Страница:
Прочитав все это, Чейн разразился бурной бранью.
— В чем дело? — удивилась Мила.
— Ты только почитай, что написано в этой дрянной статье! Нет, это очень правильно, что у нас на Варге не было и нет ни газет, ни этих… ну каких…
— Журналистов, — подсказала Мила.
— Вот-вот! Подлецы, мерзавцы, трупоеды… И как это они все разнюхали? Ну конечно же, это дело рук Кампа! Старичок с самого начала играл двойную игру. Он случайно попался нам в руки в Большом каньоне, затем согласился помочь за солидный куш в сто миллионов кредитов — но все равно держит кинжал за спиной. Разве не он вызвал те три флайера с боевиками на плато? Дело случая, что их перебили стервятники, а не то бы князек…
— Морган, эту статью написала я.
— …устроил бы нам веселенький сюрприз однажды темной ночью… Что? Что ты сказала?
— Эту статью написала я, — хладнокровно повторила Мила. — И не надо так пожирать меня злобными глазами. Разве ты не помнишь, что в нашу первую встречу на Арку я представилась журналисткой? И это не обман… ну, не совсем полный обман. Я действительно с детства мечтала работать в какой-нибудь модной газете, мотаться по командировкам по всем мирам Федерации… Так что кое-какой навык в журналистском деле у меня имеется.
— Но…
— Морган, я уже устала тебе повторять, что ты самый настоящий дикарь. Ты даже не имеешь понятия о таких терминах, как, например, информационная поддержка проекта, раскрутка, паблисити…
— Чего, чего?
Мила безнадежно махнула рукой.
— Чейн, дорогой, пойми — мы уже не в джунглях, где надо уметь лазать по скалам, стрелять и терпеть любые лишения. И мы не в космосе, где необходимы навыки пилота и штурмана и надо уметь обслуживать корабль и поддерживать в рабочем состоянии все его бесчисленные агрегаты. Сейчас мы оказались в сравнительно цивилизованном мире! И играть нам предстоит теперь на поле, где находятся тысячи, десятки тысяч совершенно незнакомых людей. И не просто людей, а пограничников, у которых мозги устроены очень даже своеобразно. Для них деньги — высший бог, и они молятся ему с детства до самой смерти еще почище, чем люди Федерации. Но у них есть еще и кучи самых странных предрассудков. Один из них — подозрительность и даже неприязнь к чужакам. А тем более к чужакам, которым везет.
— Ну, это я, в общем-то, понимаю, — неохотно признался Чейн. — Наверное, пограничников действительно стоит подготовить к мысли, что на Мидасе вот-вот появится простой старатель, которому здорово повезло в жизни. Но зачем ты намекаешь на предстоящие выборы? Зачем раскрываешь часть наших планов?
— Да затем, чтобы убедить этих мудаков, что игра в выборы может оказаться куца интереснее, чем они предполагали! Я тут походила по городу и поспрашивала самый разный народ, пока вы с Дилулло проворачивали денежные делишки. Так вот, процентов восемьдесят жителей и гостей Мидаса не сомневаются, что Шерифом станет Алгис Аббебе. Пятнадцать процентов отдают предпочтение нашему другу Роджеру Кампу. А на трех остальных князей остаются только жалкие пять процентов. Но знаешь, что самое интересное? Оказывается, несмотря на это, больше половины пограничников симпатизируют Рею Горну! Он — самый молодой из князей, да к тому же считается чуть ли не новичком, поскольку является старателем только во втором поколении. Кроме того, он довольно смазлив и чертовски нравится женщинам. Понимаешь, к чему я клоню?
Чейн пожевал губами, раздумывая.
— Наверное, ты права. Не так давно я смог спасти Варгу только потому, что был известен там каждому Звездному Волку, хотя бы понаслышке. А здесь я пока никто. Наверное, твоя статья заставит кое-кого задуматься… Только читают ли пограничники газеты?
Мила просияла и звонко поцеловала молодого капитана в щеку.
— А вот этим вопросом я и займусь в ближайшие дни. На Мидасе есть общепланетный радиоканал, а в Мэни-сити балуются даже телевидением. Не такие уж и дикари эти пограничники! Но главное — это распускание слухов. А уж этому нас, агентов ВР, обучали самые лучшие специалисты Федерации по информационным войнам. Ручаюсь, что через неделю все участники ярмарки будут просто сгорать от желания, пытаясь узнать, кто же он, этот темный князь, обладатель неслыханных сокровищ! А потом в нужный момент ты выйдешь на арену, и симпатии простых пограничников будут на твоей стороне!
— Хм-м… выйду на арену… А что я буду делать сейчас?
— Лучше всего — ничего, — посоветовала Мила. — И Джон Дилулло тоже считает, что тебе не стоит до поры до времени засвечиваться. Лучше всего было бы, если бы Дювалье привел к Мидасу крейсер. Тогда ты бы мог отправиться в небольшое путешествие по Клондайку. Заодно закрутил бы роман с красоткой Урсулой, всласть наговорился бы с Альрейвком…
— Нет, ни за что! Мы не можем рисковать кораблем, пока не расхлебаем кашу с этими чертовыми выборами!
— Ну, тогда отдохни дня два-три здесь, в городе. Пошатайся по центру, приударь за местными красотками. Не беспокойся, к этим дамам я ревновать не стану. А мы, твои друзья, пока поработаем от души.
Мила поцеловала капитана еще раз, а затем упорхнула в ванную.
Чейн задумчиво потер щеку.
— Симпатии простых пограничников — это, конечно, хорошо… — с сомнением пробормотал он. — Но ведь для того, чтобы победить на арене, этого мало. Мне нужны новые козыри в колоде. Крол, Граал — когда же я наконец увижу вас, друзья?
Глава 14
Глава 15
— В чем дело? — удивилась Мила.
— Ты только почитай, что написано в этой дрянной статье! Нет, это очень правильно, что у нас на Варге не было и нет ни газет, ни этих… ну каких…
— Журналистов, — подсказала Мила.
— Вот-вот! Подлецы, мерзавцы, трупоеды… И как это они все разнюхали? Ну конечно же, это дело рук Кампа! Старичок с самого начала играл двойную игру. Он случайно попался нам в руки в Большом каньоне, затем согласился помочь за солидный куш в сто миллионов кредитов — но все равно держит кинжал за спиной. Разве не он вызвал те три флайера с боевиками на плато? Дело случая, что их перебили стервятники, а не то бы князек…
— Морган, эту статью написала я.
— …устроил бы нам веселенький сюрприз однажды темной ночью… Что? Что ты сказала?
