Страница:
---------------------------------------------------------------
OCR: Игорь Пак
---------------------------------------------------------------
Шесть дней бушевал шторм. Шесть дней огромный серо-желтый пароход,
тяжело переваливаясь, лез на водяные холмы, проваливался в водяные
пропасти, проползал через водяные стены. Шесть дней волны с гулом и ревом
били в скошенные скулы корабля.
В небольшом салоне, зарывшись в глубокое кресло, задыхался и охал
тучный человек в мохнатом халате. "Время от времени он проводил ладонью по
влажной от пота лысине, доставал из кармана коробочку и, взяв оттуда белую
таблетку, с гадливой гримасой клал ее в рот. Капитан, высокий, подтянутый и
чисто выбритый, блестя многочисленными пуговицами и нашивками, слегка
косолапя, ходил из угла в угол.
-- Старайтесь не думать о качке, мистер Болл, -- сказал он,
останавливаясь у иллюминатора и силясь рассмотреть что-нибудь через потоки
воды, хлещущей по стеклу. -- Больше ешьте, больше двигайтесь, и все
пройдет.
-- "Ешьте, двигайтесь"... Что вы говорите, капитан! -- Болл сморщился,
зажмурил глаза и затряс головой: -- 0 господи!
Корабль плавно довалился набок. Капитан, с усмешкой взглянул, на
позеленевшее лицо собеседника:
-- Что это за пилюли?
-- Аэрон, -- с трудом отозвался Болл. -- Ужасная мерзость. Не понимаю,
почему они не действуют. В Штатах мне говорили, что это лучшее
патентованное средство от морской болезни. Представляю себе, каково должно
быть худшее!
-- Пилюли и микстуры -- ерунда! (Корабль снова дал резкий крен, и
капитан присел на диван.) Хороший стакан рома или виски и часовая прогулка
по мостику -- вот что вам нужно, сэр! Правда, некоторые больше любят
коктейли, я же предпочитаю ром.
Болл брезгливо отмахнулся и снова проглотил таблетку аэрона:
-- Где мы находимся?
-- К западу от Гавайских островов, примерно на траверзе острова
Морелл. Утром пересекли линию перемены даты. (Линия перемены даты --
условная линия, проведенная по меридиану 180В° долготы. К востоку от нее
календарное число на один день меньше, чем к западу)
-- Сколько же мне еще осталось мучиться?
-- Дня три, если шторм не утихнет. Впрочем, мистер Болл, если шторм не
утихнет, мы все равно не сможем войти в лагуну и будем дрейфовать, пока не
наступит затишье. Так что лучше всего последовать моим советам: ром и
прогулка.
-- Не могу, не могу! -- простонал Болл. -- Есть ли какая-нибудь надежда
на то, что эта болтанка прекратится?
Капитан поднялся и снова заходил по салону.
-- Видите ли, сэр, надежда, конечно, есть. Но в это время года Тихий
океан всегда неспокоен. Это мой пятнадцатый рейс на Маршаллы (Маршалловы
острова -- группа коралловых атоллов в средней части Тихого океана, к северу
от экватора), и всегда в ноябре здесь штормы. И какие штормы! Вам, можно
сказать, повезло. Всего восемь баллов. Настоящий моряк никогда не назовет
такую качку штормом.
-- И это называется Тихим океаном!.. О господи, господи! Пятнадцатый
рейс! Убей меня бог, если я когда-либо соглашусь повторить эту поездку!
Пятнадцатый рейс!..
Капитан нажал кнопку звонка, и через несколько минут стюард поставил в
специальное гнездо на столе черную бутылку и тарелки с закусками. Капитан
наполнил стаканы:
-- Выпьем за вашу удачу, за ваших бедняг, мистер Болл! Им сейчас очень
плохо. Твиндек -- не салон. (Твиндек -- межпалубное пространство на судах,
имеющих несколько палуб. Используется для. размещения грузов, иногда людей)
Болл закрыл глаза и, давясь и икая, влил в себя обжигающую жидкость.
Капитан сказал правду. Твиндек был далеко не салон. Слабые желтые
лампочки еле рассеивали мглу. В их тусклом свете с трудом можно было
разглядеть полуголых, лоснящихся от пота людей, вповалку лежащих на
сплошных нарах. Смесь дыма от дешевых сигарет и испарений множества
человеческих тел делала и без того душный воздух еще более тяжелым. Возле
узкой двери, ведущей в душевую, куда непрерывно подавалась забортная вода,
толпились желающие освежиться. В проходах между нарами, прямо на полу или на
чемоданах, азартно хлопали разбухшими, засаленными картами. В дальнем углу
тесным кольцом окружили большие железные бочки те, кто страдал морской
болезнью. Ругань, смех, крики смешивались в сплошной гул.
В одном из отсеков вспыхнула ссора. Жилистый рыжеволосый американец,
длинноногий и длиннорукий, вцепился в маленького смуглого мексиканца и тряс
его изо всех сил, стараясь во что бы то ни стало повалить на спину. Тот
сопротивлялся и судорожно шарил рукой у пояса, ища рукоятку ножа. Стараясь
попасть в такт качке, оба изгибались и приседали на корточки, наступая на
разбросанные карты.
-- Шулер... подлый негодяй...
-- Заткни глотку, мексиканская крыса!
-- Ты мне ответишь за это, вор!
Соседи, обрадованные неожиданным развлечением, расступились, чтобы
освободить место для драки. Кто-то хлопотливо расталкивал сгрудившихся
зевак, деловито повторяя, что "все должно быть по правилам". Через толпу,
засунув руки в карманы, протискивались друзья мексиканца. Белые тоже стали
оглядываться и перемигиваться, готовые ввязаться в драку. Между тем
противники продолжали топтаться на месте.
Вдруг рыжеволосый резким движением отбросил от себя мексиканца и стал
торопливо расстегивать широкий кожаный пояс. Мексиканец вытащил нож. Они
стояли в пяти шагах друг от друга: рыжий верзила с намотанным на кулак --
пряжкой вперед -- ремнем и маленький темнокожий человек с кривым ножом.
-- Погодите, парни! -- раздался низкий звучный бас. Бесцеремонно
растолкав трусливо притихших любопытных, в круг вступил здоровенный негр:
-- Что здесь случилось?
-- Не мешай! -- проворчал тот, кто хлопотал насчет "правил".
Негр даже не оглянулся:
-- Я думаю, вы с ума сошли, парни. Должно быть, от духоты -- вот что я
думаю!
-- А какое тебе до этого дело, негр? -- угрюмо осведомился
рыжеволосый.
-- Мое имя Майк, вот как меня зовут! -- Толстые губы негра слегка
раздвинулись, показав белую полоску зубов. -- Можешь меня так и называть.
-- Какого дьявола негр вмешивается? -- визгливо крикнул кто-то. --
Дайте черномазому по морде, чтоб неповадно было!
Стоявшие в первых рядах нерешительно топтались на месте, с опаской
косясь на внушительные бицепсы негра.
Рыжеволосый отступил на шаг.
-- Что тебе надо... Майк, или как там тебя?
