Шалимов Александр Иванович. Эстафета разума

   * Н у н а т а к и (эским.) - скальные выступы основания, поднимающиеся над покровными льдами в районах оледенения.
   Кирилл вдруг почувствовал - плавное течение мысли прерывается. Что-то мешало, путало... Зарябило в глазах... И вот уже на месте красноватой равнины под крылом самолета поплыли кварталы удивительного города - вереницы стройных сооружений цилиндрической и куполообразной формы, напоминающих соты, отсвечивающих бесчисленными полупрозрачными гранями, похожими на окна. Что-то двигалось внизу встречными потоками, искрилось и блестело в солнечных лучах...
   Мелькнула мысль: "Видят ли остальные?" Кирилл заставил себя на мгновение отвести взгляд от призрачного города, быстро взглянул на соседей. Мак равнодушно смотрел в иллюминатор. Рассеянный взгляд Геворга блуждал где-то у далекого северного горизонта. Бардов уверенно вел самолет на восток. Машина казалась неподвижно висящей в пространстве. Кирилл торопливо перевел взгляд в иллюминатор - фантом уже исчез.
   - Это было именно здесь, - твердил Кирилл. - Километров двадцать к югу от того полосчатого обрыва.
   - Надо было сразу говорить, - возмущенно повторял Мак,
   - Что изменилось бы? Это продолжалось всего несколько секунд.
   - Ночью тоже продолжалось несколько секунд.
   - Но тогда сразу увидели все.
   - Потому что я успел привлечь ваше внимание.
   - Заметили бы и без этого. Свет ударил в иллюминаторы. Нет, сегодня совсем иное. Вы просто ничего не увидели бы. Только я...
   Самолет продолжал описывать круги над районом, в котором Кириллу открылся призрачный город.
   - Ну как, хватит? - послышался в динамике голос шефуни. Не вижу ничего, кроме пустыни.
   - Хватит, - отозвался за всех Геворг. - Надо возвращаться. Солнце уже низко. Можем не успеть до темноты.
   - Еще хотя бы круг, - попросил Кирилл.
   Бардов сделал два круга на разной высоте и повернул на юг в сторону Базы.
   Небольшое красноватое солнце светило теперь прямо в иллюминаторы правого борта. Кирилл пересел к одному из правых иллюминаторов, открыл свинцовую коробку, повернул ее, чтобы прямой солнечный свет коснулся белых осколков, и стал смотреть в иллюминатор. Солнце опускалось все ниже; на пустой красноватой равнине удлинялись лилово-черные тени.
   С последними лучами солнца они сели на Базе. Закрывая свинцовую коробку, Кирилл услышал за спиной иронический смех Геворга.
   - Известия с Земли, - объявил на следующее утро Бардов. "Ветер времени" долетел благополучно. Энрике Кэнби, к сожалению, скончался. Азария довезли живым, но его состояние по-прежнему тяжелое. Все участники перелета помещены в длительный карантин. Нам предложено соблюдать предельную осторожность и впредь, до получения результатов исследований, запрещено вести работы в каньоне Копрат, в районе нашего космодрома и повсюду, где возникают или могут возникнуть фантомы.
   - Не проще ли вообще запретить нам работать где-либо? не выдержал Мак. - Сидите на Базе, и конец. Совсем просто!
   - С земной точки зрения и с учетом всего, что мы им сообщили, они поступают правильно, - спокойно возразил шефуня. Отсюда дело выглядит несколько иначе... Я переговорю сегодня с Джиксом, попрошу его сообщить на Землю все их данные, а завтра попробую связаться с президентом академии. Однако приказ есть приказ. Поэтому, коллега Кир, прошу вас возвратить мне коробку с американским подарком. Думаю, не надо пояснять, что вы возвращаете все - вплоть до мельчайшей крупинки. Впредь до новых указаний с Земли коробка будет храниться в моем сейфе.
   - Но об этом веществе на Земле еще ничего не известно, нерешительно возразил Кирилл, - может быть...
   - Ничего другого не может быть, дорогуша, - холодно прервал Бардов. - Пожалуйста, принесите коробку немедленно.
   - Вопрос с шахтами тоже замораживается? - спросил Сергей.
   - Почему? - удивился шефуня. - Разве шахты имеют отношение к фантомам? Мы будем их проходить совершенно в иных местах. Об этом сегодня тоже договорюсь с Джиксом. Первую шахту заложим в ближайшее время. Так что заканчивайте подготовку аппаратуры.
