Страница:
– Ого! – воскликнула Элоиза. Остальные изумленно смотрели на ее находку.
– Лучше сразу позвоните в службу безопасности, – посоветовала Эрнесте старшая служащая прачечной. Та кивнула и потянулась к телефону, но Элоиза замотала головой, крепче сжав браслет.
– Наверное, нужно позвонить папе.
Браслет казался просто шикарным даже ей, и Эрнеста не стала спорить. Она хотела как можно быстрее передать его в нужные руки. В ближайшее время кто-нибудь обязательно заявит, что он потерян или украден. Гости часто разбрасывали свои ценности где попало, и горничных обвиняли в краже в первую очередь. Эрнеста ничего подобного не хотела. Элоиза набрала номер. В отцовском кабинете трубку сняла Дженнифер, выслушала девочку и велела немедленно подниматься. Пока им никто не звонил.
Хьюз сидел в своем кабинете, подписывал какие-то бумаги, когда вошли Эрнеста и Элоиза. Девочка протянула ему браслет, и у него широко распахнулись глаза.
– Где ты его нашла?
– В полотенцах, – ответила Элоиза, протягивая ему браслет.
Хьюз взял его в руки и стал пристально рассматривать. Никаких сомнений, драгоценные камни настоящие, и вещь очень ценная.
– Я положу его в сейф. Кто-нибудь очень скоро позвонит. – Он улыбнулся Эрнесте, поблагодарил ее за честность, но она глянула на Элоизу.
– Это не я его нашла, сэр, а ваша дочь. Вытащила прямо из кучи полотенец. Я-то его даже не заметила.
– Я очень рад, – ответил он, протягивая браслет Дженнифер, чтобы та заперла его в сейф. – Посмотрим, что будет дальше, – негромко добавил он.
Ко всеобщему удивлению, два дня никто не звонил. Хьюз проверил список гостей на десятом этаже, но ни один не сообщил, что у него пропал браслет, поэтому приходилось ждать, пока хозяин не объявится. Хьюз не хотел, чтобы браслет попал в чужие руки, но уже начал задумываться – может быть, его потерял не постоялец, а чей-то посетитель?
В конце концов позвонила Ева Адамс, кинозвезда с большой свитой. И в отличие от многих других знаменитостей она не стала кричать, что браслет у нее украли, а сказала, что где-то потеряла его пару дней назад, но не помнит, на улице или в отеле, и сообщает об этом Хьюзу на случай, если браслет кто-нибудь нашел. Он ответил, что в отеле действительно нашли один браслет, и сказал, что сейчас поднимется к ней в люкс. Впрочем, сначала он попросил описать драгоценность и понял, что это тот самый браслет, который Элоиза нашла в полотенцах. Хьюз тотчас же принес его кинозвезде, которая пришла в восторг. Хьюз не стал ничего уточнять, он и сам видел, что драгоценность стоит около полумиллиона долларов, а может, и больше. Большие бриллианты, широкий – очень дорогая драгоценность, чтобы ее просто потерять, хотя скорее всего застрахована. Ева Адамс просто пришла в экстаз от радости.
– Где вы его нашли? – спросила она, надевая браслет на руку с облегченным и благодарным видом.
Хьюз улыбнулся, остро сознавая красоту кинозвезды. Он всегда питал слабость к подобным женщинам, в особенности актрисам и моделям, что и послужило однажды причиной его душевного краха.
– Моя дочь увидела его среди полотенец в прачечной. Мы знали, что он принадлежит кому-то с этого этажа, но следовало дождаться звонка.
– Я просто не представляла, где могла его потерять. Позвонила во все места, где бывала в последние два дня. И мне совсем не хотелось никого обвинять, я почти не сомневалась, что он просто соскользнул с руки. Что я могу сделать для вашей дочери? – спросила она, предполагая, что та старше, чем была на самом деле. Ева Адамс никак не связывала предполагаемую дочь Хьюза с той девочкой в брекетах, что вместе с горничными приходила к ней в номер два дня назад и хотела погладить ее собачек. Она решила, что это дочь одной из горничных, пришедшая в выходные на работу к матери. Ева толком не обратила на нее внимания, хотя Элоизе показалось, что та очень милая и доброжелательная. – Я бы хотела ее отблагодарить, – быстро добавила Ева Адамс.
– Это ни к чему, – улыбнулся Хьюз. – Ей всего восемь лет, и я бы все равно не позволил ей взять деньги. Она приходила с одной из горничных. Вот той, если хотите, можете что-нибудь дать. Моя дочь любит шататься по отелю, знакомиться с гостями и «помогать» мне. – Он засмеялся, сделавшись при этом настолько привлекательным, что Ева невольно начала кокетничать. Впрочем, это ничего не значило для них обоих – просто профессиональная привычка.
Ева подошла к письменному столу, сделала знак помощнику, и тот торопливо протянул ей чековую книжку. Сев, актриса выписала чек на тысячу долларов для Эрнесты и протянула его Хьюзу. Он с благодарностью принял.
– Как зовут вашу дочь? – с любопытством спросила Ева.
– Элоиза, – спокойно ответил он, гадая, что у нее на уме. Может, хочет дать автограф?
Ева Адамс засмеялась:
– В честь «Элоизы в “Плазе”»?
– Нет, – улыбнулся в ответ он. Она казалась ему очень милой и доброй. Впрочем, все служащие, имевшие с ней дело, говорили то же самое. Славная женщина, которая не причиняла отелю никакого беспокойства. – Ее назвали в честь моей бабушки, а родилась она еще до того, как я купил этот отель. Теперь она Элоиза в «Вандоме».
– Как мило! Мне бы хотелось встретиться с ней до того, как я уеду. Лично сказать спасибо.
– Она очень обрадуется и будет счастлива, что браслет снова у вас. Элоиза очень волновалась. Да и все мы. Он такой красивый и определенно не простое украшение.
– Это Ван Клиф, и я ужасно расстроилась, что потеряла его. Элоиза такая молодец, что нашла! Мне очень хочется повидаться с ней до того, как я завтра уеду обратно в Лос-Анджелес, если вы не против.
– Буду рад все устроить, – сдержанно ответил Хьюз и вышел из комнаты. Чуть позже он рассказал обо всем Элоизе и добавил, что мисс Адамс хочет встретиться с ней завтра. Элоиза пришла в восторг и помчалась с новостями к Эрнесте. К тому времени горничная уже получила чек и очень обрадовалась вознаграждению.
– Я должна отдать его тебе, – стараясь быть честной, сказала Эрнеста, но Элоиза только улыбнулась и помотала головой.
– Папа все равно не разрешит. Мне нельзя брать деньги у гостей, только у миссис Ван Дамм за то, что гуляю с Джулиусом. Ради этого он сделал исключение. Так что оставь себе.
