Страница:
Нахмурив брови, Меран пристально вглядывался в лицо Мегрэ.
— Куда вы клоните?
— Отвечайте.
— Случалось, но редко. Мне не нравилось, когда она выходила на улицу в брюках.
— Вам часто попадались на парижских улицах женщины в брюках?
— Нет.
— Тогда прочтите это, Меран!
Мегрэ вытащил из дела лист с показаниями управляющей гостиницей на улице Бреа. Она не забыла своего жильца Альфреда Мерана, который не раз снимал на месяц комнату в ее заведении. И впоследствии, когда бывал в Париже, останавливался у нее на несколько дней. К нему ходило много женщин. Управляющая сразу узнала по предъявленной фотографии Жинетту Меран и даже припомнила, что видела ее в эксцентричном наряде… Следовало описание свитера и брюк.
— Давно ли заходила Жинетта Меран на улицу Бреа?
Ответ управляющей: — Менее года назад, во время короткого пребывания в Париже Альфреда Мерана».
— Это ложь! — возразил муж, отталкивая бумагу.
— Хотите прочесть все дело? В нем по крайней мере тридцать свидетельских показаний, и все от владельцев гостиниц, одного даже из Сент-Клу. У вашего брата был голубой автомобиль с поднимающимся верхом?
Лицо Мерана красноречиво отразило ответ.
— Ваш брат не был у нее единственным. На улице Гравилье, там, где бывают танцы, за вашей женой числилось десятка полтора любовников.
Грузный и насупившийся, Мегрэ набивал новую трубку. С нелегким сердцем он вел подобный разговор.
— Ложь! — снова раздраженно крикнул Меран.
— Она не просила вас взять ее в жены и никак этого не добивалась. Три недели она не решалась проводить с вами время. Может, не хотела мучить вас? Когда вы попросили, она пошла с вами в гостиницу, так как не придала этому значения. Вы прельщали ее легкой, приятной жизнью, обеспеченностью, доступом к определенному буржуазному сословию. Вы почти заверили ее, что осуществите ее мечту о маленьком кабачке. Из ревности не давали ей работать. Не ходили танцевать. Не любили кино.
— Каждую неделю холили.
— Остальное время она была обречена на одиночество. А по вечерам вы читали.
— Я всегда мечтал об образовании.
— А она мечтала о другом. Теперь начинаете соображать?
— Не верю я вам.
— И тем не менее, вы уверены, что никому не говорили о китайской вазе, и двадцать седьмого февраля не надевали синий костюм. Но ключи от квартиры на бульваре Шаронн были только у вас и у вашей жены.
Зазвонил телефон. Мегрэ снял трубку.
— Да, я. Говорил Барон:
— Она вышла около девяти, точнее, без четырех минут девять, и направилась к бульвару Вольтера.
— Как она одета?
— Без шляпы, платье в цветочек и коричневое шерстяное пальто.
— Дальше.
— Вошла в магазин дорожных товаров, купила дешевый чемодан. С чемоданом вернулась домой. В квартире, должно быть, душно, так как она открыла окно. Вижу, как она ходит взад и вперед, вероятно, укладывается.
Слушая Барона, Мегрэ смотрел на Мерана, который проявлял беспокойство, видно, подозревал, что речь идет о его жене.
— С ней ничего не случилось? — не выдержал он. Мегрэ отрицательно покачал головой.
— У консьержки есть телефон, — продолжал инспектор — Я вызвал такси, оно стоит в сотне метров, на случай, если дамочке оно потребуется.
— Прекрасно, держи меня в курсе. Одну минуту, — обратился Мегрэ к Мерзну.
Комиссар прошел в комнату инспекторов и сказал Жанвье:
— Бери полицейскую машину и быстрее кати на бульвар Шаронн. Кажется, Жинетта решила улизнуть, может, догадывается, что муж пришел сюда. Наверное, боится этого.
— А как он?
— Не желал бы быть в его шкуре.
Мегрэ предпочел бы заниматься другими делами.
— Вас просят к телефону, господин комиссар.
— Я поговорю отсюда.
Звонил прокурор при суде первой инстанции. На душе у него тоже было неспокойно.
— Ничего не произошло?
— Они вернулись к себе домой. Ночью, кажется, спали в разных комнатах. Меран ушел из лома очень рано и сейчас сидит у меня в кабинете.
— Что вы ему сказали? Он, конечно, не слышит вас?
— Я говорю из инспекторской. Он еще не может поверить мне и все отрицает. Бедняга лишь начинает сознавать, что придется взглянуть правде в лицо…
— Вы не опасаетесь, что он…
— Есть все основания думать, что, вернувшись, он не застанет жену дома, она как раз сейчас укладывает чемодан.
— Ну, а если он ее встретит?
— После полученной у меня моральной встряски Меран скорее будет обвинять себя, чем ее.
— Он не может покончить с собой?
— Не раньше, чем узнает всю правду.
— А вы надеетесь раскрыть ее?
Пожав плечами, Мегрэ ничего не ответил.
— Как только у вас будут новости…
— Я позвоню или заеду к вам, господин прокурор.
— Вы читали газеты?
Только заголовки.
Мегрэ повесил трубку. Жанвье уже уехал. Пожалуй, все же стоит задержать Мерана на некоторое время, чтобы он не застал жену в разгаре сборов в дорогу. Если он потом и встретит ее, большой беды не будет. Самый опасный момент минует. Вот почему, держа трубку в зубах, Мегрэ походил взад и вперед по комнате, затем прошелся вдоль длинного, плохо отапливаемого коридора.
Потом, взглянув на часы, вернулся в кабинет, где нашел Мерана более спокойным и сосредоточенным.
— Есть еще одна возможность, о которой вы не упомянули, — заметил тот. — По крайней мере, еще одно лицо должно было знать о тайне китайской вазы.
— Мать ребенка?
— Да. Жюльетта Перрен. Она часто навешала Леонтину Фаверж и Сесиль. Даже если старуха ничего не говорила ей о деньгах, девочка могла их увидеть.
— Вы думаете, я не учел этого?
— Почему же вы не вели поиски в этом направлении? Жюльетта Перрен работает в ночном кабаре, встречается с разными людьми.
Меран отчаянно цеплялся за эту версию, и Мегрэ не решался его разочаровать, но это было необходимо.
— Мы проверили все ее связи, но безрезультатно. К тому же имеется вещь, которую ни Жюльетта Перрен, ни ее случайные или постоянные любовники не могли достать без соучастника.
— Какая вещь?
— Синий костюм. Вы знаете мать ребенка?
— Нет.
— Вы никогда не встречались с ней на улице Манюэль?
— Нет. Я знал, что мать Сесили приводила посетителей в ресторан и пила там с ними, но видеть ее мне не случалось.