   Первую шахту заложили примерно на равных расстояниях от советской и американской станций. Решено было вести проходку вахтовым способом, устроив для этого временный лагерь. Вахты сменялись каждые трое суток. Вахта - четверо: двое русских, двое американцев. Шахту задали наклонной, под углом около тридцати градусов к горизонту, для удобства подъема и спуска энергетических агрегатов, которыми осуществлялась проходка.
   Агрегатов было два, оба термоядерные. Американцы использовали стандартный блок своей электростанции, которая снабжала теплом и энергией их базу. При работе американский агрегат давал мощную струю перегретого пара. Лед, сквозь который велась проходка, испарялся, а избыточное давление, возникавшее у забоя, выносило весь пар вместе с минеральными частицами, освобождавшимися при испарении льда, наружу - в разреженную атмосферу планеты.
   Сердцем советского агрегата тоже был стандартный термоядерный блок энергетической установки. Однако Сергей перемонтировал его, использовав для проходки сам плазменный луч. Лед и заключенные в нем минеральные обломки не просто испарялись, а распадались на составляющие элементы, которые в виде плазменной струи выносились наружу.
   При работе американского агрегата устье шахты напоминало гейзер в момент извержения, а когда на смену американской Сергей включал свою установку, оно превращалось в небольшой вулкан. Естественно, что обе установки управлялись дистанционно. Они обеспечивали проходку со скоростью до десяти метров в сутки и обладали каждая своими достоинствами и недостатками. Скорость проходки у американской установки была немного меньше, но во время ее работы можно было следить за составом минеральных обломков, включенных в лед. Они выносились на поверхность в струе пара почти неизмененными. При работе советской установки скорость проходки возрастала, но минеральные частицы полностью уничтожались.
   Несмотря на то, что при включении обе установки работали прерывисто, краткие энергетические импульсы чередовались с охлаждающими продувами ствола - тепловое воздействие на ледяные стены шахты было значительным. Ствол постепенно расширялся, а в устьевой части вскоре превратился в воронку, обращенную раструбом к поверхности. Это обстоятельство затрудняло подъемы и спуски оборудования и людей. А людям приходилось спускаться в шахту ежедневно для документации пройденных отрезков ствола, взятия проб льда и минеральных включений, профилактического осмотра энергетических установок, кабелей, канатов. Вахты обычно работали в две смены: одна осуществляла проходку, другая, после четырехчасового перерыва, спускалась вниз для документации и осмотра оборудования.
   Очередь Кирилла в первый раз подошла, когда забой шахты находился на глубине восьмидесяти метров от поверхности. Вахту вместе с Кириллом нес Сергей, подменявший одного из марсовщиков, занятого срочным ремонтом геофизических приборов на главной Базе. С американской стороны участниками этой вахты оказались доктор Фред Лесли и темнокожий Гибби.
   Они встретились возле устья шахты, где американцы, прилетевшие часом раньше, ждали своих соотечественников.
   - Мы уже приняли вахту, - объявил Кирилл, поздоровавшись с американцами, - наши сейчас улетают.
   - Мы еще нет, - тряхнул головой Лесли, - наши там, внизу.
   Он указал на отверстие шахты. Его дымчатые очки зеркально блестели под прозрачным яйцевидным шлемом.
   - Спустились снова? - удивленно спросил Кирилл.
   - Понятия не имею. Мы их еще не видели.
   Небольшой самолет с красными звездами на голубом корпусе взлетел из-за расположенных невдалеке полусферических построек лагеря. Сделав круг над шахтой, он прощально качнул крыльями и взял курс на восток. Кирилл помахал рукой ему вслед.
   - Нашим тоже следует поторопиться, - заметил Фред, - по пути сюда мы пересекли зону урагана. Она явно расширялась.
   - Думаете, дойдет и к нам? - встревоженно спросил Сергей.
   - Нет, но может накрыть нашу станцию. Ветер дул к юго-западу.
   - Мы здесь под защитой плато. - Кирилл указал на север. Сильные ураганы, вероятно, обходят стороной это место. Не случайно тут совсем немного песка и щебня. Лед залегает близко от поверхности.
   Все взглянули на противоположный край воронкообразного устья шахты, где под трехметровым слоем кирпично-красного щебня лед голубел и искрился в неярких лучах утреннего солнца.
   - Наш геофизический прогноз оказался точным, - усмехнулся Фред Лесли. - Три метра наносов, затем лед... Пока все о'кэй!