Эрнеста, знавшая, что этими деньгами она сможет заткнуть множество дырок в своем хозяйстве, широко улыбнулась и вернулась к уборке номеров. Мисс Адамс куда-то ушла вместе со своей свитой, поэтому горничная не смогла лично поблагодарить ее, зато оставила у нее на подушке записку и лишнюю коробку шоколадок.
На следующее утро Хьюз напомнил Элоизе, что она должна надеть красивое платье и нарядные туфли, поскольку мисс Адамс хочет с ней до отъезда повидаться, а уезжает она в час дня.
Ева Адамс позвонила в кабинет Хьюза в полдень и спросила, не может ли он привести Элоизу в ее люкс. Он перезвонил Элоизе в их апартаменты и велел приготовиться. Когда Хьюз пришел, она ждала его в бледно-голубом платье с оборками, которое до сих пор надевала только несколько раз на свадьбы, в белых носочках и туфельках «Мэри Джейн». Выглядела она очень хорошенькой, да еще завязала волосы лентой, и с возбуждением ждала встречи с кинозвездой.
Ева Адамс сама открыла им дверь, широко улыбнулась Элоизе, наклонилась и поцеловала ее в щеку, кинув поверх головы девочки быстрый взгляд на ее отца. Элоиза вспыхнула, сравнявшись цветом со своими волосами, и с откровенным обожанием уставилась на актрису.
– Ты совершенно потрясающий ребенок, ты знаешь об этом? Нашла мой браслет, Элоиза! А я думала, что потеряла его навсегда. – Улыбаясь, Ева протянула девочке две коробки, большую и маленькую. Элоиза изумленно смотрела на нее.
– Спасибо, – сказала она, не открывая коробки. Люди в номере мисс Адамс бегали туда-сюда в предотъездной суматохе, собачки лаяли, кто-то из детей плакал – не самое подходящее время, чтобы рассматривать подарки, да мисс Адамс, похоже, и не ожидала этого. Элоиза поблагодарила кинозвезду, поцеловала ее в щеку, и они с отцом вышли, направившись в свои апартаменты. Там Элоиза могла спокойно развернуть подарки. Девочку переполняло волнение от встречи с кинозвездой и такой щедрой благодарности. Первой она стала открывать большую коробку, а отец наблюдал за этим, с облегчением думая, что браслет нашел свою хозяйку. Меньше всего ему требовался скандал в отеле. Как же, в «Вандоме» пропало дорогое ювелирное украшение! Элоиза оказала огромную услугу не только Еве Адамс, но и собственному отцу, да еще и Эрнесте с чеком на тысячу долларов.
Элоиза разорвала бумагу и открыла коробку. Внутри лежала упаковочная бумага, и когда она вытащила ее, то увидела необыкновенно красивую куклу с тонким, изысканным лицом, немного похожую на саму Элоизу. Мисс Адамс справилась у стойки портье, и ей сказали, что у Элоизы рыжие волосы. У куклы они тоже были рыжими. Кроме красивого платья на кукле, в коробке лежало еще несколько нарядов, а длинные шелковистые настоящие волосы можно было расчесывать. Элоиза вытащила куклу из коробки и благоговейно уставилась на нее, а потом прижала к груди и посмотрела на улыбавшегося ей отца.
– Очень симпатичная. Как ты ее назовешь?
– Ева. Я возьму ее с собой, когда поеду к маме.
Это была самая красивая кукла на свете! Элоизе не терпелось показать ее всем своим друзьям в отеле. Ева Адамс выбрала самую подходящую награду для восьмилетней девочки. Тут Элоиза вспомнила про небольшую коробочку – бархатную. Она открыла ее и увидела маленькое бриллиантовое сердечко на цепочке, внутри которого виднелась буква «Э» – первая буква ее имени. Это потрясло Элоизу даже сильнее, чем кукла. Отец застегнул на ней цепочку. Драгоценное украшение было таким небольшим, что вполне подходило ребенку ее возраста, но очень красивым и, безусловно, дорогим.
– Ооо, папа! – воскликнула Элоиза, растеряв все слова, и уставилась на себя в зеркало, по-прежнему прижимая куклу к груди.
– Почему бы нам не спуститься в вестибюль и не сказать мисс Адамс «до свидания»? Заодно скажешь спасибо за подарки, а потом напишешь и отправишь ей домой благодарственное письмо.
Элоиза кивнула и вслед за ним вышла из апартаментов, с украшением на шее и куклой в руках. Спустя несколько минут в вестибюль спустилась Ева Адамс со своей свитой. Элоиза робко шагнула вперед и сказала «спасибо», а Ева наклонилась и снова ее поцеловала. На руке у нее был браслет, и в своей огромной соболиной шубе и соболиной шапке, с бриллиантовыми серьгами в ушах она выглядела стопроцентной кинозвездой. Стоило ей шагнуть за дверь, папарацци, дежурившие здесь всю неделю, словно обезумели, но служба безопасности отеля помогла Еве и ее сопровождающим быстро сесть в два лимузина. Элоиза с отцом стояли на тротуаре и махали вслед, затем Хьюз обнял дочь за плечи и вместе с ней вернулся в отель, в свой кабинет. Элоиза сияла, зная, что никогда этого не забудет, а Дженнифер ей улыбалась.
– Все это очень волнующе. А что еще ты собираешься делать сегодня? – тепло спросила Дженнифер, полюбовавшись новым медальоном Элоизы.
– Мы с Евой в три часа пойдем на свадьбу в бальном зале.
Отец серьезно посмотрел на нее от своего стола:
– Смотри, чтобы ни ты, ни она не выпрашивали торт и не ловили букет. Понятно?
– Да, папа. – Элоиза широко ему улыбнулась. – Мы будем вести себя хорошо, обещаю.
С этими словами она вышла из кабинета, прижимая к себе куклу, чтобы погулять по отелю и показать всем своим друзьям оба подарка Евы Адамс.
– Это было очень мило с ее стороны, – заметил Хьюз, обращаясь к Дженнифер, когда дочь ушла. Он вспоминал, как красива актриса и как по-доброму отнеслась к его дочери.
– Это было только справедливо, – отозвалась Дженнифер. – Она едва не потеряла очень дорогую драгоценность, пусть даже и застрахованную.
Дженнифер искренне радовалась за Элоизу, получившую такие замечательные подарки.
– Нужно что-то делать с ее страстью ходить на все свадьбы, – с озабоченным видом сказал Хьюз. – Однажды кто-нибудь пожалуется.
– Думаю, ничего страшного, – заверила его ассистентка. – Она прекрасно воспитана, всегда прилично одета и такая ужасно прелестная.
С этим Хьюз не спорил.
В последнюю минуту Мириам все-таки связалась с Хьюзом, чтобы договориться о поездке Элоизы в Лондон на Рождество. Девочка очень тревожилась, что мать не позвонит, но та все же вспомнила о ней. В день перед сочельником Хьюз посадил Элоизу, прижимавшую к груди куклу, на самолет в Лондон. За последние четыре года она впервые собиралась провести Рождество с матерью.
