Страница:
Глава пятая. Институт
В приемной, куда, после профилактического лечения в клинике Агерьяна, привел Юрия неунывающий Василий, ничего фантастического не оказалось. Обычные компьютерные системы для канцелярий, видеофоны, могучие исполинские столы, заваленные тематическими отчетами, графиками, множеством бумаг со всевозможными печатями. Биосинтетические роботы-секретарши с фигурами чемпионок по художественной гимнастике и физиономиями кинозвезд. Гудение кондиционеров и пишущих машинок. Словом, обычная бюрократическая кухня - дыроколы, протоколы... На Юрия повеяло давно знакомым, земным, обыденным и он со вздохом облегчения плюхнулся в роскошное кресло для посетителей. "Кажется, на этот раз особых чудес не предвидится..." Ожидание длилось недолго. Через две минуты высокие, отделанные золоченым пластиком, двери бесшумно раздвинулись и Юрия пригласили в кабинет Сушакова А. Р.- заместителя директора по организационным вопросам. Сушаков Аполлон Романович - среднего роста, русоволосый, очень элегантный мужчина средних лет, склонный к полноте и потреблению в усиленных дозах всех радостей земных - оказался обворожительным собеседником, с первых же минут знакомства располагал к себе и ничуть (по крайней мере внешне) не напоминал широко распространенную в земных условиях разновидность бюрократа так называемой старой классической формации. - Рад! Искренне, искренне рад за вас, Юрий Алексеевич! Располагайтесь в креслице поудобнее. Сейчас сообразим чего-нибудь вкусненького. Чайку, кофейку? Что предпочитаете? Да, коньячок, конфетки, да вы не стесняйтесь. Знаете, в наш медвежий угол так редко заглядывают достойные люди. И так. знаете, тоскливо одному среди всего этого кибернетического великолепия. Сами извольте убедиться, на мне вся текучка, все бумаготворчество, все хозяйственные вопросы - и все один, один. Последний из могикан бюрократии. Один остался, на всю планету один. Я умру и они дела вести разучатся. Да, разучатся, не спорьте, Юрий Алексеевич, не спорьте, разучатся, ибо и сейчас уже не умеют. Искусство делопроизводства уходит в прошлое. Вся эта электроника и кибернетика до добра нас не доведет, вы мне поверьте, я пожил на свете, я знаю... Вкусил от радостей и забот мирских. -- Что это вы, Аполлон Романович, себя старите? Вы же моложе меня выглядите, а энергии у вас, я чувствую, на десятерых хватит,- вежливо вставил реплику Юрий. - Это все видимость, Юрий Алексеевич, одна видимость...- горестно вздохнул Аполлон Романович, опрокидывая рюмочку с коньяком,- мне уже давно за шестьдесят, а что молодой с виду, так это все Агерьян химичит. Три раза в этот год курс омоложения в его клинике проходил. А на душе... что там кошки, тигры, тигры скребут. Впрочем, что мы все обо мне. Мое дело стариковское, а ваше молодое. Расскажите о себе, кто вы, с чем к нам пожаловали? Как там на Земле теперь? О, давно, давно в родных краях не был... И не знаю теперь, удастся ли когда-нибудь там побывать, навестить могилы предков... Задушевная беседа в кабинете Сушакова затянулась. Юрий вынужден был подробнейшим образом изложить свою биографию, рассказать о детстве, отрочестве, юности, о своей работе и о друзьях, оставшихся на Земле, о своих планах, о тем, чем он собирается заниматься здесь, на Адрии, понадобятся ли ему помощники. Вопросы и ответы чередовались с тостами за здоровье гостя и за здоровье хозяина. По кабинету время от времени, точно райские виденья, порхали биокибернетические секретарши, вкатывая и выкатывая тележки со всякой снедью и напитками. Балыки, икра черная, филе барашка, жаркое из рябчика, еще какие-то печености и копчености. Различные вина, коньяки, пять или шесть сортов шампанского, ликеры.." Что и говорить, старик Сушаков разбирался в кулинарии. От непривычного изобилия деликатесов и разнообразия напитков Юрия немножко укачало. В голове шумело, кружилось, а в затуманенном сознании порою мелькала мысль: "где это я? Зачем я здесь? Что от меня нужно этому толстому разговорчивому человеку?" В оправдание Юрия, надо отметить, что все его попытки хоть как-то умалить или принизить гостеприимство хозяина кабинета были обречены на провал. - Что значит не могу в рабочее время? Я всю жизнь работаю. Ни минуты свободной. Обижаешь, старина, обижаешь. Нет, так не пойдет. До дна. А теперь закусывай! Нет, нет! Грибочки потом! Помидорчиком, помидорчиком заедай... Ох, молодежь! Что вы будете делать без старика Аполлона?.. И все же в конце этого хорошо организованного банкета на двоих Юрий выбрал минуту и сумел задать интересующий его вопрос: - Аполлон Романович, а вот скажите, только честно и откровенно, мы ведь с вами свои люди, родные души, только честно и откровенно, как вы понимаете, что у вас тут на Адрии происходит? Что означают все эти метаморфозы? С чем они связаны? - Честно и откровенно? - Аполлон Романович вдруг поперхнулся, закашлялся, побледнел. И Юрий решил было, что коньяк угодил Сушакову не в то горло, однако хозяин кабинета быстро оправился и абсолютно трезвым голосом повторил: - Честно и откровенно... Если честно, то вы, родной мой, угодили в очень неприятную историю. И какому это олуху на Земле понадобилось отправлять вас в командировку на Адрию... Нет, отсюда назад уже не выбраться... Мы жертвы глобального эксперимента... Да, жертвы...- тупо повторил Аполлон в, ухватив собиравшую со столика пустые бутылки биокибернетическую красотку-секретаршу за руку, притянул к себе. Дальнейшая сцена с визгом и жгучими поцелуями показалась Юрию настолько вульгарной и фальшивой, что он, избегая взгляда Сушакова, поспешно поднялся из-за столика, опрокинул кресло и, пошатываясь, направился к выходу из кабинета. Уже в дверях он кивнул Аполлону и, пробормотав: - Очень приятно было познакомиться... Счастливо провести время, Аполлон Романович...- добрел к выходу из приемной. Кажется, одна из кибер-секретарш поддержала его под руку и помогла добраться до номера в гостинице,
Глава шестая. Институт