— Эту статью написала я, — хладнокровно повторила Мила. — И не надо так пожирать меня злобными глазами. Разве ты не помнишь, что в нашу первую встречу на Арку я представилась журналисткой? И это не обман… ну, не совсем полный обман. Я действительно с детства мечтала работать в какой-нибудь модной газете, мотаться по командировкам по всем мирам Федерации… Так что кое-какой навык в журналистском деле у меня имеется.
— Но…
— Морган, я уже устала тебе повторять, что ты самый настоящий дикарь. Ты даже не имеешь понятия о таких терминах, как, например, информационная поддержка проекта, раскрутка, паблисити…
— Чего, чего?
Мила безнадежно махнула рукой.
— Чейн, дорогой, пойми — мы уже не в джунглях, где надо уметь лазать по скалам, стрелять и терпеть любые лишения. И мы не в космосе, где необходимы навыки пилота и штурмана и надо уметь обслуживать корабль и поддерживать в рабочем состоянии все его бесчисленные агрегаты. Сейчас мы оказались в сравнительно цивилизованном мире! И играть нам предстоит теперь на поле, где находятся тысячи, десятки тысяч совершенно незнакомых людей. И не просто людей, а пограничников, у которых мозги устроены очень даже своеобразно. Для них деньги — высший бог, и они молятся ему с детства до самой смерти еще почище, чем люди Федерации. Но у них есть еще и кучи самых странных предрассудков. Один из них — подозрительность и даже неприязнь к чужакам. А тем более к чужакам, которым везет.
— Ну, это я, в общем-то, понимаю, — неохотно признался Чейн. — Наверное, пограничников действительно стоит подготовить к мысли, что на Мидасе вот-вот появится простой старатель, которому здорово повезло в жизни. Но зачем ты намекаешь на предстоящие выборы? Зачем раскрываешь часть наших планов?
— Да затем, чтобы убедить этих мудаков, что игра в выборы может оказаться куца интереснее, чем они предполагали! Я тут походила по городу и поспрашивала самый разный народ, пока вы с Дилулло проворачивали денежные делишки. Так вот, процентов восемьдесят жителей и гостей Мидаса не сомневаются, что Шерифом станет Алгис Аббебе. Пятнадцать процентов отдают предпочтение нашему другу Роджеру Кампу. А на трех остальных князей остаются только жалкие пять процентов. Но знаешь, что самое интересное? Оказывается, несмотря на это, больше половины пограничников симпатизируют Рею Горну! Он — самый молодой из князей, да к тому же считается чуть ли не новичком, поскольку является старателем только во втором поколении. Кроме того, он довольно смазлив и чертовски нравится женщинам. Понимаешь, к чему я клоню?
Чейн пожевал губами, раздумывая.
— Наверное, ты права. Не так давно я смог спасти Варгу только потому, что был известен там каждому Звездному Волку, хотя бы понаслышке. А здесь я пока никто. Наверное, твоя статья заставит кое-кого задуматься… Только читают ли пограничники газеты?
Мила просияла и звонко поцеловала молодого капитана в щеку.
— А вот этим вопросом я и займусь в ближайшие дни. На Мидасе есть общепланетный радиоканал, а в Мэни-сити балуются даже телевидением. Не такие уж и дикари эти пограничники! Но главное — это распускание слухов. А уж этому нас, агентов ВР, обучали самые лучшие специалисты Федерации по информационным войнам. Ручаюсь, что через неделю все участники ярмарки будут просто сгорать от желания, пытаясь узнать, кто же он, этот темный князь, обладатель неслыханных сокровищ! А потом в нужный момент ты выйдешь на арену, и симпатии простых пограничников будут на твоей стороне!
— Хм-м… выйду на арену… А что я буду делать сейчас?
— Лучше всего — ничего, — посоветовала Мила. — И Джон Дилулло тоже считает, что тебе не стоит до поры до времени засвечиваться. Лучше всего было бы, если бы Дювалье привел к Мидасу крейсер. Тогда ты бы мог отправиться в небольшое путешествие по Клондайку. Заодно закрутил бы роман с красоткой Урсулой, всласть наговорился бы с Альрейвком…
— Нет, ни за что! Мы не можем рисковать кораблем, пока не расхлебаем кашу с этими чертовыми выборами!
— Ну, тогда отдохни дня два-три здесь, в городе. Пошатайся по центру, приударь за местными красотками. Не беспокойся, к этим дамам я ревновать не стану. А мы, твои друзья, пока поработаем от души.
Мила поцеловала капитана еще раз, а затем упорхнула в ванную.
Чейн задумчиво потер щеку.
— Симпатии простых пограничников — это, конечно, хорошо… — с сомнением пробормотал он. — Но ведь для того, чтобы победить на арене, этого мало. Мне нужны новые козыри в колоде. Крол, Граал — когда же я наконец увижу вас, друзья?
Глава 14
Чейн вышел из здания гостиницы и на мгновение остановился, ослепленный оранжевыми лучами солнца. На него обрушился водопад звуков большого города. А запах висел в воздухе такой, словно он перенесся каким-то чудом в один из Веселых городов Адема, чтоб ему гореть в вечном огне!
Еще не открыв глаз, он ударил ребром ладони по чьей-то ловкой руке, ласково пытавшейся пробраться в карман его замшевой куртки.
Лохматый парень, косящий под слепого инвалида-паралитика, взвизгнул от боли и нырнул в толпу, заполнившую центральную площадь Мэни-сити. Тотчас перед Чейном как из-под земли выросли двое плечистых парней в черных кожаных комбинезонах.
— Эй, господин, негоже так обижать калеку, потерявшего здоровье на алмазных рудниках Боргоны, — просипел один из вымогателей, сверля Чейна злобным взглядом. — Думаешь, если ты вырядился как пугало и живешь в роскошной гостинице, то уже можешь харкать в морду каждому простому старателю?
Его приятель хмыкнул в знак одобрения и поиграл могучими бицепсами, испещренными голографическими татуировками самого похабного содержания.
— Господин, заплатите им по сотне кредитов, — послышался за спиной Чейна тихий женский голосок. — Иначе они не отвяжутся.
— Сейчас я им заплачу… — буркнул Чейн, внезапно выбросив руки вперед.
Получив по удару в лоб, оба вымогателя рухнули на мостовую, едва не придавив мохнатого гуманоида, напоминавшего карлика.
