Штерн Борис Гедальевич. Производственный рассказ N1

Штерн Борис
Производственный рассказ N1

   Борис ШТЕРН
   ПРОИЗВОДСТВЕННЫЙ РАССКАЗ N_1
   Завод находился в городе Н-ске на юге европейской части страны и носил звучное название "Алитет", - оно произошло из двух слов: "алюминиевое литье". Директор завода Сергей Кондратьевич Осколик заперся в своем кабинете и ожидал телефонного звонка.
   Звонок. Осколик схватил трубку.
   - С вами будет говорить Зауральск.
   - Спасибо, девушка... Алло, Зауральск?
   - Сергей Кондратьевич... люминия...
   - Слышу тебя, Лебедев! Что с алюминием? Сколько алюминия?
   - ...волочи... люминия...
   - Девушка, ничего не слышно!
   - Ваш Лебедев говорит, что они, сволочи, не дают ему алюминия.
   - Не может быть! Они срывают поставки! У нас договоренность! Лебедев! Девушка!
   - Кроме того, он говорит, что железная дорога не дает вагонов под алюминий.
   - Лебедев! Ты слышишь? Не уезжай! Умри там!
   - Он говорит, что командировочные закончились.
   - Передайте: зарплату вышлем телеграфом. К празднику персональная премия!
   - Он говорит, что еще не был в отпуске.
   - Девушка, передайте ему, что...
   - Связь с Зауральском прервана.
   Сергей Кондратьевич откинулся в кресле и вздрогнул - прямо перед ним стоял незнакомый человек с протянутой для рукопожатия рукой. Человек как человек, но в запертый кабинет он войти не мог... значит, влетел в окно.
   - Директор родственного вам предприятия, - представился незнакомец.
   - Очень приятно, - сердито буркнул Осколик. - Как вы сюда попали?
   Незнакомец опустил руку, посмотрел в окно и уклонился от прямого ответа:
   - Будем считать, что вошел в дверь. Не это сейчас важно. Я слышал, что у вас трудности с сырьем?
   - Завод завтра остановится, - ответил Осколик.
   - Могу помочь. У меня скопились большие запасы алюминия. Для начала... тридцати тонн достаточно? Платформы стоят у ворот, позвоните на проходную, чтобы пропустили.
   Тридцати тонн алюминия хватило бы заводу до конца недели. Но что все это значит? Сергей Кондратьевич не имел никакого религиозного образования, но сразу вспомнил сюжеты о сделках с дьяволом. Он внимательно осмотрел незнакомца. Похож. Нос горбатый, шевелюра лохматая, на ногах... на ногах заграничные туфли. Хвост, наверно, пропустил в штанину. В обмен на земные блага дьявол всегда требует...
   "Лезет в голову всякая чушь..." - подумал Осколик и снял трубку:
   - Проходная? Тетя Даша, посмотрите, стоят ли у ворот какие-то платформы с алюминием.
   - Вам ответят, что их нет... но они там, - поспешно предупредил незнакомец.
   - Как это понимать? Алло... Нет никаких платформ? Спасибо, тетя Даша... - Осколик сжал трубку в кулаке и спросил: - Вас выгнать или вы сами уйдете?
   - Прикажите открыть ворота, - потребовал незнакомец. - Платформы там есть, но они... они находятся в другом временном измерении. Откройте ворота, они въедут.
   "Вот дьявол... открою!" - решил Осколик.
   - Тетя Даша, откройте ворота на минутку... Зачем? Как зачем... Проветрить территорию.
   Сергей Кондратьевич подошел к окну. Из проходной вышла тетя Даша и потянула на себя тяжелую створку ворот. Открыла, вопросительно поглядела на директорские окна. По улице проехал трамвай. Из трамвая на тетю Дашу глазели пассажиры. Никаких платформ на улице не было.
   - Теперь, разрешите, я позвоню, - сказал незнакомец и снял трубку одного из директорских телефонов. - Въезжайте осторожно, створ ворот нестандартный.
