Страница:
Из серебра, иные с позолотой,
Увесистые - всех числом сто двадцать.
86(380). Я в третий раз свой диск метнуть сбирался;
Тут муж дотийский, именем Элат,
Ко мне вплотную подошел.
87(381). Да не дерзнет живой
Над мертвым похваляться, твердо помня,
Что и его настанет смертный час!
88(382). Как жаждут все спасаться от тирана!
[Тиринфский царевич Амфитрион был внуком Персея. Из-за совершенного на
родине нечаянного убийства был вынужден бежать в Фивы, где получил в жены
свою двоюродную сестру Алкмену. Содержание трагедии Софокла неизвестно, а
единственный связный отрывок повествует, по-видимому, о пророчестве, данном
Амфитриону в связи с рождением Геракла.
Одноименная трагедия была у Акция (фр. 45-61); сохранилась комедия
Плавта.]
89(122). Когда же, молвил, вырастет младенец,
Из трех спасительных даров один
Ему довлеет...
[В сатировской драме под этим названием было, скорее всего, изображено,
как еще в колыбели Геракл задушил двух змей, подосланных Герой из ревности к
его матери Алкмене.]
90(223а). Ведь лучше благодарность воздавать
Богам, чем смертным.
91(223b). Свершившему и претерпеть достойно.
[Содержанием этой драмы было, как предполагают, нисхождение. Геракла в
подземное царство за псом Кербером. Так как вход туда локализовался в пещере
на мысе Тенаре в Лаконике, весьма вероятным является отождествление
"Геракла" с сатировской драмой "На Тенаре", от которой кроме названия
сохранились совершенно незначительные отрывки.
Софокловский "Геракл" упоминается в каталоге его пьес на надписи ок. I
в. до н. э., найденной в Пирее (TrGf I, P. 57).]
92(225). Набрали дров,
Чтоб не нуждаться в топливе...
93(296). Местного
Там змея кормят, стража родника.
94(227). Круг киклопический...
[Вероятно, другое название предыдущей драмы.]
95(327а). Там мертвых лишь переправляют души.
[К циклу произведений Софокла о Геракле следует отнести и сатировскую
драму, озаглавленную именем отца Деяниры Энея (не смешивать с известным
троянским героем!). Здесь миф о сражении Геракла за Деяниру с речным богом
Ахелоем был подан в юмористическом духе - в качестве претендентов на руку
юной красавицы выступали также сатиры, на аттической сцене - всегда большие
любители женского пола, подробности развития действия в "Энее" нам
неизвестны, а приводимые ниже отрывки взяты из многочисленных папирусных
фрагментов, среди которых были и другие тексты Софокла.]
Хор сатиров
96(1130). ...В этом споре кто участник,
в плен [кого мы заберем?]
Эней
Все расскажу. Но сам хочу я раньше
От вас узнать, кто вы, какого рода,
Зачем явились; все загадкой мне.
Хор сатиров
Узнаешь тотчас. Все мы - женихи,
Нимф сыновья и слуги Диониса;
К богам мы вхожи и во всех искусствах
10 Испытаны; и в боевом копье,
И в конном беге, и в борьбе, в ристанье,
На кулаки, кусаться, между ног
Врага схватить - все мы умеем. Дале:
И даром песни мы владеем, можем
Предсказывать судьбу не привирая,
Лечить болезни. И пределы неба
Известны нам, и вести преисподней -
Все выпляшем. С руками не пустыми
Пришли мы, а? Что хочешь, то бери -
Коль за меня согласен выдать деву.
Эней
Ваш род почтенен, но пришелец новый
20 Является: расспросим и его.
97(1131). Уж свет угас, повсюду тьма... Что это?
Светило ночи? Или...
В сиянье солнца умирает?...
Он выдыхает черную...
[С Тиринфом связана история еще одного древнегреческого героя -
коринфского царевича Беллерофонта. Найдя здесь очищение от невольно
совершенного убийства, юноша имел несчастье вызвать страсть Сфенебеи, жены
местного царя Прета. Отвергнутая им женщина оклеветала Беллерофонта перед
мужем, который отослал его к своему тестю, ликийскому царю Иобату с просьбой
умертвить молодого человека. Однако Беллерофонт с честью вышел из самых
опасных поручений и получил от Иобата в жены одну из его дочерей и
полцарства впридачу. Что из этого было использовано в трагедии Софокла,
остается неизвестным.]
98(297). И нам обоим яркий жизни светоч
Возжечь.
99(298). Ведь смерть любить и старость не научит.
100(299). ...безлиственный утес.
[Царю Писы (в Элиде) была предсказана смерть от руки зятя; поэтому он
всячески препятствовал выдаче замуж своей дочери Гипподамии. Сватавшиеся к
ней женихи должны были вступать с Эномаем в состязание в беге на колесницах,
которого никто не мог выиграть, так как Эномай обладал на редкость быстрыми
лошадьми. Давая своему сопернику возможность начать соревнование первым,
Эномай потом догонял его и поражал насмерть ударом копья в спину. Головы
убитых он выставлял для устрашения на ограде дворца. Когда лидийский царь
Пелоп, оставивший свою страну, прибыл в Пису и понял, что нет другого
средства одолеть Эномая, кроме хитрости, он привлек на свою сторону его
возницу Миртила, и тот заменил металлическую чеку в колеснице Эномая на
восковую. Вследствие этого колесница перевернулась, и Эномай погиб либо от
удара о землю, либо от копья вернувшегося Пелопа. Умирая, он понял, что стал
жертвой предательства Миртила, и проклял его. Что касается Миртила, то Пелоп
склонил его к измене хозяину, пообещав ему то ли половину царства, то ли
ночь с Гипподамией. Однако, не желая сдержать слово, он во время объезда
своих владений столкнул Миртила с утеса в море, и тот в свою очередь проклял
Пелопа. Этим проклятьем афинские трагики нередко объясняли бедствия,
обрушившиеся впоследствии на самого Пелопа и его потомков. (Ср. Эл. 10,
503).
Трагедия написана, очевидно, незадолго до 414 г., так как ее цитирует
Аристофан в "Птицах" (см. фр. 107); ставили ее и в IV в. с участием Эсхина,
политического противника Демосфена (см. его речь 18, 180, 242).
