Страница:
«Живущий во мне грех» — следовательно, грех не является властью живущей вне нас или царящей над всеми нами, но властью, которая жутким образом вселилась в нас. Эта власть господствует над нашим я и жутким образом управляет им. Перед своим обращением Павел этого не знал. Только тогда, когда Христос через Своего Духа стал с ним говорить, Павел это ясно осознал.
Рим.7,21: «Итак я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое».
Вот в чем ужас нашего положения: злое пристает к нам, как смола, и мы не можем от него отделаться. Во всем нашем существе образовывается как бы трещина, и мы не можем ни изменить ее, ни вылечиться!
Все хорошие правила бессильны. Мы так хотели бы делать только доброе, и все-таки злое всякий раз оказывается сильнее нас. Мы действительно оказываемся рабами. Не у всех это проявляется одинаково, но у всех это в натуре. Безукоризненных людей в действительности нет. Каждый из нас то с одной стороны, то с другой стороны будет потянут лукавым вниз.
Тем более должны мы ценить, что Христос побеждает эти горестные для нас обстоятельства и создает нечто новое в жизни тех, кто Ему доверяют свою жизнь. Перед Второй мировой войной посещал меня иногда заключенный из исправительного дома, их тогда отпускали из заключения на честное слово. Этот человек большую часть своей жизни провел в тюрьме. Он был рецидивист. Вся жизнь его была разрушена. Это был духовный калека. При одном из таких посещений он сказал мне: «Я больше не гожусь для свободной жизни. Я доволен, когда я опять в своей камере в тюрьме». Христос вошел в его жизнь. Его тюремная камера превратилась в тихую келью отшельника старых времен. Присутствие Христа создавало атмосферу в ней. С внешней стороны жизнь этого человека была разбита, ко Христос делал в ней чудную работу. В этой камере воцарился мир Божий.
Прошли годы, и я ничего не слышал об этом человеке. Случайно он не был умертвлен в газовой камере, как это случалось в эпоху Гитлера с людьми, признанными негодными для жизни. По окончании войны я посетил большое религиозное собрание и к моему удивлению нахожу там моего старого друга из тюрьмы. Оба мы были в неописуемой радости от этой встречи. Теперь передо мною был уже человек с белыми волосами. В доме, где он жил, он был доброй душой. От него исходила мирная атмосфера. Над ним уже не господствовала злая сила, несмотря на то, что он в себе носил такую тяжелую наследственность. Христос оказался сильнее. Он, который в сущности для жизни был непригоден, был ценен для всей окружающей его среды. В его лице как бы отражался мир Христов. Христос взял его тесно в Свое общество и продолжал Свою работу над ним до самой смерти. Он послужил для меня наглядным живым поучением, как Христос побеждает тот закон, о котором идет речь в Рим.7,21. Рим.7,21 (В этом месте автор Шнепель берет перевод не Лютера, как в предыдущей главе, но Теодора Цана, который так звучит: «Итак, я нахожу закон хорошим и хочу его исполнять, так как я склонен делать злое (плохое)".)
Этот перевод труднее для понимания и вероятно правильнее. Так эту фразу понимали первые христиане. Но вероятно из-за трудности понимания, его упростили и представили в той форме, как мы читаем в предыдущем переводе (т. е. переводе Лютера, совпадающем с русским переводом). В том переводе только повторяется то, что Павел уже много раз сказал, и не дается ясно понять, что Павел хочет сделать вывод из предыдущих фраз. Из* того разлада, который мы видим во всем нашем существе, Павел делает поразительный вывод, что закон Божий, как добрый и спасительный, именно тем подтверждается, что в нас живет желание делать противоположное требованиям закона. Именно та жуткая хитрость, с которой все дурное навязывается на нас и тянет вниз, доказывает нам, что закон Божий является самым лучшим, что существует на свете. Но не для каждого закон оказывается высшею ценностью, а лишь для того, кто его любит и хочет исполнять, как это было с Павлом. Ведь он хотел только точно исполнять волю Божию. Но невозможность осуществить закон в своей жизни еще не означает для Павла, что закон плох. Наоборот, Павел подтверждает, что закон хорош и ценен. В настоящее время дело обстоит совершенно иначе. Мы находимся в периоде полного разложения закона. Все нравственные устои пошатнулись. Для масс Бог не существует, а следовательно и Его закон. Там, где три поколения тому назад был еще воинственный атеизм, стал на его Место теперь практический атеизм, для которого ничто духовное Больше не существует. Нигилизм распространяет свое господство, но не как живое мировоззрение, но как погашение духовной жизни.
При таком положении вещей разлад между законом Бога и законом греха вообще не ощущается. Таким образом в сущности вся человеческая жизнь так опошлена, что то немногое, что от нее еще осталось, нужно назвать не жизнью, а прозябанием. Ввиду такой духовной катастрофы, кой-кому приходит в сознание, что это было бы великим делом со стороны Бога, если бы Он явственно дал бы нам почувствовать всю глубину нашего разлада по отношению к Его закону. Но в таком случае этот самый разлад был бы подарком свыше, если бы хоть приблизительно, как у Павла, дал бы осознать всю глубину нашего падения. Только тогда человек начинает по-настоящему жить, хотя он сам как будто бы уничтожил закон Божий. Он начинает жить духовно, когда разлад между жизнью и законом доходит до его сознания.
Наше истинное положение не может быть скрыто от наших глаз атеизмом и нигилизмом. Точно так же иллюзией является та форма благочестия, когда человек воображает о себе, что он перед Богом представляет собой что-то ценное. Эта иллюзия была у Павла разрушена, после того как он познал Христа. Представ перед Христом, он сейчас же понял, кто он был, а именно глубокий грешник по всей линии. Это горестное сознание нашло себе выражение в седьмой главе послания к Римлянам. Но как бы ни было уничтожающим это сознание, оно все-таки означает настоящую жизнь. Всякий самообман и наркоз исчезли. Человек увидал себя, как он есть.
Рим.7,22 и 23: «Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих».
