Страница:
время разгона памятной демонстрации и лично получил лопаткой промеж глаз)
Вот теперь абхазы за вас не вступятся. Драпали от нас ваши абхазы. Сцаные
они! Теперь мы вам покажем! Вы теперь будете нам обувь чистить! А ну бегом!
- прикрикнул он.
Блин, как же хотелось придушить на месте того выпендрыша! Ткнуть мордой
с пыльные придорожные камни и спросить, кто теперь будет ботинки чистить.
Но, увы, у него был весомый аргумент. Автомат. Ну, плюс, повсюду рядом
вооруженные до зубов люди, которые явно искали повод применить против нас
свое оружие.
Думаю, это отлично понимали и мои попутчики, поэтому мы поспешили
удалиться.
К реке спустились молча. И вдруг в небе раздался стрекот винтов. Со
стороны Гагр показался вертолет. Я жадно всматривался в его профиль, взгляд
цеплял каждую деталь - мне так хотелось, что бы это была абхазская машина!
Но нет, на пузе его был нарисован красно-коричнево - черно - белый
грузинский флаг (совсем не тот, который приняли при приходе к власти Саа). И
все равно на Развилке я сказал всем, что видел абхазский вертолет. Я сам
почти верил в это.
- Все, хана абхазам - объявил по дороге дядя Коля - всех, видно
перебили.
- Ты абхазов плохо знаешь! - возразила бабушка.
- Да нет - им воевать нечем. Видели, сколько в Шроме танков? И чем
абхазы против них воевать будут? Аманалом? Да под него трехлитровую банку
аманала кинь - ничего ему не будет. Спросит: "Кто тут пукнул?" - и поедет
дальше.
- Я хотел в Краснодарский край, а теперь к абхазам уйду - мрачно сказал
дядя Саша - Уйду. Ненавижу душманов...
- Да нет больше абхазов! - не унимался дядя Коля.
- Есть. Даже если побережье занято, в горах партизанят. Там, где танк
не пройдет. И если они танк пока не захватили, я их научу! - не унимался
афганец.
На тот момент абхазцы уже по крайней мере один танк захватили.
Так и дошли до дома...
Знал бы я тогда, что дни, когда я общаюсь с этими людьми, сочтены... Я
бы гораздо жаднее впитывал каждую секунду, каждое слово...
Дядю Колю уже, точно, не вернешь. А вот о Саше я ничего не слышал.
Очень надеюсь, что он жив. Он многому меня научил. Принимал меня всегда, как
своего сына. Замечательный был человек с тяжелой судьбой. Прошел Афган.
Служил на флоте. Потом ушел в горы и стал пастухом в колхозе. После
упразднения колхоза стал работать у нового владельца фермы. Работал за
копейки, постоянно нуждался, но всегда делился последним. О нем нельзя было
сказать: "Равнодушный". Он не жил - горел. Он любил жизнь, любил людей,
любил красоту этого мира... Впрочем, все жители тех мест были такими. Вот
говорят: "В деревнях пьют." А я там ни разу не видел никого пьяным. Может
подвыпившим раз-два и встречал, но пьяным - никогда. И это при том, что в
каждом доме была чача, у многих - запасы вина, медовухи. Люди умели ценить
жизнь, умели радоваться и праздновать без водки. Я, к сожалению, не умею...
После похода в Шромы наша семья решила какое-то время переждать на
Развилке и в городе не появляться. Однако дедушка, узнав о том, что от Шром
до города ходит автобус, засобирался назад. На все доводы и просьбы он
отвечал: "Мне надо работать. У нас эксперимент запланирован." В конце концов
бабушка отпустила его.
Договорились, что через неделю дедушка вернется с продуктами. Я, если
честно, не помню, что в итоге случилось, но через неделю вышло так, что я
остался на даче один - бабушка зачем-то тоже ушла в город. Но это было
потом.
А сейчас все решали, что делать дальше. Дядя Саша, в тот же день,
по-моему, принялся снаряжать патроны и готовить ружья - он решил идти к
абхазам, хотя в разговорах уверял всех, что уходит в Краснодарский край.
Жаркий день. Мы с Одиссеем сидим у реки. Греемся на солнце после
студеной воды.
- Эй, пацаны! - раздался чей-то голос.
В нашу сторону шел мужчина лет 40. Он в этом году арендовал заброшенное
кукурузное поле у реки и выращивал там арбузы и дыни.
- Пацаны, хотите арбузов?
Мы с Одиссеем переглянулись, не зная что ответить.
- Да не бойтесь - идите ко мне на бахчу и рвите, сколько хотите. И
другим скажите, что бы рвали! Обязательно скажите всем! Ничего этим фашистам
не оставляйте!
Крестьянин рассказал нам, что ночью к нему на бахчу приехал "УАЗ" с
грузинскими гвардейцами. Они стали требовать денег. Денег не оказалось.
Тогда грузины начали пальбу. Попортили, сколько смогли, арбузов. Избили
хозяина бахчи, подожгли шалаш, в котором он ночевал. Потом нагрузили полный
багажник арбузов и еще не спелых дынь и уехали.
В общем, с того дня началось у нас с Одиссеем раздолье арбузное. Я,
по-моему, кроме арбузов не ел ничего. С утра спускался к реке за переметами
- срывал арбуз. Шел купаться на реку - срывал 1-2 арбуза. Шел с реки домой -
прихватывал арбузик - по пути поесть - благо, дорога занимала минут 40.
(Река, вроде, под домом текла. Да только метрах в 200 ниже.) Места там
нелюдимые, поэтому по поводу известного побочного эффекта арбузной диеты
(аналогичного пивному) заморачиваться не приходилось.
Через 2 дня к нам заехал Юрка.
У нас в окрестных селах жило 2 Юрок. Один учил меня работать с пчелами
(я их тогда, как сейчас это не удивительно, не боялся). Сейчас этот Юра
где-то в Подмосковье. Я поддерживаю связь с его братом Леней - тоже золотым
человеком - ну о них я немного позже расскажу, если руки дойдут. А вот
второй Юрка был парень лет 15-16. Он тоже очень дружил с Юрой и Леней.
А Юра и Леня были мастерами - самоучками. Их мать "ударилась" в
ортодоксальную религию, ушла от мужа и уехала с детьми в горы. Здесь, в
горах, построила в чаще дом на дереве (кстати, так добротно построила, что
он только недавно рухнул, и то не полностью) и ушла с головою в молитвы.
Постепенно ее дети начали вести самостоятельную жизнь. Юра в 13 лет
построил дом, познакомился с монахом-отшельником, который научил братьев
вести пасеку. Потом познакомились браться с пройдохой - охотником, который
то ли подарил им мопед, то ли пообещал - я не помню уже точно. Но с этого
дня увлеклись братья техникой.
