Шоу Бернард. Первая пьеса Фанни

   они это делают для того, чтобы быть замужними женщинами, а не старыми
   девами. Бобби. Но как же мне быть? Джогинз. Жениться на ней, сэр, или поступить как негодяй. Бобби (вскакивает). Ну, так я на ней не женюсь - коротко и ясно! А что бы вы
   сделали на моем месте? Джогинз. Я сказал бы молодой леди, что не могу выполнить принятые на себя
   обязательства. Бобби. Но ведь нужен, знаете ли, какой-то повод. Мне хочется сделать это
   по-джентльменски: сказать, что я не достоин или что-нибудь в этом роде. Джогинз. Это не по-джентльменски, сэр. Как раз наоборот. Бобби. Ничего не понимаю! Вы хотите сказать, что это не совсем так? Джогинз. Это совсем не так, сэр. Бобби. Я мог бы сказать, что никакая другая девушка не будет для меня тем,
   чем была она! Ведь это правда, потому что мы были в исключительных
   условиях. А она подумает, что я ее люблю больше, чем могу полюбить
   другую. Видите ли, Джогинз, джентльмен должен щадить чувства девушки. Джогинз. Если вы хотите пощадить ее чувства, сэр, вы можете на ней жениться.
   А если вы ее оскорбляете отказом, то лучше уж не притворяться,
   прикрываясь деликатностью: это ей не понравится. И начнутся разговоры,
   от которых вам же будет хуже. Бобби. Но послушайте, ведь я действительно не достоин ее. Джогинз. Вероятно, она никогда и не считала вас достойным, сэр. Бобби. Послушайте, Джогинз, вы пессимист. Джогинз (собираясь уйти). Прикажете еще что-нибудь, сэр? Бобби (ворчливо). Не очень-то вы мне помогли. (Безутешно бродит по комнате.)
   Обычно вы меня учили корректному поведению. Джогинз. Уверяю вас, сэр, корректных способов бросить женщину нет. Это само
   по себе некорректно. Бобби (оживляясь). Вот что я сделаю: я ей скажу, что не вправе связывать ее
   судьбу с человеком, который сидел за решеткой! И конец делу!
   (Усаживается на стол. успокоенный и повеселевший.) Джогинз. Это очень опасно, сэр. Ни одна женщина не откажет себе в
   романтическом удовольствии пожертвовать собой и простить, если ей это
   приятно. Почти наверно она скажет, что после вашего несчастья вы стали
   ей еще дороже. Бобби. Какая досада! Просто не знаю, что делать. Послушайте, Джогинз, ваши
   хладнокровные и упрощенные методы действия не имели бы успеха в
   Дэнмарк-хилле. Джогинз. Не отрицаю, сэр. Конечно, вы предпочли бы придать этому такой вид,
   будто вы жертвуете собой ради нее, или спровоцировать ее, чтобы она
   сама порвала помолвку. И то и другое было испробовано не раз, но,
   насколько мне известно, без всякого успеха. Бобби. Черт возьми! Как хладнокровно вы устанавливаете законы поведения. В
   моем кругу приходится слегка маскировать свои поступки. Дэнмарк-хилл
   это, знаете ли, не Кэмберуэлл. Джогинз. Я заметил, сэр, что, по мнению Дэнмарк-хилла, чем выше вы стоите на
   социальной лестнице, тем меньше вам разрешается быть искренним, а
   вполне искренни только бродяги и подонки общества. Это ошибка. Бродяги
   часто бывают бесстыдны, но искренни - никогда. Хлыщи - если разрешите
   воспользоваться этим термином для высших классов - гораздо чаще ведут
   игру в открытую. Если вы скажете молодой леди, что хотите ее бросить, а
   она назовет вас свиньей, тон переговоров, возможно, оставляет желать
   лучшего; но все же так будет менее по-кэмберуэллски, чем если вы
   скажете, что недостойны ее. Бобби. Никак не могу вам втолковать, Джогинз: ведь эта девушка - не
   судомойка. Я хочу сделать это деликатно. Джогинз. Ошибка, сэр, поверьте, если только у вас нет к этому природного
   таланта... Простите, сэр, кажется, звонят. (Уходит.)
   Бобби, очень озабоченный, засовывает руки в карманы и
   слезает со стола, уныло глядя перед собой; потом
   неохотно возвращается к своим книгам, садится и что-то
   пишет. Входит Джогинз.
