Страница:
"Я это отлично знаю, ибо видел его в мире духов, когда был в Голландии, а также на пути в Англию. Он сейчас не на небе, но ему уготовлено хорошее будущее".
Вдова и сын покойного были потрясены. Они знали, что Сведенборг не скажет и слова неправды даже под ради спасения своей жизни.
*
Сведенборг, по-видимому, возвратился из своего восьмого заграничного путешествия в конце лета 1764 года. К тому времени в нескольких журналах уже появились отклики на его книги, опубликованные в Амстердаме. Не удивительно, что в первых рядах их критиков мы видим все того же Эрнести, который отзывается о "Четырех учениях" столь же презрительно и несправедливо, как он когда-то отозвался о "Небесах и аде". Эрнести нигде не называет автора книг по имени, хотя утверждает, что оно известно ему.
Наибольшее раздражение Эрнести вызывает трактовка Сведенборгом Бога-Отца. Для него очевидно, что точка зрения Сведенборга устраняет из христианства идею возмездия, ибо "если Христос есть Бог, не остается никакого Бога, который мог бы осуществить возмездие по отношению к человеческому роду".
Называя "Учение о Священном Писании" в целом "запутанным и варварским", Эрнести признает, кое-что в нем "неплохо сказано". "Учение о жизни" тоже содержит много хороших положений, хотя оно основано "на ошибочном представлении о том, что добродетельная жизнь является причиной вечного блаженства". Но "Учение о вере" совершенно неверно! Истинное соотношение веры и доброты, утверждает Эрнести, поставлено Сведенборгом с ног на голову.
"Он обвиняет нас в проповеди веры без любви - пишет Эрнести о Сведенборге. - Он упрекает нас за то, что мы заявляем, что добрые дела не приносят спасения, и в целом не признает учения о том, что понимание должно быть поставлено на службу вере... Легко догадаться, откуда идет исходят эти яростные нападки на Протестантское учение".
Стали появляться заметки о книгах Сведенборга и в других изданиях. В голландском журнале "Библиотека наук и изящных искусств" в конце 1763 года была напечатана статья, которая открывалась словами: "Никогда еще теология не заслуживала такого внимания и уважения, если верно, как часто повторяет автор, что она вдохновлена непосредственным откровением".
Обозреватель обращает особенное внимание на встречи автора с французским королем Людовиком XIV, который в земной жизни отличался большим благочестием и обладает столь же большим авторитетом в духовном мире, где он возглавляет лучшее сообщество французов.
Другой французский журнал, касаясь то же темы, писал, что "невозможно вообразить мотив опубликования этой книги и описанного в ней множества видений".
В Англии "Ежемесячное обозрение" высмеяло новые сочинения, заметив, что бывают театральные представления, которые дают по приказу Его Величества, но еще не бывало книг, которые были написаны по приказу самого Господа; что же касается рассказов Сведенборга о потустороннем мире, то они были названы домыслами лунатика.
Эта заметка имела печальные последствия. В ней была упомянута оценка Сведенборгом лондонской общины выходцев из Моравии. В небольшом сочинении "Продолжение Страшного Суда" Сведенборг обвинял членов этой общины в ханжестве и в неуважении к Библии и заявлял, что на том свете они изгнаны из христианских сообществ в пустыню.
Некоторые старые знакомые Сведенборга из этой общины без труда догадались, кто был автором этого памфлета. Кристофер Спрингер, один из ближайших друзей Сведенборга в Лондоне, сообщает, что бывший домовладелец Сведенборга Брокмер "не мог простить Сведенборгу того, что тот написал о моравской общине и поклялся отомстить ему. "Сектанты не любят, когда с них срывают маску", - прибавляет Спрингер.
*
Шведская печать была более благосклонна к богословским сочинениям Сведенборга. Первая заметка появилась в "Избранной теологической библиотеке" Самуэля Алнандера, а следующая - в январском выпуске журнала "Шведский Меркурий" за 1763 год. Редактор журнала, помощник библиотекаря Королевской Библиотеки в Стокгольме Карл Кристоффер Гьёрвель писал, что "ассессор Эмануэль Сведенборг предпринял попытку объяснить Слово Божие посредством данного ему нового откровения", но содержание его богословских книг "далеко превосходит наше скромное разумение". Гьёрвель перечислил в журнале названия первых шести сочинений, изданных в Лондоне. На следующий год, когда вышли в свет еще четыре книги, Гьёрвель решил нанести визит их автору, чтобы самому составить мнение о столь необычном человеке.
И вот 28 августа 1764 год библиотекарь отворил ворота дома Сведенборга и вошел в сад, где в воздухе носились ароматы редких цветов. Там гость и застал хозяина. Он имел долгую беседу с асессором, содержание которой записал сразу же по возвращении домой. Рассказ Гьёрвеля представляет особый интерес, поскольку содержит один из самых достоверных портретов Сведенборга, уже достигшего к тому времени весьма почтенного возраста в семьдесят шесть лет. Вот что записал Гьёрвель:
"Королевская библиотека, август, 28-го дня. Некоторое время тому назад я, нижеподписавшийся, вернулся от асессора Эмануэля Сведенборга, которого я посетил с целью получения для Королевской Библиотеки экземпляров его книг, недавно напечатанных в Голландии.
Я встретил его в саду его дома, где он ухаживал за цветами одетый в простое платье. Он живет в невысоком деревянном доме, напоминающем садовый домик. Еще не зная меня и цели моего визита, он спросил с улыбкой:
"Быть может, вы желаете пройтись по саду?"
Я ответил, что хотел иметь честь посетить его и попросить экземпляры его последних книг для Королевской Библиотеки с тем, чтобы мы располагали полным собранием его сочинений.
"Охотно выполню вашу просьбу - ответил он. - Я и сам намеревался послать книги в библиотеку, ибо я опубликовал их для того, чтобы они стали известны всем и попали в руки умных людей".
Я поблагодарил его за доброту, после чего он показал мне эти труды и повел меня на прогулку по саду.
Хотя он был уже пожилой человек, и седые волосы вылезали во всех местах из-под его парика, он двигался легко, был разговорчив и говорил с воодушевлением. Он был довольно худ, но весел и улыбчив. Постепенно он сам заговорил о своих взглядах; и поскольку это было в действительностью второй целью моего визита, я слушал его с жадностью, не возражая ни единому слову, но лишь задавая вопросы, как бы желая лучше понять его.