   После его слов у проходной загудели моторы и на территорию завода прямо из пустого уличного воздуха въехали два мощных механизма - Сергей Кондратьевич таких никогда не видел. На их платформах стояли штабеля серебристых алюминиевых чушек.
   - Ну хорошо, присаживайтесь, - пригласил Сергей Кондратьевич. - Я вижу, вы деловой человек. Алюминий мне нужен. Что нужно вам?
   - Совсем немного, - ответил незнакомец, усаживаясь. - Мне нужен на ночь ваш кабинет. На ночь в течение месяца. На взаимовыгодных условиях.
   Осколик молчал. Что он мог сказать?
   - Если вы любитель фантастики, то...
   - Нет, я не любитель, - поспешно отрекся Сергей Кондратьевич.
   - Жаль, не пришлось бы долго объяснять. В общем, никакой я там не дьявол и не пришелец с другой планеты. Я живу с вами в одном городе. Называется он, правда, иначе и застроен не так, но факт, что мое жилище совсем рядом. Знаете гастроном на углу? Там где водкой торгуют. Так вот, в нашем городе это не гастроном, а мой особнячок... - незнакомец зевнул. Извините, не выспался. У нас с вами все наоборот, разное биологическое время, мне днем трудно. Мы, понимаете ли, ночью работаем, а днем спим.
   Сергей Кондратьевич ничего не понимал, хотя и пытался понять.
   - Ладно, оставим это. Зачем вам мой кабинет?
   - Земля. Все дело в ней, - объяснил незнакомец. - У нас вечная нехватка производственных площадей. Клочок земли величиной в небольшую клумбу стоит так дорого, будто под этой клумбой проходит золотая жила. Мне надо расширять производство, а у вас по ночам все помещения пустуют. Я отдал бы свой кабинет под конструкторское бюро, если бы вы разрешили мне поработать ночью здесь, в вашем кабинете. В порядке эксперимента.
   Ситуация немного прояснялась. В порядке эксперимента - это Сергей Кондратьевич понимал.
   - Я, пожалуй, не против... но как посмотрят на это дело в главке?
   - Главк - это ваше начальство? Пусть сначала снабдит вас алюминием, а потом смотрит, что у вас по ночам делается в кабинете.
   "Резонно, - подумал Осколик. - Сами не чешутся, а план давай-давай!"
   - А что скажет профсоюз?
   - А профсоюзу какое дело? Кабинет чей? Вы директор? Или я ошибся дверью?
   - Я директор. Но все-таки я должен поставить этот вопрос выше.
   - А если выше не согласятся?
   - Тогда еще выше.
   - Я не совсем понимаю... - заскучал незнакомец. - Кому нужен алюминий - вам или этому "еще выше"? Сколько продлится согласование? Кабинет мне нужен с сегодняшней ночи.
   "Месяца полтора-два", - хотел сказать Осколик, но постеснялся. Он сказал:
   - Но поймите меня... существуют фонды, статьи расходов, отдел снабжения и комплектации... сдали-приняли-списали-купили-продали перечислили... ни одна бухгалтерия не пропустит левый алюминий.
   - Как хотите, - рассердился незнакомец. - Не надо меня уговаривать. Открывайте назад ворота! Кабельный завод напротив тоже без алюминия сидит.
   Сергей Кондратьевич ужаснулся. На совещании в главке скажут: "Вот, товарищ Осколик, ваш сосед, кабельный, тоже испытывал нехватку сырья... и тем не менее план выполнил".
   "Черт ли, дьявол, - подумал Осколик, - а без алюминия все равно жизни нет!"
   - Ну что, сгружать? - спросил незнакомец.
   - У главного литейного цеха.
   - А кабинет?
   - Пока работайте.
   Утром Осколик пришел на работу с мрачными предчувствиями. Его встретила взволнованная секретарша:
   - Сергей Кондратьевич, у вас в кабинете какой-то посторонний...
   Осколик открыл дверь и столкнулся со вчерашним незнакомцем.
   - А вот и вы! - обрадовался незнакомец. - Я отлично поработал, мне никто ночью не мешал.
