— Аська, я вот давно хотел тебя спросить, да все не решался. — Нара замолчал, отпустил руль и начал прикуривать.
— Спрашивай, — разрешила я и придержала руль, чтобы машину не уводило в сторону. — На мне твоя куртка, твоя бейсболка, я натворила, черт знает что, поэтому так и быть — спрашивай! Отвечу как на духу.
— Почему ты работаешь в нашей гнилой конторе?
— А ты почему?
— Я понятно, почему. Зарплата царская, бесплатный доступ в Интернет, полное отсутствие работы. Что еще надо для счастья заядлому юзеру? Но ты-то, ты же бывшая Мисс Россия! У тебя же предложений должно быть выше крыши, а ты прозябаешь в конуре, где никто тебя не увидит и не оценит! — Он отобрал у меня руль, прибавил газу и выпустил вонючую струйку сигаретного дыма.
— Откуда ты знаешь, что я Мисс Россия?
— Обижаешь, Басова! Я же живу в Интернете. Нет ничего такого, чего я бы не знал, — хвастливо заявил Нара.
Я тяжело вздохнула. Я обещала быть честной, поэтому врать Нарайяну не стала.
— Меня угораздило по уши втюриться в Жуля.
Нара длинно присвистнул.
— Что-то в этом роде я и предполагал. Только должен разочаровать тебя, Басова, у шефа железное правило — никаких служебных романов. Работа отдельно, любовь отдельно. Так что если бы ты устроилась официанткой в «Три поросенка», куда он ходит обедать, у тебя было бы больше шансов завоевать его.
— После всего, что я натворила сегодня, у меня есть все шансы сменить работу. Слушай, я вот тоже все хотела тебя спросить, но никак не решалась. Нарайян — твое настоящее имя?
Ответить он не успел.
— Черт, там что-то случилось, — пробормотал Нара, проезжая по Театральной мимо нужного нам поворота. Светофор на перекрестке был выключен и мигал желтым светом.
— Аська, позвони шефу, скажи, что мы в пробке застряли, сейчас в окружную двинем и с другого конца заедем.
— Нет! Я не могу… То есть у меня и телефона-то нет, я его в сумке оставила в номере у самурая. Черт, неужели придется туда возвращаться?!
— На, — Нарайян протянул мне свой обшарпанный старый мобильник. — Звони. Не говори пока, что ты гостиницу перепутала, просто скажи, мы сейчас подъедем. Жуль в конторе сидит, ждет окончания всех сегодняшних операций.
Нара переключился на вождение — ехать в плотном потоке было чрезвычайно трудно, машины пихали друг друга полированными боками, подрезали, пытались встроиться, недовольно сигналили, сбиваясь в неконтролируемое автомобильное стадо и пытаясь занять любое на миг освободившееся пространство дороги.
Я набрала номер агентства.
— Не отвечает, — сообщила я Наре.
— Не может быть.
Я набрала еще раз.
— Не отвечает!
— Он на работе, звони!
Длинные гудки снова остались без ответа, и это обстоятельство меня встревожило.
— Не отвечает.
— Ерунда какая-то. В сортире, что ли сидит? Звони на мобильный.
Я безошибочно набрала длинную комбинацию цифр.
— Снова не отвечает.
— Аська, проверь, ты правильно набираешь номер?
— Я правильно его наберу, даже если буду в бессознательном состоянии.
— А, ну да, ты же втюренная по самое не хочу. — Он легонько треснул себя по лбу ладонью и вдруг заорал совсем не в духе отъехавшего компьютерщика: — Дозванивайся!!
С перепугу я нажала что-то не то, — не «рэдиал», а какую-то другую кнопку, — и в ухо мне весело защебетал женский голос:
— Сашка, блин, я в ванной ноги брею, вся в мыле, освобожусь, позвоню! Твой Светик целует своего Фантомасика!!
Я ошарашено посмотрела на трубку и сделала вывод, что Нарайяна все-таки зовут Саша, что он успевает уделять время не только своей черепахе, но и девушке по имени Света, которая в данный момент бреет ноги и ничуть не стесняется этого.