Чейн ухмыльнулся и тут каким-то шестым чувством ощутил, что правый карман его куртки все-таки опустел. Стремительно повернувшись, он нырнул в толпу, погнавшись за цветастым платьем. Его обладательница, молодая черноволосая женщина, чувствовала себя в разномастной толпе словно рыба в воде. Поначалу она довольно легко уходила от разъяренного преследователя, явно направляясь к ближайшим торговым рядам. Чейн продирался, словно через бурелом, сметая на своем пути всех людей и гуманоидов и ничуть не обращая внимания на их возмущенные вопли. Однако, поняв, что воровка вот-вот скроется в ближайшем квартале желтых многоэтажных зданий, напоминающих пагоды, молодой варганец резко изменил тактику. Раз сила ничем не могла ему помочь, он применил свою недюжинную ловкость: начал лавировать в толпе как угорь, да так удачно, что воровка не успела добежать до торговых рядов буквально метров десять.
— Эй, постой, милашка! — крикнул Чейн, крепко схватив молодую женщину за руку.
Та взвизгнула от боли и упала на пыльную мостовую, издавая отчаянные вопли. Но Чейна не обманула эта хитрость. Он успел заметить, как среди торговых рядов, заваленных пестрым товаром, скрылся мальчишка-оборванец, явно собиравшийся перенять эстафету у своей взрослой сообщницы. Еще секунда-другая — и иди ищи ветра в поле! Точно так же действовали мелкие воришки на Мрууне и других воровских мирах Отрога Арго.
— Надо было бросать кошелек на бегу, — поучающе произнес Чейн, наклонившись над своей жертвой. — Твой брат тогда бы имел шанс оторваться от меня в торговых рядах. А потом он нырнул бы в какой-нибудь грязный подвал в ближайшем квартале, верно?
Воровка подняла голову — и Чейн нахмурился. Перед ним оказалась молоденькая девушка лет пятнадцати-шестнадцати. Довольно миловидное личико было обезображено вульгарным макияжем, а черные как смоль кудрявые волосы сильно пахли скверными духами.
— Откуда вы знаете, что это был мой брат, господин? — отчаянным голосом произнесла воровка.
Чейн хмыкнул.
— Просто чаще всего так и бывает… Вставай, красавица, и отдай мне кошелек. Я только что вышел прогуляться по городу, и деньги мне еще очень пригодятся.
Девушка неохотно встала. Она еще раз попыталась бежать, но твердая как сталь рука варганца не дала ей ни малейшего шанса ускользнуть.
Огорченно опустив голову, воровка нехотя вынула из лифа кошелек и протянула его Чейну.
— Возьмите, господин. Только не отдавайте меня полиции!
Чейн отпустил девушку и спрятал кошелек на этот раз во внутренний карман куртки.
— Полиции? — спросил он, с любопытством разглядывая юное, почти детское лицо воровки. — А мне говорили, что на Мидасе для пограничников законы не писаны.
— Да — если вы чиновник или богач, — не поднимая головы, прошептала девушка. — Но я бедна… Пожалейте меня, господин. Я пойду, ладно?
Она резко повернулась и приготовилась было упорхнуть, но Чейн вновь поймал ее за руку.
— Подожди, красотка! Забудем о полиции, я сам ее не люблю. Но, может, ты составишь мне компанию? Видишь ли, я провинциал и три дня назад впервые в жизни прилетел на Большую ярмарку. Покажешь мне город, развлечешься вместе со мной…
Девушка подняла на него глаза, и Чейн вздрогнул. Левый глаз был ярко-голубым, а правый — светло-карим. «Бедняжка», — подумал варганец с искренним сочувствием.
— Вам нужна подружка на время ярмарки, не так ли, господин? — сухо произнесла она. — Что ж, многие рады будут составить вам компанию. Но только не я!
Чейн протянул руку и бесцеремонно поднял подбородок юного создания. Невысокий, чистый лоб, красивые, немного густые брови, тонкий изящный нос… А вот губы ее чуть портят — полноваты. Словом, обычная милашка, каких море разливанное на всех мирах. Ни следа той изюминки, что так нравится мужчинам. Не слышно и терпкого запаха порока, на который клюют стареющие и пресыщенные типы. Женщина-ребенок. Таких забывают уже на второй день. Да еще эти разноцветные глаза…
— Можешь не беспокоиться — любовница у меня есть, — неожиданно для себя произнес Чейн. — И я еще недостаточно стар, чтобы волочиться за такими молоденькими девочками.
— Тогда зачем же я вам, господин? — искренне удивилась воровка.
— Просто я верю в судьбу, — улыбаясь, пояснил Чейн. — Наверное, мы не случайно встретились на пороге гостиницы. Тебя как зовут, кроха?
Девушка сердито фыркнула.
— Я не кроха! Мне уже девятнадцать, господин! А зовут меня Селия.
— Воровство — твое обычное занятие?
— Да! — дерзко выпалила девушка. — Но вообще-то я танцовщица и гадалка. Просто сейчас, во время Большой ярмарки, воровать выгоднее, чем с утра до вечера плясать на подмостках.
Чейн кивнул, задумчиво оглядывая свою новую знакомую. Нет, все же в ней что-то есть…Черт побери, что он делает! Мила наверняка дьявольски ревнива и скорее всего хочет просто его проверить. Только бурных сцен и женских слез ему сейчас не хватает!
Достав из кошелька две купюры по пять тысяч кредитов, он незаметным для окружающих движением опустил их в лиф Селии.
— Ладно, считай, что тебе сегодня повезло, — добродушно улыбнулся Чейн. — Купи себе приличное платье, а брату — что-нибудь вкусное. И ради бога, выкинь всю свою дерьмовую косметику вместе с духами! Они тебя только портят. Ну а город я, пожалуй, посмотрю сам.
Он дружески потрепал ошеломленную девушку по кудрявым волосам и, повернувшись, зашагал к торговым рядам.
Настроение у него было превосходное. Давно он не чувствовал себя таким свободным. Тяжелый груз его миссии словно бы остался на время в гостиничных апартаментах, и он предвкушал предстоящий день, словно подарок небес. Напряженная работа, проделанная за последнюю неделю, расставила все фигуры на шахматной доске. Звездный жемчуг был разделен на шесть частей, и все они хранились в надежных складах, принадлежащих «таможеннику» Польсену. С ним вплотную работает Дилулло, а Банг просто не отходит ни на шаг от лучшего специалиста Клондайка по торговле звездным жемчугом. Любые аферы Польсена и его людей были начисто исключены. Все работали за солидный куш, и ни у кого не было иллюзий, что можно хапануть пару камешков и скрыться в неизвестном направлении. Правда, двое ловкачей все же нашлись, но они не успели даже добраться до окраин города, где были буквально разорваны на части Рангором. Останки этих дураков Банг показал всем заинтересованным лицам, после чего весь мышиный шорох под лавками затих.
