Шумилов Павел. Последний Повелитель

   – Подожди, Камилл, не гони лошадей. Он просто не разобрался в ситуации.
   – Не разобрался? В чем? В том, что в космосе надо работать? В том, что здесь нет нянек? Он же просто ждал, когда его спасут. Плевать ему было на работу. Он не знает еще, что значит – работать. Думаешь, ему нужен был дальний космос? Нашивки на рукаве были ему нужны, восхищение девочек, а не дальний космос. Он до сих пор не понял, что космос иногда убивает! Скажи, ты на его месте тоже залег бы в анабиоз? Нет. Если б ты остался один, ты работал бы за десятерых. Разве не так?
   – Так. Все так. Но, если ты не забыл, я прошел Форсайд, три года провел на Пандоре, прежде, чем попал в твою группу. А у него это первый драйв. Ты хочешь оценивать зеленого стажера по меркам десантников?
   – Я? Я ничего не хочу. Я умер девятьсот лет назад. Это он считает себя десантником. Как там говорится? «Что может быть страшнее, чем стажер в экипаже?»
   – Мы не о том говорим.
   – Разве? Джафар, мы о том говорим, или разжевать до конца? У тебя три варианта. Первый – восстановить ресурс саркофага и залечь в анабиоз еще на тысячу лет. Как восстановить? Проще простого. Починить одного из киберов и приказать: «А ну-ка парень, займись этой железякой.» Как починить кибера? У тебя их там четыре. И целый склад запчастей. Из четырех сделать одного – задача не для стажера, для первоклассника.
   Вариант номер два. Здесь на складе среди прочего хлама валяются две-три тонны химически чистого золота. Переплавляешь это золото в слитки, спускаешься в долину к людям и живешь в свое удовольствие. Не красней, это не воровство. Ты единственный законный наследник всего, что хранится на базе. Не хватит золота, наладь производство искусственных алмазов, по килограмму каждый. Ты ведь знаешь, как их делать. По-моему, вариант как раз для тебя. Ты же позер, любитель дешевых театральных эффектов. Будешь изображать из себя графа Монте-Кристо.
   Вариант номер три. Продолжаешь работу, начатую нами. Даже не продолжаешь, начинаешь с нуля. Момент, когда можно было продолжить, давно прошел. Начинаешь с нуля. Один, без помощников. Те, кто могли стать твоими помощниками, умерли, пока ты лежал в анабиозе. Тебе придется воспитать новых. Кроме того, надо уложиться в тридцать лет. Больше ты не протянешь. Не думаю, что ты справишься. Это задача не для щенка.
   Да, еще. Не забывай, что это не твой мир. Тебе придется жить по его законам, а они сильно отличаются от тех, к которым ты привык. Гуманизм здесь не практикуют, жизнь стоит немного. Какой бы вариант ты не выбрал, рано или поздно найдется кто-то, кто захочет тебя убить. Если будешь раздумывать, прав он, или не прав, этот кто-то тебя убьет. Ты понял меня?
   – То есть, я должен убить первым?
   – Я этого не говорил. Можно, например, убежать. Главное – не стоять столбом. Итак, на твои вопросы мы ответили. В дальний космос ты попал по ошибке. Застрял в нем по собственной глупости. Сейчас перед тобой три дороги. Я их тебе показал, какую выбрать – решать тебе. Пошли, мужики.
   – Вы опять уходите. Как тогда… Но ведь я не то спрашивал.
   Десантники остановились.
   – Ты хочешь спросить, почему МЫ ушли? Отвечаю. Это было ошибкой. Да-да, волки дальнего внеземелья тоже иногда ошибаются. Никто тогда не думал, что мы уходим навсегда. Считали – на месяц, максимум – год. Был приказ ноль-ноль-ноль, была страшная спешка и полное отсутствие информации о причинах спешки.
   – Но что случилось с нуль-т?