Мы уже сделали круг и подъехали к Патриотической с другой стороны. Но надежда заехать на улицу отсюда оказалась напрасной. Тут тоже путь перекрывали милицейские ГАЗы, сверкающие синевой заполошных мигалок. Взмокший от усердия гаишник безуспешно пытался разогнать автомобильной поток. Машины, которым непременно нужно было попасть на Патриотическую, сгрудились у обочины, образуя затор.
В воздухе стоял удушливый запах выхлопа. Солнце, несмотря на наступающий вечер, так раскалило салон, что дышать было нечем.
Константин Жуль по-прежнему не отвечал ни на мобильном, ни на рабочем.
Ехать нам больше было некуда. Нара припарковался, уткнувшись бампером в зад крутейшего «Мерседеса», выключил движок и выругался себе под нос.
— Аська, ты случаем, не слышала, может, нашу улицу посетил американческий президент? Какого черта ее перекрыли?
Сердце у меня противно заныло. В моей доселе беспечной жизни ни разу не происходило так много неприятных событий сразу.
Я пожала плечами. Мы вышли из душной машины и присоединились к группке таких же застрявших в пробке водителей и пассажиров.
— Кажись, там авария дорожно-транспортная! Кажись, трамвай с рельсов сошел, задавил пару-тройку пешеходов, вот и перекрыли, — предположил мужик в мятых брючатах, с жеваным «Беломором» в зубах.
— Не, верняк, там велосипедисты опять соревнуются! — поддержал разговор голый по пояс парень. — У нас завсегда Инженерную перекрывают, когда этим чертям свой кубок разыграть негде!
— Тю! На великах там не разгонишься! — не согласился дядька в панаме с обвисшими полями и с такими же обвисшими щеками. — Наверное, все-таки, какое-то крупное ДТП.
— А может, зэки из тюрьмы сбежали? — томно спросила девушка, крутящая на пальце ключи от машины.
— А давайте у гаишников спросим! — предложил скучающей публике Нарайян.
— Тю! Умный какой! — воскликнул дядька в панаме. — Спрашивали уже! Молчат! Только палками своими полосатыми машут. Ох, опоздаю я на поминки! — дядька в панаме досадливо хлопнул себя по ляжкам. — Всю водяру без меня выхлебают. Теща у меня померла. Я на похороны не успел, а на поминки вот тороплюсь.
— Счастливчик! — хихикнул голый по пояс парень. — И выпить можно, и теща на небесах. — Разговор потихоньку уплыл в другое русло.
— Вертолет! — закричала я, показывая на небо.
Там, неуклюжей стрекозой висел вертолет. Он то снижался, то поднимался, крутясь над одной точкой, которая, как мне показалась, находилась неподалеку от моего дома.
— Я же говорю ДТП!
— Нет, точно велогонки!
— Наверное, самолет на наш квартал рухнул!
— Да нет, зэки сбежали!
— Ну померла ж, зараза, ни раньше, ни позже!!
Нарайян нахмурился, закурил, забрал у меня телефон и снова начал дозваниваться до Жуля. Я слышала, что длинные гудки остаются без ответа. Сердце противно сжала тревога.
— А давайте позвоним кому-нибудь, кто живет на этой улице! — предложила краснощекая тетка.
— Уже позвонила, — сообщила ей девушка с ключами на пальце. — Я только что позвонила своему парню, и он сказал, что Патриотическая сейчас пустая, но минут двадцать назад там была перестрелка.
— Перестрелка! — ахнула тетка.
— Перестрелка! — восхищенно воскликнул парень и заинтересованно глянул на девушку.
— Э-эх! — обреченно махнул рукой дядька, опаздывающий на поминки. — Знал бы, на похороны поехал, а теперь там… э-эх!
Нара потянул меня за руку в сторону от толпы. Он был бледен и хмур.
— Что?! — Я затрясла его за рукав. — Что?!! Ты думаешь, на нашу контору напали?! Жуля убили?!
— Да кому нужна наша контора! — отмахнулся от меня Нара. — Кому нужен наш Жуль! Только вот… — голос у него вдруг сел и стал хриплым, — шеф собирался днем в банк забежать, снять крупную сумму денег.
