Страница:
– Потому что сделать женщине ребенка не является преступлением, – вставил он. – И, Гейти, он поступил благородно, женившись на ней.
– А как насчет папы и Джоша? Почему ничего не предприняли, когда их убили?
– Все, кто присутствовал на свадьбе, включая священника, говорили, что и папа, и Джош уже прицелились, чтобы выстрелить. Их застрелили, обороняясь.
– Я не верю.
– Опомнись, Гейти! Неужели ты предполагаешь, что человек духовного сана стал бы лгать?
– Я этого не говорила, папа.
– Тогда что? У тебя есть еще я, Гейти.
Она уже едва держала себя в руках. Все это задело его чувства сильнее, чем она предполагала. Может, ей следует еще раз продумать свой план? Получится ли? Нет, надо идти дальше.
– Да. Ради тебя я бы сделала то же самое. Лейн опустил голову.
– – У тебя вся жизнь впереди. Прекрати это безумие. Ты не будешь счастлива до тех пор, пока пытаешься расквитаться с этим человеком. – Он откинулся на спинку стула и потер подбородок, затем глаза.
– Я не смогу жить нормально, пока не заставлю его заплатить за то, что он сделал моей семье.
– Ты слишком далеко зашла в своем плане, Гейти.
– Нет, послушай меня, папа. – Она наклонилась к нему и, глядя прямо в глаза, произнесла: Я хочу, чтобы ты предложил Астону Сиреневый холм в приданое. Скажи ему, что земля будет передана ему в день нашей свадьбы.
Она еще не закончила говорить, а Лейн уже качал головой.
– Неужели ты полагаешь, что я позволю выйти замуж за человека, который тебе даже не нравится, человека, которого ты ненавидишь, только ради того, чтобы дать возможность восстановить какую-то только тебе понятную справедливость?
– Перед свадьбой мне не нужно будет проводить с ним много времени. Возможно, мы посетим несколько званых приемов; а так я буду стараться избегать его. Нет ничего необычного в том, что жених и невеста, договорившиеся о женитьбе, до свадьбы видятся всего один или несколько раз. После свадебной церемонии мы с тобой уедем домой. У него будет свой дом, а у меня свой.
– Неужели ты думаешь, что мне бы хотелось, чтобы ты вышла замуж за человека только ради его имени? Бог мой, Гейти! Я хочу, чтобы у тебя был дом, дети, о которых бы ты заботилась...
– Но это не сделает меня счастливой. – Она взяла его руки. – Когда я думаю о том, какой он сильный и красивый, когда вижу, как жизнь бьет в нем ключом, какой он самоуверенный и беззаботный, меня переполняет чувство обиды и ненависти. Я люблю тебя, папа. Люблю уже много лет. Но до тебя у меня была другая семья. Я не могу пренебречь ею.
– Но как ты можешь обвинять Астона во всем, что произошло?
– Это была его вина. Теодора ждала ребенка. Если бы он женился на ней не под дулом ружья, все было бы иначе. Все. В этом и есть его вина.
Он задумчиво кивнул и высвободил руки.
– Да. Вероятно, ты права. Все было бы иначе, если бы он просто согласился жениться на девушке.– Он взглянул на нее.– Не проси меня об этом, Гейти.
– Но я должна, папа.
– Когда двенадцать лет назад я увидел твое печальное детское личико, я понял, что должен вернуть ему улыбку. Я хотел, чтобы ты смеялась и улыбалась, потому и назвал тебя «Гейти» (Gaiety (англ.) – веселье.) Не пора ли забыть о ненависти, которую ты носишь в себе, и начать жить своей жизнью?
– Не могу, папа. Я ношу эту ненависть слишком долго. У меня не получится просто забыть о ней, потому я и собираюсь что-нибудь предпринять.
– А что ты будешь делать, если через пару лет захочешь иметь детей.
– Я сделаю то же самое, что сделал ты, – усыновлю ребенка. Где-то ведь есть маленький мальчик вроде Тайтеса, которому нужна семья.
– А почему ты так уверена, что Астон согласится жениться на тебе?
Она знала, что понравилась Астону. Из этого она тоже извлечет пользу, но не будет говорить отцу.
– Я уверена, что его желание заполучить землю настолько велико, что он просто будет вынужден сказать «да».
– А что ты будешь делать, если во время первой брачной ночи Астон захочет видеть тебя в своей постели?
– Не захочет, – сказала она уверенно. – Сразу же после церемонии я намереваюсь сообщить ему, что я Эвелина Тэлбот.
– Мистер Смит, я был очень рад, когда мне передали вашу просьбу назначить вам время на сегодня, – сказал Астон, наливая в бокал виски. – Между нами, я надеялся, что вы еще раз обдумали мое предложение купить Сиреневый холм.
Лейн Смит беспокойно ерзал в своем кресле, и что не нравилось Астону. Что-то было не так. Он был удивлен, получив послание старика с просьбой о встрече. Когда до него дошли слухи, что Смит занялся ремонтом дома, он почти потерял надежду когда-нибудь получить эту землю.
– Не совсем. Но у меня есть кое-какие мысли. – Он провел рукой по редеющим волосам. – Называйте меня Лейном. А я буду звать вас Астоном, если вы не против.
– Согласен, – ответил Астон, протягивая виски.
Лейн отпил половину, опустил бокал, затем взболтал и допил содержимое. Астон мог поклясться, что он чем-то взволнован. Он взял графин и налил Лейну еще виски. Может быть, Гейти пожаловалась отцу, что он вел себя с ней слишком вольно, и он пришел, чтобы сделать ему замечание? Когда Астон понял, что она ушла не попрощавшись, он рассердился на себя за то, что вел себя так развязно.
– Спасибо, – поблагодарил Лейн, поднявшись со стула и встретившись взглядом с Астоном. – У меня к вам есть предложение, которое, вероятно, вы захотите тщательно обдумать.
Заинтригованный, Астон пригубил виски, заметив, что лицо старика уже покраснело от крепкого напитка.
– Я весь внимание.
– Вы хотите получить нашу землю?
– Да, хочу. Мы оба знаем об этом уже давно. Вопрос в том, что вы хотите взамен? – Астон постарался задать этот вопрос с каменным лицом.
– Я хочу, чтобы вы женились на моей дочери. Астон решил было, что ослышался, но он знал, что это не так. Теперь ясно, почему мужчина так нервничал. Может быть, Астон и перегнул немного палку, беседуя с Гейти, но он никоим образом не задел ее репутации. Много раз до этого отцы молодых девушек приходили к нему с подобным предложением, и он всегда отвечал одинаково:
– Ваше предложение мне льстит, но я не заинтересован.