   - Надо было все-таки пробурить контрольную скважину, пробормотал Сергей, - потом начинать шахту.
   - Все будет о'кэй, коллега, - снова усмехнулся Лесли, похлопав Сергея по голубому наплечнику скафандра. - Вот увидите - двести двадцать-двести тридцать метров льда, под ним скальное основание - древний рельеф Марса. Шахта - это сразу масса информации. По древнему рельефу от нее можно повести боковые рассечки. Можем встретить малоизмененные породы.
   - Ему нужно не просто скальное основание. - Сергей повернул голову в прозрачном шлеме и взглянул на Кирилла.
   - Я знаю, да, я знаю, - сказал Лесли, - коллега Кирилл хотел бы сразу найти свою працивилизацию. Этого не могу обещать. - Он рассмеялся. - Боюсь, одной шахты окажется мало.
   - Безусловно, мало, - согласился Кирилл, - но одной мы не ограничимся. Кроме того, здесь мы можем встретить дно моря древний марсианский шельф.
   Придерживаясь за один из канатов, уходящих на глубину, снизу медленно поднимались две фигуры в звезднополосатых скафандрах.
   - Эти пешие прогулки вниз и вверх-сомнительное удовольствие, - заявил Морстон, выбираясь на поверхность, - даже при здешней силе тяжести. То ли еще будет, когда шахта углубится. Надо что-то придумать, Фред! Займитесь-ка в свободное от вахты время. Я рад, что на этот раз все кончилось. Мы с ним устали. - Он обернулся к своему напарнику, шлем которого вынырнул из шахты.
   Кирилл протянул руку, чтобы помочь американцу выйти на поверхность, и узнал Джерри Гиббсона.
   - Вы? - воскликнул Кирилл. - Здесь? Значит, все хорошо? Поправились?
   - Почти, - вымученно усмехнулся Джерри, - во всяком случае мне много лучше. Благодарю вас.
   - Да, у нас уже нет больных, - процедил Морстон. - С фантомной лихорадкой покончено.
   - А что там внизу? - спросил Сергей. - Есть что-нибудь новое?
   Морстон раздраженно дернул головой:
   - Нет... Лед, как и вчера и неделю назад. Такой же, как тут, наверху.
   - Почти без минеральных включений, - добавил со вздохом Джерри Гиббсон. - Я сейчас взял пробы в забое. Они тут. - Он похлопал по наружному футляру на своем скафандре. - В вахтенном журнале все записано...
   - Агрегаты в рабочем состоянии? - поинтересовался Сергей.
   - Оба агрегата в полной готовности, коллега, - тихо сказал Джерри Гиббсон. - Можно начинать любым. Однако взял бы на себя смелость посоветовать работать вашим. На достигнутой глубине наш уже не создает нужного давления. Шахта не успевает проветриваться от перегретого пара. Ледяные стены кое-где начали плавиться, образуются большие каверны, ледяные сталактиты. Все это осложнило подъемы и спуски...
   - Нам надо торопиться, Джером, - прервал Морстон. - Фред видел зону урагана. Мы можем не успеть...
   - Конечно, отправляйтесь, - махнул рукой Лесли. - Сами разберемся. Мы все тут не первый раз.
   "Кроме меня", - подумал Кирилл.
   Перед пуском агрегатов Кирилл и Фред Лесли спустились в забой шахты. Пока Лесли проверял аппаратуру, Кирилл внимательно осмотрел нижний участок ствола, пройденный за последнюю смену. Зеркально блестели ледяные стены, отражая свет фонарей, укрепленных на шлемах скафандров.
   Внизу у забоя ствол был идеальным, словно его прорезал острый нож в мягком податливом материале. Выше в ледяных стенах темнели каверны и углубления. Больше их было в кровле над головой, но и поверхность, по которой пришлось спускаться к забою, изобиловала неровностями и впадинами.
   Лесли, закончив проверку, подошел к Кириллу.
   - Джером, конечно, прав, - сказал он, - проходку придется вести вашим агрегатом. А этот, - он толкнул ногой второй аппарат, - поднимем наверх и будем думать, что с ним делать.
   - Переремонтировать на плазменный режим, как у нашего? Кирилл вопросительно взглянул на Лесли.
   - Едва ли получится. Во всяком случае, тут в вахтовом лагере это исключено.
   - Надо посоветоваться с Сергеем. Он у нас главный энергетик.
   - Однако не волшебник, - усмехнулся Лесли. - Поехали наверх?
