывались напряженные и задумчивые лица взрослых тетенек и дяденек и удивленно уставились на нас.
– Вот, можете говорить, – выполнив, как она решила, необходимую программу представления, повернулась ко мне секретарша.
Я ничего ей не ответила, а просто сделала несколько шагов вперед и обратилась к присутствующим:
– Я бы хотела задать вам несколько вопросов относительно Анастасии Федоровны Журавлевой. Если вам не сложно, подойдите, пожалуйста, все сюда, – я указала на единственный никем не занятый стол в углу комнаты. Вокруг него было как раз достаточно места.
Менеджеры неторопливо и с явным нежеланием покинули свои места и подошли, куда я их попросила. Теперь можно было начинать опрос. Я тихонько откашлялась в кулачок и сказала:
– Скажите, в котором часу Анастасия Журавлева пришла на работу в день своей… э-э, смерти? Она не опоздала, не задержалась где-то?
– Да нет, она всегда была очень даже пунктуальной, – за всех ответил полный усатый мужчина с крупным носом. – За ней опоздания никогда не числились.
Остальные согласно закивали.
– В таком случае, продолжим, – снова начала я. – Расскажите мне, пожалуйста, что в течение дня Анастасия ела? Где обедала? Может быть, ей кто-нибудь что-то передавал…
В помещении воцарилась тишина – явно никто не решался взять на себя инициативу и ответить на заданный вопрос. Но тут тишину нарушила секретарша.
– Вы поясните, зачем это нужно, – хитровато попросила она.
– Поясню, но чуть позже, – не оправдала я ее надежд и сразу перевела взгляд на менеджеров.
Теперь двое из них решились.
– Ну, давайте мы, что ли, ответим, раз остальные молчат, – прокряхтел самый пожилой мужчина из присутствующих. – Я и моя коллега как раз по соседству сидим… сидели с ней.
– Я вас слушаю, – подтолкнула я его.
– Что было до обеда, – продолжил старейшина коллектива, – я не в курсе, так как отсутствовал. Зато потом точно помню, что она съела яблоко и два банана, купленные по пути сюда на рынке. И еще какие-то витамины для беременных. И больше уже ничего не ела до самого вечера.
– А утром? – обратилась я теперь к соседке мужчины.
Это была высокая женщина с вялыми и невыразительными чертами лица, в ярко-красном платье и с шикарным бантом на затылке. Черты ее лица были мягкими и указывающими на уравновешенный, спокойный характер и отсутствие болтливости. Впрочем, последнее я поняла, лишь когда женщина заговорила.
– Утром Настя пила чай, чуть позже ела суп быстрого приготовления. И к ней никто не приходил, – это было все, что она сказала.
– Кто-нибудь из вас не видел ли посторонних, приходивших к Журавлевой? – спросила я у остальных.
Все дружно отрицательно замотали головой. А потом один из менеджеров пояснил:
– У нас вообще не приняты посещения. Сюда никого не пускают, чтобы от работы не отвлекали.
– Это я уже заметила, – тихо добавила я и ненадолго задумалась.
Пока никакой зацепки выявлено не было, и все казалось вполне обычным и непримечательным. Фрукты куплены на базаре, а там вряд ли кто-то стал бы что-то в них впрыскивать. То же и с витаминами – их принято покупать в аптеках. Если только девушка оставляла их на работе и кто-то добавил к ним какую-то другую таблетку. Стоит полюбопытствовать.
– Скажите, а витамины Настя оставляла тут? Я имею в виду – в ящике своего стола? – спросила я у бывших коллег девушки.
– Нет, всегда носила с собой, – сразу ответил старейшина. А потом пояснил: – Мы же, как и все менеджеры, часто выезжаем, на месте не сидим, вот и носим все при себе.
– А суп? Его кто Журавлевой купил? – высказала я свой последний вопрос.
– Сама, – удивленно отозвалась женщина в красном. – У нас тут курьеров нет.
– Это верно. Да если бы и были, – продолжил неугомонный пожилой мужчина, – все равно Настя всегда все делала сама. Говорила, что беременной нужно больше шевелиться. Так вы скажете нам, что с ней стряслось-то? Отравили, что ли?
– Возможно. Это пока невыясненный вопрос, – туманно ответила я. – Есть только подозрение, что она отравилась не обычной едой, а каким-то препаратом.
– О, ужас! – закрыв рот руками, воскликнули две другие женщины. – Бедная…
– Да, – вздохнул старший мужчина, – жаль, что мы вам ничем помочь не смогли. Хотелось бы, чтоб того гада нашли.
– У меня к вам еще один, самый последний вопрос, – успев за время этих вздохов-ахов немного подумать, произнесла я.
– Да, конечно, мы слушаем, – торопливо вставила секретарша и тут же замолчала, поняв, что от нее-то как раз ничего и не требуется.
– Скажите, а с кем Настя ушла в тот день домой после работы?
– С кем… – зачем-то повторил мой вопрос молодой парень.
А его соседка, девушка лет двадцати восьми, добавила:
– С какой-то девушкой. Я когда выходила, они уже удалялись. Наверное, она ее внизу дожидалась.
– Как выглядела эта девушка? – сразу уцепившись за услышанное, спросила я.
– Точно не знаю, – замялась девица. – Я ее и не рассматривала вовсе. Помню только, что волосы темные да ростом высокая.
– А одета во что была? – предположив, что это могла быть подруга Анастасии Лера, продолжила выспрашивать я.