– Я долго раздумывал над этим, – продолжал Лейн, как будто не слыша слов Астона, – ведь принять подобное решение – дело нелегкое. Вы нуждаетесь в этих землях, чтобы поить скот, а я хочу, чтобы Гейти удачно вышла замуж. Вы происходите из уважаемого рода и в состоянии обеспечить Гейти ту жизнь, к которой она привыкла. В день вашей свадьбы я оформлю на вас дарственную. Это будет ее приданое.
– Приданое! – Астон задохнулся от безудержной злобы. Он нуждался в этих землях и ради них был готов на все – кроме женитьбы. Взгляд его глаз стал холодным, пальцы судорожно сжали бокал. – Женитьба меня не интересует. Черт побери! Я покупаю Сиреневый холм. Без каких-либо условий. Назовите свою цену.
Лейн, немного сбитый с толку тем, что Астон отверг его предложение, даже не обдумав его, спросил, распрямляя спину:
– Вас ничего не связывает, не так ли?
– Я был женат, – ответил Астон и отпил виски. Это не касалось Смита, но он чувствовал, что объяснения необходимы. – Моя жена и ребенок, которого она вынашивала, погибли. Я не собираюсь еще раз жениться. Никогда!
Лейн допил бокал и поставил его на гладко отполированный стол.
– В таком случае благодарю вас, что выслушали меня. – Лейн одернул жилет и направился к выходу.
Астона удивило, что Лейн так быстро сдался. Он даже не поинтересовался, не хочет ли Астон обдумать его предложение и сообщить решение позже. Лейн дал понять, что Астон либо соглашается, либо отвечает отказом. Астону никогда не нравилось, как янки ведут дела.
Ему так нужна эта земля! Жениться опять?
Гейти ему нравилась. Умная, красивая, жизнерадостная. Он не прочь провести с ней ночь, но никак не жениться. Есть ли хоть малейший шанс, что он сможет уговорить Лейна продать землю без всякой женитьбы? Интересно, что обо всем этом думает Гейти? Он знал, что Гейти относится к тому типу женщин, которые сами могут о себе позаботиться. До него доходили слухи, что Лейн был преданным отцом. Оставалось только предположить, что Гейти согласилась с этим предложением.
В его голове вспыхнули воспоминания о маленьком темноволосом мальчике, которого он взял из приюта. Тайтес заслужил землю своего отца. Как он мог допустить, чтобы после всего того, что пережил Тайтес Тэлбот, эти владения ускользнули от него? Ради Тайтеса он должен сделать все возможное, чтобы получить землю.
– Подождите! – крикнул Астон вслед Лейну. Он не сомневался, что видел, как блеснули глаза старика. – У меня есть встречное предложение, продолжал он. По мере того как он говорил, у него рождался план. – Я ведь даже не знаю Гейти. Мы только мимолетно встречались. Почему бы вам обоим на пару недель не переехать в Южные дубы? У нас появилась бы возможность общаться и лучше узнать друг друга. Может быть, я и передумаю насчет женитьбы.
– Переехать сюда к вам, в Южные дубы? Нас разделяет меньше десяти миль. Почему бы вам просто не начать выходить с ней в свет?
– В первом случае мы больше времени проводили бы вместе. Сейчас посевная, и я в это время года обычно очень занят. Кроме того, вам разве не интересно проверить, будет ли Гейти довольна своей жизнью здесь?
Лейн одернул полы жилета.
– Гм... Вы сможете проводить больше времени вместе, если мы поживем здесь?
Астон кивнул.
– Встречаться каждый день. Гулять, ездить верхом. Вечерами беседовать за ужином. – Он широко улыбнулся. – Прекрасная идея.
– Вы думаете, она согласится? – спросил Астон, зная, что это даст ему больше времени обдумать предложение и побыть в обществе красивой женщины.
Довольный, Лейн сплел пальцы рук.
– Даю слово, ей понравится идея проводить с вами так много времени.
Глава 4
– А как насчет папы и Джоша? Почему ничего не предприняли, когда их убили?
– Все, кто присутствовал на свадьбе, включая священника, говорили, что и папа, и Джош уже прицелились, чтобы выстрелить. Их застрелили, обороняясь.
– Я не верю.
– Опомнись, Гейти! Неужели ты предполагаешь, что человек духовного сана стал бы лгать?
– Я этого не говорила, папа.
– Тогда что? У тебя есть еще я, Гейти.
Она уже едва держала себя в руках. Все это задело его чувства сильнее, чем она предполагала. Может, ей следует еще раз продумать свой план? Получится ли? Нет, надо идти дальше.
– Да. Ради тебя я бы сделала то же самое. Лейн опустил голову.
– – У тебя вся жизнь впереди. Прекрати это безумие. Ты не будешь счастлива до тех пор, пока пытаешься расквитаться с этим человеком. – Он откинулся на спинку стула и потер подбородок, затем глаза.
– Я не смогу жить нормально, пока не заставлю его заплатить за то, что он сделал моей семье.
– Ты слишком далеко зашла в своем плане, Гейти.
– Нет, послушай меня, папа. – Она наклонилась к нему и, глядя прямо в глаза, произнесла: Я хочу, чтобы ты предложил Астону Сиреневый холм в приданое. Скажи ему, что земля будет передана ему в день нашей свадьбы.
Она еще не закончила говорить, а Лейн уже качал головой.
– Неужели ты полагаешь, что я позволю выйти замуж за человека, который тебе даже не нравится, человека, которого ты ненавидишь, только ради того, чтобы дать возможность восстановить какую-то только тебе понятную справедливость?
– Перед свадьбой мне не нужно будет проводить с ним много времени. Возможно, мы посетим несколько званых приемов; а так я буду стараться избегать его. Нет ничего необычного в том, что жених и невеста, договорившиеся о женитьбе, до свадьбы видятся всего один или несколько раз. После свадебной церемонии мы с тобой уедем домой. У него будет свой дом, а у меня свой.
– Неужели ты думаешь, что мне бы хотелось, чтобы ты вышла замуж за человека только ради его имени? Бог мой, Гейти! Я хочу, чтобы у тебя был дом, дети, о которых бы ты заботилась...
– Но это не сделает меня счастливой. – Она взяла его руки. – Когда я думаю о том, какой он сильный и красивый, когда вижу, как жизнь бьет в нем ключом, какой он самоуверенный и беззаботный, меня переполняет чувство обиды и ненависти. Я люблю тебя, папа. Люблю уже много лет. Но до тебя у меня была другая семья. Я не могу пренебречь ею.
– Но как ты можешь обвинять Астона во всем, что произошло?
