— Он представил тебя своей подругой и был в твоем бунгало той ночью… И я видел, как Марк смотрел на тебя.
— Но я действительно его подруга и не надо толковать эти слова превратно! Не все отношения между мужчиной и женщиной завязаны на… сексе! — отрезала Дениз. — То, что я пригласила Марка выпить бокал вина и поговорить, не имело иного смысла, кроме выпить вина и поговорить!
— И у тебя никого нет?
— Что? Крис, это…
— Просто есть или нет?
— Нет. Но я не понимаю, какое это имеет отношение…
— Проклятье, да если бы кто и был, мне все равно! — выпалил Крис. — Это ничего не изменило бы, Дениз… И я не хочу ни о чем сожалеть.
Слишком поздно, потому что вряд ли я смогу забыть об этом… или остановиться… Это выше моих сил… Ты моя, Дениз…
Мысли вдруг разлетелись, как вспугнутые птицы, и Дениз с трудом собрала их. Только что Крис сам остановил ее, а теперь вдруг делает такие заявления!
— О чем ты говоришь? — испуганно пробормотала она.
— Дениз… Когда я увидел тебя в первый раз, у меня чуть не остановилось сердце…
Его пальцы скользнули по ее ладони и сплелись с ее пальцами в крепкий замок. Господи, что он делает и зачем ей это говорит?!
— Крис… — пробормотала Дениз, прерывисто вздохнула и прикусила губу. Мысли в голове окончательно перепутались, потом растворились, превратившись в зыбкое желе. — А я думала, что ты даже не заметил, как я выгляжу, настолько ты был одержим желанием вытрясти из меня душу. Мне даже показалось, что ты хотел меня прибить, когда увидел в первый раз.
— И это тоже. Я здорово испугался, когда заметил тебя в воде. Я вытащил тебя на берег и стал орать… Глаза у тебя были изумленные, испуганные и очень зеленые, как морская вода… Я посмотрел в твои глаза и больше ни о чем не мог думать. А когда я увидел тебя с Марком и он представил тебя как свою подругу…
— Подожди!.. — с отчаянием попросила Дениз, приложив ладонь к пылающему лбу. — О, я не могу поверить… — Она сжалась и уткнулась лицом в колени, потрясенная признаниями Криса.
Ему осталось только заявить, что их встреча предопределена свыше, что она ему послана Провидением и еще что-нибудь в этом роде. Дениз никогда не верила в подобные вещи. Нет никакой судьбы, есть только нелепые случайности, после которых жизнь переворачивается вверх тормашками и привычный образ жизни летит в тартарары. Дениз уже однажды это проходила, и в то время она действительно была настолько наивной, что верила в судьбу. Теперь не верит. И не поверит больше никогда! И что ей теперь делать? Притвориться, что она внезапно оглохла на оба уха? Попытаться рассмеяться, сделав вид, что приняла его слова за неудачную шутку? Резко оборвать его и посоветовать никогда не говорить подобной ерунды или просто… расплакаться?
Крис дотронулся до ее плеча.
— Дениз, не отдаляйся от меня… Пожалуйста…
— Крис, я… — начала Дениз и резко замолчала, вдруг почувствовав исходящий от него жар.
Несколько минут назад она даже не заметила этого, потому что сама горела, как в лихорадке. — У тебя поднялась температура!
— Да Бог с ней, с температурой…
— Ты не понимаешь!.. — едва не плача, воскликнула она.
— Я все понимаю. — глухо отозвался он. — У меня совсем не остается времени, Дениз…
Она должна была что-то сказать. Как-то опровергнуть его слова, но язык перестал повиноваться. Было только лихорадочное отчаяние, которое, казалось, заполнило все уголки их темницы и все существо Дениз. Она стала лихорадочно рыться в сумке, отыскивая свечу, и вскоре нащупала тонкий парафиновый цилиндрик.
Почему она купила такую тонкую свечу? Слишком маленькую, чтобы ее хватило надолго. Она прогорит за пару часов, и тогда уж действительно — все… Первые две спички Дениз сломала от спешки и оттого, что ее руки дрожали. Третья спичка вспыхнула маленьким взрывчиком. Дениз зажгла свечу и несколько секунд ждала, пока фитиль разгорится. Ей очень нужны были эти несколько секунд, чтобы взять себя в руки и не показать Крису своего страха и отчаяния. Дрожащее пламя осветило сидящего с закрытыми глазами Криса. В неровном колеблющемся свете его лицо казалось совершенно изможденным.
Впрочем, так оно и было на самом деле. Дениз посветила на повязку и едва сдержала отчаянный стон: выше и ниже повязки кожа характерно покраснела.
— Ну что?
Дениз испуганно вскинула глаза на его лицо.
Веки Криса по-прежнему были опущены, словно он боялся убедиться в том, что его дела плохи.
— Все нормально… — едва выговорила она.
Губы Криса медленно искривились в пародии на усмешку, но он не стал уличать ее во лжи.
— Дениз, иди ко мне… — прошептал он, приоткрывая веки.
Она пристроила свечу на пол и прижалась к Крису.
— Тебе больно?
— Пока нет… Укол еще действует… — невнятно пробормотал он, вновь закрывая глаза. Некоторое время он сидел неподвижно, словно впал в дрему, и вдруг дернулся всем телом и вскрикнул:
— Дениз! :
— Я здесь, — быстро ответила она, сжимая его ладонь. — Все в порядке, Крис. Отдохни немного. Я буду рядом.
— Конечно… Конечно, ты будешь рядом, тебе некуда идти. Ведь мы завалены в этой проклятой пещере… Я завален… А ты можешь запросто ускользнуть, и я останусь один. Знаешь ли ты, как страшно умирать в этой черной беспросветной яме, где ты бросила меня… без надежды… одного… в черной, ледяной могиле…
Дениз стало страшно. Только что Крис разговаривал с ней, и все было в порядке. Прошло несколько минут, и он перестал узнавать ее. Неужели дела так плохи?
— Крис, это же я, Дениз… Пожалуйста, не говори так! Я вовсе не собираюсь тебя бросать, я же тут, рядом с тобой! Я не оставлю тебя…
Крис…
— Дениз… — неуверенно пробормотал он. Его глаза широко раскрылись, и Крис некоторое время смотрел прямо перед собой. Потом его взгляд сфокусировался на Дениз. Крис несколько раз растерянно моргнул, а затем нахмурился, словно что-то пытался мучительно вспомнить, и наконец взгляд его прояснился. — Да, Дениз. Ты здесь… Только, пожалуйста, не исчезай…
— Не исчезну, — силясь улыбнуться дрожащими губами, заверила она.
— Спасибо, — пробормотал Крис. — Дениз, я тебя прошу, не гаси свет. Я не хочу, чтобы гас свет… Я схожу с ума в этой темноте…
Дениз с тоской посмотрела, как стремительно тает парафин, прозрачными каплями стекая на пол…
— Нам нужно задуть свечу, иначе скоро у нас вообще ничего не останется… Приляг, Крис, тебе будет удобнее…
Дениз попыталась его уложить, но Крис опять впал в тревожное состояние.
— Нет, не надо… — Он вдруг схватил ее за плечи так сильно, что у Дениз едва кости не хрустнули.
— Крис… Успокойся… Давай же, приляг. Я буду с тобой… — Говоря это, Дениз легла на твердый пол, увлекая его за собой.
— Прости, я не могу сейчас быть один… Я хочу чувствовать тебя рядом… Хочу знать, что я еще жив и что я здесь не один… — бормотал Крис.
— Все в порядке… Я все понимаю… — мягко ответила она.
Крис закрыл глаза, и Дениз, дотянувшись до свечи, загасила ее. Кончик фитиля еще некоторое время светился красной точкой, потом и эту точку поглотил мрак. Кромешная тьма снова окутала их, было слышно только тяжелое дыхание Криса. Туманное облачко от сгоревшего парафина повисло в воздухе. Дениз не могла его видеть, но знала, что это так и есть. Острый запах парафина витал в воздухе, и от него першило в горле; Дениз провела сухим языком по сухим губам и погладила плечо Криса. Его руки по-прежнему обвивали ее, однако стальная хватка ослабла. Их тела были прижаты друг к другу так плотно, что сердце Криса колотилось прямо в грудь Дениз, а горячее дыхание опаляло ее шею.
— Дениз, прости меня… — На этот раз его голос прозвучал вполне естественно.
— За что?
— За то, что ты оказалась здесь. Я не должен был брать тебя с собой…
— Крис, перестань, мы об этом уже говорили, и снова обсуждать этот вопрос я не намерена.
— Ты оказалась именно такой, какой я тебя и представлял. Из нас двоих именно ты оказалась настоящим героем…
— Скажешь мне это еще раз, когда мы выберемся и желательно при большом скоплении народа. Пусть все знают, что я настоящий герой, — отозвалась Дениз, стараясь, чтобы голос не выдал ее.
— Обязательно, — хрипло пообещал Крис и, повернув голову, уткнулся лицом в основание ее шеи. — Денни, то, что я говорил, — все правда, от первого до последнего слова. Пожалуйста, поверь мне. Я хочу, чтобы ты была со мной…
Всегда была со мной… Дениз, прости, я больше не могу!.. — Он царапнул ее кожу щетиной и тут же прижался к этому месту горячими сухими губами.
— Укол больше не действует? — задрожав, спросила она.
От хриплого шепота Криса, его горячего дыхания, овевающего шею, мягкого, щекочущего Прикосновения губ к нежной и чувствительной коже у Дениз кружилась голова и томительно ныло внизу живота.
— Нет, не то… Я не в силах общаться с тобой просто по-дружески. — Крис снова царапнул ее щетиной.
Дениз подумала, что у него опять начинается бред.
— Почему? Я здорово раздражаю тебя? — осторожно поинтересовалась она.
— Нет, потому что я хочу тебя, Дениз… — глухо сказал он.
Он точно бредит!
— Давай я зажгу свечу.
Дениз попыталась отстраниться, чтобы дотянуться до спичек, но руки Криса опять сжали ее с каким-то отчаянием.
— Дениз, я захотел тебя с самой первой минуты, как увидел. Я думал, что Марк твой приятель. А если не Марк, то у тебя обязательно кто-то должен быть… Это ужасно, думать, что ты принадлежишь другому, и при этом отчаянно желать сделать тебя своей!..
Дениз прерывисто вздохнула и до крови закусила губу. Она должна немедленно сконцентрироваться на чем-то отвлеченном. Потому что осталось еще чуть-чуть, и она сойдет с ума от его слов и прикосновений. Нельзя принимать всерьез бормотание Криса. Это будет самая большая ошибка в ее жизни, неисправимая ошибка!
Температура, стресс, его страх перед этими пещерами — теперь Дениз была твердо уверена в том, что с Крисом когда-то что-то случилось и теперь он до ужаса боится этих пещер! — сделали свое дело. Немудрено, что его бред приобрел такие причудливые формы.
— Все в порядке, Крис, — выдавила она. — Ты должен отдохнуть.
— Ты думаешь, я спятил? Я не хочу отдыхать, я хочу тебя!.. — выкрикнул он. — Я хочу заниматься с тобой любовью. Здесь. Сейчас. Пожалуйста, Дениз…
— Крис, подожди… — забормотала она в панике, едва понимая смысл собственных слов и содрогаясь всем телом от звуков его голоса, от силы обхвативших ее рук. Голос Криса набатом звучал в ее голове, и Дениз казалось, что конец ее близок. Она больше не выдержит, ее силы не беспредельны! — Мы… мы сделаем это потом, а сейчас ты должен отдохнуть.
Крис неловко повернулся, притягивая Дениз еще ближе, словно стремясь втиснуть ее в себя. Поворачиваясь, Крис не вздрогнул, не застонал от боли, отметила Дениз, значит, анальгетик еще действует. Как давно она сделала последний укол? Эта равнодушная груда камней вне времени и вне пространства. И они вместе с ней, внутри нее так же потерялись где-то в бесконечном и ужасном мире, где нет ничего, кроме камней и неприступных стен… И горячего тела Криса, его сухих жадных губ и этой невероятной жажды близости, которая гасила последние остатки трезвых и разумных доводов…
Крис ткнулся лицом в ее грудь.
— Видит Бог, я хотел бы, чтобы все было иначе. Я хотел ухаживать за тобой, заинтересовать тебя, привязать к себе, влюбить в себя… И всю оставшуюся жизнь ежедневно доказывать тебе свою любовь. Я бы никуда не спешил, я бы сделал все, как надо… Но сейчас все иначе, и ничего изменить нельзя… У нас нет ни лет, ни месяцев, ни даже дней… У нас очень мало времени, Дениз, и я хочу… Хочу, чтобы мы любили друг друга. Прошу… Сделай это… в последний раз… — хрипло шептал он.
В последний раз! Эта фраза заполнила мозг Дениз, запульсировала пылающей красной строкой перед ее крепко зажмуренными глазами. Но другие слова Криса вдруг перебили это адское пламя, а смысл этих слов медленно просочился в ее затуманенный ужасом разум. Смогут ли они прожить жизнь за несколько еще отпущенных им часов? И могло ли быть такое, что жизнь сложилась бы именно так, как обрисовал это Крис?
Ответов на эти вопросы у Дениз не было.
Рядом был Крис, молящий ее о любви, о минутах забвения, которые она могла подарить ему, подарить им обоим… Ее губы приоткрылись и прошептали слова, которые и сама Дениз не поняла. Крис поймал эти слова на ее губах, целуя ее так нежно, как никогда и никто. Его ладонь коснулась ее шеи, скользнула по плечу и накрыла грудь. Дениз охнула и затрепетала. И сразу исчезло все: страх, отчаяние, каменные стены вокруг. Были только жаркие, ищущие губы; смелые ласки больших ладоней и безграничная нежность. Дениз таяла в руках Криса, боясь расплавиться от желания и нежности… Он что-то шептал, горячечное и бесконечно возбуждающее, целуя ее то легко, едва касаясь, то отчаянно крепко.
— Дениз, я больше не могу ждать…
Их слияние было совершенным. Единственным, что имело значение, чего стоило желать и на что стоило тратить последние часы жизни. В эти минуты Дениз поверила в судьбу, столкнувшую их, и предельно ясно и четко поняла, что в ее жизнь пришел ее единственный мужчина и что он останется в ней, сколько бы ей не осталось жить…
Убедившись, что Крис спит, Дениз выскользнула из его объятий. Она села, сжавшись в комок и подтянув колени к груди. Какое-то безумие напало на нее, если она решилась на это!
Теперь Дениз могла мыслить трезво, однако было уже поздно. Она все больше и больше поддавалась панике из-за того, что натворила. Если бы Крис не спал, а продолжал обнимать ее, она смогла бы спастись от этих мыслей и отчаянных попыток найти себе и своему поступку хоть какое-то оправдание!..
Люди порой способны на неадекватные реакции, Дениз читала об этом. После теракта в Манхэттене многие люди, пережившие подобный стресс, испытывали сильнейшее сексуальное возбуждение и стремились к близости с совершенно незнакомыми партнерами. Психоаналитики сразу же нашли объяснение этому феномену: людям нужно было почувствовать рядом живое человеческое тело, почувствовать себя живыми… То же случилось и с ней. Она поддалась этому безумию и теперь непременно пожалеет… Если у нее будет время!
— Дениз!
Стон Криса привел ее в чувство.
— Я здесь.
— Где ты, Дениз?
Она подвинулась, и тут же ищущие руки Криса сомкнулись вокруг нее.
— Куда ты пропала? Я не хочу, чтобы ты исчезала, Денни, иди ко мне…
Дениз колебалась, но его руки вновь увлекли ее, и Дениз послушно легла рядом, прижалась к его боку, пытаясь избавиться от страха и чувства вины. Ладони Криса пробежались по ее телу: по плечам, талии, бедрам, словно он не мог поверить, что она рядом.
— Ты меня прощаешь?
— Здесь нечего прощать, Крис… Все хорошо…
Она вдруг яростно воспротивилась своим страхам, доводам, показавшимся ей ужасно глупыми, своим сомнениям. У нее совсем нет на это времени.
— Дениз, я люблю тебя…
— Я тоже люблю тебя, Крис…
Ее сердце сжалось от того, что этому сну никогда не стать явью. Даже если представить, что возможно такое немыслимое чудо, как их спасение, — только представить, не давая воли своим фантазиям! — Крис вряд ли что-нибудь вспомнит. А она никогда никому ничего не расскажет…
— Мы умрем здесь, но в свой последний миг я буду благодарить тебя за счастье, которое ты мне подарила. За эту последнюю милость…
Дениз порывисто вздохнула. Ее пальцы пробежались по его спине, по широким плечам, погрузились в волосы на затылке. Приблизив свое лицо к лицу Криса, она со всей возможной твердостью сказала:
— Я запрещаю тебе говорить и думать об этом.
Мы обязательно выберемся. Нас спасут, вот увидишь. У нас впереди долгая жизнь. Очень счастливая и долгая. Ты обещал мне ее, помнишь?
Так что придется держать свое слово. Ведь так принято у настоящих героев? — Глаза защипало от непролитых слез, а горло сдавило так, что последние слова Дениз произнесла сиплым шепотом.
— Да… — пробормотал Крис.
Их губы почти соприкасались, и Дениз вдруг показалось, что он попытался улыбнуться.
— Я всегда держу свои обещания, Денни.
— Так-то лучше…
Дениз затихла в его руках, уткнувшись лицом в ямку у основания шеи и тихонько поглаживая его плечо.
— Дениз, сколько мы уже здесь находимся? — хрипло спросил Крис через некоторое время.
— Я не знаю… Очень давно. Поспи, Крис, я буду рядом… Я всегда буду рядом…
— Я напомню тебе об этом обещании, когда мы выберемся отсюда, — вдруг с усилием проговорил он, его язык заплетался, и слова звучали невнятно. — Ведь настоящие героини тоже должны держать свое слово…
— Конечно, — вымолвила Дениз.
И впервые подумала как о благе о темноте, которая скрыла брызнувшие из глаз слезы…
Глава 13
— Но я действительно его подруга и не надо толковать эти слова превратно! Не все отношения между мужчиной и женщиной завязаны на… сексе! — отрезала Дениз. — То, что я пригласила Марка выпить бокал вина и поговорить, не имело иного смысла, кроме выпить вина и поговорить!
— И у тебя никого нет?
— Что? Крис, это…
— Просто есть или нет?
— Нет. Но я не понимаю, какое это имеет отношение…
— Проклятье, да если бы кто и был, мне все равно! — выпалил Крис. — Это ничего не изменило бы, Дениз… И я не хочу ни о чем сожалеть.
Слишком поздно, потому что вряд ли я смогу забыть об этом… или остановиться… Это выше моих сил… Ты моя, Дениз…
Мысли вдруг разлетелись, как вспугнутые птицы, и Дениз с трудом собрала их. Только что Крис сам остановил ее, а теперь вдруг делает такие заявления!
— О чем ты говоришь? — испуганно пробормотала она.
— Дениз… Когда я увидел тебя в первый раз, у меня чуть не остановилось сердце…
Его пальцы скользнули по ее ладони и сплелись с ее пальцами в крепкий замок. Господи, что он делает и зачем ей это говорит?!
— Крис… — пробормотала Дениз, прерывисто вздохнула и прикусила губу. Мысли в голове окончательно перепутались, потом растворились, превратившись в зыбкое желе. — А я думала, что ты даже не заметил, как я выгляжу, настолько ты был одержим желанием вытрясти из меня душу. Мне даже показалось, что ты хотел меня прибить, когда увидел в первый раз.
— И это тоже. Я здорово испугался, когда заметил тебя в воде. Я вытащил тебя на берег и стал орать… Глаза у тебя были изумленные, испуганные и очень зеленые, как морская вода… Я посмотрел в твои глаза и больше ни о чем не мог думать. А когда я увидел тебя с Марком и он представил тебя как свою подругу…
— Подожди!.. — с отчаянием попросила Дениз, приложив ладонь к пылающему лбу. — О, я не могу поверить… — Она сжалась и уткнулась лицом в колени, потрясенная признаниями Криса.
Ему осталось только заявить, что их встреча предопределена свыше, что она ему послана Провидением и еще что-нибудь в этом роде. Дениз никогда не верила в подобные вещи. Нет никакой судьбы, есть только нелепые случайности, после которых жизнь переворачивается вверх тормашками и привычный образ жизни летит в тартарары. Дениз уже однажды это проходила, и в то время она действительно была настолько наивной, что верила в судьбу. Теперь не верит. И не поверит больше никогда! И что ей теперь делать? Притвориться, что она внезапно оглохла на оба уха? Попытаться рассмеяться, сделав вид, что приняла его слова за неудачную шутку? Резко оборвать его и посоветовать никогда не говорить подобной ерунды или просто… расплакаться?
Крис дотронулся до ее плеча.
— Дениз, не отдаляйся от меня… Пожалуйста…
— Крис, я… — начала Дениз и резко замолчала, вдруг почувствовав исходящий от него жар.
Несколько минут назад она даже не заметила этого, потому что сама горела, как в лихорадке. — У тебя поднялась температура!
— Да Бог с ней, с температурой…
— Ты не понимаешь!.. — едва не плача, воскликнула она.
— Я все понимаю. — глухо отозвался он. — У меня совсем не остается времени, Дениз…
Она должна была что-то сказать. Как-то опровергнуть его слова, но язык перестал повиноваться. Было только лихорадочное отчаяние, которое, казалось, заполнило все уголки их темницы и все существо Дениз. Она стала лихорадочно рыться в сумке, отыскивая свечу, и вскоре нащупала тонкий парафиновый цилиндрик.
Почему она купила такую тонкую свечу? Слишком маленькую, чтобы ее хватило надолго. Она прогорит за пару часов, и тогда уж действительно — все… Первые две спички Дениз сломала от спешки и оттого, что ее руки дрожали. Третья спичка вспыхнула маленьким взрывчиком. Дениз зажгла свечу и несколько секунд ждала, пока фитиль разгорится. Ей очень нужны были эти несколько секунд, чтобы взять себя в руки и не показать Крису своего страха и отчаяния. Дрожащее пламя осветило сидящего с закрытыми глазами Криса. В неровном колеблющемся свете его лицо казалось совершенно изможденным.
Впрочем, так оно и было на самом деле. Дениз посветила на повязку и едва сдержала отчаянный стон: выше и ниже повязки кожа характерно покраснела.
— Ну что?
Дениз испуганно вскинула глаза на его лицо.
Веки Криса по-прежнему были опущены, словно он боялся убедиться в том, что его дела плохи.
— Все нормально… — едва выговорила она.
Губы Криса медленно искривились в пародии на усмешку, но он не стал уличать ее во лжи.
— Дениз, иди ко мне… — прошептал он, приоткрывая веки.
Она пристроила свечу на пол и прижалась к Крису.
— Тебе больно?
— Пока нет… Укол еще действует… — невнятно пробормотал он, вновь закрывая глаза. Некоторое время он сидел неподвижно, словно впал в дрему, и вдруг дернулся всем телом и вскрикнул:
— Дениз! :
— Я здесь, — быстро ответила она, сжимая его ладонь. — Все в порядке, Крис. Отдохни немного. Я буду рядом.
— Конечно… Конечно, ты будешь рядом, тебе некуда идти. Ведь мы завалены в этой проклятой пещере… Я завален… А ты можешь запросто ускользнуть, и я останусь один. Знаешь ли ты, как страшно умирать в этой черной беспросветной яме, где ты бросила меня… без надежды… одного… в черной, ледяной могиле…
Дениз стало страшно. Только что Крис разговаривал с ней, и все было в порядке. Прошло несколько минут, и он перестал узнавать ее. Неужели дела так плохи?
— Крис, это же я, Дениз… Пожалуйста, не говори так! Я вовсе не собираюсь тебя бросать, я же тут, рядом с тобой! Я не оставлю тебя…
Крис…
— Дениз… — неуверенно пробормотал он. Его глаза широко раскрылись, и Крис некоторое время смотрел прямо перед собой. Потом его взгляд сфокусировался на Дениз. Крис несколько раз растерянно моргнул, а затем нахмурился, словно что-то пытался мучительно вспомнить, и наконец взгляд его прояснился. — Да, Дениз. Ты здесь… Только, пожалуйста, не исчезай…
— Не исчезну, — силясь улыбнуться дрожащими губами, заверила она.
— Спасибо, — пробормотал Крис. — Дениз, я тебя прошу, не гаси свет. Я не хочу, чтобы гас свет… Я схожу с ума в этой темноте…
Дениз с тоской посмотрела, как стремительно тает парафин, прозрачными каплями стекая на пол…
— Нам нужно задуть свечу, иначе скоро у нас вообще ничего не останется… Приляг, Крис, тебе будет удобнее…
Дениз попыталась его уложить, но Крис опять впал в тревожное состояние.
— Нет, не надо… — Он вдруг схватил ее за плечи так сильно, что у Дениз едва кости не хрустнули.
— Крис… Успокойся… Давай же, приляг. Я буду с тобой… — Говоря это, Дениз легла на твердый пол, увлекая его за собой.
— Прости, я не могу сейчас быть один… Я хочу чувствовать тебя рядом… Хочу знать, что я еще жив и что я здесь не один… — бормотал Крис.
— Все в порядке… Я все понимаю… — мягко ответила она.
Крис закрыл глаза, и Дениз, дотянувшись до свечи, загасила ее. Кончик фитиля еще некоторое время светился красной точкой, потом и эту точку поглотил мрак. Кромешная тьма снова окутала их, было слышно только тяжелое дыхание Криса. Туманное облачко от сгоревшего парафина повисло в воздухе. Дениз не могла его видеть, но знала, что это так и есть. Острый запах парафина витал в воздухе, и от него першило в горле; Дениз провела сухим языком по сухим губам и погладила плечо Криса. Его руки по-прежнему обвивали ее, однако стальная хватка ослабла. Их тела были прижаты друг к другу так плотно, что сердце Криса колотилось прямо в грудь Дениз, а горячее дыхание опаляло ее шею.
— Дениз, прости меня… — На этот раз его голос прозвучал вполне естественно.
— За что?
— За то, что ты оказалась здесь. Я не должен был брать тебя с собой…
— Крис, перестань, мы об этом уже говорили, и снова обсуждать этот вопрос я не намерена.
— Ты оказалась именно такой, какой я тебя и представлял. Из нас двоих именно ты оказалась настоящим героем…
— Скажешь мне это еще раз, когда мы выберемся и желательно при большом скоплении народа. Пусть все знают, что я настоящий герой, — отозвалась Дениз, стараясь, чтобы голос не выдал ее.
— Обязательно, — хрипло пообещал Крис и, повернув голову, уткнулся лицом в основание ее шеи. — Денни, то, что я говорил, — все правда, от первого до последнего слова. Пожалуйста, поверь мне. Я хочу, чтобы ты была со мной…
Всегда была со мной… Дениз, прости, я больше не могу!.. — Он царапнул ее кожу щетиной и тут же прижался к этому месту горячими сухими губами.
— Укол больше не действует? — задрожав, спросила она.
От хриплого шепота Криса, его горячего дыхания, овевающего шею, мягкого, щекочущего Прикосновения губ к нежной и чувствительной коже у Дениз кружилась голова и томительно ныло внизу живота.
— Нет, не то… Я не в силах общаться с тобой просто по-дружески. — Крис снова царапнул ее щетиной.
Дениз подумала, что у него опять начинается бред.
— Почему? Я здорово раздражаю тебя? — осторожно поинтересовалась она.
— Нет, потому что я хочу тебя, Дениз… — глухо сказал он.
Он точно бредит!
— Давай я зажгу свечу.
Дениз попыталась отстраниться, чтобы дотянуться до спичек, но руки Криса опять сжали ее с каким-то отчаянием.
— Дениз, я захотел тебя с самой первой минуты, как увидел. Я думал, что Марк твой приятель. А если не Марк, то у тебя обязательно кто-то должен быть… Это ужасно, думать, что ты принадлежишь другому, и при этом отчаянно желать сделать тебя своей!..
Дениз прерывисто вздохнула и до крови закусила губу. Она должна немедленно сконцентрироваться на чем-то отвлеченном. Потому что осталось еще чуть-чуть, и она сойдет с ума от его слов и прикосновений. Нельзя принимать всерьез бормотание Криса. Это будет самая большая ошибка в ее жизни, неисправимая ошибка!
Температура, стресс, его страх перед этими пещерами — теперь Дениз была твердо уверена в том, что с Крисом когда-то что-то случилось и теперь он до ужаса боится этих пещер! — сделали свое дело. Немудрено, что его бред приобрел такие причудливые формы.
— Все в порядке, Крис, — выдавила она. — Ты должен отдохнуть.
— Ты думаешь, я спятил? Я не хочу отдыхать, я хочу тебя!.. — выкрикнул он. — Я хочу заниматься с тобой любовью. Здесь. Сейчас. Пожалуйста, Дениз…
— Крис, подожди… — забормотала она в панике, едва понимая смысл собственных слов и содрогаясь всем телом от звуков его голоса, от силы обхвативших ее рук. Голос Криса набатом звучал в ее голове, и Дениз казалось, что конец ее близок. Она больше не выдержит, ее силы не беспредельны! — Мы… мы сделаем это потом, а сейчас ты должен отдохнуть.
Крис неловко повернулся, притягивая Дениз еще ближе, словно стремясь втиснуть ее в себя. Поворачиваясь, Крис не вздрогнул, не застонал от боли, отметила Дениз, значит, анальгетик еще действует. Как давно она сделала последний укол? Эта равнодушная груда камней вне времени и вне пространства. И они вместе с ней, внутри нее так же потерялись где-то в бесконечном и ужасном мире, где нет ничего, кроме камней и неприступных стен… И горячего тела Криса, его сухих жадных губ и этой невероятной жажды близости, которая гасила последние остатки трезвых и разумных доводов…
Крис ткнулся лицом в ее грудь.
— Видит Бог, я хотел бы, чтобы все было иначе. Я хотел ухаживать за тобой, заинтересовать тебя, привязать к себе, влюбить в себя… И всю оставшуюся жизнь ежедневно доказывать тебе свою любовь. Я бы никуда не спешил, я бы сделал все, как надо… Но сейчас все иначе, и ничего изменить нельзя… У нас нет ни лет, ни месяцев, ни даже дней… У нас очень мало времени, Дениз, и я хочу… Хочу, чтобы мы любили друг друга. Прошу… Сделай это… в последний раз… — хрипло шептал он.
В последний раз! Эта фраза заполнила мозг Дениз, запульсировала пылающей красной строкой перед ее крепко зажмуренными глазами. Но другие слова Криса вдруг перебили это адское пламя, а смысл этих слов медленно просочился в ее затуманенный ужасом разум. Смогут ли они прожить жизнь за несколько еще отпущенных им часов? И могло ли быть такое, что жизнь сложилась бы именно так, как обрисовал это Крис?
Ответов на эти вопросы у Дениз не было.
Рядом был Крис, молящий ее о любви, о минутах забвения, которые она могла подарить ему, подарить им обоим… Ее губы приоткрылись и прошептали слова, которые и сама Дениз не поняла. Крис поймал эти слова на ее губах, целуя ее так нежно, как никогда и никто. Его ладонь коснулась ее шеи, скользнула по плечу и накрыла грудь. Дениз охнула и затрепетала. И сразу исчезло все: страх, отчаяние, каменные стены вокруг. Были только жаркие, ищущие губы; смелые ласки больших ладоней и безграничная нежность. Дениз таяла в руках Криса, боясь расплавиться от желания и нежности… Он что-то шептал, горячечное и бесконечно возбуждающее, целуя ее то легко, едва касаясь, то отчаянно крепко.
— Дениз, я больше не могу ждать…
Их слияние было совершенным. Единственным, что имело значение, чего стоило желать и на что стоило тратить последние часы жизни. В эти минуты Дениз поверила в судьбу, столкнувшую их, и предельно ясно и четко поняла, что в ее жизнь пришел ее единственный мужчина и что он останется в ней, сколько бы ей не осталось жить…
Убедившись, что Крис спит, Дениз выскользнула из его объятий. Она села, сжавшись в комок и подтянув колени к груди. Какое-то безумие напало на нее, если она решилась на это!
Теперь Дениз могла мыслить трезво, однако было уже поздно. Она все больше и больше поддавалась панике из-за того, что натворила. Если бы Крис не спал, а продолжал обнимать ее, она смогла бы спастись от этих мыслей и отчаянных попыток найти себе и своему поступку хоть какое-то оправдание!..
Люди порой способны на неадекватные реакции, Дениз читала об этом. После теракта в Манхэттене многие люди, пережившие подобный стресс, испытывали сильнейшее сексуальное возбуждение и стремились к близости с совершенно незнакомыми партнерами. Психоаналитики сразу же нашли объяснение этому феномену: людям нужно было почувствовать рядом живое человеческое тело, почувствовать себя живыми… То же случилось и с ней. Она поддалась этому безумию и теперь непременно пожалеет… Если у нее будет время!
— Дениз!
Стон Криса привел ее в чувство.
— Я здесь.
— Где ты, Дениз?
Она подвинулась, и тут же ищущие руки Криса сомкнулись вокруг нее.
— Куда ты пропала? Я не хочу, чтобы ты исчезала, Денни, иди ко мне…
Дениз колебалась, но его руки вновь увлекли ее, и Дениз послушно легла рядом, прижалась к его боку, пытаясь избавиться от страха и чувства вины. Ладони Криса пробежались по ее телу: по плечам, талии, бедрам, словно он не мог поверить, что она рядом.
— Ты меня прощаешь?
— Здесь нечего прощать, Крис… Все хорошо…
Она вдруг яростно воспротивилась своим страхам, доводам, показавшимся ей ужасно глупыми, своим сомнениям. У нее совсем нет на это времени.
— Дениз, я люблю тебя…
— Я тоже люблю тебя, Крис…
Ее сердце сжалось от того, что этому сну никогда не стать явью. Даже если представить, что возможно такое немыслимое чудо, как их спасение, — только представить, не давая воли своим фантазиям! — Крис вряд ли что-нибудь вспомнит. А она никогда никому ничего не расскажет…
— Мы умрем здесь, но в свой последний миг я буду благодарить тебя за счастье, которое ты мне подарила. За эту последнюю милость…
Дениз порывисто вздохнула. Ее пальцы пробежались по его спине, по широким плечам, погрузились в волосы на затылке. Приблизив свое лицо к лицу Криса, она со всей возможной твердостью сказала:
— Я запрещаю тебе говорить и думать об этом.
Мы обязательно выберемся. Нас спасут, вот увидишь. У нас впереди долгая жизнь. Очень счастливая и долгая. Ты обещал мне ее, помнишь?
Так что придется держать свое слово. Ведь так принято у настоящих героев? — Глаза защипало от непролитых слез, а горло сдавило так, что последние слова Дениз произнесла сиплым шепотом.
— Да… — пробормотал Крис.
Их губы почти соприкасались, и Дениз вдруг показалось, что он попытался улыбнуться.
— Я всегда держу свои обещания, Денни.
— Так-то лучше…
Дениз затихла в его руках, уткнувшись лицом в ямку у основания шеи и тихонько поглаживая его плечо.
— Дениз, сколько мы уже здесь находимся? — хрипло спросил Крис через некоторое время.
— Я не знаю… Очень давно. Поспи, Крис, я буду рядом… Я всегда буду рядом…
— Я напомню тебе об этом обещании, когда мы выберемся отсюда, — вдруг с усилием проговорил он, его язык заплетался, и слова звучали невнятно. — Ведь настоящие героини тоже должны держать свое слово…
— Конечно, — вымолвила Дениз.
И впервые подумала как о благе о темноте, которая скрыла брызнувшие из глаз слезы…
Глава 13
— Денни…
— Я тут, все хорошо…
— Где я?
— Ты в больнице, Крис…
Его глаза были широко раскрыты, а невидящий взгляд устремлен в потолок, как у слепого.
Крис все еще там, в дебрях своего кошмара, он еще не понимает, что они спасены… Он не видит ни яркого света ламп больничного коридора, ни снующего в разные стороны больничного персонала…
— Грохот… камни… Опять камни, Денни!..
— Нет, Крис, это не камни… Это колеса гремят по полу…
Она сжимала его ладонь, умудряясь держаться сбоку от каталки и не отставать.
— Меня везут в морг?
— О Господи… — Из глаз Дениз хлынули слезы. Последние несколько часов она только и делала, что рыдала. — Нет, тебя везут в операционную. Все будет хорошо, Крис…
Распахнулись матовые стеклянные двери, и кто-то преградил Дениз путь.
— Вам туда нельзя. Подождите в приемном покое.
Ей пришлось выпустить ладонь Криса, и чувство потери накрыло ее с головой. Дениз резко дернула головой, вскидывая глаза на лицо высокого мужчины в зеленом хирургическом костюме и шапочке.
— Вы не понимаете, я должна… — резко сказала она, с трудом сдерживаясь, чтобы не оттолкнуть его.
Наверное, хирург что-то почувствовал, потому что тут же схватил ее за предплечье и стал озираться по сторонам. Видимо, в поисках охранника или кого-то еще, на чье попечение он мог бы оставить нервную посетительницу.
— Вы ничего не понимаете!
Дениз рванулась из его рук, но хватка мужчины стала еще крепче.
— Я понимаю, что вы не в себе и отнимаете у меня драгоценное время! — рявкнул он и потащил ее к низкому дивану, стоящему у стены.
— Послушайте, не надо тащить меня туда… — Дениз быстро сменила тактику, перейдя от неповиновения к попытке убеждения. — Я врач, практикующий хирург, я могу вам помочь… Да подождите же!..
— Вы врач? — удивился он, неожиданно замерев, и Дениз по инерции налетела на него.
— Да. Вы мне не верите?
— У нас не хватает персонала, — заявил он после непродолжительного раздумья, — и если вы действительно врач…
— Да, я же вам сказала! У меня нет с собой диплома, так что вам придется поверить мне на слово.
Последние слова она произнесла самым холодным и уверенным тоном, на который была способна в данный момент, и в глазах мужчины мелькнули какие-то искорки. Превращение Дениз из напористого постороннего лица в практикующего хирурга произошло за пару секунд, во время которых мужчина принимал решение.
— Пойдемте… — теперь он решительно повлек ее за собой, — вам нужно переодеться, потом мыться. Но если окажется, что вы мне солгали…
— Не окажется, — устало перебила его Дениз, стараясь не отставать от широко шагающего мужчины.
Менее чем через десять минут Дениз была в операционной. Знакомая обстановка полностью привела ее в чувство. Она, как всегда, отбросила все мысли, сосредоточившись только на распластанном на столе теле, у которого уже не было имени.
Позже она сможет еще поплакать — столько, сколько ей захочется, — а еще попереживать, поахать, поужасаться. Но все это потом…
— Дениз, ты сейчас свалишься со стула…
Она встрепенулась и увидела перед собой Марка.
— О, я, кажется, задремала, — пробормотала она, начиная тереть глаза.
— Не надо, Дениз, твои глаза и так уже очень красные, будет только хуже. Тебе надо поспать, пойдем.
Дениз посмотрела на лежащего на кровати Криса. Его глаза были закрыты, лицо бледное, почти до синевы, с красными следами царапин и лиловыми — кровоподтеков. Подбородок и щеки потемнели от щетины. Но главное — он жив, его нога спасена…
У Дениз не было сил не только сопротивляться, но даже протестовать. Поэтому она подчинилась Марку, который помог ей подняться, приобнял Дениз за плечи и повлек к двери.
— Тебе нужно отдохнуть, я отвезу тебя.
— Марк, может, я где-нибудь здесь?..
— Денни, не глупи. Больница переполнена, нет ни одного свободного места. Кроме того, здесь полно родственников, приехавших узнать о состоянии близких, пострадавших при землетрясении. Так что даже на полу свободного местечка не отыщешь. Я отвезу тебя домой.
— Мой дом далеко, — уже совсем сонно пробормотала Дениз, безропотно покоряясь его сильным рукам и в изнеможении положив голову ему на плечо.
— Зато мой рядом… — хмыкнул Марк.
Больше Дениз ничего не слышала, стремительно погрузившись в вязкую тишину и мрак.
Темнота с каждой минутой все плотнее укутывала ее, заставляя сердце неровно биться и трепыхаться в груди. Дениз снова была в пещере, из которой не было выхода. Стены постепенно надвигались на нее, потолок медленно, но неуклонно опускался, пока Дениз не стала задыхаться. Она чувствовала рядом неподвижное тело Криса и закричала, расталкивая руками эти надвигающиеся стены. Они вдруг стали разрушаться, расползаться, рассыпаясь под ее пальцами острыми обломками. Сквозь эти камни к ней протянулись сильные руки. Они схватили ее, и Дениз поняла, что сейчас они вытащат ее из этого ада и она окажется на свободе. Руки потащили ее сквозь обломки вверх, к слепящему свету, свежему воздуху, солнцу, оставив Криса в темной пещере, в глуши монолитных стен.
Одинокого, потерявшего от боли сознание, свернувшегося на полу, как эмбрион…
— Подождите! Там Крис… Крис… Не оставляйте его! Я не оставлю его!.. Остановитесь!.. — отчаянно закричала она, вырываясь из рук, вскинулась и… проснулась.
Широко раскрытыми глазами Дениз смотрела в потолок, чувствуя, как бешено стучит сердце, вырываясь из груди, как на теле выступил холодный пот. Дениз медленно осознавала, что все позади. Над ней нет каменных сводов, Крис не умрет — они спасены.
Сердце успокаивалось слишком медленно, и Дениз прикрыла глаза, ожидая, когда пройдет волна слабости. Теперь до конца дней эта пещера будет являться ей в кошмарах. Нависающие каменные своды, крошащийся камень, равнодушные стены станут олицетворением ада, ее собственного ада. И проведенные в нем сутки, показавшиеся вечностью и едва не ставшие последними в ее жизни.
Сейчас над ней был потолок в доме Марка с уже знакомым огромным шаром светильника.
Китайская комната. Какое счастье, что она просторная и не загромождена мебелью! Дениз села и потерла лицо. Изящные часы, стоящие на низком столике, показывали десять часов — утра, судя по положению солнца. Голова гудела, ладони саднило, а все мышцы ныли так, что Дениз всерьез забеспокоилась, сможет ли она вновь двигаться.
— Дениз, ты уже проснулась?
На пороге комнаты появилась Катрин.
— Кажется, да.
— Я приготовлю тебе ванну, а потом ты поешь.
Не успела Дениз и слова сказать, как Катрин исчезла. Дениз попыталась осторожно встать.
Тело тут же отозвалось решительным протестом, но она пересилила себя и распрямилась. Очень медленно, чувствуя каждую косточку, каждую ноющую мышцу, она поплелась в ванную комнату. Потом — если она все-таки выживет! — она поест и тут же отправится в больницу.
Горячая вода расслабила, гася тупую боль во всем теле, но и одновременно так разморила ее, что Дениз еле выползла из ванны. Надев халат, который для нее приготовила Катрин, она поплелась на кухню. Там ее ожидали легкий завтрак и Марк.
— Марк, как Крис? — тут же спросила она.
— Денни, с ним все будет в порядке. Сейчас он все еще спит. Фрэнк сказал, что опасности нет… Кстати, он тебя искал.
— Кто такой Фрэнк и зачем я ему понадобилась? — равнодушно поинтересовалась Дениз, садясь за стол и отпивая глоток зеленого чая из пиалы, расписанной зелеными драконами под цвет содержимого.
Дениз ужасно хотелось выпить чашечку крепчайшего кофе, но Катрин категорично заявила, что чай намного полезнее. Дениз пыталась возражать, но попытки не возымели эффекта. К тому же ей совсем не хотелось спорить с Катрин, которая вела себя по отношению к Дениз как заботливая наседка, опекающая единственного цыпленка. ;
— Фрэнк — врач, с которым ты вчера вместе оперировала, — пояснил Марк.
— Правда? — вяло проронила Дениз и попыталась вызвать воспоминания о Фрэнке.
Ничего не отложилось в ее памяти, кроме высокого роста и зеленого хирургического костюма. Да, еще голос, хрипловатый и надтреснутый от усталости.
— Дениз вчера оперировала? — изумилась Катрин.
— Да, и Фрэнк назвал эту операцию удивительной и не поддающейся никакому объяснению. Особенно когда он увидел руки Денни…
— Он устроил мне головомойку, когда их увидел… — пробурчала Дениз, уткнувшись в пиалу.
Сейчас ладони щипало, жгло, саднило и ломило, но вчера она абсолютно ничего не чувствовала благодаря бурлящему в крови адреналину.
— Я тут, все хорошо…
— Где я?
— Ты в больнице, Крис…
Его глаза были широко раскрыты, а невидящий взгляд устремлен в потолок, как у слепого.
Крис все еще там, в дебрях своего кошмара, он еще не понимает, что они спасены… Он не видит ни яркого света ламп больничного коридора, ни снующего в разные стороны больничного персонала…
— Грохот… камни… Опять камни, Денни!..
— Нет, Крис, это не камни… Это колеса гремят по полу…
Она сжимала его ладонь, умудряясь держаться сбоку от каталки и не отставать.
— Меня везут в морг?
— О Господи… — Из глаз Дениз хлынули слезы. Последние несколько часов она только и делала, что рыдала. — Нет, тебя везут в операционную. Все будет хорошо, Крис…
Распахнулись матовые стеклянные двери, и кто-то преградил Дениз путь.
— Вам туда нельзя. Подождите в приемном покое.
Ей пришлось выпустить ладонь Криса, и чувство потери накрыло ее с головой. Дениз резко дернула головой, вскидывая глаза на лицо высокого мужчины в зеленом хирургическом костюме и шапочке.
— Вы не понимаете, я должна… — резко сказала она, с трудом сдерживаясь, чтобы не оттолкнуть его.
Наверное, хирург что-то почувствовал, потому что тут же схватил ее за предплечье и стал озираться по сторонам. Видимо, в поисках охранника или кого-то еще, на чье попечение он мог бы оставить нервную посетительницу.
— Вы ничего не понимаете!
Дениз рванулась из его рук, но хватка мужчины стала еще крепче.
— Я понимаю, что вы не в себе и отнимаете у меня драгоценное время! — рявкнул он и потащил ее к низкому дивану, стоящему у стены.
— Послушайте, не надо тащить меня туда… — Дениз быстро сменила тактику, перейдя от неповиновения к попытке убеждения. — Я врач, практикующий хирург, я могу вам помочь… Да подождите же!..
— Вы врач? — удивился он, неожиданно замерев, и Дениз по инерции налетела на него.
— Да. Вы мне не верите?
— У нас не хватает персонала, — заявил он после непродолжительного раздумья, — и если вы действительно врач…
— Да, я же вам сказала! У меня нет с собой диплома, так что вам придется поверить мне на слово.
Последние слова она произнесла самым холодным и уверенным тоном, на который была способна в данный момент, и в глазах мужчины мелькнули какие-то искорки. Превращение Дениз из напористого постороннего лица в практикующего хирурга произошло за пару секунд, во время которых мужчина принимал решение.
— Пойдемте… — теперь он решительно повлек ее за собой, — вам нужно переодеться, потом мыться. Но если окажется, что вы мне солгали…
— Не окажется, — устало перебила его Дениз, стараясь не отставать от широко шагающего мужчины.
Менее чем через десять минут Дениз была в операционной. Знакомая обстановка полностью привела ее в чувство. Она, как всегда, отбросила все мысли, сосредоточившись только на распластанном на столе теле, у которого уже не было имени.
Позже она сможет еще поплакать — столько, сколько ей захочется, — а еще попереживать, поахать, поужасаться. Но все это потом…
— Дениз, ты сейчас свалишься со стула…
Она встрепенулась и увидела перед собой Марка.
— О, я, кажется, задремала, — пробормотала она, начиная тереть глаза.
— Не надо, Дениз, твои глаза и так уже очень красные, будет только хуже. Тебе надо поспать, пойдем.
Дениз посмотрела на лежащего на кровати Криса. Его глаза были закрыты, лицо бледное, почти до синевы, с красными следами царапин и лиловыми — кровоподтеков. Подбородок и щеки потемнели от щетины. Но главное — он жив, его нога спасена…
У Дениз не было сил не только сопротивляться, но даже протестовать. Поэтому она подчинилась Марку, который помог ей подняться, приобнял Дениз за плечи и повлек к двери.
— Тебе нужно отдохнуть, я отвезу тебя.
— Марк, может, я где-нибудь здесь?..
— Денни, не глупи. Больница переполнена, нет ни одного свободного места. Кроме того, здесь полно родственников, приехавших узнать о состоянии близких, пострадавших при землетрясении. Так что даже на полу свободного местечка не отыщешь. Я отвезу тебя домой.
— Мой дом далеко, — уже совсем сонно пробормотала Дениз, безропотно покоряясь его сильным рукам и в изнеможении положив голову ему на плечо.
— Зато мой рядом… — хмыкнул Марк.
Больше Дениз ничего не слышала, стремительно погрузившись в вязкую тишину и мрак.
Темнота с каждой минутой все плотнее укутывала ее, заставляя сердце неровно биться и трепыхаться в груди. Дениз снова была в пещере, из которой не было выхода. Стены постепенно надвигались на нее, потолок медленно, но неуклонно опускался, пока Дениз не стала задыхаться. Она чувствовала рядом неподвижное тело Криса и закричала, расталкивая руками эти надвигающиеся стены. Они вдруг стали разрушаться, расползаться, рассыпаясь под ее пальцами острыми обломками. Сквозь эти камни к ней протянулись сильные руки. Они схватили ее, и Дениз поняла, что сейчас они вытащат ее из этого ада и она окажется на свободе. Руки потащили ее сквозь обломки вверх, к слепящему свету, свежему воздуху, солнцу, оставив Криса в темной пещере, в глуши монолитных стен.
Одинокого, потерявшего от боли сознание, свернувшегося на полу, как эмбрион…
— Подождите! Там Крис… Крис… Не оставляйте его! Я не оставлю его!.. Остановитесь!.. — отчаянно закричала она, вырываясь из рук, вскинулась и… проснулась.
Широко раскрытыми глазами Дениз смотрела в потолок, чувствуя, как бешено стучит сердце, вырываясь из груди, как на теле выступил холодный пот. Дениз медленно осознавала, что все позади. Над ней нет каменных сводов, Крис не умрет — они спасены.
Сердце успокаивалось слишком медленно, и Дениз прикрыла глаза, ожидая, когда пройдет волна слабости. Теперь до конца дней эта пещера будет являться ей в кошмарах. Нависающие каменные своды, крошащийся камень, равнодушные стены станут олицетворением ада, ее собственного ада. И проведенные в нем сутки, показавшиеся вечностью и едва не ставшие последними в ее жизни.
Сейчас над ней был потолок в доме Марка с уже знакомым огромным шаром светильника.
Китайская комната. Какое счастье, что она просторная и не загромождена мебелью! Дениз села и потерла лицо. Изящные часы, стоящие на низком столике, показывали десять часов — утра, судя по положению солнца. Голова гудела, ладони саднило, а все мышцы ныли так, что Дениз всерьез забеспокоилась, сможет ли она вновь двигаться.
— Дениз, ты уже проснулась?
На пороге комнаты появилась Катрин.
— Кажется, да.
— Я приготовлю тебе ванну, а потом ты поешь.
Не успела Дениз и слова сказать, как Катрин исчезла. Дениз попыталась осторожно встать.
Тело тут же отозвалось решительным протестом, но она пересилила себя и распрямилась. Очень медленно, чувствуя каждую косточку, каждую ноющую мышцу, она поплелась в ванную комнату. Потом — если она все-таки выживет! — она поест и тут же отправится в больницу.
Горячая вода расслабила, гася тупую боль во всем теле, но и одновременно так разморила ее, что Дениз еле выползла из ванны. Надев халат, который для нее приготовила Катрин, она поплелась на кухню. Там ее ожидали легкий завтрак и Марк.
— Марк, как Крис? — тут же спросила она.
— Денни, с ним все будет в порядке. Сейчас он все еще спит. Фрэнк сказал, что опасности нет… Кстати, он тебя искал.
— Кто такой Фрэнк и зачем я ему понадобилась? — равнодушно поинтересовалась Дениз, садясь за стол и отпивая глоток зеленого чая из пиалы, расписанной зелеными драконами под цвет содержимого.
Дениз ужасно хотелось выпить чашечку крепчайшего кофе, но Катрин категорично заявила, что чай намного полезнее. Дениз пыталась возражать, но попытки не возымели эффекта. К тому же ей совсем не хотелось спорить с Катрин, которая вела себя по отношению к Дениз как заботливая наседка, опекающая единственного цыпленка. ;
— Фрэнк — врач, с которым ты вчера вместе оперировала, — пояснил Марк.
— Правда? — вяло проронила Дениз и попыталась вызвать воспоминания о Фрэнке.
Ничего не отложилось в ее памяти, кроме высокого роста и зеленого хирургического костюма. Да, еще голос, хрипловатый и надтреснутый от усталости.
— Дениз вчера оперировала? — изумилась Катрин.
— Да, и Фрэнк назвал эту операцию удивительной и не поддающейся никакому объяснению. Особенно когда он увидел руки Денни…
— Он устроил мне головомойку, когда их увидел… — пробурчала Дениз, уткнувшись в пиалу.
Сейчас ладони щипало, жгло, саднило и ломило, но вчера она абсолютно ничего не чувствовала благодаря бурлящему в крови адреналину.