В сохранившихся фрагментах находим указание на жестокость Эномая (103 -
головы убитых женихов заменены здесь скальпами) и на любовь к Лелопу,
пробудившуюся у Гипподамии (104-106), а также отрывок из песни хора после
отъезда Эномая (107). Одноименные трагедии были у Еврипида (фр. 571-577) и у
Акция (фр. 494-512), следовавшего за Софоклом.]
101(471). Та утверждала, что быстрее ею
Рожденный отрок, эта же, что ею.
102(472). Кто клятву дал, тот бдительней душою
Становится: двух страхов он страшится -
Хулы друзей и гнева божества.
103(473). По-скифски волосы содрав у них
На утиральники.
104(474). Таким Пелоп владеет талисманом
Неотразимым. Молния во взоре
Его горит и, душу согревая
Его, воспламеняет кровь мою.
Так прям ее полет из ока в око -
Прямей не будет зодчего черта.
105(475). Я вижу, как скребницей
С коня гнедого ты счищаешь пыль.
106(477). И птица-самка заблудиться может
В путях воздушных - кроме дней, когда
Ее забота о птенцах томит.
107(476). О дайте стать мне неутомимым орлом!
Я вознесусь над синею моря волной
В чистую безоблачность эфира.
[Сыновья Пелопа Атрей и Фиест, стремясь избавиться от своего сводного
брата Хрисиппа, подстроили его гибель, но были разоблачены, изгнаны и
прокляты отцом. Прибежище они нашли в Микенах, где право на власть должен
был получить тот из братьев, кто предъявит золотую овечку. Такое животное
находилось в стаде Атрея, и Фиест, прознав это, соблазнил жену Атрея, с ее
помощью выкрал овечку и представил ее как дарованную ему богами. Атрей
воззвал о справедливости к Зевсу и получил предзнаменование в свою пользу.
Он изгнал Фиеста из Микен и задумал ужасную месть: под видом примирения он
вызвал Фиеста с малолетними детьми в Микены, а сам велел зарезать младенцев
и подать их мясо для трапезы отцу ("Фиестов пир"). Узнав о случившемся,
Фиест проклял брата. Единственный сохранившийся фрагмент - вероятно, слова
Атрея.
Одноименную трагедию написал Акций (фр. 162-200).]
108(140). Клянусь
Той трусостью, которой вскормлен он -
Женоподобный, что мужчин врагами
Иметь дерзает!
[У Софокла было три трагедии под названием "Фиест". Ссылаясь на них,
источники называют их либо просто "Фиест", либо "Фиест в Сикионе".
Содержание последней трагедии сводилось к следующему. После гибели
малолетних детей Фиесту было предсказано, что за него отмстит сын, который
родится у него от нового брака. Поскольку, однако, Фиест считался
оскверненным ужасной трапезой, никто не хотел выдавать за него свою дочь.
Однажды ночью он оказался в роще вблизи Сикиона, где у местного царя
воспитывалась его дочь Пелопия, старшая сестра зарезанных мальчиков. В эту
ночь она как раз была в числе участниц девичьего празднества и случайно
отбилась от подруг. Фиест, воспользовавшись случаем, овладел не узнанной им
девушкой, которая, однако, успела выхватить у него из ножен меч. Вскоре в
Сикионе оказался Атрей, который попросил у царя руку Пелопии, считая ее
сикионской царевной.
Дальнейшие события должны были получить отражение в других трагедиях о
Фиесте.
Рожденного ею младенца Пелопия велела подбросить; его нашли пастухи и
дали выкормить козе (отсюда его имя Эгисф, от греч. корня αἰγ - "коза").
Найдя однажды ребенка у пастухов, Атрей усыновил его, а Пелопия подарила
меч, отнятый у насильника. Со временем сыновья Атрея от первой жены
разыскали Фиеста, схватили его в привели к отцу. Атрей заточил брата в
тюрьму и послал Эгисфа убить его. Когда Эгисф выхватил меч, Фиест узнал в
нем свое оружие и захотел узнать, как оно попало к Эгисфу. Вызванная для
разбирательства Пелопия опознала в Фиесте своего давнего насильника и
покончила с собой при помощи того же меча. Понявший всю правду Эгисф
вернулся к Атрею и показал ему окровавленный меч; тот решил, что Фиест убит,
и устроил благодарственное жертвоприношение, во время которого был сражен
Эгисфом.
Из приводимых ниже фрагментов Э 110 обозначен как заимствованный из
"Фиеста в Сикионе", остальные - из "Фиеста первого" (109) или просто из
"Фиеста" (111-116).
Трагический образ Фиеста привлекал многих греческих и римских
драматургов. Известно 15 трагедий, озаглавленных его именем, в том числе -
Еврипида (фр. 391- 397) и Сенеки.]
109(247). Мудр только тот, кого почтили боги:
Им вверь себя. Хотя бы против правды
Идти велели - нужды нет, иди:
Дурным не будет, что они прикажут.
110(248). Безумною стопою.
111(255). Есть край чудесный, морем окруженный -
Зовут Евбеей. Там в единый день
Плод Диониса созревает. Утром
Еще цветет кудрявая лоза;
Зеленые висят к полудню гроздья;
Начнет клониться день - и янтарем
Они блестят прозрачным; а к закату
Уже срезают спелые, и в кубки
Живительную влагу разливают.
112(256). Против судьбы бессилен и Apec.
113(257). Идем скорее; справедливой нашей
Поспешности не тронет укоризна.
114(258). Его постигло горе, знаю я;
Но есть и в нем источник исцеленья.
115(259). И от простой беседы польза есть,
Когда мы в ней о горе забываем.
116(260). Я старец, правда: но ведь старцу разум
Сопутствует и благостный совет.
[Легендарное прошлое Аттики получило отражение в относительно небольшом
числе мифов. Важнейшие из них связаны с пребыванием в Элевсине не узнанной
местными жителями Деметры и историей царского рода, возводившего свое
происхождение к сыну Аполлона и афинской царевны Иону, родоначальнику
ионийского племени.]
[Когда бог подземного царства Аид с согласия Зевса похитил себе в жены
Персефону, ее мать Деметра долго скиталась в поисках дочери, пока не
остановилась в Элевсине, став няней местного царевича Триптолема. Перед
расставанием со своим воспитанником она по дарила ему колесницу, запряженную
крылатыми змеями, и пшеничные колосья, посредством которых он засеял всю
землю. В сохранившихся фрагментах находим описание колесницы (117) и
наставления Деметры Триптолему с указанием земель, в которых ему предстоит
побывать (118-125).
Предполагают, что "Триптолем" входил в тетралогию 470 г., которой
Софокл одержал свою первую победу (см. Ас 35).]