– Вроде бы в брюках. Может, в джинсах? Нет, точно не помню, – пожала плечами девушка. – Мне в другую сторону идти надо было, поэтому я и не видела больше ничего.
– А остальные не заметили той девушки? – посмотрев на других, поинтересовалась я.
– Нет, не видели, – ответила та, что была во всем красном, а остальные только кивнули.
– Ну что ж, спасибо и на этом, – поблагодарила коллег Анастасии я. – Не стану вас больше отвлекать от работы.
Сказав так, я быстро вышла из кабинета и сразу направилась вниз. Напуганная моим быстрым уходом секретарша поспешила следом и, догнав меня на лестнице уже между вторым и первым этажами, спросила:
– Кого вы еще хотели бы опросить?
– Никого, спасибо за помощь, – улыбнувшись, ответила я. – Мне уже пора.
Ничего не заподозрившая секретарша с пару секунд помялась на лестнице и, видя, что я на нее смотрю, побежала наверх. Наверняка докладывать Шлыкову обо всем услышанном. Я же спустилась вниз и подошла к маленькому охраннику.
– Уже уходите? – глупо спросил он у меня.
– Да, но сначала хотела бы кое-что у вас узнать. Начальство это разрешило, – на всякий случай добавила я, понимая, что парень – человек не особо решительный.
– А, ну если так… – немного расслабился охранник.
– Скажи, ты знал Журавлеву Анастасию Федоровну?
– Кого? Я по именам тут никого не знаю, – даже не подумав, ответил парень. – Если б вы мне ее показали, сказал бы.
– Показать? Хорошо, сейчас покажу, – вспомнив об имеющихся у меня фотографиях, произнесла я. Потом достала из сумки снимки и передала их в руки пареньку. Тот внимательно рассмотрел каждый, как будто все ему было жуть как интересно, а потом посмотрел на меня и сказал:
– Эту знаю. Она тут давно работает.
– Отлично, – порадовалась я. – А скажи, ты всю последнюю неделю тут работал?
– Я все недели здесь работаю, у нас только в ночь меняются охранники, а так каждый день с восьми до шести.
– Тогда ты должен был видеть, кто и с кем уходил, – глядя в глаза парню, предположила я.
Тот неуверенно кивнул и громко сглотнул слюну. Не став медлить, я назвала парню день смерти Анастасии и попросила его поднапрячь память и вспомнить, с кем она уходила с работы. Мелковатый охранник глубоко задумался и замычал. Ему так, наверное, мыслилось лучше.
Я терпеливо ждала, когда сей тяжкий процесс закончится, но ответ меня поразил:
– Нет, не видел. Я вообще на улицу не выглядываю, когда все покидают здание. Смотрю только, кто что несет.
«Браво! – похвалила я парня про себя. – Стоило тогда так долго думать? Ну да ладно, чего с него взять».
– Спасибо, – устало бросила я охраннику и вышла из здания.
Потом села в машину и задумалась.
Как выяснилось, Настя пошла с работы домой не одна, а с какой-то девушкой. У той темные волосы и высокий рост, что очень сильно подходит к описанию Леры Крапивиной. Возможно, что спутницей Журавлевой была как раз она. Не исключено, что она по дороге чем-то угостила подругу, тем более что домой к ней в тот день точно не приходила. Об этом мне сказал сам Степан. Похоже, что Валерию все же придется проверить.
Понимая, что надо точно установить, Лера ли дожидалась Настю с работы, я стала думать, как мне это сделать. С самой подозреваемой разговаривать без толку. Если она виновна в смерти подруги, то уж точно ничего не скажет. Но и если ни при чем, девушка может испугаться и наврать такого, что потом долго придется уточнять, что было на самом деле, а чего не было. Этого мне совсем даже не нужно. Стало быть, о том, где Лера находилась в тот день с шести до семи, должен рассказать кто-то посторонний, то есть не имеющий причин что-то скрывать. Только вот где такого человека взять?
Размышляя над этим, я нервно постучала кончиками пальцев по рулю и непроизвольно глянула вперед. Через машинное стекло мне была видна довольно бодрая старушка, которая играла с собственной внучкой в песочнице. Девочка все время норовила залезть в лужицу и зачерпнуть из нее воды, а бабушка ее отговаривала. Этот бытовой сюжет натолкнул меня на мысль: а не расспросить ли о девушке ее родителей? Если Лера живет с ними, они хоть что-то, но должны знать.
А ведь верно, можно попробовать порасспросить о девушке у них. Если даже окажется, что родичи ничего не знают, я смогу выяснить у них главные черты характера девушки, что также немаловажно в нашем деле.
Приняв решение, я завела свою машину и направила ее к дому, в котором проживала Валерия Крапивина.
Его я отловила сразу же, как въехала во двор, и, чтобы точно узнать, дома ли сама подозреваемая, всучила небольшое послание якобы от какого-то кавалера, приглашавшего Леру на свидание в соседний парк. Бумажку я попросила передать лично адресату, а не кому-то еще. За эту любезность пришлось, конечно, пообещать мальчонке аж целых пятьдесят рублей, за меньшее наше продвинутое юное поколение и шагу не сделает. Но на подобные траты в расследованиях я никогда не скупилась.
– Спасибо, – поблагодарила я мальчика и протянула ему купюру. – Вот, держи, это тебе на мороженое.
– Мороженое? – скривил недовольную мину паренек. – Фу, я его терпеть не могу.
– На что ж ты тогда деньги потратишь? – с интересом полюбопытствовала я.