— Не забывайте все-таки, что убита была ее дочь.
И этот возможный выход оказался для Мерана закрытым. Но все же он продолжал сопротивляться, искать наугад, ощупью, упорно решив не признавать правду.
— Моя жена могла сдуру сболтнуть кому-нибудь.
— Кому же?
— Не знаю.
— И так же сдуру дать ключ от вашей квартиры, уходя в кино?
Их прервал телефон, на этот раз звонил запыхавшийся Жанвье.
— Я у консьержки, патрон. Наша особа уехала на такси с чемоданом и изрядно набитой коричневой сумкой. На всякий случай записал номер машины. Она принадлежит компании Левалуа, и разыскать ее не трудно. Барон едет за ней в другом такси. Мне дожидаться здесь?
— Да.
— Видно, и после его прихода мне оставаться тут?
— Так лучше.
— Поставлю машину у ворот кладбища, там неприметнее. Вы скоро его отпустите?
— Да.
Меран старался отгадать содержание их разговора, и от напряжения лицо его побагровело.
Он был на пределе от усталости и отчаяния, но все же стоял на своем и даже настойчиво улыбался.
— Они следят за моей женой? Мегрэ кивнул головой.
— Значит, и за мной будет слежка? Неопределенный жест комиссара.
— Поверьте, оружия у меня нет.
— Знаю.
— Я не намерен ни убивать, ни кончать с собой.
— И это знаю.
— Во всяком случае, не сейчас.
Меран нерешительно поднялся, и Мегрэ чувствовал, что он едва сдерживается, чтобы не разрыдаться, не закричать, не колотить кулаками об стену.
— Мужайтесь, голубчик!
Меран отвернулся и расслабленным шагом направился к дверям. Комиссар на мгновение положил ему руку на плечо и произнес без настойчивости:
— Заходите, когда вздумается.
Не поблагодарив и не обернувшись, Mepaн вышел. Дверь за ним захлопнулась.
На набережной его поджидал Барон, чтобы повести за ним наблюдение.
Глава шестая
— Куда вы клоните?
— Отвечайте.
— Случалось, но редко. Мне не нравилось, когда она выходила на улицу в брюках.
— Вам часто попадались на парижских улицах женщины в брюках?
— Нет.
— Тогда прочтите это, Меран!
Мегрэ вытащил из дела лист с показаниями управляющей гостиницей на улице Бреа. Она не забыла своего жильца Альфреда Мерана, который не раз снимал на месяц комнату в ее заведении. И впоследствии, когда бывал в Париже, останавливался у нее на несколько дней. К нему ходило много женщин. Управляющая сразу узнала по предъявленной фотографии Жинетту Меран и даже припомнила, что видела ее в эксцентричном наряде… Следовало описание свитера и брюк.
— Давно ли заходила Жинетта Меран на улицу Бреа?
Ответ управляющей: — Менее года назад, во время короткого пребывания в Париже Альфреда Мерана».
— Это ложь! — возразил муж, отталкивая бумагу.
— Хотите прочесть все дело? В нем по крайней мере тридцать свидетельских показаний, и все от владельцев гостиниц, одного даже из Сент-Клу. У вашего брата был голубой автомобиль с поднимающимся верхом?
Лицо Мерана красноречиво отразило ответ.
— Ваш брат не был у нее единственным. На улице Гравилье, там, где бывают танцы, за вашей женой числилось десятка полтора любовников.
Грузный и насупившийся, Мегрэ набивал новую трубку. С нелегким сердцем он вел подобный разговор.
— Ложь! — снова раздраженно крикнул Меран.
— Она не просила вас взять ее в жены и никак этого не добивалась. Три недели она не решалась проводить с вами время. Может, не хотела мучить вас? Когда вы попросили, она пошла с вами в гостиницу, так как не придала этому значения. Вы прельщали ее легкой, приятной жизнью, обеспеченностью, доступом к определенному буржуазному сословию. Вы почти заверили ее, что осуществите ее мечту о маленьком кабачке. Из ревности не давали ей работать. Не ходили танцевать. Не любили кино.
— Каждую неделю холили.
— Остальное время она была обречена на одиночество. А по вечерам вы читали.
— Я всегда мечтал об образовании.
— А она мечтала о другом. Теперь начинаете соображать?
— Не верю я вам.
— И тем не менее, вы уверены, что никому не говорили о китайской вазе, и двадцать седьмого февраля не надевали синий костюм. Но ключи от квартиры на бульваре Шаронн были только у вас и у вашей жены.
Зазвонил телефон. Мегрэ снял трубку.
— Да, я. Говорил Барон:
— Она вышла около девяти, точнее, без четырех минут девять, и направилась к бульвару Вольтера.
— Как она одета?
— Без шляпы, платье в цветочек и коричневое шерстяное пальто.
— Дальше.
— Вошла в магазин дорожных товаров, купила дешевый чемодан. С чемоданом вернулась домой. В квартире, должно быть, душно, так как она открыла окно. Вижу, как она ходит взад и вперед, вероятно, укладывается.
Слушая Барона, Мегрэ смотрел на Мерана, который проявлял беспокойство, видно, подозревал, что речь идет о его жене.
— С ней ничего не случилось? — не выдержал он. Мегрэ отрицательно покачал головой.
— У консьержки есть телефон, — продолжал инспектор — Я вызвал такси, оно стоит в сотне метров, на случай, если дамочке оно потребуется.
— Прекрасно, держи меня в курсе. Одну минуту, — обратился Мегрэ к Мерзну.
Комиссар прошел в комнату инспекторов и сказал Жанвье:
— Бери полицейскую машину и быстрее кати на бульвар Шаронн. Кажется, Жинетта решила улизнуть, может, догадывается, что муж пришел сюда. Наверное, боится этого.
— А как он?
— Не желал бы быть в его шкуре.
Мегрэ предпочел бы заниматься другими делами.
— Вас просят к телефону, господин комиссар.
— Я поговорю отсюда.
Звонил прокурор при суде первой инстанции. На душе у него тоже было неспокойно.
— Ничего не произошло?
— Они вернулись к себе домой. Ночью, кажется, спали в разных комнатах. Меран ушел из лома очень рано и сейчас сидит у меня в кабинете.
— Что вы ему сказали? Он, конечно, не слышит вас?
— Я говорю из инспекторской. Он еще не может поверить мне и все отрицает. Бедняга лишь начинает сознавать, что придется взглянуть правде в лицо…
— Вы не опасаетесь, что он…
— Есть все основания думать, что, вернувшись, он не застанет жену дома, она как раз сейчас укладывает чемодан.
— Ну, а если он ее встретит?
— После полученной у меня моральной встряски Меран скорее будет обвинять себя, чем ее.
— Он не может покончить с собой?