Хьюз очень нервничал из-за этой поездки, но считал, что должен хотя бы попытаться сохранить мать в жизни Элоизы. Мать у нее одна, пусть даже Мириам не проявляет к дочери интереса. Его страшно бесило, что Мириам постоянно расстраивает и разочаровывает девочку, хотя, конечно, это скорее невнимательность и эгоизм, а не намеренная жестокость. Если все пойдет хорошо, Элоиза проведет там две недели, и Хьюз искренне надеялся, что все будет в порядке.
Он не видел свою бывшую жену со дня развода и не испытывал ни малейшего желания увидеться с ней. Надо отдать ей справедливость, она не стала требовать с него денег, поскольку сама прекрасно зарабатывала, кроме того, сразу после развода она вышла замуж за Грега. И даже тогда она не просила опеки над Элоизой. Все, чего она хотела, – это Грег. Мириам была буквально одержима им, и судя по сообщениям в прессе (если можно на них полагаться), с тех пор ничего не изменилось. А теперь у них двое общих детей.
Мать бросила бедняжку Элоизу и вычеркнула ее из своей жизни. И не имело значения, что Хьюз говорил или делал, пытаясь пролить бальзам на эту рану, ребенка это до сих пор страшно задевало. Но в некотором смысле Хьюз даже радовался тому, что Элоиза осталась только с ним, хотя и понимал, что это эгоистично с его стороны. Он по закону имел единоличную опеку над Элоизой, а в действительности казалось, что у нее вовсе нет матери. Была только боль в глазах Элоизы, когда она заговаривала о ней, и всякий раз это словно пронзало сердце отца кинжалом.
Когда самолет приземлился в Лондоне, Элоизу встречал водитель на «бентли». Он получил багаж девочки и всю дорогу до дома в Холланд-парке разговаривал с ней. В самолете Элоиза выспалась, а в машине обнимала свою куклу. Это ее немного утешало, и она не так сильно боялась.
Водитель поднялся с Элоизой на крыльцо. Дворецкий впустил их в дом, улыбнулся, увидев девочку, и проводил ее наверх, в солнечную гостиную, где сидела Мириам, кормившая своего маленького сына. Ее полуторагодовалая дочь, покачиваясь, бродила среди моря игрушек.
Элоиза целый год не видела свою мать, но успела привыкнуть к ее новому облику по фотографиям в журналах. Фотографии Мириам не сходили со страниц журнала «Пипл», и Элоиза хранила их все. Бросив Хьюза, Мириам покрасилась, превратившись в яркую блондинку, и коротко постриглась. В ушах у нее были тоннели, утыканные бриллиантиками, а на обеих руках – татуировки. В футболке и облегающих джинсах она кормила сына, но протянула Элоизе руку. Элоиза еще не видела этого ребенка, зато со сводной сестрой Ариэль познакомилась год назад. Та восторженно запищала, увидев куклу Элоизы.
– Какая красивая кукла. – Мириам улыбнулась, словно какому-то постороннему ребенку.
– Мне ее подарила Ева Адамс. Я нашла в полотенцах ее бриллиантовый браслет, она его чуть не потеряла, – робко начала объяснять Элоиза. С каждым разом мать становилась ей все более чужой. Мириам заменила старшую дочь двумя детьми от мужчины, которого любила, а Элоиза напоминала ей о мужчине, которого она хотела забыть. Но у Элоизы не было другой матери, чтобы заменить эту, только женщины, работавшие в отеле. Из двоих родителей у нее остался только отец, но, несмотря на всю свою к нему любовь, ей очень не хватало мамы, к которой можно крепко прижаться.
Мириам перегнулась через голову младенца и поцеловала Элоизу. Мальчик взглянул на нее и снова начал сосать. Это был полнощекий, счастливый на вид ребенок. Его старшая сестренка Ариэль забралась на колени к матери и обняла их обоих. Для Элоизы ни на коленях матери, ни в ее жизни места не осталось. А несколько минут спустя в комнату вошел Грег, увидел Элоизу и удивленно взглянул на жену.
– А я и забыл, что ты приезжаешь, – сказал он Элоизе с сильным акцентом кокни. У него было намного больше татуировок, чем у Мириам, сделанных как «рукава» на обеих руках, одет он был в джинсы, футболку и черные ковбойские сапоги. Они оба резко отличались от людей, живущих в мире Элоизы, в первую очередь от ее отца, хотя девочка иногда видела в отеле рок-звезд. Теперь она никак не могла представить мать рядом с отцом. Элоиза совсем не помнила того времени, когда родители еще были женаты, а теперь они не имели между собой ничего общего. Мириам стала почти копией Грега и находилась с ним в полной гармонии.
Грег довольно любезно обращался с Элоизой, но она все время чувствовала себя не в своей тарелке. Он очень много курил, сильно сквернословил и почти постоянно держал в руке стакан с выпивкой. Хьюз предупредил Мириам, что пока Элоиза у них, ни о каких наркотиках не может быть и речи, и она пообещала, хотя обычно Грег в открытую курил дома марихуану. Она попросила его не делать этого, пока здесь Элоиза, и он сказал, что постарается не забыть, однако почти не выпускал «косяк» из рук.
На следующий день они все вместе отпраздновали канун Рождества. Мать подарила Элоизе черную кожаную куртку, которая оказалась ей велика, и черные часы от Шанель с бриллиантами на циферблате, совершенно не подходившие девочке ее возраста. Это лишь в очередной раз подчеркнуло, как мало она знает о дочери. Даже посторонний человек, Ева Адамс, выбрал для Элоизы куда лучшие подарки. Грег подарил ей маленькую гитару, на которой она не умела играть. На Рождество они поехали к его родителям в Уимблдон.
А после этого Элоиза их почти не видела. Грег записывал альбом, и Мириам сидела в студии вместе с ним, забрав с собой малыша, потому что кормила его, а Элоиза оставалась дома с Ариэль и ее няней. После студии Грег с Мириам почти каждый вечер ходили с его группой в бары и пабы. Мириам не делала никаких попыток куда-нибудь сводить Элоизу, но когда звонил Хьюз, Элоиза храбро отвечала, что прекрасно проводит время. Она не знала, что еще сказать, и не хотела показаться невежливой по отношению к матери, которую толком не знала и которую почти потеряла.
Так что большую часть времени она проводила, играя с Ариэль и с малышом Джои, если он вдруг оказывался дома. Няня отнеслась к ней очень мило, водила Элоизу в Хэрродс, чтобы купить ей кое-какую одежду, в Гайд-парк, в Королевские конюшни и посмотреть смену караула.
Элоиза почти всю неделю провела в доме, мечтая снова оказаться в отеле. Она чувствовала себя здесь чужой, гостьей, а не членом семьи. Мириам с Грегом даже не пытались сделать так, чтобы она стала своей, а временами полностью про нее забывали, так что няне приходилось напоминать. На Новый год Элоиза поссорилась с матерью, рассказывавшей Грегу, как она ненавидела жизнь в отеле, как это было скучно, особенно в те два года, пока Хьюз занимался ремонтом, какая это тоска и какой занудливый человек Хьюз.