   Джогинз (докладывает). Мисс Нокс.
   Маргарет входит. Джогинз удаляется.
   Маргарет. Все еще готовитесь к экзамену в Общество искусств, Бобби? Все
   равно провалитесь. Бобби (вставая). Нет, я писал вам. Маргарет. О чем? Бобби. Так, пустяки. А впрочем... Ну, как поживаете? Маргарет (подходит к другому концу стола и кладет на него номер "Лойдз
   Уикли" и сумочку). Прекрасно, благодарю вас. Весело было в Брайтоне? Бобби. В Брайтоне? Я не был в... Ах да, конечно. Ничего, недурно. А ваша
   тетка здорова? Маргарет. Моя тетка? Вероятно. Я целый месяц ее не видела. Бобби. А я думал, вы гостили у нее. Маргарет. А, так вот что они вам сказали! Бобби. Да. А разве вы были не у нее? Маргарет. Нет. Я вам хочу что-то сказать. Садитесь, устраивайтесь поудобней.
   Она усаживается на край стола. Он садится рядом с ней и
   лениво обнимает ее за талию.
   Бобби, незачем это делать, если вам не хочется. Давайте отдохнем разок
   от наших обязанностей и посмотрим, как это получится. Бобби. Обязанностей? О чем вы говорите? Маргарет. Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Бобби, разве вы
   когда-нибудь хоть чуточку любили меня по-настоящему? Не увиливайте,
   пожалуйста. Я-то к вам совершенно равнодушна. Бобби (обиженно отдергивает руку). Простите, пожалуйста, я этого не знал. Маргарет. Не знали? Бросьте! Не притворяйтесь. Ведь я сказала напрямик. Если
   хотите, можете свалить все на меня, но я не верю, что вы мной
   интересуетесь больше, чем я вами. Бобби. Вы хотите сказать, что нас толкали к этому папы и мамы? Маргарет. Да. Бобби. Но это все же не значит, что я к вам равнодушен. Видите ли, ни одна
   девушка не может заменить мне вас, но ведь мы выросли вместе и
   относимся друг к другу скорее как брат и сестра, чем... чем как-нибудь
   иначе. Правда? Маргарет. Совершенно верно. Как это вы обнаружили, что есть разница? Бобби (покраснев). Ну, Мэгги... Маргарет. Я узнала от француза. Бобби. Мэгги! (В ужасе соскакивает со стола.) Маргарет. А вы - от француженки? Видите ли, об этом всегда от кого-нибудь
   узнают. Бобби. Она не француженка. Она очень славная женщина. Но ей не повезло в
   жизни. Она дочь священника. Маргарет (в испуге). Ой, Бобби! Такая женщина! Бобби. Какая женщина? Маргарет. Глупый мальчик, неужели вы поверили, что она дочь священника? Ведь
   это ходячая фраза. Бобби. Иными словами, вы мне не верите? Маргарет. Нет, я не верю ей. Бобби (заинтересованный, снова подсаживается к ней на край стола). Что вы
   можете знать о ней? Что вы вообще можете знать о таких вещах? Маргарет. О каких вещах, Бобби? Бобби. Ну, скажем, о жизни. Маргарет. Я много пережила с тех пор, как мы в последний раз виделись. Я и
   не думала гостить у тетки, пока вы были в Брайтоне. Бобби. Я не был в Брайтоне, Мэг. Уж лучше я вам все скажу, все равно рано
   или поздно вы узнаете. (Смиренно начинает свою исповедь, избегая
   встречаться глазами с Маргарет.) Мэг, в сущности, это ужасно, вы
   сочтете меня последним негодяем. Я сидел в тюрьме. Маргарет. Вы?! Бобби. Да, я. За пьянство и нападение на полицию. Маргарет. Вы хотите сказать, что вы... ох, как это досадно! (Спрыгивает со
   стола и, безутешная, падает на стул.) Бобби. Конечно, после этого я не могу связывать вас. Я как раз вам писал,
   что вы можете порвать со мной. (Тоже слезает со стола и медленно идет к
   камину.) Должно быть, вы меня считаете последним мерзавцем. Маргарет. Выходит, что все сидели в тюрьме за пьянство и нападение на
   полицию? Долго вас держали? Бобби. Две недели. Маргарет. Столько же и я высидела. Бобби. О чем вы говорите? Где? Маргарет. За решеткой. Бобби. Но я не шучу. Я говорю серьезно. Честное слово, я... Маргарет. Что вы сделали фараону? Бобби. Ничего. Ровно ничего. Он возмутительно преувеличивал, я только
   посмеялся над ним. Маргарет (с торжеством вскакивает). Я вас перещеголяла! Я выбила ему два
   зуба. И один из них у меня. Он мне его продал за десять шиллингов. Бобби. Пожалуйста, перестаньте дурачиться, Мэг. Говорю вам, что я не шучу.