– Это была его вина. Теодора ждала ребенка. Если бы он женился на ней не под дулом ружья, все было бы иначе. Все. В этом и есть его вина.
Он задумчиво кивнул и высвободил руки.
– Да. Вероятно, ты права. Все было бы иначе, если бы он просто согласился жениться на девушке.– Он взглянул на нее.– Не проси меня об этом, Гейти.
– Но я должна, папа.
– Когда двенадцать лет назад я увидел твое печальное детское личико, я понял, что должен вернуть ему улыбку. Я хотел, чтобы ты смеялась и улыбалась, потому и назвал тебя «Гейти» (Gaiety (англ.) – веселье.) Не пора ли забыть о ненависти, которую ты носишь в себе, и начать жить своей жизнью?
– Не могу, папа. Я ношу эту ненависть слишком долго. У меня не получится просто забыть о ней, потому я и собираюсь что-нибудь предпринять.
– А что ты будешь делать, если через пару лет захочешь иметь детей.
– Я сделаю то же самое, что сделал ты, – усыновлю ребенка. Где-то ведь есть маленький мальчик вроде Тайтеса, которому нужна семья.
– А почему ты так уверена, что Астон согласится жениться на тебе?
Она знала, что понравилась Астону. Из этого она тоже извлечет пользу, но не будет говорить отцу.
– Я уверена, что его желание заполучить землю настолько велико, что он просто будет вынужден сказать «да».
– А что ты будешь делать, если во время первой брачной ночи Астон захочет видеть тебя в своей постели?
– Не захочет, – сказала она уверенно. – Сразу же после церемонии я намереваюсь сообщить ему, что я Эвелина Тэлбот.
– Мистер Смит, я был очень рад, когда мне передали вашу просьбу назначить вам время на сегодня, – сказал Астон, наливая в бокал виски. – Между нами, я надеялся, что вы еще раз обдумали мое предложение купить Сиреневый холм.
Лейн Смит беспокойно ерзал в своем кресле, и что не нравилось Астону. Что-то было не так. Он был удивлен, получив послание старика с просьбой о встрече. Когда до него дошли слухи, что Смит занялся ремонтом дома, он почти потерял надежду когда-нибудь получить эту землю.
– Не совсем. Но у меня есть кое-какие мысли. – Он провел рукой по редеющим волосам. – Называйте меня Лейном. А я буду звать вас Астоном, если вы не против.
– Согласен, – ответил Астон, протягивая виски.
Лейн отпил половину, опустил бокал, затем взболтал и допил содержимое. Астон мог поклясться, что он чем-то взволнован. Он взял графин и налил Лейну еще виски. Может быть, Гейти пожаловалась отцу, что он вел себя с ней слишком вольно, и он пришел, чтобы сделать ему замечание? Когда Астон понял, что она ушла не попрощавшись, он рассердился на себя за то, что вел себя так развязно.
– Спасибо, – поблагодарил Лейн, поднявшись со стула и встретившись взглядом с Астоном. – У меня к вам есть предложение, которое, вероятно, вы захотите тщательно обдумать.
Заинтригованный, Астон пригубил виски, заметив, что лицо старика уже покраснело от крепкого напитка.
– Я весь внимание.
– Вы хотите получить нашу землю?
– Да, хочу. Мы оба знаем об этом уже давно. Вопрос в том, что вы хотите взамен? – Астон постарался задать этот вопрос с каменным лицом.
– Я хочу, чтобы вы женились на моей дочери. Астон решил было, что ослышался, но он знал, что это не так. Теперь ясно, почему мужчина так нервничал. Может быть, Астон и перегнул немного палку, беседуя с Гейти, но он никоим образом не задел ее репутации. Много раз до этого отцы молодых девушек приходили к нему с подобным предложением, и он всегда отвечал одинаково:
– Ваше предложение мне льстит, но я не заинтересован.
– Я долго раздумывал над этим, – продолжал Лейн, как будто не слыша слов Астона, – ведь принять подобное решение – дело нелегкое. Вы нуждаетесь в этих землях, чтобы поить скот, а я хочу, чтобы Гейти удачно вышла замуж. Вы происходите из уважаемого рода и в состоянии обеспечить Гейти ту жизнь, к которой она привыкла. В день вашей свадьбы я оформлю на вас дарственную. Это будет ее приданое.
– Приданое! – Астон задохнулся от безудержной злобы. Он нуждался в этих землях и ради них был готов на все – кроме женитьбы. Взгляд его глаз стал холодным, пальцы судорожно сжали бокал. – Женитьба меня не интересует. Черт побери! Я покупаю Сиреневый холм. Без каких-либо условий. Назовите свою цену.
Лейн, немного сбитый с толку тем, что Астон отверг его предложение, даже не обдумав его, спросил, распрямляя спину:
– Вас ничего не связывает, не так ли?
– Я был женат, – ответил Астон и отпил виски. Это не касалось Смита, но он чувствовал, что объяснения необходимы. – Моя жена и ребенок, которого она вынашивала, погибли. Я не собираюсь еще раз жениться. Никогда!
Лейн допил бокал и поставил его на гладко отполированный стол.
– В таком случае благодарю вас, что выслушали меня. – Лейн одернул жилет и направился к выходу.
Астона удивило, что Лейн так быстро сдался. Он даже не поинтересовался, не хочет ли Астон обдумать его предложение и сообщить решение позже. Лейн дал понять, что Астон либо соглашается, либо отвечает отказом. Астону никогда не нравилось, как янки ведут дела.
Ему так нужна эта земля! Жениться опять?
Гейти ему нравилась. Умная, красивая, жизнерадостная. Он не прочь провести с ней ночь, но никак не жениться. Есть ли хоть малейший шанс, что он сможет уговорить Лейна продать землю без всякой женитьбы? Интересно, что обо всем этом думает Гейти? Он знал, что Гейти относится к тому типу женщин, которые сами могут о себе позаботиться. До него доходили слухи, что Лейн был преданным отцом. Оставалось только предположить, что Гейти согласилась с этим предложением.
В его голове вспыхнули воспоминания о маленьком темноволосом мальчике, которого он взял из приюта. Тайтес заслужил землю своего отца. Как он мог допустить, чтобы после всего того, что пережил Тайтес Тэлбот, эти владения ускользнули от него? Ради Тайтеса он должен сделать все возможное, чтобы получить землю.
– Подождите! – крикнул Астон вслед Лейну. Он не сомневался, что видел, как блеснули глаза старика. – У меня есть встречное предложение, продолжал он. По мере того как он говорил, у него рождался план. – Я ведь даже не знаю Гейти. Мы только мимолетно встречались. Почему бы вам обоим на пару недель не переехать в Южные дубы? У нас появилась бы возможность общаться и лучше узнать друг друга. Может быть, я и передумаю насчет женитьбы.