Его система теологии, которую он в согласии с другими христианами основывает на нашем общем откровении, Священном Писании, состоит в основном из следующих положений: Что спасение только верой - порочное учение и добрые дела суть должное средство улучшения своей судьбы и обретения вечного блаженства; Что для того, чтобы обрести способность делать добрые дела, - я использую везде слова самого Сведенборга - требуется молитва единому Богу и что человек также должен работать над собой, ибо Бог ни к чему не понуждает нас и не творит чудес ради нашего обращения. Что до остального, то человек должен жить в отведенном ему месте, усваивая такое же знание и ведя такую же жизнь, как другие честные и скромные люди, которые живут покойно и благочестиво. О возмездии и нашим Спасителе он не сказал ни слова. Жаль, что я не спросил его об этом. Он также сказал, что доктор Лютер в настоящее время страдает в том мире из-за того, что он распространил учение о спасении только верой; хотя он не находится среди проклятых.
Переход к его собственному откровению произошел очень легко, ибо он сказал, что часто виделся и разговаривал с доктором Лютером. Его принцип познания - это сверхъестественное видение и слышание, и критерий истинности его откровений заключается в следующем: что Бог открыл Себя ему в мае 1744 года, когда он был в Лондоне и что до того времени Бог готовил его посредством досконального познания физических и моральных сил этого мира к восприятию этого откровения. И с тех пор он находился в постоянном общении с Богом, которого он видит своим (духовным) взором как солнце. Он беседует с ангелами и душами умерших и знает все, что происходит в потустороннем мире, как на небе, так и в аду, но он не знает будущего.
Его миссия состоит в передаче этого нового света мира, и всякий, желающий воспринять его, способен сделать это. Господь дал ему откровение, чтобы он мог сообщить о нем людям; и он делает это на латыни - самом общим языком на свете. Всякий, кто не отвергает этот свет и не противится этому откровению, получает его; и это откровение есть живая истина. Цель его в том, чтобы создать Новый Иерусалим среди людей, смысл же его в том, что грядет Новая Церковь, природа которой и способ вхождению в которую описаны в его сочинениях.
Обо всем этом он говорил очень убежденно, сделав особенное ударение на следующих словах: "Все это я вижу и знаю без каких-либо галлюцинаций и не будучи фанатиком. Но когда я один, моя душа как бы покидает тело и попадает в другой мир. Во всех отношениях я нахожусь там так же, как я нахожусь здесь. Когда же я думаю о том, что я должен писать, я переживаю совершенное вдохновение, ибо в противном случае написанное принадлежало бы мне самому. Но нынче я знаю доподлинно, что написанное мною есть живая истина Бога".
Когда человек умирает, его душа не освобождается от своих пристрастий, а берет их с собой. Я не удержался и спросил его, чем занимается сейчас профессор Нильс Валлериус (профессор Валлериус, известный своими лекциями по философии, умер за две недели до встречи Гьёрвеля и Сведенборга. - прим. авт.)
"Он все еще дает лекции", - последовал ответ.
Прежде работы Сведенборга печатались в Лондоне, а последние книги опубликованы в Амстердаме. Но он ездил в Англию и преподнес экземпляры своих трудов Королевскому Обществу, а по пути домой преподнес их в Копенгагене датскому королю. На прошлой неделе он преподнес свои книги Их Величествам королю и королеве Швеции. Его книги везде были приняты благосклонно. У него осталось только двенадцать экземпляров его сочинений, четыре из них предназначены для публичных библиотек, а еще четыре для самых известных епископов.
То, что все вышесказанное является словами самого Сведенборга и что все написанное я видел собственными глазами и слышал собственными ушами я удостоверяю своей подписью:
Карл Кристоффер Гьёрвель.
Глава 37. Посетители молодые и старые
Широкая известность влекла к Сведенборгу множество людей. Большинство из них приходили просто из любопытства, а некоторые - в надежде узнать что-либо о посмертной судьбе какого-нибудь близкого друга. Сведенборг легко и непринужденно говорил о своем духовном опыте, как путешественник, побывавший в Индии, мог бы говорить о жизни на Ганге. Для него это было чем-то вполне обычным, знакомым ему в течение вот уже двадцати трех лет. Иногда, но отнюдь не всегда, он удовлетворял любопытство просителей.
Одним из тех, кто пришел на порог дома Сведенборга как раз после возвращения последнего из заграничного путешествия летом 1766 года, был девятнадцатилетний юноша по имени Николас Коллин. Он был тогда семейным учителем в доме стокгольмского знакомого Сведенборга Нильса Цельсиуса и часто слышал разговоры о ясновидце, но никогда не видел его лично. В библиотеке упсальского университета Коллин наткнулся на богословские труды Сведенборга и с интересом прочитал их. Его младший брат недавно умер, и, возможно, эта смерть побудила Коллина поскорее нанести визит асессору.
Он увидел перед собой пожилого господина, бодрого и живого, несколько хрупкого сложения и с бледной кожей, наружность которого несмотря на весьма преклонный возраст была все еще приятна и даже со следами красоты. Такое же впечатление производят и портреты Сведенборга, сделанные в те годы, вероятно, по настоянию его друзей.
Николас заверил хозяина, что, осмелившись нанести ему визит без приглашения, он руководствовался не юношескими фантазиями, но неодолимым желанием побеседовать со столь знаменитым человеком. Сведенборг радушно принял гостя и, поскольку это было во втором часу пополудни, угостил его по шведскому обычаю чашкой вкусного кофе. После этого они беседовали в течение почти двух часов о природе человеческой души, сопоставляя взгляды различных ученых авторов по этому вопросу. Когда же речь зашла об общении Сведенборга с душами умерших, Коллин осмелился попросить, в качестве величайшей услуги, чтобы Сведенборг переговорил с его братом, который умер несколько месяцев тому назад.
Сведенборг объяснил, что, поскольку Бог по мудрым и добрым причинам отделил мир духов от нашего мира, такая встреча никогда не дается без очень серьезных к тому оснований. Почему молодой человек так желает этого? Коллин признался, что у него не было никаких причин для этого помимо горячей любви к брату и столь же большого желания узнать больше о столь интересном предмете. Сведенборг ответил, что, хотя мотивы его посетителя благородны, этого недостаточно.
