Спиллейн Микки. Змея

   Но было и нечто новое. Два трупа, а где-то в городе парень, раненный в живот, которому есть о чем рассказать. Не говоря уже о маленькой блондинке.
   Вы просто не можете уложить к своим ногам парочку мертвяков, чтобы никто этою не заметил.
   И они лежали у моих ног.

Глава 2

   Выйдя из офиса окружного прокурора, я заметил за собой хвост Значит, полицию не удовлетворило заступничество Рикерби и ФБР и они решили немного пошпионить за мной. Я помотал шпика по городу, а потом вошел в ресторан “Голубая лента” через одну дверь и, пока он искал меня за столиками, вышел через другую. Прежде чем он успел заметить мое исчезновение, я опять оказался на Седьмой авеню, остановил такси и поехал на Сорок шестую улицу, где находился ресторан Конни Льюис.
   Заведение Конни называлось “Ла Сабре”, находилось в нижнем этаже и служило местом ужина для окрестных торговцев.
   Фирменными блюдами там были бифштексы и шницели. Казалось, он выстроен вокруг огромной жаровни-гриля, которая дымила и шипела под навесом-вытяжкой. Конни была толстуха с добродушными морщинами у глаз, образовавшимися от постоянной улыбки. Мы давно не виделись, но она совсем не изменилась. Она меня сначала не узнала, но потом вспомнила и заулыбалась еще пуще. Ей во что бы то ни стало хотелось напоить и накормить меня, однако я отказался, и она проводила меня до двери наверх.
   Я поднялся на второй этаж и постучал условным стуком. Вельда открыла. На этот раз она была без оружия, но я знал, что оно лежит наготове где-нибудь поблизости. Впустив меня, она заперла дверь. Я улыбнулся, обнял ее за плечи и быстро поцеловал.
   — Привет, Вельда, — сказал я. — Где девушка?
   — Я здесь, Майк.
   Она вошла в комнату, заложив руки за спину. На ее лице больше не было испуганного выражения, но страх, от которого трудно избавиться сразу, прятался в глубине карих глаз.
   Я взял Вельду за руку и подвел к столу; подозвал жестом и девушку. Она машинально подошла сразу же поближе к Вельде, очевидно чувствуя себя под ее защитой, но при этом не сводила с меня глаз.
   — Ну, расскажи мне, в чем дело, — сказал я.
   — Майку можешь все рассказать, — вставила Вельда.
   — Я... я не уверена.
   Я вынул бумажник и показал ей свое синее с золотом удостоверение агента ФБР. Тщательно изучив его, она приподняла брови и задумалась.
   — Ладно, — наконец сказала она. — Меня зовут Сью Девон.
   В ее тоне был вызов, который я не мог не заметить.
   — Предполагается, что я должен тебя знать? Она удивленно переводила взгляд с меня на Вельду и обратно.
   — У меня есть еще одна фамилия.
   — Какая?
   — Торренс... Это фамилия моего отчима. Он удочерил меня, но я не хочу носить его фамилию. Я ненавижу ее.
   Я покачал головой:
   — Очень жаль, детка, но я совершенно ничего не понимаю.
   Вельда сжала мою руку.
   — Сим Торренс, бывший окружной прокурор. В настоящее время выставил свою кандидатуру в губернаторы штата.
   — “С Симом победим”?
   — Верно.
   — Теперь припоминаю. Я видел плакаты, но не знал, что он раньше был прокурором. Ну, рассказывай дальше.
   Сью кивнула, крепко прикусила губу ровными белыми зубами и так стиснула руки, что суставы побелели.
   — Я сбежала от него.
   — Почему?
   В ее взгляде опять появился страх.
   — Я думаю... он убил мою мать. А теперь хочет убить и меня.
   Переглянувшись с Вельдой, я сказал:
   — Люди, баллотирующиеся в губернаторы, как правило, не занимаются убийствами.
   — Но он убил мою мать!.. — повторила девушка.