– А вот накоплю побольше и куплю себе сотовый телефон, – гордо заявил мальчонка и, не дожидаясь больше вопросов или слов благодарности, побежал по своим делам.
– М-да… – вздохнула вслух я, а про себя подумала: «Сотовый телефон, конечно, хорошая игрушка, но зачем она такому мальцу?»
Не став искать ответ на этот сложный вопрос, я вышла из машины и теперь уже уверенно зашагала в подъезд, из которого пару минут назад выбежал мальчик. Поднявшись на нужный этаж, я нашла дверь с номером тридцать и надавила на звонок, расположенный прямо на косяке.
Через несколько минут за дверью послышалось какое-то движение, потом в глазок глянули и, не признав пришедшего, поинтересовались:
– Кто?
– Я куратор института, в котором учится ваша дочь, – безо всякого стыда произнесла я заранее подготовленную фразу. Но по имени представляться не стала, решив так: коль спросят, назовусь, а нет, так и ни к чему это вовсе.
– Подождите, сейчас открою, – откликнулась женщина за дверью. Она, по моим предположениям, должна была быть матерью Валерии.
Дверь распахнула крупная, но не толстая женщина с белыми вьющимися волосами и предложила войти. Хозяйка явно не ждала сегодня гостей, так как на ней был старенький, измазанный в нескольких местах синей краской халат и полинявшие тапочки.
– Вы уж простите, что у нас такой беспорядок, прибираемся к весне, – извинилась она за бардак. Впрочем, этого можно было и не делать, так как следы проводимого в квартире ремонта были заметны от самой двери: везде валялись обрывки обоев, штукатурка, мел и иной мелкий мусор.
– Понимаю, – улыбнулась я в ответ и поискала глазами какие-нибудь тапочки.
– Не ищите, – догадавшись, почему я все еще стою в дверях, произнесла хозяйка. – Проходите прямо в обуви, все равно вечером пол мыть буду.
Получив позволение натоптать, я моментально забыла про свои перепачканные весенней слякотью туфли и заспешила следом за хозяйкой в кухню. Она была очень маленькой и полностью заставленной холодильниками, тумбочками, шкафчиками и полками. Большая часть всего этого явно была лишней, так как только загромождала пространство. В кухне хозяйка усадила меня на самый красивый стул, точнее – единственный, у которого не было комплекта, и засыпала вопросами:
– Вы, значит, куратор? Что-нибудь случилось у нашей дочери? Она не посещает занятия? Плохо себя ведет? Я говорила отцу, что гонять ее нужно, а не баловать, но мужчинам разве что докажешь. Надеюсь, ее хотя бы не выгоняют, все-таки последний год учится.
– Нет, не выгоняют, – получив возможность вставить слово, сказала я. – Но занятия она и в самом деле не посещает. Точнее, не занятия, а консультации.
– Ох, матушки! – взмахнула руками женщина. – Совсем не думает головой. Ну разве ж так можно! Я обязательно с ней поговорю по этому поводу, могу вас заверить, – без остановок трещала мать Леры.
Я только открывала рот, но так ничего еще и не произнесла, боясь показаться невоспитанной. Потом и вовсе решила дать женщине выговориться и, лишь когда она сама смолкла, заговорила.
– У меня к вам несколько вопросов, если вы не против, – осторожно начала я.
– Нет, нет, задавайте, конечно, – согласилась хозяйка и только сейчас села за стол напротив меня.
Я сразу спросила:
– Скажите, где была ваша дочь четыре дня назад в шесть часов?
– Ой, а зачем это? – смутилась мама Леры.
– Просто хотелось бы знать, чем занимаются мои студентки в тот момент, когда у них идет зачет? – продолжила я играть роль куратора.
– Так она что, не была еще и на зачете? – снова вспыхнула женщина.
Я кивнула и приготовилась к очередному потоку охов и ахов в адрес ее дочери. Поток и в самом деле последовал, и я смогла продолжить разговор только после того, как он прекратился.
– Вы так и не ответили, где была Лера? – второй раз спросила я.
– Где? Дайте-ка вспомнить… – женщина закатила глаза к потолку и принялась перебирать дни в обратном порядке. Когда наконец дошла до нужного, сказала: – Ах, так она куда-то ходила со своей подружкой. До пяти, насколько я помню, была дома, потом за ней зашла Вика, и они удалились. Я и не думала, что они прогуливать собрались, иначе бы никуда не пустила.
– А вернулись они во сколько? – продолжила уточнять я.
– Сложно сказать, – медленно произнесла хозяйка и тут же добавила: – Но точно помню, что поздно. Мы с мужем уже спали, я ночью проснулась, а они все в комнате хихикают.
– То есть, подруга ночевала у вас?
– Да, Вика часто у нас остается. Просто живет она далеко, а одной девушке домой ехать страшно. Вот они и ночуют то тут, то там. А Вика, она что, тоже в тот день прогуляла?
Услышав этот вопрос, я поняла, что девушки учатся вместе, по всей видимости, в одной группе. А значит, можно попробовать выяснить у этой женщины координаты Вики.
– Сейчас посмотрю, – важно ответила я и полезла за блокнотом. А пока доставала его, еще спросила: – С которой именно Викторией дружит ваша дочь? У нас в группе их целых три.
– С Апроянц.
– Ах, с этой… Ну да, ее тоже не было, – не став даже листать блокнот и сделав вид, что просто вспомнила, ответила я. – Мне бы, честно сказать, хотелось и с ее родителями побеседовать, так как девочка совершенно не желает учиться, несмотря на то, что у нее к этому есть все способности. Но вот только адреса ее у меня с собой нет.