Его внутренний человек соглашается с законом Божиим, но другая власть — закон греховный ведет поход против его ясного мышления. Эта власть так сильна, что превращает нас в пленников закона греховного, находящегося в наших членах.
«В наших членах». Этими словами подразумевается все наше существо, как мы его получили при рождении. Это тело заключает в себе все, что нам нужно для жизни. Все функции питания, роста, чувства, мысли и воли. Нет ничего в человеческой жизни, что не имело бы основания в клеточках нашего мозга или тела. В этих функциях, органах и членах, заключается все наше природное наследство, в котором живут жуткие наклонности, являющиеся грехом. Поэтому Павел говорит о греховном законе, живущем в наших членах. Это не тот самый закон «греха», который независимо от нас ужасным образом господствует над всем человечеством. Под законом греховным, живущим в наших членах, Павел подразумевает не эту независимую от нас власть, но те греховные задатки, которые мы носим в себе с самого рождения в нашем теле и в наших членах в самом широком смысле слова, включая все жизненные функции человека. Поэтому Павел часто называет тело «телом греха», которое на всех поприщах нашего существования, включая чувства и мысли, толкает нас к греху, т. е. непослушанию по отношению к Богу.
Но во мне живет еще один закон — «закон моего мышления».
Это то таинственное «я», каковой является собственно говоря наша личность, которую однако никто никогда не видел и не может описать. Мы знаем, все-таки, что это я существует. Иначе и мы сами не существуем. Это я не надо смешивать с телом, которое со всеми своими функциями является только орудием в распоряжении нашего я для всяких действий и для контакта с окружающим миром. Это я Павел называет нашим внутренним человеком. Это я отдает себе ясный отчет в том, что касается закона и вполне с ним соглашается. Поэтому та великая власть «грех» ведет хитрый поход против нашего ясного мышления, чтобы напустить в него тумана и отвлечь от правильного направления. 'Это является целью хитрого похода: превратить наше я, наше ясное мышление в пленника тех мрачных и порочных наклонностей, которые мы как наследственный закон греха носим в своих членах. Этот поход еще не прекращается, когда Христос в основном спасает нас от диктатуры греха. Но это большая разница, отданы ли мы безнадежно во власть мрачным силам или Христос нас вырвал из абсолютной власти этих сил, так что они уже не могут распоряжаться нами по их произволу. Волей-неволей приходится этой власти предоставить Христу преобразовать нас по Его образу. Во всяком случае нам очень горестно, когда этой власти удается нас перехитрить и духовно повредить. Но с тех пор, как мы познали Христа, мы можем после каждого поражения сейчас же вернуться ко Христу и молить Его о том, чтобы Он загладил наше грехопадение силой св'оей победы на кресте. «Если мы ходим во свете, подобно как Он во свете, то имеем общение друг с другом, и кровь Иисуса Христа очищает нас от всякого греха». (IИоанн.1,7) Таким образом, кровь Христа является той новой великой властью в нашей жизни, которая твердо держит нас в своих руках и несмотря на все наши временные поражения не допустит, чтобы та старая власть снова овладела нами. Теперь наше положение изменилось самым радикальным образом. Мы, говорит Павел в 2Кор.5,17, стали «новой тварью». Христос вошел В жизнь Своих детей и ведет их до самой цели. Мы уже перестали быть людьми, предоставленными во власть греха. Приведем к этому два примера из жизни: Один человек в истинном смысле слова был в плену у закона греха, который жил в его членах. Он был неудержимым алкоголиком и валялся иногда без сознания на улице. Никто не смел тогда его за это упрекнуть. Однажды он случайно оказался в нашей среде. Текст проповеди в тот вечер был взят из послания Петра (1Петр.4,3) «Довольно, что вы в прошедшее время вашей жизни предавались похотям, пьянству, излишеству в пище и питии». Он слышал только слово «довольно!". Христу было достаточно этого одного слова, чтобы одним ударом, как бы мечом, разрубить его цепи и выпустить на свободу. Закон греха проиграл свою войну. Этот человек перестал быть в плену у алкоголя и тем самым свободен от закона греха в своих членах. Но Христос может и совершенно иначе действовать. Одна курильщица, которая буквально курила одну папиросу за другой, приняла Христа в свою жизнь. Она была в плену у страсти к курению. Ее ясное мышление было в этом отношении побеждено законом греха в ее членах. Произошла трудная борьба с этим пороком. Но она действительно приняла Христа в свою жизнь. Мы не знаем, почему Он с ней действовал иначе, чем с алкоголиком. Ведь Он мог бы ее освободить одним ударом.
Очевидно, она должна была внутренне расти в этой многолетней борьбе с ее пороком. Может быть, это не было главным недостатком в ее жизни. У нее было много и других недостатков. Но факт тот, что после многолетней борьбы в ней произошел глубокий внутренний переворот, так что она стала поддержкой даже для других людей. Она жила в нелегких условиях жизни и даже без слов свидетельствовала о Христе. Возможно, что эта многолетняя борьба с курением была необходима, чтобы ее тесно связать с Христом. Ей становилось все ясней и ясней, как сильно она в Нем нуждалась. Но даже в период еще непобежденной страсти к курению стало ясно, что она уже вырвалась из демонической власти греха и находится теперь в сфере влияния Иисуса Христа.
Глава пятая. Иисус Христос — олицетворенный новый живой закон. Рим.7,24-8,2
Глава шестая. Как относится седьмая глава послания к Римлянам к восьмой главе
Рим.7,21: «Итак я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое».
Вот в чем ужас нашего положения: злое пристает к нам, как смола, и мы не можем от него отделаться. Во всем нашем существе образовывается как бы трещина, и мы не можем ни изменить ее, ни вылечиться!
Все хорошие правила бессильны. Мы так хотели бы делать только доброе, и все-таки злое всякий раз оказывается сильнее нас. Мы действительно оказываемся рабами. Не у всех это проявляется одинаково, но у всех это в натуре. Безукоризненных людей в действительности нет. Каждый из нас то с одной стороны, то с другой стороны будет потянут лукавым вниз.
