Страница:
– Ты должен был предупредить! - орал на меня Захар. - Ты что совсем идиот или прикидываешься?! Тебе сказали сидеть и не высовываться! Не рыпаться! Вот почему тебе нельзя ничего говорить раньше времени! Все делает по-своему! Дите! Герой малолетний! Ты хоть понимаешь, что мог погибнуть?!
– Мы все можем скоро погибнуть… - начал я, но он зло меня перебил.
– Ты мог погибнуть, а остальных подвергнуть еще большей опасности!
– Куда уж большей…
– Не перебивай!
– А ты не ори на меня!
Сразу после побега от Кришны я отправился, наконец, рассказать все Захару. И вот, пожалуйста, я же еще козел отпущения. Я принес ценную информацию, а ему начхать, лишь бы наорать и напомнить, что он старше и умнее. Вот он уже полчаса и драл горло в бывшем кабинете Красова, нависая надо мной.
– Не ори на меня! - повторил я и, не усидев, вскочил со своего стула. - Ты не смеешь на меня орать! Я, по крайней мере, хоть что-то узнал! А вы только сидите и думаете. Как всегда. Как сотни лет до моего рождения! А я так не могу! Вы теряете ценное время, ничего не делая, кроме как просиживая штаны. Я так не могу! И хватит мне напоминать о моем возрасте! Да, я еще не старик, но это не значит, что я настолько глуп…
Мой запал вышел, и я снова плюхнулся на мягкий стул. Захар молчал.
Я снова заговорил, но уже гораздо тише:
– Я совсем недавно уже ушел отсюда, хлопнув дверью. Второй раз я не вернусь. Я столько пытался объединить вас с черными, но вы опять не можете направить усилия в одно русло. Ты знаешь, что я прав, и я не стану ничего доказывать. Необходимо что-то предпринять, и срочно, - я посмотрел ему прямо в глаза. - Ты так и будешь надрываться и отчитывать меня, зная, что эффекта от этого ноль целых, шиш десятых? Или все-таки сядем и поговорим о деле, а не будем попусту все взвешивать и рассчитывать?
Он молчал бесконечную минуту, и, честное, слово, я был готов сорваться с места и уйти.
– Сядем, - решительно ответил он, - но ты так рисковал…
Я пожал плечами:
– Если я не буду рисковать, я не доживу до июня.
– Ты уверен? - воскликнул Захар, когда я пересказал ему все произошедшее и прибавил свои выводы.
– Ветер мудрее и на миллионы лет старше меня, - ответил я, - он не мог ошибиться, он коснулся купола Кришны и утверждает, что его мощь не пробить, мы вчетвером не смогли бы создать такой купол.
– М-да, - протянул Захар.
– Вы нашли еще алтари?
– Нет.
– Вы еще раз собирались вместе?
– Нет.
Я хмыкнул. Просто обалдеть! Нас всех могут уничтожить, а на все вопросы я получаю простой и лаконичный ответ: "нет". Блеск. А я не могу сидеть на месте и, в то же время, ничего не могу поделать, потому что очень многое мне не известно. Даже ветер со мной скрытничает, хотя все время заявляет, что мы единое целое.
– О чем задумался? - спросил меня Захар.
– Да так… - я встряхнулся. - Полагаю, нужно расширить поиски алтарей и попытаться их уничтожить.
– Мы пытаемся, - очередной ответ лишь бы отвязаться.
– Отлично. Полагаю, Стихии заняты тем же у себя? - он подтвердил мою догадку. - Тогда и я займусь.
– Алтари защищены магией, - возразил мой бывший учитель, - заклинаниями их не отыскать, тот был обнаружен случайно.
Я пожал плечами:
– А вдруг мне повезет.
– Денис, с тобой что-то происходит? - вдруг спросил Захар. - Что-то не так. Я чувствую.
– Сходи к врачу, если чувства обострились, - схамил я. - Сейчас не до меня.