– Переехать сюда к вам, в Южные дубы? Нас разделяет меньше десяти миль. Почему бы вам просто не начать выходить с ней в свет?
– В первом случае мы больше времени проводили бы вместе. Сейчас посевная, и я в это время года обычно очень занят. Кроме того, вам разве не интересно проверить, будет ли Гейти довольна своей жизнью здесь?
Лейн одернул полы жилета.
– Гм... Вы сможете проводить больше времени вместе, если мы поживем здесь?
Астон кивнул.
– Встречаться каждый день. Гулять, ездить верхом. Вечерами беседовать за ужином. – Он широко улыбнулся. – Прекрасная идея.
– Вы думаете, она согласится? – спросил Астон, зная, что это даст ему больше времени обдумать предложение и побыть в обществе красивой женщины.
Довольный, Лейн сплел пальцы рук.
– Даю слово, ей понравится идея проводить с вами так много времени.
Глава 4
С тех пор как Лейн и Астон расстались, Астон пребывал в ужасном расположении духа. Плеснув себе бренди, он вышел на террасу и встал, прислонившись к одной из колонн. Ослабив воротник и галстук, Астон позволил вечернему летнему ветерку распахнуть рубашку. Ему позарез нужна эта земля – надо передать Тайтесу Тэлботу тридцать акров, но не жениться же ради этого! Про себя он проклял эти несчастные акры.
В ночном воздухе чувствовалась прохлада, но Астон не замечал этого. На душе было тревожно, и ему не сиделось в доме. Черное небо было усыпано мерцающими звездами и темно-пурпурными облаками. Громко стрекотали, спрятавшись в траве и кустах, сверчки; ночные лягушки взывали к своим собратьям.
Вот уже много лет он пытался убедить себя в том, что не обязан отвечать ни за судьбу Тайтеса, ни за его наследство. Не был же Астон виноват в том, что Теодора солгала. Из-за нее погибли ее брат и отец. И хотя Говард Ратледж никогда не испытывал угрызений совести из-за двух убитых тем воскресным днем, Астон, напротив, испытал их много раз.
Мысли его вернулись к той последней ссоре между ним и Теодорой за несколько недель до се смерти. В тот день к ним в Южные дубы приехала миссис Коннорс из приюта. Женщина хотела, чтобы Теодора еще раз подумала, не забрать ли ей Эвелину и Тайтеса к себе. Астон, после долгих разговоров с отцом, все-таки получил его разрешение взять из приюта брата и сестру Теодоры, но от нее самой он так и не сумел добиться согласия. Теодора заявила, что опекала этих сорванцов целых восемь лет и больше этим заниматься не собирается. Запланированная ею жизнь в Южных дубах никак не вязалась с ее родственниками.
После смерти Теодоры Астон уговорил своего отца разрешить ему забрать из приюта Тайтеса – Эвелину к тому времени уже удочерили, – но отец так и не позволил ему взять мальчика в Южные дубы. Вместо этого он был отдан на воспитание бездетной паре, которая вот-вот должна была переехать в новый дом в Мобиле, в штате Алабама. В знак заботы о Тайтесе Астон до сих пор раз в месяц посылал им деньги.
Астон считал, что, если ему удастся завладеть землей для Тайтеса, его вина перед Тэлботами будет искуплена. Ради этого мальчика он сделал бы все, что было в его силах, все, что должны были дать ему его отец и брат.
Астон вглядывался в темноту ночи и потягивал чуть сладковатый напиток. Ему стало зябко от ночного ветерка, пробежавшего по волосам. Время от времени до него доносились раскаты смеха из построек, в которых жили слуги. Какой-то старик пел протяжную, грустную песню, подогревая владевшую Астоном тревогу.
Прошло уже четыре года, как умер отец Астона. После того что произошло с Тэлботами, их отношения стали натянутыми. Он не хотел признаться самому себе, что совсем не скучает по отцу. Но ему недоставало кого-то, с кем можно было бы поговорить, поужинать вместе, о ком нужно было бы заботиться. Именно по этой причине сегодня вечером он обдумывал идею Фредерика переехать в Южные дубы. И по той же причине он размышлял над предложением Лейна Смита.
Астон усмехнулся. Почему вдруг он почувствовал беспокойство и одиночество? Раньше он никогда ни в ком не нуждался. Но сейчас он догадывался, в чем дело.
Ее звали Гейти. Он вспомнил, что говорили о ней после приема в честь Элейн и Фредерика.
Прелестная, очаровательная, с лицом ангела, чопорная и хорошо воспитанная. Все это было справедливо, но он считал ее еще и прямолинейной, самоуверенной, загадочной и соблазнительной. Астон смочил губы и стер с уголков рта остатки бренди. Ему хотелось поцеловать Гейти. Обнять и крепко прижать к себе.
Он вспомнил, как смотрел в ее ясные голубые глаза. Не такие, как у него, светло-зеленые, хотя иногда они казались голубыми. Губы у нее были пухлые, манящие, красивого бледно-розового цвета. Ему была по душе ее манера во время беседы по-женски мило подтрунивать над ним. Нравилось то, что она не спросила ни у кого его имя. Она не кокетничала с ним, не вела себя как ребенок, и это тоже нравилось Астону.
Тогда, около пруда, и позже, когда они танцевали, она флиртовала с ним, как взрослая женщина, которой нравился мужчина, а не как глупая молодая девушка, которая спешит спрятаться за веер. Черт побери, она волновала его как физически, так и эмоционально.
Что же ему делать? Он дал клятву никогда больше не жениться – у него была веская причина, и он намеревался всецело следовать ей. Астон всматривался в ночную тьму. Да, его опять вынуждают жениться, как заставили это сделать двенадцать лет назад. Но, даже думая так, он признал, что это неправда. Лейн дал ему понять, что решение целиком зависит от Астона. На самом деле Смит уже был близок к тому, чтобы принять поражение и удалиться. Ведь именно Астон предложил им переехать в Южные дубы для того, чтобы он смог лучше узнать Гейти.
Он допил бренди и вытер губы тыльной стороной ладони. Пришло время сказать самому себе правду. Он хотел видеть Гейти в своем доме. Она заинтриговала его. Да, черт возьми, он хотел поближе узнать ее. Если он решит, что Гейти нравится ему, он женится на ней. Астон опять засмеялся. Нет, он уже решил, что она ему нравится. Если бы это было не так, он ни за что не стал бы обдумывать предложение Лейна или приглашать их к себе домой. Единственное, что ему нужно было решить, – хочет ли он жениться на Гейти или хочет просто отдать Тайтесу часть земель Южных дубов. Ведь он никогда не стал бы жениться на Гейти только потому, что так просит ее отец.