Тем более должны мы ценить, что Христос побеждает эти горестные для нас обстоятельства и создает нечто новое в жизни тех, кто Ему доверяют свою жизнь. Перед Второй мировой войной посещал меня иногда заключенный из исправительного дома, их тогда отпускали из заключения на честное слово. Этот человек большую часть своей жизни провел в тюрьме. Он был рецидивист. Вся жизнь его была разрушена. Это был духовный калека. При одном из таких посещений он сказал мне: «Я больше не гожусь для свободной жизни. Я доволен, когда я опять в своей камере в тюрьме». Христос вошел в его жизнь. Его тюремная камера превратилась в тихую келью отшельника старых времен. Присутствие Христа создавало атмосферу в ней. С внешней стороны жизнь этого человека была разбита, ко Христос делал в ней чудную работу. В этой камере воцарился мир Божий.
Прошли годы, и я ничего не слышал об этом человеке. Случайно он не был умертвлен в газовой камере, как это случалось в эпоху Гитлера с людьми, признанными негодными для жизни. По окончании войны я посетил большое религиозное собрание и к моему удивлению нахожу там моего старого друга из тюрьмы. Оба мы были в неописуемой радости от этой встречи. Теперь передо мною был уже человек с белыми волосами. В доме, где он жил, он был доброй душой. От него исходила мирная атмосфера. Над ним уже не господствовала злая сила, несмотря на то, что он в себе носил такую тяжелую наследственность. Христос оказался сильнее. Он, который в сущности для жизни был непригоден, был ценен для всей окружающей его среды. В его лице как бы отражался мир Христов. Христос взял его тесно в Свое общество и продолжал Свою работу над ним до самой смерти. Он послужил для меня наглядным живым поучением, как Христос побеждает тот закон, о котором идет речь в Рим.7,21. Рим.7,21 (В этом месте автор Шнепель берет перевод не Лютера, как в предыдущей главе, но Теодора Цана, который так звучит: «Итак, я нахожу закон хорошим и хочу его исполнять, так как я склонен делать злое (плохое)".)
Этот перевод труднее для понимания и вероятно правильнее. Так эту фразу понимали первые христиане. Но вероятно из-за трудности понимания, его упростили и представили в той форме, как мы читаем в предыдущем переводе (т. е. переводе Лютера, совпадающем с русским переводом). В том переводе только повторяется то, что Павел уже много раз сказал, и не дается ясно понять, что Павел хочет сделать вывод из предыдущих фраз. Из* того разлада, который мы видим во всем нашем существе, Павел делает поразительный вывод, что закон Божий, как добрый и спасительный, именно тем подтверждается, что в нас живет желание делать противоположное требованиям закона. Именно та жуткая хитрость, с которой все дурное навязывается на нас и тянет вниз, доказывает нам, что закон Божий является самым лучшим, что существует на свете. Но не для каждого закон оказывается высшею ценностью, а лишь для того, кто его любит и хочет исполнять, как это было с Павлом. Ведь он хотел только точно исполнять волю Божию. Но невозможность осуществить закон в своей жизни еще не означает для Павла, что закон плох. Наоборот, Павел подтверждает, что закон хорош и ценен. В настоящее время дело обстоит совершенно иначе. Мы находимся в периоде полного разложения закона. Все нравственные устои пошатнулись. Для масс Бог не существует, а следовательно и Его закон. Там, где три поколения тому назад был еще воинственный атеизм, стал на его Место теперь практический атеизм, для которого ничто духовное Больше не существует. Нигилизм распространяет свое господство, но не как живое мировоззрение, но как погашение духовной жизни.
При таком положении вещей разлад между законом Бога и законом греха вообще не ощущается. Таким образом в сущности вся человеческая жизнь так опошлена, что то немногое, что от нее еще осталось, нужно назвать не жизнью, а прозябанием. Ввиду такой духовной катастрофы, кой-кому приходит в сознание, что это было бы великим делом со стороны Бога, если бы Он явственно дал бы нам почувствовать всю глубину нашего разлада по отношению к Его закону. Но в таком случае этот самый разлад был бы подарком свыше, если бы хоть приблизительно, как у Павла, дал бы осознать всю глубину нашего падения. Только тогда человек начинает по-настоящему жить, хотя он сам как будто бы уничтожил закон Божий. Он начинает жить духовно, когда разлад между жизнью и законом доходит до его сознания.
Наше истинное положение не может быть скрыто от наших глаз атеизмом и нигилизмом. Точно так же иллюзией является та форма благочестия, когда человек воображает о себе, что он перед Богом представляет собой что-то ценное. Эта иллюзия была у Павла разрушена, после того как он познал Христа. Представ перед Христом, он сейчас же понял, кто он был, а именно глубокий грешник по всей линии. Это горестное сознание нашло себе выражение в седьмой главе послания к Римлянам. Но как бы ни было уничтожающим это сознание, оно все-таки означает настоящую жизнь. Всякий самообман и наркоз исчезли. Человек увидал себя, как он есть.
Рим.7,22 и 23: «Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих».
Его внутренний человек соглашается с законом Божиим, но другая власть — закон греховный ведет поход против его ясного мышления. Эта власть так сильна, что превращает нас в пленников закона греховного, находящегося в наших членах.
«В наших членах». Этими словами подразумевается все наше существо, как мы его получили при рождении. Это тело заключает в себе все, что нам нужно для жизни. Все функции питания, роста, чувства, мысли и воли. Нет ничего в человеческой жизни, что не имело бы основания в клеточках нашего мозга или тела. В этих функциях, органах и членах, заключается все наше природное наследство, в котором живут жуткие наклонности, являющиеся грехом. Поэтому Павел говорит о греховном законе, живущем в наших членах. Это не тот самый закон «греха», который независимо от нас ужасным образом господствует над всем человечеством. Под законом греховным, живущим в наших членах, Павел подразумевает не эту независимую от нас власть, но те греховные задатки, которые мы носим в себе с самого рождения в нашем теле и в наших членах в самом широком смысле слова, включая все жизненные функции человека. Поэтому Павел часто называет тело «телом греха», которое на всех поприщах нашего существования, включая чувства и мысли, толкает нас к греху, т. е. непослушанию по отношению к Богу.