– Если хотите, я вам его дам, – попавшись на мою уловку, сама предложила помощь женщина.
– Если не сложно, – удовлетворенно улыбнулась я ей. – Вы мне этим очень поможете.
Теперь все же пришлось не только достать блокнот, но и открыть его на совершенно чистой странице, и я записала продиктованный матерью Валерии адрес.
– Вы уж ее родителям скажите, что я за ними слежу и на занятия отправляю. А то вдруг они подумают, что это я разрешаю девочкам прогуливать, – попросила женщина.
– Хорошо, я скажу им об этом, – согласилась я и поднялась со стула.
– Уже уходите? – удивилась хозяйка.
– Да, мне еще к нескольким студентам заглянуть нужно, – как настоящий куратор ответила я.
– Ну то бы хоть чайку попили…
– Спасибо за заботу, но мне и в самом деле некогда, – вновь отказалась я.
Теперь уже женщина настаивать не стала и пошла провожать меня до дверей. Там она еще раз повторила, что теперь обязательно будет гонять дочь и заставит ее посещать занятия. Я еще раз все выслушала и с огромным облегчением вздохнула, когда мать Леры захлопнула за мной дверь.
Бывают же такие взвинченные люди! В этой женщине как будто фонтан энергии бьет, аж страшно становится. Нет, настолько эмоциональной быть нельзя, для здоровья вредно. Хорошо, что мне больше не требуется с ней общаться, а то еще одного такого разговора я просто не выдержу.
Выбросив в окно пакетик из-под сока, который только что выпила, я несколько минут подумала над тем, что делать дальше. Таскаться за Валерией по всяким колдовским «явкам» мне уже надоело. К тому же занятие это было глупым и нелепым, поскольку все равно ни к чему не приведет. Нужно было действовать. И действовать так, чтобы был какой-то результат.
«По-моему, пора обратить внимание на поступки, на нечто реальное, а не на чары злых сил, – выдала подсказку моя интуиция. – То есть сначала вообще нужно доказать, что в тот роковой день хоть что-то было передано Валерией Насте. А сделать это можно, лишь разузнав, встречались ли девушки в течение дня. Пожалуй, стоит побывать на работе Журавлевой и порасспросить ее коллег, не навещал ли кто убитую. Вполне возможно, окажется, что презенты ей передавали совершенно иные люди, а вовсе не Лера. Их и буду искать».
Порадовавшись собственному решению, я завела машину и, на ходу заглянув в блокнот, повела ее к месту работы Анастасии Журавлевой. Это была весьма крупная компания по производству и распространению различных марок сигарет. Ни одни из них я лично никогда не курила, но, как и большинство коренных тарасовцев, хорошо знала о самой фирме и ее заводах. Еще бы не знать, если именно они загрязняют воздух всего Трубного района и окутывают все вокруг себя густым, тяжелым дымом. Название же у такой вредно-промышленной компании было самое безупречное – «Облачко». Прямо хоть плачь, хоть смейся.
Без происшествий и довольно быстро добравшись до главного офиса компании, я припарковала машину на стоянке и направилась к дверям. Возле них, как и в любом другом предприятии и организации, меня ожидала встреча с охранником. Маленький, чуть ли не на две головы ниже меня паренек с совершенно лысой головой и глупыми глазками, но зато в соответствующей форме преградил мне дорогу и сурово произнес сакраментальный вопрос:
– Ваш пропуск?
– У меня его нет, – глядя сверху вниз, ответила я и полезла доставать свое липовое ментовское удостоверение, которым неоднократно успешно пользовалась. Вернее, оно было просто просроченным, оставшимся у меня еще с тех времен, когда я работала в прокуратуре, но сути дела это не меняло – «корочки» меня частенько выручали.
– В таком случае, я не могу вас пропустить, – грозным, на его взгляд, тоном выдал охранник.
– Придется, – улыбнулась я пареньку в ответ и сунула ему под нос добытое из сумочки удостоверение. – Я веду расследование смерти вашего работника и должна опросить ее коллег.
– Вы это… подождите пока тут, – поняв, кто перед ним, торопливо произнес парень и моментально исчез за дверью.
«И зачем только этих охранников вообще у дверей ставят? – вздохнув, подумала я. – Все равно они ничего не делают, да еще и начальство все время от работы отвлекают. Вот сейчас, например, этот олух понесся спрашивать совета: пускать или не пускать? Сам-то он этого решить не в состоянии. Э-э-х, лучше бы бабушку-вахтершу какую тут посадили, и то сложнее попасть посторонним было бы».
Пока я так вздыхала, вновь появился охранник и сообщил, что пройти я все же могу, но только сначала должна зайти к руководству.
«Ну, естественно, – подумала я, усмехнувшись, – оно же в первую очередь должно знать все сплетни и новости. Ладно, загляну, порадую директоров или их заместителей».
Уточнив у стража, как к этому самому начальству дойти, я направилась по выложенному мелким камнем коридору, поднялась по лестнице на второй этаж и постучала в первую дверь слева. Мне почти сразу открыли.
– Это вы из милиции? – полюбопытствовала девица с ужасно ярким макияжем.
– Да, я.
– Заместитель директора вас уже ждет. Проходите, – на одном дыхании выдала все девушка.
Я вошла в приемную, подождала, пока девушка доложит обо мне, и только после окончания обычного ритуала вошла в кабинет заместителя.
