Смолл Бертрис. Мое сердце

   — Как вы чудесно выглядите сегодня, — сказал Акбар, протягивая ей изящную золотую цепочку, усыпанную мелкими алмазами. — Это вам, моя роза.
   — Почему вы зовете меня вашей розой? — спросила Велвет. — Вы же знаете мое имя.
   — Просто вы напоминаете мне розы в моем саду в Лахоре. Ваша кожа похожа на лепестки белых роз, что растут около фонтана, ваши губы — как красные розы у дорожки к моим покоям, а прелестные глаза похожи на листья роз. У меня никогда не было такой женщины. Хотя вы, конечно, правы. Для вас надо придумать имя. Я займусь этим, — Как чудесна ваша речь. Вы воистину добры ко мне. — Она застегнула на шее цепочку. — И очень щедры.
   — Мне доставляет удовольствие быть добрым и щедрым по отношению к вам, — сказал он. — И я был бы счастлив, если когда-нибудь вы тоже оказались бы добры и щедры по отношению ко мне.
   Велвет опустила глаза, почувствовав, что ее щеки порозовели. Его намерения были вполне очевидны.
   — Вы сегодня сыграете со мной в шахматы? — спросила она, стараясь переменить тему разговора. Он мягко рассмеялся:
   — Конечно, если вы этого хотите. — Он было повернулся к шахматной доске, как вдруг заметил сандаловую шкатулку, которую Адали намеренно поставил так, чтобы Повелитель непременно увидел ее. — Что это, моя роза? — спросил Акбар.
   Не успев ничего придумать, она ответила:
   — Это подарок от госпожи Иодх Баи.
   — И что в ней?
   — Э-э-э… Книга, сир.
   — Книга? Ну-ка, давайте посмотрим, моя малышка. Я большой поклонник книг, у меня в Лахоре солидная библиотека.
   — Но, сир, это книга для женщин, а совсем не для мужчин, — ответила Велвет, опять покраснев.
   — Уж, случайно, не прислала ли вам Иодх Баи «Ночную книгу»?
   Велвет кивнула, не поднимая головы.
   — «Ночная книга», моя роза, предназначена для жениха и невесты. Принято считать, что, рассматривая изображенные в ней позы любви, они будут вести себя более уверенно, когда останутся вдвоем. — Акбар открыл ящичек и вынул книгу. — Давайте сядем на веранде и вместе посмотрим ее. Принесите лампу, чтобы мы могли насладиться искусством художника, вложившего так много чувства и таланта в это произведение.
   Она не могла отказать ему и с упавшим сердцем последовала за ним на террасу. Ночь была теплой, с безоблачным небом, усыпанным звездами. Акбар уселся среди подушек. Как обычно, на нем была шелковая рубашка, подпоясанная золототканым кушаком, на голове — тюрбан. Обувь он снял при входе, как это принято в гареме.
   — Садитесь рядом, моя роза, — пригласил он, похлопав рукой по одной из подушек.
   Она подчинилась, а он, положив книгу так, чтобы им было удобно смотреть вдвоем, перевернул первую страницу.
   Теперь, когда она увидела картинку во второй раз, она не показалась ей такой уж бесстыдной.
   — Краски очень свежие, не правда ли? — спросила Велвет.
   — О да, — серьезно ответил он. — И заметьте, изображенный здесь принц носит на голове корону из лотосов. Это означает, что он уже достиг высокой степени внутреннего погружения. — Он перевернул страницу, и Велвет на мгновение задохнулась. Его прекрасная визави теперь была изображена с открытой грудью, а корона с головы принца исчезла. Акбар рассмеялся. — Не думаю, что принц теперь думает о цветах своей души, ему больше нравится обнаженная плоть его невесты. — И перевернул следующую страницу.