   — Ты ведь сказала, что думаешь так... Когда это произошло?
   — Давно. Восемнадцать лет назад. Когда я была еще маленькая.
   — Откуда ты знаешь, что он сделал это? Она не смотрела на меня.
   — Знаю, и все.
   — Послушай, — сказал я, — нельзя просто так, без серьезных оснований, обвинять человека в убийстве. Она пожала плечами и сплела вместе пальцы рук.
   — У тебя есть какие-то основания так думать? — спросил я. — Какие?
   Вельда обняла ее и прижала к себе. Сью благодарно посмотрела на нее, потом повернулась ко мне:
   — Я помню, что мать говорила об этом перед смертью. Только я не помню точно ее слов. Я тоже страшно боялась.
   У нее вырвалось рыдание. Когда она немного успокоилась, я спросил:
   — А почему ты считаешь, что отчим собирается убить тебя?
   — Я просто чувствую это... то, как он смотрит на меня, как дотрагивается.
   — Ну, это не аргумент.
   — Ладно. А как-то на меня чуть не наехала машина.
   — Ты ее узнала?
   — Нет. Однажды меня еще преследовал мужчина от театра до дома Хотел отрезать мне путь, но я хорошо знала окольные дороги и увернулась от него возле самого дома.
   — Ты рассказала кому-нибудь об этом?
   — Нет, — тихо ответила она.
   — Хорошо, Сью, теперь послушай меня внимательно. Тебе самой известно, как ты красива. Пора тебе привыкнуть к преследованиям мужчин. Что же касается случая с машиной, то почти на каждого человека когда-нибудь наехали или чуть не наехали, так что не придавай этому особого значения. Теперь относительно твоего отчима: он смотрит на тебя как каждый отец на дочь. Ничего конкретного ты мне пока не сообщила.
   — А как же тот человек, которого вы застрелили? И двое других?
   — Точный удар, — сказал я, но этим невозможно было ограничиться — девушка ждала и была напугана. Я обратился к Вельде:
   — Ты ей сказала, где находилась семь лет и что происходило?
   — Она знает.
   — А обо мне?
   — Тоже.
   — Тогда ответ может быть такой: эти люди — члены вражеской организации, которая должна была уничтожить Вельду, прежде чем она заговорит. Они охотились за Вельдой, а не за тобой. Теперь все позади. Никто не собирается ее убивать, поскольку она рассказала что следует, и убивать поздно. Что ты об этом думаешь?
   — Я не собиралась возвращаться, — просто ответила она.
   — Предположим, я повидаюсь с твоим отчимом. Предположим, открою правду насчет того, о чем говорила твоя мать. Это чему-нибудь поможет?
   — Возможно, — прошептала она.
   — О'кей, детка. Я сыграю роль Большого Папочки.
   Вельда поглядела на меня с такой благодарностью, что я даже рассмеялся. Она отвела девушку в другой конец комнаты, потом взяла меня за руку и проводила до двери.
   — Ты сделаешь все, что можешь?
   — Приложу все старания.
   — Майк... не меняй решения.
   — Ни в коем случае, беби. Она открыла дверь.
   — Ты веришь, что эти люди охотились на меня?
   — Нет, — ответил я, немного помолчав. — Бэзил Левит сказал, что вы нужны ему обе, так что это не имеет отношения к последней операции. Тут замешана она.
   — И как ты считаешь, в чем?
   — Он, наверное, что-то выболтал, черт бы его взял. — Я вытер лицо и поморщился. — Я слишком долго отсутствовал. Не включаюсь.
   — Это придет.
   — Конечно, милая. — Я слегка коснулся ее лица. — Подождем?
   — Я буду ждать.
   — Уложи девушку в постель. Она улыбнулась и кивнула. Прошедших семи лет словно и не было.