   (Надувшись, садится в кресло.) Маргарет (берет номер "Лойдз Уикли" и идет к Бобби). И я вам тоже говорю,
   что я не шучу. Смотрите. Вот тут все сказано. Ежедневные газеты никуда
   не годятся, зато воскресные - просто прелесть. (Садится на ручку
   кресла.) Слушайте. (Читает.) "Неисправима в восемнадцать лет. Скромно
   одетая, приличная на вид девушка, которая отказывается назвать свою
   фамилию..." Это я! Бобби (на секунду отрываясь от газеты). Вы хотите сказать, что пустились во
   все тяжкие только из озорства? Маргарет. Я ничего плохого не сделала. Я пошла посмотреть чудесные танцы, я
   познакомилась с очень славным человеком и тоже танцевала. Что могло
   быть невиннее и очаровательнее? А вот другие поступали скверно и, если
   хотите, делали это из чистого озорства. Как бы там ни было, Бобби, а мы
   с вами оба посидели за решеткой и навеки опозорены. Какое облегчение,
   не правда ли? Бобби (с чопорным видом встает). Но для девушки это, знаете ли, не так
   просто. Мужчина может делать то, что женщине не прощается. (Стоит на
   коврике перед камином, спиной к огню.) Маргарет. Вы шокированы, Бобби? Бобби. А неужели вы воображали, Мэг, что мне это понравится? Вот уж не
   думал, что вы такая! Маргарет (вскакивает, возмущенная). Я не такая! Пожалуйста, не
   притворяйтесь, будто вы считаете меня дочерью священника. Бобби. Очень прошу вас не шутить этим! Вспомните, какой разразился скандал,
   когда вы проболтались, что восхищаетесь Джогинзом!
   Она быстро поворачивается к нему спиной.
   Лакеем! А что это за француз? Маргарет (снова повернулась к нему лицом). О французе я знаю только то, что
   он славный малый, умеет размахивать ногой как маятником и сбил ею
   полисмена. Он сидел вместе с вами в Уормвуд-Скрабз, а я была в Холоуэе. Бобби. Конечно, можете потешаться, сколько вам угодно, Мэг, но это, знаете
   ли, уж слишком. Маргарет. Вы хотите сказать, что не могли бы жениться на женщине, которая
   сидела в тюрьме? Бобби (поспешно). Нет, я этого не говорил. Пожалуй, это даже дает женщине
   больше прав на мужчину. Любая девушка может попасть в беду, если она
   легкомысленная и выпьет лишнее. Всякий, кто ее знал, должен понять, что
   ничего плохого в этом нет. Но вы не из тех, которые любят проказничать.
   Во всяком случае, вы не были такой. Маргарет. Я не такая. И никогда не буду такой. (Подходит к нему.} Я не
   проказничала. Боб. Я это сделала по наитию. Потому что я - такой
   человек. Я это сделала под влиянием религиозного настроения. Я ведь
   неисправима в восемнадцать лет. Ну, так как же теперь насчет нашей
   помолвки? Бобби. Знаете, Мэг, мне кажется, вы не имеете права на ней настаивать.
   Конечно, смешно, если бы я вздумал возмущаться. Я ни в кого не могу
   бросить камень, да и не собираюсь. Я могу понять шутку, могу простить
   промах, если все согласны в том, что это шутка или промах. Но быть
   распущенной из принципа, связывать это с религией... Да, Мэг, должен
   сказать, что, на мой взгляд, это уж слишком. Надеюсь, вы говорите не
   серьезно? Маргарет. Бобби, вы безнадежны. Мне вы, во всяком случае, не нужны. Бобби (обиженно). Очень жаль, мисс Нокс. Маргарет. До свиданья, мистер Гилби. (Поворачивается на каблуках и идет к
   другому концу стола.) Вероятно, вы не захотите познакомить меня с
   дочерью священника? Бобби. Вряд ли ей это понравится. В конце концов, есть какие-то границы.