117(596). Два змея, ось хвостами обхватив...
118(597). В скрижали духа речь мою внеси.
119(598). А позади руки моей, направо,
Энотрия тебя приемлет вся,
Залив Тирренский и земля лигийцев.
120(599). Оттуда долг опять тебя направит...
121(600). Италия счастливая желтеет
От золотистых нив.
122(601). ...Иллирийский род.
123(602). И Карфагена каменный венец -
Привет ему!
124(603). ...сильфия поля.
125(604). И Харнобонта - гетами он ныне
Начальствует.
126(605). И Пир настал веселый, из богов
Почтеннейший.
127(606). Не давши даже рыбьего рассола,
Несчастная...
128(611). Бездонной чаше нет в трапезе места.
[Дочь афинского царя Пандиона Прокна была выдана замуж за фракийского
царя Терея. Соскучившись по своей сестре Филомеле, она попросила мужа
привезти ее из Афин. На пути из Афин во Фракию Терей овладел Филомелой и,
чтобы скрыть следы преступления, вырезал ей язык. Однако Филомела с помощью
вытканной ею картины сумела открыть сестре правду. Прокна в гневе убила
своего сына от Терея Итиса и, сварив его, подала отцу, который в неведении
вкусил страшной еды. Спасаясь от преследования узнавшего правду Терея,
Прокна по воле богов превратилась в соловья, Филомела - в ласточку, Терей -
в удода. Таково было содержание мифа и трагедии Софокла, как об этом
свидетельствует ее античное изложение (Р. Оху. 42, 1974, 3013). Судя по
пародии в аристофановских "Птицах" (414 г.), "Терей" был поставлен незадолго
до этой даты.
Среди сохранившихся фрагментов Э 129 и 130 - из партии Прокны; Э 131 -
вероятно, обращенное к ней утешение кормилицы; Э 138 и 139 - из рассказа
вестника о событиях в доме Терея.
Одноименную трагедию написал Акций (фр. 639-655) и задолго до него -
Ливий Андроник (фр. 24-29); неизвестно, однако, в какой мере Ливий
использовал драму Софокла.]
129(583). Теперь, в разлуке, я ничто. О, часто
Я размышляла так о женской доле,
Что мы - ничто. Да, в детстве, в отчем доме,
Не спорю, сладкую ведем мы жизнь.
Ведь бессознательность - нет лучшей няни
Для нас. А только мы созреем, цвет
Обретши юности - к чужим нас гонят
От очага родного, продают,
К разлуке нас с богами принуждая
Отчизны нашей, с матерью, с отцом;
Тех - к незнакомым; к варварам - других;
Тех - в славный дом; а тех - под сень позора.
И лишь спряжет нас с мужем ночь одна,
Должны мириться мы, самим себе
Твердя, что жизнь нас к лучшему ведет.
130(584). Тебе завидую во многом я,
Всего же боле, что чужбины ты
Не испытала.
131(586). Все это горько, Прокна, спору нет;
Но все же смертны мы, и ниспосланья
Богов должны безропотно сносить.
132(591). Хор
Строфа
Одно мы племя; всех на один образец
Отец и мать родили нас, и нет в природе,
Кто б благороднее был другого.
Антистрофа
Растит же в горе рок необорный одних,
Других - в богатстве; он в ярмо неволи жалкой
Дланью всесильною нас впрягает.
133(587). Ведь варваров весь род златолюбив.
134(588). Не бойся; молвя правду, не потерпишь
Ущерба ты.
135(586). <Угождая>
Ее ж усердью, и в наряде пестром...
136(582). Ты, Гелий,
Наездникам-фракийцам высший бог!
137(592, 879а, 593). Хор
Строфа I
Так-то человека жизнь
Многоискусное горе
В день любой с престола счастья в мрак ввергает.
Антистрофа I
В чем же радость всех красот,
Если сам цвет благоденствии
Нам рукой взлелеян бедственной заботы?
Строфа II
Не должно счастью смертных великому нам
Дивиться; быстро вянет и сохнет оно,
Как нежный тополь, слабою вскормлен корою.
Антистрофа II
Живите ж, люди, радость насущного дня
Лелея в мыслях; завтрашний облик зари
Густым туманом мглы затуманили боги.
138(589). Безумен он; безумнее они:
Своим насильем на его насилье
Ответили. Кто в горе гнев растит
И прибегает к худшему лекарству,
Чем зло само - того не назову я
Искусным врачевателем болезни.
139(581). Его ж в удода превратил он, скал
Отважного товарища, оставив
Ему доспеха полного убор.
Все ж о весне он примет оперенье
Седого кобчика: на то и двух он
Существ сосуд - себя и сына - в теле
Одном. А лишь младого урожая
На тучной ниве зажелтеет колос,
Наденет снова пестрый он наряд.
И будет жить он, избегая грешниц,
В пустынных чащах и в безмолвье гор.
140(590). Пусть по-смертному мыслит, кто смертным рожден;
Пусть он помнит, что ключник грядущего - Зевс,
Что никто, кроме Зевса, не должен решать
Назревающих завтра событий.
[Дочь афинского царя Эрехфея была выдана замуж за аттического юношу
Кефала. Молодые супруги поклялись друг другу в вечной любви, но однажды
Прокрида заподозрила мужа в измене и решила его выследить во время охоты.
Спрятавшись в кустах, она выдала свое присутствие неосторожным движением.
Кефал, думая, что в кустах затаился зверь, метнул копье и убил им, вопреки
своему желанию, Прокриду. Единственный сохранившийся фрагмент не позволяет
делать какие-нибудь выводы о том, как этот миф был разработан в трагедии
Софокла.]
141(533). Каратели, корящие в бедах...
[Креуса, дочь афинского царя Эрехфея, став матерью от Аполлона,
подбросила рожденного ею мальчика в гроте на склоне Акрополя. Будучи выдана
замуж за чужеземного царя Ксуфа, она долгое время оставалась бездетной.
Когда супруги отправились за советом в Дельфы, выяснилось, что подброшенный
Креуеой ребенок по воле Аполлона был перенесен в Дельфы, вырос здесь при
храме и может возвратиться в Афины в качестве законного наследника царского
престола. На афинской сцене это сказание, кроме Софокла, обработал Еврипид в
трагедии "Ион" (ок. 412-408). Сохраненные отрывки из "Креусы" Софокла носят
слишком общий характер, чтобы дать какую-нибудь нить к восстановлению ее
содержания. Ясно только, что хор, как и у Еврипида, состоял из женщин (фр.