— Не раньше, чем узнает всю правду.
— А вы надеетесь раскрыть ее?
Пожав плечами, Мегрэ ничего не ответил.
— Как только у вас будут новости…
— Я позвоню или заеду к вам, господин прокурор.
— Вы читали газеты?
Только заголовки.
Мегрэ повесил трубку. Жанвье уже уехал. Пожалуй, все же стоит задержать Мерана на некоторое время, чтобы он не застал жену в разгаре сборов в дорогу. Если он потом и встретит ее, большой беды не будет. Самый опасный момент минует. Вот почему, держа трубку в зубах, Мегрэ походил взад и вперед по комнате, затем прошелся вдоль длинного, плохо отапливаемого коридора.
Потом, взглянув на часы, вернулся в кабинет, где нашел Мерана более спокойным и сосредоточенным.
— Есть еще одна возможность, о которой вы не упомянули, — заметил тот. — По крайней мере, еще одно лицо должно было знать о тайне китайской вазы.
— Мать ребенка?
— Да. Жюльетта Перрен. Она часто навешала Леонтину Фаверж и Сесиль. Даже если старуха ничего не говорила ей о деньгах, девочка могла их увидеть.
— Вы думаете, я не учел этого?
— Почему же вы не вели поиски в этом направлении? Жюльетта Перрен работает в ночном кабаре, встречается с разными людьми.
Меран отчаянно цеплялся за эту версию, и Мегрэ не решался его разочаровать, но это было необходимо.
— Мы проверили все ее связи, но безрезультатно. К тому же имеется вещь, которую ни Жюльетта Перрен, ни ее случайные или постоянные любовники не могли достать без соучастника.
— Какая вещь?
— Синий костюм. Вы знаете мать ребенка?
— Нет.
— Вы никогда не встречались с ней на улице Манюэль?
— Нет. Я знал, что мать Сесили приводила посетителей в ресторан и пила там с ними, но видеть ее мне не случалось.
— Не забывайте все-таки, что убита была ее дочь.
И этот возможный выход оказался для Мерана закрытым. Но все же он продолжал сопротивляться, искать наугад, ощупью, упорно решив не признавать правду.
— Моя жена могла сдуру сболтнуть кому-нибудь.
— Кому же?
— Не знаю.
— И так же сдуру дать ключ от вашей квартиры, уходя в кино?
Их прервал телефон, на этот раз звонил запыхавшийся Жанвье.
— Я у консьержки, патрон. Наша особа уехала на такси с чемоданом и изрядно набитой коричневой сумкой. На всякий случай записал номер машины. Она принадлежит компании Левалуа, и разыскать ее не трудно. Барон едет за ней в другом такси. Мне дожидаться здесь?
— Да.
— Видно, и после его прихода мне оставаться тут?
— Так лучше.
— Поставлю машину у ворот кладбища, там неприметнее. Вы скоро его отпустите?
— Да.
Меран старался отгадать содержание их разговора, и от напряжения лицо его побагровело.
Он был на пределе от усталости и отчаяния, но все же стоял на своем и даже настойчиво улыбался.
— Они следят за моей женой? Мегрэ кивнул головой.
— Значит, и за мной будет слежка? Неопределенный жест комиссара.
— Поверьте, оружия у меня нет.
— Знаю.
— Я не намерен ни убивать, ни кончать с собой.
— И это знаю.
— Во всяком случае, не сейчас.
Меран нерешительно поднялся, и Мегрэ чувствовал, что он едва сдерживается, чтобы не разрыдаться, не закричать, не колотить кулаками об стену.
— Мужайтесь, голубчик!
Меран отвернулся и расслабленным шагом направился к дверям. Комиссар на мгновение положил ему руку на плечо и произнес без настойчивости:
— Заходите, когда вздумается.
Не поблагодарив и не обернувшись, Mepaн вышел. Дверь за ним захлопнулась.
На набережной его поджидал Барон, чтобы повести за ним наблюдение.
Глава шестая
В полдень, когда Мегрэ собирался домой завтракать, он получил первые сведения о Жинетте Меран.
Дюпе позвонил ему из бара на улице Дедамбр, в районе Монпарнаса, неподалеку от улицы Ла Гэтэ. Дюпе, превосходный инспектор, обладал единственным недостатком: он бубнил свои донесения монотонным голосом, причем нагромождал столько подробностей, что, казалось, ему никак не остановиться. В конце концов его начинали слушать вполуха.
— Хватит! Хватит! — хотелось сказать ему.
Но если на беду кто-либо прерывал Дюпе на полуслове, тот принимал такой удрученный вид, что прервавшего охватывало чувство раскаяния.
— Я возле бара под названием «Пиквик», патрон, в ста метрах от бульвара Монпарнас. Вот уже двенадцать минут, как она вышла из такси у отеля Конкарно. Вполне приличный отель с горячей и холодной водой, телефоном во всех номерах и ванной на каждом этаже. Она заняла 32-й номер и, видно, скоро уезжать не собирается, потому что торговалась о цене и комнату сняла на неделю. Если только не хитрит.
— Она знает, что за ней следят?
— Уверен. В такси она несколько раз оборачивалась. Когда уезжала с бульвара Шаронн, то показала шоферу визитную карточку, которую вытащила из сумочки. Мы почти одновременно доехали до бульвара Сен-Мишель, и я сквозь заднее стекло увидал, как она наклонилась к шоферу. Тот сразу свернул направо, в предместье Сен-Жермен, а потом минут десять кружил по улочкам Сен-Жермен-де-Пре. Она надеялась сбить меня с толку, когда же поняла, что ничего не выйдет, то дала ему новое распоряжение. Такси остановилось у дома на улице Мсье Ле-Пренс. Мегрэ слушал терпеливо, не прерывая.
— Она не отпустила машину и вошла в парадную. Немного погодя — и я вслед за ней. Я расспросил консьержку. Оказывается, Жинетта Меран пошла ни к кому другому, как метру Ламблену. Он живет на втором этаже. Она пробыла в доме минут двадцать. Когда вышла, мне показалось, что дамочка не в духе. Она велела шоферу отвезти ее сюда. Слежку продолжать?
— Да, пока тебя не сменят.
Жанвье наверняка был еще на бульваре Шаронн, где вместе с Бароном вел наблюдение за мужем.
Только ли для того, чтобы получить совет, Жинетта Меран побывала у адвоката? Мегрэ сомневался. Перед уходом из полиции он дал указание Люка и затем направился к автобусной остановке.
Семь месяцев назад, двадцать седьмого февраля у Меранов денег не было, раз они не смогли уплатить по векселю, который кредиторы должны были опротестовать на следующий день. Кроме того, у них находились неоплаченные счета в ближайших от их дома магазинах. У них вошло в привычку брать в долг.