   (Садится за стол и углубляется в свои учебники: намек, чтобы она
   уходила.) Маргарет (направляясь к двери). Бобби, позвоните и скажите Джогинзу, чтобы
   он меня проводил. Бобби (краснея). Я не хам, Мэг. Маргарет (подходя к столу). Ну, так и ведите себя получше, чтобы нам потом
   было не противно вспоминать об этом разговоре. Пожалуй, вам следует
   поцеловать меня. Ведь больше вам никогда не понадобится это делать. Бобби. Не понимаю, какое это вам доставит удовольствие, если я безнадежен. Маргарет. О, это не для удовольствия! Если бы я думала о том, что вы
   называете удовольствием, я попросила бы француза поцеловать меня... или
   обратилась бы к Джогинзу. Бобби (встает и отступает к камину). Не говорите гадостей, Мэг! Не будьте
   вульгарны! Маргарет (твердо решив добиться своего). Ну, так я вас заставлю поцеловать
   меня, в наказание. (Хватает его за руку, тянет к себе и обнимает за
   шею.) Бобби. Нет! Оставьте! Пустите меня, слышите?
   Джогинз появляется в дверях.
   Джогинз. Мисс Дилейни, сэр.
   Входит Дора. Джогинз уходит. Маргарет поспешно отпускает
   Бобби и идет в другой конец комнаты.
   Дора (вслед уходящему Джогинзу). Ну, видно, вы никудышный лакей, если
   впускаете меня, когда тут гости. (Обращаясь к Маргарет и Бобби.) Не
   беспокойтесь, душенька, не беспокойся, дорогой: я подожду в буфетной у
   Джогинза, пока ты освободишься. Маргарет. Вы не узнаете меня? Дора (выходит на середину комнаты и пристально смотрит на нее). Как, да это
   номер четыреста шесть! Маргарет. Совершенно верно. Дора. Ну ни за что бы я вас не узнала, когда вы сняли казенное платье! Как
   вы оттуда выбрались? Ведь вас засадили на месяц? Маргарет. Мой ухажер уплатил за меня штраф, как только его самого выпустили. Дора. Настоящий джентльмен! (Указывая на Бобби, который стоит разинув рот.)
   Посмотрите на него! Он никак не может это переварить. Бобби. Должно быть, Мэг, вы с ней познакомились в тюрьме? Но уж если дело
   дошло до ухажера... нечего сказать! Маргарет. Да, я научилась жаргону, и он мне нравится. Еще один барьер
   рухнул. Бобби. Тут дело не в жаргоне, Мэг, но я думаю... (Смотрит на Дору и
   умолкает.) Маргарет (угрожающе). Что вы думаете, Бобби? Дора. Он думает, деточка, что вам не годится разговаривать со мной запросто.
   Это делает ему честь: он, знаете ли, всегда был джентльменом. Маргарет. Делает ему честь? Когда он вас так оскорбляет?! Бобби, да скажите
   же, что вы этого не думали! Бобби. Я не сказал, что я это думал. Маргарет. Ну, так скажите, что она ошибается. Бобби. Мне бы не хотелось говорить при Доре, но я действительно думаю, что
   это не одно и то же - мое знакомство с ней и ваше. Дора. Конечно, не одно и то же, миленький. (Обращаясь к Маргарет.) Я пока
   смоюсь и вернусь через полчаса. А вы тут успеете сговориться. Я и в
   самом деле неподходящая для вас компания, душечка, я вам не ровня.
   (Идет к двери.) Маргарет. Постойте. А он, по-вашему, мне ровня? Дора. Ну, уж я-то не скажу ничего такого, что помешало бы девушке сделать
   хорошую партию, а порядочному молодому человеку остепениться. У меня
   есть совесть, хотя я, может быть, и не так разборчива, как некоторые. Маргарет. По-моему, вы очень порядочный человек, а Бобби ведет себя как
   сволочь. Бобби (очень обиженный). Прелестное словечко! Дора. Эх, душечка, мужчинам каких только подлостей не приходится делать,
   чтоб поддержать свою репутацию. Но разве можно их в этом винить? Я
   как-то встретила Бобби, когда он шел с матерью, и, конечно, он меня не
   узнал. Не буду врать - мне это не понравилось, но что ему было делать,
   бедняжке? Маргарет. А теперь он хочет, чтобы и я поддерживала его репутацию и не
   узнавала вас. А я этого не сделаю, хотя бы тут были все мои родные. Но
   его-то я не буду узнавать, пока он не научится обращаться с вами
   прилично. (С угрожающим видом направляется к Бобби.) Я вас еще
   воспитаю, грубое вы животное! Бобби (взбешенный, идет к ней навстречу). Кого это вы называете грубым
   животным? Маргарет. Вас. Дора (умиротворяюще). Полно, миленькие. Бобби. Берегитесь, если не хотите получить затрещину! Маргарет. Берегитесь, не то зуб полисмена послужит только началом коллекции. Дора. Успокойтесь, детки!