145).]
142(350). Всего больнее знать, что счастье было
Так близко - и ты сам его отверг.
143(351). А кто опасность мужеством встречает,
Того и мысль ясна, и тверд язык.
144(352). Я знаю сам, что лгать нехорошо;
Но если гибель страшную приносит
Нам слово истины - тогда, надеюсь,
И нехорошее простится нам.
145(353). Хор
Мне не нужен блестящий брак,
Ни сверх меры пышный дом
От богов, подруги; те
Ненадежны пути...
146(354). Не удивляйся, царь, что так усердно
О выгоде своей радею я.
Иного жизнь - раздолье; но и он
За выгоду руками и ногами
Цепляется, и вообще для смертных
На первом месте - деньги, на втором
Все остальное. Правда, и здоровье
Иные хвалят - разницы тут нет:
Бедняк ведь не здоров, а вечно болен.
147(356). Вот дар прекраснейший - быть справедливым;
Вот лучший дар - всю жизнь здоровым быть;
А дар приятнейший - чего захочет
Твоя душа, немедля получить.
148(357). Уйди, дитя: не для тебя те речи.
149(355). Что, старче? Что за страх тебя волнует?
[Содержание неизвестно. Не была ли эта трагедия тождественна "Креусе"?]
150(319). Все благородство переносит добрый.
151(320). В Зевсовых садах блаженства люди черпают
струи.
[Содержание трагедии могло в общих чертах соответствовать сказанию,
изложенному у Плутарха ("Фесей", гл. 3-12).
Находясь в гостях у своего друга Питфея в Трезене, афинский царь Эгей
сошелся с его дочерью Эфрой. Покидая ее, Эгей спрятал под тяжелым камнем
свой меч и сандалии, завещав жене, если родится сын, вручить ему эти
предметы, когда он будет в силах сдвинуть с места камень. Достигнув
зрелости, Фесей (так назвала Эфра сына) легко поднял камень и, опоясавшись
отцовским мечом, отправился на свидание с Эгеем в Афины. По дороге, лежавшей
через Коринфский перешеек, он одолел различных великанов и разбойников,
делавших этот путь опасным для пешеходов. Прибыв в Афины инкогнито, Фесей
едва не стал жертвой Медеи, поселившейся здесь после бегства из Коринфа:
сразу узнав в нем сына Эгея, чье появление расстраивало планы Медеи, она
уговорила Эгея отравить пришельца; только случайно вынутый Фесеем меч
позволил Эгею опознать в нем своего сына. В дошедших фрагментах находим
отрывки из рассказа Фесея после его опознания (152-155) и из сообщения
вестника о победе, одержанной юношей над Марафонским быком, опустошавшим
окрестности Афин (156).
Одноименная трагедия была у Еврипида (фр. 1-13).]
152(22). Тавровы струи...
153(22). Как по разбойничьей дороге тайно
Ты мог пройти?
154(21). Не слышу я, но вижу селянина.
155(20). Железным молотом хребет и грудь
Я смял ему.
156(25). И, гибких лоз на руки намотав,
Из них он петель изготовил узы.
157(23). Как в тополя раскидистых ветвях,
Хотя б кругом все тихо было, вечно
Листвою зыбкой ветерок играет...
158(24). ...мне определил отец
Почетный жребий - побережьем править
Земли своей. Второму сыну, Лику,
Он супротивный завещал евбейский
Роскошный сад; земли соседней долю
Он Нису выделил - Скиронов брег;
А область к югу от моей - жестокий
Паллант, гигантов пестун, получил.
[Действие этой трагедии, как стало ясно из опубликованных в начале 60-х
годов папирусных фрагментов, происходило на Крите.
Вследствие того, что во время посещения Аттики погиб сын царя Крита
Миноса, могущественный владыка наложил на Афины тяжелую дань: ежегодно
афиняне обязаны были отправлять на Крит по семь юношей и девушек из знатных
семей для прокормления помещенного в лабиринт Минотавра - полубыка,
получеловека. Опознание Фесея совпало с очередным приездом Миноса в Афины за
данью, и юный герой решил присоединиться к отобранным жертвам, чтобы убить
Минотавра и покончить с этим позорным подчинением афинян Миносу. Прибыв на
Крит, Фесей возбудил любовь к себе в душе Ариадны, дочери Миноса, и с
помощью врученного ею клубка ниток вместе с юными соотечественниками
выбрался после убийства Минотавра из лабиринта и тайно отплыл на родину.
Как явствует из папируса, среди действующих лиц трагедии были, кроме
Фесея, также Ариадна и Эрибея, одна из афинских девушек, отправленных на
Крит и счастливо избежавших гибели. Приводимый ниже отрывок - из монолога
Фесея, готового к решительному поединку с Минотавром.
Одноименная трагедия была написана Еврипидом (фр. 381-390); возможно,
однако, что по содержанию она была ближе к софокловскому "Эгею"]
159(730с,8-21). Я не хотел, я вовсе неискусен,
Да и не должно говорить мне - пусть
10 И прежде мне не раз уже случалось
Своей рукою зло уничтожать.
Но я решился [выйти] на него:
Он будет прежде схвачен...
Чтоб никогда...
И дань такую - юношей и дев...
...и кормящая Земля
У круч истмийских...
И Кроммион приморский...
Злотворного воздвигший кабана,
20 Которого убил я. И Скирона,
Которого убил я, [свергнув] в море...
[Федра, младшая дочь Миноса, выданная замуж за Фесея, влюбилась в
своего пасынка Ипполита. Пользуясь отсутствием мужа, который вместе со своим
другом Пирифоем отправился в Аид похищать для него Персефону, Федра
открылась Ипполиту и была им с негодованием отвергнута. Боясь разоблачений,
Федра по возвращении Фесея обвинила перед ним Ипполита, отец проклял сына, и
тот погиб. После его смерти покончила с собой и Федра.
Сюжет этот был разработан Еврипидом в двух трагедиях под названием
"Ипполит". Первая, написанная в середине 30-х годов, до нас не дошла, но
была широко использована Сенекой в его "Федре". Вторая (428 г.) сохранилась
целиком и отличается от общепринятой версии тем, что Федра, оставив письмо,
в котором содержалась клевета на Ипполита, кончает с собой, не дожидаясь
дальнейшего развития событий. Софокл придерживался, очевидно, традиционной
Увесистые - всех числом сто двадцать.
