Он всматривался в Грофилда, стараясь придать своему лицу суровое и бесстрашное выражение, но голос выдавал его, прозвучав слабо и испуганно, когда он спросил:
— Что, черт возьми, происходит?.. Кто ты такой?.. Где мы?
— Это мой номер в отеле, — спокойно сказал Грофилд. — А ты, временно, мой пленник.
— Я не знаю, что у тебя на уме, парень.
— Не трать слова понапрасну, — посоветовал Грофилд. — Я знаю, что ты хочешь сказать. Извини, я отойду на минутку.
Он отнес насквозь промокшее одеяло в ванную и повесил на карнизе для душевой занавески.
Когда он вернулся, парень, выгибаясь, полз по полу в направлении двери. Грофилд спросил:
— Ты и в самом деле хочешь выбраться отсюда? Тогда давай я тебе помогу.
Он прошел мимо него и открыл дверь. Несмотря на крышу, нависавшую над боковой дорожкой, образуя некоторое подобие веранды, дождь вихрем ворвался внутрь вместе с порывами ветра. При свете, горевшем в комнате, поблескивали задние фары и бампер припаркованного перед домом «шевроле» Грофилда, но за ним не было ничего, кроме кружащейся в водовороте мокрой черноты.
Парень на полу перестал двигаться и свернулся калачиком, спасаясь от ветра. Грофилд посмотрел на него, притворил дверь и сказал:
— На самом деле ты и не хочешь туда идти.
— Ты доведешь меня до воспаления легких. — У парня стучали зубы, и голос не слишком ему повиновался.
— Нет, если мне не придется этого сделать, — сказал Грофилд. — Кстати, как тебя зовут? Нужно же мне как-то тебя называть.
— Пошел ты к черту.
Грофилд открыл дверь. Стараясь перекричать шум грозы, он весело проговорил:
— Я одет теплее, чем ты. И выдержу гораздо более сильный холод и сырость.
— Господи Иисусе!
— Тебя зовут не так. Назови мне свое имя, и я закрою дверь.
— Мортон!
— Имя, а не фамилию.
— Перри!
Грофилд закрыл дверь:
— Очень хорошо, Перри. — Он подошел к стулу, на который бросил наволочку. Теперь, приподняв ее, он вытряхнул на стул одежду — оба ботинка соскочили на пол — и, порывшись в карманах брюк, нашел бумажник. Раскрыл его, вытащил водительские права и прочитал вслух: — Перри Мор-тон. — Он повернулся и, улыбаясь, сказал: — Очень хорошо. Самое лучшее для тебя — говорить правду.
Мортон с ожесточением посмотрел на бумажник:
— Если дело только в этом, зачем было устраивать всю эту ерунду с дверью?
— Чтобы втолковать тебе, Перри, что самое разумное для тебя — отвечать на мои вопросы и все время говорить только правду. Ты знаешь, что случилось бы, если бы я заглянул сюда, и оказалось бы, что тебя зовут не Перри Мортон?
— Ты бы открыл дверь, — пробурчал Мортон.
— Мало того. Я бы выпихнул тебя наружу и оставил бы там на пару минут.
— Черта с два! Ты не дашь мне уйти, пока не добьешься от меня того, что тебе нужно.
— Я и не говорил, что дам тебе уйти. Перри, ты знаешь, сколько движущихся машин я повстречал по дороге сюда от дома, из которого я тебя вытащил? Ни одной. Там нет ни одной машины, ни одного прохожего. Я не видел ни одного освещенного окна, разве только парочку таких, где явно горели ночные лампы. Сейчас почти три тридцать ночи, Перри. Люди в таких местах, как этот городишко, ложатся спать в десять часов, а сейчас ночь со вторника на среду, ночь в разгар рабочей недели, да к тому же бушует гроза. Куда, по-твоему, ты бы пошел, Перри, если бы я вытолкнул тебя туда, связанного по рукам и ногам, да еще в исподнем? Кто, по-твоему, стал бы тебе помогать?
Мортон посмотрел на Грофилда с обидой, за которой, однако, таился намек на какой-то тайный смысл.
— Пожалуй, ты прав, — сказал он. Грофилд сказал:
— Я знаю, о чем ты думаешь, Перри. Ты думаешь, что будешь врать мне, пока я не вытолкну тебя туда, а потом рванешь в комнату с другими постояльцами, может быть в контору мотеля, и таким образом получишь помощь. Но ты знаешь, что это означает? Это означает, что человек, которого ты разбудишь, вызовет полицию, а что ты скажешь полицейским?
— Почему бы не рассказать им, как ты меня похитил?
— Откуда? Что ты тут делаешь? Перри, я сумею убедить полицию, что ты лжешь, что прежде я никогда в жизни тебя не видел. Поверь мне, я сумею это сделать. Я сумею добиться, чтобы они задались вопросом, кто ты такой, откуда и что вообще происходит. Я смогу устроить так, что они продержат нас обоих до самого завтрашнего дня. Ты ведь не хочешь, чтобы завтра днем тебе задавали вопросы местные полицейские, правда?
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
— Ну ладно, — сказал Грофилд. — А я-то надеялся, что ты быстрее разберешься, что к чему. — Он подошел к двери.
— Подожди секунду, подожди секунду! Я ни в чем тебе не соврал!
Грофилд остановился, взявшись за дверную ручку, и оглянулся назад:
— Что должно произойти завтра, Перри? Что ты и остальные должны сделать завтра?
— Они это не сделают. Когда они проснутся утром, а меня не окажется на месте, они сообразят: возникла какая-то загвоздка.
— Нет, они не поймут, Перри. Они просто решат, что ты струсил и сбежал посреди ночи. Они все голодные, Перри, они пойдут и сделают то, ради чего сюда приехали. Что это за дело, Перри?
— Ты и сам все знаешь, — угрюмо ответил Мортон. — Зачем ты меня спрашиваешь?
— Мне одиноко, — сказал Грофилд. — А к тому же я нетерпелив. — Он открыл дверь.
— Пивоварня! — заорал Мортон. Грофилд притворил дверь:
— Что там насчет пивоварни?
— Господи! Мы собираемся ее взять. В два часа дня.
— Ради чего? Ради пива?
— Ради зарплаты. Они получают зарплату наличными.
— Сколько вас, Перри?
— Ш-ш-шестеро.
— Ты замерз? Слушай, если будешь хорошо себя вести и быстро ответишь на все вопросы, я разрешу тебе принять горячую ванну, когда мы закончим.
— Я подхвачу воспаление легких, — сказал Мортон.
— Может быть, и нет, — беззаботно проговорил Грофилд. — Как зовут человека, который это организовал, Перри?
— Майерс. Эндрю Майерс.
— И как вы собираетесь это сделать?
— У нас есть пожарная машина.
Грофилд подождал, но Мортону, скорее всего, больше нечего было сказать, так что в конце концов Грофилд похвалил парня:
— Ну вот и молодец. Итак, у вас есть пожарная машина, ну и что с того?
