Страница:
– Добрый день, Дана, – произнес он.
«Было бы неплохо иметь в союзниках Босса Сихиду, особенно сейчас, когда против меня ополчился сам Большой Папа», – подумала она и сердечно улыбнулась:
– Рада вас видеть.
Сихида внимательно посмотрел на нее.
– Был бы счастлив побыть с вами, но, к сожалению, меня ждут дела. – Он поклонился и ушел, даже не взглянув на дочь.
Дана смущенно покосилась на Гвен и села на свободный стул. Она чувствовала себя неловко оттого, что стала свидетельницей грубого обращения отца с дочерью. По правде говоря, отношение Босса Сихиды к Гвен не было для нее секретом. Однажды она была приглашена на обед в их дом и там поняла, что Босс Сихида ни в грош не ставит дочь, что он просто презирает ее. Сыновьям он также не давал спуску, но, по крайней мере, не тыкал их каждый раз лицом в грязь.
– У меня хорошие новости. – Глаза Гвен возбужденно засверкали. – Меня внесли в список на замещение вакантной должности, появившейся после смерти Клементса.
– Правда? – Дана хотела поговорить с Гвен о проверке, которую Бинкли собирается ей устроить, но теперь, выходит, они стали соперницами. Лучше не посвящать ее в свои проблемы. Дану охватила грусть. Гвен была ее единственной подругой, с которой она могла пооткровенничать, но теперь она потеряла и ее.
– Ты что, не рада за меня? – возмутилась Гвен. Ее красивые миндалевидные глаза сузились.
– О чем ты говоришь! – с жаром воскликнула Дана, скрывая свое смущение. – Конечно же, рада, очень рада. Поздравляю тебя. Просто мне жаль, что теперь мы стали соперницами.
– Такова жизнь, ничего не поделаешь, – с умным видом изрекла Гвен и наклонилась к Дане. – Кстати, как обстоят дела у твоей сестры с разводом?
– Она отстояла свои права. Джейсон останется с ней.
– Они так быстро пришли к соглашению? Просто невероятно! Поздравляю.
– Это заслуга Гарта Брэдфорда.
– Да, он знает свое дело. – В глазах Гвен появилось восхищение. – Если бы бог наделил меня его головой, то я бы уже давно сделала головокружительную карьеру.
Гвен, как и все члены ее семьи, была амбициозна. Круг ее интересов включал работу, и только работу. Успешная карьера была ее заветной мечтой. Еще недавно Дана жила теми же мыслями, но теперь у нее был Роб. Он стремительно вошел в ее жизнь и, разбудив в ней чувства, о существовании которых она не подозревала, заставил посмотреть на мир новыми глазами. Естественно, она будет огорчена, если не получит повышения, но убиваться из-за этого не станет, поскольку в жизни были вещи поважнее, чем работа.
Гвен зашептала:
– Я слышала, что полиция вышла на Джека-Насильника и скоро его арестует.
– Правда? Слава богу! Этот маньяк держит в страхе весь остров.
Гвен оглянулась и продолжила:
– Странно, что здесь нет Роба Тагетта. Хотя он, наверное, первый пронюхал про это и сейчас скорее всего сидит в полицейском участке и готовит сенсационную статью.
Дана уже открыла рот, чтобы рассказать ей о своем романе, но внезапно передумала. Вчера Ванесса была с ней так откровенна, что Дане показалось, она поступит нечестно по отношению к сестре, если расскажет свой секрет первой не ей, а подруге.
– Не оборачивайся, к нашему столику направляется секретарша Бинкли, – предупредила ее Гвен. Дана вздрогнула. О боже, что там еще?!
– Ваша честь, – подчеркнуто официальным тоном обратилась к ней секретарша, – мистер Бинкли вызывает вас к себе.
Не дожидаясь ответа, секретарша быстро развернулась и в ту же секунду растворилась в толпе посетителей, которых к этому часу в кафетерии заметно прибыло. Дана перевела дыхание. Зачем Бинкли вызывал ее? Неужели уже? Она уставилась в свою тарелку, к которой еще не успела даже притронуться, и, поковыряв вилкой в шпинате, отложила ее в сторону.
– У меня почему-то пропал аппетит. Пожалуй, не стоит откладывать. Пойду к Бинкли прямо сейчас. Надо успеть с ним поговорить до конца перерыва, иначе адвокаты, которые меня ждут, устроят бунт. – Она попрощалась с Гвен и быстро направилась к лифту.
Спустя пять минут Дана уже сидела в кресле напротив Бинкли, который вел какой-то скучный и бесконечно долгий разговор по телефону, и боролась q охватившим ее волнением.
Наконец Бинкли повесил трубку и устремил на Дану укоризненный взгляд, каким отец смотрит на расшалившегося ребенка. «Можно было бы обойтись без этих трогательных немых сцен», – с раздражением подумала она.
– У нас возникла маленькая проблема.
Это покровительственное «у нас» всегда ужасно раздражало Дану. Было совершенно очевидно, что председатель муниципального суда Бинкли чувствует себя если не королем, то, по крайней мере, владельцем небольшого феода. Сегодня Дана не выдержала и вспылила:
– Проблема не у нас, а у меня. Вы это хотели сказать, не так ли?
Бинкли задохнулся от возмущения.
– Мне стало известно, что много лет назад вы совершили убийство, – одним духом выпалил он, пронзив Дану сверкающим взглядом.
Хотя от его слов у Даны сердце ушло в пятки, а голова пошла кругом, она все же сумела изобразить из себя человека, оскорбленного до глубины души.
– Что вы такое говорите? – возмутилась она.
– Надеюсь, вам известно, что срок давности не распространяется на такое преступление, как убийство. Против вас будет выдвинуто обвинение и вас привлекут к суду.
– Так что же вы не вызываете полицию?!
Ее воинственный настрой несколько поубавил его пыл. Он замялся:
– Ну, пока у меня нет доказательств, так, только кое-какие слухи. Я надеялся на вашу откровенность. Мы могли бы сами, без шума во всем разобраться.
Он вновь вошел в образ отца семейства, увещевавшего блудную дочь. Дана мысленно послала его ко всем чертям. Этот прохиндей считает ее совершенно дурочкой. Вот сейчас, мол, она пустит слезу и все расскажет доброму дяде.
– Что вы хотите от меня? – Она решительно встала и направилась к двери: – Я даже не знаю, о чем идет речь.
Дана прекрасно помнила, что Бинкли приходит в ярость, когда кто-нибудь из подчиненных первым заканчивает разговор с ним. Он считает, что последнее слово всегда должно оставаться за ним.
– Сегодня вечером я получу доказательства, – бросил он ей в спину. Дана поблагодарила небеса за то, что Бинкли сейчас не видит ее испуганных глаз. – А завтра на три часа я пригласил комиссию из окружной прокуратуры, которая начнет заниматься проверкой фактов.