   – Джафар, мы – это твоя память. Ты никогда не интересовался нуль-физикой. Поэтому не надейся, что ответ будет верен на все сто. Прежде всего – основы. Оставим в стороне физику и математику, будем говорить на бытовом уровне. Ты много раз пользовался нуль-т метро. Входишь в одну станцию, выходишь из другой. Перемещение происходит мгновенно, независимо от расстояния и скорости света. От станции А до станции Б. На самом деле тебя могут высадить в любой точке, на прямой, соединяющей эти две станции. Просто, это никому не нужно. Если ты едешь из Москвы в Чикаго, незачем вылезать на полпути, чтобы оказаться в центре Земного шара. Возьмем три станции. Через три точки можно провести плоскость. Ты можешь попасть в любую точку плоскости внутри треугольника, образованного станциями. Если взять четыре станции, получим объемное тело – тетраэдр. Имея четыре станции, ты можешь перемещаться из любой точки в любую, но только внутри этого тетраэдра.
   Теперь, как идет освоение космоса. Выбирается никому не нужная планета, несостоявшаяся звезда. Маленький такой шарик из водорода. Рядом с ней строится космический корабль. На корабле устанавливается куча автоматики и десяток приемных нуль-т камер. После чего корабль отправляется в Недоступный космос. На обычных, ядерных двигателях, работающих на водороде. Периодически на борт переправляются порции водорода из атмосферы планеты. Наконец, корабль достигает выбранной звезды, ложится на ее орбиту. На борт по нуль-т поступает поток киберов и материалов, строится стационарная база нуль-т. А отслуживший свое радиоактивный труп корабля сбрасывают на звезду. Цикл завершается, еще один сектор космоса из Недоступного становится просто Дальним.
   – Я это знаю. Я не знаю, как связать это с параллельным континуумом.
   – Сколько измерений имеет наш континуум?
   – Три. Время – четвертое.
   – Отбросим время. Оно нас сейчас не интересует. Считается, что до Большого Взрыва было 12 измерений. Потом 9 свернулись. По другой гипотезе они не свернулись, мы просто потеряли к ним доступ, когда плотность вещества во вселенной стала ниже определенного значения. Заметить разницу можно только на атомном уровне или вблизи черной дыры, там, где искажается метрика не только нашего трехмерного пространства, но и всего 12-мерного. Так вот, один наш корабль чуть не провалился в черную дыру. Произошло это около полувека назад. Были предприняты колоссальные усилия, чтоб его вытащить. Корабль все глубже и глубже по спиральной орбите проваливался в воронку черной дыры, а на борт непрерывным потоком шли техника и материалы. В кратчайший срок сумели смонтировать самые мощные за всю историю человечества двигатели. Операция длилась около месяца, за это время двигателям корабля скормили столько тяжелого водорода, сколько его во всех Земных океанах. Корабль вытащили. Но начались странные ошибки при попытках определить его координаты. Он удалялся от всех нуль-маяков сразу. Правда, такой эффект длился недолго, но разность в показаниях осталась. Было решено направить корабль к Земле. Вывели на орбиту вокруг Солнца, собрали нуль-т базу, но обычные приборы, не нуль-т, не засекли ни самого корабля, ни базы. Отправили на базу экспедицию. Как ты понял, экспедиция обнаружила этот мир. Очень похожий на наш, но отстающий по развитию на несколько веков. Корабль перевели на питание от здешнего Юпитера и отправили к ближайшей звезде, имеющей планету земного типа. Во-первых, жалко было сбрасывать на Солнце самый мощный в мире корабль, во-вторых, для сравнительного изучения параллельных континуумов одной звездной системы маловато.
   – Так что же произошло с кораблем?
   – Он сдвинулся слегка по оси четвертого измерения, потом вернулся в трехмерный мир, параллельный нашему.
   – Не понял…
   – Объясняю для тупых. Рассмотрим двумерную аналогию. Листы книги. Каждый лист – двумерный мир. Миры располагаются параллельно. Если выйти из этого плоского мира в третье измерение и сдвинуться в нем на долю миллиметра, попадешь на другой лист – то есть в другой параллельный мир. Понял?