Остаток этого дня и ночь Юрий проспал у себя в номере. А на следующее утро вновь был разбужен; звонком Василия. Вдоволь налюбовавшись физиономией Юрия на экране видеофона, Василий ободряюще подмигнул ему: - Все как надо, все идет по расписанию. Все мы прошли через Сушакова. Это как и осмотр у Агерьяна, традиция. - Хороша традиция. У меня голова после вчерашнего раскалывается. Тьфу! Какой из меня сегодня работник? Скотство... После вчерашних возлияний с Сушаковым особого настроя на научную, бурную деятельность Юрий не ощущал и решал просто побродить по корпусам института и попытаться понять, что же это за сооружение и как оно могло возникнуть в диких адрианских условиях. Снаружи здания институтских корпусов были оформлены в готическом стиле, имелись башенки, флигеля, по высоте корпуса варьировались от пятнадцати до двадцати четырех этажей. Строительным материалом, как заметил Юрий, для возведения этой цитадели науки послужили хорошо отшлифованные, плотно подогнанные одна к другой и, водимо, скрепленные раствором, гранитные плиты. Размеры этих самых плит были совершенно циклопическими и произвели на Юрия удручающее впечатление. Египетские пирамиды, если сравнивать с некоторыми особо крупными плитами, складывались просто из очень мелких камушков. Словом, здания института, похоже, возводились весьма основательно и на века, никакими эфемерными воздушными замками и мистикой Агерьяна тут и не пахло. "Вот тебе и исполнение желаний... - размышлял Юрий, перелистывая красочный проспект со схемами и плацами институтских корпусов, с цветными фотографиями лабораторий, оборудования, различных моделей киберов-лаборантов, со списками библиотечных залов, компьютерной техники и прочих технических удобств.- Труда, фантазии и энергии вогнали во все эти дворцы науки предостаточно. Двадцать четыре этажа вверх - сто с лишним метров высоты. Подземных этажей, если верить этим рисункам, не меньше двадцати - лифт во всяком случае опускается до двадцатого уровня, хотя, возможно, есть и более низкие горизонты, стрелки па схемах уводят и ниже. И все этажи зданий соединены шахтами, переходами и системами связи. Под внешним городом, кажется, как в игрушке матрешке, существует еще несколько подземных городов. Что там в них? Многочисленные автоматизированные производства вещей и продуктов? Еще что-то? Если производства соединены с подземными же исследовательскими лабораториями института, то они, надо полагать, управляются из компьютерного центра... Сам институт с его службами, библиотеками, картотеками и опытными производствами до предела автоматизирован, заполнен киберами и самой совершенной электроникой. Во всяком случае такое впечатление складывается после внимательного изучения этой брошюрки. И выходит, людей-исследователей в институте не очень много. Институт в людях-исследователях не нуждается..." Юрий помнил, что штат сотрудников Адрианского Центра невелик - около трехсот человек. По наблюдениям же самого Юрия и, если доверять описаниям проспекта и схемам институтских зданий, по самым приблизительным прикидкам выходило, что, даже в расчете на сверхавтоматизацпю, в корпусах института оптимально, в почти идеальных условиях для научной работы, могут находиться, как минимум, три, а то и все десять тысяч человек, иначе нельзя было объяснить, зачем все эти дворцы науки построены. Если только для роботов и автоматов, то не попять, для чего столько излишеств, почему созданы такие комфортные условия именно для серьезной научной деятельности людей? Роботам вся эта роскошь ни к чему, следовательно, здания строились в расчете на рост населения планеты, на новых исследователей, новых переселенцев с Земли или каких-то оных планет. Впрочем, чем подробнее Юрий знакомился с Адрианским центром, тем больше вопросов у него появлялось. И все эта вопросы сводились к одному, кто создал все это? Если люди, то как им это удалось? Если это воздействие некой могучей неземной цивилизации, то что это за цивилизация? Как с ней связались парни с Адрии? Какое к этому отношение имеет некий Фокин Андрей Кузьмич? Хотя, теперь ясно, чем можно объяснить удивительную живучесть упомянутого Фокина. Но кто те неизвестные экстремисты, что покушалась на жизнь гражданина Земли, уроженца славного сибирского города Томска, Фокина Андрея Кузьмича?.. Вопросы... Вопросы... Голова от этих вопросов у Юрия уже кружилась, а ответов, по крайней мере, вразумительных от обитателей Адрианского центра он еще не получил. Правда, и самих жителей Адрии ему встретилось еще очень мало... Василий... Агерьяи... Сушаков... Корпус зоологии, где должен был трудиться Юрий, располагался несколько в стороне от основного массива институтских корпусов. Вокруг здания был разбит роскошный сад, в котором росли не только лучшие виды плодовых адрианскпх деревьев и кустарников, но и все самые великолепные деревья адрианских лесов - столетние могучие дымчатые сосны, увешенные тяжелыми мясистыми шишками, горные адрианские кедры, разновидности местных пальм, дубов, вяза и других многолетних растений. В саду вдоль аллеи шумели фонтаны, искусственные водопады, струились ручьи. В центре большой зеленой лужайки, перед фасадом корпуса зоологии, сверкала водяная гладь округлого и, видимо, тоже искусственного озера. К озерцу этому была подведена целая система каналов и прудов. Через каналы были переброшены арочные каменные мостики, а на берегах озера и прудов возвышались небольшие мраморные беседки со скамеечками. На озере и в зарослях камышей у берега центрального канала суетились и пронзительно кричали крупные розовые птицы. Кое-где в рощицах у берегов Юрии заметил вольеры с различными зверюшками местных лесов. За всем, что наблюдал Юрий, чувствовался постоянный уход и забота... Попав после продолжительной прогулки по институтским корпусам и садам наконец на свое рабочее место, в биологическую лабораторию, Юрий быстро убедился, что биология, особенно же ботаника и зоология, планеты Адрия детально разработаны уже до него. В библиотеке лаборатории в застекленных пластиковых шкафах на полках аккуратными рядами стояли великолепно изданные с отличными цветными иллюстрациями монографии по тем или иным видам растений или животных. Полнейшие, детальные описания жизни, повадок, мест обитания, анатомии и физиологии каждого вида, будь то какой-нибудь адрианский сумчатый