   Бобби, забыв о том, что он взрослый и должен держать
   себя с достоинством, показывает Маргарет язык. Маргарет,
   взбешенная не меньше его, дает ему пощечину Он бросается
   на нее. Они борются.
   Бобби. Язва! Я тебя проучу! Маргарет. Свинья! Скотина! (Припирает его к столу.) Ну кто кого проучит? Дора (кричит). Джогинз, Джогинз! Они убьют друг друга! Джогинз (распахнув дверь, докладывает). Мосье Дювале.
   Дювале входит. Внезапное прекращение военных действий и
   мертвая тишина. Противники расходятся в противоположные
   концы комнаты. Джогинз уходит.
   Дювале. Кажется, я вам помешал? Маргарет. Нисколько. Бобби, вы действительно, свинья, мосье Дювале подумает,
   что я всегда дерусь. Дювале. Практикуетесь в джиу-джитсу или новой исландской борьбе?
   Великолепно, мисс Нокс! Атлетическая молодая англичанка служит примером
   для всей Европы. (Указывая на Бобби.) Должно быть, ваш тренер? Мосье...
   (Кланяется.) Бобби (неловко кланяясь). Здравствуйте. Маргарет (обращаясь к Бобби). Мне очень жаль, Бобби я забыла сказать вам,
   что просила мосье Дювале зайти за мной сюда. (Знакомит.) Мосье Дювале,
   мисс четыреста семь. Мистер Бобби Гилби.
   Дювале кланяется.
   Право, не знаю, как вам объяснить наши взаимоотношения. Мы с Бобби
   как брат и сестра Дювале. Превосходно. Я это заметил! Маргарет. Бобби и мисс... мисс... Дора. Дилейни, дорогая моя... (С обворожительной улыбкой обращаясь к
   Дювале.) А для близких друзей - Милочка Дора. Маргарет. Бобби и Дора, они... они... ну, словом, они не брат и сестра. Дювале (проявляя исключительную понятливость} Превосходно. Маргарет. Бобби провел последние две недели в тюрьме Вас это не смущает? Дювале. Нет, конечно. Я сам провел последние две недели в тюрьме.
   Разговор обрывается. Маргарет с трудом возобновляет его.
   Маргарет. Дора провела последние две недели в тюрьме. Дювале. Вот как! Поздравляю мадемуазель с освобождением. Дора. Trop inerci. [Благодарю! (франц., вульг.)] как говорят в Булони. Стало
   быть, мы можем друг с другом не церемониться, верно?
   Входит Джогинз.
   Джогинз. Прошу прощения, сэр! Мистер и миссис Гилби подходят к дому. Дора. Я улетучиваюсь! (Идет к двери.) Джогинз. Если вы хотите уйти незаметно, пройдите в буфетную и подождите там. Дора. Правильно! (Поет.) В шкаф меня запрячьте, пока пройдет фараон,
   Тихонько засвистите, когда подкрадется он. (Уходит на цыпочках.) Маргарет. Я здесь не останусь, если она должна прятаться. Я посижу с ней в
   буфетной. (Идет за Дорой.) Бобби. Пойдемте все вместе. Здесь с мамашей будет скучно. Послушайте,
   Джогинз, вы нам подадите чай в буфетной? Джогинз. Конечно, сэр. Бобби. Вот и отлично. Матери ни слова не говорите. Вы не возражаете, мосье
   Дювале? Дювале. Я буду в восторге. Бобби. Чудесно! Пошли! (В дверях.) И пожалуйста, Джогинз, принесите из моей
   комнаты концертино. Джогинз. Слушаю, сэр.
   Бобби уходит. Дювале следует за ним.