Дана растянула губы в улыбке и, повернувшись к нему лицом, произнесла:
– Прекрасно, завтра в три я буду у вас.
Она не помнила, как вернулась к себе в офис, где сразу же рухнула в кресло и бессильно уронила голову на руки. Итак, шантажист вышел на Бинкли до того, как Роб успел обезвредить его. «Теперь правду не утаишь», – подумала Дана, испытывая странное чувства смесь отчаяния и облегчения.
Когда все откроется и узнают, что она убила чело, века, этот кошмар закончится и она освободится от проклятого прошлого. Ей не придется больше притворяться, лгать самой себе и другим. Как ни тяжело это признавать, она действительно совершила убийство, и предстоящее завтра разоблачение станет ей наказанием.
Возможно, Гарту удастся убедить суд принять во внимание смягчающие вину обстоятельства и ее не посадят за решетку, но в отношении карьеры Дана не строила никаких иллюзий. Ее и близко не подпустят к судейскому креслу. Какое будущее ее ждет? Она избавится от одной проблемы, но тут же появится другая – не менее серьезная. Как она будет зарабатывать себе на жизнь? Что с ней будет?
– Пуни, что ты делаешь? – Из ванной донесся радостный смех Джейсона. Гарт оставил их на минуту одних, чтобы принести полотенце. Все утро Джейсон играл с Пуни в саду. Когда включилась поливальная установка, он вместе с попугаем принялся бегать под брызгами. И мальчику, и Пуни это занятие необычайно понравилось. В итоге – первый вымок до последней нитки, а второй стал похож на мокрую курицу. Потом Джейсон стал упрашивать Гарта показать, как надо купать Пуни. Мальчику захотелось научиться правильно ухаживать за своим пернатым другом. Гарт не смог отказать и отправил обоих в душ.
Никакой особой премудрости в купании Пуни не было. Надо было поливать его слабой струей теплой воды и следить за тем, чтобы капли не попадали ему на голову. К этому времени они уже сидели в ванне полчаса, в течение которых Джейсон заливался счастливым смехом, а Пуни что-то радостно верещал. Причем своенравная птица принимала самое активное участие в игре. Стоило Джейсону на секунду отвлечься, как коварный попугай, распушив мокрые перья, осыпал его лицо градом брызг. Гарт въехал в ванную.
– Все, ребята, на сегодня достаточно.
– Ну-у-у, – расстроился Джейсон, – мы еще не наигрались. Хочется еще, ну хотя бы совсем немного, а?
Попугай что-то недовольно проскрежетал, словно понял, что их веселье скоро закончится.
– Все-все. Тебе надо поспать днем. Ты не забыл, сегодня вечером мы устраиваем пикник. Я хочу, чтобы ты помог мне поджарить мясо на огне.
Эти слова возымели магическое действие. Джейсон выскочил из ванны, и вода ручьями потекла на пол. Гарт укутал его в огромное белое полотенце, и теперь он был похож на мальчика из воскресного церковного хора.
Пуни тоже решил просушить свои перья и обдал своего хозяина фонтаном брызг, залив ему лицо и рубашку. Гарт принялся заботливо вытирать Джейсона. Мальчик молча смотрел на него. Наконец, видимо, придя к какому-то решению, спросил:
– Теперь я буду жить здесь?
Ванесса еще утром объяснила сыну, что они не вернутся на ранчо Кау и переедут к тете Дане, как только в их комнатах поставят кровати. Малыш ужасно расстроился.
– Разве ты забыл, что будешь жить с мамой у твоей тети? Но мой дом всегда открыт для тебя. Ты будешь часто приезжать ко мне в гости, чтобы поиграть с Пуни, ведь так? – голос Гарта дрогнул. Он сказал совсем не то, что хотел. В глубине души он мечтал, что Ванесса и ее сын навсегда останутся с ним.
Джейсон проворно забрался к нему на колени и, сжавшись в комочек, доверчиво прижался к его груди. Гарт невольно улыбнулся. Оказывается, и его инвалидность может пригодиться. Малышу это на руку. Он в любой момент может без труда вскарабкаться к нему на колени и потребовать, чтобы он приласкал его или рассказал сказку. Джейсон тянулся к Гарту, он нуждался во внимании и заботе, то есть в том, в чем ему отказывали на ранчо Кольтранов. Человек, который считался его отцом, просто не замечал ребенка, а тот, кто действительно им был, воспитывал мальчика в спартанском духе, лишая его детских радостей.
Джейсон вскоре закрыл глаза и начал клевать носом. Его примеру последовал и Пуни, который перебрался на плечо своего хозяина и тоже задремал. Однако Гарту показалось, что перед этим попугай, не изменяя себе, тихо проскрипел:
– Лучше не рыпайся!
Гарт скосил глаза и посмотрел на Джейсона, который спал, тихо посапывая, у него на груди.
– Чудесный малыш, – пробормотал он себе под нос и нежно поцеловал ребенка в голову, вдыхая запах свежевымытых волос.
Растроганный беззащитностью и доверчивостью Джейсона, Гарт еще крепче прижал его к себе. Оберегая чуткий сон ребенка, он поднял голову и посмотрел в зеркало. Мирная, трогательная картина, которую он там увидел, наполнила его сердце щемящей грустью. Как жаль, что маленький мальчик, которого он прижимает к себе так, словно этот ребенок – самое дорогое, что есть у него на свете, не его сын.
Он заметил легкое движение за спиной и понял, что все это время Ванесса наблюдала за ним. Бесшумно ступая по мраморным плиткам, которыми был выложен пол, она приблизилась и положила руки ему на плечи.
– Уже заснул? Надо уложить его в кровать.
Джейсон мирно спал в своей кровати, Пуни отдыхал в клетке, накрытой платком, а Гарт и Ванесса cy- дели в беседке и разговаривали, вглядываясь в бесконечную голубую даль океана.
– У меня нет слов, чтобы выразить тебе мою признательность. Даже не знаю, как благодарить тебя, – сказала Ванесса.
– Не ломай голову, – посоветовал Гарт, поскольку ничего другого ему на ум не пришло. Ванесса уже второй день ежечасно благодарила его за помощь, а он лишь отмахивался. Не мог же он просить ее остаться с ним навсегда, то есть о том, о чем он втайне мечтал. Этого не делают из благодарности.
Ванесса подалась вперед и, заглянув ему в глаза, произнесла:
– Я тут подумала… мне кажется, Джейсону здесь нравится. Он прямо-таки светится от счастья. – Она смутилась и уставилась на свои руки, лежащие на коленях. – Ты хорошо ладишь с Джейсоном.
Сердце учащенно забилось у него в груди.
– Он просто чудо, – ответил Гарт, замирая от волнения и боясь спугнуть удачу. Неужели его мечты сбываются?