Потом он показал Коллину сад и летний домик с его библиотекой. Впоследствии Коллин описал его как "некое подобие храма, где хозяин часто уединялся для созерцания, которому его устройство и смутный религиозный свет весьма благоприятствовали".
Позднее, став пастором, Коллин уехал в Пеннсильванию, где он был священником шведского прихода. Он был близким другом Бенджамина Франклина, основателя Американского Философского Общества. Взгляды Коллина по вопросам как религии, так и политики, были очень либеральными, но он не стал последователем учений Сведенборга. Когда же в 1784 году Джеймс Глен выступил в Филадельфии с первыми в Америке публичными лекциями о Сведенборге, сведения о шведском пасторе, лично знавшим Сведенборга, достигли Европы, и Коллина попросили написать воспоминания о своем знаменитом соотечественнике. В 1801 году в шведской ежедневной газете "Газетт", были опубликованы пять статей Коллина, перепечатанных многими другими изданиями. Хотя воспоминания Коллина были написаны спустя тридцать семь лет после его встречи со Сведенборгом, они ценны тем, что позволяют представить, какое впечатление Сведенборг производил на современников. Коллин пишет:
"Будучи убежденным в том, что Бог указал ему создать новую систему религии, Сведенборг не имел желания вводить ее насильственными мерами, а также не стремился приобрести последователей иначе как посредством своих сочинений. Что касается Швеции, то он никогда не хотел быть главой секты, но питал надежду, что церковные учреждения благодаря тихому, постепенному просветлению примут форму его Новой Церкви".
По словам Коллина, Сведенборг не стремился показать себя в каком бы то ни было смысле святым. Его платье было аккуратным и соответствовало общепринятой моде. "Он соблюдал правила хорошего тона и поддерживал общий разговор, где бы ни находился, насколько это было разумно. Будучи умеренным во всем, он не придерживался каких-то особых правил в еде и питье..."
*
Радушие Сведенборга проступает особенно наглядно в его вежливом поведении на публике. Он любезно встречал посетителей и даже позволял незнакомцем осмотреть его сад с его чужеземными диковинами, но запрещал садовнику пускать в сад детей без сопровождения взрослых, чтобы они из озорства не причинили урон насаждениям - необходимая мера самозащиты.
Робзам рассказывает, что летом 1767 года Сведенборг для развлечения посетителей устроил в своем саду некоторые новшества. В центре сада, где сходились четыре дорожки, стоял павильон квадратной формы с круглыми скамейками в каждом углу и, по-видимому, столиком в середине. Дорожка на юг от павильона вела к вольере, где обитало множество редких птиц. А в конце дорожки, ведущей на север, он поставил маленький трехстенный домик с тремя двойными дверями и тремя окнами, выходящими в сад. Домик стоял таким образом, что, когда все двери были распахнуты в зеркале, висевшем в дальнем углу домика, отражались сразу три сада - приятный сюрприз для тех, кто открывал дверь в "другой сад" Сведенборга, который, как он настаивал, был прекрасней первого. Сведенборг сам с удовольствием забавлялся этим зеркалом, особенно когда его посещали молодые особы.
Сохранился милый рассказ о молодой дочери соседа Сведенборга Грете Аскбом. Однажды Грета попросила "дядю Сведенборга" показать ей ангела, и тот в конце концов согласился. Он подвел ее к занавесу и сказал: "Сейчас ты увидишь ангела!" С этими словами он распахнул занавес, и девочка увидела... свое отражение в зеркале!
В юго-западном углу сада находился подвал для хранения овощей. Перед ним Сведенборг соорудил из досок лабиринт для увеселения посетителей, в особенности их детей. Он принимал всех гостей с неподдельной веселостью и радовался, когда и им было весело. В то же время, рассказывает Робзам, Сведенборг "никогда не приглашал в свою комнату дам без сопровождения своего слуги, и когда какая-нибудь дама, наносила ему визит, особенно безутешная вдова, желавшая знать судьбу мужа после смерти, или другие, считавшие его прорицателем, он всегда просил кого-нибудь присутствовать при их разговоре. Ибо женщины хитры, говорил он, и могут сделать вид, что я желал быть с ними слишком близок; к тому же хорошо известно, что они искажают сказанное, ибо не понимают его смысла..."
Робзам сообщает много подробностей о домашнем быте Сведенборга. Он работал, не слишком обращая внимания на день и ночь. "Когда мне хочется спать, я отправляюсь в постель", - говорил он. Он не требовал многого от слуг. Мария готовила ему постель и ставила в прихожей большой кувшин с водой. Он сам варил себе кофе в кабинете и пил его в большом количестве с сахаром в любое время дня и ночи. Когда он не уезжал в гости, его обед состоял всего лишь из булки, облитой кипяченым молоком. Он никогда не пил дома вина или чего-нибудь покрепче и не ел вечером, но в обществе ел умеренно и мог выпить стакан вина.
"Огонь в камине его кабинета никогда не гас в течение всей зимы, но его спальня никогда не отапливалась, и, ложась спать, он накрывался, в зависимости от погоды, тремя или четырьмя шерстяными одеялами. Проснувшись, он тут же шел в кабинет, подкладывал дров на искрящиеся угли вместе с пригорошней березовой коры, чтобы огонь быстрее разгорелся и он смог сварить себе кофе, который он пил без молока или сливок. После этого он сразу же садился писать.
В его комнате было прибрано и чисто, но обставлена она была просто. То же можно сказать о его платье. Правда, случалось, что, когда он уходил в гости и его слуги забывали проверить его одежду, в ней чего-нибудь не хватало. Однажды он пришел на обед к отцу Робзама с разными башмаками на ногах к вящей радости девочек в доме, всласть посмеявшихся над забавным стариком.
Он был весел и добродушен в обществе и в часы досуга с удовольствием беседовал с учеными людьми, которые всегда хорошо принимали и уважали его. Он умел вежливо и непринужденно направить в другое русло ту разновидность любопытства, которая часто стремится отвернуться от рассмотрения серьезных вещей.