Единственным плюсом, который он видел в женитьбе, помимо того, что Тайтес получит землю, было то, что каждую ночь он будет делить постель с красивой женщиной. Предложение Лейна имело свои преимущества, это надо было только обдумать. Астон вглядывался в темное небо.
Если бы он хотел только обзавестись наследником для Южных дубов, он мог бы жениться на многих женщинах. Хэрриет Хаббарт из округа Чилтон была готова выйти замуж еще раз с тех пор, как умер ее супруг и оставил без детей. А у Хэрриет было гораздо больше земель, чем несчастные тридцать акров Сиреневого холма. Если быть честным с самим собой, он устал ходить на все устраиваемые в Саванне приемы и ухаживать за целой стаей молоденьких девушек, достигших совершеннолетия.
Астон вдруг понял, что он устал ходить в публичный дом, который содержала Мадрю. Все ее девушки были красивы – профессиональные любовницы. Но с годами его тяга к ним ослабела.
Все эти размышления сводились к следующему: мог ли он нарушить данную себе клятву? Неужели он должен Тайтесу так много? Множество раз за эти годы он спрашивал себя, мог ли он сделать что-то большее для Тайтеса. Он сделал все, что в его силах, – отдал мальчика на воспитание в хорошую семью, – так должен ли он нарушать данную самому себе клятву ради того, чтобы Тайтес получил то, что заслужил, – землю своего отца? И был ли у него выбор, если он собирался искупить свою вину перед семьей Тэлботов?
– Папа, как же ты мог на такое согласиться – провести несколько недель в доме этого человека? – Гейти ходила взад и вперед вдоль дивана; оборки ее красно-коричневого платья задевали за ножки стола во время ходьбы.
– Ты хочешь выйти замуж за этого человека, дорогая. У тебя будет прекрасная возможность поглядеть, что он за птица.
– Ты же прекрасно знаешь, что я не намерена выходить за него замуж по-настоящему! – Негодуя, Гейти скрестила руки на груди. – Мы просто откажемся, и все. Я же говорила тебе, что собираюсь быть с ним только тогда, когда это будет необходимо.
– Боюсь, отказаться мы не сможем. – Лейн подошел к обитому парчой креслу и с легким стоном опустился в него.
– Но почему? – Гейти остановилась перед ним. – Все очень просто. У нас найдется не меньше дюжины предлогов, все они уважительны и более чем подходящие.
Лейн поморщился и начал массировать плечо.
– Он не пойдет на то, чтобы жениться, пока не проведет с тобой какое-то время и не узнает тебя поближе. И потом, мне по душе это предложение.
– Папа, но я не могу поверить, что ты согласился! И зачем узнавать меня ближе – ведь это заднее обговоренная свадьба! – Гейти вопросительно уставилась на отца.
Лоб Лейна пересекла морщина.
– Черт побери, девочка. Неужели тебе не приходило в голову, что он может считать, что ты серьезна в своих намерениях стать его женой? – Он даже не пытался скрыть свое раздражение. Гейти раскрыла рот от удивления.
– Очевидно, ты прав. – Она сжала губы. – Но мне ненавистна мысль о том, что этот человек думает, что я хочу выйти за него замуж.
– У этого человека есть имя, и если ты намереваешься стать его женой, то хотя бы научись выговаривать его по-человечески. – Лейн повернулся и принялся массировать другое плечо. – Идея провести несколько недель в его доме кажется мне прекрасной. Может быть, это поможет тебе обрести чувства – те, которыми наградил тебя Господь, а не те, которые овладевают тобой с тех пор, как мы приехали сюда.
Гейти знала, что расстроила отца, и понимала чем, хотя совсем не хотела того. Она просила его пойти на это ради нее, а теперь жаловалась, потому что Астон повел себя совсем не так, как она ожидала. Ей пришлось признать, что Астон Ратледж отнюдь не собирается плясать под ее дудку. Он уже доказал ей, насколько сильна его воля, и его не так легко одурачить.
– Прости меня, папа, – промолвила она, моментально смягчившись.
Лейн молчал.
– Ты сердишься на меня, не так ли? – спросила она.
Он взглянул ей в глаза, его лицо было серьезно.
– Гейти, я намерен положить конец этой истории и сказать Астону, что мы передумали. – Он протянул руку и кончиками пальцев взял ее за подбородок. – Только дай мне знать, и я съезжу к нему сегодня вечером.
– Нет, папа. – Для выразительности Гейти замотала головой. – Но я сделаю все возможное, чтобы заставить его передумать.
– Что? Каким образом?
– Я пошлю ему приглашение на ужин. – Она поднялась и расправила юбки. – Если ты разрешишь нам побыть наедине, я поговорю с ним об этом. Уверена, что без особого труда смогу уговорить его жениться.
Лейн вздохнул:
– Прекрасно, если я не смогу переубедить тебя насчет всей этой затеи, завтра мы отправим Мейна с приглашением. Но, Гейти, запомни мои слова, – он указал на нее пальцем, – Астон не из тех, кто легко отступает. Помни, ты можешь потерять гораздо больше.
Гейти сидела перед огромными пяльцами, вышивая цветочный узор на подушке для гостевой комнаты. Мими устроилась напротив и подшивала край занавески. В доме царила тишина: Лейн отправился с Мейном в город. Гейти понимала, что отцу тяжеловато было свыкнуться с тем, что его день не загружен работой. Она пообещала, что днем, когда он вернется, она пойдет с ним на рыбалку. Каждый раз, когда она думала о рыбной ловле на пруду, это напоминало ей об Астоне – о том, как понравился он ей до того, как она узнала, кто он на самом деле. Ей не доводилось раньше встречать такого располагающего человека, с таким чувством юмора. И она не могла припомнить ни одного мужчину, который притягивал бы ее сильнее.
– Здесь и поговорить не с кем, мисс Гейти. Совсем не так, как в Коннектикуте, – пожаловалась Мими, нарушая нависшую над ними тишину. – Дома расположены так далеко друг от друга – можно пройти сто миль и не встретить ни одного человека.
– Ты преувеличиваешь, Мими, – Гейти даже не оторвалась от вышивания. – Есть же имения не дальше, чем в десяти милях отсюда. Кажется, я слышала, что в Южных дубах живет не меньше сорока человек.
– Мне от этого не легче. Я же не могу так далеко идти, чтобы увидеться с их слугами. И потом, – прошептала она, придвинувшись ближе к Гейти, – большинство из них – черные.
Гейти взглянула на нее с улыбкой.