гиппопотам или мышь-малютка, гигантская пустынная змея или мельчайший жучок-цветоед. Все про всех обитателей, больших и малых, от вирусов до гигантских полосатых китов было здесь известно, изучено, классифицировано, расписано в десятках и сотнях тысяч томов этой сказочной библиотеки. По каждому континенту и океану планеты имелись подробнейшие атласы с обозначением ареалов обитания тех или иных видов растений и животных. Была разработана стройная классификация животного а растительного мира. Составлены таблицы родства тех или иных видов, разновидностей, указаны пути миграций птиц и рыб... И так далее и тому подобное... В памяти компьютера, обслуживавшего корпуса биологии, была, кажется, зафиксирована такая подробная информация о каждом биологическом виде планеты Адрия, что Юрий, просматривая па экране цветные стерео-изображения того или иного животного и фильмы о жизни местной фауны, только вздыхал и покачивал головой, то, к чему земная биология шла десятки столетий, на Адрии было достигнуто за какие-то жалкие три-четыре года! Это было непостижимо! Для специалиста Шакалова такие достижения местной биологии значили больше и выглядели куда фантастичнее, чем чудеса города и адрианских дворцов науки. Юрий к концу рабочего дня находился в состоянии, близком к шоковому, и, закончив просматривание очередного тома, только развел руками и, пробормотав: - Дьявольщина... Как они умудрились проделать всю эту адскую работу? стал собираться к себе в гостиницу. Было уже около шести часов вечера. "Что ж, если сулить по состоянию адрианской биологии,- размышлял Юрий, шагая по длинному коридору к выходу из корпуса зоологии,- планета исследована вдоль и поперек. Эмпирика, да и теоретические изыскания, у них на уровне. С этим ясно. Любопытно другое. Такие полные каталоги млекопитающих, вообще, крупных и мелких позвоночных. И ни в одном не упоминается мой знакомый длиннолапый. Компьютерный поиск по нарисованному мной облику зверя ни к чему не привел. Нет такого существа па Адрии - в все дела. Гм... Неизвестный науке зверь... Слабо верится. Ясно, что всю биологическую информацию о планете и ее обитателях собрали тысячи, если не миллионы, роботов, пропустить такую крупную зверюгу они не могли. Тут другое, зверь этот не местного происхождения. Искусственное создание? Разумное существо из других миров? .Что-то еще? Зверь, который есть, а которого вроде бы и нет, в природе... Фокин - вроде бы на Земле и вроде бы на Адрии... Связь?.." В вестибюле корпуса Юрий остановился перед огромной, во всю стену, светящейся схемой расположения зданий института. Еще до конца не поняв, зачем это ему понадобилось, Юрий стал рассматривать пояснительные подписи и отыскал здание корпуса теоретической физики... Корпус, если верить схеме, находился в двух километрах от него. Надо было лишь пройти или .проехать по подземной дороге в автоматической кабине. Через десять минут Юрий был у цели.
Глава седьмая. Фокин Андрей Кузьмич
"Третий этаж, комната семнадцатая... Третий этаж... Если кибер-секретарь выдал верную информацию, сейчас кое-что прояснится..." Кабинка лифта. Третий эта/к. Коридор. Юрий быстро отыскал дверь с нужным номером. На мгновение задержал взгляд на скромной медной табличке: "Фокин Андрей Кузьмич" и решительно потянул ручку двери на себя. Сидевший за большим, темно-вишневой полировки деревянным столом человек поднял голову и, отодвинув в сторону папку с бумагами, внимательно посмотрел на Юрия. После взаимных приветствий, представлений и рукопожатия, Юрий был усажен в одно из кресел возле старинного шахматного столика, а хозяин кабинета, вопросительно взглянув на гостя, сказал: - Чай, кофе, более крепкие напитки... Что предпочитаете, Юрий Алексеевич? Вспомнив своп вчерашние подвиги п гостеприимство Сушакова, Юрий тяжело вздохнул: - Нет, спасибо, если можно бутылочку кефира. У меня к вам, Андрей Кузьмин, несколько деликатных вопросов. Если вы, конечно, позволите мне их задать. На спокойном, даже немного грустном, лице Фокина не появилось а тени волнения. - Отчего же... Отчего же... Буду рад помочь. Спрашивайте,- Фокин улыбнулся совершенно обезоруживающей улыбкой, поднялся из-за стола, подошел к одному из встроенных в стену кабинета шкафов, открыл дверцу в достал из одного отделения литровый пакет о кефиром, а из другого - два больших хрустальных стакана в булку свежего белого хлеба. Расставив все это на столике, неторопливо разлил кефир по стаканам и уселся на второе кресло, напротив Юрия. "Нет, не он! Тот Фокин с Земли из отеля "Галактика" после покушения, после дюжины пулевых ранений, после анатомии не может так улыбаться. Это другой... У него и шрамов на лице пет... Хотя..." -- Итак, за ваше здоровье,- чуть улыбнувшись, сказал Фокин и, взяв стакан с кефиром, с видимым удовольствием отпил несколько глотков.- Да. Так что вас интересует, Юрий Алексеевич? - На Адрии меня заинтересовало многое. Я четвертые сутки на планете, а вопросов уже выше головы. Загадочная у вас здесь жизнь. Впрочем, об этом, наверное, потом. Я хочу быть с вам, Андрей Кузьмин, откровенным, на планету я попал некоторым образом из-за вас. Выдавив из себя последнюю фразу, Юрий внимательно посмотрел на Фокина, пытаясь определить, какое впечатление произвели его слова, однако хозяин кабинета, по крайней мере, внешне оставался вполне спокойным, неторопливо потягивал кефир из стакана и, как показалось Юрию, вполне доброжелательно, даже с какой-то жалостью посматривал на своего смущенного гостя. - Да вы не стесняйтесь, Юрий Алексеевич, продолжайте, я слушаю. И Юрий подробно рассказал об известном ему покушении на двойника Фокина в отеле "Галактика", о восьми смертельных пулевых ранениях, о неожиданном воскресении загадочного двойника, о его невероятной живучести. Изложил обстоятельства встречи с другом детства Степкиным. Объяснил, почему его, как эксперта и как ученого, занимающегося феноменами космической биологии, заинтересовал этот случай невероятной живучести организма человека или псевдо-человека. Фокин выслушал рассказ очень внимательно и очень спокойно, ни разу не перебил вопросом или какой-либо репликой, однако у самого Юрия почему-то складывалось впечатление, что Андрею Кузьмину вся эта история с покушением в общих чертах уже известна и только вежливость не позволяет ему откровенно скучать слушая излияния гостя. Реакция на рассказ тоже оказалась не совсем такой, на какую рассчитывал Юрий. Фокин ясно развеселился,- что-то в рассказе Юрия его позабавило. - Так, так... - пробормотал оп, весело взглянул на Юрия и, встав с кресла, принялся неторопливо прохаживаться по кабинету,- Значит, восемь смертельных пулевых ран. Нет, все же вы, голубчик, меня сегодня насмешили. Ай-яй-яй! И служба безопасности космофлота, конечно... Значит, говорите, неизвестные террористы, пришельцы... Гм... Вот дурачье... И ведь говорил ему, говорил, не связывайся с Землей... Ведь говорил же...