Шекли Роберт. Сборник рассказов "Ритуал"

   — Примитивные племена всегда переоценивают могущество своего оружия и своей магии.
   — Знаю, знаю. Но вполне ли вы уверены, что они не могут проникнуть сквозь поле? Как насчет яда?
   — Ничто не может проникнуть сквозь поле, — терпеливо ответил Слиггерт, — даже солнечные лучи. Даже гамма-лучи. Вы носите на себе неприступную крепость, мистер Бентли. Неужели так трудно питать ко мне хоть каплю доверия?
   — В первых моделях многое сплошь и рядом требует доводки, — проворчал Бентли. — Но пусть будет по-вашему. А может, все-таки скажете, как он снимается, просто на всякий случай, если что-нибудь пойдет не так?
   — Желательно, чтобы вы перестали спрашивать об этом, мистер Бентли. Вас выбрали для полного проведения полевых испытаний. Именно это вам и предстоит.
   Когда Бентли кончил передачу, стояли глубокие сумерки и селяне уже разошлись по своим хижинам. Костры догорали, слышались голоса ночных животных.
   В этот миг Бентли почувствовал безысходное одиночество и щемящую тоску по родине.
   Он устал чуть ли не до потери сознания, но все же заставил себя поесть каких-то концентратов и выпить немного воды. Затем отстегнул сумку с инструментами, радио и флягу, безнадежно подергал «Протект» и улегся спать.
   Едва он задремал, как «Протект» пришел в действие со страшной силой, чуть не вывихнув ему шейный позвонок.
   Он принялся устало шарить в поисках кнопки, обнаружил ее примерно над желудком и отключил поле.
   Хижина была такой же, как обычно. Он не увидел никакого источника опасности.
   Теряет ли «Протект» чувство реальности, удивился он, или же какой-нибудь тельсианин пытался пронзить его копьем через окошко?
   Тут Бентли заметил, что крохотный детеныш мобаки улепетывает со всех ног, вздымая клубы пыли.
   Звереныш, наверное, хотел согреться, подумал Бентли. Но, разумеется, это чужеродное тело. Недремлющий «Протект» не мог проглядеть такую опасность.
   Бентли заснул опять, и ему сразу же приснилось, будто он заперт в тюремной камере из ярко-красной губчатой резины. Он пытался отодвинуть стены все дальше, но те не сдавались, а когда он, обессиленный, наконец оставлял попытки, — стены мягко возвращали его в центр камеры. Это повторялось снова и снова, пока наконец он не почувствовал толчок в спину и не проснулся в черном защитном поле.
   На этот раз найти кнопку было по-настоящему трудно. Он отчаянно искал ее на ощупь, пока не начал задыхаться от спертого воздуха. Его охватил ужас. Наконец он обнаружил кнопку у подбородка, отключил поле и, нетвердо держась на ногах, занялся поисками источника очередного нападения.
   Поиски увенчались успехом. От крыши оторвалась соломинка, которая попыталась упасть на него. Ясное дело, «Протект» этого не стерпел.
   — А ну тебя! — простонал Бентли вслух. — Хоть разок прояви благоразумие!
   Однако он настолько устал, что ему, в сущности, все было безразлично. К счастью, в эту ночь атаки больше не повторялись.
   Утром в хижину Бентли зашел Гуаскль. Вид у него был крайне торжественный и в то же время смущенный.
   — Ночью в твоей хижине раздавался великий шум, — сказал заклинатель духов. — Отчаянные вопли, словно ты сражался с дьяволом.
   — Просто я всегда сплю беспокойно, — объяснил Бентли. — Вблизи меня не осталось нечистой силы. Ни капельки.
   Сомнения Гуаскля не рассеялись.
   — Но вправе ли ты утверждать это с уверенностью? Быть может, тебе лучше уйти от нас с миром. Если тебя невозможно посвятить, то придется тебя уничтожить...
   — Об этом не беспокойся, — заявил Бентли. — Давай начнем.
   — Очень хорошо, — сказал Гуаскль, и они вместе вышли из хижины.
   Посвящение должно было состояться перед большим костром на деревенской площади. Еще ночью во все стороны были разосланы гонцы, так что на площади собрались заклинатели духов из множества селений. Некоторые прошли двадцать миль, чтобы принять участие в обрядах и воочию увидеть чужеземца. Торжественно гремел ритуальный барабан, извлеченный из тайного хранилища. Селяне глядели, болтали между собой, смеялись. Однако Бентли уловил глухую нервозность и напряженность толпы.
