Пополняли рынок рабов и морские пираты. Некоторое значение имело также и внутреннее воспроизводство рабской силы, т. е. воспитание рабов, рожденных рабынями, что поощрялось некоторыми рабовладельцами. Воспитанные с малых лет в рабстве, они были обучены, послушны н высоко ценились. Но выращивание такого раба обходилось дороже (не менее чем в два раза), чем покупка взрослого, и в эпоху победоносных войн 11—1 вв. до н. э. было менее выгодным, чем приобретение рабов на рынке. Внутреннее воспроизводство рабов было затруднено также тем, что рабы жили на полуказарменном содержании, были лишены семьи.
Развитие рабовладения привело к появлению нового элемента в национальном хозяйстве – работорговле. Рынки рабов существовали в каждом городе, где любой гражданин мог купить или продать раба. Помимо таких местных рынков существовали более крупные рынки. Самыми крупными в Средиземноморье были рабские рынки на острове Делос (Эгейское море), в городах Аквилея (Северо-Восточная Италия), Танаис (устье реки Дона). На Делос свозили рабов со всего Восточного Средиземноморья, и однажды здесь продали за день 10 тыс. Рабов. В город Аквилея сходились невольничьи караваны из-за Альп, из Галлии, германских и придунайских областей. Танаис был центром работорговли с сарматами, скифами и другими причерноморскими племенами. Из Танаиса, Аквилеи, Делоса рабы попадали на областные, а оттуда и на местные рынки. Раб продавался, как и всякие другой товар, раб проходил предпродажную подготовку: чтобы продать его подороже, владелец одевал его в новую одежду, завивал волосы. Цены на рабов колебались. Во время особо удачных войн раба иногда продавали за 4 денария, но обычная стоимость раба была 400—500 денариев. Высококвалифицированные рабы стоили в несколько раз дороже.
Подъем сельского хозяйства и ремесла, установление товарных связей способствовали оживлению торговли. Морская торговля считалась очень выгодным делом, и ею занимались даже нобили, которым не рекомендовалось участвовать в торговых операциях по закону Клавдия 218 г. до. н. э. Нобили обходили закон, занимаясь морской торговлей через подставных лиц, обычно своих вольноотпущенников.
Римский император Октавиан и его реформаторская деятельность видятся сегодня как весьма интересный и исключительно грамотный образец проведения изменений. Он сумел практически полностью изменить систему управления страной, не вызвав при этом сопротивления. Вернувшись в Италию в 29 г. до н.э. Октавиан пересмотрел состав римского сената, который был пополнен верными людьми, а его общий список сокращен с 1000 до 600 членов. В том же году в торжественной обстановке с раздачей больших подарков населению Рима были отпразднованы несколько триумфов Октавиана в честь его многочисленных побед, что снискало ему популярность у многих простых граждан. Реформированный сенат и благодарный народ декретировал новому правителю ряд почестей, и прежде всего ему был присвоен в качестве постоянного титул императора, который рассматривался как часть личного имени (теперь новый правитель назывался официально император Гай Юлий Цезарь Октавиан).
В январе 27 г. до н.э. Октавиан на специально собранном заседании сената отказался от верховной власти, всех своих должностей, объявил о восстановлении традиционного республиканского управления и о желании уйти в частную жизнь. Отказ от власти был удачной и хорошо продуманной инсценировкой. Сенат и народ стали упрашивать его не отказываться от власти, не покидать Республику. Уступив “приказу” сената, Октавиан оформил свою верховную власть в духе староримских традиций, старательно избегая одиозных в обществе титулов. Основными слагаемыми власти Октавиана стал набор нескольких высших магистратур, привычных общественному сознанию, но в совокупности создающих верховную власть.
В период с 27 по 23 г. до н.э. Октавиан соединил в своих руках полномочия консула, народного трибуна, он был поставлен во главе сенатского списка и стал как бы председателем высшего органа Римской республики, постоянный титул императора закреплял его права как главнокомандующего вооруженных сил.
Традиционный орган республиканского строя – уверенное народное собрание было умело приспособлено к формирующимся монархическим институтам и стало их частью. Более сложными были правовые отношения между Октавианом и римским сенатом. Сенат являлся олицетворением республиканского строя как такового, и Октавиан проводил по отношению к нему очень осторожную политику постепенного сокращения его компетенции, внешне оставляя за ним большие права. Во времена правления Октавиана сенат получил дополнительные права, в частности судебную власть. Римский сенат при большой декларированной власти, которая была как бы равна власти Октавиана, фактически был включен в систему рождающихся монархических учреждений как его органическая часть, хотя Август проявлял большой такт по соблюдению внешних прерогатив сената.