– А как насчет меня? Как ты относишься ко мне? – робко спросила Ванесса и бросила на него взгляд, в котором смешались надежда и тревога.
Гарт растерялся. Неужели Ванесса до сих пор не поняла? Он привык держать свои эмоции при себе и не любил откровенничать. Кроме того, несмотря на его кажущуюся уверенность в себе, он был человеком Робким, особенно с женщинами. Гарт видел, что красивая женщина, сидящая перед ним, лишь кажется сильной и независимой, на самом же деле она слаба и беззащитна.
– Ты просто потрясающая женщина. – Он помолчал, а затем добавил: – Я надеюсь, мы будем часто видеться после того, как вы переедете к Дане?
Ванесса накрыла ладонью его руку.
– Я бы хотела бывать у тебя и без Джейсона.
– Тогда оставайся здесь. – Гарту не верилось, что эти слова произнес он сам.
– Мы едва знаем друг друга. – Она придвинулась еще ближе и слегка сжала ему руку.
«Я, конечно же, глупец, – подумал Гарт. – Не стоило просить Ванессу оставаться. Она просто благодарна мне за то, что я сделал. Но ведь я-то испытываю к ней совершенно другие чувства».
– Я была бы рада остаться, – взволнованно произнесла Ванесса, глядя ему в глаза, – но боюсь, что разочарую тебя. Понимаешь, я… я хочу сказать, что была не слишком хорошей женой. Неудивительно, что Эрик сбежал от меня к своей прежней любовнице.
– Мне кажется, я понимаю, о чем ты говоришь.
– Видишь ли, я не испытываю от секса никакого удовольствия. Всякий раз во время близости у меня перед глазами… – Ванесса, немного помолчав, рассказала Гарту о том, что подверглась насилию и теперь ненавидит секс. – Что поделаешь? – вздохнула она виновато.
– Мы попробуем это исправить. Эти проблемы надо решать со специалистом. Я уверен, тебе помогут.
– Ты прав. – По губам Ванессы скользнула легкая улыбка. – Я все откладывала свой визит к врачу. Мне казалось, что это пройдет само собой. Я внушала себе, что все в порядке, но это не помогло.
Гарт бросил взгляд на океан, поверхность которого ослепительно сверкала в лучах послеполуденного солнца. Внезапно ему в голову пришла мысль, от которой он похолодел. Неужели инвалидное кресло и его беспомощный вид могли ввести Ванессу в заблуждение относительно его мужской силы? Это оскорбление посильнее, чем постоянное стремление оказать ему, увечному, помощь в делах по дому. Ванесса заметила, что он помрачнел, и занервничала.
– Что с тобой? Я сказала что-то не то?
Он с тревогой посмотрел на Ванессу, моля бога о том, чтобы его опасения оказались ложными. Гарт не верил в чудеса, а его союз с Ванессой представлялся ему именно чудом. Но сейчас ему отчаянно хотелось верить в то, что чудеса случаются не только в сказках.
– Извини, мне на секунду показалось, что ты считаешь меня абсолютно беспомощной развалиной. В смысле секса тоже.
– У меня этого даже в мыслях не было, – ответила Ванесса. – Наоборот, я боюсь, что это я разочарую тебя.
У него отлегло от сердца.
– Не переживай. Мне кажется, нам обоим потребуется время для того, чтобы привыкнуть друг к другу в кровати. Заниматься любовью с калекой – это не то, что… – Заметив, что Ванесса едва сдерживает смех, он запнулся и нахмурился.
Ванесса рассмеялась:
– Не обижайся, все нормально. Мы тут рассуждаем, рассуждаем, а сами еще даже ни разу не поцеловались.
– Это можно быстро исправить. – Он притянул Ванессу к себе и оставил на ее губах легкий поцелуй. Его страсть могла испугать Ванессу, и ему пришлось сдерживать свое возбуждение. Она закрыла глаза, и Гарт залюбовался ее невероятно длинными ресницами.
Внезапно она обвила его шею руками, и он почувствовал, как ее губы дрогнули и раскрылись. Они слились в жадном, жарком поцелуе, который сейчас был нужен им обоим. Сердце Гарта пело от счастья. Если раньше он мечтал о Ванессе и она казалась ему недостижимой женщиной из сказочных грез, то сейчас у него появилась надежда, что его фантастическая мечта может стать реальностью. Когда-то он безжалостно гнал от себя мысли о своей личной жизни, но теперь он мог строить заманчивые планы на будущее.
Ванесса произнесла его имя так тихо, что Гарту показалось, будто ветер прошелестел в листьях деревьев. Она положила голову ему на плечо, он почувствовал, как его шеи коснулись ее мягкие губы.
Забыв о времени, Ванесса и Гарт сидели в беседке, сжимая друг друга в объятиях и обмениваясь нежными поцелуями. Когда из глубины дома до них донесся какой-то шум, они насторожились и прислушались.
– Тебе крышка! Тебе крышка! Лучше не рыпайся! – выкрикивал попугай. Они расхохотались.
– Похоже, веселая парочка проснулась. – На полных губах Ванессы, разгоряченных поцелуями, играла радостная улыбка.
26
«Было бы неплохо иметь в союзниках Босса Сихиду, особенно сейчас, когда против меня ополчился сам Большой Папа», – подумала она и сердечно улыбнулась:
– Рада вас видеть.
Сихида внимательно посмотрел на нее.
– Был бы счастлив побыть с вами, но, к сожалению, меня ждут дела. – Он поклонился и ушел, даже не взглянув на дочь.
Дана смущенно покосилась на Гвен и села на свободный стул. Она чувствовала себя неловко оттого, что стала свидетельницей грубого обращения отца с дочерью. По правде говоря, отношение Босса Сихиды к Гвен не было для нее секретом. Однажды она была приглашена на обед в их дом и там поняла, что Босс Сихида ни в грош не ставит дочь, что он просто презирает ее. Сыновьям он также не давал спуску, но, по крайней мере, не тыкал их каждый раз лицом в грязь.
– У меня хорошие новости. – Глаза Гвен возбужденно засверкали. – Меня внесли в список на замещение вакантной должности, появившейся после смерти Клементса.
– Правда? – Дана хотела поговорить с Гвен о проверке, которую Бинкли собирается ей устроить, но теперь, выходит, они стали соперницами. Лучше не посвящать ее в свои проблемы. Дану охватила грусть. Гвен была ее единственной подругой, с которой она могла пооткровенничать, но теперь она потеряла и ее.
– Ты что, не рада за меня? – возмутилась Гвен. Ее красивые миндалевидные глаза сузились.
– О чем ты говоришь! – с жаром воскликнула Дана, скрывая свое смущение. – Конечно же, рада, очень рада. Поздравляю тебя. Просто мне жаль, что теперь мы стали соперницами.