   И, желая польстить Сергею Кондратьевичу, добавил:
   - Кстати, портрет вашего дедушки написан превосходно. Я всю ночь чувствовал на себе его добрый взгляд.
   Сергей Кондратьевич взглянул на портрет Карла Маркса, промолчал.
   - У вас неприятности? - спросил незнакомец.
   - Да. Вчера в главке вставляли, - пробурчал Осколик. - А сейчас буду говорить с главным бухгалтером. Дама с характером. Боюсь, не захочет приходовать ваш алюминий.
   - Не захочет? Выгоните за ворота, наймите другую. Любую, с улицы.
   - За ворота... - Осколик кисло посмотрел на незнакомца. Законодательство не позволяет. Притом... она права.
   Незнакомец с удивлением посмотрел на Сергея Кондратьевича:
   - Права, не права... Хорош бы я был, если бы мой бухгалтер не выполнял моих распоряжений. А что, обойти законодательство никак нельзя?
   - Нет, почему... - почесался Осколик.
   - Тогда выгоняйте.
   - Выгнать нельзя, а вот оприходовать левый алюминий, пожалуй, можно.
   - Не мне вам советовать. Однако спешу, у меня еще совещание.
   Сергей Кондратьевич сел в кресло, сохранившее еще тепло незнакомца, и задумался. Скверная дама этот главбух Лариса Владимировна. А он-то на ней жениться собрался. Выход есть...
   Вскоре пришла Лариса Владимировна, современная женщина в соку и в джинсовой юбке.
   - Как спалось, Сережа? - спросила она, оглядываясь, не подслушивает ли секретарша.
   - Спасибо, дорогая, плохо, - ответил Осколик тоже с любовью, нисколько, впрочем, не подделываясь.
   - Что так?
   - Не знаю, что делать. Из Зауральска прибыл алюминий без накладных, соврал Осколик. - Где-то в дороге затерялись.
   - Ничего страшного. Пусть Лебедев на месте восстановит документы, а пока запускай алюминий в дело.
   - Так и сделаем, - весело сказал Сергей Кондратьевич. - Ты у меня молодец!
   - Лебедев! - кричал Осколик в трубку. - Девушка! Передайте ему, что из Зауральска прибыло тридцать тонн алюминия без накладных! Пусть восстановит документы.
   - Он не понимает.
   - Прибыло, говорю, тридцать тонн...
   - Это он понимает. Он говорит, что в последние три месяца алюминий из Зауральска не отправлялся.
   - Объясните ему, что это посторонний алюминий. Понимаете? Я говорю "посторонний", а не "потусторонний". Да, да, левый! Случайно попал на завод. Пусть оформит его в Зауральске в счет будущих поставок. Им же выгодно.
   - Объяснила. Он все понял. Он говорит, что к отпуску ему нужна какая-нибудь путевка на юг.
   До конца недели у Сергея Кондратьевича не было времени потолковать с незнакомцем. В главном литейном цехе дымилась земля, сверкали мокрые спины литейщиков, звенели алюминиевые корпуса, картеры и крышки. В цехе литья под давлением тяжело ухали изношенные станки, плевали раскаленным алюминием в потолок, автомат с газированной водой выходил из строя каждые полчаса. Бригада товарища Григорьева успешно выполняла принятые социалистические обязательства.
   Алюминиевых чушек из запаса незнакомца становилось все меньше и меньше. Сергей Кондратьевич каждое утро садился в еще теплое кресло и чувствовал едва уловимый запах хороших сигар; незнакомец перед уходом открывал окна и проветривал кабинет.
   Звонил из Зауральска Лебедев, просил выслать канистру спирта. Он оформил там левый алюминий и выслал накладные. Сергей Кондратьевич вздохнул свободней. Что происходило, в конце концов? Он обошел закон, это так; но если вдуматься, никого он не обходил - то, что происходило у него в кабинете, было не нарушением закона, а, скорее, неуважением к закону. В данном редком конкретном случае закон бессилен... закон не может распространяться на этот левый алюминий... на этот фантастический алюминий... алюминия-то этого неделю назад и в природе не было!
   В четверг Осколик надолго остался после работы, чтобы потолковать с незнакомцем.