   Теперь принц одной рукой держал грудь своей дамы, а другой гладил ее обнаженный живот. Велвет задрожала, и Акбар прикрыл своей рукой ее дрожащие руки, перевернув еще одну страницу. Здесь принц и его подруга были уже обнаженными, она лежала в его объятиях, а он с обожанием смотрел на нее сверху, поскольку лежал на ней. Его мужское естество стало вдруг огромным и выдавалось вперед. У Велвет опять перехватило дыхание. Вдруг, почувствовав пальцы Акбара, расстегивающие ее кофточку, она замерла.
   — Не надо, моя роза, — легко продышал он ей в ухо. — Не бойтесь меня. Я поклялся не принуждать вас ни к чему и сдержу свое обещание. Я хочу только приласкать вас. Вы, конечно, не откажете мне в этом?
   — Нет, сир, — прошептала она, с трудом выдавливая слова из горла.
   Он осторожно снял с нее кофточку и бросил ее рядом на подушки.
   — Аллах! Аллах! — прошептал он. — Ваши груди — как две луны. — Он начал медленно и нежно гладить их.
   Его ласка заставила Велвет вздрогнуть где-то внутри, и она не смогла сдержать ответного «ах», возглас помимо воли сорвался с ее губ.
   Акбар немного передвинул ее, так что она оказалась между его ног. Притянув ее к себе, он взял обе ее груди в руки, мягко, но настойчиво лаская соски.
   — Переверни страницу, моя роза, — приказал он, и Велвет подчинилась.
   То, что открылось ее взору, одновременно повергло ее в шок и еще больше возбудило ее желание. Теперь прелестная женщина лежала на спине, принц же, раздвинув ей ноги, языком ласкал самое сокровенное ее место. Она не могла оторвать глаз от картинки. Женщина, казалось, пребывала в полном экстазе, полузакрыв глаза от страсти. Велвет и сама затрепетала.
   — г Твой первый муж когда-нибудь делал с тобой что-нибудь похожее, моя роза? — спросил Акбар напряженным голосом. — Ты помнишь, как тебе было тогда хорошо?
   — Алекс никогда н-не д-делал со мной н-ничего такого, — прошептала она. — Разве мужчина может делать такое с женщиной? — Ее все еще била дрожь.
   — Только так и доставляют женщине наслаждение, моя любовь, а когда женщине приятно, это лишь добавляет радости мужчине. Я хочу тебя, хочу именно так, моя роза, и хочу, чтобы тебе это понравилось.
   Велвет быстро перевернула следующую страницу, не в силах сопротивляться нахлынувшему желанию. Картинки ее явно возбуждали. Если бы она могла просто пролистать «Ночную книгу»в одиночестве! Но на следующей странице она обнаружила, что женщина теперь уже стоит, склонившись между ног мужчины, и ласкает ртом его член. Вскрикнув, она перевернула еще одну страницу, где обнаружила двух любовников, сошедшихся в страстных объятиях, с его огромным членом, глубоко погрузившимся в лоно прекрасной подруги, которая, как казалось, с большим удовольствием помогала ему.
   — О Господи! — выдохнула она, захлопнув книгу. Убрав руку с ее груди, Акбар привлек Велвет к себе и впился губами в ее губы. Не будучи больше в состоянии сдерживать свою страсть, она пылко обняла его и вернула поцелуй. Какое-то время они жадно целовались, не в силах остановиться. Его язык наконец проник ей в рот, где его уже ждал ее пылающий от страсти язычок, который при первом прикосновении провалился куда-то вглубь только для того, чтобы затем сплестись с другим языком в непрекращающемся танце.
   Наконец их губы разомкнулись, и он молча уставился на нее горящими желанием глазами.
   — Я хочу любить тебя, — едва смог проговорить он севшим голосом. — Я хочу вонзить мой член как можно глубже в твое естество. Неужели ты скажешь мне, моя роза, что, не хочешь меня? Неужели ты лишишь нас блаженства, которого так жаждут наши тела?
   — Нет, — ответила она — я хочу вас так же, как вы меня, если не больше.
   — Значит, это будет наша ночь ночей, моя любовь?
