Страница:
К нему вышла женщина. Лица ее почти не было видно. Ему подумалось, что это может оказаться та самая женщина, что увела Холли, когда они пытались изменить судьбу дочери. Но, наверное, все Сестры Колеса разговаривают отрывисто и властно и шествуют по мраморному полу с королевским достоинством, и все они похожи.
Грег пересек холл следом за ней. Открылась дверь, и они вошли в помещение, где решится его судьба. Холли упоминала о нем лишь однажды, да и то кратко, но он узнал его мгновенно. По стенам стекали потоки зеленых цифр. Сестры Колеса подвели его к креслу из темного камня, а Хранитель Судьбы поднялся по ступеням, встал перед ним и произнес:
– Что есть, то есть. Что будет, то будет.
На фоне водопада цифр его фигура в мантии казалась черной. Но голос он узнал безошибочно.
Это был тот самый жуткий голос, который он слышал в тот жуткий день.
Возможно, удача еще не покинула его — горькая, ядовитая удача, Удача потерянных душ.
* * *
* * *
* * *
– Когда ты вернешься, Холли и Мириам будут дома. Погубившее их событие стерто. Отныне твоя жизнь будет протекать, подчиняясь законам, действующим в твоем мире.
– Спасибо, — сказал Грег.
– Ты не понимаешь последствий того, что сотворил. Ты, если использовать ваше выражение, проклял нас всех. Те, кто находился в зале, стали свидетелями тягчайшего греха, который только известен нашей культуре.
Грег молча ждал, ощущая придавившие старика усталость и утрату.
– Мы увидели, как Числа поддались манипуляции… и материнской любви.
Грег опустил ладонь на плечо тестя:
– Есть высший закон.
– Нет ничего выше Чисел.
– Холли говорила мне, что крупные шансы перевешивают небольшие, что это справедливо для любой ситуации и определяет результат всех ваших испытаний.
– Да, это так.
– Тогда спроси свои машины, каковы были шансы на то, что я встречу Холли в своей вселенной, страстно полюблю ее, передам эту любовь другим, склоню на свою сторону Сестер Колеса и даже повлияю на решение самого Хранителя Судьбы. Спроси, насколько велики эти шансы.
В глазах Хранителя появилось нечто вроде понимания. Грег повернулся и направился к двери. Рубиновый поцелуй Холли обжигал ему ладонь.
И он услышал, как старик у него за спиной прошептал:
– Мы сохранили веру. Мы сохранилиее.
* * *
Грег пересек холл следом за ней. Открылась дверь, и они вошли в помещение, где решится его судьба. Холли упоминала о нем лишь однажды, да и то кратко, но он узнал его мгновенно. По стенам стекали потоки зеленых цифр. Сестры Колеса подвели его к креслу из темного камня, а Хранитель Судьбы поднялся по ступеням, встал перед ним и произнес:
– Что есть, то есть. Что будет, то будет.
На фоне водопада цифр его фигура в мантии казалась черной. Но голос он узнал безошибочно.
Это был тот самый жуткий голос, который он слышал в тот жуткий день.
Возможно, удача еще не покинула его — горькая, ядовитая удача, Удача потерянных душ.
* * *
Две недели назад. Другой мир. Он задержался на работе и позвонил Холли. Ее не оказалось дома, и он наговорил на автоответчик:
– Попробуй договориться с Бет, чтобы она посидела сегодня с Мириам. Я вернусь до семи, и у меня новость, которую можно рассказать только в шикарном ресторане. До встречи.
Премия оказалась совершенно неожиданной. Пять тысяч свалившихся с неба долларов.
Машину Холли он перед домом не увидел. Когда он открыл дверь, в доме звонил телефон.
Включился автоответчик, но он торопливо схватил трубку.
– Мистер Грег Хэлли?
Если бы это хоть капельку помогло, он сказал бы, что нет. Но он мгновенно узнал этот официальный голос, суровый и решительный. Говоривший представился офицером департамента полиции округа Фэйрфакс.
К тому времени, как он снял трубку, Мириам и Холли уже были мертвы. Погибли в автомобильной аварии. Других жертв не оказалось. Вот все, что он узнал. Ужас не оставил места подробностям.
Он поднялся наверх и вошел в спальню.
На кровати сидел старик в монашеском одеянии. Откинутый капюшон обнажал крупную шишковатую голову, львиную гриву седых волос, высокий морщинистый лоб, голубые усталые глаза.
Старик посмотрел на Грега.
– Ты муж моей дочери, — проговорил он.