   - Здравствуйте, Сергей Кондратьевич! - обрадовался незнакомец. - Что так поздно сегодня? Работы много?
   - Работы много, да скоро ее не станет, - ответил Осколик.
   - Догадываюсь. Алюминий нужен?
   - Тонн восемьдесят... до конца месяца... - неуверенно попросил Осколик.
   - Завтра ночью завезем. Но и у меня к вам просьба.
   - Какая? - насторожился Осколик.
   - О, не беспокойтесь, условия прежние. Нельзя ли моей личной секретарше работать ночью в вашей приемной? Я без нее как без рук. Я вам объяснял, как тяжело у нас с производственными помещениями.
   - Хм... - ухмыльнулся Осколик. - Я вспомнил одну детскую сказочку. Была у зайца изба лубяная, а у лисы ледяная; пришла весна, у лисы избушка растаяла. Попросилась лиса к зайцу во двор переночевать, тот, дурак, разрешил... в конце концов лиса зайца из избы выгнала.
   Незнакомец выслушал сказочку, подумал.
   - Это мудрая сказочка, - сказал он. - Не буду скрывать - я намерен занять всю вашу контору и все производственные помещения. Да, весь завод. Зачем скрывать? Нам надо договориться о сотрудничестве. Я готов преобразовать ваш завод. Построить новые цеха - места много; установить современные станки - извините, на ваших станках дерьмо лить, а не алюминий. Ваш завод начнет получать такую прибыль, которую вы в глаза не видели. За все это я прошу разрешения работать на вашем заводе ночью. Когда вы все спите.
   У Осколика глаза полезли на лоб.
   - Надо подумать, - прохрипел он. - Надо согласовать...
   - С кем надо согласовать? - рассердился незнакомец. - Я говорю с вами как хозяин литейного завода с хозяином литейного завода. Вам выгодно работать днем на моих станках и и на моем алюминии, а мне выгодно работать ночью на вашем заводе. Что вам не нравится?
   Сергей Кондратьевич взглянул на Карла Маркса. Карл Маркс сурово взирал на него.
   - Надо подумать, - твердо сказал Осколик.
   - Думайте, но недолго. Алюминий сгружать?
   - Да. Там же.
   В начале месяца на совещании в главке:
   - Товарищи, следует обратить внимание на такой прискорбный факт: кабельный завод в прошлом месяце выполнил план на шестьдесят шесть и шесть десятых процента. Что скажет по этому поводу директор кабельного завода?
   Директор кабельного завода:
   - У нас имеются объективные причины. Зауральск недодал нам в прошлом месяце ровно на треть алюминия. На сколько недодал, настолько и недовыполнили.
   Начальник главка:
   - Кто хочет работать - тот работает. А кто не хочет - тот ищет объективные причины.
   Директор кабельного, вспыльчиво:
   - Но я работаю на алюминии, а мне его не дают!
   Начальник главка:
   - Ваш сосед "Алитет" тоже зависит от завода в Зауральске, и, тем не менее, он выполнил план на сто и одну десятую процента. Вам следует перенять опыт работы товарища Осколика.
   Сергей Кондратьевич и директор кабельного завода смотрят в стол.
   - У вас должна быть другая секретарша, - как-то мимоходом сказал незнакомец. - Сколько ей лет? Почему она такая хмурая и неласковая? Она своим грозным видом отпугивает ваших посетителей.
   - А что их пугать, они и так пуганые. Кому надо, тот и приходит. Что им, секретарша нужна?
   - Не скажите. Чтобы получить выгодный заказ, важна каждая мелочь. Если заказчику не понравится портрет вашего дедушки, сразу начнутся капризы. Предложите коньяк журналисту-трезвеннику - впрочем, таких не бывает, - и в газетах сразу начнутся сплетни о стиле вашего руководства. Секретарша - далеко не мелочь.
   - Позвольте не согласиться. Какое дело заказчику до моей секретарши, если мой завод к нему сверху прикреплен? Он от меня ни на шаг, как и я от завода в Зауральске.