Конечно, не все государственные, особенно сложные и трудные проблемы, можно было обсудить в сенате, состоящем из 600 человек. И Август стал собирать для обсуждения некоторых щекотливых дел узкие собрания из своих ближайших друзей, которые получили название совет принцепса. Совет принцепса при Августе не был официальным государственным органом, но в кругу близких советников Октавиана обсуждались многие государственные дела. Совет принцепса мог составить серьезную конкуренцию официальному римскому сенату как орган реальной власти в государстве.
Для управления императорскими провинциями Август назначал наместников, носивших звание императорских легатов. Им помогали так называемые прокураторы, ведающие, главным образом, финансовыми вопросами, но иногда управлявшие небольшими по размеру пpoвинциaльным областями, как, например, знаменитый Понтий Пилат, управлявший Палестиной во времена Иисуса Христа.
К концу многолетнего правления Августу удалось создать основы будущего монархического строя, вошедшего в мировую историю под названием Римской империи. Эта форма монархии вырастала на почве собственно римских государственных структур, господствующих идей, что придавало императорскому режиму, так сказать, национальный характер, хотя нельзя отрицать влияние на его формирование эллинистических монархических институтов или некоторых тиранических режимов Древней Греции.
СРЕДНЕВЕКОВАЯ ЕВРОПА. По многим своим параметрам экономика феодального европейского общества довольно сильно отличается от предшествующего ей рабовладельческого периода, а также от современного ей Востока. В силу этого обстоятельства представляется интересным предварить рассмотрение организации хозяйственной жизни и управления экономикой некоторыми общими замечаниями.
Многие специалисты считают ранние столетия феодализма исключительно бедным и технически отсталым обществом, в котором практически не имели места изменения. Есть историки, которые полагают, что отсутствие изменений является следствием неверно определяемой продолжительности этого периода – на самом деле, по их мнению, он был в 5-6 раз короче, что свидетельствует о неправильном летоисчислении. Отдельные специалисты считают, что ответственность за бедность и технический застой в ранние средние века нужно возложить на социальные структуры и ментальные установки. Феодальное общество представляется обществом ограниченных материальных возможностей и потребностей. По имеющимся данным в ХIII-ХV вв. в Англии баланс между расходами (пропитание, военное снаряжение, строительные работы, траты на предметы роскоши) и доходами самых богатых людей колебался в пределах 6-10% доходов.
Это период европейской истории может сравниться лишь с недавним прошлым социалистических стран по силе идеологического влияния на экономику. Здесь еще в большей мере, чем в прочих сферах, нововведение представлялось чудовищным грехом. Оно подвергало опасности экономическое, социальное и духовное равновесие. Новшества наталкивались на яростное или пассивное сопротивление масс.
Труд не имел целью экономический прогресс – и индивидуальный, ни коллективный. Он предполагал, помимо религиозных и моральных устремлений (избежать праздности, которая прямиком ведет к дьяволу; искупить, трудясь в поте лица, первородный грех; смирить плоть), в качестве экономических целей обеспечение своего собственного существования и поддержку тех бедняков, которые неспособны сами позаботиться о себе. Еще Св. Фома Аквинский сформулировал эту мысль в “Своде богословия”: “Труд имеет четыре цели. Прежде всего, и главным образом он должен дать пропитание; во-вторых, должен изгонять праздность, источник многих зол; в-третьих, должен обуздывать похоть, умерщвляя плоть; в-четвертых, он позволяет творить милостыни”.
Экономическая цель средневекового запада – создание необходимого. Этот же средневековый менталитет очень ярко проявлялся и в менеджменте наиболее развитой и прогрессивной отраслью национальной экономики – ремесленном производстве. Рассмотрим цеховую организацию. Общество, не ставившее целью развития своей экономики эффективность и получения большего количества продукции, не могло уделять внимание развитию управленческой мысли и практики.