   — Да, — выдохнула она, привстав, чтобы развязать его золотой пояс и снять с него рубашку. Ее руки дрожали, но наконец пояс уступил. Велвет встала на колени и нежно распахнула на нем белую шелковую рубашку, тихонько спустив ее с плеч на живот. Его тело было гладким и совсем безволосым.
   Он смотрел на нее, будучи в полном восторге от той смеси стыдливости и желания, которая овладела ею. Когда она сняла с него рубашку, он, обхватив ее за талию, развязал пояс юбки, которая спустилась на ее стройные ноги. Его губы с воспламеняющей страстью исцеловали ее гладкий живот, и она задохнулась от удовольствия, ощущая его рот на своей атласной коже. Встав с подушек, Акбар поднял Велвет на руки и отнес ее в спальню, положив на кровать.
   Велвет раскрыла ему свои объятия. Сердце у нее бешено стучало, но теперь ее уже ничто не сдерживало. Он любил ее, любил так же, как когда-то ее любил Алекс.
   Нет! Он не Алекс! Господи! Она совсем не хотела думать теперь об Алексе! Это ее первая брачная ночь с этим, другим, мужчиной, который стал ей мужем. Ее мать прошла через шесть таких ночей, и ничего с ней не случилось. «Думала ли она при этом о тех, кто был раньше? — пришло в голову Велвет. — Думала ли она о прошлом, когда новый муж заставлял ее забывать себя от желания и страсти? Я никогда этого не узнаю», — поняла Велвет.
   Акбар долго стоял, глядя на прелестную молодую женщину, которая лежала перед ним на кровати. Ее кожа казалась еще белее на фоне небесно-голубых простыней. Она предлагала ему себя, и он наслаждался этим зрелищем. Он так долго ждал этой минуты. Чему она его научила, так это терпению. Какие же у нее длинные ноги и какой чудесной формы! Опустившись на колени, он взял ее изящную ножку в руки и нежно поцеловал каждый розовый пальчик. Его губы медленно двигались по нежной коже сначала одной ножки, потом другой. Кожа была гладкой и пахла жасмином. Он вздохнул.
   — Как же ты совершенна лицом и телом, — сказал он своим чудесным глубоким голосом. — Никогда не подозревал, что где-нибудь на свете может существовать такая красота, моя роза.
   Он лег рядом с ней, сняв свой белый тюрбан. Велвет очень удивилась, обнаружив, что волосы у него длинные, почти до плеч. Она почему-то считала, что они должны быть короткими, как у других мужчин, что ходили здесь с непокрытой головой. Он раздвинул ей ноги и, наклонившись, нежно поцеловал ее в открывшуюся ему навстречу розовую плоть. Раздвинув ее еще больше, он посмотрел на ее крошечный бриллиант и с коротким всхлипом страсти начал ласкать его языком.
   Ее тело сначала выгнулось дугой от неожиданности этого нового ощущения, и какое-то время она была просто вне себя. Дотянувшись руками, она обхватила его голову и была поражена мягкостью его волос, раскинувшихся, как черное покрывало, по ее белым бедрам. Прикосновения его языка к самой сокровенной части ее тела были как глотки крепкого вина, разливающегося по ее жилам. Какое-то время она вообще не могла дышать, а затем начала глотать воздух, как утопающий, чувствуя, как его язык проникает все глубже и глубже в ее ставшую сразу влажной и горячей сокровенную глубину, лаская ее, подвергая какой-то мучительной пытке. Внутри у нее все трепетало, и это ощущение становилось все сильнее, пока не стало почти невыносимым. Велвет чувствовала, что скатывается в чудесный кружащийся мир чистого наслаждения. В момент просветления она попыталась избавиться от этого наваждения, но не смогла и с легким криком целиком отдалась ему, чувствуя, что воспаряет куда-то ввысь.