   – Понял. Почему же меня отсюда не вытащили?
   – Вот здесь и начинается свобода для полета фантазии. Первый опыт выхода в параллельный мир был поставлен случаем. Помнишь, я говорил о 12-мерном континууме. Три измерения принадлежат нашему миру. По какому из девяти оставшихся сдвинулся корабль, и насколько? Или, может, он сдвинулся по нескольким сразу? Насколько надо сдвинуться, чтобы попасть в параллельный континуум? Есть много аргументов за то, что хватит сдвига на десять в минус тридцать третьей сантиметра.
   – Но ведь сначала нуль-т работала.
   – Да, сначала работала. Наиболее достоверная гипотеза – нуль-т оказалась трехмерно поляризованной системой. Этот мир медленно поворачивается относительно нашего вокруг четвертой оси. Пока угол был небольшим, все работало, как только превысил определенное значение, конец. Знаешь, как угол полного отражения на границе двух сред. Аналогия по сути неправильная, но понятная.
   – Так, значит, теперь – конец? С самого начала все было обречено на провал?
   – Что касается твоего случая, да, конец. – вмешался Модуль. – А что касается провала – неверно. Положение можно было спасти. Для этого между нашей Землей и этой нужно было поставить промежуточную нуль-т базу – ретранслятор. Об этом знал Натан. Давно. Еще во время закладки этой базы. Спорил, писал, доказывал. Но он был энергетиком, а не нулевиком, и его не послушали. А потом Натан погиб. Восемь лет все шло нормально, и об его черных прогнозах все забыли.
   – Ставим один ретранслятор, угол увеличивается – ставим еще один – и так до бесконечности? Разве это выход?
   – В корне неверно. Количество измерений конечно. Это как с кубиком Рубика. Как бы ты его ни крутил, вернуть в исходное положение можно за 26 поворотов.
   – Я застрял в этом мире навсегда… Камилл, но если… Камилл! Ты где? Гром, где Камилл? Где все? Гром?!
   – Ты получил ответы на свои вопросы, теперь прощай.
   – Гром, я думал, что если изучу физику нуль-т, смогу вернуться.
   – Ты не смог бы изучить физику нуль-т. Дикарям нельзя доверять атомную бомбу. Уровень знаний в памяти компьютеров ограничен серединой 21-го века. Так что ни антигравов, ни нуль-т там нет.
   – Но я с собой привез модули памяти, там… есть… Они сейчас в бункере. Я не взял их, думал, здесь тоже есть.
   – Так ты еще и контрабандист, оказывается. Это не приказ, а просьба, сотри их. Они могут принести много вреда. Очень много. Да, еще, главный компьютер базы закрыт паролем. Этот пароль очень простой, так как поставлен для защиты от дикарей, а не высокоразвитых разумных существ. Высокоразвитые всегда смогут извлечь информацию в обход пароля, это их только чуть задержит. Так вот, пароль на мертвых планетах – десять знаков числа Пи, без первого. Для обитаемых планет используется число е. И помни, веревка перетерлась о камень. Прощай, стажер.
   – Гром, не уходи! Гром!
 
   Джафар поднял голову. Было темно и страшно холодно. Тело задеревенело. Натянул куртку, одел ботинки. Теперь его начала бить крупная дрожь. Зубы стучали, выбивая морзянку. С трудом удалось надуть матрас. Закутавшись с головой в палатку, он провалился в сон.
   Утро выдалось холодное и сырое. Джафар вышел в зал, который когда-то был ангаром, натянул веревку, по которой спускался, и, откинувшись назад, сильно дернул. Веревка оборвалась, и он упал на спину.