Но во мне живет еще один закон — «закон моего мышления».
Это то таинственное «я», каковой является собственно говоря наша личность, которую однако никто никогда не видел и не может описать. Мы знаем, все-таки, что это я существует. Иначе и мы сами не существуем. Это я не надо смешивать с телом, которое со всеми своими функциями является только орудием в распоряжении нашего я для всяких действий и для контакта с окружающим миром. Это я Павел называет нашим внутренним человеком. Это я отдает себе ясный отчет в том, что касается закона и вполне с ним соглашается. Поэтому та великая власть «грех» ведет хитрый поход против нашего ясного мышления, чтобы напустить в него тумана и отвлечь от правильного направления. 'Это является целью хитрого похода: превратить наше я, наше ясное мышление в пленника тех мрачных и порочных наклонностей, которые мы как наследственный закон греха носим в своих членах. Этот поход еще не прекращается, когда Христос в основном спасает нас от диктатуры греха. Но это большая разница, отданы ли мы безнадежно во власть мрачным силам или Христос нас вырвал из абсолютной власти этих сил, так что они уже не могут распоряжаться нами по их произволу. Волей-неволей приходится этой власти предоставить Христу преобразовать нас по Его образу. Во всяком случае нам очень горестно, когда этой власти удается нас перехитрить и духовно повредить. Но с тех пор, как мы познали Христа, мы можем после каждого поражения сейчас же вернуться ко Христу и молить Его о том, чтобы Он загладил наше грехопадение силой св'оей победы на кресте. «Если мы ходим во свете, подобно как Он во свете, то имеем общение друг с другом, и кровь Иисуса Христа очищает нас от всякого греха». (IИоанн.1,7) Таким образом, кровь Христа является той новой великой властью в нашей жизни, которая твердо держит нас в своих руках и несмотря на все наши временные поражения не допустит, чтобы та старая власть снова овладела нами. Теперь наше положение изменилось самым радикальным образом. Мы, говорит Павел в 2Кор.5,17, стали «новой тварью». Христос вошел В жизнь Своих детей и ведет их до самой цели. Мы уже перестали быть людьми, предоставленными во власть греха. Приведем к этому два примера из жизни: Один человек в истинном смысле слова был в плену у закона греха, который жил в его членах. Он был неудержимым алкоголиком и валялся иногда без сознания на улице. Никто не смел тогда его за это упрекнуть. Однажды он случайно оказался в нашей среде. Текст проповеди в тот вечер был взят из послания Петра (1Петр.4,3) «Довольно, что вы в прошедшее время вашей жизни предавались похотям, пьянству, излишеству в пище и питии». Он слышал только слово «довольно!". Христу было достаточно этого одного слова, чтобы одним ударом, как бы мечом, разрубить его цепи и выпустить на свободу. Закон греха проиграл свою войну. Этот человек перестал быть в плену у алкоголя и тем самым свободен от закона греха в своих членах. Но Христос может и совершенно иначе действовать. Одна курильщица, которая буквально курила одну папиросу за другой, приняла Христа в свою жизнь. Она была в плену у страсти к курению. Ее ясное мышление было в этом отношении побеждено законом греха в ее членах. Произошла трудная борьба с этим пороком. Но она действительно приняла Христа в свою жизнь. Мы не знаем, почему Он с ней действовал иначе, чем с алкоголиком. Ведь Он мог бы ее освободить одним ударом.
Очевидно, она должна была внутренне расти в этой многолетней борьбе с ее пороком. Может быть, это не было главным недостатком в ее жизни. У нее было много и других недостатков. Но факт тот, что после многолетней борьбы в ней произошел глубокий внутренний переворот, так что она стала поддержкой даже для других людей. Она жила в нелегких условиях жизни и даже без слов свидетельствовала о Христе. Возможно, что эта многолетняя борьба с курением была необходима, чтобы ее тесно связать с Христом. Ей становилось все ясней и ясней, как сильно она в Нем нуждалась. Но даже в период еще непобежденной страсти к курению стало ясно, что она уже вырвалась из демонической власти греха и находится теперь в сфере влияния Иисуса Христа.
Глава пятая. Иисус Христос — олицетворенный новый живой закон. Рим.7,24-8,2
Павел в конце своего послания к Рим. (7,22-23) представил свое положение самым потрясающим образом. Мы понимаем его по-видимому отчаянный возглас:
Рим.7,24: «Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?"
Весь ужас его и нашего положения выразился в этих словах. Мы теперь понимаем, почему Павел назвал свое тело телом смерти. Не только потому, что оно подвержено смерти, но потому что эти живущие в нашем теле мрачные силы приводят нас в такое смертельное положение, что нашу жизнь нельзя назвать настоящей жизнью. Павел хочет выйти из этого смертельного положения и быть спасенным от того тела, которое является причиной такого смертельного положения. Это не значит, что он хочет телесной смерти. Он хотел бы быть спасенным от этих жутких живущих в нем мрачных сил.
Это желание он выражает в форме вопроса, звучащего как отчаянный крик. Павел же вовсе не в отчаянии, как это видно из следующего стиха Рим.7,25. Он заставляет нас самой формой вопроса отдать себе отчет и в нашем положении и самим себе дать ответ. Ответ может быть только такой: «Ни один человек не может спасти нас от этого тела смерти!» На земле нет такой власти, которая могла бы нас вывести из этого отчаянного положения. Безнадежно также, чтобы мы могли найти в себе какую бы то ни было помощь и спасение. А что и закон Божий не может нам помочь в этом положении, это Павел дал очень ясно понять. Создается такое положение, как будто мы должны отказаться от надежды спастись от этого смертельного положения. Но Павел как человека первого века, так и нас, живущих в двадцатом веке, успокаивает, указывая на выход из положения, который Бог нам уготовил в Иисусе Христе:
Рим.7,25а: «Благодарю Бога моего (который спасет меня от этого тела смерти), послав Господа нашего Иисуса Христа».