   А Вы понимаете, сэр, что мисс Нокс - леди вполне comme il faut?
   [Приличного общества (франц.)] Дювале. Несомненно. А та, другая? Джогинз. Ту, другую, сэр, вы называете на вашем языке точно и милосердно:
   дочь радости. Дювале. Я так и думал. Эти английские семейные дома очень интересны.
   (Уходит. За ним Джогинз.)
   Входят мистер и миссис Гилби, занимают свои обычные
   места: он на коврике перед камином, она в том конце
   стола, что дальше от камина.
   Миссис Гилби. Роб, ты почувствовал запах духов в холле? Гилби. Нет, не почувствовал. И не желаю чувствовать. Не выдумывай новых
   забот, Мэри. Миссис Гилби (втягивает носом пропитанный духами воздух). Она здесь была.
   Гилби звонит.
   Зачем ты звонишь? Хочешь спросить? Гилби. Нет. Не хочу. Сегодня утром Джогинз сказал, что хочет со мной
   поговорить. Если он сам мне скажет, пусть говорит, но спрашивать я не
   намерен. И ты не спрашивай.
   В дверях появляется Джогинз.
   Вы хотели мне что-то сказать. Джогинз. Когда вам будет удобно, сэр. Гилби. Ну, в чем дело? Миссис Гилби. Джогинз, мы ждем к чаю мистера и миссис Нокс. Гилби. Это он знает. (Садится. Обращается к Джогинзу.) Ну, говорите. Джогинз (подходя к столу). Вы не будете возражать, сэр, если я вас
   предупрежу за месяц об уходе? Гилби (застигнутый врасплох). Как! Что такое? Вы чем-нибудь недовольны? Джогинз. Вполне доволен, сэр. Уверяю вас, дело не в том, что я ищу лучшего
   места. Гилби. В таком случае зачем же вам уходить? Ищете худшего места? Джогинз. Нет, сэр. Дом у вас прекрасный, отношение ко мне самое хорошее, и я
   был бы очень огорчен, если бы вы или миссис Гилби подумали, что я
   чем-нибудь недоволен. Гилби (отеческим тоном). Послушайте, что я вам скажу, Джогинз. Ведь я старше
   вас. Знаете поговорку: не выплескивайте грязную воду, пока у вас нет
   чистой. Всяк сверчок знай свой шесток. Вы похожи на всех нынешних слуг:
   думаете, что стоит вам протянуть руку - и к вашим услугам полдюжины
   лучших мест. Но к вам не везде будут относиться так, как здесь. Спать
   вы ложитесь не позже одиннадцати часов, у нас почти никто не бывает,
   кроме как один раз в месяц - в приемный день миссис Гилби; мужской
   прислуги нет, и никто вам не мешает. Пожалуй, живем мы скучновато, но
   вы уже не в том возрасте, чтобы искать развлечений. Послушайте моего
   совета: хорошенько подумайте. Вы мне подходите, а если вы чем-нибудь
   недовольны, я готов удовлетворить ваши требования - в пределах
   благоразумия, конечно. Джогинз. Я понимаю все эти преимущества, сэр, но у меня есть особые
   причины... Гилби (сердито перебивает его и с негодованием занимает позицию на коврике
   перед камином). А, понимаю! Прекрасно, уходите. Чем скорее, тем лучше. Миссис Гилби. Нет, сначала мы подыщем кого-нибудь. Он должен остаться на
   месяц. Гилби (саркастически). Ты хочешь погубить его репутацию, Мэри? Думаешь, я не
   понимаю, в чем тут дело? Мы свели знакомство с тюрьмой. Мы побывали в
   полицейском суде. (Джогинзу.) Ну, вам лучше знать свою выгоду. Я
   принимаю ваше предупреждение: можете уйти через месяц или раньше, как
   угодно. Джогинз. Поверьте, сэр... Гилби. Довольно, в извинениях я не нуждаюсь. Я вас не упрекаю. Можете идти
   вниз, если у вас нет больше ко мне никаких вопросов. Джогинз, Право же, сэр, я не могу оставить это так. Уверяю вас, я ничего не
   имею против того, что молодой мистер Гилби сидел в тюрьме. Вы сами
   можете отсидеть хоть шесть месяцев, сэр, на здоровье, я и слова не
   скажу. Я ухожу только потому, что мой брат, который понес тяжелую