Первые же аукционы начнутся завтра. Их будут курировать Польсен, Камп и Дилулло, так что особенно беспокоиться пока не о чем. А что касается Чейна, он должен активно вступить в игру где-то через неделю. А пока ему лучше держаться в тени, присматриваться и набираться сил перед финишным рывком. Очень возможно, что других таких свободных дней у него не будет еще много лет!..
Чейн прошелся вдоль торговых рядов, окружавших по периметру всю площадь. Они были наполнены тысячами безделушек, предназначенных главным образом для гостей Клондайка. Чейн, как и все Звездные Волки, прекрасно разбирался в драгоценностях и потому был изумлен обилием золота, алмазов и прочих самоцветных камешков, которые украшали почти любую вещь, продававшуюся на рынке. Он ради интереса приценился к кобуре станнера с довольно крупными сапфирами и был поражен смехотворной ценой. Двести пятьдесят кредитов! В любой лавке на Мрууне за такую кобуру не глядя бы дали в десять раз больше да еще потом с неделю потешались бы над олухом, отдавшим прекрасную вещь просто задаром. Не удержавшись, Чейн купил две такие кобуры — с сапфирами и рубинами, — разумеется, не для себя, а для Милы. Потом приобрел кожаный саквояж, отделанный звездным янтарем, специально для покупок. Черт его побери, если он не принесет в гостиницу этот саквояж, набитый до краев всяческими блестящими безделушками!
Все эти траты, разумеется, выглядели достаточно глупо, но молодой варганец почему-то был очень доволен собой. Оказалось, ему нравится чувствовать себя если не богачом, то по крайней мере состоятельным человеком. В прежние, уже очень далекие времена он бы приобрел эти вещи с помощью бластера и крепких кулаков, как и положено Звездному Волку. Первую в жизни дорогую покупку Чейн сделал год назад на Скеретхе, когда купил для несчастной Вреи ожерелье из звездного янтаря за две тысячи кредитов. Бог мой, как он тогда торговался из-за этой ничтожной суммы! А вот теперь у него не было ни малейшего желания пререкаться с торговцами ради каких-то пустяков. Он был готов легко расстаться с любыми деньгами — в разумных пределах, конечно. И такая собственная щедрость грела ему сердце.
Чейн купил еще пару курительных трубок, выточенных из твердого, словно камень, белого дерева. Затем с ухмылкой приобрел несколько пожелтевших, явно подделанных под старину карт, на которых были обозначены залежи алмазов и самоцветов на различных планетах Клондайка, потом вдруг захотел подарить эти карты одному из многочисленных нищих, сновавших в торговых рядах. Вместо благодарности он нарвался на, отборную ругань и на пожелание употребить «карты сокровищ» в самом грязном сортире Мидаса. Рынок как рынок, констатировал Чейн.
Такой же, как во всех концах галактики.
Ему быстро надоело разглядывать груды ярких безделушек, и тогда он направился по широкой улице к причалу. Вокруг бурлила толпа, добрую треть которой составляли гуманоиды всех размеров и сортов. Очень много было мохнатых карликов с острыми длинными ушами и крысиными носами. Они держались большими группами, вели себя весьма вызывающе, но задирали главным образом только других негуманоидов. Иногда в толпе встречались трехметровые мускулистые гиганты, очень похожие на людей, но по поведению больше напоминавшие домашних животных. У них были большие круглые головы с огромными желтыми глазами, далеко выдающимися вперед толстыми носами и серебристыми гребнями волос посреди голых макушек. Большие, от уха до уха, рты были постоянно приоткрыты, так что любой желающий мог увидеть крупные, тупые, словно у жвачных животных, зубы. Добродушная, немного дурацкая улыбка придавала великанам-гуманоидам довольно жалкий вид. Без сомнения, это были ювеналы, древнейшие и, увы, полуразумные обитатели миров Клондайка. Чейн вспомнил, как на Тайгере они обнаружили скелеты ювеналов, попавших под горячую руку разозленным старателям, и невольно вздохнул. Здесь ничего нельзя было поделать. Любое существо в галактике должно прежде всего уметь защищать свою жизнь. Вряд ли Гваатх намного умнее этих простодушных гигантов, но уж связываться с парагаранцем ни у кого не возникает охоты. А вот ювеналов толкали и даже хлестали плетками все кому не лень, и добродушные гиганты ничуть не возмущались, а лишь, втянув головы в плечи, старались тотчас же убежать.
На улице, ведущей в сторону причала, Чейн впервые увидел местные экипажи. Большую часть из них составляли громадные неповоротливые лимузины, двигавшиеся чуть быстрее пешеходов. Автомобили сияли свежим лаком, но сразу же было понятно, что почти всем этим железным монстрам место на свалке. Встречались и кареты, запряженные в самые экзотичные пары и тройки животных. Увидев пару звероконей с Антареса, Чейн глубоко вздохнул — он так соскучился по своему Чаку! Жив ли его старый друг по гладиаторской казарме? Вспоминает ли о своем непутевом всаднике?
В окне одной из украшенных золотом карет мелькнуло прелестное личико дамы. Чейн вздрогнул от неожиданности. И тут же помчался вперед, бесцеремонно расталкивая прохожих. Он на ходу вспрыгнул на подножку кареты и, распахнув дверцу, уселся на бархатном диванчике.
Дама вскрикнула от испуга и быстро опустила на лицо густую вуаль. Немедленно с козел спрыгнул дюжий телохранитель и, выхватив из-за пояса станнер, наставил его на ополоумевшего нахала. Даже не поворачивая головы, Чейн нанес ему через открытое окошко дверцы точный удар в челюсть, отчего здоровяк без звука полетел на мостовую.
— Не бойтесь, прекрасная Ормера, — с улыбкой произнес Чейн. — Мы же с вами старые знакомые, не так ли?
Еще не открыв глаз, он ударил ребром ладони по чьей-то ловкой руке, ласково пытавшейся пробраться в карман его замшевой куртки.
Лохматый парень, косящий под слепого инвалида-паралитика, взвизгнул от боли и нырнул в толпу, заполнившую центральную площадь Мэни-сити. Тотчас перед Чейном как из-под земли выросли двое плечистых парней в черных кожаных комбинезонах.
— Эй, господин, негоже так обижать калеку, потерявшего здоровье на алмазных рудниках Боргоны, — просипел один из вымогателей, сверля Чейна злобным взглядом. — Думаешь, если ты вырядился как пугало и живешь в роскошной гостинице, то уже можешь харкать в морду каждому простому старателю?