Нам кажется просто непостижимым, что в том самом человеке, который в стихах 14-23 принимает так серьезно свое положение, живет такая неслыханная торжествующая уверенность, которую он выражает в 7,25а. Христос допускает, чтобы мы так трезво смотрели на наше положение, как это выражено в стихах 17-23, но в то же время вдыхает в нас уверенность, что Он может нас совершенно и окончательно спасти от этого смертельного положения. Христос сказал: «Я даю им жизнь вечную (т. е. жизнь, начинающуюся в бесконечности и никогда не прекращающуюся), и не погибнут вовек, и никто не похитит их из руки Моей» (Иоанн.10,28). Поразительно, как Павел и Иоанн оказались созвучными, выражая одну и ту же мысль другими словами. Оба сознают, что настоящее положение совершенно изменено Христом. Оба знают также, что и в будущем Христос войдет в нас и вполне овладеет нашею жизнью.
Павел знает теперь, что он больше не предоставлен в распоряжение великой власти «греха», он получил теперь нового властелина, который сильнее греха. В этом его спасение. Но в то же время не напрасно употребляет он будущую форму «кто меня избавит» (7,24), потому что работа Христа над ним еще не закончена. Но зато остается действительным Рим.6,14: «Грех не должен над вами господствовать, ибо вы не под законом, но под благодатью». Какие бы ни были нападения и повреждения со стороны власти греха, Христос окажется сильнее и избавит нас от этой власти. Даже если эта власть имеет еще союзников в нашем теле, за Христом останется последнее слово.
По поводу внутреннего несогласия, выраженного в стихах 14-23, можно было критически сказать: Итак значит в нашей жизни ничего не меняется с приходом Христа, все остается по-старому. Мысленно мы объявляем Ему наше согласие, а практически продолжаем грешить. Но это недоразумение должно быть разрушено. Павел отвечает на это в форме вопроса и этим дает понять, что ответ настолько сам собою разумеется, что не стоит отвечать:
Рим.7,25б: «Итак, с одной стороны, своими мыслями я служу закону Божию, а с другой стороны плотию закону греха?"
(Примечание переводчика: Автор цитирует эту фразу с вопросительным знаком. В русском переводе она без вопросительного знака.) Павлу по-видимому кажется таким абсурдом ставить такой вопрос, что он даже не прибавляет: Ни в коем случае! Никогда больше! Как может кто-нибудь, кто знает Христа, допустить такую мысль. Настоящий ответ читаем в Рим.8,2. Наш обычный перевод способствует созданию этого недоразумения, а именно: «Итак, я служу умом закону Божию, а плотию закону греха». Это как раз то, что Павел не хочет сказать. Это было бы в противоречии всему Евангелию и посланию к Римлянам. Павел радуется тому, что диктатура «греха» низвергнута Христом, создавшим нам новое положение. Это недоразумение могло произойти еще от того, что древние греки в своих рукописях не ставили ни запятых, ни вопросительных знаков. Что является правильным, можно угадать по смыслу. Профессор Теодор Цан, знаток толкований Нового Завета, утверждает, что оба эти стиха 7,25б и 8,1а несомненно нуждаются в вопросительных знаках. Если понимать эти фразы в утвердительном смысле и не поставить в конце вопросительных знаков, то следующие за ними фразы совершенно не подходят по смыслу.
Итак, как бы мы ни привыкли к обычному переводу посл. Римлянам и как бы он ни был правилен по смыслу, то все же мы поступаем правильно, если эти фразы читаем с вопросительным знаком, исправляя таким образом слишком смелые Толкования стиха 7,25а.
Рим.8,1a: «Итак нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе живут?"
(Примечание переводчика: Автор ставит тут от себя вопросительный знак, которого нет в обычном переводе.)
Павел должен защищаться против этого второго подозрения. Из-за противоречия, возникающего между рассуждениями 7,14-23 и Рим.7,25 кто-нибудь мог бы прийти к абсурдным мыслям, что к христианам больше не относится закон Божий с его осуждением за грех. Бог прощает, якобы грехи тем, кто во Христе, и они могут спокойно грешить дальше. Это не помешает им пребывать во Христе. Такое толкование было бы неслыханным недоразумением, и Павел здесь сказал бы (ненаписанные слова): «Ни в коем случае! Никогда!"
Это недоразумение уже часто имело место между христианами и наделало массу вреда. Люди в самом деле думали, что можно спокойно дальше грешить, находясь во Христе и под благодатью. Таким образом они как будто бы заключили мир с грехом и перестали бороться с ним. Ложно истолкованная благодать являлась как бы разрешением грешить. Люди думали, что теперь они могут себе все позволить, даже если это было бы грехом против Бога, так как ничто уже не может их вырвать из рук Христа. Это звучит почти как подлинная новозаветная весть и однако является опасным для жизни извращением. Грех остается грехом и у тех, кто пошли за Христом. Кто, чувствуя себя как Божие дитя, грех не только не называет грехом, но даже извиняет его, подвергает себя смертельной опасности.
Одинаково верно как то, что Христос не отвергает свое дитя, согрешившее и кающееся, так и то, что Христос никогда не будет прощать грехи и тем более потакать им.
Христос всегда восстанет против всего, что является грехом. Может произойти, что наша совесть иногда затуманится. Христос не оттолкнет нас за это, но сделает все, чтобы пробудить нашу совесть и вернуть нам ясное сознание своего греха. Это просто нечто неслыханное, когда христиане пытаются оправдывать свои грехи вместо того, чтобы стыдиться и чувствовать себя угнетенным. Печальные катастрофы уже имели место в христианской церкви из-за того, что люди всерьез думали, что грехи, совершенные христианами против закона Божьего, не так наказываются, как у других людей. Против этого опасного для жизни недоразумения возражает Павел в Рим.8,1a. Против обоих недоразумений он может только с благодарностью сказать:
Рим.8,2: «Потому что закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти».
Тут нам идут навстречу две исторические эпохи, обе по плану Божьему, время до Иисуса Христа и после Иисуса Христа. У обеих есть характерный для них жизненный закон. Для периода, ограниченного для Израиля, характерно синайское законодательство от Бога. Вторая же эпоха начинается с Иисуса Христа и предназначена уже для всех народов мира. Жизненным законом теперь является сам Иисус Христос, господствующий над этой эпохой.