   утрату, просил меня провести первые несколько месяцев с ним, чтобы ему
   было не так тоскливо. Гилби. И все это время он будет вас содержать? Или вы, утешая его, будете
   тратить свои сбережения? Да образумьтесь же, любезный! Разве это вам по
   карману? Джогинз. Мой брат имеет возможность содержать меня, сэр. По правде сказать,
   ему вообще не нравится, что я служу лакеем. Гилби. Но можно ли ставить себя в зависимость от него? Не делайте этого,
   Джогинз! Трудитесь, как честный человек, и не сидите на шее у брата,
   пока вы в состоянии зарабатывать себе кусок хлеба. Джогинз. Это очень разумно, сэр. Но, к несчастью, в моей семье существует
   такая традиция, чтобы младшие братья жили в значительной мере за счет
   старших. Гилби. Если так - чем скорее вы откажетесь от этой традиции, тем лучше. Джогинз. Радикальная точка зрения, сэр. Но тем не менее превосходная. Гилби. Радикальная! Что вы хотите сказать? Не позволяйте себе вольностей,
   Джогинз, хотя вы и знаете, что нам не хочется вас отпускать. Ваш брат,
   знаете ли, не герцог. Джогинз. К несчастью, он именно герцог, сэр. Гилби } (в один голос). Джогинз! Миссис Гилби | Что такое? Джогинз. Простите, сэр, звонят. (Выходит.) Гилби (ошеломленный). Мэри, ты слышала? Он сказал, что его брат - герцог! Миссис Гилби. Подумать только, что он снизошел до нас! Может быть, если ты
   предложишь ему прибавку и пообещаешь обращаться, как с членом семьи, он
   согласится остаться? Гилби. Чтобы мой собственный слуга был выше меня! Э, нет! Куда мы катимся?
   Тут еще Бобби и... Джогинз (входит и докладывает). Мистер и миссис Нокс.
   Ноксы входят. Джогинз берет два стула, стоящих у стены,
   и ставит их к столу, между хозяином и хозяйкой, затем
   уходит.
   Миссис Гилби (обращаясь к миссис Нокс). Как поживаете, дорогая? Миссис Нокс. Прекрасно, благодарю вас. Здравствуйте, мистер Гилби.
   Обмениваются рукопожатиями. Она садится рядом с миссис
   Гилби, мистер Нокс занимает другой стул.
   Гилби (садится). Я только что говорил, Нокс: куда мы катимся? Нокс (обращаясь за подтверждением к жене). А что я говорил не дальше чем
   сегодня утром? Миссис Нокс. Странные настали времена. Я не из тех, кто толкует о
   светопреставлении, но посмотрите, что творится вокруг! Нокс. Землетрясения! Гилби. Сан-Франциско! Миссис Гилби. Ямайка! Нокс. Мартиника! Гилби. Мессина! Миссис Гилби. Чума в Китае! Миссис Нокс. Наводнение во Франции! Гилби. Мой Бобби в Уормвуд-Скрабз! Нокс. Маргарет в Холоуэе! Гилби. А мой лакей заявляет мне, что у него брат - герцог! Нокс | Что такое? Миссис Нокс } (вместе) Не может быть! Гилби. Да, объявил как раз перед вашим приходом. Герцог! Все было, как
   положено, со дня, так сказать, сотворения мира и по сей день, и вдруг
   все пошло вверх дном. Миссис Нокс. Как в апокалипсисе. Но вот что я вам скажу: если люди не
   находят счастья в самих себе, никакие землетрясения, наводнения, тюрьмы
   не сделают их по-настоящему счастливыми. Нокс. Сейчас не только диковинные вещи творятся, но вдобавок еще общество
   относится к ним очень странно. С тех пор как Маргарет побывала в
   тюрьме, она не успевает отвечать на приглашения, причем в такие дома,
   куда ее раньше никогда не звали. Гилби. Не думал я, что можно жить и потеряв респектабельность. Миссис Гилби. Ах, Роб, что за фантазия! Кто говорит, что мы не
   респектабельны? Гилби. Ну, я бы не сказал, что это респектабельно, если дети то и дело
   попадают в тюрьму. Нокс. Полноте, Гилби! Если с нами и случилось, так сказать, несчастье, это
   еще не значит, что мы бродяги. Гилби. Что толку притворяться, Нокс? Смотрите правде в глаза. Я вам говорил