– Ты как всегда хамишь…
– Захар, чего ты хочешь? - напрямик без обиняков спросил, не дав ему разгуляться вокруг да около. - Если ты хочешь мне что-то сказать, говори. Но не надо пустых слов, чтобы меня задобрить или задурить.
– Темникова посоветовала с тобой поговорить, - признался он.
– Ага! - я сложил руки на груди. - О чем, интересно? - впрочем, я и так знал о чем. Неужели теперь и этот будет хоронить меня раньше времени? Надоели.
– О витражах. Только она ничего не объяснила, сказала, чтобы я сам тебя спросил. Вот я и спрашиваю: о каких витражах идет речь?
Сказать или нет? Реакция и прогнозы Акварели были ужасны. А как отреагирует Захар, кто ж его знает.
– Мне снится один сон, - все же сказал я правду, - я вижу витражи, незнакомца в плаще и старинный мушкет, из которого этот незнакомец в меня целится, а потом… - "Я прыгаю вниз". - А потом я просыпаюсь. И этот сон преследует меня с первого числа месяца.
Захар задумчиво потер подбородок. Похоже, он почувствовал, что я о чем-то недоговариваю.
– Чем конкретно заканчивается твой сон? - спросил он.
– Ничем. Я просто просыпаюсь.
– Уверен, что они не разбиваются? - его тон меня испугал. Если Акварель ничего не говорила, то откуда он мог узнать? Но знал он нечто страшное, это точно.
Я поежился под этим пристальным взглядом.
– Уверен.
– Хорошо, - на его лице отразилось такое облегчение, что у меня сердце рухнуло к паркету.
– А, - нет, голос взволнованный, так не пойдет, я сделал вид, что поперхнулся, и выровнял интонацию. - А что бы это значило, если бы они разбились?
– Смерть, - безаппеляционно выдал он.
Уп-с… Становится все веселее. Акварель, конечно, может преувеличивать, но ведь Захар говорит то же, и та коряга на берегу…
– Но они ведь не разбились? - вдруг встревожился маг. - Ты бы не стал скрывать такой серьезный факт. Ведь правда?
У меня ком стоял в горле.
– Конечно, - выдавил я, помолчал немного, чтобы все это переварить, прежде чем произнесу: - А это как-то связано с моим дедом?
– Витражи и Егор?… - пробормотал Захар. - Не знаю.
– А он ничего не рассказывал тебе перед смертью?
Захар замялся.
– Ты же знаешь, он был не в себе последнее время, и он много говорил… Это считалось бредом, я не придавал значения… Постой-постой! - кажется, он, наконец, поймал шальную мысль за хвост. - Когда… когда…
Его язык упрямо отказывался договаривать последнюю фразу, и я сразу все понял.
– Когда вы его убили,- подсказал я.
Захар побледнел, но отрицать факты было глупо.
– Да, - кивнул он. - Перед смертью он сказал: "Вот стеклышки и разбились". Я даже не подумал, что он имел в виду витражи.
– Выходит, он знал, что умрет?
– Денис, он действительно был невменяем…
Я его не слушал.
"Почему ты соврал?!" - мысленно заорал я на ветер.
"Я никогда не лгу…"
"Ты сказал, что не знаешь, видел ли дед витражи, как я, а он видел, и ты не мог этого не знать!"
"Я не мог сказать… Я боялся…"
Я совершенно растерялся:
"Ты боялся?!"
"И сейчас боюсь… Терять своего мага всегда очень сложно…"
"Так что видел дедушка?" - не сдавался я.
"Сон про витражи… Они разбивались… Каждую ночь… Четыре месяца подряд… Он не выдержал…"
Меня как холодной водой обдало.
– Так вот почему дед сошел с ума! - я не удержался и произнес вслух на глазах изумленного Захара. - Все началось с витражей, а он знал, что они предсказывают. Он постоянно ждал смерти, каждую секунду!
"Да…"
– С чего ты это взял? - не понял Захар.
– Ветер сказал.
– Кто-о?!
Только тут я осознал, что не говорил ему о ветре.
– Со мной говорит стихия, - ответил я.