86(380). Я в третий раз свой диск метнуть сбирался;
Тут муж дотийский, именем Элат,
Ко мне вплотную подошел.
87(381). Да не дерзнет живой
Над мертвым похваляться, твердо помня,
Что и его настанет смертный час!
88(382). Как жаждут все спасаться от тирана!
[Тиринфский царевич Амфитрион был внуком Персея. Из-за совершенного на
родине нечаянного убийства был вынужден бежать в Фивы, где получил в жены
свою двоюродную сестру Алкмену. Содержание трагедии Софокла неизвестно, а
единственный связный отрывок повествует, по-видимому, о пророчестве, данном
Амфитриону в связи с рождением Геракла.
Одноименная трагедия была у Акция (фр. 45-61); сохранилась комедия
Плавта.]
89(122). Когда же, молвил, вырастет младенец,
Из трех спасительных даров один
Ему довлеет...
[В сатировской драме под этим названием было, скорее всего, изображено,
как еще в колыбели Геракл задушил двух змей, подосланных Герой из ревности к
его матери Алкмене.]
90(223а). Ведь лучше благодарность воздавать
Богам, чем смертным.
91(223b). Свершившему и претерпеть достойно.
[Содержанием этой драмы было, как предполагают, нисхождение. Геракла в
подземное царство за псом Кербером. Так как вход туда локализовался в пещере
на мысе Тенаре в Лаконике, весьма вероятным является отождествление
"Геракла" с сатировской драмой "На Тенаре", от которой кроме названия
сохранились совершенно незначительные отрывки.
Софокловский "Геракл" упоминается в каталоге его пьес на надписи ок. I
в. до н. э., найденной в Пирее (TrGf I, P. 57).]
92(225). Набрали дров,
Чтоб не нуждаться в топливе...
93(296). Местного
Там змея кормят, стража родника.
94(227). Круг киклопический...
[Вероятно, другое название предыдущей драмы.]
95(327а). Там мертвых лишь переправляют души.
[К циклу произведений Софокла о Геракле следует отнести и сатировскую
драму, озаглавленную именем отца Деяниры Энея (не смешивать с известным
троянским героем!). Здесь миф о сражении Геракла за Деяниру с речным богом
Ахелоем был подан в юмористическом духе - в качестве претендентов на руку
юной красавицы выступали также сатиры, на аттической сцене - всегда большие
любители женского пола, подробности развития действия в "Энее" нам
неизвестны, а приводимые ниже отрывки взяты из многочисленных папирусных
фрагментов, среди которых были и другие тексты Софокла.]
Хор сатиров
96(1130). ...В этом споре кто участник,
в плен [кого мы заберем?]
Эней
Все расскажу. Но сам хочу я раньше
От вас узнать, кто вы, какого рода,
Зачем явились; все загадкой мне.
Хор сатиров
Узнаешь тотчас. Все мы - женихи,
Нимф сыновья и слуги Диониса;
К богам мы вхожи и во всех искусствах
10 Испытаны; и в боевом копье,
И в конном беге, и в борьбе, в ристанье,
На кулаки, кусаться, между ног
Врага схватить - все мы умеем. Дале:
И даром песни мы владеем, можем
Предсказывать судьбу не привирая,
Лечить болезни. И пределы неба
Известны нам, и вести преисподней -
Все выпляшем. С руками не пустыми
Пришли мы, а? Что хочешь, то бери -
Коль за меня согласен выдать деву.
Эней
Ваш род почтенен, но пришелец новый
20 Является: расспросим и его.
97(1131). Уж свет угас, повсюду тьма... Что это?
Светило ночи? Или...
В сиянье солнца умирает?...
Он выдыхает черную...
[С Тиринфом связана история еще одного древнегреческого героя -
коринфского царевича Беллерофонта. Найдя здесь очищение от невольно
совершенного убийства, юноша имел несчастье вызвать страсть Сфенебеи, жены
местного царя Прета. Отвергнутая им женщина оклеветала Беллерофонта перед
мужем, который отослал его к своему тестю, ликийскому царю Иобату с просьбой
умертвить молодого человека. Однако Беллерофонт с честью вышел из самых
опасных поручений и получил от Иобата в жены одну из его дочерей и
полцарства впридачу. Что из этого было использовано в трагедии Софокла,
остается неизвестным.]
98(297). И нам обоим яркий жизни светоч
Возжечь.
99(298). Ведь смерть любить и старость не научит.
100(299). ...безлиственный утес.
[Царю Писы (в Элиде) была предсказана смерть от руки зятя; поэтому он
всячески препятствовал выдаче замуж своей дочери Гипподамии. Сватавшиеся к
ней женихи должны были вступать с Эномаем в состязание в беге на колесницах,
которого никто не мог выиграть, так как Эномай обладал на редкость быстрыми
лошадьми. Давая своему сопернику возможность начать соревнование первым,
Эномай потом догонял его и поражал насмерть ударом копья в спину. Головы
убитых он выставлял для устрашения на ограде дворца. Когда лидийский царь
Пелоп, оставивший свою страну, прибыл в Пису и понял, что нет другого
средства одолеть Эномая, кроме хитрости, он привлек на свою сторону его
возницу Миртила, и тот заменил металлическую чеку в колеснице Эномая на
восковую. Вследствие этого колесница перевернулась, и Эномай погиб либо от
удара о землю, либо от копья вернувшегося Пелопа. Умирая, он понял, что стал
жертвой предательства Миртила, и проклял его. Что касается Миртила, то Пелоп
склонил его к измене хозяину, пообещав ему то ли половину царства, то ли
ночь с Гипподамией. Однако, не желая сдержать слово, он во время объезда
своих владений столкнул Миртила с утеса в море, и тот в свою очередь проклял
Пелопа. Этим проклятьем афинские трагики нередко объясняли бедствия,
обрушившиеся впоследствии на самого Пелопа и его потомков. (Ср. Эл. 10,
503).
Трагедия написана, очевидно, незадолго до 414 г., так как ее цитирует
Аристофан в "Птицах" (см. фр. 107); ставили ее и в IV в. с участием Эсхина,
политического противника Демосфена (см. его речь 18, 180, 242).
В сохранившихся фрагментах находим указание на жестокость Эномая (103 -
головы убитых женихов заменены здесь скальпами) и на любовь к Лелопу,
пробудившуюся у Гипподамии (104-106), а также отрывок из песни хора после
отъезда Эномая (107). Одноименные трагедии были у Еврипида (фр. 571-577) и у
Акция (фр. 494-512), следовавшего за Софоклом.]