– А вы кто?
Грег, разумеется, понял, кто перед ним. На самом деле он спрашивал: «Почему?» или «Как такое могло произойти?» Хранитель Судьбы встал.
– Я потерял дочь и внучку. Ты потерял жену и дочь. У нас общее горе.
– Нет, не общее, — вспыхнул Грег. Он вспомнил отрубленные пальцы жены.
– Ты вправе меня ненавидеть, — сказал Хранитель. — Но ты ненавидишь меня, пребывая в невежестве, а я предпочел бы, чтобы твоя ненависть была осознанной. Такая ненависть чище.
И Хранитель объяснил.
Его дочери захотелось жить так, как живут люди, и он разрешил ей появиться в этой вселенной. Она вышла замуж и стала заложницей судьбы. Он наблюдал за ее жизнью, охваченный дурными предчувствиями.
Но ее жизнь складывалась удачно. Похоже, Числа ей благоприятствовали. Она играла с ясным умом и гордым сердцем — и процветала.
А затем так глупо пожелала оспорить вынесенное против ее дочери решение. Ей захотелось переиграть незначительное, в сущности, событие.
И она проиграла.
– Я видел, как ей ампутировали пальцы, — сказал старик, и его голос дрогнул при воспоминании о боли. Конечно, он видел подобное и прежде, и расплата зачастую была куда суровее. Но то была его дочь, и ее боль усилилась для него многократно.
– Я был потрясен. Я всегда говорил: «Что есть, то есть», но тогда я утратил веру и увидел иной путь. И твердо решил, что моя дочь никогда больше не пострадает. Для меня она стала выше Чисел. Я согрешил. Стал манипулировать исходом. Отверг Шанс. Отвернулся от Случайности.
– Тогда почему…
– Я стал жаден до удачи. Возгордился. Я хотел защитить свою дочь, избавить ее от боли. Но пошел еще дальше. Уподобившись богу, я завалил ее дарами. И зашел слишком далеко. Похоже, Совет уже некоторое время подозревал меня. А сегодня меня застали в Матрице, когда я подстраивал очередное чудо, твою — как вы это называете? — премию. Как говорят в твоем мире, меня застали на месте преступления.
Грег подался вперед и стиснул плечи старика:
– И они сотворили этот ужас? Убили Холли и Мириам, чтобы наказать тебя!
Старик печально покачал головой:
– В нашем мире не существует такого понятия, как наказание. Даже причины и следствия наказания для нас чужды. Совет лишь прекратил мои махинации. Оборвал долгую цепочку удачных событий. И баланс неотвратимо восстановился.
Старик стряхнул с плеч руки Грега и встал, оказавшись выше его ростом.
– Ты вправе меня ненавидеть. Мой эгоизм породил вакуум, в который ворвалась эта трагедия. Я сам так поступил и отменить последствия не могу. Я мертвец, погубленный гордыней. И продолжаю жить лишь потому, что выбора у меня нет, — проговорил он с вновь обретенным достоинством.
Он проскользнул мимо Грега и распахнул дверцу стенного шкафа. Потом обернулся.
– Мне очень жаль, сын мой. Теперь твой мир закрыт для меня, а мой — для тебя. И объединяет нас лишь скорбь. Прощай.
Когда Грег бросился к шкафу, Хранитель уже исчез. Дверь в Свипер-сити сузилась, съежилась до размеров линейки, скользнула на пол и метнулась под кровать. И когда Грег отодвинул кровать, то увидел лишь пыль и старый носок.
– Я хочу подать апелляцию! — завопил он. — У меня есть право на апелляцию!
Но тот, кто мог услышать его вопль, находился очень далеко. Возможно, его вообще не существовало.
– Попробуй договориться с Бет, чтобы она посидела сегодня с Мириам. Я вернусь до семи, и у меня новость, которую можно рассказать только в шикарном ресторане. До встречи.
Премия оказалась совершенно неожиданной. Пять тысяч свалившихся с неба долларов.
Машину Холли он перед домом не увидел. Когда он открыл дверь, в доме звонил телефон.
Включился автоответчик, но он торопливо схватил трубку.
– Мистер Грег Хэлли?
Если бы это хоть капельку помогло, он сказал бы, что нет. Но он мгновенно узнал этот официальный голос, суровый и решительный. Говоривший представился офицером департамента полиции округа Фэйрфакс.
К тому времени, как он снял трубку, Мириам и Холли уже были мертвы. Погибли в автомобильной аварии. Других жертв не оказалось. Вот все, что он узнал. Ужас не оставил места подробностям.