   Собрать информацию о Симе Торренсе не составляло большого труда. Начиная с тридцатых годов он всегда находился в гуще событий, и его имя постоянно появлялось на первых страницах газет. Даже газеты оппозиции уделяли ему немало места. На просмотр всего материала о Торренсе мне понадобилось два часа, и в результате я пришел к выводу, что, вероятнее всего, он будет избран губернатором. Некоторые его сторонники заглядывали еще дальше: им уже мерещился Белый дом в Вашингтоне.
   Однако мне хотелось познакомиться не только со славословиями в его адрес. Если в словах девушки была хоть крупица правды, значит, о нем должно быть известно и кое-что другое.
   Я позвонил Хаю Гарднеру и договорился о встрече с ним в ресторане “Голубая лента”. Я просил его поделиться со мной всем, что он знает о Симе Торренсе.
   Он только спросил: “Что это значит?” Но по его тону я понял, что он придет.
   Он появился на встрече не один, а в сопровождении Пита Ладеро, человека, поставлявшего информацию известным политическим обозревателям. За ленчем Пит поделился со мной всем, что он знал о Торренсе. В основном это было то же самое, что я уже знал из газет.
   Сим Торренс окончил с отличием юридическую школу в Нью-Йорке и сразу же поступил на государственную службу. Он получил небольшое наследство, которое позволило ему быть независимым, и благодаря настойчивости и честолюбию постепенно продвигался по служебной лестнице. Из палаты представителей он перешел в сенат и теперь был самым вероятным кандидатом на пост губернатора штата.
   Я спросил:
   — Есть ли какие-нибудь просчеты или минусы у этого человека?
   — Ничего, — ответил Пит. — Найди хоть что-то, и я продам это оппозиции за миллион баксов.
   — Разве они не пробовали?
   — Остряк Пит сдвинул очки на лоб.
   — В чем дело, Майк? Почему тебя заинтересовал Торренс?
   — Просто из любопытства. Его имя недавно всплыло в одном деле.
   — Собираешь досье для публикации?
   — Нет. Ради чистого любопытства.
   — Может быть, ты скажешь, наконец, в чем дело?
   — Только спокойно, — сказал я. — Что известно о его браке?
   Пит и Хай переглянулись, пожав плечами, потом Пит сказал:
   — Его жена давно умерла, больше он не женился.
   — Кем она была?
   Пит думал несколько секунд.
   — Ее звали Девон, Салли Девон. Если память мне не изменяет, она была танцовщицей, довольно красивой. Помнишь, одно время модно было жениться на танцовщицах? Но, Майк, она умерла вскоре после войны, и во время их брака не было никакого намека на скандал.
   — А дочь? — спросил я. Пит покачал головой:
   — Ничего компрометирующего. Я несколько раз встречал ее. После смерти жены Торренс ее удочерил. Она училась в хороших школах, а теперь живет с ним — Она сбежала от него.
   — Ей двадцать один год, значит, это не бегство, — поправил меня Пит. — Вероятно, Торренс положил деньги на ее имя, так что в материальном отношении она независима и может уезжать когда угодно и куда угодно. — Он подумал немного. — Я не вижу здесь ничего необычного.
   — Я тоже, — сказал я. — Просто по роду моей профессии мне приходится заниматься многими людьми, и никогда не мешает осведомиться, что собой представляет тот или иной человек Кивнув, Пит допил кофе и ушел Хай спросил меня — Доволен?
   — Не совсем Я еще не кончил дело.
   — Можешь хотя бы намекнуть?
   — Конечно. Убитые гангстеры в ту ночь, когда я нашел Вельду.
   Он нахмурился и стал жевать сигару.
   — Они выследили тебя и попытались в последнюю минуту убить Вельду.
   — Это версия для газет.
   Он выжидательно смотрел на меня. Я сказал:
   — Оба не имели никакого отношения к шпионажу. Они совсем из другой оперы.
   — Черт возьми, Майк — Хью сунул тлеющую сигарету в пепельницу и вытащил из кармана блокнот и карандаш.