– Но это невозможно…
"Может, ты сошел с ума?" - прочел я в его глазах.
– Нет, - вопрос не пришлось высказывать вслух. - Водуница сказала, что об этом явлении ходят легенды, вроде бы, это возможно в том случае, когда маг Стихии поднимается на более высокий уровень, а уровень чего - она не уточнила.
Захар смотрел на меня так, словно я вдруг оказался незнакомцем.
– Ты меня удивляешь все сильнее…
– Ты со мной не общался пять лет, - напомнил я.
– Ты меня не просто удивляешь. Ты пугаешь. С тобой происходит то, чего никогда не происходило ни с кем. И так с тобой всегда, но сейчас…
– Что - сейчас?
– Денис, если я задам тебе прямой вопрос, ты дашь на него такой же прямой и честный ответ? - казалось, его взгляд прожжет меня насквозь.
– Д-да, - несколько надломлено кивнул я.
Захар склонился над столом, чтобы быть ближе ко мне и медленно так, с расстановкой произнес:
– В твоем сне витражи разбились?
Я тяжело сглотнул и облизал в миг пересохшие губы.
– Да, - сорвалось с них.
– О боже… - он побледнел, как простыня после "Тайда". - Не может быть, чтобы ты повторил судьбу Егора…
– Я - не мой дед.
– Но…
– Захар, у нас есть Кришна. Я не верю в плохие приметы. Мой дед потому и не выдержал, что он излишне следовал правилам и верил. Я не верю в то, во что мне не хочется верить. Может, ветер и заговорил со мной, потому что я способен исправить что-то. Смерть дедушки не то, чем она мне казалась. Она ключ, напоминание, что нельзя сдаваться. Ради разнообразия, стоит поучиться не на своих ошибках, а на чужих, - я встал из-за стола.
Захар был мне не чужим человеком, напротив, я знал, что могу сказать ему многое, но вот только он не поймет ничего из того, что касается ветра. Это способен понять только маг Стихии. Так вот почему я смог услышать свою стихию - я действительно поднялся на ступеньку выше - я смог понять. Дедушка никогда не был со мной близок, я никогда не разговаривал с ним, как, скажем, с Захаром, но, оказывается, он сумел принести мне весточку и после смерти. Я будто услышал его голос чрез годы: "Не сдавайся".
– Я пойду, - сказал я, - надо с Леной поговорить. И Стаса нельзя надолго оставлять, уж слишком он изобретателен.
– Ты снова меня удивляешь, - промолвил Захар.
– Не говори никому о витражах, - попросил я.
– Не буду, - пообещал он, и я произнес заклинание Короткого пути.
– Как уехала? - не понял я, когда Стас мне сообщил, что Лена сказала, что не будет ночевать.
– А вот так, - он пожал плечами. - Сказала, у своих родителей переночует.
У Лены всегда были отвратительные отношения с родными, пять лет назад ее родители стали лечиться от алкоголизма, и в последнее время отношения несколько улучшились. Уточняю: "несколько" - это один звонок в неделю и посещение раз в месяц, которое длилось не больше пары часов. Чтобы Лена отправилась к родителям с ночевкой, да так внезапно - это более чем странно.
– Она не сказала, что-то случилось?
– Она обещала завтра тебе все объяснить. По-моему, это странно, - высказался он.
Я прошелся по комнате, не зная, куда себя деть. Голова вообще кругом пошла. Слишком много событий после относительного затишья…
– Может, у нее есть другой? - несмело предположил Стас.
– Нет.
– Ты считаешь себя таким неотразимым? - прицепился ученик-мучитель.
– Совсем нет. Просто я знаю Лену. Будь оно так, она бы просто сказала, как и я, только не вранье. Если расставаться, то честно.
– Тогда я не понимаю, - признал мальчишка.
– Я тоже.
Звонить ей я не стал. Сказала, что объяснит, значит объяснит. Вряд ли Кришна станет за ней охотиться. А если и станет, то даже лучше, что он не будет знать, где ее искать, а заклинанием он ее не достанет так же, как мы - его алтари. Все члены моей семьи были под магической защитой постоянно.