Его приятель хмыкнул в знак одобрения и поиграл могучими бицепсами, испещренными голографическими татуировками самого похабного содержания.
— Господин, заплатите им по сотне кредитов, — послышался за спиной Чейна тихий женский голосок. — Иначе они не отвяжутся.
— Сейчас я им заплачу… — буркнул Чейн, внезапно выбросив руки вперед.
Получив по удару в лоб, оба вымогателя рухнули на мостовую, едва не придавив мохнатого гуманоида, напоминавшего карлика.
Чейн ухмыльнулся и тут каким-то шестым чувством ощутил, что правый карман его куртки все-таки опустел. Стремительно повернувшись, он нырнул в толпу, погнавшись за цветастым платьем. Его обладательница, молодая черноволосая женщина, чувствовала себя в разномастной толпе словно рыба в воде. Поначалу она довольно легко уходила от разъяренного преследователя, явно направляясь к ближайшим торговым рядам. Чейн продирался, словно через бурелом, сметая на своем пути всех людей и гуманоидов и ничуть не обращая внимания на их возмущенные вопли. Однако, поняв, что воровка вот-вот скроется в ближайшем квартале желтых многоэтажных зданий, напоминающих пагоды, молодой варганец резко изменил тактику. Раз сила ничем не могла ему помочь, он применил свою недюжинную ловкость: начал лавировать в толпе как угорь, да так удачно, что воровка не успела добежать до торговых рядов буквально метров десять.
— Эй, постой, милашка! — крикнул Чейн, крепко схватив молодую женщину за руку.
Та взвизгнула от боли и упала на пыльную мостовую, издавая отчаянные вопли. Но Чейна не обманула эта хитрость. Он успел заметить, как среди торговых рядов, заваленных пестрым товаром, скрылся мальчишка-оборванец, явно собиравшийся перенять эстафету у своей взрослой сообщницы. Еще секунда-другая — и иди ищи ветра в поле! Точно так же действовали мелкие воришки на Мрууне и других воровских мирах Отрога Арго.
— Надо было бросать кошелек на бегу, — поучающе произнес Чейн, наклонившись над своей жертвой. — Твой брат тогда бы имел шанс оторваться от меня в торговых рядах. А потом он нырнул бы в какой-нибудь грязный подвал в ближайшем квартале, верно?
Воровка подняла голову — и Чейн нахмурился. Перед ним оказалась молоденькая девушка лет пятнадцати-шестнадцати. Довольно миловидное личико было обезображено вульгарным макияжем, а черные как смоль кудрявые волосы сильно пахли скверными духами.
— Откуда вы знаете, что это был мой брат, господин? — отчаянным голосом произнесла воровка.
Чейн хмыкнул.
— Просто чаще всего так и бывает… Вставай, красавица, и отдай мне кошелек. Я только что вышел прогуляться по городу, и деньги мне еще очень пригодятся.
Девушка неохотно встала. Она еще раз попыталась бежать, но твердая как сталь рука варганца не дала ей ни малейшего шанса ускользнуть.
Огорченно опустив голову, воровка нехотя вынула из лифа кошелек и протянула его Чейну.
— Возьмите, господин. Только не отдавайте меня полиции!
Чейн отпустил девушку и спрятал кошелек на этот раз во внутренний карман куртки.
— Полиции? — спросил он, с любопытством разглядывая юное, почти детское лицо воровки. — А мне говорили, что на Мидасе для пограничников законы не писаны.
— Да — если вы чиновник или богач, — не поднимая головы, прошептала девушка. — Но я бедна… Пожалейте меня, господин. Я пойду, ладно?
Она резко повернулась и приготовилась было упорхнуть, но Чейн вновь поймал ее за руку.
— Подожди, красотка! Забудем о полиции, я сам ее не люблю. Но, может, ты составишь мне компанию? Видишь ли, я провинциал и три дня назад впервые в жизни прилетел на Большую ярмарку. Покажешь мне город, развлечешься вместе со мной…
Девушка подняла на него глаза, и Чейн вздрогнул. Левый глаз был ярко-голубым, а правый — светло-карим. «Бедняжка», — подумал варганец с искренним сочувствием.
— Вам нужна подружка на время ярмарки, не так ли, господин? — сухо произнесла она. — Что ж, многие рады будут составить вам компанию. Но только не я!
Чейн протянул руку и бесцеремонно поднял подбородок юного создания. Невысокий, чистый лоб, красивые, немного густые брови, тонкий изящный нос… А вот губы ее чуть портят — полноваты. Словом, обычная милашка, каких море разливанное на всех мирах. Ни следа той изюминки, что так нравится мужчинам. Не слышно и терпкого запаха порока, на который клюют стареющие и пресыщенные типы. Женщина-ребенок. Таких забывают уже на второй день. Да еще эти разноцветные глаза…
— Можешь не беспокоиться — любовница у меня есть, — неожиданно для себя произнес Чейн. — И я еще недостаточно стар, чтобы волочиться за такими молоденькими девочками.
— Тогда зачем же я вам, господин? — искренне удивилась воровка.
— Просто я верю в судьбу, — улыбаясь, пояснил Чейн. — Наверное, мы не случайно встретились на пороге гостиницы. Тебя как зовут, кроха?
Девушка сердито фыркнула.
— Я не кроха! Мне уже девятнадцать, господин! А зовут меня Селия.
— Воровство — твое обычное занятие?
— Да! — дерзко выпалила девушка. — Но вообще-то я танцовщица и гадалка. Просто сейчас, во время Большой ярмарки, воровать выгоднее, чем с утра до вечера плясать на подмостках.
Чейн кивнул, задумчиво оглядывая свою новую знакомую. Нет, все же в ней что-то есть…Черт побери, что он делает! Мила наверняка дьявольски ревнива и скорее всего хочет просто его проверить. Только бурных сцен и женских слез ему сейчас не хватает!
Достав из кошелька две купюры по пять тысяч кредитов, он незаметным для окружающих движением опустил их в лиф Селии.
— Ладно, считай, что тебе сегодня повезло, — добродушно улыбнулся Чейн. — Купи себе приличное платье, а брату — что-нибудь вкусное. И ради бога, выкинь всю свою дерьмовую косметику вместе с духами! Они тебя только портят. Ну а город я, пожалуй, посмотрю сам.
Он дружески потрепал ошеломленную девушку по кудрявым волосам и, повернувшись, зашагал к торговым рядам.