Они приезжали в город, искали детали и из них конструировали
необходимое для себя: мотоблоки для огорода, дизель - подстанцию для дома
(Леня даже мини-ГЭС делал на ручье, но ее смыло потоком во время ливня),
различные станки и, главное, мотороллеры.
Потом Юра пошел в армию. Ситуация была смешна до идиотизма. Сначала
Леня, как старший, пошел в военкомат. Его оттудова выпроводили - без
паспорта, из леса, без образования... Кстати, отсутствие официального
образования не мешает братьям давать фору многим людям с "вышкой" - они всю
жизнь стремились к знаниям и очень неплохо разбираются во многих науках.
В общем, из-за отсутствия аттестата Лене в армию дорогу закрыли. Зато
силами военкома, если я не ошибаюсь, дали паспорт. Не помню, прорвался ли
потом Леня в армию, или плюнул на это дело, но Юрке сосед - турок шептал на
ухо: "Иди в армию! Из тебя там человека сделают!" И Юрка уперся: "Хочу в
армию! Хочу!"
В итоге ему задним числом дали аттестат и призвали. И этот шанс он
использовал сполна. В армии Юрка получил аттестат то ли механика - водителя,
то ли еще кого. Не помню что, но какую-то "корочку" "технаря" ему дали. И
разряд присвоили.
И сейчас он где-то в Подмосковье работает в автоклубе. Леня говорит,
что очень неплохо живет. Но ездит, все равно, на самоделках. Сейчас у него
машина, по внешнему виду похожая на "Волгу", но изнутри - полностью Юркиной
разработки. Вплоть до кресел и педалей...
Ну это не важно, в общем. Тут другая история.
Младший Юрка водил дружбу с Юрой и Леней. Я, если честно, даже не
помню, кто были его родители, но он, как и я, большую часть свободного
времени проводил в доме у Лени.
Братья научили его общаться с техникой и помогли то ли собрать, то ли
купить мотороллер. Или сами ему собрали - я не помню уже.
И он разъезжал между селениями на нем. Дальше Шром, в принципе, не
выбирался - у него прав не было. А вот гаишники, которые, порою, дежурили на
перекрестке дорог в Каманах - селе ниже Шром (Шромы были на горе, а Каманы -
под горой), знали Юрку и закрывали на его "бесправие" глаза.
Вот Юрка этот звал меня помогать мед качать. На пасеках всегда нужны
помощники, а так как Леня, Юра и грузин-сосед, профессор из какого-то
института пчеловодства, дядя Вано (славный мужик тоже был) - научили меня
немного обращаться с пчелами, то я регулярно "подрабатывал" свои n-дцать
литров меда, помогая на качках.
В этот раз в соседнем селе Шубары кто-то собрался качать мед. Я уже не
помню, как звали того мужика. Я бы, в принципе, и качку-то ту не запомнил
бы, если бы не заболел (перегрелся на солнце), не обнаружил гору гильз во
дворе у него и если бы у него не было радио.
В общем, пасека у мужика была большая и качать мы собирались несколько
дней. Поэтому я "подосвиданькался" с бабушкой, запрыгнул к Юрке в мотороллер
и мы покатились под горку к реке.
Через несколько месяцев мне сказали, что Юрки не стало. Мародеры
попытались отнять у него мотороллер, а он парень лихой был - не стал
уступать. Его и застрелили. Но очень хочется верить, что это не так. Потому
как был у нас случай "воскрешения".
Произошел он позже с Юрой и Леней. По слухам, они помогали абхазам:
разведку вели, проводили отряды в тыл к грузинам, раненых укрывали у себя,
ДРГ на дневки устраивали.
Грузины узнали про это и решили убить их. Долго охотились, но братья
каждый раз уходили у оккупантов из-под носа.
И вот пришло мне письмо из Сухума, что Юра и Леня погибли. Потом
бабушка выбралась в Россию и привезла номер грузинской газеты, в котором
были напечатаны фото братьев и описывалось, как "доблестные грузинские бойцы
захватили в плен двух особо опасных пособников сепаратистов..." Прямо на
месте, мол, был проведен трибунал, приговоривший врагов к смерти. Приговор
был приведен в исполнение, но грузинские бойцы под воздействием эмоций
затащили тела в дом Лени и сожгли.
А потом, после войны, в письме от дедушки я прочел фразу, от которой у
меня челюсть по полу скребанула: "Вчера ко мне зашел Леня..."
История с братьями вышла просто фантастическая.
На самом деле, командир грузинской ПДГ получил приказ любой ценой
захватить или убить братьев. Учитывая то, что в грузинской армии тех лет
звание генерала раздавалось напра-налево, приказ, наверное, звучал примерно
так: "За неделю не поймаешь - до конца месяца генерала не дадим!"
В общем, погонявшись за братьями, грузин решил, что при имеющемся у
него в подчинении л/с это бес толку. Но, предполагаю, досрочное звание
генерала сразу после лейтенанта, манило. И тогда мужик сообразил, как выйти
из ситуации.
Он разузнал, где жил Леня, вломился в его дом, нашел там фотографии
братьев (для того, что бы было что в газете публиковать) и в расположении
части заявил, что расстрелял абхазских проводников и сжег их вместе с домом.
А может и не искал он дом - нашел фото у кого-то, этим и ограничился.
В общем, братьев сильно позабавил некролог на них самих. Один из
экземпляров этой газеты, по-моему, дедушка отыскал потом и Лене хотел
подарить. Но Леня не стал брать.
А дом Лени и вправду сгорел. Но потом, ближе к концу войны. По слухам,
в нем грузинские разведчики, шедшие из абхазского тыла, остановились, а
охранение не выставили.
И как раз в это время из грузинского тыла абхазцы шли. Шли по всем
правилам: с парным дозором, группой прикрытия и т.д. Поэтому-то абхазы
первыми обнаружили грузин в месте своей дневки.
Окружили дом. Предложили сдаться. Но то ли гордые грузины попались, то
ли на помощь надеялись, то ли перепугались - дабы предотвратить массовую
сдачу в плен, грузинское командование распространяло страшилки о том, как
абхазы головами пленных в футбол играют.
В общем, заняли грузины оборону. Думали, долго продержатся.
Отстреливаться стали. А абхазы трассерами по дому прошлись, а потом только
выпрыгивавших из огня бойцов добивали. Половину перебили, а другая половина
все-таки сдалась. А дом сгорел.
В общем, приехали мы с Юркой на пасеку. Юрка сам с пчелами не особо
ладил, поэтому быстренько смылся. Меня же хозяин пасеки накормил и занялись
мы медокачкой.
День качали мед. С вечера пасечник пошел топить воск, а я начал рыскать
по его огороду.
Пасечник дал мне пневматическую винтовку и я развлекался тем, что пулял
из нее по всему, что ни попадалось под руку.