— Майерс устроит так, что завтра там начнется пожар. В пивоварне. И мы появимся на пожарной машине — так мы попадем внутрь.
— А как же настоящие пожарные машины?
— Мы их взорвем. Это тоже устроит Майерс, он заложит бомбу в полицейском участке. Пожарная часть и полицейский участок находятся в одном здании, он заложит туда бомбу, чтобы его взорвать. Так что никакая другая пожарная машина не приедет, и никакие полицейские не погонятся за нами, когда мы будем уезжать.
— А уезжать вы тоже будете на пожарной машине?
— Конечно.
— И куда вы поедете? Снова к тому дому, где я тебя подобрал?
— Ну да. Только не в пожарной машине.
— Не в пожарной машине?
— Мы припрятали две машины в самом городе.
— Где в городе?
— Раньше, во время Второй мировой войны, у них тут был завод, выпускающий запчасти для танков. Сейчас завод используют для чего-то другого, но позади него есть склад и какие-то рельсовые пути, которыми они больше не пользуются. Понимаешь, рельсы, которые идут от настоящих рельсов.
— Железнодорожная ветка, — догадался Грофилд.
— Ну да. Они совсем заржавели, ими совсем не пользуются.
— И?
— У нас там стоят две машины. На складе. Мы заезжаем на пожарной машине, подкладываем другую бомбу, выезжаем на двух автомобилях, делим добычу, рвем когти и встречаемся снова в укрытии.
— Какую другую бомбу?
— Мы взорвем пожарную машину. Чтобы не оставить отпечатков пальцев или каких-нибудь других зацепок и чтобы в городе началась еще большая неразбериха — так проще смыться.
— У Майерса очень взрывной характер, — сказал Грофилд. — Так, значит, потом вы на двух машинах поедете обратно в укрытие, и что дальше? Переждете несколько дней, пока уляжется суматоха?
— Конечно.
Обнаружился и еще один недостаток Майерса, хотя Грофилд не видел смысла заводить сейчас об этом речь. Но та волна, которую, как Грофилд видел, собирался поднять Майерс, уляжется не скоро. Минимум две недели местные власти будут находиться в полной боевой готовности — группы бдительных граждан, наведывающиеся в заброшенные дома; бойскауты, рыщущие в окрестностях; полицейские блок-посты на всех дорогах. Если они будут оставаться на месте, их найдут. Если двинутся с места, их поймают. После той заварухи, которую собирался устроить Майерс, единственное, что остается, это пуститься в бега как можно скорее и не останавливаться до тех пор, пока от места преступления тебя не будет отделять океан или континент. Желательно и то и другое.
Но нужно вернуться к другому этапу плана, а потому Грофилд попросил:
— Расскажи мне про эти две машины. Каких они марок?
— Одна — «бьюик», другая — «рэмблер».
— Цвет?
Мортон поморщил лоб, пребывая в замешательстве, но сказал:
— "Бьюик" — такой желтовато-коричневый, а «рэмблер» — голубой.
— Оба — седаны?
— Ну да. Я что-то не улавливаю сути.
— Тебе и не нужно, — сказал Грофилд. — Что там по плану? По три человека в каждой машине?
— Именно так.
— Расскажи мне об этом.
— Ну, Майерс и другие двое — в одной...
— Кто эти другие двое? Назови по именам.
Мортон смотрел беспокойно и с ожесточением:
— Не думаю, что мне следует называть тебе еще какие-нибудь имена. Я не знаю, кто ты такой и что у тебя на уме.
— И ты сможешь рассказать ребятам, — сказал Грофилд, — что подхватил воспаление легких во имя них. Если когда-нибудь еще с ними увидишься. — Он открыл дверь.
— Ладно! — Грофилд притворил дверь. — Ладно, я тебе скажу! — со злостью проговорил Мортон. — Но я скажу тебе и кое-что другое. Если ты когда-нибудь попадешь ко мне в руки, то пожалеешь, что не стал продавцом пианино.
— Я это запомню, — сказал Грофилд. — Но и ты тоже кое-что запомни. Когда мы завтра увидим, как разворачиваются события, ты вспомни, что только благодаря мне тебя нет с остальными ребятами. Я спасаю тебя от очень длительного тюремного срока, а может быть, даже спасаю жизнь. Но не надо меня благодарить, просто скажи мне, кто в какой машине будет.
— Очень мне нужно благодарить...
— Ты попусту тратишь время, Перри. Скажи мне, кто будет в какой машине.
— Майерс, человек по имени Гарри Брок и человек по имени Джордж Ланахан — они будут в одной машине, а...
— В какой?
— В «бьюике», а я и...
— Ладно, все. А как насчет других машин? Вы задействуете в этом деле что-нибудь еще, помимо пожарной машины, «бьюика» и «рэмблера»?
Он покачал головой:
— Нет, только их.
Грофилд нахмурился и уже было снова потянул к дверной ручке, но вместо этого сказал:
— А эти бомбы, которые Майерс заложит в полицейском участке и в пивоварне, как он это сделает?
— Что значит — как он это сделает?
— Я имею в виду, как он проберется в полицейский участок? Как он проберется в пивоварню?
— Я не знаю... Думаю, он просто туда зайдет.
— В оба места?
— Я не знаю, я так думаю.
— По-моему, в эту пивоварню не так-то легко пройти.
— Ну, там у него уже заложена бомба, — сказал Мортон. — Это я знаю доподлинно.
— Откуда ты знаешь это доподлинно?
— Потому что Майерс сказал, что она там, а мы идем на дело завтра. То есть это они идут на дело завтра. Майерс не пошел бы, если бы у него не была заложена бомба, ведь так?
— Наверное, не пошел бы, — кивнул Грофилд. — А как насчет «роллс-ройса»?
Могло ли недоумение на лице Мортона быть притворным? Однако Мортон растерянно проговорил:
— Какого еще «роллс-ройса»?
Грофилд поверил ему, действительно поверил, но подумал, что надо бы убедиться в этом наверняка. Он вздохнул:
— Ну вот, так хорошо начал, — и опять открыл дверь.
— Не знаю я никакого «роллс-ройса»! Это правда, правда!
Грофилд снова притворил дверь.
— Ну что же, наверное, так оно и есть, — сказал он. Он кивнул, подошел и сел на второй стул, тот, на котором не валялась одежда Мортона.
— А теперь, — сказал он, — давай-ка я тебе кое-что расскажу. Завтра, когда эта пожарная машина заедет на тот склад, и вы пересядете в другие машины, добыча окажется в «бьюике» у Майерса.
— Ну да, само собой, — сказал Мортон. — Майерс — человек, который руководит всем этим представлением.
— Да, руководит. И «рэмблер» поедет к тому фермерскому дому, и остановится там, и будет ждать «бьюик», а он так и не появится.