   — Не для публикации, дружище. Тебе придется подождать. Но когда время придет, я расскажу тебе первому...
   Он неохотно спрятал карандаш.
   — Ладно, я подожду — Вельда приютила дочь Торренса. Чистейшая случайность, но так уж произошло И девушка сказала, что она прячется от отчима. Не знаю, лжет она или нет, но достоверно известно только одно, мы имеем два трупа и человека, скрывшегося с пулей в животе.
   — Как ты можешь держать в тайне такое!
   — Необходимость, дружище.
   — Похоже, нам предстоит увидеть новый поединок святого Георгия со змеем. Надеюсь, у тебя крепкие доспехи — Можешь обо мне не беспокоиться — Я и не беспокоюсь Я завез Хая в редакцию “Трибюн” и отправился к Пату. Сержант за столом у входа сообщил мне, что у Пата новый кабинет, и объяснил, как туда пройти.
   Пат сидел за письменным столом и ел. Как всегда, он был так занят, что не имел возможности выкроить для себя среди дня час на ленч. Однако меня он принял. В конце концов, я тоже был частью его работы.
   Улыбнувшись, он спросил:
   — Ну, как Вельда?
   — Хорошо, но не для тебя. Взявшись за кофейник, он сказал:
   — Как знать? Так в чем дело?
   — Тебе удалось узнать что-нибудь о Левите и других парнях?
   — О Левите ничего нового. Последнее время у него было довольно много денег. Причем неизвестного происхождения. Возможно, опять шантажировал кого-нибудь.
   — А второй?
   — Кид Хэнд? Но ты ведь его знал, не так ли?
   — Не очень. Драчун и мелкий гангстер, кажется.
   — Ну, значит, ты давно не имел с ним дела. Он сделал неплохую карьеру в подпольном мире. Мне шепнули, что он контролировал нелегальные букмекерские конторы на западном берегу Манхеттена.
   — Прежние владения Тилсона?
   — Да, но уже год, как тот убит.
   — На кого же Хэнд работал теперь?
   — Хотелось бы это знать. Существует некий таинственный босс по имени Дикерсон, но о нем никто ничего не знает.
   — Кто-нибудь ведь должен унаследовать пост Хэнда? Может быть, тогда удастся понять, откуда ветер дует.
   — Майк... ты явно не в курсе, как теперь делается рэкет. Теперь все построено на современный лад, так сказать, на электронной основе и, прежде всего, без шума. Сегодня это крупные бизнесмены, они только подсчитывают денежки. И организация так хорошо продумана, что они, без сомнения, нашли преемника Хэнду таким образом, что это не просочится наружу. Все будет улажено тихо и по-семейному. Кому-то будет приказано занять место Хэнда и все.
   — Но ты ведь заметил, что в этом деле не все концы сходятся? Пат кивнул:
   — Конечно. Почему это вдруг такая важная шишка, как Хэнд, среди ночи с пистолетом в руке врывается в чужой дом? Гангстеры его ранга обычно не занимаются черной работой — на это есть пешки. Итак, что все это значит?
   — По-моему, он хотел кому-то оказать услугу. Кому-то позначительней его самого.
   — Пожалуй, — задумчиво сказал Пат. — Последний вопрос: кто кого убил? Ты уложил Хэнда, Левит выстрелил дважды, а мы нашли только одну пулю в потолке.
   — А другая сидит в животе у приятеля Хэнда. Можешь поискать его по больницам.
   — А раньше ты не мог об этом сказать?
   — Послушай, Пат, да ведь ты сам сразу догадался. Он лениво повернулся в своем кресле и нацедил кофе из термоса, потом сказал:
   — Чего ради они явились, Майк?
   — Пока не знаю. Надеюсь выяснить.
   — Прекрасно. И при всем том я должен тебя прикрывать.
   — Примерно так.