101(471). Та утверждала, что быстрее ею
Рожденный отрок, эта же, что ею.
102(472). Кто клятву дал, тот бдительней душою
Становится: двух страхов он страшится -
Хулы друзей и гнева божества.
103(473). По-скифски волосы содрав у них
На утиральники.
104(474). Таким Пелоп владеет талисманом
Неотразимым. Молния во взоре
Его горит и, душу согревая
Его, воспламеняет кровь мою.
Так прям ее полет из ока в око -
Прямей не будет зодчего черта.
105(475). Я вижу, как скребницей
С коня гнедого ты счищаешь пыль.
106(477). И птица-самка заблудиться может
В путях воздушных - кроме дней, когда
Ее забота о птенцах томит.
107(476). О дайте стать мне неутомимым орлом!
Я вознесусь над синею моря волной
В чистую безоблачность эфира.
[Сыновья Пелопа Атрей и Фиест, стремясь избавиться от своего сводного
брата Хрисиппа, подстроили его гибель, но были разоблачены, изгнаны и
прокляты отцом. Прибежище они нашли в Микенах, где право на власть должен
был получить тот из братьев, кто предъявит золотую овечку. Такое животное
находилось в стаде Атрея, и Фиест, прознав это, соблазнил жену Атрея, с ее
помощью выкрал овечку и представил ее как дарованную ему богами. Атрей
воззвал о справедливости к Зевсу и получил предзнаменование в свою пользу.
Он изгнал Фиеста из Микен и задумал ужасную месть: под видом примирения он
вызвал Фиеста с малолетними детьми в Микены, а сам велел зарезать младенцев
и подать их мясо для трапезы отцу ("Фиестов пир"). Узнав о случившемся,
Фиест проклял брата. Единственный сохранившийся фрагмент - вероятно, слова
Атрея.
Одноименную трагедию написал Акций (фр. 162-200).]
108(140). Клянусь
Той трусостью, которой вскормлен он -
Женоподобный, что мужчин врагами
Иметь дерзает!
[У Софокла было три трагедии под названием "Фиест". Ссылаясь на них,
источники называют их либо просто "Фиест", либо "Фиест в Сикионе".
Содержание последней трагедии сводилось к следующему. После гибели
малолетних детей Фиесту было предсказано, что за него отмстит сын, который
родится у него от нового брака. Поскольку, однако, Фиест считался
оскверненным ужасной трапезой, никто не хотел выдавать за него свою дочь.
Однажды ночью он оказался в роще вблизи Сикиона, где у местного царя
воспитывалась его дочь Пелопия, старшая сестра зарезанных мальчиков. В эту
ночь она как раз была в числе участниц девичьего празднества и случайно
отбилась от подруг. Фиест, воспользовавшись случаем, овладел не узнанной им
девушкой, которая, однако, успела выхватить у него из ножен меч. Вскоре в
Сикионе оказался Атрей, который попросил у царя руку Пелопии, считая ее
сикионской царевной.
Дальнейшие события должны были получить отражение в других трагедиях о
Фиесте.
Рожденного ею младенца Пелопия велела подбросить; его нашли пастухи и
дали выкормить козе (отсюда его имя Эгисф, от греч. корня αἰγ - "коза").
Найдя однажды ребенка у пастухов, Атрей усыновил его, а Пелопия подарила
меч, отнятый у насильника. Со временем сыновья Атрея от первой жены
разыскали Фиеста, схватили его в привели к отцу. Атрей заточил брата в
тюрьму и послал Эгисфа убить его. Когда Эгисф выхватил меч, Фиест узнал в
нем свое оружие и захотел узнать, как оно попало к Эгисфу. Вызванная для
разбирательства Пелопия опознала в Фиесте своего давнего насильника и
покончила с собой при помощи того же меча. Понявший всю правду Эгисф
вернулся к Атрею и показал ему окровавленный меч; тот решил, что Фиест убит,
и устроил благодарственное жертвоприношение, во время которого был сражен
Эгисфом.
Из приводимых ниже фрагментов Э 110 обозначен как заимствованный из
"Фиеста в Сикионе", остальные - из "Фиеста первого" (109) или просто из
"Фиеста" (111-116).
Трагический образ Фиеста привлекал многих греческих и римских
драматургов. Известно 15 трагедий, озаглавленных его именем, в том числе -
Еврипида (фр. 391- 397) и Сенеки.]
109(247). Мудр только тот, кого почтили боги:
Им вверь себя. Хотя бы против правды
Идти велели - нужды нет, иди:
Дурным не будет, что они прикажут.
110(248). Безумною стопою.
111(255). Есть край чудесный, морем окруженный -
Зовут Евбеей. Там в единый день
Плод Диониса созревает. Утром
Еще цветет кудрявая лоза;
Зеленые висят к полудню гроздья;
Начнет клониться день - и янтарем
Они блестят прозрачным; а к закату
Уже срезают спелые, и в кубки
Живительную влагу разливают.
112(256). Против судьбы бессилен и Apec.
113(257). Идем скорее; справедливой нашей
Поспешности не тронет укоризна.
114(258). Его постигло горе, знаю я;
Но есть и в нем источник исцеленья.
115(259). И от простой беседы польза есть,
Когда мы в ней о горе забываем.
116(260). Я старец, правда: но ведь старцу разум
Сопутствует и благостный совет.
[Легендарное прошлое Аттики получило отражение в относительно небольшом
числе мифов. Важнейшие из них связаны с пребыванием в Элевсине не узнанной
местными жителями Деметры и историей царского рода, возводившего свое
происхождение к сыну Аполлона и афинской царевны Иону, родоначальнику
ионийского племени.]
[Когда бог подземного царства Аид с согласия Зевса похитил себе в жены
Персефону, ее мать Деметра долго скиталась в поисках дочери, пока не
остановилась в Элевсине, став няней местного царевича Триптолема. Перед
расставанием со своим воспитанником она по дарила ему колесницу, запряженную
крылатыми змеями, и пшеничные колосья, посредством которых он засеял всю
землю. В сохранившихся фрагментах находим описание колесницы (117) и
наставления Деметры Триптолему с указанием земель, в которых ему предстоит
побывать (118-125).
Предполагают, что "Триптолем" входил в тетралогию 470 г., которой
Софокл одержал свою первую победу (см. Ас 35).]