- казалось, Фокин совсем забыл о присутствии Юрия в кабинете и разговаривает сам с собой. - Что ж, так оно и должно было случиться... Фатум, судьба... Да... именно, именно... Нет, второй раз он уже так глупо не подставится. Теперь им его не взять... За что боролись... Нет, это их проблемы... Не надо было дразнить гусей... Мое дело - филантропия... Фокин вдруг резко остановился перед Юрием и, уставившись в его глаза тяжелым, неимоверно тяжелым, гипнотическим взглядом, силой которого, наверное, можно было сгибать подковы, спросил: - Там, с ним в номере отеля была женщина? Отвечайте! Была? Стройная, молодая, красивая, золотистые локоны до плеч... Отвечайте! И от этого свинцового, давящего взгляда хозяина кабинета, от железных интонаций голоса, еще минуту назад бархатного и столь обходительного, и от самого вопроса Юрия прошиб озноб. Он почувствовал какую-то предательскую слабость в ногах, одуряющий страх и вдруг очень отчетливо осознал, что еще мгновение - и взгляд, чудовищный взгляд, Андрея Кузьмича просто испепелит его на месте. Начиналась какая-то мистика, чертовщина, ничем вроде бы не оправданная и необъяснимая на фоне всей этой сверхсовременной техники, компьютерных систем и научных лабораторий. И собрав все свои силы, волю, уже почти раздавленную взглядом Фокина, Юрий прошептал: - Да не было там никакой женщины, не было. Успокойтесь, Андрей Кузьмич, не было... И тяжесть исчезла, легкость, почти космическая невесомость и умиротворение появились и в душе, и в теле. Взгляд Фокина вновь стал добрым и ласковым. Андрей Кузьмич виновато потупил глаза и, прошептав: - Извините, Юрий Алексеевич, это я так, понервничал...- устало опустился в кресло и закрыл на минуту глаза, весь обмякнув и расслабившись. Затем прошептал: - Все проходит, все уже прошло...- улыбнулся и, подмигнув Юрию, добавил: - Что ж, спрашивайте, голубчик, спрашивайте, что же вас волнует во всей этой истории. Постараюсь, насколько в моих силах, удовлетворить ваше любопытство. - Вам, наверное, сегодня трудно, Андрей Кузьмич? Может, встретимся завтра, поговорим в другой раз? - Другого раза, мой милый, может и не быть,- печально усмехнувшись, произнес Фокин.- Вам сегодня дана, полагаю, уникальная возможность узнать об всем, так сказать, из первых рук, так используйте же момент удачи и мое болтливое настроение. - Хорошо, Андрей Кузьмич, воспользуюсь вашей любезностью, - сказал Юрий.Меня, как вы уже поняли, интересует, главным образом три вопроса. Что происходит на Адрии? Как эти события и случай в отеле "Галактика" связаны с вами? И последний вопрос. Из встреч с сотрудниками Адрианского Центра мне показалось, поймите меня правильно, возможно, это мое ошибочное впечатление... Так вот, мне показалось, что перед упоминанием даже одной вашей фамилии кое-кто на Адрии испытывает некое сложное чувство, этакую смесь восторга, восхищения и... страха. Да, именно, страха... Разве у работающих здесь людей есть на это чувство какие-то весомые основания, Андрей Кузьмич? Фокин хмыкнул и улыбнулся: - Начну с последнего вопроса. Страх... Гм. Вы ведь, голубчик, еще несколько минут назад, простите, сами почти смертельно испугались меня. Не надо отрицать, я вижу, вы человек вообще-то смелый, у других порою такой смелости не хватает. А теперь о главном, разве все эти люди, с которыми вы встречались здесь, на Адрии, не объясняли вам сложившуюся обстановку? - Объяснять, конечно, объясняли,- пожал плечами Юрий, - но, во-первых, версии высказывались самые разные, а во-вторых, возможно, это опять мое ошибочное впечатление, я почему-то уверен, что они сами не понимают, что происходит на планете. Во всяком случае, далеко не обо всех идущих на Адрии процессах знают отчетливо. - Однако об очень многих, как вы изволили выразиться, процессах они догадываются, - возразил Фокин.- Если вы, голубчик, слушали сотрудников центра достаточно внимательно, то тоже кое о чем должны догадываться. - Да, - согласился Юрий. - Естественно, определенные выводы для себя из всего увиденного я сделал. - В самом начале нашей беседы вы заявили, что пришли поговорить со мной откровенно. Видимо, вы рассчитываете на кое-какие откровения и с моей стороны. Так вот, если не хотите разочароваться в результатах нашей встречи, не надо ходить вокруг и около. Постарайтесь правдиво и без ужимок сформулировать все ваши догадки и подозрения. Словом, выкладывайте все, что вы думаете обо мне. И не тряситесь от страха. Если это вас беспокоит, я не диктатор и не зверь! - Хорошо, Андрей Кузьмич, вероятно, вы правы. Не знаю, зачем вам это нужно, однако выскажу свои догадки предельно искренне,- сказал Юрий и улыбнулся.- Тем более, что, как я заметил, утаить от вас что-либо не представляется возможным. Вы ведь читаете чужие мысли... - Продолжайте. - Да. Я уверен, что все эти адрианские метаморфозы и чудеса, а также события на Земле в отеле "Галактика", связаны с вашей персоной самым непосредственным образом. Можете меня разорвать на куски, скажу больше. Мне почему-то думается, что вы где-то приобрели способность творить чудеса. Да. Я убежден, что именно вы каким-то способом узнаете мысли ваших друзей, товарищей, сотрудников Адрианского Центра и исполняете, естественно, выборочно кое-какие их желания, мечты. Причем, границ этой способности исполнять желания людей я еще не обнаружил. Вам подвластно на Адрии, видимо, очень многое, если не все.