– Никакая это не тоска, и папа не занудливый! – неожиданно закричала Элоиза. Мириам изумленно на нее уставилась. Обычно Элоиза вела себя очень тихо и послушно, и эта горячность удивила ее саму. – Отель очень красивый, а сейчас стал еще красивее, и папа очень хорошо работает! – с жаром защищала она отель и отца. Он так старался, чтобы все шло безупречно, и Элоиза любила отель. Он был ее домом, и она очень разозлилась на Мириам, ругавшую перед Грегом отель и, что еще ужаснее, отца.
– Мне просто не нравилось там жить, – попыталась объяснить Мириам. – Вокруг постоянно куча народу, а твой папа всегда был слишком занят, и на меня ему времени никогда не хватало. Не то что Грегу, – добавила она.
На глаза Элоизы навернулись слезы. Она не могла слышать, как ее отца осуждают и сравнивают с Грегом. Неделя и так выдалась тяжелой – чувствовать себя посторонней в их доме и в их жизнях, видеть двух детей, занявших ее место в сердце матери. Мириам не делала из этого никакого секрета, и все это понимали, в том числе и сама Элоиза. Дворецкий и няня потихоньку возмущались, что на Элоизу никто не обращает внимания, что Грегу и Мириам нет до нее никакого дела. Все слуги искренне жалели маленькую девочку, она им по-настоящему нравилась и рассказывала забавные истории про отцовский отель.
– Мне нравится жить в отеле! – крикнула матери Элоиза в ответ на то, что та сказала Грегу. – Там все меня любят, и у нас останавливаются всякие важные люди! Как Ева Адамс, например, и другие кинозвезды, и сенаторы, и один раз даже сам президент! И президент Франции тоже! – Она хотела произвести на них впечатление, но сразу поняла, что ничего не вышло. Ни сама она, ни ее отец ничего для них не значили. Грега и Мириам интересовали только их дети и они сами.
Элоиза вся в слезах убежала в свою комнату. К ней пришла няня с чашкой горячего шоколада и попыталась утешить девочку. Элоиза рассказала ей про английские чаепития, которые они устраивают в отеле, и няня согласилась, что это чудесно и что она не сомневается – их отель очень красивый. Она по-настоящему жалела девочку.
Элоиза провела у матери уже десять дней, когда Хьюз позвонил снова. Он ужасно скучал по ней, но изо всех сил сдерживался и не названивал туда, чтобы не мешать. Однако когда Элоиза подошла к телефону, ему сильно не понравился ее несчастный голос. Он спросил, хорошо ли она проводит время, но дочь разрыдалась и сказала, что хочет домой. Она чувствовала себя слишком одинокой в доме матери. Он пообещал обо всем договориться с Мириам и этим же вечером позвонил ей. Мириам обрадовалась возможности отправить Элоизу домой, сказав, что у нее совершенно нет на нее времени, потому что Грег записывает новый альбом, а она хочет быть рядом. Хьюз вежливо произнес, что Элоиза все поймет, тем более что ей пора готовиться к школе. Это, конечно, было неправдой и довольно жалким предлогом, но Мириам поспешно согласилась и пообещала завтра же посадить Элоизу на самолет до Нью-Йорка.
Совершенно очевидно, что поездка оказалась неудачной. Хьюз печалился за дочь и хотел как можно быстрее обнять ее. Он так сильно ее любил, она так много значила в его жизни, но оказалась лишней и ненужной в жизни Мириам, а хуже всего, что Элоиза это прекрасно понимала. Она была еще слишком маленькой, чтобы понять – это роковой изъян в характере Мириам, серьезный порок матери, зато хорошо чувствовала, что ее отвергли, и хотела скорее вернуться домой. Она оказалась чужой в доме Мириам, и там сделали все, чтобы Элоиза это поняла.
На следующее утро после завтрака Мириам поцеловала дочь, пожелала удачного полета и отправилась в «бентли» в студию, держа на руках малыша Джои. А Грег даже забыл попрощаться с ней. Дворецкий и няня отвезли Элоизу в аэропорт, тепло обняв на прощание. Дворецкий подарил ей свитер с британским флагом, сделанным из разноцветных стразов, причем правильного размера, а няня – розовую толстовку. Оба подарка очень понравились Элоизе. Они помахали ей, когда она прошла через контроль; Элоиза улыбнулась обоим и ушла в сопровождении служащего аэропорта.
Чтобы доставить дочери радость, Хьюз купил ей билет в первый класс. Во время полета она посмотрела два фильма и немного поспала, а когда они приземлились в Нью-Йорке, Элоизу провели через таможню прямо к нетерпеливо ожидавшему ее отцу. Он не успел произнести ни слова, как девочка кинулась к нему и крепко прижалась. На его глаза навернулись слезы, а Элоиза пищала от восторга и обнимала его так сильно, что чуть не задушила.
По дороге из аэропорта Элоиза ни слова не сказала о матери. Она не хотела поступать по отношению к ней предательски, чувствуя, что это неправильно. Но едва они добрались до отеля, Элоиза промчалась сквозь двери и остановилась, оглядываясь и счастливо улыбаясь. Она смотрела на отца так, словно только что вернулась с другой планеты, и была так счастлива, что широкая улыбка не сходила с ее лица. Элоиза видела знакомые лица, видела мир, который знала и любила и где все любили ее. Она вернулась домой.
Глава 3
– Лучше сразу позвоните в службу безопасности, – посоветовала Эрнесте старшая служащая прачечной. Та кивнула и потянулась к телефону, но Элоиза замотала головой, крепче сжав браслет.
– Наверное, нужно позвонить папе.
Браслет казался просто шикарным даже ей, и Эрнеста не стала спорить. Она хотела как можно быстрее передать его в нужные руки. В ближайшее время кто-нибудь обязательно заявит, что он потерян или украден. Гости часто разбрасывали свои ценности где попало, и горничных обвиняли в краже в первую очередь. Эрнеста ничего подобного не хотела. Элоиза набрала номер. В отцовском кабинете трубку сняла Дженнифер, выслушала девочку и велела немедленно подниматься. Пока им никто не звонил.
Хьюз сидел в своем кабинете, подписывал какие-то бумаги, когда вошли Эрнеста и Элоиза. Девочка протянула ему браслет, и у него широко распахнулись глаза.
– Где ты его нашла?
– В полотенцах, – ответила Элоиза, протягивая ему браслет.
Хьюз взял его в руки и стал пристально рассматривать. Никаких сомнений, драгоценные камни настоящие, и вещь очень ценная.
– Я положу его в сейф. Кто-нибудь очень скоро позвонит. – Он улыбнулся Эрнесте, поблагодарил ее за честность, но она глянула на Элоизу.