Настроение у него было превосходное. Давно он не чувствовал себя таким свободным. Тяжелый груз его миссии словно бы остался на время в гостиничных апартаментах, и он предвкушал предстоящий день, словно подарок небес. Напряженная работа, проделанная за последнюю неделю, расставила все фигуры на шахматной доске. Звездный жемчуг был разделен на шесть частей, и все они хранились в надежных складах, принадлежащих «таможеннику» Польсену. С ним вплотную работает Дилулло, а Банг просто не отходит ни на шаг от лучшего специалиста Клондайка по торговле звездным жемчугом. Любые аферы Польсена и его людей были начисто исключены. Все работали за солидный куш, и ни у кого не было иллюзий, что можно хапануть пару камешков и скрыться в неизвестном направлении. Правда, двое ловкачей все же нашлись, но они не успели даже добраться до окраин города, где были буквально разорваны на части Рангором. Останки этих дураков Банг показал всем заинтересованным лицам, после чего весь мышиный шорох под лавками затих.
Первые же аукционы начнутся завтра. Их будут курировать Польсен, Камп и Дилулло, так что особенно беспокоиться пока не о чем. А что касается Чейна, он должен активно вступить в игру где-то через неделю. А пока ему лучше держаться в тени, присматриваться и набираться сил перед финишным рывком. Очень возможно, что других таких свободных дней у него не будет еще много лет!..
Чейн прошелся вдоль торговых рядов, окружавших по периметру всю площадь. Они были наполнены тысячами безделушек, предназначенных главным образом для гостей Клондайка. Чейн, как и все Звездные Волки, прекрасно разбирался в драгоценностях и потому был изумлен обилием золота, алмазов и прочих самоцветных камешков, которые украшали почти любую вещь, продававшуюся на рынке. Он ради интереса приценился к кобуре станнера с довольно крупными сапфирами и был поражен смехотворной ценой. Двести пятьдесят кредитов! В любой лавке на Мрууне за такую кобуру не глядя бы дали в десять раз больше да еще потом с неделю потешались бы над олухом, отдавшим прекрасную вещь просто задаром. Не удержавшись, Чейн купил две такие кобуры — с сапфирами и рубинами, — разумеется, не для себя, а для Милы. Потом приобрел кожаный саквояж, отделанный звездным янтарем, специально для покупок. Черт его побери, если он не принесет в гостиницу этот саквояж, набитый до краев всяческими блестящими безделушками!
Все эти траты, разумеется, выглядели достаточно глупо, но молодой варганец почему-то был очень доволен собой. Оказалось, ему нравится чувствовать себя если не богачом, то по крайней мере состоятельным человеком. В прежние, уже очень далекие времена он бы приобрел эти вещи с помощью бластера и крепких кулаков, как и положено Звездному Волку. Первую в жизни дорогую покупку Чейн сделал год назад на Скеретхе, когда купил для несчастной Вреи ожерелье из звездного янтаря за две тысячи кредитов. Бог мой, как он тогда торговался из-за этой ничтожной суммы! А вот теперь у него не было ни малейшего желания пререкаться с торговцами ради каких-то пустяков. Он был готов легко расстаться с любыми деньгами — в разумных пределах, конечно. И такая собственная щедрость грела ему сердце.
Чейн купил еще пару курительных трубок, выточенных из твердого, словно камень, белого дерева. Затем с ухмылкой приобрел несколько пожелтевших, явно подделанных под старину карт, на которых были обозначены залежи алмазов и самоцветов на различных планетах Клондайка, потом вдруг захотел подарить эти карты одному из многочисленных нищих, сновавших в торговых рядах. Вместо благодарности он нарвался на, отборную ругань и на пожелание употребить «карты сокровищ» в самом грязном сортире Мидаса. Рынок как рынок, констатировал Чейн.
Такой же, как во всех концах галактики.
Ему быстро надоело разглядывать груды ярких безделушек, и тогда он направился по широкой улице к причалу. Вокруг бурлила толпа, добрую треть которой составляли гуманоиды всех размеров и сортов. Очень много было мохнатых карликов с острыми длинными ушами и крысиными носами. Они держались большими группами, вели себя весьма вызывающе, но задирали главным образом только других негуманоидов. Иногда в толпе встречались трехметровые мускулистые гиганты, очень похожие на людей, но по поведению больше напоминавшие домашних животных. У них были большие круглые головы с огромными желтыми глазами, далеко выдающимися вперед толстыми носами и серебристыми гребнями волос посреди голых макушек. Большие, от уха до уха, рты были постоянно приоткрыты, так что любой желающий мог увидеть крупные, тупые, словно у жвачных животных, зубы. Добродушная, немного дурацкая улыбка придавала великанам-гуманоидам довольно жалкий вид. Без сомнения, это были ювеналы, древнейшие и, увы, полуразумные обитатели миров Клондайка. Чейн вспомнил, как на Тайгере они обнаружили скелеты ювеналов, попавших под горячую руку разозленным старателям, и невольно вздохнул. Здесь ничего нельзя было поделать. Любое существо в галактике должно прежде всего уметь защищать свою жизнь. Вряд ли Гваатх намного умнее этих простодушных гигантов, но уж связываться с парагаранцем ни у кого не возникает охоты. А вот ювеналов толкали и даже хлестали плетками все кому не лень, и добродушные гиганты ничуть не возмущались, а лишь, втянув головы в плечи, старались тотчас же убежать.
На улице, ведущей в сторону причала, Чейн впервые увидел местные экипажи. Большую часть из них составляли громадные неповоротливые лимузины, двигавшиеся чуть быстрее пешеходов. Автомобили сияли свежим лаком, но сразу же было понятно, что почти всем этим железным монстрам место на свалке. Встречались и кареты, запряженные в самые экзотичные пары и тройки животных. Увидев пару звероконей с Антареса, Чейн глубоко вздохнул — он так соскучился по своему Чаку! Жив ли его старый друг по гладиаторской казарме? Вспоминает ли о своем непутевом всаднике?
В окне одной из украшенных золотом карет мелькнуло прелестное личико дамы. Чейн вздрогнул от неожиданности. И тут же помчался вперед, бесцеремонно расталкивая прохожих. Он на ходу вспрыгнул на подножку кареты и, распахнув дверцу, уселся на бархатном диванчике.
Дама вскрикнула от испуга и быстро опустила на лицо густую вуаль. Немедленно с козел спрыгнул дюжий телохранитель и, выхватив из-за пояса станнер, наставил его на ополоумевшего нахала. Даже не поворачивая головы, Чейн нанес ему через открытое окошко дверцы точный удар в челюсть, отчего здоровяк без звука полетел на мостовую.
— Не бойтесь, прекрасная Ормера, — с улыбкой произнес Чейн. — Мы же с вами старые знакомые, не так ли?