   - Странно, - задумался незнакомец. - А если завод в Зауральске не может обеспечить вас алюминием?
   - Тогда он платит нам штраф.
   - Но ведь вы в свою очередь не можете обеспечить своих заказчиков?
   - Верно. Наш основной заказчик - завод киноаппаратуры. Если мы не выполняем план, то платим штраф ему. Он в свою очередь платит штрафы своим заказчикам.
   - Хорошо. Штрафы уплатили. Дальше что?
   - Ничего. Начинаем сначала.
   - А кино?
   - Какое кино?
   - Если завод киноаппаратуры не выполнит план, то... кина не будет?
   - Нет, почему. Кино снимается.
   - Выходит, у вас прогореть нельзя? - очень удивился незнакомец.
   - Как это?
   - Ну... в трубу вылететь.
   - Могут с должности сместить.
   - Ага! - обрадовался незнакомец. - И куда же вы пойдете? С протянутой рукой на панель?
   - На какую-нибудь другую должность.
   - Не понимаю... кто платит все эти штрафы и терпит убытки, если все происходит постоянно?
   - Государство.
   Незнакомец подумал и сказал:
   - Хорошо живете.
   Директор кабельного завода, конкурент по поставкам алюминия, что-то пронюхал. На очередном совещании в главке, где опять было сказано: "А вот у Осколика тем не менее", директор кабельного как с цепи сорвался, побагровел, стул опрокинул и заявил, что ему нет дела, что у кого-то там "тем не менее", у Форда, может быть, тоже "тем не менее", а у него, у директора кабельного завода, алюминия нету, третий месяц сидит завод без алюминия, а в плане у него сто двадцать тонн алюминиевого провода, и это не военная тайна! И он не знает, какими такими окольными путями уважаемый им лично Сергей Кондратьевич добывает из Зауральска алюминий. Пусть товарищ Осколик, которого ему вечно в глаза тычут, сам, здесь, лично, немедленно поделится опытом - как он достает алюминий.
   Директору кабельного налили стакан воды, пожурили за вспыльчивость, а начальник главка умно взглянул на Осколика и сказал:
   - А и правда, Сергей Кондратьевич, поделитесь опытом.
   Документация у Осколика была в полном порядке, и он не такой дурак был, чтобы ни с того ни с сего сдуру на ровном месте выдавать свои внутренние резервы.
   - Никакого такого передового опыта у меня нет, - ответил Осколик. На заводе в Зауральске безвыездно сидит мой снабженец, и как видите...
   - Но на заводе в Зауральске сидит и мой снабженец... и как видите... - жалобно доложил директор кабельного завода.
   - А этот факт говорит только о деловых качествах наших снабженцев, ответил Осколик.
   Жалко ему было директора кабельного завода. До предпоследней пятилетки они были добрыми друзьями, но сейчас, когда им назначили одного поставщика, дружба кончилась.
   - Неужели поставки алюминия зависят только от личных качеств ваших толкачей? - засомневался начальник главка.
   Осколик развел руками.
   - Он их там чем-то подмазывает, - предположил директор кабельного.
   - Попрошу, попрошу... - обиделся Осколик.
   Начальник главка что-то записывал в блокнот.
   - Послушайте, вы капиталист, как я понимаю? Частный предприниматель? - спросил однажды Осколик.
   - Вас это шокирует?
   - Нет. Мы за мирное сосуществование.
   - Вот и отлично. Кстати, вы обдумали мое предложение?
   - Да. Я согласен.
   - С профсоюзом согласовали?
   - Профсоюз не будет против. Я думаю, никто не будет против.
   - А ваш главный бухгалтер? Как он оприходует новые станки, алюминий, стройматериалы?
   - Это моя забота.
   - Что ж... тогда по рукам?
   Сергей Кондратьевич и незнакомец хлопнули по рукам и, оглядываясь не подглядывает ли секретарша, выпили по рюмке коньяка, прихваченного незнакомцем из параллельного пространства.
   Дела на производстве пошли неплохо, а личная жизнь у Сергея Кондратьевича не налаживалась. Современная Лариса Владимировна не спешила выходить за него замуж.