Когда несколько дней назад следователь предложил Мерану пригласить адвоката, тот ответил, что платить ему нечем, и судом был назначен Пьер Люше.
На что же жила с тех пор Жинетта Меран? По сведениям полиции, проверявшей ее почту, никаких переводов она не получала и не расплачивалась чеками. Хотя расходы ее были невелики и вела она уединенный образ жизни, но все же ела и пила, а до процесса купила себе юбку и длинный жакет, в которых появилась на суде присяжных.
Можно ли было думать, что тайком от мужа она кое-что откладывала, экономя на хозяйственных расходах, как делают некоторые жены?
Во Дворце правосудия Ламблен сразу вцепился в нее. У адвоката был особый нюх> и он почувствовал, что дело неожиданно может принять сенсационный оборот, и тогда защита молодой женщины принесет ему громкую известность.
Возможно, Мегрэ ошибался, но он был убежден, что Жинетта Меран отправилась на улицу Мсье Ле-Пренс скорее за деньгами, чем за советами.
Такой человек, как Ламблен, должен был дать ей денег, но самую малую толику. Наверное, он велел ей не уезжать из Парижа и спокойно оставаться на месте до нового распоряжения.
Район Монпарнаса был избран не случайно: ни сам Меран, ни Жинетта там никогда не жили и не бывали, потому представлялось маловероятным, чтобы муж стал ее там разыскивать.
Комиссар снова очутился в уютной и тихой обстановке своей квартиры, где позавтракал в обществе супруги, а когда он в два часа вернулся на набережную, то ему позвонил Жанвье и сообщил, что Меран из дома не ухолил и там все спокойно.
Мегрэ пришлось пойти к начальнику уголовной полиции, чтоб посовещаться по поводу неприятного дела, связанного с политикой. И только в четыре часа снова позвонил Жанвье.
— Он зашевелился, шеф. Не знаю, что произойдет, но можно ждать новостей. Он вышел из дому без четверти три с большим пакетом. Пакет по виду тяжелый, но такси Меран не взял. Правда, идти ему было недалеко. Он зашел к старьевщику и пробыл там довольно долго, все торговался с ним.
— Он заметил тебя?
— Наверное. Тут спрятаться негде, на улице почти ни души. Он продал часы, патефон, пластинки, кипу книг. Потом возвратился домой и снова вышел с огромным узлом, завернутым в простыню. Он вернулся в ту же лавку и продал одежду, белье, посуду и медные подсвечники. Сейчас он у себя, но полагаю — ненадолго. И впрямь, Жанвье позвонил через пять минут.
— Он вышел и направился в предместье Сент-Антуан, к рамочному мастеру. Они долго разговаривали, а потом мастер отвез Мерана на своем грузовичке на улицу Рокет, к известной вам мастерской. Вдвоем они одну за другой рассматривали рамы. Мастер из предместья Сент-Антуан погрузил их на грузовичок и отдал Мерану деньги. Да, забыл сказать вам, что теперь Меран побрился. Не знаю, что он теперь делает в мастерской, но на всякий случай машина у меня поблизости.
В шесть вечера Жанвье в последний раз позвонил Мегрэ уже с Лионского вокзала.
— Он уезжает через двенадцать минут. Взял билет второго класса до Тулона. В руках у него маленький чемоданчик. Сейчас пьет коньяк в баре. Мне видать через стекло кабины.
— Он на тебя смотрит?
— Да.
— Какой у него вид?
— Вид человека, ничем не интересующегося, кроме идеи, которая засела у него в голове.
— Проверь, уедет ли он этим поездом, и возвращайся.
Поезд останавливался только в Дижоне, Лионе, Авиньоне и Марселе. Мегрэ соединился по телефону с полицейскими комиссарами при вокзале каждого из этих городов, дал им описание Мерана и указал номер его вагона. Потом он вызвал оперативную бригаду в Тулоне.
Возглавляющий ее комиссар по фамилии Блан был примерно тех же лет, что и Мегрэ. Они хорошо знали друг друга. Прежде чем перейти на службу в Сюртэ, Блан работал на набережной Орфевр.
— Говорит Мегрэ. Послушайте, старина, вы сейчас не слишком заняты? Я постараюсь, чтоб прокуратура вам завтра выслала соответствующую бумагу, но лучше, не откладывая, ввести вас в курс дела. В котором часу поезд, вышедший из Парижа в 6 часов 17 минут, прибывает в Тулон?
— В восемь тридцать две.
— Прекрасно. В вагоне номер десять, если только в пути он не переменит места, находится некий Меран.
— Читал газеты.
— Мне хотелось бы, чтобы сразу по прибытии он был взят под наблюдение.
— Это не трудно. А он знает город?
— Думаю, он никогда не бывал на юге, но, возможно, я ошибаюсь. У Мерана есть брат Альфред.
— Знаю такого. Несколько раз приходилось им заниматься.
— Он сейчас в Тулоне?
— Смогу сказать через час или два. Позвонить вам?
— Пожалуйста, но ко мне домой.
Мегрэ дал номер телефона на бульваре Ришар-Ленуар.
— Что вам сейчас известно об образе жизни Альфреда Мерана?
— Чаще всего он проживает в пансионе «Эвкалипты», это довольно далеко за городом, н» холме между Фароном и Ла-Вадлетт.
— Что это за пансион? Какая у него слава?
— Такая, что мы глаз с него не спускаем. На побережье между Марселем и Ментоной таких заведений хоть пруд пруди. Хозяин его, некий Лиска, по прозвищу Фредо, долгое время был барменом на Монмартре, улица Луэ. Он женился на красивой потаскушке, бывшей танцовщице в стриптизе, и они вдвоем купили «Эвкалипты». Фредо хозяйничает на кухне и, говорят, чудесно стряпает. Дом стоит в стороне от шоссе, в конце дороги, упирающейся в тупик. Летом посетители едят пол деревьями на свежем воздухе. Самые почтенные люди Тулона — врачи, коммерсанты, судейские чиновники — время от времени обедают там. Но настоящая клиентура Фрело — всякие темные личности, что живут на побережье и периодически наведываются в Париж. Бывают и проститутки, выезжающие на лоно природы. Теперь представляете себе?
— Да.
— Два постоянных клиента чуть ни весь год околачиваются там — Фалькони и Скапуччи. Оба с серьезными судимостями в прошлом. Их часто встречали в районе площади Пигаль. Это закадычные дружки Альфреда Мерана. Они и Фредо для виду занимаются установкой игральных автоматов в окрестных барах, а также поставляют туда девиц, отнюдь не отличающихся скромностью. Привозят красоток отовсюду. Они располагают разными машинами и часто их меняют. С некоторых пор я подозреваю, что они сбывают краденые автомобили в Италию и перекрашивают их в Париже или его предместье. У меня пока еще нет доказательств, но мои люди занимаются этим.