Глава 15
Дама в вуали вздрогнула и, повернув голову, стала пристально всматриваться в лицо своего непрошеного спутника.
— Я вас не знаю, — наконец негромко произнесла она. — Разве вы не грабитель?
Чейн снял шляпу и церемонно склонил голову.
— Нет. Но когда-то я был рабом. Очень дерзким рабом, прекрасная госпожа.
Карета тем временем остановилась. Дверца распахнулась, и перед Чейном появился громадный ангорянин с двумя плоскими головами. В одной руке мускулистый гигант держал станнер, а во второй — плеть.
Чейн прежде уже имел дело с такими парнями во дворце губернатора Селькара и потому даже не пытался вступить с охранником в схватку. Он просто выхватил из-за пояса бластер и направил его прямо в грудь ангорянина.
— Фаргол, убирайся на свое место, — неожиданно произнесла Ормера неровным голосом. — Скажи кучеру, чтобы ехал не в гостиницу, а к реке. Я хочу немного подышать воздухом на природе.
— Но…
— Этот человек мне знаком. И он не враг.
Ангорянин кивнул обеими головами и захлопнул дверцу. Карета вновь двинулась в путь.
Дама сняла вуаль и устремила на Чейна задумчивые зеленые глаза.
— Кажется, я помню тебя. Это не ты ли однажды боролся с цургуном на гладиаторской арене моего мужа?
— Да, это был я, прекрасная госпожа.
— А потом ты, кажется, бежал… Говорили, будто тебя нашли в каком-то грязном кабаке с перерезанным горлом. Жалкая смерть даже для презренного раба!
Чейн зло сощурился. Неожиданно он схватил красавицу за обнаженные плечи и привлек к себе. Ормера и охнуть не успела, как их губы встретились. Она пыталась вырваться, но молодой варганец не дал ей даже шевельнуться.
Поцелуй оказался настолько затяжным, что Ормера едва дышала, когда Чейн отпустил ее. Откинувшись на спинку диванчика, супруга губернатора ошеломленно глядела на своего спутника.
— Это неслыханно… — пробормотала она. — Как ты смеешь, раб?
С кривой усмешкой Чейн отвесил красавице звонкую пощечину.
— Запомните, прекрасная Ормера, что раба-варганца больше не существует, — холодно произнес он. — А нынешнему Моргану Чейну скоро будет кланяться даже ваш высокомерный супруг. Кстати, как драгоценное здоровье губернатора Селькара?
Ормера молчала. Страх в ее глазах начал сменяться яростью, и тогда Чейн поцеловал ее уже по-настоящему. На этот раз патрицианка уже не пыталась вырываться из его рук.
— Я далеко уже не мальчишка, моя госпожа, — сказал Чейн, с улыбкой поглаживая вздрагивающие плечи молодой женщины. — Там, на Стальной планете, я сразу понял, что понравился вам. Наверняка вы имели на меня определенные виды, и мое исчезновение вряд ли вас обрадовало. Но, надеюсь, Граал рассказала, что я просто обязан был покинуть планету?
— Нет… — прошептала Ормера. — Эта мерзавка сказала, что ты потерялся в Чреве. Я искала тебя .. И Селькар трижды посылал за тобой своих верных людей. Но почти все они погибли.
Ормера томно посмотрела на Чейна, и он почувствовал, что по его телу прошла волна сладкой дрожи. Господи, до чего же прекрасна эта женщина! Мила показалась бы рядом с ней дурнушкой, и даже сама Врея не выдержала бы такого сравнения. Глаза, чарующие сине-зеленые глаза, манящие, словно морские глубины… Совершенные черты лица. Если личико давешней воровки создал какой-то подвыпивший ремесленник, то Ормеру ваял великий скульптор. Он сначала создал черты идеальной красавицы, а затем чуть исказил их, придав молодой женщине неповторимое своеобразие. А какая фигура, плечи, длинная шея… Морган, приятель, что с тобой? Давно ли ты вообще не обращал внимания на женщин?
— За этот год я побывал на множестве миров, — тихо сказал Чейн. — Влюбился и успел потерять свою возлюбленную. Но никто из женщин, которых я встречал на своем пути, не мог сравниться с тобой. По-моему, таких просто нет во Вселенной.
На лице Ормеры появилась тщеславная улыбка.
— Вот уж не ждала от дикаря-варганца такого комплимента! — рассмеялась она. — Но я рада, что ты не забыл меня в своих странствиях. И это просто чудо, что мы встретились здесь, на краю света.
Чейн покачал головой.
— Не такое уж и чудо. В ближайшие два месяца Мидас станет главной планетой в галактике. Уже сейчас сюда тайно или явно прибыли сотни очень важных персон со многих созвездий… И я рад, что мой старый приятель Селькар среди них. Или он послал свою супругу поразвлечься, пока Стальная планета потихоньку движется к Дельте Змееносца?
Ормера печально усмехнулась.
— Ну вот, кажется, любовные восторги закончились и началась политика. А я-то готова была растаять в объятиях мужественного Звездного Волка и забыть обо всем словно девчонка…
Она отвернулась и, раздвинув занавески, устремила задумчивый взгляд на широкую реку. Карета неспешно катила по набережной, направляясь к порту, возле которого стояли сотни неказистых прогулочных лодок и несколько роскошных яхт. Вдоль набережной располагалась целая сеть баров и таверн. Вокруг царило бурное оживление. Воздух был насыщен соблазнительными запахами жареной и копченой рыбы, и у Чейна разыгрался аппетит.
Приоткрыв дверцу кареты, он крикнул зеленокожему кучеру:
— Гони к причалу!
Ормера обернулась с недовольным видом.
— Ты хочешь прокатиться на этих ужасных лодках? Пожалуйста, сколько угодно — но только без меня.
Чейн промолчал, пряча улыбку.
Карета остановилась возле главного причала, где стояли несколько больших прогулочных судов. Одно из них отличалось особо изысканным видом. Деревянные борта были украшены затейливой резьбой на мифологические сюжеты, а нос выполнен в виде головы дракона. Над речным кораблем вздымались три мачты со спущенными парусами.
— Подожди минуту, — попросил Чейн и, выйдя из кареты, торопливо направился к зданию речной конторы. Пять минут спустя он вышел оттуда в сопровождении лысого толстяка. Кланяясь чуть ли не через шаг, толстяк привел Чейна к трапу, ведущему на трехмачтовое судно. Им навстречу уже спешил рыжебородый капитан. После коротких переговоров он дал знак своим матросам. Одни из них полезли на мачты, а другие выдвинули на причал широкий помост. Чейн выразительно посмотрел назад, и Ормера без колебаний приказала кучеру въехать на борт судна.