117(596). Два змея, ось хвостами обхватив...
118(597). В скрижали духа речь мою внеси.
119(598). А позади руки моей, направо,
Энотрия тебя приемлет вся,
Залив Тирренский и земля лигийцев.
120(599). Оттуда долг опять тебя направит...
121(600). Италия счастливая желтеет
От золотистых нив.
122(601). ...Иллирийский род.
123(602). И Карфагена каменный венец -
Привет ему!
124(603). ...сильфия поля.
125(604). И Харнобонта - гетами он ныне
Начальствует.
126(605). И Пир настал веселый, из богов
Почтеннейший.
127(606). Не давши даже рыбьего рассола,
Несчастная...
128(611). Бездонной чаше нет в трапезе места.
[Дочь афинского царя Пандиона Прокна была выдана замуж за фракийского
царя Терея. Соскучившись по своей сестре Филомеле, она попросила мужа
привезти ее из Афин. На пути из Афин во Фракию Терей овладел Филомелой и,
чтобы скрыть следы преступления, вырезал ей язык. Однако Филомела с помощью
вытканной ею картины сумела открыть сестре правду. Прокна в гневе убила
своего сына от Терея Итиса и, сварив его, подала отцу, который в неведении
вкусил страшной еды. Спасаясь от преследования узнавшего правду Терея,
Прокна по воле богов превратилась в соловья, Филомела - в ласточку, Терей -
в удода. Таково было содержание мифа и трагедии Софокла, как об этом
свидетельствует ее античное изложение (Р. Оху. 42, 1974, 3013). Судя по
пародии в аристофановских "Птицах" (414 г.), "Терей" был поставлен незадолго
до этой даты.
Среди сохранившихся фрагментов Э 129 и 130 - из партии Прокны; Э 131 -
вероятно, обращенное к ней утешение кормилицы; Э 138 и 139 - из рассказа
вестника о событиях в доме Терея.
Одноименную трагедию написал Акций (фр. 639-655) и задолго до него -
Ливий Андроник (фр. 24-29); неизвестно, однако, в какой мере Ливий
использовал драму Софокла.]
129(583). Теперь, в разлуке, я ничто. О, часто
Я размышляла так о женской доле,
Что мы - ничто. Да, в детстве, в отчем доме,
Не спорю, сладкую ведем мы жизнь.
Ведь бессознательность - нет лучшей няни
Для нас. А только мы созреем, цвет
Обретши юности - к чужим нас гонят
От очага родного, продают,
К разлуке нас с богами принуждая
Отчизны нашей, с матерью, с отцом;
Тех - к незнакомым; к варварам - других;
Тех - в славный дом; а тех - под сень позора.
И лишь спряжет нас с мужем ночь одна,
Должны мириться мы, самим себе
Твердя, что жизнь нас к лучшему ведет.
130(584). Тебе завидую во многом я,
Всего же боле, что чужбины ты
Не испытала.
131(586). Все это горько, Прокна, спору нет;
Но все же смертны мы, и ниспосланья
Богов должны безропотно сносить.
132(591). Хор
Строфа
Одно мы племя; всех на один образец
Отец и мать родили нас, и нет в природе,
Кто б благороднее был другого.
Антистрофа
Растит же в горе рок необорный одних,
Других - в богатстве; он в ярмо неволи жалкой
Дланью всесильною нас впрягает.
133(587). Ведь варваров весь род златолюбив.
134(588). Не бойся; молвя правду, не потерпишь
Ущерба ты.
135(586). <Угождая>
Ее ж усердью, и в наряде пестром...
136(582). Ты, Гелий,
Наездникам-фракийцам высший бог!
137(592, 879а, 593). Хор
Строфа I
Так-то человека жизнь
Многоискусное горе
В день любой с престола счастья в мрак ввергает.
Антистрофа I
В чем же радость всех красот,
Если сам цвет благоденствии
Нам рукой взлелеян бедственной заботы?
Строфа II
Не должно счастью смертных великому нам
Дивиться; быстро вянет и сохнет оно,
Как нежный тополь, слабою вскормлен корою.
Антистрофа II
Живите ж, люди, радость насущного дня
Лелея в мыслях; завтрашний облик зари
Густым туманом мглы затуманили боги.
138(589). Безумен он; безумнее они:
Своим насильем на его насилье
Ответили. Кто в горе гнев растит
И прибегает к худшему лекарству,
Чем зло само - того не назову я
Искусным врачевателем болезни.
139(581). Его ж в удода превратил он, скал
Отважного товарища, оставив
Ему доспеха полного убор.
Все ж о весне он примет оперенье
Седого кобчика: на то и двух он
Существ сосуд - себя и сына - в теле
Одном. А лишь младого урожая
На тучной ниве зажелтеет колос,
Наденет снова пестрый он наряд.
И будет жить он, избегая грешниц,
В пустынных чащах и в безмолвье гор.
140(590). Пусть по-смертному мыслит, кто смертным рожден;
Пусть он помнит, что ключник грядущего - Зевс,
Что никто, кроме Зевса, не должен решать
Назревающих завтра событий.
[Дочь афинского царя Эрехфея была выдана замуж за аттического юношу
Кефала. Молодые супруги поклялись друг другу в вечной любви, но однажды
Прокрида заподозрила мужа в измене и решила его выследить во время охоты.
Спрятавшись в кустах, она выдала свое присутствие неосторожным движением.
Кефал, думая, что в кустах затаился зверь, метнул копье и убил им, вопреки
своему желанию, Прокриду. Единственный сохранившийся фрагмент не позволяет
делать какие-нибудь выводы о том, как этот миф был разработан в трагедии
Софокла.]
141(533). Каратели, корящие в бедах...
[Креуса, дочь афинского царя Эрехфея, став матерью от Аполлона,
подбросила рожденного ею мальчика в гроте на склоне Акрополя. Будучи выдана
замуж за чужеземного царя Ксуфа, она долгое время оставалась бездетной.
Когда супруги отправились за советом в Дельфы, выяснилось, что подброшенный
Креуеой ребенок по воле Аполлона был перенесен в Дельфы, вырос здесь при
храме и может возвратиться в Афины в качестве законного наследника царского
престола. На афинской сцене это сказание, кроме Софокла, обработал Еврипид в
трагедии "Ион" (ок. 412-408). Сохраненные отрывки из "Креусы" Софокла носят
слишком общий характер, чтобы дать какую-нибудь нить к восстановлению ее
содержания. Ясно только, что хор, как и у Еврипида, состоял из женщин (фр.