   - Подождите, Фред... Я хотел спросить... Фантомы в ваших краях... больше не появлялись?
   - Нет... А у вас?
   - В окрестностях главной Базы тоже нет.
   - Ну а подальше?
   - Не знаю... Однажды наблюдали странные ночные вспышки. Кирилл кратко рассказал о событиях последней ночи во время экспедиции на север.
   - Я слышал о подобных явлениях на Марсе, - задумчиво сказал Лесли, - да, они отмечались предыдущими сменами. Кажется, в нашу никто ничего такого не видел. Профессор Джикс считает их разновидностью полярных сияний. Правда, наблюдались они в средних широтах...
   - Может быть, мы говорим о разных вещах, Фред?
   - Ну, не думаю. Речь шла о фиолетовом сиянии и ярких лучах к зениту. Иногда лучей было несколько.
   - Ваши их не фотографировали?
   - Не слышал о таких фотографиях. Вернусь, спрошу у Джикса и, если хотите, сообщу.
   - Благодарю. Меня это интересует... По-моему, то, что мы видели, непохоже на полярное сияние.
   - Здесь они очень разнообразны. Полгода назадпол марсианского года, конечно, - мне довелось быть в районе южного полюса. Я видел там поразительные сияния. На Земле таких не бывает. Но то были именно полярные сияния; ни у кого не возникало сомнений. А что, по-вашему, наблюдали вы?
   - Не знаю... Я ведь еще не видел здешних полярных сияний...
   Фред Лесли решил сменить тему.
   - Проблема подъема отсюда - пустяк. Я уже придумал. Подвижный канат от барабана наверху. Мы к нему подцепляемся специальными карабинами. Подцепились - едем. Отцепились стоим на месте. Я родился в Сан-Франциско. У нас до сих пор существуют "канатные трамваи" для туристов. Остались от начала прошлого века. Только там канат под рельсами, а тут мы его протянем вдоль стены шахты.
   - Он сгорит при работе агрегатов.
   - Почему? Энергетические разряды очень кратковременны, нацелены только на забой. Тотчас охлаждение и продувка. В шахте ничего не горит, хотя при работе вашего агрегата она извергает пламя. Все дело в продолжительности рабочего цикла, коллега. Это тысячные доли секунды. Даже ледяные стены не успевают таять. Если бы не динамика плазменной струи, в шахте можно было бы находиться людям, в соответствующих скафандрах, конечно.
   - Я еще не видел их в работе. - Кирилл указал на агрегаты.
   - Сегодня увидите. - Лесли усмехнулся. - Довольно красиво, если смотреть издали. Кстати, канаты и кабели, ведущие к этим агрегатам, тоже не горят.
   - Хотел вас еще спросить, - Кирилл сделал долгую паузу, Джером Гиббсон - он действительно совсем поправился?
   - Ну, не знаю... Вероятно... - Лесли нахмурился. - У нас здешние вахты несут добровольцы. Но... оплата десятикратная по сравнению с тем, что каждый имеет на базе. Морстон, например, тут в четвертый раз. Я - третий. А Джером - впервые.
   - Вероятно, Джерому не следовало рисковать. Едва ли он полностью оправился после болезни. Выглядит он плохо.
   - Устал... Здесь нелегко. Вы убедитесь сами. Эти три дня... - Лесли не кончил и отвернулся.
   - Рискуешь тут везде, - продолжал он после короткого молчания, - но в таких местах, как это, особенно... Вот вы спросили о фантомах. Да разве в них дело! Разве в них главная опасность? Даже если они действительно возникают, а не придуманы нами же... На этой планете печать проклятия... Почему тут не возникла жизнь? А если возникла, почему погибла? Тут был кислород, была вода, масса воды... Днем в экваториальной зоне температуры и сейчас плюсовые. Здесь и на Земле светит одно Солнце. Так в чем дело? На Земле я никогда не думал об этом. Только тут и особенно в этой проклятой шахте... Человеку здесь приходят в голову странные вещи... Это не от избытка свободного времени. Словно нашептывает кто-то... Кто-то, к кому приближаешься, спускаясь сюда. Печать проклятия возложена на эти пустыни, этот лед... Иногда мне кажется, мы готовы сорвать ее, и мне становится страшно. А вы, вы тут ничего не чувствуете?
   - Нет, - Кирилл отрицательно тряхнул головой, испытующе вглядываясь в лицо Лесли. Глаз его за дымчатыми стеклами очков он разглядеть не мог, но подергивания углов рта свидетельствовали, что американец на пределе нервного напряжения.