   Акбар поднимался по ее телу все выше, лаская и поглаживая его, пока не добрался до грудей. Здесь он задержался надолго и опять любил ее с восхитительным умением и нежностью. Его пальцы перебирали ее плоть, пока она не «стала под его руками твердой и упругой. Его губы нашли ее соски, и он долго ласкал их языком, пока ее тихие стоны и причитания не подсказали ему, что надо как-то переменить ласку. Он вобрал в рот налившиеся, тугие маленькие острые сосочки и принялся их сосать.
   — Боже! Боже! — отчаянно шептала она, зарываясь своими пальцами все глубже в мягкий шелк его волос и чувствуя, что сейчас умрет. С каждым мгновением она хотела его все больше. Неужели он никогда не возьмет ее? Неужели он будет продолжать эту любовную игру, пока она и правда не умрет?
   Он сел на нее верхом, зажав ее талию своими коленями, и, наклонившись, взял ее лицо в руки, поцеловал и приказал:
   — Взгляни на меня, моя роза!
   Велвет подняла на него глаза, покраснев до корней волос, прекрасно сознавая, что ее желание так же отчетливо написано на ее лице, как и на его.
   — Ты хочешь меня, моя любимая роза? Так же ли ты изголодалась по мне, как я по тебе? Хочешь ли ты, чтобы наша любовь завершилась внутри тебя?
   — О да! — прошептала она.
   — Назови меня по имени! — потребовал он. — Я еще ни разу не слышал, как ты произносишь его.
   — Возьми меня и сделай своей, мой повелитель Акбар! — проговорила она. — Я так хочу тебя, мой дорогой! О Акбар! Я не могу больше этого выносить! — Она всхлипнула и, поймав рукой его налитой член, попыталась направить его в свое вздрагивающее тело.
   Прикосновение ее пылающей маленькой ручки к его трепещущему от вожделения члену заставило его вздрогнуть от удивления, и он чуть не вылил семя раньше времени. Он застонал, умирая от желания немедленно заполнить собой ее всю, но возраст и опыт научили его терпению. Даже сейчас, изнывая от страсти, он все-таки знал, что долгое воздержание и отсутствие богатого супружеского опыта не дадут Велвет возможности полностью насладиться им. Он ласково отстранил ее руку и сам тщательно направил свой член во врата рая, но вошел туда всего на какой-нибудь дюйм. Она застонала, но этот звук показал ему, что теперь ей легче. Ее зеленые глаза опять закрылись, и ресницы слабо подрагивали.
   — Пожалуйста, — почти рыдала она. — Пожалуйста!
   — Тише! — прошептал он в ответ. — Тес, моя любимая. Я не хочу сделать тебе больно.
   Она же отчаянно пыталась заставить его проникнуть глубже в нее, и он понял, что она слишком захвачена сладостной мукой собственного экстаза, чтобы терпеть. С его губ сорвался стон восторга от осознания того, что она его так хочет, и он медленно вошел в ее жаждущее лоно чуть глубже. Ритмично двигаясь, он опять, опять и опять входил и выходил из нее, пока не почувствовал, что и его собственное желание достигло вершины. Казалось, он никогда не удовлетворит страсти даже сейчас, когда она лежала под ним, отдаваясь ему душой и телом. Его страсть несколько раз была готова прорваться наружу, и, наконец, он не смог больше сдерживаться, дав своему семени излиться в ее пылающее лоно и упав на ее грудь с криком восторга.
   Это первое любовное приключение полностью истощило их силы, и они тут же провалились в глубокий сон. Его темные волосы перемешались на подушке с ее золотисто-каштановыми локонами.
   Проснувшись несколькими часами позже, Велвет без движения пролежала еще какое-то время. От сравнений все равно не уйти, подумала она. Алекс был чудесным любовником, пылким, страстным и требовательным. Но Акбар куда более умел. И гораздо терпеливее и внимательнее, ни на секунду не забывает, что она тоже должна получить свою долю удовольствия. Каким-то шестым чувством Велвет понимала, что ей повезло с обоими ее мужьями. В ее сердце всегда будет уголочек для Алекса Гордона, ее первой любви. Но она должна забыть о нем, он должен уйти из ее жизни, иначе она сойдет с ума. Теперь у нее прекрасный, любящий мужчина, который сможет позаботиться о ней, и она должна быть благодарна судьбе.