– Здравствуйте. Пожалуйста, проходите, – улыбаясь во весь рот, немного наигранно-восторженно произнес мужчина лет тридцати пяти.
Он весь был каким-то напыщенным, ярким. Невольно складывалось впечатление, что он желает всем понравиться, но, как неопытный подросток, немного перебарщивает с этим. Также по лицу этого человека было ясно, что он не очень добр, явно хитер как лис и уж непременно не упустит своей выгоды, если что-то подвернется. Таких людей лично я никогда не любила, но сейчас вынуждена была сделать вид, что невероятно рада знакомству. Так же, во весь рот, улыбаясь, я сказала:
– Прошу извинить меня за беспокойство, но, сами понимаете, работа. Я хотела бы попросить у вас разрешения побеседовать с теми, кто работал рядом с Анастасией Федоровной Журавлевой.
– А что так? – не понял меня заместитель, на столе которого стояла табличка с крупно написанной фамилией, именем и отчеством. Она гласила, что зовут этого павлина Иваном Васильевичем Шлыковым. – С чего бы?
– Понимаете, – стараясь скрыть раздражение, которое возникло у меня при первом же взгляде на этого типа, спокойно начала я, – у экспертов возникло подозрение, что девушка была отравлена. И вот теперь мы пытаемся прояснить, чем именно, а потому я как раз и хотела узнать у ее коллег, что употребляла в пищу во время обеденных перерывов Анастасия.
– А, ясно, – вновь засиял улыбкой заместитель. А потом предложил: – Пожалуй, я лично провожу вас в тот кабинет, что занимала Анастасия Федоровна.
«Чтобы мешаться мне под ногами и подслушивать? – взбунтовалась я про себя. – Ну уж увольте. Сама как-нибудь справлюсь, не маленькая». А вслух сказала:
– Этого не требуется. Понимаете, подобные разговоры требуют спокойной атмосферы, а вы можете немного смутить своих подчиненных. Я бы хотела пойти туда одна. Скажите мне, где это находится?
Мой ответ Шлыкову явно не понравился – я заметила мелькнувшее на его лице недовольство, но потом оно вновь скрылось за маской добродушия. Тогда заместитель сказал:
– Ну, раз так, то пусть с вами пойдет моя секретарша Марина. Она и кабинет покажет, и потом, если что-то вдруг понадобится, прояснит и подскажет. Договорились?
– Хорошо, договорились, – сквозь зубы произнесла я, едва сдерживаясь, чтобы не нагрубить.
Подобное поведение, какое демонстрировал Иван Васильевич Шлыков, более характерно для людей, старающихся «подмылиться» к начальству и зарекомендовать себя как незаменимого помощника и всезнающего коллегу. Но этому-то куда еще лезть, и так уже заместитель? Хотя, наверное, у него доносительство в крови, такие не меняются и после достижения поставленной перед собой цели, на высоких постах.
Покинув кабинет противного во всех отношениях заместителя директора, я дождалась, когда он проинструктирует свою страшненькую секретаршу, и мы с ней вышли из комнаты.
– Нам туда, – указав на лестницу, заметила девушка и стала подниматься первой.
Мне ничего не оставалось, как последовать за ней.
Мы поднялись на третий этаж, прошли до середины коридора и вошли в дверь с табличкой «Менеджеры по продажам». Комната, в которую мы попали, была очень большой. Мебель тут была самая навороченная, компьютеры – также самых последних моделей. Даже картины на стенах и те были не копиями, а настоящими произведениями живописи, хоть и современных художников. Можно было легко предположить, что все это менеджеры заслужили и вполне оправдывают такие расходы.
– Господа, – подняв руку с папкой вверх, громко произнесла приведшая меня сюда секретарша, – можно вас отвлечь на минуточку? Тут из милиции пришли…
Из-за компьютеров тут же повысовывались напряженные и задумчивые лица взрослых тетенек и дяденек и удивленно уставились на нас.
– Вот, можете говорить, – выполнив, как она решила, необходимую программу представления, повернулась ко мне секретарша.
Я ничего ей не ответила, а просто сделала несколько шагов вперед и обратилась к присутствующим:
– Я бы хотела задать вам несколько вопросов относительно Анастасии Федоровны Журавлевой. Если вам не сложно, подойдите, пожалуйста, все сюда, – я указала на единственный никем не занятый стол в углу комнаты. Вокруг него было как раз достаточно места.
Менеджеры неторопливо и с явным нежеланием покинули свои места и подошли, куда я их попросила. Теперь можно было начинать опрос. Я тихонько откашлялась в кулачок и сказала:
– Скажите, в котором часу Анастасия Журавлева пришла на работу в день своей… э-э, смерти? Она не опоздала, не задержалась где-то?
– Да нет, она всегда была очень даже пунктуальной, – за всех ответил полный усатый мужчина с крупным носом. – За ней опоздания никогда не числились.
Остальные согласно закивали.
– В таком случае, продолжим, – снова начала я. – Расскажите мне, пожалуйста, что в течение дня Анастасия ела? Где обедала? Может быть, ей кто-нибудь что-то передавал…
В помещении воцарилась тишина – явно никто не решался взять на себя инициативу и ответить на заданный вопрос. Но тут тишину нарушила секретарша.
– Вы поясните, зачем это нужно, – хитровато попросила она.
– Поясню, но чуть позже, – не оправдала я ее надежд и сразу перевела взгляд на менеджеров.
Теперь двое из них решились.