– Это не я его нашла, сэр, а ваша дочь. Вытащила прямо из кучи полотенец. Я-то его даже не заметила.
– Я очень рад, – ответил он, протягивая браслет Дженнифер, чтобы та заперла его в сейф. – Посмотрим, что будет дальше, – негромко добавил он.
Ко всеобщему удивлению, два дня никто не звонил. Хьюз проверил список гостей на десятом этаже, но ни один не сообщил, что у него пропал браслет, поэтому приходилось ждать, пока хозяин не объявится. Хьюз не хотел, чтобы браслет попал в чужие руки, но уже начал задумываться – может быть, его потерял не постоялец, а чей-то посетитель?
В конце концов позвонила Ева Адамс, кинозвезда с большой свитой. И в отличие от многих других знаменитостей она не стала кричать, что браслет у нее украли, а сказала, что где-то потеряла его пару дней назад, но не помнит, на улице или в отеле, и сообщает об этом Хьюзу на случай, если браслет кто-нибудь нашел. Он ответил, что в отеле действительно нашли один браслет, и сказал, что сейчас поднимется к ней в люкс. Впрочем, сначала он попросил описать драгоценность и понял, что это тот самый браслет, который Элоиза нашла в полотенцах. Хьюз тотчас же принес его кинозвезде, которая пришла в восторг. Хьюз не стал ничего уточнять, он и сам видел, что драгоценность стоит около полумиллиона долларов, а может, и больше. Большие бриллианты, широкий – очень дорогая драгоценность, чтобы ее просто потерять, хотя скорее всего застрахована. Ева Адамс просто пришла в экстаз от радости.
– Где вы его нашли? – спросила она, надевая браслет на руку с облегченным и благодарным видом.
Хьюз улыбнулся, остро сознавая красоту кинозвезды. Он всегда питал слабость к подобным женщинам, в особенности актрисам и моделям, что и послужило однажды причиной его душевного краха.
– Моя дочь увидела его среди полотенец в прачечной. Мы знали, что он принадлежит кому-то с этого этажа, но следовало дождаться звонка.
– Я просто не представляла, где могла его потерять. Позвонила во все места, где бывала в последние два дня. И мне совсем не хотелось никого обвинять, я почти не сомневалась, что он просто соскользнул с руки. Что я могу сделать для вашей дочери? – спросила она, предполагая, что та старше, чем была на самом деле. Ева Адамс никак не связывала предполагаемую дочь Хьюза с той девочкой в брекетах, что вместе с горничными приходила к ней в номер два дня назад и хотела погладить ее собачек. Она решила, что это дочь одной из горничных, пришедшая в выходные на работу к матери. Ева толком не обратила на нее внимания, хотя Элоизе показалось, что та очень милая и доброжелательная. – Я бы хотела ее отблагодарить, – быстро добавила Ева Адамс.
– Это ни к чему, – улыбнулся Хьюз. – Ей всего восемь лет, и я бы все равно не позволил ей взять деньги. Она приходила с одной из горничных. Вот той, если хотите, можете что-нибудь дать. Моя дочь любит шататься по отелю, знакомиться с гостями и «помогать» мне. – Он засмеялся, сделавшись при этом настолько привлекательным, что Ева невольно начала кокетничать. Впрочем, это ничего не значило для них обоих – просто профессиональная привычка.
Ева подошла к письменному столу, сделала знак помощнику, и тот торопливо протянул ей чековую книжку. Сев, актриса выписала чек на тысячу долларов для Эрнесты и протянула его Хьюзу. Он с благодарностью принял.
– Как зовут вашу дочь? – с любопытством спросила Ева.
– Элоиза, – спокойно ответил он, гадая, что у нее на уме. Может, хочет дать автограф?
Ева Адамс засмеялась:
– В честь «Элоизы в “Плазе”»?
– Нет, – улыбнулся в ответ он. Она казалась ему очень милой и доброй. Впрочем, все служащие, имевшие с ней дело, говорили то же самое. Славная женщина, которая не причиняла отелю никакого беспокойства. – Ее назвали в честь моей бабушки, а родилась она еще до того, как я купил этот отель. Теперь она Элоиза в «Вандоме».
– Как мило! Мне бы хотелось встретиться с ней до того, как я уеду. Лично сказать спасибо.
– Она очень обрадуется и будет счастлива, что браслет снова у вас. Элоиза очень волновалась. Да и все мы. Он такой красивый и определенно не простое украшение.
– Это Ван Клиф, и я ужасно расстроилась, что потеряла его. Элоиза такая молодец, что нашла! Мне очень хочется повидаться с ней до того, как я завтра уеду обратно в Лос-Анджелес, если вы не против.
– Буду рад все устроить, – сдержанно ответил Хьюз и вышел из комнаты. Чуть позже он рассказал обо всем Элоизе и добавил, что мисс Адамс хочет встретиться с ней завтра. Элоиза пришла в восторг и помчалась с новостями к Эрнесте. К тому времени горничная уже получила чек и очень обрадовалась вознаграждению.
– Я должна отдать его тебе, – стараясь быть честной, сказала Эрнеста, но Элоиза только улыбнулась и помотала головой.
– Папа все равно не разрешит. Мне нельзя брать деньги у гостей, только у миссис Ван Дамм за то, что гуляю с Джулиусом. Ради этого он сделал исключение. Так что оставь себе.
Эрнеста, знавшая, что этими деньгами она сможет заткнуть множество дырок в своем хозяйстве, широко улыбнулась и вернулась к уборке номеров. Мисс Адамс куда-то ушла вместе со своей свитой, поэтому горничная не смогла лично поблагодарить ее, зато оставила у нее на подушке записку и лишнюю коробку шоколадок.
На следующее утро Хьюз напомнил Элоизе, что она должна надеть красивое платье и нарядные туфли, поскольку мисс Адамс хочет с ней до отъезда повидаться, а уезжает она в час дня.
Ева Адамс позвонила в кабинет Хьюза в полдень и спросила, не может ли он привести Элоизу в ее люкс. Он перезвонил Элоизе в их апартаменты и велел приготовиться. Когда Хьюз пришел, она ждала его в бледно-голубом платье с оборками, которое до сих пор надевала только несколько раз на свадьбы, в белых носочках и туфельках «Мэри Джейн». Выглядела она очень хорошенькой, да еще завязала волосы лентой, и с возбуждением ждала встречи с кинозвездой.
Ева Адамс сама открыла им дверь, широко улыбнулась Элоизе, наклонилась и поцеловала ее в щеку, кинув поверх головы девочки быстрый взгляд на ее отца. Элоиза вспыхнула, сравнявшись цветом со своими волосами, и с откровенным обожанием уставилась на актрису.
– Ты совершенно потрясающий ребенок, ты знаешь об этом? Нашла мой браслет, Элоиза! А я думала, что потеряла его навсегда. – Улыбаясь, Ева протянула девочке две коробки, большую и маленькую. Элоиза изумленно смотрела на нее.