   — Позволь мне дать тебе ниточку, Майк. У нас новый инспектор. Крепкий орешек и весьма неглуп. Гляди, как бы тебе не прищемить хвост между ним и окружным прокурором. Именно сейчас они очень стараются прихватить тебя и заставить работать на них, так что тебе лучше обзавестись поддержкой влиятельных друзей в той конторе, на которую ты вкалываешь. Я надел шляпу и встал.
   — Теперь у тебя есть все, что мне удалось заполучить.
   — Премного благодарен! — насмешливо отозвался Пат.
   Сим Торренс жил в Вестчестере, его величественный особняк, обнесенный оградой, имел вид богатый и благополучный. Чугунные ворота были широко распахнуты, и я подъехал на своем взятом напрокат “форде” к подъезду.
   Дом, кирпичное здание колониального типа, был окружен высокими, до самых карнизов, голубыми елями. Два черных “кадиллака” стояли возле одного крыла здания, я обошел их, позвонил и стал ждать.
   Я ожидал увидеть горничную или дворецкого, но не потрясающую рыжеватую брюнетку с голубыми глазами, которые сияли на вас, как прожекторы. Ранний загар подчеркивал яркий цвет губ; она, улыбаясь, спросила:
   "Да?” — и это было словно прикосновение к открытому проводу.
   Улыбнувшись в ответ, я сказал:
   — Моя фамилия Хаммер. Мне хотелось поговорить с мистером Торренсом.
   — Вы заранее договорились о встрече?
   — Нет, но я думаю, что он меня примет. Дело касается его дочери.
   В ее глазах неожиданно мелькнул страх.
   — С ней... все в порядке?
   — Да Облегченно вздохнув, она протянула мне руку.
   — Прошу вас, входите, мистер Хаммер. Я Джеральдина Кинг, секретарь мистера Торренса. Он будет, конечно, очень рад, что вы привезли сведения о Сью. С тех пор как она опять сбежала, он себе буквально места не находит и не может работать.
   — Вы сказали “опять”?
   — Она убегала уже несколько раз. Если бы она только знала, какое горе причиняют отцу ее капризы, она, может быть, в следующий раз была бы не так жестока. Прошу вас, проходите, мистер Хаммер. — Она провела меня в большой кабинет, где стоял запах дорогих сигар и старой кожи. — Чувствуйте себя как дома.
   Она ушла, и через несколько секунд в кабинете появился Сим Торренс; Человек-Наиболее-Достойный-Успеха. В этот момент в нем, по-видимому, не осталось ничего от удачливого политика; это был просто отец, обеспокоенный исчезновением дочери.
   Он протянул мне руку и сказал:
   — Я очень благодарен вам за приход, мистер Хаммер. — Он пожал мне руку, указал на кресло, а потом сел сам. — Где Сью, мистер Хаммер? И как она?
   — С ней все в порядке. В данный момент она находится вместе с одной моей знакомой.
   — Где, мистер Хаммер?
   — В этом городе.
   Он передвинулся на краешек кресла и нахмурился:
   — Она... намерена вернуться домой?
   — Возможно.
   Торренс строго взглянул на меня. Это выражение лица я тысячу раз видел в зале суда. Лицо прокурора, который неожиданно столкнулся с враждебно настроенным свидетелем и намерен добиться от него показаний самым жестким способом.
   — Как получилось, что вы занялись этим, мистер Хаммер?
   — Совершенно случайно. Моя секретарша приютила у себя вашу дочь, и я обещал разобраться в деле, прежде чем позволить Сью вернуться.
   — Вот как? — Он посмотрел на свои руки. — А вы достаточно квалифицированны для такого рода расследования?
   Удостоверение, вынутое из моего бумажника, кажется, успокоило его, и недружелюбное выражение исчезло.
   — Тогда объясните мне, пожалуйста, мистер Хаммер, в чем дело? Я так беспокоюсь о Сью.
   — Дело обстоит довольно просто: девушка панически вас боится.
   В его глазах мелькнула боль. Он поднял руку, как бы желая прервать меня, потом кивнул и перевел взгляд на окно.