Его холостяцкая жизнь, говорит Робзам, не была следствием его равнодушия к женскому полу, ибо "он ценил общество прекрасной и умной женщины как один из самых чистых источников наслаждения, но его углубленные занятия требовали, чтобы в его доме днем и ночью царил полный покой".
В жизни Сведенборга можно заметить немало следов его интереса к образованным и умным женщинам. В своих ранних стихах Сведенборг выражает восхищение одной знакомой ему английской поэтессой и еще одной шведской. Эмерентия Польхем, подруга его юности, написала книгу стихов. Она умерла в 1759 году, и когда некоторое время спустя ее дочери вместе с их мужьями нанесли Сведенборгу визит, он заверил их, что "беседует с их матерью столько, сколько хочет", что может означать,
что его теплые чувства к Эмерентии никогда не проходили. Рассказывают, что в последние годы он завел близкое знакомство с некоторыми "синими чулками" в Голландии. Во всяком случае, друзья Сведенборга сообщают, что он имел духовную связь с писательницей Елизаветой Стьернкрона.
Сведенборг отличался крепким здоровьем и почти не болел. "Поскольку он был всегда доволен внутри себя и своими обстоятельствами, он прожил жизнь во всех отношениях счастливую и, поистине, в высшей степени счастливую" свидетельствует современник.
*
Вот так счастливо текла жизнь Сведенборга в 1766-1768 годах, когда он писал книгу "О супружеской любви", в которой он рассказывает об ангельском блаженстве и мире. Никто на земле, говорит он, не знал еще происхождения и смысла любви в супружестве, секреты которой были открыты ему ангелами.
Книга была закончена весной 1768 года, и 27 мая того же года автор покинул родину, чтобы напечатать ее в Голландии. Как раз когда он отъезжал в карете от своего дома, ему повстречался его сосед Карл Робзам, не без удивления спросивший Сведенборга: "Как может тот, кому уже под восемьдесят, осмелиться на столь дальнее путешествие?"
"Не беспокойтесь об этом, - ответил Сведенборг. - Если вы будете живы, мы непременно еще увидимся, ибо мне предстоит отправиться в такое путешествие еще раз".
Во время этого путешествия Сведенборг и встретил человека, которому было суждено стать одним из самых энергичных его последователей генерал-майора Кристиана Туксена, таможенного инспектора в датском порту Элсинор, где проходил досмотр судов, курсировавших между портами Балтики и Атлантики. В течение многих лет Туксен был тайным агентом датского короля, доставлявшим датскому двору сведения о положении в России. Он давно уже интересовался трудами и личностью знаменитого шведа, а шведский посол в Дании Фредерик фон Гопкен, младший брат премьер-министра Гопкена, заверил его, что Сведенборг принадлежит к числу образованнейших людей Европы. Туксен смог встретиться со Сведенборгом в доме шведского консула, когда корабль, на котором плыл Сведенборг, последнего ненадолго остановился в Элсиноре. Туксен тогда спросил Сведенборга, как может человек, которой уверен, что искренен в своем служении Богу и ближним, быть уверен в том, что он на правильной дороге к спасению?
Сведенборг ответил:
"Это очень легко. Такому человеку следует лишь присмотреться к себе и своим мыслям согласно Десяти Заповедям, а именно, например: любит ли и боится ли он Бога; счастлив ли он, видя благополучие других, и не завидует ли он им; может ли он, будучи обижен другими так, что в нем взыграли гнев и чувство мести, впоследствии изменить свое состояние, поскольку Бог сказал, что отмщение принадлежит Ему, и т.д. Тогда он может быть уверен, что находится на пути в небо. Но если он обнаруживает в себе противоположные чувства он на пути в ад".
"Это побудило меня подумать о себе, а равно и о других", - комментирует Туксон.
Глава 38. Истинная супружеская любовь
Новая книга, которую Сведенборг собирался напечатать в Голландии, была посвящена супружеству. Так как все его богословские сочинения касались установления Царства Божьего, каждая из них имела свое особое отношение к этой цели. "Небесные тайны" с их скрупулезными толкованиями показали, что все Священное Писание, взятое в его внутреннем смысле, указывает на это Царствие. "О небесах и об аде" рассказано о жизни после смерти. "Божественная любовь и мудрость" и "Божественное провидение" указали пути, которые ведут человека в небесное Царствие, а "Четыре учения" и "Апокалипсис раскрытый" разъяснили природу Новой Церкви, которая должна появиться, чтобы на земле установилось Царство Господне. Теперь к этим трудам Сведенборг добавил еще один, в котором он описал блаженство, ожидающее тех, кто достигнут небесной цели: любовь, из которой небеса черпают вечную радость и счастье, - истинную супружескую любовь. Для того, чтобы придать этому предмету новую, совершенно особую ценность и отделить его от общераспространенной идеи любви, он ввел новое понятие , обозначающее эту небесную любовь - "любовь в супружестве" (*)
В своей новой книге Сведенборг мало говорит о моральном значении супружества. Здесь, как и везде, его интересуют корни, а не ветви. Он рассматривает во всех подробностях происхождение и природу истинной супружеской любви, которая, как он говорит, является основанием любви неба и земли, порождающей все прочие радости подобно тому, как сладкие воды вытекают из источника. Любовь эта ныне столь редка на земле, что о ней можно узнать только из уст ангелов, которые в ней пребывают. Эта любовь свята, чиста и превосходит всякую другую человеческую любовь, ибо имеет духовный и божественный исток. Она происходит из союза Божественной Любви и Божественной Мудрости в Самом Господе. Причина того, что в наше время на земле можно найти только остатки истинной любви, заключается в том, что супружество больше не считают вечным. Но если из супружества вынута идея вечности, любовь лишается своего стержня и может совсем исчезнуть с лица земли.
Главные препятствия для идеи супружества на небесах создают те богословы, которые утверждают, что души могут соединиться только после окончательного воскрешения. Но если жизнь не имеет продолжения после смерти, то, естественно, не может продолжаться и супружество. Идеи Сведенборга проделывают большую брешь в ортодоксальной теологии. Жизнь продолжается после смерти как прежде, сказал он, в согласии с инстинктивной наклонностью поэтов и влюбленных, которым их внутреннее убеждение говорит, что их любовь переживет смерть и что они будут жить снова и любить снова в человеческом облике.