   - То, что вы говорите, Фред, очень интересно, - возможно спокойнее и мягче сказал Кирилл, - мы обязательно вернемся к этой теме. Но пора подниматься и приступать к работе. - Он указал наверх.
   - Да-да, конечно, - кивнул Лесли, - давно пора. Идите вперед. Я за вами.
   Поднимаясь, Кирилл слышал в наушниках шлема прерывистое дыхание Лесли. Иногда доносилось бормотание. Похоже было, что американец разговаривает сам с собой. Кирилл различал обрывки некоторых фраз: "Энрике понял первый"... "Машина могла ошибиться"...
   В десятке метров от устья Кирилл вдруг услышал голос Сергея:
   - Ну где вы там, почему молчите?
   Он приготовился ответить, но его опередил Лесли:
   - Поднимаемся, уже у выхода.
   Тон его голоса показался Кириллу ненатурально бодрым.
   - Почему не отвечали?
   - Не слышали, - сказал Кирилл. - Давно вызываешь?
   - Давно. И не видел света ваших фонарей.
   - У этой шахты свои особенности, - снова включился Лесли, - поглощает и свет, и радиоволны, и действует людям на нервы. Правда, не всем, - и он добавил тихо, вероятно, чтобы не расслышали на поверхности, - вы забудьте, Кирилл, что я болтал там внизу. Все сущий вздор...
   Он остановился и оглянулся. Кирилл тоже оглянулся. Позади был густой, казалось, осязаемо плотный мрак. Свет фонарей почти не проникал в него.
   - Когда мы спускались, было иначе, - неуверенно заметил Кирилл.
   Лесли усмехнулся:
   - Так же, коллега. Мы светили себе под ноги... Странное место, правда?
   * * *
   Первые два дня вахты прошли без происшествий. Ствол удалось углубить еще на двадцать метров. Работали только одним агрегатом. Второй - американский - еще до первой проходки вытянули наверх с помощью электрической лебедки. На рассвете третьего дня вниз спустились Сергей и Гибби. Они должны были взять пробы льда из забоя и закрепить внизу блок подвижного каната, с помощью которого Фред собирался осуществлять спуск и подъем людей.
   Маленькое красноватое солнце только чуть прорезалось в багровой мгле над восточным горизонтом, когда Кирилл, закончивший утреннюю уборку в жилом помещении, подходил к устью скважины. Фред возился у подъемного механизма, к которому уже был подсоединен барабан подвижного каната.
   Заметив Кирилла, Лесли помахал рукавицей. Кирилл подошел.
   - Сейчас они там отрегулируют нижний блок, и можно кататься, - сказал Фред. - Вот карабины для сцепления с канатом. Браслет карабина крепился на рукавице скафандра. Хотите попробовать?
   - Да. - Кирилл взял один из карабинов, защелкнул браслет. - Но... как действовать ногами?
   - Ноги должны скользить по льду. Положение ступней, как на лыжах. Можно даже приспособить чтонибудь вроде коротких лыж или саней. Ну а вообще эта штука главным образом для подъема. Спускаться можно по-старому - пешком. Не следует ускорять спуск...
   Кирилл подошел к самому устью шахты. Мрак начинался в нескольких метрах от поверхности.
   - Почему все-таки не видно света фонарей внизу? - размышлял вслух Кирилл. - Видно же от забоя небо...
   - Ну, это совсем просто, - отозвался Фред, - шахта искривлена в средней части. Небо видно снизу не отовсюду, только от северного края забоя.
   - Не подумал, - воскликнул Кирилл. - Вы, конечно, правы.
   - Еще бы... Но я прав и в другом. Лед в шахте действительно поглощает свет. А вот почему, никто не знает...
   Резко дрогнули обе ветви каната, уходящие во мрак шахты.
   - Укрепили нижний, блок, - заметил Фред, - минут через пять включу двигатель.
   Рывок повторился, еще более сильный.
   - Это, конечно, Гибби; не может не показать силу, медь...
   Лесли прервался на полуслове, потому что по ветвям каната побежали волны все усиливающихся сотрясений.
   - Что они там, спятили, - закричал Лесли, - сорвут канат с барабана.
   - Вероятно, сигнал тревоги, - быстро сказал Кирилл. - Может быть, просят помощи? Включайте, Фред.
   Дождавшись, когда колебания каната немного утихли, Лесли повернул рукоять включения. Ветви каната медленно потекли в разные стороны: нижняя из шахты, верхняя - вниз, во мрак.