   Приподнявшись на локте, она взглянула на Акбара. Он был красив, но совсем не так, как Алекс. Она не знала, сколько ему лет, но его сыновья старше ее, а все три дочери уже давно замужем. Только маленькая Арам Бану Бегум еще совсем ребенок.
   Акбар мог бы быть ее отцом, но чувство, которое зрело в ней, совсем не было дочерним.
   Она легонько погладила его по щеке. Его золотистая кожа казалась такой темной по сравнению с белизной ее собственной, а его волосы такими черными и прямыми. Только сейчас она заметила, что разрез его глаз не совсем обычный, да и черты его лица не имели характерных восточных особенностей. У него было прекрасное тело, сильное и мускулистое, хотя он вряд ли был намного выше ее. Может быть, на дюйм, не более. Когда они разговаривали, их глаза оказывались на одном уровне. Иодх Баи не доставала ему даже до плеча, а Ругайя Бегум чуть выше, подумала Велвет. Под носом на верхней губе темнела родинка размером с горошину. Не в силах совладать с собой, Велвет нагнулась и поцеловала эту родинку. И Акбар, который только притворялся спящим, чуть не напугал ее, внезапно заключив в свои объятия.
   — О, вы не спите, Акбар!
   — Не сплю и уже опять хочу тебя и твое роскошное тело, — рассмеялся он.
   Она шаловливо увернулась от него и, выскользнув из кровати, встала рядом на колени, чтобы налить им вина.
   — Прежде вы должны выпить за нашу любовь, — рассмеялась она, подавая ему чашу.
   — Только если ты выпьешь со мной. — сказал он, зная, что это вино особенное, настоянное на специальных травах, которые не только усиливали страсть, но и добавляли любовной силы.
   — Мужчина никогда не должен пить в одиночестве, — согласилась она, поднимая свой кубок.
   — И все-таки я сделал тебя счастливой, — просто сказал он.
   — Да, — ответила она, садясь к нему на кровать. — Ты сделал меня счастливой, Акбар. Мне было так страшно и одиноко. Никогда не думала, что в моей жизни все так переменится. — Она улыбнулась. — Никто из моих друзей при дворе королевы даже вообразить не сможет, что где-то далеко, за тысячи миль от них, в краю Великого Могола, их Велвет Гордон стала супругой царственного лица.
   — Ты очень несчастлива, что больше никогда не увидишь своей родины, моя роза?
   — Да, конечно, — ответила она без раздумий. — Ты же должен понимать: все, что мне было дорого, осталось в Англии. Может быть, когда-нибудь я и буду воспринимать Индию как второе отечество, но сейчас не могу этого сказать.
   — Ты подаришь мне ребенка, и тебе сразу станет лучше, — сказал он.
   Велвет рассмеялась. Он напомнил ей Алекса.
   — Почему это, — спросила она, — все вы, мужчины, уверены, что женщинам для счастья нужен только ребенок? Что, кроме этого, в жизни больше ничего не существует?
   — А чего бы хотела ты? — спросил он.
   — Еще не знаю, — искренне созналась она. — Я прожила на свете так мало. Возможно, оставаясь в Англии, я пошла бы по стопам своей матери, которая создала огромную торговую империю. А может быть, жила бы, как мои сестры, Виллоу и Дейдра, которые счастливы своим домом и детьми. Еще меньше года назад я практически ничего не знала о жизни, никуда не выезжала дальше наших поместий в Англии и Франции. И не задумывалась, чего хочу от жизни.
   Ее ответ удивил его. Она все больше и больше заинтересовывала его. Она совсем не такая, как другие женщины, которых он когда-нибудь знал. И когда он попытался мысленно поставить на ее место, например, Иодх Баи и других, которые не видели ничего, кроме стен гарема, он понял, что у него ничего не выйдет.