Жизненный закон первой эпохи говорит с большой ясностью, но имеет в своем распоряжении только буквы и фразы и не может ни помочь, ни подарить жизнь. Последствием этого закона является только грех и смерть. Поэтому Павел и называет его законом греха и смерти. Это вовсе не значит, что сам закон представляет грех и смерть, но что он ничего другого не может произвести на свет. Жизненный закон второго периода проникнут духом жизни, которая в Иисусе Христе даруется всему человечеству. Во Христе сосредоточена вся полнота жизни в Боге. От Него исходит Дух Божий. Христос — это жизненный центр нового человечества, над которым Он работает. Основа жизни человечества лежит в связи с Христом.
Христос в Страстную пятницу и на Пасху попрал своею смертью смерть и грех. Но по плану Божьему обе эти власти продолжают существовать до второго пришествия Христа и должны оказать услугу при создавании и воссоздании нового народа Божьего. Смерть еще существует. Все члены церкви Христовой могут умереть, но ведь смерть это только переход к непосредственной жизни во Христе (Фил.1,23 и 2Кор.5,8).
Также и грех существует еще и нападает и на христиан. Из-за того, что мы сделались христианами, мы не стали ни безгрешными, ни бессмертными. Но мы больше не предоставлены в распоряжение обеих властей «греха» и «смерти». Они больше уже не являются нашими единственными противниками. Они потеряли ту власть над нами, которую имели под одним «законом». Мы находимся теперь под действием нового закона жизни, каким является Сам Христос!
Каждый, который с верою откроется Иисусу Христу, будет Им принят в личное общение с Ним и тем самым будет стоять под действием закона жизни, излучаемой Христом. Этот закон уже не имеет греха и смерти, как последствие. Он проникнут Духом и жизнью Христа. Поэтому этот новый закон, т. е. Сам Христос, должен провести в нас Свою работу до тех пор, пока все в нас не будет проникнуто Духом и жизнью. (См. в этом отношении: Иоан.15,4-5; Фил.1,6; Еф.1,6; 2Кор. З,18, Откр.21,5.) Мы возносим благодарность за то, что закон жизни первого периода со времени Страстной пятницы и Пасхи заменен другим законом жизни. Таким образом мы получили прочное основание для истории нашей жизни с Иисусом Христом. Новый закон жизни уже не является «законом» в прежнем смысле слова, но живой властью Божией благодати, олицетворенной во Христе. О том, чтобы спасти себя своими собственными усилиями, уже не может быть и речи. Христос сильнее прежней власти «греха» и «смерти». Он проводит до успешного конца свою работу над теми, кто с Ним связаны. Он спасает их от того «тела смерти», которое ничего другого произвести не может, как только смерть. (Рим.7,24) Поэтому мы оставляем прежний мир религии и закона с радостью за собой и доверяем себя Христу, чтобы заключить с Ним, так сказать, брак, который является самой жизнью.
Рим.7,24: «Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?"
Весь ужас его и нашего положения выразился в этих словах. Мы теперь понимаем, почему Павел назвал свое тело телом смерти. Не только потому, что оно подвержено смерти, но потому что эти живущие в нашем теле мрачные силы приводят нас в такое смертельное положение, что нашу жизнь нельзя назвать настоящей жизнью. Павел хочет выйти из этого смертельного положения и быть спасенным от того тела, которое является причиной такого смертельного положения. Это не значит, что он хочет телесной смерти. Он хотел бы быть спасенным от этих жутких живущих в нем мрачных сил.
Это желание он выражает в форме вопроса, звучащего как отчаянный крик. Павел же вовсе не в отчаянии, как это видно из следующего стиха Рим.7,25. Он заставляет нас самой формой вопроса отдать себе отчет и в нашем положении и самим себе дать ответ. Ответ может быть только такой: «Ни один человек не может спасти нас от этого тела смерти!» На земле нет такой власти, которая могла бы нас вывести из этого отчаянного положения. Безнадежно также, чтобы мы могли найти в себе какую бы то ни было помощь и спасение. А что и закон Божий не может нам помочь в этом положении, это Павел дал очень ясно понять. Создается такое положение, как будто мы должны отказаться от надежды спастись от этого смертельного положения. Но Павел как человека первого века, так и нас, живущих в двадцатом веке, успокаивает, указывая на выход из положения, который Бог нам уготовил в Иисусе Христе:
Рим.7,25а: «Благодарю Бога моего (который спасет меня от этого тела смерти), послав Господа нашего Иисуса Христа».
Нам кажется просто непостижимым, что в том самом человеке, который в стихах 14-23 принимает так серьезно свое положение, живет такая неслыханная торжествующая уверенность, которую он выражает в 7,25а. Христос допускает, чтобы мы так трезво смотрели на наше положение, как это выражено в стихах 17-23, но в то же время вдыхает в нас уверенность, что Он может нас совершенно и окончательно спасти от этого смертельного положения. Христос сказал: «Я даю им жизнь вечную (т. е. жизнь, начинающуюся в бесконечности и никогда не прекращающуюся), и не погибнут вовек, и никто не похитит их из руки Моей» (Иоанн.10,28). Поразительно, как Павел и Иоанн оказались созвучными, выражая одну и ту же мысль другими словами. Оба сознают, что настоящее положение совершенно изменено Христом. Оба знают также, что и в будущем Христос войдет в нас и вполне овладеет нашею жизнью.
Павел знает теперь, что он больше не предоставлен в распоряжение великой власти «греха», он получил теперь нового властелина, который сильнее греха. В этом его спасение. Но в то же время не напрасно употребляет он будущую форму «кто меня избавит» (7,24), потому что работа Христа над ним еще не закончена. Но зато остается действительным Рим.6,14: «Грех не должен над вами господствовать, ибо вы не под законом, но под благодатью». Какие бы ни были нападения и повреждения со стороны власти греха, Христос окажется сильнее и избавит нас от этой власти. Даже если эта власть имеет еще союзников в нашем теле, за Христом останется последнее слово.