— Нет! — крикнула я.
— Чего ты орешь?! — Он закрыл мне ладонью рот. Ладонь пахла табаком и бензином. — Еще ничего не известно. Это я так просто… извини, если напугал. Черт, сколько же здесь проторчать придется?!
Вертолет вдруг набрал высоту и скрылся за девятиэтажкой.
— Улетел, — прошептала я.
— Радио, — вдруг сказал Нарайян. — У меня в машине есть радио! Может, в новостях что-нибудь скажут?
Мы наперегонки побежали к машине.
— А теперь новости дня. — Он долго перечислял незначительные события, пока, наконец, не сказал: — Сегодня в гостинице «Апофеоз» был застрелен криминальный авторитет Яков Подъяблонский, известный правоохранительным органам под кличкой Як. Как сообщили нам в пресс-центре УВД области, ровно в семнадцать часов по местному времени, в номере люкс раздался выстрел, который услышала горничная. Когда девушка заглянула в номер, она увидела лежащего на полу с простреленной грудью Подъяблонского. Сомнений в том, что он мертв, у горничной не возникло. Она бросилась за помощью, но когда вернулась обратно с администратором гостиницы и охраной, тела на месте не оказалось. Осмотр номера и гостиницы ничего не дал, Яков Подъяблонский бесследно исчез. Есть версия, что его убили, а потом похитили дружки, которых незадолго до этого видели на ресепшен. Когда и как они покинули гостиницу, никто не заметил. На данный момент это самое загадочное происшествие года и мы, наверняка, еще не раз вернемся к нему. А теперь о махинациях на ликероводочном заводе…
— Ну ни фига себе! — присвистнул Нарайян. — Кажется, Аська, очень даже неплохо, что ты перепутала гостиницу! Все говорит о том, что нашего клиента прихлопнули! Неизвестно еще, что бы приключилось с тобой…
Но меня нисколько не взволновала эта новость. Она не имела отношения ни к господину Жулю, ни к тому, что сейчас творилось на Патриотической.
— Где Константин?!! — От беспомощного отчаяния, я ударила кулаком по панели. Радио вдруг затарахтело, сигнал дал сбой, но Нарайян поспешно его настроил.
— … сегодня около семнадцати часов вечера на пятнадцатом километре Андреевской трассы произошло серьезное дорожно-транспортное происшествие. Машину марки «Тойота-Креста» занесло на повороте и она на полном ходу врезалась в дерево. Водитель — молодая женщина, — не была пристегнута ремнем, вылетела в лобовое стекло и погибла на месте. Ей оказалась известная в городе певица — Милда Якушева. А теперь о погоде. В нашем городе по-прежнему жара, жара и жара!..
— Ужас, — прошептал Нарайян. — Аська, ты слышала? Кошмар! Почему она врезалась в дерево? Жуль распорядился соорудить там специальный, легкий рекламный щит, который от тычка пальца бы рухнул и не нанес никакого вреда! Куда делась ее подружка?! Их должно было быть двое в машине! Черт! Что происходит, Аська?! Наши клиенты мрут, как мухи! — Он уставился на меня.
— Ну почему, — возразила я. — Остался еще тот парень — Лавочкин. Он не попал в криминальную сводку, может, хоть с ним обошлось. — Ко мне опять привязался озноб, еще более сильный, чем предыдущий.
— Не нравится мне все это. Слушай, Аська, ты там вроде того… с Чесаловым дружишь. Случайно не знаешь телефон его кабинета?
— Случайно знаю. — Я забрала у него мобильный телефон и набрала номер Лехи.
— Стоматологический кабинет «В зуб да…» ой, «Зуб дарю!», здравствуйте! — ответил голос его помощницы. Мерный стрекот бормашины давал надежду, что все хорошо, что улицу перекрыли лишь для заезда велосипедистов.
— Марина, можно поговорить с Алексеем? Это Ася Басова, ваша соседка по офису.
Бормашина заглохла.
— Але! — громыхнул в трубке жизнерадостный голос Чесалова.