   Веревку целые сутки раскачивало ветром, и она терлась о камень. От меня остался бы мешок с костями. Остальное тоже правда – думал он, глядя в потолок. – У меня три варианта. Не хочу снова в анабиоз. Это – как смерть. Осталось два. Жить для себя или жить для них. В любом случае надо оживить базу или бункер. Или и то, и другое. В любом случае надо идти на контакт с местными. Камилл сказал, что я легко смогу починить киберов в бункере. А Гром намекнул, что мне может понадобиться главный компьютер базы. Надо осмотреть базу, взять со склада то, что утонуло в реке, что-нибудь из одежды.
   Он пошел в мастерскую, поискал, из чего можно сделать факел. У стенки заметил тележку со сварочным аппаратом и двумя баллонами.
   В голубом – кислород, в белом – ацетилен, – вспомнил Джафар инструкцию. – А какой из них был белый? Оба облезли.
   Попытался открыть вентиль на одном. Не удалось. Взял разводной ключ, повернул. Тишина. Повернул вентиль другого. Легкое шипение. Продул шланг горелки, привинтил к баллону, открыл вентиль, поднес зажигалку. Вспыхнуло желтое пламя. Выкинул из тележки пустой баллон, укрепил проволокой горелку, чтоб смотрела вертикально вверх. Получился светильник типа газового рожка.
   – Повезло, – думал он, толкая перед собой тележку по коридору. – Я же из той категории, которой всегда везет.
   База умерла давно. Правда, в вечных аккумуляторах малой энергоцентрали осталась капелька энергии, но так мало, что тяжелому вертолету не хватило бы и на три часа полета. Да и самих вертолетов и флаеров не осталось. Ангары с шумной, тяжелой техникой располагались подальше от жилой зоны, в той части базы, которая откололась. Толкая тележку перед собой, Джафар обошел стеллажи складских помещений. Здесь было все. Но найти нужную вещь без складского компьютера очень трудно. К тому же, очень много вещей было изготовлено в «ширпотребовском» исполнении – из недолговечных, быстроразрушающихся материалов. Как они попали в дальний космос – загадка. И все же, Джафар нашел все, что искал, за исключением оружия. Стеллажи склада оружия стояли пустые и пыльные. Только таблички напоминали о том, что на них хранилось.
   Джафар сидел, свесив ноги в пропасть, и думал, что избрать своей резиденцией: базу или бункер. База была больше и лучше оборудована. Но на ней нет никакого транспорта. Энергии оставалось совсем чуть-чуть. И, чтоб выйти куда-то, надо спускаться с высоты 150 метров. Это как 50 этажей без лифта. Потом подниматься… Бункер, конечно, поменьше, но какой-то родной, обжитый. Там есть слабенький, но постоянный источник энергии. Есть флаер, который можно починить. Решено! резиденция – бункер. Если понадобится что-то с базы, можно слетать на флаере.
 
   Впереди лежала деревня. В животе гудело, полусырое мясо без соли надоело до тошноты. А в бинокуляр хорошо различалось здание, которое могло называться трактиром, таверной, харчевней, салуном, кабаком, корчмой или постоялым двором. Суть от этого не менялась – там кормили! Рано или поздно, все равно надо идти на контакт – решил Джафар. Критически оглядел себя. Куртка из синтетической кожи, с бахромой вдоль швов, стилизована под индейскую. Снаружи никакого выпендривания, простые карманы. Все сюрпризы, кармашки на молниях – внутри. Только очень уж новая. Брюки – другое дело. Грязные, в меру бесформенные, сойдут за местные. Ботинки с рубчатой подошвой, а так ничего. Рубашка ровного темнозеленого цвета. Надевается через голову. Рюкзак… Новенький, зелененький, только со склада. Вздохнув, Джафар стянул куртку, тщательно натер ее и рюкзак жидкой грязью из лужи, положил на солнце сушиться. Закатал рукава рубашки, срезал две пуговицы с ворота. Потом долго и тщательно отчищал куртку и рюкзак от грязи. Получилось не совсем то, что хотелось, но новыми эти вещи уже никто бы не назвал. Подумав, засунул шляпу в рюкзак, взлохматил волосы. Рассортировал монеты, найденные на мельнице, медные – в один карман, серебряные – в другой. Накинул лямку рюкзака на одно плечо и пошел в деревню.