   Танец сменялся танцем. Когда началась последняя фигура, Бентли нервно дернулся, потому что ведущий стал размахивать дубиной над головой. В вихре пляски танцор надвигался на него — все ближе и ближе... Вот он уже в нескольких футах, а усыпанная стекляшками дубина кажется ослепительной вспышкой.
   Селяне смотрели не отрываясь, как зачарованные. Бентли закрыл глаза, ожидая мгновенного погружения во тьму силового поля.
   Однако танцор наконец отступил, и пляска кончилась под одобрительный рев селян.
   Слово взял Гуаскль. С трепетом облегчения Бентли понял, что обряд посвящения закончился.
   — О братья, — сказал Гуаскль, — чужеземец преодолел великую пустоту, чтобы стать нашим братом. Многое в нем странно, и его окружает нечто, похожее на зло. И все же добрая воля его очевидна. Никто не сомневается, что по сути своей он честен и благороден. Сим посвящением мы очищаем его от злого духа и принимаем в свою среду.
   Среди гробовой тишины Гуаскль подошел к Бентли.
   — Отныне, — сказал Гуаскль, — ты заклинатель духов и воистину один из нас. — Он протянул руку.
   Бентли почувствовал, что сердце его бешено заколотилось. Он победил! Его приняли! Он крепко стиснул протянутую руку Гуаскля.
   Во всяком случае, хотел стиснуть. Это не вполне удалось, так как неизменно бдительный «Протект» спас его от соприкосновения, возможно таящего угрозу.
   — Проклятый идиот! — взревел Бентли, быстро найдя кнопку и отключив поле.
   Он сразу же понял, что быть беде.
   — Нечистая сила! — пронзительно закричали тельсиане, неистово замахав оружием.
   — Нечистая сила! — возопили заклинатели духов.
   Бентли в отчаянии обернулся к Гуасклю.
   — Да, — печально промолвил молодой заклинатель, — все верно. Мы лелеяли надежду, что древний обряд изгонит злого духа. Но это невозможно. Злого духа надлежит уничтожить! Убьем дьявола!
   На Бентли обрушился град копий. «Протект» мгновенно отреагировал. Вскоре стало ясно, что дело зашло в тупик. По несколько минут Бентли оставался в защитном поле, затем отключал его. Тельсиане, видя, что он невредим, возобновляли «огонь», и защита мгновенно срабатывала снова.
   Бентли хотел отойти к звездолету. Однако «Протект» то и дело включался. При такой скорости передвижения понадобился бы месяц, а то и два, чтобы пройти милю, так что не стоило и пытаться. Он просто переждет. Через некоторое время нападающие поймут, что не в силах причинить ему вред, и две расы наконец найдут общий язык.
   Он старался расслабить мускулы внутри поля, но эта затея оказалась немыслимой. Он был голоден и очень хотел пить. И воздух внутри защитного поля постепенно становился все более спертым.
   Тут Бентли с содроганием вспомнил, что ночью воздух не проникал сквозь окружающее его поле. Естественно, ведь оно непроницаемо. Если не принять мер, недолго и задохнуться.
   Бентли знал, что самая неприступная крепость может пасть, если ее защитники голодают или задыхаются.
   Он лихорадочно принялся размышлять. Долго ли тельсиане будут вести наступление? Ведь рано или поздно они устанут.
   А если нет?
   Он терпел, сколько мог, пока воздух не стал совершенно непригоден для дыхания, а затем отключил поле. Тельсиане расселись на земле вокруг чужака. Горели костры, на которых готовили пищу. Ринек лениво метнул в него копье, и поле в который раз включилось.
   — Ага, — подумал Бентли, — сообразили. Собираются уморить меня голодом.
   Он попытался сосредоточиться в темноте, но стены чулана словно сдавливали его. У него началась клаустрофобия: ведь воздух, которым он дышал, опять становился спертым.
   Немного подумав, он отключил поле. Тельсиане глядели на него холодно. Один из них взялся за копье.
   — Погодите! — закричал Бентли. Одновременно он включил рацию.
   — Чего тебе надобно? — спросил Ринек.
   — Выслушайте меня! Это же несправедливо — заманить меня в «Протект», как в капкан!