Вышел на склон, ограничивающий с одной стороны его участок. Под ногами
что-то блеснуло. Нагнулся - в листве лежал развороченный баллон из-под
сифона. Я сам развлекался такими вещами - заполнял баллончики порохом или
серой, а затем подрывал их при помощи самодельного фитиля.
Прошел еще немного. В кустах обнаружился кусок огнепроводного шнура. Я
тогда уже достаточно хорошо был знаком со всей этой "кухней" (только АК-74 с
подствольником АДМС называл - как нить потом расскажу, с какого перепугу).
Поэтому ценная находка была сразу же укрыта в кармане.
Еще минута рысканий, и в листве обнаруживаются горы 7,62 миллиметровых
гильз от пистолетных и промежуточных патронов.
Гильзы тогда тоже были ценной находкой. Я же не думал о том, что в
городе из нынче - горы. До войны на гильзу можно было выменять пачку
вкладышей от жвачек - основной детской валюты. Поэтому найденные гильзы
перекочевали ко мне в карманы.
В общем, вечером я проболтался о своей находке пасечнику. Он не на
шутку разволновался и стал убеждать меня: "Да выкини ты эти железки! Они,
наверное, с Великой Отечественной остались!"
Оружие в тех местах было у многих. Ситуевина с ним была вообще
интересная. Во время событий 89 года у населения отобрали все легальное
оружие. Но в дали от города, в горах, там, куда редко приезжали
представители городской власти, а участковый был свой "в доску" парень, там,
где воров не сажали, а били им морды и клеймили позором, там, где люди,
жившие за 5 км друг от друга назывались близкими соседями - там на руках
было полно нелегального оружия. И чем дальше в горы, тем его было больше.
Это оружие никогда не фигурировало в криминальных сводках. О его
существовании все знали, но местная милиция закрывала на это глаза, а народ
особо не афишировал владение "стволами". Потом, когда на помощь абхазам,
бившимся у моря, спустились горцы, именно это оружие и стало той толикой,
которая остановила грузин.
Местные к оружию относились с особенным почтением. Лишний раз за него
не хватались - хотя и не было таких поводов, если честно - народ жил очень
мирно. Сам факт владения огнестрелом был честью, что ли. И этого было
достаточно.
До войны я успел пострелять из револьвера 5,6 мм калибром (такого,
кстати, как показан в "Брате", только блестящего - он был у мужика, который
нам дом продал), из "трехлинейки" мосинской и карабина на ее основе, из
самодельного однозарядного пистолета под 7,62 миллиметровый револьверный
патрон, 5,6 миллиметровой винтовки, которые у нас все почему-то называли
"Гекко" и очень плохо запомнившегося мне револьвера, похожего на "Кольт",
который, впрочем, выстрелил с 3 попытки - первые 2 закончились осечками.
Удалось подержать в руках СКС, немецкий карабин, МП - 40, нечто непонятное
(похожее на архаичный пистолет-пулемет, в котором черты "Стена"
угадывались), "дамский" пистолетик, изображения подобных которому занимают
десятки страниц энциклопедии Жука, ПМ, "Вальтер" П-38 и Парабеллум. А уж
сколько ружей гладкоствольных попробовал - не вспомнить. Да и у самого меня
имелся самодельный "поджиг" - о нем я ниже расскажу.
В общем, я начал убеждать мужика не париться на эти темы и не
волноваться, что я кому-то его "заложу". И в обмен на то, что я выкину
гильзы, он пообещал показать, из чего были отстреляны их патроны.
Я ссыпал гильзы в пакет. Пасечник задернул шторы и вышел с пакетом на
улицу. А когда вернулся, в руках у него были АК-47 и настоящий ППШ! Моему
восторгу не было предела. Правда ППШ почему-то владелец мне не доверил, а
вот АК разрешил разобрать - собрать - я тогда уже имел представление о том,
как это делается.
В общем, тот вечер у меня удался...
А на следующий день, когда мы уже заканчивали качку, у меня скакнула
температура. Как раз в те годы я начал "схватывать" перегревы, которые и
сейчас, бывает, выводят меня летом из строя. В итоге пришлось остаться на
пасеке еще на день.
Весь этот день я пролежал в комнате, слушая радио. Приемник был
настроен на "Голос Америки", по которому спецкор - грузин вещал о взятии
Дома Правительства Абхазии. Так как Сухум уже несколько дней был в
грузинских руках, скорее всего крутили запись. Хотя не удивлюсь, если это
был "прямой эфир" - как потом я узнал (да, в принципе, и так догадаться мог
исходя из рассказа дедушки о разведении войск), с действительностью слова
корреспондента имели мало общего.
"Сепаратисты оказывают отчаянное сопротивление. Они превратили Дом
Правительства в неприступную крепость. Но наши доблестные бойцы ни на шаг не
отступают. Еще рывок. Еще!
Вот замолкают пулеметы бандитов. Они пока огрызаются автоматными
очередьми, но их огонь все слабее и слабее...
О! Что это? Они бегут! Они бегут, пытаясь прорвать наше кольцо! Но ни
один бандит не уйдет!
И вот оно! Гордое знамя свободной Грузии вновь гордо реет над зданием
Правительства!
Зеленая тряпка флага сепаратистов сброшена на землю. Жители вышли из
своих домов и несут бойцам армии Грузии цветы!" Ну и дальше в таком духе...
Пасечник вошел в дом и радостным голосом объявил: "Все, закончилась
война! Абхазов до Леселидзе погнали!" - Леселидзе назывался поселок, или
село - я не знаю, что там - на реке Псоу - границе с Россией.
Тогда я еще не знал, каково положение на фронтах. А дела тогда обстояли
следующим образом.
Когда Б.Н.Ельцин подарил Э.А.Шеварнадзе танковую бригаду, если не
ошибаюсь, тот решил использовать ее для смены правительства в Абхазии,
требовавшей большей автономии.
Кстати, переговоры о статусе Абхазии на тот момент закончились
подписанием договоренностей, насколько я знаю. Напряженная обстановка
разрядилась. Казалось, абхазы и грузины нашли общий язык. И входила бы
сейчас Абхазия в состав Грузии, если бы...
Шеварнадзе, видимо, был не очень удовлетворен результатами переговоров.
К тому же в наследство от Гамсахурдиа ему досталось население, настроенное
крайне националистически, ненавидящее русских и поддерживавших их абхазцев.
Гамсахурдиа умел играть на национальных нотках и разжигать ненависть.
В общем, не знаю уже, какой петух клюнул Шеви, но он разработал
операцию по усмирению вольной республики. Решил показать, так сказать, кто в
доме хозяин.