Я отправил Стаса тренироваться с иллюзорными предметами в большой комнате, а сам пошел в маленькую, намереваясь покопаться в книгах.
Но не успел я переступить порог, как у Стаса что-то загремело: он опять что-то разбил, кажется бабушкину вазу. Что ж, пусть теперь ищет заклинания для склеивания. И я решительно закрыл дверь, чтобы не слышать, чего он там еще угробит, в том, что угробит, я не сомневался. К тому же телевизор у него шел так, будто здесь живут больные на ухо.
Я прошелся по комнате. Емельяныч не высовывался. Наверно, опять в гостях у Михрютки, Пурген пошел по кошкам. Жаль, что журналисты не знают, как выглядит мой кот, а то поразвлеклись бы, решив, что это я его околдовал… И не лень же журналистам караулить? Вот закончится неделя, может, уберутся…
Я не додумал последнюю мысль.
– Хм… - явственно прозвучало в пустой комнате.
– Емельяныч? - удивился я. Странно, я был уверен, что его нет.
– Хм-хм…
Нет, это был не Иосиф Емельянович, это уж точно.
– Какого черта? - прошептал я.
– Наконец-то ты один, - вдруг раздался голос из ниоткуда. И это был вовсе не ветер и не домовой.
Я крутанулся на месте.
– Кто здесь?!
– Я, - прямо передо мной появилось свечение, оно разрасталось, обретая форму человеческого тела. Я опешил. Все происходило не больше минуты, и вот передо мной появился Сашка Бардаков, такой, каким я его запомнил, только чуть-чуть прозрачный.
Не помню, чтобы я когда-либо так орал. Даже когда я впервые увидел Емельяныча, я перепугался меньше. Вот вечно так, думаю, что все уже знаю, а на деле я знаю еще меньше, чем ничего. Вот ведь даже подумать не мог, что приведения существуют. А может, нет? Может, я просто свихнулся? Может, я зря храбрился? Да, я не свихнусь, как дед, потому что я болен давно, от рождения и неизлечимо.
– Если в стенах видишь руки, не волнуйся, это глюки, - скороговоркой проговорил я, силясь вернуть себе дар речи.
– Я не глюк, - возразил до боли знакомый голос и на до боли знакомом лице появилась до слез знакомая улыбка. - Это я, правда.
– Приведений не бывает, - я не мог поверить собственным глазам.
– Магии тоже, - продолжал улыбаться он, - не так ли? Но ты маг, а я приведение.
Честное слово, я чуть не расплакался. Мой самый лучший друг, моя самая большая потеря в сознательном возрасте, моя самая большая вина… Мне вечно казалось, что я уже перестал мучаться угрызениями совести, но я вновь и вновь возвращался к этому. Моя самая большая вина…
– Саш, это, правда, ты?
– Я, я, - заверил он, - бестелесный, уж извини, но я определенно.
Я протянул руку, и она прошла сквозь него.
– Говорю ж, бестелесный, - напомнил он все с той же усмешкой.
– Но каким образом?
– К тебе послали.
– Кто послал? - я чувствовал себя полным дураком.
Он весело указал пальцем наверх:
– Они.
– Кто?
Он повторил свой жест и во второй раз значительно произнес:
– Они.
Так, значит, Акварель была права. Все эти знаки мне действительно посылали свыше.
– Нет, я не сумасшедший, я нормальный, - пробормотал я, - это мир перевернутый.
Сашка засмеялся.
Я с опаской посмотрел на дверь. Интересно, Стас слышал мой истерический крик? И как ему тогда все это объяснить?
Сашка проследил за моим взглядом:
– Он не слышал. Телевизор идет слишком громко.
– Откуда ты знаешь? - прицепился я.
– Знаю.