   - Ты директор, я бухгалтер... - сравнивала она. - Тебе сорок пять, мне тридцать восемь... если женимся, мне придется искать новую работу.
   - Ну и что? - удивлялся Сергей Кондратьевич. - Найдем. На кабельном заводе главбух через год уходит на пенсию. Неудобно как-то директору в холостяках ходить.
   - Неравный брак.
   - Мне домой по службе звонят, а я к тебе по ночам бегаю!
   - Изволь, я к тебе бегать буду.
   - Нет, нет... неудобно.
   - Неудобно? А мне, думаешь, удобно твой левый алюминий приходовать?
   - Какой левый?! - опешил Осколик и с постели вскочил (разговор происходит ночью в квартире Ларисы Владимировны). - Откуда ты узнала?
   - Да уж... не лыком шиты. Вместе сядем, вот тогда и под венец.
   Не налаживалась личная жизнь у Осколика.
   Под впечатлением ночного разговора Сергей Кондратьевич с рассветом помчался на завод, надеясь застать незнакомца; и застал. Тот держался рукой за сердце и кричал в трубку:
   - Все продавайте! Все!
   Увидев Осколика, он попытался улыбнуться, положил трубку и перевел дух.
   - У вас неприятности? - спросил Осколик.
   - Так, мелочи. Вопросы жизни и смерти. Через полчаса выяснится.
   - На бирже играете? - догадался Осколик, вспомнив, как в иностранных фильмах толстые джентльмены кричат: "Продавайте!" или "Покупайте!" и утираются носовыми платками.
   - И не спрашивайте, - вздохнул незнакомец. - А вам что не спится? За вас ведь государство думает.
   - Вот когда сяду из-за вас, тогда государство за меня думать будет, ответил Осколик, вспомнив пророчество любимой женщины.
   - Опять вы паникуете! - рассердился незнакомец. - Я лично изучал ваш Уголовный кодекс, на вас ни одна статья не распространяется. Наоборот! Вы самый настоящий... как это у вас... рационализатор и передовик производства. Станки, материалы и сырье вы добываете совершенно новым способом. Стал бы я тут возиться, если бы вы "сели", как вы говорите. Берите пример с меня - поджилки трясутся, но никаких истерик.
   Эти рассуждения успокоили Сергея Кондратьевича на какое-то время.
   - Ну, хорошо, - сказал Осколик. - С уголовным кодексом, думаю, как-то обойдется. Но существуют трудности морального порядка.
   - Морального? Порядка? Это что означает?
   - Принять от вас станки и алюминий - куда ни шло, можно найти лазейки в инструкциях и не чувствовать себя виновным. Но что я скажу своим рабочим и служащим? Что скажет мой главный инженер, когда в его кабинете ночью начнет работать ваш главный инженер? Разве он поверит, что вы появились из этого... распространства? Никогда! Он сразу же заподозрит, что я хочу его выжить на пенсию... и правильно заподозрит, старик не тянет уже. Значит, каждому придется объяснять черт знает что, и начальство обо всем узнает.
   - А что плохого найдет начальство в нашем сотрудничестве?
   - Ничего плохого, наверно. Но вы не знаете моего начальства! Оно мне на ваши станки и алюминий такой план спустит, что я и в три смены не выполню. А где тогда вы будете работать ночью?
   Незнакомец задумался.
   - Более того, мое начальство этот ваш алюминий и станки, и стройматериалы у меня заберет и распределит по другим, более ответственным объектам, - продолжал пугать Сергей Кондратьевич.
   - Это мне не подходит, - пробормотал незнакомец. - Надо бы потолковать с вашим начальством.
   Тут уже испугался Осколик. Если начнется согласование, в главке и в министерстве схватятся за незнакомца четырьмя руками. А с кем он, Осколик, останется? Опять тет-а-тет с Зауральском?
   - Не беспокойтесь, - сказал незнакомец. - Я для вашего министерства не партнер. Если у нас с вами дела пойдут, я сведу вашего министра с деловыми людьми из экспортно-импортного банка.