— Леш, это я, Ася! Скажи, что случилось? Почему наша улица перекрыта?! Кругом милиция, зачем-то прилетал вертолет! Тут собралась целая толпа тех, кому нужно на Патриотическую, но нас не пускают! Говорят, там была перестрелка! Что случилось, Леша, скажи!!
— Да будь оно все неладно, Аська! Тут грабанули банк!
— «Патриот»?!! — ахнула я.
— Ну не «Три поросенка» же! — загоготал Чесалов. — Натурально взяли и грабанули! У них ровно в пять каждый день приезжает инкассаторская машина. Бабульки наши, которые возле дома на лавке сидят, рассказывают, что клоун наш местный, Бубон, кажется, как раз проезжал мимо, когда деньги грузили. Этот чудик вдруг выхватил автомат, расстрелял охрану, шофера, схватил деньги и умчался куда-то на своем быстром коне. Представляешь? Голливуд отдыхает. Он дворами ушел. Ментов понаехала тьма. Сейчас прочесывают весь квартал. Даже с вертолета искали, но, говорят, бесполезно! Нет, ну каков шельмец, Аська?! Шариками обвешается и детишек катает! А сам, оказывается, приглядывался, когда и как в банке деньги увозят! А главное, ведь я пострадал! У меня с клиентами жопа! Никто приехать не может. Я бормашиной себе сливки для кофе взбиваю…
— Не может быть, — прошептала я.
— Почему? Очень даже пышненько получается, только останавливаться нельзя.
— Не может быть, что это Бубон…
— Что?! — крикнул Леха и опять зажужжал бормашиной. — Говори громче, Ася, я не могу прервать процесс взбивания сливок, они опадают!!
— Леш, я не могу дозвониться до шефа! Я… мы с Нарой сходим с ума от беспокойства! Сходи, пожалуйста, посмотри!
— Ой, Аська, — вдруг выключил бормашину Чесалов, — а ведь шеф ваш, того… в банк уходил, я видел. И не вернулся до сих пор. Как бы не зацепило там его…
— Спрашивай, — разрешила я и придержала руль, чтобы машину не уводило в сторону. — На мне твоя куртка, твоя бейсболка, я натворила, черт знает что, поэтому так и быть — спрашивай! Отвечу как на духу.
— Почему ты работаешь в нашей гнилой конторе?
— А ты почему?
— Я понятно, почему. Зарплата царская, бесплатный доступ в Интернет, полное отсутствие работы. Что еще надо для счастья заядлому юзеру? Но ты-то, ты же бывшая Мисс Россия! У тебя же предложений должно быть выше крыши, а ты прозябаешь в конуре, где никто тебя не увидит и не оценит! — Он отобрал у меня руль, прибавил газу и выпустил вонючую струйку сигаретного дыма.
— Откуда ты знаешь, что я Мисс Россия?
— Обижаешь, Басова! Я же живу в Интернете. Нет ничего такого, чего я бы не знал, — хвастливо заявил Нара.
Я тяжело вздохнула. Я обещала быть честной, поэтому врать Нарайяну не стала.
— Меня угораздило по уши втюриться в Жуля.
Нара длинно присвистнул.
— Что-то в этом роде я и предполагал. Только должен разочаровать тебя, Басова, у шефа железное правило — никаких служебных романов. Работа отдельно, любовь отдельно. Так что если бы ты устроилась официанткой в «Три поросенка», куда он ходит обедать, у тебя было бы больше шансов завоевать его.
— После всего, что я натворила сегодня, у меня есть все шансы сменить работу. Слушай, я вот тоже все хотела тебя спросить, но никак не решалась. Нарайян — твое настоящее имя?
Ответить он не успел.
* * *
Раскрасневшийся от жары и интенсивных движений гаишник крутил жезлом, призывая поток машин проезжать дальше, не заворачивая на Патриотическую. Поворот на мою улицу был перекрыт двумя милицейскими ГАЗиками, у которых на крыше суматошно крутились синие проблесковые маячки.— Черт, там что-то случилось, — пробормотал Нара, проезжая по Театральной мимо нужного нам поворота. Светофор на перекрестке был выключен и мигал желтым светом.
— Аська, позвони шефу, скажи, что мы в пробке застряли, сейчас в окружную двинем и с другого конца заедем.