– Спасибо, – сказала она, не открывая коробки. Люди в номере мисс Адамс бегали туда-сюда в предотъездной суматохе, собачки лаяли, кто-то из детей плакал – не самое подходящее время, чтобы рассматривать подарки, да мисс Адамс, похоже, и не ожидала этого. Элоиза поблагодарила кинозвезду, поцеловала ее в щеку, и они с отцом вышли, направившись в свои апартаменты. Там Элоиза могла спокойно развернуть подарки. Девочку переполняло волнение от встречи с кинозвездой и такой щедрой благодарности. Первой она стала открывать большую коробку, а отец наблюдал за этим, с облегчением думая, что браслет нашел свою хозяйку. Меньше всего ему требовался скандал в отеле. Как же, в «Вандоме» пропало дорогое ювелирное украшение! Элоиза оказала огромную услугу не только Еве Адамс, но и собственному отцу, да еще и Эрнесте с чеком на тысячу долларов.
Элоиза разорвала бумагу и открыла коробку. Внутри лежала упаковочная бумага, и когда она вытащила ее, то увидела необыкновенно красивую куклу с тонким, изысканным лицом, немного похожую на саму Элоизу. Мисс Адамс справилась у стойки портье, и ей сказали, что у Элоизы рыжие волосы. У куклы они тоже были рыжими. Кроме красивого платья на кукле, в коробке лежало еще несколько нарядов, а длинные шелковистые настоящие волосы можно было расчесывать. Элоиза вытащила куклу из коробки и благоговейно уставилась на нее, а потом прижала к груди и посмотрела на улыбавшегося ей отца.
– Очень симпатичная. Как ты ее назовешь?
– Ева. Я возьму ее с собой, когда поеду к маме.
Это была самая красивая кукла на свете! Элоизе не терпелось показать ее всем своим друзьям в отеле. Ева Адамс выбрала самую подходящую награду для восьмилетней девочки. Тут Элоиза вспомнила про небольшую коробочку – бархатную. Она открыла ее и увидела маленькое бриллиантовое сердечко на цепочке, внутри которого виднелась буква «Э» – первая буква ее имени. Это потрясло Элоизу даже сильнее, чем кукла. Отец застегнул на ней цепочку. Драгоценное украшение было таким небольшим, что вполне подходило ребенку ее возраста, но очень красивым и, безусловно, дорогим.
– Ооо, папа! – воскликнула Элоиза, растеряв все слова, и уставилась на себя в зеркало, по-прежнему прижимая куклу к груди.
– Почему бы нам не спуститься в вестибюль и не сказать мисс Адамс «до свидания»? Заодно скажешь спасибо за подарки, а потом напишешь и отправишь ей домой благодарственное письмо.
Элоиза кивнула и вслед за ним вышла из апартаментов, с украшением на шее и куклой в руках. Спустя несколько минут в вестибюль спустилась Ева Адамс со своей свитой. Элоиза робко шагнула вперед и сказала «спасибо», а Ева наклонилась и снова ее поцеловала. На руке у нее был браслет, и в своей огромной соболиной шубе и соболиной шапке, с бриллиантовыми серьгами в ушах она выглядела стопроцентной кинозвездой. Стоило ей шагнуть за дверь, папарацци, дежурившие здесь всю неделю, словно обезумели, но служба безопасности отеля помогла Еве и ее сопровождающим быстро сесть в два лимузина. Элоиза с отцом стояли на тротуаре и махали вслед, затем Хьюз обнял дочь за плечи и вместе с ней вернулся в отель, в свой кабинет. Элоиза сияла, зная, что никогда этого не забудет, а Дженнифер ей улыбалась.
– Все это очень волнующе. А что еще ты собираешься делать сегодня? – тепло спросила Дженнифер, полюбовавшись новым медальоном Элоизы.
– Мы с Евой в три часа пойдем на свадьбу в бальном зале.
Отец серьезно посмотрел на нее от своего стола:
– Смотри, чтобы ни ты, ни она не выпрашивали торт и не ловили букет. Понятно?
– Да, папа. – Элоиза широко ему улыбнулась. – Мы будем вести себя хорошо, обещаю.
С этими словами она вышла из кабинета, прижимая к себе куклу, чтобы погулять по отелю и показать всем своим друзьям оба подарка Евы Адамс.
– Это было очень мило с ее стороны, – заметил Хьюз, обращаясь к Дженнифер, когда дочь ушла. Он вспоминал, как красива актриса и как по-доброму отнеслась к его дочери.
– Это было только справедливо, – отозвалась Дженнифер. – Она едва не потеряла очень дорогую драгоценность, пусть даже и застрахованную.
Дженнифер искренне радовалась за Элоизу, получившую такие замечательные подарки.
– Нужно что-то делать с ее страстью ходить на все свадьбы, – с озабоченным видом сказал Хьюз. – Однажды кто-нибудь пожалуется.
– Думаю, ничего страшного, – заверила его ассистентка. – Она прекрасно воспитана, всегда прилично одета и такая ужасно прелестная.
С этим Хьюз не спорил.
В последнюю минуту Мириам все-таки связалась с Хьюзом, чтобы договориться о поездке Элоизы в Лондон на Рождество. Девочка очень тревожилась, что мать не позвонит, но та все же вспомнила о ней. В день перед сочельником Хьюз посадил Элоизу, прижимавшую к груди куклу, на самолет в Лондон. За последние четыре года она впервые собиралась провести Рождество с матерью.
Хьюз очень нервничал из-за этой поездки, но считал, что должен хотя бы попытаться сохранить мать в жизни Элоизы. Мать у нее одна, пусть даже Мириам не проявляет к дочери интереса. Его страшно бесило, что Мириам постоянно расстраивает и разочаровывает девочку, хотя, конечно, это скорее невнимательность и эгоизм, а не намеренная жестокость. Если все пойдет хорошо, Элоиза проведет там две недели, и Хьюз искренне надеялся, что все будет в порядке.
Он не видел свою бывшую жену со дня развода и не испытывал ни малейшего желания увидеться с ней. Надо отдать ей справедливость, она не стала требовать с него денег, поскольку сама прекрасно зарабатывала, кроме того, сразу после развода она вышла замуж за Грега. И даже тогда она не просила опеки над Элоизой. Все, чего она хотела, – это Грег. Мириам была буквально одержима им, и судя по сообщениям в прессе (если можно на них полагаться), с тех пор ничего не изменилось. А теперь у них двое общих детей.
Мать бросила бедняжку Элоизу и вычеркнула ее из своей жизни. И не имело значения, что Хьюз говорил или делал, пытаясь пролить бальзам на эту рану, ребенка это до сих пор страшно задевало. Но в некотором смысле Хьюз даже радовался тому, что Элоиза осталась только с ним, хотя и понимал, что это эгоистично с его стороны. Он по закону имел единоличную опеку над Элоизой, а в действительности казалось, что у нее вовсе нет матери. Была только боль в глазах Элоизы, когда она заговаривала о ней, и всякий раз это словно пронзало сердце отца кинжалом.