— Появится. Мы что, по-твоему, простофили? Мы подобрали тех, кто сядет в ту машину. Я знаю Ланахана, он — мой давнишний друг, он меня не предаст.
— Все верно, — сказал Грофилд. — Но Ланахана убьют вскоре после того, как его не будет видно из «рэмблера». Потому что я скажу тебе, куда поедет «бьюик» с Майерсом и Броком! Он поедет на север, по дороге, на которой я побывал сегодня днем, по проселочной дороге, которая пересекает границу в том месте, где нет никакой пограничной охраны. Он остановится у амбара, через дорогу от сгоревшего дома на ферме. В амбаре стоит черный «роллс-ройс». Майерс и Брок, а может быть, и один Майерс — весьма вероятно, что и Брока он тоже собирается убить, — выйдут из «бьюика», снимут квебекские номера с...
Мортон опешил:
— Откуда ты...
— Откуда я знаю, что на «бьюике» стоят квебекские номера? Я сегодня ехал следом за ним в город от того амбара, про который говорю тебе, после того как Брок пригнал туда «роллс-ройс». Это тебя он подобрал у отеля?
— Нет, двух других ребят. Ты все это время сидел у нас на «хвосте»?!
— Только сегодня. — Грофилд взглянул на часы. — То есть вчера. Как бы там ни было, они установят квебекские номера на «роллс-ройс», и, вероятно, на этом этапе Майерс и покончит с Броком. Если только ему, конечно, не захочется, чтобы Брок пару дней побыл за рулем. Они отправятся на север, поедут в Монреаль или в Квебек, и если, паче чаяния, их остановят, то у них будут надежные канадские документы, а добыча спрятана в запасном колесе, или под задним сиденьем, или в каком-нибудь еще надежном месте, вроде этого.
— Они собираются нас сдать, — уныло проговорил Мортон, начиная наконец в это верить.
— Именно так! И поверь мне — я, наверное, участвовал в большем количестве таких операций, чем ты, — завтра до заката солнца полицейские наводнят то убежище на ферме.
— Но они заговорят, — еще более уныло сказал Мортон. — Среди нас нет настоящих профессионалов, за исключением Майерса и Брока. И ребята не станут молчать, они выложат про Майерса все, что знают. Он не посмеет их сдать!
— Об этом я не подумал, — признался Грофилд. — В таком случае, как мне кажется, Майерс оставит после себя еще одну бомбу с часовым механизмом.
— В доме на ферме?
— Или, возможно, в «рэмблере». Это, конечно, более мудреное дело, но так можно наверняка уничтожить всех. Мортон хмуро уставился на противоположную стенку.
— Это не лишено смысла, — сказал он. — Нет, в самом деле, это не лишено смысла. — Он посмотрел на Грофилда. — Я не знаю, какую роль ты играешь во всем этом, но рад, что ты меня из этого вытащил.
— Я руководствовался эгоистическими мотивами, — вздохнул Грофилд.
Мортон не сводил с него глаз.
— Ты подбираешься к Майерсу?
— Да, у меня есть зуб на нашего старого друга Майерса, который вырос, когда тебя еще и на свете не было, — объяснил Грофилд.
— Ну и у меня тоже есть на него зуб.
— Как говорят в суде по делам о банкротстве, в порядке очередности, и опять же, как говорят в суде по делам о банкротстве, мало что останется, когда он перейдет к тебе. Хочешь принять сейчас ванну?
— Да, спасибо.
Грофилд встал:
— Было бы глупо заставлять меня воспользоваться револьвером, который у меня в кармане.
Мортон растерянно посмотрел на Грофилда.
— Не беспокойся, я не стану выкидывать никаких фокусов.
Грофилд подошел, сел на корточки возле Перри и принялся за работу — стал развязывать шнурок, удерживающий вместе большие пальцы рук Мортона. Мортон помолчал, потом спросил через плечо:
— Я мог бы войти в дело вместе с тобой? У тебя бы появился помощник...
— Не в обиду тебе будет сказано, — сказал Грофилд, — но сдается мне, что в одиночку я лучше управлюсь. До чего же тугой узел!.. Ну вот! Пальцы ног развяжешь сам.
— Конечно.
Грофилд снова уселся в кресло и стал наблюдать, как Мортон возится с другим шнурком.
— Может быть, я слишком подозрительный, Перри, но доверяться тебе полностью я не могу. Ты можешь полежать в ванной, а после я одолжу тебе кое-какую сухую одежду, но потом я снова свяжу тебя и запру в стенном шкафу на то время, пока буду спать.
— А если бы я дал тебе слово...
— Я бы с сожалением вернул его тебе. Мне оно ни к чему. Иди принимай ванну, Перри.
Мортон кончил развязывать шнурок, удерживающий вместе пальцы ног, и теперь неуклюже встал на ноги.
— Я участвую в чем-то таком, что выше моего понимания, — расстерянно сказал он. — И знаю, что это так. Я не доставлю тебе неприятностей. Не знаю, как ты работаешь, но тебе не нужно меня убивать. Я это к тому, что мне все представляется, как ты заходишь в ванную и суешь мою голову под воду.
— Не волнуйся, — сказал Грофилд. — Я не псих. Вот Майерс — псих, это так!
Мортон сказал:
— Я это к тому, что моя болтовня насчет торговца пианино и тому подобное...
— Честно говоря, — сказал Грофилд, — меня это не волнует. Иди прими ванну.
Глава 5
Глава 6
— Что, черт возьми, происходит?.. Кто ты такой?.. Где мы?
— Это мой номер в отеле, — спокойно сказал Грофилд. — А ты, временно, мой пленник.
— Я не знаю, что у тебя на уме, парень.
— Не трать слова понапрасну, — посоветовал Грофилд. — Я знаю, что ты хочешь сказать. Извини, я отойду на минутку.
Он отнес насквозь промокшее одеяло в ванную и повесил на карнизе для душевой занавески.
Когда он вернулся, парень, выгибаясь, полз по полу в направлении двери. Грофилд спросил:
— Ты и в самом деле хочешь выбраться отсюда? Тогда давай я тебе помогу.
Он прошел мимо него и открыл дверь. Несмотря на крышу, нависавшую над боковой дорожкой, образуя некоторое подобие веранды, дождь вихрем ворвался внутрь вместе с порывами ветра. При свете, горевшем в комнате, поблескивали задние фары и бампер припаркованного перед домом «шевроле» Грофилда, но за ним не было ничего, кроме кружащейся в водовороте мокрой черноты.
Парень на полу перестал двигаться и свернулся калачиком, спасаясь от ветра. Грофилд посмотрел на него, притворил дверь и сказал:
— На самом деле ты и не хочешь туда идти.
— Ты доведешь меня до воспаления легких. — У парня стучали зубы, и голос не слишком ему повиновался.