— Нет! Я не могу… То есть у меня и телефона-то нет, я его в сумке оставила в номере у самурая. Черт, неужели придется туда возвращаться?!
— На, — Нарайян протянул мне свой обшарпанный старый мобильник. — Звони. Не говори пока, что ты гостиницу перепутала, просто скажи, мы сейчас подъедем. Жуль в конторе сидит, ждет окончания всех сегодняшних операций.
Нара переключился на вождение — ехать в плотном потоке было чрезвычайно трудно, машины пихали друг друга полированными боками, подрезали, пытались встроиться, недовольно сигналили, сбиваясь в неконтролируемое автомобильное стадо и пытаясь занять любое на миг освободившееся пространство дороги.
Я набрала номер агентства.
— Не отвечает, — сообщила я Наре.
— Не может быть.
Я набрала еще раз.
— Не отвечает!
— Он на работе, звони!
Длинные гудки снова остались без ответа, и это обстоятельство меня встревожило.
— Не отвечает.
— Ерунда какая-то. В сортире, что ли сидит? Звони на мобильный.
Я безошибочно набрала длинную комбинацию цифр.
— Снова не отвечает.
— Аська, проверь, ты правильно набираешь номер?
— Я правильно его наберу, даже если буду в бессознательном состоянии.
— А, ну да, ты же втюренная по самое не хочу. — Он легонько треснул себя по лбу ладонью и вдруг заорал совсем не в духе отъехавшего компьютерщика: — Дозванивайся!!
С перепугу я нажала что-то не то, — не «рэдиал», а какую-то другую кнопку, — и в ухо мне весело защебетал женский голос:
— Сашка, блин, я в ванной ноги брею, вся в мыле, освобожусь, позвоню! Твой Светик целует своего Фантомасика!!
Я ошарашено посмотрела на трубку и сделала вывод, что Нарайяна все-таки зовут Саша, что он успевает уделять время не только своей черепахе, но и девушке по имени Света, которая в данный момент бреет ноги и ничуть не стесняется этого.
Мы уже сделали круг и подъехали к Патриотической с другой стороны. Но надежда заехать на улицу отсюда оказалась напрасной. Тут тоже путь перекрывали милицейские ГАЗы, сверкающие синевой заполошных мигалок. Взмокший от усердия гаишник безуспешно пытался разогнать автомобильной поток. Машины, которым непременно нужно было попасть на Патриотическую, сгрудились у обочины, образуя затор.
В воздухе стоял удушливый запах выхлопа. Солнце, несмотря на наступающий вечер, так раскалило салон, что дышать было нечем.
Константин Жуль по-прежнему не отвечал ни на мобильном, ни на рабочем.
Ехать нам больше было некуда. Нара припарковался, уткнувшись бампером в зад крутейшего «Мерседеса», выключил движок и выругался себе под нос.
— Аська, ты случаем, не слышала, может, нашу улицу посетил американческий президент? Какого черта ее перекрыли?
Сердце у меня противно заныло. В моей доселе беспечной жизни ни разу не происходило так много неприятных событий сразу.
Я пожала плечами. Мы вышли из душной машины и присоединились к группке таких же застрявших в пробке водителей и пассажиров.
— Кажись, там авария дорожно-транспортная! Кажись, трамвай с рельсов сошел, задавил пару-тройку пешеходов, вот и перекрыли, — предположил мужик в мятых брючатах, с жеваным «Беломором» в зубах.
— Не, верняк, там велосипедисты опять соревнуются! — поддержал разговор голый по пояс парень. — У нас завсегда Инженерную перекрывают, когда этим чертям свой кубок разыграть негде!
— Тю! На великах там не разгонишься! — не согласился дядька в панаме с обвисшими полями и с такими же обвисшими щеками. — Наверное, все-таки, какое-то крупное ДТП.
— А может, зэки из тюрьмы сбежали? — томно спросила девушка, крутящая на пальце ключи от машины.
— А давайте у гаишников спросим! — предложил скучающей публике Нарайян.