   — Знаю... знаю. Она говорит, что я убил ее мать. Он, признаться, сбил меня с толку. Когда он снова повернулся и посмотрел на меня, я сказал:
   — Да, она в этом уверена.
   — Могу я вам все объяснить?
   — Прошу вас.
   Торренс откинулся на спинку кресла и провел рукой по лицу.
   Его голос зазвучал монотонно, как будто ему уже не один раз приходилось рассказывать эту историю:
   — Я женился на Салли Девон спустя полгода после смерти ее первого мужа. Сью тогда едва исполнился год. Я был знаком с Салли задолго до этого, и мы были... добрыми друзьями. Но мне было неизвестно, что за это время она успела стать алкоголичкой. После нашей свадьбы дело пошло еще хуже, несмотря на все виды лечения, которые мы испробовали. Салли жила в моем поместье в Катскилле под присмотром одной пожилой женщины, считавшейся у нас экономкой. Салли отказывалась переехать в город и отвергала любую помощь. Она постоянно напивалась до потери сознания. Сью она держала при себе, хотя в действительности о девочке заботилась старая миссис Ли. Как-то ночью Салли напилась до того, что вышла из дома, потеряла сознание и, пролежав на сырой земле некоторое время, простудилась. Миссис Ли нашла ее во дворе, принесла в дом, но она умерла прежде, чем успели приехать врач и я. Неизвестно, по какой причине, но Сью считает, что я был виновником смерти матери.
   — Она говорила мне, что мать сказала ей что-то перед смертью.
   — Знаю. Она не помнит, что именно, но постоянно бросает мне упреки в смерти матери. — Он помолчал и потер виски. — Сью всегда была трудным ребенком. Она переходила из одной школы в другую, я старался развивать ее способности, но все напрасно. Она хочет быть танцовщицей, как ее мать. — Он медленно перевел взгляд на меня. — Мне хотелось бы знать, что с ней происходит.
   На этот раз я ответил прямо:
   — Не знаю. Подумайте сами. Она говорит, что вы хотите ее убить.
   Он вскочил, ошеломленный:
   — Что?! Что она говорит?
   — Что какая-то машина пыталась ее переехать, что кто-то преследовал ее и, наконец, ее хотели застрелить.
   — Вы уверены в этом?
   — Последнее я видел собственными глазами. Я был при этом. — Мне не хотелось рассказывать ему подробности.
   — Но... но я впервые слышу об этом.
   — В последней истории замешано еще кое-что другое, поэтому это пока тайна. Позже вы узнаете подробности. Пока же вы можете быть уверены, что это имело место.
   Казалось, впервые Торренса покинула его профессиональная выдержка. Он махнул рукой, как совершенно отчаявшийся человек, и безнадежно покачал головой.
   — У вас есть враги, мистер Торренс?
   — Враги?
   — Да, враги.
   — Вряд ли... — Он подумал немного. — Возможно, политические противники. В другой партии...
   — Они способны на убийство? — перебил я его.
   — Ну конечно нет! У нас разные взгляды — вот и все.
   — А как насчет женщин? — спросил я напрямую.
   — Мистер Хаммер... после смерти Салли я не водил компанию с женщинами. Это всем известный факт. Я бросил многозначительный взгляд на дверь.
   — Компаньонка у вас прелестная.
   — Джеральдина Кинг направлена ко мне председателем законодательного собрания штата. Она прошла вместе со мной три политические кампании. Иногда она работает и с другими деятелями.
   — Не надо обижаться, — сказал я. — Но как обстоит дело с другими возможностями? Обзавелись ли вы за время вашей политической карьеры особенно непримиримыми врагами?
   — Повторяю, ни один из тех, кого я знаю, не хотел бы меня убить.
   — Однако вы были окружным прокурором в свое время.
   — Да, лет двадцать тому назад.
   — А что вы об этом думаете?