Вдова и сын покойного были потрясены. Они знали, что Сведенборг не скажет и слова неправды даже под ради спасения своей жизни.
*
Сведенборг, по-видимому, возвратился из своего восьмого заграничного путешествия в конце лета 1764 года. К тому времени в нескольких журналах уже появились отклики на его книги, опубликованные в Амстердаме. Не удивительно, что в первых рядах их критиков мы видим все того же Эрнести, который отзывается о "Четырех учениях" столь же презрительно и несправедливо, как он когда-то отозвался о "Небесах и аде". Эрнести нигде не называет автора книг по имени, хотя утверждает, что оно известно ему.
Наибольшее раздражение Эрнести вызывает трактовка Сведенборгом Бога-Отца. Для него очевидно, что точка зрения Сведенборга устраняет из христианства идею возмездия, ибо "если Христос есть Бог, не остается никакого Бога, который мог бы осуществить возмездие по отношению к человеческому роду".
Называя "Учение о Священном Писании" в целом "запутанным и варварским", Эрнести признает, кое-что в нем "неплохо сказано". "Учение о жизни" тоже содержит много хороших положений, хотя оно основано "на ошибочном представлении о том, что добродетельная жизнь является причиной вечного блаженства". Но "Учение о вере" совершенно неверно! Истинное соотношение веры и доброты, утверждает Эрнести, поставлено Сведенборгом с ног на голову.
"Он обвиняет нас в проповеди веры без любви - пишет Эрнести о Сведенборге. - Он упрекает нас за то, что мы заявляем, что добрые дела не приносят спасения, и в целом не признает учения о том, что понимание должно быть поставлено на службу вере... Легко догадаться, откуда идет исходят эти яростные нападки на Протестантское учение".
Стали появляться заметки о книгах Сведенборга и в других изданиях. В голландском журнале "Библиотека наук и изящных искусств" в конце 1763 года была напечатана статья, которая открывалась словами: "Никогда еще теология не заслуживала такого внимания и уважения, если верно, как часто повторяет автор, что она вдохновлена непосредственным откровением".
Обозреватель обращает особенное внимание на встречи автора с французским королем Людовиком XIV, который в земной жизни отличался большим благочестием и обладает столь же большим авторитетом в духовном мире, где он возглавляет лучшее сообщество французов.
Другой французский журнал, касаясь то же темы, писал, что "невозможно вообразить мотив опубликования этой книги и описанного в ней множества видений".
В Англии "Ежемесячное обозрение" высмеяло новые сочинения, заметив, что бывают театральные представления, которые дают по приказу Его Величества, но еще не бывало книг, которые были написаны по приказу самого Господа; что же касается рассказов Сведенборга о потустороннем мире, то они были названы домыслами лунатика.
Эта заметка имела печальные последствия. В ней была упомянута оценка Сведенборгом лондонской общины выходцев из Моравии. В небольшом сочинении "Продолжение Страшного Суда" Сведенборг обвинял членов этой общины в ханжестве и в неуважении к Библии и заявлял, что на том свете они изгнаны из христианских сообществ в пустыню.
Некоторые старые знакомые Сведенборга из этой общины без труда догадались, кто был автором этого памфлета. Кристофер Спрингер, один из ближайших друзей Сведенборга в Лондоне, сообщает, что бывший домовладелец Сведенборга Брокмер "не мог простить Сведенборгу того, что тот написал о моравской общине и поклялся отомстить ему. "Сектанты не любят, когда с них срывают маску", - прибавляет Спрингер.
*
Шведская печать была более благосклонна к богословским сочинениям Сведенборга. Первая заметка появилась в "Избранной теологической библиотеке" Самуэля Алнандера, а следующая - в январском выпуске журнала "Шведский Меркурий" за 1763 год. Редактор журнала, помощник библиотекаря Королевской Библиотеки в Стокгольме Карл Кристоффер Гьёрвель писал, что "ассессор Эмануэль Сведенборг предпринял попытку объяснить Слово Божие посредством данного ему нового откровения", но содержание его богословских книг "далеко превосходит наше скромное разумение". Гьёрвель перечислил в журнале названия первых шести сочинений, изданных в Лондоне. На следующий год, когда вышли в свет еще четыре книги, Гьёрвель решил нанести визит их автору, чтобы самому составить мнение о столь необычном человеке.
И вот 28 августа 1764 год библиотекарь отворил ворота дома Сведенборга и вошел в сад, где в воздухе носились ароматы редких цветов. Там гость и застал хозяина. Он имел долгую беседу с асессором, содержание которой записал сразу же по возвращении домой. Рассказ Гьёрвеля представляет особый интерес, поскольку содержит один из самых достоверных портретов Сведенборга, уже достигшего к тому времени весьма почтенного возраста в семьдесят шесть лет. Вот что записал Гьёрвель:
"Королевская библиотека, август, 28-го дня. Некоторое время тому назад я, нижеподписавшийся, вернулся от асессора Эмануэля Сведенборга, которого я посетил с целью получения для Королевской Библиотеки экземпляров его книг, недавно напечатанных в Голландии.
Я встретил его в саду его дома, где он ухаживал за цветами одетый в простое платье. Он живет в невысоком деревянном доме, напоминающем садовый домик. Еще не зная меня и цели моего визита, он спросил с улыбкой:
"Быть может, вы желаете пройтись по саду?"
Я ответил, что хотел иметь честь посетить его и попросить экземпляры его последних книг для Королевской Библиотеки с тем, чтобы мы располагали полным собранием его сочинений.
"Охотно выполню вашу просьбу - ответил он. - Я и сам намеревался послать книги в библиотеку, ибо я опубликовал их для того, чтобы они стали известны всем и попали в руки умных людей".
Я поблагодарил его за доброту, после чего он показал мне эти труды и повел меня на прогулку по саду.
Хотя он был уже пожилой человек, и седые волосы вылезали во всех местах из-под его парика, он двигался легко, был разговорчив и говорил с воодушевлением. Он был довольно худ, но весел и улыбчив. Постепенно он сам заговорил о своих взглядах; и поскольку это было в действительностью второй целью моего визита, я слушал его с жадностью, не возражая ни единому слову, но лишь задавая вопросы, как бы желая лучше понять его.