– Ну, давайте мы, что ли, ответим, раз остальные молчат, – прокряхтел самый пожилой мужчина из присутствующих. – Я и моя коллега как раз по соседству сидим… сидели с ней.
– Я вас слушаю, – подтолкнула я его.
– Что было до обеда, – продолжил старейшина коллектива, – я не в курсе, так как отсутствовал. Зато потом точно помню, что она съела яблоко и два банана, купленные по пути сюда на рынке. И еще какие-то витамины для беременных. И больше уже ничего не ела до самого вечера.
– А утром? – обратилась я теперь к соседке мужчины.
Это была высокая женщина с вялыми и невыразительными чертами лица, в ярко-красном платье и с шикарным бантом на затылке. Черты ее лица были мягкими и указывающими на уравновешенный, спокойный характер и отсутствие болтливости. Впрочем, последнее я поняла, лишь когда женщина заговорила.
– Утром Настя пила чай, чуть позже ела суп быстрого приготовления. И к ней никто не приходил, – это было все, что она сказала.
– Кто-нибудь из вас не видел ли посторонних, приходивших к Журавлевой? – спросила я у остальных.
Все дружно отрицательно замотали головой. А потом один из менеджеров пояснил:
– У нас вообще не приняты посещения. Сюда никого не пускают, чтобы от работы не отвлекали.
– Это я уже заметила, – тихо добавила я и ненадолго задумалась.
Пока никакой зацепки выявлено не было, и все казалось вполне обычным и непримечательным. Фрукты куплены на базаре, а там вряд ли кто-то стал бы что-то в них впрыскивать. То же и с витаминами – их принято покупать в аптеках. Если только девушка оставляла их на работе и кто-то добавил к ним какую-то другую таблетку. Стоит полюбопытствовать.
– Скажите, а витамины Настя оставляла тут? Я имею в виду – в ящике своего стола? – спросила я у бывших коллег девушки.
– Нет, всегда носила с собой, – сразу ответил старейшина. А потом пояснил: – Мы же, как и все менеджеры, часто выезжаем, на месте не сидим, вот и носим все при себе.
– А суп? Его кто Журавлевой купил? – высказала я свой последний вопрос.
– Сама, – удивленно отозвалась женщина в красном. – У нас тут курьеров нет.
– Это верно. Да если бы и были, – продолжил неугомонный пожилой мужчина, – все равно Настя всегда все делала сама. Говорила, что беременной нужно больше шевелиться. Так вы скажете нам, что с ней стряслось-то? Отравили, что ли?
– Возможно. Это пока невыясненный вопрос, – туманно ответила я. – Есть только подозрение, что она отравилась не обычной едой, а каким-то препаратом.
– О, ужас! – закрыв рот руками, воскликнули две другие женщины. – Бедная…
– Да, – вздохнул старший мужчина, – жаль, что мы вам ничем помочь не смогли. Хотелось бы, чтоб того гада нашли.
– У меня к вам еще один, самый последний вопрос, – успев за время этих вздохов-ахов немного подумать, произнесла я.
– Да, конечно, мы слушаем, – торопливо вставила секретарша и тут же замолчала, поняв, что от нее-то как раз ничего и не требуется.
– Скажите, а с кем Настя ушла в тот день домой после работы?
– С кем… – зачем-то повторил мой вопрос молодой парень.
А его соседка, девушка лет двадцати восьми, добавила:
– С какой-то девушкой. Я когда выходила, они уже удалялись. Наверное, она ее внизу дожидалась.
– Как выглядела эта девушка? – сразу уцепившись за услышанное, спросила я.
– Точно не знаю, – замялась девица. – Я ее и не рассматривала вовсе. Помню только, что волосы темные да ростом высокая.
– А одета во что была? – предположив, что это могла быть подруга Анастасии Лера, продолжила выспрашивать я.
– Вроде бы в брюках. Может, в джинсах? Нет, точно не помню, – пожала плечами девушка. – Мне в другую сторону идти надо было, поэтому я и не видела больше ничего.
– А остальные не заметили той девушки? – посмотрев на других, поинтересовалась я.
– Нет, не видели, – ответила та, что была во всем красном, а остальные только кивнули.
– Ну что ж, спасибо и на этом, – поблагодарила коллег Анастасии я. – Не стану вас больше отвлекать от работы.
Сказав так, я быстро вышла из кабинета и сразу направилась вниз. Напуганная моим быстрым уходом секретарша поспешила следом и, догнав меня на лестнице уже между вторым и первым этажами, спросила:
– Кого вы еще хотели бы опросить?
– Никого, спасибо за помощь, – улыбнувшись, ответила я. – Мне уже пора.
Ничего не заподозрившая секретарша с пару секунд помялась на лестнице и, видя, что я на нее смотрю, побежала наверх. Наверняка докладывать Шлыкову обо всем услышанном. Я же спустилась вниз и подошла к маленькому охраннику.
– Уже уходите? – глупо спросил он у меня.
– Да, но сначала хотела бы кое-что у вас узнать. Начальство это разрешило, – на всякий случай добавила я, понимая, что парень – человек не особо решительный.
– А, ну если так… – немного расслабился охранник.
– Скажи, ты знал Журавлеву Анастасию Федоровну?
– Кого? Я по именам тут никого не знаю, – даже не подумав, ответил парень. – Если б вы мне ее показали, сказал бы.
– Показать? Хорошо, сейчас покажу, – вспомнив об имеющихся у меня фотографиях, произнесла я. Потом достала из сумки снимки и передала их в руки пареньку. Тот внимательно рассмотрел каждый, как будто все ему было жуть как интересно, а потом посмотрел на меня и сказал:
– Эту знаю. Она тут давно работает.