   — А? Что происходит? — раздался голос профессора Слиггерта у него в ухе.
   — Вы, тельсиане, знаете, — хрипло продолжал Бентли, — вы знаете, что меня можно уничтожить, непрерывно приводя «Протект» в действие. Я не могу его отключить! Я не могу из него выбраться!
   — А-а! — сказал профессор Слиггерт. — Я понимаю, в чем затруднение. Да-да.
   — Нам очень неприятно, — извинился Гуаскль, — но злого духа надлежит уничтожить.
   — Конечно, — безнадежно сказал Бентли, — но не меня же.
   Помогите мне, профессор!
   — Это действительно упущение, — бормотал профессор Слиггерт в задумчивости, — и очень серьезное. Как ни странно, подобные случаи нельзя предусмотреть, сидя в лаборатории. Они обнаруживаются лишь при проведении всей программы полевых испытаний.
   — Великолепно! Но я-то уже здесь! Как мне снять эту штуку?
   — Простите меня, — сказал Слиггерт. — Поверьте, я никак не ожидал, что может возникнуть такая необходимость. По правде говоря, я сконструировал эти доспехи так, чтобы вы ни при каких обстоятельствах из них не выбрались.
   — Ах вы, паршивый...
   — Прошу вас! — строго сказал Слиггерт. — Не будем терять голову. Если вы продержитесь несколько месяцев, нам, возможно, удастся...
   — Не продержусь! Воздуха! Воды!
   — Огня! — вскричал Ринек с искаженным лицом. — Скуем дьявола огнем!
   И «Протект» со щелканьем включился.
   В кромешной тьме Бентли старался обдумать все как можно тщательнее. Из «Протекта» придется вылезать самому. Но как? В сумке с инструментами есть нож. Можно ли разрезать крепкие пластиковые лямки? Это необходимо!
   Но что потом? Даже если он выйдет из своей крепости, все равно до корабля остается миля. Его, лишенного защиты, убьет первое же копье. Ведь туземцы торжественно поклялись убить его, ибо он был непреложно объявлен злым духом.
   Надо бежать, это единственный шанс на спасение. К тому же лучше погибнуть от копья, чем медленно задыхаться в непроглядной тьме.
   Бентли отключил поле. Тельсиане окружали его кострами, отрезая путь стеной пламени.
   Он неистово рубанул по пластиковой паутине. Нож скользнул по лямке, а Бентли очутился в силовом поле.
   Когда он снова вышел, огненный круг был уже замкнут. Тельсиане осторожно пододвигали костры поближе к врагу, уменьшая радиус этого крута.
   У Бентли душа ушла в пятки. Как только костры достаточно приблизятся, «Протект» включится и останется включенным. Ему же не удастся отключить поле нажатием кнопки — предпочтение будет отдано сигналу непрерывной опасности. Пока туземцы поддерживают огонь, Бентли будет заперт в силовом поле, как в мышеловке.
   А если учесть, как относятся примитивные народы к дьяволам, вполне возможно, что они не поленятся жечь костры на протяжении ста, а то и двухсот лет. Бентли бросил нож, хватанул пластиковую лямку кусачками и разрезал ее — наполовину.
   Затем снова погрузился в защитное поле.
   У Бентли кружилась голова, он терял сознание от усталости и судорожно хватал ртом зловонный воздух. Сделав неимоверное усилие, он взял себя в руки. Сейчас не время сдаваться. — Иначе конец.
   Он отыскал кнопку, нажал ее. Теперь костры были уже совсем близко. В лицо полыхнуло жаром. Он злобно щелкнул кусачками по лямке и почувствовал, что она отлетела.
   Он выскочил из «Протекта» в тот миг, когда поле опять включилось. Его швырнуло прямо в костер. Однако он выпрыгнул из пламени, не обгорев.
   Селяне взревели. Бентли помчался прочь, бросая на бегу лингвасцен, сумку с инструментами, рацию, пищевые концентраты и флягу. Разок он оглянулся и увидел, что тельсиане бегут за ним по пятам.
   Но Бентли твердо держал свой курс. Изнемогающее сердце, казалось, вот-вот разобьет грудную клетку, а легкие сплющатся в комок и больше не вдохнут воздух. Но корабль был уже совсем близко, дружелюбной громадой возвышался на плоской равнине.
   Он непременно успеет. Еще каких-нибудь двадцать метров...
   Впереди мелькнуло что-то зеленое. То был маленький детеныш мобаки в шубке зеленого меха. Неуклюжий зверек пытался убраться с пути беглеца.
   Бентли свернул в сторону, чтобы не раздавить его, и с запоздалым сожалением понял, что никогда не следует нарушать ритм бега. Под ноги ему подвернулся какой-то камень, и он упал.
   Позади слышался топот приближающихся тельсиан, и Бентли с трудом приподнялся на одно колено.
   Тут кто-то запустил в него дубинкой и угодил прямехонько в лоб.
   — Ар гуай дрил? — издалека спрашивал чей-то голос на непонятном языке. Бентли приоткрыл глаз и увидел, что над ним склонился Гуаскль. Он был опять в селении, в хижине. На пороге, наблюдая за ним, стояли несколько вооруженных заклинателей духов.
   — Ар дрил? — повторил свой вопрос Гуаскль.
   Бентли повернулся набок и увидел рядом с собой аккуратно разложенные инструменты, флягу, концентраты, рацию и лингвасцен. Он жадно приник к фляге, потом включил лингвасцен.
   — Я спросил, хорошо ли ты себя чувствуешь, — сказал Гуаскль.
   — Конечно, превосходно, — буркнул Бентли, ощупывая голову. — Давай закругляться.
   — Закругляться?
   — Ты ведь хотел меня убить, не правда ли? Так не будем превращать это дело в балаган.
   — Но мы вовсе не собирались уничтожить тебя, — сказал Гуаскль. — Мы с самого начала знали, что ты хороший и добрый человек. Нам нужен был дьявол.
   — Как? — переспросил Бентли. Он ничего не понимал.
   — Пойдем, увидишь.
   Заклинатели духов помогли Бентли встать и вывели его на улицу. Там, окруженный морем огня, мерцал большой черный шар «Протекта».
   — Ты этого, понятно, не знал, — сказал Гуаскль, — но на твоей спине сидел дьявол.
   — Ух ты! — выдохнул Бентли.
   — Да, это так. Мы старались выдворить его путем очищения, но он был слишком силен. Нам пришлось вынудить тебя, брат, стать лицом к лицу с этой нечистой силой и отбросить ее. Мы знали, что ты выдержишь это испытание. И ты его выдержал!
   — Понятно, — сказал Бентли. — Дьявол на спине. Да, наверное.
   Таким и должен был им показаться «Протект». Тяжелый, бесформенный груз на плечах, изрыгающий черный шар всякий раз, как его пытаются очистить от скверны. Что же оставалось делать религиозным людям, как не постараться вырвать его из когтей дьявола?
   Бентли заметил, что несколько женщин из селения принесли корзинки с едой и бросили их в огонь перед шаром. Он вопросительно посмотрел на Гуаскля.
   — Мы хотим его умилостивить, — разъяснил Гуаскль, — ибо это необычайно могущественный дьявол, несомненно умеющий творить чудеса. Наше селение гордится тем, что такой дьявол попал к нам в рабство.
   Вперед выступил заклинатель духов из соседнего селения.
   — Есть ли у тебя на родине еще дьяволы? Не мог бы ты привезти такого и нам, чтобы мы ему поклонялись?
   За ним нетерпеливо вышли вперед другие заклинатели. Бентли кивнул головой.
   — Пожалуй, это можно устроить, — сказал он.
   Он понял, что тут-то и завязалась торговля Земли с Тельсом. И еще понял, что наконец-то найдено подходящее применение для Универсальной Защиты профессора Слиггерта.

РИТУАЛ

   Акиенобоб вприпрыжку приблизился к хижине Старейшего Песнопевца и принялся отплясывать Танец Важного Сообщения, аккомпанируя себе ритмичным постукиванием хвоста по земле.
   В дверях тут же появился Старейший Песнопевец и принял позу напряженного внимания: руки сложены на груди, хвост обвит вокруг плеч.
   — Прибыл корабль богов, — нараспев проговорил Акиенобоб, выплясывая приличествующий случаю танец.
   — В самом деле? — откликнулся Старейший Песнопевец, одобрительно косясь на сложные па. Вот она, пристойная манера! Не то что расхлябанные, упрощенные движения, которые предписывает Альгонова ересь.
   — Из божественного и неподдельного металла! — захлебнулся восторгом Акиенобоб.