— Тю! Умный какой! — воскликнул дядька в панаме. — Спрашивали уже! Молчат! Только палками своими полосатыми машут. Ох, опоздаю я на поминки! — дядька в панаме досадливо хлопнул себя по ляжкам. — Всю водяру без меня выхлебают. Теща у меня померла. Я на похороны не успел, а на поминки вот тороплюсь.
— Счастливчик! — хихикнул голый по пояс парень. — И выпить можно, и теща на небесах. — Разговор потихоньку уплыл в другое русло.
— Вертолет! — закричала я, показывая на небо.
Там, неуклюжей стрекозой висел вертолет. Он то снижался, то поднимался, крутясь над одной точкой, которая, как мне показалась, находилась неподалеку от моего дома.
— Я же говорю ДТП!
— Нет, точно велогонки!
— Наверное, самолет на наш квартал рухнул!
— Да нет, зэки сбежали!
— Ну померла ж, зараза, ни раньше, ни позже!!
Нарайян нахмурился, закурил, забрал у меня телефон и снова начал дозваниваться до Жуля. Я слышала, что длинные гудки остаются без ответа. Сердце противно сжала тревога.
— А давайте позвоним кому-нибудь, кто живет на этой улице! — предложила краснощекая тетка.
— Уже позвонила, — сообщила ей девушка с ключами на пальце. — Я только что позвонила своему парню, и он сказал, что Патриотическая сейчас пустая, но минут двадцать назад там была перестрелка.
— Перестрелка! — ахнула тетка.
— Перестрелка! — восхищенно воскликнул парень и заинтересованно глянул на девушку.
— Э-эх! — обреченно махнул рукой дядька, опаздывающий на поминки. — Знал бы, на похороны поехал, а теперь там… э-эх!
Нара потянул меня за руку в сторону от толпы. Он был бледен и хмур.
— Что?! — Я затрясла его за рукав. — Что?!! Ты думаешь, на нашу контору напали?! Жуля убили?!
— Да кому нужна наша контора! — отмахнулся от меня Нара. — Кому нужен наш Жуль! Только вот… — голос у него вдруг сел и стал хриплым, — шеф собирался днем в банк забежать, снять крупную сумму денег.
— Нет! — крикнула я.
— Чего ты орешь?! — Он закрыл мне ладонью рот. Ладонь пахла табаком и бензином. — Еще ничего не известно. Это я так просто… извини, если напугал. Черт, сколько же здесь проторчать придется?!
Вертолет вдруг набрал высоту и скрылся за девятиэтажкой.
— Улетел, — прошептала я.
— Радио, — вдруг сказал Нарайян. — У меня в машине есть радио! Может, в новостях что-нибудь скажут?
Мы наперегонки побежали к машине.
* * *
Прошло около десяти минут, прежде чем легкую музыку прервал голос диктора:— А теперь новости дня. — Он долго перечислял незначительные события, пока, наконец, не сказал: — Сегодня в гостинице «Апофеоз» был застрелен криминальный авторитет Яков Подъяблонский, известный правоохранительным органам под кличкой Як. Как сообщили нам в пресс-центре УВД области, ровно в семнадцать часов по местному времени, в номере люкс раздался выстрел, который услышала горничная. Когда девушка заглянула в номер, она увидела лежащего на полу с простреленной грудью Подъяблонского. Сомнений в том, что он мертв, у горничной не возникло. Она бросилась за помощью, но когда вернулась обратно с администратором гостиницы и охраной, тела на месте не оказалось. Осмотр номера и гостиницы ничего не дал, Яков Подъяблонский бесследно исчез. Есть версия, что его убили, а потом похитили дружки, которых незадолго до этого видели на ресепшен. Когда и как они покинули гостиницу, никто не заметил. На данный момент это самое загадочное происшествие года и мы, наверняка, еще не раз вернемся к нему. А теперь о махинациях на ликероводочном заводе…
— Ну ни фига себе! — присвистнул Нарайян. — Кажется, Аська, очень даже неплохо, что ты перепутала гостиницу! Все говорит о том, что нашего клиента прихлопнули! Неизвестно еще, что бы приключилось с тобой…
Но меня нисколько не взволновала эта новость. Она не имела отношения ни к господину Жулю, ни к тому, что сейчас творилось на Патриотической.