– Ты можешь произносить это слово громко, Мими. В нем нет ничего дурного.
Но взгляд Мими оставался печальным.
– А дома мне стоило только пройти по улице, и я встречала пять или шесть знакомых. Или я могла поболтать с Хейзел через забор. Мейн, Джанет и Хелен уже устали разговаривать со мной все время. Не пойму, почему. Не знаю, с кем еще, по их мнению, я могу общаться, кроме вас и мистера Лейна.
– Я совсем не против того, чтобы поболтать с тобой. Ты же знаешь, – произнесла Гейти, пытаясь ободрить служанку. Сказанное Мими было правдой, и Гейти понимала, что Мими не хватает общения с друзьями. Но Гейти не представляла, чем она может помочь. В Коннектикут они не вернутся. И она была твердо уверена в том, что Лейн и Хелен вскоре устанут слушать ее все время. Хотя Джанет больше походила на Гейти и была готова слушать болтовню Мими, убираясь в доме.
Гейти закрепила узелок на голубой нитке, которой вышивала цветок, и взяла свою корзинку, чтобы найти зеленую нитку для листьев нужного оттенка. Взгляд ее скользнул по печальному лицу Мими, и она вынуждена была сказать:
– Думаю, со временем ты научишься любить умиротворенность жизни здесь, вдалеке от города.
– Нет, мисс. Только не я, – скороговоркой проговорила Мими. – Кому нужна эта умиротворенность. Только не мне. – Мими покачала головой.
В это время раздался громкий стук в дверь. Она вскочила со стула, бросила шитье на подушку. Ее карие глаза округлились от возбуждения, на лице засияла широкая улыбка.
– К нам гости, мисс Гейти. Может, это мисс Элейн снова приехала к нам. Вдруг на этот раз она привезла свою служанку? Но если нет, я могу поболтать с ее кучером. В тот раз, когда они были здесь, он показался мне приятным человеком. Чуть старше, чем я привыкла, по все равно он был очень мил. Я проведу его на кухню и чем-нибудь угощу. Оставайтесь здесь. Я провожу ее сюда и скажу кучеру, чтобы он ждал меня у дверей кухни.
Стоило Мими поспешно выбежать из комнаты, как Гейти расхохоталась.
Разглаживая на себе фартук, Мими еще продолжала что-то бормотать про себя. Потом, сделав глубокий вдох, она распахнула входную дверь. Но вместо Элейн и ее кучера перед ней стоял высокий, долговязый юноша, на вид года на два старше Мими, которой исполнилось семнадцать. Он снял с головы темно-серую шляпу и держал ее перед собой. Волосы под шляпой примялись.
– Как поживаете, мисс? Я привез послание для мисс Гейти Смит.
– А вы кто? – поинтересовалась Мими, пристально разглядывая юношу. Его песочного цвета волосы касались воротничка. Он не носил галстука или платка; белоснежная сорочка была застегнута на все пуговицы. Глаза его были цвета летнего неба. Он был слишком худой и длинный, что спасло ее от обморока, но он, без сомнения, заинтересовал ее.
– Я Хэнк, из Южных дубов. Мистер Астон попросил меня доставить послание.
Осмотрев его внимательно, Мими зарделась.
– Можете передать это послание для мисс Гейти мне. Я ее служанка. – Она протянула руку. Мгновение он смотрел на ее руку, словно не понимая, что она имеет в виду, поэтому она добавила: – Я передам послание. Вам не стоит ее беспокоить.
– Но оно не написано на бумаге, – произнес он, вновь обретая голос, все еще теребя нервными пальцами свою шляпу.
Мими нахмурилась:
– Ну тогда передайте мне его на словах. Я не могу позволить вам беспокоить мисс Гейти.
– У... а... мистер Астон с удовольствием приедет завтра вечером, в пять часов, чтобы отужинать с мисс Гейти и ее отцом.
Говорил он скованно – явный признак того, что она ему понравилась. Это порадовало Мими. Он тоже приглянулся ей. У нее было чувство, что они видятся не в последний раз, тем более что до Южных дубов не больше двенадцати миль. При мысли об этом сердце забилось быстрее.
В ночном воздухе чувствовалась прохлада, но Астон не замечал этого. На душе было тревожно, и ему не сиделось в доме. Черное небо было усыпано мерцающими звездами и темно-пурпурными облаками. Громко стрекотали, спрятавшись в траве и кустах, сверчки; ночные лягушки взывали к своим собратьям.
Вот уже много лет он пытался убедить себя в том, что не обязан отвечать ни за судьбу Тайтеса, ни за его наследство. Не был же Астон виноват в том, что Теодора солгала. Из-за нее погибли ее брат и отец. И хотя Говард Ратледж никогда не испытывал угрызений совести из-за двух убитых тем воскресным днем, Астон, напротив, испытал их много раз.
Мысли его вернулись к той последней ссоре между ним и Теодорой за несколько недель до се смерти. В тот день к ним в Южные дубы приехала миссис Коннорс из приюта. Женщина хотела, чтобы Теодора еще раз подумала, не забрать ли ей Эвелину и Тайтеса к себе. Астон, после долгих разговоров с отцом, все-таки получил его разрешение взять из приюта брата и сестру Теодоры, но от нее самой он так и не сумел добиться согласия. Теодора заявила, что опекала этих сорванцов целых восемь лет и больше этим заниматься не собирается. Запланированная ею жизнь в Южных дубах никак не вязалась с ее родственниками.
После смерти Теодоры Астон уговорил своего отца разрешить ему забрать из приюта Тайтеса – Эвелину к тому времени уже удочерили, – но отец так и не позволил ему взять мальчика в Южные дубы. Вместо этого он был отдан на воспитание бездетной паре, которая вот-вот должна была переехать в новый дом в Мобиле, в штате Алабама. В знак заботы о Тайтесе Астон до сих пор раз в месяц посылал им деньги.
Астон считал, что, если ему удастся завладеть землей для Тайтеса, его вина перед Тэлботами будет искуплена. Ради этого мальчика он сделал бы все, что было в его силах, все, что должны были дать ему его отец и брат.
Астон вглядывался в темноту ночи и потягивал чуть сладковатый напиток. Ему стало зябко от ночного ветерка, пробежавшего по волосам. Время от времени до него доносились раскаты смеха из построек, в которых жили слуги. Какой-то старик пел протяжную, грустную песню, подогревая владевшую Астоном тревогу.
Прошло уже четыре года, как умер отец Астона. После того что произошло с Тэлботами, их отношения стали натянутыми. Он не хотел признаться самому себе, что совсем не скучает по отцу. Но ему недоставало кого-то, с кем можно было бы поговорить, поужинать вместе, о ком нужно было бы заботиться. Именно по этой причине сегодня вечером он обдумывал идею Фредерика переехать в Южные дубы. И по той же причине он размышлял над предложением Лейна Смита.