— Есть основания предполагать, что Гастон Меран попытается встретиться с братом, — сказал Мегрэ.
— Если он обратится по условленному адресу, то без труда найдет его, если только братец не смылся.
— В случае, если мои Меран купит оружие или попытается раздобыть его, я просил бы немедленно меня предупредить.
— Понятно, Мегрэ. Сделаем все возможное. Какая там у вас на севере погода?
— Пасмурно и холодно.
— А у нас солнечно. Кстати, я чуть не забыл еще про одного типа. Среди посетителей Фредо сейчас находится некто Кюбик.
Мегрэ арестовал его лет двенадцать назад за ограбление ювелирного магазина на бульваре Сен-Мартен.
— Вполне возможно, что он — один из воров, укравших в прошлом месяце драгоценности на аллее Альберта I в Ницце.
Эту среду Мегрэ прекрасно знал, и он даже немного позавидовал Блану. Как и его коллеги, комиссар предпочитал иметь дело с профессионалами. Там всегда знаешь, на каком месте разыграется партия, и для нее существовали свои правила игры.
Какие же дела были у забившегося в углу купе Гастона Мерана с подобными людьми?
Некоторое время Мегрэ советовался с Люка, потом поручил ему организовать надзор за улицей Деламбр и назначить наблюдателей, которые будут сменять там друг друга.
Послеполуденное время Жинетта Меран провела в своем номере — видимо, спала.
Действительно, как указывалось в объявлении, в каждом номере был телефон, но соединение происходило через коммутатор.
По словам хозяина, уроженца из Оверни, Жинетта не пользовалась телефоном, а также было установлено, что разговор с Югом из отеля не заказывался. Тем не менее, специальному технику поручили подключить ее телефон для постоянного прослушивания.
Жинетта долго ничем себя не выдавала. Либо она была исключительно ловка, либо после преступления на улице Манюэль ни разу не попыталась встретиться с человеком, которого в течение ряда лет и, в частности, еще 26 февраля сопровождала на улицу Виктор-Массэ.
Можно было подумать, что этот человек внезапно перестал существовать. Ведь и он со своей стороны не стремился к общению с ней.
Полиция учла возможность заранее оговоренных сигналов. Вот почему тщательно осматривали окна на бульваре Шаронн, положение штор, которыми могли подавать знаки, следили за освещением, наблюдали за людьми, проходившими по тротуару напротив дома.
Известный по описанию мужчина также не появлялся в суде присяжных или поблизости от Дворца правосудия.
Все это было настолько необычно, что даже на Мегрэ произвело впечатление.
Наконец Жинетта Меран вышла из отеля, разыскала в этом незнакомом районе недорогой ресторан, поела одна за столиком, просматривая журнал. Потом, купив на углу бульвара Монпарнас несколько дешевых романов, вернулась к себе в номер, где лампа горела далеко за полночь.
А Гастон Меран по-прежнему ехал на Юг. В Дижоне, а затем в Лионе инспектор, пройдя по вагону, убедился, что он сидит на прежнем месте и сообщил об этом на бульвар Ришар-Ленуар, где Мегрэ, протянув в темноте руку, снял трубку.
Начинался новый день.
Миновав Монтелимар, Меран увидел природу Прованса и, наверно, прильнув лицом к стеклу, рассматривал новый для него освещенный солнцем пейзаж, мелькавший за окном.
Марсель… Мегрэ брился, когда ему позвонили с вокзала Сен-Шарль.
— Меран в поезде.
Значит, он не хитрил, он действительно едет в Тулон.
В Париже стояла пасмурная погода, и в автобусе лица пассажиров были мрачные или недовольные. На столе Мегрэ ждала кипа административных бумаг.
Один из инспекторов — Мегрэ не знал, кто именно, — звонил из бара на улице Леламбр.
— Она спит. Шторы задернуты. И она не просила еще принести ей завтрак.
Поезд прибыл в Тулон. Гастон Меран с чемоданчиком в руке растерянно бродил по площади. Сыщик не отставал от него ни на шаг. Наконец Меран вошел в «Отель для путешественников» и выбрал самый дешевый номер.
Вскоре можно было убедиться, что город ему незнаком. Он сразу же запутался в улицах и не без труда добрался до Страсбургского бульвара, где зашел в пивной бар. Там он заказал не коньяк, а кофе, долго расспрашивал официанта, который не смог дать ему нужную справку.
В полдень Меран еще не нашел того, что искал. И как это ни смешно, но именно комиссар Блан выказывал нетерпение.
— Мне хотелось самому взглянуть на вашего подопечного, — сказал он, позвонив Мегрэ. — Я обнаружил его в баре на Кронштадской набережной. Должно быть, он мало спал в поезде. У него вид смертельно уставшего человека, но он ни за что не отступит от своей навязчивой идеи. Поиски ему не удаются. Он побывал уже более чем в дюжине кафе и баров и каждый раз заказывает там минеральную волу. Он так смахивает на попрошайку, что все на него смотрят косо. Везде он задает один и тот же вопрос: «Не знаете ли вы Альфреда Мерана?» Бармены и официанты, особенно те, кто знает его брата, не доверяют ему. Некоторые отвечают неопределенным жестом, а другие спрашивают: «А чем он занимается?» — «Не знаю. Он живет в Тулоне». Инспектор, который холит за ним, начинает ему сочувствовать. И даже испытывает желание навести беднягу на след. Так Меран может проискать довольно долго и разориться на минеральной воле.
Мегрэ достаточно знал Тулон, чтобы представить себе не менее двух или трех мест, где Меран мог бы получить справку о брате. В конце концов он добрался до подходящего района. Если Меран и дальше углубится в маленькие улицы, примыкающие к Кронштадской набережной, или случайно забредет в Мурийон, то раздобудет, в конце концов, сведения, которые с таким упорством разыскивает.
На улице Деламбр Жинетта Меран раздвинула шторы, заказала кофе с рогаликами и снова улеглась в кровать с книгой. Она не пыталась узнать, что стало с ее мужем и продолжает ли полиция следить за ней.
Сдадут ли наконец у нее нервы?
Адвокат тоже ничего не предпринимал и занимался текущими делами.
У Мегрэ возникло одно предположение, он зашел в комнату инспекторов и спросил Люка:
— В котором часу она вчера вечером была у адвоката?
— Около одиннадцати, если мне не изменяет память. Могу посмотреть в донесении.
— Не стоит. Во всяком случае еще не поздно было поместить объявление в вечерних газетах. Покопайся в различных объявлениях. Раздобудь вчерашние газеты, а также все сегодняшние, утренние и вечерние.