Была разработана операция под кодовым названием "Меч". В соответствии с
ее планами, ночью по железной дороге в Абхазию должны были быть введены
вооруженные отряды Грузии. Кроме того, в самой Абхазии было полно военных
баз грузин, где стояли, в основном, части Национальной Гвардии.
Вошедшие по железной дороге подразделения должны были соединиться с
гвардейцами, арестовать глав администраций и членов Правительства,
разоружить полк внутренних войск и милицию Абхазии - единственные на тот
момент абхазские вооруженные формирования (в милиции, кроме того,
большинство были грузины, открыто поддерживавшие Шеви) и занять
правительственные учреждения. Утром Абхазия проснулась бы при новой власти.
Тихо. Мирно. Без крови.
Но незадолго до часа Ч в Западной Грузии сторонники З.Гамсахурдиа...
разобрали несколько сотен метров железнодорожного полотна! Да-да, и такое
бывает!
Шеви, было, хотел отложить операцию. Но тут разразился скандал с
Министром Внутренних Дел Абхазии, которого абхазы поймали на бандитизме и
турнули без согласия Тбилиси. Конфликт, вроде как, был улажен, но Президент
Грузии простить такое, по всей видимости, не смог.
Дальнейший расчет был прост. У грузин - танки, самолеты, вертолеты и
другая техника. У абхазцев - батальон пацанов с ПМами, АКС-74У и 1 БРДМом.
Кто кого?
Поэтому планы "Меча" были пересмотрены. Было решено, что танки при
поддержке авиации войдут в Абхазию своим ходом через грузино-абхазскую
границу, а в это время в Гаграх будет высажен десант. Десант создаст
плацдарм для открытия второго фронта и займется сменой власти на западе
Абхазии. А танкисты и пехота поддержки "наведут порядок" на востоке. На все
- про все отводились сутки - трое.
Но тут тоже пошли неувязки. С первых же метров на абхазской территории
грузины встретили яростное сопротивление. Что бы прорваться к Сухуму, им
пришлось сровнять с землей несколько блок - постов абхазцев.
На борьбу с армией Шеви поднялась большая часть населения. Даже грузины
стали вступать в ряды абхазского ополчения.
Десант в Гаграх тоже не удался. Сначала высадка его задержалась на
несколько суток, а потом морпех грузин встретило местное ополчение, которое
охотничьими ружьями, самодельными "поджигами" и бутылками с бензином,
несколько раз скидывало атакующих в море, а потом, после подхода второй
баржи с десантом, еще сутки держало оборону.
В общем, грузины кое-как доползли до Сухума, где на Красном мосту были
остановлены. В это время у них в тылу остался оплот партизан - блокированный
Ткварчели. Город хотели сдать без боя, но когда парламентеры из него в
Очамчире столкнулись с мародерами, даже грузины из городской администрации
выступили за то, что бы держать оборону. Так армия Шеварнадзе сама создала у
себя в тылу целый фронт, который постоянно потом перерубал ее напополам.
В общем, после боя на Красном мосту вмешался Б.Н.Ельцин. Не знаю, чего
он хотел добиться, но он усадил стороны за стол переговоров. Первой
договоренностью было разведение сил. Ну что было потом, я писал выше.
В общем, когда на востоке, вернее на Сухумском фронте (Восточным
называли Ткуарчальский) грузины вышли к Гумисте, на Западном, Гагрском
направлении началось расширение плацдарма. Но ополчение к этому моменту свою
задачу уже перевыполнило - командование ВС Абхазии приняло решение не
разрывать силы, а пока сдать Гагры. За сутки, которые ополчение сдерживало
десант, дорога на Сухум была сделана непроходимой для танков, были
оборудованы опорные пункты, пулеметные гнезда - пулеметов у абхазов еще не
было, но они уже знали, что скоро появятся.
В общем, десант разрезал отступающее ополчение на две части и начал
стремительно расширять плацдарм. В сторону Псоу это удалось сделать - с
ружьем против танка не повоюешь. А вот в сторону Сухума, там, где все
танкопроходимые участки были завалены "ежами", бетонными блоками, утыканы
вбитыми в землю трубами, где местность простреливалась с окрестных гор, там,
где были готовы к обороне - там грузины застряли. Застряли серьезно. И надо
было тогда еще Эдуарду Амвросиевичу задуматься о моральном духе и
боеспособности совей армии. А так же о перспективах абхазской аферы.
Но кажущаяся легкость первых побед затмила собою важность поражений.
Шеварнадзе проигнорировал то, что все абхазские подразделения, по большому
счету, задачи-то свои выполнили. Гагрскому десанту дорогу на Сухум закрыли.
В Сухуме первый и единственный на то время серьезный бой, когда танкам
противостояли не 2-3 ВВшника с блокпоста, а более-менее крупное
подразделение, грузины, фактически, проиграли, потеряв танк. Кроме того, в
тылу у грузин остался не занятый город. А это было огромным упущением.
Но тогда грузины ликовали. Абхазы были, казалось, полностью окружены,
безоружны, загнаны в тиски.
Не знаю, почему после выхода к Гумисте грузины сразу же не начали
прорыв к Гаграм. Возможно тогда абхазов, действительно, не осталось бы. Но
вышло иначе.
Грузины, заняв марш - броском Сухум, остановились в западных окраинах
города. Абхазы встали за рекой и начали готовить линию обороны. Грузины
спокойно наблюдали за этим, видимо даже не помечая места оборудования
опорных пунктов, огневых точек. И чем глубже абхазы зарывались, тем
самоувереннее становились грузины. Сами они даже траншеи на своем берегу не
рыли - за что потом чуть не поплатились.
Абхазы же собирали силы. Из горных селений тайными тропами шли новые
бойцы для ополчения. Через перевалы из России тянулись добровольцы: казаки -
будущая ударная сила, чеченцы, осетины, ингуши, дагестанцы - весь Кавказ
пошел на помощь к абхазцам. Вообще люди ехали отовсюду: из Москвы, Питера, с
Дальнего Востока. Из Турции начали приплывать представители абхазской
диаспоры. Российские военные, сочувствовавшие абхазцам, закрывали на это
глаза, да и сами помогали, втихую подкидывая оружие.
В это же время абхазцы начали готовить флот. Прогулочные катера,
моторки, траулеры, баржи - все это переоборудовалось для военных целей. На
суда ставились снятые с памятников и самодельные орудия, установки
реактивного огня. Несколько барж переоборудовалось под "авианосцы" - с них
впоследствии взлетали мотодельтапланы с гранатами в качестве бомб. Начал
создаваться и авиапарк - за счет строительства тех самых мотодельтапланов.
В Ткуарчале тоже не сидели без дела. Была заминирована дорога к городу,
населению со склада МВД было выдано оружие, составлены списки ополченцев. На
заводах развернули производство револьверов.