– Отлично, – порадовалась я. – А скажи, ты всю последнюю неделю тут работал?
– Я все недели здесь работаю, у нас только в ночь меняются охранники, а так каждый день с восьми до шести.
– Тогда ты должен был видеть, кто и с кем уходил, – глядя в глаза парню, предположила я.
Тот неуверенно кивнул и громко сглотнул слюну. Не став медлить, я назвала парню день смерти Анастасии и попросила его поднапрячь память и вспомнить, с кем она уходила с работы. Мелковатый охранник глубоко задумался и замычал. Ему так, наверное, мыслилось лучше.
Я терпеливо ждала, когда сей тяжкий процесс закончится, но ответ меня поразил:
– Нет, не видел. Я вообще на улицу не выглядываю, когда все покидают здание. Смотрю только, кто что несет.
«Браво! – похвалила я парня про себя. – Стоило тогда так долго думать? Ну да ладно, чего с него взять».
– Спасибо, – устало бросила я охраннику и вышла из здания.
Потом села в машину и задумалась.
Как выяснилось, Настя пошла с работы домой не одна, а с какой-то девушкой. У той темные волосы и высокий рост, что очень сильно подходит к описанию Леры Крапивиной. Возможно, что спутницей Журавлевой была как раз она. Не исключено, что она по дороге чем-то угостила подругу, тем более что домой к ней в тот день точно не приходила. Об этом мне сказал сам Степан. Похоже, что Валерию все же придется проверить.
Понимая, что надо точно установить, Лера ли дожидалась Настю с работы, я стала думать, как мне это сделать. С самой подозреваемой разговаривать без толку. Если она виновна в смерти подруги, то уж точно ничего не скажет. Но и если ни при чем, девушка может испугаться и наврать такого, что потом долго придется уточнять, что было на самом деле, а чего не было. Этого мне совсем даже не нужно. Стало быть, о том, где Лера находилась в тот день с шести до семи, должен рассказать кто-то посторонний, то есть не имеющий причин что-то скрывать. Только вот где такого человека взять?
Размышляя над этим, я нервно постучала кончиками пальцев по рулю и непроизвольно глянула вперед. Через машинное стекло мне была видна довольно бодрая старушка, которая играла с собственной внучкой в песочнице. Девочка все время норовила залезть в лужицу и зачерпнуть из нее воды, а бабушка ее отговаривала. Этот бытовой сюжет натолкнул меня на мысль: а не расспросить ли о девушке ее родителей? Если Лера живет с ними, они хоть что-то, но должны знать.
А ведь верно, можно попробовать порасспросить о девушке у них. Если даже окажется, что родичи ничего не знают, я смогу выяснить у них главные черты характера девушки, что также немаловажно в нашем деле.
Приняв решение, я завела свою машину и направила ее к дому, в котором проживала Валерия Крапивина.
* * *
– Вот, ее нет дома, – протягивая мне назад маленькую, свернутую в несколько раз записку, отчеканил мальчик лет двенадцати.Его я отловила сразу же, как въехала во двор, и, чтобы точно узнать, дома ли сама подозреваемая, всучила небольшое послание якобы от какого-то кавалера, приглашавшего Леру на свидание в соседний парк. Бумажку я попросила передать лично адресату, а не кому-то еще. За эту любезность пришлось, конечно, пообещать мальчонке аж целых пятьдесят рублей, за меньшее наше продвинутое юное поколение и шагу не сделает. Но на подобные траты в расследованиях я никогда не скупилась.
– Спасибо, – поблагодарила я мальчика и протянула ему купюру. – Вот, держи, это тебе на мороженое.
– Мороженое? – скривил недовольную мину паренек. – Фу, я его терпеть не могу.
– На что ж ты тогда деньги потратишь? – с интересом полюбопытствовала я.
– А вот накоплю побольше и куплю себе сотовый телефон, – гордо заявил мальчонка и, не дожидаясь больше вопросов или слов благодарности, побежал по своим делам.
– М-да… – вздохнула вслух я, а про себя подумала: «Сотовый телефон, конечно, хорошая игрушка, но зачем она такому мальцу?»
Не став искать ответ на этот сложный вопрос, я вышла из машины и теперь уже уверенно зашагала в подъезд, из которого пару минут назад выбежал мальчик. Поднявшись на нужный этаж, я нашла дверь с номером тридцать и надавила на звонок, расположенный прямо на косяке.
Через несколько минут за дверью послышалось какое-то движение, потом в глазок глянули и, не признав пришедшего, поинтересовались:
– Кто?
– Я куратор института, в котором учится ваша дочь, – безо всякого стыда произнесла я заранее подготовленную фразу. Но по имени представляться не стала, решив так: коль спросят, назовусь, а нет, так и ни к чему это вовсе.
– Подождите, сейчас открою, – откликнулась женщина за дверью. Она, по моим предположениям, должна была быть матерью Валерии.
Дверь распахнула крупная, но не толстая женщина с белыми вьющимися волосами и предложила войти. Хозяйка явно не ждала сегодня гостей, так как на ней был старенький, измазанный в нескольких местах синей краской халат и полинявшие тапочки.
– Вы уж простите, что у нас такой беспорядок, прибираемся к весне, – извинилась она за бардак. Впрочем, этого можно было и не делать, так как следы проводимого в квартире ремонта были заметны от самой двери: везде валялись обрывки обоев, штукатурка, мел и иной мелкий мусор.