Адвокат Ламблен не слыл слишком щепетильным человеком. Если бы Жинетта Меран попросила его дать объявление в газету, вряд ли бы он ей отказал.
Если предположение Мегрэ подтвердится, тем самым будет доказано, что Жинетте неизвестен теперешний адрес ее бывшего любовника. Если же она его знает, и он с марта месяца никуда не отлучался, не позвонил ли Ламблен ему по телефону вместо Жинетты. Да разве не могла она и сама это сделать в течение двадцати минут, проведенных в кабинете адвоката?
Еще весной, в начале расследования, одна мелочь поразила комиссара. Связь молодой женщины с мужчиной, описанным Николя Кажу, длилась долгие месяцы. В течение всей зимы они встречались раз в неделю, что указывало на пребывание любовника в Париже.
И тем не менее они встречались только в меблированных комнатах.
Следовало ли предполагать, что по той или иной причине неизвестный не мог принимать свою любовницу у себя? Был ли он женат или жил не один, — ответа Мегрэ не нашел.
— На всякий случай, — сказал он Люка, — попытайся узнать, не звонили ли вчера от Ламблена в Тулон.
Оставалось только ждать.
Тем временем в Тулоне Гастон Меран продолжал поиски, и в половине пятого в маленьком кафе, перед которым играли в шары, он все же получил желаемые сведения.
Официант указал ему на холм и пустился в пространные объяснения.
Мегрэ уже знал, что брат Мерана Альфред находится в Тулоне и более недели не выходит из отеля «Эвкалипты».
Он спросил комиссара Блана:
— Есть среди ваших инспекторов парень, не известный еще этим типам?
— Мои люди не долго остаются неизвестными, но как раз сейчас у меня есть один парень, приехавший три дня назад. Он прибыл из Бреста и должен серьезно заняться военным портом. Его, конечно, еще не засекли.
— Пошлите его в «Эвкалипты».
— Понятно. Он будет там раньше Мерана, так как тот, то ли из экономии, то ли не представляя себе расстояния, отправился пешком. Можно надеяться, что он немало поплутает среди дорог, ведущих к холму.
Дюпе позвонил ему из бара на улице Дедамбр, в районе Монпарнаса, неподалеку от улицы Ла Гэтэ. Дюпе, превосходный инспектор, обладал единственным недостатком: он бубнил свои донесения монотонным голосом, причем нагромождал столько подробностей, что, казалось, ему никак не остановиться. В конце концов его начинали слушать вполуха.
— Хватит! Хватит! — хотелось сказать ему.
Но если на беду кто-либо прерывал Дюпе на полуслове, тот принимал такой удрученный вид, что прервавшего охватывало чувство раскаяния.
— Я возле бара под названием «Пиквик», патрон, в ста метрах от бульвара Монпарнас. Вот уже двенадцать минут, как она вышла из такси у отеля Конкарно. Вполне приличный отель с горячей и холодной водой, телефоном во всех номерах и ванной на каждом этаже. Она заняла 32-й номер и, видно, скоро уезжать не собирается, потому что торговалась о цене и комнату сняла на неделю. Если только не хитрит.
— Она знает, что за ней следят?
— Уверен. В такси она несколько раз оборачивалась. Когда уезжала с бульвара Шаронн, то показала шоферу визитную карточку, которую вытащила из сумочки. Мы почти одновременно доехали до бульвара Сен-Мишель, и я сквозь заднее стекло увидал, как она наклонилась к шоферу. Тот сразу свернул направо, в предместье Сен-Жермен, а потом минут десять кружил по улочкам Сен-Жермен-де-Пре. Она надеялась сбить меня с толку, когда же поняла, что ничего не выйдет, то дала ему новое распоряжение. Такси остановилось у дома на улице Мсье Ле-Пренс. Мегрэ слушал терпеливо, не прерывая.
— Она не отпустила машину и вошла в парадную. Немного погодя — и я вслед за ней. Я расспросил консьержку. Оказывается, Жинетта Меран пошла ни к кому другому, как метру Ламблену. Он живет на втором этаже. Она пробыла в доме минут двадцать. Когда вышла, мне показалось, что дамочка не в духе. Она велела шоферу отвезти ее сюда. Слежку продолжать?
— Да, пока тебя не сменят.
Жанвье наверняка был еще на бульваре Шаронн, где вместе с Бароном вел наблюдение за мужем.
Только ли для того, чтобы получить совет, Жинетта Меран побывала у адвоката? Мегрэ сомневался. Перед уходом из полиции он дал указание Люка и затем направился к автобусной остановке.
Семь месяцев назад, двадцать седьмого февраля у Меранов денег не было, раз они не смогли уплатить по векселю, который кредиторы должны были опротестовать на следующий день. Кроме того, у них находились неоплаченные счета в ближайших от их дома магазинах. У них вошло в привычку брать в долг.
Когда несколько дней назад следователь предложил Мерану пригласить адвоката, тот ответил, что платить ему нечем, и судом был назначен Пьер Люше.
На что же жила с тех пор Жинетта Меран? По сведениям полиции, проверявшей ее почту, никаких переводов она не получала и не расплачивалась чеками. Хотя расходы ее были невелики и вела она уединенный образ жизни, но все же ела и пила, а до процесса купила себе юбку и длинный жакет, в которых появилась на суде присяжных.
Можно ли было думать, что тайком от мужа она кое-что откладывала, экономя на хозяйственных расходах, как делают некоторые жены?
Во Дворце правосудия Ламблен сразу вцепился в нее. У адвоката был особый нюх> и он почувствовал, что дело неожиданно может принять сенсационный оборот, и тогда защита молодой женщины принесет ему громкую известность.
Возможно, Мегрэ ошибался, но он был убежден, что Жинетта Меран отправилась на улицу Мсье Ле-Пренс скорее за деньгами, чем за советами.
Такой человек, как Ламблен, должен был дать ей денег, но самую малую толику. Наверное, он велел ей не уезжать из Парижа и спокойно оставаться на месте до нового распоряжения.
Район Монпарнаса был избран не случайно: ни сам Меран, ни Жинетта там никогда не жили и не бывали, потому представлялось маловероятным, чтобы муж стал ее там разыскивать.
Комиссар снова очутился в уютной и тихой обстановке своей квартиры, где позавтракал в обществе супруги, а когда он в два часа вернулся на набережную, то ему позвонил Жанвье и сообщил, что Меран из дома не ухолил и там все спокойно.
Мегрэ пришлось пойти к начальнику уголовной полиции, чтоб посовещаться по поводу неприятного дела, связанного с политикой. И только в четыре часа снова позвонил Жанвье.
— Он зашевелился, шеф. Не знаю, что произойдет, но можно ждать новостей. Он вышел из дому без четверти три с большим пакетом. Пакет по виду тяжелый, но такси Меран не взял. Правда, идти ему было недалеко. Он зашел к старьевщику и пробыл там довольно долго, все торговался с ним.