Он поднялся наверх и вошел в спальню.
На кровати сидел старик в монашеском одеянии. Откинутый капюшон обнажал крупную шишковатую голову, львиную гриву седых волос, высокий морщинистый лоб, голубые усталые глаза.
Старик посмотрел на Грега.
– Ты муж моей дочери, — проговорил он.
– А вы кто?
Грег, разумеется, понял, кто перед ним. На самом деле он спрашивал: «Почему?» или «Как такое могло произойти?» Хранитель Судьбы встал.
– Я потерял дочь и внучку. Ты потерял жену и дочь. У нас общее горе.
– Нет, не общее, — вспыхнул Грег. Он вспомнил отрубленные пальцы жены.
– Ты вправе меня ненавидеть, — сказал Хранитель. — Но ты ненавидишь меня, пребывая в невежестве, а я предпочел бы, чтобы твоя ненависть была осознанной. Такая ненависть чище.
И Хранитель объяснил.
Его дочери захотелось жить так, как живут люди, и он разрешил ей появиться в этой вселенной. Она вышла замуж и стала заложницей судьбы. Он наблюдал за ее жизнью, охваченный дурными предчувствиями.
Но ее жизнь складывалась удачно. Похоже, Числа ей благоприятствовали. Она играла с ясным умом и гордым сердцем — и процветала.
А затем так глупо пожелала оспорить вынесенное против ее дочери решение. Ей захотелось переиграть незначительное, в сущности, событие.
И она проиграла.
– Я видел, как ей ампутировали пальцы, — сказал старик, и его голос дрогнул при воспоминании о боли. Конечно, он видел подобное и прежде, и расплата зачастую была куда суровее. Но то была его дочь, и ее боль усилилась для него многократно.
– Я был потрясен. Я всегда говорил: «Что есть, то есть», но тогда я утратил веру и увидел иной путь. И твердо решил, что моя дочь никогда больше не пострадает. Для меня она стала выше Чисел. Я согрешил. Стал манипулировать исходом. Отверг Шанс. Отвернулся от Случайности.
– Тогда почему…
– Я стал жаден до удачи. Возгордился. Я хотел защитить свою дочь, избавить ее от боли. Но пошел еще дальше. Уподобившись богу, я завалил ее дарами. И зашел слишком далеко. Похоже, Совет уже некоторое время подозревал меня. А сегодня меня застали в Матрице, когда я подстраивал очередное чудо, твою — как вы это называете? — премию. Как говорят в твоем мире, меня застали на месте преступления.
Грег подался вперед и стиснул плечи старика:
– И они сотворили этот ужас? Убили Холли и Мириам, чтобы наказать тебя!
Старик печально покачал головой:
– В нашем мире не существует такого понятия, как наказание. Даже причины и следствия наказания для нас чужды. Совет лишь прекратил мои махинации. Оборвал долгую цепочку удачных событий. И баланс неотвратимо восстановился.
Старик стряхнул с плеч руки Грега и встал, оказавшись выше его ростом.
– Ты вправе меня ненавидеть. Мой эгоизм породил вакуум, в который ворвалась эта трагедия. Я сам так поступил и отменить последствия не могу. Я мертвец, погубленный гордыней. И продолжаю жить лишь потому, что выбора у меня нет, — проговорил он с вновь обретенным достоинством.
Он проскользнул мимо Грега и распахнул дверцу стенного шкафа. Потом обернулся.
– Мне очень жаль, сын мой. Теперь твой мир закрыт для меня, а мой — для тебя. И объединяет нас лишь скорбь. Прощай.
Когда Грег бросился к шкафу, Хранитель уже исчез. Дверь в Свипер-сити сузилась, съежилась до размеров линейки, скользнула на пол и метнулась под кровать. И когда Грег отодвинул кровать, то увидел лишь пыль и старый носок.
– Я хочу подать апелляцию! — завопил он. — У меня есть право на апелляцию!
Но тот, кто мог услышать его вопль, находился очень далеко. Возможно, его вообще не существовало.
* * *
На похороны Грег приехал вместе со своими родителями. Их лица были такими же, как у него, — бледными, искаженными горем. Они любили Холли и Мириам. Крохотный гробик дочери казался ему святотатством, призывом к разрушению всего мира.
Грег уволился с работы, снял со счета все сбережения и уехал в Лас-Вегас. Там он проиграл все деньги с тем равнодушием, что привлекает внимание женщин. Некая дама с улыбкой хищницы поинтересовалась, не хочет ли он заглянуть в ее номер.