— Я вас не знаю, — наконец негромко произнесла она. — Разве вы не грабитель?
Чейн снял шляпу и церемонно склонил голову.
— Нет. Но когда-то я был рабом. Очень дерзким рабом, прекрасная госпожа.
Карета тем временем остановилась. Дверца распахнулась, и перед Чейном появился громадный ангорянин с двумя плоскими головами. В одной руке мускулистый гигант держал станнер, а во второй — плеть.
Чейн прежде уже имел дело с такими парнями во дворце губернатора Селькара и потому даже не пытался вступить с охранником в схватку. Он просто выхватил из-за пояса бластер и направил его прямо в грудь ангорянина.
— Фаргол, убирайся на свое место, — неожиданно произнесла Ормера неровным голосом. — Скажи кучеру, чтобы ехал не в гостиницу, а к реке. Я хочу немного подышать воздухом на природе.
— Но…
— Этот человек мне знаком. И он не враг.
Ангорянин кивнул обеими головами и захлопнул дверцу. Карета вновь двинулась в путь.
Дама сняла вуаль и устремила на Чейна задумчивые зеленые глаза.
— Кажется, я помню тебя. Это не ты ли однажды боролся с цургуном на гладиаторской арене моего мужа?
— Да, это был я, прекрасная госпожа.
— А потом ты, кажется, бежал… Говорили, будто тебя нашли в каком-то грязном кабаке с перерезанным горлом. Жалкая смерть даже для презренного раба!
Чейн зло сощурился. Неожиданно он схватил красавицу за обнаженные плечи и привлек к себе. Ормера и охнуть не успела, как их губы встретились. Она пыталась вырваться, но молодой варганец не дал ей даже шевельнуться.
Поцелуй оказался настолько затяжным, что Ормера едва дышала, когда Чейн отпустил ее. Откинувшись на спинку диванчика, супруга губернатора ошеломленно глядела на своего спутника.
— Это неслыханно… — пробормотала она. — Как ты смеешь, раб?
С кривой усмешкой Чейн отвесил красавице звонкую пощечину.
— Запомните, прекрасная Ормера, что раба-варганца больше не существует, — холодно произнес он. — А нынешнему Моргану Чейну скоро будет кланяться даже ваш высокомерный супруг. Кстати, как драгоценное здоровье губернатора Селькара?
Ормера молчала. Страх в ее глазах начал сменяться яростью, и тогда Чейн поцеловал ее уже по-настоящему. На этот раз патрицианка уже не пыталась вырываться из его рук.
— Я далеко уже не мальчишка, моя госпожа, — сказал Чейн, с улыбкой поглаживая вздрагивающие плечи молодой женщины. — Там, на Стальной планете, я сразу понял, что понравился вам. Наверняка вы имели на меня определенные виды, и мое исчезновение вряд ли вас обрадовало. Но, надеюсь, Граал рассказала, что я просто обязан был покинуть планету?
— Нет… — прошептала Ормера. — Эта мерзавка сказала, что ты потерялся в Чреве. Я искала тебя .. И Селькар трижды посылал за тобой своих верных людей. Но почти все они погибли.
Ормера томно посмотрела на Чейна, и он почувствовал, что по его телу прошла волна сладкой дрожи. Господи, до чего же прекрасна эта женщина! Мила показалась бы рядом с ней дурнушкой, и даже сама Врея не выдержала бы такого сравнения. Глаза, чарующие сине-зеленые глаза, манящие, словно морские глубины… Совершенные черты лица. Если личико давешней воровки создал какой-то подвыпивший ремесленник, то Ормеру ваял великий скульптор. Он сначала создал черты идеальной красавицы, а затем чуть исказил их, придав молодой женщине неповторимое своеобразие. А какая фигура, плечи, длинная шея… Морган, приятель, что с тобой? Давно ли ты вообще не обращал внимания на женщин?
— За этот год я побывал на множестве миров, — тихо сказал Чейн. — Влюбился и успел потерять свою возлюбленную. Но никто из женщин, которых я встречал на своем пути, не мог сравниться с тобой. По-моему, таких просто нет во Вселенной.
На лице Ормеры появилась тщеславная улыбка.
— Вот уж не ждала от дикаря-варганца такого комплимента! — рассмеялась она. — Но я рада, что ты не забыл меня в своих странствиях. И это просто чудо, что мы встретились здесь, на краю света.
Чейн покачал головой.
— Не такое уж и чудо. В ближайшие два месяца Мидас станет главной планетой в галактике. Уже сейчас сюда тайно или явно прибыли сотни очень важных персон со многих созвездий… И я рад, что мой старый приятель Селькар среди них. Или он послал свою супругу поразвлечься, пока Стальная планета потихоньку движется к Дельте Змееносца?
Ормера печально усмехнулась.
— Ну вот, кажется, любовные восторги закончились и началась политика. А я-то готова была растаять в объятиях мужественного Звездного Волка и забыть обо всем словно девчонка…
Она отвернулась и, раздвинув занавески, устремила задумчивый взгляд на широкую реку. Карета неспешно катила по набережной, направляясь к порту, возле которого стояли сотни неказистых прогулочных лодок и несколько роскошных яхт. Вдоль набережной располагалась целая сеть баров и таверн. Вокруг царило бурное оживление. Воздух был насыщен соблазнительными запахами жареной и копченой рыбы, и у Чейна разыгрался аппетит.
Приоткрыв дверцу кареты, он крикнул зеленокожему кучеру:
— Гони к причалу!
Ормера обернулась с недовольным видом.
— Ты хочешь прокатиться на этих ужасных лодках? Пожалуйста, сколько угодно — но только без меня.
Чейн промолчал, пряча улыбку.
Карета остановилась возле главного причала, где стояли несколько больших прогулочных судов. Одно из них отличалось особо изысканным видом. Деревянные борта были украшены затейливой резьбой на мифологические сюжеты, а нос выполнен в виде головы дракона. Над речным кораблем вздымались три мачты со спущенными парусами.
— Подожди минуту, — попросил Чейн и, выйдя из кареты, торопливо направился к зданию речной конторы. Пять минут спустя он вышел оттуда в сопровождении лысого толстяка. Кланяясь чуть ли не через шаг, толстяк привел Чейна к трапу, ведущему на трехмачтовое судно. Им навстречу уже спешил рыжебородый капитан. После коротких переговоров он дал знак своим матросам. Одни из них полезли на мачты, а другие выдвинули на причал широкий помост. Чейн выразительно посмотрел назад, и Ормера без колебаний приказала кучеру въехать на борт судна.