-- Лучше вам не драться, парни... -- Негр повернулся к мексиканцу: --
Спрячь нож, мальчик... А ты, -- он дотронулся до плеча рыжеволосого, --
надень свой пояс. Или вы думаете, что боссы вам будут платить за увечье в
драке?
Напряжение спало. Мексиканец пожал плечами, решительно сунул нож за
пояс и скрылся в толпе. Зрители стали расходиться, посмеиваясь с облегчением
и разговаривая преувеличенно громко: мало кому улыбалась перспектива
оказаться в общей свалке. Только двое или трое разочарованных подстрекателей
всячески поносили "бездельника-негра".
Рыжеволосый подтянул брюки и, присев на корточки, принялся собирать
карты.
Майк уселся рядом на нары.
-- Почему все-таки вы подрались? -- с дружелюбным любопытством спросил
он.
-- Мексиканец сказал, что я плутую.
-- Так ведь ты ж не плутовал, парень, верно?
-- Гм... игра есть игра.
-- Я говорил тебе, что карты до добра не доведут, Дик, -- заметил
молодой человек, лет двадцати пяти, с тонким, красивым лицом и большими
глазами. -- Хорошо еще, что все так кончилось. А если бы этот чако
(презрительная кличка мексиканцев) пырнул тебя в живот?
-- Сначала он у меня съел бы собственную шляпу и ботинки в придачу! --
Дик презрительно сплюнул, сунул колоду в карман грязных холщовых штанов и
достал мятую пачку сигарет. -- Со мной шутки плохи, Чарли, сам знаешь!..
Кури, негр!
-- Майк, -- мягко поправил тот. -- Спасибо, не курю, парень.
Чарли упрямо насупился:
-- Я обещал Джейн следить, чтобы ты не ввязывался в драки.
-- Ладно, ладно! -- захохотал Дик, потрепав его по спине. -- Больше не
буду, успокойся.
Чарли хотел что-то сказать, но вдруг побледнел, схватился за горло и
побежал в угол к железным бочкам.
-- Этот парень очень болеет, верно? -- сочувственно сказал Майк.
-- Цыпленок... -- Дик зевнул. -- Впервые на море...
-- Твой приятель?
-- Муж моей сестры. Работаем на одном заводе. А ты откуда?
Громадный веселый Майк нравился ему: Дик всегда уважал физически
сильных людей.
-- Из Фриско. (Сан-Франциско)
-- Безработный?
-- Был. Теперь -- нет.-- Майк достал из кармана сложенную вчетверо
вырезку из газеты и развернул. -- Вот видишь: "Фирма "Холмс и Харвер", --
читал он вслух, -- производит набор рабочих для строительных работ за
пределами Штатов на неопределенный срок. Оплата повышенная, от двадцати до
двадцати пяти долларов в день". Двадцать долларов в день!.. Знаешь, парень,
у конторы по найму было столько народу, что хозяева вызывали полицию.
Верно, -- полицию. Но я перехитрил всех, парень. Я встал у ворот еще с
вечера. Ха! И я вошел туда первым. Целых двадцать долларов в день,
подумать только! Это же куча денег.
Дик слушал негра со снисходительным любопытством. Он был рабочим
высокой квалификации и давно забыл, что такое безработица.
-- Ну, у нас это было гораздо проще, -- сказал он.
-- А вам сказали, куда повезут? Нам -- нет. Впрочем, какое нам дело,
правда? -- Майк аккуратно сложил газетную вырезку.
-- Какое-то строительство затевается, -- небрежно бросил Дик. -- Там
увидим.
-- Если и не увидим, тоже не беда. Меньше знать -- дольше жить. Так
ведь, парень?
-- Пожалуй...
Дик потянулся, закинув руки за голову, и Майк увидел у него под мышкой
длинный неровный шрам.
-- Однако, парень, -- пробормотал он, -- ты, видать, большой любитель
играть в карты?
-- Нет, это -- Штыком, -- усмехнулся Дик.
-- Штыком?
-- Ну да. Во время войны я был капралом в морской пехоте. Какой-то джап
(презрительная кличка японцев) ткнул меня штыком на Гвадалканале. (Остров
Гвадалканал-- место наиболее ожесточенных боев между американцами и японцами
во время тихоокеанской войны (1941-- 1945 гг.))
Вот где была мясорубка...
-- Ты был на Гвадалканале, парень? Здорово! А я катался по Европе.
-- Воевал?
-- Ну да! На транспортере шофером. Два раза горел, вот как! Раз под
Шербуром и раз в Арденнах. Оба с симпатией посмотрели друг на друга. Дик
весело рассмеялся:
-- Какова жизнь, а? Воевали в разных концах света, а теперь болтаемся в
одном корыте.
-- За двадцать долларов в день... Не так уж плохо!
-- Нам, квалифицированным, обещали больше -- по двадцать пять. Эх,
Майк, -- Дик хлопнул негра по плечу, -- где только я не бывал! Кажется, я
дрался в портовых кабаках всего мира. С англичанами, датчанами...
-- Ну, драться... Чего хорошего?
-- А мне без этого скучно!
Вернулся, вытирая ладонью рот, Чарли, и негр поднялся:
-- Ладно, пойду посплю, парни. Всего хорошего!
-- Валяй, -- буркнул Чарли. -- Приходи еще.
Он уселся на нары рядом с Диком и тяжело вздохнул:
-- Слушай, Дик, пойдем на палубу. Здесь меня прямо наизнанку
выворачивает.
-- Прогонят...
-- Да нет. Они, наверно, все сейчас внизу. Пойдем?
Дик поднялся и направился к трапу, ведущему на палубу. Чарли, держась
за горло и широко разевая рот, поплелся за ним.
Дик и Чарли работали на одном из предприятий строительной компании
"Холмс и Харвер". Месяц назад, поздним вечером. Дик, как всегда навеселе,
явился к Чарли в новый домик, который тот недавно купил в рассрочку.
Чарли лежал на софе и читал газету, Джейн убирала со стола. Дик
поцеловал сестру, уселся в кресло и закурил.
-- Я к вам по делу, детки...
-- Ничего не выйдет, дружище, -- поспешно ответил Чарли. -- Только
позавчера уплатил октябрьский взнос за дом, и сейчас в кармане -- ни цента.
А надо еще дожить до конца недели.
-- Конечно, если речь идет о паре долларов... -- Джейн нерешительно
оглянулась на мужа.
Дик засмеялся:
-- Речь идет о тысячах долларов! Сколько вам осталось выплачивать?
-- Уйму. -- Чарли был озадачен. -- Четыре с половиной.
-- Ага... Так вот... -- торжественно сказал Дик. Он рассказал, что
фирма прислала запрос на сто пятьдесят квалифицированных рабочих для работы
за пределами Штатов. Оплата -- двадцать -- двадцать пять долларов в день.
-- Двадцать пять дол...
Джейн ахнула, а Чарли отбросил газету и вскочил:
-- Шутишь?
-- Нисколько. За четыре -- пять месяцев -- а на меньший срок за
пределы Штатов посылать не станут -- можно заработать минимум четыре
тысячи.
-- Двадцать пять долларов, двадцать пять долларов...