– Такова жизнь, ничего не поделаешь, – с умным видом изрекла Гвен и наклонилась к Дане. – Кстати, как обстоят дела у твоей сестры с разводом?
– Она отстояла свои права. Джейсон останется с ней.
– Они так быстро пришли к соглашению? Просто невероятно! Поздравляю.
– Это заслуга Гарта Брэдфорда.
– Да, он знает свое дело. – В глазах Гвен появилось восхищение. – Если бы бог наделил меня его головой, то я бы уже давно сделала головокружительную карьеру.
Гвен, как и все члены ее семьи, была амбициозна. Круг ее интересов включал работу, и только работу. Успешная карьера была ее заветной мечтой. Еще недавно Дана жила теми же мыслями, но теперь у нее был Роб. Он стремительно вошел в ее жизнь и, разбудив в ней чувства, о существовании которых она не подозревала, заставил посмотреть на мир новыми глазами. Естественно, она будет огорчена, если не получит повышения, но убиваться из-за этого не станет, поскольку в жизни были вещи поважнее, чем работа.
Гвен зашептала:
– Я слышала, что полиция вышла на Джека-Насильника и скоро его арестует.
– Правда? Слава богу! Этот маньяк держит в страхе весь остров.
Гвен оглянулась и продолжила:
– Странно, что здесь нет Роба Тагетта. Хотя он, наверное, первый пронюхал про это и сейчас скорее всего сидит в полицейском участке и готовит сенсационную статью.
Дана уже открыла рот, чтобы рассказать ей о своем романе, но внезапно передумала. Вчера Ванесса была с ней так откровенна, что Дане показалось, она поступит нечестно по отношению к сестре, если расскажет свой секрет первой не ей, а подруге.
– Не оборачивайся, к нашему столику направляется секретарша Бинкли, – предупредила ее Гвен. Дана вздрогнула. О боже, что там еще?!
– Ваша честь, – подчеркнуто официальным тоном обратилась к ней секретарша, – мистер Бинкли вызывает вас к себе.
Не дожидаясь ответа, секретарша быстро развернулась и в ту же секунду растворилась в толпе посетителей, которых к этому часу в кафетерии заметно прибыло. Дана перевела дыхание. Зачем Бинкли вызывал ее? Неужели уже? Она уставилась в свою тарелку, к которой еще не успела даже притронуться, и, поковыряв вилкой в шпинате, отложила ее в сторону.
– У меня почему-то пропал аппетит. Пожалуй, не стоит откладывать. Пойду к Бинкли прямо сейчас. Надо успеть с ним поговорить до конца перерыва, иначе адвокаты, которые меня ждут, устроят бунт. – Она попрощалась с Гвен и быстро направилась к лифту.
Спустя пять минут Дана уже сидела в кресле напротив Бинкли, который вел какой-то скучный и бесконечно долгий разговор по телефону, и боролась q охватившим ее волнением.
Наконец Бинкли повесил трубку и устремил на Дану укоризненный взгляд, каким отец смотрит на расшалившегося ребенка. «Можно было бы обойтись без этих трогательных немых сцен», – с раздражением подумала она.
– У нас возникла маленькая проблема.
Это покровительственное «у нас» всегда ужасно раздражало Дану. Было совершенно очевидно, что председатель муниципального суда Бинкли чувствует себя если не королем, то, по крайней мере, владельцем небольшого феода. Сегодня Дана не выдержала и вспылила:
– Проблема не у нас, а у меня. Вы это хотели сказать, не так ли?
Бинкли задохнулся от возмущения.
– Мне стало известно, что много лет назад вы совершили убийство, – одним духом выпалил он, пронзив Дану сверкающим взглядом.
Хотя от его слов у Даны сердце ушло в пятки, а голова пошла кругом, она все же сумела изобразить из себя человека, оскорбленного до глубины души.
– Что вы такое говорите? – возмутилась она.
– Надеюсь, вам известно, что срок давности не распространяется на такое преступление, как убийство. Против вас будет выдвинуто обвинение и вас привлекут к суду.
– Так что же вы не вызываете полицию?!
Ее воинственный настрой несколько поубавил его пыл. Он замялся:
– Ну, пока у меня нет доказательств, так, только кое-какие слухи. Я надеялся на вашу откровенность. Мы могли бы сами, без шума во всем разобраться.
Он вновь вошел в образ отца семейства, увещевавшего блудную дочь. Дана мысленно послала его ко всем чертям. Этот прохиндей считает ее совершенно дурочкой. Вот сейчас, мол, она пустит слезу и все расскажет доброму дяде.
– Что вы хотите от меня? – Она решительно встала и направилась к двери: – Я даже не знаю, о чем идет речь.
Дана прекрасно помнила, что Бинкли приходит в ярость, когда кто-нибудь из подчиненных первым заканчивает разговор с ним. Он считает, что последнее слово всегда должно оставаться за ним.
– Сегодня вечером я получу доказательства, – бросил он ей в спину. Дана поблагодарила небеса за то, что Бинкли сейчас не видит ее испуганных глаз. – А завтра на три часа я пригласил комиссию из окружной прокуратуры, которая начнет заниматься проверкой фактов.
Дана растянула губы в улыбке и, повернувшись к нему лицом, произнесла:
– Прекрасно, завтра в три я буду у вас.
Она не помнила, как вернулась к себе в офис, где сразу же рухнула в кресло и бессильно уронила голову на руки. Итак, шантажист вышел на Бинкли до того, как Роб успел обезвредить его. «Теперь правду не утаишь», – подумала Дана, испытывая странное чувства смесь отчаяния и облегчения.
Когда все откроется и узнают, что она убила чело, века, этот кошмар закончится и она освободится от проклятого прошлого. Ей не придется больше притворяться, лгать самой себе и другим. Как ни тяжело это признавать, она действительно совершила убийство, и предстоящее завтра разоблачение станет ей наказанием.
Возможно, Гарту удастся убедить суд принять во внимание смягчающие вину обстоятельства и ее не посадят за решетку, но в отношении карьеры Дана не строила никаких иллюзий. Ее и близко не подпустят к судейскому креслу. Какое будущее ее ждет? Она избавится от одной проблемы, но тут же появится другая – не менее серьезная. Как она будет зарабатывать себе на жизнь? Что с ней будет?
– Пуни, что ты делаешь? – Из ванной донесся радостный смех Джейсона. Гарт оставил их на минуту одних, чтобы принести полотенце. Все утро Джейсон играл с Пуни в саду. Когда включилась поливальная установка, он вместе с попугаем принялся бегать под брызгами. И мальчику, и Пуни это занятие необычайно понравилось. В итоге – первый вымок до последней нитки, а второй стал похож на мокрую курицу. Потом Джейсон стал упрашивать Гарта показать, как надо купать Пуни. Мальчику захотелось научиться правильно ухаживать за своим пернатым другом. Гарт не смог отказать и отправил обоих в душ.