   Зазвонил телефон. Незнакомец схватил трубку, выслушал, утерся носовым платком и сказал:
   - Можете меня поздравить. Я только что проглотил конкурента.
   - Живьем? - ужаснулся Осколик.
   - Живьем. С потрохами. И с небольшим алюминиевым заводиком в придачу.
   - Поздравляю!
   Случай свести незнакомца с начальством вскоре представился. Однажды к концу рабочего дня на "Алитет" неожиданно приехал начальник главка. Сам. Он походил по заводу, осмотрел штабеля алюминия у главного литейного, железобетонные плиты для строительства склада, новые станки в цехах.
   Вернулись в кабинет. Молчали долго.
   - Будешь делиться опытом или нет? - наконец спросил начальник главка.
   Осколик пожал плечами.
   - Хорошо. Тогда вызови свою... кем она тебе приходится?
   - Кого?
   - Главного бухгалтера.
   Сергей Кондратьевич покраснел. Чтоб оно все сгорело. Доложили. Найти бы того, кто этим занимается. Незнакомец прав - секретаршу давно пора сменить.
   Пришла Лариса Владимировна. Увидала красного Сергея Кондратьевича. Настала пора венчаться, не иначе.
   - Скажите, пожалуйста, откуда прибыла последняя партия алюминия? начал допрос начальник главка.
   - Из Зауральска, - нахально отвечала Лариса Владимировна.
   - Документы на алюминий есть?
   - А как же! Не частная лавочка.
   - Станки откуда?
   - Из Владивостока.
   - Неправду говорите, Лариса Владимировна. Таких станков в Советском Союзе не производят.
   - Откуда же они взялись?
   - Это я вас спрашиваю.
   - А я вам отвечаю: из Владивостока, - стояла на своем Лариса Владимировна. - Можете проверить накладные.
   - Сейчас проверю. А стройматериалы откуда?
   - Разве в Советском Союзе не производят стройматериалов?
   - Вы не забывайтесь, Лариса Владимировна. Несите свои накладные. И, кстати, паспорта на станки.
   - Паспортов нет. Затерялись в дороге.
   - Ах, затерялись в дороге... На какой это дороге?
   - На Китайско-Восточной, железной, - отрезала Лариса Владимировна и ушла за документами.
   Документы были блеск, лучше настоящих! Потому что и были настоящими. Молодец, Лебедев, договорился и с Зауральском, и с Владивостоком, и с железной дорогой. Интересно, чем он их там берет... Спиртом?
   - Ну, вы даете! - удивился начальник главка, просмотрев документы и отпустив с богом Ларису Владимировну.
   Осколик взглянул на часы - с минуты на минуту должен был прийти незнакомец.
   - Будешь делиться опытом или нет? - грозно повторил начальник главка. - Что у тебя тут происходит? Я ведь завтра позвоню в Зауральск, бедные вы все будете. Я для чего сюда приехал, не понимаешь? Чтобы ты лично мне все доложил, потому что я тебя ценю. А мой зам, например, советует натравить на тебя вневедомственную ревизию... хочешь? А хочешь фельетон в "Правде"? Могу устроить.
   "Настроение у него хорошее... рассказать, что ли?" - подумал Сергей Кондратьевич.
   - А что у тебя по ночам на заводе происходит? - вдруг спросил начальник главка. - Почему в твоем кабинете свет горит?
   Случай был подходящий.
   И Сергей Кондратьевич все рассказал начальнику главка.
   Всего ожидал начальник... покаяний в нарушении трудового законодательства ради выполнения государственного плана; отпирательства; наконец, чем черт не шутит, какого-нибудь грандиозного передового опыта... всего ожидал. Лучшие наши умы пытаются решить эти чертовые экономические проблемы, но... платформы из воздуха? Алюминий из подпространства? Станки из какого-то измерения? Капиталист ночью в кабинете советского директора? Осколик сошел с ума? Но этот сумасшедший Осколик выполнил план прошлого месяца на сто пять процентов!
   Зазвонил телефон.
   - Алло! - сказал Осколик. - Да, как договорились... Это он звонил, привез алюминий. Взгляните...