— Нет, если мне не придется этого сделать, — сказал Грофилд. — Кстати, как тебя зовут? Нужно же мне как-то тебя называть.
— Пошел ты к черту.
Грофилд открыл дверь. Стараясь перекричать шум грозы, он весело проговорил:
— Я одет теплее, чем ты. И выдержу гораздо более сильный холод и сырость.
— Господи Иисусе!
— Тебя зовут не так. Назови мне свое имя, и я закрою дверь.
— Мортон!
— Имя, а не фамилию.
— Перри!
Грофилд закрыл дверь:
— Очень хорошо, Перри. — Он подошел к стулу, на который бросил наволочку. Теперь, приподняв ее, он вытряхнул на стул одежду — оба ботинка соскочили на пол — и, порывшись в карманах брюк, нашел бумажник. Раскрыл его, вытащил водительские права и прочитал вслух: — Перри Мор-тон. — Он повернулся и, улыбаясь, сказал: — Очень хорошо. Самое лучшее для тебя — говорить правду.
Мортон с ожесточением посмотрел на бумажник:
— Если дело только в этом, зачем было устраивать всю эту ерунду с дверью?
— Чтобы втолковать тебе, Перри, что самое разумное для тебя — отвечать на мои вопросы и все время говорить только правду. Ты знаешь, что случилось бы, если бы я заглянул сюда, и оказалось бы, что тебя зовут не Перри Мортон?
— Ты бы открыл дверь, — пробурчал Мортон.
— Мало того. Я бы выпихнул тебя наружу и оставил бы там на пару минут.
— Черта с два! Ты не дашь мне уйти, пока не добьешься от меня того, что тебе нужно.
— Я и не говорил, что дам тебе уйти. Перри, ты знаешь, сколько движущихся машин я повстречал по дороге сюда от дома, из которого я тебя вытащил? Ни одной. Там нет ни одной машины, ни одного прохожего. Я не видел ни одного освещенного окна, разве только парочку таких, где явно горели ночные лампы. Сейчас почти три тридцать ночи, Перри. Люди в таких местах, как этот городишко, ложатся спать в десять часов, а сейчас ночь со вторника на среду, ночь в разгар рабочей недели, да к тому же бушует гроза. Куда, по-твоему, ты бы пошел, Перри, если бы я вытолкнул тебя туда, связанного по рукам и ногам, да еще в исподнем? Кто, по-твоему, стал бы тебе помогать?
Мортон посмотрел на Грофилда с обидой, за которой, однако, таился намек на какой-то тайный смысл.
— Пожалуй, ты прав, — сказал он. Грофилд сказал:
— Я знаю, о чем ты думаешь, Перри. Ты думаешь, что будешь врать мне, пока я не вытолкну тебя туда, а потом рванешь в комнату с другими постояльцами, может быть в контору мотеля, и таким образом получишь помощь. Но ты знаешь, что это означает? Это означает, что человек, которого ты разбудишь, вызовет полицию, а что ты скажешь полицейским?
— Почему бы не рассказать им, как ты меня похитил?
— Откуда? Что ты тут делаешь? Перри, я сумею убедить полицию, что ты лжешь, что прежде я никогда в жизни тебя не видел. Поверь мне, я сумею это сделать. Я сумею добиться, чтобы они задались вопросом, кто ты такой, откуда и что вообще происходит. Я смогу устроить так, что они продержат нас обоих до самого завтрашнего дня. Ты ведь не хочешь, чтобы завтра днем тебе задавали вопросы местные полицейские, правда?
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
— Ну ладно, — сказал Грофилд. — А я-то надеялся, что ты быстрее разберешься, что к чему. — Он подошел к двери.
— Подожди секунду, подожди секунду! Я ни в чем тебе не соврал!
Грофилд остановился, взявшись за дверную ручку, и оглянулся назад:
— Что должно произойти завтра, Перри? Что ты и остальные должны сделать завтра?
— Они это не сделают. Когда они проснутся утром, а меня не окажется на месте, они сообразят: возникла какая-то загвоздка.
— Нет, они не поймут, Перри. Они просто решат, что ты струсил и сбежал посреди ночи. Они все голодные, Перри, они пойдут и сделают то, ради чего сюда приехали. Что это за дело, Перри?
— Ты и сам все знаешь, — угрюмо ответил Мортон. — Зачем ты меня спрашиваешь?
— Мне одиноко, — сказал Грофилд. — А к тому же я нетерпелив. — Он открыл дверь.
— Пивоварня! — заорал Мортон. Грофилд притворил дверь:
— Что там насчет пивоварни?
— Господи! Мы собираемся ее взять. В два часа дня.
— Ради чего? Ради пива?
— Ради зарплаты. Они получают зарплату наличными.
— Сколько вас, Перри?
— Ш-ш-шестеро.
— Ты замерз? Слушай, если будешь хорошо себя вести и быстро ответишь на все вопросы, я разрешу тебе принять горячую ванну, когда мы закончим.
— Я подхвачу воспаление легких, — сказал Мортон.
— Может быть, и нет, — беззаботно проговорил Грофилд. — Как зовут человека, который это организовал, Перри?
— Майерс. Эндрю Майерс.
— И как вы собираетесь это сделать?
— У нас есть пожарная машина.
Грофилд подождал, но Мортону, скорее всего, больше нечего было сказать, так что в конце концов Грофилд похвалил парня:
— Ну вот и молодец. Итак, у вас есть пожарная машина, ну и что с того?
— Майерс устроит так, что завтра там начнется пожар. В пивоварне. И мы появимся на пожарной машине — так мы попадем внутрь.
— А как же настоящие пожарные машины?
— Мы их взорвем. Это тоже устроит Майерс, он заложит бомбу в полицейском участке. Пожарная часть и полицейский участок находятся в одном здании, он заложит туда бомбу, чтобы его взорвать. Так что никакая другая пожарная машина не приедет, и никакие полицейские не погонятся за нами, когда мы будем уезжать.
— А уезжать вы тоже будете на пожарной машине?
— Конечно.
— И куда вы поедете? Снова к тому дому, где я тебя подобрал?
— Ну да. Только не в пожарной машине.
— Не в пожарной машине?
— Мы припрятали две машины в самом городе.
— Где в городе?
— Раньше, во время Второй мировой войны, у них тут был завод, выпускающий запчасти для танков. Сейчас завод используют для чего-то другого, но позади него есть склад и какие-то рельсовые пути, которыми они больше не пользуются. Понимаешь, рельсы, которые идут от настоящих рельсов.
— Железнодорожная ветка, — догадался Грофилд.
— Ну да. Они совсем заржавели, ими совсем не пользуются.
— И?
— У нас там стоят две машины. На складе. Мы заезжаем на пожарной машине, подкладываем другую бомбу, выезжаем на двух автомобилях, делим добычу, рвем когти и встречаемся снова в укрытии.
— Какую другую бомбу?