По поводу внутреннего несогласия, выраженного в стихах 14-23, можно было критически сказать: Итак значит в нашей жизни ничего не меняется с приходом Христа, все остается по-старому. Мысленно мы объявляем Ему наше согласие, а практически продолжаем грешить. Но это недоразумение должно быть разрушено. Павел отвечает на это в форме вопроса и этим дает понять, что ответ настолько сам собою разумеется, что не стоит отвечать:
Рим.7,25б: «Итак, с одной стороны, своими мыслями я служу закону Божию, а с другой стороны плотию закону греха?"
(Примечание переводчика: Автор цитирует эту фразу с вопросительным знаком. В русском переводе она без вопросительного знака.) Павлу по-видимому кажется таким абсурдом ставить такой вопрос, что он даже не прибавляет: Ни в коем случае! Никогда больше! Как может кто-нибудь, кто знает Христа, допустить такую мысль. Настоящий ответ читаем в Рим.8,2. Наш обычный перевод способствует созданию этого недоразумения, а именно: «Итак, я служу умом закону Божию, а плотию закону греха». Это как раз то, что Павел не хочет сказать. Это было бы в противоречии всему Евангелию и посланию к Римлянам. Павел радуется тому, что диктатура «греха» низвергнута Христом, создавшим нам новое положение. Это недоразумение могло произойти еще от того, что древние греки в своих рукописях не ставили ни запятых, ни вопросительных знаков. Что является правильным, можно угадать по смыслу. Профессор Теодор Цан, знаток толкований Нового Завета, утверждает, что оба эти стиха 7,25б и 8,1а несомненно нуждаются в вопросительных знаках. Если понимать эти фразы в утвердительном смысле и не поставить в конце вопросительных знаков, то следующие за ними фразы совершенно не подходят по смыслу.
Итак, как бы мы ни привыкли к обычному переводу посл. Римлянам и как бы он ни был правилен по смыслу, то все же мы поступаем правильно, если эти фразы читаем с вопросительным знаком, исправляя таким образом слишком смелые Толкования стиха 7,25а.
Рим.8,1a: «Итак нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе живут?"
(Примечание переводчика: Автор ставит тут от себя вопросительный знак, которого нет в обычном переводе.)
Павел должен защищаться против этого второго подозрения. Из-за противоречия, возникающего между рассуждениями 7,14-23 и Рим.7,25 кто-нибудь мог бы прийти к абсурдным мыслям, что к христианам больше не относится закон Божий с его осуждением за грех. Бог прощает, якобы грехи тем, кто во Христе, и они могут спокойно грешить дальше. Это не помешает им пребывать во Христе. Такое толкование было бы неслыханным недоразумением, и Павел здесь сказал бы (ненаписанные слова): «Ни в коем случае! Никогда!"
Это недоразумение уже часто имело место между христианами и наделало массу вреда. Люди в самом деле думали, что можно спокойно дальше грешить, находясь во Христе и под благодатью. Таким образом они как будто бы заключили мир с грехом и перестали бороться с ним. Ложно истолкованная благодать являлась как бы разрешением грешить. Люди думали, что теперь они могут себе все позволить, даже если это было бы грехом против Бога, так как ничто уже не может их вырвать из рук Христа. Это звучит почти как подлинная новозаветная весть и однако является опасным для жизни извращением. Грех остается грехом и у тех, кто пошли за Христом. Кто, чувствуя себя как Божие дитя, грех не только не называет грехом, но даже извиняет его, подвергает себя смертельной опасности.
Одинаково верно как то, что Христос не отвергает свое дитя, согрешившее и кающееся, так и то, что Христос никогда не будет прощать грехи и тем более потакать им.
Христос всегда восстанет против всего, что является грехом. Может произойти, что наша совесть иногда затуманится. Христос не оттолкнет нас за это, но сделает все, чтобы пробудить нашу совесть и вернуть нам ясное сознание своего греха. Это просто нечто неслыханное, когда христиане пытаются оправдывать свои грехи вместо того, чтобы стыдиться и чувствовать себя угнетенным. Печальные катастрофы уже имели место в христианской церкви из-за того, что люди всерьез думали, что грехи, совершенные христианами против закона Божьего, не так наказываются, как у других людей. Против этого опасного для жизни недоразумения возражает Павел в Рим.8,1a. Против обоих недоразумений он может только с благодарностью сказать:
Рим.8,2: «Потому что закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти».
Тут нам идут навстречу две исторические эпохи, обе по плану Божьему, время до Иисуса Христа и после Иисуса Христа. У обеих есть характерный для них жизненный закон. Для периода, ограниченного для Израиля, характерно синайское законодательство от Бога. Вторая же эпоха начинается с Иисуса Христа и предназначена уже для всех народов мира. Жизненным законом теперь является сам Иисус Христос, господствующий над этой эпохой.
Жизненный закон первой эпохи говорит с большой ясностью, но имеет в своем распоряжении только буквы и фразы и не может ни помочь, ни подарить жизнь. Последствием этого закона является только грех и смерть. Поэтому Павел и называет его законом греха и смерти. Это вовсе не значит, что сам закон представляет грех и смерть, но что он ничего другого не может произвести на свет. Жизненный закон второго периода проникнут духом жизни, которая в Иисусе Христе даруется всему человечеству. Во Христе сосредоточена вся полнота жизни в Боге. От Него исходит Дух Божий. Христос — это жизненный центр нового человечества, над которым Он работает. Основа жизни человечества лежит в связи с Христом.
Христос в Страстную пятницу и на Пасху попрал своею смертью смерть и грех. Но по плану Божьему обе эти власти продолжают существовать до второго пришествия Христа и должны оказать услугу при создавании и воссоздании нового народа Божьего. Смерть еще существует. Все члены церкви Христовой могут умереть, но ведь смерть это только переход к непосредственной жизни во Христе (Фил.1,23 и 2Кор.5,8).
Также и грех существует еще и нападает и на христиан. Из-за того, что мы сделались христианами, мы не стали ни безгрешными, ни бессмертными. Но мы больше не предоставлены в распоряжение обеих властей «греха» и «смерти». Они больше уже не являются нашими единственными противниками. Они потеряли ту власть над нами, которую имели под одним «законом». Мы находимся теперь под действием нового закона жизни, каким является Сам Христос!