Самой распространенной формой организации в городе были цеха. Для средневековых ремесленных цехов характерно мелкое производство. Цех – это корпорация мелких товаропроизводителей. В условиях чрезвычайной узости рынка и относительной незначительности спроса цех всячески следил за тем, чтобы производство сохраняло мелкий характер, чтобы никто не имел возможности превратить свою мастерскую в более крупное предприятие и конкурировать с другими членами цеха. С этой целью цех ограничивал число подмастерьев и учеников, которых можно было держать одному мастеру. Существовали правила, не разрешавшие ремесленнику приобретать больше сырья, чем ему нужно было для производства. Если же он приобретал больше, то излишками он должен был поделиться со своими собратьями по цеху. Каждый мастер мог иметь только одну мастерскую. Было определено число станков, которые можно было иметь в мастерской. Цеховые уставы запрещали устраивать в окнах бьющие в глаза выставки товаров, запрещали зазывать покупателей и т.п. Существовала строгая регламентация в отношении то, каким инструментом и каким материалом нужно пользоваться. Точно определялось, какой ширины должна быть изготавливаемая ткань, сколько нитей должно быть в основе. Pa6oта должна была производиться на виду у всех. Регламентировалось и количество часов, которое должен был работать каждый член цеха. Ночная и сверхурочная работа запрещалась не только потому, что она ухудшала качество работы, но и в целях устранения конкуренции между отдельными мастерами – членами цеха. Мелкое производство ремесленника ставило себе целью не получение прибыли и не расширенное воспроизводство, а лишь добывание средств к существованию.
Цех как общественная организация. Цех был не только производственным объединением, но представлял собой также организацию взаимопомощи. Каждый член цеха должен был вносить вступительную плату, а затем платить периодические взносы. Из собранных таким образом сумм и из пожертвований оказывалась помощь нуждающимся членам, производились расходы в случае смерти кого-нибудь из членов цеха. Наконец, цех был военной организацией, представляя собой отряд, который нёс гарнизонную службу и на войне являлся отдельной боевой единицей.
Средние века дают нам еще один урок нарушения одного из основных принципов менеджмента – принципа единоначалия. Вскоре после тысячного года во главе запада как будто встали два персонажа – папа и император. Конфликт между ними на протяжении целого периода занял всю авансцену. В ходе этой борьбы папство уступило светскую власть монархам, но сохранило свою религиозную организацию. Обеспечив власть над епископами, взяв в свои руки кодификацию канонического права и особенно использовав финансовые источники, церковь стала преобразовываться в сильную наднациональную монархию. Она не только выстояла, но и укрепила при этом свою власть.
Церковь была не только духовным, но и наиболее крупным экономическим центром раннесредневековой цивилизации. Она обладала огромными земельными владениями. Причем, наиболее важными их составляющими были сельские, изолированные от городов монастыри. В своих мастерских монастырь сохранял прежние ремесла и искусства, в библиотеках он поддерживал интеллектуальную культуру, а благодаря своим земельным владениям, сельскохозяйственной технике и труду монахов и зависимых крестьян он был важным центром производства и образцовым хозяйством.
Католическая церковь была крупнейшим ростовщиком того времени. Церковные учреждения были едва ли не первыми банкирами в истории Европы. Имея накопления, церковь открывала кредит королям и сеньорам, причём не брезгала и мелкими ссудами. Официальная церковная догма запрещала взимание процентов. Церковь не взимала процентов, но брала в залог главным образом землю. В случае неуплаты ссуды она получала возможность захватить эту землю.
Католическая церковь обозначила и решила ряд организационных проблем. По мере распространения веры, роста новых сект теология обещала стать разветвленной. Во втором веке нашей эры, лидеры определили необходимость более четко определить цели, доктрину и управление христианской деятельностью, а также условия членства в ней. Лидеры определили необходимость определения новых библейских канонов (т. е. разделили писания на подлинные и инспирированные), доктрин (т. е. католическая или “универсальная” ортодоксальная вера), идей учреждения организации во главе с церковью. В современных терминах, лидеры католической церкви преследовали потребность “институциализировать” организацию: то есть выбрать политику, доктрину, власть. Проблема эта появляется вновь и сейчас: необходимость единодушия в цели, несмотря на дискретизацию локальных проблем и условий.
Феодализм породил крестовые походы и в свою очередь, погиб в результате их. Крестовые походы явились стимулом торговли, благодаря открытию новых торговых путей и богатств Востока феодальной Европе. Крестовые походы ослабили христианскую веру. Отправляясь в походы с глубоким христианским чувством и убеждение в своей правоте, крестоносцы вернулись с ощущением того, что на Среднем Востоке манеры, мораль, торговля, промышленность и благосостояние превосходят их культуру. Результатом этой культурной конфронтации стало развитие секулярной жизни в Европе через ослабление религиозных основ. Возросший в походах интерес к исследованиям и новый дух торговли и коммерции заполнил землю феодализма. Новые рынки, новые идеи, рост городов, первые ростки среднего класса, свободная циркуляция денег и кредитных инструментов, изменение католического порядка подготовило почву для эпохи Ренессанса и Реформации.