   Буду изображать немого – думал он, подходя к двери, – тогда не смогу сболтнуть лишнего.
   Несколько человек повернули головы, когда он вошел, и вернулись к своим делам. Джафар огляделся, подошел к стойке, бросил под ноги рюкзак. Сонный трактирщик наблюдал за ним ленивым взглядом. Джафар вытащил из кармана несколько медных монет, высыпал на стойку, сделал вид, будто пересчитывает. Взгляд трактирщика несколько оживился.
   – Эээ мм-мм – промычал Джафар, чтобы привлечь его внимание, потом указал пальцем на человека, дремлющего над глиняной кружкой, и сделал движение, будто подносит кружку ко рту. Трактирщик лениво поднялся, наполнил кружку из бочонка, отобрал пару монеток из кучки Джафара и вновь погрузился в дрему. Джафар сгреб остальные монетки, отхлебнул из кружки. Пойло было своеобразным, но довольно вкусным. Нечто среднее между пивом и квасом. Неторопливо прихлебывая, Джафар оглядел зал. На него никто не обращал внимания. Одни ели, другие тихо перешептывались, склонившись над кружками. Джафар присмотрелся к тому, что лежало в тарелках. Картофель с мясом. Допив пиво, Джафар привлек к себе внимание трактирщика, указал пальцем на тарелку, хлеб, свою кружку и пустой стол у стены. Трактирщик оказался понятливым, и вскоре принес с кухни поднос с заказанным. Повторилась процедура расплаты. Надежды Джафара ознакомиться с местным диалектом стремительно катились к нулю. Поев, Джафар указал на свой рюкзак, окорок и буханку хлеба. Потом высыпал на стол всю мелочь.
   – Мало, – сказал трактирщик.
   Скорчив кислую мину, Джафар вытащил самую мелкую серебряную монету. Трактирщик отсчитал сдачу. Глядя ему в глаза, Джафар побарабанил пальцами по поверхности стола. Трактирщик вернул ему кислую гримасу и добавил еще три медные монетки. Джафар сгреб сдачу, запихнул продукты в рюкзак и вышел.
   Шагая по дороге к лесу, он анализировал результаты похода в трактир. Во первых, его одежда не вызвала никаких подозрений. Во вторых, трактирщик принял монеты без возражений, и Джафар получил некоторое представление об их стоимости. И в третьих, он наелся! Жаль, что трактирщик оказался не очень разговорчивым, но не последний же это трактир. Когда деревня скрылась за поворотом дороги, Джафар достал деньги и рассмотрел новые монетки. Самая новая была датирована 1091-м годом. Других отличий не было. Итак, с 997-го по 1091-й год денежная система не менялась. Это говорит о стабильности экономики и, возможно, о некотором застое. Джафар нахлобучил широкополую шляпу, разложил продукты по непромокаемым пластиковым пакетам и бодрым шагом тронулся вперед.
 
   … Надо в вену, а не внутримышечно, иначе умру совсем молодым. Все равно, без генной лаборатории не обойтись. А это восемь ящиков. Нужен флаер. В любом случае надо его чинить. Один ящик в кабину, боком, за спинки сидений, один – в багажное отделение. Если выкинуть второе сиденье, войдут еще два. Два рейса. Две тысячи километров. Боже мой, с моим хилым генератором – это же месяц аккумуляторы заряжать. Киберов починю, им тоже кушать надо. Генератор нужен, хороший мощный генератор. А нуль-генераторы здесь запрещены. Получается, мой нуль-маяк закон нарушает? А я – злостный нарушитель закона. Я, Прокурор, приговариваю подсудимого к одному году вахты на аварийной станции за орбитой Плутона. Подсудимый, чему вы радуетесь? Ах на Землю… Не радуйтесь, подсудимый, не Земного Плутона, а местного! Не хочу на местный Плутон. Еще Защитник не выступал. Слово Защитнику. Уважаемый суд, уважаемые присяжные заседатели! Я вообще не понимаю, зачем я здесь. Где состав преступления? При всем моем уважении к высокому суду, я не вижу состава преступления. Давайте разберемся. Разве Земным людям запрещено использовать нуль-технику в этом континууме? Если да, то все мы являемся нарушителями, вследствие самого факта присутствия здесь. Как же по латыни «вследствие самого факта»? Итак, мы установили, что Земные люди имеют право использовать нуль-технологию. Что вы сказали, господин Прокурор? Правильно, нельзя передавать нуль-технологию местному населению. Но разве кто-нибудь передавал? Покажите мне человека, который передавал. Все оборудование, использующее нуль-технологию должно быть или эвакуировано, или защищено от вскрытия самоликвидаторами. Но где же нарушение закона? Подсудимый является Земным человеком, следовательно он имеет право использовать нуль-маяк и нуль-генератор. Ах, он не выполнил приказ об эвакуации! Но, простите, это чисто административное нарушение. И наказание за него – высылка из дальнего космоса на Землю. Предлагаю немедленно отправить этого хулигана на Землю и закрыть заседание. Браво Защитнику! Бис! Браво! На Землю его! Хотя, чего я радуюсь, нуль-генератора-то у меня нет. Какие еще бывают генераторы? МГД-генераторы – раз…
   Сильный удар по затылку вывел его из задумчивости. Сбросив с плеча рюкзак, Джафар отскочил назад, пригнулся, принял боевую стойку. Всадник, закованный в железо, не обращал на него внимания. Наколов на конец копья шляпу Джафара, он размазывал ею грязь по дну лужи. Потом, сделав резкое движение, швырнул то, во что превратилась шляпа, в лицо Джафару. Джафар потерял над собой контроль. Горячая кровь ударила в голову. Подскочив к рыцарю, он хотел ударом ноги выбить того из седла, но поскользнулся, и удар тяжелого ботинка пришелся по животу лошади. Животное рванулось, чуть не выкинув всадника из седла. Тот, наконец, успокоил ее, отъехал метров на пятьдесят, развернулся. Джафар растерянно вытирал рукавом грязь с лица. Приступ ярости закончился так же быстро, как начался. Всадник отсалютовал копьем, опустил забрало, и вдруг, взяв копье наперевес, пустил коня прямо на него. Секунды две Джафар наблюдал за ним в полной растерянности. За это время расстояние сократилось вдвое! Наконец, очнулся, бросил взгляд под ноги, пружинисто напряг мышцы. В последний момент сделал обманное движение вправо, отскочил влево, рубанул ребром ладони по древку копья. В лучшие времена таким ударом он обломил бы наконечник. Но лучшие времена давно прошли. Однако результат оказался намного эффектней. Копье воткнулось в землю, развернуло и выбросило рыцаря из седла. Подскочив к нему, Джафар уперся коленом в спину, взялся обоими руками за шлем и со всех сил дернул вверх. Скрипнул металл, хрустнули шейные позвонки…
   – Быстро же я одичал… И все-таки, чем тебе не понравилась моя шляпа? – спросил он у рыцаря, когда убедился, что тот мертв. Почувствовал взгляд в спину, оглянулся. Метрах в тридцати стоял другой всадник.
   – Шайтан тебе в кишки, – ругнулся Джафар. – Оруженосец, – решил он. – Да это баба! О, Господи, дама сердца! Только тебя здесь не хватало! Сейчас будут или слезы, или вопли. Какого черта, он первый напал, сам виноват!
   Всадница тронула коленями коня и направилась к нему. Джафар рассмотрел ее лицо. Лет двадцать пять – тридцать, худощавая, высокие скулы, каштановые волосы. Настороженность, но никаких признаков огорчения. Смелый взгляд глаза в глаза. Конь-красавец. Подъехав, наклонилась в седле, рассматривая мертвое тело, опять посмотрела прямо в глаза Джафару, потом перевела взгляд на свои руки. Запястья девушки были связаны и примотаны к высокой луке седла.
   – Интересные шляпки носила буржуазия, – пробормотал он любимую поговорку Грома. Девушка вскинула на него удивленный взгляд. Джафар попытался развязать веревки. Не получилось. Разрезал ножом. Заработал благодарственный кивок и легкую улыбку. Девушка растерла запястья, соскользнула с седла, помогая себе зубами отвязала небольшой тючок, и пошла в ту сторону, откуда приехала.
   – Постой, лошадь возьми, – растерянно крикнул Джафар ей вслед.
   Девушка остановилась, подумала, взяла коня под уздцы, сделала что-то вроде книксена. Отошла метров на десять, оглянулась на Джафара, кивнула ему еще раз, вскочила в седло, пустила коня шагом.
   Какие здесь все разговорчивые, – подумал Джафар. – Надо бы эту сволочь похоронить.
   Осмотревшись, он выбрал место под деревом, чуть в стороне от дороги. Перекинул тело через седло, выдернул обломок копья из земли, подобрал другие вещи, сложил все в кучу под деревом. Используя рыцарский меч, разметил могилу, снял дерн. Когда поднял голову, девушка снова была здесь. Джафар попробовал рыхлить землю обломком копья. Это оказалось удобней, чем мечом. Поискал глазами, чем бы заменить лопату. Потом решил осмотреть багаж рыцаря. Ничего интересного, если не считать кольчуги из овальных колец и кольчужных перчаток тонкой работы. Грубое одеяло, кое-что из одежды, немного продуктов. Девушка все так же молча с интересом наблюдала за его работой. Потом подошла к убитому, сунула руку куда-то под доспехи, вытащила увесистый кошель и отдала Джафару. Тот высыпал деньги на одеяло, задумался, вспоминая старинные детективные романы. Медь убрал обратно в кошель. Серебро разделил на глаз на две кучки, одну ссыпал ей в ладонь. Подумав, сунул пару серебряных монет в кошель и сказал:
   – Положи на место.
   Удивленный взгляд, поднятая бровь. Но выполнила молча, беспрекословно. Джафар скинул куртку и принялся рыть могилу железной пластиной, прикрывающей лоб лошади. Земля была мягкая. Когда яма была уже по колено, девушка предостерегающе вскрикнула и указала рукой в сторону дороги. Три всадника в черном неторопясь двигались к ним. Джафар вылез из ямы, натянул кольчужную рубаху, перчатки, и встал, широко расставив ноги, опираясь руками на меч.
   – Что здесь произошло? – спросил первый всадник. Одет он был в балахон монаха, подпоясанный веревкой, но в голосе чувствовалась властность. Меч, пристегнутый у седла, тоже наводил на размышления.
   – Поединок, – ответил Джафар не меняя позы.
   Двое других спешились, подошли к трупу, откинули забрало. Почему-то Джафар был уверен, что под рясами у них кольчуги. Цепкий взгляд их начальника обежал поляну, задержался на сломанном копье, разложенных на одеяле продуктах, остановился на девушке. Та задрожала.
   – Женщина под моей защитой, – сказал Джафар.
   Все, включая девушку, удивленно посмотрели на него.
   – Это Бродяга Кид. Шея сломана, ран нет, – доложил один из монахов, осматривавших труп. Другой вынул из-под доспехов кошель, потряс им, протянул старшему. Джафар стоял все также неподвижно, скрестив руки на мече и чувствовал себя полнейшим идиотом.
   – Ты мог бы сказать, что он был твоим лучшим другом и просто упал с лошади, свернув себе шею, – сказал монах. – Для поединка нужны четыре свидетеля.