— Мы взорвем пожарную машину. Чтобы не оставить отпечатков пальцев или каких-нибудь других зацепок и чтобы в городе началась еще большая неразбериха — так проще смыться.
— У Майерса очень взрывной характер, — сказал Грофилд. — Так, значит, потом вы на двух машинах поедете обратно в укрытие, и что дальше? Переждете несколько дней, пока уляжется суматоха?
— Конечно.
Обнаружился и еще один недостаток Майерса, хотя Грофилд не видел смысла заводить сейчас об этом речь. Но та волна, которую, как Грофилд видел, собирался поднять Майерс, уляжется не скоро. Минимум две недели местные власти будут находиться в полной боевой готовности — группы бдительных граждан, наведывающиеся в заброшенные дома; бойскауты, рыщущие в окрестностях; полицейские блок-посты на всех дорогах. Если они будут оставаться на месте, их найдут. Если двинутся с места, их поймают. После той заварухи, которую собирался устроить Майерс, единственное, что остается, это пуститься в бега как можно скорее и не останавливаться до тех пор, пока от места преступления тебя не будет отделять океан или континент. Желательно и то и другое.
Но нужно вернуться к другому этапу плана, а потому Грофилд попросил:
— Расскажи мне про эти две машины. Каких они марок?
— Одна — «бьюик», другая — «рэмблер».
— Цвет?
Мортон поморщил лоб, пребывая в замешательстве, но сказал:
— "Бьюик" — такой желтовато-коричневый, а «рэмблер» — голубой.
— Оба — седаны?
— Ну да. Я что-то не улавливаю сути.
— Тебе и не нужно, — сказал Грофилд. — Что там по плану? По три человека в каждой машине?
— Именно так.
— Расскажи мне об этом.
— Ну, Майерс и другие двое — в одной...
— Кто эти другие двое? Назови по именам.
Мортон смотрел беспокойно и с ожесточением:
— Не думаю, что мне следует называть тебе еще какие-нибудь имена. Я не знаю, кто ты такой и что у тебя на уме.
— И ты сможешь рассказать ребятам, — сказал Грофилд, — что подхватил воспаление легких во имя них. Если когда-нибудь еще с ними увидишься. — Он открыл дверь.
— Ладно! — Грофилд притворил дверь. — Ладно, я тебе скажу! — со злостью проговорил Мортон. — Но я скажу тебе и кое-что другое. Если ты когда-нибудь попадешь ко мне в руки, то пожалеешь, что не стал продавцом пианино.
— Я это запомню, — сказал Грофилд. — Но и ты тоже кое-что запомни. Когда мы завтра увидим, как разворачиваются события, ты вспомни, что только благодаря мне тебя нет с остальными ребятами. Я спасаю тебя от очень длительного тюремного срока, а может быть, даже спасаю жизнь. Но не надо меня благодарить, просто скажи мне, кто в какой машине будет.
— Очень мне нужно благодарить...
— Ты попусту тратишь время, Перри. Скажи мне, кто будет в какой машине.
— Майерс, человек по имени Гарри Брок и человек по имени Джордж Ланахан — они будут в одной машине, а...
— В какой?
— В «бьюике», а я и...
— Ладно, все. А как насчет других машин? Вы задействуете в этом деле что-нибудь еще, помимо пожарной машины, «бьюика» и «рэмблера»?
Он покачал головой:
— Нет, только их.
Грофилд нахмурился и уже было снова потянул к дверной ручке, но вместо этого сказал:
— А эти бомбы, которые Майерс заложит в полицейском участке и в пивоварне, как он это сделает?
— Что значит — как он это сделает?
— Я имею в виду, как он проберется в полицейский участок? Как он проберется в пивоварню?
— Я не знаю... Думаю, он просто туда зайдет.
— В оба места?
— Я не знаю, я так думаю.
— По-моему, в эту пивоварню не так-то легко пройти.
— Ну, там у него уже заложена бомба, — сказал Мортон. — Это я знаю доподлинно.
— Откуда ты знаешь это доподлинно?
— Потому что Майерс сказал, что она там, а мы идем на дело завтра. То есть это они идут на дело завтра. Майерс не пошел бы, если бы у него не была заложена бомба, ведь так?
— Наверное, не пошел бы, — кивнул Грофилд. — А как насчет «роллс-ройса»?
Могло ли недоумение на лице Мортона быть притворным? Однако Мортон растерянно проговорил:
— Какого еще «роллс-ройса»?
Грофилд поверил ему, действительно поверил, но подумал, что надо бы убедиться в этом наверняка. Он вздохнул:
— Ну вот, так хорошо начал, — и опять открыл дверь.
— Не знаю я никакого «роллс-ройса»! Это правда, правда!
Грофилд снова притворил дверь.
— Ну что же, наверное, так оно и есть, — сказал он. Он кивнул, подошел и сел на второй стул, тот, на котором не валялась одежда Мортона.
— А теперь, — сказал он, — давай-ка я тебе кое-что расскажу. Завтра, когда эта пожарная машина заедет на тот склад, и вы пересядете в другие машины, добыча окажется в «бьюике» у Майерса.
— Ну да, само собой, — сказал Мортон. — Майерс — человек, который руководит всем этим представлением.
— Да, руководит. И «рэмблер» поедет к тому фермерскому дому, и остановится там, и будет ждать «бьюик», а он так и не появится.
— Появится. Мы что, по-твоему, простофили? Мы подобрали тех, кто сядет в ту машину. Я знаю Ланахана, он — мой давнишний друг, он меня не предаст.
— Все верно, — сказал Грофилд. — Но Ланахана убьют вскоре после того, как его не будет видно из «рэмблера». Потому что я скажу тебе, куда поедет «бьюик» с Майерсом и Броком! Он поедет на север, по дороге, на которой я побывал сегодня днем, по проселочной дороге, которая пересекает границу в том месте, где нет никакой пограничной охраны. Он остановится у амбара, через дорогу от сгоревшего дома на ферме. В амбаре стоит черный «роллс-ройс». Майерс и Брок, а может быть, и один Майерс — весьма вероятно, что и Брока он тоже собирается убить, — выйдут из «бьюика», снимут квебекские номера с...
Мортон опешил:
— Откуда ты...
— Откуда я знаю, что на «бьюике» стоят квебекские номера? Я сегодня ехал следом за ним в город от того амбара, про который говорю тебе, после того как Брок пригнал туда «роллс-ройс». Это тебя он подобрал у отеля?
— Нет, двух других ребят. Ты все это время сидел у нас на «хвосте»?!
— Только сегодня. — Грофилд взглянул на часы. — То есть вчера. Как бы там ни было, они установят квебекские номера на «роллс-ройс», и, вероятно, на этом этапе Майерс и покончит с Броком. Если только ему, конечно, не захочется, чтобы Брок пару дней побыл за рулем. Они отправятся на север, поедут в Монреаль или в Квебек, и если, паче чаяния, их остановят, то у них будут надежные канадские документы, а добыча спрятана в запасном колесе, или под задним сиденьем, или в каком-нибудь еще надежном месте, вроде этого.