В общем, абхазцы быстро отошли от первого удара и были уже готовы
Вот теперь абхазы за вас не вступятся. Драпали от нас ваши абхазы. Сцаные
они! Теперь мы вам покажем! Вы теперь будете нам обувь чистить! А ну бегом!
- прикрикнул он.
Блин, как же хотелось придушить на месте того выпендрыша! Ткнуть мордой
с пыльные придорожные камни и спросить, кто теперь будет ботинки чистить.
Но, увы, у него был весомый аргумент. Автомат. Ну, плюс, повсюду рядом
вооруженные до зубов люди, которые явно искали повод применить против нас
свое оружие.
Думаю, это отлично понимали и мои попутчики, поэтому мы поспешили
удалиться.
К реке спустились молча. И вдруг в небе раздался стрекот винтов. Со
стороны Гагр показался вертолет. Я жадно всматривался в его профиль, взгляд
цеплял каждую деталь - мне так хотелось, что бы это была абхазская машина!
Но нет, на пузе его был нарисован красно-коричнево - черно - белый
грузинский флаг (совсем не тот, который приняли при приходе к власти Саа). И
все равно на Развилке я сказал всем, что видел абхазский вертолет. Я сам
почти верил в это.
- Все, хана абхазам - объявил по дороге дядя Коля - всех, видно
перебили.
- Ты абхазов плохо знаешь! - возразила бабушка.
- Да нет - им воевать нечем. Видели, сколько в Шроме танков? И чем
абхазы против них воевать будут? Аманалом? Да под него трехлитровую банку
аманала кинь - ничего ему не будет. Спросит: "Кто тут пукнул?" - и поедет
дальше.
- Я хотел в Краснодарский край, а теперь к абхазам уйду - мрачно сказал
дядя Саша - Уйду. Ненавижу душманов...
- Да нет больше абхазов! - не унимался дядя Коля.
- Есть. Даже если побережье занято, в горах партизанят. Там, где танк
не пройдет. И если они танк пока не захватили, я их научу! - не унимался
афганец.
На тот момент абхазцы уже по крайней мере один танк захватили.
Так и дошли до дома...
Знал бы я тогда, что дни, когда я общаюсь с этими людьми, сочтены... Я
бы гораздо жаднее впитывал каждую секунду, каждое слово...
Дядю Колю уже, точно, не вернешь. А вот о Саше я ничего не слышал.
Очень надеюсь, что он жив. Он многому меня научил. Принимал меня всегда, как
своего сына. Замечательный был человек с тяжелой судьбой. Прошел Афган.
Служил на флоте. Потом ушел в горы и стал пастухом в колхозе. После
упразднения колхоза стал работать у нового владельца фермы. Работал за
копейки, постоянно нуждался, но всегда делился последним. О нем нельзя было
сказать: "Равнодушный". Он не жил - горел. Он любил жизнь, любил людей,
любил красоту этого мира... Впрочем, все жители тех мест были такими. Вот
говорят: "В деревнях пьют." А я там ни разу не видел никого пьяным. Может
подвыпившим раз-два и встречал, но пьяным - никогда. И это при том, что в
каждом доме была чача, у многих - запасы вина, медовухи. Люди умели ценить
жизнь, умели радоваться и праздновать без водки. Я, к сожалению, не умею...
После похода в Шромы наша семья решила какое-то время переждать на
Развилке и в городе не появляться. Однако дедушка, узнав о том, что от Шром
до города ходит автобус, засобирался назад. На все доводы и просьбы он
отвечал: "Мне надо работать. У нас эксперимент запланирован." В конце концов
бабушка отпустила его.
Договорились, что через неделю дедушка вернется с продуктами. Я, если
честно, не помню, что в итоге случилось, но через неделю вышло так, что я
остался на даче один - бабушка зачем-то тоже ушла в город. Но это было
потом.
А сейчас все решали, что делать дальше. Дядя Саша, в тот же день,
по-моему, принялся снаряжать патроны и готовить ружья - он решил идти к
абхазам, хотя в разговорах уверял всех, что уходит в Краснодарский край.
Жаркий день. Мы с Одиссеем сидим у реки. Греемся на солнце после
студеной воды.
- Эй, пацаны! - раздался чей-то голос.
В нашу сторону шел мужчина лет 40. Он в этом году арендовал заброшенное
кукурузное поле у реки и выращивал там арбузы и дыни.
- Пацаны, хотите арбузов?
Мы с Одиссеем переглянулись, не зная что ответить.
- Да не бойтесь - идите ко мне на бахчу и рвите, сколько хотите. И
другим скажите, что бы рвали! Обязательно скажите всем! Ничего этим фашистам
не оставляйте!
Крестьянин рассказал нам, что ночью к нему на бахчу приехал "УАЗ" с
грузинскими гвардейцами. Они стали требовать денег. Денег не оказалось.
Тогда грузины начали пальбу. Попортили, сколько смогли, арбузов. Избили
хозяина бахчи, подожгли шалаш, в котором он ночевал. Потом нагрузили полный
багажник арбузов и еще не спелых дынь и уехали.
В общем, с того дня началось у нас с Одиссеем раздолье арбузное. Я,
по-моему, кроме арбузов не ел ничего. С утра спускался к реке за переметами
- срывал арбуз. Шел купаться на реку - срывал 1-2 арбуза. Шел с реки домой -
прихватывал арбузик - по пути поесть - благо, дорога занимала минут 40.
(Река, вроде, под домом текла. Да только метрах в 200 ниже.) Места там
нелюдимые, поэтому по поводу известного побочного эффекта арбузной диеты
(аналогичного пивному) заморачиваться не приходилось.
Через 2 дня к нам заехал Юрка.
У нас в окрестных селах жило 2 Юрок. Один учил меня работать с пчелами
(я их тогда, как сейчас это не удивительно, не боялся). Сейчас этот Юра
где-то в Подмосковье. Я поддерживаю связь с его братом Леней - тоже золотым
человеком - ну о них я немного позже расскажу, если руки дойдут. А вот
второй Юрка был парень лет 15-16. Он тоже очень дружил с Юрой и Леней.
А Юра и Леня были мастерами - самоучками. Их мать "ударилась" в
ортодоксальную религию, ушла от мужа и уехала с детьми в горы. Здесь, в
горах, построила в чаще дом на дереве (кстати, так добротно построила, что
он только недавно рухнул, и то не полностью) и ушла с головою в молитвы.
Постепенно ее дети начали вести самостоятельную жизнь. Юра в 13 лет
построил дом, познакомился с монахом-отшельником, который научил братьев
вести пасеку. Потом познакомились браться с пройдохой - охотником, который
то ли подарил им мопед, то ли пообещал - я не помню уже точно. Но с этого
дня увлеклись братья техникой.