Каждый, который с верою откроется Иисусу Христу, будет Им принят в личное общение с Ним и тем самым будет стоять под действием закона жизни, излучаемой Христом. Этот закон уже не имеет греха и смерти, как последствие. Он проникнут Духом и жизнью Христа. Поэтому этот новый закон, т. е. Сам Христос, должен провести в нас Свою работу до тех пор, пока все в нас не будет проникнуто Духом и жизнью. (См. в этом отношении: Иоан.15,4-5; Фил.1,6; Еф.1,6; 2Кор. З,18, Откр.21,5.) Мы возносим благодарность за то, что закон жизни первого периода со времени Страстной пятницы и Пасхи заменен другим законом жизни. Таким образом мы получили прочное основание для истории нашей жизни с Иисусом Христом. Новый закон жизни уже не является «законом» в прежнем смысле слова, но живой властью Божией благодати, олицетворенной во Христе. О том, чтобы спасти себя своими собственными усилиями, уже не может быть и речи. Христос сильнее прежней власти «греха» и «смерти». Он проводит до успешного конца свою работу над теми, кто с Ним связаны. Он спасает их от того «тела смерти», которое ничего другого произвести не может, как только смерть. (Рим.7,24) Поэтому мы оставляем прежний мир религии и закона с радостью за собой и доверяем себя Христу, чтобы заключить с Ним, так сказать, брак, который является самой жизнью.
Глава шестая. Как относится седьмая глава послания к Римлянам к восьмой главе
В сущности основная тема седьмой главы послания к Римлянам выражена окончательно в Рим.7,6, а именно окончательное освобождение от закона, чтобы всецело отдаться Иисусу Христу. Но промежуточные замечания в Рим.7,7-23 относительно загадочного бессилия закона так привлекли на себя внимание, как будто в них заключается основная тема седьмой главы послания к Римлянам. Это произошло оттого, что описание состояния человека в Рим.7,14-23 было так жизненно и правдиво. По этой причине эта часть послания ошибочно принимается многими за главную тему седьмой главы послания к Римлянам. При этом возникает вопрос, относится ли это описание к человеку и после его обращения, или оно заменяется состоянием, описанным в восьмой главе. Павел не пожалел обсуждать этот вопрос, но направил все внимание на то, почему «закон», который до того означал все, так радикально был исключен Христом. Если же мы все-таки продумаем отношение Рим.7,14-23 к восьмой главе, то мы выходим за пределы темы, как она была поставлена Павлом.
Эти две части послания Рим.7,14-23 и 8,2-39 не являются дополнением одной части к другой, но противопоставлением, насколько вторая часть превосходит первую. Обе описывают то, что действительно происходит в жизни каждого чада Божия. Но действительность в главе восьмой превосходит то, что описано в 7,14-23. Общение с Христом, носителем закона жизни, дало результатом совершенно возвышенное состояние, так сказать сверх-действительность. Рим.7,14-23, следовательно, обойден и превзойден описанием состояния в 8,2-39. Действительность Рим.8 сильнее действительности Рим.7,14-23. Мы читаем в подтверждение в 2Кор.3,18: «Взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа». Каким темпом и через какие этапы Христос введет в нашу жизнь ту действительность, о которой идет речь в восьмой главе, мы не можем Ему предписывать. Это решает Его заботливость о нашей душе.
Старая власть будет ему часто служить, чтобы помочь людям в процессе созревания. Мы бы давно вырвались из Его рук, если бы тяжелые переживания, описанные в Рим.7,14-23, не вернули бы нас обратно ко Христу. Мы почувствовали бы себя такими важными, что не испытывали бы уже такой горькой нужды во Христе, как в начале. Через переживания, описанные Павлом в конце седьмой главы, Господь доводит нас до сознания, что мы в Нем больше нуждаемся, чем в первое время нашей жизни.
Когда мы пришли ко Христу, мы даже не догадывались, что мы способны иметь такое раскаяние, как это Павел описывает в конце седьмой главы. Но теперь мы с благодарностью видим, что старые власти седьмой главы не в состоянии разлучить нас с Христом и вырвать нас из Его рук. Содержание восьмой главы уже сделалось и остается новой, более сильной действительностью, которая вошла окончательно в нашу жизнь.
Эти две части послания Рим.7,14-23 и 8,2-39 не являются дополнением одной части к другой, но противопоставлением, насколько вторая часть превосходит первую. Обе описывают то, что действительно происходит в жизни каждого чада Божия. Но действительность в главе восьмой превосходит то, что описано в 7,14-23. Общение с Христом, носителем закона жизни, дало результатом совершенно возвышенное состояние, так сказать сверх-действительность. Рим.7,14-23, следовательно, обойден и превзойден описанием состояния в 8,2-39. Действительность Рим.8 сильнее действительности Рим.7,14-23. Мы читаем в подтверждение в 2Кор.3,18: «Взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа». Каким темпом и через какие этапы Христос введет в нашу жизнь ту действительность, о которой идет речь в восьмой главе, мы не можем Ему предписывать. Это решает Его заботливость о нашей душе.
Старая власть будет ему часто служить, чтобы помочь людям в процессе созревания. Мы бы давно вырвались из Его рук, если бы тяжелые переживания, описанные в Рим.7,14-23, не вернули бы нас обратно ко Христу. Мы почувствовали бы себя такими важными, что не испытывали бы уже такой горькой нужды во Христе, как в начале. Через переживания, описанные Павлом в конце седьмой главы, Господь доводит нас до сознания, что мы в Нем больше нуждаемся, чем в первое время нашей жизни.
Когда мы пришли ко Христу, мы даже не догадывались, что мы способны иметь такое раскаяние, как это Павел описывает в конце седьмой главы. Но теперь мы с благодарностью видим, что старые власти седьмой главы не в состоянии разлучить нас с Христом и вырвать нас из Его рук. Содержание восьмой главы уже сделалось и остается новой, более сильной действительностью, которая вошла окончательно в нашу жизнь.