— Они собираются нас сдать, — уныло проговорил Мортон, начиная наконец в это верить.
— Именно так! И поверь мне — я, наверное, участвовал в большем количестве таких операций, чем ты, — завтра до заката солнца полицейские наводнят то убежище на ферме.
— Но они заговорят, — еще более уныло сказал Мортон. — Среди нас нет настоящих профессионалов, за исключением Майерса и Брока. И ребята не станут молчать, они выложат про Майерса все, что знают. Он не посмеет их сдать!
— Об этом я не подумал, — признался Грофилд. — В таком случае, как мне кажется, Майерс оставит после себя еще одну бомбу с часовым механизмом.
— В доме на ферме?
— Или, возможно, в «рэмблере». Это, конечно, более мудреное дело, но так можно наверняка уничтожить всех. Мортон хмуро уставился на противоположную стенку.
— Это не лишено смысла, — сказал он. — Нет, в самом деле, это не лишено смысла. — Он посмотрел на Грофилда. — Я не знаю, какую роль ты играешь во всем этом, но рад, что ты меня из этого вытащил.
— Я руководствовался эгоистическими мотивами, — вздохнул Грофилд.
Мортон не сводил с него глаз.
— Ты подбираешься к Майерсу?
— Да, у меня есть зуб на нашего старого друга Майерса, который вырос, когда тебя еще и на свете не было, — объяснил Грофилд.
— Ну и у меня тоже есть на него зуб.
— Как говорят в суде по делам о банкротстве, в порядке очередности, и опять же, как говорят в суде по делам о банкротстве, мало что останется, когда он перейдет к тебе. Хочешь принять сейчас ванну?
— Да, спасибо.
Грофилд встал:
— Было бы глупо заставлять меня воспользоваться револьвером, который у меня в кармане.
Мортон растерянно посмотрел на Грофилда.
— Не беспокойся, я не стану выкидывать никаких фокусов.
Грофилд подошел, сел на корточки возле Перри и принялся за работу — стал развязывать шнурок, удерживающий вместе большие пальцы рук Мортона. Мортон помолчал, потом спросил через плечо:
— Я мог бы войти в дело вместе с тобой? У тебя бы появился помощник...
— Не в обиду тебе будет сказано, — сказал Грофилд, — но сдается мне, что в одиночку я лучше управлюсь. До чего же тугой узел!.. Ну вот! Пальцы ног развяжешь сам.
— Конечно.
Грофилд снова уселся в кресло и стал наблюдать, как Мортон возится с другим шнурком.
— Может быть, я слишком подозрительный, Перри, но доверяться тебе полностью я не могу. Ты можешь полежать в ванной, а после я одолжу тебе кое-какую сухую одежду, но потом я снова свяжу тебя и запру в стенном шкафу на то время, пока буду спать.
— А если бы я дал тебе слово...
— Я бы с сожалением вернул его тебе. Мне оно ни к чему. Иди принимай ванну, Перри.
Мортон кончил развязывать шнурок, удерживающий вместе пальцы ног, и теперь неуклюже встал на ноги.
— Я участвую в чем-то таком, что выше моего понимания, — расстерянно сказал он. — И знаю, что это так. Я не доставлю тебе неприятностей. Не знаю, как ты работаешь, но тебе не нужно меня убивать. Я это к тому, что мне все представляется, как ты заходишь в ванную и суешь мою голову под воду.
— Не волнуйся, — сказал Грофилд. — Я не псих. Вот Майерс — псих, это так!
Мортон сказал:
— Я это к тому, что моя болтовня насчет торговца пианино и тому подобное...
— Честно говоря, — сказал Грофилд, — меня это не волнует. Иди прими ванну.
Глава 5
Грофилд припарковал «шевроле» на автостоянке напротив своего номера в мотеле, взял бумажный пакет с соседнего сиденья и вылез из машины.
Прогноз погоды полностью оправдался — дождь, прекратившийся под утро, прохладный и облачный день. Воздух был сырой, с тем приходящим вслед за дождем холодком, который, пронизывая одежду и тело, пробирает до самых костей, а завеса облаков, казалось, опустилась так низко, что до нее можно было дотянуться из чердачного окна; но дождь перестал, и это самое важное.
Табличку «Не беспокоить» на двери никто не тронул. Грофилд отпер ее, зашел в номер, пинком закрыв за собой дверь, поставил бумажный пакет на письменный стол и пошел отпирать стенной шкаф. Мортон спал в нем полусидя-полулежа, примостив голову на пустой чемодан Грофилда. Одежда, которую Грофилд ему одолжил, была чуточку великовата и придавала ему более взъерошенный вид, чем следовало.
Грофилд наклонился и постучал костяшками пальцев по колену Мортона.
— Поднимайся и свети, Перри, — позвал он. — Завтра наступило.
Мортон вздрогнул, открыл глаза, огляделся вокруг в секундной панике, увидел Грофилда, стоявшего над ним, и тотчас расслабился, когда к нему вернулась память.
— Я не мог сразу сообразить, где нахожусь, — признался он и потер рукой лицо. — С того момента, как выяснилось, что дверцу стенного шкафа можно запирать снаружи и нельзя открыть изнутри, Грофилд больше не удосуживался его связывать.
— Выходи, — сказал Грофилд. — Я принес наш завтрак.
— Сколько сейчас времени?
— Почти полдень. Время выписки в мотеле — двенадцать часов. Нам с тобой пора трогаться в путь.
Мортон встал на плохо гнущихся ногах и вдруг чихнул.
— По-моему, я подхватил насморк, — сказал он.
— Вероятно, — согласился Грофилд. — Если хочешь, прими ванну. Но долго не засиживайся. У меня тут кофе. Ты ведь не хочешь, чтобы он остыл.
— У меня все задубело, — сказал Мортон и дряхлой старческой походкой поплелся в ванную.
Грофилд бросил ему вслед:
— Твои шмотки висят там. Они уже высохли, переоденься. А мне нужно собирать вещи.
— Хорошо.
Грофилд подошел к письменному столу и достал продукты из бумажного пакета, два стаканчика с кофе, сахар и молоко. Четыре пирожных.
Мортон пробыл в ванной совсем недолго и вышел в собственной измятой, но сухой одежде и с одеждой Грофилда, переброшенной через руку. Они вместе поели, и Мортон еще раза два предложил Грофилду союз против Майерса, а Грофилд поблагодарил его и отказался. Мортон спросил:
— В таком случае, что ты сделаешь со мной?
— Я продержу тебя возле себя, пока не закончу дело. Просто на тот случай, если у тебя в глубине души вдруг возникнет желание предупредить Майерса. Или самому до него добраться.
— Все, чего я хочу сейчас, — вполне искренне сказал Мортон, — это оказаться в каком-нибудь другом штате.