Астон усмехнулся. Почему вдруг он почувствовал беспокойство и одиночество? Раньше он никогда ни в ком не нуждался. Но сейчас он догадывался, в чем дело.
Ее звали Гейти. Он вспомнил, что говорили о ней после приема в честь Элейн и Фредерика.
Прелестная, очаровательная, с лицом ангела, чопорная и хорошо воспитанная. Все это было справедливо, но он считал ее еще и прямолинейной, самоуверенной, загадочной и соблазнительной. Астон смочил губы и стер с уголков рта остатки бренди. Ему хотелось поцеловать Гейти. Обнять и крепко прижать к себе.
Он вспомнил, как смотрел в ее ясные голубые глаза. Не такие, как у него, светло-зеленые, хотя иногда они казались голубыми. Губы у нее были пухлые, манящие, красивого бледно-розового цвета. Ему была по душе ее манера во время беседы по-женски мило подтрунивать над ним. Нравилось то, что она не спросила ни у кого его имя. Она не кокетничала с ним, не вела себя как ребенок, и это тоже нравилось Астону.
Тогда, около пруда, и позже, когда они танцевали, она флиртовала с ним, как взрослая женщина, которой нравился мужчина, а не как глупая молодая девушка, которая спешит спрятаться за веер. Черт побери, она волновала его как физически, так и эмоционально.
Что же ему делать? Он дал клятву никогда больше не жениться – у него была веская причина, и он намеревался всецело следовать ей. Астон всматривался в ночную тьму. Да, его опять вынуждают жениться, как заставили это сделать двенадцать лет назад. Но, даже думая так, он признал, что это неправда. Лейн дал ему понять, что решение целиком зависит от Астона. На самом деле Смит уже был близок к тому, чтобы принять поражение и удалиться. Ведь именно Астон предложил им переехать в Южные дубы для того, чтобы он смог лучше узнать Гейти.
Он допил бренди и вытер губы тыльной стороной ладони. Пришло время сказать самому себе правду. Он хотел видеть Гейти в своем доме. Она заинтриговала его. Да, черт возьми, он хотел поближе узнать ее. Если он решит, что Гейти нравится ему, он женится на ней. Астон опять засмеялся. Нет, он уже решил, что она ему нравится. Если бы это было не так, он ни за что не стал бы обдумывать предложение Лейна или приглашать их к себе домой. Единственное, что ему нужно было решить, – хочет ли он жениться на Гейти или хочет просто отдать Тайтесу часть земель Южных дубов. Ведь он никогда не стал бы жениться на Гейти только потому, что так просит ее отец.
Единственным плюсом, который он видел в женитьбе, помимо того, что Тайтес получит землю, было то, что каждую ночь он будет делить постель с красивой женщиной. Предложение Лейна имело свои преимущества, это надо было только обдумать. Астон вглядывался в темное небо.
Если бы он хотел только обзавестись наследником для Южных дубов, он мог бы жениться на многих женщинах. Хэрриет Хаббарт из округа Чилтон была готова выйти замуж еще раз с тех пор, как умер ее супруг и оставил без детей. А у Хэрриет было гораздо больше земель, чем несчастные тридцать акров Сиреневого холма. Если быть честным с самим собой, он устал ходить на все устраиваемые в Саванне приемы и ухаживать за целой стаей молоденьких девушек, достигших совершеннолетия.
Астон вдруг понял, что он устал ходить в публичный дом, который содержала Мадрю. Все ее девушки были красивы – профессиональные любовницы. Но с годами его тяга к ним ослабела.
Все эти размышления сводились к следующему: мог ли он нарушить данную себе клятву? Неужели он должен Тайтесу так много? Множество раз за эти годы он спрашивал себя, мог ли он сделать что-то большее для Тайтеса. Он сделал все, что в его силах, – отдал мальчика на воспитание в хорошую семью, – так должен ли он нарушать данную самому себе клятву ради того, чтобы Тайтес получил то, что заслужил, – землю своего отца? И был ли у него выбор, если он собирался искупить свою вину перед семьей Тэлботов?
– Папа, как же ты мог на такое согласиться – провести несколько недель в доме этого человека? – Гейти ходила взад и вперед вдоль дивана; оборки ее красно-коричневого платья задевали за ножки стола во время ходьбы.
– Ты хочешь выйти замуж за этого человека, дорогая. У тебя будет прекрасная возможность поглядеть, что он за птица.
– Ты же прекрасно знаешь, что я не намерена выходить за него замуж по-настоящему! – Негодуя, Гейти скрестила руки на груди. – Мы просто откажемся, и все. Я же говорила тебе, что собираюсь быть с ним только тогда, когда это будет необходимо.
– Боюсь, отказаться мы не сможем. – Лейн подошел к обитому парчой креслу и с легким стоном опустился в него.
– Но почему? – Гейти остановилась перед ним. – Все очень просто. У нас найдется не меньше дюжины предлогов, все они уважительны и более чем подходящие.
Лейн поморщился и начал массировать плечо.
– Он не пойдет на то, чтобы жениться, пока не проведет с тобой какое-то время и не узнает тебя поближе. И потом, мне по душе это предложение.
– Папа, но я не могу поверить, что ты согласился! И зачем узнавать меня ближе – ведь это заднее обговоренная свадьба! – Гейти вопросительно уставилась на отца.
Лоб Лейна пересекла морщина.
– Черт побери, девочка. Неужели тебе не приходило в голову, что он может считать, что ты серьезна в своих намерениях стать его женой? – Он даже не пытался скрыть свое раздражение. Гейти раскрыла рот от удивления.
– Очевидно, ты прав. – Она сжала губы. – Но мне ненавистна мысль о том, что этот человек думает, что я хочу выйти за него замуж.
– У этого человека есть имя, и если ты намереваешься стать его женой, то хотя бы научись выговаривать его по-человечески. – Лейн повернулся и принялся массировать другое плечо. – Идея провести несколько недель в его доме кажется мне прекрасной. Может быть, это поможет тебе обрести чувства – те, которыми наградил тебя Господь, а не те, которые овладевают тобой с тех пор, как мы приехали сюда.
Гейти знала, что расстроила отца, и понимала чем, хотя совсем не хотела того. Она просила его пойти на это ради нее, а теперь жаловалась, потому что Астон повел себя совсем не так, как она ожидала. Ей пришлось признать, что Астон Ратледж отнюдь не собирается плясать под ее дудку. Он уже доказал ей, насколько сильна его воля, и его не так легко одурачить.