В приемной, куда, после профилактического лечения в клинике Агерьяна, привел Юрия неунывающий Василий, ничего фантастического не оказалось. Обычные компьютерные системы для канцелярий, видеофоны, могучие исполинские столы, заваленные тематическими отчетами, графиками, множеством бумаг со всевозможными печатями. Биосинтетические роботы-секретарши с фигурами чемпионок по художественной гимнастике и физиономиями кинозвезд. Гудение кондиционеров и пишущих машинок. Словом, обычная бюрократическая кухня - дыроколы, протоколы... На Юрия повеяло давно знакомым, земным, обыденным и он со вздохом облегчения плюхнулся в роскошное кресло для посетителей. "Кажется, на этот раз особых чудес не предвидится..." Ожидание длилось недолго. Через две минуты высокие, отделанные золоченым пластиком, двери бесшумно раздвинулись и Юрия пригласили в кабинет Сушакова А. Р.- заместителя директора по организационным вопросам. Сушаков Аполлон Романович - среднего роста, русоволосый, очень элегантный мужчина средних лет, склонный к полноте и потреблению в усиленных дозах всех радостей земных - оказался обворожительным собеседником, с первых же минут знакомства располагал к себе и ничуть (по крайней мере внешне) не напоминал широко распространенную в земных условиях разновидность бюрократа так называемой старой классической формации. - Рад! Искренне, искренне рад за вас, Юрий Алексеевич! Располагайтесь в креслице поудобнее. Сейчас сообразим чего-нибудь вкусненького. Чайку, кофейку? Что предпочитаете? Да, коньячок, конфетки, да вы не стесняйтесь. Знаете, в наш медвежий угол так редко заглядывают достойные люди. И так. знаете, тоскливо одному среди всего этого кибернетического великолепия. Сами извольте убедиться, на мне вся текучка, все бумаготворчество, все хозяйственные вопросы - и все один, один. Последний из могикан бюрократии. Один остался, на всю планету один. Я умру и они дела вести разучатся. Да, разучатся, не спорьте, Юрий Алексеевич, не спорьте, разучатся, ибо и сейчас уже не умеют. Искусство делопроизводства уходит в прошлое. Вся эта электроника и кибернетика до добра нас не доведет, вы мне поверьте, я пожил на свете, я знаю... Вкусил от радостей и забот мирских. -- Что это вы, Аполлон Романович, себя старите? Вы же моложе меня выглядите, а энергии у вас, я чувствую, на десятерых хватит,- вежливо вставил реплику Юрий. - Это все видимость, Юрий Алексеевич, одна видимость...- горестно вздохнул Аполлон Романович, опрокидывая рюмочку с коньяком,- мне уже давно за шестьдесят, а что молодой с виду, так это все Агерьян химичит. Три раза в этот год курс омоложения в его клинике проходил. А на душе... что там кошки, тигры, тигры скребут. Впрочем, что мы все обо мне. Мое дело стариковское, а ваше молодое. Расскажите о себе, кто вы, с чем к нам пожаловали? Как там на Земле теперь? О, давно, давно в родных краях не был... И не знаю теперь, удастся ли когда-нибудь там побывать, навестить могилы предков... Задушевная беседа в кабинете Сушакова затянулась. Юрий вынужден был подробнейшим образом изложить свою биографию, рассказать о детстве, отрочестве, юности, о своей работе и о друзьях, оставшихся на Земле, о своих планах, о тем, чем он собирается заниматься здесь, на Адрии, понадобятся ли ему помощники. Вопросы и ответы чередовались с тостами за здоровье гостя и за здоровье хозяина. По кабинету время от времени, точно райские виденья, порхали биокибернетические секретарши, вкатывая и выкатывая тележки со всякой снедью и напитками. Балыки, икра черная, филе барашка, жаркое из рябчика, еще какие-то печености и копчености. Различные вина, коньяки, пять или шесть сортов шампанского, ликеры.." Что и говорить, старик Сушаков разбирался в кулинарии. От непривычного изобилия деликатесов и разнообразия напитков Юрия немножко укачало. В голове шумело, кружилось, а в затуманенном сознании порою мелькала мысль: "где это я? Зачем я здесь? Что от меня нужно этому толстому разговорчивому человеку?" В оправдание Юрия, надо отметить, что все его попытки хоть как-то умалить или принизить гостеприимство хозяина кабинета были обречены на провал. - Что значит не могу в рабочее время? Я всю жизнь работаю. Ни минуты свободной. Обижаешь, старина, обижаешь. Нет, так не пойдет. До дна. А теперь закусывай! Нет, нет! Грибочки потом! Помидорчиком, помидорчиком заедай... Ох, молодежь! Что вы будете делать без старика Аполлона?.. И все же в конце этого хорошо организованного банкета на двоих Юрий выбрал минуту и сумел задать интересующий его вопрос: - Аполлон Романович, а вот скажите, только честно и откровенно, мы ведь с вами свои люди, родные души, только честно и откровенно, как вы понимаете, что у вас тут на Адрии происходит? Что означают все эти метаморфозы? С чем они связаны? - Честно и откровенно? - Аполлон Романович вдруг поперхнулся, закашлялся, побледнел. И Юрий решил было, что коньяк угодил Сушакову не в то горло, однако хозяин кабинета быстро оправился и абсолютно трезвым голосом повторил: - Честно и откровенно... Если честно, то вы, родной мой, угодили в очень неприятную историю. И какому это олуху на Земле понадобилось отправлять вас в командировку на Адрию... Нет, отсюда назад уже не выбраться... Мы жертвы глобального эксперимента... Да, жертвы...- тупо повторил Аполлон в, ухватив собиравшую со столика пустые бутылки биокибернетическую красотку-секретаршу за руку, притянул к себе. Дальнейшая сцена с визгом и жгучими поцелуями показалась Юрию настолько вульгарной и фальшивой, что он, избегая взгляда Сушакова, поспешно поднялся из-за столика, опрокинул кресло и, пошатываясь, направился к выходу из кабинета. Уже в дверях он кивнул Аполлону и, пробормотав: - Очень приятно было познакомиться... Счастливо провести время, Аполлон Романович...- добрел к выходу из приемной. Кажется, одна из кибер-секретарш поддержала его под руку и помогла добраться до номера в гостинице,
Глава шестая. Институт