— Ты там будешь, но позднее.
Грофилд уже оплатил свой счет, когда выходил. Теперь, после завтрака, он закончил укладывать вещи, сказав Мортону:
— Мы уедем вместе. Ты сядешь впереди, рядом со мной. Я поведу машину. И если ты, невежда, вздумаешь выкинуть что-нибудь этакое, я тебя застрелю. Имей в виду!
— Я не невежда, — замотал головой Мортон.
— Надеюсь, что нет, — сказал Грофилд. — Я тебе еще кое-что скажу. Мне прежде доводилось стрелять на людях, и, когда ты выстрелишь один раз, никто никогда не подходит выяснить, что это было. Люди думают, что это взрыв в карбюраторе или еще что-то в этом духе. Нужно выстрелить три-четыре раза, прежде чем кто-то хотя бы оторвется от своего дела и прислушается.
— Я не собираюсь выкидывать никаких фортелей, — пообещал Мортон. — Ты мог убить меня еще прошлой ночью, когда все у меня выспросил. Ты этого не сделал, и я знаю, что ты не убьешь меня сейчас, если только я не дам тебе повода.
Так что я просто буду делать то, что ты скажешь, и, когда ты скажешь мне, что я могу уйти, я уйду.
— Очень разумно, Перри! — сказал Грофилд.
— Я хоть и новичок, — улыбнулся Мортон, — но все схватываю на лету.
— Вижу!
Они вышли из номера и направились к «шевроле». Грофилд положил свой чемодан на заднее сиденье, они с Мортоном сели впереди, и он поехал, взяв направление к тому амбару, где в последний раз видел «роллс-ройс».
Было почти час тридцать, когда они добрались до места. Мортон спросил:
— Это он?
— Он. А там внутри — «роллс-ройс».
— Вот так Майерс, — не скрыл досады Мортон. — Тот еще фрукт!
— Ему недолго осталось.
Грофилд притормозил и почти остановился. Дорожка уходила влево, к обгоревшему дому; в свое время к нему примыкал гараж. Грофилд свернул на дорожку, проехал по ней, наискосок вырулил на покрытую густыми зарослями лужайку и поехал вокруг дома туда, где качели и горка свидетельствовали о том, что когда-то в этом доме жили дети. Грофилд остановился за секцией дома, до сих пор возвышавшейся надо всем остальным, — фрагменты стены и опрокинувшиеся балки были ненамного выше среднего человеческого роста, но вполне достаточны, чтобы «шевроле» не увидеть с дороги.
— Конечная остановка, — возвестил Грофилд. — Высаживаются все.
Они вышли из машины, и Грофилд достал с пола задней части салона моток бельевой веревки. Мортон, увидев, как тот обходит машину с веревкой, спросил:
— А это зачем?
— Чтобы обезопасить тебя на то время, пока я буду занят.
— Тебе не нужно меня связывать.
— Нет нужно, если я не хочу отвлекаться. Давай, Перри, не упрямься. Мы ведь с тобой прекрасно поладили.
— Я не хочу, чтобы ты меня связывал!
— Перри, если мне придется огреть тебя рукояткой револьвера, будет хуже.
— Скажи мне, что ты собираешься делать.
Грофилд показал на несколько деревьев, росших выше по холму за домом:
— Привяжу тебя к одному из них. После вернусь и снова развяжу.
— Не нравится мне все это. — Глаза Мортона широко раскрылись, а голос опять начал дрожать.
— Это ненадолго. Где-то на час, а одет ты сейчас хорошо, тепло, на тебе плащ и все такое прочее. Давай, Перри, не усложняй себе жизнь.
— Просто мне это не нравится, вот и все, — обиделся Мортон, но сейчас у него не было никакой воли к сопротивлению, и, когда Грофилд достал из кармана «терьер» и помахал им, Мортон, поворчав, двинулся вверх по холму.
Деревья были старые, не слишком высокие, но с очень толстыми стволами. Грофилд завязал узел на одном из запястий Мортона, потом обмотал веревку вокруг дерева и привязал к другому его запястью. Когда он закончил, Мортон стоял, обхватив руками дерево, как будто обнимая его. Ствол был слишком толстым, чтобы он мог объять его весь, и между его запястьями оставалось около фута натянутой веревки.
— И сколько мне придется так стоять?
— Недолго, — пообещал Грофилд. — Я вернусь, когда закончу с Майерсом.
— Боже правый! — воскликнул Мортон, повернув голову и выгибая шею, чтобы увидеть Грофилда. — А что, если ты проиграешь?
— Тогда я бы сказал, что ты здорово влип, — сказал ему Грофилд.
Прогноз погоды полностью оправдался — дождь, прекратившийся под утро, прохладный и облачный день. Воздух был сырой, с тем приходящим вслед за дождем холодком, который, пронизывая одежду и тело, пробирает до самых костей, а завеса облаков, казалось, опустилась так низко, что до нее можно было дотянуться из чердачного окна; но дождь перестал, и это самое важное.
Табличку «Не беспокоить» на двери никто не тронул. Грофилд отпер ее, зашел в номер, пинком закрыв за собой дверь, поставил бумажный пакет на письменный стол и пошел отпирать стенной шкаф. Мортон спал в нем полусидя-полулежа, примостив голову на пустой чемодан Грофилда. Одежда, которую Грофилд ему одолжил, была чуточку великовата и придавала ему более взъерошенный вид, чем следовало.
Грофилд наклонился и постучал костяшками пальцев по колену Мортона.
— Поднимайся и свети, Перри, — позвал он. — Завтра наступило.
Мортон вздрогнул, открыл глаза, огляделся вокруг в секундной панике, увидел Грофилда, стоявшего над ним, и тотчас расслабился, когда к нему вернулась память.
— Я не мог сразу сообразить, где нахожусь, — признался он и потер рукой лицо. — С того момента, как выяснилось, что дверцу стенного шкафа можно запирать снаружи и нельзя открыть изнутри, Грофилд больше не удосуживался его связывать.
— Выходи, — сказал Грофилд. — Я принес наш завтрак.
— Сколько сейчас времени?
— Почти полдень. Время выписки в мотеле — двенадцать часов. Нам с тобой пора трогаться в путь.
Мортон встал на плохо гнущихся ногах и вдруг чихнул.
— По-моему, я подхватил насморк, — сказал он.
— Вероятно, — согласился Грофилд. — Если хочешь, прими ванну. Но долго не засиживайся. У меня тут кофе. Ты ведь не хочешь, чтобы он остыл.
— У меня все задубело, — сказал Мортон и дряхлой старческой походкой поплелся в ванную.
Грофилд бросил ему вслед:
— Твои шмотки висят там. Они уже высохли, переоденься. А мне нужно собирать вещи.
— Хорошо.
Грофилд подошел к письменному столу и достал продукты из бумажного пакета, два стаканчика с кофе, сахар и молоко. Четыре пирожных.