Его система теологии, которую он в согласии с другими христианами основывает на нашем общем откровении, Священном Писании, состоит в основном из следующих положений: Что спасение только верой - порочное учение и добрые дела суть должное средство улучшения своей судьбы и обретения вечного блаженства; Что для того, чтобы обрести способность делать добрые дела, - я использую везде слова самого Сведенборга - требуется молитва единому Богу и что человек также должен работать над собой, ибо Бог ни к чему не понуждает нас и не творит чудес ради нашего обращения. Что до остального, то человек должен жить в отведенном ему месте, усваивая такое же знание и ведя такую же жизнь, как другие честные и скромные люди, которые живут покойно и благочестиво. О возмездии и нашим Спасителе он не сказал ни слова. Жаль, что я не спросил его об этом. Он также сказал, что доктор Лютер в настоящее время страдает в том мире из-за того, что он распространил учение о спасении только верой; хотя он не находится среди проклятых.
Переход к его собственному откровению произошел очень легко, ибо он сказал, что часто виделся и разговаривал с доктором Лютером. Его принцип познания - это сверхъестественное видение и слышание, и критерий истинности его откровений заключается в следующем: что Бог открыл Себя ему в мае 1744 года, когда он был в Лондоне и что до того времени Бог готовил его посредством досконального познания физических и моральных сил этого мира к восприятию этого откровения. И с тех пор он находился в постоянном общении с Богом, которого он видит своим (духовным) взором как солнце. Он беседует с ангелами и душами умерших и знает все, что происходит в потустороннем мире, как на небе, так и в аду, но он не знает будущего.
Его миссия состоит в передаче этого нового света мира, и всякий, желающий воспринять его, способен сделать это. Господь дал ему откровение, чтобы он мог сообщить о нем людям; и он делает это на латыни - самом общим языком на свете. Всякий, кто не отвергает этот свет и не противится этому откровению, получает его; и это откровение есть живая истина. Цель его в том, чтобы создать Новый Иерусалим среди людей, смысл же его в том, что грядет Новая Церковь, природа которой и способ вхождению в которую описаны в его сочинениях.
Обо всем этом он говорил очень убежденно, сделав особенное ударение на следующих словах: "Все это я вижу и знаю без каких-либо галлюцинаций и не будучи фанатиком. Но когда я один, моя душа как бы покидает тело и попадает в другой мир. Во всех отношениях я нахожусь там так же, как я нахожусь здесь. Когда же я думаю о том, что я должен писать, я переживаю совершенное вдохновение, ибо в противном случае написанное принадлежало бы мне самому. Но нынче я знаю доподлинно, что написанное мною есть живая истина Бога".
Когда человек умирает, его душа не освобождается от своих пристрастий, а берет их с собой. Я не удержался и спросил его, чем занимается сейчас профессор Нильс Валлериус (профессор Валлериус, известный своими лекциями по философии, умер за две недели до встречи Гьёрвеля и Сведенборга. - прим. авт.)
"Он все еще дает лекции", - последовал ответ.
Прежде работы Сведенборга печатались в Лондоне, а последние книги опубликованы в Амстердаме. Но он ездил в Англию и преподнес экземпляры своих трудов Королевскому Обществу, а по пути домой преподнес их в Копенгагене датскому королю. На прошлой неделе он преподнес свои книги Их Величествам королю и королеве Швеции. Его книги везде были приняты благосклонно. У него осталось только двенадцать экземпляров его сочинений, четыре из них предназначены для публичных библиотек, а еще четыре для самых известных епископов.
То, что все вышесказанное является словами самого Сведенборга и что все написанное я видел собственными глазами и слышал собственными ушами я удостоверяю своей подписью:
Карл Кристоффер Гьёрвель.
Глава 37. Посетители молодые и старые
Широкая известность влекла к Сведенборгу множество людей. Большинство из них приходили просто из любопытства, а некоторые - в надежде узнать что-либо о посмертной судьбе какого-нибудь близкого друга. Сведенборг легко и непринужденно говорил о своем духовном опыте, как путешественник, побывавший в Индии, мог бы говорить о жизни на Ганге. Для него это было чем-то вполне обычным, знакомым ему в течение вот уже двадцати трех лет. Иногда, но отнюдь не всегда, он удовлетворял любопытство просителей.
Одним из тех, кто пришел на порог дома Сведенборга как раз после возвращения последнего из заграничного путешествия летом 1766 года, был девятнадцатилетний юноша по имени Николас Коллин. Он был тогда семейным учителем в доме стокгольмского знакомого Сведенборга Нильса Цельсиуса и часто слышал разговоры о ясновидце, но никогда не видел его лично. В библиотеке упсальского университета Коллин наткнулся на богословские труды Сведенборга и с интересом прочитал их. Его младший брат недавно умер, и, возможно, эта смерть побудила Коллина поскорее нанести визит асессору.
Он увидел перед собой пожилого господина, бодрого и живого, несколько хрупкого сложения и с бледной кожей, наружность которого несмотря на весьма преклонный возраст была все еще приятна и даже со следами красоты. Такое же впечатление производят и портреты Сведенборга, сделанные в те годы, вероятно, по настоянию его друзей.
Николас заверил хозяина, что, осмелившись нанести ему визит без приглашения, он руководствовался не юношескими фантазиями, но неодолимым желанием побеседовать со столь знаменитым человеком. Сведенборг радушно принял гостя и, поскольку это было во втором часу пополудни, угостил его по шведскому обычаю чашкой вкусного кофе. После этого они беседовали в течение почти двух часов о природе человеческой души, сопоставляя взгляды различных ученых авторов по этому вопросу. Когда же речь зашла об общении Сведенборга с душами умерших, Коллин осмелился попросить, в качестве величайшей услуги, чтобы Сведенборг переговорил с его братом, который умер несколько месяцев тому назад.
Сведенборг объяснил, что, поскольку Бог по мудрым и добрым причинам отделил мир духов от нашего мира, такая встреча никогда не дается без очень серьезных к тому оснований. Почему молодой человек так желает этого? Коллин признался, что у него не было никаких причин для этого помимо горячей любви к брату и столь же большого желания узнать больше о столь интересном предмете. Сведенборг ответил, что, хотя мотивы его посетителя благородны, этого недостаточно.