Они приезжали в город, искали детали и из них конструировали
необходимое для себя: мотоблоки для огорода, дизель - подстанцию для дома
(Леня даже мини-ГЭС делал на ручье, но ее смыло потоком во время ливня),
различные станки и, главное, мотороллеры.
Потом Юра пошел в армию. Ситуация была смешна до идиотизма. Сначала
Леня, как старший, пошел в военкомат. Его оттудова выпроводили - без
паспорта, из леса, без образования... Кстати, отсутствие официального
образования не мешает братьям давать фору многим людям с "вышкой" - они всю
жизнь стремились к знаниям и очень неплохо разбираются во многих науках.
В общем, из-за отсутствия аттестата Лене в армию дорогу закрыли. Зато
силами военкома, если я не ошибаюсь, дали паспорт. Не помню, прорвался ли
потом Леня в армию, или плюнул на это дело, но Юрке сосед - турок шептал на
ухо: "Иди в армию! Из тебя там человека сделают!" И Юрка уперся: "Хочу в
армию! Хочу!"
В итоге ему задним числом дали аттестат и призвали. И этот шанс он
использовал сполна. В армии Юрка получил аттестат то ли механика - водителя,
то ли еще кого. Не помню что, но какую-то "корочку" "технаря" ему дали. И
разряд присвоили.
И сейчас он где-то в Подмосковье работает в автоклубе. Леня говорит,
что очень неплохо живет. Но ездит, все равно, на самоделках. Сейчас у него
машина, по внешнему виду похожая на "Волгу", но изнутри - полностью Юркиной
разработки. Вплоть до кресел и педалей...
Ну это не важно, в общем. Тут другая история.
Младший Юрка водил дружбу с Юрой и Леней. Я, если честно, даже не
помню, кто были его родители, но он, как и я, большую часть свободного
времени проводил в доме у Лени.
Братья научили его общаться с техникой и помогли то ли собрать, то ли
купить мотороллер. Или сами ему собрали - я не помню уже.
И он разъезжал между селениями на нем. Дальше Шром, в принципе, не
выбирался - у него прав не было. А вот гаишники, которые, порою, дежурили на
перекрестке дорог в Каманах - селе ниже Шром (Шромы были на горе, а Каманы -
под горой), знали Юрку и закрывали на его "бесправие" глаза.
Вот Юрка этот звал меня помогать мед качать. На пасеках всегда нужны
помощники, а так как Леня, Юра и грузин-сосед, профессор из какого-то
института пчеловодства, дядя Вано (славный мужик тоже был) - научили меня
немного обращаться с пчелами, то я регулярно "подрабатывал" свои n-дцать
литров меда, помогая на качках.
В этот раз в соседнем селе Шубары кто-то собрался качать мед. Я уже не
помню, как звали того мужика. Я бы, в принципе, и качку-то ту не запомнил
бы, если бы не заболел (перегрелся на солнце), не обнаружил гору гильз во
дворе у него и если бы у него не было радио.
В общем, пасека у мужика была большая и качать мы собирались несколько
дней. Поэтому я "подосвиданькался" с бабушкой, запрыгнул к Юрке в мотороллер
и мы покатились под горку к реке.
Через несколько месяцев мне сказали, что Юрки не стало. Мародеры
попытались отнять у него мотороллер, а он парень лихой был - не стал
уступать. Его и застрелили. Но очень хочется верить, что это не так. Потому
как был у нас случай "воскрешения".
Произошел он позже с Юрой и Леней. По слухам, они помогали абхазам:
разведку вели, проводили отряды в тыл к грузинам, раненых укрывали у себя,
ДРГ на дневки устраивали.
Грузины узнали про это и решили убить их. Долго охотились, но братья
каждый раз уходили у оккупантов из-под носа.
И вот пришло мне письмо из Сухума, что Юра и Леня погибли. Потом
бабушка выбралась в Россию и привезла номер грузинской газеты, в котором
были напечатаны фото братьев и описывалось, как "доблестные грузинские бойцы
захватили в плен двух особо опасных пособников сепаратистов..." Прямо на
месте, мол, был проведен трибунал, приговоривший врагов к смерти. Приговор
был приведен в исполнение, но грузинские бойцы под воздействием эмоций
затащили тела в дом Лени и сожгли.
А потом, после войны, в письме от дедушки я прочел фразу, от которой у
меня челюсть по полу скребанула: "Вчера ко мне зашел Леня..."
История с братьями вышла просто фантастическая.
На самом деле, командир грузинской ПДГ получил приказ любой ценой
захватить или убить братьев. Учитывая то, что в грузинской армии тех лет
звание генерала раздавалось напра-налево, приказ, наверное, звучал примерно
так: "За неделю не поймаешь - до конца месяца генерала не дадим!"
В общем, погонявшись за братьями, грузин решил, что при имеющемся у
него в подчинении л/с это бес толку. Но, предполагаю, досрочное звание
генерала сразу после лейтенанта, манило. И тогда мужик сообразил, как выйти
из ситуации.
Он разузнал, где жил Леня, вломился в его дом, нашел там фотографии
братьев (для того, что бы было что в газете публиковать) и в расположении
части заявил, что расстрелял абхазских проводников и сжег их вместе с домом.
А может и не искал он дом - нашел фото у кого-то, этим и ограничился.
В общем, братьев сильно позабавил некролог на них самих. Один из
экземпляров этой газеты, по-моему, дедушка отыскал потом и Лене хотел
подарить. Но Леня не стал брать.
А дом Лени и вправду сгорел. Но потом, ближе к концу войны. По слухам,
в нем грузинские разведчики, шедшие из абхазского тыла, остановились, а
охранение не выставили.
И как раз в это время из грузинского тыла абхазцы шли. Шли по всем
правилам: с парным дозором, группой прикрытия и т.д. Поэтому-то абхазы
первыми обнаружили грузин в месте своей дневки.
Окружили дом. Предложили сдаться. Но то ли гордые грузины попались, то
ли на помощь надеялись, то ли перепугались - дабы предотвратить массовую
сдачу в плен, грузинское командование распространяло страшилки о том, как
абхазы головами пленных в футбол играют.
В общем, заняли грузины оборону. Думали, долго продержатся.
Отстреливаться стали. А абхазы трассерами по дому прошлись, а потом только
выпрыгивавших из огня бойцов добивали. Половину перебили, а другая половина
все-таки сдалась. А дом сгорел.
В общем, приехали мы с Юркой на пасеку. Юрка сам с пчелами не особо
ладил, поэтому быстренько смылся. Меня же хозяин пасеки накормил и занялись
мы медокачкой.
День качали мед. С вечера пасечник пошел топить воск, а я начал рыскать
по его огороду.
Пасечник дал мне пневматическую винтовку и я развлекался тем, что пулял
из нее по всему, что ни попадалось под руку.