– Эй! Хватит. Тоже мне Захар - что за лаконичность?! То "Они", то "знаю"… - я вдруг ни с того ни с сего оборвал свою гневную тираду и закончил с внезапно вырвавшейся искренностью: - Дружище, как же я по тебе скучал! А я тебя даже обнять не могу…
– Я тоже рад с тобой поговорить, - он смущенно потупился, - я-то на тебя часто смотрел. Интересно было, чем ты занят.
– Так вам можно смотреть? - вскинулся я.
– Да. Но вмешиваться - табу. Иначе я бы давно тебе вправил мозги по поводу твоего самобичевания. Это ж надо, пять лет себя винить! Я ведь помню, я тогда успел тебе сказать, что ты не виноват.
– Ага, умирающие всегда либо проклинают, либо прощают все грехи, - пробурчал я.
– Это не твой грех, - тверже сказал он. - Я же знаю, что ты собственную жизнь бы отдал, лишь бы этого не случилось. А я сам виноват, не мог подождать, пока ты будешь готов мне все рассказать, а Ленка мне советовала довериться тебе и просто дождаться.
– Эй! Ты-то не извиняйся.
– Но ты же из-за меня чуть не отказался быть магом.
– Только из-за тебя я им и остался, - возразил я. Пусть он был бестелесным, но было чертовски приятно его видеть. Значит, он не исчез он просто ушел отсюда. - Так зачем тебя прислали? Почему нарушили свое табу?
Он пожал плечами:
– Не поверишь, не знаю. Это связано с Кришниным, но что я должен сделать, как тебе помочь, мне не сказали. По Их словам, я должен своим присутствием тебя к чему-то подготовить.
– К чему? - не понял я.
– Вот то-то и оно. Когда я спросил, мне сказали, что, если я буду знать, у меня не получится.
С каждой минутой все становилось забавнее и забавнее.
Я прошелся по комнате, не в силах устоять на месте. Мысли роились в голове, как дикие голодные пчелы. Призрак следил за каждым моим шагом. Похоже, там его научили терпению, раньше он им не отличался.
Я остановился.
– Значит, Бог есть? - вопрос сам слетел с губ: одна из диких пчел обнажила жало.
– Ну-у, - протянул Ухо, - в том понятии, какое о нем имеют люди, нет. Словом, есть тот, кто выполняет функции, которые народ приписывает Богу.
– И как же зовут этого не-Бога?
Сашка покачал головой:
– Не могу сказать. Живым этого знать нельзя. Я давал клятву собственной душой, что никто не узнает запретного через меня.
– Я понимаю.
– Конечно, я не сомневался.
– Значит, как там ты рассказать тоже не можешь? - вздохнул я.
– Увы. Могу только сказать, что жить интереснее.
Я усмехнулся:
– Мне вот с каждым днем все интереснее.
Сашка кивнул в знак того, что все знает.
– Меня еще несколько дней назад решили отправить, - сказал он. - Мы ждали, пока ты узнаешь о своем деде то, что узнал сегодня.
При упоминании о деде я встрепенулся.
– Ты его видел?!
– Конечно, - его улыбка стала несколько снисходительной.
– И папу с мамой?
– Да, разумеется. Хотели отправить кого-то из них, а потом вдруг решили, что воспоминание о том, что произошло пять лет назад, тебе больше поможет справиться.
– А Они не могут сами помочь мне?
– Они не вмешиваются. Они распространяют свои идеи через людей.
– Я не человек, - откликнулся я, - мне это ежедневно внушают, я даже не человек, я всего лишь маг.
Сашка протянул руку, словно хотел коснуться моего плеча.
– Не извращай действительность больше, чем она извращается сама по себе, - попросил он. Возможно, он был прав…
14 глава
16 мая.
Как ни странно, хорошие события происходят так же неожиданно, как и плохие. А когда это хорошее случается, внезапно понимаешь, что жизнь продолжается…
Этой ночью я проспал не более двух часов. Я никак не мог наговориться с Сашкой. Мне уже давно не было так легко на душе, груз вины за его смерть постоянно пригибал меня к земле. Конечно, моей вины его появление в качестве призрака не уменьшало, но то, что он меня не винил, придавало легкости всему происходящему.