Никакой особой премудрости в купании Пуни не было. Надо было поливать его слабой струей теплой воды и следить за тем, чтобы капли не попадали ему на голову. К этому времени они уже сидели в ванне полчаса, в течение которых Джейсон заливался счастливым смехом, а Пуни что-то радостно верещал. Причем своенравная птица принимала самое активное участие в игре. Стоило Джейсону на секунду отвлечься, как коварный попугай, распушив мокрые перья, осыпал его лицо градом брызг. Гарт въехал в ванную.
– Все, ребята, на сегодня достаточно.
– Ну-у-у, – расстроился Джейсон, – мы еще не наигрались. Хочется еще, ну хотя бы совсем немного, а?
Попугай что-то недовольно проскрежетал, словно понял, что их веселье скоро закончится.
– Все-все. Тебе надо поспать днем. Ты не забыл, сегодня вечером мы устраиваем пикник. Я хочу, чтобы ты помог мне поджарить мясо на огне.
Эти слова возымели магическое действие. Джейсон выскочил из ванны, и вода ручьями потекла на пол. Гарт укутал его в огромное белое полотенце, и теперь он был похож на мальчика из воскресного церковного хора.
Пуни тоже решил просушить свои перья и обдал своего хозяина фонтаном брызг, залив ему лицо и рубашку. Гарт принялся заботливо вытирать Джейсона. Мальчик молча смотрел на него. Наконец, видимо, придя к какому-то решению, спросил:
– Теперь я буду жить здесь?
Ванесса еще утром объяснила сыну, что они не вернутся на ранчо Кау и переедут к тете Дане, как только в их комнатах поставят кровати. Малыш ужасно расстроился.
– Разве ты забыл, что будешь жить с мамой у твоей тети? Но мой дом всегда открыт для тебя. Ты будешь часто приезжать ко мне в гости, чтобы поиграть с Пуни, ведь так? – голос Гарта дрогнул. Он сказал совсем не то, что хотел. В глубине души он мечтал, что Ванесса и ее сын навсегда останутся с ним.
Джейсон проворно забрался к нему на колени и, сжавшись в комочек, доверчиво прижался к его груди. Гарт невольно улыбнулся. Оказывается, и его инвалидность может пригодиться. Малышу это на руку. Он в любой момент может без труда вскарабкаться к нему на колени и потребовать, чтобы он приласкал его или рассказал сказку. Джейсон тянулся к Гарту, он нуждался во внимании и заботе, то есть в том, в чем ему отказывали на ранчо Кольтранов. Человек, который считался его отцом, просто не замечал ребенка, а тот, кто действительно им был, воспитывал мальчика в спартанском духе, лишая его детских радостей.
Джейсон вскоре закрыл глаза и начал клевать носом. Его примеру последовал и Пуни, который перебрался на плечо своего хозяина и тоже задремал. Однако Гарту показалось, что перед этим попугай, не изменяя себе, тихо проскрипел:
– Лучше не рыпайся!
Гарт скосил глаза и посмотрел на Джейсона, который спал, тихо посапывая, у него на груди.
– Чудесный малыш, – пробормотал он себе под нос и нежно поцеловал ребенка в голову, вдыхая запах свежевымытых волос.
Растроганный беззащитностью и доверчивостью Джейсона, Гарт еще крепче прижал его к себе. Оберегая чуткий сон ребенка, он поднял голову и посмотрел в зеркало. Мирная, трогательная картина, которую он там увидел, наполнила его сердце щемящей грустью. Как жаль, что маленький мальчик, которого он прижимает к себе так, словно этот ребенок – самое дорогое, что есть у него на свете, не его сын.
Он заметил легкое движение за спиной и понял, что все это время Ванесса наблюдала за ним. Бесшумно ступая по мраморным плиткам, которыми был выложен пол, она приблизилась и положила руки ему на плечи.
– Уже заснул? Надо уложить его в кровать.
Джейсон мирно спал в своей кровати, Пуни отдыхал в клетке, накрытой платком, а Гарт и Ванесса cy- дели в беседке и разговаривали, вглядываясь в бесконечную голубую даль океана.
– У меня нет слов, чтобы выразить тебе мою признательность. Даже не знаю, как благодарить тебя, – сказала Ванесса.
– Не ломай голову, – посоветовал Гарт, поскольку ничего другого ему на ум не пришло. Ванесса уже второй день ежечасно благодарила его за помощь, а он лишь отмахивался. Не мог же он просить ее остаться с ним навсегда, то есть о том, о чем он втайне мечтал. Этого не делают из благодарности.
Ванесса подалась вперед и, заглянув ему в глаза, произнесла:
– Я тут подумала… мне кажется, Джейсону здесь нравится. Он прямо-таки светится от счастья. – Она смутилась и уставилась на свои руки, лежащие на коленях. – Ты хорошо ладишь с Джейсоном.
Сердце учащенно забилось у него в груди.
– Он просто чудо, – ответил Гарт, замирая от волнения и боясь спугнуть удачу. Неужели его мечты сбываются?
– А как насчет меня? Как ты относишься ко мне? – робко спросила Ванесса и бросила на него взгляд, в котором смешались надежда и тревога.
Гарт растерялся. Неужели Ванесса до сих пор не поняла? Он привык держать свои эмоции при себе и не любил откровенничать. Кроме того, несмотря на его кажущуюся уверенность в себе, он был человеком Робким, особенно с женщинами. Гарт видел, что красивая женщина, сидящая перед ним, лишь кажется сильной и независимой, на самом же деле она слаба и беззащитна.
– Ты просто потрясающая женщина. – Он помолчал, а затем добавил: – Я надеюсь, мы будем часто видеться после того, как вы переедете к Дане?
Ванесса накрыла ладонью его руку.
– Я бы хотела бывать у тебя и без Джейсона.
– Тогда оставайся здесь. – Гарту не верилось, что эти слова произнес он сам.
– Мы едва знаем друг друга. – Она придвинулась еще ближе и слегка сжала ему руку.
«Я, конечно же, глупец, – подумал Гарт. – Не стоило просить Ванессу оставаться. Она просто благодарна мне за то, что я сделал. Но ведь я-то испытываю к ней совершенно другие чувства».
– Я была бы рада остаться, – взволнованно произнесла Ванесса, глядя ему в глаза, – но боюсь, что разочарую тебя. Понимаешь, я… я хочу сказать, что была не слишком хорошей женой. Неудивительно, что Эрик сбежал от меня к своей прежней любовнице.
– Мне кажется, я понимаю, о чем ты говоришь.
– Видишь ли, я не испытываю от секса никакого удовольствия. Всякий раз во время близости у меня перед глазами… – Ванесса, немного помолчав, рассказала Гарту о том, что подверглась насилию и теперь ненавидит секс. – Что поделаешь? – вздохнула она виновато.