— Он заметил тебя?
— Наверное. Тут спрятаться негде, на улице почти ни души. Он продал часы, патефон, пластинки, кипу книг. Потом возвратился домой и снова вышел с огромным узлом, завернутым в простыню. Он вернулся в ту же лавку и продал одежду, белье, посуду и медные подсвечники. Сейчас он у себя, но полагаю — ненадолго. И впрямь, Жанвье позвонил через пять минут.
— Он вышел и направился в предместье Сент-Антуан, к рамочному мастеру. Они долго разговаривали, а потом мастер отвез Мерана на своем грузовичке на улицу Рокет, к известной вам мастерской. Вдвоем они одну за другой рассматривали рамы. Мастер из предместья Сент-Антуан погрузил их на грузовичок и отдал Мерану деньги. Да, забыл сказать вам, что теперь Меран побрился. Не знаю, что он теперь делает в мастерской, но на всякий случай машина у меня поблизости.
В шесть вечера Жанвье в последний раз позвонил Мегрэ уже с Лионского вокзала.
— Он уезжает через двенадцать минут. Взял билет второго класса до Тулона. В руках у него маленький чемоданчик. Сейчас пьет коньяк в баре. Мне видать через стекло кабины.
— Он на тебя смотрит?
— Да.
— Какой у него вид?
— Вид человека, ничем не интересующегося, кроме идеи, которая засела у него в голове.
— Проверь, уедет ли он этим поездом, и возвращайся.
Поезд останавливался только в Дижоне, Лионе, Авиньоне и Марселе. Мегрэ соединился по телефону с полицейскими комиссарами при вокзале каждого из этих городов, дал им описание Мерана и указал номер его вагона. Потом он вызвал оперативную бригаду в Тулоне.
Возглавляющий ее комиссар по фамилии Блан был примерно тех же лет, что и Мегрэ. Они хорошо знали друг друга. Прежде чем перейти на службу в Сюртэ, Блан работал на набережной Орфевр.
— Говорит Мегрэ. Послушайте, старина, вы сейчас не слишком заняты? Я постараюсь, чтоб прокуратура вам завтра выслала соответствующую бумагу, но лучше, не откладывая, ввести вас в курс дела. В котором часу поезд, вышедший из Парижа в 6 часов 17 минут, прибывает в Тулон?
— В восемь тридцать две.
— Прекрасно. В вагоне номер десять, если только в пути он не переменит места, находится некий Меран.
— Читал газеты.
— Мне хотелось бы, чтобы сразу по прибытии он был взят под наблюдение.
— Это не трудно. А он знает город?
— Думаю, он никогда не бывал на юге, но, возможно, я ошибаюсь. У Мерана есть брат Альфред.
— Знаю такого. Несколько раз приходилось им заниматься.
— Он сейчас в Тулоне?
— Смогу сказать через час или два. Позвонить вам?
— Пожалуйста, но ко мне домой.
Мегрэ дал номер телефона на бульваре Ришар-Ленуар.
— Что вам сейчас известно об образе жизни Альфреда Мерана?
— Чаще всего он проживает в пансионе «Эвкалипты», это довольно далеко за городом, н» холме между Фароном и Ла-Вадлетт.
— Что это за пансион? Какая у него слава?
— Такая, что мы глаз с него не спускаем. На побережье между Марселем и Ментоной таких заведений хоть пруд пруди. Хозяин его, некий Лиска, по прозвищу Фредо, долгое время был барменом на Монмартре, улица Луэ. Он женился на красивой потаскушке, бывшей танцовщице в стриптизе, и они вдвоем купили «Эвкалипты». Фредо хозяйничает на кухне и, говорят, чудесно стряпает. Дом стоит в стороне от шоссе, в конце дороги, упирающейся в тупик. Летом посетители едят пол деревьями на свежем воздухе. Самые почтенные люди Тулона — врачи, коммерсанты, судейские чиновники — время от времени обедают там. Но настоящая клиентура Фрело — всякие темные личности, что живут на побережье и периодически наведываются в Париж. Бывают и проститутки, выезжающие на лоно природы. Теперь представляете себе?
— Да.
— Два постоянных клиента чуть ни весь год околачиваются там — Фалькони и Скапуччи. Оба с серьезными судимостями в прошлом. Их часто встречали в районе площади Пигаль. Это закадычные дружки Альфреда Мерана. Они и Фредо для виду занимаются установкой игральных автоматов в окрестных барах, а также поставляют туда девиц, отнюдь не отличающихся скромностью. Привозят красоток отовсюду. Они располагают разными машинами и часто их меняют. С некоторых пор я подозреваю, что они сбывают краденые автомобили в Италию и перекрашивают их в Париже или его предместье. У меня пока еще нет доказательств, но мои люди занимаются этим.
— Есть основания предполагать, что Гастон Меран попытается встретиться с братом, — сказал Мегрэ.
— Если он обратится по условленному адресу, то без труда найдет его, если только братец не смылся.
— В случае, если мои Меран купит оружие или попытается раздобыть его, я просил бы немедленно меня предупредить.
— Понятно, Мегрэ. Сделаем все возможное. Какая там у вас на севере погода?
— Пасмурно и холодно.
— А у нас солнечно. Кстати, я чуть не забыл еще про одного типа. Среди посетителей Фредо сейчас находится некто Кюбик.
Мегрэ арестовал его лет двенадцать назад за ограбление ювелирного магазина на бульваре Сен-Мартен.
— Вполне возможно, что он — один из воров, укравших в прошлом месяце драгоценности на аллее Альберта I в Ницце.
Эту среду Мегрэ прекрасно знал, и он даже немного позавидовал Блану. Как и его коллеги, комиссар предпочитал иметь дело с профессионалами. Там всегда знаешь, на каком месте разыграется партия, и для нее существовали свои правила игры.
Какие же дела были у забившегося в углу купе Гастона Мерана с подобными людьми?
Некоторое время Мегрэ советовался с Люка, потом поручил ему организовать надзор за улицей Деламбр и назначить наблюдателей, которые будут сменять там друг друга.
Послеполуденное время Жинетта Меран провела в своем номере — видимо, спала.
Действительно, как указывалось в объявлении, в каждом номере был телефон, но соединение происходило через коммутатор.
По словам хозяина, уроженца из Оверни, Жинетта не пользовалась телефоном, а также было установлено, что разговор с Югом из отеля не заказывался. Тем не менее, специальному технику поручили подключить ее телефон для постоянного прослушивания.
Жинетта долго ничем себя не выдавала. Либо она была исключительно ловка, либо после преступления на улице Манюэль ни разу не попыталась встретиться с человеком, которого в течение ряда лет и, в частности, еще 26 февраля сопровождала на улицу Виктор-Массэ.