– Извините, — ответил Грег, — но я женат.
Поздно ночью он вернулся к себе в номер и, не раздеваясь, рухнул на кровать. Он не мог заснуть, включил лампу на столике и уставился в потолок. У него раскалывалась голова, а тени на потолке словно расползались, как тараканы. Грег встал, порылся в чемодане, вытащил ярко-красный шар с голограммой поцелуя Холли, снова улегся и положил шар на живот.
– Я поставил все, что у меня было, — пробормотал он. — Я играл по правилам…
Он ждал. И уже решил, что ничего не произойдет.
И тут он увидел дверь. Она выскользнула из-под двери туалета и раскрылась перед ним на полу.
Грег нырнул в нее прямо с кровати и с торжествующим воплем провалился в Свипер-сити.
И теперь он сидел в зале Хранителя Судьбы, готовый к финальной игре. Шансы были 1230227 к 1 против него.
– Грег Хэлли, — произнес Хранитель, — подав апелляцию, ты обязан подчиниться решению Чисел. Если выпавшее число не совпадет с набранным тобой, ты примешь избранную для тебя судьбу. Если же Случайность примет твою сторону, твоя жена и дочь оживут и станут такими, какими были до катастрофы, а ты получишь право уйти и искать собственную судьбу так, как это принято у твоей расы.
– Отец! — крикнул Грег. — Мое Число 9382.
– Я не твой отец, — возразил Хранитель, — а Число ты должен набрать на панели перед тобой.
– Ты мой тесть. Мы оба любили Холли и Мириам.
– Да, — кивнул Хранитель. — Я скорблю.
– Не ты один.
– А кто же еще?
– Мать Холли.
Хранитель покачал головой:
– Это человеческая аналогия, которая, боюсь, здесь не применима. У Холли нет матери; я ее единственный родитель.
– Извини, но такое невозможно. Это не по-человечески. А я пришел сюда из мира людей.
– И кто же эта мифическая мать?
– Сестра Колеса. Кто же еще?
«Я видел ее, — подумал Грег. — Видел, когда она уводила Холли в эту комнату».
– Боюсь, человеческие домыслы не имеют здесь силы. Набери свое Число.
– Сколько всего Сестер Колеса?
– Восемь.
– Здесь их семь.
Хранитель обвел взглядом комнату. Он тоже насчитал семь Сестер, но повторил:
– Твое Число.
Грег медленно набрал: 9, 3, 8, 2.
На стенах бешено замелькали цифры.
«Я проиграл».
Стены окрасились красным.
– Числа не совпали, — объявил Хранитель. В зал быстро вошла восьмая Сестра.
– Подождите, — сказала она. — Кажется, у нас была неисправность интерфейса. Я заново наберу Число просителя.
– Такого прецедента не было! — крикнул Хранитель. Воцарилась тишина. Сестра откинула капюшон и пристально посмотрела на Хранителя, стоявшего на вершине лестницы.
– Твое сердце, — сказала она. — И твои воспоминания. Это достаточный прецедент.
Она снова надвинула капюшон, скрыв лицо в тени, наклонила голову и заново набрала Число.
Стены замерцали, погасли и снова покрылись мелькающими цифрами. Зал вспыхнул яркой желтизной.
– Числа удовлетворили твою апелляцию, — объявил Хранитель.
Грег уволился с работы, снял со счета все сбережения и уехал в Лас-Вегас. Там он проиграл все деньги с тем равнодушием, что привлекает внимание женщин. Некая дама с улыбкой хищницы поинтересовалась, не хочет ли он заглянуть в ее номер.
– Извините, — ответил Грег, — но я женат.
Поздно ночью он вернулся к себе в номер и, не раздеваясь, рухнул на кровать. Он не мог заснуть, включил лампу на столике и уставился в потолок. У него раскалывалась голова, а тени на потолке словно расползались, как тараканы. Грег встал, порылся в чемодане, вытащил ярко-красный шар с голограммой поцелуя Холли, снова улегся и положил шар на живот.
– Я поставил все, что у меня было, — пробормотал он. — Я играл по правилам…
Он ждал. И уже решил, что ничего не произойдет.
И тут он увидел дверь. Она выскользнула из-под двери туалета и раскрылась перед ним на полу.
Грег нырнул в нее прямо с кровати и с торжествующим воплем провалился в Свипер-сити.