   Он нетерпеливо пожал плечами:
   — Ну, я получал угрозы, некоторые прямо в зале суда от преступников. Двое даже пытались осуществить эти угрозы на деле, но им это не удалось.
   — Как же это случилось?
   — Им не удалось добраться до меня. Они находились под наблюдением полиции, были захвачены с поличным и отправлены в тюрьму за нарушение режима условного освобождения. Они оба умерли — один от туберкулеза, другой — от язвы желудка.
   — Вы следили за ними?
   — Нет, это дело полиции. Она и информировала меня Я никогда особенно о себе не беспокоился.
   — Вот как?
   — О себе нет. Прежде всего я думал о Сью и других близких мне людях. Но к счастью, у нас есть полиция, мистер Хаммер. Она не забывает, что прокурор часто становится мишенью для ненависти. Вы ведь помните, как было с Дьюи: банды гангстеров мечтали его убить, но понимали, что это опасно, потому что повлечет за собой ответные полицейские репрессии. Что же получилось, когда Голландец Шульц решил убить Дьюи? Гангстеры застрелили своего же дружка Шульца, только чтобы не произошло убийство Дьюи!. Я знаю, что у меня опасная профессия. Но она не изменила моей жизненной философии, просто я причисляю себя к разряду трусов.
   — Вам часто приходится испытывать страх?
   — Часто. А вам?
   — Очень часто, приятель. — Я с улыбкой посмотрел на Торренса, и он улыбнулся в ответ По его взгляду я угадал, что он понял меня — Так вернемся к Сью.
   — Я поговорю с ней.
   — Вы уговорите ее вернуться домой?
   — Это пусть она решает сама. Я сначала выслушаю, что она скажет. А что, если она не захочет вернуться? Торренс немного подумал:
   — Это ее дело. Она ребенок... и в то же время уже не ребенок. Вы понимаете, что я имею в виду.
   — Угу. Он кивнул:
   — В финансовом отношении она хорошо обеспечена, и, откровенно говоря, я не знаю, что я еще могу для нее сделать. Тут я нуждаюсь в совете.
   — Чьем?
   — Возможно, в вашем, мистер Хаммер, — ответил он, сверкнув глазами в мою сторону.
   — Возможно.
   — Могу я прежде всего узнать ваш статус?
   — Я наделен особыми полномочиями. В настоящее время эти полномочия позволяют мне поступать по собственному усмотрению. Разумеется, при соответствующих основаниях.
   — Срок ваших полномочий ограничен?
   — Вы очень сообразительны, приятель. — Он кивнул, и я сказал:
   — Они прекратятся, если меня прикончат либо если я допущу ошибку.
   — Вот как?
   — Но времена ошибок уже позади.
   — Тогда дайте мне совет. Я нуждаюсь в совете человека, больше не совершающего ошибок. В голосе у него уже не было сарказма.
   — Я продержу ее у себя, пока она не захочет уйти, — сказал я.
   Подумав еще секунд десять, он кивнул, встал и подошел к письменному столу. Открыв чековую книжку, он выписал чек и отдал его мне — зеленый кусочек бумаги, теперь, с его подписью, стоивший пять тысяч дол ларов. Он испытующе смотрел на меня, пока я складывал чек.
   — Это довольно большая сумма, — сказал я.
   — Мне хочется, чтобы Сью была в безопасности и чтобы у нее все было хорошо. Кроме того, мне хотелось бы, чтобы она вернулась домой. Все это я предоставляю сделать вам, мистер Хаммер. С чего вы начнете?
   — С того, что попрошу вас вспомнить имена тех, кто вам угрожал и собирался отомстить.
   — Я не думаю, что это имеет какое-то значение.
   — Прошу вас, доверьте это решать мне. Возвратившееся прошлое часто грозит нам многими бедами. И несет с собой много грязи. Если вы не предоставляете мне свободы действий, то мне лучше вернуть вам чек. Тогда, по крайней мере, я смогу делать то, что мне заблагорассудится.