145).]
142(350). Всего больнее знать, что счастье было
Так близко - и ты сам его отверг.
143(351). А кто опасность мужеством встречает,
Того и мысль ясна, и тверд язык.
144(352). Я знаю сам, что лгать нехорошо;
Но если гибель страшную приносит
Нам слово истины - тогда, надеюсь,
И нехорошее простится нам.
145(353). Хор
Мне не нужен блестящий брак,
Ни сверх меры пышный дом
От богов, подруги; те
Ненадежны пути...
146(354). Не удивляйся, царь, что так усердно
О выгоде своей радею я.
Иного жизнь - раздолье; но и он
За выгоду руками и ногами
Цепляется, и вообще для смертных
На первом месте - деньги, на втором
Все остальное. Правда, и здоровье
Иные хвалят - разницы тут нет:
Бедняк ведь не здоров, а вечно болен.
147(356). Вот дар прекраснейший - быть справедливым;
Вот лучший дар - всю жизнь здоровым быть;
А дар приятнейший - чего захочет
Твоя душа, немедля получить.
148(357). Уйди, дитя: не для тебя те речи.
149(355). Что, старче? Что за страх тебя волнует?
[Содержание неизвестно. Не была ли эта трагедия тождественна "Креусе"?]
150(319). Все благородство переносит добрый.
151(320). В Зевсовых садах блаженства люди черпают
струи.
[Содержание трагедии могло в общих чертах соответствовать сказанию,
изложенному у Плутарха ("Фесей", гл. 3-12).
Находясь в гостях у своего друга Питфея в Трезене, афинский царь Эгей
сошелся с его дочерью Эфрой. Покидая ее, Эгей спрятал под тяжелым камнем
свой меч и сандалии, завещав жене, если родится сын, вручить ему эти
предметы, когда он будет в силах сдвинуть с места камень. Достигнув
зрелости, Фесей (так назвала Эфра сына) легко поднял камень и, опоясавшись
отцовским мечом, отправился на свидание с Эгеем в Афины. По дороге, лежавшей
через Коринфский перешеек, он одолел различных великанов и разбойников,
делавших этот путь опасным для пешеходов. Прибыв в Афины инкогнито, Фесей
едва не стал жертвой Медеи, поселившейся здесь после бегства из Коринфа:
сразу узнав в нем сына Эгея, чье появление расстраивало планы Медеи, она
уговорила Эгея отравить пришельца; только случайно вынутый Фесеем меч
позволил Эгею опознать в нем своего сына. В дошедших фрагментах находим
отрывки из рассказа Фесея после его опознания (152-155) и из сообщения
вестника о победе, одержанной юношей над Марафонским быком, опустошавшим
окрестности Афин (156).
Одноименная трагедия была у Еврипида (фр. 1-13).]
152(22). Тавровы струи...
153(22). Как по разбойничьей дороге тайно
Ты мог пройти?
154(21). Не слышу я, но вижу селянина.
155(20). Железным молотом хребет и грудь
Я смял ему.
156(25). И, гибких лоз на руки намотав,
Из них он петель изготовил узы.
157(23). Как в тополя раскидистых ветвях,
Хотя б кругом все тихо было, вечно
Листвою зыбкой ветерок играет...
158(24). ...мне определил отец
Почетный жребий - побережьем править
Земли своей. Второму сыну, Лику,
Он супротивный завещал евбейский
Роскошный сад; земли соседней долю
Он Нису выделил - Скиронов брег;
А область к югу от моей - жестокий
Паллант, гигантов пестун, получил.
[Действие этой трагедии, как стало ясно из опубликованных в начале 60-х
годов папирусных фрагментов, происходило на Крите.
Вследствие того, что во время посещения Аттики погиб сын царя Крита
Миноса, могущественный владыка наложил на Афины тяжелую дань: ежегодно
афиняне обязаны были отправлять на Крит по семь юношей и девушек из знатных
семей для прокормления помещенного в лабиринт Минотавра - полубыка,
получеловека. Опознание Фесея совпало с очередным приездом Миноса в Афины за
данью, и юный герой решил присоединиться к отобранным жертвам, чтобы убить
Минотавра и покончить с этим позорным подчинением афинян Миносу. Прибыв на
Крит, Фесей возбудил любовь к себе в душе Ариадны, дочери Миноса, и с
помощью врученного ею клубка ниток вместе с юными соотечественниками
выбрался после убийства Минотавра из лабиринта и тайно отплыл на родину.
Как явствует из папируса, среди действующих лиц трагедии были, кроме
Фесея, также Ариадна и Эрибея, одна из афинских девушек, отправленных на
Крит и счастливо избежавших гибели. Приводимый ниже отрывок - из монолога
Фесея, готового к решительному поединку с Минотавром.
Одноименная трагедия была написана Еврипидом (фр. 381-390); возможно,
однако, что по содержанию она была ближе к софокловскому "Эгею"]
159(730с,8-21). Я не хотел, я вовсе неискусен,
Да и не должно говорить мне - пусть
10 И прежде мне не раз уже случалось
Своей рукою зло уничтожать.
Но я решился [выйти] на него:
Он будет прежде схвачен...
Чтоб никогда...
И дань такую - юношей и дев...
...и кормящая Земля
У круч истмийских...
И Кроммион приморский...
Злотворного воздвигший кабана,
20 Которого убил я. И Скирона,
Которого убил я, [свергнув] в море...
[Федра, младшая дочь Миноса, выданная замуж за Фесея, влюбилась в
своего пасынка Ипполита. Пользуясь отсутствием мужа, который вместе со своим
другом Пирифоем отправился в Аид похищать для него Персефону, Федра
открылась Ипполиту и была им с негодованием отвергнута. Боясь разоблачений,
Федра по возвращении Фесея обвинила перед ним Ипполита, отец проклял сына, и
тот погиб. После его смерти покончила с собой и Федра.
Сюжет этот был разработан Еврипидом в двух трагедиях под названием
"Ипполит". Первая, написанная в середине 30-х годов, до нас не дошла, но
была широко использована Сенекой в его "Федре". Вторая (428 г.) сохранилась
целиком и отличается от общепринятой версии тем, что Федра, оставив письмо,
в котором содержалась клевета на Ипполита, кончает с собой, не дожидаясь
дальнейшего развития событий. Софокл придерживался, очевидно, традиционной