И теперь он сидел в зале Хранителя Судьбы, готовый к финальной игре. Шансы были 1230227 к 1 против него.
– Грег Хэлли, — произнес Хранитель, — подав апелляцию, ты обязан подчиниться решению Чисел. Если выпавшее число не совпадет с набранным тобой, ты примешь избранную для тебя судьбу. Если же Случайность примет твою сторону, твоя жена и дочь оживут и станут такими, какими были до катастрофы, а ты получишь право уйти и искать собственную судьбу так, как это принято у твоей расы.
– Отец! — крикнул Грег. — Мое Число 9382.
– Я не твой отец, — возразил Хранитель, — а Число ты должен набрать на панели перед тобой.
– Ты мой тесть. Мы оба любили Холли и Мириам.
– Да, — кивнул Хранитель. — Я скорблю.
– Не ты один.
– А кто же еще?
– Мать Холли.
Хранитель покачал головой:
– Это человеческая аналогия, которая, боюсь, здесь не применима. У Холли нет матери; я ее единственный родитель.
– Извини, но такое невозможно. Это не по-человечески. А я пришел сюда из мира людей.
– И кто же эта мифическая мать?
– Сестра Колеса. Кто же еще?
«Я видел ее, — подумал Грег. — Видел, когда она уводила Холли в эту комнату».
– Боюсь, человеческие домыслы не имеют здесь силы. Набери свое Число.
– Сколько всего Сестер Колеса?
– Восемь.
– Здесь их семь.
Хранитель обвел взглядом комнату. Он тоже насчитал семь Сестер, но повторил:
– Твое Число.
Грег медленно набрал: 9, 3, 8, 2.
На стенах бешено замелькали цифры.
«Я проиграл».
Стены окрасились красным.
– Числа не совпали, — объявил Хранитель. В зал быстро вошла восьмая Сестра.
– Подождите, — сказала она. — Кажется, у нас была неисправность интерфейса. Я заново наберу Число просителя.
– Такого прецедента не было! — крикнул Хранитель. Воцарилась тишина. Сестра откинула капюшон и пристально посмотрела на Хранителя, стоявшего на вершине лестницы.
– Твое сердце, — сказала она. — И твои воспоминания. Это достаточный прецедент.
Она снова надвинула капюшон, скрыв лицо в тени, наклонила голову и заново набрала Число.
Стены замерцали, погасли и снова покрылись мелькающими цифрами. Зал вспыхнул яркой желтизной.
– Числа удовлетворили твою апелляцию, — объявил Хранитель.
* * *
Хранитель прошел вместе с Грегом в приемную.
– Когда ты вернешься, Холли и Мириам будут дома. Погубившее их событие стерто. Отныне твоя жизнь будет протекать, подчиняясь законам, действующим в твоем мире.
– Спасибо, — сказал Грег.
– Ты не понимаешь последствий того, что сотворил. Ты, если использовать ваше выражение, проклял нас всех. Те, кто находился в зале, стали свидетелями тягчайшего греха, который только известен нашей культуре.
Грег молча ждал, ощущая придавившие старика усталость и утрату.
– Мы увидели, как Числа поддались манипуляции… и материнской любви.
Грег опустил ладонь на плечо тестя:
– Есть высший закон.
– Нет ничего выше Чисел.
– Холли говорила мне, что крупные шансы перевешивают небольшие, что это справедливо для любой ситуации и определяет результат всех ваших испытаний.
– Да, это так.
– Тогда спроси свои машины, каковы были шансы на то, что я встречу Холли в своей вселенной, страстно полюблю ее, передам эту любовь другим, склоню на свою сторону Сестер Колеса и даже повлияю на решение самого Хранителя Судьбы. Спроси, насколько велики эти шансы.
В глазах Хранителя появилось нечто вроде понимания. Грег повернулся и направился к двери. Рубиновый поцелуй Холли обжигал ему ладонь.
И он услышал, как старик у него за спиной прошептал:
– Мы сохранили веру. Мы сохранилиее.
* * *
В свой семнадцатый день рождения Мириам Хэлли поцеловала юношу по имени Джеймс Маркхэм.
— Я счастливейший человек в мире, — сказал он ей.
— И это верно до тех пор, — повторила она ему слова отца, — пока ты об этом помнишь.
Перевел с английского
Андрей НОВИКОВ
— Я счастливейший человек в мире, — сказал он ей.
— И это верно до тех пор, — повторила она ему слова отца, — пока ты об этом помнишь.
Перевел с английского
Андрей НОВИКОВ