– Мы попробуем это исправить. Эти проблемы надо решать со специалистом. Я уверен, тебе помогут.
– Ты прав. – По губам Ванессы скользнула легкая улыбка. – Я все откладывала свой визит к врачу. Мне казалось, что это пройдет само собой. Я внушала себе, что все в порядке, но это не помогло.
Гарт бросил взгляд на океан, поверхность которого ослепительно сверкала в лучах послеполуденного солнца. Внезапно ему в голову пришла мысль, от которой он похолодел. Неужели инвалидное кресло и его беспомощный вид могли ввести Ванессу в заблуждение относительно его мужской силы? Это оскорбление посильнее, чем постоянное стремление оказать ему, увечному, помощь в делах по дому. Ванесса заметила, что он помрачнел, и занервничала.
– Что с тобой? Я сказала что-то не то?
Он с тревогой посмотрел на Ванессу, моля бога о том, чтобы его опасения оказались ложными. Гарт не верил в чудеса, а его союз с Ванессой представлялся ему именно чудом. Но сейчас ему отчаянно хотелось верить в то, что чудеса случаются не только в сказках.
– Извини, мне на секунду показалось, что ты считаешь меня абсолютно беспомощной развалиной. В смысле секса тоже.
– У меня этого даже в мыслях не было, – ответила Ванесса. – Наоборот, я боюсь, что это я разочарую тебя.
У него отлегло от сердца.
– Не переживай. Мне кажется, нам обоим потребуется время для того, чтобы привыкнуть друг к другу в кровати. Заниматься любовью с калекой – это не то, что… – Заметив, что Ванесса едва сдерживает смех, он запнулся и нахмурился.
Ванесса рассмеялась:
– Не обижайся, все нормально. Мы тут рассуждаем, рассуждаем, а сами еще даже ни разу не поцеловались.
– Это можно быстро исправить. – Он притянул Ванессу к себе и оставил на ее губах легкий поцелуй. Его страсть могла испугать Ванессу, и ему пришлось сдерживать свое возбуждение. Она закрыла глаза, и Гарт залюбовался ее невероятно длинными ресницами.
Внезапно она обвила его шею руками, и он почувствовал, как ее губы дрогнули и раскрылись. Они слились в жадном, жарком поцелуе, который сейчас был нужен им обоим. Сердце Гарта пело от счастья. Если раньше он мечтал о Ванессе и она казалась ему недостижимой женщиной из сказочных грез, то сейчас у него появилась надежда, что его фантастическая мечта может стать реальностью. Когда-то он безжалостно гнал от себя мысли о своей личной жизни, но теперь он мог строить заманчивые планы на будущее.
Ванесса произнесла его имя так тихо, что Гарту показалось, будто ветер прошелестел в листьях деревьев. Она положила голову ему на плечо, он почувствовал, как его шеи коснулись ее мягкие губы.
Забыв о времени, Ванесса и Гарт сидели в беседке, сжимая друг друга в объятиях и обмениваясь нежными поцелуями. Когда из глубины дома до них донесся какой-то шум, они насторожились и прислушались.
– Тебе крышка! Тебе крышка! Лучше не рыпайся! – выкрикивал попугай. Они расхохотались.
– Похоже, веселая парочка проснулась. – На полных губах Ванессы, разгоряченных поцелуями, играла радостная улыбка.
26
Молли, проведя весь день взаперти, встретила свою новую хозяйку протяжным мурлыканием. Изогнув спину, она в ожидании угощения принялась настойчиво тереться о ее ноги.
– Все готовы сжить меня со света, только ты одна мне и рада, – со вздохом произнесла Дана и, наклонившись, погладила кошку.
Вторая половина дня прошла ужасно. Совещание превратилось в пытку. Ловя на себе обвиняющие взгляды своих коллег, Дана то приходила в смущение и замешательство, то еле сдерживала раздражение и гнев. Ей казалось, что они никогда не покончат с графиком, который Бинкли поручил ей составить. Конец рабочего дня она восприняла как подарок свыше.
Слух о том, что завтра комиссия начнет проверку в отношении Даны Гамильтон, распространился по зданию суда с невероятной скоростью. Она знала, что пользуется славой несговорчивой, суровой служительницы Фемиды. Наверное, многие ее за это недолюбливают. Но она всегда была уверена, что есть и такие, которые ее уважают. Теперь же она в этом засомневалась. Присутствующие в зале пронзали ее взглядами, от которых ей становилось не по себе. Ей почему-то казалось, что все смотрят на нее с осуждением. Она убеждала себя, что ошибается, однако это не помогало. Теперь она поняла, через какой ад Робу пришлось пройти в свое время. Он тоже, наверное, ловил на себе многозначительные взгляды, слышал шепот за своей спиной и ежедневно сталкивался с открытым презрением.
После работы она заезжала к Гарту, чтобы повидать сестру, а заодно и рассказать им о новых неприятностях, свалившихся на нее. Гарт посоветовал не сдаваться и не принимать близко к сердцу случившееся. Он был уверен, что она сгущает краски. Она не стала с ним спорить. Если бы он был сегодня в суде, то сам бы увидел, как сильно изменилось отношение коллег к ней.
– К сожалению, Гарт сейчас не может трезво рассуждать, – печально сказала Дана, обращаясь к кошке, которая засеменила на кухню к своей миске, не дослушав ее. – Он привязался к Джейсону, а Ванесса просто очаровала его. Сейчас ему все видится в розовом свете.
Дана вздохнула. Ванесса и Гарт влюбились друг в Друга. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы это понять. Не успела она войти в дверь, как Ванесса сообщила ей, что они с сыном остаются у Гарта. Джейсон, мол, уже привык к этому дому, а новый переезд и бесконечная перемена обстановки могут травмировать ребенка.
Дана не сомневалась, что сестра безумно любит своего сына, но, зная Ванессу лучше других и видя, как радостно блестят ее глаза, она поняла, что это лишь предлог, чтобы остаться с Гартом. Она не упрекала Ванессу, которая решила вновь попробовать устроить свою личную жизнь, и мысленно пожелала ей успеха.
Пройдя на кухню вслед за кошкой, которая кружила вокруг своей миски, Дана поставила на стол бумажный пакет и начала доставать продукты, купленные по дороге домой в супермаркете.
– Хотя, если честно, я за них рада, – продолжила она разговор с кошкой. – Чем быстрее они выяснят, подходят ли они друг другу, тем лучше.
Молли нетерпеливо мяукала, не обращая внимания на ее болтовню.
– Потерпи минуточку. – Дана достала из пакета и выставила в ряд банки с кормом для кошек. – Бедная, тебе больше не придется питаться залежалым творогом, я купила твою любимую еду. Сегодня будешь пировать. Так, посмотрим, что у нас есть. Начнем, пожалуй, вот с этого.