Можно было подумать, что этот человек внезапно перестал существовать. Ведь и он со своей стороны не стремился к общению с ней.
Полиция учла возможность заранее оговоренных сигналов. Вот почему тщательно осматривали окна на бульваре Шаронн, положение штор, которыми могли подавать знаки, следили за освещением, наблюдали за людьми, проходившими по тротуару напротив дома.
Известный по описанию мужчина также не появлялся в суде присяжных или поблизости от Дворца правосудия.
Все это было настолько необычно, что даже на Мегрэ произвело впечатление.
Наконец Жинетта Меран вышла из отеля, разыскала в этом незнакомом районе недорогой ресторан, поела одна за столиком, просматривая журнал. Потом, купив на углу бульвара Монпарнас несколько дешевых романов, вернулась к себе в номер, где лампа горела далеко за полночь.
А Гастон Меран по-прежнему ехал на Юг. В Дижоне, а затем в Лионе инспектор, пройдя по вагону, убедился, что он сидит на прежнем месте и сообщил об этом на бульвар Ришар-Ленуар, где Мегрэ, протянув в темноте руку, снял трубку.
Начинался новый день.
Миновав Монтелимар, Меран увидел природу Прованса и, наверно, прильнув лицом к стеклу, рассматривал новый для него освещенный солнцем пейзаж, мелькавший за окном.
Марсель… Мегрэ брился, когда ему позвонили с вокзала Сен-Шарль.
— Меран в поезде.
Значит, он не хитрил, он действительно едет в Тулон.
В Париже стояла пасмурная погода, и в автобусе лица пассажиров были мрачные или недовольные. На столе Мегрэ ждала кипа административных бумаг.
Один из инспекторов — Мегрэ не знал, кто именно, — звонил из бара на улице Леламбр.
— Она спит. Шторы задернуты. И она не просила еще принести ей завтрак.
Поезд прибыл в Тулон. Гастон Меран с чемоданчиком в руке растерянно бродил по площади. Сыщик не отставал от него ни на шаг. Наконец Меран вошел в «Отель для путешественников» и выбрал самый дешевый номер.
Вскоре можно было убедиться, что город ему незнаком. Он сразу же запутался в улицах и не без труда добрался до Страсбургского бульвара, где зашел в пивной бар. Там он заказал не коньяк, а кофе, долго расспрашивал официанта, который не смог дать ему нужную справку.
В полдень Меран еще не нашел того, что искал. И как это ни смешно, но именно комиссар Блан выказывал нетерпение.
— Мне хотелось самому взглянуть на вашего подопечного, — сказал он, позвонив Мегрэ. — Я обнаружил его в баре на Кронштадской набережной. Должно быть, он мало спал в поезде. У него вид смертельно уставшего человека, но он ни за что не отступит от своей навязчивой идеи. Поиски ему не удаются. Он побывал уже более чем в дюжине кафе и баров и каждый раз заказывает там минеральную волу. Он так смахивает на попрошайку, что все на него смотрят косо. Везде он задает один и тот же вопрос: «Не знаете ли вы Альфреда Мерана?» Бармены и официанты, особенно те, кто знает его брата, не доверяют ему. Некоторые отвечают неопределенным жестом, а другие спрашивают: «А чем он занимается?» — «Не знаю. Он живет в Тулоне». Инспектор, который холит за ним, начинает ему сочувствовать. И даже испытывает желание навести беднягу на след. Так Меран может проискать довольно долго и разориться на минеральной воле.
Мегрэ достаточно знал Тулон, чтобы представить себе не менее двух или трех мест, где Меран мог бы получить справку о брате. В конце концов он добрался до подходящего района. Если Меран и дальше углубится в маленькие улицы, примыкающие к Кронштадской набережной, или случайно забредет в Мурийон, то раздобудет, в конце концов, сведения, которые с таким упорством разыскивает.
На улице Деламбр Жинетта Меран раздвинула шторы, заказала кофе с рогаликами и снова улеглась в кровать с книгой. Она не пыталась узнать, что стало с ее мужем и продолжает ли полиция следить за ней.
Сдадут ли наконец у нее нервы?
Адвокат тоже ничего не предпринимал и занимался текущими делами.
У Мегрэ возникло одно предположение, он зашел в комнату инспекторов и спросил Люка:
— В котором часу она вчера вечером была у адвоката?
— Около одиннадцати, если мне не изменяет память. Могу посмотреть в донесении.
— Не стоит. Во всяком случае еще не поздно было поместить объявление в вечерних газетах. Покопайся в различных объявлениях. Раздобудь вчерашние газеты, а также все сегодняшние, утренние и вечерние.
Адвокат Ламблен не слыл слишком щепетильным человеком. Если бы Жинетта Меран попросила его дать объявление в газету, вряд ли бы он ей отказал.
Если предположение Мегрэ подтвердится, тем самым будет доказано, что Жинетте неизвестен теперешний адрес ее бывшего любовника. Если же она его знает, и он с марта месяца никуда не отлучался, не позвонил ли Ламблен ему по телефону вместо Жинетты. Да разве не могла она и сама это сделать в течение двадцати минут, проведенных в кабинете адвоката?
Еще весной, в начале расследования, одна мелочь поразила комиссара. Связь молодой женщины с мужчиной, описанным Николя Кажу, длилась долгие месяцы. В течение всей зимы они встречались раз в неделю, что указывало на пребывание любовника в Париже.
И тем не менее они встречались только в меблированных комнатах.
Следовало ли предполагать, что по той или иной причине неизвестный не мог принимать свою любовницу у себя? Был ли он женат или жил не один, — ответа Мегрэ не нашел.
— На всякий случай, — сказал он Люка, — попытайся узнать, не звонили ли вчера от Ламблена в Тулон.
Оставалось только ждать.
Тем временем в Тулоне Гастон Меран продолжал поиски, и в половине пятого в маленьком кафе, перед которым играли в шары, он все же получил желаемые сведения.
Официант указал ему на холм и пустился в пространные объяснения.
Мегрэ уже знал, что брат Мерана Альфред находится в Тулоне и более недели не выходит из отеля «Эвкалипты».
Он спросил комиссара Блана:
— Есть среди ваших инспекторов парень, не известный еще этим типам?
— Мои люди не долго остаются неизвестными, но как раз сейчас у меня есть один парень, приехавший три дня назад. Он прибыл из Бреста и должен серьезно заняться военным портом. Его, конечно, еще не засекли.
— Пошлите его в «Эвкалипты».
— Понятно. Он будет там раньше Мерана, так как тот, то ли из экономии, то ли не представляя себе расстояния, отправился пешком. Можно надеяться, что он немало поплутает среди дорог, ведущих к холму.