Остаток этого дня и ночь Юрий проспал у себя в номере. А на следующее утро вновь был разбужен; звонком Василия. Вдоволь налюбовавшись физиономией Юрия на экране видеофона, Василий ободряюще подмигнул ему: - Все как надо, все идет по расписанию. Все мы прошли через Сушакова. Это как и осмотр у Агерьяна, традиция. - Хороша традиция. У меня голова после вчерашнего раскалывается. Тьфу! Какой из меня сегодня работник? Скотство... После вчерашних возлияний с Сушаковым особого настроя на научную, бурную деятельность Юрий не ощущал и решал просто побродить по корпусам института и попытаться понять, что же это за сооружение и как оно могло возникнуть в диких адрианских условиях. Снаружи здания институтских корпусов были оформлены в готическом стиле, имелись башенки, флигеля, по высоте корпуса варьировались от пятнадцати до двадцати четырех этажей. Строительным материалом, как заметил Юрий, для возведения этой цитадели науки послужили хорошо отшлифованные, плотно подогнанные одна к другой и, водимо, скрепленные раствором, гранитные плиты. Размеры этих самых плит были совершенно циклопическими и произвели на Юрия удручающее впечатление. Египетские пирамиды, если сравнивать с некоторыми особо крупными плитами, складывались просто из очень мелких камушков. Словом, здания института, похоже, возводились весьма основательно и на века, никакими эфемерными воздушными замками и мистикой Агерьяна тут и не пахло. "Вот тебе и исполнение желаний... - размышлял Юрий, перелистывая красочный проспект со схемами и плацами институтских корпусов, с цветными фотографиями лабораторий, оборудования, различных моделей киберов-лаборантов, со списками библиотечных залов, компьютерной техники и прочих технических удобств.- Труда, фантазии и энергии вогнали во все эти дворцы науки предостаточно. Двадцать четыре этажа вверх - сто с лишним метров высоты. Подземных этажей, если верить этим рисункам, не меньше двадцати - лифт во всяком случае опускается до двадцатого уровня, хотя, возможно, есть и более низкие горизонты, стрелки па схемах уводят и ниже. И все этажи зданий соединены шахтами, переходами и системами связи. Под внешним городом, кажется, как в игрушке матрешке, существует еще несколько подземных городов. Что там в них? Многочисленные автоматизированные производства вещей и продуктов? Еще что-то? Если производства соединены с подземными же исследовательскими лабораториями института, то они, надо полагать, управляются из компьютерного центра... Сам институт с его службами, библиотеками, картотеками и опытными производствами до предела автоматизирован, заполнен киберами и самой совершенной электроникой. Во всяком случае такое впечатление складывается после внимательного изучения этой брошюрки. И выходит, людей-исследователей в институте не очень много. Институт в людях-исследователях не нуждается..." Юрий помнил, что штат сотрудников Адрианского Центра невелик - около трехсот человек. По наблюдениям же самого Юрия и, если доверять описаниям проспекта и схемам институтских зданий, по самым приблизительным прикидкам выходило, что, даже в расчете на сверхавтоматизацпю, в корпусах института оптимально, в почти идеальных условиях для научной работы, могут находиться, как минимум, три, а то и все десять тысяч человек, иначе нельзя было объяснить, зачем все эти дворцы науки построены. Если только для роботов и автоматов, то не попять, для чего столько излишеств, почему созданы такие комфортные условия именно для серьезной научной деятельности людей? Роботам вся эта роскошь ни к чему, следовательно, здания строились в расчете на рост населения планеты, на новых исследователей, новых переселенцев с Земли или каких-то оных планет. Впрочем, чем подробнее Юрий знакомился с Адрианским центром, тем больше вопросов у него появлялось. И все эта вопросы сводились к одному, кто создал все это? Если люди, то как им это удалось? Если это воздействие некой могучей неземной цивилизации, то что это за цивилизация? Как с ней связались парни с Адрии? Какое к этому отношение имеет некий Фокин Андрей Кузьмич? Хотя, теперь ясно, чем можно объяснить удивительную живучесть упомянутого Фокина. Но кто те неизвестные экстремисты, что покушалась на жизнь гражданина Земли, уроженца славного сибирского города Томска, Фокина Андрея Кузьмича?.. Вопросы... Вопросы... Голова от этих вопросов у Юрия уже кружилась, а ответов, по крайней мере, вразумительных от обитателей Адрианского центра он еще не получил. Правда, и самих жителей Адрии ему встретилось еще очень мало... Василий... Агерьяи... Сушаков... Корпус зоологии, где должен был трудиться Юрий, располагался несколько в стороне от основного массива институтских корпусов. Вокруг здания был разбит роскошный сад, в котором росли не только лучшие виды плодовых адрианскпх деревьев и кустарников, но и все самые великолепные деревья адрианских лесов - столетние могучие дымчатые сосны, увешенные тяжелыми мясистыми шишками, горные адрианские кедры, разновидности местных пальм, дубов, вяза и других многолетних растений. В саду вдоль аллеи шумели фонтаны, искусственные водопады, струились ручьи. В центре большой зеленой лужайки, перед фасадом корпуса зоологии, сверкала водяная гладь округлого и, видимо, тоже искусственного озера. К озерцу этому была подведена целая система каналов и прудов. Через каналы были переброшены арочные каменные мостики, а на берегах озера и прудов возвышались небольшие мраморные беседки со скамеечками. На озере и в зарослях камышей у берега центрального канала суетились и пронзительно кричали крупные розовые птицы. Кое-где в рощицах у берегов Юрии заметил вольеры с различными зверюшками местных лесов. За всем, что наблюдал Юрий, чувствовался постоянный уход и забота... Попав после продолжительной прогулки по институтским корпусам и садам наконец на свое рабочее место, в биологическую лабораторию, Юрий быстро убедился, что биология, особенно же ботаника и зоология, планеты Адрия детально разработаны уже до него. В библиотеке лаборатории в застекленных пластиковых шкафах на полках аккуратными рядами стояли великолепно изданные с отличными цветными иллюстрациями монографии по тем или иным видам растений или животных. Полнейшие, детальные описания жизни, повадок, мест обитания, анатомии и физиологии каждого вида, будь то какой-нибудь адрианский сумчатый гиппопотам или