Дана открыла банку «Кошачьей радости», и в воздухе сразу же запахло рыбой. Она поморщилась, Молли же замяукала еще громче и требовательнее. Выложив содержимое банки в миску, Дана с улыбкой смотрела, как голодное животное жадно набросилось на еду. Внезапно вспомнив о том, какое испытание ждет ее завтра, она нахмурилась.
Гарт посоветовал ей ни в чем не признаваться, поменьше говорить и побольше слушать. «Держи язык за зубами и взвешивай каждое слово. Надо выяснить, какими фактами располагает Бинкли, – сказал он. –
Готов поспорить, что он блефует и пытается взять тебя на испуг».
Дана выбросила пустую банку в пакет для мусора и невесело усмехнулась:
– Завтра мы это узнаем.
Она едва держалась на ногах от усталости и чувствовала, что ее сил хватит только на то, чтобы добраться до кровати. Дана уже раздевалась в спальне, когда зазвонил телефон. На часах было начало двенадцатого. Значит, это Роб или Ванесса, больше некому.
Она взяла трубку и услышала голос Гвен.
– Извини, что звоню так поздно, – сказала ее подруга. – Я слышала, Бинкли завтра созывает комиссию. Что он хочет?
– Всего лишь при всех облить меня грязью. Он так сильно меня ненавидит, что не простит себе, если я получу повышение. Вот он и решил созвать комиссию, чтобы в очередной раз попытаться подорвать мою репутацию. Кстати, Гарт Брэдфорд сказал, что Бинкли блефует.
– Ты обратилась за помощью к Гарту? – удивилась Гвен. – Но он-то тут при чем? Ты же знаешь правила – на заседание комиссии личный адвокат не допускается. Ты должна быть там одна.
«Могла бы и не напоминать, – подумала Дана, – я и так ужасно нервничаю. В любом случае в качестве защитника я выбрала бы Роба».
– Нет, я не обращалась к нему за помощью. Просто сегодня вечером он пригласил меня на ужин. Ну я и спросила его, что он думает по этому поводу.
– О, понимаю и одобряю – ты сделала верный ход, – усмехнулась Гвен. – Кстати, Бинкли разослал всем, кто знает Дану Гамильтон по работе, письма с просьбой охарактеризовать ее. Он собирает все претензии, замечания. Между прочим, так делается всегда перед заседанием комиссии.
– Да-да, конечно, я помню. – Дана закусила губу и с тревогой подумала, как ее коллеги отозвались о ней?
– Впрочем, можешь не беспокоиться, – добавила Гвен. – Начало в три, к этому времени многие ответы еще не попадут к Бинкли.
Дана не стала возражать и высказывать свои опасения подруге, та ведь звонила, чтобы утешить и ободрить ее. Ну и зачем говорить ей, как неприятно ловить на себе недружелюбные взгляды людей, с которыми ты недавно была в приятельских отношениях. Оказывается, она успела нажить себе гораздо больше врагов, чем предполагала. Они непременно найдут время, чтобы сочинить о ней такие нелестные отзывы, с которыми и в тюрьму-то не примут.
– Не расстраивайся! – послышалось в трубке.
– Вот еще глупости! Я и не думала расстраиваться, – с напускной бодростью ответила Дана. – Просто весь этот глупый спектакль мне уже надоел. Хочется, чтобы он поскорее закончился.
– Уверяю тебя, все образуется… вот увидишь. – Голос Гвен подозрительно дрогнул. «Видно, она и сама не верит в то, что говорит», – подумала Дана.
– Я слышала, у тебя будет новая секретарша, да? – бодро осведомилась Гвен.
– Надеюсь. – Дана умолчала о том, какой скандал разразился сегодня в кабинете начальника кадров, который оказался на редкость твердолобым типом. – Видит бог, я долго терпела Аниту, но любому терпению приходит конец. Они не могут ее уволить, пока мою жалобу не рассмотрят и не утвердят на совете. Но я сказала, что не желаю больше ни дня работать с этой лентяйкой. Пообещали прислать завтра новую.
– Поздравляю с победой, – усмехнулась Гвен. – До завтра. Желаю тебе удачи. Когда все закончится, забеги ко мне в офис – расскажешь, как прошло заседание.
Дана положила трубку и без сил откинулась на кровать, пообещав себе, что через минуту встанет и наденет ночную рубашку. Она закрыла глаза и вспомнила, как каждое утро Лиллиан обходила свой садик, следя за тем, чтобы он не порос сорняками. Затем она увидела Джейсона, играющего с попугаем. Эти видения согрели ее сердце, и Бинкли со своей комиссией теперь не казался ей таким страшным, как раньше.
Она, наверное, все же задремала. Вдруг неясный шум привлек ее внимание. Она села и прислушалась, поглаживая Молли, которая пушистым комком свернулась сбоку. Звук, который разбудил Дану, повторился, отозвавшись звонким эхом в пустом доме. Кто-то звонил в дверь. Дана взглянула на часы, стоявшие на столике у кровати. Полночь. «Кто мог пожаловать ко мне посреди ночи? Кстати, удалось полиции арестовать Джека-Насильника или нет?» – промелькнули у нее тревожные мысли.
– Все готовы сжить меня со света, только ты одна мне и рада, – со вздохом произнесла Дана и, наклонившись, погладила кошку.
Вторая половина дня прошла ужасно. Совещание превратилось в пытку. Ловя на себе обвиняющие взгляды своих коллег, Дана то приходила в смущение и замешательство, то еле сдерживала раздражение и гнев. Ей казалось, что они никогда не покончат с графиком, который Бинкли поручил ей составить. Конец рабочего дня она восприняла как подарок свыше.
Слух о том, что завтра комиссия начнет проверку в отношении Даны Гамильтон, распространился по зданию суда с невероятной скоростью. Она знала, что пользуется славой несговорчивой, суровой служительницы Фемиды. Наверное, многие ее за это недолюбливают. Но она всегда была уверена, что есть и такие, которые ее уважают. Теперь же она в этом засомневалась. Присутствующие в зале пронзали ее взглядами, от которых ей становилось не по себе. Ей почему-то казалось, что все смотрят на нее с осуждением. Она убеждала себя, что ошибается, однако это не помогало. Теперь она поняла, через какой ад Робу пришлось пройти в свое время. Он тоже, наверное, ловил на себе многозначительные взгляды, слышал шепот за своей спиной и ежедневно сталкивался с открытым презрением.
После работы она заезжала к Гарту, чтобы повидать сестру, а заодно и рассказать им о новых неприятностях, свалившихся на нее. Гарт посоветовал не сдаваться и не принимать близко к сердцу случившееся. Он был уверен, что она сгущает краски. Она не стала с ним спорить. Если бы он был сегодня в суде, то сам бы увидел, как сильно изменилось отношение коллег к ней.