– Прости меня, папа, – промолвила она, моментально смягчившись.
Лейн молчал.
– Ты сердишься на меня, не так ли? – спросила она.
Он взглянул ей в глаза, его лицо было серьезно.
– Гейти, я намерен положить конец этой истории и сказать Астону, что мы передумали. – Он протянул руку и кончиками пальцев взял ее за подбородок. – Только дай мне знать, и я съезжу к нему сегодня вечером.
– Нет, папа. – Для выразительности Гейти замотала головой. – Но я сделаю все возможное, чтобы заставить его передумать.
– Что? Каким образом?
– Я пошлю ему приглашение на ужин. – Она поднялась и расправила юбки. – Если ты разрешишь нам побыть наедине, я поговорю с ним об этом. Уверена, что без особого труда смогу уговорить его жениться.
Лейн вздохнул:
– Прекрасно, если я не смогу переубедить тебя насчет всей этой затеи, завтра мы отправим Мейна с приглашением. Но, Гейти, запомни мои слова, – он указал на нее пальцем, – Астон не из тех, кто легко отступает. Помни, ты можешь потерять гораздо больше.
Гейти сидела перед огромными пяльцами, вышивая цветочный узор на подушке для гостевой комнаты. Мими устроилась напротив и подшивала край занавески. В доме царила тишина: Лейн отправился с Мейном в город. Гейти понимала, что отцу тяжеловато было свыкнуться с тем, что его день не загружен работой. Она пообещала, что днем, когда он вернется, она пойдет с ним на рыбалку. Каждый раз, когда она думала о рыбной ловле на пруду, это напоминало ей об Астоне – о том, как понравился он ей до того, как она узнала, кто он на самом деле. Ей не доводилось раньше встречать такого располагающего человека, с таким чувством юмора. И она не могла припомнить ни одного мужчину, который притягивал бы ее сильнее.
– Здесь и поговорить не с кем, мисс Гейти. Совсем не так, как в Коннектикуте, – пожаловалась Мими, нарушая нависшую над ними тишину. – Дома расположены так далеко друг от друга – можно пройти сто миль и не встретить ни одного человека.
– Ты преувеличиваешь, Мими, – Гейти даже не оторвалась от вышивания. – Есть же имения не дальше, чем в десяти милях отсюда. Кажется, я слышала, что в Южных дубах живет не меньше сорока человек.
– Мне от этого не легче. Я же не могу так далеко идти, чтобы увидеться с их слугами. И потом, – прошептала она, придвинувшись ближе к Гейти, – большинство из них – черные.
Гейти взглянула на нее с улыбкой.
– Ты можешь произносить это слово громко, Мими. В нем нет ничего дурного.
Но взгляд Мими оставался печальным.
– А дома мне стоило только пройти по улице, и я встречала пять или шесть знакомых. Или я могла поболтать с Хейзел через забор. Мейн, Джанет и Хелен уже устали разговаривать со мной все время. Не пойму, почему. Не знаю, с кем еще, по их мнению, я могу общаться, кроме вас и мистера Лейна.
– Я совсем не против того, чтобы поболтать с тобой. Ты же знаешь, – произнесла Гейти, пытаясь ободрить служанку. Сказанное Мими было правдой, и Гейти понимала, что Мими не хватает общения с друзьями. Но Гейти не представляла, чем она может помочь. В Коннектикут они не вернутся. И она была твердо уверена в том, что Лейн и Хелен вскоре устанут слушать ее все время. Хотя Джанет больше походила на Гейти и была готова слушать болтовню Мими, убираясь в доме.
Гейти закрепила узелок на голубой нитке, которой вышивала цветок, и взяла свою корзинку, чтобы найти зеленую нитку для листьев нужного оттенка. Взгляд ее скользнул по печальному лицу Мими, и она вынуждена была сказать:
– Думаю, со временем ты научишься любить умиротворенность жизни здесь, вдалеке от города.
– Нет, мисс. Только не я, – скороговоркой проговорила Мими. – Кому нужна эта умиротворенность. Только не мне. – Мими покачала головой.
В это время раздался громкий стук в дверь. Она вскочила со стула, бросила шитье на подушку. Ее карие глаза округлились от возбуждения, на лице засияла широкая улыбка.
– К нам гости, мисс Гейти. Может, это мисс Элейн снова приехала к нам. Вдруг на этот раз она привезла свою служанку? Но если нет, я могу поболтать с ее кучером. В тот раз, когда они были здесь, он показался мне приятным человеком. Чуть старше, чем я привыкла, по все равно он был очень мил. Я проведу его на кухню и чем-нибудь угощу. Оставайтесь здесь. Я провожу ее сюда и скажу кучеру, чтобы он ждал меня у дверей кухни.
Стоило Мими поспешно выбежать из комнаты, как Гейти расхохоталась.
Разглаживая на себе фартук, Мими еще продолжала что-то бормотать про себя. Потом, сделав глубокий вдох, она распахнула входную дверь. Но вместо Элейн и ее кучера перед ней стоял высокий, долговязый юноша, на вид года на два старше Мими, которой исполнилось семнадцать. Он снял с головы темно-серую шляпу и держал ее перед собой. Волосы под шляпой примялись.
– Как поживаете, мисс? Я привез послание для мисс Гейти Смит.
– А вы кто? – поинтересовалась Мими, пристально разглядывая юношу. Его песочного цвета волосы касались воротничка. Он не носил галстука или платка; белоснежная сорочка была застегнута на все пуговицы. Глаза его были цвета летнего неба. Он был слишком худой и длинный, что спасло ее от обморока, но он, без сомнения, заинтересовал ее.
– Я Хэнк, из Южных дубов. Мистер Астон попросил меня доставить послание.
Осмотрев его внимательно, Мими зарделась.
– Можете передать это послание для мисс Гейти мне. Я ее служанка. – Она протянула руку. Мгновение он смотрел на ее руку, словно не понимая, что она имеет в виду, поэтому она добавила: – Я передам послание. Вам не стоит ее беспокоить.
– Но оно не написано на бумаге, – произнес он, вновь обретая голос, все еще теребя нервными пальцами свою шляпу.
Мими нахмурилась:
– Ну тогда передайте мне его на словах. Я не могу позволить вам беспокоить мисс Гейти.
– У... а... мистер Астон с удовольствием приедет завтра вечером, в пять часов, чтобы отужинать с мисс Гейти и ее отцом.
Говорил он скованно – явный признак того, что она ему понравилась. Это порадовало Мими. Он тоже приглянулся ей. У нее было чувство, что они видятся не в последний раз, тем более что до Южных дубов не больше двенадцати миль. При мысли об этом сердце забилось быстрее.