Развитие рабовладения привело к появлению нового элемента в национальном хозяйстве – работорговле. Рынки рабов существовали в каждом городе, где любой гражданин мог купить или продать раба. Помимо таких местных рынков существовали более крупные рынки. Самыми крупными в Средиземноморье были рабские рынки на острове Делос (Эгейское море), в городах Аквилея (Северо-Восточная Италия), Танаис (устье реки Дона). На Делос свозили рабов со всего Восточного Средиземноморья, и однажды здесь продали за день 10 тыс. Рабов. В город Аквилея сходились невольничьи караваны из-за Альп, из Галлии, германских и придунайских областей. Танаис был центром работорговли с сарматами, скифами и другими причерноморскими племенами. Из Танаиса, Аквилеи, Делоса рабы попадали на областные, а оттуда и на местные рынки. Раб продавался, как и всякие другой товар, раб проходил предпродажную подготовку: чтобы продать его подороже, владелец одевал его в новую одежду, завивал волосы. Цены на рабов колебались. Во время особо удачных войн раба иногда продавали за 4 денария, но обычная стоимость раба была 400—500 денариев. Высококвалифицированные рабы стоили в несколько раз дороже.
Подъем сельского хозяйства и ремесла, установление товарных связей способствовали оживлению торговли. Морская торговля считалась очень выгодным делом, и ею занимались даже нобили, которым не рекомендовалось участвовать в торговых операциях по закону Клавдия 218 г. до. н. э. Нобили обходили закон, занимаясь морской торговлей через подставных лиц, обычно своих вольноотпущенников.
Римский император Октавиан и его реформаторская деятельность видятся сегодня как весьма интересный и исключительно грамотный образец проведения изменений. Он сумел практически полностью изменить систему управления страной, не вызвав при этом сопротивления. Вернувшись в Италию в 29 г. до н.э. Октавиан пересмотрел состав римского сената, который был пополнен верными людьми, а его общий список сокращен с 1000 до 600 членов. В том же году в торжественной обстановке с раздачей больших подарков населению Рима были отпразднованы несколько триумфов Октавиана в честь его многочисленных побед, что снискало ему популярность у многих простых граждан. Реформированный сенат и благодарный народ декретировал новому правителю ряд почестей, и прежде всего ему был присвоен в качестве постоянного титул императора, который рассматривался как часть личного имени (теперь новый правитель назывался официально император Гай Юлий Цезарь Октавиан).
В январе 27 г. до н.э. Октавиан на специально собранном заседании сената отказался от верховной власти, всех своих должностей, объявил о восстановлении традиционного республиканского управления и о желании уйти в частную жизнь. Отказ от власти был удачной и хорошо продуманной инсценировкой. Сенат и народ стали упрашивать его не отказываться от власти, не покидать Республику. Уступив “приказу” сената, Октавиан оформил свою верховную власть в духе староримских традиций, старательно избегая одиозных в обществе титулов. Основными слагаемыми власти Октавиана стал набор нескольких высших магистратур, привычных общественному сознанию, но в совокупности создающих верховную власть.
В период с 27 по 23 г. до н.э. Октавиан соединил в своих руках полномочия консула, народного трибуна, он был поставлен во главе сенатского списка и стал как бы председателем высшего органа Римской республики, постоянный титул императора закреплял его права как главнокомандующего вооруженных сил.
Традиционный орган республиканского строя – уверенное народное собрание было умело приспособлено к формирующимся монархическим институтам и стало их частью. Более сложными были правовые отношения между Октавианом и римским сенатом. Сенат являлся олицетворением республиканского строя как такового, и Октавиан проводил по отношению к нему очень осторожную политику постепенного сокращения его компетенции, внешне оставляя за ним большие права. Во времена правления Октавиана сенат получил дополнительные права, в частности судебную власть. Римский сенат при большой декларированной власти, которая была как бы равна власти Октавиана, фактически был включен в систему рождающихся монархических учреждений как его органическая часть, хотя Август проявлял большой такт по соблюдению внешних прерогатив сената.