– Интересно, чем я могу тебе помочь? - задал Ухо вопрос, который я счел риторическим.
– Понятия не имею, - все же отозвался я, развалившийся в кресле. - Ты уже помог - разогнал тяжелую атмосферу.
– А я думал, что я приведение, а не вентилятор.
– Ты два в одном.
– А Стас? - вдруг спросил он.
– А что - Стас?
– Я думал, он стал тебе другом, так почему же он не работает кондиционером?
Я тщательно продумал свой ответ - на важные вопросы следует отвечать соответствующе.
– Он мой друг. Но он не тот человек, перед которым я могу позволить себе быть слабым, ныть и депрессировать. Понимаешь, это все равно как, если бы ко мне подошел Захар и начал жаловаться на свою жизнь.
Сашка не то хмыкнул, не то хрюкнул, очевидно, представив такую картину.
– А Стас сможет тебя увидеть? - поинтересовался я.
– Для того чтобы меня увидеть, магом быть не обязательно, - пояснил он, - но этого не произойдет, пока я не захочу. А я не захочу, мне запретили. Это школьные и университетские правила можно нарушать, те правила, о которых говорю я, нарушать нельзя, за них не наказывают и не устраивают глупых выговоров. За их нарушение ты просто исчезаешь, никакого загробного мира, просто ничто - пустота.
От его слов делалось жутко. Я даже поежился и не слишком весело поинтересовался:
– Полагаю, и рассказывать о твоем появлении никому нельзя?
– Никому, - серьезно кивнул он. - Даже Лене, Стасу, Кристине и Захару.
Ясно, именно им я и мог бы рассказать, больше-то некому. Все правильно.
Не помню и не пытаюсь вспомнить, на чем мы закончили, ведь всегда, когда ты несколько лет не видел близкого друга, вам есть, о чем поговорить. Мы и говорили, болтали, как ни в чем не бывало, словно не пролетело пять лет, словно мы оба были живы. Это было странное общения. По крайней мере, для меня. Я отвлекался, забывал обо всем, а потом внезапно вспоминал, что я жив, а он - нет, что едва там решат, что он выполнил свою миссию, его немедленно заберут, и я навряд ли его когда-либо увижу снова. А потом я снова забывал об этом… и опять вспоминал.
Интересно, что чувствовал Сашка, вновь оказавшись в мире живых. Я не спросил, этот вопрос показался мне интимным, что ли, и я не стал лезть в то, что мне не принадлежит.
– Спасибо, что иногда заходишь к моим родителям, - поблагодарил меня Бардаков. - Им до сих пор очень тяжело, и для них очень важно, что мой друг все еще тоже обо мне не забыл. А вот на кладбище ты зря шатаешься, - продолжал он. - Мертвые слышат всегда, если к ним обращаются, и не важно, смотришь ты на могильный памятник или нет.
– Иногда мне требуется уйти ото всех, - объяснил я, - и это единственное место, где меня не станут теребить.
– Ото всех? - прицепился Сашка, да уж, он был бы прекрасным представителем "желтой" прессы: вечно-то он извращает слова и выставляет сказанное в совершенно ином свете. - Даже от жены?
– Ты же знаешь, что нет.
– Ты совсем не уделяешь ей внимания в последнее время, - упрекнул он меня, а я аж дар речи потерял от подобной наглости.
– Эй! - взвился я, когда голос ко мне вернулся. - Ты что совсем обнаглел?! Наблюдаешь за чужой личной жизнью!
– Да ни за кем я не наблюдаю, - он был спокойным, как танк: верный признак того, что он говорит правду, врать, как я, Сашка никогда не умел. Так что я немного поутих. - Но я же не слепой, чтобы не увидеть, какой ты все-таки осел, - я широко распахнул глаза, не видя почвы для обвинения. Ну, осел-то я, осел, но причем здесь это сейчас.
– Почему это я осел? - запальчиво поинтересовался я.