Потом он показал Коллину сад и летний домик с его библиотекой. Впоследствии Коллин описал его как "некое подобие храма, где хозяин часто уединялся для созерцания, которому его устройство и смутный религиозный свет весьма благоприятствовали".
Позднее, став пастором, Коллин уехал в Пеннсильванию, где он был священником шведского прихода. Он был близким другом Бенджамина Франклина, основателя Американского Философского Общества. Взгляды Коллина по вопросам как религии, так и политики, были очень либеральными, но он не стал последователем учений Сведенборга. Когда же в 1784 году Джеймс Глен выступил в Филадельфии с первыми в Америке публичными лекциями о Сведенборге, сведения о шведском пасторе, лично знавшим Сведенборга, достигли Европы, и Коллина попросили написать воспоминания о своем знаменитом соотечественнике. В 1801 году в шведской ежедневной газете "Газетт", были опубликованы пять статей Коллина, перепечатанных многими другими изданиями. Хотя воспоминания Коллина были написаны спустя тридцать семь лет после его встречи со Сведенборгом, они ценны тем, что позволяют представить, какое впечатление Сведенборг производил на современников. Коллин пишет:
"Будучи убежденным в том, что Бог указал ему создать новую систему религии, Сведенборг не имел желания вводить ее насильственными мерами, а также не стремился приобрести последователей иначе как посредством своих сочинений. Что касается Швеции, то он никогда не хотел быть главой секты, но питал надежду, что церковные учреждения благодаря тихому, постепенному просветлению примут форму его Новой Церкви".
По словам Коллина, Сведенборг не стремился показать себя в каком бы то ни было смысле святым. Его платье было аккуратным и соответствовало общепринятой моде. "Он соблюдал правила хорошего тона и поддерживал общий разговор, где бы ни находился, насколько это было разумно. Будучи умеренным во всем, он не придерживался каких-то особых правил в еде и питье..."
*
Радушие Сведенборга проступает особенно наглядно в его вежливом поведении на публике. Он любезно встречал посетителей и даже позволял незнакомцем осмотреть его сад с его чужеземными диковинами, но запрещал садовнику пускать в сад детей без сопровождения взрослых, чтобы они из озорства не причинили урон насаждениям - необходимая мера самозащиты.
Робзам рассказывает, что летом 1767 года Сведенборг для развлечения посетителей устроил в своем саду некоторые новшества. В центре сада, где сходились четыре дорожки, стоял павильон квадратной формы с круглыми скамейками в каждом углу и, по-видимому, столиком в середине. Дорожка на юг от павильона вела к вольере, где обитало множество редких птиц. А в конце дорожки, ведущей на север, он поставил маленький трехстенный домик с тремя двойными дверями и тремя окнами, выходящими в сад. Домик стоял таким образом, что, когда все двери были распахнуты в зеркале, висевшем в дальнем углу домика, отражались сразу три сада - приятный сюрприз для тех, кто открывал дверь в "другой сад" Сведенборга, который, как он настаивал, был прекрасней первого. Сведенборг сам с удовольствием забавлялся этим зеркалом, особенно когда его посещали молодые особы.
Сохранился милый рассказ о молодой дочери соседа Сведенборга Грете Аскбом. Однажды Грета попросила "дядю Сведенборга" показать ей ангела, и тот в конце концов согласился. Он подвел ее к занавесу и сказал: "Сейчас ты увидишь ангела!" С этими словами он распахнул занавес, и девочка увидела... свое отражение в зеркале!
В юго-западном углу сада находился подвал для хранения овощей. Перед ним Сведенборг соорудил из досок лабиринт для увеселения посетителей, в особенности их детей. Он принимал всех гостей с неподдельной веселостью и радовался, когда и им было весело. В то же время, рассказывает Робзам, Сведенборг "никогда не приглашал в свою комнату дам без сопровождения своего слуги, и когда какая-нибудь дама, наносила ему визит, особенно безутешная вдова, желавшая знать судьбу мужа после смерти, или другие, считавшие его прорицателем, он всегда просил кого-нибудь присутствовать при их разговоре. Ибо женщины хитры, говорил он, и могут сделать вид, что я желал быть с ними слишком близок; к тому же хорошо известно, что они искажают сказанное, ибо не понимают его смысла..."
Робзам сообщает много подробностей о домашнем быте Сведенборга. Он работал, не слишком обращая внимания на день и ночь. "Когда мне хочется спать, я отправляюсь в постель", - говорил он. Он не требовал многого от слуг. Мария готовила ему постель и ставила в прихожей большой кувшин с водой. Он сам варил себе кофе в кабинете и пил его в большом количестве с сахаром в любое время дня и ночи. Когда он не уезжал в гости, его обед состоял всего лишь из булки, облитой кипяченым молоком. Он никогда не пил дома вина или чего-нибудь покрепче и не ел вечером, но в обществе ел умеренно и мог выпить стакан вина.
"Огонь в камине его кабинета никогда не гас в течение всей зимы, но его спальня никогда не отапливалась, и, ложась спать, он накрывался, в зависимости от погоды, тремя или четырьмя шерстяными одеялами. Проснувшись, он тут же шел в кабинет, подкладывал дров на искрящиеся угли вместе с пригорошней березовой коры, чтобы огонь быстрее разгорелся и он смог сварить себе кофе, который он пил без молока или сливок. После этого он сразу же садился писать.
В его комнате было прибрано и чисто, но обставлена она была просто. То же можно сказать о его платье. Правда, случалось, что, когда он уходил в гости и его слуги забывали проверить его одежду, в ней чего-нибудь не хватало. Однажды он пришел на обед к отцу Робзама с разными башмаками на ногах к вящей радости девочек в доме, всласть посмеявшихся над забавным стариком.
Он был весел и добродушен в обществе и в часы досуга с удовольствием беседовал с учеными людьми, которые всегда хорошо принимали и уважали его. Он умел вежливо и непринужденно направить в другое русло ту разновидность любопытства, которая часто стремится отвернуться от рассмотрения серьезных вещей.