Когда самолет приземлился в Лондоне, Элоизу встречал водитель на «бентли». Он получил багаж девочки и всю дорогу до дома в Холланд-парке разговаривал с ней. В самолете Элоиза выспалась, а в машине обнимала свою куклу. Это ее немного утешало, и она не так сильно боялась.
Водитель поднялся с Элоизой на крыльцо. Дворецкий впустил их в дом, улыбнулся, увидев девочку, и проводил ее наверх, в солнечную гостиную, где сидела Мириам, кормившая своего маленького сына. Ее полуторагодовалая дочь, покачиваясь, бродила среди моря игрушек.
Элоиза целый год не видела свою мать, но успела привыкнуть к ее новому облику по фотографиям в журналах. Фотографии Мириам не сходили со страниц журнала «Пипл», и Элоиза хранила их все. Бросив Хьюза, Мириам покрасилась, превратившись в яркую блондинку, и коротко постриглась. В ушах у нее были тоннели, утыканные бриллиантиками, а на обеих руках – татуировки. В футболке и облегающих джинсах она кормила сына, но протянула Элоизе руку. Элоиза еще не видела этого ребенка, зато со сводной сестрой Ариэль познакомилась год назад. Та восторженно запищала, увидев куклу Элоизы.
– Какая красивая кукла. – Мириам улыбнулась, словно какому-то постороннему ребенку.
– Мне ее подарила Ева Адамс. Я нашла в полотенцах ее бриллиантовый браслет, она его чуть не потеряла, – робко начала объяснять Элоиза. С каждым разом мать становилась ей все более чужой. Мириам заменила старшую дочь двумя детьми от мужчины, которого любила, а Элоиза напоминала ей о мужчине, которого она хотела забыть. Но у Элоизы не было другой матери, чтобы заменить эту, только женщины, работавшие в отеле. Из двоих родителей у нее остался только отец, но, несмотря на всю свою к нему любовь, ей очень не хватало мамы, к которой можно крепко прижаться.
Мириам перегнулась через голову младенца и поцеловала Элоизу. Мальчик взглянул на нее и снова начал сосать. Это был полнощекий, счастливый на вид ребенок. Его старшая сестренка Ариэль забралась на колени к матери и обняла их обоих. Для Элоизы ни на коленях матери, ни в ее жизни места не осталось. А несколько минут спустя в комнату вошел Грег, увидел Элоизу и удивленно взглянул на жену.
– А я и забыл, что ты приезжаешь, – сказал он Элоизе с сильным акцентом кокни. У него было намного больше татуировок, чем у Мириам, сделанных как «рукава» на обеих руках, одет он был в джинсы, футболку и черные ковбойские сапоги. Они оба резко отличались от людей, живущих в мире Элоизы, в первую очередь от ее отца, хотя девочка иногда видела в отеле рок-звезд. Теперь она никак не могла представить мать рядом с отцом. Элоиза совсем не помнила того времени, когда родители еще были женаты, а теперь они не имели между собой ничего общего. Мириам стала почти копией Грега и находилась с ним в полной гармонии.
Грег довольно любезно обращался с Элоизой, но она все время чувствовала себя не в своей тарелке. Он очень много курил, сильно сквернословил и почти постоянно держал в руке стакан с выпивкой. Хьюз предупредил Мириам, что пока Элоиза у них, ни о каких наркотиках не может быть и речи, и она пообещала, хотя обычно Грег в открытую курил дома марихуану. Она попросила его не делать этого, пока здесь Элоиза, и он сказал, что постарается не забыть, однако почти не выпускал «косяк» из рук.
На следующий день они все вместе отпраздновали канун Рождества. Мать подарила Элоизе черную кожаную куртку, которая оказалась ей велика, и черные часы от Шанель с бриллиантами на циферблате, совершенно не подходившие девочке ее возраста. Это лишь в очередной раз подчеркнуло, как мало она знает о дочери. Даже посторонний человек, Ева Адамс, выбрал для Элоизы куда лучшие подарки. Грег подарил ей маленькую гитару, на которой она не умела играть. На Рождество они поехали к его родителям в Уимблдон.
А после этого Элоиза их почти не видела. Грег записывал альбом, и Мириам сидела в студии вместе с ним, забрав с собой малыша, потому что кормила его, а Элоиза оставалась дома с Ариэль и ее няней. После студии Грег с Мириам почти каждый вечер ходили с его группой в бары и пабы. Мириам не делала никаких попыток куда-нибудь сводить Элоизу, но когда звонил Хьюз, Элоиза храбро отвечала, что прекрасно проводит время. Она не знала, что еще сказать, и не хотела показаться невежливой по отношению к матери, которую толком не знала и которую почти потеряла.
Так что большую часть времени она проводила, играя с Ариэль и с малышом Джои, если он вдруг оказывался дома. Няня отнеслась к ней очень мило, водила Элоизу в Хэрродс, чтобы купить ей кое-какую одежду, в Гайд-парк, в Королевские конюшни и посмотреть смену караула.
Элоиза почти всю неделю провела в доме, мечтая снова оказаться в отеле. Она чувствовала себя здесь чужой, гостьей, а не членом семьи. Мириам с Грегом даже не пытались сделать так, чтобы она стала своей, а временами полностью про нее забывали, так что няне приходилось напоминать. На Новый год Элоиза поссорилась с матерью, рассказывавшей Грегу, как она ненавидела жизнь в отеле, как это было скучно, особенно в те два года, пока Хьюз занимался ремонтом, какая это тоска и какой занудливый человек Хьюз.
– Никакая это не тоска, и папа не занудливый! – неожиданно закричала Элоиза. Мириам изумленно на нее уставилась. Обычно Элоиза вела себя очень тихо и послушно, и эта горячность удивила ее саму. – Отель очень красивый, а сейчас стал еще красивее, и папа очень хорошо работает! – с жаром защищала она отель и отца. Он так старался, чтобы все шло безупречно, и Элоиза любила отель. Он был ее домом, и она очень разозлилась на Мириам, ругавшую перед Грегом отель и, что еще ужаснее, отца.
– Мне просто не нравилось там жить, – попыталась объяснить Мириам. – Вокруг постоянно куча народу, а твой папа всегда был слишком занят, и на меня ему времени никогда не хватало. Не то что Грегу, – добавила она.
На глаза Элоизы навернулись слезы. Она не могла слышать, как ее отца осуждают и сравнивают с Грегом. Неделя и так выдалась тяжелой – чувствовать себя посторонней в их доме и в их жизнях, видеть двух детей, занявших ее место в сердце матери. Мириам не делала из этого никакого секрета, и все это понимали, в том числе и сама Элоиза. Дворецкий и няня потихоньку возмущались, что на Элоизу никто не обращает внимания, что Грегу и Мириам нет до нее никакого дела. Все слуги искренне жалели маленькую девочку, она им по-настоящему нравилась и рассказывала забавные истории про отцовский отель.