– Понимаю, – улыбнулась я в ответ и поискала глазами какие-нибудь тапочки.
– Не ищите, – догадавшись, почему я все еще стою в дверях, произнесла хозяйка. – Проходите прямо в обуви, все равно вечером пол мыть буду.
Получив позволение натоптать, я моментально забыла про свои перепачканные весенней слякотью туфли и заспешила следом за хозяйкой в кухню. Она была очень маленькой и полностью заставленной холодильниками, тумбочками, шкафчиками и полками. Большая часть всего этого явно была лишней, так как только загромождала пространство. В кухне хозяйка усадила меня на самый красивый стул, точнее – единственный, у которого не было комплекта, и засыпала вопросами:
– Вы, значит, куратор? Что-нибудь случилось у нашей дочери? Она не посещает занятия? Плохо себя ведет? Я говорила отцу, что гонять ее нужно, а не баловать, но мужчинам разве что докажешь. Надеюсь, ее хотя бы не выгоняют, все-таки последний год учится.
– Нет, не выгоняют, – получив возможность вставить слово, сказала я. – Но занятия она и в самом деле не посещает. Точнее, не занятия, а консультации.
– Ох, матушки! – взмахнула руками женщина. – Совсем не думает головой. Ну разве ж так можно! Я обязательно с ней поговорю по этому поводу, могу вас заверить, – без остановок трещала мать Леры.
Я только открывала рот, но так ничего еще и не произнесла, боясь показаться невоспитанной. Потом и вовсе решила дать женщине выговориться и, лишь когда она сама смолкла, заговорила.
– У меня к вам несколько вопросов, если вы не против, – осторожно начала я.
– Нет, нет, задавайте, конечно, – согласилась хозяйка и только сейчас села за стол напротив меня.
Я сразу спросила:
– Скажите, где была ваша дочь четыре дня назад в шесть часов?
– Ой, а зачем это? – смутилась мама Леры.
– Просто хотелось бы знать, чем занимаются мои студентки в тот момент, когда у них идет зачет? – продолжила я играть роль куратора.
– Так она что, не была еще и на зачете? – снова вспыхнула женщина.
Я кивнула и приготовилась к очередному потоку охов и ахов в адрес ее дочери. Поток и в самом деле последовал, и я смогла продолжить разговор только после того, как он прекратился.
– Вы так и не ответили, где была Лера? – второй раз спросила я.
– Где? Дайте-ка вспомнить… – женщина закатила глаза к потолку и принялась перебирать дни в обратном порядке. Когда наконец дошла до нужного, сказала: – Ах, так она куда-то ходила со своей подружкой. До пяти, насколько я помню, была дома, потом за ней зашла Вика, и они удалились. Я и не думала, что они прогуливать собрались, иначе бы никуда не пустила.
– А вернулись они во сколько? – продолжила уточнять я.
– Сложно сказать, – медленно произнесла хозяйка и тут же добавила: – Но точно помню, что поздно. Мы с мужем уже спали, я ночью проснулась, а они все в комнате хихикают.
– То есть, подруга ночевала у вас?
– Да, Вика часто у нас остается. Просто живет она далеко, а одной девушке домой ехать страшно. Вот они и ночуют то тут, то там. А Вика, она что, тоже в тот день прогуляла?
Услышав этот вопрос, я поняла, что девушки учатся вместе, по всей видимости, в одной группе. А значит, можно попробовать выяснить у этой женщины координаты Вики.
– Сейчас посмотрю, – важно ответила я и полезла за блокнотом. А пока доставала его, еще спросила: – С которой именно Викторией дружит ваша дочь? У нас в группе их целых три.
– С Апроянц.
– Ах, с этой… Ну да, ее тоже не было, – не став даже листать блокнот и сделав вид, что просто вспомнила, ответила я. – Мне бы, честно сказать, хотелось и с ее родителями побеседовать, так как девочка совершенно не желает учиться, несмотря на то, что у нее к этому есть все способности. Но вот только адреса ее у меня с собой нет.
– Если хотите, я вам его дам, – попавшись на мою уловку, сама предложила помощь женщина.
– Если не сложно, – удовлетворенно улыбнулась я ей. – Вы мне этим очень поможете.
Теперь все же пришлось не только достать блокнот, но и открыть его на совершенно чистой странице, и я записала продиктованный матерью Валерии адрес.
– Вы уж ее родителям скажите, что я за ними слежу и на занятия отправляю. А то вдруг они подумают, что это я разрешаю девочкам прогуливать, – попросила женщина.
– Хорошо, я скажу им об этом, – согласилась я и поднялась со стула.
– Уже уходите? – удивилась хозяйка.
– Да, мне еще к нескольким студентам заглянуть нужно, – как настоящий куратор ответила я.
– Ну то бы хоть чайку попили…
– Спасибо за заботу, но мне и в самом деле некогда, – вновь отказалась я.
Теперь уже женщина настаивать не стала и пошла провожать меня до дверей. Там она еще раз повторила, что теперь обязательно будет гонять дочь и заставит ее посещать занятия. Я еще раз все выслушала и с огромным облегчением вздохнула, когда мать Леры захлопнула за мной дверь.
Бывают же такие взвинченные люди! В этой женщине как будто фонтан энергии бьет, аж страшно становится. Нет, настолько эмоциональной быть нельзя, для здоровья вредно. Хорошо, что мне больше не требуется с ней общаться, а то еще одного такого разговора я просто не выдержу.