   - У них там есть карабины для захвата каната? - спросил Кирилл.
   Лесли отрицательно качнул головой в прозрачном шлеме.
   - Может, пойти им навстречу?
   - Нет.
   - А ускорить движение каната?
   - Не надо...
   Прошло несколько томительных минут. Блестящие нити каната продолжали струиться навстречу друг другу.
   Рывков больше не было.
   - Что там могло произойти? - не выдержал Кирилл.
   Лесли не ответил. Потом, отступив от края шахты, спокойно сказал:
   - Возвращаются.
   Кирилл напряг зрение. В черном провале чуть искрилась светлая точка. Она медленно поднималась. Кирилл напряженно вглядывался в темноту.
   - Свет только один, Фред, - крикнул он наконец, - другого не вижу.
   - Нет... По обтяжению каната их двое.
   Из тьмы проступал непонятный грибообразный контур. Сдавленный возглас Кирилла заставил Лесли обернуться. Над краем шахты медленно вырастала согбенная фигура в звездно-полосатом скафандре. Левая рука Гибби сжимала канат, правой он придерживал на плечах неподвижное тело Сергея. Оказавшись на поверхности, Гибби не оторвал руки от каната, и ноги его поволоклись по щебнистой бурой поверхности. Он что-то бормотал, но слов разобрать было нельзя. Лесли отключил двигатель. Канат остановился, но высоко поднятая рука Гибби не отрывалась от него.
   Опуская с плеч Сергея, которого подхватил Кирилл, Гибби прошептал:
   - Рука... Канат прорезал перчатку скафандра... Рука... примерзла...
   Глаза его закрылись, тело бессильно повисло на канате.
   * * *
   Сергея удалось привести в сознание с большим трудом. Видимых травм на его теле не оказалось, кости рук и ног целы, но он был так слаб, что не мог говорить. Почти тотчас он погрузился в сон. Гибби, отмороженная по локоть рука которого чудовищно распухла, находился в полубессознательном состоянии. Временами начинал бредить.
   О происшествии сообщили по радио на советскую и американскую станции. Советский самолет уже вылетел, американский должен был вылететь с минуты на минуту.
   - Наши будут тут часа через полтора, - сказал Кирилл, выключая радиопередатчик.
   Фред - он обрабатывал дезинфицирующей жидкостью руку Гибби - хмыкнул неопределенно.
   - Больше ничего не говорил? - спросил Кирилл, подходя к койке, на которой лежал Гибби.
   - Нет... Повторил только, что очень испугался.
   - Но чего испугался? Что там произошло?
   Лесли молча пожал плечами.
   - Мы оба, - послышался тихий голос за спиной Кирилла, испугались... Как удар по мозгам... Изнутри.
   Кирилл и Лесли обернулись к койке Сергея. Глаза его были открыты. Взгляд обежал помещение и остановился на лежащем Гибби.
   - Он... вытащил меня?
   - Он, - споткнувшись о сваленные на полу скафандры, Кирилл шагнул к койке Сергея, - что ты чувствуешь сейчас?
   - Слабость, тут болит. - Сергей поднял глаза ко лбу.
   - Руки, ноги ощущаешь?
   Сергей шевельнул пальцами правой, потом левой руки.
   - Ощущаю, но слабость...
   - Говорить можешь?
   - Могу...
   - Так что случилось?
   - Я... не понял... Когда спускались, стало вдруг страшно... Не знаю, почему... Спускался дальше, думал... сейчас конец... Но шел... Гибби за мной... У забоя смотрю, ему тоже не по себе... Спросил... Говорит - очень страшно... почему, не знает. Мы быстро взяли пробы льда... Укрепили блок. Держались... Стали надевать канат... Гибби вдруг закричал, что не выдержит, что сейчас произойдет ужасное... Стал трясти канат и кричать. Я хотел остановить его, тоже стал кричать... Вдруг, как удар в голову, изнутри... Вспышка, и все...
   - Больше ничего не помнишь?
   - Нет... больше... ничего.
   - А когда он тащил тебя наверх?..
   - Нет... Ничего... Тот удар, - Сергей медленно поднял руку, коснулся затылка, - и вот минуту назад понял, что лежу здесь, увидел вас... Сколько времени прошло?
   - Часа два, наверно. Скоро прилетит наш самолет.
   - А он? - Сергей перевел глаза на Гибби.
   - Руку повредил, когда поднимался. Разгерметизация скафандра. До локтя.