Мортон пробыл в ванной совсем недолго и вышел в собственной измятой, но сухой одежде и с одеждой Грофилда, переброшенной через руку. Они вместе поели, и Мортон еще раза два предложил Грофилду союз против Майерса, а Грофилд поблагодарил его и отказался. Мортон спросил:
— В таком случае, что ты сделаешь со мной?
— Я продержу тебя возле себя, пока не закончу дело. Просто на тот случай, если у тебя в глубине души вдруг возникнет желание предупредить Майерса. Или самому до него добраться.
— Все, чего я хочу сейчас, — вполне искренне сказал Мортон, — это оказаться в каком-нибудь другом штате.
— Ты там будешь, но позднее.
Грофилд уже оплатил свой счет, когда выходил. Теперь, после завтрака, он закончил укладывать вещи, сказав Мортону:
— Мы уедем вместе. Ты сядешь впереди, рядом со мной. Я поведу машину. И если ты, невежда, вздумаешь выкинуть что-нибудь этакое, я тебя застрелю. Имей в виду!
— Я не невежда, — замотал головой Мортон.
— Надеюсь, что нет, — сказал Грофилд. — Я тебе еще кое-что скажу. Мне прежде доводилось стрелять на людях, и, когда ты выстрелишь один раз, никто никогда не подходит выяснить, что это было. Люди думают, что это взрыв в карбюраторе или еще что-то в этом духе. Нужно выстрелить три-четыре раза, прежде чем кто-то хотя бы оторвется от своего дела и прислушается.
— Я не собираюсь выкидывать никаких фортелей, — пообещал Мортон. — Ты мог убить меня еще прошлой ночью, когда все у меня выспросил. Ты этого не сделал, и я знаю, что ты не убьешь меня сейчас, если только я не дам тебе повода.
Так что я просто буду делать то, что ты скажешь, и, когда ты скажешь мне, что я могу уйти, я уйду.
— Очень разумно, Перри! — сказал Грофилд.
— Я хоть и новичок, — улыбнулся Мортон, — но все схватываю на лету.
— Вижу!
Они вышли из номера и направились к «шевроле». Грофилд положил свой чемодан на заднее сиденье, они с Мортоном сели впереди, и он поехал, взяв направление к тому амбару, где в последний раз видел «роллс-ройс».
Было почти час тридцать, когда они добрались до места. Мортон спросил:
— Это он?
— Он. А там внутри — «роллс-ройс».
— Вот так Майерс, — не скрыл досады Мортон. — Тот еще фрукт!
— Ему недолго осталось.
Грофилд притормозил и почти остановился. Дорожка уходила влево, к обгоревшему дому; в свое время к нему примыкал гараж. Грофилд свернул на дорожку, проехал по ней, наискосок вырулил на покрытую густыми зарослями лужайку и поехал вокруг дома туда, где качели и горка свидетельствовали о том, что когда-то в этом доме жили дети. Грофилд остановился за секцией дома, до сих пор возвышавшейся надо всем остальным, — фрагменты стены и опрокинувшиеся балки были ненамного выше среднего человеческого роста, но вполне достаточны, чтобы «шевроле» не увидеть с дороги.
— Конечная остановка, — возвестил Грофилд. — Высаживаются все.
Они вышли из машины, и Грофилд достал с пола задней части салона моток бельевой веревки. Мортон, увидев, как тот обходит машину с веревкой, спросил:
— А это зачем?
— Чтобы обезопасить тебя на то время, пока я буду занят.
— Тебе не нужно меня связывать.
— Нет нужно, если я не хочу отвлекаться. Давай, Перри, не упрямься. Мы ведь с тобой прекрасно поладили.
— Я не хочу, чтобы ты меня связывал!
— Перри, если мне придется огреть тебя рукояткой револьвера, будет хуже.
— Скажи мне, что ты собираешься делать.
Грофилд показал на несколько деревьев, росших выше по холму за домом:
— Привяжу тебя к одному из них. После вернусь и снова развяжу.
— Не нравится мне все это. — Глаза Мортона широко раскрылись, а голос опять начал дрожать.
— Это ненадолго. Где-то на час, а одет ты сейчас хорошо, тепло, на тебе плащ и все такое прочее. Давай, Перри, не усложняй себе жизнь.
— Просто мне это не нравится, вот и все, — обиделся Мортон, но сейчас у него не было никакой воли к сопротивлению, и, когда Грофилд достал из кармана «терьер» и помахал им, Мортон, поворчав, двинулся вверх по холму.
Деревья были старые, не слишком высокие, но с очень толстыми стволами. Грофилд завязал узел на одном из запястий Мортона, потом обмотал веревку вокруг дерева и привязал к другому его запястью. Когда он закончил, Мортон стоял, обхватив руками дерево, как будто обнимая его. Ствол был слишком толстым, чтобы он мог объять его весь, и между его запястьями оставалось около фута натянутой веревки.
— И сколько мне придется так стоять?
— Недолго, — пообещал Грофилд. — Я вернусь, когда закончу с Майерсом.
— Боже правый! — воскликнул Мортон, повернув голову и выгибая шею, чтобы увидеть Грофилда. — А что, если ты проиграешь?
— Тогда я бы сказал, что ты здорово влип, — сказал ему Грофилд.
Глава 6
Два тридцать пять. Началась легкая изморось, покрывшая дорогу узором в горошек. Грофилд, забравшийся на сеновал, посмотрел на часы, через лаз в стене выглянул на дорогу и спросил себя, не ошибся ли он в чем-то. Неужто Майерс и впрямь собирался вернуться в тот фермерский домик? Но ведь он припрятал машину здесь — машину, о которой никто больше не знал; он распределил группу по двум машинам так, что добыча оставалась в его машине, и наверняка собирался приехать сюда.
Конечно, существовала также вероятность, что их схватили. Операция, которую разработал Майерс, была так густо замешана на скорости, взрывах, терроре и дерзости, что это почти наверняка должно было сработать, по крайней мере, в течение времени, достаточного для того, чтобы уйти от преследования на первых порах. Но всегда может случиться, что что-то пойдет не так, как надо, и их поймают. Особенно с мало профессиональными людьми, с которыми только и оставалось работать Майерсу; нельзя сбрасывать со счетов и то, каким непредсказуемым и диким человеком был он сам.
Конечно, существовала также вероятность, что их схватили. Операция, которую разработал Майерс, была так густо замешана на скорости, взрывах, терроре и дерзости, что это почти наверняка должно было сработать, по крайней мере, в течение времени, достаточного для того, чтобы уйти от преследования на первых порах. Но всегда может случиться, что что-то пойдет не так, как надо, и их поймают. Особенно с мало профессиональными людьми, с которыми только и оставалось работать Майерсу; нельзя сбрасывать со счетов и то, каким непредсказуемым и диким человеком был он сам.