Вышел на склон, ограничивающий с одной стороны его участок. Под ногами
что-то блеснуло. Нагнулся - в листве лежал развороченный баллон из-под
сифона. Я сам развлекался такими вещами - заполнял баллончики порохом или
серой, а затем подрывал их при помощи самодельного фитиля.
Прошел еще немного. В кустах обнаружился кусок огнепроводного шнура. Я
тогда уже достаточно хорошо был знаком со всей этой "кухней" (только АК-74 с
подствольником АДМС называл - как нить потом расскажу, с какого перепугу).
Поэтому ценная находка была сразу же укрыта в кармане.
Еще минута рысканий, и в листве обнаруживаются горы 7,62 миллиметровых
гильз от пистолетных и промежуточных патронов.
Гильзы тогда тоже были ценной находкой. Я же не думал о том, что в
городе из нынче - горы. До войны на гильзу можно было выменять пачку
вкладышей от жвачек - основной детской валюты. Поэтому найденные гильзы
перекочевали ко мне в карманы.
В общем, вечером я проболтался о своей находке пасечнику. Он не на
шутку разволновался и стал убеждать меня: "Да выкини ты эти железки! Они,
наверное, с Великой Отечественной остались!"
Оружие в тех местах было у многих. Ситуевина с ним была вообще
интересная. Во время событий 89 года у населения отобрали все легальное
оружие. Но в дали от города, в горах, там, куда редко приезжали
представители городской власти, а участковый был свой "в доску" парень, там,
где воров не сажали, а били им морды и клеймили позором, там, где люди,
жившие за 5 км друг от друга назывались близкими соседями - там на руках
было полно нелегального оружия. И чем дальше в горы, тем его было больше.
Это оружие никогда не фигурировало в криминальных сводках. О его
существовании все знали, но местная милиция закрывала на это глаза, а народ
особо не афишировал владение "стволами". Потом, когда на помощь абхазам,
бившимся у моря, спустились горцы, именно это оружие и стало той толикой,
которая остановила грузин.
Местные к оружию относились с особенным почтением. Лишний раз за него
не хватались - хотя и не было таких поводов, если честно - народ жил очень
мирно. Сам факт владения огнестрелом был честью, что ли. И этого было
достаточно.
До войны я успел пострелять из револьвера 5,6 мм калибром (такого,
кстати, как показан в "Брате", только блестящего - он был у мужика, который
нам дом продал), из "трехлинейки" мосинской и карабина на ее основе, из
самодельного однозарядного пистолета под 7,62 миллиметровый револьверный
патрон, 5,6 миллиметровой винтовки, которые у нас все почему-то называли
"Гекко" и очень плохо запомнившегося мне револьвера, похожего на "Кольт",
который, впрочем, выстрелил с 3 попытки - первые 2 закончились осечками.
Удалось подержать в руках СКС, немецкий карабин, МП - 40, нечто непонятное
(похожее на архаичный пистолет-пулемет, в котором черты "Стена"
угадывались), "дамский" пистолетик, изображения подобных которому занимают
десятки страниц энциклопедии Жука, ПМ, "Вальтер" П-38 и Парабеллум. А уж
сколько ружей гладкоствольных попробовал - не вспомнить. Да и у самого меня
имелся самодельный "поджиг" - о нем я ниже расскажу.
В общем, я начал убеждать мужика не париться на эти темы и не
волноваться, что я кому-то его "заложу". И в обмен на то, что я выкину
гильзы, он пообещал показать, из чего были отстреляны их патроны.
Я ссыпал гильзы в пакет. Пасечник задернул шторы и вышел с пакетом на
улицу. А когда вернулся, в руках у него были АК-47 и настоящий ППШ! Моему
восторгу не было предела. Правда ППШ почему-то владелец мне не доверил, а
вот АК разрешил разобрать - собрать - я тогда уже имел представление о том,
как это делается.
В общем, тот вечер у меня удался...
А на следующий день, когда мы уже заканчивали качку, у меня скакнула
температура. Как раз в те годы я начал "схватывать" перегревы, которые и
сейчас, бывает, выводят меня летом из строя. В итоге пришлось остаться на
пасеке еще на день.
Весь этот день я пролежал в комнате, слушая радио. Приемник был
настроен на "Голос Америки", по которому спецкор - грузин вещал о взятии
Дома Правительства Абхазии. Так как Сухум уже несколько дней был в
грузинских руках, скорее всего крутили запись. Хотя не удивлюсь, если это
был "прямой эфир" - как потом я узнал (да, в принципе, и так догадаться мог
исходя из рассказа дедушки о разведении войск), с действительностью слова
корреспондента имели мало общего.
"Сепаратисты оказывают отчаянное сопротивление. Они превратили Дом
Правительства в неприступную крепость. Но наши доблестные бойцы ни на шаг не
отступают. Еще рывок. Еще!
Вот замолкают пулеметы бандитов. Они пока огрызаются автоматными
очередьми, но их огонь все слабее и слабее...
О! Что это? Они бегут! Они бегут, пытаясь прорвать наше кольцо! Но ни
один бандит не уйдет!
И вот оно! Гордое знамя свободной Грузии вновь гордо реет над зданием
Правительства!
Зеленая тряпка флага сепаратистов сброшена на землю. Жители вышли из
своих домов и несут бойцам армии Грузии цветы!" Ну и дальше в таком духе...
Пасечник вошел в дом и радостным голосом объявил: "Все, закончилась
война! Абхазов до Леселидзе погнали!" - Леселидзе назывался поселок, или
село - я не знаю, что там - на реке Псоу - границе с Россией.
Тогда я еще не знал, каково положение на фронтах. А дела тогда обстояли
следующим образом.
Когда Б.Н.Ельцин подарил Э.А.Шеварнадзе танковую бригаду, если не
ошибаюсь, тот решил использовать ее для смены правительства в Абхазии,
требовавшей большей автономии.
Кстати, переговоры о статусе Абхазии на тот момент закончились
подписанием договоренностей, насколько я знаю. Напряженная обстановка
разрядилась. Казалось, абхазы и грузины нашли общий язык. И входила бы
сейчас Абхазия в состав Грузии, если бы...
Шеварнадзе, видимо, был не очень удовлетворен результатами переговоров.
К тому же в наследство от Гамсахурдиа ему досталось население, настроенное
крайне националистически, ненавидящее русских и поддерживавших их абхазцев.
Гамсахурдиа умел играть на национальных нотках и разжигать ненависть.
В общем, не знаю уже, какой петух клюнул Шеви, но он разработал
операцию по усмирению вольной республики. Решил показать, так сказать, кто в
доме хозяин.