– К сожалению, Гарт сейчас не может трезво рассуждать, – печально сказала Дана, обращаясь к кошке, которая засеменила на кухню к своей миске, не дослушав ее. – Он привязался к Джейсону, а Ванесса просто очаровала его. Сейчас ему все видится в розовом свете.
Дана вздохнула. Ванесса и Гарт влюбились друг в Друга. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы это понять. Не успела она войти в дверь, как Ванесса сообщила ей, что они с сыном остаются у Гарта. Джейсон, мол, уже привык к этому дому, а новый переезд и бесконечная перемена обстановки могут травмировать ребенка.
Дана не сомневалась, что сестра безумно любит своего сына, но, зная Ванессу лучше других и видя, как радостно блестят ее глаза, она поняла, что это лишь предлог, чтобы остаться с Гартом. Она не упрекала Ванессу, которая решила вновь попробовать устроить свою личную жизнь, и мысленно пожелала ей успеха.
Пройдя на кухню вслед за кошкой, которая кружила вокруг своей миски, Дана поставила на стол бумажный пакет и начала доставать продукты, купленные по дороге домой в супермаркете.
– Хотя, если честно, я за них рада, – продолжила она разговор с кошкой. – Чем быстрее они выяснят, подходят ли они друг другу, тем лучше.
Молли нетерпеливо мяукала, не обращая внимания на ее болтовню.
– Потерпи минуточку. – Дана достала из пакета и выставила в ряд банки с кормом для кошек. – Бедная, тебе больше не придется питаться залежалым творогом, я купила твою любимую еду. Сегодня будешь пировать. Так, посмотрим, что у нас есть. Начнем, пожалуй, вот с этого.
Дана открыла банку «Кошачьей радости», и в воздухе сразу же запахло рыбой. Она поморщилась, Молли же замяукала еще громче и требовательнее. Выложив содержимое банки в миску, Дана с улыбкой смотрела, как голодное животное жадно набросилось на еду. Внезапно вспомнив о том, какое испытание ждет ее завтра, она нахмурилась.
Гарт посоветовал ей ни в чем не признаваться, поменьше говорить и побольше слушать. «Держи язык за зубами и взвешивай каждое слово. Надо выяснить, какими фактами располагает Бинкли, – сказал он. –
Готов поспорить, что он блефует и пытается взять тебя на испуг».
Дана выбросила пустую банку в пакет для мусора и невесело усмехнулась:
– Завтра мы это узнаем.
Она едва держалась на ногах от усталости и чувствовала, что ее сил хватит только на то, чтобы добраться до кровати. Дана уже раздевалась в спальне, когда зазвонил телефон. На часах было начало двенадцатого. Значит, это Роб или Ванесса, больше некому.
Она взяла трубку и услышала голос Гвен.
– Извини, что звоню так поздно, – сказала ее подруга. – Я слышала, Бинкли завтра созывает комиссию. Что он хочет?
– Всего лишь при всех облить меня грязью. Он так сильно меня ненавидит, что не простит себе, если я получу повышение. Вот он и решил созвать комиссию, чтобы в очередной раз попытаться подорвать мою репутацию. Кстати, Гарт Брэдфорд сказал, что Бинкли блефует.
– Ты обратилась за помощью к Гарту? – удивилась Гвен. – Но он-то тут при чем? Ты же знаешь правила – на заседание комиссии личный адвокат не допускается. Ты должна быть там одна.
«Могла бы и не напоминать, – подумала Дана, – я и так ужасно нервничаю. В любом случае в качестве защитника я выбрала бы Роба».
– Нет, я не обращалась к нему за помощью. Просто сегодня вечером он пригласил меня на ужин. Ну я и спросила его, что он думает по этому поводу.
– О, понимаю и одобряю – ты сделала верный ход, – усмехнулась Гвен. – Кстати, Бинкли разослал всем, кто знает Дану Гамильтон по работе, письма с просьбой охарактеризовать ее. Он собирает все претензии, замечания. Между прочим, так делается всегда перед заседанием комиссии.
– Да-да, конечно, я помню. – Дана закусила губу и с тревогой подумала, как ее коллеги отозвались о ней?
– Впрочем, можешь не беспокоиться, – добавила Гвен. – Начало в три, к этому времени многие ответы еще не попадут к Бинкли.
Дана не стала возражать и высказывать свои опасения подруге, та ведь звонила, чтобы утешить и ободрить ее. Ну и зачем говорить ей, как неприятно ловить на себе недружелюбные взгляды людей, с которыми ты недавно была в приятельских отношениях. Оказывается, она успела нажить себе гораздо больше врагов, чем предполагала. Они непременно найдут время, чтобы сочинить о ней такие нелестные отзывы, с которыми и в тюрьму-то не примут.
– Не расстраивайся! – послышалось в трубке.
– Вот еще глупости! Я и не думала расстраиваться, – с напускной бодростью ответила Дана. – Просто весь этот глупый спектакль мне уже надоел. Хочется, чтобы он поскорее закончился.
– Уверяю тебя, все образуется… вот увидишь. – Голос Гвен подозрительно дрогнул. «Видно, она и сама не верит в то, что говорит», – подумала Дана.
– Я слышала, у тебя будет новая секретарша, да? – бодро осведомилась Гвен.
– Надеюсь. – Дана умолчала о том, какой скандал разразился сегодня в кабинете начальника кадров, который оказался на редкость твердолобым типом. – Видит бог, я долго терпела Аниту, но любому терпению приходит конец. Они не могут ее уволить, пока мою жалобу не рассмотрят и не утвердят на совете. Но я сказала, что не желаю больше ни дня работать с этой лентяйкой. Пообещали прислать завтра новую.
– Поздравляю с победой, – усмехнулась Гвен. – До завтра. Желаю тебе удачи. Когда все закончится, забеги ко мне в офис – расскажешь, как прошло заседание.
Дана положила трубку и без сил откинулась на кровать, пообещав себе, что через минуту встанет и наденет ночную рубашку. Она закрыла глаза и вспомнила, как каждое утро Лиллиан обходила свой садик, следя за тем, чтобы он не порос сорняками. Затем она увидела Джейсона, играющего с попугаем. Эти видения согрели ее сердце, и Бинкли со своей комиссией теперь не казался ей таким страшным, как раньше.
Она, наверное, все же задремала. Вдруг неясный шум привлек ее внимание. Она села и прислушалась, поглаживая Молли, которая пушистым комком свернулась сбоку. Звук, который разбудил Дану, повторился, отозвавшись звонким эхом в пустом доме. Кто-то звонил в дверь. Дана взглянула на часы, стоявшие на столике у кровати. Полночь. «Кто мог пожаловать ко мне посреди ночи? Кстати, удалось полиции арестовать Джека-Насильника или нет?» – промелькнули у нее тревожные мысли.