мышь-малютка, гигантская пустынная змея или мельчайший жучок-цветоед. Все про всех обитателей, больших и малых, от вирусов до гигантских полосатых китов было здесь известно, изучено, классифицировано, расписано в десятках и сотнях тысяч томов этой сказочной библиотеки. По каждому континенту и океану планеты имелись подробнейшие атласы с обозначением ареалов обитания тех или иных видов растений и животных. Была разработана стройная классификация животного а растительного мира. Составлены таблицы родства тех или иных видов, разновидностей, указаны пути миграций птиц и рыб... И так далее и тому подобное... В памяти компьютера, обслуживавшего корпуса биологии, была, кажется, зафиксирована такая подробная информация о каждом биологическом виде планеты Адрия, что Юрий, просматривая па экране цветные стерео-изображения того или иного животного и фильмы о жизни местной фауны, только вздыхал и покачивал головой, то, к чему земная биология шла десятки столетий, на Адрии было достигнуто за какие-то жалкие три-четыре года! Это было непостижимо! Для специалиста Шакалова такие достижения местной биологии значили больше и выглядели куда фантастичнее, чем чудеса города и адрианских дворцов науки. Юрий к концу рабочего дня находился в состоянии, близком к шоковому, и, закончив просматривание очередного тома, только развел руками и, пробормотав: - Дьявольщина... Как они умудрились проделать всю эту адскую работу? стал собираться к себе в гостиницу. Было уже около шести часов вечера. "Что ж, если сулить по состоянию адрианской биологии,- размышлял Юрий, шагая по длинному коридору к выходу из корпуса зоологии,- планета исследована вдоль и поперек. Эмпирика, да и теоретические изыскания, у них на уровне. С этим ясно. Любопытно другое. Такие полные каталоги млекопитающих, вообще, крупных и мелких позвоночных. И ни в одном не упоминается мой знакомый длиннолапый. Компьютерный поиск по нарисованному мной облику зверя ни к чему не привел. Нет такого существа па Адрии - в все дела. Гм... Неизвестный науке зверь... Слабо верится. Ясно, что всю биологическую информацию о планете и ее обитателях собрали тысячи, если не миллионы, роботов, пропустить такую крупную зверюгу они не могли. Тут другое, зверь этот не местного происхождения. Искусственное создание? Разумное существо из других миров? .Что-то еще? Зверь, который есть, а которого вроде бы и нет, в природе... Фокин - вроде бы на Земле и вроде бы на Адрии... Связь?.." В вестибюле корпуса Юрий остановился перед огромной, во всю стену, светящейся схемой расположения зданий института. Еще до конца не поняв, зачем это ему понадобилось, Юрий стал рассматривать пояснительные подписи и отыскал здание корпуса теоретической физики... Корпус, если верить схеме, находился в двух километрах от него. Надо было лишь пройти или .проехать по подземной дороге в автоматической кабине. Через десять минут Юрий был у цели.
Глава седьмая. Фокин Андрей Кузьмич
"Третий этаж, комната семнадцатая... Третий этаж... Если кибер-секретарь выдал верную информацию, сейчас кое-что прояснится..." Кабинка лифта. Третий эта/к. Коридор. Юрий быстро отыскал дверь с нужным номером. На мгновение задержал взгляд на скромной медной табличке: "Фокин Андрей Кузьмич" и решительно потянул ручку двери на себя. Сидевший за большим, темно-вишневой полировки деревянным столом человек поднял голову и, отодвинув в сторону папку с бумагами, внимательно посмотрел на Юрия. После взаимных приветствий, представлений и рукопожатия, Юрий был усажен в одно из кресел возле старинного шахматного столика, а хозяин кабинета, вопросительно взглянув на гостя, сказал: - Чай, кофе, более крепкие напитки... Что предпочитаете, Юрий Алексеевич? Вспомнив своп вчерашние подвиги п гостеприимство Сушакова, Юрий тяжело вздохнул: - Нет, спасибо, если можно бутылочку кефира. У меня к вам, Андрей Кузьмин, несколько деликатных вопросов. Если вы, конечно, позволите мне их задать. На спокойном, даже немного грустном, лице Фокина не появилось а тени волнения. - Отчего же... Отчего же... Буду рад помочь. Спрашивайте,- Фокин улыбнулся совершенно обезоруживающей улыбкой, поднялся из-за стола, подошел к одному из встроенных в стену кабинета шкафов, открыл дверцу в достал из одного отделения литровый пакет о кефиром, а из другого - два больших хрустальных стакана в булку свежего белого хлеба. Расставив все это на столике, неторопливо разлил кефир по стаканам и уселся на второе кресло, напротив Юрия. "Нет, не он! Тот Фокин с Земли из отеля "Галактика" после покушения, после дюжины пулевых ранений, после анатомии не может так улыбаться. Это другой... У него и шрамов на лице пет... Хотя..." -- Итак, за ваше здоровье,- чуть улыбнувшись, сказал Фокин и, взяв стакан с кефиром, с видимым удовольствием отпил несколько глотков.- Да. Так что вас интересует, Юрий Алексеевич? - На Адрии меня заинтересовало многое. Я четвертые сутки на планете, а вопросов уже выше головы. Загадочная у вас здесь жизнь. Впрочем, об этом, наверное, потом. Я хочу быть с вам, Андрей Кузьмин, откровенным, на планету я попал некоторым образом из-за вас. Выдавив из себя последнюю фразу, Юрий внимательно посмотрел на Фокина, пытаясь определить, какое впечатление произвели его слова, однако хозяин кабинета, по крайней мере, внешне оставался вполне спокойным, неторопливо потягивал кефир из стакана и, как показалось Юрию, вполне доброжелательно, даже с какой-то жалостью посматривал на своего смущенного гостя. - Да вы не стесняйтесь, Юрий Алексеевич, продолжайте, я слушаю. И Юрий подробно рассказал об известном ему покушении на двойника Фокина в отеле "Галактика", о восьми смертельных пулевых ранениях, о неожиданном воскресении загадочного двойника, о его невероятной живучести. Изложил обстоятельства встречи с другом детства Степкиным. Объяснил, почему его, как эксперта и как ученого, занимающегося феноменами космической биологии, заинтересовал этот случай невероятной живучести организма человека или псевдо-человека. Фокин выслушал рассказ очень внимательно и очень спокойно, ни разу не перебил вопросом или какой-либо репликой, однако у самого Юрия почему-то складывалось впечатление, что Андрею Кузьмину вся эта история с покушением в общих чертах уже известна и только вежливость не позволяет ему откровенно скучать слушая излияния гостя. Реакция на рассказ тоже оказалась не совсем такой, на какую рассчитывал Юрий. Фокин ясно развеселился,- что-то в рассказе Юрия его позабавило. - Так, так... - пробормотал оп, весело взглянул на Юрия и, встав с кресла, принялся неторопливо прохаживаться по кабинету,- Значит, восемь смертельных пулевых ран. Нет, все же вы, голубчик, меня сегодня насмешили. Ай-яй-яй! И служба безопасности космофлота, конечно... Значит, говорите, неизвестные террористы, пришельцы... Гм... Вот дурачье... И ведь говорил ему, говорил, не связывайся с Землей... Ведь говорил же...