– Мне нравится жить в отеле! – крикнула матери Элоиза в ответ на то, что та сказала Грегу. – Там все меня любят, и у нас останавливаются всякие важные люди! Как Ева Адамс, например, и другие кинозвезды, и сенаторы, и один раз даже сам президент! И президент Франции тоже! – Она хотела произвести на них впечатление, но сразу поняла, что ничего не вышло. Ни сама она, ни ее отец ничего для них не значили. Грега и Мириам интересовали только их дети и они сами.
Элоиза вся в слезах убежала в свою комнату. К ней пришла няня с чашкой горячего шоколада и попыталась утешить девочку. Элоиза рассказала ей про английские чаепития, которые они устраивают в отеле, и няня согласилась, что это чудесно и что она не сомневается – их отель очень красивый. Она по-настоящему жалела девочку.
Элоиза провела у матери уже десять дней, когда Хьюз позвонил снова. Он ужасно скучал по ней, но изо всех сил сдерживался и не названивал туда, чтобы не мешать. Однако когда Элоиза подошла к телефону, ему сильно не понравился ее несчастный голос. Он спросил, хорошо ли она проводит время, но дочь разрыдалась и сказала, что хочет домой. Она чувствовала себя слишком одинокой в доме матери. Он пообещал обо всем договориться с Мириам и этим же вечером позвонил ей. Мириам обрадовалась возможности отправить Элоизу домой, сказав, что у нее совершенно нет на нее времени, потому что Грег записывает новый альбом, а она хочет быть рядом. Хьюз вежливо произнес, что Элоиза все поймет, тем более что ей пора готовиться к школе. Это, конечно, было неправдой и довольно жалким предлогом, но Мириам поспешно согласилась и пообещала завтра же посадить Элоизу на самолет до Нью-Йорка.
Совершенно очевидно, что поездка оказалась неудачной. Хьюз печалился за дочь и хотел как можно быстрее обнять ее. Он так сильно ее любил, она так много значила в его жизни, но оказалась лишней и ненужной в жизни Мириам, а хуже всего, что Элоиза это прекрасно понимала. Она была еще слишком маленькой, чтобы понять – это роковой изъян в характере Мириам, серьезный порок матери, зато хорошо чувствовала, что ее отвергли, и хотела скорее вернуться домой. Она оказалась чужой в доме Мириам, и там сделали все, чтобы Элоиза это поняла.
На следующее утро после завтрака Мириам поцеловала дочь, пожелала удачного полета и отправилась в «бентли» в студию, держа на руках малыша Джои. А Грег даже забыл попрощаться с ней. Дворецкий и няня отвезли Элоизу в аэропорт, тепло обняв на прощание. Дворецкий подарил ей свитер с британским флагом, сделанным из разноцветных стразов, причем правильного размера, а няня – розовую толстовку. Оба подарка очень понравились Элоизе. Они помахали ей, когда она прошла через контроль; Элоиза улыбнулась обоим и ушла в сопровождении служащего аэропорта.
Чтобы доставить дочери радость, Хьюз купил ей билет в первый класс. Во время полета она посмотрела два фильма и немного поспала, а когда они приземлились в Нью-Йорке, Элоизу провели через таможню прямо к нетерпеливо ожидавшему ее отцу. Он не успел произнести ни слова, как девочка кинулась к нему и крепко прижалась. На его глаза навернулись слезы, а Элоиза пищала от восторга и обнимала его так сильно, что чуть не задушила.
По дороге из аэропорта Элоиза ни слова не сказала о матери. Она не хотела поступать по отношению к ней предательски, чувствуя, что это неправильно. Но едва они добрались до отеля, Элоиза промчалась сквозь двери и остановилась, оглядываясь и счастливо улыбаясь. Она смотрела на отца так, словно только что вернулась с другой планеты, и была так счастлива, что широкая улыбка не сходила с ее лица. Элоиза видела знакомые лица, видела мир, который знала и любила и где все любили ее. Она вернулась домой.
Глава 3
В течение следующих четырех лет Хьюз продолжал развивать и улучшать отель, добиваясь значительного успеха. «Вандом» стал любимым местом для проведения модных свадеб, там останавливались осведомленные «сливки общества», политики и главы государств. Президент Франции стал одним из наиболее частых гостей, а также британский премьер-министр, американский вице-президент и многочисленные сенаторы и конгрессмены. Персонал Хьюза безупречно справлялся с соответствующими мерами безопасности, устраивая все для удобства гостей. Через десять лет после его покупки и восемь после открытия отель «Вандом» добился неоспоримого успеха, став любимым местом элиты со всего мира.
Личная жизнь Хьюза за эти годы не изменилась. Он сумел втиснуть несколько мимолетных романов между собраниями гостиничной ассоциации, переговорами с профсоюзами и контролем за проводимыми в отеле усовершенствованиями. А Элоиза оставалась самой яркой звездой его мира.
В свои двенадцать лет Элоиза все так же была принцессой отеля «Вандом». Она начала работать в отцовском офисе на подхвате у Дженнифер – выполняла мелкие поручения, занималась организацией ее рабочего места, но по-прежнему любила помогать флористке Джен и у стойки портье, когда там начинался полный завал, находя адреса ресторанов и малоизвестных магазинов, о которых просили гости. Большую часть свободного времени Элоиза предпочитала проводить в отеле. Она как раз вошла в тот непонятный возраст между детством и юностью, когда все интересы еще сосредоточены на доме и не стремятся во внешний мир, когда девочки еще не поглощены мальчиками. А «дом» Элоизы был очень интересным местом. Когда отец приветствовал важных гостей, Элоиза нередко стояла рядом с ним в вестибюле, а после встречи президента Франции на несколько дней стала героиней Французского лицея.
Личная жизнь Хьюза за эти годы не изменилась. Он сумел втиснуть несколько мимолетных романов между собраниями гостиничной ассоциации, переговорами с профсоюзами и контролем за проводимыми в отеле усовершенствованиями. А Элоиза оставалась самой яркой звездой его мира.
В свои двенадцать лет Элоиза все так же была принцессой отеля «Вандом». Она начала работать в отцовском офисе на подхвате у Дженнифер – выполняла мелкие поручения, занималась организацией ее рабочего места, но по-прежнему любила помогать флористке Джен и у стойки портье, когда там начинался полный завал, находя адреса ресторанов и малоизвестных магазинов, о которых просили гости. Большую часть свободного времени Элоиза предпочитала проводить в отеле. Она как раз вошла в тот непонятный возраст между детством и юностью, когда все интересы еще сосредоточены на доме и не стремятся во внешний мир, когда девочки еще не поглощены мальчиками. А «дом» Элоизы был очень интересным местом. Когда отец приветствовал важных гостей, Элоиза нередко стояла рядом с ним в вестибюле, а после встречи президента Франции на несколько дней стала героиней Французского лицея.