Его холостяцкая жизнь, говорит Робзам, не была следствием его равнодушия к женскому полу, ибо "он ценил общество прекрасной и умной женщины как один из самых чистых источников наслаждения, но его углубленные занятия требовали, чтобы в его доме днем и ночью царил полный покой".
В жизни Сведенборга можно заметить немало следов его интереса к образованным и умным женщинам. В своих ранних стихах Сведенборг выражает восхищение одной знакомой ему английской поэтессой и еще одной шведской. Эмерентия Польхем, подруга его юности, написала книгу стихов. Она умерла в 1759 году, и когда некоторое время спустя ее дочери вместе с их мужьями нанесли Сведенборгу визит, он заверил их, что "беседует с их матерью столько, сколько хочет", что может означать,
что его теплые чувства к Эмерентии никогда не проходили. Рассказывают, что в последние годы он завел близкое знакомство с некоторыми "синими чулками" в Голландии. Во всяком случае, друзья Сведенборга сообщают, что он имел духовную связь с писательницей Елизаветой Стьернкрона.
Сведенборг отличался крепким здоровьем и почти не болел. "Поскольку он был всегда доволен внутри себя и своими обстоятельствами, он прожил жизнь во всех отношениях счастливую и, поистине, в высшей степени счастливую" свидетельствует современник.
*
Вот так счастливо текла жизнь Сведенборга в 1766-1768 годах, когда он писал книгу "О супружеской любви", в которой он рассказывает об ангельском блаженстве и мире. Никто на земле, говорит он, не знал еще происхождения и смысла любви в супружестве, секреты которой были открыты ему ангелами.
Книга была закончена весной 1768 года, и 27 мая того же года автор покинул родину, чтобы напечатать ее в Голландии. Как раз когда он отъезжал в карете от своего дома, ему повстречался его сосед Карл Робзам, не без удивления спросивший Сведенборга: "Как может тот, кому уже под восемьдесят, осмелиться на столь дальнее путешествие?"
"Не беспокойтесь об этом, - ответил Сведенборг. - Если вы будете живы, мы непременно еще увидимся, ибо мне предстоит отправиться в такое путешествие еще раз".
Во время этого путешествия Сведенборг и встретил человека, которому было суждено стать одним из самых энергичных его последователей генерал-майора Кристиана Туксена, таможенного инспектора в датском порту Элсинор, где проходил досмотр судов, курсировавших между портами Балтики и Атлантики. В течение многих лет Туксен был тайным агентом датского короля, доставлявшим датскому двору сведения о положении в России. Он давно уже интересовался трудами и личностью знаменитого шведа, а шведский посол в Дании Фредерик фон Гопкен, младший брат премьер-министра Гопкена, заверил его, что Сведенборг принадлежит к числу образованнейших людей Европы. Туксен смог встретиться со Сведенборгом в доме шведского консула, когда корабль, на котором плыл Сведенборг, последнего ненадолго остановился в Элсиноре. Туксен тогда спросил Сведенборга, как может человек, которой уверен, что искренен в своем служении Богу и ближним, быть уверен в том, что он на правильной дороге к спасению?
Сведенборг ответил:
"Это очень легко. Такому человеку следует лишь присмотреться к себе и своим мыслям согласно Десяти Заповедям, а именно, например: любит ли и боится ли он Бога; счастлив ли он, видя благополучие других, и не завидует ли он им; может ли он, будучи обижен другими так, что в нем взыграли гнев и чувство мести, впоследствии изменить свое состояние, поскольку Бог сказал, что отмщение принадлежит Ему, и т.д. Тогда он может быть уверен, что находится на пути в небо. Но если он обнаруживает в себе противоположные чувства он на пути в ад".
"Это побудило меня подумать о себе, а равно и о других", - комментирует Туксон.
Глава 38. Истинная супружеская любовь
Новая книга, которую Сведенборг собирался напечатать в Голландии, была посвящена супружеству. Так как все его богословские сочинения касались установления Царства Божьего, каждая из них имела свое особое отношение к этой цели. "Небесные тайны" с их скрупулезными толкованиями показали, что все Священное Писание, взятое в его внутреннем смысле, указывает на это Царствие. "О небесах и об аде" рассказано о жизни после смерти. "Божественная любовь и мудрость" и "Божественное провидение" указали пути, которые ведут человека в небесное Царствие, а "Четыре учения" и "Апокалипсис раскрытый" разъяснили природу Новой Церкви, которая должна появиться, чтобы на земле установилось Царство Господне. Теперь к этим трудам Сведенборг добавил еще один, в котором он описал блаженство, ожидающее тех, кто достигнут небесной цели: любовь, из которой небеса черпают вечную радость и счастье, - истинную супружескую любовь. Для того, чтобы придать этому предмету новую, совершенно особую ценность и отделить его от общераспространенной идеи любви, он ввел новое понятие , обозначающее эту небесную любовь - "любовь в супружестве" (*)
В своей новой книге Сведенборг мало говорит о моральном значении супружества. Здесь, как и везде, его интересуют корни, а не ветви. Он рассматривает во всех подробностях происхождение и природу истинной супружеской любви, которая, как он говорит, является основанием любви неба и земли, порождающей все прочие радости подобно тому, как сладкие воды вытекают из источника. Любовь эта ныне столь редка на земле, что о ней можно узнать только из уст ангелов, которые в ней пребывают. Эта любовь свята, чиста и превосходит всякую другую человеческую любовь, ибо имеет духовный и божественный исток. Она происходит из союза Божественной Любви и Божественной Мудрости в Самом Господе. Причина того, что в наше время на земле можно найти только остатки истинной любви, заключается в том, что супружество больше не считают вечным. Но если из супружества вынута идея вечности, любовь лишается своего стержня и может совсем исчезнуть с лица земли.
Главные препятствия для идеи супружества на небесах создают те богословы, которые утверждают, что души могут соединиться только после окончательного воскрешения. Но если жизнь не имеет продолжения после смерти, то, естественно, не может продолжаться и супружество. Идеи Сведенборга проделывают большую брешь в ортодоксальной теологии. Жизнь продолжается после смерти как прежде, сказал он, в согласии с инстинктивной наклонностью поэтов и влюбленных, которым их внутреннее убеждение говорит, что их любовь переживет смерть и что они будут жить снова и любить снова в человеческом облике.