   Он выпустил ее из своих объятий и сел. Она тоже села, по-турецки скрестив ноги.
   — Я распоряжусь, чтобы тебе отвечали на все твои вопросы, а когда мы вернемся в Лахор, моя библиотека будет в полном твоем распоряжении. Я сделаю для тебя все, что ты пожелаешь и что только будет в моих силах, — пообещал он.
   — Мне надо выучить ваши языки или хотя бы один из них, так как, я смотрю, здесь, в Индии, их много.
   — Сейчас я научу тебя первым двум словам, — сказал он. — Посмотри, там рядом с постелью Адали должен был оставить сосуд с душистой водой и полотенца.
   Нагнувшись, Велвет нашла то, о чем он говорил. Он продолжил:
   — Выжми одно из полотенец, любовь моя, и дай его мне. Она повиновалась, и, взяв у нее влажное полотенце, он начал осторожно стирать с нее следы их недавней любовной игры.
   — Это, моя роза, называется йони, — произнес он, осторожными нежными прикосновениями вытирая потайное место. Велвет начала дрожать от его ласковых движений. Закончив, он отдал полотенце и сказал:
   — Выбрось его и возьми другое, моя любовь. А теперь ты должна сделать со мной то же, что я только что сделал с тобой.
   Она подчинилась, и как только начала обтирать его член, он, до того мирно лежавший, от ее нежных прикосновений набух и распрямился.
   — Этого похотливого приятеля, — сказал он, шутливо улыбаясь, — зовут лингам, и он опять очень хочет побывать в твоей йони, где ему было так хорошо совсем недавно.
   Полотенце любви выпало из рук Велвет, и Акбар отбросил его в сторону. Потом протянул руку и ласково коснулся ее йони, другой рукой поглаживая грудь. Следуя его примеру, Велвет, сидя напротив своего супруга, принялась ласкать его огромный лингам, который от ее нежных прикосновений становился еще больше и длиннее. Она правильно поняла его намек и не испытывала никакого стыда или смущения от того, что делала. Она хотела ласкать его так же, как он ласкал ее. Встав на колени перед ним, она взяла налитую кровью головку члена себе в рот.
   — Погладь его язычком, моя роза, — мягко проговорил он. Она медленно провела языком по его головке и, вдруг осмелев, всосала его на всю глубину, одновременно продолжая гладить его упругий ствол языком. Он застонал, и она почувствовала на своей голове его руку.
   — Подожди, любовь моя, — попросил он, и Велвет, не имевшая никакого опыта в подобных делах, послушалась. — Я хочу, чтобы ты встала на колени, оперлась на локти, повернувшись ко мне своей прелестной попочкой, — приказал он. — Я не сделаю тебе больно, не бойся, моя роза.
   Доверяя ему, она сделала, как он велел, и почувствовала, как он, прижав ее попку к себе, вошел в ее пылающую йони своим раскаленным лингамом сзади. Она охнула, когда он вдвинулся глубже, а потом очутился глубоко-глубоко в ней. Снова и снова он двигался в теплой глубине ее дрожащего от страсти тела. Его возбуждение достигло высшей точки. Ему еще никогда не было так хорошо ни с одной женщиной и пришлось даже сдерживаться, чтобы не закричать от восторга.
   » Со мной никогда еще так не было, — подумала Велвет, пока он толчками двигался сзади. — Господи, я сойду с ума от желания «. Она издала низкий животный стон, ей казалось, что он разрастается и увеличивается внутри нее, заполняя ее всю так плотно, что вот еще чуть-чуть — и она не выдержит этого невыносимого желания. Рукой он нащупал ее маленький бриллиант, и Велвет, не сдерживаясь больше, закричала от переполнявшей ее страсти.
   Он тоже не мог больше терпеть и со стоном излил в нее накопившееся семя. Отдав все силы, они рухнули на кровать. Какое-то мгновение он лежал на ней сверху, потом, боясь, что своим весом что-нибудь ей сломает, перекатился на бок и обнял ее.