— Где Константин?!! — От беспомощного отчаяния, я ударила кулаком по панели. Радио вдруг затарахтело, сигнал дал сбой, но Нарайян поспешно его настроил.
— … сегодня около семнадцати часов вечера на пятнадцатом километре Андреевской трассы произошло серьезное дорожно-транспортное происшествие. Машину марки «Тойота-Креста» занесло на повороте и она на полном ходу врезалась в дерево. Водитель — молодая женщина, — не была пристегнута ремнем, вылетела в лобовое стекло и погибла на месте. Ей оказалась известная в городе певица — Милда Якушева. А теперь о погоде. В нашем городе по-прежнему жара, жара и жара!..
— Ужас, — прошептал Нарайян. — Аська, ты слышала? Кошмар! Почему она врезалась в дерево? Жуль распорядился соорудить там специальный, легкий рекламный щит, который от тычка пальца бы рухнул и не нанес никакого вреда! Куда делась ее подружка?! Их должно было быть двое в машине! Черт! Что происходит, Аська?! Наши клиенты мрут, как мухи! — Он уставился на меня.
— Ну почему, — возразила я. — Остался еще тот парень — Лавочкин. Он не попал в криминальную сводку, может, хоть с ним обошлось. — Ко мне опять привязался озноб, еще более сильный, чем предыдущий.
— Не нравится мне все это. Слушай, Аська, ты там вроде того… с Чесаловым дружишь. Случайно не знаешь телефон его кабинета?
— Случайно знаю. — Я забрала у него мобильный телефон и набрала номер Лехи.
— Стоматологический кабинет «В зуб да…» ой, «Зуб дарю!», здравствуйте! — ответил голос его помощницы. Мерный стрекот бормашины давал надежду, что все хорошо, что улицу перекрыли лишь для заезда велосипедистов.
— Марина, можно поговорить с Алексеем? Это Ася Басова, ваша соседка по офису.
Бормашина заглохла.
— Але! — громыхнул в трубке жизнерадостный голос Чесалова.
— Леш, это я, Ася! Скажи, что случилось? Почему наша улица перекрыта?! Кругом милиция, зачем-то прилетал вертолет! Тут собралась целая толпа тех, кому нужно на Патриотическую, но нас не пускают! Говорят, там была перестрелка! Что случилось, Леша, скажи!!
— Да будь оно все неладно, Аська! Тут грабанули банк!
— «Патриот»?!! — ахнула я.
— Ну не «Три поросенка» же! — загоготал Чесалов. — Натурально взяли и грабанули! У них ровно в пять каждый день приезжает инкассаторская машина. Бабульки наши, которые возле дома на лавке сидят, рассказывают, что клоун наш местный, Бубон, кажется, как раз проезжал мимо, когда деньги грузили. Этот чудик вдруг выхватил автомат, расстрелял охрану, шофера, схватил деньги и умчался куда-то на своем быстром коне. Представляешь? Голливуд отдыхает. Он дворами ушел. Ментов понаехала тьма. Сейчас прочесывают весь квартал. Даже с вертолета искали, но, говорят, бесполезно! Нет, ну каков шельмец, Аська?! Шариками обвешается и детишек катает! А сам, оказывается, приглядывался, когда и как в банке деньги увозят! А главное, ведь я пострадал! У меня с клиентами жопа! Никто приехать не может. Я бормашиной себе сливки для кофе взбиваю…
— Не может быть, — прошептала я.
— Почему? Очень даже пышненько получается, только останавливаться нельзя.
— Не может быть, что это Бубон…
— Что?! — крикнул Леха и опять зажужжал бормашиной. — Говори громче, Ася, я не могу прервать процесс взбивания сливок, они опадают!!
— Леш, я не могу дозвониться до шефа! Я… мы с Нарой сходим с ума от беспокойства! Сходи, пожалуйста, посмотри!
— Ой, Аська, — вдруг выключил бормашину Чесалов, — а ведь шеф ваш, того… в банк уходил, я видел. И не вернулся до сих пор. Как бы не зацепило там его…
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента