Скачков Владимир. Драконы не умирают!

   – Спроси, – посоветовал муж.
   – Логично, – кивнула я и сбросила чары.
   Мумит сразу вытаращил на нас глаза и только открывал и закрывал рот, ничего не произнося, как рыба.
   – Добрый вечер, братец. – Арс помахал рукой и уселся в кресло.
   – Мм, – промычал полутролль, тряся головой.
   – Мы ненадолго, только за Селеной. Сможешь ее позвать? – спросила я, располагаясь на диване.
   – Мм. – Мумит протер глаза и опять уставился на нас.
   – Он говорить разучился, – сказала я мужу.
   – Онемел от радости, – согласился тот.
   – Или от испуга, – предположила я.
   – Тролли ничего и никого не боятся, даже покойников, – гордо выпятил грудь Мумит.
   – Наконец-то заговорил, – усмехнулся Арс.
   – Хоть бы кружку пива предложил, а то у меня в горле пересохло.
   – Мертвые пива не пьют, – убежденно заявил тролль.
   – Конечно нет, – кивнула я.
   – Мертвяками обзывает, пива не наливает, – нарочито обиженным тоном сказал Арс. – Не приду к тебе больше.
   – Ему жаль на покойников пиво тратить, – добавила я.
   – У брата всегда была склонность к скупердяйству, – подлил Арс масла в огонь.
   – Нет, Мумит не скупердяй, он просто бережливый.
   – А я говорю, скареда. – Арс ударил рукой по подлокотнику.
   – Это когда я чего жалел?! – возмутился тролль.
   – Тогда наливай. Докажи, что для родни тебе ничего не жаль! – потребовал Арс.
   – И налью, – совсем рассвирепел Мумит от незаслуженных оскорблений.
   Он достал из мышенепрогрызаемого шкафа посуду и здоровенную бутыль, брякнув об стол, и резкими движениями, проливая почти черный напиток на бумаги, заполнил до краев кружки и придвинул нам.
   – Вот! – гордо объявил тролль.
   Впервые в жизни я опробовала телекинез. Никогда еще не использовала силу мысли для передвижения предметов (с Арсом на чердаке случайно получилось), стихийно проснулась новая способность, и я ее проверила. Кружка, немного пошатываясь и проливая пиво на пол, поплыла ко мне по воздуху. В полуметре она чуть не грохнулась, но я успела схватить ее двумя руками. Поколдовав над спиртом, с наслаждением отхлебнула горьковатый, но приятный на вкус квас.
   – Что получилось из пива? – спросил Арс, стирая рукавом пену с губ. – Дай попробовать.
   – На! – Я протянула ему кружку.
   Муж отхлебнул, пощелкал языком и сообщил:
   – Квас.
   – Из вина – сок, из пива – квас, интересно, что из водки получится? – подумала я вслух.
   – Уж наверняка не березовый сок, – усмехнулся Арс, залпом допил пиво и провозгласил: – Хорошо!
   – Джокер, ты что, мое фирменное пиво в квас превратила? – Мумит не сразу вник, о чем мы говорили.
   – Моя жена пить бросила, – сообщил Арс, ставя кружку на стол, – а я нет. Наливай.
   – Ну как живые! – воскликнул тролль, наливая себе и Арсу. – Никогда не пил с покойниками.
   – Мумит, – я проигнорировала слова тролля, – у нас к тебе два задания.
   – Слушаю, – насторожился он.
   – Первое – приведешь сюда Селену, и второе – надо наехать на Ренглоша.
   – Селену позвать недолго, она с Климом и компанией сейчас внизу сидит, а вот насчет Ренглоша, даже не знаю, чем помочь: я уже неделю под него капаю, и все беспонтово.
   – Раз такое дело, первое задание отменяется, мы сами сходим. Барону же скажешь, что разоришь его в прах.
   – Как я это сделаю?
   – Придешь к нему и языком объяснишь.
   – Не это! Как я разорять его стану?
   – Это предоставь мне, твое дело – напугать.
   – Хорошо, напугаю, – пообещал тролль.
   – Мы на тебя надеемся. Пошли, Арс. – Я набросила чары, Мумит тут же потерял к нам всякий интерес, и мы отправились в зал.
   Вечерней порой в заведении Мумита всегда шумно и людно, официантки снуют между столами, Морк не успевает коктейли мешать, дым стоит коромыслом. Мы сразу заметили детей, они сидели за угловым столиком в обществе Арса и девушки-оборотня.
   – Здравствуйте, дети, – произнесла я ласково, подойдя к ним.
   – Селена, Морк что, в пиво водку подливает? – спросил Клим, разглядывая свою кружку.
   – С чего ты взял?
   – Я только что слышал голос мамы, – сообщил он.
   – Они нас не видят, – догадался мой муж.
   – Зато слышат, а если захотят, то и увидят.
   – Клим, у меня тоже начались галлюцинации, – встрепенулась Селена.
   – Значит, я не один слышу. – Клим уткнулся в кружку. Селена, наоборот, пристально всмотрелась в зал.
   – Да вот они! Мама и папа, стоят рядом, – сообщила она.
   – Где? – Клим уставился прямо на меня, но увидел только через полминуты. – О!
   – Здравствуйте еще раз. – Я осталась довольна детьми, какие молодцы! – Мы присядем?
   – Конечно!
   Поручик Арс и оборотень крутили головами, но нас не видели. Мы взяли стулья и пристроились к столу.
   – Селена, – начал мой муж, – хочешь пожить на Драконии?
   – Очень хочу, – не раздумывая, выпалила Селена.
   – Тогда пойдем с нами.
   – А я? – спросил Клим.
   – Ты и Дин будете гостить у нас по очереди.
   – Вот что, – прервала я мужа, – вы поговорите пока, обменяйтесь новостями, мне надо отлучиться на полчаса.
   – Ренглош? – задал вопрос Арс.
   – Да, – подтвердила я и поднялась.
   – Не задерживайся.
   – Я быстро.
   Оставив мужа с детьми, я быстрым шагом, почти бегом, поспешила в ближайший банк, где хранил часть денег бывший барон. Естественно все было закрыто – я обошла здание банка и с черного хода проникла внутрь. Там нашла книгу учета, отыскала номер сейфа Ренглоша и спустилась в хранилище.
   Сторож, будь он неладен, не спал по обыкновению нормальных сторожей, а бродил между ячейками, мешал мне спокойно работать. Пришлось его «усыпить» насильно – треснуть рукояткой стилета по голове. Вскрыть решетку и сейф труда не составило, я выгребла мешки с деньгами и, рискуя заполучить грыжу, поспешила обратно. Еле доперла! Килограммов пятьдесят, не меньше.
   – Арс, я закончила, – пропыхтела я, сваливая мешки с деньгами прямо на стол, Клим едва успел спасти стаканы.
   – Правда быстро обернулась, – похвалил он. – Все нормально?
   – Лучше не бывает.
   – Тогда не будем задерживаться. Селена, пошли.
   – А вещи?
   – Закажешь там все, что тебе нужно.
   – Что с деньгами делать? – спросил Клим.
   – Все, что душе угодно, – разрешил Арс, и мы двинулись на чердак.
   Поднимаясь по лестнице, я сняла чары незначительности и тут же на нас налетела Клариса. Ее вопль еще долго стоял в ушах, даже когда вернулись домой, все звенело и звенело…

Глава двадцать восьмая
ОСЕНЬ. ГОСТЕВОЙ ДЕНЬ

   Никак не пойму, почему многим нравится осень, ну чего в ней хорошего? Холодно, сыро, по небу, прямо как скользкие улитки, ползут темные, тяжелые тучи, того и гляди на голову рухнут. Солнце, если и проглядывает, какое-то тусклое, не греет, не радует. Почти постоянно дует злой ветер, правда, мне нравится прохлада, но все равно неприятно, особенно претит запах прелых листьев. А краски? После близкого знакомства со Смертью мне ее цвета не нравятся, потому и осень не люблю. Не понимаю, как можно восхищаться трупом! Бордовый, желтый, коричневый – это же цвета разложения, цвета Смерти! Что в них хорошего? Разве только осознание того, что ты сам еще жив. Природа осенью умирает, а народ любуется и ахает.
   Я стояла на крыше донжона и смотрела на серое озеро, мощные буруны величаво прохаживались по поверхности и с силой ударяли о берег, на мгновение показалось, что я опять в Северном графстве и вижу вечно беспокойное море. Все же хорошо, что Арс построил главную башню, невзирая на мои протесты. Ветер трепал мои распущенные волосы, холодил сквозь кольчугу, которая, кстати сказать, скоро мне не налезет, последние месяцы наслаждаюсь ее объятиями, снова смогу надеть только летом.
   Врачи рекомендовали мне оставаться в человеческом облике и побольше быть на свежем воздухе, поэтому я основную часть дня провожу на крыше донжона. Можно, конечно, куда-нибудь сбежать, но регент все равно узнает и даст мне такую взбучку – жить не захочется! Есть еще вариант – заявить официально, что пойду туда-то и туда-то, только с сотней охранников удовольствия от прогулки не получу, а одну не пустят, вот и маюсь в замке, здесь хоть никто не пристает, и так у всех на виду. Словно я вновь оказалась в детстве, до ссылки – остров, озеро и долина, вот и все, где я могу находиться одна, без охраны. Лицензию на перемещения не отобрали, оставили на всякий, непредвиденный случай, но Иоанн один раз рыкнул, и я предпочла больше его не сердить: если куда-нибудь срочно надо, прежде всего сообщаю регенту, а там уж он решает – стоит или нет меня отпускать, но без сопровождения нет смысла даже мечтать.
   Хорошо Селене: делает что вздумается, после получения лицензии на перемещения между мирами она постоянно шныряет туда-сюда, живет то здесь, то у бабушки, то на Земле-44, да и ее братья поднаторели ходить через надпространство, частенько по одному в гости наведываются. Эх, стать бы снова никому не нужной принцессой!
   Мое обучение застопорилось. Суланна, как и я, печется о будущем потомстве, уже не летает, наводит ужас на прислугу в замке моего отца, терроризирует секретаря-эльфа и сердится по любому поводу. Отец ухитряется ее успокаивать, ну это и понятно, они не первый век вместе, но если короля во дворце нет, то вся обслуга мылит веревки. Со старшей сестрой получилось вообще замечательно. Когда я выдала Иоанну про Пустыню и свои замыслы, он вызвал Аквелию и приказал ей заняться энергокристаллами. Я познакомила сестру с Триком и показала путь в Светящуюся долину, теперь они каждое утро, пока на Пустыне ночь, мотаются туда и о чем-то беседуют со столбом, но со мной о делах уже никто не разговаривает, и я понятия не имею, что же там творится.
   С высоты донжона через зубчатый парапет я смотрела, как осень берет свое, усыпляя природу на долгую зиму. Мой остров скрыт дымкой, гор за низкими тучами не видно, и я перешла на южную часть крыши; поглазеть на Цветочную долину, делать все равно нечего.
   Вдалеке показалась черная точка, быстро увеличивающаяся в размерах. Через полминуты я различила пять летающих платформ, они неслись к замку. Кстати, замок еще не достроен, но полтысячи людей, гномов и эльфов уже здесь поселилось. У дочери свой очень маленький и уютный флигель, а я главным образом живу в донжоне, чтобы Арсу было проще наблюдать за работой строителей. Он днем и ночью не дает покоя подрядчикам, гномы звереют, но работают как черти. Я и сейчас, если прислушаюсь, различаю его голос – Арс где-то под землей, ругает мастера за некачественную плиту в фундаменте.
   Остались считаные мгновения до прилета платформ, на крышу выскочило пять охранников, они шустро рассредоточились и заняли позиции для предотвращения возможного покушения на мою царственную особу. Я не удержалась и хмыкнула. Эльф, начальник группы, состроил мне страшные глаза, остальные бойцы были целиком поглощены посетителями.
   Платформы остановились: одна прямо над донжоном, остальные чуть в отдалении. Опустился трап, и ко мне гордой походкой, наполненный чувством собственного достоинства, снизошел Председатель Совета.
   – Доброе утро, ваше превосходительство. Чем обязана? – Я повернулась к нему лицом.
   – Здравствуйте, ваше высочество. – Легкий кивок, спина прямая, как столб. – Ваш отец не захотел меня выслушать.
   – Почему вы решили, что мне это интересно?
   – Вы все еще состоите на службе.
   – Да? – Это для меня была новость.
   – Вы инспектор Совета по вопросам магического воздействия, – напомнил Председатель. – Никто вас не освобождал.
   – Увы, я не принадлежу себе, – развела я руками.
   – Но вы же на службе Совета!
   – По всем вопросам обращайтесь к Иоанну.
   – Он не хочет о вас говорить, – вздохнул Председатель.
   – Обратитесь к Аквелии, – посоветовала я, представляя в красках их разговор.
   – Когда я встречался с Аквелией последний раз, она была страшно на вас сердита.
   – Мы уже помирились.
   – Как вам это удалось? – удивился Председатель, прекрасно зная сложный характер моей сестры.
   – Просто спросила, кем для нее был Кун Цю, – усмехнулась я.
   – Что она ответила? – Чуть красноватые пятна выступили на щеках Председателя.
   – Она не ответила, а проворчала, – я старательно скопировала интонации Аквелии: – «Почему был, он и сейчас ничего не делает».
   – Вот ведь, мокрая дама, никак не простит, – тихо вздохнул Председатель и спросил: – Так вы самостоятельно, без разрешения старших, не возьметесь за небольшое задание?
   – Нет.
   – Жаль.
   – Ничем не могу помочь.
   – Был у вашего отца суперагент – что ни поручишь, все сделает, только он не так давно погиб, – произнес Председатель, испытующе глядя на меня, и выругался: – Чертовы рептилиане.
   – За что вы так о милых ящерах? – улыбнулась я.
   – Они всех шпионов сразу убивают.
   – Знаю.
   – Откуда? – с подозрением спросил Председатель.
   – Не так давно я посещала Рептилион, – пожала я плечами, – если вы помните.
   – Но эту информацию вы не могли получить.
   – Случайно подслушала, – наврала я. – У меня уши чуткие, драконьи.
   – Его выбросили в открытый космос.
   – Именно об этом ящеры и разговаривали, – кивнула я.
   – Но тело так и не нашли.
   – Сдуло солнечным ветром, – предположила я полнейшую глупость.
   – Ясно. – Председатель сразу понял, что я ничего ему не скажу, и перестал допытываться. – Раз вы не желаете спасти Вселенную, поищу других кандидатов в герои. Всего хорошего.
   – До свидания. – Я помахала рукой спине Председателя, поднимавшегося по трапу.
   Платформы рванули с места и быстро превратились в далекие точки.
   – Все свободны, спасибо за бдительность, – отпустила я охрану.
   Бойцы по приказу командира исчезли. Эльф задержался и спросил:
   – Чего он хотел?
   – Как всегда, – пожала я плечами, – загрести каштаны чужими руками.
   Эльф хмыкнул и испарился, но одна я не осталась. Между зубцов высунулась драконья морда.
   – Привет, Селена. Какими судьбами?
   – Мам, – изумрудный дракон перевалил через парапет, – у меня к тебе серьезное дело.
   – Выкладывай, – махнула я рукой, – разберемся.
   – Этар сделал мне предложение, – выдала Селена, повергнув меня в ступор.
   – Однако, – только и молвила я, потрясенная до глубины души.
   – Что мне ответить?
   Для начала я уселась между зубцов, притянула бутылку с минеральной водой и напилась.
   – Будешь? – Я протянула дочери бутылку.
   – Кидай, – кивнула она, – не помешает.
   Я швырнула бутылку, Селена пастью поймала и сжевала ее, а ставшую бесформенной упаковку выплюнула и переспросила:
   – Так что посоветуешь?
   – Для меня главный вопрос – любишь ли ты императора?
   – Не знаю. – Дракон уселся на хвост и сложил лапы на животе. – Я никогда не рассматривала Этара как потенциального жениха. Он для меня всегда был императором.
   – Ты загляни в себя, подумай, – посоветовала я.
   Селена прикрыла глаза, последовав моему совету, и десять минут висела тишина, только ветер свистел и шумело озеро, стремясь прорваться на берег.
   – Он мне нравится, – сообщила Селена, открывая глаза.
   – Этого недостаточно, – покачала я головой.
   – Но, мама, он мне очень нравится!
   И я сделала то, чего не делала много лет – заглянула в душу дочери.
   – Знаешь что, – задумчиво произнесла я, вынырнув обратно, – выходи-ка ты замуж за Этара.
   – Ты так думаешь?
   – Я так знаешь, – усмехнулась я дочери и в пространство проронила: – Интересно, что получится при смешении четверти драконьей крови с одной шестнадцатой эльфийской?
   – У Этара были предки эльфы? – удивилась Селена.
   – Темные эльфы, – уточнила я, – что еще интереснее. Между прочим, ты показывалась своему избраннику в этом виде?
   – Нет.
   – Обязательно сообщи ему и покажи, какая ты красивая и зеленая, – посоветовала я.
   – Надо подумать, – промямлила Селена.
   – Тут и думать нечего, наверняка император наслышан о всяких чудесах с твоим участием, лучше честно и откровенно все выложи… – И тут как морской прибой на меня накатил, не дав договорить…
 
   – Этар, – потупив взор, произнесла Селена, – я должна тебе кое-что сообщить.
   – Говори, любовь моя. – Император без короны и пиджака развалился в очень удобном кресле и потягивал кофе.
   – Не сказать я хочу, а показать, – еще больше смутилась Селена.
   – О! Ты покажешься мне в другом облике? – встрепенулся Этар, чуть не пролив на себя кофе.
   – Ты знаешь, что я… – Селена замолчала на полуслове, пораженная заявлением императора.
   – Конечно, – кивнул он, – мне докладывали о странных делах, творящихся в Северной провинции, а недавно поймали одного заикающегося дезертира, он поведал жуткую историю об убитой девушке, ставшей чудовищем. Парень совсем из ума выжил от испуга, но тебя опознал.
   – Как?
   – Меня заинтересовал его рассказ, и я сам сходил в тюрьму и показал преступнику твой портрет.
   – И что?
   – Он так заверещал – до сих пор в ушах звенит.
   – Мама была права, когда говорила, что ты о многом знаешь. – Селена посмотрела на императора со смешанным чувством страха и восхищения.
   – У тебя великая мама. Так ты покажешься мне в облике чудовища?
   – Дракона. Да, но не здесь.
   – Почему не здесь?
   – Места не хватит, – усмехнулась Селена.
   – У меня есть прекрасная потайная комната, очень просторная…
 
   – Мама! Откуда Этар может знать обо мне? – спросила Селена.
   – Император многое знает, уж поверь мне, – заверила я дочь.
   – А вдруг он испугается?
   – Твой отец не испугался.
   – Так то отец!
   – Этар тоже не из пугливых.
   – Хорошо, ты меня убедила.
   – Когда помолвка?
   – Этар хочет в праздник равноденствия. Ты придешь?
   – Вряд ли, а отец обязательно придет.
   – Боишься повредить сыну?
   – Все-то ты знаешь.
   – Ну так.
   – Да, боюсь, – призналась я. – Прогулки из мира в мир чреваты неожиданностями.
   – Я в курсе. Ну пока, жду на свадьбу.
   – Свадьба летом, как всегда?
   – Конечно.
   – Постараюсь выбраться.
   Дракон кивнул и исчез. Дочь ушла в надпространство, я краем глаза заметила Подлунный Мир. Даже думать нечего, она отправилась к бабушке.
   Пахнуло жаром. Рядом забрезжил волшебный огонь, словно занавесь, колыхнулись языки пламени, и передо мной очутились Легкая Рука с женой.
   – Здравствуйте, мои дорогие иклийцы, – радостно вскрикнула я. – Сто лет вас не видела, даже забыла, какие вы красные и блестящие!
   – Добрый день, – улыбнулся Легкая Рука.
   – Привет, Джокер, – поежилась от непривычного холода Ясный Взгляд. – Как ты тут можешь жить?
   – Замечательно, мне холод не помеха.
   – У нас к тебе дело, – начал Легкая Рука.
   – Если вы насчет Селены, то сообщаю: она выходит замуж и вашему сыну никак угрожать не может.
   Немая сцена – приехал ревизор. Я минуту наблюдала раскрытые рты.
   – Но как же пророчество? – пробормотал Легкая Рука.
   – Это будущее, – начала я и провалилась в это самое будущее…
 
   – Это что же получается, – свирепо шипела Суланна, сверкая красными глазами то на меня, то на отца, – драконы-оборотни. И ты утверждаешь, что это мои дети? Да когда такое было, чтобы у настоящих драконов черт знает что рождалось?
   У лап Суланны копошились три изумрудных дракончика, они смешно попискивали и лезли к маме, норовя дотянуться повыше, но все время соскальзывали. Я стояла чуть поодаль, держа на руках крохотного золотого дракончика, мирно посапывающего во сне. Отец любовно смотрел на моих брата и сестер, совершенно не обращая внимания на слова жены. Королева Суланна только выглядела рассерженной, на самом деле белая драконша сияла счастьем. Когда изумрудный дракончик в очередной раз не смог забраться на маму и свалился между ее когтей, Суланна улыбнулась…
 
   – Появятся еще изумрудные драконы, – невольно улыбаясь, закончила я.
   – Как! – воскликнул Легкая Рука.
   – Когда? – спросила Ясный Взгляд.
   – В начале лета у меня появятся две сестры и брат, – сообщила я, – вот кто-то из них и встретит вашего сына.
   – Откуда ты все знаешь? – поинтересовался Легкая Рука.
   – Я тоже по астралу хожу, то есть ходила.
   – Кто же из троих? – задала последний вопрос Ясный Взгляд: иклийцев неудержимо потянуло в Мако.
   – Будущее покажет, – произнесла я силуэтам, объятым ярким пламенем.
   Краснокожие ушли, точнее их унесло обратно, домой.
   – Здравствуй, Аквелия! – Я повернулась к сестре, за мгновение до этого выскочившей из надпространства.
   – Привет, Аномалия. – Ей чуть-чуть не хватало места на крыше донжона, чтобы комфортно расположиться.
   – Недавно твой ученик заходил, – сообщила я.
   – Это который?
   – Председатель Совета.
   – Что этому прохвосту понадобилось?
   – У него опять какие-то проблемы неразрешимые, я не стала интересоваться.
   – Правильно, у него всегда что-нибудь ненормальное творится. Плюнь и забудь, – посоветовала сестра.
   – Я так и сделала.
   – Как у тебя дела? – спросила Аквелия.
   – Ты для этого пришла?
   – Да, узнать твое самочувствие.
   – Нормально, жива, здорова. – Я ни на йоту не поверила сестре.
   – Это хорошо, – удовлетворенно выдохнула Аквелия клуб пара.
   – А как у вас в Пустыне дела продвигаются?
   – Скоро твой шаман останется без работы, – сообщила она загадочно.
   – Это еще почему?
   – Трик просто клад.
   – Знаю, у парня масса достоинств.
   – Одно из них – множество знакомых в различных закоулках Вселенной. Он откопал в каком-то богом забытом мире десять жаростойких парней и девчат!
   – И? – подтолкнула я сестру, когда она замолчала.
   – Они с радостью переселились в Светящуюся долину, – продолжила она. – Страж и столб усиленно их пичкают теорией и говорят, что года через четыре смогут на несколько часов сдавать людям смену!
   – Кстати, столб не сказал, как его зовут?
   – Нет, он уже забыл, и напарник не помнит – долго они там сидят.
   – Как же они друг к дружке обращаются?
   – Электрик и Страж, а чаще просто напарник.
   – И это их устраивает?
   – Как я поняла, вполне.
   На это я только пожала плечами.
   – Возвращаюсь к вопросу о Трике. – Морда сестры стала хитрая-хитрая.
   – Ты еще никаких вопросов не задавала, – заметила я.
   – Неужели? Тогда слушай. Через две недели Трик как посредник станет в долине не нужен, и, если ты не возражаешь, я хочу его задействовать.
   Ответила я не сразу, попробовала заглянуть в ближайшее будущее шамана, только Аквелия не первую тысячу лет живет – молниеносно пресекла мои поползновения, продолжая смотреть с милой ухмылкой, словно она здесь и ни при чем.
   – Надолго? – Я оставила будущее в покое.
   – На полгода, не больше, – уверила меня сестра.
   – Весной Трик мне понадобится.
   – Знаю.
   – Все-то ты знаешь, таких убивать надо.
   – Пробовали неоднократно.
   – Надо до рождения.
   – Это маме скажи.
   – Лучше папе.
   – Он не поймет.
   – Зато оценит.
   Препираться мы могли часами, но никогда не хватало времени, чтобы высказать друг дружке все и иссякнуть, вот и сейчас.
   – Я… – начала Аквелия и, замолчав, насторожилась, маленькие ушки встали торчком, хвост изогнулся крутой дугой.
   Недолго думая, точнее не размышляя вообще, я глянула сквозь пространство, узнать из чистого любопытства, кто тревожит сестру. Посол Подлунного Мира на Дельте Кентавра Фи-оль-он усиленно звал Аквелию. Два светлых эльфа держали старичка за руки, а третий лупил его заклинаниями, как боксер грушу.
   – Договорим позже, – заспешила сестра, примериваясь к переходу.
   – Вызволишь посла из переделки: передай ему низкий поклон, – крикнула я в пустоту – Аквелия уже неслась в надпространстве.
   «Трик», – позвала я шамана мысленно.
   «Лечу», – сразу отозвался он.
   Я задумалась, зачем мне домашний шаман, и сразу устремилась в будущее…
 
   – Дядя Трик, а почему ты не дракон? – спросил шамана мальчик лет трех-четырех, он сидел на охапке сена, скрестив босые ножки и подбрасывая большой зеленый шар.
   – Потому что я человек. – Шаман аккуратно раскладывал гербарий.
   – А у меня дедушка золотой дракон, и я буду золотым драконом, королем, – гордо заявил мальчуган.
   – Обязательно будешь, – кивнул шаман, не отрываясь от трав.
   – А почему мама серебряный дракон?
   – Драконы бывают разные, – пожал плечами Трик.
   – А мой папа дракон?
   – Он волшебник и может превратиться в кого угодно.
   – Тогда я тоже хочу стать волшебником. Это же здорово – превращаться! А ты можешь?
   – Нет.
   – А почему?
   – Я всего лишь шаман, а не волшебник.
   – А почему шаман не волшебник?
   – Потому что так устроен мир, каждому свое. Ты золотой дракон и, если будешь хорошо учиться, станешь волшебником.
   – А! Ты плохо учился! – воскликнул малыш и уронил шарик.
   – Нет, – засмеялся шаман, – я хорошо учился, но мне природой не дано быть волшебником.
   – А мне дано?
   – Да.
   – Ура! – Мальчик радостно вскочил, но сразу запнулся за палку и упал, на глаза навернулись слезы.
   – Настоящие волшебники не плачут, – не поворачивая головы, тихо сказал Трик.
   – Я не плачу, – шмыгнул носом малыш и украдкой вытер рукавом слезы.
   – Вот и хорошо, – улыбнулся шаман и протянул мальчику травинку. – Знаешь, что это?
   – Пырей, – ответил ребенок и, подумав, добавил: – Ползучий. Это сорняк!