   — Я люблю тебя, — сказал он. — Я тебя люблю! Она едва расслышала его страстное признание сквозь туман сжигавшей ее страсти. Он любит ее! На какое-то мгновение мысль о том, что этот могущественный человек любит ее, заставила Велвет задохнуться. Ее любит король! Потом она вспомнила, что всего лишь сороковая его законная жена, а ведь есть еще гарем с хорошенькими женщинами, и некоторые из них даже родили ему детей. Когда-то и они, как она сейчас, пользовались его расположением, а королевское расположение — вещь очень ненадежная.
   И лучше ей помнить об этом, дала она себе зарок. Перевернувшись на спину, она погладила его щеку.
   — Я люблю тебя! — повторил он. Она улыбнулась в ответ:
   — Ты так добр ко мне, Акбар, но я еще так неопытна. Я никогда в жизни не совру тебе, и поэтому сказать сейчас, что тоже люблю тебя, не могу. Возможно, со временем я и скажу это. Я так благодарна тебе за твою доброту.
   — Скажи ты мне, моя роза, что любишь меня, и я в тебе очень разочаровался бы. Я бы понял, что ты неискренне это говоришь, — Но ты же сказал, что любишь меня, — возразила она.
   — Я и люблю тебя, моя дорогая! Но мой опыт настолько же велик, насколько мал твой. Я сразу распознаю свои чувства к женщине, а ты полностью сразила меня не только своей красотой, но и умом.
   Велвет не выдержала и опять рассмеялась.
   — У тебя, — заявила она, — очень быстрый язык, мой Акбар, что так подходит к твоему быстрому уму! Думаю, мне надо бояться тебя.
   — Возможно, что и стоит, — сказал он, скрывая резкость своих слов за нежной улыбкой.» Всегда плохо позволять одному человеку быть слишком уверенным в чувствах другого «, — подумал он.
   Они еще дважды занимались любовью этой ночью, и Акбар даже сам удивился своей неожиданной прыти. Такое желание не охватывало его вот уже лет десять. Эта его новая английская жена, которую он взял в свою постель и в свое сердце, похоже, придала ему новые силы. Он нашел эту мысль довольно лестной для себя и наконец провалился в глубокий сон.
   Когда Велвет проснулась, Акбар уже ушел. Было жарко, и она лениво нежилась на подушках, вытянув ноги и покачивая ступнями из стороны в сторону. Она впервые за все эти последние месяцы прекрасно чувствовала себя. Она улыбнулась, поняв, что у женщин так же, как у мужчин, бывают иногда весьма определенные желания. Почему она раньше никогда ни с кем не говорила об этом?
   Раздалось легкое царапанье в дверь.
   — Войдите! — воскликнула она, и в комнате появился Адали.
   — Я пришел сказать вам, моя принцесса, что у вашей камеристки только что начались роды.
   — Быстро подай одежду, — приказала Велвет. — Я пойду к ней.
   Торопливо одеваясь, она вдруг поняла, что почти ничего не знает о том, как дети появляются на свет. Родители посчитали ее слишком маленькой и не пустили к Дейдре, когда та рожала первенца. И все равно Пэнси будет легче, если она посидит с ней. Сама-то Пэнси наверняка видела, как это делается, будучи старшей из множества детей Дейзи.
   Спеша по коридору, Велвет слышала стоны Пэнси, которые становились все громче, по мере того как она приближалась к маленькой комнатке своей служанки. Там рядом с Пэнси сидела женщина средних лет, спокойно дожидаясь, когда природа возьмет свое. Пэнси, слава Богу, была крупной, здоровой девушкой, и никаких осложнений не предвиделось.
   — Пойдем со мной, Адали. Если эта женщина будет давать Пэнси какие-нибудь указания, ты переведешь, — сказала Велвет.
   — Как прикажете, моя принцесса.
   Велвет опустилась на колени около кровати своей подруги.