- казалось, Фокин совсем забыл о присутствии Юрия в кабинете и разговаривает сам с собой. - Что ж, так оно и должно было случиться... Фатум, судьба... Да... именно, именно... Нет, второй раз он уже так глупо не подставится. Теперь им его не взять... За что боролись... Нет, это их проблемы... Не надо было дразнить гусей... Мое дело - филантропия... Фокин вдруг резко остановился перед Юрием и, уставившись в его глаза тяжелым, неимоверно тяжелым, гипнотическим взглядом, силой которого, наверное, можно было сгибать подковы, спросил: - Там, с ним в номере отеля была женщина? Отвечайте! Была? Стройная, молодая, красивая, золотистые локоны до плеч... Отвечайте! И от этого свинцового, давящего взгляда хозяина кабинета, от железных интонаций голоса, еще минуту назад бархатного и столь обходительного, и от самого вопроса Юрия прошиб озноб. Он почувствовал какую-то предательскую слабость в ногах, одуряющий страх и вдруг очень отчетливо осознал, что еще мгновение - и взгляд, чудовищный взгляд, Андрея Кузьмича просто испепелит его на месте. Начиналась какая-то мистика, чертовщина, ничем вроде бы не оправданная и необъяснимая на фоне всей этой сверхсовременной техники, компьютерных систем и научных лабораторий. И собрав все свои силы, волю, уже почти раздавленную взглядом Фокина, Юрий прошептал: - Да не было там никакой женщины, не было. Успокойтесь, Андрей Кузьмич, не было... И тяжесть исчезла, легкость, почти космическая невесомость и умиротворение появились и в душе, и в теле. Взгляд Фокина вновь стал добрым и ласковым. Андрей Кузьмич виновато потупил глаза и, прошептав: - Извините, Юрий Алексеевич, это я так, понервничал...- устало опустился в кресло и закрыл на минуту глаза, весь обмякнув и расслабившись. Затем прошептал: - Все проходит, все уже прошло...- улыбнулся и, подмигнув Юрию, добавил: - Что ж, спрашивайте, голубчик, спрашивайте, что же вас волнует во всей этой истории. Постараюсь, насколько в моих силах, удовлетворить ваше любопытство. - Вам, наверное, сегодня трудно, Андрей Кузьмич? Может, встретимся завтра, поговорим в другой раз? - Другого раза, мой милый, может и не быть,- печально усмехнувшись, произнес Фокин.- Вам сегодня дана, полагаю, уникальная возможность узнать об всем, так сказать, из первых рук, так используйте же момент удачи и мое болтливое настроение. - Хорошо, Андрей Кузьмич, воспользуюсь вашей любезностью, - сказал Юрий.Меня, как вы уже поняли, интересует, главным образом три вопроса. Что происходит на Адрии? Как эти события и случай в отеле "Галактика" связаны с вами? И последний вопрос. Из встреч с сотрудниками Адрианского Центра мне показалось, поймите меня правильно, возможно, это мое ошибочное впечатление... Так вот, мне показалось, что перед упоминанием даже одной вашей фамилии кое-кто на Адрии испытывает некое сложное чувство, этакую смесь восторга, восхищения и... страха. Да, именно, страха... Разве у работающих здесь людей есть на это чувство какие-то весомые основания, Андрей Кузьмич? Фокин хмыкнул и улыбнулся: - Начну с последнего вопроса. Страх... Гм. Вы ведь, голубчик, еще несколько минут назад, простите, сами почти смертельно испугались меня. Не надо отрицать, я вижу, вы человек вообще-то смелый, у других порою такой смелости не хватает. А теперь о главном, разве все эти люди, с которыми вы встречались здесь, на Адрии, не объясняли вам сложившуюся обстановку? - Объяснять, конечно, объясняли,- пожал плечами Юрий, - но, во-первых, версии высказывались самые разные, а во-вторых, возможно, это опять мое ошибочное впечатление, я почему-то уверен, что они сами не понимают, что происходит на планете. Во всяком случае, далеко не обо всех идущих на Адрии процессах знают отчетливо. - Однако об очень многих, как вы изволили выразиться, процессах они догадываются, - возразил Фокин.- Если вы, голубчик, слушали сотрудников центра достаточно внимательно, то тоже кое о чем должны догадываться. - Да, - согласился Юрий. - Естественно, определенные выводы для себя из всего увиденного я сделал. - В самом начале нашей беседы вы заявили, что пришли поговорить со мной откровенно. Видимо, вы рассчитываете на кое-какие откровения и с моей стороны. Так вот, если не хотите разочароваться в результатах нашей встречи, не надо ходить вокруг и около. Постарайтесь правдиво и без ужимок сформулировать все ваши догадки и подозрения. Словом, выкладывайте все, что вы думаете обо мне. И не тряситесь от страха. Если это вас беспокоит, я не диктатор и не зверь! - Хорошо, Андрей Кузьмич, вероятно, вы правы. Не знаю, зачем вам это нужно, однако выскажу свои догадки предельно искренне,- сказал Юрий и улыбнулся.- Тем более, что, как я заметил, утаить от вас что-либо не представляется возможным. Вы ведь читаете чужие мысли... - Продолжайте. - Да. Я уверен, что все эти адрианские метаморфозы и чудеса, а также события на Земле в отеле "Галактика", связаны с вашей персоной самым непосредственным образом. Можете меня разорвать на куски, скажу больше. Мне почему-то думается, что вы где-то приобрели способность творить чудеса. Да. Я убежден, что именно вы каким-то способом узнаете мысли ваших друзей, товарищей, сотрудников Адрианского Центра и исполняете, естественно, выборочно кое-какие их желания, мечты. Причем, границ этой способности исполнять желания людей я еще не обнаружил. Вам подвластно на Адрии, видимо, очень многое, если не все.