Была разработана операция под кодовым названием "Меч". В соответствии с
ее планами, ночью по железной дороге в Абхазию должны были быть введены
вооруженные отряды Грузии. Кроме того, в самой Абхазии было полно военных
баз грузин, где стояли, в основном, части Национальной Гвардии.
Вошедшие по железной дороге подразделения должны были соединиться с
гвардейцами, арестовать глав администраций и членов Правительства,
разоружить полк внутренних войск и милицию Абхазии - единственные на тот
момент абхазские вооруженные формирования (в милиции, кроме того,
большинство были грузины, открыто поддерживавшие Шеви) и занять
правительственные учреждения. Утром Абхазия проснулась бы при новой власти.
Тихо. Мирно. Без крови.
Но незадолго до часа Ч в Западной Грузии сторонники З.Гамсахурдиа...
разобрали несколько сотен метров железнодорожного полотна! Да-да, и такое
бывает!
Шеви, было, хотел отложить операцию. Но тут разразился скандал с
Министром Внутренних Дел Абхазии, которого абхазы поймали на бандитизме и
турнули без согласия Тбилиси. Конфликт, вроде как, был улажен, но Президент
Грузии простить такое, по всей видимости, не смог.
Дальнейший расчет был прост. У грузин - танки, самолеты, вертолеты и
другая техника. У абхазцев - батальон пацанов с ПМами, АКС-74У и 1 БРДМом.
Кто кого?
Поэтому планы "Меча" были пересмотрены. Было решено, что танки при
поддержке авиации войдут в Абхазию своим ходом через грузино-абхазскую
границу, а в это время в Гаграх будет высажен десант. Десант создаст
плацдарм для открытия второго фронта и займется сменой власти на западе
Абхазии. А танкисты и пехота поддержки "наведут порядок" на востоке. На все
- про все отводились сутки - трое.
Но тут тоже пошли неувязки. С первых же метров на абхазской территории
грузины встретили яростное сопротивление. Что бы прорваться к Сухуму, им
пришлось сровнять с землей несколько блок - постов абхазцев.
На борьбу с армией Шеви поднялась большая часть населения. Даже грузины
стали вступать в ряды абхазского ополчения.
Десант в Гаграх тоже не удался. Сначала высадка его задержалась на
несколько суток, а потом морпех грузин встретило местное ополчение, которое
охотничьими ружьями, самодельными "поджигами" и бутылками с бензином,
несколько раз скидывало атакующих в море, а потом, после подхода второй
баржи с десантом, еще сутки держало оборону.
В общем, грузины кое-как доползли до Сухума, где на Красном мосту были
остановлены. В это время у них в тылу остался оплот партизан - блокированный
Ткварчели. Город хотели сдать без боя, но когда парламентеры из него в
Очамчире столкнулись с мародерами, даже грузины из городской администрации
выступили за то, что бы держать оборону. Так армия Шеварнадзе сама создала у
себя в тылу целый фронт, который постоянно потом перерубал ее напополам.
В общем, после боя на Красном мосту вмешался Б.Н.Ельцин. Не знаю, чего
он хотел добиться, но он усадил стороны за стол переговоров. Первой
договоренностью было разведение сил. Ну что было потом, я писал выше.
В общем, когда на востоке, вернее на Сухумском фронте (Восточным
называли Ткуарчальский) грузины вышли к Гумисте, на Западном, Гагрском
направлении началось расширение плацдарма. Но ополчение к этому моменту свою
задачу уже перевыполнило - командование ВС Абхазии приняло решение не
разрывать силы, а пока сдать Гагры. За сутки, которые ополчение сдерживало
десант, дорога на Сухум была сделана непроходимой для танков, были
оборудованы опорные пункты, пулеметные гнезда - пулеметов у абхазов еще не
было, но они уже знали, что скоро появятся.
В общем, десант разрезал отступающее ополчение на две части и начал
стремительно расширять плацдарм. В сторону Псоу это удалось сделать - с
ружьем против танка не повоюешь. А вот в сторону Сухума, там, где все
танкопроходимые участки были завалены "ежами", бетонными блоками, утыканы
вбитыми в землю трубами, где местность простреливалась с окрестных гор, там,
где были готовы к обороне - там грузины застряли. Застряли серьезно. И надо
было тогда еще Эдуарду Амвросиевичу задуматься о моральном духе и
боеспособности совей армии. А так же о перспективах абхазской аферы.
Но кажущаяся легкость первых побед затмила собою важность поражений.
Шеварнадзе проигнорировал то, что все абхазские подразделения, по большому
счету, задачи-то свои выполнили. Гагрскому десанту дорогу на Сухум закрыли.
В Сухуме первый и единственный на то время серьезный бой, когда танкам
противостояли не 2-3 ВВшника с блокпоста, а более-менее крупное
подразделение, грузины, фактически, проиграли, потеряв танк. Кроме того, в
тылу у грузин остался не занятый город. А это было огромным упущением.
Но тогда грузины ликовали. Абхазы были, казалось, полностью окружены,
безоружны, загнаны в тиски.
Не знаю, почему после выхода к Гумисте грузины сразу же не начали
прорыв к Гаграм. Возможно тогда абхазов, действительно, не осталось бы. Но
вышло иначе.
Грузины, заняв марш - броском Сухум, остановились в западных окраинах
города. Абхазы встали за рекой и начали готовить линию обороны. Грузины
спокойно наблюдали за этим, видимо даже не помечая места оборудования
опорных пунктов, огневых точек. И чем глубже абхазы зарывались, тем
самоувереннее становились грузины. Сами они даже траншеи на своем берегу не
рыли - за что потом чуть не поплатились.
Абхазы же собирали силы. Из горных селений тайными тропами шли новые
бойцы для ополчения. Через перевалы из России тянулись добровольцы: казаки -
будущая ударная сила, чеченцы, осетины, ингуши, дагестанцы - весь Кавказ
пошел на помощь к абхазцам. Вообще люди ехали отовсюду: из Москвы, Питера, с
Дальнего Востока. Из Турции начали приплывать представители абхазской
диаспоры. Российские военные, сочувствовавшие абхазцам, закрывали на это
глаза, да и сами помогали, втихую подкидывая оружие.
В это же время абхазцы начали готовить флот. Прогулочные катера,
моторки, траулеры, баржи - все это переоборудовалось для военных целей. На
суда ставились снятые с памятников и самодельные орудия, установки
реактивного огня. Несколько барж переоборудовалось под "авианосцы" - с них
впоследствии взлетали мотодельтапланы с гранатами в качестве бомб. Начал
создаваться и авиапарк - за счет строительства тех самых мотодельтапланов.
В Ткуарчале тоже не сидели без дела. Была заминирована дорога к городу,
населению со склада МВД было выдано оружие, составлены списки ополченцев. На
заводах развернули производство револьверов.
В общем, абхазцы быстро отошли от первого удара и были уже готовы