– Да потому, - выдал он, на этот раз явно насмехаясь. - Знаешь, твои родители, - он снова ткнул пальцем вверх, - уже начали пари держать, догадаешься ли. Твоя мама выиграла, она ставила на то, что ты сам никогда не догадаешься.
– Да о чем ты? - разозлился я.
– О Лене. О тебе.
– Ты знаешь, что с ней происходит?
– Ветер, ты балбес, - ну, точь-в-точь Матроскин из "Простоквашино" объясняет Шарику, что в кедах зимой по снегу не ходят. - Ты ж маг-целитель и врач, ты ж столько книжек по медицине прочел, со столькими докторами и пациентами переобщался. Только не говори, что в Краевой больнице, в которой ты обретаешься, нет отделения гинекологии. Я, конечно, понимаю, что учительство, а потом Кришна отняли у тебя все твое время, но включи мозги!
Мозги включались медленно, словно на них стоял предохранитель от перегрева. Но механизм все-таки не до конца проржавел и, наконец, соизволить соединить осколки мыслей, чтобы появилось то, чего я никак не мог добиться - понимания.
– Ты хочешь сказать, что она… - выдохнул я, голос сорвался. - Что мы…
Ухо скорчил гримасу вместо ответа, без слов, одним жестом, повторяя то, что уже сказал: "Ты балбес". Хотя для меня такое название было бесконечно ласковым.
Не-е-ет, я не балбес…
Я запустил руку в волосы, словно хотел их выдрать с корнем и взвыл:
– Я идиот!!!
– Точно, - подтвердил друг с явным злорадством.
Господи (или как там тебе на самом деле называют)! Я дурак, осел, слепец, зацикленный на магии и работе, я настолько ушел в свои и не свои магические дела, что не просто стал редко видеть жену, я перестал видеть очевидное! Ребенок! Господи, ребенок! Вот что было с ее желудком! Вот почему она меня избегала! Вот почему так уносилась по утрам в ванную!
Вот только одного я все равно не понимал
– Почему она не сказала?…
– Ну, она такая же ненормальная, как ты, раз так сильно тебя любит. Странно, и что она в тебе нашла? Ладно, внешне ты всегда девчонкам нравился, но внутренне… - он живописно покрутил пальцем у виска. Вот морда! У меня сейчас голова треснет, а он ЕХИДНИЧАЕТ!
– Я серьезно! - огрызнулся я.
– Ну, а если серьезно, Лена, в отличие от тебя, не слепая, она же видит, что ты забегался, вот и не пытается тебя отвлекать. А ты бы нашел время…
– Найду, не переживай.
Я посмотрел на часы. Рановато, конечно…
– Ветер, ты совсем больной? - он возмущенно помахал полупрозрачной рукой у меня перед носом. - Ты помчишься к ней в шесть утра?
Честно говоря, именно это я и собирался сделать.
– А спать ей не положено? - не сдавался он.
А что я мог сказать, если он прав? Гляди-ка, как на том свете умнеют!
– Ты - хмырь! - оскорблено высказался я. - Но ты прав… - я не закончил, но вдруг серебряное кольцо на моей руке засияло.
– Тебя, - подсказал Сашка.
– Да нет, - уверенно возразил я. - Думаю, что тебя… Слушаю, - произнес я в рубин на пальце.
– Денис, у тебя все нормально? - раздался в ответ взволнованный голос Захара.
– Нормально, - я глянул на Сашку, прекрасно понимая, что мой бывший наставник имеет в виду, но все же спросил: - А что?
– Зафиксирован всплеск энергии в твоем районе. Действие не санкционировано.
– Нет, - ответил я голосом, в который вложил столько правдивости, сколько мог, - это не у меня.
– Хорошо…
– Стой! - остановил я его, когда понял, что он собирается отключиться. - Какие новости?
Прежде чем ответить, Захар вздохнул, что само по себе ничего хорошего не предвещало.
– Еще три мага, - сухо проинформировал он. - Это в этом крае…
– А сколько по России?
– Восемьсот пятьдесят шесть… Потом поговорим, - наконец, связь оборвалась.