Чарли забегал по комнате, потирая руки, затем подбежал к Дику и
схватил его за пуговицу на куртке:
-- Слушай, дружище, мне нужно обязательно попасть туда. У тебя есть
знакомства в конторе, Дик, ведь верно? Ты попробуешь, да?
-- Гм...
-- Дик, ведь это было бы счастьем для... для Джейн и для меня. Ведь
тогда домик был бы нашим, Дик! Ты ведь поможешь нам, дружище?
-- Ладно, -- наконец сжалился Дик. -- Не буду тебя больше мучить.
Списки уже составлены и подписаны...
-- И я...
-- И мы с тобой значимся в этих списках. Считай, что несколько тысяч у
тебя уже в кармане.
Чарли завопил восторженно и принялся танцевать по комнате, прославляя
во весь голос великого брата своей замечательной жены.
Джейн подбежала к брату и звонко поцеловала его:
-- Дик, ты прелесть!
Через несколько минут, когда они сидели за столом и Джейн раскладывала
яичницу, Чарли спросил:
-- Как тебе это удалось? Ведь желающих, вероятно, была масса...
Дик поднял палец:
-- А знакомства? Ты недооцениваешь знакомства, дорогой Чарли. Знаешь
хромого Гэмпфри из конторы? Мы вместе с ним служили на островах, и он был
самым бестолковым солдатом в моем отделении. Но парень он хороший. Я
шепнул ему, и все было в порядке. Ну, за успех! -- И Дик жадно выпил полный
стаканчик.
...Спустя неделю Джейн, вытирая платочком глаза и силясь улыбнуться
сквозь слезы, провожала обоих мужчин в дорогу.
Дик и Чарли вместе с другими рабочими сели в поезд, который увозил их
далеко на запад. Вскоре к ним присоединилась новая группа завербованных. А
спустя еще несколько дней, закончив тяжелые погрузочные работы в порту
Сан-Франциско, друзья лежали на нарах в трюме огромного океанского парохода.
Потом... теплая, затхлая вода, твердые как камень галеты, духота,
раскаленная солнцем железная палуба.
Так было до Гонолулу. Сразу после Гонолулу начался шторм.
Изо всех сил вцепившись в поручни, Чарли и Дик с наслаждением глотали
насыщенный соленой влагой холодный воздух. Полуодетый Чарли скоро озяб,
спина и руки его посинели и покрылись пупырышками, но он и не думал
возвращаться в трюм. С восхищением и ужасом смотрел он на бесконечные гряды
серо-зеленых волн, с ревом катившихся навстречу судну. Медленный подъем
вверх, секунда остановки... палуба стремительно уходит из-под ног, волны
гулко бьют в борт, окатывают все соленой пеной -- и снова весь корпус
корабля медленно наваливается на гребень волны... и снова короткая
остановка...
-- Ух ты, красота какая! -- восторженно вопил Чарли, давясь от ветра.
-- Пойдем, простудишься!
-- Сейчас, сейчас... Ну ладно, пойдем.
И они побрели к люку. Приближалось время обеда.
Мистер Болл блаженно похрапывал на диване у себя в каюте, наполняя
воздух запахом спиртного перегара. Заботливый стюард обложил его подушками,
поставил рядом сифон с содовой и пододвинул пустой эмалированный таз.
Два с половиной месяца прошло с того дня, когда Дик и Чарли вместе с
другими пассажирами твиндека впервые ступили еще дрожащими, не отвыкшими от
качки ногами на землю. Многих шатало как пьяных, и они тут же валились на
берег.
Место, куда высадились завербованные, казалось необычным. Все с
изумлением оглядывались вокруг. Подобного зрелища еще не видели даже те,
кого судьба забрасывала и не в такие отдаленные уголки света. Унылая
бугристая песчаная полоса, изогнутая подобно обломку гигантского серпа,
невысоко поднималась над белой от пены поверхностью океана. Вдоль берега
громоздились груды гладких и ноздреватых серых глыб, кое-где, прямо из
песка, торчали обуглившиеся пни пальмовых деревьев. На дальнем конце острова
виднелось несколько длинных низких строений.
-- Вот уж действительно приехали, -- подавленно проговорил Чарли.
-- Мертвое место, -- кивнул Дик, оглядываясь.
-- А если опять шторм? -- страдальческим голосом спросил кто-то. --
Ведь нас смоет.,.
Некоторые пробовали шутить, но их не поддержали. Было что-то зловещее в
этом странном песчаном бугре посреди океана. Люди жались друг к другу и к
берегу, у которого еще стояли катера.
Чарли подтолкнул локтем Дика и глазами показал на солдат в панамах и
светло-зеленой форме, остановившихся неподалеку. Солдаты смотрели на
рабочих и переговаривались между собой вполголоса.
-- Эти парни -- военная полиция, -- сказал подошедший Майк. --
Интересно, зачем они здесь, а?
Дик не ответил. Присев на корточки, он внимательно рассматривал песок
под ногами. Затем поднялся, подошел к крупной серой глыбе, выдававшейся у
самого уреза воды, поскреб ее ногтем.
-- Коралл, -- уверенно произнес он. -- Это коралловый атолл, ребята.
-- Откуда ты знаешь? -- спросил один из рабочих.
-- Во время войны мне пришлось побывать на атоллах. Вот уж не думал,
что придется увидеть их снова!.. Дик хотел добавить еще что-то, но в этот
момент появился Болл. Он взобрался на пустой ящик, озабоченно огляделся и
произнес короткую речь, смысл которой сводился к тому, что наконец-то
утомительное плавание осталось позади, они прибыли к месту работы и он,
Болл, хорошо понимает, как все устали, ибо чувствует это по себе. Но тем не
менее... Дальше последовало перечисление всего того, что нужно сделать еще
сегодня, до наступления темноты, а затем завтра и послезавтра.
Рабочих тут же разбили на несколько бригад во главе с десятниками,
выдали им галеты и консервы и послали срочно разгружать транспорт.
К вечеру, когда усталые Дик и Чарли присели отдохнуть на обломки
коралловых глыб, к ним подошел Майк,
-- Здравствуйте, парни! -- возбужденно сказал он, хотя только часа два
назад они вместе перетаскивали с катеров на берег бочки и ящики. -- В
странное место нас завезли, ей-богу. Пойдемте, я вам покажу что-то...
Чарли и Дик пошли за ним: первый -- с откровенным любопытством,
второй-- саркастически улыбаясь. Дик был искренне убежден, что для него на
коралловых островах уже не может быть чего-нибудь незнакомого или
интересного.
Майк привел их к противоположному берегу, который обрывался в море
серой полутораметровой стеной.
-- Здесь, -- тихо проговорил он. -- Глядите, парни. Солнце огромным
багровым шаром спускалось к горизонту и заливало красноватым светом широкую
площадку, покрытую маленькими, беспорядочно разбросанными холмиками. На
вершине каждого холмика красовались обломки коралла. От них через площадку
ползли густые тени. У края площадки, откуда начиналась возвышенность, из
песка торчали черные, обуглившиеся столбы.
-- Ну и... что? -- запинаясь, произнес Чарли.
-- Не видишь разве? -- Майк схватил его за руку и потащил за собой. --
Здесь раньше кто-то жил, понимаешь?
-- Кто?
-- Откуда я знаю? Я их не видел, нет. Только вот эти холмики-- их
могилы, а вон те столбы -- там были жилища...
-- Какие могилы? Какие жилища? -- растерянно спросил Чарли. -- Что он
говорит, Дик?
Дик не отвечал, сумрачно оглядываясь по сторонам.
-- Вот я и думаю, парни...-- Майк вдруг перешел на полушепот,
беспокойно озираясь и прислушиваясь к каждому шороху. -- Может быть, это
могилы тех, кто работал здесь до нас, а?
У Чарли по спине поползли мурашки. Дик сердито кашлянул:
-- Заткнись, ты... болтун! С такими разговорами, да еще к ночи... Не
бойся, Чарли, ничего ужасного нет. Жили здесь канаки (коренное население
островов Южных морей), как и на других таких же островах. А потом...-- Он
замолчал.
-- Вот-вот, что было потом, а?
-- Не знаю.-- Дик повернулся и пошел прочь. Чарли еще раз окинул
взглядом странное кладбище, поежился и поспешил за ним. Через несколько
шагов Майк догнал их.
-- Я скажу тебе, что было потом. Верно, скажу. Я думаю, эти люди не
хотели уезжать отсюда -- их выгнали. А дома их сожгли. Вот что я думаю! И
пальмы срубили. Видел пеньки?
Дик остановился так внезапно, что Чарли и Майк с разбегу налетели на
него.
-- Послушай, Майк, -- сказал он, -- ты старый солдат, и тебе, верно,
приходилось бывать в разных передрягах. Помнишь, ты сам говорил мне на
пароходе: "Меньше знать -- дольше жить"? Помнишь? Так какого же черта ты
суешь нос не в свои дела? Какое тебе дело до этих канаков? Погоди... Я
думаю, строительство здесь будет не совсем обычное. Военная полиции и все
такое. Но мы -- я и он, -- Дик положил руку на плечо Чарли, -- собираемся
работать, а не заниматься расспросами и догадками. И тебе не советуем.
Спокойной ночи.
-- Ладно, парни, -- помолчав, проговорил Майк, -- я вас понимаю и не
собираюсь обижаться, нет. Просто мне здесь как-то не по себе, вот что я
хотел сказать. Жутко немного и страшно. Спокойной ночи, парни. По песку
зашуршали его удаляющиеся шаги. Солнце зашло, и сразу стало темно. Почти на
ощупь, спотыкаясь на каждом шагу, Дик и Чарли вернулись к берегу лагуны.
Молча сели ужинать. Вяло ковыряя ножом в консервной банке, Чарли тихо
сказал:
-- Негр прав. Мне здесь тоже не нравится.
-- Не будь бабой! -- отрезал Дик. -- Кончай еду, и давай спать.
Но прошло довольно много времени, прежде чем они уснули.
Через несколько дней разгрузка транспорта была закончена, и Болл
приказал приступать к основным работам. Загрохотали десятки камнедробилок,
в воздухе плотным облаком повисла цементная пыль, рев и звон механизмов
заглушали человеческие голоса.
Первые же порции бетона пошли на строительство взлетно-посадочной
полосы, и, как только она была готова, на острове приземлился реактивный
самолет.
После обеда рабочих собрали перед двумя палатками, в которых
размещалась администрация. Из палатки вышел Болл в сопровождении высокого
военного.
-- Ребята, -- объявил Болл, -- это полковник Смайерс, представитель
нашего заказчика.
По толпе прошло движение.
-- Так и есть, -- пробормотал Дик. -- Военный заказ.
-- Вы знаете, ребята, -- Болл сунул руки в карманы и поднялся на
цыпочки, -- что наше дело простое: хорошо поработать, получить деньги и
уехать домой. Ведь так?
Все молчали.
-- Так вот, полковник Смайерс будет следить за ходом работ, и все мы --
я, как производитель работ, инженеры, десятники и вы, ребята, -- будем
подчиняться ему, следовать его указаниям и распоряжениям.
-- Что мы здесь будем строить? -- спросил кто-то. Болл переглянулся со
Смайерсом. Смайерс поджал губы, надвинул на глаза фуражку и громким, резким
голосом сказал:
-- Вот что, ребята! Договоримся сразу, чтобы потом у нас не было
никаких недоразумений. Первое, что я прошу вас запомнить, -- это то, что вы
выполняете военный заказ. Поэтому мы не можем позволить себе всякие
этакие... -- Он пощелкал пальцами, не нашел нужного слова и махнул рукой.
-- В общем, давайте установим на этом острове добрую военную дисциплину. Так
будет легче и вам и мне. Покажите себя настоящими, стопроцентными
американскими парнями. Учтите, что работа строго секретная и должна
храниться в тайне. Вам придется отказаться от посылки писем домой. Но не
беспокойтесь, о состоянии вашего здоровья родные будут регулярно получать
сведения от контор фирмы "Холмс и Харвер", где вас нанимали. Там же они
будут еженедельно получать деньги -- двадцать процентов. Вот и все, что я
хотел вам сказать. Думаю, мы с вами поладим. А теперь-- за работу. Рабочие
медленно разошлись.
-- Значит, мы опять солдаты, -- сказал Майк Дику за обедом.
-- В конце концов, -- спокойно отозвался тот, -- что-нибудь вроде этого
и следовало ожидать. Не зря же нам платят такие деньги...
Остров был невелик -- километров шесть в длину и два -- три километра в
ширину. Вокруг расстилался бескрайний океан, и только в очень ясные дни на
востоке и на юге можно было разглядеть узкие синеватые пятнышки, неподвижно
повисшие над горизонтом.
-- Это соседние атоллы, -- сказал Дик. -- Они почти всегда
располагаются группками.
-- Далеко до них, как ты думаешь?
-- Мили три -- четыре, не больше.
В первые недели пребывания на острове Чарли, как и многие другие
рабочие, с любопытством приглядывался к незнакомой обстановке, расспрашивал
Дика, возился в свободные минуты на мелководье, стараясь поймать красивых,
ярко раскрашенных рыбок, снующих над самым дном. Как-то раз, когда было
особенно жарко, он пригласил Дика искупаться, но тот молча указал ему на
черные треугольники, рассекающие воду лагуны.
-- Что это?
-- Акулы. -- Дик сплюнул. -- Всегда, как только на атолле, появляются
люди, эти твари сходятся в лагуну, Они жрут всякие отбросы... Но с
удовольствием съедят в человека. Помяни мое слово, наши ребята еще
познакомятся с ними!
Предсказание Дика сбылось. Через несколько дней пришли еще два
транспорта и привезли новые партии рабочих. На острове выросли новые
штабеля стальных балок, машин, груды ящиков с консервами и виски. В разгар
разгрузки один из рабочих сорвался за борт. Чарли, бывший неподалеку,
услыхал дикий, раздирающий уши крик, грубую ругань и торопливую стрельбу. Он
бросился к берегу, но поверхность лагуны была чиста. Майк, находившийся на
корабле, божился, что собственными Глазами видел, как омерзительные хищники
мгновенно растащили несчастного по кускам. После этого случая вдоль берега
установили дощечки с надписью: "Не купаться! Акулы! ", а при разгрузочных
OCR: Игорь Пак
---------------------------------------------------------------
Шесть дней бушевал шторм. Шесть дней огромный серо-желтый пароход,
тяжело переваливаясь, лез на водяные холмы, проваливался в водяные
пропасти, проползал через водяные стены. Шесть дней волны с гулом и ревом
били в скошенные скулы корабля.
В небольшом салоне, зарывшись в глубокое кресло, задыхался и охал
тучный человек в мохнатом халате. "Время от времени он проводил ладонью по
влажной от пота лысине, доставал из кармана коробочку и, взяв оттуда белую
таблетку, с гадливой гримасой клал ее в рот. Капитан, высокий, подтянутый и
чисто выбритый, блестя многочисленными пуговицами и нашивками, слегка
косолапя, ходил из угла в угол.
-- Старайтесь не думать о качке, мистер Болл, -- сказал он,
останавливаясь у иллюминатора и силясь рассмотреть что-нибудь через потоки
воды, хлещущей по стеклу. -- Больше ешьте, больше двигайтесь, и все
пройдет.
-- "Ешьте, двигайтесь"... Что вы говорите, капитан! -- Болл сморщился,
зажмурил глаза и затряс головой: -- 0 господи!
Корабль плавно довалился набок. Капитан, с усмешкой взглянул, на
позеленевшее лицо собеседника:
-- Что это за пилюли?
-- Аэрон, -- с трудом отозвался Болл. -- Ужасная мерзость. Не понимаю,
почему они не действуют. В Штатах мне говорили, что это лучшее
патентованное средство от морской болезни. Представляю себе, каково должно
быть худшее!
-- Пилюли и микстуры -- ерунда! (Корабль снова дал резкий крен, и
капитан присел на диван.) Хороший стакан рома или виски и часовая прогулка
по мостику -- вот что вам нужно, сэр! Правда, некоторые больше любят
коктейли, я же предпочитаю ром.
Болл брезгливо отмахнулся и снова проглотил таблетку аэрона:
-- Где мы находимся?
-- К западу от Гавайских островов, примерно на траверзе острова
Морелл. Утром пересекли линию перемены даты. (Линия перемены даты --
условная линия, проведенная по меридиану 180В° долготы. К востоку от нее
календарное число на один день меньше, чем к западу)
-- Сколько же мне еще осталось мучиться?
-- Дня три, если шторм не утихнет. Впрочем, мистер Болл, если шторм не
утихнет, мы все равно не сможем войти в лагуну и будем дрейфовать, пока не
наступит затишье. Так что лучше всего последовать моим советам: ром и
прогулка.
-- Не могу, не могу! -- простонал Болл. -- Есть ли какая-нибудь надежда
на то, что эта болтанка прекратится?
Капитан поднялся и снова заходил по салону.
-- Видите ли, сэр, надежда, конечно, есть. Но в это время года Тихий
океан всегда неспокоен. Это мой пятнадцатый рейс на Маршаллы (Маршалловы
острова -- группа коралловых атоллов в средней части Тихого океана, к северу
от экватора), и всегда в ноябре здесь штормы. И какие штормы! Вам, можно
сказать, повезло. Всего восемь баллов. Настоящий моряк никогда не назовет
такую качку штормом.
-- И это называется Тихим океаном!.. О господи, господи! Пятнадцатый
рейс! Убей меня бог, если я когда-либо соглашусь повторить эту поездку!
Пятнадцатый рейс!..
Капитан нажал кнопку звонка, и через несколько минут стюард поставил в
специальное гнездо на столе черную бутылку и тарелки с закусками. Капитан
наполнил стаканы:
-- Выпьем за вашу удачу, за ваших бедняг, мистер Болл! Им сейчас очень
плохо. Твиндек -- не салон. (Твиндек -- межпалубное пространство на судах,
имеющих несколько палуб. Используется для. размещения грузов, иногда людей)
Болл закрыл глаза и, давясь и икая, влил в себя обжигающую жидкость.
Капитан сказал правду. Твиндек был далеко не салон. Слабые желтые
лампочки еле рассеивали мглу. В их тусклом свете с трудом можно было
разглядеть полуголых, лоснящихся от пота людей, вповалку лежащих на
сплошных нарах. Смесь дыма от дешевых сигарет и испарений множества
человеческих тел делала и без того душный воздух еще более тяжелым. Возле
узкой двери, ведущей в душевую, куда непрерывно подавалась забортная вода,
толпились желающие освежиться. В проходах между нарами, прямо на полу или на
чемоданах, азартно хлопали разбухшими, засаленными картами. В дальнем углу
тесным кольцом окружили большие железные бочки те, кто страдал морской
болезнью. Ругань, смех, крики смешивались в сплошной гул.
В одном из отсеков вспыхнула ссора. Жилистый рыжеволосый американец,
длинноногий и длиннорукий, вцепился в маленького смуглого мексиканца и тряс
его изо всех сил, стараясь во что бы то ни стало повалить на спину. Тот
сопротивлялся и судорожно шарил рукой у пояса, ища рукоятку ножа. Стараясь
попасть в такт качке, оба изгибались и приседали на корточки, наступая на
разбросанные карты.
-- Шулер... подлый негодяй...
-- Заткни глотку, мексиканская крыса!
-- Ты мне ответишь за это, вор!
Соседи, обрадованные неожиданным развлечением, расступились, чтобы
освободить место для драки. Кто-то хлопотливо расталкивал сгрудившихся
зевак, деловито повторяя, что "все должно быть по правилам". Через толпу,
засунув руки в карманы, протискивались друзья мексиканца. Белые тоже стали
оглядываться и перемигиваться, готовые ввязаться в драку. Между тем
противники продолжали топтаться на месте.
Вдруг рыжеволосый резким движением отбросил от себя мексиканца и стал
торопливо расстегивать широкий кожаный пояс. Мексиканец вытащил нож. Они
стояли в пяти шагах друг от друга: рыжий верзила с намотанным на кулак --
пряжкой вперед -- ремнем и маленький темнокожий человек с кривым ножом.
-- Погодите, парни! -- раздался низкий звучный бас. Бесцеремонно
растолкав трусливо притихших любопытных, в круг вступил здоровенный негр:
-- Что здесь случилось?
-- Не мешай! -- проворчал тот, кто хлопотал насчет "правил".
Негр даже не оглянулся:
-- Я думаю, вы с ума сошли, парни. Должно быть, от духоты -- вот что я
думаю!
-- А какое тебе до этого дело, негр? -- угрюмо осведомился
рыжеволосый.
-- Мое имя Майк, вот как меня зовут! -- Толстые губы негра слегка
раздвинулись, показав белую полоску зубов. -- Можешь меня так и называть.
-- Какого дьявола негр вмешивается? -- визгливо крикнул кто-то. --
Дайте черномазому по морде, чтоб неповадно было!
Стоявшие в первых рядах нерешительно топтались на месте, с опаской
косясь на внушительные бицепсы негра.
Рыжеволосый отступил на шаг.
-- Что тебе надо... Майк, или как там тебя?
-- Лучше вам не драться, парни... -- Негр повернулся к мексиканцу: --
Спрячь нож, мальчик... А ты, -- он дотронулся до плеча рыжеволосого, --
надень свой пояс. Или вы думаете, что боссы вам будут платить за увечье в
драке?
Напряжение спало. Мексиканец пожал плечами, решительно сунул нож за
пояс и скрылся в толпе. Зрители стали расходиться, посмеиваясь с облегчением
и разговаривая преувеличенно громко: мало кому улыбалась перспектива
оказаться в общей свалке. Только двое или трое разочарованных подстрекателей
всячески поносили "бездельника-негра".
Рыжеволосый подтянул брюки и, присев на корточки, принялся собирать
карты.
Майк уселся рядом на нары.
-- Почему все-таки вы подрались? -- с дружелюбным любопытством спросил
он.
-- Мексиканец сказал, что я плутую.
-- Так ведь ты ж не плутовал, парень, верно?
-- Гм... игра есть игра.
-- Я говорил тебе, что карты до добра не доведут, Дик, -- заметил
молодой человек, лет двадцати пяти, с тонким, красивым лицом и большими
глазами. -- Хорошо еще, что все так кончилось. А если бы этот чако
(презрительная кличка мексиканцев) пырнул тебя в живот?
-- Сначала он у меня съел бы собственную шляпу и ботинки в придачу! --
Дик презрительно сплюнул, сунул колоду в карман грязных холщовых штанов и
достал мятую пачку сигарет. -- Со мной шутки плохи, Чарли, сам знаешь!..
Кури, негр!
-- Майк, -- мягко поправил тот. -- Спасибо, не курю, парень.
Чарли упрямо насупился:
-- Я обещал Джейн следить, чтобы ты не ввязывался в драки.
-- Ладно, ладно! -- захохотал Дик, потрепав его по спине. -- Больше не
буду, успокойся.
Чарли хотел что-то сказать, но вдруг побледнел, схватился за горло и
побежал в угол к железным бочкам.
-- Этот парень очень болеет, верно? -- сочувственно сказал Майк.
-- Цыпленок... -- Дик зевнул. -- Впервые на море...
-- Твой приятель?
-- Муж моей сестры. Работаем на одном заводе. А ты откуда?
Громадный веселый Майк нравился ему: Дик всегда уважал физически
сильных людей.
-- Из Фриско. (Сан-Франциско)
-- Безработный?
-- Был. Теперь -- нет.-- Майк достал из кармана сложенную вчетверо
вырезку из газеты и развернул. -- Вот видишь: "Фирма "Холмс и Харвер", --
читал он вслух, -- производит набор рабочих для строительных работ за
пределами Штатов на неопределенный срок. Оплата повышенная, от двадцати до
двадцати пяти долларов в день". Двадцать долларов в день!.. Знаешь, парень,
у конторы по найму было столько народу, что хозяева вызывали полицию.
Верно, -- полицию. Но я перехитрил всех, парень. Я встал у ворот еще с
вечера. Ха! И я вошел туда первым. Целых двадцать долларов в день,
подумать только! Это же куча денег.
Дик слушал негра со снисходительным любопытством. Он был рабочим
высокой квалификации и давно забыл, что такое безработица.
-- Ну, у нас это было гораздо проще, -- сказал он.
-- А вам сказали, куда повезут? Нам -- нет. Впрочем, какое нам дело,
правда? -- Майк аккуратно сложил газетную вырезку.
-- Какое-то строительство затевается, -- небрежно бросил Дик. -- Там
увидим.
-- Если и не увидим, тоже не беда. Меньше знать -- дольше жить. Так
ведь, парень?
-- Пожалуй...
Дик потянулся, закинув руки за голову, и Майк увидел у него под мышкой
длинный неровный шрам.
-- Однако, парень, -- пробормотал он, -- ты, видать, большой любитель
играть в карты?
-- Нет, это -- Штыком, -- усмехнулся Дик.
-- Штыком?
-- Ну да. Во время войны я был капралом в морской пехоте. Какой-то джап
(презрительная кличка японцев) ткнул меня штыком на Гвадалканале. (Остров
Гвадалканал-- место наиболее ожесточенных боев между американцами и японцами
во время тихоокеанской войны (1941-- 1945 гг.))
Вот где была мясорубка...
-- Ты был на Гвадалканале, парень? Здорово! А я катался по Европе.
-- Воевал?
-- Ну да! На транспортере шофером. Два раза горел, вот как! Раз под
Шербуром и раз в Арденнах. Оба с симпатией посмотрели друг на друга. Дик
весело рассмеялся:
-- Какова жизнь, а? Воевали в разных концах света, а теперь болтаемся в
одном корыте.
-- За двадцать долларов в день... Не так уж плохо!
-- Нам, квалифицированным, обещали больше -- по двадцать пять. Эх,
Майк, -- Дик хлопнул негра по плечу, -- где только я не бывал! Кажется, я
дрался в портовых кабаках всего мира. С англичанами, датчанами...
-- Ну, драться... Чего хорошего?
-- А мне без этого скучно!
Вернулся, вытирая ладонью рот, Чарли, и негр поднялся:
-- Ладно, пойду посплю, парни. Всего хорошего!
-- Валяй, -- буркнул Чарли. -- Приходи еще.
Он уселся на нары рядом с Диком и тяжело вздохнул:
-- Слушай, Дик, пойдем на палубу. Здесь меня прямо наизнанку
выворачивает.
-- Прогонят...
-- Да нет. Они, наверно, все сейчас внизу. Пойдем?
Дик поднялся и направился к трапу, ведущему на палубу. Чарли, держась
за горло и широко разевая рот, поплелся за ним.
Дик и Чарли работали на одном из предприятий строительной компании
"Холмс и Харвер". Месяц назад, поздним вечером. Дик, как всегда навеселе,
явился к Чарли в новый домик, который тот недавно купил в рассрочку.
Чарли лежал на софе и читал газету, Джейн убирала со стола. Дик
поцеловал сестру, уселся в кресло и закурил.
-- Я к вам по делу, детки...
-- Ничего не выйдет, дружище, -- поспешно ответил Чарли. -- Только
позавчера уплатил октябрьский взнос за дом, и сейчас в кармане -- ни цента.
А надо еще дожить до конца недели.
-- Конечно, если речь идет о паре долларов... -- Джейн нерешительно
оглянулась на мужа.
Дик засмеялся:
-- Речь идет о тысячах долларов! Сколько вам осталось выплачивать?
-- Уйму. -- Чарли был озадачен. -- Четыре с половиной.
-- Ага... Так вот... -- торжественно сказал Дик. Он рассказал, что
фирма прислала запрос на сто пятьдесят квалифицированных рабочих для работы
за пределами Штатов. Оплата -- двадцать -- двадцать пять долларов в день.
-- Двадцать пять дол...
Джейн ахнула, а Чарли отбросил газету и вскочил:
-- Шутишь?
-- Нисколько. За четыре -- пять месяцев -- а на меньший срок за
пределы Штатов посылать не станут -- можно заработать минимум четыре
тысячи.
-- Двадцать пять долларов, двадцать пять долларов...
Чарли забегал по комнате, потирая руки, затем подбежал к Дику и
схватил его за пуговицу на куртке:
-- Слушай, дружище, мне нужно обязательно попасть туда. У тебя есть
знакомства в конторе, Дик, ведь верно? Ты попробуешь, да?
-- Гм...
-- Дик, ведь это было бы счастьем для... для Джейн и для меня. Ведь
тогда домик был бы нашим, Дик! Ты ведь поможешь нам, дружище?
-- Ладно, -- наконец сжалился Дик. -- Не буду тебя больше мучить.
Списки уже составлены и подписаны...
-- И я...
-- И мы с тобой значимся в этих списках. Считай, что несколько тысяч у
тебя уже в кармане.
Чарли завопил восторженно и принялся танцевать по комнате, прославляя
во весь голос великого брата своей замечательной жены.
Джейн подбежала к брату и звонко поцеловала его:
-- Дик, ты прелесть!
Через несколько минут, когда они сидели за столом и Джейн раскладывала
яичницу, Чарли спросил:
-- Как тебе это удалось? Ведь желающих, вероятно, была масса...
Дик поднял палец:
-- А знакомства? Ты недооцениваешь знакомства, дорогой Чарли. Знаешь
хромого Гэмпфри из конторы? Мы вместе с ним служили на островах, и он был
самым бестолковым солдатом в моем отделении. Но парень он хороший. Я
шепнул ему, и все было в порядке. Ну, за успех! -- И Дик жадно выпил полный
стаканчик.
...Спустя неделю Джейн, вытирая платочком глаза и силясь улыбнуться
сквозь слезы, провожала обоих мужчин в дорогу.
Дик и Чарли вместе с другими рабочими сели в поезд, который увозил их
далеко на запад. Вскоре к ним присоединилась новая группа завербованных. А
спустя еще несколько дней, закончив тяжелые погрузочные работы в порту
Сан-Франциско, друзья лежали на нарах в трюме огромного океанского парохода.
Потом... теплая, затхлая вода, твердые как камень галеты, духота,
раскаленная солнцем железная палуба.
Так было до Гонолулу. Сразу после Гонолулу начался шторм.
Изо всех сил вцепившись в поручни, Чарли и Дик с наслаждением глотали
насыщенный соленой влагой холодный воздух. Полуодетый Чарли скоро озяб,
спина и руки его посинели и покрылись пупырышками, но он и не думал
возвращаться в трюм. С восхищением и ужасом смотрел он на бесконечные гряды
серо-зеленых волн, с ревом катившихся навстречу судну. Медленный подъем
вверх, секунда остановки... палуба стремительно уходит из-под ног, волны
гулко бьют в борт, окатывают все соленой пеной -- и снова весь корпус
корабля медленно наваливается на гребень волны... и снова короткая
остановка...
-- Ух ты, красота какая! -- восторженно вопил Чарли, давясь от ветра.
-- Пойдем, простудишься!
-- Сейчас, сейчас... Ну ладно, пойдем.
И они побрели к люку. Приближалось время обеда.
Мистер Болл блаженно похрапывал на диване у себя в каюте, наполняя
воздух запахом спиртного перегара. Заботливый стюард обложил его подушками,
поставил рядом сифон с содовой и пододвинул пустой эмалированный таз.
Два с половиной месяца прошло с того дня, когда Дик и Чарли вместе с
другими пассажирами твиндека впервые ступили еще дрожащими, не отвыкшими от
качки ногами на землю. Многих шатало как пьяных, и они тут же валились на
берег.
Место, куда высадились завербованные, казалось необычным. Все с
изумлением оглядывались вокруг. Подобного зрелища еще не видели даже те,
кого судьба забрасывала и не в такие отдаленные уголки света. Унылая
бугристая песчаная полоса, изогнутая подобно обломку гигантского серпа,
невысоко поднималась над белой от пены поверхностью океана. Вдоль берега
громоздились груды гладких и ноздреватых серых глыб, кое-где, прямо из
песка, торчали обуглившиеся пни пальмовых деревьев. На дальнем конце острова
виднелось несколько длинных низких строений.
-- Вот уж действительно приехали, -- подавленно проговорил Чарли.
-- Мертвое место, -- кивнул Дик, оглядываясь.
-- А если опять шторм? -- страдальческим голосом спросил кто-то. --
Ведь нас смоет.,.
Некоторые пробовали шутить, но их не поддержали. Было что-то зловещее в
этом странном песчаном бугре посреди океана. Люди жались друг к другу и к
берегу, у которого еще стояли катера.
Чарли подтолкнул локтем Дика и глазами показал на солдат в панамах и
светло-зеленой форме, остановившихся неподалеку. Солдаты смотрели на
рабочих и переговаривались между собой вполголоса.
-- Эти парни -- военная полиция, -- сказал подошедший Майк. --
Интересно, зачем они здесь, а?
Дик не ответил. Присев на корточки, он внимательно рассматривал песок
под ногами. Затем поднялся, подошел к крупной серой глыбе, выдававшейся у
самого уреза воды, поскреб ее ногтем.
-- Коралл, -- уверенно произнес он. -- Это коралловый атолл, ребята.
-- Откуда ты знаешь? -- спросил один из рабочих.
-- Во время войны мне пришлось побывать на атоллах. Вот уж не думал,
что придется увидеть их снова!.. Дик хотел добавить еще что-то, но в этот
момент появился Болл. Он взобрался на пустой ящик, озабоченно огляделся и
произнес короткую речь, смысл которой сводился к тому, что наконец-то
утомительное плавание осталось позади, они прибыли к месту работы и он,
Болл, хорошо понимает, как все устали, ибо чувствует это по себе. Но тем не
менее... Дальше последовало перечисление всего того, что нужно сделать еще
сегодня, до наступления темноты, а затем завтра и послезавтра.
Рабочих тут же разбили на несколько бригад во главе с десятниками,
выдали им галеты и консервы и послали срочно разгружать транспорт.
К вечеру, когда усталые Дик и Чарли присели отдохнуть на обломки
коралловых глыб, к ним подошел Майк,
-- Здравствуйте, парни! -- возбужденно сказал он, хотя только часа два
назад они вместе перетаскивали с катеров на берег бочки и ящики. -- В
странное место нас завезли, ей-богу. Пойдемте, я вам покажу что-то...
Чарли и Дик пошли за ним: первый -- с откровенным любопытством,
второй-- саркастически улыбаясь. Дик был искренне убежден, что для него на
коралловых островах уже не может быть чего-нибудь незнакомого или
интересного.
Майк привел их к противоположному берегу, который обрывался в море
серой полутораметровой стеной.
-- Здесь, -- тихо проговорил он. -- Глядите, парни. Солнце огромным
багровым шаром спускалось к горизонту и заливало красноватым светом широкую
площадку, покрытую маленькими, беспорядочно разбросанными холмиками. На
вершине каждого холмика красовались обломки коралла. От них через площадку
ползли густые тени. У края площадки, откуда начиналась возвышенность, из
песка торчали черные, обуглившиеся столбы.
-- Ну и... что? -- запинаясь, произнес Чарли.
-- Не видишь разве? -- Майк схватил его за руку и потащил за собой. --
Здесь раньше кто-то жил, понимаешь?
-- Кто?
-- Откуда я знаю? Я их не видел, нет. Только вот эти холмики-- их
могилы, а вон те столбы -- там были жилища...
-- Какие могилы? Какие жилища? -- растерянно спросил Чарли. -- Что он
говорит, Дик?
Дик не отвечал, сумрачно оглядываясь по сторонам.
-- Вот я и думаю, парни...-- Майк вдруг перешел на полушепот,
беспокойно озираясь и прислушиваясь к каждому шороху. -- Может быть, это
могилы тех, кто работал здесь до нас, а?
У Чарли по спине поползли мурашки. Дик сердито кашлянул:
-- Заткнись, ты... болтун! С такими разговорами, да еще к ночи... Не
бойся, Чарли, ничего ужасного нет. Жили здесь канаки (коренное население
островов Южных морей), как и на других таких же островах. А потом...-- Он
замолчал.
-- Вот-вот, что было потом, а?
-- Не знаю.-- Дик повернулся и пошел прочь. Чарли еще раз окинул
взглядом странное кладбище, поежился и поспешил за ним. Через несколько
шагов Майк догнал их.
-- Я скажу тебе, что было потом. Верно, скажу. Я думаю, эти люди не
хотели уезжать отсюда -- их выгнали. А дома их сожгли. Вот что я думаю! И
пальмы срубили. Видел пеньки?
Дик остановился так внезапно, что Чарли и Майк с разбегу налетели на
него.
-- Послушай, Майк, -- сказал он, -- ты старый солдат, и тебе, верно,
приходилось бывать в разных передрягах. Помнишь, ты сам говорил мне на
пароходе: "Меньше знать -- дольше жить"? Помнишь? Так какого же черта ты
суешь нос не в свои дела? Какое тебе дело до этих канаков? Погоди... Я
думаю, строительство здесь будет не совсем обычное. Военная полиции и все
такое. Но мы -- я и он, -- Дик положил руку на плечо Чарли, -- собираемся
работать, а не заниматься расспросами и догадками. И тебе не советуем.
Спокойной ночи.
-- Ладно, парни, -- помолчав, проговорил Майк, -- я вас понимаю и не
собираюсь обижаться, нет. Просто мне здесь как-то не по себе, вот что я
хотел сказать. Жутко немного и страшно. Спокойной ночи, парни. По песку
зашуршали его удаляющиеся шаги. Солнце зашло, и сразу стало темно. Почти на
ощупь, спотыкаясь на каждом шагу, Дик и Чарли вернулись к берегу лагуны.
Молча сели ужинать. Вяло ковыряя ножом в консервной банке, Чарли тихо
сказал:
-- Негр прав. Мне здесь тоже не нравится.
-- Не будь бабой! -- отрезал Дик. -- Кончай еду, и давай спать.
Но прошло довольно много времени, прежде чем они уснули.
Через несколько дней разгрузка транспорта была закончена, и Болл
приказал приступать к основным работам. Загрохотали десятки камнедробилок,
в воздухе плотным облаком повисла цементная пыль, рев и звон механизмов
заглушали человеческие голоса.
Первые же порции бетона пошли на строительство взлетно-посадочной
полосы, и, как только она была готова, на острове приземлился реактивный
самолет.
После обеда рабочих собрали перед двумя палатками, в которых
размещалась администрация. Из палатки вышел Болл в сопровождении высокого
военного.
-- Ребята, -- объявил Болл, -- это полковник Смайерс, представитель
нашего заказчика.
По толпе прошло движение.
-- Так и есть, -- пробормотал Дик. -- Военный заказ.
-- Вы знаете, ребята, -- Болл сунул руки в карманы и поднялся на
цыпочки, -- что наше дело простое: хорошо поработать, получить деньги и
уехать домой. Ведь так?
Все молчали.
-- Так вот, полковник Смайерс будет следить за ходом работ, и все мы --
я, как производитель работ, инженеры, десятники и вы, ребята, -- будем
подчиняться ему, следовать его указаниям и распоряжениям.
-- Что мы здесь будем строить? -- спросил кто-то. Болл переглянулся со
Смайерсом. Смайерс поджал губы, надвинул на глаза фуражку и громким, резким
голосом сказал:
-- Вот что, ребята! Договоримся сразу, чтобы потом у нас не было
никаких недоразумений. Первое, что я прошу вас запомнить, -- это то, что вы
выполняете военный заказ. Поэтому мы не можем позволить себе всякие
этакие... -- Он пощелкал пальцами, не нашел нужного слова и махнул рукой.
-- В общем, давайте установим на этом острове добрую военную дисциплину. Так
будет легче и вам и мне. Покажите себя настоящими, стопроцентными
американскими парнями. Учтите, что работа строго секретная и должна
храниться в тайне. Вам придется отказаться от посылки писем домой. Но не
беспокойтесь, о состоянии вашего здоровья родные будут регулярно получать
сведения от контор фирмы "Холмс и Харвер", где вас нанимали. Там же они
будут еженедельно получать деньги -- двадцать процентов. Вот и все, что я
хотел вам сказать. Думаю, мы с вами поладим. А теперь-- за работу. Рабочие
медленно разошлись.
-- Значит, мы опять солдаты, -- сказал Майк Дику за обедом.
-- В конце концов, -- спокойно отозвался тот, -- что-нибудь вроде этого
и следовало ожидать. Не зря же нам платят такие деньги...
Остров был невелик -- километров шесть в длину и два -- три километра в
ширину. Вокруг расстилался бескрайний океан, и только в очень ясные дни на
востоке и на юге можно было разглядеть узкие синеватые пятнышки, неподвижно
повисшие над горизонтом.
-- Это соседние атоллы, -- сказал Дик. -- Они почти всегда
располагаются группками.
-- Далеко до них, как ты думаешь?
-- Мили три -- четыре, не больше.
В первые недели пребывания на острове Чарли, как и многие другие
рабочие, с любопытством приглядывался к незнакомой обстановке, расспрашивал
Дика, возился в свободные минуты на мелководье, стараясь поймать красивых,
ярко раскрашенных рыбок, снующих над самым дном. Как-то раз, когда было
особенно жарко, он пригласил Дика искупаться, но тот молча указал ему на
черные треугольники, рассекающие воду лагуны.
-- Что это?
-- Акулы. -- Дик сплюнул. -- Всегда, как только на атолле, появляются
люди, эти твари сходятся в лагуну, Они жрут всякие отбросы... Но с
удовольствием съедят в человека. Помяни мое слово, наши ребята еще
познакомятся с ними!
Предсказание Дика сбылось. Через несколько дней пришли еще два
транспорта и привезли новые партии рабочих. На острове выросли новые
штабеля стальных балок, машин, груды ящиков с консервами и виски. В разгар
разгрузки один из рабочих сорвался за борт. Чарли, бывший неподалеку,
услыхал дикий, раздирающий уши крик, грубую ругань и торопливую стрельбу. Он
бросился к берегу, но поверхность лагуны была чиста. Майк, находившийся на
корабле, божился, что собственными Глазами видел, как омерзительные хищники
мгновенно растащили несчастного по кускам. После этого случая вдоль берега
установили дощечки с надписью: "Не купаться! Акулы! ", а при разгрузочных