Конечно, не все государственные, особенно сложные и трудные проблемы, можно было обсудить в сенате, состоящем из 600 человек. И Август стал собирать для обсуждения некоторых щекотливых дел узкие собрания из своих ближайших друзей, которые получили название совет принцепса. Совет принцепса при Августе не был официальным государственным органом, но в кругу близких советников Октавиана обсуждались многие государственные дела. Совет принцепса мог составить серьезную конкуренцию официальному римскому сенату как орган реальной власти в государстве.
Для управления императорскими провинциями Август назначал наместников, носивших звание императорских легатов. Им помогали так называемые прокураторы, ведающие, главным образом, финансовыми вопросами, но иногда управлявшие небольшими по размеру пpoвинциaльным областями, как, например, знаменитый Понтий Пилат, управлявший Палестиной во времена Иисуса Христа.
К концу многолетнего правления Августу удалось создать основы будущего монархического строя, вошедшего в мировую историю под названием Римской империи. Эта форма монархии вырастала на почве собственно римских государственных структур, господствующих идей, что придавало императорскому режиму, так сказать, национальный характер, хотя нельзя отрицать влияние на его формирование эллинистических монархических институтов или некоторых тиранических режимов Древней Греции.
СРЕДНЕВЕКОВАЯ ЕВРОПА. По многим своим параметрам экономика феодального европейского общества довольно сильно отличается от предшествующего ей рабовладельческого периода, а также от современного ей Востока. В силу этого обстоятельства представляется интересным предварить рассмотрение организации хозяйственной жизни и управления экономикой некоторыми общими замечаниями.
Многие специалисты считают ранние столетия феодализма исключительно бедным и технически отсталым обществом, в котором практически не имели места изменения. Есть историки, которые полагают, что отсутствие изменений является следствием неверно определяемой продолжительности этого периода – на самом деле, по их мнению, он был в 5-6 раз короче, что свидетельствует о неправильном летоисчислении. Отдельные специалисты считают, что ответственность за бедность и технический застой в ранние средние века нужно возложить на социальные структуры и ментальные установки. Феодальное общество представляется обществом ограниченных материальных возможностей и потребностей. По имеющимся данным в ХIII-ХV вв. в Англии баланс между расходами (пропитание, военное снаряжение, строительные работы, траты на предметы роскоши) и доходами самых богатых людей колебался в пределах 6-10% доходов.
Это период европейской истории может сравниться лишь с недавним прошлым социалистических стран по силе идеологического влияния на экономику. Здесь еще в большей мере, чем в прочих сферах, нововведение представлялось чудовищным грехом. Оно подвергало опасности экономическое, социальное и духовное равновесие. Новшества наталкивались на яростное или пассивное сопротивление масс.
Труд не имел целью экономический прогресс – и индивидуальный, ни коллективный. Он предполагал, помимо религиозных и моральных устремлений (избежать праздности, которая прямиком ведет к дьяволу; искупить, трудясь в поте лица, первородный грех; смирить плоть), в качестве экономических целей обеспечение своего собственного существования и поддержку тех бедняков, которые неспособны сами позаботиться о себе. Еще Св. Фома Аквинский сформулировал эту мысль в “Своде богословия”: “Труд имеет четыре цели. Прежде всего, и главным образом он должен дать пропитание; во-вторых, должен изгонять праздность, источник многих зол; в-третьих, должен обуздывать похоть, умерщвляя плоть; в-четвертых, он позволяет творить милостыни”.
Экономическая цель средневекового запада – создание необходимого. Этот же средневековый менталитет очень ярко проявлялся и в менеджменте наиболее развитой и прогрессивной отраслью национальной экономики – ремесленном производстве. Рассмотрим цеховую организацию. Общество, не ставившее целью развития своей экономики эффективность и получения большего количества продукции, не могло уделять внимание развитию управленческой мысли и практики.
Самой распространенной формой организации в городе были цеха. Для средневековых ремесленных цехов характерно мелкое производство. Цех – это корпорация мелких товаропроизводителей. В условиях чрезвычайной узости рынка и относительной незначительности спроса цех всячески следил за тем, чтобы производство сохраняло мелкий характер, чтобы никто не имел возможности превратить свою мастерскую в более крупное предприятие и конкурировать с другими членами цеха. С этой целью цех ограничивал число подмастерьев и учеников, которых можно было держать одному мастеру. Существовали правила, не разрешавшие ремесленнику приобретать больше сырья, чем ему нужно было для производства. Если же он приобретал больше, то излишками он должен был поделиться со своими собратьями по цеху. Каждый мастер мог иметь только одну мастерскую. Было определено число станков, которые можно было иметь в мастерской. Цеховые уставы запрещали устраивать в окнах бьющие в глаза выставки товаров, запрещали зазывать покупателей и т.п. Существовала строгая регламентация в отношении то, каким инструментом и каким материалом нужно пользоваться. Точно определялось, какой ширины должна быть изготавливаемая ткань, сколько нитей должно быть в основе. Pa6oта должна была производиться на виду у всех. Регламентировалось и количество часов, которое должен был работать каждый член цеха. Ночная и сверхурочная работа запрещалась не только потому, что она ухудшала качество работы, но и в целях устранения конкуренции между отдельными мастерами – членами цеха. Мелкое производство ремесленника ставило себе целью не получение прибыли и не расширенное воспроизводство, а лишь добывание средств к существованию.
Цех как общественная организация. Цех был не только производственным объединением, но представлял собой также организацию взаимопомощи. Каждый член цеха должен был вносить вступительную плату, а затем платить периодические взносы. Из собранных таким образом сумм и из пожертвований оказывалась помощь нуждающимся членам, производились расходы в случае смерти кого-нибудь из членов цеха. Наконец, цех был военной организацией, представляя собой отряд, который нёс гарнизонную службу и на войне являлся отдельной боевой единицей.
Средние века дают нам еще один урок нарушения одного из основных принципов менеджмента – принципа единоначалия. Вскоре после тысячного года во главе запада как будто встали два персонажа – папа и император. Конфликт между ними на протяжении целого периода занял всю авансцену. В ходе этой борьбы папство уступило светскую власть монархам, но сохранило свою религиозную организацию. Обеспечив власть над епископами, взяв в свои руки кодификацию канонического права и особенно использовав финансовые источники, церковь стала преобразовываться в сильную наднациональную монархию. Она не только выстояла, но и укрепила при этом свою власть.
Церковь была не только духовным, но и наиболее крупным экономическим центром раннесредневековой цивилизации. Она обладала огромными земельными владениями. Причем, наиболее важными их составляющими были сельские, изолированные от городов монастыри. В своих мастерских монастырь сохранял прежние ремесла и искусства, в библиотеках он поддерживал интеллектуальную культуру, а благодаря своим земельным владениям, сельскохозяйственной технике и труду монахов и зависимых крестьян он был важным центром производства и образцовым хозяйством.
Католическая церковь была крупнейшим ростовщиком того времени. Церковные учреждения были едва ли не первыми банкирами в истории Европы. Имея накопления, церковь открывала кредит королям и сеньорам, причём не брезгала и мелкими ссудами. Официальная церковная догма запрещала взимание процентов. Церковь не взимала процентов, но брала в залог главным образом землю. В случае неуплаты ссуды она получала возможность захватить эту землю.
Католическая церковь обозначила и решила ряд организационных проблем. По мере распространения веры, роста новых сект теология обещала стать разветвленной. Во втором веке нашей эры, лидеры определили необходимость более четко определить цели, доктрину и управление христианской деятельностью, а также условия членства в ней. Лидеры определили необходимость определения новых библейских канонов (т. е. разделили писания на подлинные и инспирированные), доктрин (т. е. католическая или “универсальная” ортодоксальная вера), идей учреждения организации во главе с церковью. В современных терминах, лидеры католической церкви преследовали потребность “институциализировать” организацию: то есть выбрать политику, доктрину, власть. Проблема эта появляется вновь и сейчас: необходимость единодушия в цели, несмотря на дискретизацию локальных проблем и условий.
Феодализм породил крестовые походы и в свою очередь, погиб в результате их. Крестовые походы явились стимулом торговли, благодаря открытию новых торговых путей и богатств Востока феодальной Европе. Крестовые походы ослабили христианскую веру. Отправляясь в походы с глубоким христианским чувством и убеждение в своей правоте, крестоносцы вернулись с ощущением того, что на Среднем Востоке манеры, мораль, торговля, промышленность и благосостояние превосходят их культуру. Результатом этой культурной конфронтации стало развитие секулярной жизни в Европе через ослабление религиозных основ. Возросший в походах интерес к исследованиям и новый дух торговли и коммерции заполнил землю феодализма. Новые рынки, новые идеи, рост городов, первые ростки среднего класса, свободная циркуляция денег и кредитных инструментов, изменение католического порядка подготовило почву для эпохи Ренессанса и Реформации.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента